Geksli73, naira: Охотники

Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.

Охотники
Автор:	Geksli73, naira
Бета:	ММИ
Рейтинг:	NC-17
Пейринг:	Дин Винчестер/Сэм Винчестер, Арья Старк, Перир Бейлиш
Жанр:	AU, Action/ Adventure, BDSM, Romance
Отказ:	Все к Крипке
Аннотация:	Что может получиться из внеплановой побудки? Любовная история? Да запросто! Хогвартс для охотников? Не вопрос! Апокалипсис? Увольте :)
Комментарии:	Хардкорная БДСМ-щина, основанная на принципах CSS (Safe, sane and consensual или, если по-русски, то - Безопасность, Добровольность, Разумность). Я вас предупредила. Тем, кому не нравятся всякие там эльфы, драконы, фентезийные миры и стремительное удаление от исходного мира - не стоит читать этот фик. Авторы - отмороженные на всю голову. Мы-таки вас предупредили :)
Каталог:	нет
Предупреждения:	AU, OOC, слэш
Статус:	Не закончен
Выложен:	2018-07-19 10:13:02 (последнее обновление: 2018.11.26 16:30:40)
	просмотреть/оставить комментарии

Глава 1.

Охота не задалась. Точнее, тварь, охотившуюся на людей, они поймали и грохнули, но до этого успело погибнуть еще пятеро и это было весьма неутешительным результатом. А если учесть, что в процессе охоты Сэм успел просто достать Дина своим нытьем о том, что они лузеры — настроение у последнего было совсем мрачным.
— Я в душ и на боковую, — буркнул Дин, как только они с братом вошли в бункер.
— А я пойду, прошвырнусь, — сообщил тот, не глядя на собеседника.
Будь Дин менее уставшим после многих часов за рулем, он бы возможно насторожился и принялся задавать вопросы братцу, но на сегодня с него было более чем достаточно Сэма и его нытья.
— Вали, — кивнул старший из братьев и отправился в свою комнату. Взгляда, которым его проводил младший, он просто не увидел.
Вернулся Сэм через несколько часов и, не встретив Дина, отправился в свою комнату спать. Утро для него началось с пинка в дверь и ввалившегося в комнату брата.
— Вставай, принцесса! — возопил Дин и, легко поймав прилетевшую в него подушку, запустил ее в обратный полет.
— Дин, тебе говорили о том, что есть на свете такая вещь, как личное пространство? — хриплым спросонья голосом поинтересовался Сэм, натягивая на себя одеяло и всем своим видом показывая, что отнюдь не рад явлению брата.
— Ты знаешь сколько времени? — спросил Дин, усевшись на сэмову постель и потянув на себя его одеяло.
— Какая разница! — недовольным тоном отозвался Сэм и, забив на попытки удержать одеяло, повернулся на живот, накрывая голову подушкой.
— Сэм! — в голосе брата послышались напряженные и очень удивленные нотки. — Что это? — вопросил он, отпуская многострадальное одеяло.
— Где? — подозрительно спросил Сэм, выглянув из-под подушки.
— На твоей спине! — ответил тот, разглядывая упомянутую часть тела брата так, словно увидел там нечто, мало того, что неизвестное, так еще и донельзя опасное.
— А что там? — непонимающе уточнил Сэм и попытался поглядеть на собственную спину. — Ах это… — протянул он, потягиваясь и умащивая голову на подушку. — Не твое дело.
Сэмми решительно закрыл глаза, пытаясь таким образом дать понять Дину, что тема закрыта и обсуждать ее он более не намерен.
Старший из братьев нахмурился. С некоторых пор его напрягало, если Сэм не желал что-то рассказывать. Сразу представлялись какие-нибудь ужасы, по сравнению с которыми даже последствия от демонской крови, которую младший братишка в какой-то момент потреблял вместо брусничного морса, казались просто цветочками.
— Ну уж нет! — стараясь сохранять спокойствие, выдохнул Дин. — Мы оба знаем чем заканчиваются твои тайны. Так что, будь добр, рассказывай. С самого начала.
— С начала, говоришь, — после длительной паузы произнес Сэм. Выражение лица, которое он повернул к собеседнику, стало таким, будто Сэмми старается что-то вспомнить как можно точнее. — В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог… — выдал он абсолютно серьезным тоном.
— Цитата из Евангелия это, конечно, клево… — начиная злиться, высказался Дин. — Но ты ведь понимаешь о чем я!
— Я понимаю, что ты пытаешься сунуть нос туда, куда не следует, — высказал свое мнение Сэм, вновь прикрывая глаза. — Единственное, что я могу сказать — это никак не касается тебя, нашей работы, не толкает меня на темную сторону. В общем, это совсем не то, о чем действительно стоит беспокоиться. Вдобавок, могу повторить еще раз: это. Не. Твое. Дело. Дин. И давай закроем тему.
— Ладно, — ответил старший Винчестер, но по его интонациям любой мог бы догадаться, что это отнюдь не согласие с предложением.
— Черт с тобой! — Сэм резким движением принял сидячее положение и, схватив за руку начавшего было подниматься брата, заставил его усесться на место. — Я расскажу тебе. Но учти, узнав что-то нельзя сделать так, чтобы этого знания у тебя не было. И это совсем не шутка.
— То есть, проще говоря, ты хочешь сказать, что думаешь, что я пожалею, если узнаю? — уточнил Дин, пристально глядя на брата. — И при этом ты же утверждаешь, что это ничуть не опасно? Не находишь, что это как-то не стыкуется?
— Опасности бывают разные. Демонская кровь, о которой ты совершенно точно подумал — была опасна потому, что меняла меня. Грубо говоря — была путем на темную сторону. Отсутствие у меня души, о котором я в свое время ничего тебе не сказал, несло за собой опасность для людей, окружавших меня. Потому, что я не мог адекватно оценивать свои поступки. При этом, заметь, лично мне было вполне нормально и так. Это же… — Сэмми кивнул на свою спину, — совсем другое. Это личная жизнь. Личные пристрастия и мой метод скидывать то напряжение, в котором я пребываю вследствие нашего образа жизни, работы и ответственности, которую приходиться нести.
— Нечего ходить вокруг да около, — пробурчал Дин. — Просто расскажи, что это. А опасно ли это или нет и стоило ли настаивать на рассказе, я как-нибудь решу самостоятельно.
— Это следы от ударов плетью, — совершенно спокойно произнес Сэм. Он не стеснялся, не пытался отвести взгляд или спрятаться. Дин, услышав эти простые слова даже несколько опешил.
— Что, прости? — переспросил он, непонимающе глядя на брата.
— Следы от ударов плетью, — повторил Сэм тем же тоном.
— От какой-такой плети? — задал следующий вопрос Дин.
— Обыкновенной. Сделанной из кожи. Черного цвета. Хотя, возможно, и коричневого — я как-то не особо приглядывался, — пожал плечами Сэм. Его начал забавлять этот диалог. — Ну, знаешь, такая штуковина с гибкими кожаными хвостами, предназначенная для того, чтобы бить людей. Неужели ты на своих любимых порносайтах никогда не видел ничего подобного?
— То есть, тебя кто-то избил? — проигнорировав вопрос Сэма, поинтересовался Дин.
— Нет, — покачал головой младший из братьев.
— Тогда как следы от ударов этой штуковиной могли появиться на твоей спине? — продолжил задавать вопросы Дин.
— Элементарно, — фыркнул Сэм. — Я заплатил денег и получил то, чего хотел. Не больше, не меньше.
— Ты заплатил деньги, чтобы тебя избили?! — взвился Дин, сам не понимая, что именно его взбесило: то, что Сэма кто-то ударил, и, судя по количеству отметин, не единожды, или то, что Сэм хотел, чтобы его били, настолько, что платил за это.
— Меня никто не избивал, — занудным тоном высказался Сэм, закатывая глаза. — Избиение — это по определению насильственное действие. В моем случае, насилия не было. Я пришел, заплатил за услугу, получил ее и ушел. Так что… Не понимаю, что тебя так задело.
— Но, Сэм, это… — Дин махнул рукой, пытаясь подобрать нужные слова.
— О, да! — расхохотался Сэмми. — Сейчас ты мне расскажешь, что это — извращение, а я, стало быть, извращенец. Но штука в том, что это, как я и говорил — не твое дело. Теперь же, когда ты знаешь, что увидел, позволь мне встать и одеться, раз уж все равно разбудил.
Следующие полдня Дин ходил задумчивый, периодически бросая на брата настороженные взгляды. Сэму иногда казалось, что Дин ждет чего-то, но чего именно — Сэмми даже не собирался угадывать, решив, что если уж его заставили раскрыть секрет, то самому говорить о нем — его никто не принудит.
— И… часто ты платишь? — ближе к вечеру поинтересовался Дин. Выглядел он все еще очень задумчивым и, пожалуй, озадаченным.
— Ты еще сцену ревности устрой, — попытался отмазаться Сэм.
— Нет, я серьезно! — усаживаясь напротив брата за стол, воскликнул Дин. — Я не понимаю, как вообще за что-то подобное можно платить. Ну, допустим, ты — мазохист и тащишься от того, что кто-то причиняет тебе боль. Это странная идея, но я готов поверить в то, что так бывает. Но…
— Тебе денег жалко? — полюбопытствовал Сэм. Он понимал, что брат спрашивает не о сумме, которую он потратил, а о чем-то другом, но совершенно не желал облегчать Дину задачу.
— Не в деньгах дело, — отмахнулся тот, что было вполне ожидаемо. — Ты мог, например, подойти ко мне и попросить, чтобы я начистил тебе морду…
— Видишь ли, — с интересом глядя на брата, протянул Сэм. — Ощущения от начищенной морды и после качественной порки весьма и весьма разные. Первые меня ничуть не радуют, а вот вторые… Особенно если все сделано действительно правильно — очень даже.
— А в чем разница? — непонимающе спросил Дин. — И то, и то — боль. Нет?
— Да, — согласился Сэм. — Но разная.
— А в чем разница-то? — продолжил задавать вопросы Дин.
— В ощущениях, в причинах, в обстоятельствах… Да, в конце-концов, в инструментарии, — попытался объяснить Сэм. Ему самому разница была совершенно очевидна, но вот вербализовать ее оказалось непростой задачей.
— Не понимаю, — склонив голову чуть набок и в упор разглядывая брата, констатировал Дин.
— Я и не рассчитывал, что ты поймешь, — пожал плечами Сэм.
— И давно ты?.. — вопросил Дин, внутренне напрягаясь.
— Мне казалось, что мы закрыли тему, — прищурился Сэм.
— Тебе казалось, — подтвердил Дин. — Но мы ее не закрыли. И не закроем. До тех пор, пока я не пойму, что с тобой происходит. И почему оно происходит.
— Хорошо, — решительно захлопывая крышку ноутбука, произнес Сэм. — Но для того, чтобы я мог прояснить ситуацию, тебе придется… Во-первых, перестать не пойми на что злиться.
— Я не злюсь! — выпалил Дин, сжимая кулаки.
— А то я не вижу! — улыбнувшись и, бросив взгляд на руки брата, заметил Сэм. — Ты именно что злишься. Ты так всегда делаешь, когда не можешь разобраться в том, что происходит. Насколько я с тобой знаком, ты накручиваешь себя мыслями типа: где же я не доглядел, чего не предусмотрел, а мог ведь что-то сделать по-другому и все получилось бы не так… Может быть, иногда то, что происходит со мной и вправду твое упущение, но это — не тот случай.
— А что это тогда?
— Свойство моего организма? — предположил Сэм. — На самом деле, я не знаю, что это. Но оно никогда мне не мешало. Да и тебе до сегодняшнего дня — тоже.
— И все-таки, давно это с тобой? — Дин приложил массу усилий, чтобы хотя бы сделать вид, что не злится, но как бы спокойно он не выглядел, внутри него бушевала буря, причин которой он не мог объяснить даже сам себе. Может быть, его напугала идея о том, что он может не знать чего-то важного о человеке, о котором заботится с самого его детства. А может, он воспринял это проявление брата, как своего рода болезнь, которую необходимо вылечить, но непонятно как это сделать. Но, возможно, больше всего его вывел из себя сам факт того, что Сэм опять не рассказал то, что может быть важным.
— Четырнадцать лет, — спокойно ответил Сэм.
— То есть, это началось еще в Стэндфорде?! — удивленно воскликнул Дин. — И ты мне ни разу за все эти годы ничего не сказал?!
— А что я, по-твоему, должен был сказать? — не без ехидства поинтересовался Сэм. — Эй, чувак, я мазохист? Меня прет от порки? — то, что он получает удовольствие не только от нее, младший Винчестер благоразумно оставил за скобками. — Ответь мне на один простой вопрос: зачем бы мне это тебе рассказывать?
— Я твой брат, — напомнил Дин.
— Не спорю, — ответил Сэм. — Но брат, а не любовник. Правда ведь? А кто от чего тащится в постели — его личное интимное дело.
— Очешуенно! — выдохнул Дин. — Ты еще и спишь с теми, кто удовлетворяет твои… странные наклонности!
— Дин, тебе не кажется, что наш разговор напоминает ходьбу по кругу? — спросил Сэм. — Ты пытаешься сделать так, чтобы я почувствовал себя в чем-то виноватым, но… Я не чувствую вины. И не понимаю, почему бы мне ее вдруг почувствовать. Если ты забыл, я уже довольно взрослый мальчик и, как мне кажется, вполне способен сам принимать некоторые решения. Например, с кем, как и когда спать.
— Но ведь это неправильно! — выпалил Дин и, лишь замолчав, понял, что, похоже, ляпнул что-то не то.
— Погоди, — не сумел удержаться и не поддеть Сэм, — то есть, ты на самом деле думаешь, что я должен спрашивать советов в этой области у тебя? Серьезно? Чувак, ты не перегибаешь палку?
— Извини, — примирительно пробурчал Дин. — Но все равно, это… Очень неожиданно.
Он понимал, что, пожалуй, действительно несколько перегнул, но очень хотел разобраться в обнаруженном явлении. Весь его опыт подсказывал, что с Сэмом никогда ничего не бывает просто.
— Ок, — кивнул Сэм. — Но мне кажется, что мы все обсудили. Теперь ты в курсе. Или хочешь что-то еще спросить?
— Даже не знаю… — растерялся Дин. Только что Сэм ни в какую не желал разговаривать, а тут сам интересовался: не хочет ли брат еще что-то узнать. — Как это началось?
— Что именно? — уточнил Сэм. Голос и выражение лица у него были доброжелательными и серьезными, но Дин прекрасно понял, что брат его провоцирует.
— Ну, вот это! — махнув рукой, ответил старший Винчестер. — Ладно, раз уж ты хочешь точности формулировки — как ты понял, что получаешь удовольствие от… порки. — последнее слово далось почему-то не легко. По совершенно непонятным причинам оно словно бы застряло в горле и его пришлось оттуда буквально выпихнуть.
— Все началось с шутки, — принялся рассказывать Сэм. — После одной из вечеринок, которую я, как обычно, пропустил. Джесс пришла и сказала, что она очень обижена на меня. Ведь я обещал пойти с ней. Я и вправду дал такое обещание, но… забыл о нем и мне было немного стыдно. В общем, я пошутил, сказав, что она может наказать меня за это, а она привязала меня к постели и отшлепала моим же ремнем.
— И что? — осторожно спросил Дин.
Сэм некоторое время молчал, словно бы собираясь с мыслями, а потом вновь заговорил:
— Это было… очень… странно. Больно. Очень некомфортно, от беспомощности. Но… и приятно тоже. Особенно, после того, как она отвязала меня, и мы занимались любовью. И на следующий день. Следов на коже не было, но легкие отзвуки боли — были и доставляли очень странное удовольствие. Не знаю, как описать словами… Ну… знаешь, как после хорошей тренировки болят мышцы. Вроде и больно, но ты знаешь, что тренировка полезна, что она делает тебя лучше, сильнее, быстрее, выносливее, и…
— Кажется, я понимаю, — кивнул Дин. — Мышцы ноют, но это хорошо. И, действительно, приятно.
— Ну вот, — согласился Сэм. — Примерно также было и на следующий день. Я не понимал, что со мной происходит. Испугался. Решил, что болен на голову и все такое. Но Джесс меня успокоила. Рассказала мне о том, что и так бывает. Потом я много читал и думал… А через несколько месяцев решил повторить эксперимент. Он оказался удачным, поэтому мы с Джессикой решили, что подобные игры любопытны и можно иногда так экспериментировать.
— А что было дальше? — спросил Дин. Он слушал внимательно, действительно стараясь вникнуть в суть рассказа.
— А как ты думаешь? — фыркнул Сэм.
— Никак не думаю, — признался Дин. — Просто пытаюсь понять.
— Да нечего тут особо понимать, — пожал плечами Сэм. — Это был очень любопытный опыт, который доставлял удовольствие нам обоим. Вот и все.
— А потом? Ну, после смерти Джессики? — вопрос был скользким, и Дин понимал это. Но не задать его не мог.
— Ох, Дин… — вздохнул Сэм. — Потом мне было плохо. Очень. Ну, ты сам знаешь. Я думал, что виноват в ее смерти. Что можно было ее не допустить. Что, если бы я был рядом — все было бы по-другому… В общем, много чего я тогда думал, а потом в баре встретил одну даму… Ну, то есть, я ее не встретил, а снял, будучи пьяным. Оказалось, что она, что называется, “в теме” и в ту ночь, что я провел с нею, мы много разговаривали, а потом… Короче, она меня высекла.
Дин смотрел на брата как на лохнесское чудовище, но не перебивал, осознавая, что Сэмми сейчас рассказывает то, чего не собирался.
— Я плакал от боли. Нет. Это мягко сказано. Я рыдал. Долго. А она утешала меня… — продолжил говорить Сэм. — И, знаешь, после этого меня отпустило. Чувство вины, которое я испытывал… Не скажу, что оно улетучилось, но оно совершенно точно стало значительно меньше. А мне, в целом, стало гораздо легче на душе.
— Может быть, это потому, что ты кому-то выговорился? — тихо спросил Дин.
— Отчасти, — кивнул Сэм. — Но и слезы, которые были вызваны поркой, очень способствовали умиротворению. Это совершенно научный факт, не зря же мертвых оплакивают. Нас с тобой, впрочем, как и многих мальчишек, воспитывают в парадигме “мальчики не плачут”, и мы привыкли к сдерживанию эмоций. Привыкли не показывать, что нам плохо, что нам больно… А порка, как это ни странно, превосходно срывает эти барьеры, позволяя обрести… выход. Сбросить накопившееся напряжение. В общем, примерно так выглядит логическая составляющая явления, с которым ты столкнулся. А не логическая… Меня это заводит. Больше, чем что бы то ни было еще, — в голосе Сэма послышался вызов и Дин насторожился. — Знаешь, иногда очень здорово почувствовать, что от меня ничего не зависит, что я беспомощен, но мироздание от этого не рухнет. В обычной нашей жизни это… не так. А в такой игре…
— Можно побыть слабаком и нытиком? — подсказал Дин.
— Именно так, — не стал спорить Сэм. — При этом четко зная, что это совершенно точно не принесет никому вреда. Вот поэтому я стал посещать соответствующие клубы и иногда там расслабляться.
— Честно скажу, ты меня озадачил, — констатировал Дин. — Но я все еще не понимаю, почему ты мне об этом не сказал?
— Не считал и не считаю это нужным, — признался Сэм. — Что это знание меняет? На мой взгляд, так — ничего.
— Я должен все это обмозговать, — произнес Дин и, поднявшись со своего места, решительно удалился.
Прошло несколько дней и эта тема не всплывала в разговорах, хотя Сэму иногда казалось, что Дин хочет что-то сказать или о чем-то спросить. Сам-то он знал, что рассказал брату далеко не все и от этого взгляды, периодически бросаемые Дином, заставляли напрягаться.
— Я тут подумал и кое-что почитал, — сообщил Дин в один из вечеров, протягивая брату бутылку с пивом. — И у меня появились новые вопросы.
— Ты прямо расследование решил учинить, — попытался отшутиться Сэм, но по тому, насколько серьезен был брат, было ясно: шутки тот не примет. Он встал на след, и пока не разберется досконально — не отстанет. Правда, во всей его затее был один необычный, но обнадеживающий момент: раз в кои то веки, Дин не рубил с плеча, а, похоже, старался вникнуть во все детали и тонкости.
— Будет нужно — учиню, — пожал плечами Дин и плюхнулся на стул. — Вот скажи, пишут, что для того, чтобы нижний мог расслабиться, он должен доверять верхнему.
— Верно, — кивнул Сэм. — И что?
— Но как ты можешь доверять тем, кому просто платишь деньги? — спросил Дин, разглядывая брата. — Ты ведь их совсем не знаешь! Вдруг тебе сделают больнее, чем ты рассчитываешь?
— Как я понимаю, ты кое-что почитал, поэтому мне странно слышать от тебя такие вопросы. — Сэм был несколько озадачен, не понимая, куда клонит брат. — В сообществе есть определенные правила, которым принято следовать. Тем более, их соблюдают люди, которым платят. Ведь если они будут нарушать правила, это не лучшим образом скажется на их репутации. Да и я не дам к себе прикоснуться первому встречному.
— Но до недавнего момента на тебе не оставалось следов, — прищурившись, напомнил Дин. — Видимо, оставление следов — один из твоих запретов. Так?
— Да, — согласился Сэм.
— И что же произошло? — спросил Дин.
— Просто доминант немного увлекся и… — ответил Сэм и, поняв, что сболтнул лишнего, замолк.
— Доминант? — уточнил Дин. — Мужчина?
— Черт, Дин! — отставляя недопитое пиво, воскликнул Сэм. — Чего ты придираешься к словам?
— Я не придираюсь, — возразил старший Винчестер. — Ты всегда очень точен в определениях и мы оба это знаем. С чего бы тебе не соблюдать это правило сейчас? Так что, нечего увиливать от ответа на вопрос.
— Ну, да, — вздохнув, признался Сэм. — Это был мужчина.
— Сэмми, получается, что тебя заводит, когда тебя бьет плетью мужик? Я правильно понял?
— Не обязательно, — обтекаемо ответил младший брат.
Он знал, что весь этот разговор, с самого его начала, еще с того момента, как Дин увидел следы на спине, добром не кончится. И вот теперь все его предчувствия подтверждались в полном объеме. Давеча Дин узнал, о том, что Сэм — мазохист. Сегодня, похоже, узнает о том, что Сэм — бисексуален. Но самое худшее, что он, Сэм, хочет Дина. Давно. Еще с тех пор, как ему стали сниться мокрые сны. И желание это ничуть не уменьшилось с годами.
— Ты… ничего не хочешь мне сказать? — несколько нервно поинтересовался Дин, прерывая затянувшееся молчание. Похоже, он сам был не рад, что в очередной раз поднял этот разговор.
— Знаешь… Пожалуй, хочу, — зло прищурившись, сообщил Сэм. В конце концов, сколько еще можно мучиться от невозможности даже вслух произнести то, что так давно хочется сказать. А Дин… Ну, он сам нарвался. Нечего задавать вопросы, ответы на которые не хочешь получить. — Я много-много лет назад обнаружил, что влюблен. В тебя. Пока я был мелким, ты был для меня образцом для подражания. Идеалом. Тем, кто всегда меня поймет, выслушает, утешит, поможет. Тем, кто много чего умеет и еще больше знает. С годами идеал несколько… нет, даже не потускнел. Просто изменился. Стали ценными и заметными другие вещи.
— Сэм… — Дин попытался прервать поток слов, но брат не дал ему это сделать, жестом велев замолчать.
— Ты задал вопрос. Значит, ты хочешь и готов получить на него ответ, — жестко сказал он. — Если нет, ну… Кто ж в этом виноват? Уж во всяком случае не я. Я — молчал много лет. И, в принципе, был готов молчать и дальше. А теперь тебе придется выслушать меня. — Сделав паузу, Сэм пристально посмотрел на брата и, увидев, что тот вроде как готов слушать дальше, продолжил: — Так вот, я стал замечать не только твои достоинства, но и недостатки. Но они не отпугивали меня, а наоборот — привлекали. Мы с тобой как две противоположности — превосходно дополняем друг друга. И это ощущение подпитывает мои чувства к тебе. Да, я знаю, что желать брата — это, мягко скажем, нехорошо. Но я больше не собираюсь скрывать наличие этих желаний. И теперь ты знаешь о моих чувствах к тебе.
— Ты с кем-то спал? — тупо спросил Дин. Вопрос страннее и неуместнее нужно было еще поискать, но почему-то именно он волновал старшего Винчестера больше всего.
— Ты хочешь спросить, спал ли я с мужчинами? — уточнил Сэм, глядя брату в глаза. — Нет. Не спал. Берег себя для тебя. И это — ничуть не шутка.
— Сэмми, скажи мне, что я сплю, — попросил Дин. В интонациях его голоса слышались паника и недоумение, но, к удивлению Сэма, брат все еще оставался на месте и вроде как не собирался сбежать с воплями типа: “А-а-а-а!!! Извращенцы кругом!!!” или “Развидьте мне это!”.
— Нет, Дин, ты не спишь, — ответил Сэмми. — Ты узнал все, что хотел, или жаждешь еще каких-нибудь откровений?
Голос его был холоден, а вид настолько надменен и неприступен, что Дин невольно вспомнил те времена, когда у Сэма не было души. Очень уж похоже брат выглядел и вел себя сейчас.
— Ты… — начал было Дин, но, чтобы продолжить, ему пришлось сглотнуть. В горле вдруг пересохло и слова обдирали его словно наждак. — Ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Да, я уверен, — спокойно ответил Сэм. — И я готов продолжить откровенничать.
— Ладно, я тебя слушаю, — подумав, сказал Дин. Он решил выслушать все, что скажет Сэм, а потом… Вот потом, когда тот замолчит, он и придумает, что делать.
— Всегда, ну, пожалуй, кроме того времени, когда я был с Джесс, я представлял на месте своих доминантов обоих полов тебя. Я мечтал, что когда-нибудь смогу рассказать тебе о своих чувствах и желаниях, а ты… Ты скажешь что-нибудь вроде: “И стоило из этого делать тайну! Я думал о чем-то похожем!” Ну или что-то наподобие, но я знаю, что это лишь мои мечты и не более того. Ты вряд ли одобришь мои наклонности. И вообще, я удивлен, что ты все еще тут, а не бежишь подальше с воплями и матами, отплевываясь и стараясь как можно быстрее забыть все, что я тебе наговорил, — также холодно и отстраненно продолжил Сэм. Казалось, его ничуть не волнует реакция слушателя, он вообще на него не смотрел, уставившись куда-то в пространство, но это была видимость. В реальности младший из Винчестеров был напряжен словно струна и пристально наблюдая за братом боковым зрением, старался уловить мельчайшие изменения его лица. — В своих снах я до сих пор вижу, как ты заваливаешь меня на постель и… Вариантов множество, но это всегда бурно, горячо, а потом частенько и мокро.
— Очешуеть, — севшим голосом, прохрипел Дин. Вид у него был ошарашенный и растерянный. Пожалуй, впервые за много лет он попросту не знал, что сказать и как реагировать на услышанное. Это было… бредом. Не реальностью. Скорее всего в Сэма каким-нибудь таинственным образом вселился демон или еще какая-то тварь и теперь она просто дразнит Дина таким странным образом. — Экзорциамус те омнис иммундус спиритус омнис сатаника потескас омнис инкурсио инферналис адверсарии омнис легио омнис конгрегацио ет секта диаболика…
— Ин номине ет вуртуте Домини Ностри Йесу Кристо ерадикаро ет еффугаре а Деи Еслесия аб анимабус… — продолжил Сэм формулу изгнания демона, перебив брата. — Нет, Дин. В данном случае это не сработает, так как я — это я. Не демон. Не какая-то еще тварина. А всего лишь твой брат. Изгнать меня таким образом — не выйдет, при всем желании.
— Тогда… — Дин резко поднялся на ноги и, обойдя вокруг стола, за которым они сидели, поднял лицо Сэма к себе и вгляделся в него. — Скажи, что ты все это наговорил специально, чтобы…
— Чтобы что, Дин? — чуть улыбнувшись спросил Сэм. Он не пытался сопротивляться или вырываться, и это озадачивало Дина еще сильнее.
— Чтобы разозлить меня! — выдал он. — Или просто ты так развлекаешься! Ну! Скажи это!
— Не-а, — протянул Сэм. — Ты хотел услышать правду. Ты ее услышал.
Он чуть переместился и коснулся руки Дина губами, ожидая, что тот отдернет ее. Но Дин не пошевелился, продолжая вглядываться в глаза Сэма.
— И… что мне с этим делать?! — воскликнул Дин, чуть сжимая пальцы на подбородке Сэма.
— Понятия не имею, — пожав плечами, ответил тот, продолжая оставлять легкие поцелуи на держащей его руке. — Это ведь ты задавал вопросы. Видимо, у тебя был какой-то план…
Вот чего у Дина не было точно — так это плана. А вот прикосновение горячих, сухих и чуть шероховатых губ Сэма начинало волновать. Да и то, что тот расслаблен, спокоен и, кажется, доверял себя — тоже. Это было очень странным ощущением, учитывая контекст. Совершенно неправильным, но в то же время — очень и очень приятным.
— Но ты ведь чего-то хочешь? — спросил Дин, так и не решив, что же ему делать.
— Хочу, — прикрыв глаза и вновь открывая их, ответил Сэм. — Стать твоим. Но мои желания, в данном случае, совершенно не важны. Если ты этого не хочешь… То ты не обязан.
Дин отпустил подбородок Сэма и прошелся по комнате туда-сюда. Все в нем вопило о странности и неестественности происходящего, но… оно ощущалось на редкость верным. Тем, что требовалось давным-давно. Было… так, будто предопределено давным-давно, понятно, знакомо, нужно и… правильно.
Постельный опыт с мужчиной у Дина был. Совсем небольшой, буквально разовый. Чего только не случается порой с пьяных глаз, но это был совершенно незнакомый парень. Дин трахнул его, и больше никогда в жизни не видел. А тут… Сэм. Мало того, что мужчина — брат! Да еще и с мазохистскими наклонностями, с которыми вообще непонятно, что делать и как к ним относиться!
— Черт-черт-черт! — пробормотал Дин, мечась по комнате, и провожающий его настороженным взглядом Сэм, интерпретировав эти метания как завершение разговора, встал и направился было в свою комнату. Но Дин не дал ему далеко уйти, догнав и по-новой усадив на стул.
— Ладно, что ты би — для меня не проблема. Я ничего не имею против секса с мужчинами, хотя и обладаю минимальным опытом, — сказал он, убедившись, что Сэм сидит смирно и никуда не собирается уходить.
— Ты спал с парнями?! — удивился Сэмми. Это было для него открытием.
— Нет, — покачал головой Дин. — Я просто один раз трахнул парня. Не знаю даже, понравилось мне это на самом деле или нет — слишком пьяны мы оба были. Единственное, что я точно помню — это совсем по-другому, чем с девушкой.
— Прямо вечер откровений, — фыркнул Сэм. — Но за этим твоим признанием должно последовать “но”. Я прямо слышу его.
— Верно, — согласился Дин, продолжая расхаживать по комнате. — Оно и вправду есть. Ты — мой брат! Брат! Понимаешь?
— И… что? — спросил Сэм. Он давно уже привык к мысли о том, что любит и хочет кровного родственника. Да, церковь осуждает связи, что между мужчинами, что между родней. Но младшему Винчестеру совершенно точно известно, что церковь — всего лишь институт, предназначенный для управления людьми, а не истина в последней инстанции. С точки зрения науки, связь между родственниками могла привести к рождению неполноценного потомства, но и он, и Дин — мужчины. От их связи детей вообще быть не может, так что и это не особо-то препятствие. Впрочем, все это логика, а Дин сейчас переживает эмоциональную бурю. Тут не до логических выкладок.
— Да ничего! — рявкнул Дин. — Просто… Это все так… Я даже не знаю — как! Отец прибил бы нас обоих за одну только мысль!
Этот аргумент когда-то смущал Сэма, но… те времена безвозвратно прошли. Да и отец давно мертв. А они живы. И они одни против всего мира. Всегда. И вряд ли у кого-то из них будут когда-нибудь свои семьи в обычном понимании этого слова, с детьми и всем прочим. Разве что все монстры мира вдруг внезапно передохнут и охотникам из-за этого придется сменить профессию на какую-то другую. Но это невозможно и рассматривать такой вариант просто бессмысленно.
— А что делать с твоими мазохистскими наклонностями, я просто понятия не имею! — продолжил высказываться Дин. — Я ведь правильно понимаю, что тебе это… Ну… Нужно?
— А ведь ты собственник, Дин, — улыбнувшись, заметил Сэм.
— Можно подумать, для тебя это новость, — пожал плечами тот. — Конечно, я собственник! Мой… Черт! В общем, мой партнер, пока он со мной, может трахаться только со мной. Как бы странно он это ни делал.
Сэм кивнул, соглашаясь. Сама мысль о том, что Дин, пусть пока и теоретически, но допускает мысль о возможности… партнерства, грела.
— Скажи, а ты… Ну… — начал было Сэм, но, не зная как это помягче сформулировать, замялся.
— Да не мямли ты! — подбодрил его Дин, останавливаясь напротив и тем самым заставляя Сэма смотреть на него снизу вверх.
— Ок. Не буду, — пообещал Сэм. — В общем, тебе сама идея о доминировании как?
— В смысле, как? — не понял Дин.
— Не вызывает неприятия? — уточнил Сэм, вглядываясь в выражение лица брата.
— Если опустить те факты, что ты мужчина и мой брат? — хохотнул Дин. — Идея шлепнуть пару раз по попке мне не кажется чем-то эдаким. Но тебе же этого, судя по полосатой спине, мало?
— Мало, — подтвердил Сэм.
— Я просто не знаю, — решил признаться Дин. — Оно звучит дико, но… Я не понимаю, что буду ощущать и как отнесусь к чему-то большему. Опыт отсутствует напрочь.
— Понимаю, — чуть улыбнувшись, ответил Сэм. — Это легко проверить, хоть прямо сейчас, — предложил он.
— Ты серьезно? Я тут от твоих откровений еще не отошел, а ты…
— А я предлагаю сразу расставить все точки над i, — перебил брата Сэм. — Ну, если ты не против, конечно, — добавил он, увидев, что Дин нахмурился.
Для Дина все происходящее казалось совершенно нереальным. Он все ждал момента, когда проснется и все встанет на привычные места. Ботаник и зануда Сэм перестанет быть таким соблазнительным и, оторвавшись от компьютера, сообщит, что нашел им очередную работу. Они, как обычно, поедут и убьют очередную тварину, спасут кучу народа. А когда охота закончится, они усталые и довольные проделанной работой с уверенностью смогут сказать, что действительно делают этот долбанный мир, пусть и совсем немного, но лучше. Потом можно будет со спокойной совестью пойти в бар, выпить и… Вот только была одна проблема: происходящее, увы, не было сном и нужно было что-то делать. А что — непонятно. И это вымораживало Дина как ничто другое.
— Нет, если для тебя все это чересчур, то мы можем просто сделать вид, что ничего не происходит и жить дальше, — наблюдая за терзаниями брата, предложил Сэм. — Я пойду, поищу нам работу…
— К демонам работу! — рыкнул Дин. — Иногда мне кажется, что твари опаснее тебя, на свете просто не существует. Только все вроде наладится и… И вновь ты подкидываешь какой-нибудь сюрприз!
Дин злился. Он привык контролировать ситуацию. Ну, как минимум, понимать, что происходит, а тут, совершенно внезапно, столкнулся с настолько неожиданным раскладом и не знал, как все разрулить. Сказать, что это было неприятно — это ничего не сказать. И, если бы от этого был какой-то толк, он с удовольствием заорал бы что-нибудь типа: “Развидьте мне это!”, и унесся бы в туманную даль, в надежде, что все утрясется само-собой и не нужно будет принимать решения в вопросе, в котором он ни черта не смыслит. И это не считая моральных аспектов, которые Дин чудом умудрился отодвинуть в сторону хотя бы на время.
— Дин! — позвал брата Сэм. То, как тот “зависал” не нравилось младшему Винчестеру. — Что бы ты там себе не выдумал, все не так плохо. Мы вообще-то ничего еще не сделали и пока что можем откатить все до привычного состояния.
Сэм стремился успокоить брата, но его слова лишь еще больше распаляли Дина. Перед его мысленным взором непроизвольно замелькали картинки, которые теперь, зная, то что он знает, Дин интерпретировал по-другому. Казавшиеся совершенно безобидными слова и жесты Сэма приобретали совершенно другой смысл и это убеждало старшего Винчестера в том, что он был слеп как крот, раз не смог разглядеть столь очевидного: Сэмми хочет его!
— Так, — рыкнул Дин. — Ты — сидишь тут. Никуда не ходишь. Ничего не делаешь. А я… Я должен подумать!
Выпалив это, Дин бегом ломанулся на выход из бункера.
Быстрым шагом он направился прочь от их убежища. В голове бурлило столько мыслей одновременно, что казалось, она сейчас лопнет. Дин шел не разбирая дороги и затормозил лишь зацепившись взглядом за знакомую вывеску “Паб Три Пескаря”.
— Вам как обычно? — спросила его фигуристая барменша, завидев постоянного клиента.
— Да, спасибо, — на автомате ответил Дин и влил в себя двойной виски так, словно в стакане был не крепкий алкоголь, а родниковая вода и эффект производил примерно такой же.
— Повторить? — поинтересовалась женщина и, дождавшись рассеянного кивка, налила по-новой.
После четвертого стакана, хороводы мыслей, носящиеся в голове Дина, несколько притормозили, а после пятого — способность мыслить, не сказать, что совсем адекватно, но хоть как-то — вернулась к охотнику. Шестой стакан помог вычленить из общего сумбура несколько вполне конкретных проблем, требующих осмысления.
Первая. Его брат — бисексуален.
“Ну и что?” — спросил себя Дин. — “Он стал от этого хуже? Нет. Тогда в чем проблема? Да ни в чем. Во всяком случае, до тех пор, пока Сэмми не ведет себя как манерный хастлер.”
Вторая. Его брат — любит и хочет его.
Подумав, Дин неожиданно для себя пришел к выводу, что и это его не особо-то и беспокоит. А задумавшись еще крепче, он был вынужден признать, что это даже в какой-то мере ему льстит. Человек, который находится рядом с ним три десятка лет, знает его как облупленного, видел в разных видах и образах, и при этом питает к нему теплые чувства — это само по себе, как минимум, необычно.
Сэмми любит его? Это же чудо господне! А вовсе никакая не трагедия! Если уж быть совсем честным с собой, Дин понимал, что ближе Сэма у него никогда никого не было. Даже отец был куда дальше брата. Правда, это духовная близость, а Сэм говорил не только о ней, но и о плотской… “Ну и что с того? Я знаю, что нравлюсь не только девушкам, но и парням — снимать меня пытаются регулярно. Почему бы бисексуальному Сэму и не хотеть секса со мной?”.
В общем, всесторонне обдумав эту проблему, Дин пришел к мысли, что несмотря на всю авангардность, ничего криминального в ней нет. Любит — замечательно! Хочет — тоже неплохо!
Следующая проблема — может ли он принять все это? Вот на этот вопрос у Дина ответа не было. Чувства… Где та грань, которая отделяет родственные чувства от любых других? Каковы критерии, по которым определяют: это — братская любовь, а вот это — нет? А плотское… За, считай, отсутствием практического опыта и новизной идеи, Дин не мог решить, готов ли разделить с Сэмом еще и постель. Итогом этих размышлений были две четких мысли: — “Это можно только проверить!” и “А ведь кто бы что не говорил — Сэмми красив!”.
Некоторое время Дин потратил на осмысление того, что они братья, но пришел к выводу, что и это его не особо-то и парит. В конце-концов, у всех свои недостатки.
Следующей проблемой были мазохистские наклонности Сэма. За те несколько дней, что прошли между двумя разговорами, Дин перечитал и пересмотрел столько всего по этой теме, что каша, образовавшаяся от обилия новой информации, успела несколько упорядочиться и даже появился определенный интерес попробовать что-нибудь на практике. Да, он не умел причинять боль для того, чтобы доставить удовольствие, но это умение нарабатывается, как и любое другое. Единственное, что показалось действительно сложным — способность в процессе действия контролировать самого себя.
В голове Дина промелькнули воспоминания о том, что он в свое время творил в Аду, но он, тряхнув головой, отогнал их. Там все было совсем по-другому. Другие причины. Другие цели и задачи. Короче, ничего общего с тем, что предлагает Сэм и с тем, что Дин видел в соответствующих видеороликах.
“Хотя… некоторые техники, почерпнутые там и тогда - могут пригодиться здесь и сейчас.” — эта мысль настолько поразила Дина, что он надолго завис, обдумывая ее. Больше всего его удивляло, что он всерьез перебирает воспоминания, выискивая в них то, что может оказаться полезным и при внесении небольших изменений, способно не только доставлять боль, но и приносить удовольствие. При том, обоим участникам процесса.
— Мистер, — голос барменши прервал размышления Дина. — Мы уже закрываемся.
— Сколько с меня? — выныривая из раздумий, спросил Дин и, расплатившись вышел из паба.

Глава 2.

Оказалось, что пока он сидел и предавался раздумьям, стимулируя мыслительный процесс алкоголем, настала ночь. Получалось, что прошло никак не меньше четырех часов, а, может быть, и больше.
Оглядевшись по сторонам, Винчестер чертыхнулся. Паб, в котором он торчал весь вечер, был в десятке километров от бункера и теперь ему придется возвращаться пешком — Детка-то осталась дома. Почему-то о ней он, выбегая из дому, даже не подумал. Впрочем, проветриться после выпитого виски было не самой плохой идеей. Да и подумать Дину все еще было о чем.
В итоге, к тому времени, как он дошел до бункера, у него был более-менее четкий план действий. Единственное, что огорчало совершенно протрезвевшего охотника, это то, что реализацию его придется отложить на утро — Сэмми наверняка ушел спать.
К удивлению Дина, Сэм не спал. Он сидел там же, где брат его оставил несколько часов назад и, казалось, даже позы не поменял. Закрытый ноутбук лежал на столе, но младший Винчестер не дотрагивался до него.
— Я думал, ты уже десятый сон видишь, — вместо приветствия сказал Дин, подходя к столу, за которым сидел брат.
— Ты ведь велел сидеть тут, ничего не делать и никуда не ходить, — отозвался Сэм, чуть хмурясь. — Вот я и...
— Чувак, ты хочешь сказать, что сидишь тут так с того момента, как я ушел? — удивленно уточнил Дин, давя в себе желание прикоснуться ко лбу Сэма, чтобы проверить, не заболел ли тот.
— Именно, — подтвердил Сэм.
— Но… почему?! — спросил Дин. Он не понимал, что затеял его младший братишка и это его нервировало. — Это, что? Новая игра? Теперь ты в роли послушного мальчика?
— Хороший вопрос, Дин, — чуть улыбнувшись ответил Сэм. — На самом деле я не все время тут просидел. Вот, поесть сготовил и, кстати, тебя ждет твой ужин, — сообщил он брату. — Просто… я решил дождаться пока ты вернешься, чтобы удостовериться, что с тобой все в порядке.
— Ужин? — переспросил Дин, осознав вдруг, что не ел с утра и очень голоден. — Спасибо, я с удовольствием поем. Но тебе не обязательно было меня ждать.
— Знаю, но мне хотелось, — пожал плечами Сэм и, встав со своего места, направился в сторону кухни. Брат увязался вслед за ним и, когда еда погрелась, принялся поглощать ее, параллельно раздумывая, а не начать ли реализовывать свои планы прямо сейчас, раз уж Сэм все равно не спит.
— Ты такой молчаливый и задумчивый, что даже несколько неуютно, — заметил младший Винчестер, с умилением наблюдая, как старший уминает приготовленную им пищу.
— Задумаешься тут, — пробормотал Дин, облизывая ложку. — Ты лучше вместо того, чтобы пялиться на меня, расскажи мне о том клубе, куда ты ходил.
— Что именно тебе о нем рассказать? — спросил Сэм, усаживаясь за стол напротив брата.
— Ну, для начала, где он находится, — ответил Дин.
Сэм назвал адрес.
— Туда может прийти человек с улицы? — задал следующий вопрос Дин. С ужином он покончил, теперь взялся за десерт.
— Зайти-то можно, — принялся объяснять Сэм. — Но… есть свои ограничения. Так как заведение, в принципе, закрытое — кого попало дальше стойки ресепшн не пустят. Чтобы попасть внутрь, во-первых, попросят заполнить анкету и подробно расскажут о действующих правилах, дадут их прочесть и ты должен будешь расписаться, удостоверяя своей подписью, что ты с ними ознакомлен и согласен им следовать. Во-вторых, необходимо сдать анализы на спид, гепатит и еще ряд заболеваний. Оплата может быть как за разовое посещение, так и… Ну, что-то типа клубной карты.
— Разумно, — заметил Дин. — А как платишь ты?
— У меня годовая клубная карта, — несколько смутившись, ответил Сэм.
— Ты ведь понимаешь, что если ты будешь со мной — никакого клуба? — на всякий случай уточнил Дин, бросив на брата изучающий взгляд.
— Можно было и не озвучивать этот момент, — фыркнул Сэм.
— А график работы клуба каков? — поинтересовался Дин. Он решил посетить это заведение отчасти, чтобы удовлетворить свое любопытство, а отчасти — чтобы удостовериться, что с Сэмом там действительно ничего не могло произойти.
— Он работает круглые сутки, семь дней в неделю, — просветил брата Сэм. — Больше всего народу бывает в пятницу и субботу.
— Отлично, — кивнув, произнес Дин. Он наелся и теперь ему больше всего хотелось спать, все-таки алкоголь и прогулки на свежем воздухе сделали свое дело и даже то, что брат ни слова не говоря принялся за мытье посуды и приборку кухни, воспринималось явлением совершенно естественным.
Утром, приведя себя в презентабельный вид и даже побрившись, Дин направился в клуб, о котором рассказал Сэм. Признаться честно, он сам не знал, чего именно ожидает от заведения такого рода, но то, что обнаружил — его озадачило. Для начала, подъехав по известному адресу, охотник обнаружил ворота, рядом с которыми был столбик с кнопкой и решеткой динамика. Догадавшись, что это нечто типа домофона, Дин нажал на кнопку.
— Добрый день, — послышалось из динамика. — Вы у нас впервые?
— Да, — не долго думая, ответил Дин.
— В таком случае, поезжайте прямо и сверните вправо на первом перекрестке. На парковке вас встретят, — после этого ворота открылись и старший Винчестер проехал в них.
Следуя инструкции, он доехал до перекрестка и повернул. Разумеется, по дороге он не без интереса разглядывал местность, по которой ехал. Вокруг был густой тенистый парк. На вид — сильно заросший и запущенный, но было понятно, что все так и задумано, а не следствие лени садовников. Дорога, по которой он не спеша ехал, была покрыта асфальтом и аккуратно размечена, но ни одного указателя на пути не встретилось. В конце дороги, на которую он свернул, оказалась парковка на десяток автомобилей, расположенная перед приземистым домиком, построенном в колониальном стиле. На парковке его ждала девушка, одетая в строгий наряд, состоящий из темной юбки-карандаша и строгой светлой блузки. На ногах у нее были туфли-лодочки на высокой шпильке, волосы встречающей были собраны в тяжелый узел на затылке, макияж выглядел естественно и был очень аккуратным.
— Добрый день, — поздоровалась она, подходя к Дину, вылезшему из Импалы и с интересом оглядывающемуся по сторонам. — Меня зовут Элизабет. Я готова ответить на все ваши вопросы и провести обзорную экскурсию.
Судя по ее интонациям и уверенному поведению, она была однозначно убеждена, что посетитель знает куда попал и оказался тут не случайно.
— Здравствуйте, — несколько неуверенно поздоровался Винчестер. — Я — Дин.
— Пойдемте, — позвала Элизабет и двинулась в сторону дома. Дин догнал ее и, подстроившись под ее темп ходьбы, кашлянул, привлекая к себе внимание.
— Как у вас тут все… — он неопределенно махнул рукой, выдавая свою растерянность и досадуя на себя за нее.
— Наш клуб — место с очень старыми традициями и хорошей репутацией, — с улыбкой произнесла девушка. — Обычно новые посетители к нам приезжают по рекомендации кого-то из членов клуба. Мы заботимся о комфорте, конфиденциальности и безопасности клиентов и предоставляем им наилучший сервис.
— Я заметил, — согласно кивнул Дин. — Именно по рекомендации я и попал сюда.
Чувствовал себя Винчестер плебеем внезапно оказавшимся в элитном ресторане и злился на себя за это, а также за то, что не расспросил Сэма подробнее.
— Надеюсь, вам у нас понравится, — продолжая доброжелательно улыбаться, произнесла Элизабет. Дин то ли от этой улыбки, то ли от доброжелательности, которая казалась ему чересчурной, готов был плюнуть на все и убраться восвояси. Но природное упрямство, пополам с любопытством, не дали ему этого сделать и он вслед за своей спутницей вошел в здание.
Внутри интерьер был выдержан в том же колониальном стиле и Элизабет, подойдя к камину, уселась в одно из кресел, располагавшихся около него, жестом предложив Дину сделать то же самое.
— А тут ничего так, уютненько, — желая замаскировать свой дискомфорт, заметил Дин.
Элизабет окинула его изучающим взглядом и вновь улыбнулась. На сей раз ее улыбку Винчестер расшифровал для себя как понимающую, но в ней не было ни капли превосходства или насмешки.
— Считается, что у госпожи Аллены, хозяйки этого клуба, неплохой вкус, — поддержала светскую беседу Элизабет.
— Не буду спорить, — ответил Дин. — Я мало разбираюсь в архитектурных и интерьерных изысках… Не мой профиль.
— Приступим к делу? — предложила девушка, видя, что потенциальный клиент ощущает себя не в своей тарелке.
— Пожалуй, — согласился Винчестер.
— Тот, кто рекомендовал вам этот клуб, рассказал вам о наших порядках? — поинтересовалась Элизабет.
— Вкратце, — ответил Дин. — Было бы здорово, если бы вы рассказали подробнее.
— Именно для этого я тут и нахожусь. Ну, что ж… У нас все очень просто и прозрачно. Как я говорила, мы заботимся о наших клиентах, поэтому, — девушка чуть потянулась и достала с полки, находившейся рядом с ее креслом, аккуратную папку, которую и протянула Дину. — Это — свод правил, действующих на территории клуба. Вам удобнее, чтобы я рассказала об основных из них или вы сначала прочтете, а потом, если будет что-то непонятно, зададите вопросы?
— Пожалуй, я почитаю, — решил Дин. Чтение было процессом привычным и понятным, поэтому он с радостью согласился и не пожалел. В папке оказалось четыре десятка страниц, отпечатанных на принтере, и содержащаяся там информация оказалась очень познавательной.
Клуб действительно заботился о всестороннем комфорте своих клиентов и представлял из себя не просто территорию, где встречаются люди, увлекающиеся Темой, а местом для их спокойного и, что интересно, разностороннего отдыха. На территории находилась гостиница с уединенными и, что было отмечено отдельно, хорошо звукоизолированными номерами. Администрация гарантировала, что ни в номерах, ни в парке, ни в любых помещениях не ведется видеонаблюдение и личные данные клиентов не попадут в третьи руки. Имелся бар, ресторан, библиотека, три бассейна разной глубины, сауна, тренажерный зал, небольшое поле для гольфа, волейбольная площадка, теннисный корт, конюшня, салон, где можно сделать татуировку даже на самых интимных местах и много чего еще. Список сервисов был столь внушителен, что Дин, прикинув, сколько это великолепие может стоить, мысленно присвистнул.
О здоровье своих посетителей клуб тоже проявлял заботу: тут наличествовали и медицинский блок, и дежурные врачи, способные оказать помощь, если кто-то из посетителей получил травму. Также все члены клуба были обязаны либо предоставить справки о состоянии своего здоровья (в основном речь шла об отсутствии у них венерических заболеваний), либо сдать соответствующие анализы прямо на территории. При этом, предполагалось, что эта процедура будет производиться периодически.
Чем дольше Дин читал, тем больше убеждался, что Сэмми подошел к выбору места, где будет расслабляться, весьма основательно.
Далее в документе шли правила, касающиеся взаимодействия членов клуба, они содержали много того, что удивило Дина. Например, он думал, что встретить трахающуюся парочку, а то и тройничок, можно, в принципе, где угодно, но оказался неправ. Оказывается, для подобных занятий существовали приватные номера либо специальные вечеринки. Но при этом обнаженную девушку или парня можно было увидеть в произвольном месте, кроме административного блока, в котором Дин сейчас и находился.
Трогать чужих нижних без разрешения их партнеров было строжайше запрещено. Были и “бесхозные” нижние, но и с ними взаимодействие регламентировалось сводом правил, которые, в целом, сводились к мысли: если нижний сказал, что он не хочет — он неприкосновенен. Получалось, у Сэма всегда был выбор.
На следующих нескольких страницах были изображены пиктограммы, которые можно встретить на ошейнике нижнего. Каждый из значков был снабжен подробной расшифровкой, рассказывающей о том, что он значит. Некоторые изображения могли быть нескольких цветов и это всегда означало возможную степень воздействия. К примеру, квадратик с извилистой загогулиной внутри обозначал плеть и мог быть серебристым, красным или черным. Серебристый означал, что нижний приемлет лишь легкую порку, красный — воздействие средней силы, а черный, что возможно очень и очень сильное воздействие. Значков было много и Дин решил, что внимательно изучит этот раздел позже. Если это вообще понадобится, но каков набор значков на ошейнике, который надевали на Сэма, ему стало очень интересно.
Следом шла сводная таблица с перечнем всех услуг, оказываемых на территории клуба, с ценами и отметками о том, что входит в стоимость клубной карты, а что требует дополнительной оплаты. Оказалось, что карты для верхних и нижних идут по разной цене, и каждая из них еще и бывает нескольких разновидностей — от самой дешевой до стоящей весьма ощутимую сумму. Разумеется, перечень включенного в стоимость по этим картам очень разнился, но, в целом, ценовая политика была весьма сбалансированной и продуманной.
Кроме того, выяснилось, что данный конкретный клуб — это часть большой сети подобных заведений, и встретить места, устроенные по такому же принципу можно не только в некоторых штатах, но и в других странах. При этом, карта, купленная в любом из них, действует во всех, что лишний раз подтверждало въедливость и дотошность Сэма.
Пока Дин читал, Элизабет сидела и ждала. Если бы на ее месте был сам Винчестер, он бы проклял все, а девушка, судя по позе и выражению лица, не испытывала никакого дискомфорта. Она ни жестом, ни взглядом не подгоняла читающего и при этом Дин четко ощущал — она готова продолжить общение с ним в любой момент. Что это — природное свойство или следствие работы над собой — он не взялся бы ответить, но явление было необычным.
— Ну, у меня остались лишь организационные вопросы, — закончив чтение, произнес Винчестер.
— Я готова на них ответить, — отреагировала Элизабет и Дин ощутил, что с этой минуты все внимание девушки сосредоточено именно на нем.
— Медицинские анализы, — подумав, сказал Дин. — Я месяц назад попадал в аварию и многие из них мне делали.
— Вы обслуживаетесь по страховке? — спросила Элизабет.
— Да, — кивнул Дин.
— Тогда можно запросить данные в клинике, где вы лечились. Остальные можно сдать прямо тут. Результаты будут готовы от нескольких часов до недели, в зависимости от того, какие пробы необходимо сделать.
— Пожалуй, сделаем все необходимые, — решил Дин, хотя еще не знал, воспользуется ли этим клубом или нет. — При том, наверное, лучше все сделать тут, у вас. — Ему не хотелось сейчас разбираться с тем, на какое из его вымышленных имен была страховка, а цена комплекта необходимых проб была вполне вменяемой.
— Как вам удобнее, так и поступим, — улыбнулась Элизабет. — Можно я немного поспрашиваю вас о личном?
— Разумеется, — ответил Дин, надеясь, что неуверенность, которая вновь накатила на него не была замечена собеседницей.
— Вы предпочитаете доминировать или подчиняться? — спросила девушка и вопрос прозвучал так же естественно, как если бы она спросила класть ли сахар в кофе.
— Доминировать, — после недолгой заминки ответил Дин. — Но… тут есть один момент… — рассказывать, что опыта у него ноль не очень-то хотелось, но он видел в документах, которые прочел, что для новичков в Теме при клубе есть что-то типа курсов, где их обучают некоторым приемам.
— Дайте догадаюсь, — прервала размышления Винчестера Элизабет. — Вы неопытны и не хотите навредить? Я угадала?
— В целом, да, — признался Дин.
— У вас есть постоянная партнерша? — задала следующий вопрос девушка.
— Есть. Партнер, — с вызовом ответил Дин, начиная жалеть, что ввязался во все это. Можно же было обойтись как-то камерно, никому ничего не рассказывая, а он…
— Это замечательно, — подбодрила его Элизабет. Ее, похоже, ничуть не смущали признания потенциального клиента. Ну партнер, и чего тут такого? — Он…
— Давайте оставим эту тему, — решительно произнес Винчестер. — Он вообще пока не знает, что я тут. Допустим, я хочу сделать ему сюрприз. — Элизабет кивнула, а Дин, видя, что его собеседница все еще доброжелательна и спокойна, продолжил развивать мысль: — Я бы хотел оплатить, для начала, месячную клубную карту и комплект анализов. Это — возможно?
— Конечно, — заверила его девушка. — Если мы все сделаем сейчас, то клуб будет ждать вас как посетителя через неделю.
— Меня это вполне устроит, — согласился Дин.
— В таком случае, пойдемте, я провожу вас в медицинский блок, — предложила Элизабет и, поднявшись вслед за вставшим на ноги Дином, проводила его в указанное место. Процедура сдачи крови и прочих жидкостей много времени не заняла, а когда Винчестер вышел от медиков, его сопровождающая ожидала там же, где он ее оставил. — Нам осталось лишь немного бумажной волокиты и могу предложить обзорную прогулку.
— Давайте покончим с бумажками, и я с удовольствием прогуляюсь, — вздохнул Дин, прикидывая, с какой из своих карт будет платить.
Элизабет отвела его в кабинет, где, усадив его за стол, выложила договор, который следовало прочесть и подписать. Дин погрузился в чтение и обнаружил, что этот документ мало отличается от того, который он уже читал, ну разве что из него были убраны страницы, повествующие о маркировках ошейников нижних. Свой автограф под прочитанным он оставил с какой-то даже лихостью.
Экскурсия оказалась довольно длительной, но, тем не менее, любопытной. Дину показали почти все помещения клуба, предназначенные для посетителей. Чем больше он видел, тем крепче убеждался, что все его представления об отдыхе сводятся к коротким периодам отсутствия непосредственной опасности, влекущей за собой необходимость куда-то бежать и что-то срочно делать. Иначе, как минимум, они с братом умрут, а, как максимум — рухнет мир. Он знал, что обычные люди способны беззаботно плескаться в бассейне или азартно играть в волейбол, просто потому, что не подозревают о тех опасностях, о которых знает он, Дин. Но для себя он не видел места на этом празднике жизни и никогда особо не стремился получить нечто подобное, а тут… Тут получалось, что он, всего лишь за деньги, получает возможность хоть иногда побыть обычным нормальным человеком. Мысль об этом была столь привлекательной, сколь и странной и заставила о многом задуматься.
Взять к примеру Гарта. Этот забавный парень каким-то образом умудряется и охотиться, и в тоже время жить полноценной жизнью, в которой есть место йоге, комиксам, общению и еще миллиону разных вещей, на которые у самого Дина никогда не хватало времени. Иногда Винчестер даже завидовал приятелю, но никогда всерьез не думал, что смог бы жить также. Никогда, до сегодняшнего дня. Вся обстановка в клубе потворствовала неге и расслаблению и это привлекало Дина, и в то же время пугая.
Их прогулка с Элизабет, хоть и была долгой, но закончилась и Винчестер, попрощавшись, уехал.
Сэм, остававшийся дома, в бункере, ждал Дина, догадываясь, куда тот направился. Мысль о том, что сейчас Дин изучает ту часть жизни брата, которую тот многие годы прятал, одновременно и радовала, и нет. С одной стороны — больше не нужно будет скрываться, а с другой… Судя по тому, как решительно подошел к делу Дин, что-то в жизни Сэма изменится и, возможно, очень и очень скоро, что, в свою очередь, вызывает двойственные чувства. Много лет Сэмми хотел, чтобы брат узнал об этих его пристрастиях, а теперь, когда это произошло, он сам попал в подвешенное состояние, не имея возможности выбраться из него самостоятельно.
Все, что от него зависело — он уже сделал и теперь ход был за Дином, а тот, если решит, что не хочет ничего подобного, вряд ли даст себя переубедить в обозримом будущем. А, если вдруг придет к выводу, что брат занимается чем-то совсем не тем, и решит наставить его на “путь истинный” (разумеется, в том виде, как он его себе представляет) может превратить жизнь Сэма в настоящий ад. За те годы, что младший Винчестер использовал садо-мазо техники для сброса напряжения, он настолько привык к этому, что отказаться от этого будет примерно также сложно, как от употребления демонской крови, если не сложнее.
Психика охотника постоянно пребывает в напряжении. Отчасти, именно поэтому люди, избравшие для себя этот путь, не доживают до старости, погибая на охоте. Так получается, что рано или поздно они делают глупейшие ошибки, рассчитываясь за них своими жизнями. Просто накапливается усталость и напряжение, которые сначала стараются не замечать, потом заливают алкоголем, заглушают беспорядочным сексом или находят еще какой-то метод скинуть накопившееся. Но почему-то все эти методы оказываются похожими на те лекарства, которые излечивая одну болезнь, обеспечивают пациента букетом других. Сэм не считал, что его метод в этом плане самый экологичный, но он позволял ему оставаться в здравом рассудке, несмотря на все выпадающие на них с братом невзгоды и испытания. В скором времени у младшего Винчестера появился отнюдь не призрачный шанс остаться без необходимой отдушины и тогда… Что может случиться при таком обороте событий Сэм старался даже не думать, но мысли сами собой раз за разом сворачивали в эту сторону, и перед внутренним взором рисовались наимрачнейшие картины.
— Что грустишь, принцесса? — голос Дина прозвучал настолько неожиданно, что Сэм чуть не подпрыгнул. Оказывается, он настолько погрузился в размышления о своей жизни и горькой судьбине, что попросту не заметил возвращения брата.
— С чего ты взял, что я грущу? — ворчливым тоном спросил Сэм, пытаясь по выражению лица Дина понять, что его ожидает в дальнейшем.
— С такой мордой, как у тебя была, только на похороны отправляться, — хохотнул старший Винчестер. Настроение у него было, похоже, хорошее.
— Похорон вроде не намечается, во всяком случае, насколько я знаю, — ответил Сэм. — Просто сидел и думал… У меня это, знаешь ли, иногда случается.
— И что надумал? — полюбопытствовал Дин. Он отлично знал младшего братца и догадывался, что тот после всех своих признаний чувствует себя не лучшим образом. Сам старший Винчестер уже почти принял решение, касающееся того, что он намерен делать дальше, но окончательным оно еще не стало. Поэтому он никак не мог успокоить и утешить Сэма, очень надеясь, что тот как-нибудь справится с переживаниями, хотя бы до того момента, как он, Дин, дозреет до активных действий.
— Да ничего, — фыркнул Сэм и, резко обернувшись к собеседнику, поинтересовался: — А как прошел твой день?
— Ну, уж чем я точно не занимался, так это не предавался меланхолии, — попытался отшутиться Дин, но, видя, что брат не примет шутливого тона, посерьезнел. — Я ездил в этот твой клуб…
Сэм вопросительно поднял бровь и, казалось, весь превратился в слух.
— Очень… забавное место, — продолжил свою мысль Дин. — Мне, пожалуй, даже понравилось.
Сэм продолжал молча взирать на брата, даже не пытаясь скрыть своего волнения, что при скрытности младшего охотника было само по себе весьма необычным явлением.
— Я подписал договор и оформил месячную карту, — сообщил Дин. То, чего это ему стоило, он рассказывать даже и не собирался.
— Тебе там настолько понравилось? — спросил Сэм. Он был приятно удивлен действиями брата, но хотел как можно четче понимать, что именно им двигало — собственные мотивы и желания или нечто иное.
— Не в том дело, — покачал головой Дин. — Просто… я подумал, что этот клуб — будет хорошим местом, чтобы мы могли с тобой познакомиться с новой стороны.
— То есть? — не понял Сэм.
— Все просто, — принялся объяснять старший из братьев. — Я отлично знаком с тобой, как с братом, как с охотником, как с человеком, но не как с возможным сексуальным партнером. При том, не разовым, а… Не знаю, будет ли это на всю оставшуюся жизнь, но, учитывая, что по факту мы с тобой практически неразлучны, думаю, это надолго, — Дин вывалил на голову брата результаты всех своих размышлений оптом, но, спохватившись, осознал, что все это выглядело как обещание. Типа жили они с тех пор долго и счастливо и умерли в один раунд. Таких обязательств Дин брать на себя не хотел ни в коем случае. Получится именно так, то есть, долго и счастливо — здорово. Нет… Ну, значит, не судьба. Правда, непонятно, сохранятся ли при этом раскладе все остальные отношения, кроме сексуальных, но старший Винчестер привык решать проблемы по мере их поступления.
— Дин, ты хорошо подумал над тем, что сейчас сказал? — настороженно спросил Сэм. Слишком уж нестыкующиеся с привычным образом Дина он услышал слова и посчитал необходимым дать брату возможность взять их назад, ну или, хотя бы, как-то поменять.
— Да, черт тебя побери! — вспылил Дин, с головой выдавая свое волнение. — Я — подумал! О, я понимаю, все это звучит пафосно и слащаво, но оказалось, что я вообще не умею разговаривать на такие вот душещипательные темы. И нет, я не обещаю тебе себя отсюда и до гробовой доски. Просто… Попробуем. И посмотрим, что у нас получится. Ладно?
— Ладно, — согласился Сэм. — И как ты себе это видишь?
— Если честно, то четкого плана у меня нет, — признался Дин. — Но, возможно, у тебя есть какие-нибудь идеи?
— Идеи… — протянул Сэм и озадаченно нахмурился. То, что Дин поинтересовался его мнением было приятно, но сходу выдать рабочую схему было не так-то просто. Немного подумав и прикинув, как можно все обставить, Сэмми азартно прищурился. — А, похоже, я кое-что придумал, — выдал он.
— Когда у тебя становится такое лицо, мне всегда делается как-то не по себе, — заметил Дин. — Это всегда означало, что ты задумал какую-то пакость.
— Не сказал бы, что задумал именно ее, но… Раз уж через неделю мы оба будем членами одного клуба, то, — Сэм выдержал театральную паузу, давая возможность фантазии Дина развернуться по полной. — То ничто не мешает нам встретиться на клубной вечеринке. Я поеду туда пораньше, ты — чуть позже. Найти меня там будет очень просто, а дальше… — Ничего нового Сэмми не придумал, а лишь немного окультурил поданную братом же мысль, но он знал, что иногда тот свои идеи за таковые не воспринимает, а когда их озвучивает кто-то другой, они становятся понятны и совершенно очевидны.
— Звучит как настоящий план, — недолго думая, согласился Дин. — Так-то мы и поступим.

