Звездная пыль

Автор: Elvira
Бета:нет
Рейтинг:G
Пейринг:
Жанр:Missing scene, Vignette
Отказ:Как обычно, от всего, кроме идеи про связь Блэком ви звезд :)
Цикл:Кодекс Слизерина [0]
Аннотация:Сайд-стори к "Кодексу семейства Малфоев", взгляд с другой стороны :) Почти взрослый Драко смотрит на звезды в ночь перед Последней битвой. Неуютно и невесело, зато - оптимистично. Фик был написан для Мультификрайтерства "Семейное древо Блэков"
Комментарии:
Каталог:Упивающиеся Смертью
Предупреждения:нет
Статус:Закончен
Выложен:2008-09-10 00:00:00 (последнее обновление: 2008.09.10)
  просмотреть/оставить комментарии
Факелы не горят, и худая, закутанная в мантию фигурка с трудом продвигается по крутой винтовой лестнице. Шаг, еще один… Палочка крепко сжата в руке, но любое использование магии грозит разоблачением, так что нарушающий школьные правила даже не пытается с помощью «Люмоса» облегчить себе путь наверх. Со стороны это путешествие из слизеринских подземелий на смотровую площадку Астрономической башни действительно может вызвать и непременно вызовет откровенное подозрение, узнай о нем Кэрроу или, не дай Мерлин, сам директор. Поэтому ученик, сдувая со лба отросшую челку, упрямо борется со скользкими, давно никем не чищенными ступеньками, которые будто специально норовят выскользнуть из-под ног.

Наконец впереди начинает брезжить неверное сияние полной луны, и наш путешественник вздыхает с облегчением – все выше и выше, и вот уже можно различить бледное лицо с острыми чертами, обрамленное серебристыми волосами. Кажется, оно принадлежит Драко Малфою – или кому-то, кто был им раньше, ибо различить в осунувшемся, измученном подростке, тихо крадущемся по залитым лунным светом каменным плитам, гордого отпрыска древнейшего рода несколько затруднительно. «Вот бы Поттер порадовался сейчас», - мрачно думает Драко, и сам же себя одергивает: говорят, что Лорд умеет читать даже мысли своих «верных слуг», и ему не совсем не хочется, чтоб он сумел узнать, что Драко думает о несносном очкарике на самом деле. Потом он опирается о древнюю кладку ограждения, задирает голову вверх, и мгновенно забывает обо всем.

«Ты – моя маленькая звездочка с небес» - сказала Нарцисса, и маленький Драко гордо вскинул белокурую головку.
«Значит, я никогда не умру и всегда-всегда буду жить на небе?» - спрашивает он.
Нарцисса обняла его и вздохнула – чуть слышно.
«Конечно мой дорогой. Звезды не умирают. Смертны только люди»


Бесчисленные звезды бесстрастно смотрят на него, замершего далеко внизу, складываясь в затейливые сверкающие узоры, начертанные неведомой никому из живущих рукой на иссиня-черном бархате небес. Драко чуть слышно шепчет названия созвездий, будто приветствуя старых знакомых – впрочем, так оно и есть. Для всех окружающих аксиома, что любимый предмет отпрыска Малфоев, водивших дружбу со Снейпом – Зельеделие и только оно. Драко не пытается разубедить однокурсников в их маленьком заблуждении, которое ничуть ему не мешает – однако они ошибаются. Его любимым предметом была и есть астрономия – была бы, если б он записался на нее. Но только зачем - ведь названия небесных тел он впитал с молоком матери в буквальном смысле этого слова.

Древо Малфоев Драко вызубрил очень быстро – основная ветвь, она же одновременно единственная, в каждом поколении – один ребенок мужского пола, по совместительству – единоличный наследник. Древо Блэков было гораздо сложнее – разобраться в хитросплетении кузенов, внучатых дедушек и двоюродных свойственниц казалось невозможным, особенно когда тебе – всего семь, и тебя совершенно не интересует, сколько родственников насчитывает твоя длинная родословная, которую, как последний чистокровный отпрыск двух угасающих родов, ты обязан знать назубок.

Но однажды… однажды мать вместо очередного утомительного занятия повела его вечером на открытый балкон верхнего этажа главного дома Поместья. Само здание стояло на холме, и вид открывался потрясающий – и на изысканно-небрежный английский сад, и на змеящуюся вдали серебристую ленту реки, и на многовековой дубовый лес, растущий на крутых берегах. Иного жилья вблизи не было, поэтому ничто не нарушало звенящей июльской тишины, кроме трескотни кузнечиков и пения соловьев, и льющийся из окон свет отбрасывал бежевые тени на лиловый купол неба.

- Древо Блэков – перед тобой, - сказала Нарцисса, и свет звезд отразился на ее гордом и тонком лице. – Теперь ты его выучишь, ведь ты – часть всего этого.

Драко завороженно следил за белой рукой, указывавшей на очередное скопление зависших над ними сверкающих точек. И действительно выучил все очень быстро.