Глава 3.

Неделя. Много это или мало? Иногда — это краткий миг, а иногда… Кажется, что каждая из минут тянется неимоверно долго. Так все бы и было, не найди Сэм очередную работу. Дело оказалось несложным и, учитывая, что все происходило далеко от дома, они управились всего-то за шесть дней. Очередной злобный дух упокоился с миром после того, как охотники нашли и сожгли его кости.
Все эти дни они не поднимали вопросов, касающихся предстоящей вечеринки, хотя специально об этом и не договаривались. Просто Дин посчитал, что нечего тут обсуждать, тут прыгать надо, а не раздумывать и прикидывать, а Сэм не желал лишний раз затрагивать тему неочевидной скользкости.
Но в то же время, Сэм заметил, что иногда брат осматривает его каким-то новым взглядом. Что именно он обозначает, Сэмми мог только догадываться, а гаданиями ему заниматься совершенно не хотелось.
Наконец-то настал тот день, когда был намечен поход в клуб. Дин получил уведомление о том, что он абсолютно здоров и может пользоваться всеми клубными сервисами, о чем он и сообщил Сэму.
— Ты никогда не считал странным, что при нашем образе жизни, мы особо не болели? — спросил тот, выслушав брата.
— Почему не болели? — удивился Дин.
— Сломанные конечности, огнестрельные и колото-резаные раны не в счет, — махнув рукой, прервал его Сэм. — Вот скажи, у меня или у тебя была, например, ветрянка? Или корь? Может быть кто-то из нас двоих хоть раз болел гриппом?
— Вроде нет, — неуверенно протянул Дин, пытаясь припомнить что-то подобное.
— Ты хоть раз ловил банальный триппер? Или, может быть, у тебя есть герпес? — продолжил вопрошать брат.
— Нет и нет, — покачал головой Дин.
— А ведь ты не славишься особой упорядоченностью сексуальных контактов, — напомнил Сэм. — И ничего. Интересно, почему так?
— Да кто ж его знает! — фыркнул Дин. — Может быть, все потому, что мы постоянно как на войне? Говорят, что в окопах не бывает больных — только раненые.
— Дизентерия и тиф — вечные спутники войн, — напомнил Сэм. — Не то, чтобы я мечтал чем-то подобным заболеть, но вынужден заметить: этого у нас тоже не было.
— А с чего это ты вспомнил обо всякой заразе? — поинтересовался Дин, подозрительно глянув на брата. — Можно подумать, у нас забот мало, только болеть всякой хренью. Или… Ты просто нервничаешь? А?
— Я не нервничаю, — упрямо возразил Сэм. — Просто давно думал отчего мы не болеем обычными для всех болезнями, а тут как-то к слову пришлось, — но все эти рассуждения не могли обмануть Дина. Он слишком хорошо знал, как ведет себя брат в тех или иных ситуациях, и сейчас тот совершенно точно не просто нервничал, а прямо-таки места себе не находил от захлестывающих его эмоций.
— Ну, сделаем вид, что я тебе поверил, — ехидно произнес Дин и, подойдя к сидящему за столом Сэму, взлохматил его волосы. За последнее время это был первый раз, когда он позволил себе прикоснуться к брату, и тот с трудом удержался, чтобы не потянуться вслед за отстраняющейся рукой, напрашиваясь на повторение ласки.
— Но я, правда, не нервничаю! — впрочем, продолжил настаивать на своем Сэм. — В конце-концов, я в этом клубе был много раз и представляю, чего ожидать от этого похода. Даже учитывая, что на сей раз там будешь еще и ты. А вот для тебя — это впервые.
— И что? — непонимающе спросил Дин. — Чего тут такого-то? Прийти, найти тебя, утащить в укромную нору, благо там такие есть… А дальше я уж как-нибудь разберусь, что и в каком порядке с тобой делать.
— Ладно, черт с тобой, — сдался-таки Сэмми. — Ты — прав. Я действительно нервничаю и переживаю. И не спрашивай меня почему. А вообще мне пора выдвигаться, если я не хочу опоздать.
— Вроде ты, как член клуба, можешь явиться в любое время? — отчего-то напрягшись, спросил Дин.
— И да, и нет, — ответил Сэм. На самом деле ему не особо-то и хотелось рассказывать о том, почему именно он должен появиться в клубе в определенное время, но понимание того, что тогда Дин может узнать об этом самостоятельно и то, что он узнает, возможно, ему не понравится, заставило объясниться. — Видишь ли… Как ты успел заметить, членство в этом клубе — затея не из дешевых. Для некоторых нижних есть возможность уменьшить ценник. Так как я мало похож на миллионера, то иногда пользуюсь такими лазейками.
— И… в чем они заключаются? — хмурясь, поинтересовался Дин.
— В общем-то ничего особенного. Почему-то так получается, что нижних, особенно — адекватных нижних, у которых нет постоянного партнера, немного. Менеджеры клуба отслеживают их и периодически рассылает уведомления о проведении вечеринки. Если принять участие в мероприятии, на которое пригласили — получаешь порядочную скидку, — объяснил Сэм. — Не вижу ничего плохого в том, чтобы совместить приятное с полезным. Я получаю то, в чем нуждаюсь, а какой-то доминант — то, что нужно ему.
— А… как вообще все это происходит? — задал вопрос Дин, рассчитывая получить правдивый и развернутый ответ.
— Не хочу портить тебе удовольствие, — обломал его в лучших чувствах Сэм. — Сам все увидишь и, думаю, разберешься в том, что надлежит делать.
— Сэм! — начал было Дин, но брат лишь таинственно ухмыльнувшись, покачал головой.
— Не скажу, — вредным тоном сказал он и, поднявшись со своего места, ушел куда-то вглубь бункера. Вернулся он минут через десять, одетый явно на выход. — Все. Встретимся в клубе, — сказал он и, не слушая возражений Дина, быстро ушел.
— Очешуенно! — пнув стул, высказался Дин. Изнывать от неизвестности ему совершенно не нравилось, но он сам поставил себя в ситуацию, когда оказался вынужден подчиниться правилам игры, затеянной Сэмом. — Хоть бы сказал, когда следует выехать мне! — заорал он в пространство.
Разумеется, Сэм его уже не услышал.
— Ну и ладно, — пробурчал Дин себе под нос. — У меня есть отличный план.
Сидеть и ждать непонятно чего старший Винчестер не стал, да, впрочем, в его теперешнем состоянии и не смог бы. Слишком уж его активная и деятельная натура требовала движения и претворения планов в жизнь.
Одевался Дин недолго, решив ничего особенного не вымудривать. Из того, что он прочел про БДСМ, он знал, что у многих как нижних, так и верхних, есть определенные пунктики на предмет одежды и аксессуаров. У себя он подобных обнаружить сходу не смог, а о предпочтениях Сэма просто ничего не знал, посему ограничился не слишком задрипанными джинсами и чистой рубашкой с подвернутыми рукавами. На ноги он нацепил привычные берцы, за голенищем одного из которых находился небольшой нож, а поверх всего накинул легкую куртку, под которой скрывался пистолет, заткнутый за ремень джинс. Выйти сегодня из дому безоружным охотник не смог себя заставить, сказывалось все-таки нервное напряжение, которое он испытывал.
Сэм добрался до клуба быстро и без приключений. Пройдясь по уже привычному маршруту, он оказался в раздевалке, предназначенной для “бесхозных” нижних. Оглядев ее, знакомых парней и девушек, которые там оказались, Сэм подумал, что так или иначе, но он, похоже, заходит сюда в последний раз. Подойдя к своему шкафчику, он открыл его и не спеша принялся раздеваться.
— Привет, Сэм, — раздалось из-за спины и Сэмми обернулся на знакомый голос.
— Здравствуй, Хэлен, — поздоровался он. Девушка, подошедшая к Винчестеру, была знакома ему по клубу года три и за это время у них установились вполне приятельские отношения, держащиеся на том, что они оба не боялись отдаваться в руки не слишком умелых доминантов. И сам Сэм, и его приятельница считались в клубе этого города самыми способными к обучению верхних партнерами и из-за этого свойства ценились администрацией.
— Ты знаешь, что сегодняшний четверг объявили черным? — спросила Хэлен, кутаясь в банный халат.
— Что?! — удивленно воскликнул Сэм. Это никак не входило в его планы, а Дин… Тот, скорее всего, и вовсе не был посвящен в такого рода фишки от администрации. — Черт! — выругался Винчестер, лихорадочно прикидывая как сделать так, чтобы все удалось, как задумано. Шансов на это, учитывая складывающиеся обстоятельства, было немного.
— Смотрю, это тебя не радует, — заметила Хэлен, окинув оценивающим взглядом Сэма. — Не хочешь рассказать, почему?
— У меня сегодня были совсем другие планы, — пробурчал тот. — Ты… — он с надеждой поглядел на девушку, — ты можешь мне помочь?
— Чем? — с интересом спросила она.
— Мне нужно оказаться на помосте как можно позже. Лучше всего — самым последним, — объяснил он. Прекрасно зная правила объявленной игры, Сэм представлял, как чутка подтасовать их в свою пользу.
— Нас тут, включая тебя, пока восемь, — принялась размышлять Хэлен. — Но может появится еще кто-то, время для этого есть. Иди, приводи себя в надлежащий вид, но особо не спеши. Нужно протормозить минут сорок, лучше час и тогда ты, скорее всего, будешь последним.
— Спасибо, — тепло улыбнувшись, поблагодарил Сэм. Преимущество было минимальным, но оно позволяло оказаться в самой глубине подиума, что давало Дину время сориентироваться.
Хэлен ушла, а Винчестер, решив последовать ее совету, принялся что есть силы тянуть время.
Свободный нижний, желающий принять участие в любой из клубных вечеринок, приезжал заранее, но должен был попасть в некий интервал времени, оговоренный в правилах. В случае, когда объявлялась, так называемая “черная дата”, приехал позже — пролетаешь мимо. Ну, то есть, присутствовать — можешь, а вот участвовать — нет. Но и если явился вовремя, тут тоже не все просто и есть свои тонкости, суть которых сводится к тому, что администрация прилагает усилия, направленные на то, чтобы сделать жизнь складывающейся вокруг клуба тусовки интереснее и разнообразнее, время от времени проводя разные мероприятия. Например, такие дни, как сегодняшний — призваны пощекотать нервы участникам. Есть дни, в которые уделяется максимальное внимание какому-нибудь из разновидностей фетишей, а есть такие, куда приглашают, например, только девушек или только парней. Сэм знал, что все эти затеи — чистейший маркетинг, и понимал, что направлены они на то, чтобы росли продажи клубных карт. Но в то же время они позволяли лично ему принимать участие ровно в том, что ему интересно.
Черные же даты всегда были лотереей для “бесхозных” нижних потому, что по правилам для этих дней, они могли выбрать того, кто их приглашает на сегодня только по голосу. Глаза до того момента как свершится выбор — завязывались. Сэму это не нравилось и он старался не появляться в клубе в такие дни. Кроме того, его не устраивало то, что отказать выбирающим доминантам в черный день можно лишь три раза, на четвертое предложение нужно либо согласиться, либо отвергший всех нижний отправлялся на этот вечер в общее пользование. Да, с ним не делали того, чего он делать не позволяет, но ощущения от ситуации и всего происходящего были, на вкус Сэма, не самыми приятными. Один раз, еще не зная всех тонкостей, он отказался четыре раза, и то, что последовало за этим запомнилось надолго. Физического вреда ему тогда, разумеется, не нанесли, а вот с психикой дело обстояло несколько сложнее.
У Сэма всегда были проблемы с доверием партнеру, а, чтобы суметь расслабиться, как физически, так и морально, нижнему нужно доверять своему верхнему. Убеждать себя в том, что он доверяет одному человеку Сэм худо-бедно научился и этот прием, хоть и не всегда, но срабатывает. А тут партнеров внезапно оказалось много и это было очень нервно. Пережить-то он это пережил, отчасти за счет привычной к постоянному стрессу психики, но вывод сделал однозначный: групповое действо — совсем не его.
В душе можно проторчать долго, но отнюдь не вечно, поэтому Сэму пришлось выключить воду и обтершись, выйти из душевой. Впрочем, пока плескался, он сумел себя настроить на нужный лад и теперь не просто показывал, что не нервничает, а действительно оставался абсолютно спокоен. Со своей стороны он сделал все, что было в его силах в сложившихся обстоятельствах. Теперь дело за Дином и Сэм был уверен, что тот сделает все правильно и успеет вовремя.
— Мальчики, девочки, все готовы? Ни у кого никаких изменений? — поинтересовался вошедший в раздевалку Джастин — администратор клуба.
— У меня, — подал голос Сэм. — Нужно снять пару пиктограмм с ошейника.
— О`кей, снимем, — пообещали Сэму. — У кого-нибудь еще что-то есть? — поинтересовался мужчина, бегло оглядывая собравшихся вокруг него людей и, подождав некоторое время, поглядел на Винчестера.
Сэм подошел ближе и протянул мужчине ошейник, который носил на территории клуба.
— И что ты хочешь снять? — спросил Джас.
— Вот эту и вот эту, — Сэмми показал на пиктограммки, которые требовалось открепить. Он мог бы сделать это и самостоятельно, но по правилам, действующим в клубе, производить какие либо действия с ошейником, в том числе и изменять набор значков, прикрепленный к нему, нижний не мог. Особых санкций за это не полагалось, но Сэм, понимая, что это просто часть игры, не стремился нарушить сложившийся порядок.
Пока Джастин возился с ошейником Сэма, все бесхозные нижние, что пришли в этот вечер в клуб, направились в сторону центрального зала. Винчестер, как и хотел, остался последним и, соответственно, последним же поднялся на подиум, оказавшись в самой его глубине. Дальнейшее, за исключением того, что, для начала, ему завязали глаза, было вполне привычным: он стоял около столба с поднятыми вверх руками, которые были связаны и зафиксированы над головой. Поза не самая удобная, но зато позволяющая разглядеть нижнего во всей красе — ничто, кроме узкой набедренной повязки не скрывало его от изучающих взглядов. Сэм чувствовал их кожей и очень надеялся, что среди них есть и взгляд Дина. О том, что будет, если вдруг брат, например, еще просто не приехал в клуб, Сэм даже задумываться себе запретил.
Дин приехал в клуб немногим позже Сэма. На пропускном пункте его попросили вновь подъехать к административному корпусу, где его опять ждала Элизабет.
— Рада вас видеть, — поприветствовала клиента девушка. — Ваша карта оформлена. Она — универсальное платежное средство, которое можно привязать к банковской карте, и ключ ко всем замкам, которые могут открыть посетители клуба. Вам полагается личный шкафчик, куда можно сложить документы и ценные вещи, верхнюю одежду и прочее, что вам не понадобится пока вы пребываете тут. Замок от шкафчика настроен так, что открыть его можно только вашей картой и, если вы решите что-то оставить в шкафу надолго — оно дождется вашего следующего визита.
— Понятно, — кивнул Дин. Вся эта информация в данный момент имела для него минимальную ценность, так как все мысли были сосредоточены на Сэме. Но он был вежлив, выслушав и никак не показав, что ему не особо-то и интересно.
— Пойдемте, я выдам вам карту, вы распишетесь в получении, а потом я прекращу мучить вас организационными вопросами, — предложила Элизабет. Она явно заметила, что Дин слушает ее невнимательно, но тактично не стала заострять на этом внимание.
С бумажной волокитой было покончено, но Дин плохо представлял, что ему делать дальше. Похоже, это было совершенно обычным явлением и Элизабет вновь пришла новому члену клуба на помощь.
— У нас сегодня будет интересное мероприятие, — сообщила она. — Я могу проводить вас к месту его проведения и помочь освоиться.
— Буду признателен, — с явным облегчением в голосе произнес Дин.
— Машину стоит переставить на парковку для членов клуба, — заметила Элизабет, когда они вдвоем с Дином вышли из здания администрации. — Доверите свою красавицу нашему сотруднику или предпочтете сами прокатиться?
То, что Элизабет под достоинстве оценила динову Детку, добавило ей несколько очков и заставило улыбнуться хозяина Импалы.
— Лучше сам прокачусь, — подумав, ответил тот. — Заодно, хоть буду знать, где эта парковка находится, да и вас подброшу.
Поездка заняла минут пятнадцать и Элизабет за это время успела просветить нового члена клуба на предмет особенностей сегодняшней вечеринки. Информация эта заставила Винчестера занервничать — а что если все уже началось и его Сэмми… В голову Дина полезла всякая муть, основывающаяся на тех видеороликах, что он просмотрел за последнее время. Только вместо тех людей, что он видел, в главной роли выступал его брат. Сказать, что это было неприятно — это ничего не сказать. Кроме того, Дин ощутил приступ неудержимой ревности и единственное желание, которое он испытывал — это разорвать на мелкие клочки того, кто посмеет прикоснуться к его собственности.
Когда они с Элизабет вошли в зал, Дин оглядел сумрачное помещение, прикидывая, где тут входы и выходы, сколько тут народу и где они находятся. Единственным ярко освещенным местом оказался подиум, на котором взгляд охотника сразу вычленил Сэма и больше он не выпускал брата из поля зрения.
— Если мне приглянулся кто-то из них, я могу подойти и предложить пойти со мной? — уточнил он у своей сопровождающей, кивнув в сторону подиума. — Я правильно понял?
— Именно так, — подтвердила она, с интересом наблюдая за спутником. Судя по его реакциям, он моментально сделал выбор и теперь был нацелен только на него, а все прочее его мало интересовало.
Пока они разговаривали, к Сэму успела подойти и получить отлуп какая-то девица. На взгляд Дина, она выглядела просто нелепо в коротеньком платье из чего-то обтягивающего и блестящего. Фигурка у нее была ничего, но то ли походка, показывающая отсутствие привычки к юбке и длинным каблукам, то ли что-то еще, делало ее образ не особо привлекательным.
Решив, что покинет Элизабет сейчас, Дин попрощался с нею и решительно направился к подиуму. Пока шел, к Сэму подошел еще один жаждущий. На сей раз это был плюгавый мужичок неопределенного возраста с лысиной во всю голову. Разумеется, и он получил от ворот поворот, но старший Винчестер непроизвольно ускорил шаг, не желая больше наблюдать как кто-то пытается завладеть тем, кого он считает своим.
— Пойдешь со мной? — спросил Дин, подойдя к Сэму.
— Да, господин, — выдохнул тот, и старший Винчестер буквально ощутил, как Сэм расслабился.
Проинструктированный Элизабет Дин, подошел к столбу, к которому был привязан Сэмми, и нажал на рычаг. Крюк, удерживающий руки брата вверху, опустился вниз. Развязав веревку, Дин освободил конечности Сэма, а потом снял повязку с его глаз.
— Как тебя зовут? — спросил Дин. Вопрос был задан неспроста: он просто не знал каким из возможных имен Сэмми тут представился.
— Сэм, господин, — ответил младший Винчестер и, следуя протоколу, опустился на колени.
— Я — Дин, — в свою очередь представился старший из братьев, с трудом сдержав нервный смешок.
Он знал, что теперь ему надлежит прицепить к ошейнику нижнего поводок, который ему выдала Элизабет во время инструктажа. С той минуты, как раздавался щелчок застегивающегося карабина, считалось, что нижний находится в полном распоряжении выбравшего его доминанта; Дин поймал себя на том, что испытывает по этому поводу крайне противоречивые чувства. Да и вообще, вся ситуация, в которой он находился в данный момент, заставляла его чувствовать себя не в своей тарелке, но и сказать, что ему совсем-совсем не нравится — он не мог бы.
— Господин? — тихий голос, почти шепот Сэма заставил Дина “отвиснуть” и сделать то, что от него требуется.
— Сэм, где тут сейчас меньше всего народу? — спросил Дин, когда поводок занял предназначенное для него место. — Я хочу куда-нибудь на открытый воздух, — на всякий случай уточнил он.
— У дальнего бассейна, господин, — продолжая стоять на коленях и не поднимая взгляд на Дина ответил тот.
— Поднимайся, мы идем туда, — распорядился Дин и чуть дернул Сэма вверх, принуждая его подняться на ноги.
Сэм кивнул и слитным и плавным движением встал, выпрямляясь в полный рост. Учитывая, что Сэмми вымахал выше брата на полголовы, да еще и первый был абсолютно уверен в себе, а второй — испытывал дискомфорт — смотрелись они вдвоем очень забавно.
— Пойдемте, господин, — предложил Сэм. — Я покажу, где находится нужное вам место.
Дин закатил глаза. Все эти китайские церемонии были ему не особо-то понятны, но, раз Сэм считал, что их необходимо соблюдать — оставалось лишь принять происходящее таковым, каково оно есть. Во всяком случае, до того момента, как они окажутся наедине.
Бассейн, к которому они направлялись, оказался действительно неблизко. Сэм, судя по всему, хорошо ориентирующийся на территории клуба, вел брата самым кратчайшим путем, и то это заняло более получаса. Зато, когда они оказались на месте, там действительно никого не было.
— Уф, — выдохнул Дин, плюхаясь на один из лежаков. — Как-то все это…
Сэм, не задумавшись ни на секунду, опустился на колени рядом с выбранным братом местом и застыл в ожидании распоряжений.
— Сэмми, — тяжело вздохнув, позвал Дин. — Это ведь я. К чему вся эта хрень?
— Извините, господин, — тихо попросил Сэм не поднимая взгляда на собеседника. Поза его неуловимо изменилась, и он стал выглядеть так, будто действительно считает себя в чем-то виноватым.
— Сэм! — рыкнул Дин и тот будто съежился от этого звука, что сначала выбесило старшего Винчестера, а в следующий момент заставило задуматься о происходящем. Буквально секундное допущение того, что он может что-то не понимать до конца произвело на Дина примерно такой же эффект, как ведро холодной воды, внезапно опрокинутое на голову. — Сэмми, — как можно мягче позвал он и протянул в сторону брата руку, постаравшись сделать так, чтобы та попала в его поле зрения. — Иди сюда, — попросил он. Именно попросил, а не приказал.
К тому, что Сэм приблизится даже не подумав подняться на ноги он был почти готов. Но ключевое слово тут — “почти”. Все происходящее выходило не то, что за грань понимания Дина, но и его представления о том, что вообще должно происходить в подобных ситуациях. Он ждал какого-то сопротивления, может быть стеснения, неловкости или чего-то такого со стороны брата, а тот почему-то вел себя как эталонный нижний. Такие, по мнению Дина, водились исключительно в эротических фантазиях авторов, их описывающих, но никак не в реальности. И, тем более, ничего подобного не должен был делать его брат — вечно ершистый и заносчивый, иногда до стадии высокомерия и самовлюбленности. Мысль о том, что тот ведет какую-то игру специально, чтобы позлить Дина, он отмел сходу — Сэм, в этом своем странном и непонятном для него состоянии ощущался естественно. Так, будто именно таким образом он и должен был себя вести в этом месте и в это время.
Обдумав все это, Дин решил хотя бы попытаться разобраться с происходящим. Ну, или, как минимум, сделать его чуть-чуть понятнее для себя лично. Он положил руку на голову приблизившегося Сэма и ласково запустил пальцы в длинные шелковистые волосы.
— У меня к тебе просьба, — все также мягко произнес он, поглаживая Сэма словно кота.
— Да, господин, — со смирением и нежностью, поразившей Дина, отозвался тот.
— Тут можно раздобыть чего-нибудь попить?
— Я могу принести, господин, — ответил Сэм и Дин, совершенно не понимая как, почувствовал готовность брата хоть луну с неба достать, если она зачем-то понадобится Дину.
— Хорошо, — кивнул старший Винчестер. — Сока. Холодного. Не яблочного. Будь добр. И, желательно, не мензурку, а хотя бы с поллитра.
Сэм с готовностью кивнул и, с явным сожалением отстранившись от ласкавшей его руки, плавно поднялся на ноги. Только когда брат ушел, Дин подумал, что за соком тому придется отправиться довольно далеко и займет этот процесс порядком времени. Чертыхнувшись от досады, он взъерошил волосы, пытаясь хоть как-нибудь привести мысли и чувства в порядок.
Многие из тех, кто знал Дина, считали его жестким и даже жестоким, а еще думали, что у него нет слабостей и он способен проявлять чудеса самоконтроля, а, может быть просто так устроен, что ничто его не задевает. На самом деле это было не так. Нежной фиалкой он, конечно, не был, но и бесчувственным чурбаном тоже. Да и туповатым мужланом — тоже. Многое из этих черт было частями носимых им масок. Да, ему гораздо проще было разрешать проблемы силовыми методами, но только не тогда, когда дело касалось брата. С самого его детства, заменяя ему родителей, Дин привык вникать в проблемы Сэма со всей тщательностью и дотошностью на которые был способен, и пусть отдавая предпочтение грубоватым шуткам, а не соплям в сахаре, всегда испытывал щемящую нежность сначала к мелкому человеческому детенышу, потом к надоедливому пацану, еще позже — к упрямому подростку. Теперь же… Теперь Сэмми воспринимался Дином как равный, но все равно требующий защиты и заботы родной человек. С этой же всей затеей Дин, к своему удивлению, понял, что хочет не только защищать и заботиться, но и понимать брата. А еще, как бы пафосно это не звучало, он желал познать его и… научиться доверять ему не только свою шкуру, но и нечто большее.
Сэм шел за соком настолько быстро, насколько это было вообще возможно, и не только потому, что хотел угодить Дину, но и еще и потому, что за все время их взаимодействия в клубе испытывал дичайшее напряжение. С одной стороны, вроде как сбылась его мечта, а с другой… Он поймал себя на том, что хоть и знает брата всю свою жизнь, но в данную минуту почему-то доверяет ему не больше, а может быть даже и меньше, чем любому из тех временных доминантов, в руках которых он успел побывать. Это было не очень-то приятным открытием, и Сэм совершенно не представлял, что с ним делать. Поход за соком оказался прекрасным предлогом, чтобы остаться наедине с собой и своими переживаниями; идя по ночному парку, Сэм лихорадочно пытался разобраться в себе. Получалось это плохо. В голове была настоящая каша. Выходило, что сладкие фантазии, как он откроет Дину ту часть себя, которой позволял до этого момента проявляться лишь в клубе, и они заживут долго и счастливо, не имеют с реальностью вообще ничего общего. Да, Дин кое-что узнал, но все им узнанное — лишь верхушка айсберга. Правда, отреагировал он на эти откровения вроде как вполне адекватно, но что будет, когда этих знаний станет больше, Сэм не мог предсказать, и это пугало его до дрожи. Вдруг Дин просто отвернется от него? Мысль об этом приводила в ужас и доставляла жгучую боль. А может Сэм просто вообразил себе, что брат способен дать ему то, о чем он мечтал долгие годы? А еще вполне могло быть так, что Сэм лишь понапридумывал себе не пойми чего, а настоящий, не придуманный Сэмом Дин, на самом деле совсем не такой, как мечталось?
Погруженный в свои размышления Сэмми не обращал внимание ни на что вокруг, поэтому, когда чуть не сбил с ног идущую в том же направлении, что и он, девушку, удержал ее от падения на одних рефлексах.
— Сэм! — воскликнула девушка, оказавшаяся вполне знакомой Сэму Хэлен.
— Ой, извини, — пробормотал мужчина и, удостоверившись, что Хэлен крепко стоит на ногах, отпустил ее. — Задумался и не заметил…
— Выглядишь ты как-то… не очень, — поделилась наблюдениями девушка. — Тот мужчина, с которым ты ушел, обидел тебя?
— Это у тебя профессиональный интерес? — ершисто поинтересовался Сэм, знавший, что за воротами клуба его знакомая является психологом, помогающим разобраться в отношениях семейным парам.
— Поняла, отстала, — несколько обиженным тоном ответила Хэлен. — Но ты и вправду выглядишь так, будто что-то потерял. Или даже скорее, будто у тебя отняли что-то очень важное.
— Пытаешься провести консультацию на бегу? — совершенно не желая делиться своими проблемами, продолжил ершиться Сэмми.
— Дурак ты! — фыркнула Хэлен и по ее интонации Сэм понял, что она не обиделась. — Но ты прав. То, что с тобой что-то не так, я увидела именно как профессионал.
— Я, кажется, и вправду — дурак, — с горечью в голосе констатировал Сэм. — Навыдумывал себе не пойми что, а теперь… Теперь просто не знаю, что с этим делать.
— Мда, — протянула Хэлен. — На бегу, действительно, ничем не поможешь. Ты куда шел-то?
— За соком, — мрачно ответил Сэм.
— Ага, мне в ту же сторону, — кивнула девушка и махнула рукой в том направлении, где находился бар. — Пойдем.
Сэм пожал плечами и, подстроившись под шаг приятельницы, пошел рядом с ней. Та молчала, лишь иногда бросая изучающие взгляды на спутника, и именно это молчание сподвигло Сэма поделиться своими переживаниями:
— Понимаешь… Дело в том, что тот мужчина, с которым я сегодня ушел — не чужой. Я мечтал о нем… Кажется всю свою жизнь. И вот… Мечта сбылась, а я вдруг осознал, что понятия не имею, что с этим делать.
— Напоминает сказку про принца и принцессу. Он героически спасает ее от каких-нибудь злыдней, она влюбляется в него, а потом играется свадьба. Дальше обычно пишут, что жили они долго и счастливо, — задумчиво произнесла Хэлен. — Вот только в чем заключается это самое счастье — непонятно. Может быть он — отвратительный муж, а она — ужасная жена, но у них при этом регулярно случается горячий секс. Или он внимателен и заботлив, она — чудесная хозяйка и все такое, но в постели они вообще несовместимы, потому, что он предпочитает мальчиков, а она — девиц. Но при этом они сумели стать добрыми друзьями и верными соратниками.
— Я понятия не имею каков он в постели, — фыркнул Сэм. — И вообще был убежден, что он — натурал.
— Ты его притащил в этот клуб силком? Или, может быть, заманил хитростью и обманом? — задала вопрос Хэлен и Сэм даже остановился, чтобы осмыслить его. Ведь это было не так и не эдак. Дин сделал это сам. По собственной инициативе, а это значит…
— Ты хочешь сказать, что если он пришел сюда по собственной инициативе, то это хороший знак? — спросил он, догнав приятельницу.
— Это не я сказала, — хихикнула Хэлен. — К этому выводу ты пришел совершенно самостоятельно. Но, думаю, он близок к истине. Все-таки, чтобы сюда попасть, нужно приложить достаточное количество усилий. А люди не склонны их делать, если результат им напрочь не нужен.
— Звучит вполне логично, — протянул Сэм. — Спасибо тебе. Ты мне очень помогла. И извини за грубость, я…
— Ты не хотел, — улыбнулась Хэлен. — Я знаю. И не обижаюсь, — она кинула на него хитрый взгляд, а потом, совершенно неожиданно для Сэма, шлепнула его по заднице. — Беги. Вижу же, что тебе не терпится вернуться к своему избраннику как можно быстрее.
Сэм благодарно кивнул и действительно побежал со всех ног. Раздобыв большой графин сока, стакан и несколько кусочков торта, он вернулся к Дину. Тот сидел за столом, спрятав лицо в ладони и поглаживал виски так, словно у него болела голова. Сэм застыл за кустами, наблюдая за Дином и размышляя о том, что ему делать дальше. Правила клуба предписывали соблюдать определенный этикет, и Сэм привык, когда находится на этой территории, следовать ему. Но он прекрасно понимал, что для Дина все это непривычно, а, стало быть — не особо комфортно. Выбор был прост: либо позаботиться о комфорте брата и тем самым облегчить и так не самую простую для него ситуацию, либо нарушить привычный порядок. Естественно, Сэм предпочел первое.
— Дин, — позвал он, тихо приблизившись к брату. — Я принес сок и немного вкусняшек.
— А где же “господин” и бухание на колени? — колко вопросил Дин, отнимая руки от лица и окидывая Сэма изучающим взглядом.
Тот пожал плечами и принялся выгружать свою добычу на стол, а закончив с этим, уселся рядом с Дином.
— Тебе же это не понравилось? — спросил Сэм, отвечая на взгляд.
— Для меня это выглядело… дико, — признался Дин и, зацепив пальцем немного крема с кусочка торта, мазнул им по носу Сэма.
— Так вот она, твоя тайная мечта? — возмущенно воскликнул тот. — Обмазать меня чем-нибудь сладким и…
— О. Узнаю родного Сэма, — фыркнул Дин, облегченно переводя дух. С таким Сэмом он был знаком, и он не вводил в ступор. — А какой сок ты притащил?
— Вишневый, — ответил тот, улыбнувшись.
— Ты можешь объяснить, что это вообще было? — спросил Дин, наливая сок в стакан, отметив про себя, что тот был единственным.
— Для нижних в клубе существует определенный протокол проведения, — чуть хмурясь и явно занервничав, принялся объяснять Сэм. Он не заметил, как совершенно автоматически опустил взгляд, и понизил голос. — Я подумал, что раз уж мы оба тут и роли определены, я должен соблюдать его и с тобой.
— Понятно, — кивнул Дин и, протянув руку, привлек к себе брата. Заставив того поднять голову, он слизнул крем.
Сэм сначала напрягся, а потом крепче прижался к Дину, запуская руки под его куртку и обнимая его.
— Ты и сюда пушку умудрился притащить? — удивленно спросил Сэм, наткнувшись рукой на оружие.
— Я без нее словно голый, — был вынужден признать Дин. — Тебе, кстати, не холодно?
— Ничуть, — устраиваясь поудобнее, ответил Сэм.
Весь этот разговор был хождением вокруг да около, но они оба не знали, как подойти к тому, что сейчас было важно и требовало обсуждения.
— Сюда никто не придет? — спросил Дин.
— Если до сих пор никто не явился, то вряд ли. Всем лень переться в такую даль, а народу сегодня вроде не так и много.
— Это хорошо, — пробормотал Дин, ощущая теплый бок брата и биение его сердца у себя под рукой. Это был не первый раз, когда братья обнимались, но до сегодняшнего дня это было по-другому. В теперешних объятиях было нечто большее, чем обычная родственная ласка и ощущения для обоих были новыми, но оказались приятными.
— Всегда можно уединиться в апартаментах, — сообщил Сэм. — Не знаю, как ты, а я не любитель заниматься чем-нибудь этаким при зрителях.
— Знаешь, думая о сегодняшнем вечере, я представлял себе его несколько… по-другому, — решил рассказать Дин. — А тут… сначала нечто, напоминающее рабские торги, потом ты такой… На колени бряк и “господин”.
— Пожалуй, это должно было выбить тебя из колеи, — осторожно заметил Сэм. — Я не хотел тебя напугать или… не знаю, разочаровать.
— Ну, не разочаровал — это точно, — улыбнулся Дин и, отпив немного сока, подвинул стакан брату. — Почему, кстати, он всего один? — спросил он.
— Не знаю, — растерянно ответил Сэм, озадаченно поглядев на упомянутый предмет. — Наверное, потому, что я действовал в соответствие с правилами. Если доминант велел принести ему попить — следует выполнить его приказ. А ты не сказал, что стаканов нужно больше.
— Не понимаю, — нахмурившись, произнес Дин. — Выглядит все так, будто у тебя мозги отшибло.
— Кажется, я догадываюсь о чем ты. Нет, с мозгами у меня все в порядке. Просто… не знаю, как это объяснить, — Сэм вздохнул и взъерошил свои волосы пятерней. — Понимаешь, я хожу сюда, чтобы расслабиться и перед началом каждой вечеринки настраиваю себя определенным образом. Дальше для меня существует лишь протокол и приказ доминанта.
— То есть, если тебе скажут лечь и помереть, ты это сделаешь? — уточнил Дин, продолжая хмуриться.
— Нет конечно, — покачал головой Сэм. — Умирать — не буду. Но скомандуют лечь — лягу без вопросов.
— Это, вообще, нормально? — недоверчиво спросил Дин.
— А что есть норма? — пожав плечами, вопросом на вопрос ответил Сэм. — Гоняться за вампирами, изгонять демонов, дружить с ангелом — норма? Для нас — да. А для обычных людей — нет. Тут также. Для меня нормально на территории клуба передавать контроль доминанту.
— И ты хочешь, чтобы я командовал тобой? — задал следующий вопрос Дин.
— Иногда, — кивнул Сэм. — И… если ты сам этого хочешь. Если нет…
— Стоп, — резко скомандовал Дин и почувствовал, как Сэм вздрогнул и напрягся под его рукой. — Не будет никаких если. Но я хочу точно понимать, что именно тебе нужно и что тебе нравится. Это для начала.
Сэм недоверчиво взглянул на брата, словно пытаясь разглядеть нечто до этого невиданное.
— О, Сэм! — фыркнул тот. — Не гляди на меня с таким щенячьим выражением! У меня от него такое ощущение, что я пнул тебя по самому дорогому!
— Просто я подумал, что… Ты не примешь меня… таким, — опуская голову, признался Сэм.
— Ну знаешь, это как-то перебор. Принимал же я тебя без души или обдолбавшегося демонской кровью, — напомнил Дин. — А это, похоже, не столь клинический случай. Мне действительно нужно разобраться. И все.
— Если бы я представлял, чем тебе помочь…
— Если бы я сам представлял, чем мне помочь, вот это было бы действительно здорово! — был вынужден признать Дин. — Знаешь… когда ты стоял там на подиуме и к тебе подошла эта девица, я думал, что грохну ее, если она посмеет к тебе прикоснуться. Ну и второго претендента тоже. За компанию. И тогда мне все было ясно и понятно — схватить и утащить. А на самом деле все оказалось гораздо сложнее.
— Почему? — спросил Сэм, с интересом рассматривая брата, который открывался с новой и до этого неведомой ему стороны.
— Да черт его знает! — воскликнул Дин. — Вот вроде ты. Весь такой практически в чем мать родила. Я вроде знаю, что надо делать и, даже, пожалуй, не прочь, но… Не знаю. Короче, бред полный.
— Может быть, зайдем с другой стороны, — мягко предложил Сэм.
— Это с какой? — подозрительно вопросил Дин.
— Насколько я с тобой знаком, ты всегда предпочитал действовать, а не все эти бла-бла-бла, — принялся объяснять свою идею Сэм. — А тут тебя прямо пробило на все эти штуки, вот только они тебя, похоже больше напрягают, чем помогают разобраться в происходящем.
— Ну и что ты предлагаешь-то? Опять пошел накручивать вокруг да около!
— Предлагаю от обсуждения и теории перейти к какой-нибудь практике, — решительно произнес Сэм и глянул на Дина с вызовом. — Тут недалеко есть очень уютный коттеджик. Пойдем туда и…
— Ладно, я понял и, пожалуй, согласен, — перебил брата Дин. — Идея — дельная. Пошли ее воплощать.
Сэм собрал со стола то, что до этого там расставил и пошел вперед, показывая дорогу.
— У меня такое ощущение, что ты знаешь территорию клуба, как свои пять пальцев, — нагнав брата и шагая рядом с ним, заметил Дин.
— В общем-то, так и есть, — не стал спорить тот. — Во-первых, у меня очень хорошая память. А, во-вторых, я провел тут действительно немало времени. Ну и, кроме того, я люблю, чтобы то, что делают со мной происходило камерно, а чем ближе к центру — тем больше шансов, что в самый интересный момент кто-нибудь припрется, просто ошибившись дверью.
— А что, бывало и такое? — удивился Дин.
— Бывало, — подтвердил Сэм. — Неприятно. И обламывает сильно. И не только нижнего. Некоторые доминанты реагируют вообще так будто у них добычу отнимать явились.
— Кажется, я их понимаю, — задумчиво протянул Дин.
— Вот мы и пришли, — заявил Сэм через какое-то время. — Дверь можно открыть твоим ключом. Слева от тебя, на стене — выключатель, включи свет и увидишь замок, — посоветовал он, а когда брат отпер дверь, первым вошел в помещение.
Дин зашел следом и по привычке быстро огляделся. Домик оказался относительно небольшим, а внутренняя отделка, как и говорил Сэм — уютной. Все помещение было поделено на несколько логических зон. Одна явно предназначалась для отдыха, другая представляла из себя кухоньку — там находился электрический чайник, микроволновка, холодильник и небольшой стол, за которым можно было устроиться поесть. Самая большая часть имеющегося пространства отводилась под специфические клубные игрища, а вдали виднелась дверь, видимо, ведущая в ванную и уборную.
— А ничего так, — вынес вердикт Дин, обойдя всю территорию словно кот, изучающий новую для него местность. — Вроде ничего лишнего, а все, что нужно есть…
— О, тут есть гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, — фыркнул Сэм, и выгрузив на кухонный стол свою поклажу, перешел в игровую зону. Он подошел к одной из стен и куда-то нажал. Оказалось, что стенка была фальшивой и закрывала немалой вместимости шкаф, в котором были развешены и разложены разнообразные девайсы.
— Очешуеть, — высказался Дин, подойдя к брату и окинув взглядом все это хозяйство.
— И это еще не все, — с таинственным видом заявил тот, после чего протянул руку и опустил один из рычагов на панели, встроенной в стену шкафа. Посередине комнаты вверх пополз кусок пола и через некоторое время, когда движение закончилось, Дин опознал в образовавшемся сооружении классический бдсм-ный атрибут — андреевский крест. — Тут еще несколько приспособлений разного назначения в пол вмонтировано, — тоном экскурсовода сообщил Сэм, краем глаза отслеживая реакцию брата.
Дин же по кругу обошел появившуюся конструкцию и, дойдя до одного из кресел, стоявших в зоне отдыха, уселся в него. Сэм подошел к брату и плавно опустился перед ним на колени. На сей раз Дин не испытал от этого неудобства, наоборот, действие показалось правильным, и он улыбнулся Сэму, пытаясь дать понять, что все хорошо.
— И что ты предлагаешь делать дальше? — спросил Дин, разглядывая брата. Ему давно было интересно внимательнее изучить ошейник, надетый на Сэма, но до этого момента было как-то не до него.
— Обычно, когда доминант и нижний незнакомы, первое, что происходит — доминант выясняет, что нравится и что не разрешает делать с собой попавший ему в руки человек. Почему бы нам не поступить подобным образом? — предложил Сэм, практически вплотную приближаясь к Дину. — Первым делом обычно рассматривается ошейник.
— Ага, я читал, что на нем крепится чуть ли не полная анкета нижнего, — подал голос Дин. — У тебя, как я погляжу, пиктограммок немало… Есть на что посмотреть. Кстати, а ты можешь его снять?
— Я — нет, — покачал головой Сэм. — А вот ты — можешь. Ключ же у тебя.
— Я и забыл, что он открывает не только двери, — Дин потянулся к брату и, проведя несложные манипуляции с картой и ошейником, снял оный и принялся внимательно разглядывать, периодически кидая на Сэма изучающие взгляды. Тот явно чувствовал себя неуютно, но оставался на месте и терпеливо ждал. — Я во всей этой китайской грамоте не очень… — наконец прервал повисшее молчание Дин. — Поможешь расшифровать то, что я недопонял?
— Да, — кротко ответил Сэм, а Дин заметил, как у него резко расширились зрачки, взгляд стал словно бы слегка нетрезвым, а дыхание изменило ритм.
— С тобой все в порядке? — с беспокойством спросил Дин, притронувшись к шее брата и заодно нащупав пульс. Тот бился гораздо быстрее, чем положено.
— Да, — уверенно ответил Сэм. — Со мной все в порядке.
Он тряхнул головой, усилием воли вытаскивая себя из состояния, в которое нечаянно свалился. Ощущения от подобного резкого изменения были довольно неприятными, но той частью сознания, которая оставалась трезвой, Сэм понимал, что Дин действительно не понимает, что с ним происходит и может начать всерьез беспокоиться.
— Извини, — уже почти обычным тоном попросил Сэм. — Я…
— Погоди, — прервал его Дин, продолжая удерживать кончики пальцев на пульсе Сэма и ощущая, как тот постепенно замедляется. — Я, кажется, что-то такое читал. Но не поверил, что человека может настолько штырить безо всякой химии. А то, что ты поймаешь приход от нескольких слов и взглядов, для меня вообще нечто за гранью понимания. Так что извиняться тебе не за что.
— Ты читал о сабспейсе и не поверил, — поморщившись от неприятных ощущений, перевел на понятный для себя язык Сэм. — Я научился довольно легко соскальзывать в это самое состояние после того, как Руби обучала меня силой мысли изгонять демонов. Да, да, я помню, что дело было не только в моих мозговых усилиях, но все-таки и в них тоже. Мне для того, чтобы вштырило, как ты выразился, при правильном настрое хватает очень немногого, но я всегда силком могу вернуть себя в адекватное состояние, хоть это и неприятно.
— И сейчас ты вернулся. Зачем? — спросил Дин. Его пальцы все еще лежали на пульсе Сэма и теперь тот бился даже чуть медленнее, чем положено.
— Чтобы не испугать тебя неадекватным поведением. Ты ведь никогда не видел нижнего в сабспейсе и наверняка не представляешь, что с ним делать и на что он способен, — спокойно объяснил Сэм. — Мне кажется, это очевидно.
— Получается, что ты способен управлять любыми своими состояниями? — заинтересованно уточнил Дин.
— К сожалению, лишь некоторыми, — ответил Сэм. — Я могу, например, очень быстро успокоиться, легко и глубоко уйти в транс, при том, не только сабспейс, а и в такой, в котором хорошо получается думать, простраивать логические цепочки и улавливать связи между, казалось бы, никак не связанными явлениями. Я могу длительное время спать всего по два-три часа в сутки, при этом сохраняя работоспособность как головы, так и тела.
— И всему этому ты научился из-за своих увлечений садо-мазо?
— Ну, в общем, да, — подтвердил Сэм и, решив сменить тему, спросил. — Так что тебе непонятно в пиктограммах с моего ошейника?
— Я не понял большей половины запретов, — признал Дин, решив тему вновь открытых умений брата отложить на потом.
— Тут все просто. Их немного: никаких туалетных сцен, ни в каком виде и ни в коем случае. Никаких проколов и вообще дырок в шкуре. Никаких переодеваний в женскую одежду. Я не фут-фетишист. Никакой групповухи и я не отдаюсь мужчинам.
— То есть, не отдаешься? — не понял Дин.
— Ну, не трахаюсь с ними, — уточнил Сэм. — Но при этом ничего не имею против орального секса.
— Ты умеешь делать минет?! — глаза Дина непроизвольно округлились. Почему-то он не думал, что Сэм может уметь нечто подобное.
— Да, — подтвердил Сэм, с любопытством наблюдая реакцию брата на это открытие. Немного полюбовавшись, он решил добить его: — И, говорят, у меня очень неплохо получается.
Услышав это, Дин аж закашлялся. У него в голове внезапно плыла картинка Сэма, делающего минет ему. Она была настолько яркой и реалистичной, что старшему Винчестеру показалось, что он ощущает губы Сэма вокруг своего члена прямо сейчас и кровь моментально прилила к паху.
— Черт, — пробормотал Дин, резко поднимаясь со своего места и отправляясь за соком. Яркий кисло-сладкий вкус вишни пришелся как нельзя кстати и Дин, сделав несколько глотков и вновь наполнив стакан, вернулся обратно в кресло. — Давай уж, рассказывай, на что ты еще способен, — с некоторой опаской, проворчал он, устраиваясь поудобнее.
— Дин, — Сэм улыбнулся и, отобрав у брата стакан с соком, тоже сделал несколько глотков. — Я много чего умею и понимаю твое любопытство. И… Возможно, я не прав, но мне кажется, что если я расскажу тебе сейчас все — ты сбежишь в панике. Просто сфотографируй ошейник на телефон, а потом потихоньку разберешь все пиктограммы, — предложил он.
— Но самые, на твой взгляд, важные в данную минуту ты можешь мне расшифровать? — спросил Дин.
— Ладно, смотри, — вздохнул Сэм и притронулся к одному из изображений. — Это обозначает, что я могу принять даже самую жесткую порку. Это, — он показал на другое изображение, — что мне нравится связывание и вообще разные виды фиксации, в том числе и на длительное время. Вот эта картинка, — палец Сэма дотронулся до очередной маленькой пиктограммы, — показывает, что мне нравится, когда доминант контролирует мой оргазм, а следующая за ней, что я ничего не имею против того, чтобы меня трахали страпоном или вибратором.
Рассказывая это, Сэм смотрел на ошейник и старался сохранять предельное спокойствие, вещая о своих пристрастиях таким тоном, будто рассказывает о погоде, но краем глаза он чутко отслеживал реакцию брата на свои слова, и с каким-то даже садистским чувством наслаждался открывающимся зрелищем. Старший Винчестер был смущен. Уши его пылали, а в глазах постепенно разгоралась неуемная жажда, которая, судя по всему, была неожиданностью для самого Дина.
— Очешуенно, — хриплым голосом произнес Дин, словно завороженный смотря на палец Сэма и пытаясь переварить ту информацию, которую на него вывалил младший братец. — Пожалуй, ты прав. Для начала этого всего более чем достаточно. Я даже не буду спрашивать, что обозначают остальные значки.
— Точно? — не без ехидства в голосе поинтересовался Сэм, при этом изображая саму невинность.
— Точно, — подтвердил Дин. Подколки он не заметил, лихорадочно прикидывая, что будет делать после всех сэмовых откровений.
— Теперь ты сидишь и пытаешься понять, что тебе со всем этим делать, — словно прочитав его мысли, сказал Сэмми. — Я угадал?
— Применение телепатических способностей запрещено Гаагской конвенцией, — пробурчал Дин, отводя взгляд от брата.
— В этой конвенции нет ни единого слова о телепатии, — парировал Сэм, а потом совершенно серьезным тоном попросил: — Привяжи меня, высеки и трахни.
— Ты ведь не отдаешься мужчинам, — несколько оправившись от потока откровений, напомнил Дин.
— Для тебя я сделаю исключение, — многообещающим тоном произнес Сэм, чуть потягиваясь.
Он по опыту знал, что этот его жест заставляет вспыхивать от желания любого мужчину, рассматривающего особей своего пола как возможных сексуальных партнеров. Дин, к немалому удовольствию Сэма, тоже повелся и отреагировал примерно так, как тот и ожидал: запустил руку в волосы и, притянув его к себе, впился в губы жестким поцелуем.
Сэм ответил на поцелуй со всей страстью, отдаваясь действию целиком и получая от него ни с чем не сравнимое удовольствие.
— Целоваться ты совершенно точно умеешь, — отметил Дин, прерывая поцелуй и чуть отстраняясь. — Кто бы мог подумать, что такой зануда и ботаник как ты, так умеет целоваться?!
— Я просто стараюсь достичь идеала во всем, что мне нравиться, — очень занудным тоном изрек Сэм. — А целоваться я люблю.
— Значит, говоришь, привязать и высечь? — чуть прищурившись и наклонив голову набок, продолжил разговор Дин.
— Да, — кивнул Сэм. — И еще трахнуть.
— А скажи-ка мне такую штуку… — протянул Дин, явно что-то прикидывая. — Ты сам когда-нибудь кого-нибудь порол?
— Да, — ответил Сэм, не понимая куда клонит брат.
— И ты умеешь делать это столь же хорошо, как целуешься? — продолжил расспросы Дин.
— Ну… Не знаю, но вроде никто не жаловался, — ответил Сэм и полюбопытствовал: — А с чего такой вопрос?
— Все очень просто: ни разу в жизни не держал в руках плеть и, чтобы я не покалечил тебя, потребуются экспресс-курсы, — объяснил Дин и, легко чмокнув Сэма в кончик носа, поднялся на ноги. — Пойдем, будешь меня учить.
— Запросто, — улыбнулся Сэм, оценив по достоинству слова брата. Тот очень не любил признаваться в том, что чего-то не умеет.
Подойдя к шкафу с разнообразными девайсами, Сэмми бегло оглядел представленный набор и принялся рассказывать об инструментах, предназначенных для флагелляции. Делал он это далеко не первый раз, поэтому лекция была крайне информативной, но при этом короткой. Закончив с этой частью, он поглядел на Дина, ожидая вопросов.
— Ну с этим, вроде как все ясно, — высказался тот. — Лучше расскажи, что из всего этого великолепия нравится лично тебе?
— Так сразу и не скажешь. Все зависит от настроения и состояния, с одной стороны, а с другой — от умений доминанта, — ответил Сэм.
— Хм… Умений у меня нет, что посоветуешь в этом случае?
— Флоггер и такую же как он по длине однохвостую плеть, — не задумываясь ответил Сэм, снимая с крючков два озвученных девайса. — Флоггером сложно нанести серьезный вред, даже если руки растут из задницы. А не слишком длинную однохвостку легко контролировать. При том, что девайсы одной длины ими удобно работать с двух рук, правда это умение требует некоторой тренировки.
— Любое умение требует тренировки, — фыркнул Дин. — Покажи, как ими орудовать, — попросил он, повертев в руках сначала один девайс, затем другой.
Сэм взял флоггер и медленными, хорошо поставленными движениями, принялся показывать базовую технику нанесения ударов этим инструментом, используя в качестве объекта порки крест, стоящий в центре игровой зоны.
— Когда ты этому успел выучиться? — наблюдая за действиями брата, спросил Дин.
— Когда у меня не было души, — ответил Сэм, останавливаясь. — Я по привычке пришел в клуб и тут вдруг осознал, что нижняя роль меня вообще никак не цепляет. Верхняя, впрочем, тоже не задевала, но пребывая в ней, я, наверное от того, что эмоции не застили мне глаза, мог провести любого нижнего буквально по краю, не дав свалиться за него. Это оказалось приятно, особенно на фоне общей безэмоциональности и полного пофигизма. Правда, ощущения были не сколько эротического свойства, столько… Ну… Тебе знакомо чувство удовлетворения, испытываемое от хорошо проделанной работы? — Дин кивнул, а Сэм продолжил: — Вот это было ровно оно самое.
— Дай теперь я попробую, — Дин отобрал у брата флоггер и, взяв его поудобнее, положил серию ударов, целясь в одну из балок, составляющих крестовину.
— Почти получается, — прокомментировал его действия Сэм. — Только… — он зашел брату за спину и, обхватив его кисть, сжимающую рукоять флоггера, своей принялся направлять действия Дина. — Не зажимайся. Не маши только кистью, — объяснял он. — Если работать только ею — просто потянешь сустав и все. Целься четче и не дергайся в момент соприкосновения девайса с целью.
— Это все очень непросто, — выдохнул Дин, стараясь поймать те движения, которые ему показывал Сэм. — Но — главное — я не понимаю, что происходит, когда я наношу удар.
— То есть? — не понял Сэмми.
— Ну, я понимаю, что бью и, например, сейчас — вроде как не особо сильно, но это все.
— А, кажется я догнал, о чем ты, — Сэм отпустил руку брата и чуть отстранился. — Ты пытаешься до меня донести, что не понимаешь, насколько тот или иной твой удар болезнен?
— Да, в точку, — согласился Дин, по-новой размахиваясь и опуская флоггер на перекладину креста.
— Для того, чтобы обрести это понимание есть несколько методов. Опытный доминант, когда наносит удары своему, хорошо изученному нижнему — видит какой они оказывают эффект по реакциям.
— Это не наш случай, — вздохнул Дин. — Я знаю тебя, но не как нижнего. А о том, как они, ну, нижние, могут реагировать — лишь догадываюсь.
— Второй способ: когда наносишь удар, плеть поражает цель, и ты продолжаешь ее движение, — Сэм отобрал флоггер у брата и показал то, что пытался объяснить. — Видел? Окончание удара пришлось в итоге мне по ноге. Так тоже можно оценить силу, с которой был нанесен удар.
— Это уже лучше, но ноге, насколько я понимаю, достается гораздо слабее? — уточнил Дин, повторив прием, показанный Сэмом.
— Верно, — согласился тот.
— А еще есть какие-нибудь методы? — на всякий случай спросил Дин.
— Да, — кивнул Сэм. — Попробовать разную интенсивность ударов на самом себе. Но тут есть своя тонкость — разные люди воспринимают боль по-разному.
— Порог боли, я в курсе, — фыркнул Дин.
— Он самый. И я, привыкший к такому роду воздействия, буду воспринимать происходящее совсем по-другому, по сравнению с тобой, — констатировал Сэм.
— Значит, мне нужно научиться читать твои реакции, — сделал вывод Дин.
— Если мы собираемся практиковать нечто подобное в дальнейшем, и будем это делать более-менее регулярно, то да, — подтвердил Сэм.
— А зачем привязывать во время порки? — поинтересовался Дин.
— Как обычно, причин — множество, — улыбнулся Сэм. Его откровенно радовало, что брат старается разобраться во всем как можно тщательнее.
— Кто бы сомневался, — хохотнул Дин, окидывая Сэма очередным изучающим взглядом.
— Во-первых, привязанный нижний не дернется неожиданно и не сместится в непредсказуемую сторону в самый неподходящий момент, — Сэм вновь принялся за объяснения, а Дин внимательно слушал его, впитывая информацию словно губка. — Это довольно важный момент, особенно при сильных воздействиях: бывают ситуации, когда от очередного удара совершенно несознательно хочется закрыться. И были случаи, когда из-за этого получались переломы рук.
— Это ж как надо бить, чтобы сломать руку? — Дин попытался себе это представить, и его аж передернуло.
— Не так уж и сильно, — поведал Сэм. — Только не плетью, а тростью. Вот и все. Ею бьют только по заднице и то, что нормально для ягодичных мышц — опасно для костей рук.
— Понял, — кивнул Дин, но он явно не понимал, какое удовольствие от такого процесса может получать нижний.
— Следующая причина — в нижнем. Точнее в том, как у многих из них работают мозги, — продолжил объяснения Сэм. — Например, я — в связанном виде чувствую себя одновременно беззащитнее, уютнее и четко понимаю, что контроль над происходящим не у меня, а значит надо расслабиться и получать удовольствие.
— Как все это можно ощущать одновременно? — удивился Дин. — Ведь тут одно противоречит другому. Ерунда какая-то.
— Восприятие вообще очень противоречивая штука, — поделился наблюдением Сэм. — Просто попробуй поверить, что это — так.
— Попробую, — пообещал Дин. — А еще причины?
— Ну там начинается вообще всякая вкусовщина. Кому-то нравится находиться в зафиксированном состоянии, кому-то нравится наблюдать за привязанным партнером, кому-то еще что-то. Тут сколько людей, столько и заморочек.
— А тебе нравится, когда тебя привязывают?
— Для того, чтобы выпороть, или вообще? — уточнил вопрос Сэм.
— Пожалуй и так, и эдак, — ответил Дин. Брат сегодня был потрясающе открыт и откровенен и это было чем-то новым и необычным в их отношениях.
— Нравится, — улыбнулся Сэм. — А для порки, которая призвана доставлять удовольствие, я считаю этот момент необходимым. Если не привязывать, я могу потерпеть, но это будет не кайф, а наказание в чистом виде.
— Понятно, — Дин вздохнул. Перед ним постепенно прорисовывалась картина, которая была настолько многогранной, что аж дух захватывало. Одно и тоже действие могло иметь столько оттенков, что даже просто осознать наличие такого широкого спектра нюансов, оказалось непросто.
— Следующий важный момент: куда бить, — прервав молчание, заговорил Сэм. — Нельзя бить по шее, по позвоночнику, по области почек. Можно по толстым мышцам спины и ягодицам, при этом ягодичные мышцы могут принять куда более интенсивные удары, чем спинные.
— Это действительно важная информация, — согласно кивнув, произнес Дин.
— И еще один нюанс. Нижним удары легче принимаются, когда они приходят в момент выдоха, да и бить на выдохе — удобнее. Поэтому доминант старается научиться синхронизировать дыхательный ритм со своим нижним.
— Что еще я должен знать, прежде, чем мы попробуем что-нибудь сделать? — спросил Дин, и Сэм уловил по голосу брата, что тот предельно сосредоточен, видимо, пытаясь упорядочить в голове весь приходящий поток информации.
— Осталось, пожалуй, самое сложное, — ответил Сэм. — Мои реакции и как к ним относиться. Вот тут я не могу выдать четкий рецепт, вида — делай то-то и так-то и будет вот это. Но я должен попытаться донести до тебя одну мысль: во время всего действия весь контроль будет находиться только в твоих руках. Ты читал о такой штуке, как стоп-слово?
— Да, — кивнул Дин, настораживаясь.
— Так вот, мое стоп-слово — Импала. Но… — Сэм вздохнул. — Я не знаю, сумею ли я им воспользоваться, если что-то пойдет не так. Почему-то до определенного момента во время экшена на моей стороне все хорошо, я пребываю в трансе и все такое, а потом, если нагрузка, которую в этот момент я испытываю, переходит некую границу — я просто отрубаюсь.
— Падаешь в обморок? — уточнил Дин.
— Не назвал бы это обмороком, — покачал головой Сэм. — Я вижу, что происходит, вроде как даже взгляд у меня в это время вполне осмысленный. Могу отвечать на простые вопросы, но вообще ничего не чувствую. Ни боли, ни удовольствия, ни страха… Одна из доминирующих дам как-то довела меня до этого состояния и потом рассказывала, что в какой-то момент ощутила, будто бьет не живого человека, а каменную стенку. Она испугалась и резко прервала экшн.
— А каковы последствия такого твоего состояния? — задал вопрос Дин.
— Для меня — минимальные. Немного дольше сходили следы со шкуры и, в общем, это все. А вот дама та очень долго переживала и, походу, ей это происшествие не доставило никакого удовольствия, — спокойно ответил Сэм.
— И как избежать этой неприятности? — вопрос Дина был явно риторическим, но Сэм посчитал необходимым попытаться на него ответить.
— По моему опыту, универсальным рецептом от таких проблем является внимательное наблюдение за состоянием партнера. Говорят, доминант способен чувствовать своего нижнего чуть ли на эмпатическом уровне. Не знаю, насколько это правда, но, что верхний каким-то образом начинает понимать, что происходит с его нижним — факт.
— В общем, это пока тоже не наш случай. Для таких вещей, видимо, нужен опыт… — подытожил Дин. — А, пока его нет, мне придется просто не слишком увлекаться.
— Не знаю, — отозвался Сэм. — Для тебя все происходящее действительно слишком ново и необычно и тут, наверное, и вправду — не узнаешь, пока не попробуешь.
— Короче, я кажется все понял и готов перейти от теории к практике, — сообщил Дин.
То ли Сэму показалось, то ли в облике брата что-то неуловимо изменилось, но спорить с ним даже мысли не возникло. Готов — значит готов. Сам Сэм думал, что нужно рассказать Дину еще очень много чего, но как облечь весь свой опыт в относительно короткую лекцию попросту не представлял, а поэтому просто на несколько секунд прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, сознательно вгоняя себя в подчиняющееся состояние.
Дин, не отрывая взгляда от брата, наблюдал как тот делает нечто ему непонятное, но эффект от этих упражнений оказался виден невооруженным взглядом. До них Сэм был вполне обычным Сэмом, разве что одет был довольно авангардно, а сейчас он словно бы стал мягче. Ушли свойственные ему собранность и внимательность, уступив место чему-то, что Дин пока не понимал и не мог никак вербализовать даже для себя.
Сэм сделал последний выдох и распахнул глаза, резко уводя взгляд вниз, а в следующий миг словно бы стек на пол, оказавшись на коленях перед Дином.
— Приказывайте, господин, — голос Сэма, как оказалось, тоже поменялся. Он стал ниже, тише и приобрел оттенок бархатистости. Это моментальное перевоплощение было сюрпризом для Дина, но он неосознанно ожидал чего-то подобного и поэтому не напрягся и не бросился выяснять, что же такое загадочное происходит с его ненаглядным Сэмми.
Да. Именно Сэмми, а не Сэмом.
В эту минуту Дин отчетливо осознал, что именно эта версия имени брата для него навсегда связалась с началом экшена и теми чувствами, которые накатывают на старшего Винчестера в этот момент. А ощущал он, в первую очередь, бесконечную нежность, буквально пронзающую его насквозь. К ней примешивались восторг от того, что Сэмми ему доверяет настолько, что готов подчиняться и особенную светлую радость от того, что этот необычный, во всех смыслах этого слова, человек хочет принадлежать ему, Дину.
— Встань, Сэмми, — велел старший Винчестер, прикоснувшись к плечу брата.
Тот молча подчинился и Дин в очередной раз восхитился слитностью, плавностью и естественностью этого движения.
— Сними с себя все, — отдал он следующий приказ, и Сэм все также молча и безропотно избавился от единственного предмета своего гардероба — набедренной повязки, оказавшись перед Дином в абсолютно обнаженном виде.
Да, Сэм был красив. Это не вызывало у Дина никаких сомнений. Давно остались в прошлом юношеская угловатость и несоразмерность. Перед ним стоял пропорционально сложенный мужчина, отнюдь не пренебрегающий физическими нагрузками и точно знающий, что он хорош.
Следующее, что отметил Дин — Сэм слегка возбужден. Нормально это или нет — он не знал, но решил, что как бы то ни было, а ему — нравится. Потом взгляд зацепился за то, что на теле брата, оказывается, не было волос нигде, кроме как на голове. Это было странным, но понравилось Дину.
Он обошел Сэма по кругу, иногда притрагиваясь и поглаживая, и реакция на его действия была однозначной и недвусмысленной — возбуждение усилилось, а дыхание поменяло глубину и ритм. В какой-то момент Дин из чистого любопытства дотронулся до мужского достоинства Сэма и тот издал тихий, но весьма отчетливый стон. Если бы Сэмми был девушкой, Дин решил бы, что партнерша ему досталась весьма и весьма отзывчивая и горячая, а ночка, вследствие этого, выдастся очень интересная.
Немного поласкав Сэма, Дин решил, что пора приступить к более активным действиям и подтолкнул его к кресту. Ни возражений, ни даже минимального сопротивления со стороны брата не последовало: он доверчиво подошел к конструкции и принял позу, позволяющую зафиксировать конечности, что Дин и сделал.
Зрелище, да и вообще вся ситуация были совершенно феерическими. Дин знал, что такое инстинкты охотника — для него оказаться привязанным практически то же самое, что стать мертвым, но Сэмми по абсолютно непонятным для брата причинам, ничуть не паниковал и не сопротивлялся, а совершенно явственно наслаждался происходящим. И это было фактом, подтверждающимся воочию наблюдаемыми реакциями.
Первые удары флоггером, Дин наносил неуверенно и совсем не сильно, но постепенно его действия изменились. Он необъяснимым образом стал понимать, что и как надо делать и, опираясь на это вновьобретенное знание, полностью осознал и принял правила игры. И с этого момента для него все изменилось. Сомнения отступили, моральные переживания были отброшены, а вместо всего этого родилось нечто новое. Что это такое Дин не понимал, но это в данный момент было совершенно не важно. Важен был Сэмми, издающий потрясающие звуки на каждом выдохе и подающийся навстречу удару, насколько это было возможно в его положении, и он, Дин, ведущий партнера к некой черте, и даже чуть дальше нее, но ровно настолько, насколько это необходимо и ни микроном больше.
В какой-то момент Дин понял, что надо прерваться и он, закинув флоггер себе на плечо, шагнул к тихонько протестующе заскулившему Сэму.
— Еще. Господин. Пожалуйста, — неразборчиво пробормотал тот, почувствовав руку Дина на разгоряченной коже.
— Позже, — пообещал Дин, и сам удивился насколько хрипло прозвучал его голос.
— Да, господин, — отозвался Сэм, облизывая губы.
Дин заметил этот жест и сходил за соком.
— Пей, — велел он, поднося стакан к губам брата и тот с жадностью осушил предложенный напиток.
— Спасибо, господин, — поднимая совершенно расфокусированный взгляд на Дина, довольно четко произнес Сэм. Дин мягко улыбнулся и, отнеся стакан на место, вернулся к кресту.
То, что Сэмми хочется большего — было очевидно, а вот может ли он ему это дать — было непонятно, но, прислушавшись к себе, Дин решил, что, пожалуй, способен на еще один подход. Оставалось лишь проверить, правильно ли он понял желания партнера.
— Продолжим? — спросил Дин, поглаживая спину и ягодицы Сэма.
— Да! — выдохнул тот, и Дин, ухмыльнувшись, поменял флоггер на плеть.
К тому, как действовать этим девайсом пришлось приноравливаться и несколько пробных ударов Дин нанес себе по голени, при этом наблюдая за ожидающим продолжения Сэмом. Тот явно ожидал ударов и на каждый замах явственно расслаблялся. Каким образом Сэм угадывает этот момент, Дин не понимал, ведь он стоял у брата за спиной и тот не мог видеть, что там происходит, но явление было налицо и оставалось лишь запомнить, что бывает и так. Наконец, решив, что достаточно освоился, Дин замахнулся и положил первый удар на спину партнера. Тот принял его, и стон, который он издал стал настоящей музыкой для слуха Дина. В этом коротком и не очень-то и громком звуке содержалось столько всего: боль, удовольствие, благодарность и… нежность. И, что самое удивительное, каждый следующий удар, вызывал, судя по стонам, все большие удовольствие и благодарность, и это завораживало Дина, уводя в состояние легкой эйфории.
В какой-то момент Дин понял, что одновременно ощущает и себя, и Сэма. В его восприятии окружающей реальности образовалось нечто, напоминающее стерео, в котором звучало одновременно два четких и ярких ритма — его собственный и его партнера. Он мог как бы переключаться между ними: в какой-то момент больше прислушиваясь к себе, а в следующий — к Сэму, и это стало очередным открытием.
Оба ритма завораживали и затягивали, и он поймал себя на том, что начинает терять понимание где заканчиваются его ощущения и начинаются брата. Все это вызвало ряд воспоминаний о пребывании в Аду. Там, чтобы причинить как можно больше боли терзаемой душе, Дину приходилось в какой-то степени сливаться с ней и тогда, когда это удавалось, эффект от его действий был максимальным. Эти воспоминания настолько напугали Дина, что он сбился с выбранного ритма, но изменившееся звучание стонов Сэма не дало окончательно утонуть в ужасных воспоминаниях. Сделав над собой усилие он заставил себя вынырнуть из подступающего кошмара и, как только это удалось, Дин ощутил себя живым, полным сил и настолько счастливым обретением в Сэме не только брата и напарника, но еще и партнера, что понял, что готов не только убивать и умирать за это счастье, но и жить ради него.
Сколько времени длилось всё действие Дин не смог бы сказать, даже если бы ему устроили допрос с пристрастием, но в какой-то момент он понял, что с Сэма на сегодня хватит и остановился, переводя дух. На сей раз остановка не вызвала протестов со стороны брата и это было подтверждением тому, что все сделано правильно.
Дин отложил плеть и тут осознал, что не знает, что делать дальше. По идее, следовало освободить Сэма, но как это сделать было непонятно: тот висел на привязанных к кресту руках и было ясно, что как только Дин их отвяжет, Сэмми просто стечет на пол, словно желе.
— Сначала. Ноги. Господин, — очень тихо и хрипло произнес Сэм. Почувствовал ли он затруднения Дина или просто знал, что так бывает, было не понятно, да и не важно, но совету-просьбе Дин решил последовать и, наклонившись, отвязал сначала одну, а потом и другую ноги брата. Тот пару минут собирался с силами, а потом неуверенно встал на них. — Теперь. Руки.
Дин, не споря, принялся за дело. Он отвязал сначала одну руку, а потом, убедившись, что Сэм вроде как не падает, принялся за вторую, стараясь при этом поддерживать нетвердо стоящего на ногах брата. Вторая рука наконец-то очутилась на свободе и Дин закинул ее на свое плечо, стараясь удержать Сэма в вертикальном положении, но тот потек из его рук вниз, выскальзывая из них словно угорь.
Дин сначала думал, что это случайность и Сэм падает, будучи не в силах держаться на ногах, но потом ощутил, как тот уткнулся лицом ему в пах, цепляясь за бедра, словно утопающий за соломинку и сквозь ткань стараясь нащупать член Дина.
— Сэмми! — он запустил пальцы в длинные, влажные волосы, теряясь от накативших ощущений. Сэма никак нельзя было назвать маленьким или хрупким, но на Дина вновь накатило та самая всеобъемлющая нежность, крепко сдобренная с желанием защищать, укрывая от всего мира. — Сэмми, нет…
— Пожалуйста, — не прекращая своих действий, Сэм поднял глаза на брата, и эта просьба вызвала прилив крови к паху Дина.
Взгляд Сэма буквально излучал мольбу и пронзал Дина, словно был заточенным ножом, а он, Дин — куском мягкого масла.
— Пожалуйста, Дин… Господин, позвольте мне… — Сэмми опять прижался губами и Дин задрожал от дичайшего коктейля ощущений, которые испытывал в этот момент. Тут было и обжигающее тепло губ Сэма, которое чувствовалось через все слои ткани, и шероховатость одежды, ощущавшаяся напряженным членом и куда менее материальные, но такие реальные сейчас вещи. — Пожалуйста, господин, позвольте мне… Пожалуйста, пожалуйста, — словно в лихорадке бормотал Сэм и Дин был не в силах ни отвести от него глаз, ни решить — оттолкнуть или прижать к себе еще крепче.
Не дождавшись разрешения или запрета, Сэм нетерпеливо зашарил руками, нащупывая пряжку ремня и расстегивая ее, следом его торопливым усилиям поддалась пуговица, а затем и молния джинс. Все произошло так быстро, что у Дина попросту не оказалось в распоряжении достаточного количества времени, чтобы сообразить, что происходит. Подумать о последствиях. Или вернуть себе хоть толику здравого смысла. Голова вообще отказывалась думать хоть о чем-то, кроме нежных и умелых касаний и горячего дыхания Сэма.
Ошеломленный Дин не заметил, как Сэм стянул с него джинсы вместе с бельем, не услышал звука брякнувшегося на пол ствола. Прикосновения, желание и страсть партнера, его собственное напряжение и жажда подвели Дина настолько близко к оргазму, что он был уверен, что кончит сию же секунду.
— Сэмми… — простонал он, крепче сжимая пряди волос брата, в то время как тот принял его напряженный до крайней степени член в свой горячий и влажный рот.
При звуке своего имени Сэм застонал, и вибрация от этого звука волнами удовольствия передалась Дину. Переместив руки чуть выше, младший Винчестер положил их на голые бедра брата, а потом скользнул ладонью между его ног, лаская и со знанием дела надавливая между яичками и анусом.
— Сэмми — где-то там, в далекой-далекой галактике, возможно и существовали другие слова, и даже другие люди, но Дину до них не было никакого дела. Средоточием его мира был стоящий перед ним на коленях человек, а все остальное напоминало призрачную дымку или смутный сон. — Сэмми!
Взгляд Сэма сфокусировался на лице брата и он принял его глубже, с нескрываемыми желанием и удовольствием, умело засасывая и одновременно с этим жестче проводя языком вдоль чувствительной плоти. Отклонившись и почти выпустив член Дина изо рта, Сэм чуть надавил затылком на руку, которой Дин то ли держал, то ли автоматически перебирал его волосы.
Жест явно не был случайным, но Дин не сразу догадался, чего же добивается Сэм, а когда понял, оторопел и не смог сходу поверить в свою догадку. Но Сэм, застонав, вновь толкнулся в его ладонь, глядя на Дина умоляющим взглядом.
Подчиняясь этой мольбе и своим желаниям, Дин крепче сжал волосы и неуверенно, но самостоятельно толкнулся в рот Сэма. Толчок получился сильнее, чем он ожидал, и Сэм едва не подавился, отчего неуверенность Дина усилилась, но Сэм снова поднял на него лихорадочно блестящие глаза, в которых Дин прочел все ту же мольбу.
Боясь навредить, он старался сдерживаться, предоставляя Сэму возможность самому выбирать глубину проникновения, но тот, вновь толкнувшись в держащую его руку, еще раз дал понять, чего именно он хочет. На сей раз Дин не стал сопротивляться, толкнулся чуть сильнее и Сэм легко и гладко принял его в себя целиком, заставляя застонать и совершить следующее движение. Постепенно Дин подобрал ритм, входя в рот Сэма на всю длину. Тот не делал абсолютно никаких попыток сопротивляться вторжению и совершенно не пытался контролировать процесс. Положив руки на свои бедра и откинув голову назад, он отдавался Дину, издавая откровенные стоны, зажигающие в душе старшего брата желание вызывать их снова и снова.
— Сэмми, да… — Дин провел пальцами по втянутой щеке Сэма, по аристократичной брови, вновь запустил пальцы в длинные растрепанные волосы. Задыхаясь, он произнес: – Мой… Ты только мой. Я… черт, Сэмми…
Оргазм обрушился на Дина как цунами. Он подхватил его и закружил, увлекая в водоворот, утягивая в пучину удовольствия, граничащего с болью. Колени его подогнулись, он осел вниз и единственное, что его удерживало — Сэмми. Крепкий. Надежный. Родной.
”Мой! Мой Сэм! Мой Сэмми!
Ты ведь знаешь, что любишь его?
Знаю. Люблю. Всегда знал это.”
Пронеслось в голове Дина и это было правдой. Он всегда любил Сэма, только теперь это чувство обрело новую грань, делая его еще всеобъемлющее и прекраснее. Одновременно с этим в душе зашевелилось чувство собственничества, настолько сильное и яростное, что Дин сам себя готов был испугаться.
Он выскользнул из губ Сэма и без сил опустился рядом с ним на пол, обнимая за широкие плечи. Сэм прижался к нему, спрятав пылающее лицо на груди и жадно глотая воздух.
Дин, молча обнимая обретенного возлюбленного, приходил в себя. Наверное, надо было что-то сказать, но у него не было слов, способных передать все те чувства и эмоции, которые переполняли душу.

Глава 4.

— Ну, давай, скажи это, — подал голос Сэм минут через пятнадцать.
— Что? — не понял Дин. Он сидел на полу и обнимал свое сокровище, а то вдруг принялось загадывать непонятные загадки.
— Что-то типа: это был самый очешуенный минет в моей жизни, — не меняя позы, и все также пряча лицо на груди Дина, ответил Сэм.
— Он был действительно превосходен, — согласился Дин. — Но я надеялся, что мне удастся подобрать слова по-романтичнее.
— Нет, Дин, романтика — не твой козырь, — фыркнул Сэм и заворочался, стараясь устроиться удобнее. Теперь, когда его слегка отпустило после порки и того, что за ней последовало, хотелось либо двигаться, либо спать.
— Это правда, — вновь согласился Дин, ощущая, как накатывает усталость от нервного напряжения и запредельного количества переживаний. — Ладно, к демонам романтику, лучше скажи, чего ты сейчас хочешь?
— Секса, побегать-попрыгать-поотжиматься, набить кому-нибудь морду ради поддержания формы или завалиться спать. На выбор, — бодро ответил Сэм и, отлепившись от Дина, принял устойчивое положение. — А ты?
— Ни фига себе у тебя желания! Откуда только силы на движняк взялись? — удивился Дин.
— Адреналин, который выработался во время экшна. У меня всегда так. Либо спать, либо двигаться, — рассказал Сэм, а потом напомнил: — Но ты так и не ответил, чего хочешь ты?
— Если честно, то я очень, очень устал и хочу спать. Но хочу делать это дома, а не в незнакомом месте, — ответил Дин. — Обнять тебя, уложить рядом и дрыхнуть.
— Ну, дрыхнуть, так дрыхнуть, — легко согласился Сэм. — Поедем тогда домой.
— А тебе не нужно поставить в известность администрацию клуба о том, что у тебя поменялся статус? — вытягивая затекшие ноги и потягиваясь всем телом, спросил Дин.
— Нужно, но это можно сделать и позже. Сейчас единственное, что нужно, это дойти до раздевалки и одеться. Шмотки-то мои все там.
— Буду ждать тебя на парковке, если ты меня до нее предварительно проводишь, — Дин тепло улыбнулся, а потом подобрал упавший в процессе их занятий пистолет и встал на ноги. Поправив беспорядок в одежде, он убрал ствол на привычное место и протянул руку Сэму.
Тот принял ее и, в свою очередь, встал.
— Тебе нужно будет застегнуть на мне ошейник, — сказал он, отыскав взглядом предмет, о котором шла речь.
— Нет, — покачал головой Дин.
— Не понял? — переспросил Сэм.
— Что непонятного в слове нет? — вопросом на вопрос ответил Дин, а потом, вздохнув, принялся объяснять: — Этот ошейник я на тебе застегивать не хочу потому, что это — клубный ошейник и он не имеет к нам с тобой никакого отношения. Я не хочу, чтобы ты его носил даже минуту. Не знаю, как воспринимаешь этот предмет ты, но то, что я читал о нем, как о символе, говорит о недопустимости ношения тобою клубного ошейника.
Сэм воззрился на брата как на диво дивное. Он пытался понять — что это было: яркое проявление собственнических чувств, простое механическое следование неким традициям или обещание когда-нибудь наградить его, Сэма, личным ошейником. Все три варианта были вполне возможны, как каждый сам по себе, так и все вместе.
— Ладно, — кивнул младший Винчестер. — Вот теперь я, кажется, понял.
— Ну, раз понял, так нечего тут тупить. Пойдем уже, — скомандовал Дин. Сэм повернулся к нему спиной и тут он получил возможность во всех подробностях и трезвым взглядом разглядеть дело рук своих. Равномерная краснота почти сошла и на гладкой коже отлично просматривались яркие следы от однохвостки. Кое-где они пересекались и в этом месте след был еще более отчетливым, а в паре таких пересечений было видно, что кожа просечена и выступили капельки крови. — Похоже, я нарушил один из твоих запретов, — севшим голосом произнес Дин.
— Ты про ранки? — Сэм пошевелил плечами и прислушался к ощущениям. Они были приятными. — Да. Нарушил. Но тебе — можно. А спина заживет. Никуда не денется.
— Больно? — Дин сначала спросил, а потом осознал, какую чушь сморозил.
— Больно, — подтвердил Сэм. — Но и приятно тоже. И даже не вздумай выдумывать всякую ересь и винить себя во всех бедах мира! Все вполне нормально. Ничего непоправимого не произошло. А такие следы остались потому, что умений у тебя пока что маловато, но это — поправимо.
Он подошел к Дину и, обняв его, потерся носом о щеку.
— И ты не… ну… не обижаешься? Не злишься? Не разочарован? — спросил Дин. Столь яркое проявление чувств, крепко смешанное с нежностью, которой веяло от жеста Сэма, выбило его из колеи и он был сейчас так искренен, как не был, пожалуй, ни с кем и никогда.
— Конечно нет, Дин, — Сэм, продолжая удерживать брата в объятиях, коснулся своими губами его, ласкаясь и не настаивая на большем, но Дин углубил поцелуй, превращая его из нежного в страстный. Тот факт, что он лишь второй раз жизни целовался с мужчиной в данный момент абсолютно не смущал его. Все ощущалось правильным, естественным и желанным. — Я благодарен тебе за то, что ты для меня сделал, — сказал Сэм, когда поцелуй закончился. — Правда.
До парковки они дошли молча и, оставив брата в машине, Сэм пошел было в сторону раздевалки, но окрик Дина заставил его вернуться
— Ну-ка, дай-ка сюда этот артефакт, — попросил Дин и забрал у брата ошейник.
— На кой он тебе сдался? — удивился Сэм.
— Так сфотографировать же, — объяснил Дин. — Неужели ты думал, что я об этом забуду?
— Если честно, то я сам и не вспомнил бы, — пожал плечами Сэм и, подождав, пока брат сделает несколько снимков, отправился-таки одеваться.
Раздевалка была пустынной, что неудивительно — для того, чтобы народ начал расходиться, было слишком рано. Винчестеры покидали мероприятие первыми, но Сэма вполне устраивало ни с кем не пересекаться. Не хотелось вступать в разговоры, которые неизбежно затевались, когда в одном месте оказывалось несколько человек, объединенных какой-нибудь общностью. Сэмми обычно предпочитал отмалчиваться, а сейчас у него были развлечения куда привлекательнее перемывания костей доминантам. Его ждал Дин и…
— Ты сегодня рано, — голос Джастина раздался внезапно, но неожиданностью не оказался. Этот парень каким-то образом чуял появление в раздевалке кого-нибудь, ему для этого не нужны были видеокамеры или еще какие-нибудь технические средства. И появлялся он ровно в тот момент, когда был нужен, ни минутой раньше, ни минутой позже.
— Пожалуй, — не стал спорить Сэм и потянулся за своей футболкой.
— К медикам зайти не хочешь? — спросил Джас. — Спину тебе порядком разукрасили.
— А что, нужно? — удивился Винчестер. Он ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться не ощущал. Да, больно, но не запредельно.
— Тебе решать, но я бы на твоем месте сходил, — пожал плечами Джас.
— Нет, — решил Сэм. — Не пойду. Меня ждут, не хочу задерживать…
— О! — воскликнул Джастин. — У тебя сменился статус?
— Кажется да, — подтвердил его догадку Сэм. — Так что этот шкафчик, — он кивнул на открытую дверцу, за которой находилась полка, где лежал ошейник, который Сэм носил на территории клуба, — можно считать свободным.
— Понятно, — кивнул Джас. — Что ж… Удачи тебе, — искренне пожелал он и, улыбнувшись, вышел из раздевалки.
Сэм по-быстрому закончил одеваться и, проверив не забыл ли чего, отправился к Дину. Тот сидел в машине и, откинувшись на спинку кресла, ждал. Лицо у него было спокойным и умиротворенным, глаза прикрытыми, а вся поза говорила о том, что он расслаблен и вполне доволен жизнью.
— Ну, наконец-то, — не открывая глаз, добродушным тоном проворчал он, когда брат подошел к машине.
— Извини, — начал было Сэм, но Дин нетерпеливым жестом прервал его.
— Чувак, тебе не за что извиняться. Просто садись уже и поехали, — распорядился он и Сэм послушно занял привычное место.
До дома они доехали в тишине, нарушаемой лишь урчанием мотора Импалы. Сэм не хотел ничего говорить, опасаясь нарушить то новое хрупкое нечто, что зародилось между ним и братом в этот вечер. Дин же молчал не зная, что тут можно сказать, он понимал, что их отношения с Сэмом вышли на новый рубеж, но не представлял, как они будут развиваться и это его беспокоило.
— Пойдем в постель, — позвал он брата, когда ворота гаража бункера закрылись.
— В твою? — уточнил Сэм, почувствовав, как волна тепла прокатилась по всему телу.
— Ну, да, — кивнул Дин. — Не в твою же.
— А чем, собственно, тебя не устраивает моя постель? — набычился Сэм. Он считал ее идеальным местом для отдыха. Самым лучшим, что у него когда-либо было и тот факт, что кто-то не готов признать его совершенством, почему-то обидел.
— Она жесткая, как доска, — объяснил свое мнение Дин.
— Зато там нет крошек и бумажек, а комната не напоминает арсенал, — парировал Сэм.
— По-моему, арсенал лучше библиотеки, — в свою очередь, набычиваясь произнес Дин. — У тебя везде разложены книги, свитки и еще черт знает что!
— Похоже, для тебя это проблема, — складывая руки на груди, констатировал Сэм. — Но и я не горю желанием спать на оружейном складе. И что мы будем делать?
— А не все ли равно где спать, если мы собираемся это делать вместе? — попытался найти конструктивный выход из ситуации Дин.
— Одну ночь, две, может быть даже неделю — совершенно все равно, — в свою очередь, не желая разжигать намечающуюся ссору, согласился Сэм. — Но не дольше.
— Значит нам надо озаботится такой спальней, которая устраивала бы нас обоих, только и всего, — сделал вывод Дин. Он как-то не ожидал, что нечто столь несущественное может всерьез повлечь за собой ссору. — Но не будем же мы заниматься этим прямо сейчас?
— Согласен, не будем, — кивнул Сэм.
— Поэтому пойдем спать ко мне, — озвучил исходное предложение Дин, надеясь, что на этот раз брат согласится.
— Черт с тобой, — вздохнув, сдался Сэм. — Но завтра, как только проснёмся…
— Это будет уже завтра, а сейчас я даже думать об этом не хочу, — перебил его Дин и решительно направился в сторону своей спальни. Сэму ничего не оставалось делать, как последовать вслед за ним.
Спать вдвоем на одной кровати оказалось очень странной затеей. И Дин, и Сэм давно ни с кем не делили постель ни для чего, кроме быстрого секса, после которого не засыпают в обнимку и не просыпаются поутру вместе. Для начала, ложе оказалось несколько узковато, а для роста Сэма — еще и коротковато. Возможности улечься по диагонали, как он это делал на своей кровати, у него тут не было и это было неудобно. Плюс к тому, Дин постоянно пытался намотать на себя одеяло, естественно, стягивая его с брата, да и спал старший Винчестер очень беспокойно, напоминая щенка, который во сне гоняется за добычей. Все это никак не способствовала крепкому сну, и Сэм в какой-то момент осознав, что выспаться обычным способом не удастся, просто ушел в транс, силком заставляя себя расслабиться и отдыхать.
Это заняло три часа, после чего младший Винчестер вышел из трансового состояния бодрым и полным сил. Выбравшись из переплетения рук и ног Дина, он поднялся и отправился в уборную, а потом в ванную. Утренний душ был незыблемой привычкой и, если по каким-то причинам его не удавалось принять, Сэм весь день чувствовал себя крайне неуютно. Искупавшись, он зашел в комнату брата, собираясь забрать свои вещи и подождать, пока тот проснется, например, читая что-нибудь интересное или просто смотря фильм, но, стоило ему наклониться к своим штанам, как его запястье оказалось в цепкой хватке пальцев Дина. Тот дернул брата за руку к себе, заставляя его усесться, а потом улечься рядом, и совершенно бесцеремонно по новой обхватил руками и ногами.
— Ты думаешь, я похож на плюшевого мишку? — фыркнул Сэм, впрочем, ничего не имея против таких обнимашек.
— Я думаю, ты ничем не хуже, — устраиваясь поудобнее, заявил Дин. Как это ни странно, он чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим, но, несмотря на это, выползать из-под одеяла совершенно не хотелось, тем более после того, как рядом вновь оказался Сэм. С ним было тепло и уютно, а ощущение от того, что находишься в постели с родным и дорогим человеком было донельзя приятным.
— И что, будем валяться тут весь день? — скептически поинтересовался Сэм, приобнимая брата одной рукой и закидывая другую за голову.
— Ты что-то имеешь против? — поинтересовался Дин.
— Ну… как тебе сказать, — протянул Сэм и чуть поерзал, устраиваясь поудобнее и чувствуя, как от этого приятно заныли рубцы от вчерашней порки. Это ощущение отозвалось волной возбуждения, несмотря на то, что в душе младший Винчестер успел не только вымыться, но и сбросить напряжение. — Просто так лежать скучно, — закончил он свою мысль и сам удивился насколько у него изменился тембр голоса.
— Скучно, говоришь, — приподняв бровь, произнес Дин. Разумеется, он услышал, как изменился голос Сэма и понял, отчего он это сделал. Но вот что вызвало возбуждение — оставалось непонятным: объятия или нечто иное. — А что можешь предложить ты?
— Заняться обустройством общей спальни, — тем же голосом ответил Сэм. — Нам совершенно определенно нужна кровать пошире.
— И подлиннее, — поддержал беседу Дин, как будто бы автоматически поглаживая брата. Тот старался никак не показывать, что это его заводит, но опытный в постельных утехах старший Винчестер, прекрасно чувствовал, что именно происходит с партнером. Да, весь его опыт был с девушками, но оказалось, что пока речь идет о таких вот касаниях, между ними и Сэмом разница в реакциях практически неразличима.
— И покрепче, — добавил Сэм, с трудом сдерживая рвущийся из него стон. Несмотря на то, что возбуждение, испытываемое им в данный момент туманило разум, он прекрасно помнил о неопытности Дина в отношении мужчин и никак не мог понять: понимает ли он, что делает своими прикосновениями.
— Да, этакий массивный немерянный сексодром, — мурлыкнул Дин, а потом резким движением сдернул с Сэма полотенце, которым были обернуты его бедра. Скрыть свое состояние, при том, что остался в чем мать родила, у младшего не было никакой возможности да и, пожалуй, желания.
— Утренний секс? — недвусмысленно поведя бедрами и чуть разведя ноги, предложил он.
Дин, услышав этот вопрос, фыркнул, но продолжил мягкими касаниями изучать тело брата. В какой-то момент Сэм перестал сдерживать стоны и, прикрыв глаза, просто сдался на волю ласкавшего его мужчины.
— Как тебе нравится? — вдруг спросил Дин.
— Жестко и быстро, — выдав очередной стон, ответил Сэм. — Или нежно и долго… Как хочешь.
Дин был возбужден не меньше Сэма, но от того, чтобы приступить к решительным действиям его все-таки что-то удерживало. Может быть, это был страх того, что если он сейчас овладеет Сэмом, то дороги обратно совершенно точно не будет. А может быть, он боялся навредить ему: ничего подходящего на роль смазки под руками не было. Но, как бы то ни было, он медлил, будучи не в состоянии сделать выбор.
— Дин, — голос брата пробился сквозь грохот крови, стоящий в ушах от возбуждения и желания. — Кончай комплексовать. Просто трахни меня, — попросил он, еще шире раздвигая ноги и сгибая их в коленях.
В интонациях голоса Сэма было столько желания, страсти и мольбы, что Дин отбросил свои сомнения и, переместившись, оказался между ног брата. Тот застонал и выгнулся дугой, а потом, обхватив Дина ногами, сделал неуловимое движение, вдруг оказавшись сверху. Дин протестующе рыкнул, но Сэм, ничуть не обратив на это внимание, сместился вниз и обхватил член брата губами. Несколько раз насадившись на него ртом он вновь перевернул их обоих, оказываясь снизу.
— Давай уже, — попросил он, открываясь и устраиваясь так, чтобы Дину было удобно, а тот не заставил себя долго упрашивать.
— Так, говоришь, кровать? — спросил Дин, когда они лежали, приходя в себя после оргазма.
— Кто о чем, а ты, конечно, о кровати, — фыркнул Сэм. — Но да. Спать в этой твоей берлоге — выше моих сил.
— Ну, а о чем прикажешь говорить после таких ночи и утра? — удивился Дин. — Об охоте? Демонах? Ангелах? Может быть, о привидениях или чупакабре?
— Если честно, я думал, нам есть, что обсудить и без монстров, — серьезно ответил Сэм.
— Ну, раз у нас утро честности, то… — Дин уселся и пристально поглядел на брата. — Ты ведь знаешь, что мне нужно время на обдумывание всего произошедшего. Сразу могу сказать ровно одно: мне понравилось. Все понравилось. И ночь, и утро, и ты… В общем, правда, все.
— Тогда о чем ты собрался думать? — поинтересовался Сэм как можно спокойнее, хотя в груди у него заворочалось неприятное чувство.
— О том, как нам со всем этим жить дальше, — предельно искренне и серьезно ответил Дин. — Не пойми меня неправильно, но все это… — он замолчал, подбирая слова, а заодно собираясь с духом. — Короче, я до сих пор не понимаю последствий, которые с неизбежностью наступят. И мне страшно. За тебя. За себя. За нас обоих.
Чтобы Дин Винчестер признался в том, что чего-то боится — это было совершенно новым явлением, и Сэм нахмурился, пытаясь хотя-бы вчерне прикинуть, чем это грозит. Во всех случаях, когда Дин чего-то боялся, он действовал самым решительным образом, но поступать в соответствии со своими представлениями об адекватности и необходимости, это одно, а признаваться — совсем другое. Вывод получался простым и устрашающим: если со страху можно заключить сделку с демоном перекрестка или отколоть еще какую-нибудь штуку похлеще, то на что будет способен Дин после такого признания, даже подумать страшно.
— Я даже не знаю, что на это ответить, — признал поражение Сэм.
— А раз не знаешь — молчи. Ничего не говори, — фыркнул Дин. — И, кстати, не смей больше дрочить в душе.
— Что?! — удивленно вопросил Сэм.
— Что слышал! — грозно ответил Дин, а потом заразительно рассмеялся. — Итого, раз говорить больше не о чем, я пошел в душ.
Сэм пожал плечами и, проводив брата озадаченным взглядом, отправился в свою комнату. Встретились они спустя некоторое время и старший Винчестер, налив себе кофе, предложил:
— То, что нам нужна отдельная общая спальня, это совершенно очевидно, поэтому, я займусь ее обустройством, а ты — поищи нам работу.
— Ну уж нет, — возразил Сэм. — Займись поисками сам, а спальню оставь мне. Иначе мы получим нечто среднее между арсеналом и дешевым борделем. Я хочу спать в специально предназначенном для этого месте, а не непойми где.
— Тогда у нас будет монашеская келья, — пробурчал Дин. — И...
— Не будет, — прервал его Сэм. — Доверься мне и результат тебе понравится. Гарантирую.
— Ладно, — легко согласился Дин.
Процесс создания уюта и комфорта его никогда особо не занимал. На его взгляд, место для сна должно содержать приспособленную для этого мебель, там не должно дуть и капать на голову и, в принципе, этого достаточно. Для их с Сэмом общей спальни он планировал в одной из пустующих комнат соорудить подходящего размера деревянный помост, купить здоровенный анатомический матрас, поставить пару тумбочек и, может быть, кинуть на пол какой-нибудь ковер и на этом считать, что дело сделано: спальня не будет ни арсеналом, ни филиалом кельи монаха-книжника.
Сэм же подошел к делу совершенно иначе. Ему хотелось, чтобы комната, предназначенная для них двоих, была бы уютна обоим, при этом, защищена ото всего на свете и стала бы их общим интимным и комфортным пространством. Он долго бродил по бункеру, в поисках подходящего пустующего помещения, а потом остановился на трех смежных небольших комнатах, в которых решил сначала снести все перегородки, а затем, в получившемся пространстве, сделать спальню, ванную с уборной, и то, что со временем станет комнатой для садо-мазо игр. Сложность заключалась в том, что все работы, которые необходимо было провести для реализации задуманного, пришлось проводить самостоятельно. Нанять рабочих было невозможно из соображений безопасности. Привлекать Дина он не стал, желая сделать ему сюрприз.
— Не иначе, как ты решил перестроить пол бункера, — на четвертый день ремонтно-строительных упражнений Сэма, заметил Дин. Он изнывал от безделья. Работа никак не подворачивалась, Сэмми ни в какую не соглашался принять помощь, машину он отдраил до зеркального блеска и проверил от и до.
— Я просто хочу сделать все наилучшим образом, — пробурчал Сэм, сосредоточенно листая толстенный древний фолиант и выписывая на бумажку, лежащую рядом, какие-то значки и срисовывая рисунки.
— А это тебе зачем? — полюбопытствовал Дин.
— Для защиты помещения, — пробормотал Сэм, не отвлекаясь от своей работы.
— Эй, чувак, если ты забыл, напомню: мы находимся в самом защищенном в мире месте, — высказался Дин.
— Я помню, спасибо, — крайне вежливо ответил Сэм. — Однако, тут шатаются все, кому не лень, а я не хочу, чтобы в самый ответственный момент в нашу спальню кто-нибудь заявился. Кас — наш друг, я все понимаю, но…
— Ладно-ладно, — поднимая руки, произнес Дин. — Я все понял и больше не пристаю. Но ответь мне, когда ты планируешь завершение своей стройки века?
— Я так надоел тебе в твоей постели? — едко поинтересовался Сэм. По-честному, так он сам себе в ней надоел до ужаса. Спать по-человечески там не получалось совершенно. Заниматься сексом — пожалуйста. Валяться в обнимку — не вопрос. А вот спать…
— Этого я не говорил, — примирительным тоном произнес Дин. — Может быть, я просто хочу помочь.
— А может, тебе просто скучно, — фыркнул Сэм. — Впрочем… Раз уж ты так рвешься помогать… — он бросил на брата задумчивый взгляд, словно оценивая — можно поручить ему нечто ответственное или все-таки не стоит.
— Ну? — подбодрил его Дин.
— Вот тебе список того, что следует купить, — сообщил Сэм и, приподняв фолиант, который читал, вытащил лист бумаги, который и протянул брату.
Дин наискосок просмотрел предоставленный список и присвистнул.
— Ты серьезно? Краска цвета “Бедра испуганной нимфы”?! — возмущенно вопросил он, подумав, что брат попросту издевается.
— Абсолютно, — без тени издевки ответил Сэм. — Я не виноват, что нужный мне оттенок краски так называется.
— А какого цвета бедра у этой твоей пугливой нимфы? — пытаясь поверить, что над ним не шутят, спросил Дин.
— Это такой оттенок розового… — принялся объяснять Сэм, но Дин прервал его.
— Розового?! Нет, ты определенно решил надо мной поиздеваться!
— Но ты сам хотел помочь! — возразил Сэм. — И я, правда, не издеваюсь. Просто ты не знаешь, что именно я делаю и для чего мне эта долбанная краска нужна. А выводы — делаешь. Не хочешь ехать по магазинам — так и скажи. Я сам с этим справлюсь!
— Ладно, черт с тобой, съезжу! — рявкнул Дин и пулей вылетел из зала, где находился брат.
С тех пор, как они стали делить постель, конфликтов, типа того, что произошел только что, у них стало на порядок больше. Это было странным. Дину казалось, что все должно быть наоборот, ссоры по мелочам, которые происходили между ними всегда, должны напрочь прекратиться. Но Сэм стал откалывать очень странные номера, и это бесило Дина. Он не понимал, чего тот добивается и злился от этого еще больше. Попытка списать все на то, что мало ли как у мазохистов работают мозги — провалилась на старте: Сэм не вчера обзавелся этими наклонностями и, стало быть, они тут совершенно не при чем. А что еще может быть причиной Дин никак не мог понять.
Поездка оказалась долгой. Пришлось посетить далеко не один магазин, покупая разнообразные стройматериалы из списка, а краска с дурацким названием оказалась вполне симпатичной. Это подействовало на Дина успокаивающе и заставило задуматься над тем, что происходит. Получалось, что Сэм, выкладываясь по полной, пытается обустроить их совместное жилище. Не место работы, не комнату, где можно рухнуть и забыться тяжелым сном, а именно жилище в самом сокровенном понимании этого слова, а он, Дин, в это время мается дурью и, вместо того, чтобы сделать что-нибудь полезное в этом же направлении — придирается и мешает.
Дойдя до этой мысли, старший Винчестер озадачился: а что он на самом деле может сделать, при условии, что Сэм не хочет подпускать его к обустройству спальни? Не мешать? Найти наконец работу? Настоять на своем участии в процессе? Все это он мог сделать, но ему казалось, что это не то, что делать нужно. Не то, что ждет от него Сэм. Но чего же он тогда ждет? Это был вопрос на миллион и настоящий вызов для старшего Винчестера.
Насколько все было бы проще, если бы Сэм был девушкой. Дин представлял, чего они могут хотеть. Конечно, не весь список, но хоть какую-то его часть. Но Сэм девушкой не был, поэтому обычные в таких случаях цветы, конфеты и вздохи под луной явно не котировались. Эта мысль опечалила Дина, а потом он с усилием приложился головой об руль Импалы.
— Я просто идиот, — пробормотал он, потирая ушибленный лоб. — Слава богу, что Сэм не девушка!
Это обстоятельство предоставляло Дину отличные шансы разобраться в желаниях и ожиданиях брата, как ничто другое. Ведь все так просто: Сэм ждет, что Дин примет его таким, каков он есть. Целиком. Не более, но и не менее. До этой мысли старший Винчестер дошел окольным путем, но она показалась ему верной потому, что он сам на месте брата ожидал бы чего-то подобного. То, что Дин принял бисексуальность Сэма подтверждений более не требовало. Ими служили бурные ночи, которые они проводили вдвоем, наслаждаясь друг другом. А вот то, что Дин готов принять и мазохизм своего возлюбленного еще требовало явных доказательств.
Придя к такому выводу, Дин четко и ясно понял, что следует делать и принялся за реализацию пришедшей в голову идеи со всем пылом. Первое, что следовало сделать — разобраться-таки с пиктограммами, которые были нанесены на клубный ошейник Сэма. Они могли дать ясное представление о предпочтениях брата. Дин, вытащив из бардачка кипу бумаг, врученных Элизабет, нашел фотографии в своем телефоне и принялся изучать рисунки.
Заняло его это надолго и в процессе он осознал, что кроме возможной интенсивности воздействия пиктограммы содержат еще и степень желательности этих воздействий. Что-то нижний мог принять, но особого восторга при этом не испытывал, что-то наоборот ему очень нравилось, а что-то доставляло удовольствие исключительно под настроение.
Досконально разобравшись с предпочтениями Сэма, Дин вычленил из них то, что тому очень нравится, и то, что нравилось под настроение — и получил вполне компактный список. Теперь перед ним стояла следующая проблема: практически все садо-мазо техники требовали определенных умений и инструментария. С первым Дин пока ничего сделать не мог, а вот приобрести хорошие инструменты был вполне в состоянии. Кое-что потребное он мог изготовить и самостоятельно. Тот же андреевский крест — всего-то две балки, определенным образом пересекающиеся между собой и снабженные креплениями для фиксации. Или, например, колодки — тоже не представляют из себя ничего особо сложного. Пара толстых дубовых досок с нужного диаметра округлыми выемками, петлями и местом для замка. И всех сложностей — все сделать аккуратно, зашкурить и пропитать маслом, чтобы не посадить заноз ни Сэму, ни себе.
Изучение пиктограмм с ошейника Сэма, кроме того, что помогло составить список полезных в хозяйстве девайсов, еще и очень многое рассказало о брате. И, если до этого момента Дин иногда подумывал, что тот полный псих, то после… Все стало и проще, и сложнее. В пользу того, что психом Сэм не является, говорило количество нравящихся и условно нравящихся ему практик — их было не так уж много. Но то, что практически по всем нравящимся ему пунктам он предпочитал жесткие варианты воздействий, во-первых, настораживало, а, во-вторых, четко указывало: чтобы удовлетворять потребности Сэма, Дину придется очень внимательно учиться.
Будучи человеком действия, Винчестер решил не откладывать приобретение девайсов в долгий ящик и отправился в клуб. Как он помнил, в списке сервисов содержался и магазин, торгующий разнообразной атрибутикой.
Он уже привык к тому, что Тема — штука очень вариативная, поэтому, привлекая продавца себе в помощь, он не удивлялся вопросам, которые тот задает, а не стесняться и не бледнеть, совершая достаточно экстравагантные покупки, ему помогло железобетонное желание сделать все правильно. Наконец, оставив в магазине, изрядную сумму, Дин отправился домой.
Загнав Импалу в гараж, он принялся разгружать то, что закупил, начав со своих покупок. Их он припрятал, решив, что сейчас показывать их Сэму несколько преждевременно, а вот все остальное перетащил в коридор, в котором располагалась дверь, ведущая в их будущую спальню.
— Сэм, я дома, — заорал он и дверь, перед которой он стоял распахнулась. На пороге показался Сэм, весь в строительной пыли и с руками по локоть заляпанными какой-то строительной хренью.
— Долго же ты, — заметил младший Винчестер. — Все купил?
— Да, — кивнул Дин, указав на кучу, которая образовалась посередь коридора. — Могу поработать грузчиком и занести все это добро, — предложил он.
— А и поработай, — внезапно согласился Сэм. — Только переоденься.
Дин кивнул и отправился переодеваться. Когда он вернулся, части кучи покупок уже не было на месте и он, подхватив мешок со смесью для укладки плитки, пнул ногой дверь.
— Куда его положить? — спросил он у подошедшего брата.
— Тащи вооон туда, — распорядился тот, махнув рукой вправо.
Они вдвоем довольно быстро перетаскали все стройматериалы и Дин принялся внимательнее оглядывать помещение, в котором шли ремонтные работы.
— Раз уж пустил меня в святая святых, не хочешь рассказать, что ты задумал тут сотворить? — спросил он брата.
— Спальню, ванную и…
— Игровую зону? — перебив, задал вопрос Дин.
— Именно, — не стал отпираться Сэм.
— И где что? — полюбопытствовал Дин.
— Там, куда ты нес смесь для плитки, будет ванная. Перед ней — игровая зона, еще левее — зона отдыха с камином, а в самой левой части — спальня, — объяснил Сэм.
— Камин электрический? — без особого энтузиазма в голосе вопросил Дин.
— Нет, совершенно нормальный — дровяной, — покачав головой, ответил Сэм. — Я нашел его тут за полками с хламом. Проверил и оказалось, что он вполне рабочий.
— Здорово! — искренне обрадовался Дин. Смотреть на живой огонь ему всегда нравилось. — Я хочу помочь тебе чем-то большим, чем перетащить туда-сюда кучу мешков. Позволишь?
— Пожалуй, — кивнул Сэм. — Но с одним условием: мы будем делать то, что и как задумал я.
— Ладно, — согласился Дин и следующие две недели они провели бок о бок, занимаясь ремонтно-строительными работами и, наконец, с отделкой помещений было покончено. Оставался лишь вопрос мебели.
— Я вижу место для кровати и, кажется, понимаю какой она должна быть, — задумчиво произнес Дин, прохаживаясь именно в том месте, где по плану Сэма должно было располагаться ложе. — Но по твоей задумке оно выходит просто огромным! Как ты планируешь его сюда втащить?
— Нужно будет втащить только матрас, а кровать для него придется делать на месте: фабричного производства конструкции, которая устроила бы меня по всем статьям я не нашел, — поделился планом Сэм.
— И из чего ее делать? — вопросил Дин.
— Я думаю, что из дуба, — ответил Сэм. — У меня есть эскиз того, как это должно выглядеть.
— Покажи, — попросил Дин, и они вдвоем отправились в большой зал.
— Вот, — Сэм взял с одной из полок папку и, открыв ее, достал лист миллиметровки. — Тут даже не эскиз, а чертеж. С размерами и всем прочим.
— Посмотрим, — кивнул Дин и принялся изучать предоставленный документ. — А вот эти отверстия зачем? — спросил он, увидав непонятного назначения дырки в столбиках кровати.
— Догадайся с трех раз, — предложил Сэм, как-то по особенному посмотрев на брата.
— Хм… — протянул тот. — Ну, некоторые из них явно предназначены для крепления каких-то ламп, а остальные? Какие-то, типа, крюки, что ли?
— Верно, — кивнул Сэм.
— А! — Дин даже хлопнул себя ладонью по лбу, настолько прост был ответ на его вопрос. — До меня дошло!
— Удивительно, — едко прокомментировал Сэм. — Но ты не безнадежен.
— Ладно, с кроватью вроде все ясно, — не собираясь развивать тему своей догадливости, произнес Дин. — А что ты хочешь сделать в игровой зоне?
— А вот это вопрос на миллион, — улыбнулся Сэм. — И ответ на него зависит от того, чем мы планируем там заниматься.
— Предлагаешь обсудить? — спросил Дин.
— Надеюсь, ты к этому готов, — ответил Сэм.
— Я знал, что рано или поздно нам придется поговорить об этом, — вздохнул Дин и, поднявшись со своего места, отправился за тем, что некоторое время назад приобрел в клубном магазине.
Сэм проводил его настороженным взглядом, гадая, куда это отправился брат, а когда тот вернулся с несколькими объемистыми мешками и принялся выгружать на стол их содержимое, настолько удивился, что глаза его округлились.
— Я расшифровал твой ошейник, выбрал то, что тебе очень нравится и нравится по настроению, — отметив состояние Сэма, прокомментировал выкладываемые покупки Дин, — ну и купил то, что может понадобится.
— Это очень… — с языка Сэма готово было сорваться что-нибудь типа “мило”, но он решил, что это слово не особенно подходит в данном случае, — предусмотрительно с твоей стороны.
— И это все, что ты скажешь? — спросил Дин, разглядывая ворох всякого разнообразного инструментария.
— Нет, — покачал головой Сэм и, подойдя к брату, обнял его со спины. — Во-первых, спасибо, — произнес он тихо и потерся носом о макушку Дина, вдыхая его запах и буквально млея от него.
— А, во-вторых? — оборачиваясь через плечо, спросил тот.
— Это очень… неожиданно, — признался Сэм. — С той ночи в клубе мы ни разу не говорили ни о чем таком и… Я подумал, что тебе это все совсем не нужно.
— Придурок, — ласково проворчал Дин. — Я же говорил тебе, что мне все понравилось.
— Это был единственный раз, когда ты хоть что-то по этому поводу сказал, — с легкой укоризной напомнил Сэм.
— Предлагаю вот прямо сейчас остановиться и перейти от эмоциональной части к практической, — откидывая голову на плечо брата, произнес Дин. — В смысле, теперь, когда понятно, чем мы планируем заниматься в игровой зоне, озвучь, что для этого нужно, ну, кроме того, что уже есть.
— Нужен шкаф, — млея от действий Дина, ответил Сэм. — Нужно нечто, к чему можно будет привязать меня… Это так, по минимуму.
— Я подумал о таком же кресте, как в клубе, — поделился планами Дин. — И о колодках.
— Пожалуй, этого хватит, — согласился Сэм, ощутив, что начинает заводиться от предвкушения.
— Мелкий извращенец, — фыркнул Дин, почувствовав сквозь одежду, как начал подниматься член Сэма.
— Не такой уж и мелкий, — буркнул тот и, разомкнув объятия, отстранился от брата.
— Открой мне великую тайну, — попросил тот, — скажи мне, зачем тебе нужна была та краска, ну, которая с дурацким названием?
— Что? — не понял Сэм. — Краска?
— Ну, да, — подтвердил Дин.
— Я ею стены ванной выкрасил, ту часть, которая не закрыта плиткой, и потолок в игровой зоне, — ответил Сэм, дивясь на столь резкий переход с темы на тему. — А что?
— Да нет, просто любопытно, — отмахнулся Дин. — Я вот смотрю на то, что получилось и понимаю, что результат действительно хорош. Спокойно, уютно, и… Удивительно, но подходит нам обоим. И вот мне любопытно, где ты взял денег на дизайнера интерьеров?
— Нигде, — ответил Сэм. — Это все моя идея. Полностью.
— О как, — Дин заинтересованно поглядел на брата. — Ладно, я понимаю, как можно было научиться всем этим странным штукам, типа транса, но… Дизайн? Когда?! И зачем?
— Я люблю учиться, — ответил Сэм, но видя, что этого ответа Дину недостаточно, продолжил: — Иногда я задумываюсь: а что будет, скажем, лет через… эндцать. Допустим, мы не умрем и тогда… Настанут же времена, когда мы не сможем охотится. Просто здоровья на это не хватит от возраста. Или, например, кто-то из нас получит какую-нибудь травму. Как Бобби… И что тогда делать? Пить? Повеситься?
— И ты готовишь что-то типа запасной площадки? — уточнил Дин.
— Ну, не то чтобы… Но когда выпадает возможность научиться чему-то полезному в обычной жизни — я ее не упускаю, — пожал плечами Сэм.
— Знаешь… я иногда подумываю о том, что с охотой вообще следует завязать, пока мы оба живы и здоровы, но… — Дин надолго замолчал, пытаясь собрать воедино результаты таких размышлений. — Мне кажется, что мы просто не сможем. Нет. Не мы. Я. Мне будет отчаянно скучно.
— А ты не думал переключиться на что-нибудь… — Сэм прищелкнул пальцами, — Например, помнишь Бэллу? Не думаю, что ее жизнь была скучной, но…
— А закончилась она адом, — напомнил Дин.
— Не спорю, — кивнул Сэм. — Но это произошло из-за сделки, заключенной с демоном перекрестка, а не потому, что она была воровкой.
— Предлагаешь переквалифицироваться в воров? — хохотнул Дин.
— Не в воров, — возразил Сэм. — Можно же, не знаю, сокровища затонувших кораблей искать или клады… Что делать с нечистью, которая часто обнаруживается вместе с такими штуками, мы знаем…
— Не находишь, что это попытка сменить шило на мыло? — поинтересовался Дин.
— Мы всегда делали свою работу не ради денег, а тут это будет и принесение той же пользы — нечисть будет уничтожаться — и личное обогащение, — объяснил свою позицию Сэм. — Подтасовки с кредитками, игра на бильярде или в покер — не слишком-то большой и стабильный доход. А про его юридическую чистоту я вообще молчу.
— Допустим, мы найдем какой-нибудь невдолбенный клад, ну или много кладиков поменьше, разбогатеем, не надо будет играть на бильярде, возиться с кредитками или мухлевать в покер. И что дальше? — задал вопрос Дин.
— Я бы купил участок земли где-нибудь на берегу теплого океана, построил бы там дом, перевез бы туда библиотеку из бункера, и изучал бы все это… Заодно помогая молодым охотникам, обучая их, а потом… — мечтательно заговорил Сэм, но Дин прервал его.
— То есть, ты хотел бы стать этаким хранителем знаний?
— В общем, да, — согласно кивнул Сэм. — Мне кажется, что возрождение ордена хранителей — это очень нужное и достойное занятие. Должен же кто-то хранить знания обо всей этой хрени? А может быть удалось бы найти способ навсегда избавить людей от угрозы со стороны всякой нечисти. Представь, как было бы здорово?
— Ну, это нереально, — высказал свое мнение Дин. — Разве что ты заодно изобретешь какой-нибудь способ изъять всю информацию о сверхъестественном из всех источников по всему миру. Иначе, если этого не сделать, найдется какой-нибудь умник, который, например, найдет как вызвать демона перекрестка. Да и призраки… Они ведь образуются регулярно. Вампиров, оборотней и перевертышей и еще кое-кого, в принципе, можно и всех до единого уничтожить, хотя не думаю, что эта задача по силам тому количеству охотников, которое есть сейчас на свете.
— Ладно, допустим, с идеей устранения угрозы я и загнул, но то, что касается хранения, систематизации и преумножения знаний — реально.
— С этим спорить не стану, но… я не вижу на этом пути себя, — признался Дин. — Сидеть днями за книгами — не мое. Может быть когда-нибудь что-то и изменится, но не сейчас.

Глава 5.

Кроули было скучно. Уже довольно долго в Аду не происходило ничего такого, что действительно требовало бы его внимания. Регулярные отчеты показывали, что все идет хорошо, никто вроде-как не затевал никаких пакостей и даже о Ровене ничего слышно не было. Иногда королю Ада хотелось сотворить что-нибудь этакое, чтобы все вокруг заволновались и забегали туда-сюда, но природная осторожность подсказывала, что делать этого не стоит, потому как последствия — непредсказуемы. В такие моменты он искренне и глубоко сожалел о том, что прошли те времена, когда Дин Винчестер, поддавшись действию печати Каина, был демоном. Вот уж с кем было не скучно, так это с ним.
— Мой король, — воспоминания короля прервал тихий голос. Кроули воззрился на того, кто посмел помешать его размышлениям так, что демон, сделавший это, пожалел о своей отваге. — Извините, мой король, я отвлек вас…
— И зачем ты это сделал, мой недалекий друг? — саркастично поинтересовался король, продолжая рассматривать демона, словно тот был куском мяса для обеденного стола.
— Вы просили докладывать вам обо всем необычном… — пролепетал тот и, решив, что это не будет лишним, склонился в глубоком поклоне.
— И что же ты обнаружил? — закатив глаза, вопросил Кроули, в глубине души надеясь, что это действительно что-то стоящее. Ну, или хотя бы на время способное развеять его скуку.
— Винчестеры, — пискнул демон. — Вы приказывали следить за ними, не привлекая к себе внимания. Я следил и… Вчера они вместе выехали из клуба Альядо…
— Откуда?! — Кроули с трудом удержался, чтобы не подпрыгнуть. Уж что-что, а этот клуб, известный своими спецификой и высочайшим уровнем сервиса, был отлично знаком бывшему демону перекрестка. Сколько славных сделок он заключил с клиентами этого заведения… Любо-дорого вспомнить! — И что они там делали?
— Выяснить это было очень непросто, — таинственно начал демон, самодовольно надуваясь, но Кроули зыркнул на него так, что тот моментально сдулся и быстро выпалил: — Они оба — члены этого клуба!
— Свободен! — произнес Кроули как можно спокойнее, а потом чуть громче добавил: — Все свободны!
Придворные, повинуясь его жесту, стремительно покинули зал приемов, оставляя Короля Ада наедине с его размышлениями, а тот, дождавшись, пока за последним из них закроется дверь, вскочил с трона и заметался по помещению.
То, что младший из Винчестеров пользуется услугами этого заведения для Кроули не было тайной, но вот то, что теперь он делает это в компании с братом, могло означать ровно одно: их отношения вышли на новый уровень. А это может грозить бедами и разрушениями настолько масштабными, что и Апокалипсис, и пришествие Тьмы могут показаться цветочками.
— Абзац, — пробормотал Кроули, придя к такому выводу. Ему было совершенно очевидно, что с этим надо что-то делать. Вот только что? А, главное — как? Сходу в голову прожженного интригана не приходило ни единой здравой идеи и это озадачивало.
Первым порывом было наслать на братцев армию демонов и просто грохнуть их обоих. Так сказать, в целях профилактики. Но Кроули отмел эту идею. Практика показывала, что убить Винчестеров не так-то просто, а если вдруг что-то пойдет не так, проблем будет больше выгоды. Следующей мыслью, на первый взгляд показавшейся конструктивной, была устранить кого-нибудь одного, но она была отметена еще быстрее: если братья стали еще и любовниками, то можно было себе представить, что один сделает ради возвращения другого, особенно если вспомнить, что они вытворяли и без того.
Наконец, отчаявшись придумать что-либо не ведущее к тотальным разрушениям, Кроули решил посоветоваться, выбрав на роль советчика Кастиэля. Ну, а кого еще? Он — друг Винчестеров. Он тот, кому братья доверяют. Он тот, кто беспокоится о них. Наверняка Кас постарается что-нибудь придумать, или, хотя бы поговорит с Винчестерами, наставив их на путь истинный. Правда, что в данном случае может считаться истинным путем, Кроули никак не мог решить: может быть, они, став любовниками, просто замкнутся друг на друге? Это был бы наилучший вариант. Тогда, возможно, они перестали бы лезть куда ни попадя, постоянно попадая в разнообразные передряги. Или лучше было бы стереть им память и вернуть все к исходному положению? В этом раскладе они бы, конечно, продолжили бы вляпываться во все подряд, продолжили бы спасать друг друга, заодно спасая весь мир, но объем разрушений, причиняемых ими при этом, оставался бы на привычном уровне. Что тоже было неплохим вариантом. Все-таки, в предсказуемости есть свои плюсы. Оставалась единственная проблема: как встретиться с Кастиэлем, но ее Кроули решил просто и незатейливо — достал мобильник и, покопавшись в его записной книжке, нашел номер, который в свое время списал из телефона Дина.
— Привет, пернатый, — поздоровался Король Ада, когда ангел ответил на вызов.
— Что от меня понадобилось ада исчадию? — обычным для себя постным тоном поинтересовался Кастиэль.
— У нас намечается огромная проблема, — не стал ходить вокруг да около Кроули. — Надо встретиться и обсудить ее.
— Какие у нас с тобой могут быть общие проблемы? — вопросил Кастиэль и в его тоне демон уловил легкую нотку удивления.
— Винчестеры.
— Тебя не понимаю я... — начал было Кас, но Кроули прервал его.
— Тут нечего понимать! — вспылил он. — Просто хоть раз попробуй поверить мне на слово. Я точно знаю, что намечаются неприятности и убежден: на сей раз мы можем их предотвратить, пока они не стали всеобъемлющими.
— Будем считать, что убедил ты меня, — с ноткой трагизма в голосе произнес Кас, а потом спросил: — Где?
— В том саду, где Бог помирился с Амарой. — предложил Кроули. — Тебя это место устроит?
— Вполне, — ответил Кас и короткие гудки зазвучали в трубке короля Ада.
— Отсутствие вежливости — неизлечимо, — пробурчал Кроули и переместился в назначенное место.
Кастиэль уже ожидал его там, стоя на одной из дорожек, словно памятник самому себе. Облаченный, как обычно, в костюм, светлую рубашку и плащ, который, казалось, развевался сам по себе, безо всякого ветра.
— Так о какой проблеме говорил ты? — спросил он, даже не удосужившись повернуться к собеседнику.
— Ты в своем репертуаре. Ни поздороваться, ни поинтересоваться делами, ни о погоде и видах на урожай поговорить, — фыркнул Кроули и, усевшись на лавочку, закинул ногу на ногу. — Ну, что ж… Раз так, то слушай: твои любимцы перешли все возможные черты и нарушили все мыслимые запреты…
— Ближе к делу, — прервал начинающийся поток суесловия Кастиэль. — Если есть тебе сказать что, так говори прямо.
— Они трахаются друг с другом, — с невинным видом сообщил демон, пристально наблюдая за реакцией ангела, а тот лишь непонимающе посмотрел на собеседника, чуть приподняв бровь, и склонив голову набок. — Ты не услышал?! — весьма эмоционально вопросил Кроули. — Ну как тебе еще объяснить?! Они стали любовниками, понимаешь?!
— И в чем, по-твоему, проблема заключается? — продолжал не понимать Кас.
— Кастиэль, ты, конечно, ангел, но не идиот же?! — Кроули вскочил и, подойдя к собеседнику, заставил его сесть на свое место. — Ты, что, правда не понимаешь?
— Нет, — покачал головой Кас. — Любовь — это же прекрасно! Это дар Отца…
— Да какого к демонам Отца?! Разуй глаза! — заорал Кроули. — Они же братья! Кроме того — мужчины! Их связь такого рода запрещена всеми мыслимыми и немыслимыми законами!
— Кажется, я действительно чего-то не понимаю, — пробормотал Кастиэль. — Что такого страшного увидел ты в том, что эти двое полюбили друг друга, пусть и плотски?
— Вспомни, на что способны эти двое, когда кому-то из них кто-нибудь наносит вред? Они ведь способны друг за друга не только убить, украсть или соврать. Они способны на много, много большее! И мы с тобой много раз видели тому примеры, — напомнил демон. — А теперь представь, что будет, когда к их братским чувствам и привязанности добавится и любовная связь! Да если Саманта случайно порежет пальчик на охоте, Дин...
— Ты донести пытаешься, что они мир разрушить могут? — страдальчески нахмурясь, перебил вопросом Кас.
— Вот именно! Наконец-то до тебя дошло! — обрадовался Кроули.
— И… что ты сделать предлагаешь? — задал следующий вопрос ангел.
— В том-то и проблема, что я не знаю! — вновь вспылил демон. Отстраненная и безэмоциональная манера ангела вести разговор его порядком раздражала. — Если бы я знал, стал бы я советоваться с тобой?!
— А ты со мной советуешься? — на сей раз Кастиэль выглядел удивленным. Ну, насколько древний ангел в принципе способен удивляться.
— Да, черт тебя побери! — подтвердил Кроули.
— Можно поговорить с ними и объяснить, что не правы они? — предположил Кас. Вмешиваться в такого рода дела совсем не было профильным занятием Кастиэля, но он видел, что король Ада действительно обеспокоен и это наводило на определенные мысли.
— Я предлагаю действовать решительнее, — покачав головой, ответил Кроули. — Сотри им память об этой связи и…
— Если им суждено вместе быть, то это не поможет, — вздохнул Кас, — а скорее навредит.
— А им суждено? — задал вопрос Кроули, хмурясь в попытках измыслить еще какой-нибудь метод предотвратить возможные катастрофы. У него всегда был запасной план: убить их обоих, но прибегать к нему не хотелось. Эти двое смертных были забавны. Именно они были для него почти единственным средством от скуки.
— Это выяснить можно, — подумав, ответил Кастиэль и сосредоточился.
Кроули нетерпеливо прошелся по дорожке, ожидая пока ангел что-нибудь скажет.
— Да, — наконец произнес Кас и демон закатил глаза. Вот только этого ему и не хватало.
— Как так может быть, чтобы двое братьев были предназначены друг другу в качестве возлюбленных?! — эмоционально вопросил он не столько своего собеседника, сколько просто окружающий мир.
— У душ нет пола, — тихо произнес Кас.
— Ладно. Но что-то делать нужно все равно! — продолжил настаивать Кроули.
— Манипулировать людьми не мой конек, — горестно вздохнул Кастиэль.
— Вот уж с чем не поспоришь, — буркнул демон, нервно расхаживая по дорожке вдоль лавки, на которой сидел ангел. — А если сделать так, чтобы они бросили охоту? Подсунуть им что-нибудь… Ну… Даже не знаю. Интересное, увлекательное, но… Не столь опасное?
— Это сработать может, — подумав, ответил Кас. — И об этом я поговорить с ними готов.
— Как думаешь, кладоискательство — подходит? — озвучил пришедшую в голову идею Кроули.
— Откуда знать мне это? Я не человек ведь, — напомнил Кас, вставая с лавки, на которую его усадил собеседник. — Это проверить только можно.
— Вот и проверь, — предложил Кроули. — А я поищу для них работу. Вдруг у нас получится…
Вернувшись в свой замок король Ада вызвал к себе одного из придворных.
— Мне нужно найти одну вещь, — начал он объяснения, а потом изложил, что именно хочет найти и какими свойствами оно должно обладать: — Клад, древний, хорошо запрятанный и такой, чтобы о его закладке где-нибудь писали, но при этом он считался бы мифом. Он должен быть достаточно велик и находится в какой-нибудь труднодоступной, но все-таки достижимой местности. А также нужен список литературы, где он упоминается хотя бы вскользь. Место битвы, торговый путь, какой-нибудь древний город, в общем, что-то такое.
— Я вас понял, вашество, — понятливо кивнул демон, в уме прикидывая, какие с поиска такого клада можно срубить дивиденды. Зачем королю мог понадобиться такой необычный объект его совершенно не волновало. — Единственный вопрос: он должен находиться в США?
— Не обязательно, — покачал головой Кроули, а потом решил уточнить, что именно требуется сделать: — Твоя задача: найти упоминания, убедиться, что клад действительно существует и доложить об этом мне. Его не надо выкапывать или обезвреживать ловушки, которые могут его сторожить, — объяснил он и взмахом руки отпустил подчиненного. Тот удалился, а довольный король Ада потер руки. Свою часть работы он, считай, сделал, теперь оставалось дело за ангелом.

***

Перенесясь в бункер хранителей знаний, Кастиэль застал обоих Винчестеров на кухне. Они, мирно о чем-то беседуя, вместе готовили еду и явно пребывали в отличном настроении.
— Что-то случилось, Кас? — спросил Дин, увидев друга.
— На этот вопрос ты можешь дать ответ мне, — в своей обычной манере ответил Кастиэль и без приглашения уселся за стол.
— Я? — удивился Дин. — Я месяц сижу тут, считай, не вылезая. Работы нет, никаких неприятностей вроде тоже. Демоны не буйствуют, ангелы сидят на небесах, как им и положено, прочая нечисть вроде тоже не буянит. Может быть у всех летние каникулы?
— Может быть, — задумчиво протянул ангел, окидывая обоих братьев изучающим взглядом. Присмотревшись к ним внимательнее, он заметил метки, показывающие, что они предназначены друг другу. — А с вами ничего за последнее время необычного не происходило? — задал он вопрос.
— Да вроде нет, — вместо брата ответил Сэм. Уж отчет об их постельных играх он совершенно не собирался предоставлять, пусть даже и ангелу.
— Другие до меня достигли слухи, — с похоронным видом сообщил Кастиэль. — Любовниками, говорят, вы стали. Это — правда?
— А что, если да? — набычился Дин. Ему, как и Сэму, не хотелось ни с кем обсуждать личную жизнь, а Кас, хоть и был другом и все такое, но, похоже, хотел вмешаться в нее.
— Не подумай, не осуждаю я вас и порицанию не собираюсь предавать, но…. — ангел обвел скорбным взглядом братьев и вздохнул. — Но этот шаг ваш беспокоит. Не меня, других. Они считают, что из-за него зла много может натвориться в мире, и это плохо.
— Погоди, — начал закипать Дин. — Ты хочешь сказать, что собираешь где-то грязные слухи о нас с Сэмом?
— Не собираю слухи я, — вздохнул Кас. — Да и, судя по твоему гневу, не слухи это вовсе, а истинная правда. Впрочем, это — не важно. Важно то, что найдутся те, кто разлучить вас пожелают и постараются сделать это всеми силами, что у них найдутся.
— Кому какое дело до того, кто с кем спит? — удивился Сэм.
— Если бы на месте вас был некто неизвестный, то до него и дела не было бы никому, — ответил Кастиэль, грустно улыбнувшись. — Но вы заметны стали и в определенных кругах известность обрели. Сегодня в лицах мне поведали, что думают о том, что может приключиться, если кто-то из вас пострадает на охоте…
Дин и Сэм переглянулись. Они разговаривали примерно об этом буквально недавно.
— И, что эти анонимные доброжелатели предлагают? — хмурясь, поинтересовался Дин.
— А не думали вы работу сменить? — вопросом на вопрос, ответил Кас. — Ведь есть не менее интересные, но куда как безопаснее занятия на свете.
— Заметь, не я это сказал, — подал голос Сэм, быстро глянув на брата.
— Ты это тоже говорил, — буркнул тот. — И я тебе ответил, что думаю по этому поводу.
— И каковы твои идеи? — вопросил Кас, пристально глядя на Дина.
— Что это — чушь. Я — охотник. И этим все сказано. Я не хочу менять эту часть своей жизни, — без обиняков высказался старший Винчестер.
— Подобного чего-то я и ожидал, — констатировал Кас с грустью. Он вообще, на взгляд обоих Винчестеров, был сегодня какой-то особенно тоскливый и это настораживало.
— Кас, а кто тот доброжелатель-то? Скажешь? — полюбопытствовал Сэм.
— Скрывать тут нечего, Кроули позвал меня и… — отозвался Кас, испустив очередной вздох. — Он действительно считает, что ваша связь опасна, и, как показалось мне, приложит все усилия, чтобы помешать вам.
— Ему-то что за дело? — удивился Дин.
— Не хочет он, чтоб вы случайно мир разрушили, — ответил Кас. — Почему — не спрашивай, я не знаю. Он предлагал мне стереть вам память, но я отказался. Потом подал идею предложить сменить работу вам, вот я и…
— Вот уж не было печали, — фыркнул Сэм. — Но король Ада, решивший помешать — это серьезно, Дин.
— Я согласен сделать перерыв, но… Не более, — высказал свое мнение старший Винчестер. — А Кроули пусть засунет свое мнение подальше и поглубже. Вот уж с кем я советоваться не стану о том, что мне делать, так это с ним.
— А что еще наговорил тебе Кроули? — спросил Сэм.
— Предположил он, что вам будет интересна стезя кладоискательства, — не стал скрывать Кас.
— Очешуеть, — удивленно произнес Дин. — Сэм, ты не встречался с ним?
— Нет, — покачал головой младший Винчестер. — Но иногда так бывает, что у разных людей мысли сходятся.
— Только Кроули, определенно, не человек, — напомнил Дин, прикидывая, что такое экзотическое должно было сдохнуть, чтобы его брат и король Ада стали думать в одном направлении.
— Так что сказать мне демону, когда он спросит о том, как наша беседа прошла? — вопросил Кастиэль.
— Скажи ему, что мы подумаем, — жестом заткнув брата, попросил Сэм.
— Ладно, — кивнул Кас и растворился в воздухе.
— Я ни о чем даже не собираюсь думать, — складывая руки на груди, заявил Дин после исчезновения ангела.
— Ну, так уж и ни о чем? — провокационным тоном поинтересовался Сэм, зеркаля позу брата.
— Хорошо, не ни о чем, — дернув плечом, признал Дин. — Но о смене работы — точно.
— А я тебя призывал к этому? — спросил Сэм, склоняя голову набок, отчего прядь длинных волос упала на лицо и он привычно тряхнул головой, убирая ее.
— Ты сказал Касу, что мы подумаем, — напомнил Дин, и Сэм уловил в интонациях его голоса столько упрямства, что если бы его направить в мирных целях — горы можно было бы свернуть.
— Правильно, — согласился младший Винчестер. — Сказал. Чтобы тот передал эти слова демону. А что, по-твоему, надо было сказать? Послать Кроули в задницу прямым текстом?
— Не вижу причин не сделать этого, — недовольно проворчал Дин.
— Зачем? — удивился Сэм. — Что бы мы с этого получили? Можешь не напрягаться и не думать, — не дав заговорить брату, произнес он, — я сам тебе скажу. Орду демонов на нашем пороге. И это — все. Оно нам надо? Кого-то из них мы, конечно, убили бы. Возможно даже многих. Но они бы взяли числом, вот и все. Неужели ты за столько лет не понял, как думает Кроули?
— Допустим, мы получили некоторую отсрочку от нашествия. И толку? — ершисто поинтересовался Дин. Ход мысли брата он уловил, но смысла поступать так — не видел. На его взгляд, было куда проще, а главное — эффективнее, грохнуть Кроули раньше, чем тот успеет отдать приказ на их уничтожение, вместо того, чтобы отмазываться и изворачиваться.
— Толку, как это ни странно — много, — Сэм, перестав копировать позу Дина, принялся за прерванное появлением Каса занятие: нарезку салата. — Для начала, мы можем получить от этого какую-нибудь выгоду. Не спрашивай меня почему я так думаю. Просто предчувствие у меня такое. Кроули по-своему честен и прекрасно понимает: просто потому, что он решил, что охотится нам опасно, мы это дело не бросим. Наверняка он попытается предоставить нам занятие взамен и, скорее всего, оно будет таким, что принесет денег. Это ж демон. Более того — демон перекрестков. Он знает, чем можно прельстить людей и думает, что мы такие же как все.
— А мы не такие? — ехидно спросил Дин, и принялся за сервировку стола.
— Представь себе картину. Приходит к тебе Кроули и говорит человеческим голосом: дорогой Бельчонок, вот тебе офигенская штука, я отдам ее тебе взамен за то, чтобы ты прекратил охотится, — предложил Сэм. — Что ты будешь делать?
— Пошлю его далеко и надолго, — честно ответил Дин.
— Ну и дурак, — наставительно заметил младший Винчестер. — Это повод для торга. Можно будет согласиться на некий мораторий. Допустим, мы не охотимся пару лет, ну или охотимся, но не на демонов, а он, в свою очередь, приказывает своим прихвостням не трогать нас ни при каком раскладе. Или что-то в этом роде. Короче, вариантов — масса. Надо только обдумать их и выдвинуть самый выгодный для нас.
— Зачем все эти сложности? — недоуменно спросил Дин, изучающе глядя на Сэма.
— Честно? Чтобы у меня было время убедить тебя в том, что с охотой на самом деле пора завязывать. И не по тем причинам, о которых говорит Кроули. Нам не по двадцать лет и с каждым годом шансы на то, что у кого-то из нас в какой-то момент не хватит реакции и все закончится печально, все больше и больше. Профессиональные военные, ну, те, которые действительно воюют, считаются непригодными к работе в поле уже к тридцати пяти годам. Мы почти подошли к этому возрасту, и мы обладаем колоссальным опытом, который можем передать, — объяснил Сэм. — Неужто это так сложно понять и принять?
— Я не знаю, что тебе на все это сказать, — вздохнув, признал Дин. Головой он понимал, что брат прав, но вот представить себя охотником в отставке он никак не мог.
— Думаешь, от того, что мы где-нибудь глупо сдохнем, будет больше пользы, чем если мы сумеем хоть кого-нибудь, хоть чему-нибудь научить? — задал вопрос Сэм, с надеждой глянув на брата.
— Не думаю, — согласился Дин. — Но давай сейчас оставим эту тему. Я должен ее обдумать.
— Хорошо, — согласился Сэм и принялся перемешивать наконец-то нарезанный салат.

***

Разговор всплыл сам собой, при том инициатором его явился король Ада, собственной персоной. Винчестеры решили прогуляться и выпить пива в каком-нибудь пабе и, стоило им усесться за столик, как к ним подошел Кроули и бесцеремонно уселся на свободный стул, с интересом оглядывая Дина с Сэмом.
— Чего ты хочешь? — безо всякой теплоты в голосе поинтересовался старший из братьев.
— Как обычно, власти над миром, — светским тоном ответил демон. — Впрочем, от чашки чаю я тоже не откажусь.
— Это — паб, если ты не заметил, — фыркнул Дин.
— Пиво… Ладно. Сойдет для сельской местности, — решительно заявил Кроули, жестом подзывая официанта. Сделав заказ, он по-новой воззрился на Винчестеров, а потом и заговорил: — мне не нравится то, что вы делаете и…
— Бла-бла-бла, — прервал его Сэм. — Предлагаю пропустить угрозы и перейти к сути. Ты ведь не пугать нас явился?
— А ты неплохо держишься, Лосяра, — заметил Кроули, пододвигая к себе пиво, принесенное официантом. — Но ты прав. Угрожать — глупо. Я хочу предложить вам заключить договор.
— Сделку? — уточнил Дин.
— Нет, — покачал головой король Ада. — Сделка с вами — это оксюморон. Вы все равно найдете способ ее обойти. Я же предлагаю договориться полюбовно: вы больше не охотитесь, а я обеспечиваю вам возможность безбедного существования и гарантирую, что ни один демон не тронет вас до конца ваших жизней.
Из озвученного предложения, оба брата сделали совершенно однозначные выводы: Кроули действительно напуган их изменившимися отношениями, он по непонятными причинам уверовал, что из-за этого все может стать очень и очень плохо, и готов на многое, чтобы предотвратить то, что считает неизбежным. Это делало его уязвимым в намечающихся переговорах, но, в то же время и вызывало подозрения: вдруг демон задумал какую-то пакость, а это все лишь предлог и не более того. Возможно, его план заключается в том, чтобы вывести Винчестеров из игры, а потом… Список того, что может сделать король Ада потом был столь длинен и разнообразен, что, по-хорошему, если всерьез рассматривать происходящее как план по устранению помехи, переговоры следовало бы свернуть даже не начиная. Дин, дойдя до этой мысли, открыл было рот, но Сэм пнул его ногой под столом, явно желая, чтобы тот заткнулся. Старший из братьев вопросительно глянул на младшего и, поймав в ответ уверенный и спокойный взгляд, кивнул, уступая инициативу.
— Договор, говоришь… — задумчиво протянул Сэм. Его голос прямо-таки сочился скептицизмом, а вся поза буквально кричала о том, что он верит в предложение собеседника примерно настолько же, насколько в возможность пришествия марсиан. — Чем будем его подписывать? Кровью? — тон младшего Винчестера сменился на ехидный, но Кроули спокойно принял шутку.
— Нет, Саманта, спермой, — фыркнул он, а потом резко посерьезнел: — Никаких бумаг, никаких подписей. Я предлагаю честное джентельменское соглашение. Я обеспечиваю вашу неприкосновенность со стороны демонов и предоставляю возможность обогатиться, а вы не охотитесь. Если вы нарушите свою часть договоренности, я попросту уничтожу вас.
— А если ты нарушишь свою? — спокойно поинтересовался Сэм.
— Если я нарушу свою… Ну да, как-то я не подумал о гарантиях со своей стороны, — признал Кроули, тяжело вздохнув. — И что, по-вашему, может ими являться? Я ведь демон, а вы уверены, что демоны всегда лгут.
— Не всегда, — Сэм мило улыбнулся, а король Ада тяжело вздохнул.
— Ты намекаешь на мои кости, — констатировал он и, сделав глоток пива, пожал плечами: — Что ж… Это, пожалуй, действительно может быть гарантией с моей стороны. Но тут возникает вопрос: что помешает вам уничтожить их, как только я их отдам?
— В принципе, ничего, — пожал плечами Сэм. — Разве что наша неимоверная честность. В которую ты, разумеется, не веришь.
— Не находишь, что в таком виде наши переговоры зашли в тупик? — с легкой усмешкой поинтересовался Кроули. — Кто-то должен проявить доверие и сделать шаг навстречу.
— Я не против, чтобы ты совершил сей героический поступок, — заметил Сэм. Он старался “прочитать” собеседника, так, как иногда “читал” партнеров по покерному столу. Иногда у него это выходило, но демон был очень опытным игроком, и Сэм чувствовал, что его усилия приносят минимальный результат. Оставалось лишь тянуть время, подначивать Кроули и ждать пока тот выдаст себя хоть чем-то.
— Я бы на твоем месте тоже не был против, — парировал король Ада. Он начинал злиться. На его взгляд, он сделал шикарное предложение и отказываться от него было просто глупо, но эти двое упрямцев явно имели другое мнение по этому поводу. Хуже всего было то, что он был однозначно уверен: ему нужна эта сделка. Всей своей битой шкурой он чувствовал, что если она сорвется — последствия будут фатальны. Куда эти двое попадут после смерти по совокупности их деяний, было неясно, но, учитывая, что они еще и предназначены друг другу, при смерти одного из них, другой перевернет все вверх дном, чтобы вернуть свою половинку, а заодно и отомстить. А если выживший посчитает, что виной смерти любовника был кто-то из демонов, то… Кроули не знал, что именно случится, но чувствовал, что в итоге может не остаться ни его лично, ни демонов вообще, ни даже Ада как явления. Если же умерший попадет в Рай… Ну, что ж. Это будут проблемы ангелов, а не его. Его же задача обезопасить себя и свои владения.
Сэм молча ждал, наблюдая за собеседником. Тот погрузился в глубокие размышления, но лицо его оставалось спокойным и ничто не выдавало истинных чувств. Наконец, демон шевельнулся и, отпив из своего бокала, вздохнул.
— Это ты, Сэмми, во всем виноват… — пробурчал он. — Надо же, сделать из демона! Из Короля! Не пойми что. Я отдам вам кости. Нет, не свои. Даже не надейтесь. Скажем, моя правая рука — демон, отвечающий за контракты на перекрестках, вас устроит?
— Ты издеваешься? — не выдержав, пренебрежительно фыркнул до сих пор терпеливо молчавший Дин.
— Я предельно серьезен, — уверил его Кроули. — Думаешь, это плохой залог?
— Уверен, что для тебя он не представляет никакой ценности, — кивнул Дин, окидывая собеседника насмешливым взглядом.
— Мда, — вздохнул демон. — А я уж было понадеялся.
— Выходит, гарантий ты дать не можешь, — спокойно заключил Сэм. — Значит и договор не состоится. Пойдем, Дин, — позвал он, вставая со своего места.
Старший Винчестер поднялся на ноги и полез в карман за деньгами, но Кроули, решив, что терять ему нечего, схватил охотника за руку и усадил обратно.
— Послушай, Дин, — начал он и тон его был настолько серьезен, что старший из братьев даже удивился. — Я все понимаю, я демон и все такое. Но… — и тут Кроули понесло, ну или он просто решил пойти ва-банк. Не стесняясь в выражениях и безбожно сгущая краски, он вывалил на головы братьев все опасения, которые преследовали его с тех пор, как он узнал, что те стали любовниками. — Я просто хочу жить. Спокойно. В свое удовольствие. Делать дело, которое мне нравится. И все. А вы — заноза в моей заднице.
Винчестеры переглянулись и Дин, бросив короткий взгляд на Кроули, пожал плечами. Он откуда-то знал, что демон в данный момент откровенен с ними настолько, насколько, возможно, не был откровенен ни с кем и никогда.
— Ладно, — произнес Сэм. — Мы тебя услышали и поняли. Допустим, мы даже поверили тебе, — Кроули одарил говорящего скептическим взглядом, но смолчал, а тот продолжил свою мысль: — Теперь нам ясны твои мотивы, но нам надо обсудить то, что ты сказал и что предложил.
— Ты пытаешься вежливо сказать нечто типа: валите отсюда, ваше величество, нам с братом надо пошушукаться наедине? — ехидно уточнил Кроули и, получив согласный кивок Сэма, поднялся на ноги. — Два дня. Дальше вы либо соглашаетесь, либо… — и ушел, больше не проронив ни слова.
— Ты всерьез ему веришь? — спросил Дин, проводив демона настороженным взглядом и убедившись, что тот вышел за дверь паба.
— Давай-ка обсудим все дома, — предложил Сэм. — Тут может быть слишком много лишних ушей.
Дин согласно кивнул и они, расплатившись, покинули заведение.
— Ну и? — спросил Дин, когда они вернулись домой.
— Ему до усрачки страшно. И то, что он готов грохнуть нас просто от страха — не вызывает у меня ни малейших сомнений, — высказал свое мнение Сэм. — А вот все остальное… Это — сделка. С демоном. И я не берусь предсказать, чем она грозит.
— Да чем обычно, — фыркнул Дин. — Он постарается кинуть нас и прибрать наши души в ад после смерти.
— У меня всегда был вопрос: что является гарантиями при сделках с демоном перекрестка, — задумчиво протянул Сэм. Судя по выражению его лица, он что-то тщательно обдумывал или, скорее, высчитывал.
— Как-то раз Кроули сказал, что демоны по определению не нарушают своих обязательств, так как если они будут делать это, то кто поверит им в следующий раз, — напомнил Дин.
— То есть, гарантией исполнения их обязательств является мораль? — уточнил Сэм.
— Исходя из того, что мы знаем — да, — подтвердил Дин. Он признавал, что в тех делах, когда необходимо было подумать, Сэм был куда эффективнее него и теперь ждал, пока у брата окончательно оформится идея, над которой тот размышлял столь интенсивно.
— И при этом всем известно, что демоны лгут, — произнес Сэм, а потом, достав с одной из полок лист бумаги и ручку, принялся писать. Заняло его это не очень надолго и, закончив, он пододвинул исписанный листок Дину. Тот принялся читать и, по мере прочтения, глаза его все больше и больше округлялись.
Сэм простым и понятным языком, тщательно выверяя каждую формулировку, чтобы не было разночтений и лазеек, изложил предложение Кроули, оформив его в форму договора. Дин, не будучи искушен в юриспруденции, не мог найти ни одного момента, который вызывал бы сомнения или давал бы возможность вольно трактовать написанное. Впрочем, таких лазеек не нашел бы и прожженный делец и, наверное, их не обнаружит даже демон.
— Это что? — дочитав, спросил Дин.
— Это — сделка, — честно ответил Сэм. — Такая, по которой все стороны могут получить желаемое, но ни граммом больше. Ни он, ни мы. Я думаю, что поцелуй, закрепляющий сделку с демоном перекрестка — не просто действие для красоты. В нем есть куда больший смысл. Ну, как минимум, заключающие сделку стороны неизбежно обмениваются жидкостями… И, может быть, именно поэтому демон и не может нарушить свое слово.
— Думаешь? — скептически хмыкнув, спросил Дин.
— Почти уверен, — кивнул Сэм. Мысль о том, что происходит именно так пришла ему в голову будто бы откуда-то… Свыше? Или наоборот — снизу? Не важно, но почему-то младший Винчестер точно знал: она — верна. — Нет, не почти. Просто уверен, — добавил он, видя недоверчивое выражение на лице брата. — Только не спрашивай меня откуда это знание. Оно просто… есть. И все.
— Опять твои сверхъестественные штучки? — недовольно пробурчал Дин. Он был готов признать, что иногда они бывают полезными, но в наличествующей ситуации полагаться на столь эфемерную и непонятную вещь, как неясно откуда пришедшее озарение, на его взгляд, было не только глупо, но и опасно.
— И да, и нет, — спокойно отреагировал Сэм. — Что-то мы знаем. Что-то я читал в архивах хранителей… Наверное, у меня просто получилось свести все эти разрозненные данные в единое целое.
— Хорошо, допустим, все это сработает и Кроули не сможет нарушить свою часть договоренностей, — решил зайти с другого конца Дин. — Но этот же документ накладывает определенные обязательства и на нас. Подписав его, мы будем обязаны оставить охоту.
— Не совсем, — перебил его Сэм. — Мы обязуемся не искать объекты для охоты специально. Но при этом мы можем приходить на помощь друзьям и другим охотникам, а также охотится в целях самообороны. То есть, если рядом с нашим жилищем поселится вампир и примется пировать — мы можем найти его и убить, не нарушив своих обязательств. Если нам позвонит, например, Клэр или еще кто-то из друзей, мы можем оказать им содействие и не только в качестве консультантов.
— Хитро, — согласился Дин. — Фактически, получается, что мы можем продолжить охотится… Но Кроули не идиот и поймет, что это лазейка для нас.
— Конечно поймет, — подтвердил Сэм. — Но не иметь возможность убить нечисть, нос к носу столкнувшись с ней — этого нельзя допустить. Поэтому я и расписал пункт о самообороне. Не помочь тоже невозможно и это понятно даже полному кретину. А вот то, что мы не станем договариваться с охотниками на предмет того, чтобы они специально звали нас на помощь… Это узкий момент, но ты ведь знаешь, что все охотники, которых мы когда-либо знали, к помощи, пусть и друзей, прибегают крайне редко. Задать вопрос — да. Попросить поискать информацию — пожалуйста. Но найти и убить тварину…
— Короче, если проще, то нас просто не поймут, попытайся мы провернуть финт с договоренностями? — задал Дин очередной уточняющий вопрос.
— Именно так, — согласно кивнул Сэм.
— Но все равно, по сути, с охотой придется покончить, — с тоской в голосе констатировал Дин. — Ладно. Пожалуй, ты все-таки убедил меня и… Черт с тобой. Я согласен на отставку.
— Правда? — не поверил своим ушам Сэм. Он думал, что убедить брата будет гораздо, гораздо сложнее, но тот сдал свои позиции даже не особо упираясь.
— Правда, — подтвердил Дин. — Но при одном условии.
— И? — настороженно спросил Сэм. Он знал, что все, что идет до слова “но” — полная фигня. Именно после него начинается самое важное и, подчас, неприятное.
— Мы откроем школу для охотников, — произнес Дин. — Я обдумал эту твою идею, и она кажется мне вполне…
— Дин? Ты серьезно?! — выпалил Сэм вскакивая со своего места и, рывком приближаясь к брату, чтобы стиснуть его в объятиях.
— Да, да. Я — серьезно, — подтвердил Дин, несколько опешив от бурного проявления восторга. Обычно сдержанный Сэм редко позволял себе что-то подобное в обыденной жизни, и, лишь став делить с ним постель, Дин оценил насколько Сэмми может быть открытым и эмоциональным. — Так, возвращаясь к этому твоему договору… Ты собираешься целоваться с Кроули? — несколько ревниво спросил он, в ответ обнимая брата.
— Конечно нет, — хихикнул Сэм, представив себе эту картину. — Я, кажется, придумал метод не хуже. Кровь. Его и наша.
— И это сработает? — скептически поинтересовался Дин.
— Должно, — уверил его Сэм.