У неба в качестве наглядного пособия имеется существенное преимущество – оно не менялется, несмотря на то, что на старинном гобелене с каждым годом появляется все больше дыр. На небе есть и отступник Сириус, и изгнанник Альфард, и чудаковатая Андромеда – на древней ткани зияют выжженные пятна, и постепенно Драко перестает заходить в мрачную комнату, где хранится Древо настоящее.

И дело не в том, что Драко питает к предателям горячую привязанность, о нет!

Просто пятен - слишком много.

Кажется, что они постоянно разрастаются, как гниль или плесень, съедая остатки древнейшего и благороднейшего семейства, растворяя остатки чистой крови в маггловской грязи. Драко не признался бы в этом даже под самым сильным Круцио – но самым горячим его желанием давно является их отсутствие.

Стереть с гладкого холста мерзкие пятна. Иметь живых и здравствующих кузин и кузенов, странных внучатых дядюшек и смешных свояченниц. Перестать, наконец, быть последним наследником двух угасших чистокровных родов. Не ненавидеть Лонгботтома или Уизли за то, что какой-то каплей крови они тоже члены семьи, которую позорят одним своим существованием – ненависти тоже бывает слишком для одного человека.

В детстве Драко провел немало занимательных минут, прикидывая, к какому из существующих созвездий можно отнести его родителей. Женщины Блэков на небе появлялись редко, и хотя обе сестры Нарциссы были удостоены этой чести, ее назвали, словно какой-то цветок. Драко казалось, что цветы – вовсе не так значительно, как звезды, поэтому после долгих раздумий он пришел к матери и объявил, что она могла бы быть Диадемой – альфой созвездия Волосы Вероники. Слово «диадема» звучало звонко и завораживающе, тем более что волосы у Нарциссы были светлые и блестящие, совсем как у героини мифа про прекрасную королевну с золотистыми косами.

Мать долго хохотала, чем Драко чрезвычайно обидела. Надувшись, он сообщил, что раз она так отнеслась к проделанной им «работе» (шутка ли – проверить весь длинный список из Астрономической Энциклопедии для юных волшебников!), то он ни за что не расскажет, какое созвездие уготовал отцу.

«Наверное, Павлина?» - спросила Нарцисса, задыхаясь, и буквально сложилась пополам от смеха.

Драко оскорблённо промолчал: на самом деле ему приглянулся Персей.

Много позже он понял, что Павлин все же ближе к правде – редкий случай одноименных созвездия и альфы*, будто сливающихся в одно целое; узкий замкнутый на себе самом круг... Только понимание это уже не вызывало у него улыбки.


На семейном Древе, спрятанном в глубинах Поместья, есть еще кое-что, что Драко безумно хочется проигнорировать, но, увы, с каждым годом получается все меньше.

Поттер. Проклятый Поттер. Звезда иного рода. Враг Малфоев. Враг. Враг. Враг… и внук Дореи Блэк. Черт, черт, черт! Правильно, что ее имя дано в честь несчастного астероида** – Драко считает ее недостойной и такого.

Даже бездарный Лонгботтом – правнук Каллидоры – не раздражал его настолько, и даже сам малыш Ронни, чья мать по случайности – это же была случайность, убеждает себя Драко – оказалась дочерью Лукреции Блэк, двоюродной бабушки, которая… черт! В такие моменты Драко безумно хочется, чтоб род Блэков был не таким, ммм, распространенным. Кровь заявляет о себе в самые неподходящие моменты.

Имя дурацкого очкарика ужасающе простонародно, и только сумасшедший назвал бы звезду Гарри – однако Драко давно знает, какое созвездие подходит Поттеру больше всего. Конечно, Геркулес – мифический идиот, вечно лезущий вперед и мечтающий о геройских подвигах. На небе гипотетический Геркулес чуть ли не стоит на голове у раскинувшего крылья Дракона***, которого победил ради того, чтоб украсть несколько несъедобных фруктов по приказу очередного царственного придурка – Драко думает, что так героя удобно было бы укусить за ногу; но всё же он наверху – как всегда, даже там.

Тихоня Нотт астрономию обожал, поэтому уже через месяц после начала занятий по этому предмету все однокурсники Драко были в курсе «связи» его предков с миром небесных светил. Конечно, все отчаянно завидовали, а Панси стала одаривать его двойной порцией внимания, что, кстати говоря, было уже излишним.

Однажды Гойл, застенчиво щурясь, робко спросил, есть ли на небе кто-нибудь, кроме «родичей Дра». Это было забавно, но Драко, зная, что его друг ориентируется в учебном процессе лишь по его подсказкам, смеяться не стал, и даже благосклонно объявил, что, несмотря на отсутствие «созвездия Грегори Гойла», существует Змея и Змееносец, которые – безусловно! – посвящены их факультету. Дело происходило на третьем курсе, и тринадцатилетний Драко был почти свято уверен в своих словах – ведь Слизерин существует больше тысячи лет, в честь кого еще было называть эти созвездия? Самое интересное, что постепенно они выяснили наличие на небе «оттиска» Райвенкло (в виде Орла) и даже Гриффиндора (естественно, Лев). Отыскать прообраз Хаффлпафа было невозможно – никаких барсуков или иных похожий созданий. В конце концов приятели решили, что для «желтых» попросту не нашлось места, что было вполне закономерно.