***

Встреча с Кроули состоялась ровно в назначенное им время в том же пабе. Охотники, зайдя в помещение, быстро обнаружили стол, за которым с полупустой кружкой пива сидел демон.
— Привет, мальчуки, — поздоровался король Ада, когда братья подошли к столу и, отодвинув стулья, уселись. — Пива? Орешков?
— Не откажусь, — не удосуживаясь поздороваться, отозвался Дин, взмахом руки привлекая внимание официанта.
— Кофе, — подал голос Сэм, кивком поприветствовав Кроули.
— И что, надумали? — спросил демон, когда официант, принеся заказ Винчестеров, удалился.
— Да, — кивнул Сэм. Брат опять отдал ему инициативу в процессе переговоров, признавая, что у Сэма это получится лучше, чем у него самого. — Вот проект договора, который мы готовы заключить, — сообщил Сэм и, вынув из кармана сложенную вчетверо распечатку, протянул ее собеседнику.
Кроули взял бумажку, развернул ее и погрузился в чтение. Времени это заняло немного, и многоопытный делец был вынужден признать, что документ составлен таким образом, чтобы нарушить договоренности было очень и очень сложно. Впрочем, неоднозначное место он, как и ожидал Сэм, нашел.
— Пункт семь, — произнес Кроули, с интересом поглядев на охотника. — Что скажешь, Саманта?
— Не сомневался, что ты спросишь, — фыркнул Сэм, игнорируя, что демон в очередной раз исковеркал его имя. — Но… Мы не будем ни с кем специально договариваться, хотя бы потому, что это напрочь бесперспективная затея. Ты же знаешь каковы охотники, — чуть улыбнувшись, произнес он, но, увидев скептический взгляд, которым его окинул Кроули, нехотя добавил: — Впрочем, если хочешь, можно вписать в договор и этот нюанс.
— Впишем, — подумав, кивнул демон. Оставалось выяснить лишь одно: — Какую сумму денег вы считаете достаточной для того, чтобы жить дальше не испытывая финансовых затруднений?
— Двенадцать миллионов, — озвучил Сэм.
— Двенадцать?! — присвистнув, переспросил Кроули. — Почему не двадцать? Не десять? Ну или не парочка?
— Цифра хорошая, — пожал плечами Дин. — Не много, но и не мало. Короче — достаточно для того, что мы хотим делать дальше.
— А у вас губа не дура, — щурясь, заметил демон. — Но… Считайте, что вам крупно повезло: я сегодня нечеловечески добр и покладист. Пусть будет двенадцать. И даже пятнадцать. Для ровного счета. Правда… — он сделал небольшую театральную паузу, — добыть эти деньги вам придется самостоятельно. Я лишь укажу места, где это можно сделать.
— Ну конечно, — фыркнул Дин.
— При этом, заметь, совершенно законным путем, — игнорируя сарказм, продолжил свою мысль Кроули. — Несколько кладов и…
— Клады? — переспросил Сэм. Скепсис прямо-таки сочился в его голосе.
— А чего ты ждал? — приподняв бровь, поинтересовался Кроули. — Того, что выну из кармана чековую книжку и выпишу чек на нужную сумму?
— Ладно, пусть клады… — протянул младший Винчестер. — Но если их будет защищать какая-нибудь нечисть…
— Вы с ней расправитесь, — пожал плечами Кроули. — В конце концов это — ваша профессия. Уничтожать нечисть, спасать людей, ну и все такое. И да, это не будет считаться нарушением наших договоренностей.
Про то, что заодно он решил избавиться от нескольких неугодных ему существ, демон, разумеется, распространяться не стал. Ну зачем охотникам знать, что, например, дракон, которого он собрался им сдать, кроме клада, который получат Винчестеры, охраняет еще и очень интересный королю Ада артефакт? Или в лощине, где давным-давно один из золотоискателей зарыл свои сокровища, течет ручей с очень интересными свойствами, но ни один из демонов добраться до него не может, пока вокруг толчется множество призраков, охраняющих золото. Правда Кроули не рассчитывал, что аппетиты Винчестеров удовлетворит настолько кругленькая сумма, думая обойтись куда меньшим, но и этот расклад его вполне устраивал, позволяя не просто отдать нечто даром, а неплохо нажиться на этом, меняя одни ценности на другие.
В общем, договор был подписан, хотя и то, что подпись должна ставиться кровью, вызвала кучу споров и возражений.
— Вот документы о вашем первом кладе, — произнес Кроули, когда со всеми формальностями было покончено. Он вынул из-за пазухи папку, в которой содержалось несколько газетных статей и фотографий. — Абрахам МакГилан. Золотоискатель. Родился в 1867 году. Умер в 1929. Холост. Детей не имел. Был известен как самый жутчайший скряга из всех возможных. Я точно знаю, что он владел несколькими земельными участками для добычи золота на Клондайке, притом, отнюдь не самыми бедными участками. Умер же он в одну из зим от… голода. Из-за своей патологической жадности он не купил достаточное количество припасов, а с охотой ему не повезло. Его наследником стал брат — Илария МакГилан. Он приехал на Клондайк, вступил во владение землей и несколько лет искал золото, которое отрыл его брат. Не нашел. Погиб, опять-таки, зимой. При невыясненных обстоятельствах. Следующий наследник — племянник — тоже приехал, искал-искал, ничего не нашел, умер. Короче, на землях МакГилана умерло в общей сложности семь представителей этой фамилии, на этом наследники закончились. Участки со временем отошли государству, потом были проданы другим владельцам, но слухи о сокровищах МакГиланов ходят и по сей день, вот только найти их так никто и не сумел.
— А ты точно знаешь, где они находятся? — скептически изучая снимки, спросил Дин.
— Представь себе — да, — не без самодовольства ответил Кроули. — Я ведь демон, если ты забыл. Мне по должности положено знать такие вещи.
— И каков размер этого клада? — поинтересовался Сэм.
— Килограммов сто-сто пятьдесят золота, — как о чем-то несущественном и мелком ответил король Ада, наблюдая за реакцией собеседников.
— Это от трети до половины того, что нам нужно, — заметил младший Винчестер, быстро прикинув современную цену грамма желтого драгметалла.
— Именно, — кивнул Кроули. — Так что… Вас ждет Аляска, а меня Ад.
Демон коротко поклонился и, поднявшись со своего места, удалился из бара. Заключенный договор его устраивал, во всяком случае — пока. Что будет дальше… Время покажет.
— У нас получилось? — не веря в то, в чем участвовал, спросил Дин, когда Кроули удалился.
— Похоже, — выдыхая и расслабляясь ответил Сэм. Он до самого последнего момента не был уверен в успехе, но сейчас, когда договор был подписан, и демон вроде как начал исполнять свою часть — получалось, что они выиграли. Единственное, что все еще вызывало сомнения — правдива ли информация о кладе, но это можно было проверить только экспериментальным путем.
— Значит, Аляска? — спросил Дин, бросив косой взгляд на папку, оставленную Кроули.
— Ну, если мы хотим денег… То да, — кивнул Сэм и, подозвав официанта, попросил счет. — Есть единственная проблема: туда довольно-таки далеко ехать…
— На самолет я не согласен, — решительно заявил Дин. — Лучше неделю провести в дороге на машине, чем эти летающие железные гробы с крыльями.
— Пойдем-ка почитаем, что известно о той местности, где зарыт наш клад, — предложил Сэм и, расплатившись по счету, двинулся из бара.

Глава 6.

Следующие несколько дней братья провели между рысканьем по сети в поисках информации и доделыванием спальни. В какой-то момент Дин заявил, что от Сэма в этом деле сейчас толку мало и отправил его за компьютер, сам принявшись за строительство их траходрома.
Занятие оказалось достаточно непростым, начиная от подбора материалов. По задумке Сэма, столбики кровати следовало изготовить из цельных дубовых стволов, подвергнув их минимальной обработке, и добывание этих стволов заняло старшего Винчестера чуть ли не на неделю. Но он сделал это, заказав их в одной из деревообрабатывающих компаний. Все остальные материалы раздобыть оказалось куда проще и, в итоге, когда дубовые стволы прибыли, в переделываемом помещении было готово все, кроме, собственно, кровати. Впрочем, этот недостаток был исправлен в рекордные сроки и, наконец-то, настал день, когда у Винчестеров появилось место, которое в равной степени принадлежало им обоим.
Особого торжества по этому поводу устраивать не стали, просто перетащили в спальню вещи, которые посчитали нужными, застелили новую кровать чистым бельем и повалились на нее, прислушиваясь к ощущениям.
— Я хочу кое-что тебе показать, — в какой-то момент произнес Сэм, прерывая молчание, и Дин уловил в голосе брата изрядную толику напряжения и неуверенности.
— Что? — спросил он, поворачиваясь на бок и с интересом глядя на любимого. Дин по опыту знал, что такой заход в исполнении Сэма может предвещать все, что угодно.
— Себя, — ответил Сэм, повернув голову к собеседнику и, поймав его непонимающий взгляд, уточнил: — точнее, то, на что я способен и то, что мне иногда бывает действительно нужно.
— И… что же это? — решив даже не пытаться играть в угадайку, поинтересовался Дин. На его взгляд, куда интереснее всякой непонятной хрени было бы опробовать новую кровать в действии, но, похоже, Сэмми имел по этому поводу более другое мнение.
— Боль, — просто ответил Сэм, одаривая собеседника задумчивым и оценивающим взглядом. — Все то, что ты со мной делал… цветочки. Оно здорово и приятно, но иногда… Этого мало.
— Пока что я тебя не понимаю, — вздохнув и нахмурившись, честно признался Дин.
— Я чувствую, что мы с тобой… Не знаю, сливаемся. Становимся чем-то… целым. Завершенным. Узнаем друг друга все глубже и… — Сэм судорожно пытался подобрать слова, которые объяснили бы Дину то, что он хочет до него донести.
— Сэм, будь проще, — попросил Дин. — Скажи, чего ты хочешь. Напрямки. Без этих твоих долгих заходов, длинных объяснений и такого выражения на лице, будто ты ежа рожаешь.
— Это непросто, — вздохнул Сэм и, перевернувшись на живот, потер виски. — Я хочу, чтобы беря на себя определенные обязательства, ты четко понимал с чем имеешь дело.
— Еще короче, — закатив глаза, скомандовал Дин. Все эти долгие прелюдии начинали выбешивать его. Он догадался, что брат имеет в виду что-то касающееся его мазохистских наклонностей, но то, что он пытался какую-то конкретную идею, которая, по его мнению, должна шокировать Дина, облечь в мягкую и обтекаемую форму — заставляло нервничать.
— Ладно, — Сэм как-то сник и надолго замолчал. Дин не торопил его, сам не понимая: хочет ли услышать то, что собирается сказать брат или все-таки нет. — Коротко, кажется, все-равно не получится, — наконец прервал молчание Сэм.
— Жги уже, — подбодрил его Дин.
— Я хочу, чтобы мы с тобой поехали в клуб, — произнес младший Винчестер, пристально глядя на брата. Тот собрался было возразить, но Сэм прервал его, жестом попросив помолчать. — Там я хочу показать тебе как выглядят не игры, а нечто… Другое. Мой предел. Понимаешь?
— Почему в клубе? — спросил Дин, вместо того, чтобы ответить на вопрос.
— Ты сам не сможешь, — ответил Сэм. — У тебя пока просто умений не хватит. А объяснений, которые я могу дать — недостаточно.
— То есть, ты хочешь, чтобы кто-то чужой приносил тебе боль, а я — смотрел? — уточнил Дин, недобро прищурившись.
— Смотрел и учился, — кивнул Сэм. Он четко и ясно видел: брат ревнует.
— Чему?! — не выдержав, заорал Дин. Выражение лица старшего Винчестера не предвещало ничего хорошего.
— Не ори, — холодно произнес Сэм, моментально прекращая мяться и утрачивая всю неуверенность, которую испытывал несколько секунд назад. — Ты думаешь, если взял в руки плетку и пару раз махнул ею — уже весь из себя опытный доминант? — презрительно спросил он, резким движением скатываясь с огромной кровати и вставая в полный рост. Иногда Сэм мог выглядеть таким… неприступным, высокомерным и властным, что Дину становилось не по себе. А мысль о том, что перед ним находится именно брат, а не Люцифер собственной персоной, приходилось гнать от себя поганой метлой. И сейчас был именно такой момент. — Ни черта ты не знаешь и не умеешь, Дин.
Сэм развернулся и вышел из общей спальни, оставляя брата в полной растерянности.
— Прямо мелодрама, — пробурчал Дин себе под нос, когда Сэм скрылся из виду.
Последнее время брат был вообще странным. Он словно бы хотел сказать что-то, но никак не мог решиться, то ли дожидаясь какого-то особенного настроения Дина, то ли просто собираясь с силами. И вот он наконец что-то сказал, но что… Дин не понял, а теперь злился и на себя, и на него. Вообще с того момента, как старший Винчестер узнал о тайне брата, тот изменился. В нем проявились большая мягкость и открытость, удивительным образом сочетающиеся с жесткостью и чем-то еще, непонятным и неуловимым. Дину временами казалось, что брат испытывает его, соблазняет, искушает. Но чего он пытается этим добиться — было совершенно непонятно и сбивало с толку. Все это заставляло старшего Винчестера настолько интенсивно шевелить мозгами, что иногда ему казалось: единственным результатом будет взрыв его головы, лужа крови на полу и ошметки серого вещества, живописно раскрасившие стены, а Сэм будет стоять и смотреть на все это с видом “ты не справился, братик”. Но с чем не справился?! Что не так?!
Идти и разбираться прямо сейчас у Дина не было никаких сил. Он ощущал, что дело закончится мордобоем, при том, Сэм сопротивляться не станет, а лишь глянет с укоризной и надолго замкнется в себе, всем своим видом показывая, что чего-то такого ожидал и теперь напрочь разочарован. Поэтому Дин направился в тренажерку, где принялся за боксерскую грушу, вымещая на ней все свои переживания, восстанавливая душевное равновесие и возвращая себе способность думать.
Сэм хочет показать свой предел. Отлично. Дин не может этого дать. Допустим. Руки из задницы? В целом — верно.
А что еще? Да все просто.
Реакции. Те, что возникают у доведенного до предела Сэма. Они оба их не представляют, только более опытный Сэм, похоже, догадывается о чем-то, чего не смог или просто не успел объяснить, прерванный Дином. А кто-то посторонний нужен брату как… Как инструмент. Живой, разумный инструмент, знающий, что и как следует делать и готовый к реакциям, как минимум, самого Сэма. Вот только идея о том, что кто-то прикоснется к ЕГО Сэму отнюдь не радовала старшего Винчестера, как он ни пытался разглядывать ее с разных сторон.
Но в целом, за исключением того, что кто-то будет что-то делать с братом, затея выглядела логичной и Дин ненадолго “завис”, всесторонне ее обмозговывая. Решив, что изъянов в своих рассуждениях не находит, старший Винчестер задался следующим вопросом: зачем Сэму вообще показывать ему что-то такое? Ответ, когда эмоции перестали застить глаза, оказался прост и незамысловат: видимо, Сэм хочет, чтобы Дин узнал о нем как можно больше и решил, что пришла пора показать еще одну грань своей сущности. То есть, по сути, это был жест доверия, а Дин не понял этого и… И наорал.
Уйдя из общей спальни, Сэм направился в свою старую комнату, где рухнул на кровать и закрыл глаза. Решиться показать Дину себя, находящегося где-то на пределе, было сложно, но Сэм считал, что это необходимо.
По-большому счету, они оба давно не были “нормальными” людьми. Воспитание, многолетний образ жизни и испытания, выпавшие на долю каждого из них, сделали их идеальными клиентами ближайшей психиатрической клиники. Пребывание в Аду — усилило некоторые из черт, превратив его самого, Сэма, в эталонного мазохиста, а Дина — в садиста. Проблема, на взгляд младшего из братьев, заключалась в том, что он осознал и сумел принять это, взяв свои наклонности под контроль, а Дину лишь предстояло это осознать и сделать. Теперь, когда они больше не будут охотиться, вопрос вставал ребром: охота давала возможность Дину спускать пар, но он согласился с решением завязать с ней; отдушины больше не будет, а проблема никуда не денется.
Сэм видел, как брату порой непросто справляться с собой и с легкостью распознавал моменты, когда тот борется с воспоминаниями об Аде. На взгляд Сэма, единственное, что можно было сделать в данной ситуации — дать Дину шанс на практике понять, что боль, даже очень сильная, не всегда зло: есть огромная разница между насилием и желанием принять боль. Тема же давала возможность загнать нездоровые наклонности в контролируемые рамки, и тут они друг для друга были идеальными партнерами.
Вот только как все это объяснить Дину? Он ведь просто не захочет услышать, искренне считая, что с ними все в порядке и ничего не надо делать. Этот вопрос мучил младшего Винчестера больше всего и состоявшийся разговор показывал, насколько он актуален.

***

— Ладно, я был не прав, наорав на тебя, — голос Дина вырвал Сэма из его раздумий. Брат не выглядел виноватым, скорее — сосредоточенным и озадаченным.
— Это — правда, — сухо подтвердил Сэм, но ни менять позу, ни чего-нибудь добавлять даже не собирался.
— Сэм, я вроде как извиниться пришел, — сообщил Дин, не понимая, чего ожидать от брата.
— Извинился? — безэмоционально уточнил тот, а потом тем же тоном спросил: — А, собственно, за что ты извинялся?
— Ну я ж сказал: за то, что наорал, — ответил Дин. Вопрос брата ставил его в тупик, ведь он объяснил в чем был не прав буквально с самого начала, а Сэм, тем временем, уселся на своей постели, подобрал ноги по-турецки и уперся в брата тяжелым изучающим взглядом, под которым Дин почувствовал себя крайне неуютно.
— Вот только проблема не в твоих воплях, — наконец, произнес Сэм, продолжая сверлить брата все тем же взглядом. — Проблема в том, что ты не хочешь слушать и слышать. Впрочем, это совершенно обычная для тебя ситуация.
— Сэм, я не ищу продолжения ссоры, — примирительным тоном произнес Дин, подходя к кровати и усаживаясь на нее. — Я, кажется, понял, что ты хочешь показать. Я думал и пришел к выводу, что ты что-то хотел сказать или объяснить мне, но… то ли не смог сформулировать, то ли просто не успел.
— Случилось чудо. Дин включил голову, — саркастично произнес Сэм, а потом, не дав брату ничего сказать в ответ, заговорил: — У нас с тобой есть одна общая проблема. Только я придумал для себя способ сделать ее не фатальной, а ты — пока нет. Ты наркоман, Дин.
— Что?! — возмущенно вопросил старший Винчестер.
— Наркоман, — четко артикулируя повторил Сэм. — Объясняю… — и он изложил все те мысли, которые бродили у него в голове до того, как в комнату ввалился брат. — Я не думал, что ты так быстро согласишься отказаться от охоты, плюс к тому, Кроули со своими прибабахами… В общем, все произошло раньше, чем я планировал и поэтому-то я и хочу как можно быстрее показать тебе разные моменты и нюансы. Я надеюсь, что если ты это увидишь, у тебя в голове что-нибудь щелкнет, и ты сумеешь направить свои наклонности в конструктивное русло, а не примешься охотиться с топором за мирными гражданами.
— То есть, ты считаешь, что без охоты я слечу с катушек? — уточнил Дин. Он не поверил Сэму, но решил попытаться разобраться в том, что брат вывалил на его голову.
— Не сразу, но да. Слетишь, — кивнул Сэм. В его голосе не было слышно ни тени сомнения.
— Почему ты так думаешь? — осторожно поинтересовался Дин.
— Потому, что я знаю тебя не первый день и умею из наблюдений делать выводы, — объяснил Сэм, но видя, что брат не верит, решил привести пример: — Вспомни: у тебя ведь бывает так, что очень, ну прямо-таки нечеловечески сильно, хочется кого-нибудь убить, ну, или хотя-бы от души дать в морду? Это ощущение наиболее ярко, когда мы долго сидим без дела.
— Бывает, — был вынужден признать Дин.
— Ну, вот, — пожал плечами Сэм. — Вообще-то нормальным людям не хочется никого убивать. Они могут злиться, могут кого-то ненавидеть, но дай им в руки оружие — они не воспользуются им, а ты — воспользуешься. Даже не задумываясь.
— Если ты прав, то вся картина нашего с тобой взаимодействия получается… Ну… Я даже не знаю, — Дин потер переносицу, подбирая слова. — Это получается вообще бред. Или я чего-то не понял.
— Давай начнем с простого, — предложил Сэм. — Что ты понял?
— Я понял, что ты предлагаешь в те моменты, когда у меня, якобы, начинает подтекать крыша, причинять тебе боль, — ответил Дин, вопросительно глядя на брата.
— Нет, Дин, — покачал головой Сэм. — Я хочу, чтобы ты увидел и понял разницу между… Хм… Тем, что ты делал в Аду и чего до сих пор боишься, и тем, что способно доставить удовольствие, например, мне. Я хочу, чтобы ты понял суть своих желаний, осознал их и, взяв под контроль, направил в управляемое тобою русло.
— И эта твоя демонстрация должна стать одной из иллюстраций, показывающих разницу? — задал вопрос Дин, стараясь осмыслить сказанное братом и примерить предлагаемую ситуацию на себя.
— Да, в том числе, — подтвердил Сэм.
— А еще зачем она? — спросил Дин. — Последнее время ты мне подкидываешь исключительно многослойные задачи и, исходя из этой логики, эта должна быть такой же.
— Ты прав, — улыбнулся Сэм. Его действительно радовало, что Дин прилагает усилия и обдумывает сказанное, а не отметает его с порога. — Я хотел показать, какими могут быть мои реакции. При этом, чтобы рядом был человек, который может объяснить тебе, что происходит. Это для того, чтобы ты знал, какими они могут быть, причины их возникновения и прочее. Рано или поздно мы дойдем в своих экспериментах до достаточно жестких игр, и нужно, чтобы ты был морально готов к тому, с чем столкнешься, и не испугался и не начал паниковать.
— Твои слова звучат логично и правильно, — дослушав, заговорил Дин. — Вот только во всем этом плане есть один большой изъян: я не потерплю, чтобы кто-то чужой прикасался к тебе. И на этом можно ставить точку, — тон Дина был спокоен и доброжелателен, но было видно, что поддерживание этого состояние дается ему с трудом.
Сэм посмотрел на брата с укоризной и глубоко вздохнул. Он все так здорово придумал, а вот того, что Дин окажется настолько собственником он не учел, и это было целиком и полностью его просчетом.
— Но… Как тогда? — пытаясь на ходу придумать что-либо приемлемое для обоих, спросил Сэм.
— Не знаю, — честно ответил Дин. — Но за то, что я не попытаюсь убить того, кто притронется к тебе — я не поручусь.
— Что ж… — задумчиво протянул Сэм, потирая виски. Вся его затея летела ко всем чертям и это было очевидно. Глядя на брата, младший Винчестер четко понял: даже если тот согласится — толку не выйдет. Дин будет смотреть на происходящее как на испытание его самоконтроля, а не на повод научиться чему-то, даже если оно будет крайне полезным. А это — неприемлемо. — Значит придется придумать способ научить тебя всему необходимому, не привлекая к этому посторонних…
Взаимодействуя с неопытными садистами, Сэм на собственном опыте убедился, что пока те учатся контролировать себя и чувствовать партнера, проходит много времени, и со стороны нижнего требуются масса терпения и желания научить. А с Дином все будет обстоять еще сложнее, чем в обычном случае, и это означает лично для него, Сэма, ровно одно: еще очень и очень долго контроль во время сессии придется удерживать именно ему, а, стало быть, ни о каком расслаблении речи даже не идет.
— Вот это — разговор, — кивнул Дин, явно расслабляясь. Он был действительно рад, что брат быстро оставил свою идею, и не пришлось долго и нудно убеждать его в том, что она не годится.
— Правда, это будет гораздо медленнее, чем могло бы быть, — счел нужным предупредить Сэм, но то, чего это будет стоить лично ему, он решил не озвучивать. Все равно это ничего не меняло бы, Дин — собственник и это навсегда.
— Похоже, ты не очень-то этому рад, — заметил тот, почувствовав, что брат что-то недоговаривает.
— Забей, — отозвался Сэмми, пренебрежительно махнув рукой. — Я никуда особо не спешу.
Последнее утверждение было ложью чистой воды. Сэм мог судить по себе о том, как недолго мог обходиться без экшенов, до того момента как полностью осознал свою проблему и начал с нею работать. Интервал этот тогда не превышал трех месяцев. По прикидкам младшего Винчестера, у брата должно быть примерно также, а полтора месяца с их последней охоты уже прошли. Что именно начнет творить Дин через еще шесть-семь недель, Сэм не представлял, но то, что крыша у брата начнет подтекать, было для него аксиомой. За многие годы работы над собой, младший Винчестер сумел добиться весьма внушительных результатов: сейчас, если не особо нервничать, он мог бы обойтись без боли в роли лекарства, пожалуй, и пару-тройку лет, а может и больше. Впрочем, возможности проверить это у него не было, все-таки жизнь охотника — это отнюдь не синекура.
— Ладно, — подозрительно глянув на Сэма, произнес Дин, а потом спросил: — И как ты будешь меня учить?
— Как обычно, — мягко улыбнувшись, ответил Сэм. — Буду, для начала, подробно объяснять тебе, что и как делать. Потом контролировать, что у тебя получается, сохраняя при этом ясность сознания. А потом… Потом мы будем обсуждать получившийся результат.
— Звучит как план, — со скепсисом в голосе, сказал Дин. — А что ты имел в виду под сохранением ясности сознания?
— Именно ее я и имел в виду. Я ведь говорил, что обычно в экшене стараюсь уйти в транс, полностью отдавая контроль доминанту. Не назвал бы это состояние ясным сознанием… Оно чем-то похоже… — Сэм задумался, пытаясь подобрать слова: — одновременно и на опьянение, и на полет, и на эйфорию, и много еще на что, при этом все замешано на боли, но она гармоничная составляющая коктейля и воспринимается в этот момент именно так, а не “Ай-ай-ай! Меня тут избивают! Ахтунг!”.
— Получается, что если не уходить в это состояние, восприятие у тебя будет другим? — спросил Дин.
— Да, — не стал скрывать Сэм.
— И вместо кайфа будет чистая боль? — задал следующий вопрос старший из братьев.
— Ну ее будет, определенно, больше, чем чего бы то ни было еще, — подтвердил Сэм.
— Тогда зачем делать именно так?
— Затем, чтобы ты, учась, случайно не покалечил меня, — спокойно ответил Сэм. — Потом, когда мы оба поймем, что ты умеешь достаточно и способен на должном уровне управлять своими эмоциями, я не буду так делать.
— Интересно, — протянул Дин. — Исходя из твоих слов выходит: ты уверен, что я могу причинить тебе вред.
— Дин, ты можешь обижаться, можешь начать спорить… А можешь просто поверить моему опыту: неопытный доминант — очень странное существо и само по себе, а уж с такими отягчающими обстоятельствами как у тебя в анамнезе… Я даже предположить затрудняюсь, что может случиться при жестких воздействиях, когда ты, нахватавшись от меня эмоций, услышишь, что мне хочется большего. Ты уверен, что сумеешь сохранить необходимый контроль? Я вот — нет. И не потому, что ты плохой или неправильный… Просто… Я видел, как срываются доминанты.
— Видел? — прищурившись, спросил Дин.
— И переживал несколько срывов на собственной шкуре, — вздохнув, ответил Сэм. Скрывать это было абсолютно бессмысленно. Все равно Дин совершенно точно видел и понимал, что брат в Теме куда опытнее его. — При этом, надо сказать, что я легко отделывался: один раз всего-то две недели без обезболивающих не имел возможности сесть на задницу. Другой раз — чуть дольше, а в третий… Пришлось обращаться к медикам.
— Кто… — начал было старший Винчестер, но младший перебил его.
— Да не важно, — фыркнул он. — Отчасти, я сам нарвался. Мало кто из нижних соглашается на взаимодействие с новичком. Есть еще один момент… Когда у меня не было души, помнишь, я рассказывал, что выступал в роли доминанта?
— Ну, — подтвердил Дин, хотя на тему того, что “не важно” он бы поспорил.
— Не поверишь, но тогда даже у меня один раз чуть не сорвало крышу. Мазохист был... В общем, по свойствам — на меня похож. Тащится от очень жестких воздействий и все такое… Он просил, а я… Я вдруг понял, что ощущаю его почти как самого себя. А вот что было дальше — сложно сказать наверняка, но… Короче, я бил, упиваясь его ощущениями, которые были такими… яркими, вкусными и… по-настоящему живыми. И это было просто офигительно, учитывая, что собственных эмоций у меня тогда почти не было. Остановило меня лишь понимание: я могу забить его насмерть, а это повлечет массу неприятностей с законом.
— Чем больше ты рассказываешь, тем четче я понимаю, что мало с тобою знаком, — со вздохом произнес Дин. — Это… странно. Вроде бы ты почти всегда рядом… А тут такие откровения.
— У тебя была своя личная жизнь, у меня — своя, — пожал плечами Сэм. Он не видел в этом никакой проблемы. — И если ты думал, что меня интересуют только книги… Извини, но вынужден тебя разочаровать.
— Да нет… — покачал головой старший из братьев. — Просто… Кажется еще вчера ты спрашивал меня о том, что делать с девчонками, а сейчас… Сейчас ты собираешься учить меня причинять боль, чтобы тебе было хорошо. Сложно уложить это в голове и непонятно с чего начинать…
— Я бы начал с разговоров, — мягко ответил Сэм.
— О чем? — вздохнув, спросил Дин. Разговаривать, что называется, по душам, не было его самым любимым занятием, да и не умел он этого. Но теперь, видимо, придется, если уж не полюбить, то хотя бы научиться.
— О том, что нравится, ну или кажется, что может понравится тебе или мне. О том, что непонятно или пугает. Да, в общем, все как обычно — о нас, — ответил Сэм.
— И что тут обсуждать, — недовольно пробурчал Дин. Идея о том, что нужно будет озвучить свои весьма необычные желания и порывы пугала его. Ну как можно вслух произнести, что иногда очень хочется поставить любовника на колени и не миндальничая, и не осторожничая оттрахать его рот, вбиваясь в податливые губы на полную длину и наблюдая, как это заводит партнера? Или, можно подумать, что так просто поведать о своем желании связать, а потом долго и изощренно мучать Сэмми, то лаская, то причиняя боль, ну или еще о чем-то таком. Дин и о куда более традиционных вещах никогда ни с кем не разговаривал, а тут ему предлагают такое.
— Все что угодно, Дин, — подал голос Сэм, вырывая брата из размышлений. — Например, я бы не прочь узнать о какой-нибудь твоей фантазии, а потом мы бы могли попробовать претворить ее в жизнь.
— Не прочь узнать?! — взвился старший Винчестер, одарив брата яростным взглядом, за которым попытался скрыть свое смущение. — Ладно, ты сам этого хотел! — выпалил он и очень подробно принялся описывать свою фантазию на тему связывания. Он говорил и говорил, а в какой-то момент вдруг понял, что стеснение оставило его, вместо него появилось нечто… другое. Что это такое было пока непонятно, но оно заставляло чувствовать небывалую уверенность и заводило. Кроме того, Дин заметил, что Сэм, внимательно слушая его, как-то расслабился, смягчился, а в какой-то момент в его глазах появилась жажда, такая же, какую Дин уже не раз видел. — Ну, теперь ты узнал, — почти промурлыкал Дин, наблюдая за братом словно кот за мышью. — И что ты собираешься делать с этим знанием?
— Перейти к следующему пункту: к практике, — хриплым от возбуждения голосом ответил Сэм, окидывая брата вызывающим взглядом. — Веревка у нас есть… Я ничего не имею против, так что… Нам ничто не мешает.
— Отлично, — фыркнул Дин и, поднявшись с кровати брата, потянул того за собой. — Тебе нужно… Ну, не знаю, как-то подготовиться? Настроиться?
— Мне нужно ровно пятнадцать минут. Спасибо, — ответил Сэм.
— В таком случае, жду тебя сам-знаешь-где как только ты будешь готов, — улыбнулся Дин и, взлохматив волосы Сэма, ушел.

Глава 7.

Описать-то свою фантазию он описал, а вот как ее воплотить в реальность — представлял слабо, несмотря на обилие просмотренных в интернете материалов и даже руководств. Связывать так, чтобы вражина никуда не делась, при этом, не заботясь о ее здоровье, охотник отлично умел, но вот как трансформировать это умение во что-то годное для эротической игры было не очень-то понятно и оставалось лишь уповать на то, что импровизация и на сей раз даст вполне пригодный результат.
Как только двери комнаты закрылись за Дином, Сэм вскочил с кровати и принялся судорожно стаскивать с себя одежду. Он был до крайности возбужден, хотя ничего этакого еще и не произошло: он всего лишь слушал, а Дин всего лишь говорил. Что же будет, когда они перейдут от слов к делу? Сэм пытался взять свои эмоции под контроль, но особого успеха на этом поприще не добился — желание, любопытство, ожидание и предвкушение целиком завладели им, и душ он принял прямо-таки в рекордные сроки. Вытершись насухо, он, не заморачиваясь одеванием, отправился в их с Дином апартаменты. То, что эмоции никак не желали браться под контроль было для Сэма сюрпризом, и не сказать, чтобы приятным: он верил брату, но в то же время и не доверял ему, а сейчас, если тот и впрямь решит реализовать свою фантазию, предстоит нешуточное испытание именно на доверие партнеру.
Дин стоял посреди “игровой” зоны их спальни и, явно поджидая братца, нервно похлопывал себя по ноге мотком веревки. Признаваться, что он чего-то не умеет, старший Винчестер очень не любил, но ясно понимал: ему придется это сделать, если он хочет, чтобы Сэмми доверял ему.
Буквально ворвавшийся в помещение брат был, мягко говоря, взволнован и это было видно невооруженным глазом. Уже одно то, что Сэм даже полотенца вокруг бедер не обернул, говорило о многом, и Дин не преминул отметить для себя этот штрих к общей картине.
— Во всей этой затее есть одна проблема, — произнес Дин, когда Сэм подошел к нему. — Я не умею связывать, чтобы доставить удовольствие.
Сэм чуть склонил голову набок, окидывая брата оценивающим взглядом. Он отлично знал, что это признание дорогого стоит.
— Я же обещал тебе, что научу, — мягко улыбнувшись, напомнил он. — Это не очень-то и сложно, если не превращать вязку в искусство.
— Ты имеешь в виду эти ажурные штуки, которые так любят японцы? — уточнил Дин.
— Именно их, — подтвердил Сэм. — Ты вообще, что хочешь получить, связывая?
— Нуууу… — протянул Дин. — Я ведь тебе рассказал о своей фантазии. Вот это и хочу получить.
— То есть, тебе нужна функциональная и надежная вязка, оставляющая доступ к стратегическим местам, — сделал вывод Сэм, подробно вспомнив рассказ любовника. — А как надолго ты планируешь весь процесс?
— Ну ты и вопросы задаешь, — фыркнул Дин. — Как пойдет.
— Хоть порядок представляешь? Полчаса? Может пару часов? Или вообще полдня? — спросил Сэм, и увидев, как брат нахмурился, уточнил: — Я не из вредности спрашиваю. Правда.
— Ладно, допустим, пару часов, — решил Дин.
— Следующий вопрос: насколько сильно ты хочешь зафиксировать меня?
— А как нравится тебе самому? — задал встречный вопрос Дин, с любопытством глянув на Сэма.
— Мне нравится либо так, чтобы я имел как можно меньше свободы для маневра, либо, чтобы это было мучительно и, несмотря на кажущуюся возможность двигаться, было невозможно защищаться или закрываться, — честно признался тот. — Теперь давай решим как тебе проще: чтобы я подробно объяснил, а потом корректировал твои действия, когда ты приступишь к практике, или есть второй вариант. Я могу просто показать на тебе же, как именно мне больше всего нравится, по дороге объясняя, что я делаю.
Дин задумался. Разглядывая фото со связанными моделями, он понимал как это сделано только частично. Руководства текстовые оказались для него вообще малопонятны. Даже очень пространные. Руководства с прилагающимися фотографиями или картинками были внятнее, но оставляли слишком много вопросов о том, как же это делается, да и о том, как связать мужчину они мало рассказывали, все больше о девушках.
— Пожалуй, лучше покажи, — решил он наконец. — Мне раздеться?
— Не обязательно, — покачал головой Сэм. — Впрочем, как хочешь. Без одежды ощущения совершенно точно будут ярче, а вот насколько они будут тебе приятны — сложный вопрос.
— Давай попробуем, — предложил Дин, принявшись стягивать с себя одежду. — В конце концов, интересно же.
Пока брат раздевался, Сэмми разобрал веревки и разложил их так, чтобы ему было удобно ими пользоваться. Поглядывая краем глазом за Дином, он прикидывал, что и как сделает и настраивался на ведущую роль в предстоящем действии.
— Давай-ка мы с тобой еще немного поговорим, прежде, чем что-то делать, — предложил младший Винчестер, когда старший закончил разоблачаться.
— О чем это? — насторожился Дин. Идея оказаться связанным его нервировала, но природные любопытство и упрямство не позволяли от нее отказаться и дать задний ход.
— О том, что будет происходить и о границах допустимого, — спокойно объяснил Сэм и увлек брата к постели. Усевшись на нее по-турецки и, дождавшись, пока Дин тоже устроится, он заговорил: — Пока ты раздевался, я кое-что понял.
— И что же это? — ершисто поинтересовался старший из братьев. Ему уже очень хотелось что-то делать, а тут опять назревал душещипательный разговор.
— Это очень важно, Дин, — вздохнул Сэм. — Я не знаю, сумеешь ли ты научиться связывать, если это показывать на тебе, но… — Дин попытался что-то сказать, но Сэмми жестом прервал его. — Дослушай, пожалуйста, то, что я хочу сказать. Так вот. Но. Если то, что я буду делать, тебе понравится, ты будешь иметь представление о том, что я ощущаю при таком процессе.
— А что, если мне это не понравится? — все-таки спросил Дин.
— Это очень хороший вопрос, но ответа на него у меня, увы, нет, — признался Сэм. — Я планирую связывать медленно. Ты сможешь в любой момент остановить меня, и мы прекратим действие. Первая обвязка — это будет… хммм… своего рода сбруя. Она сама по себе ничего не фиксирует, а лишь служит основой. Посмотрим, как ты на нее отреагируешь. Если будет нравится — продолжим. Если нет, то нет. Потом пойдут руки. За спиной. Они будут зафиксированы так, что сам ты развязаться точно не сможешь. И опять будет пауза, чтобы ты мог все прочувствовать. Если захочешь дальнейшего — примусь за ноги. В итоге ты окажешься на коленях в очень беспомощной позе, в которой сумеешь разве что не слишком активно ерзать в веревках. Пока все понятно, отторжения не вызывает?
— Понятно и… вроде нет, — прислушавшись к себе ответил Дин.
— Отлично. Тогда… — Сэм прикрыл глаза, стараясь сформулировать и выдать как можно понятнее весь свой опыт. — Если мы дойдем до полного связывания… У тебя могут возникнуть какие-нибудь… Ну… желания или непонятные ощущения… Постарайся не зажиматься и не стесняться, не думать правильно ты себя ведешь или нет. Просто… Делай то, что хочется. Хочется ерзать — ерзай. Хочется, чтобы я развязал — скажи и я немедленно развяжу. Может захотеться плакать — не важно, плачь. Возбудишься так, что аж звон в ушах будет — тоже ничего страшного. Может быть захочется орать и ругаться — тоже не беда.
— Все такое… Разное… — протянул Дин. — Вот как ты поймешь, что меня не нужно развязывать, если я ругаюсь как сапожник или плачу? А как определить момент, когда развязывать уже пора?
— Я думаю, что если что-то пойдет всерьез не так, то ты используешь стоп-слово, которое, кстати, следует придумать. А вот если все будет правильно… Есть много очень мелких признаков. Это дыхание, состояние зрачка, температура тела и так далее. Понимаешь, это просто опыт. Я знаю, как в принципе может реагировать связанный человек, знаю как выглядит твоя негативная реакция на подобное действие, и, исходя из этого, я могу понять: пора освободить партнера или ему еще недостаточно, — объяснил Сэм. — А в том случае, когда ты будешь связывать меня, пока у тебя не образуется твоя собственная база наблюдений, единственным надежным ориентиром будет стоп-слово, которое даст тебе стопроцентную уверенность в том, что что-то пошло не так. С штатным же освобождением от пут проще всего, по-началу, ориентироваться по часам и состоянию конечностей.
— Это ж сколько должно пройти времени, прежде чем я буду это все понимать и видеть? — спросил Дин. Вопрос был риторическим, но Сэмми, как это зачастую бывало, решил ответить:
— Это зависит от того, насколько ты хочешь учиться.
— А стоп-слово пусть будет как и у тебя — Импала, — выдал Дин, обдумав все услышанное, а потом поинтересовался: — Это все, что ты хотел обсудить?
— Нет, — покачал головой Сэм. — Но это, пожалуй, последнее на сегодня: скажи мне, как ты относишься к пассивной роли?
— К чему? — не поняв, переспросил Дин, а потом, осознав, фыркнул. — Я никогда не пробовал. Ты хочешь трахнуть меня?
— Ты против? — прищурился Сэм, испытующе глядя на брата.
— Не знаю, — наконец, признал тот. — Не думал об этом. Но… Сама идея прям вот отторжения или возмущения не вызывает, так что, если до этого дойдет — ты можешь пробовать.
— Ты же помнишь, что всегда можешь остановить меня? — напомнил Сэм.
— Да, помню, — улыбнулся Дин и, легко поднявшись на ноги, потянул брата за собой. — Пойдем уже. Хорош разговоры разговаривать.
Сэму ничего не оставалось делать, как подчиниться, и он пошел вслед за братом.
— И что мне делать? — спросил тот, возвращаясь в “игровую” зону спальни.
— Пока ничего, просто стоять и не мешать. Только, дай-ка, я штаны надену… — улыбнулся Сэм и, одевшись, взял первую из разложенных веревок, из которой и принялся сооружать обвязку торса. Он действовал не спеша, аккуратно укладывая витки так, чтобы они не нахлестывались друг на друга, в параллель с этим чутко отслеживая реакцию Дина на происходящее.
Где-то в глубине души Сэм ожидал, что Дин до какого-то момента будет просто терпеть, и дело не дойдет даже до фиксации рук, но, к его удивлению, брат, похоже, пока не испытывал негативных эмоций от происходящего. Больше всего было похоже на то, что он просто внимательно прислушивается к собственным ощущениям, параллельно с этим наблюдая за тем, что именно делает Сэм.
— А зачем эта обвязка, если она ничего не фиксирует? — спросил Дин, когда Сэм закончил.
— Попробуй пошевели плечами, вдохни поглубже, наклонись, а потом выгнись, — велел Сэмми не ответив на вопрос. Дин послушно выполнил его распоряжение и ощутил, что вроде как ничего не фиксирующие витки веревки, тем не менее, доставляют массу ощущений, при том, не сказать, что неприятных. — Как тебе?
— Интересно, — еще раз прислушавшись к себе ответил Дин.
— Вот! — кивнул Сэм. — А еще… Для меня лично эта обвязка означает, что я не в лапы какой-нибудь твари, которая мною закусить решила попал, а элемент игры. Своеобразный якорь, позволяющий отпустить контроль над происходящим и дающий четкое понимание, что оно не смертельно опасно.
— Это у тебя так в голове само получилось? — полюбопытствовал Дин, продолжая с интересом прислушиваться к себе. Ощущения были интересными: сама веревка, сделанная из джута, была шероховатой и ощущалась на коже ярко и отчетливо; витки слегка сдавливали грудную клетку и давили на плечи, доставляя легкий дискомфорт, но это не было неприятно, скорее непривычно и необычно. А еще было очень любопытно, что будет дальше.
— Нет, — покачал головой Сэм, ласково проводя ладонью по груди брата, и ощущая, что кожа, в местах соприкосновения с веревкой стала горячее, чем обычно. — Я специально так мозги вывернул.
— А… Как? — с интересом спросил Дин.
— Якорь получается, когда на пике состояния происходит какое-то событие. Мозг связывает событие и состояние — и получается нужный эффект. Например, если в тот момент, когда человек испытывает сильную радость, дотронуться до его плеча, то после при точно таком же прикосновении к его плечу, он опять будет испытывать радость, — объяснил Сэм. — Только не спрашивай меня, как именно это работает. Я знаю это на уровне рецепта: делай то, то и вот это, и получишь такой-то результат. И меня он вполне устраивает, — продолжил объяснения Сэм, обняв Дина со спины и прижав его к себе. Он ласкал любовника, поглаживая и пощипывая, играя с его затвердевшими сосками и целуя вихрастую макушку, и тот расслабленно откинул голову ему на плечо, принимая ласку и явно наслаждаясь ею. — Ну что, продолжим? — спросил Сэм в какой-то момент и, получив согласный кивок Дина, чуть отстранился, предварительно убедившись, что тот крепко стоит на своих ногах.
Взяв следующую веревку, Сэмми завел руки Дина за спину и связал их в области запястий, расположив фиксирующий узел со стороны мизинцев, потом, подняв концы веревки чуть вверх, сделал пару оборотов под локтями и зафиксировав их, поднялся выше — на пару пальцев над локтевым суставом.
— Ты как? — спросил Сэм, услышав, что ритм дыхания Дина изменился.
— Нормально, — отозвался тот, сам удивившись тому, что голос звучит хрипло.
Сэм прильнул к нему, целуя за ухом и нежно оглаживая, заодно убедившись, что эрекция, которая появилась у Дина в процессе ласк, никуда не делась. Следующая пара витков веревки легла на уровне груди, после чего Сэм закрепил обвязку рук, повторяя контуры уже имеющейся на торсе конструкции.
Дин чувствовал себя очень странно. С одной стороны, рефлексы охотника выли корабельной сиреной, а с другой… Нежные руки Сэма, его губы и горячее дыхание, его пристальное внимание, которое Дин ощущал буквально всем своим существом — глушили этот вой, трансформируя его в… желание. Расслабиться, сдаться, позволить себе хоть на краткий миг перестать контролировать себя, забыться и разрешить вести кому-то другому. Нет. Не кому-то. Брату. Другу. Возлюбленному. Сэму.
— Сэм, — простонал Дин, когда брат довольно чувствительно прикусил его за шею.
— Не страшно? — спросил тот тихо.
— Нет, — помотал головой Дин, ощущая, что сил стоять на своих двоих у него почему-то нет. Ноги были не то, чтобы ватными, но держать они отказывались.
Сэм ощущал, что с каждой секундой Дин все больше опирается на него, расслабляясь, отпуская себя и позволяя проявить слабость. “Еще чуть-чуть, и он просто стечет на пол” — мелькнуло в голове младшего Винчестера и он, решив не дожидаться этого момента, тихо, но довольно жестко скомандовал:
— На колени, Дин!
Как это ни странно, но тот даже не подумал возмутиться, а просто подчинился безо всяких возражений и раздумий. Сэм, зная по себе в каком брат может быть состоянии, подстраховал его, не дав удариться коленями о твердый пол. О том, что Дин вообще может быть таким, Сэм сейчас даже не думал, слишком сконцентрировавшись на том, чтобы сделать все так, как нужно, чтобы доставить как можно больше удовольствия партнеру, при этом не напугав его.
Следующим раундом, по плану, были ноги, и Сэм заставил Дина улечься на бок, чтобы можно было сделать то, что задумано. Ничего особо сложного не планировалось — нужно было просто привязать лодыжку к бедру, что младший Винчестер и сделал сначала с одной ногой, а потом с другой.
Дин ожидал, что поза, в которой он в итоге окажется, будет совершенно статична, но оказалось, что у него довольно большое поле для маневров: он спокойно мог сгибаться в поясе, мог сдвинуть или раздвинуть ноги и даже несколько шевелить руками. Не испытывая страха или негатива, он, чисто эксперимента ради, принялся ерзать и изгибаться, стремясь освободиться, но через некоторое время понял, что это не так-то просто сделать и замер, вслушиваясь в себя.
Без рук и губ Сэма возбуждение было менее острым, но все-таки наличествовало. Чувство беспомощности было ярким и четким, но оно сильно скрашивалось тем, что несмотря на явное измененное состояние сознания, он точно знал, что брат рядом, они оба в абсолютной безопасности, а значит ничего страшного не произойдет. Когда все это начиналось, Дин думал, что оказаться в связанном виде будет унизительно, но ничего подобного не ощущал, а еще ему хотелось чего-то… большего.
Сэм наблюдал за Дином, словно ястреб за кроликом. Каждое движение, каждый вздох, каждое напряжение и расслабление мышц не ускользали от его пристального внимания, давая мозгу богатейший материал для анализа и сопоставлений, из которых моментально выстраивались цепочки вероятностей. Оставалось лишь пойти по одной из них, но вот как угадать правильную? Ту, которая приведет всю ситуацию к нужному ему, Сэму, эффекту? От идеи овладеть беспомощным возлюбленным он сразу отказался: слишком уж много непредсказуемых элементов было в этой затее, а Сэм старался не ввязываться в авантюры, исхода которых не может просчитать. Зафиксировать Дина жестче, напрочь лишая его возможности двигаться, было можно, но и от этой мысли Сэм отказался: все-таки он своих тараканов долго и нудно воспитывал, а Дин с этой их разновидностью столкнулся в первый раз, и черт их знает, как они там себя поведут. Просто развязать? Сейчас это было бы просто обломом для Дина и это было совершенно очевидно. В общем, единственным разумным и правильным выходом было довести его до конца, чем Сэмми не без удовольствия и занялся, щедро даря свои тепло и любовь избраннику, срывая с его губ громкие стоны и мольбы, заставляя его извиваться в путах, оттягивая момент финала, а затем буквально сталкивая в водоворот оглушительного оргазма.
Дин был настолько ошеломлен им, что из памяти выпало то, как Сэмми развязал его и, подняв на руки, отнес на кровать. Иначе, как объяснить тот факт, что пришел в себя старший Винчестер именно там? Дойти до нее собственными ногами он был точно не в состоянии. Сэм лежал рядом и задумчиво смотрел на брата, подперев голову рукой. Лицо у него было спокойное и умиротворенное.
— Привет, — сказал он, увидев, как Дин открыл глаза.
— Я… — произнес тот, оглядываясь.
— Кончил, а потом вырубился, — фыркнул Сэм. — Просто уснул.
— Уснул?! — удивился Дин, вытаращившись на брата.
— Именно, — подтвердил тот. — Проспал с полчаса, ну, может минут сорок.
— Есть хочу, — подумав, сообщил Дин.
— И почему я не удивлен? — улыбнулся Сэм и, легко скатившись с постели, встал. — Ну, пойдем, придумаю я тебе чего-нибудь пожевать.
Они отправились на кухню и Сэм, пошуровав в холодильнике, быстро сварганил брату омлет с луком и помидорами.
— А чего-нибудь… посущественнее у нас нет? — капризно поинтересовался тот.
— Тебе сейчас не нужна тяжелая для переваривания пища, — отозвался Сэм, заваривая себе кофе. — Может нехорошо стать. Ты себя вообще, как чувствуешь?
Дин пожал плечами и с удовольствием прожевал кусочек омлета.
— Нормально, — ответил он. — Ничего не болит, не кружится, не тошнит и вообще… Ну… Бодряк, короче. Только с чего бы мне уснуть? Вот этого я не понимаю.
— Непривычная нагрузка на нервную систему, вот она и решила вырубиться на некоторое время. Сон — восстанавливает, — объяснил Сэм.
— То есть, это не я такой рыжий? — ехидно уточнил Дин, наворачивая омлет.
— Конечно нет, — фыркнул Сэм. Он хотел узнать, как брату понравилось то, что он с ним делал, но решил не задавать этого вопроса напрямик. Все-таки Дину для принятия инноваций всегда нужно было определенное время.
— А почему ты не трахнул меня? — спросил Дин. — Возможность такая у тебя была…
— Ты дурак или притворяешься? — вопросом на вопрос ответил Сэм. — Это же элементарно. Если ты хочешь оказаться в принимающей позиции, ты предложишь сам. Будучи в здравом уме и трезвой памяти. Да и готовить девственника к соитию занятие долгое и вдумчивое. У тебя бы руки отвалились раньше, чем ты был бы готов принять меня.
— Как-то с тобой это много времени не заняло, — напомнил Дин.
— Ну я и не был девственным, — пожал плечами Сэм. — До тебя я не отдавался ни разу мужчине, это — факт. Но опыт анального секса у меня имеется. Начиная с Джесс, которой очень нравилась моя задница. И только не говори мне, что слова “страпон”, “анальная пробка” или “вибратор” тебе, известному любителю порнушки, незнакомы. Да и на ошейнике были соответствующие пиктограммы.
— То есть, ты меня пожалел? — прищурился Дин.
— Я пожалел нас обоих, — назидательно заметил Сэм. — И так бы поступил любой, у кого в голове есть хоть капелька мозга.
— О, да! Ты-то у нас просто жуть какой башковитый, — хохотнул Дин и, решительно доев омлет, сыто зажмурился. — Какие у нас дальнейшие планы?
— У меня — абсолютно никаких, — ответил Сэм, при этом был совершенно честен и искренен. На то, что Дину захочется сегодня еще чего-нибудь этакого рассчитывать не приходилось, да и бодрость его была иллюзорна: по своему опыту Сэмми мог сказать, что после еды, максимум минут через пятнадцать, спать будет хотеться просто смертельно. — Можем поваляться и посмотреть какой-нибудь фильм.
— А это тема, — поддержал Дин. Фильм они даже включили, но, как и думал Сэм — брат уснул очень и очень быстро.

Глава 8.

Сэм некоторое время лежал и смотрел на спящего брата, а потом легко поднялся с постели и ушел в одну из комнат, которые они давным-давно оборудовали под тренажерный зал. Ежедневные упражнения, помогающие поддерживать физическую форму, были необходимостью для них обоих, помогая сохранять боеспособность. Правда Сэм много лет назад включил в стандартный комплекс еще и элементы пилатеса, с помощью которых поддерживал гибкость и усиливал выносливость тела, необходимые ему для тематических игрищ. Дин прикалывался над ним, предпочитая силовые упражнения, но Сэмми не велся на подначки, прекрасно зная, зачем именно ему такого рода занятия.
Закончив с тренировкой, Сэм сполоснулся, а потом уселся за компьютер. Чем больше он находил данных по тому месту, которое сдал Кроули, тем меньше оно ему нравилось. За те годы, что прошли с момента смерти первого владельца, там умерло по разным причинам много людей и отнюдь не все они скончались от старости. В череде смертей хватало и таинственных случаев, поэтому, в том, что там, где им предстоят поиски, водятся, как минимум, неупокоенные духи, охотник не сомневался ни на секунду. А вот что за дрянь там может обретаться помимо призраков — оставалось неясным. Не все смерти, информация о которых нашлась, можно было приписать злобным духам и, хотя прямых доказательств тому не было, Сэм чувствовал, что там не все так просто. Кроме того, он помнил, кто именно был источником информации, и ни на миг не верил, что Кроули не имеет с этого мероприятия выгоды. Ну не действуют демоны бескорыстно, такова уж их природа и братьям это было известно совершенно точно.
— Что же ты затеял? — пробурчал Сэм себе под нос, разглядывая карту местности. Добраться, кстати, до нужной точки было еще той задачей. На машине до ближайшего к нужному месту города более пяти тысяч миль. Лететь на самолете — не вариант: арсенал, который им понадобится, не провезешь. Про то, что это Север, можно было даже не упоминать, но это добавляло трудностей и усложняло их задачу многократно. Хорошо хоть юридически их находка оформлялась легко и непринужденно: среди документов, предоставленных Кроули, оказались и бумаги на землю, где находились сокровища. И оформлены эти бумаги были на них с братом, что делало любые находки на этой земле их собственностью. Дальше все было проще простого: золото есть золото и его принимают специальные конторы, выплачивая неплохие деньги старателям. Как демон провернул эту махинацию Сэма не трогало, но вот какую выгоду он планировал получить, кроме соблюдения Винчестерами своей части договора — очень.
— Над чем ты так задумался? — голос Дина вырвал Сэма из глубочайших раздумий.
— А? — переспросил он, оборачиваясь.
— О чем думаешь, спрашиваю, — повторил старший Винчестер.
— Да о кладе, — потягиваясь, ответил Сэм. Он бросил взгляд на часы и удивился: оказывается, он проторчал за компом всю ночь. — Не нравится мне все это.
— А чего ты хотел-то? Это ж Кроули, — пожал плечами Дин. — Ты тут так всю ночь и медитировал?
— Угу, — подтвердил Сэм.
— И чего надумал? Ну, кроме того, что Кроули засранец?
— Надо ехать, — Сэм вздохнул и пошел варить кофе. — Ты карту видел? Представляешь, где это находится?
— Ну, Аляска… — протянул Дин. Карты он еще не видел, как-то не до того было, да и привык, что подобные вопросы решает брат.
— Ага, она самая. Только от Секла — это ближайший городишко — до нужной точки еще километров пятьдесят, а дорог там нет. Вообще.
— Квадроцикл? — предложил Дин, подумав.
— Не знаю… Там, по-моему, до сих пор на собаках ездят. Во всяком случае, зимой. А что там творится летом я просто не представляю.
— Квадрик вообще проходимая штука.
— Да я не спорю, — отмахнулся Сэм. — Надо съездить на разведку. Понять, что там к чему, потом подготовиться и…
— Эх… Нелегкое это дело — кладоискательство, — проворчал Дин, принюхиваясь. Запах кофе начал распространяться по кухне.
— Я, конечно, не рассчитывал, что Кроули предоставит клад где-нибудь в центре Лос-Анджелеса, но все-таки этот Секл… Такие гребенищи, что аж жуть, — поделился своим мнением Сэм и, налив кофе себе и брату, вернулся за компьютер. — Но фиг с ней, с географией. Там, судя по тому, что я нарыл, водятся злобные духи и, видимо, вендиго.
— Ну, вполне подходящее место. А убивать мы умеем и тех, и других, — пожал плечами Дин. — Так что это — не проблема. Когда поедем-то?
— Сейчас май, раньше, чем через месяц, думаю, там ловить нечего, — ответил Сэм. — Так что недели три мы еще побездельничаем, а потом двинем в дорогу. Пока доедем, пока то, пока се…
— И что ты планируешь делать в эти три недели? — прищурившись, поинтересовался Дин.
— Спать, читать, гулять, есть, ну и, трахаться, в конце-концов, — бросив быстрый взгляд на брата, ответил Сэм и отпил глоток кофе. — А что, есть какие-то предложения?
— Мне нравится твой список, но… Никогда столько времени без дела не сидели.
— Что, уже скучно становится? — ехидно поинтересовался Сэм, а Дин грустно вздохнул. — Пойди, не знаю, гантели потягай, в тир сходи. А если ну уж совсем заняться будет нечем, подумай об учебной программе для школы охотников.
— Кстати, это очень интересная тема. И я над ней думал, пока стройкой занимался, — оживился Дин.
— И?
— Нафантазировал натуральный Хогвартс. Только, думается мне, что эта мечта не реализуема по определению. Я не специалист, но даже мне понятно, что юридический статус такой затеи очень… Короче, не влезет она в законодательство. Ну и финансирование. Мы, конечно, у Кроули немало попросили, но этого не хватит надолго, если всерьез реализовывать то, что я напридумывал. А еще преподаватели… Нас всего двое и все, что необходимо, мы не сумеем дать ученикам.
— Что-то мне подсказывает, что ты в своих мечтах замахнулся на нехилое такое учебное заведение, — прокомментировал услышанное Сэм. О всех подробностей Дин рассказать не успел, но, похоже, их идеи были в чем-то похожими. — Давай сделаем так: изложим наши мечты на бумаге. Ну, в файле, конечно, но не принципиально. Ты — свои, я — свои. Потом почитаем, сравним и… будем думать, что из этого сделать реально, а что нет.
— Проще говоря: глупость, написанная на бумаге — становится очевидной? — ухмыльнулся Дин.
— И это тоже, — не стал отрицать Сэм. — Просто… одно дело фантазии, а другое — реальность, но, в то же время, не ставя перед собой какой-нибудь, пусть и на первый взгляд фантастической цели, сложно выбрать направление движения, а нам оно нужно.
— Ну да, охотиться-то мы теперь не можем, — напомнил Дин. Для него эта тема была все еще достаточно болезненной. Он хоть и понял и даже принял необходимость отойти от этого занятия, все еще не до конца смирился со свершившимся.
— Не бухти, — попросил Сэм как можно мягче. — Наше дело, то есть защищать людей и охотиться на монстров, будет продолжаться. Просто другим способом.
— Да, да, я все понимаю, — прервал брата Дин. — Может быть этот способ будет даже эффективнее, чем то, что мы практиковали раньше, но… Знаешь, меня кое-что в идее школы пугает.
— И что же? — с интересом спросил Сэм.
— Ответственность. Раньше мы отвечали, по большому счету, только друг за друга, а если получится школа… Представь, что будет, если кто-то из наших будущих учеников погибнет потому, что мы что-нибудь забудем рассказать? Не сможем научить?
— Так, стоп. Я тебя понял, но сейчас ты ставишь телегу впереди лошади. Школы еще нет. Еще никто никого ничему не учит, а ты уже об учениках и их будущем размышляешь. Этак можно дойти до мысли о том, что вообще ничего не надо делать, просто чтобы не навредить невзначай. Согласись, это не очень-то конструктивно.
— Мне просто хочется, чтобы все получилось самым наилучшим образом, — вздохнув, высказал свое мнение Дин. — И ты сам говорил, что нужно думать о будущем.
— Не спорю, говорил, — согласился Сэм. — Вот и садись за изложение своих фантазий и сомнений в письменном виде. Это — база. И она даст нам возможность спланировать все так, чтобы получить результат максимально приближенный к идеалу.
— Да уж засяду, — пообещал Дин. — А ты шел бы спать. Я-то выспался, а ты тут всю ночь проторчал. Опять существуешь на чистом кофеине.
— Не хочу спать, — сообщил Сэм. Сна и вправду не было ни в одном глазу и не только по причине огромного количества кофе, выпитого за ночь.
Пока не проснулся Дин, его очень интересовали козни, которые наверняка строит Кроули, а с того момента, как тот проснулся — что он думает о произошедшем вчера. Мотивации демона расшифровке пока не подлежали, и это раздражало. Мысли же брата были темным лесом, разжигающим нешуточное любопытство.
— А если я тебя очень-очень попрошу улечься в постельку, ты послушаешься? — промурлыкал Дин и, поднявшись со своего места, подошел к Сэму. Зайдя к нему за спину, он положил руки на его плечи и ласково погладил. — Я даже полежу с тобой, пока ты не уснешь, — пообещал он.
— Просто полежишь? — повернув голову и бросив оценивающий взгляд на брата, спросил Сэм.
— Могу и не просто, — хмыкнул Дин. — Положу тебя на спинку и… Залюблю до невменяемого состояния.
— Звучит как угроза, — не двигаясь с места и наслаждаясь ласковыми прикосновениями, заметил Сэм. — Мне начинать бояться?
— Что-то мне подсказывает, что сексом, даже самым-самым горячим, тебя напугать невозможно, — фыркнул Дин.
— На самом деле можно, — потираясь затылком о живот брата, сообщил Сэм.
— Серьезно? — удивился Дин. — Это ж что нужно сделать, чтобы ты убоялся?
— Несколько часов непрерывных оргазмов без возможности остановить процесс напугают, по-моему, кого хочешь, — расслабленно поведал Сэм.
— Но… Как? — спросил Дин. Он честно попытался представить себе, как это организовать и потерпел поражение.
— Ох, Дин… Какой же ты… — первым пришедшим в голову Сэма было слово “невинный”, но назвать таковым Дина сложно. Просто он в некоторых вещах настолько неопытен, что это вызывало у младшего Винчестера волну умиления и нежности. — Все просто: веревка, кляп, вибратор и немного безжалостности.
— Хм… — протянул Дин и то, с какой интонацией он это сделал заставило Сэма пожалеть о том, что сказал. Совсем чуть-чуть. — Ты… хочешь этого?
Сэм пожал плечами. Сказать нет — было бы неправдой. Сказать да — тоже.
— Это пытка, Дин. Удовольствием, — наконец ответил он.
— Так да или нет? — спросил Дин и, потянув брата за волосы так, чтобы тот запрокинул голову, вгляделся в его лицо, пытаясь по выражению прочитать ответ.
— Самым правильным ответом будет “если ты этого хочешь”, — ответил тот, прикрывая глаза. Он был расслаблен, спокоен и готов принять любое решение возлюбленного.
— Ладно, — многообещающим тоном произнес Дин и, выпустив волосы Сэма, скомандовал: — В спальню.
— Через полчаса, — поднимаясь на ноги, произнес Сэм и, увидев вопросительно поднятую бровь брата, объяснил: — Подготовлюсь к… развлечению.
Чмокнув Дина в губы, Сэмми удалился в ванную. В спальню он явился ровно через тридцать минут, тщательно вымытый снаружи и изнутри, и готовый к предстоящей затее физически и морально.
Дин пришел в спальню и по второму разу за последние сутки взялся за веревки. Предстоящее действо вызывало бурю эмоций, но он понимал, что ему потребуется холодная голова, чтобы реализовать задуманное ровно в том объеме, который нужен. Выдать столько сколько нужно и ни каплей больше. После вчерашних упражнений он получил некоторое представление и о технике связывания, и о том, что ощущает связанный с целью причинить удовольствие, и это был весьма интересный опыт, а уж о том, что он был новым и говорить не стоило.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Дин уселся на пол и прикрыл глаза, пытаясь представить себе предстоящую сцену. Понятно было, что фиксация должна быть жесткой, а не такой, какую вчера на нем изобразил Сэмми. При этом, лучше будет привязать возлюбленного к чему-то, не забывая о том, что в этом состоянии тому придется провести довольно длительное время, а значит надо позаботится о том, чтобы ничто не пережималось. Открыв глаза, он окинул взглядом помещение и наткнулся на кресло, которое они с братом обнаружили, когда разбирали один из складов бункера.
Это был шедевр готического мебелестроения: массивное, сделанное из какого-то очень тяжелого и твердого дерева, с прямой спинкой, обитой потертой кожей, также как сидение и резные подлокотники. Один Дин этот, можно сказать, трон был в состоянии только подвинуть, приложив при этом нешуточные усилия, поднять же его можно было только вдвоем, и перетаскивание его со склада в новое жилое помещение было тем еще развлечением. Но оно того стоило — кресло выглядело весьма антуражно, подчеркивая атмосферу локации и прекрасно в нее вписываясь.
Подумав, Дин выдвинул этого мебельного монстра из того угла, где он располагался и обошел его по кругу, прикидывая, как лучше зафиксировать в нем Сэма, потом уселся в него сам и принял ту позу, которую тот должен будет занимать. В результате пошел в мастерскую и принес оттуда дрель и несколько анкеров с петлей на конце. Варварство, конечно, но если использовать сей предмет мебели — его придется несколько модифицировать, что Дин и проделал, дополнив кресло несколькими точками для крепления веревок. Подергав, проверяя надежность нововведений, он остался доволен результатом своего труда и хищно ухмыльнулся.
Вчера Сэмми говорил о том, что хочет показать ему свой предел? Что ж… Он на него посмотрит. И обойдется пока без порки и, тем более, без третьих лиц. В любом случае, мало любимому точно не покажется.
Следующим раундом был поиск остальных необходимых инструментов. Вибратор, значит? Нет. Это не совсем то, а вот цепочка из шести анальных шариков, первый из которых был небольшеньким, а последний — довольно-таки приличного размера — то, что нужно. Особенно учитывая, что каждый из них вибрировал, стоило только подвинуть колесико на пульте дистанционного управления. Положив девайс рядом с разложенными на лавке веревками, Дин задумался, вспоминая все, что читал на тему подобных игрищ, а заодно пиктограммы с клубного ошейника Сэма. Ему хотелось добавить чего-нибудь в экшн, вот только чего? Медитация над шкафом с разными штуковинами привела к тому, что Дин достал коробочку, в которой хранились стерильные металлические уретральные катетеры, открыв ее он поглядел на устрашающего вида штуковины и на всякий случай присовокупил контейнер с ними к уже приготовленным для предстоящего экшена предметам. Ну и, конечно, кляп. Дин, подумав, решил взять не шарик, а штуковину, похожую на трензель — она в полной мере обеспечивала невозможность разговаривать, но, в отличие от шарика, ее можно было прикусить.
В общем, к тому моменту, как в спальне появился Сэм, Дин был спокоен, собран и четко понимал, что и в каком порядке он будет делать. Единственное, что его озадачивало: с кляпом Сэм не сможет остановить действие и с этим надо было что-то решать.
— Сэмми, — мурлыкнул Дин, подходя к любимому. Тот окинул быстрым взглядом игровую локацию и, увидев вытащенное в центр кресло, прищурился и прикусил губу.
— Смотрю, ты серьезно подошел к делу, — произнес Сэм тем самым голосом, который у него появлялся, когда накатывало возбуждение.
— Ну… я учусь, — улыбнулся Дин. — Поэтому у меня есть вопрос.
— Спрашивай, — кивнул Сэм, отрывая взгляд от кресла и переводя его на любимого.
— Что делать со стоп-словом? Произнести-то ты его не сможешь по техническим причинам, — озвучил свое сомнение Дин.
— Часы, — ответил Сэм. — Просто засеки время и все.
— У тебя есть опыт такой… хм… игры?
— Да, — кивнул Сэм. — Я переживал это несколько раз. Когда это было впервые — вырубился через час. В крайний раз — это длилось чуть больше четырех.
— А сейчас, как думаешь, сколько тебе будет достаточно? — нахмурившись, спросил Дин.
— Ну и вопросы ты задаешь, — фыркнул Сэм. — Не знаю. Рассчитывай минимум на час, а дальше смотри сам. Каждый раз дело заканчивалось полуобморочным состоянием от перегрузки нервной системы. Не знаю, насколько такая реакция нормальна, но, когда меня приводили в чувства… Это было, — Сэм прищелкнул пальцами, пытаясь подобрать слова, но описать ощущения было очень сложно. — В общем, хорошо это было. Правильно. Не знаю, как объяснить… Слабость, опустошенность и в то же время легкость. Голова пустая и сам весь как воздушный шарик.
Решимость Дина довести начатое до конца растворялась по мере того, как Сэм говорил и к тому моменту, как тот замолчал, он совсем не был уверен, что с этим вообще стоит затеваться. Это, похоже, не укрылось от Сэма, и он обнял любимого и, наклонившись, поцеловал.
— Боишься? — спросил Сэм, глядя брату в глаза и тот кивнул. — Правильно делаешь. А раз боишься — не ошибешься.
— А ты сам не боишься? — спросил Дин.
— Чего? Того, что ты меня затрахаешь насмерть? — фыркнул Сэм. — Нет. Не боюсь. Я доверяю тебе. — Это было не совсем правдой, но Сэм искренне надеялся, что когда-нибудь настанет тот момент, когда он сможет полностью довериться Дину, также, как когда-то доверялся Джесс. Опять эта двойственность: он спокойно доверял свою жизнь брату, но ему сложно было передать полный контроль над ситуацией любимому. — Командуй, Дин.
— Что ж… У тебя был шанс отыграть все назад и ты им не воспользовался, — очень спокойно констатировал Дин. Чего ему стоило это спокойствие знал лишь он сам. — Пойдем.
Он повернул Сэма лицом к игровой зоне и слегка подтолкнул. Тот, не сопротивляясь, пошел в указанном направлении и остановился лишь дойдя до монументального кресла. Дин же пошел за ним следом и, подобрав по дороге один из кусков веревки, принялся за сооружение обвязки вокруг торса нижнего, справедливо полагая, что раз тот окажется привязанным — эта конструкция будет небесполезна, если не функционально, то как якорь для Сэмми.
— Узлы на позвоночнике не располагай, — подал совет Сэм, наблюдая и ощущая действия любимого.
— Понял, — отозвался тот, кивнув. Этой тонкости он вчера не заметил.
— Можешь натягивать веревку чуть сильнее, — выдал следующий совет Сэм. — Она должна не висеть на теле, а все-таки несколько стягивать его.
Дин вздохнул, но сделал так, как сказали, отдавая себе отчет в том, что это его первый опыт.
— Как тебе? — спросил он, завершая обвязку и закрепляя конец веревки.
Сэм чуть пошевелил плечами, вдохнул, выдохнул и кивнул.
— Хорошо, спасибо.
— Занимайте места согласно купленным билетам, — скомандовал Дин, приглашающе махнув рукой на кресло. Сэм уселся на жесткое сидение, про себя отметив, что оно расположено так, чтобы он не видел какие именно девайсы Дин заготовил для начавшегося действия. Это несколько нервировало, а внутри все замерло в предвкушении. Опыта Сэму было не занимать, но ожидание каждый раз превращало все действие в уникальное таинство. Внутренности скручивало спиралью, а в животе рождалось приятное тепло, стекающееся к паху. Возбуждение и адреналин забурлили в крови, а все внимание сосредоточилось на Дине, который с интересом наблюдал за изменениями, происходящими с партнером.
— Дин? — с какой-то даже робостью позвал Сэмми. Ему нестерпимо хотелось назвать возлюбленного господином, или даже Мастером, но он не знал, как тот отнесется к этому, поэтому прикусил язык, давя этот порыв.
— Молчи, Сэмми, — мягко посоветовал Дин, одаривая партнера слегка рассеянной улыбкой. То, что Сэма настолько быстро повело, удивляло его, но все разговоры и вопросы он решил оставить на потом.
Проведя рукой по щеке брата, Дин зашел за кресло и взял следующий отрезок веревки. Теперь, по плану, следовало связать руки, что он и сделал, заведя их за спинку кресла. Инстинктивно Сэм дернулся, проверяя степень свободы и, к своему удивлению, обнаружил, что ее у него более, чем достаточно.
— Сиди смирно, — велел Дин, пронаблюдав эти телодвижения. — Это только начало.
— Да… Дин, — произнес Сэм с заминкой.
Дин услышал ее и, обойдя кресло, поднял лицо возлюбленного к себе.
— Ты привык называть партнера в экшене не по имени, а так, как принято в клубе? — спросил он, лаская затылок Сэма.
— Да, — подтвердил тот.
— Я ничего не имею против такого обращения Сэмми, — мурлыкнул Дин, наклоняясь и чуть прикусывая нижнюю губу партнера. — Как тебе хочется меня назвать?
— Мастер, — выдохнул Сэм в губы любовника.
— Мне нравится, как это звучит, — высказал свое мнение Дин и, отстранившись, окинул внимательным взглядом Сэма. Тот явно боролся с собой, опасаясь полностью передать контроль ведущему, с одной стороны, а с другой — стремительно утрачивал его под напором ощущений, которые испытывал. — Расслабься, любовь моя. Доверься мне. Я люблю тебя и не замучаю больше, чем тебе нужно.
— Да, Мастер, — кивнув, произнес Сэм на выдохе. Голос Дина в данную минуту производил завораживающее действие; Сэм постарался выполнить то, что просили: расслабиться и отпустить себя.
Дин еще немного постоял, наблюдая, а потом вновь ушел из поля зрения партнера, заходя ему за спину. Из-за кресла раздалось какое-то позвякивание, шуршание перекладываемой веревки, тихие шаги и Дин вновь вернулся к брату. В его руках был кляп в виде трензеля, который он и показал Сэму. Тот пристально рассмотрев сие изделие, обреченно вздохнул и послушно открыл рот. Он сам подал эту идею и, как только кляп окажется во рту, будет пройдена точка невозврата.
— Умница, — похвалил Дин. Он уверенным движением (откуда что берется?!) вставил кляп и, застегнув его, проверил насколько плотно он держится. Плотно. Правильно. Теперь Сэмми может только мычать и издавать задушенные стоны. — Сдвинься на своем сидении чуть вперед, — скомандовал он, когда решил, что пора продолжить.
Сэм подчинился, и Дин засунул ему под спину подушку, а потом, заставив откинуться на спинку кресла, крепко примотал спину брата к спинке его импровизированного трона. Следующим шагом Дин заставил любимого раздвинуть ноги и закинул их на подлокотники, а потом, обвязав каждую из них чуть выше колена, протянул веревки назад и что-то там сделав, натянул всю конструкцию, отчего руки зафиксировались так, что ими стало невозможно пошевелить, ноги раздвинулись еще шире, а Сэмми буквально повис в своих путах, издав полустон-полувсхлип.
— Как думаешь, хватит? Или… — задумчиво поинтересовался Дин, разглядывая результат своих трудов. Сэм дернулся, пытаясь высвободиться, но, убедившись, что затея совершенно безнадежна, расслабился, вновь обвисая на веревках. — Пожалуй, что маловато… — озвучил свое решение Дин, подождав того момента, как Сэмми несколько привыкнет к своему положению. Произнеся это, он еще парой кусков веревки привязал его щиколотки к ножкам кресла, лишая партнера возможности даже ногой дернуть. — Вот так… Такой красивый, беззащитный и беспомощный… И весь мой, — мурлыкающим голосом произнес Дин, подходя к Сэму и оглаживая его, лаская и искренне наслаждаясь реакцией на происходящее.
Так жестко и изощренно Сэма не связывали очень и очень давно. Настолько, что он успел почти забыть, как это и сейчас, ощущая себя беспомощным, уязвимым и открытым, он переживал целую бурю эмоций, вызванных этими ощущениями. Страх, дискомфорт, возбуждение и жажда перемешивались в его крови в бурлящий коктейль, заставляя постанывать. Безумно хотелось облизать губы, но кляп не давал этого сделать. Хотелось хоть на миг сконцентрироваться на чем-то одном, но сделать этого не удавалось — слишком много раздражителей воздействовали одновременно, сбивая с толку.
В какой-то момент сквозь пелену эмоций до сознания Сэма дошел голос Мастера:
— Дрожишь, как кролик, — с тихим смешком произнес он, а потом его ласковые и уверенные пальцы прошлись по внутренней стороне бедра, посылая мириады мурашек по всему телу и еще больше распаляя жажду. Прикосновение было легким и мимолетным, и Сэму хотелось усилить этот контакт, сделав его отчетливее и сильнее.
— Не сейчас, — рассмеялся Дин и, обойдя кресло, куда-то удалился.
Сколько времени его не было Сэм не понял, он хотел что-то сказать, но получалось невнятное мычание, а еще один смешок Мастера дал понять, что тот вернулся.
Еще раз оглядев брата, Дин опустился на колени перед креслом. Сэм было попытался разглядеть, что тот там собрался делать, но, получив ощутимый шлепок по внутренней стороне бедра и приказ не рыпаться, откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Впрочем, закрытыми они оставались недолго. Через мгновение он ощутил, как пальцы Дина прикоснулись к головке его стоящего колом члена и на разгоряченную кожу полилась какая-то прохладная жидкость.
— Сейчас я хочу, чтобы ты мучился от желания и невозможности разрядки, а поэтому… — рядом с креслом что-то тихо звякнуло, зашуршало, раздался странный скрежещущий звук, потом щелчок и Сэм увидел, как Дин подносит к его мужскому достоинству длинную металлическую штуковину.
“Буж” — идентифицировал предмет Сэмми и напрягся. Он отлично знал, чем ему грозит этот девайс и лишь смутно надеялся, что тот без встроенного в него вибратора.
Легко надавив двумя пальцами на головку члена, Дин раскрыл вход в уретру Сэма и ввел туда кончик обильно смазанного лубрикантом расширителя. Сэмми не оставалось ничего, кроме как замереть, чтобы не повредить самому себе случайным движением, и металлическое устройство под собственным весом легко скользнуло в канал, растягивая его и принося весьма специфические ощущения, вырывая у Сэма сдавленные стоны и всхлипы.
— Я зафиксирую эту штуку, — очень спокойно сообщил Дин. — Чтобы она случайно сама не выскользнула и не повредила тебе.
Сэм ощутил, как что-то холодное, впрочем, моментально приобретшее температуру тела, очутилось под кромкой головки. Раздалось звяканье, и Дин убрал руки от болезненно напряженного члена.
— Ты знаешь… Это даже красиво, — произнес Дин, явно любуясь своим творчеством.
Волосы Сэма стали влажными от пота, глаза лихорадочно блестели, каждый вздох вырывался мучительным стоном, и эта картина била по нервам Дина наотмашь. Держать себя в руках было очень сложно, но он прикладывал титанические усилия, оставаясь в относительно здравом уме и сохраняя ясность сознания, необходимые для доведения задуманного до конца.
Следующим этапом было поместить в Сэма цепочку шариков и Дин, выдохнув и заставив себя немного успокоиться, приступил к этому занятию. Он раскрывал вход любовника примерно с таким же тщанием и методичностью, с каким чистил оружие. Пальцы в смазке легко входили в узкое отверстие, задевая простату и заставляя Сэма мычать и стонать, а потом, когда Дин решил, что любовник достаточно подготовлен, первый шарик, облитый смазкой, скользнул внутрь податливого тела.
— Вытолкнешь — выпорю, — пообещал Дин, уловив непроизвольный порыв своей добровольной жертвы, а потом за первым шариком последовал второй, третий и, в конце-концов, внутри Сэма оказались все шесть, заполняя его полностью и вызывая ни с чем не сравнимые ощущения.
Закончив, Дин вытер руки салфеткой, снял перчатки и, легко поднявшись на ноги, покачал перед носом Сэма парой брелоков. “Пульты от… “ — подумал Сэм, осознавая, что милосердия от Мастера он сегодня точно не дождется. Вибрирующими элементами были снабжены не только шарики, но и расширитель, разместившийся внутри болезненно пульсирующего члена.
В тишине комнаты раздался щелчок и тело Сэма прошила вибрация помещенных в него устройств.
— Наслаждайся, — улыбаясь, произнес Дин и, отойдя немного от кресла, уселся на скамью, расслабленно откинувшись на стену и созерцая начало сладкой агонии любовника.
Сэм сильнее стиснул зубы на своем кляпе и прикрыл глаза. Он знал, что его ждет пытка запредельным удовольствием и она будет долгой. Очень долгой. Откинув голову на спинку кресла он закрыл глаза, стараясь хоть как-то обуздать обуревающие его эмоции, но через несколько минут ему стало не до этого. Вибрация задевала простату, разнося по телу волны удовольствия и усиливая и без того дичайшее возбуждение, а устройство в члене добавляло к общей гамме изрядную толику сладкой боли. Разрядку в этом виде получить было очень и очень сложно, да и облегчение от ее наступления вряд ли настало бы. Сэм знал это не понаслышке.
Еще через какое-то время, мучительно кончив первый раз, он подумал, что позорно потеряет сознание, но как бы не так! Дин отключил устройства, давая любовнику немного прийти в себя, а когда тому это удалось, по новой включил вибрацию шариков, чуть увеличив интенсивность. Это ощущалось как удар током, болезненный, но такой желанный, что из горла Сэма вырвалось утробное животное рычание.
Мышцы Сэма, зафиксированные в не самой привычной и удобной позе, начали ныть, пот катил градом, по подбородку протянулась ниточка слюны, а взгляд напрочь утратил фокусировку. Сейчас он представлял из себя не разумное существо, а сплав маниакального желания и бури страсти. Второй оргазм, еще мучительнее первого, накрыл с головой, а вслед нему и третий, потом четвертый… Выматывающие, опустошающие тело и душу. Через какое-то время семени просто не осталось и череда сухих анальных оргазмов сотрясала его, заставляя массивное кресло ходить ходуном. Этот отрезок времени слился для Сэма в череду безумного удовольствия, крепко смешанного с болью и болезненным желанием большего. Перед глазами висела красная пелена, он устал и поэтому даже не заметил, как Мастер освободил его член, а потом и конечности. Осознал он себя стоящим на коленях перед сидящим в кресле Дином. Тот дал любовнику немного времени, чтобы прийти в себя, наблюдая как тот промаргивается, смахивая с ресниц слезы и всхлипывая сквозь кляп.
К все еще стоящему колом члену притронулась ступня Мастера и Сэм вздрогнул, всхлипывая от неожиданности и остроты ощущений. Сейчас он чувствительнее, чем когда бы то ни было еще; тело, раздраконеное всем пережитым, представляло собой сплошной оголенный нерв.
Пальцы ноги Мастера прошлись по головке возбужденного члена, заставляя сотрясаться от каждого прикосновения. Дин провел по всей длине ствола от головки до основания, поддел болезненно ноющие яички и ступня исчезла.
— Иди ко мне, — мягко позвал Мастер и Сэм подался ему навстречу не думая и не медля ни секунды. Для него в этом мире сейчас существовал лишь один надежный якорь — его Мастер. Его любимый. Его брат. Дин. Все остальное — абстракция.
Дин наклонился и снял кляп, мимоходом стерев слюну с подбородка Сэма. Потом склонился еще ниже, и Сэму показалось, что его сейчас поцелуют, но вместо того Мастер отпихнул его ногой. Это было настолько неожиданно, что Сэм упал на бок, правда, вовремя успев подставить руки.
— Позже, — с легким смешком пообещал Дин. — А пока займи свой рот более полезным делом, — велел он.
Сэм с обидой посмотрел на Мастера, но все равно принялся за дело, стягивая с бедер любовника легкие домашние штаны, облизывая головку его члена и заглатывая ее, чтобы приняться усиленно сосать, выписывая языком замысловатые узоры и постанывая от переполняющих его эмоций. Он почти наслаждался процессом, но болезненное возбуждение, никак не желающее покидать усталое тело, не давало полностью отдаться этому занятию.
— Плохо, — заявил Мастер, вновь отпихивая любовника. — На колени. И обопрись о кресло.
Сэм облизнулся и подчинился приказу, покорно ожидая продолжения.
— Ноги шире. Грудью на сиденье. Руками возьмись за задние ножки, — отрывисто приказал Дин, и Сэм вновь покорно исполнил повеление. Он чувствовал себя беззащитным, несмотря на то, что не связан и мог закончить все прямо сейчас. Это странное ощущение, но сейчас правильное и желанное, а что будет потом — неважно.
— Вот так, — прокомментировал его действия Дин. — Ноги еще шире и прогнись. Сильнее. Не ленись, я знаю, что ты можешь и больше.
Сэм подчинился не раздумывая и не вдаваясь в то, зачем и почему получает указания. Наконец, Дину все понравилось, и он прижался к любимому всем телом. Кожа к коже. Динов живот и грудь были намного прохладнее сэмовой задницы и спины, и это немного охладило разгоряченного Сэма, отчего тот застонал, выгибаясь еще больше.
— Какой же ты… Красивый, — выдохнул Дин где-то около загривка любовника и прикусил покрытую капельками пота кожу. — Это было… Просто нечто! — мурлыкнул он, поглаживая бока партнера, целуя его спину и плечи. Все это продлевало агонию неспешностью, томностью и негой, лишая Сэма последних сил.
Дин отстранился, и Сэм почувствовал, как его тело медленно, по одному, покидают те самые шарики, а следом их место занимает член Мастера. Он вошел резко, одним толчком, заполняя и растягивая собой истерзанное пыткой отверстие.
— Мастер, — простонал Сэм, делая резкое движение бедрами, стараясь насадиться сильнее.
— Чш-ш-ш, потерпи чуть-чуть, — попросил Дин и пальцы его руки коснулись губ Сэма. Тот приоткрыл рот, впуская их и принялся облизывать и посасывать. Движения пальцев Мастера синхронизировались с движениями его бедер, вторая рука принялась ласкать член Сэма, даря невыносимое наслаждение и доводя до настоящего безумия.
— Кончи для меня, — приказ Дина произвел сокрушительное действие. Анус Сэма сжался словно тиски, стискивая в жаркой глубине член Мастера, неконтролируемая дрожь прошила тело и последнее что Сэм запомнил, проваливаясь в беспамятство — победный рык Дина.
Свое возвращение в сознание Сэм ощущал смутно. Он словно безвольная кукла, поддерживаемый Дином, кое-как добрел до постели и, рухнув на нее, моментально заснул.

Глава 9.