Чуть позже Драко понял, что немного неправ. Дракона окружали две Медведицы, словно Крэбб и Гойл, чье успокаивающее сопение он привык слышать за спиной – а с кем еще и сравнивать этих огромных увальней, как не с медведями? Почему-то Грег стойко ассоциировался с Большой, а Винс – с Малой. Тогда значения он этому не придал – как и многому другому; гораздо больше его заняла новая игра, и он уже подобрал для Снейпа подходящее созвездие Ворона…


Орион не виден, но Драко это не огорчает – когда Звезда Амазонок**** появляется на небе, он старается отводить взгляд: ему начинает чудиться призрачный красноватый отблеск. Втайне он давно считает Беллатрикс достойной самого большого пятна, ведь голос крови в ней умолк, его заменила сила иного толка – и она отражается в глазах ее Повелителя, похожих на капли чистой крови, которую тетя Белла, не церемонясь, проливает во славу Великой Победы.

Малфоевская часть Драко кричит во весь голос – семья есть семья, и никакая великая идея не оправдывает предательства узкого круга. Но кровь Блэков сама разливается по жилам неистребимым огнем гордости, которая сильнее всего, даже страха смерти. Драко не знает, голубая она или красная, как не знает, почему ему так сложно наложить Круцио на случайного маггла по высочайшему приказу, хотя наслать заклятие мучения на ненавистного Поттера было легко и просто.

Малфои практичны, и они выживают; Блэки – слишком горды, чтоб пытаться остаться в живых несмотря ни на что. Зато Малфоев на звездном небе нет – не найдешь там созвездия Люциуса, а вот незаходящее созвездие Дракона ярко пылает зимой и летом, не давая забыть о себе, и это обязывает.

Когда Драко только исполнилось двенадцать, умер дед. Предвкушая веселые каникулы, он словно попал в царство Аида: от обилия черного цвета начинала кружиться голова. Нарцисса проводила бессонные ночи на балконе – стояла часами, пока не начинал брезжить рассвет, и молчала, глядя в небо. Сначала Драко пытался пойти с ней – ему казалось, что смерть Сигнуса Блэка должна была изменить все, и звезды, конечно, не могли остаться безучастными. Но в первый же раз он потерпел жестокое разочарование, надолго отбившее у него желание наблюдать за «своими» звездами.

Созвездие Лебедя все так же парило над Драконом, заботливо обнимая его гигантскими крыльями.

Небу, оказывается, было всё равно.


Иногда, если смотреть достаточно долго, по небосводу прокатывается очередной сияющий сгусток – падающая звезда. Драко никогда не пытается загадывать желаний, как всегда делали его друзья. В звездопаде есть нечто жуткое и пугающее – и, словно издеваясь, небо с потрясающей частотой подкидывает подобные зрелища именно ему. Если многие безуспешно мечтают хоть раз лицезреть сверкающий ночной дождь, Драко наблюдает его постоянно и постоянно же ненавидит.

Вот и сейчас одинокая капля скатывается в никуда по стремительно светлеющему небу. К счастью, это первая и последняя – вокруг уже занимается новый день, и звезды видны все меньше, пока не исчезают совсем с розового небосклона. Но Драко знает – они никуда не делись, они еще там, за малиновой утренней дымкой. И это немного утешает, ведь темнее всего бывает перед рассветом.

Рано или поздно мир изменится, и все образуется – так или иначе.
Рано или поздно звездное небо Блэков вновь раскинется над миром во всем своем великолепии – иначе и быть не может, не правда ли?
Рано или поздно…

А Поттер или Лорд, добро или зло, черные или белые – совершенно не важно. Сегодня или через тысячу лет, но все вернется на круги своя. Звезды не гаснут – и Драко очень хочется верить, что не его звезда упала этой ночью.

Обратно он идет с высоко поднятой головой, не глядя на разгорающееся на горизонте солнце.

Пусть обе стороны и считают его пылью под своими ногами, но, во всяком случае, пыль эта - звездная.



* Альфа – главная звезда созвездия, имеющая величину не менее …; в созвездии Павлина всего одна заметная звезда, она же альфа, под аналогичным названием
** Астероид Дореа был найден мною после длительных поисков – и это не выдумка. Также существуют астероид Каллидора и лунный кратер Мариус :)
*** Дракон - околополюсное созвездие и всегда виден над горизонтом. См. греческий миф о последнем подвиге Геркулеса «Яблоки Гесперид» - там герой убивает дракона, охраняющего дерево с золотыми яблоками.
**** Звездой Амазонок называют звезду Беллатрикс (альфу Ориона)

"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"