Точно также, как вчера это делал Сэм, Дин лежал рядом с братом и рассеянно смотрел на него, такого трогательного, расслабленного и безмятежно спящего. Ему было над чем подумать. То, что происходило сегодня было… настолько новым, что осознать это и дать оценку сходу оказалось непосильной задачей. Новая грань Сэма. Новая грань его самого. Желание обладать и подчинять. Красота феерического зрелища. Полная власть над партнером. Отзывчивость и покорность Сэма. Всего было так много, и оно было таким отчетливым, что в груди Дина что-то сжималось. Оно не было материальным, но причиняло острую и вместе с тем сладкую боль. Мысли в голове путались, адреналин тек по венам ручьем и, полежав еще минут пять, Дин поднялся с постели, подоткнул одеяло вокруг безвольной тушки Сэма и ушел в тренажерку, надеясь привычными действиями вернуть себе способность соображать.
Встав на беговую дорожку, Дин усилием воли заставил себя ни о чем не думать, а сконцентрироваться на том, что делает. Это помогло успокоиться, а часа через полтора, пробежавшись и потягав штангу, Дин понял, что теперь готов осмыслить приобретенный опыт.
Мастер… Интересно, что Сэмми вкладывает в это понятие? Это привычное клубное обращение или нечто большее? Звучание этого слова и тот тон, с которым оно произносилось, нравились Дину, но он сомневался, что достоин этого… хм… Пожалуй, что и звания. Об этом стоило поговорить с Сэмом, чтобы обрести понимание.
Власть над партнером… Будоражащее явление. Дин не думал, что это настолько… остро и волнительно. Пока Сэмми мучился в кресле, сам Дин, созерцая эту картину, испытывал массу разнообразных ощущений. Тут было и желание, и любопытство, и удивление, и страх, и еще черт знает что. Всего этого было настолько много, и оно было настолько непривычным, что все испытываемые эмоции не поддавались не только анализу, но даже и определить их было практически невозможно. Но в целом Дин был уверен: этот коктейль ему по-вкусу, каким бы странным и непостижимым он ни был.
Сэм утверждал, что в процессе таких игрищ Дин может сорваться и вытворить что-нибудь непотребное. Пережив сегодняшний экшн Дин, пожалуй, был склонен согласиться с братом. Да, сорваться он может, но также он и ощутил ту путеводную нить, которая способна удержать его от безумия — это сам Сэмми. Наблюдая за ним, таким… беспомощным и неспособным оказать даже минимальное сопротивление, Дин четко понял одну вещь: предать доверие партнера — настоящее преступление. И именно эта мысль несколько раз удержала его собственную крышу на предназначенном для нее месте. Оставалось лишь понять: как именно это произошло. Если это удастся — это может стать надежным якорем, позволяющим и в дальнейшем держать себя под контролем, при этом, наверняка не только во время экшенов, а и в обыденной жизни.
Момент, который заставил Дина задуматься — сильная, прямо-таки почти невероятная выносливость Сэма. Откуда она взялась? Что для этого было сделано или это природное свойство? А может быть нечто, что он получил от демонской крови или, наоборот, от ангела? Ответов на эти вопросы у Дина не было, а любопытство распалилось не на шутку.
Следующий вопрос, в целом, вытекающий из предыдущего: Дин не знал показалось ли ему или это на самом деле так, но сложилось четкое ощущение, что если Сэм хоть чуть-чуть контролирует себя, то во время экшена двигается как-то по-особенному. Не манерно, нет, но… плавнее и как-то изящнее, а каждая поза в которой он оказывается — смотрится естественно и привлекательно. Одно то, как он упал сегодня на бок, когда Дин оттолкнул его, говорило о многом. Не мешком, а сгруппировавшись, и, приземлившись, выглядел трогательно, беззащитно и очень соблазнительно. Впрочем, в обычной жизни Сэмми тоже очень интересно двигался, раньше Дин не замечал этого, а теперь, когда появилась возможность сравнить — увидел и оценил. Разница была лишь в том, что в экшене все это было четче, а в обыденной жизни маскировалось чуть-чуть угловатостью, немножко сутулостью, где-то лишними движениями, а где-то, видимо, просто жестко подавлялось волей Сэма. Вот что это? Природа? Или плод работы над собой? На самом деле не так уж и важно, но очень эстетично.
Перед глазами Дина мелькали подробности сегодняшнего зрелища, и он в какой-то момент не выдержав, отправился в душ. Уж больно это было возбуждающе, а будить Сэма было бы негуманно. Выбравшись из ванной, Дин взял ноутбук и, устроившись на постели рядом с братом, попытался начать писать то, о чем тот его просил.
Школа… Мысли никак не желали приобретать нужное направление. Рядом тихонько сопел Сэмми, придвинувшись во сне ближе к брату и прижавшись к нему — и это очень сбивало с мысли о чем-то, что отличалось от любимого, поэтому, вместо того, чтобы изложить свои идеи, касающиеся школы для охотников, Дин принялся за совсем другую работу. Ему хотелось продолжения сегодняшнего опыта, хотелось, чтобы Сэм перестал скрывать свою чувственность и сексуальность. Хотелось видеть его желание и ощущать страстность. И хотелось владеть всем этим.
Быстро набирая текст, Дин в параллель думал, что Сэм просто посмеется над ним, но надеялся, что этого не произойдет. Даже несмотря на то, что он сам себе казался смешным и нелепым, излагая в письменном виде свои желания.
Чем больше было написано, тем больше он злился сам на себя. Глупо. Просто бред. Совершенная неимоверная чушь, диктуемая больным воображением. Никогда в жизни Сэмми не согласится занять подчиняющееся положение дольше чем на время, необходимое для той или иной игровой сессии.
— Ты злишься, Мастер, — голос Сэма, хриплый и низкий спросонья, прозвучал для Дина словно гром с ясного неба. К этому моменту он настолько накрутил себя, что готов был запустить ноутбуком в стену, только чтобы не видеть того, что сам же и написал, а этот невозможный человек приподнял голову, распахнул ясные зеленые глаза и, чуть потянувшись, потерся щекой о предплечье Дина. — Долго я дрых? — спросил он, поймав взгляд брата.
— Семь часов, — механически ответил Дин, глянув на часы в углу экрана. — И… почему Мастер, а не Дин?
Вопрос, кажется, озадачил Сэма, и он нахмурился.
— Почему бы и нет? — наконец, выдал он. — Не знаю. Может быть по инерции. А это важно? Или тебе не нравится?
— Нравится ли мне? Это очень сложный вопрос, — вздохнув, признал Дин. — Ответ на него — да, но…
— Спорим, сейчас ты скажешь, что ты не достоин так называться, ну или что-то в этом роде, но смысл сообщения будет именно таков, — перебил брата Сэм и, отобрав у него ноутбук, перелег так, чтобы его голова оказалась на коленях у Дина. — Я угадал? — спросил он, умостившись.
— Черт, — пробурчал Дин, запуская руку в волосы Сэма. — Немного телепатии в каждый дом?
— Как же с тобой все сложно, — вздохнул Сэмми и прикрыл глаза. — Нет. Никакой телепатии. Чистейшая логика. Объясняю на пальцах, как я пришел к такому выводу: ты давеча кое-что увидел, тебе понравилось и, скорее всего, захотелось… ну… скажем, большего. Ты решил, что это бредятина. Что я не соглашусь. Потом последовал приступ самоуничижения и самобичевания, от которых ты и пришел в ярость. А потом проснулся я и назвал тебя Мастером.
— Ты слишком хорошо меня знаешь, — фыркнул Дин.
— Я живу с тобой практически всю свою жизнь, — пожал плечами Сэм. — Понимать образ мыслей столь близкого человека — не преступление. Лучше расскажи, чего же ты такого возжелал?
— Нет, — жестко ответил Дин. — Все равно это полная фигня.
— Давай сделаем вид, что я долго и упорно уговаривал тебя поделиться наболевшим и сразу перейдем к рассказу, а? — попросил Сэм. — Все равно же все этим кончится. Ну, может быть, не сегодня, а через полгода, но результат-то будет таким же.
— Ты будешь смеяться, а я не хочу выглядеть идиотом, — попытался настаивать Дин.
— По-моему, лучше им выглядеть, чем являться, — с улыбкой заметил Сэм. — Давай, рассказывай уже.
— Фиг с тобой, — решился Дин и, потянувшись за ноутбуком, положил его на живот брату. — Только рассказывать я не буду. Читай.
Сэм удивленно приподнял бровь, но углубился в чтение. Длилось это минут двадцать, потом Сэм молча сложил компьютер, отодвинул его и резким движением поднялся с кровати.
— Сейчас я вернусь, и мы с тобой это обсудим, — бросил он, удаляясь в сторону уборной.
Дин понимал, что посещение этого места спросонья — нормальное и вполне обыкновенное явление, но все равно нервничал, пытаясь понять, что подумал Сэмми на предмет прочитанного. Слишком уж это было откровенно и совершенно не в духе старшего Винчестера.
Вернулся Сэмми через полчаса, успев побывать в душе и привести себя в порядок. Он был одет в легкие домашние штаны и свободную футболку и на вид был собран и сосредоточен. Улегшись обратно головой на колени Дина он внимательно поглядел на него и мягко улыбнулся.
— Ну, для начала, могу тебе сказать, что не буду смеяться, — сообщил он совершенно спокойно. — То, что ты написал, не слишком-то отличается от того протокола поведения, которому нижним положено следовать в клубе. Разве что сексуальной составляющей больше, но это понятно. Единственное, что у меня вызывает вопросы… Это… Ты действительно хочешь не только сессионного взаимодействия садиста и мазохиста? Тебе правда хочется ввести в наши отношения весь спектр Темы, то есть, не только садо-мазо, но и доминирование-подчинение?
— Говорю же, это — бредятина, — попытался откреститься Дин. — Сперма в голову ударила и вот результат.
— Может быть и ударила, спорить не буду, — скептически отозвался Сэм. — А может быть и нет.
— Ты все равно не согласишься, — пробурчал Дин. — Ты ведь именно мазохист, а не сабмиссив.
— Каким образом ты пришел к этому выводу? — с искренним интересом поинтересовался Сэм.
— Пиктограммы на твоем клубном ошейнике, — начал было Дин, но тихий смешок брата прервал его.
— Они ни о чем не говорят, — продолжая улыбаться, произнес тот. — Ну, то есть, говорят конечно, но далеко не обо всем. Неужели ты думаешь, что я позволил бы доминировать над собой абы кому?
— Но сечь или связывать ты же позволял. Да и клубным правилам ты следовал, — напомнил Дин.
— Это совсем другое. Правила — это условия, выполняя которые, можно было получить некий результат. Этот клуб предоставляет самые лучшие, с точки зрения безопасности, условия для его участников, поэтому я и решил, что правилам можно подчиниться. Но, если внимательно поглядеть на пиктограммы, то ясно, что я искал там в большей части именно боль — все остальное — по минимуму, — объяснил Сэм. — Наши с тобой отношения — совершенно другой расклад. Тебе я могу позволить гораздо, гораздо большее.
— Можешь или хочешь? — уточнил Дин.
— И то, и другое, — честно ответил Сэм. — Я не собираюсь превращаться в бессловесного раба или гаремного мальчика, да и тебе такой очень быстро наскучит. Но я могу и хотел бы подчиняться тебе в очень широких рамках. Понимаешь, о чем я?
— Не особенно, — покачав головой, ответил Дин. — Я не понимаю, как выглядит грань между рабом и тем, что ты назвал широкими рамками.
— Разница в сути явлений. Есть игра. Пусть и очень странно выглядящая, допускающая много чего. Те же наказания за мнимые или настоящие проступки, требования соблюдать определенные правила поведения, форму одежды и все такое. Но оба участника точно знают: это — игра. Ее можно в любой момент прекратить. А есть — жизнь. Уважение. Учитывание мнения партнера. Забота друг о друге. Вот когда уходят эти вещи игра перестает быть игрой. Понимаешь?
— Теперь стало яснее, — кивнул Дин. — Но по каким критериям мы будем понимать — перешли мы эту грань или нет? То, что я написал — оно, по-твоему, находится в рамках игры?
— Дин, включи здравый смысл, — попросил Сэм. — Ты ведь не собираешься, ну, не знаю, например, приказывать мне удовлетворять кого-нибудь постороннего? Не планируешь ломать мне ноги или руки, просто ради развлечения? Тебе ведь не все равно, что я чувствую и чего хочу? Нет ведь? А это — он махнул рукой в сторону ноутбука, — милое эротичное действо, рассчитанное на получение обоюдного удовольствия. Ты ведь знаешь, что если я скажу, что чего-то совсем-совсем не хочу, ты прислушаешься ко мне. В общем, все сводится к тому, что пока действие производится добровольно обоими участниками — грань не пройдена. И не важно каково оно, это действие.
— Я тебе уже говорил, что ты совершенно удивительное существо? — задумчиво произнес Дин.
— Еще нет, но ты можешь восполнить этот пробел, — улыбнулся Сэм.
— И что, ты готов вот так, безо всяких сомнений, просто отдаться мне? — недоверчиво спросил Дин.
— Если ты готов придерживаться озвученных рамок — да, — кивнул Сэм. — Не вижу ничего противоестественного в доставлении удовольствия любимому человеку любыми разумными методами.
— И ошейник будешь носить? — еще более недоверчивым тоном спросил Дин.
— Буду, если ты этого хочешь, — фыркнул Сэм. — И на колени вставать, и без одежды ходить и… В общем, в этом твоем опусе нет ничего такого, чего я не мог бы сделать. Некоторые из изложенных вещей не очень-то… хм… удобны, но не неприемлемы.
— Это какие? — полюбопытствовал Дин. Он все еще не мог поверить, что Сэм согласен.
— Например, пояс верности, — улыбнулся Сэм. — Штука очень специфическая, как с физиологической точки зрения, так и с моральной. И, да. Я знаком с этим устройством достаточно хорошо, так что точно знаю, о чем говорю.
— Иногда я чувствую себя рядом с тобой девственником, — фыркнул Дин.
— В некотором роде ты им и являешься, — совершенно серьезно ответил Сэм. — Как минимум, ты никогда не был принимающей стороной в сексе.
— Это больно в первый раз? — спросил Дин.
— Это может быть очень больно, если хотят причинить боль или не умеют. Если проявить терпение и провести нормальную подготовку — то нет. Меня к этому пристрастила Джесс… Ей очень нравилась моя задница и она хотела обладать ею... — поделился воспоминаниями Сэм. — Сначала она просто поглаживала, как я теперь понимаю, приучая меня к мысли о возможности проникновения. Потом ласкала пальцами. Потом в ход пошли маленького диаметра игрушки, которые постепенно сменились большими. В итоге я спокойно принимал ее руку и с удовольствием подставлял зад под страпон. Было даже несколько месяцев, когда я ходил в поясе верности, ключик от которого был у нее, и единственный доступный мне вид оргазма был анальным.
— Руку? Серьезно? — удивился Дин.
— Давай, расскажи, что никогда не слышал о фистинге, — хохотнул Сэм.
— И тебе это… нравилось?
— Дин, тебя же не удивляет, что мне нравится, когда ты трахаешь меня? — спросил Сэм. — Почему тебя удивляет, что мне может нравится фистинг?
— Ну это как-то чересчур, — Дин поглядел на свою руку, пытаясь прикинуть, как можно поместить ее в Сэма.
— Не так, — хихикнул он и, поймав ладонь любимого, сложил его пальцы так, как их складывают для столь интимного проникновения. — Вот так. И смазки побольше. Правда, сейчас все равно не получится — слишком много лет прошло с тех пор, как на мне практиковали такой способ воздействия.
— По-моему, ты надо мной издеваешься, — обиделся Дин, отбирая свою конечность. Поверить в то, что Сэм может хотеть чего-то такого он не мог.
— Дурак ты, Дин, — улыбнулся Сэм. — Я говорю тебе чистейшую правду. Я действительно не имею ничего против и, если ты этого захочешь, это можно будет сделать, — совершенно серьезно пообещал он. — Ты сам в своих правилах написал, что хотел бы, чтобы я регулярно ходил с анальной пробкой. Это, между прочим, один из возможных вариантов подготовки к фистингу.
— Я просто бредил. Может я вовсе не хочу трахать тебя так, — когда он писал, он и вправду не задумывался ни о чем таком. Ему просто хотелось посмотреть, как это будет выглядеть, как будет реагировать Сэмми, ну и его радовала мысль о том, что он будет контролировать партнера еще и таким образом.
— Не хочешь — не трахай, — легко согласился Сэм. — Это дело добровольное. Я лишь пытаюсь донести до тебя, что я не против и, если ты вдруг этого захочешь — то ты можешь себе это позволить.
— С тобой просто невозможно разговаривать, — упрямо пробубнил Дин.
— Просто разговор идет об областях, о которых ты имеешь весьма поверхностное представление, — утешил брата Сэм. — Для тебя многое из того, что мы сейчас обсуждаем — просто слова, за которыми нет ничего. Пройдет какое-то время, у тебя появится свой личный опыт, который позволит тебе разобраться в собственных предпочтениях, и тогда твой взгляд на многие вещи может сильно измениться.
— Да куда уж мне, девственнику, с моим-то рылом да в калашный ряд, — ехидно произнес Дин, в целом понимая и принимая мысль, озвученную братом.
— Я могу лишить тебя этого, хм… статуса, — заговорщическим тоном предложил Сэм.
— Прямо сейчас? — напрягшись, спросил Дин.
— Прямо сейчас, думаю не выйдет, — вздохнув, сообщил Сэм. — Ты не готов, да и после вчерашнего я, наверное, тоже не очень-то хорош в активной роли. Но язык и руки все еще при мне и удовольствие я тебе могу доставить, если хочешь.
— Ладно, — протянул Дин. Ему было очень интересно, что испытывает партнер при анальном сексе и, хотя он никогда не представлял себя в принимающей роли, он хотел попробовать. — Только…
— Если тебе что-то не понравится, ты всегда можешь остановить меня, — перебил его Сэм и уселся на постели. — Мы оба это знаем.
Он потянулся к брату, обнимая его и увлекая в поцелуй. Дин реагировал быстро и бурно и довольно скоро возбудился, плавясь под чуткими и умелыми руками любовника, методично распалявшего его желание. Опыт все-таки великая вещь, а у Сэма он был богатым и разнообразным. Хорошо это или плохо — сказать сложно, но сейчас это явно приносило пользу.
Не спеша целуя и поглаживая, Сэмми раздел возлюбленного, уделил внимание его напряженному мужскому достоинству, а потом мягко, но настойчиво скомандовал:
— Давай, перевернись на живот, мой хороший, — и Дин подчинился, хотя, когда Сэмми заставил принять его коленно-локтевую позицию несколько напрягся. Впрочем, напряжение довольно быстро прошло, вытесненное чистейшим удовольствием от ласк, которыми его одаривал Сэм.
К тому моменту, как настойчивый язычок партнера добрался до его задницы, Дину было уже не до стеснения и не до того, чтобы задумываться о том, что происходит. Он испытывал сильнейшее возбуждение и наслаждался этим, не пытаясь сдерживать стоны и непроизвольные движения бедрами. Руки сами потянулись к напряженному члену, но Сэм отстранил их.
— Не сейчас, — промурлыкал он, ненадолго прерывая свое занятие, и Дин, испустив разочарованный стон, подчинился.
То, что делал Сэм, доставляло ему массу удовольствия. Ощущения были новыми и весьма необычными, но то, что каждое из них было весьма и весьма желанным — было непреложным фактом.
— Сэмми, — простонал Дин, прогибаясь в пояснице и бесстыдно раскрываясь, чтобы дать любовнику большую свободу действий. Ему хотелось большего, а тот словно бы дразнил, не давая разрядки.
— Чего ты хочешь? — мягко поинтересовался Сэм, отстраняясь. Вид, в котором сейчас пребывал Дин доставлял ему массу удовольствия.
— Всего и сразу, — выдохнул Дин, оборачиваясь через плечо. — Трахни меня. Или я сам тебя сейчас трахну.
— Пожалуй, мы поступим немного по-другому, — провокационным тоном протянул Сэм и, перевернув Дина на спину, оседлал его бедра. Немного поерзал, устраиваясь поудобнее, он направил член возлюбленного в себя и, приняв его целиком, начал неспешно двигаться, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Твою ж мать, — прошипел Дин. — Ты быстрее шевелиться умеешь?
— Экий ты нетерпеливый, — фыркнул Сэм, даже и не думая ускоряться. После вчерашнего ему не особо-то хотелось секса, слишком уж интенсивным воздействием было то, что произошло и возбуждение, которое он испытывал, в большей части имело психологическую, а не физиологическую природу. Именно поэтому, он и не спешил, стараясь увязать бешеное желание партнера со своими скромными возможностями так, чтобы получить удовольствие в итоге смогли оба. Наконец, он нашел ритм, устраивающий и его, и Дина и, прикрыв глаза, принялся двигаться, доводя партнера до логического финала, который последовал довольно быстро.
Дин выгнулся и, содрогаясь, бурно кончил, и Сэм, подождав некоторое время, скатился с него и растянулся на постели, наблюдая за расслабленным и удовлетворенным партнером с любопытством энтомолога, обнаружившего новый, доселе неизвестный вид бабочки.
— Как-то ты не выглядишь особо довольным, — заметил Дин, отдышавшись. — У тебя и эрекции особо не было…
— Это не значит, что я не доволен, — улыбнулся Сэм. — Сколько раз я кончил вчера? Восемь?
— Больше, — ответил Дин. — Под конец это вообще выглядело… Страшновато. Ты корчился и...
— И чего ж ты теперь хочешь? Все-таки я живой человек и организму надо восстановиться, — пожал плечами Сэм. — Так что сейчас я ловил кайф в основном от того, как ты реагируешь, а не от ощущений своего тела.
— И… тебе не обидно? — полюбопытствовал Дин и, повернувшись на бок, с интересом поглядел на собеседника.
— На что я, по-твоему, должен обижаться? — не понял вопроса Сэм.
— Ну как, — неуверенно ответил Дин. — Я тут это, а ты…
— Красноречие так и прет, — фыркнул Сэм. — Скажи, тебе было хорошо?
— Да, — кивнул Дин. Он пытался понять то, что старался донести до него возлюбленный, но пока это получалось с трудом.
— Вот и замечательно, — произнес Сэм. — Мне тоже было хорошо, только… по-другому, не как тебе, и не так, как обычно. Ну как тебе объяснить? У тебя было когда-нибудь так, чтобы ты ласкал женщину, она кончила, а продолжения не хочется, просто потому, что и так все отлично?
— Нет, — был вынужден признать Дин.
— Тогда тебе очень сложно понять, что я испытывал, — вздохнул Сэм. — Объяснить еще понятнее я не могу, поэтому просто попробуй поверить мне на слово: все замечательно. Правда.
— Попробую в это поверить, хотя и не понимаю, — пробурчал Дин. — А это не вредно для здоровья? Ну, то, что мы делали вчера?
— В разумных количествах — нет. Ты же не собираешься ввести это в ежедневную практику? Нет? Так что беспокоиться не о чем, — просветил брата Сэм. — Да и учитывая, что в твоих планах надеть на меня пояс верности, так даже и лучше. Привыкну к нему быстрее и безболезненнее.
— А сколько времени ты будешь восстанавливаться? — поинтересовался Дин, обдумывая сказанное.
— Пару, может тройку дней, — ответил Сэм. — А может все придет в норму уже через сутки.
— Это можно как-то ускорить или наоборот — замедлить? — задал следующий вопрос Дин. — Мне просто интересно. Я не собираюсь ни подгонять, ни притормаживать тебя.
— Отдых, сон, хорошая еда — ускоряют. Нервные нагрузки, беготня туда-сюда, поедание чего попало — замедляют. В общем-то, как и любой другой процесс восстановления.
— Ну да, я мог бы и сам догадаться, — вздохнув, констатировал Дин. — Просто… все это так ново и необычно, что мозги вышибает напрочь. Особенно, когда ты рядом. Сам с собой я еще способен думать и даже анализировать, а так, тем более, после секса…
— Нечего оправдываться, — хохотнул Сэм и скатился с кровати. — Я в душ и пойду что-нибудь приготовлю. Очень, знаешь ли, кушать хочется.
Дин кивнул и, немного повалявшись после ухода брата, тоже отправился в душевую. Есть ему тоже хотелось. Придя в кухню и застав там деятельно гремящего посудой Сэма, он принялся помогать ему сооружать обед.
Сэм жестом указал ему на миску, в которой лежали куриные грудки без шкурки и косточек.
— Каждую надо порезать на три части и отбить, — скомандовал он, принимаясь чистить картошку.
Дин пожал плечами и принялся за порученное дело. Прикалываться над пищевыми пристрастиями брата он мог вечно, но то, что он стал замечать в последнее время, давало повод задуматься о том, почему они именно таковы.
— Давай, спрашивай уже, — подал голос Сэм, словно бы прочитав желание партнера о чем-то спросить.
— Я не знаю, как сформулировать вопрос, — поведал Дин. — Просто спросить тебя: почему ты ешь то, что ешь — как-то… В общем, не совсем то.
— Ну, почему ж не то? Вполне себе вопрос, — возразил Сэм. — Да и ответить на него просто: это — полезно. А если подробнее… Ты уверен, что тебе нужна лекция по схемам питания при различных нагрузках?
— Не уверен, — ответил Дин. — Просто сейчас, то, что еще совсем недавно казалось твоей придурью, таковой не кажется. У меня четкое ощущение, что ты многое делаешь преследуя какую-то определенную цель.
— Тебе правильно кажется, — подтвердил догадки брата Сэм. — Если совсем коротко и не углубляясь в мозголомные подробности, то… Я четко осознаю свои пристрастия, потребности и образ жизни. Когда-то я озадачился рядом вопросов: как сделать так, чтобы иметь возможность выносить долго сильную боль? Как повысить болевой порог? Как дольше сохранять идеальную форму? Ну и тому подобное. Ответом на эти вопросы стала определенная диета, плюс специальные физические нагрузки и медитации. В общем — работа над собой.
— И та гимнастика, которую ты делаешь, именно для этого? — догадался Дин.
— Верно, — согласился Сэм. — Пилатес дал гибкость и выносливость. Ну, взять хоть наши вчерашние упражнения. Как думаешь, сколько времени ты мог бы провести в той позе, в которой находился я? Даже безо всяких воздействий?
— Не знаю, — честно признался Дин. — Ну, может быть час…
— А сколько времени так провел я? — спросил Сэм, оправляя в кастрюльку очередную почищеную картошину.
— Почти четыре, — мрачно отозвался Дин.
— Заметь, я не просто так там… хм… сидел, правда ведь? А теперь спокойно хожу, сижу и даже трахаюсь, — констатировал Сэм. — Без гимнастики это было бы невозможно по определению. Я знаю это, поэтому занимаюсь ею, несмотря на твои подколки.
— А мои упражнения? Они не дают такого эффекта?
— Они рассчитаны на выработку и поддержание ловкости, скорости реакции и взрывной силы. Это как… — Сэм задумался, подбирая необидное сравнение, — спринт и марафон. И то, и то — нагрузка на организм. Просто разная и требующая разной подготовки.
— Получается, что твоя подготовка правильнее? — уточнил Дин.
— Для тех задач, под которые она заточена — безусловно да, — подтвердил Сэм.
— И откуда ты все это знаешь? — спросил Дин. — Впрочем, глупый вопрос. Ты же у нас книжный червь.
— Вот именно, — улыбнулся Сэм, а потом спросил: — Картошку сварить или пожарить?
— Пожарить, конечно! — ответил Дин.
— Ок, — кивнул Сэм и, отставив кастрюлю с чищеной картошкой, занялся мясом, которое брат успел отбить и порезать. Он посыпал отбитые кусочки специями, залил все соевым соусом и майонезом и тщательно перемешал. — Двадцать минут и можно будет это поджарить.
— Вкусная здоровая пища, — фыркнул Дин.
— Между прочим, да, — кивнул Сэм и принялся резать картошку. Дин наблюдал за его ловкими выверенными движениями и наслаждался спокойствием и уютом. Он ощущал себя умиротворенно, был расслаблен и абсолютно доволен жизнью.
— Я тут думал немного на тему школы, — произнес он через некоторое время. — Что-то кажется мы мало денег у Кроули потребовали.
— Пока мы оба не напишем все, что мы об этой затее думаем и чего от нее хотим, я считаю, что обсуждать это просто непродуктивно, — отозвался Сэм. — Но ты можешь начать рассказывать, чего нафантазировал, я с удовольствием послушаю.
— Мы с тобой все детство мотались с отцом, — начал свой рассказ Дин. — Я вот подумал, а что было бы, если бы у него была возможность устроить нас туда, где мы обучались бы чему-то полезному, нам ничего не грозило, и все в таком духе?
— Думаю, наша жизнь сложилась бы по-другому, — со вздохом, ответил Сэм.
— А как думаешь, охотники, у которых есть дети, были бы рады получить такое место для своих ребятишек?
— Не знаю, — пожал плечами Сэм. — Как я понял, ты хочешь сделать нечто типа интерната?
— В целом, да, — согласился Дин.
— А кто и чему будет учить?
— Тут все сложно, — вздохнул Дин. — Обычные предметы, математика там, литература и прочее, я думаю — в обычной школе. А мы с тобой могли бы преподавать что-то типа Защиты от Темных Искусств, как в Хогвартсе.
— Скорее защиту от тварей и ритуалистику, — улыбнулся Сэм. — Но не принципиально. Только проблема в том, что при таком раскладе дети, прошедшие обучение, сто процентов вырастут охотниками.
— Это не так и плохо, — заметил Дин. — Кто-то же должен делать и эту работу. Но кто-то из них станет не охотником, а хранителем знаний, а, со временем, и сам будет учить детей…
— И в чем твои сомнения? — поинтересовался Сэм. С картошкой было покончено, и он уселся за стол напротив брата.
— Мы вдвоем не сможем приглядывать за толпой детишек, это раз. Два. Такой интернат, наверное, очень непросто выглядит с юридической точки зрения. Три. Деньги. Содержание детей — недешевое занятие. Четыре. Привлекать дополнительный персонал — та еще головная боль. Все-таки приведения с оборотнями это не то, о чем стоит орать на каждом углу…
— Как это правильно организовать юридически — я подумаю, — пообещал Сэм. — Да, вдвоем мы точно не справимся, тут ты прав, как, впрочем, и на тему персонала… Но тут можно найти выход: у нас все-таки есть друзья. Тот же Гарт, Джоди… С ними стоит поговорить и, возможно они согласятся поучаствовать. Финансирование… Я думаю, надо сделать так: откроем фонд, деньги, которые получим от взаимодействия с Кроули, вложим в него, а содержать всю эту затею будем на проценты, плюс, полагаю, родители наших потенциальных воспитанников будут не прочь поучаствовать.
— У тебя как-то все просто получается, — с сомнением протянул Дин.
— Зачем усложнять-то? — удивился Сэм. — В целом то, что ты изложил — вполне жизнеспособно и, кстати, пока оно почти идеально совпадает с моими идеями.
— Но у тебя тоже есть сомнения? — поинтересовался Дин. — И они наверняка другие.
— Верно, — кивнул Сэм. — Вот, например, где все это делать? Тут — не вариант. Во-первых, места мало, а во-вторых, тут слишком много ценного, чтобы запускать сюда ораву детишек. Вывод: надо либо покупать какое-то здание, либо что-то строить. Дальше встает вопрос географии. Если это делать где-то вблизи от цивилизации — сложно будет сохранить в секрете специфику нашего заведения, а если вдали, то возникнут сложности со стандартным образованием. Купленное здание, по-моему, с трудом сможет удовлетворить все требования, которые я вижу, и, кроме того, вокруг него должно было довольно много земли, чтобы можно было обеспечить возможность уединения, прогулок и всего прочего. Перестраивать что-то готовое — дорого и очень муторно, значит надо строить.
— У тебя есть идеи о том, как должен выглядеть конечный результат? — с любопытством спросил Дин.
— Знаешь, как это ни странно — есть, — кивнул Сэм. — Погугли по словосочетанию “лисья нора + дом”. Вот что-то в этом роде. Есть в Швейцарии такой дядька — Питер Ветш, вот он строит, на мой взгляд, идеальные жилища.
— Погодь, комп принесу, погляжу как это выглядит, — сказал Дин и отправился за ноутбуком. Через несколько минут он с интересом рассматривал картинки, нашедшиеся в сети. — А знаешь… Мне нравится. Вот серьезно. Чем-то на бункер похоже, но… Легче, светлее… А с точки зрения защищенности, которая мне кажется очень важным фактором, гораздо лучше обычного дома.
— Вот и я о чем, — поддержал брата Сэм.
— Но для такого строения нужен, как я понял, довольно специфический ландшафт, — задумчиво произнес Дин, рассматривая очередное изображение. — А давай спишемся с этим архитектором, узнаем, возьмется ли он за стройку?
— Ты серьезно? — спросил Сэм.
— Вполне, — кивнул Дин. — А местность… В Мэне есть холмы… В Колорадо — скальный рельеф…
— Колорадо меня больше радует, там зимы нет практически, — поддержал брата Сэм. — Ладно, спишемся. Но только когда у нас в руках появятся деньги. Не думаю, что такое строение, как нам нужно, копеечная затея.
— Это точно, — вздохнул Дин. — Но очень интересно выглядит.
Сэм кивнул и, поднявшись из-за стола, принялся за жарку мяса. Разместив на сковороде первую порцию, он поставил вторую сковородку и включил под ней конфорку. Мясо зашипело и зашквочало, а следом начала поджариваться и картошка. В итоге довольно скоро еда была готова.
Пока Сэм стоял у плиты, Дин накрыл стол и нарезал так любимый братом салат. Поели они в молчании, при том к картошке Сэм не притронулся, а вот мясо и салат поедал с огромным удовольствием. На столе появился кофе, и Сэм спросил любимого:
— Так, что насчет твоей идеи?
— Которой? — сделав вид, что не понял, о чем речь, переспросил Дин.
— Нечего притворяться, — улыбнулся Сэм. — Когда ты хочешь начать эту игру?
— Как по мне, так хоть сейчас, — отозвался Дин чуть нервно. К мысли о том, что Сэмми согласен на такого рода развлечения он еще не привык, поэтому забеспокоился. — Мне кажется, или тебе прям не терпится? — спросил он, стараясь скрыть свое напряжение.
— Ну… как тебе сказать… — протянул Сэм, с вызовом глянув на собеседника. — Мне любопытно.
— У тебя есть время что-то убрать из тех правил, которые я измыслил, ну или добавить, — как можно более нейтральным тоном сообщил Дин.
— Не буду ничего ни убирать, ни добавлять, — улыбнувшись, ответил на это предложение Сэм. — Ты ведущий, тебе и карты в руки.
Сэм, когда все начиналось, даже и не надеялся на то, что Дин настолько быстро решится на что-то подобное. Он думал, что до стадии готовности к столь смелым экспериментам брат дозреет еще минимум через полгода, а то и больше, и это, на взгляд Сэма, было плохо. Ему очень хотелось обеспечить Дину отдушину как можно скорее, пока тот не вляпался в очередные неприятности и не нашел весьма неприятных приключений на их задницы. Но ожидания, к счастью, не оправдались, хотя скорость дозревания и вызывала подозрения. Сэм хорошо знал брата, но иногда то, что творилось у него в голове, представляло даже не головоломку, а настоящий коан*, постигнув суть которого, можно было бы получить просветление, и то, с какой скоростью он подошел к выдвижению своего предложения, было явлением как раз из этой серии. Зато теперь Сэму оставалось лишь правильно воспользоваться сложившимися обстоятельствами, а уж на это он был вполне способен, точно зная, что фактическое управление в тематической паре, всегда идет от того, кого вроде как ведут. Все эти символы власти — ошейники, плети и прочие штуковины — наносное. В реальности, умный и понимающий, что делает и чего хочет достичь, нижний, крутит своим верхним так, как придет в голову, при этом верхний продолжает считать, что руководит он. Ну… или делает вид, что продолжает так считать. Тут все зависит от уровня сообразительности и желания замечать мелочи. Дин дураком не был, но манипулировать им Сэм за многие годы совместной жизни научился виртуозно, а смена статуса лишь упрощала дело, особенно на первых порах, пока Дин не привыкнет к новой реальности. А дальше… Дальше Сэм собирался разбираться по ходу пьесы.
— Не будешь, значит, — задумчиво произнес Дин. — Ну, ладно… Я читал, что такие вещи принято как-то по-особенному обставлять, но у меня с театральной подготовкой не очень…
— Не очень, так не очень, — подбодрил Сэм. — Делай все так, как считаешь нужным и… Я не тороплю тебя.
— Ну уж нет, — Дин отставил чашку и решительно встал из-за стола. — Умерла, так умерла. Пойдем.
Они вдвоем направились в спальню и, когда зашли в нее, Дин прошел в игровую зону, где по самые уши закопался в шкаф с разнообразными принадлежностями для игр. Что именно содержится в этом шкафу Сэм в точности не знал. Рыться там он не посчитал нужным, решив, что рано или поздно, так или иначе его ознакомят со всем содержимым. Наконец, видимо выкопав с самого дна, Дин достал коробку, которую и поставил на кровать. Вскрыв ее, он вынул аж три разных ошейника, два из которых были металлическими, а один — кожаным. Следом за ошейниками на свет божий были выложены на кровать четыре разных модели поясов верности. Но коробка не осталась пустой, судя по тому, что когда Дин подвинул ее, там что-то звякнуло.
Комментировать предъявленные предметы Сэм не стал, хотя вывод о том, что, оказывается, Дин готовился, сделал.
— Я хочу, чтобы ты разделся, — произнес Дин, окидывая лежащие на кровати предметы быстрым взглядом, а потом переведя его на Сэма.
Тот безропотно стянул с себя футболку, а потом домашние штаны и замер в ожидании дальнейших распоряжений. Он не собирался облегчать Дину задачу, но и сопротивляться не планировал.
Дин облизал губы и взъерошил свои волосы пятерней, явно нервничая и не зная, что делать дальше. Все когда-то прочитанное смешалось в его голове в неудобоваримый ералаш и теперь он пытался собрать эти чужие, а где-то даже чуждые, знания и свои собственные желания во что-то жизнеспособное. Получалось у него не очень.
— Я не знаю, какие из этих штуковин, — Дин махнул на кровать, — тебе по вкусу и был бы признателен, если бы ты выбрал то, что тебе нравится.
— Хорошо, — кивнул Сэм и взял в руки кожаный ошейник. Повертел его, помял и отложил в сторону. — Не это. Слишком… мягкий и легкий. Ненадежный. — Следующим он взял один из металлических, но тоже отложил его в сторону. — А этот — слишком тонкий и замок торчит. Он хорошо смотрелся бы на девочке или для сессионных игр, — последним в руках оказался более широкий и массивный, из черненой стали и с плоским цифровым замком, выглядящим как небольшое утолщение. — Вот этот почти идеален. Жаль, что кольцо только одно, а в остальном, на мой вкус, самый правильный из представленных. Не будет ерзать на шее, а плоский замок не будет ни за что цепляться. Тяжелый. В общем — этот мне нравится.
— А почему было бы лучше, если бы колец было больше? — с любопытством спросил Дин, забирая у Сэма выбранный ошейник.
— Если бы у него были боковые кольца, можно было бы фиксировать с их помощью. А так — нет. Только поводок или нечто подобное, — ответил Сэм.
— А пояс? — спросил Дин, пододвигая к нему все четыре экземпляра.
— Вот этот, — Сэм взял в руки пластиковую модель, — хорош, но я не люблю пластик. Металл интереснее ощущается. Так что, этот — мимо. — Вновь, как до этого с ошейниками, он отложил неподходящий предмет и взялся за следующий. — Этот мне чуть-чуть маловат. Будет давить при минимальной эрекции. Хотя для наказания за что-нибудь — вполне подходящий экземпляр. Остальные… Модель почти идентичная, только один серебристый, а другой — черный. Я бы выбрал черный, чтобы гармонировал с ошейником.
— Так и поступим, — подумав, согласился Дин и фыркнул. — А ты, оказывается, эстет.
— Можно подумать, что для тебя это новость, — улыбнулся Сэм. Он понимал, что возлюбленный нервничает и ощущает неуверенность, поэтому не торопил его и сохранял предельное спокойствие, давая тому время. А Дин, тем временем, убрал лишние предметы обратно в коробку и отнес ее на место.
— Осталось последнее, — произнес он, вернувшись к кровати и усевшись на нее. — Я хочу, чтобы ты выбрал себе анальную пробку.
— Каковы должны быть критерии выбора? — поинтересовался Сэм. Он в любом случае не был против того, чтобы совершить это действие, а вопрос задал с целью понять мотивы Дина. Вот только объяснять это он не был намерен, во всяком случае, до тех пор, пока его не спросят напрямую.
— Я тебя умоляю, ну какие могут быть критерии? — нервно спросил Дин, и Сэм заметил, как тот сжал кулаки, явно пытаясь успокоиться и взять себя в руки.
— Они зависят от того, зачем применяется этот инструмент. Если это просто один из элементов, указывающих на статус — это один разговор. Тут достаточно маленькой штучки, которая просто будет. Если это предмет, призванный возбуждать — то размер должен быть больше. Если это элемент статуса и заодно подготовка к фистингу — то следует выбрать еще больший диаметр пробки, — ничуть не стесняясь, объяснил Сэм, наблюдая за реакцией Дина. А тот, похоже, был не то, чтобы не рад тому, что затеял, но растерян — наверняка.
— Я хочу, чтобы ты был раскрыт и заполнен, чтобы мечтал о том, чтобы эту игрушку заменил член, но и против того, чтобы она служила подготовкой, ничего не имею против, — наконец высказался Дин после некоторых раздумий. То, что он так открыто и откровенно сумел сформулировать свое желание — порадовало Сэма и полностью отвечало его задаче по воспитанию для себя любимого идеального доминанта, а то, что Дин таковым станет — было для Сэма совершенно очевидно. Это был лишь вопрос времени, терпения и правильного подхода. — Но есть одно условие. Тебе точно не должно быть больно от того, что эта штука находится в тебе. В общем, иди и выбери. Они лежат в шкафу на третьей полке сверху.
Сэм кивнул и отправился к шкафу с тем, чтобы через некоторое время вернуться, неся выбранную пробку. В рабочей части она была чуть толще члена Дина, а форма ее была такова, что вытолкнуть ее из себя случайно, да и намеренно, являлось бы нетривиальной задачей — та часть, что должна находиться внутри обладала порядочным объемом, гарантирующим массу разнообразных ощущений. Материал, из которого она была сделана, был приятен и безопасен для кожи и слизистой, а та часть, которая оставалась снаружи, была сконструирована так, чтобы легко помещаться между ягодиц.
Глаза Дина, когда он увидел принесенное, несколько округлились, и он сглотнул.
— Ты… уверен? — спросил он, забирая пробку у Сэма.
— Она четко соответствует заявленным критериям, — спокойно ответил тот, вновь замирая около кровати. — Единственное но. С ней внутри довольно… затруднительно заниматься гимнастикой. Ничего фатального, но жесточайший спермотоксикоз обеспечен.
— Сколько часов в день у тебя уходит на тренировки? — уточнил Дин.
— Полтора-два часа, изредка — больше, — четко ответил Сэм.
— Значит на это время я буду освобождать тебя от нее, также, как и для… ну, сам понимаешь, — заключил Дин.
— Спасибо, — совершенно искренне поблагодарил Сэм, не имея при этом ни единой задней мысли.
— За что? — удивился Дин.
— За то, что проявляешь обо мне заботу. Ты мог бы и не вспомнить о моих занятиях, — объяснил Сэм, а, увидев появившееся на лице возлюбленного непонимание, добавил: — Ты ведь понимаешь, что не только ты наблюдаешь, оцениваешь и делаешь выводы?
Дин кивнул.
— Точно также поступаю и я. То, что ты подумал о гимнастике — плюс тебе. Я расцениваю этот жест как твое желание, а — главное — умение думать, сопоставлять и учиться. И я на полном серьезе признателен тебе за это.
— Ладно, замнем для ясности, — протянул Дин с сомнением, а потом спросил, показав на предметы на кровати: — Скажи мне, Сэм, что для тебя эти вещицы?
— То есть? — не понял вопроса Сэмми. Точнее, он его понял, но хотел, чтобы Дин выдал более точную формулировку.
— Ну, что они для тебя значат или обозначают, или даже символизируют? — уточнил Дин.
— Ошейник — это власть доминанта. Пояс верности — контроль. А пробка — принадлежность, — ответил Сэм, исподволь наблюдая за реакцией собеседника. Он бы не отказался узнать, что эти предметы означают для самого Дина.
— Пожалуй, лучше и не скажешь, — заметил Дин, усмехнувшись. — Очень синхронно с тем, что о них думаю я. Опыта, конечно, у меня нет, но… Кое-какие представления, кажется, начинают складываться. И ты готов передать мне власть и контроль над собой и хочешь принадлежать?
— Если ты хочешь и готов принять все это, то да, — кивнул Сэм. По его мнению, зачет по попытке морального давления Дину можно было засчитывать не отходя от кассы. Правда, тот, видимо, пока сделал эту попытку неосознанно, да и для психики Сэма она была слабовата, но показывала, что партнер учится, ищет способы воздействия, а то, что он совершенно точно делает выводы — было очевидно.
— О, да, — фыркнул Дин. — Раболепного лепета от тебя не дождешься. И это хорошо.
Дин провел по лицу руками, взъерошил волосы, а потом жестко приказал:
— На колени, Сэм.
Тот подчинился, про себя отметив, что интонация, с которой это было произнесено, приобрела властность, в голосе прозвучал металл и уверенность. Откуда Дин этого набрался было загадкой, но тем интереснее.
Дин протянул руку и, взяв ошейник, разомкнул его, пристально глядя на Сэма. Что именно он хотел разглядеть в нем, Дин и сам не до конца понимал. Может быть какой-то знак, что не сломает Сэма и не превратит его в безвольную тряпку? Или тень сомнений пополам с недоверием, которые так присущи брату? Но ничего подобного он не увидел. Сэм был спокоен, доброжелателен и уверенно, но без вызова, смотрел на партнера. Единственное, что выбивалось из этого образа, а, может быть, наоборот дополняло его — изрядная толика любопытства, промелькнувшая во взгляде.
Перестав наконец разглядывать Сэма, Дин поднялся на ноги и подошел вплотную к нему. Обойдя коленопреклоненного возлюбленного со спины, он положил ему руку на загривок, а потом заставил чуть наклонить голову, слегка надавив на затылок. Сэм не сопротивлялся и не возражал, он просто поднял руки и сгреб свои длинные волосы, как обычно разметавшиеся по плечам, давая доступ к шее и как бы приглашая к дальнейшим действиям. Жест был простым и естественным и Дин воспользовался столь щедрым предложением, застегнув ошейник.
— Власть, — произнес он, проводя рукой по шее Сэма.
— Да, — подтвердил тот, убирая руки от волос.
Дин хмыкнул, потом взял в руки пояс верности и разобрал его на составляющие, заодно проверяя, что все хорошо и правильно подогнано. Убедившись в этом, он переместился и сгреб мужское достоинство Сэма в кулак. Тот слегка зашипел, но не двинулся с места и не попытался оказать сопротивление, и Дин, немного повозившись, приладил ограничивающее устройство на полагающееся ему место.
— Контроль, — произнес он, проверяя правильно ли все сделал.
— И он у тебя, — отозвался Сэм, улыбнувшись.
Дин зря говорил, что у него напрочь отсутствует актерский талант. Хотя, может быть, он и не отыгрывал сцену для своего единственного зрителя. Может быть, он просто подчинялся своим желаниям и инстинктам, но в любом случае, ощущения Сэм испытывал весьма своеобразные. Примерно подобную же процедуру он проходил когда-то с Джессикой. Там фигурировали те же элементы, но сейчас все было ярче, четче и гораздо острее. Впрочем, возможно это просто память сгладила и частично поглотила те переживания, которые были у него при прошлом подобном опыте.
Ход мыслей Сэма прервал Дин, отдавший приказ принять коленно-локтевую позу.
— Задницу выше, ноги раздвинь шире, — командовал он, наблюдая за братом.
Его покорность вызывала в нем бурный отклик. Тут были и восторг, и желание, и нежность, и нешуточный страх. Гремучий коктейль воспламенял кровь, растекаясь по всему телу. Давая себе время успокоиться и собраться, Дин дошел до тумбочки, достал оттуда тюбик со смазкой и вернулся к стоящему в открытой и откровенной позе Сэму. Оставалось лишь ввести в него пробку и дело будет сделано, а вот о том, что он будет делать дальше — Дин пока старался не думать. Еще раз вдохнув и выдохнув, он открыл тюбик и принялся аккуратно и методично готовить доверчиво подставленное отверстие к проникновению в него довольно внушительного предмета. Сэм не шевелился, но и удовольствия, похоже не испытывал и Дина обеспокоило это.
— Тебе не нравится? — спросил он, лаская любимого пальцами.
— Мне приятно, — ответил Сэм, повернув голову и глянув на партнера. — Просто я еще не отошел от вчерашнего. Не заморачивайся, все хорошо. Правда.
— Мы можем отложить это на пару дней, — предложил Дин, впрочем, не прерывая своего занятия.
— Как тебе будет угодно, — отозвался Сэм чуть больше прогнувшись в спине. — Но, если тебе интересно мое мнение, то лучше сделать это сейчас.
— Почему? — поинтересовался Дин. Он вслушивался в голос Сэма, всматривался в выражение его лица и внимательно наблюдал за движениями тела, пытаясь понять правильно ли то, что он сейчас делает.
— Это… — Сэм задумался, подбирая слова, а потом кивнул сам себе, — ну… Как ритуал. Его лучше довести до конца. И, кстати, я уже могу принять эту штуку в себя.
— Я ее помещу тогда, когда посчитаю нужным, — сообщил Дин и, добавив еще смазки, продолжил подготовку.
— Да, Мастер, — согласился Сэм и прикрыл глаза, уткнувшись лбом в свои скрещенные руки.
Наконец, решив, что Сэм действительно готов, Дин плавно и осторожно ввел пробку в разработанное отверстие, а когда она скрылась внутри тела целиком, оставляя снаружи только стопор, вытер руки и поднялся на ноги.
— Принадлежность, — сказал он, оглядывая дело рук своих.
— Я твой, — ответил Сэм, не меняя позы.
— Поднимись, развернись лицом к кровати и сядь на пятки, — отдал следующую команду Дин и, дождавшись пока Сэм исполнит ее, уселся на постель. — Есть еще одна вещь, которую нужно сделать, — сказал он, запуская руку в карман и доставая оттуда браслет, выполненный в виде черной, в тон ошейнику и поясу верности, массивной цепи. — Я хочу, чтобы ты одел его на мою руку.
Сэм окинул Дина долгим изучающим взглядом, а потом протянул руку и забрал у него браслет. Повертев его, он разомкнул замок, а потом защелкнул цепь на левом запястье Дина.
— Ответственность, — произнес Сэм. Это прозвучало жестко и четко. Как приговор.
— Я отвечаю за тебя, — подтвердил Дин, а потом протянул руку и, зацепившись пальцем за кольцо ошейника, притянул Сэма к себе и поцеловал.
Нежности в этом поцелуе было мало, а вот страсти и властности более, чем достаточно. Сэм с охотой отвечал, позволяя партнеру вести, открываясь ему и наслаждаясь. Все произошедшее в очередной раз подтверждало, что он сделал правильный выбор и теперь оставалось лишь аккуратно подталкивать и направлять менее опытного Дина в нужном им обоим направлении.
— Что мы будем делать дальше? — спросил Сэм, когда поцелуй закончился.
— Я буду читать, а ты изображать пуфик с функцией подогрева, — ответил Дин. — И прошу тебя не забываться. Пока именно прошу.
— Да, Мастер, — кивнул Сэм, моментально принимая положенную ему по статусу позу и опуская глаза вниз.
— Интересно, надолго ли хватит твоей покорности? — фыркнул Дин. — Что-то мне подсказывает, что на несколько часов, а потом ты начнешь пробовать мир на прочность.
Сэм промолчал, предпочтя не отвечать на вопрос и сделав вид, что посчитал его риторическим. На самом деле Дин был прав: мало нацепить на партнера цацки, нужно еще и доказать свое право владения. При этом, даже не тому, кем формально обладаешь, а самому себе.
— Пойди, сходи за моим ноутбуком, — велел Дин.
— Кофе принести? — спросил Сэм, поднимаясь на ноги.
— Принеси, — кивнул Дин. — И сливок к нему. И чего-нибудь сладкого.
Сэм вышел из спальни, а Дин встал с кровати и прошелся по комнате туда-сюда. Эмоции, которые он испытывал, были, как, впрочем, частенько в последнее время, весьма противоречивы и следовало в очередной раз навести в голове хотя бы относительный порядок. Вот только времени на это было катастрофически мало: приготовление кофе — это минут пятнадцать, вряд ли больше, а потом нужно будет опять держать себя в руках, контролируя каждый жест и каждое слово. Дину очень не хотелось совершить ошибку и обидеть или разочаровать Сэма какой-нибудь глупостью. Игры играми, но сейчас он, похоже, откусил кусок, который будет весьма непросто прожевать и единственное, на что оставалось надеяться, это на опыт, выдержку и разумность Сэмми.
Сэм же размышлял о том, что и как сделал Дин. До того момента, как тот достал из кармана браслет, Сэм предполагал, что брат не до конца понимает, во что ввязался, но, когда он подтвердил предложенное значение символа, стало ясно: для Дина все это не просто игра, а, похоже, нечто большее. Ну и плюс к тому, этот браслет явился еще одним подтверждением того факта, что Дин готовился к чему-то такому. Но выводы из этого штриха пока не выстраивались, слишком мало было информации, а, стало быть, надо смотреть, слушать, наблюдать, сопоставлять и анализировать. Уж что-что, а это Сэм умел делать очень и очень хорошо, терпения ему было не занимать, да и времени у него было пока с запасом.
Еще один момент, о котором он задумался, варя кофе — надо было придумать, как спровоцировать Дина на подтверждение его права владеть и повелевать. Впрочем, особо сложной эта задача не казалась: провоцировать Сэм умел ничуть не хуже, чем анализировать информацию. Нужно было просто подгадать правильный момент, когда Дин чуть-чуть освоится и успокоится, а потом действовать так, чтобы повернуть все в нужном русле. Самому Сэму доказательства прав партнера не особо-то были нужны, в конце концов, он выбрал его сам, четко отдавая себе отчет в своем выборе, а вот Дину такой опыт будет полезен, более того — нужен для того, чтобы создать своего рода фундамент, на котором будет строиться все остальное. И фундаментом, по расчетам Сэма, должна стать вера в способность не только разрушать, но и созидать, пусть и весьма странным способом. То, что процесс созидания по-диновски может оказаться достаточно болезнен для самого Сэма, его не останавливало: физическую боль он с легкостью примет, она ему желанна и приятна, а уж если принесет еще и пользу партнеру — так вообще счастье.
В общем, составив план действий, Сэм нагрузил поднос и, зажав ноутбук под мышкой, вернулся в спальню.
Дин сидел в кресле у камина и бездумно смотрел на огонь, который разжег в нем, и Сэм, подойдя к столику, стоящему между креслами, опустил на него поднос и ноутбук, а потом встал на колени и сгрузил все принесенное.
— Спасибо, — произнес Дин, беря в руки чашку и отпивая глоток. Кофе был именно таким, как ему сейчас хотелось: не очень сладким, со сливками и с легкими нотками корицы, которую Сэм иногда добавлял в напиток. — Иди сюда и ляг на пол, — велел Дин, бросив взгляд на любовника. Тот кивнул и не прекословя растянулся на ковре, при этом приняв выигрышную и очень эстетичную позу. — Как у тебя это получается? — спросил Дин, проводя кончиками пальцев ноги по животу и груди Сэма.
— Что именно, Мастер? — уточнил тот, щурясь словно довольный кот.
— Даже не знаю, как объяснить, — вздохнул Дин. — Не замечал этого раньше, но… Вот ты лег и на тебя приятно смотреть. Поза, вроде, совершенно обычная, ничего такого, а смотрится — здорово. Так, будто ты специально позируешь, скажем, для фото.
— А, вот ты о чем, — протянул Сэм. — Тут ничего таинственного и загадочного нет. Я просто этому специально учился. В клубе был один доминант… по профессии он фотограф. Я ему очень нравился, и он уговорил меня позировать. Правда, с одним условием: ни одной моей фотки, где видно лицо, не должно быть опубликовано. Он заставлял меня ходить, поворачиваться, ложиться, садиться, вставать на колени и так далее, так, чтобы это было красиво, чтобы это заводило, чтобы это привлекало внимание. Мне показалось это забавным и сначала я делал это сознательно, а потом стало получаться автоматически.
— Но раньше я ничего подобного не замечал, — отметил Дин.
— Умея подать себя так, можно научиться подавать себя и по-другому, — пожал плечами Сэм и моментально преобразился. Что именно изменилось, Дин не понял, но теперь на ковре лежал пусть и привлекательный, но совершенно обычный Сэм. — Ну, например, так, — сказал он, а потом, задорно подмигнув, еще раз преобразился по новой: теперь на ковре лежал бесконечно усталый от жизни человек и это было просто страшно. Дин открыл было рот, но Сэм улыбнулся и вернулся к исходному виду, от усталости и безнадеги, которыми веяло от предыдущего образа, не осталось и следа.
— И какой из них ты настоящий? — пребывая в некотором ступоре, спросил Дин.
— Вот этот, — ответил Сэм. — И это — правда.
— И как понять, когда ты играешь, а когда нет? — задал следующий вопрос Дин. Он был озадачен этим умением брата, и оно ощутимо напрягло его.
— Тут есть два варианта, господин мой, — Сэм потянулся всем телом и вновь замер, положив голову на согнутую в локте руку. — Первый — научиться сопоставлять вид, интонации, взгляды, жесты и контекст, в котором все происходит. Я далек от идеала и точно знаю, что допускаю ошибки и оказываюсь не конгруэнтен**, но я совершенствуюсь. Второй — я могу пообещать тебе, что не буду специально играть для тебя.
— Второй вариант пока более приемлем, — пробурчал Дин, задумываясь. Сэм в очередной раз показал ему свои умения, о которых он и понятия не имел. Это было… неприятно. Получалось, что пока он, Дин, занимался, в основном, охотой или развлекался не пойми чем, Сэм учился, учился и еще раз учился, осваивая никак не пересекающиеся с его интересами области знаний. И достиг в этом весьма ощутимых результатов. В целом, Дину было завидно, и он был вынужден признаться себе в этом. А еще ему было обидно. Только вот на что он обижался, было совершенно непонятно.
— Я расстроил тебя, — вздохнул Сэм и, переместившись чуть ближе к брату, погладил его по ноге. — Прости, пожалуйста, я не хотел.
— Ничего, я как-нибудь это переживу, — отозвался Дин, вновь концентрируя свое внимание на собеседнике. — И буду учиться, — добавил он скорее для себя, чем для него.
Сэм кивнул и, разогнув руку, которой поддерживал голову, улегся поудобнее. Лежать на животе, учитывая пояс верности, было почти больно, на спине — из-за пробки, находящейся в нем — не особо-то комфортно, а вот лежа на боку поглядывать на Дина было гораздо удобнее. Тот, некоторое время молчаливо отхлебывал кофе из своей чашки, а потом развернул ноутбук и уткнулся в экран. Он что-то читал, сосредоточенно хмурясь и иногда запуская руку в свои короткие волосы, но было видно, что не все его внимание принадлежит чтению. Большая его часть была обращена к Сэму, который расслабленно лежал и сквозь полуопущенные ресницы наблюдал за Дином, словно кот за мышью. Прошла пара часов, и Сэм увидел, что Дин наконец-то сумел сконцентрироваться на том, что читал и это стало сигналом, говорящим о том, что пора действовать.
Сэм чуть переместился и потерся щекой о ногу Дина, сбивая его концентрацию и по новой привлекая внимание к своей персоне. Он не знал в точности, как именно отреагирует партнер, но, руководствуясь общими принципами, вполне представлял: никому не понравится, когда отвлекают, особенно, если сосредоточиться удалось с трудом. Опыт показал, что Дин не был исключением из общего правила.
— Лежи смирно, — велел он, чуть дернув ногой, слегка пнув Сэма в плечо. Тот замер, бросив на Дина извиняющийся взгляд и вновь принялся выжидать и наблюдать, ловя момент, когда нужно будет потревожить брата в следующий раз.
Исходно, Дин уткнулся в ноутбук, в первую очередь, чтобы спрятаться. По-хорошему, он не знал, что делать дальше, а рассказ Сэма об очередном внезапно обнаруженном умении, лишь еще больше выбивал из колеи и дело было не в Сэме, а в самом Дине. Да, в его руках сосредоточилась власть над Сэмом, но Дин понимал: она формальна. Это не он ее взял, ее ему отдали, при этом, похоже, прекрасно понимая, что он понятия не имеет, что с ней делать и, тем более, не представляет, как из формальной превратить в реальную. Ну или хотя бы подтвердить право на нее.
Вторым потоком шли мысли о собственных умениях и знаниях. Сравнивая их с умениями и знаниями Сэма, Дин неизменно приходил к неутешительному выводу: их уровни совершенно не сопоставимы. Он проигрывает брату по многим параметрам. Интересно было, что раньше он не замечал этого, а теперь разница стала видна и очевидна настолько, что отмахнуться от нее как от чего-то несущественного было попросту невозможно. Единственное, что служило пусть и слабым, но все-таки утешением — есть области, в которых Сэм разбирается слабо, но обуреваемый мыслями о недостаточности своих познаний, Дин находил, что таковых удручающе мало и, чтобы соответствовать партнеру, ему придется догонять его всеми возможными средствами.
И начинать придется с физических кондиций. Все-таки, как это не прискорбно, Сэм прав: они оба не молодеют. Это сейчас еще почти незаметно, но пройдет несколько лет и, если не заниматься собой, можно запросто превратиться в натуральную развалину. Специфические знания и умения, необходимые для человека, практикующего БДСМ-техники — тоже дело наживное. А базой для всего этого является банальная анатомия, изучению которой стоит уделить пристальное внимание. Собственно, материалы по этой области человеческих знаний в приложении к Теме Дин и пытался сейчас читать, заставляя себя не отвлекаться и стараясь не сколько запоминать прочитанное, столько понять смысл и принципы. Ощущения при этом были такими, будто он пытается провернуть заржавевшие шестеренки: мозг не желал принимать новые знания и сопротивлялся насилию над собой. Это безумно раздражало Дина, но он упорно заставлял себя читать, периодически возвращаясь на несколько страниц назад и перечитывая по новой то, что не понял с первого раза. Уж чего-чего, а упрямства у него было более, чем достаточно, и оно, если правильно подходить к делу, отчасти компенсировало отсутствие терпения и усидчивости.
Прикосновение Сэма сбило весь настрой и Дин с трудом сдержался, чтобы не пнуть его от всей души, настолько не вовремя он его отвлек, а этот извиняющийся взгляд…
Рука, лежавшая на клавиатуре, непроизвольно сжалась в кулак и ногти впились в кожу, причиняя боль, которая отрезвила Дина, дав возможность взять себя в руки. Сэм просто провоцирует. Дин догадался об этом шестым чувством, но вот чего он добивается? Внимания? Может быть, ему просто скучно, а попросить взять ноут или книжку — он почему-то не хочет? Или это нечто иное? А если так — то что? А главное — как на это реагировать ему, Дину? Размышляя обо всем этом Дин механически щелкал клавишами, перелистывая страницы текста на экране, но не вникая в написанное. Действовать, повинуясь минутному порыву, ему показалось неправильным. Нужно понять, что происходит и выстроить линию поведения. Задача усложнялась отсутствием опыта в подобных взаимодействиях, но желание разобраться перевесило этот момент, трансформировав раздражение в исследовательский азарт.
С того дня, как Дин узнал о пристрастиях брата и о том, чего тот от него хочет, он прочел безумное количество материалов по психологии БДСМ и теперь, опираясь на прочитанное, мог делать определенные выводы. Да, он пока не был в состоянии просчитывать партнера, не мог интерпретировать большую часть его порывов, но разобраться в происходящем, при том, что его не подгоняют и не требуется предпринимать что-то немедленно, он был обязан. Придя к этой мысли, Дин успокоился и принялся разбирать ситуацию на составляющие. Занятие оказалось увлекательным и интересным, а главное — процесс оказался не настолько страшным, как казалось на первый взгляд.
Допустим, Сэм хочет внимания. Что он может предложить ему? Учитывая, что сидеть и просто пялиться на партнера или делать с ним что-то, требующее от него полного внимания и участия, он сейчас не планирует? Ответ прост: Сэма надо чем-то занять. Чем? А вот тут вопрос сложный.
Можно припахать его каким-нибудь делом по дому, посуду там помыть или пол… Но это не то. Эти вещи они делают вдвоем и это правильно и никому не обидно. Менять что-то в этой области их жизни Дин не посчитал разумным.
Можно велеть ему взять книжку или комп и пусть читает или фильм смотрит или... Но это тоже не то. Дин хотел попробовать простроить их новую разновидность взаимодействия так, чтобы Сэм четко и ясно озвучивал свои желания, в том числе, и почитать. Это, в представлении Дина, было бы элементом контроля. Насколько это так, на самом деле он мог лишь догадываться, либо… Либо спросить самого Сэма. То, что тот ответит честно и подробно, объяснит, что к чему, у Дина не вызывало сомнений. В общем, вариант предложить ему почитать — тоже не катил.
А что еще можно сделать? Этот вопрос не давал Дину покоя, и он вертел варианты, прикидывая, к чему может привести тот или иной. Пойдя по второму кругу, он понял, что что-то делает не так и решил зайти с другого конца: а чего, собственно, хочет он сам? Ответ был прост и однозначен: он хочет, чтобы Сэм лежал у его ног. Чтобы можно было иногда, когда этого хочется, касаться его или бросать на его красивое тело быстрые взгляды, получая от этого эстетическое удовольствие, а заодно используя в качестве анатомического пособия. Мышцы, об устройстве и расположении которых читал Дин, были прекрасно видны, а Сэм, то ли непроизвольно, то ли совершенно осознанно, периодически напрягал ту или иную их часть, отчего рельеф становился еще четче. Еще Дину хотелось, чтобы его не отвлекали.
Получив исчерпывающий ответ на поставленный самому себе вопрос, Дин задумался о том, как достичь нужного результата. Теперь, когда у него было понимание, чего хочет достичь, решить эту загадку было гораздо проще и через довольно непродолжительное время он имел четкое представление о том, что, зачем, почему и в каком порядке будет делать, когда Сэм по новой попробует спровоцировать. Именно когда, а не если. В том, что брат сделает это в обязательном порядке, Дин не сомневался ни секунды, оставалось лишь дождаться этого момента.
Сэм не разочаровал его ожиданий: стоило только Дину немного углубиться в изучение анатомического пособия, как тот вновь потерся о него щекой. Дин оторвал взгляд от экрана и перевел его на Сэма, успев заметить, как в его глазах, которые он быстро прикрыл, скачут бесенята.
— Заскучал? — очень доброжелательным тоном поинтересовался Дин, откладывая ноутбук и вытягивая ноги так, чтобы обеими ступнями упереться в живот Сэма. Тот неопределенно передернул плечами, явно ожидая развития событий. Предвкушение читалось по нему также ясно, как если бы было написано четкими буквами на загорелой коже. — Встань, — все еще доброжелательно, но с ноткой металла в голосе, велел Дин.
Сэм подчинился, встав не на ноги, как ожидал Дин, а заняв положенную по клубному этикету позу — на коленях, руки за спиной, чуть прогнувшись в спине и немного опустив голову. Ноги были немного разведены. В общем, поза покорности во всей красе и совершенстве исполнения.
— Я задал тебе вопрос и хочу получить на него ответ, — напомнил Дин, разглядывая брата.
— Да… — ответил тот, но, услышав скептический смешок, решительно поправился: — Нет, Мастер.
— Раз нет, то позволь поинтересоваться: с какой целью ты нарушил мой приказ? — вопросил Дин и Сэму стоило большого труда не поежиться от интонаций, содержащихся в этом вопросе. Похоже, он где-то просчитался и Дин вычислил его провокацию. Что ж… Придется выкручиваться. Вопрос как?
Изобразить дурака — не получится при всем желании, Дин знает его слишком хорошо. Придумать правдоподобную ложь? А что будет так выглядеть? Нет, не вариант.
— Я хотел привлечь к себе внимание, Мастер, — прямо ответил Сэм, правда сделав это бархатистым голосом и оставив невысказанным мотив своих действий. Ответ был честным, но, да — неполным.
Дин оценил и формулировку, и интонацию и усмехнулся.
— Ну, привлек, — многообещающим тоном сообщил он и, чуть потянувшись и прикоснувшись стопой к мошонке Сэма. Жест сам собой получился не лаской, а чем-то совершенно другим, и Сэм, судя по тому, что еще чуть наклонил голову, понял это. — Что ж… Я найду тебе занятие, — озвучил решение Дин, и Сэм внутренне сжался, ожидая приговора.
По тому, как действовал и говорил Дин, Сэм однозначно уверился: тот действительно просчитал его. Впрочем, это тоже было неплохо. Значит он приступит к дальнейшим действиям не повинуясь порыву, а сознательно.
— Принеси мне веревки и кляп, — приказал Дин, дав партнеру немного помучиться от неизвестности.
Сэм поднялся на ноги и собрался было отправиться за тем, что велели принести, но Дин остановил его.
— Стоп, — сказал он. — С веревками все понятно. А вот кляп… Там их несколько разных типов, и я хочу, чтобы ты принес тот, который вызывает у тебя максимум неприятных ощущений и переживаний. Ты понял меня?
— Да, Мастер, — кивнул Сэм.
— Я рассчитываю на твою честность, Сэмми, — почти промурлыкал Дин и жестом отпустил Сэма.
Подойдя к шкафу и открыв его, Сэм нашел полку, на которой Дин расположил кляпы и не задумываясь взял расширитель для рта***. Металлическая конструкция вызывала у него весьма негативную реакцию. Ничего особенного с использованием нее с Сэмом никогда не делали, но ощущения, которые он испытывал при ее применении, были весьма неприятными. Дело было не в физиологии. В принципе, можно было взять и другой кляп, благо тут было действительно немало моделей, но смысла в этом Сэм не видел. Рано или поздно его обман всплывет и это может стать миной, заложенной в фундамент отношений, поэтому, единственное, что оставалась делать: довериться Дину, надеясь, что тот не сделает ничего такого, что Сэм не сумеет принять и вынести. Постояв еще немного, чтобы дать себе время морально подготовиться, он взял несколько свернутых отрезков веревки и вернулся к Дину.
Тот сидел, расслабленно вытянувшись в кресле, и, прикрыв глаза, ждал. Сомнений в правильности задуманного у него не было, оставалось лишь сделать все так как нужно, а для этого необходимо было сохранять предельно ясную и холодную голову. Сэм не спешил привлекать к себе внимание, он опустился на колени и молча ждал, держа в руках то, что принес. Дин посидел еще некоторое время закрыв глаза, а потом распахнул их и, оглядев брата, забрал веревки и расширитель.
Он не собирался ничего объяснять и рассказывать — все разговоры потом. Сейчас была пора действий и Дин, разобрав связанные для хранения веревки, приступил к реализации задуманного. Зайдя Сэму за спину, он молча завернул ему руки назад и, положив одну на другую, связал. Следом он проложил несколько витков веревки чуть выше локтей, а потом и поверх верхней части груди и предплечьям, не забыв несколькими мотками наметить нечто типа привычной для Сэма обвязки торса****.
Убедившись, что веревки лежат ровно, а узлы не будут причинять излишних мучений и давить, где не надо, и руки не затекут слишком быстро, Дин поднялся и взял в руки железку, принесенную Сэмом. Разобравшись с тем, как она работает, он заставил Сэма поднять голову и надавил ему на подбородок, давая понять, чтобы тот открыл рот. Сэм подчинился и Дин зафиксировал устройство, не позабыв убедиться, что Сэм не сможет избавиться от него самостоятельно.
Дальше Дин планировал уложить Сэма на пол и зафиксировать ноги, но что-то остановило его и он, повинуясь своего рода наитию, жестче взял любовника за волосы, запрокинул голову еще сильнее, а потом, достав из штанов свой давно вставший член, провел им по лицу Сэма, и принялся трахать его рот, не особо заботясь о комфорте нижнего и не сдерживая своих порывов. Почувствовав, что близок к развязке, он рыкнул, чуть отстранился и семя, которое выплеснулось из него, попало частично в рот, а частично на лицо Сэма.
Все, что делал Дин до того, как кончить, вполне укладывалось в представления Сэма о тематических играх. Он спровоцировал доминанта и теперь получал за это наказание. В общем-то ничего особенного, а минет, пусть и глубокий и с частичной отдачей контроля над процессом Дину — тоже был вполне обычным и приятным явлением, но вот сперма на лице… Сэм и сам не понимал, что испытал в тот момент, когда ощутил ее капли на своей коже. Это было… чересчур. Словно Дин поставил на нем свою метку, притом, куда более отчетливую и явную, чем если бы он написал на лбу краской что-то вроде “собственность Дина Винчестера”. Сознание размножилось, одна его часть вопила о том, что все происходящее неправильно и неприемлемо, другая пребывала в ступоре, третья — призывала растечься лужицей у ног Мастера, четвертая — выдавала четкий и ясный анализ, сводящийся вкратце к “ты сам нарвался, нечего дергать тигров за интимные места”, пятая, шестая, седьмая и все прочие голосили каждая на свой лад, и в целом вся эта какофония ввергла Сэма в состояние запредельного торможения и полного отключения от реальности. В общем, более-менее Сэм пришел в себя, ощущая, что лежит на боку, ноги связаны и подтянуты к затылку, на шее находится ступня Дина, которая не столько придавливает к полу, сколько, как бы, сообщает, что рыпаться не стоит. Рефлекторно Сэм попытался оттереть семя Дина, но давление на шею усилилось и голос Мастера отдал команду:
— Не смей! — и Сэм замер, не завершив движение. В голове творился тот же бедлам, только теперь к нему добавилось еще и ощущение использованности, постепенно занявшее главенствующую роль и принявшееся диктовать совсем уж бредовые мысли на предмет того, что теперь Дин на него даже и не взглянет. Ну кому нужен человек, который позволяет так поступать с собой? Через некоторое время Сэм был готов расплакаться от собственной жалкости и никому не нужности и, занятый этими переживаниями, он вновь глубоко погрузился в себя.
Следующим моментом просветления стал приказ Дина встать, который раздался словно бы издалека, но он прозвучал настолько требовательно, что не подчиниться ему Сэм просто не смог и кое как поднялся с пола, вставая на колени. Он вряд ли отдавал себе отчет в том, что делает и не очень-то понимал, чего именно от него хотят. Был только голос Дина, который уговаривал, о чем-то просил, но смысл этих просьб ускользал от сознания, оставляя ему лишь эмоциональную составляющую: Дин был нежен, заботлив и ласков. Это было странно. Непонятно. И вообще — дико.
А потом была теплая вода. Много-много теплой воды и нежные, крепкие и заботливые руки, обнимающие, намыливающие, смывающие пережитый кошмар. И когда Сэм почувствовал на своем лице, глазах, губах, щеках прикосновение губ Дина он не выдержал и разревелся словно ребенок. Всхлипывая и цепляясь за брата. Развалившееся на отдельные сегменты мироздание принялось стремительно собираться в единое целое и вместе с этим постепенно возвращалась способность думать и воспринимать окружающее.
— Ты со мной? — мягко спросил Дин. Он совсем не понимал, что произошло с Сэмом и был очень и очень напуган, но изо всех сил держал себя в руках, стараясь вывести любимого из того странного состояния, в которое тот впал. Действуя так, как он действовал, он не предполагал к чему это приведет и не понимал, что именно сотворил, хотя, по состоянию партнера, догадался, что что-то идет не совсем так, как было задумано. Или даже совсем не так.
— Да, Мастер, — шмыгнув носом, ответил Сэм и покраснел. Покраснел! На памяти Дина такого с Сэмом не происходило черт его знает сколько лет. — Я…
— Чшшшш, — Дин мягко поцеловал Сэма, прерывая его. — Все хорошо, любовь моя?
Сэм неловко пошевелился, оценивая ощущения своего тела. Оказалось, что в данный момент на нем не было ничего, кроме ошейника. Пробка и пояс верности куда-то делись и, как это ни странно, их… не хватало.
— Я напугал тебя, — вздохнул Сэм, доверчиво прижимаясь к брату. Сидеть в теплой, вкусно пахнущей чем-то воде было очень приятно, а то, что его бережно обнимают — и того лучше.
— Очень, — признался Дин. — Хочешь поговорить об этом?
— Не знаю, — ответил Сэм. — Я пока сам не понял, что это было. Но сейчас… Сейчас со мной правда все хорошо. Знаешь… я как будто разбился, а потом собрался по новой. Не знаю, как объяснить лучше.
— Ладно, — протянул Дин. — Следующий вопрос: чего-нибудь хочется?
— Да, — кивнул Сэм. — Чтобы ты не отпускал меня. Вот так держал и.. и все. Черт, я как девчонка.
— Не отпущу, не бойся. Ты мой, помнишь?
— Еще бы, — чуть улыбнувшись, ответил Сэм и, поймав руку Дина, на которой был браслет, поцеловал ладонь. — Конечно я твой, чей же еще.
Дин не хотел торопить Сэма, но чувствовал, что им жизненно необходимо разобраться с тем, что произошло.
— Пойдем в постель? Я тебя вытру, заверну в полотенчеко…
— Ага, ты еще скажи, что отнесешь меня в кроватку, — нервно хихикнул Сэм. Ему совершенно не хотелось, чтобы Дин хоть на мгновение разомкнул объятия.
— Я могу попробовать, — совершенно серьезно предложил Дин.
— И уронишь по дороге. Нет уж, я лучше своими ногами дойду, — Сэм решительно отстранился и осторожно встал на ноги. Он совсем не был уверен, что сумеет стоять на них твердо, но поднявшийся следом Дин не дал ему упасть и очень заботливо довел до кровати, а затем помог улечься и умостился рядом, вновь обняв любимого.
— Зачем ты снял с меня все? — спросил Сэм нарушая молчание.
— Мне показалось, что так будет правильно, — ответил Дин. — Я был не прав?
— Не знаю, — протянул Сэм. — Просто… сейчас этого не хватает.
— Так, — решительно произнес Дин. — Давай-ка все-таки разберемся. Начнем хоть с того, что я снял. Почему тебе этого не хватает? Нет. Стой. Давай по-другому. Ты думать-то сейчас вообще способен?
— Вроде да, — прислушавшись к себе, ответил Сэм. — Логика работает, голова… ну… Странноватая, но вполне ясная. Мысли не заплетаются. В общем, с точки зрения работы интеллекта, я — в норме.
— Хорошая оговорка, — заметил Дин. — Получается, что с какой-то другой точки зрения ты не в норме? С какой?
Сэм задумался, анализируя свои ощущения. Пожалуй, то состояние, в котором он сейчас пребывал, какой-нибудь заумный психолог-профессионал назвал бы “эмоциональной нестабильностью”, ну или чем-то в этом роде и попытался бы это лечить.
— Кажется, я просто немножко псих, — ответил Сэм. — Но думать это не мешает. Сколько прошло времени, с момента, как ты… — он замялся, но Дин продолжил вместо него:
— Как я кончил тебе на лицо? Часа три, два из которых, или чуть дольше, мы провели в ванной. А что?
— Ничего. Просто интересно, — отозвался Сэм и, повернувшись на бок, спрятал лицо у Дина на груди. — Это было… очень. Знаешь… Мне казалось, что кожа под твоей спермой горит, будто это был кипяток. Но не больно, а… Не знаю. Запах. Твой запах. Вкус. Тоже твой. И я… ну… Никогда не думал, что это может быть… так.
— Как “так”? — мягко спросил Дин.
Сэм несколько раз вдохнул и выдохнул, собираясь с мыслями. Похоже, со стройностью изложения у него сейчас были ощутимые проблемы.
— Вся эта амуниция, ну пояс там, пробка и ошейник — это символично, эротично и забавно, но… Трогают мозг и тело, но не… не душу, наверное. Не знаю, как лучше сказать. А твое семя оказалось тем, что проникло глубже. Может быть, даже в такие глубины, о которых я имею лишь весьма смутное представление. Это метка. А что происходило на твоей стороне?
— В смысле, зачем это сделал я? — уточнил Дин и, получив согласный кивок, задумался. — Я понял, что ты меня провоцируешь. Зачем ты это делаешь мне было непонятно, но, что действие производится, я уловил. Я не злился, даже не был расстроен и раздосадован. Я просто хотел… ну… если очень грубо и приблизительно: я хотел указать тебе твое место. Напомнить о статусе, в котором ты пребываешь в данный момент.
— Спасибо, — тихо произнес Сэм. Слова брата заставили что-то щелкнуть в мозгу и картина, до этого состоявшая из разрозненных кусочков, собралась.
— За что? — не понял Дин.
— Сейчас. Объясню, — пообещал Сэм, отстраняясь и пристально глядя на партнера. — Ты это и сделал. Самым доходчивым образом. Вот просто самым-самым, какой только бывает на свете.
— Не понял, — констатировал Дин, напрягаясь.
— Просто не дослушал, — улыбнулся Сэм и, приблизившись, чмокнул Дина в нос. — Я где-то читал об этом… ну или о чем-то наподобие. Мы, люди, мало отличаемся от своих далеких предков и у нас в головах есть масса того, что со временем перестало требоваться в повседневной жизни. Ну, ты, наверное, знаешь, что подсознательных реакций на опасность бывает три: убежать, спрятаться либо напасть в ответ. То, что ты сделал и то, как я это воспринял, видимо, что-то из этой же области. Может быть ты видел, как собаки дерутся за лидерство? Альфа собачьей стаи, побеждая очередного претендента на лидерство, хватает его за загривок и держит, пока тот не обмочится. Запах там… ну и все такое. Короче место этого претендента с тех пор…
— У параши, — фыркнул Дин, а потом нахмурился. — И что из этого следует?
— Мы все-таки обезьяны, а не собаки, но суть твоих действий была в общем примерно той же, — пожал плечами Сэм. Теперь, когда он, пусть и очень сумбурно, объяснил все произошедшее, хотя бы сам себе, ему перестало быть страшно. — И нет, я не считаю, что мое место там, где ты сказал. Теперь не считаю. Хотя был момент, когда я готов был признать, что оно именно там.
— Погоди. Теперь для тех, кто в танке. Делать-то что? — пытаясь догнать ход мыслей брата спросил Дин.
— Да ничего, — пожал плечами тот. — Жить. Долго, счастливо и с удовольствием.
Дин был готов побиться головой обо что-нибудь твердое. Только что Сэм считал, что произошел конец света, а теперь утверждает, что все хорошо и даже благодарит за что-то. Это было выше понимания Дина.
— Или ты мне сейчас объяснишь все просто и доходчиво, или… Или я тебя укушу. За задницу. Больно! — пообещал он, хмурясь.
— Укуси, — игриво предложил Сэм, поворачиваясь на живот, откидывая одеяло и приподнимая ягодицы.
— Не нарывайся, Сэмми, — попросил Дин, не двигаясь с места. — Ты ведь знаешь, что я тормоз. Пожалей мои мозги. Объясни толком. Я тебя очень прошу.
Сэм вздохнул и уселся на пятки.
— Чего ты не понял? — спросил он.
— Ничего, — пробурчал Дин. — Вот, например, за что ты меня поблагодарил?
— За то, что помог мне собраться обратно, — ответил Сэм и, увидев непонимание в глазах брата, развернул мысль: — Был момент, когда я был уверен, что меня просто изнасиловали. Понимаешь? Там не было логики, но общий ход мысли был примерно таков: все, настал настоящий конец света, человек, которому я доверился, предал и… Короче, краски можешь сгустить по вкусу и все будет в масть. Это было, когда ты взял меня. Это было настоящим шоком, а семя на лице было для меня лишь доказательством этого заблуждения. Потом… твоя нога на шее… А потом ванна. Ты мыл меня, что-то говорил. Поцелуи… Я ощущал себя как… — он прервался, подбирая слова, — как будто сначала сломали, а теперь пытаются склеить. Нет. Оскорбили, унизили, даже скорее — опустили, а теперь замаливают грехи, но в любой момент могут сделать то же самое и даже больше. Но ты был очень терпелив и… я поверил. А потом ты объяснил мотивы своих действий и все для меня стало четко и ясно. Ты не…
— Я не насильник? — перебил Дин. — И ты смог в это поверить? Серьезно? Очешуеть можно.
— Я не верю в это, — возразил Сэм. — Я это знаю. Это… это как знание о том, что солнце встает на востоке, а заходит на западе. Аксиома. База. Ну, как хочешь обзови. И да, ты очень, ну просто очень-очень доминантен, и я действительно рад этому твоему свойству.
— Почему? — тупо спросил Дин.
— Потому, что ты сможешь дать мне то, в чем я нуждаюсь в полном объеме, не дав при этом покалечиться, — честно ответил Сэм. — Я много лет искал это в клубе… Но это все не то. Мало. Даже при такой боли, от которой теряешь сознание. Пусто.
— И это ты мне говорил, что я наркоман? — изогнув бровь, напомнил Дин, выделив слово “мне”.
— Заметь, я не утверждал, что сам таковым не являюсь. Да, я такой же. Но мы есть друг у друга и теперь нам важно и нужно не убиться.
— И как этого достичь? — скептически поинтересовался Дин.
— Я попробую не провоцировать тебя. Честно. Хотя… очень хочется. Но… если я хочу, чтобы ты не потерял берега, я постараюсь сдерживаться, — пообещал Сэм. — Не хочу, чтобы ты расстроился, случайно убив меня в порыве страсти.
— Ты издеваешься? — нахмурился Дин. — С головой порядок? Может ударился ею? Или, не знаю, сперма в голову вдарила?
— Все у меня с головой в порядке, — фыркнул Сэм. — И я не издеваюсь. Поверь мне, пожалуйста. Я представляю свои желания, их объем и…
Сэм замолчал, осмысливая реакции Дина и пытаясь в как можно более сжатые сроки просчитать варианты развития событий. Он понимал, к чему могут привести брата его желания и это было отнюдь не тем результатом, который хотелось получить. Для доминанта покорность и принятие всего, что бы ни делалось с нижним не хуже наркотика. А, учитывая, что ему, Сэму, хочется очень и очень многого, свести Дина с ума — простейшая задача.
— Сэм, — жестко произнес Дин, резко садясь на постели. — Ты меня достал. Серьезно. Ты можешь изъясняться понятнее?
— Я могу показать, — предложил Сэм, моментально пожалев о том, что сказал и надеясь, что Дин не согласится.
— Спасибо, но не надо, — уже нешуточно злясь, отклонил предложение Дин, к облегчению Сэма. — Я хочу именно что услышать объяснения. Внятные. Но, если ты не можешь сейчас их выдать, я могу подождать. Пойду, сброшу пар в тренажерке, если ты не против, — сообщил он и, скатившись с кровати, вышел из спальни.

_______________________________
* Коан — явление, специфическое для дзэн-буддизма (в особенности, для школы Риндзай). Цель коана — придать определённый психологический импульс ученику для возможности достижения просветления или понимания сути учения. Европейским аналогом может служить христианская притча, но коан ни в коем случае не следует переводить или понимать так, поскольку ни мораль, ни религия почти никогда не имеют отношения к сути любого отдельно взятого коана.
Попытка понять коан логически неизбежно ведет к противоречию. Это противоречие играет важную роль в постижении своей истинной природы (природы Будды). Ученик, получивший коан от мастера, пытается решить коан всеми возможными способами и «подключает» все больше и больше сил для решения логически неразрешимой проблемы. В результате, когда «отключаются» все пять чувств, ученик находится на стадии, которую в йоге именуют дхарана. В этом состоянии коан и ученик остаются один на один (плюс некоторое блуждание ума). Если ум ученика достаточно «зрелый», то однажды блуждания ума затихают и остается лишь коан. В этот момент коан и ученик — целое, ученик испытывает проблеск реальности, известный как просветление или сатори.

** Конгруэ́нтность (лат. congruens, -ntis — соразмерный, соответствующий, согласованность слов и жестов, не противоречащих друг другу) в широком смысле — равенство, адекватность друг другу различных экземпляров чего-либо (обычно — содержания, выраженного в различных формах, представлениях) или согласованность элементов системы между собой.
В психологии — согласованность информации, одновременно передаваемой человеком вербальным и невербальным способом (или различными невербальными способами), а также непротиворечивость его речи, представлений, убеждений между собой; в более широком смысле — целостность, самосогласованность личности вообще.
Конгруэнтность или её отсутствие в собственном поведении не всегда осознаётся индивидом, но практически всегда ощущается в поведении другого (сознательно или нет).
Примерами неконгруэнтного поведения являются лесть, ложь, ситуации, когда кто-то с грустным видом говорит о том, как ему весело, и т.п.
Более общее понимание конгруэнтности: состояние целостности и полной искренности, когда все части личности работают вместе, преследуя единую цель. Например, если личность чувствует, думает, говорит и делает одно и то же, в этот момент времени такую личность можно назвать «конгруэнтной».

*** http://www.xxxfantasy.ru/wa-data/public/shop/products/76/01/176/images/526/526.970.JPG — вот так выглядит эта железяка

**** как-то типа так http://fightbox.ru/netcat_files/Image/P1010050%282%29.jpg

Глава 10.

Сэм проводил удаляющегося Дина задумчивым взглядом и, устроившись удобнее, принялся размышлять: последние события и собственные на них реакции, явились для него настоящим сюрпризом. В таком состоянии, как он оказался вследствие действий Дина, он не оказывался, пожалуй что, никогда и следовало подробнейшим образом разобраться с тем, что именно произошло и, если уж не взять выпадание в это состояние под контроль, то, хотя бы прикинуть, чем оно может грозить.
Он привык к тому, что, как минимум, вполне осознает свои желания, порывы и эмоции, а пережитое сегодня было чем-то совершенно новым, незнакомым, а от того и пугающим. Упорядоченный ум младшего Винчестера не мог допустить, чтобы такие реакции, как он выдал сегодня, оставались без контроля и всестороннего изучения, поэтому, глубоко погрузившись в себя Сэм ушел в медитативное состояние, позволив бессознательному без помех заняться своим делом. Потом, по выходу из медитации, у него появится пища для анализа и что-то подсказывало Сэму, что ее будет более, чем достаточно.

***

Дин стремительно вломился в тренажерный зал, больше всего на свете надеясь, что Сэм не последует за ним. Одним из его самых больших страхов было превратиться в такое же чудовище, которым он был в Аду и сегодня… Сегодня он, кажется, подошел слишком близко к этой грани. Что бы там ни говорил Сэм, но, судя по тому, что с ним происходило, по его реакциям, то, что сделал Дин было им воспринято как… изнасилование. И пусть Дин ничего подобного не хотел и, тем более не планировал, это все равно не избавляет его от ответственности за произошедшее: он влез своими грязными лапами куда-то, куда лезть не стоило. А уж в том, что эти самые лапы испачканы в крови и грязи по самые даже не плечи, а уши, Дин давно не сомневался. Убийца — он и в Африке убийца, только черный. А он — он не просто убийца. Он — палач. И, что бы он ни делал, как бы ни старался, он способен лишь разрушать все, к чему прикоснется, а еще — приносить боль и страдания людям, которых любит.
Зря он согласился на такие игры с Сэмом. Ничего хорошего из этого не выйдет и сегодняшнее происшествие — явное тому подтверждение. Сэмми тоже хорош, ах Мастер, ах то, ах се…
“Нет, Дин! Не ври себе. Это ты сделал то, что сделал и точка. Это ты во всем виноват. И нечего искать оправданий! А теперь надо собраться и придумать, что можно сделать в сложившихся обстоятельствах” — мысли такого толка целиком завладели Дином, заставляя корчится от душевной боли и отвращения к себе и в то же время искать выход.
О! Чего бы он не отдал за то, чтобы в его непутевую голову никогда не приходила мысль так поступить с Сэмом, но… Что сделано, того не воротишь. И это — истина. Вот только…
— Дин! — голос брата с трудом пробился к сознанию Дина и тот поднял расфокусированный взгляд на него, стоящего рядом и отшатнулся. Нет, он больше не притронется к Сэму, если не хочет увидеть его сломанным. Это — самый лучший вариант, иначе… Впрочем, додумать, что именно он способен сотворить с братом, тот ему попросту не дал, сгребая ворот футболки одной рукой, а другой — отвешивая от всей души оплеуху.
— Слушай меня, — прошипел Сэм. — Ты Дин Винчестер, а не тряпка, предающаяся самоуничижению. Хватит жалеть себя, Мастер.
— Не называй меня так, — не пытаясь высвободиться, безжизненным тоном попросил Дин.
Интонация, с которой была произнесена просьба, не стала сюрпризом для Сэма. Примерно чего-то подобного он и ожидал: Дин, как обычно, придумал себе бог весть что, ушел в себя, стараясь отгородиться ото всего мира, и теперь с этим придется разбираться.
— Не называть? С какой это радости? — очень спокойно спросил Сэм, отпуская футболку брата. — Я ношу ошейник, надетый тобой, если ты забыл.
— Это очень легко исправить, — заметил Дин и встал на ноги, чтобы снять этот предмет с шеи партнера.
— А со мной ты это обсудить не хочешь? — поинтересовался тот, перехватывая руки брата.
— По-моему, тут нечего обсуждать, — возразил Дин, изо всех сил держа себя в руках. — Если мы продолжим все это… я просто в какой-то момент покалечу тебя. И все.
— Как покалечишь, так и выходишь, — фыркнул Сэм. — Послушай. Нам надо поговорить. Обсудить то, что произошло, а не разбегаться по углам.
— Это можно сделать и без ошейника на твоей шее, — констатировал Дин.
— Он ничему не мешает. Что ты вообще к нему привязался? Может быть, мне нравится его носить? Может быть, меня греет, что именно ты его надел? Может быть, меня вполне устраивает то, что и как ты делаешь?
— Может быть? А может быть и нет, — пожал плечами Дин.
— Черт. Дин. Да. Устраивает, нравится, греет и так далее. Это… Это мой выбор. Ну, услышь меня. Как до тебя достучаться? Ты не монстр, Дин. Я люблю тебя и… верю тебе, — мягко произнес Сэм, стараясь заглянуть в глаза брату. Он все еще держал его руки в своих и неосознанно сжимал их, стремясь любым возможным способом донести до сознания партнера свои слова.
— Это ложь, Сэм. Нет, я верю, что ты меня любишь… Но то, что я монстр — факт. И от него не открестишься, — с болью в голосе ответил Дин. — Я не хочу… не хочу навредить тебе. Поэтому предлагаю закончить с такими играми пока не стало слишком поздно. Ты сам говорил, что не хочешь, чтобы я тебя случайно убил в порыве страсти, а теперь утверждаешь, что тебя все устраивает. Не находишь некоего… противоречия? Нет?
С точки зрения Сэма, противоречия никакого не было. Он точно знал, что Дин может сделать, но это знание его не останавливало. Скорее наоборот.
— Нет тут противоречий, — вздохнул Сэм, отпуская руки брата и усаживаясь на лавку, на которой тот сидел несколько минут назад. Он оперся о стенку спиной и вытянул ноги. — И я могу попытаться объяснить тебе в чем соль, если ты готов слушать и воспринимать слова, а не жаждешь продолжить самобичевание.
Дин окинул его рассеянным взглядом, отметив, что из одежды на Сэме только ошейник, если таковой его можно считать.
— А чего это ты голяком? — задал он первый всплывший в мозгу вопрос.
— Чувак, ты тут, что, головой об стены бился? Память отшибло? — заботливо поинтересовался Сэм, с интересом глядя на брата.
— Нет, но… я думал, что после того, что я сделал, ты не захочешь иметь со мной ничего общего, — растерянно ответил Дин.
— А что ты сделал? — спросил Сэм совершенно серьезно. Ему нужно было понять до какой стадии Дин успел накрутить себя, а ответ на этот вопрос мог являться своеобразным маркером.
— Я изнасиловал тебя, — безжизненным голосом ответил Дин и отвернулся. Произнести это вслух, глядя на Сэма, было еще больнее, чем думать об этом наедине с самим собой.
— Серьезно? — удивленно вопросил тот. — Прямо как настоящие маньяки? Поймал в тёмном переулке, затащил в угол, дал по голове и оттрахал во все пихательные и дыхательные? Странно, но я ничего подобного не помню. Может быть удар по голове был слишком сильным? Настолько, что я пришел за добавкой?
— Не смешно, — констатировал Дин, отходя от Сэма подальше и усаживаясь на скамью для качания пресса. В общем-то примерно такой тварью, как описал Сэм, он себя и чувствовал и то, что брат пытается шутить по этому поводу ничего, кроме удивления, не вызывало. — То, что я сделал, определенно, тебя не порадовало.
— Оно шокировало меня, — кивнул Сэм. — Тут отрицать не стану. Но не не порадовало. Ты понимаешь разницу?
— Нет, — признал Дин.
— Дин, когда ты привязал меня к креслу и… Ну, сам помнишь, да? Это было насилием? — спросил Сэм.
— Наверное нет, — ответил Дин, пытаясь постичь логику брата. Получалось пока не очень.
— Точно также не было насилием то, что ты сделал сегодня. Я знал на что иду, провоцируя тебя. Да, я не ожидал именно этих действий, но, поверь мне, я был стопроцентно уверен, что не останусь безнаказанным, нарушая твой приказ.
— Тогда почему ты так реагировал, ну… после? — спросил Дин.
— Отличный вопрос, — улыбнулся Сэм. — Ответ же на него прост и незамысловат: я мужчина, Дин. Воспитанный в определенном социуме и с определенными моральными установками, — Дин хотел что-то сказать, но Сэм покачал головой, не желая, чтобы его перебивали. : — Осознай, те же ошейник, пояс верности и пробка — эти предметы лежат далеко от того, что в обществе считается некой… нормой. Но ни у меня, ни вроде у тебя, они не вызывают негатива? Так?
— Ну, — кивнул Дин. Он начал догадываться куда брат клонит, но желал дослушать его мысль до конца.
— Следующий слой… Мы двое мужчин, занимающиеся сексом. При этом я — пассив. Принимающая сторона. В некотором роде, я принял на себя роль женщины и, заметь, не считаю это для себя чем-то, не знаю… унизительным? Недопустимым? В общем — мне хорошо, приятно и я хочу этого. Но я морально был готов оказаться под тобой. Хотел этого много лет и за это время успел привыкнуть к мысли, что именно твой член будет регулярно оказываться во мне, ну и все такое, — продолжил объяснять Сэм. — Тут пока все понятно?
— Я правильно понял? Ты пытаешься донести, что то, что я кончил тебе на лицо, просто пошло вразрез с твоими социальными установками? — спросил Дин.
— И это тоже, — подтвердил его догадку Сэм. — Ну и есть еще слой, о котором я тебе пытался говорить, до того, как ты ушел из спальни. Получилось, правда, не очень… Но, в целом, идея была изложена верно: это была просто бурная реакция на жесткую заявку доминирования одного самца над другим.
— И каков из всего этого вывод? — вздохнул Дин. Все объяснения не слишком-то поколебали его уверенность в том, что совершенное им — неприемлемо.
— Вывод… — протянул Сэм. — Смотри: в тематических парах, на самом деле, тон всегда задает нижний. Проще говоря, именно его потребности, возможности и фантазии являются границей, отделяющей игру от насилия. Мои границы достаточно широки и именно я определяю их, в первую очередь, для себя самого. У доминанта есть свои границы и фантазии, и пара складывается гармонично, когда оба партнера скрупулезно сверяют эти самые границы и не нарушают их без предварительной договоренности. Ну, например, нижнему не нравится жесткая порка, а верхнему — наоборот. Взаимодействия не получится в принципе, либо нижний решит, что готов к большему и тогда все удастся. Ты проскочил этот момент мимо, но… я по опыту знаю, что новичку-доминанту очень непросто первый раз ударить нижнего. Сказываются социальные барьеры, усвоенные с детства: людей бить нельзя. Вообще нельзя. Жизнь священна и все такое. У тебя этого барьера нет. У меня — тоже. Поэтому, ты легко взял в руки плеть и с первого раза все получилось. С тем же, что ты сделал сегодня… В общем, все то же самое. Да, ты несколько перешел границу, но, услышав твою мотивацию и обдумав свои ощущения, я не склонен считать произошедшее трагедией. У нас не было возможности обсудить это действие заранее, хотя бы потому, что у меня нет опыта подобных переживаний, и поэтому я не имел возможности тебя предупредить о том, что это за гранью, — Сэм кинул на Дина извиняющийся взгляд, а потом добавил: — Думаю, это не последний раз, когда мы натыкаемся на такие вот явления. Просто после этого их нужно обсуждать и решать делаем ли мы это в дальнейшем или нет. И все.
— То есть, мне нужно спрашивать у тебя разрешение на то или иное действие? А если я сам не знаю, что сделаю? Как тогда быть? Что если какое-то мое действие, которое мы не обсудим, сломает тебя? — спросил Дин, внимательно обдумав услышанное. — Я ведь и сам не знаю, что могу отмочить.
— Во-первых, у меня есть стоп-слово. Да, чтобы я имел возможность им воспользоваться, придется, к моему большому сожалению, пока исключить из игр кляпы. Либо второй вариант: мы будем подробно обсуждать то, что ты сделаешь. Без паники и истерики, без попыток сбежать и всего такого, — предложил Сэм. — У меня, к счастью, достаточно гибкие психика с моралью и очень приличная физическая подготовка, чтобы суметь принять действительно многое. И, чтобы ты не переживал и не ломал голову, если ты хочешь, ты можешь позволить себе и в дальнейшем поливать меня своим семенем. В этом, чтоб ты знал, даже есть что-то… этакое. Пикантное. Во всяком случае, я бы хотел испытать это еще раз.
— Одного показалось мало? Не распробовал? — фыркнул Дин, оценив предложение Сэма на счет кляпов и взяв себе на заметку не использовать их, во всяком случае, в ближайшее время.
— Ну, считай что так, — улыбнулся Сэм. — Все? Ошейник остается при мне? Мир?
— Не знаю, Сэмми, — вздохнул Дин и, встав со своего места, подошел к брату. — Это все очень сложно. И страшно. И не отменяет моих переживаний, хотя и несколько сглаживает их.
Сэм потянулся и усадил Дина рядом с собой.
— Сказать, что все пропало и ничего не получается мы всегда успеем, любовь моя, — пристально глядя на партнера, сказал он. — Ты считаешь себя монстром, но… Ты мой монстр. Почти домашний… Блох выведем, шерсть вымоем и расчешем…
— И посадим на цепь, — пробурчал Дин.
— В общем-то самоконтроль — та же цепь, — пожал плечами Сэм. — Так что… Да. Посадим. Если ты хочешь этого.
— Как-то у тебя все просто, — высказал свое мнение Дин. — А если не получится? Что ты тогда скажешь?
— Давай решать проблемы по мере их поступления? С тем, что произошло сегодня, вроде разобрались? Или у тебя еще есть какие-то сомнения? — спросил Сэм, взяв руки брата в свои и погладив большими пальцами его ладони.
— Ну вроде все выглядит несколько менее страшно, чем до разговора, — признал Дин. Больше всего его успокаивал тот факт, что Сэм, похоже, действительно не был в обиде на произошедшее. — Но я все равно очень испугался. За тебя… и себя.
— И это еще одно подтверждение тому, что ты адекватен, — постарался утешить брата Сэм. — Если бы ты не испугался разговаривать было бы вообще не о чем. Ладно. Пойдем, поедим, что ли?
— Ну, пойдем, — согласился Дин и, встав на ноги, потянул Сэма за собой. — И спасибо тебе. За… Ну, за все.
— Обращайся, — фыркнул Сэм. — Психиатр Винчестер, к вашим услугам.
Обед прошел в тишине. Дин интенсивно о чем-то думал и это было видно невооруженным взглядом. Сэм не мешал ему, понимая, что брату нужно обдумать все, что он наговорил. А наговорил он многое, хотя и куда меньше, чем мог бы, просто не желая пугать своими порывами и желаниями.

***

В какой-то момент тишину прервал писк мобильников, сначала подал голос телефон Сэма, а через несколько секунд и Дина.
— Что там? — спросил Дин, открывая смс на своем телефоне.
— Приглашение в клуб, — ответил Сэм. — У тебя тоже?
— Да, — кивнул Дин, читая текст. Приглашали на бондаж-шоу. — Что это за шоу такое?
— Приехала госпожа Ирэн. Она периодически тут бывает… Показывает очень красивое шибари и подвесы. Очень любопытное зрелище, — ответил Сэм.
— Ты знаком с нею? — чуть ревниво спросил Дин.
— Она иногда использовала меня в качестве модели, — честно ответил Сэм. — А еще она очень здорово учит, — добавил он, подумав.
— Намекаешь, что неплохо было бы сходить? — прищурился Дин. Научиться связывать у профессионала было неплохой идеей и, в общем, он не имел ничего против. Единственное, что его напрягало: он не знал, как отнесется к тому, что кто-то чужой прикоснется к Сэму.
— Я бы не отказался, — кивнул Сэм. — И не ревнуй. Я твой и кроме тебя мне никто не нужен. И трогать меня без твоего разрешения никто не будет. В этот раз я, если мы туда пойдем, моделью не буду, даже если попросят.
— А как она обучает? — поинтересовался Дин.
— У нее есть два вида обучения: семинар для нескольких участников и приватно, — ответил Сэм. — В любом случае, сначала идут объяснения. Техника безопасности, эстетика, традиции, в общем-то, первое я тебе уже объяснял, а остальное… Ну, на мой взгляд, не обязательно, но любопытно. А потом идет практика. Госпожа выдает четкие инструкции и контролирует процесс, поправляет, если что-то делается не так, дает советы, и так далее. В итоге за три-четыре занятия можно получить очень неплохую базу.
— Ну, учитывая, что тебе нравится быть связанным, а мне понравилось связывать… Я бы сходил, — решил Дин. — Правда, у меня есть еще вопросы…
— Так задай их, — подбодрил брата Сэм.
— Твоя форма одежды для похода в клуб… — начал Дин неуверенно.
— Корсет и чулки носить прилюдно я не согласен, а остальное на твой вкус. На самом деле, для нижних, которые не свободны, форму одежды определяют их верхние. Кому-то нравится обряжать партнеров в кожу или латекс, кого-то радует, когда они обнажены… Я бы предпочел обычную одежду и, если ты хочешь попросить госпожу Ирэн поучить тебя, прихватил бы свободные легкие штаны, чтобы переодеться для практики. Ее сложно шокировать обнаженной натурой, даже и со всеми дополнениями, что по идее должны бы на мне красоваться, но, думаю, тебе это будет неприятно, — ответил Сэм, наблюдая за братом.
— А что, не прилюдно согласишься на ношение женских тряпок? — удивился Дин.
— Как с тобой иногда сложно, Мастер, — фыркнул Сэм. — Хочешь поэкспериментировать в этой области? Вперед. Не скажу, что мне это доставляет какое-то особенное удовольствие, но, в принципе, почему бы и нет? Иногда это может быть даже забавно.
— Сейчас ты скажешь, что умеешь краситься и ходить на каблуках, — предположил Дин, бросив изучающий взгляд на Сэма.
— Между прочим, это правда, — ничуть не смущаясь, подтвердил тот. — Правда… Сейчас, наверное, уже разучился. Но определенный опыт у меня есть. Джессике как-то раз удалось взять меня на слабо и в итоге я отправился с ней на вечеринку в образе готической Лолиты. Честно сказать, не очень представляю, насколько я был… аутентичен, но то, что никто не признал во мне Сэма — факт. А для того, чтобы не выпадать из образа пришлось научиться ходить на каблуках. Ужасное занятие, скажу я тебе. Как девочки могут делать это всю жизнь я просто не представляю.
— Интересно, чего я еще о тебе не знаю? — тяжело вздохнув, спросил Дин. — Ты в виде Лолиты… Не могу представить.
— Я тогда был мельче, тоньше и изобразить девчонку-подростка было куда как проще, чем сейчас, — напомнил Сэм. — Сейчас-то да… Думаю, смотрелся бы просто нелепо. Получилась бы такая… культуристка со стажем, блядской наружности.
— Даже не собираюсь себе этого представлять, — хохотнул Дин. — Ты меня вполне устраиваешь такой, как есть.
— Я себя тоже устраиваю, — улыбнулся Сэм. — Так что одеть-то?
— Можно подумать, у нас огромный выбор, — пожал плечами Дин. — Разберись с этим как-нибудь без моего участия. Но я оденусь примерно также, как в прошлый раз.
— Ствол тоже возьмешь? — подколол Сэм.
— И нож, — серьезно кивнул Дин.
— Забавно, — протянул Сэм. — У меня, при всей охотничьей паранойе, давно нет желания брать в клуб оружие…
— Тебе его там и девать-то некуда было, при таком прикиде, в каком ты там рассекал, — напомнил Дин, улыбнувшись.
— Тоже логично, — не стал спорить Сэм. — У нас есть до выхода часа три… И я бы не отказался провести их в спальне, — предложил он, подходя к Дину и кладя руки ему на плечи.
— В спальне? Ну, пойдем, — вздохнув, согласился Дин.
Когда они только начали делить постель, Дин обнаружил, что Сэмми — страстный и ненасытный любовник. Как тот умудрялся обуздывать и скрывать свой бешеный темперамент все эти годы оставалось для Дина настоящей загадкой, а Сэм лишь посмеивался в ответ на вопросы на эту тему:
— Есть такая вещь — сублимация, — отвечал он, с таинственным видом. — Вот я и… сублимировал.
Он отдавался с не меньшей страстью, чем рылся в пыльных фолиантах или доказывал свое мнение, выжимая любовника досуха и даря ему столько нежности, ласки и пыла, сколько Дин не видел за всю свою жизнь. Ни одна женщина не шла сравнение с Сэмом, и Дин как-то поймал себя на том, что после брата вряд ли кто-то сможет утолить его желания.
— Давай, оставь на мне кучу своих меток, — мурлыкнул Сэмми, роняя Дина на постель и усаживаясь ему на бедра. — Хочу быть пятнистым от укусов и засосов.
— Ненасытное чудовище, — проворчал Дин, и обняв брата, перевернулся, оказавшись сверху.
— Я ждал тебя столько лет, что мне простительно, — фыркнул тот, призывно раздвигая ноги и обхватывая ими партнера. Долго упрашивать Дина было не нужно и через некоторое время они лежали переводя дух, обнявшись и абсолютно довольные друг другом.
— Как кролики, — сыто щурясь, произнес Дин, поглаживая влажную от пота спину Сэма.
— Вернешь на место пояс и пробку? — спросил тот, потягиваясь и заглядывая брату в глаза.
— А ты хочешь этого? — спросил тот, а, увидев ответ во взгляде, задал следующий вопрос: — Почему? Нет. Не так. Сейчас… — он сосредоточился, чтобы как можно точнее задать вопрос. — Ты можешь объяснить, что это для тебя? Не физиологически, а… Ну…
— Я понял тебя, не напрягайся, — улыбнулся Сэм, усаживаясь на пятки. — Посмотри на меня, — попросил он. Дин посмотрел. На плечах и ниже ошейника четко просматривались следы от зубов. Волосы растрепаны. В глазах чертенята и что-то еще. Тепло. Восторг. Желание. Наверное, именно так можно было расшифровать то, что он видел.
— И, что я должен был увидеть? — спросил Дин на всякий случай.
— Меня, — пожал плечами Сэм. — То, насколько я счастлив. А эти девайсы… Они для меня, — он потянулся, взял руку Дина и положил на свое мужское достоинство. — Пояс… Как твоя рука, держащая меня. Не выпускающая ни на минуту. Напоминающая, что я твой и это все мне не снится. А пробка… Я не могу получить твой член в свое распоряжение на… Ну, надолго. Она как обещание. Понимаешь?
— Не-а, — вредным тоном произнес Дин, подвигая руку и без труда проникая в брата парой пальцев. Внутри было горячо, тесно и мокро от его собственной спермы. Сэм закусил губу и повел бедрами.
— Мастер, — промурлыкал он, выгибаясь и раскрываясь навстречу ласкающей его руке. — Черт, Дин! — вскрикнул Сэм, когда брат чуть надавил на его простату. — Еще!
— Чего ты хочешь? — спросил Дин, не прерывая своего занятия.
— Всего! — ответил Сэм, прикрывая глаза. Дин хмыкнул, еще немного подразнил любовника, а потом убрал руку, отчего тот разочарованно заскулил.
— Ну вот, я к тебе, можно сказать, со всей душой, — сделав вид, что обиделся, произнес он, а потом быстро наклонился и взял в рот пальцы только что побывавшие в нем.
— Придется тебе пока что удовлетвориться силиконом, — наслаждаясь игрой, констатировал Дин. То, что Сэм настолько откровенно и практически постоянно хотел его, было для него не новостью, но каждый раз, когда это проявлялось — удивляло.
— В душ? — спросил Сэм, выпуская пальцы Дина изо рта.
Дин проворчал нечто неразборчивое и, встав с кровати, увлек Сэма в ванную. Вымыться самостоятельно он Сэму не дал, предпочтя сделать это своими руками. Тот явно наслаждался процессом, а потом перехватил инициативу и оказал возлюбленному ответную услугу. В общем, плюхались они вдвоем гораздо дольше, чем если бы пошли в душ порознь.
— А куда делись веревки и все прочее? — спросил Дин, после ванной, оглядываясь по сторонам.
— Я все сложил в шкаф, — ответил Сэм и, вытирая волосы, сходил за поясом и пробкой. — Вымыл, продезинфицировал. В общем, все как положено.
— Ну да, кто бы мог подумать. Ты ведь у нас само совершенство, — фыркнул Дин, забирая принесенное, а потом скомандовал: — Руки за спину.
Сэм подчинился и Дин, немного полюбовавшись, защелкнул пояс на его мужском достоинстве.
— Черт, — выругался он. — Теперь я все время буду думать, будто держу тебя… так.
— Тебе не нравится это? — спросил Сэм.
— Нравится, — ответил Дин, проводя рукой по лобку брата. — Очень. На кровать, и в коленно-локтевую, — отдал он следующую команду. Сэм занял требуемую позицию и Дин погладил подставленную задницу. — Ты уверен, что хочешь выйти из дому с этой штукой в себе? — спросил он, наконец.
— А что тут такого? — обернувшись и поглядев на Дина, спросил Сэм.
— Ну… Не знаю. Все-таки, думаю, с ней не слишком-то удобно… Да и заводить она должна порядком, — пожал плечами Дин. — Это тут ее можно вынуть в любой момент…
— Там — тоже, — успокоил брата Сэм. — Если что-то пойдет не так, я тебе обязательно об этом сообщу. Честно. И, в конце концов, мы не на охоту собрались, так что, ничего со мной не случится.
— Ладно, — был вынужден согласиться Дин.
— Спасибо, — поблагодарил Сэм, когда Дин, закончив с процедурой, вытирал руки.
— Одевайся уже, — поморщившись, ответил тот. Будучи в чем мать родила он не сумел скрыть эрекции, которая возникла и это вызвало у него досаду.
— Можно я… — попросил Сэм, глядя на вставший член Дина и плотоядно облизываясь. — Пожалуйста, Мастер…
— Мы так не выйдем отсюда никогда, — хмурясь, заметил Дин. Не то, чтобы он был против минета в исполнении Сэма, но то, что произошло сегодня, несколько тормозило его.
— Я быстро, — пообещал Сэм, придвигаясь поближе.
— Иди одеваться, Сэм, — настойчиво попросил Дин. — Я хочу тебя, это правда. Но… Не провоцируй. Не надо.
— Понял, отстал, — улыбнувшись, произнес Сэм и, больше не настаивая, пошел одеваться. Основная масса его одежды находилась в той комнате, где он спал до того, как они с Дином стали любовниками, поэтому ему пришлось выйти из спальни. То, что Дин отказался от ласки, его не обидело, но на всякий случай он взял сей факт на заметку, пообещав себе разобраться в причинах отказа позже. Оделся он быстро, после некоторых раздумий, выбрав на сегодняшний вечер светлые свободные льняные брюки и комплектную к ним рубашку.
— Я готов, — сообщил Сэм, выйдя в большой зал и увидев там брата.
— А обувь? — спросил Дин, окидывая его взглядом.
— Не понадобится, — пожал плечами Сжм. — Везде на территории клуба либо ковры, либо теплый пол, а на улице ухоженные песчаные дорожки или плитка, а мне предстоит провести весь вечер у твоих ног. В берцах, это, знаешь ли, неудобно.
— Не понял? — хмурясь, спросил Дин. — Где тебе предстоит провести вечер? У моих ног? С какой радости?
— Мастер, я — твой нижний, если ты не забыл. В клубе это… Ну, нормальное место для подчиняющегося партнера, и я подумал, что ты не будешь против, — растерявшись, ответил Сэм. Для него это было совершенно очевидным и нормальным явлением.
— Погоди. Еще раз. Ты намерен весь вечер провести на коленях? — Дин был несколько шокирован этим заявлением и не собирался скрывать своего удивления. — Это обязательно?
— Ты против? — вопросом на вопрос ответил Сэм. — Что до меня, то… Пожалуй, если включить мозги и именно что подумать, а не следовать стандартному этикету, мне нравится эта идея. И нет, не обязательно, просто принято.
— Я не думал об этом, — признался Дин. — Чего мне еще ожидать? Давай, вываливай уже. Наверняка же есть еще что-то, о чем я не знаю.
— Поводок, — ответил Сэм. — Обычно он пристегнут к ошейнику и…
— Очешуеть, — проведя руками по лицу, произнес Дин. — Сэм, а может, ну его нафиг? Останемся дома, а?.. Как-то это все… Чересчур.
Сэм подошел к Дину и опустился перед ним на колени.
— Посмотри на меня пожалуйста, — попросил он, а когда тот сделал это, спросил: — Ты можешь объяснить, что, по-твоему, не так?
— Попробую, — пообещал Дин и задумался. — Просто, наверное, я не привык ко всему этому. Мне это кажется… Странным. Не неприятным, но… Там ведь будут посторонние люди, а ты не любишь публичные действия.
— Дин, ты — мой Мастер. Понимаешь? Ты ведь не собирался снять с меня ошейник? Нет? А это значит все увидят, что я — нижний. В общем-то, все, кто регулярно посещают этот клуб, это и так знают. Так что… На мой взгляд, ничего такого в этом нет. Ничем этаким мы не собираемся заниматься, так что моя нелюбовь к публичным действиям тут вообще ни при чем, — попытался объяснить свою позицию Сэм. — Ну и, если на то пошло… Скажи, ты собирался снимать ошейник каждый раз, как мы выйдем из дому?
— Когда я писал эти свои правила, думал я, видимо, все-таки нижней головой, — признался Дин.
— А я, когда согласился им следовать — верхней, — вздохнул Сэм. — Я хочу его носить. И не хочу прятать. Мне все равно, что подумают чужие люди. Серьезно. Все это, наверное, очень странно для тебя, но, веришь? Я счастлив и, надеюсь, что и ты — тоже. Нет, я не собираюсь выступать с заявлением по телевидению и оповещать всех о своем статусе. Но и прятаться, словно преступник или обладатель грязной тайны — я не намерен. А, что касается вставания на колени... Это Тематический клуб, там это норма. Так себя вести, скажем, в кафе я не собираюсь, а там — можно. Но, если ты не хочешь, я не буду.
— Я не знаю, хочу ли я этого, — ответил Дин. — Давай… попробуем, если ты этого хочешь, а если мне не понравится, я скажу об этом. И меня смущает идея поводка. Без него никак?
— Можно и без него, — утешил брата Сэм. — Хотя мне это было бы приятно.
— Почему? — пытаясь понять мотивы брата, спросил Дин.
— Потому же, почему мне нравится и все остальное. Внезапно выяснилось, что я — фетишист, — улыбнулся Сэм, прикасаясь к своему паху. — Это символы и они… Черт, Дин, это так сложно объяснять! И заводит. Между прочим, ощущения от пояса сейчас довольно болезненные.
— И до чего мы так дойдем? До шрамирования и татуировок с моими инициалами? — пытаясь разобраться в своих чувствах, спросил Дин, пристально разглядывая Сэма.
— Не знаю, — беззаботно пожал плечами тот. — Мне хочется всего и сразу.
— Давай-ка немного притормозим. Поводка сегодня не будет, — приняв решение, произнес Дин. — Против того, чтобы ты стоял рядом со мной на коленях я, отдавая дань твоим тараканам, почти не возражаю, но будь готов к тому, что, как минимум — позу, а как максимум — место дислокации, может быть придется поменять. Что еще? Обращение… “Мастер” или “Мастер Дин” меня в качестве оного устраивает, но никаких “мой господин” и “хозяин”, а то знаю я тебя. Мне и так не особо комфортно.
Дойти до принятия такого решения Дину было непросто и, единственное, что его несколько успокаивало — Сэм четко, ясно и открыто говорил, чего хочет. При том, насколько интимны эти желания, было очевидно, что для Сэма они важны и ценны, с одной стороны, а с другой это означало, что тот ему действительно доверяет, несмотря ни на что.
— Как скажешь, — согласился Сэм, признавая правоту Дина. Все-таки то, что происходило между ними было для того в новинку и действительно стоило немного придержать коней, чтобы дать партнеру привыкнуть и освоиться. — Что-то еще?
— Разберемся по ходу, — вздохнув, ответил Дин. — Пойдем. Если мы не хотим опоздать — пора ехать.

***

С госпожой Ирэн Винчестеры столкнулись на парковке клуба. Она оказалась маленькой, хрупкой брюнеткой лет тридцати-тридцати пяти с чертами лица явно выдающими кровь испанской аристократии. Она двигалась порывисто, но отнюдь не угловато. Длинные волосы женщины были собраны в высокий хвост и спадали каскадом крупных колец. Массивные позвякивающие серьги, длинная в пол цветастая юбка и черная блузка, подчеркивающая грудь, идеально дополняли ее образ.
— О! Сэм! — воскликнула она, буквально натолкнувшись на младшего из братьев. — Побудешь моей моделью сегодня? — спросила Ирэн, а потом, окинув мужчину пристальным взглядом и, увидев, как к Сэму подходит второй, догадалась о смене статуса Сэма и, улыбнувшись Дину, протянула руку. — Ирэн, — представилась дама. — Извините, я не знала, что Сэмми теперь не одинок.
— Дин, — в свою очередь, представился старший Винчестер, пожимая ладошку, оказавшуюся на удивление крепкой. — Я не в обиде на вас.
— Добрый вечер, госпожа, — вежливо поздоровался Сэм.
— Я рада за тебя, хотя мне и жаль лишиться такой прекрасной модели, — вздохнула Ирэн, оценивающим взглядом окидывая братьев. То, что они родственники она не знала, но то, как светится от счастья Сэм не укрылось от нее. — Ладно, пойду переодеваться, — сообщила она, и собралась было уйти, но Дин, переглянувшись с Сэмом, остановил ее.
— У меня к вам есть просьба… — произнес он.
— Для партнера Сэма — все, что угодно, — доброжелательно улыбнулась женщина.
— Видите ли… я неопытен в Теме и поэтому буду очень признателен, если вы дадите мне несколько уроков, — высказался он, ощущая себя очень неловко. Рука Сэма, незаметно сжавшая его собственную, придала сил, и Дин с признательностью ответил на пожатие.
— Через полчасика после шоу вас устроит? — чуть подумав, спросила Ирэн.
— Вполне, — кивнул Дин. — Спасибо.
— Тогда приходите в любимый коттедж Сэма, — предложила она и, одарив Дина очаровательной улыбкой, стремительно удалилась.
— А она горячая штучка, а Сэмми? — поделился своим впечатлением от знакомства Дин, и Сэм уловил в его голосе толику ревности.
— Это не тот случай, когда стоит ревновать, Мастер, — мягко улыбнувшись, ответил он. — Она любит меня, но не так, как ты. Я интересен ей как модель, с которой можно работать практически без ограничений. А она симпатична мне как человек, мастер своего дела и интересный собеседник. Между нами ничего не было.
— Я постараюсь, — пообещал Дин. — Черт. Мне казалось, я не настолько собственник.
— Начинаешь жалеть о том, что не взял с собой поводок? — подколол любимого Сэм.
— Не провоцируй, — предупредил его Дин. — Мне уже хочется сгрести тебя в охапку, отвезти домой и…
— Долго и страстно любить? — с невинным видом предположил Сэм, ласково поглаживая руку брата.
— Хм… Ну, можно это назвать и такими словами, — отозвался тот, выдыхая. — Но все равно. Не нарывайся. Не надо.
— Да, Мастер, — кивнул Сэм с самым серьезным видом.
— Пойдем уже, чудовище, — предложил Дин. — Куда нам?
— В большой зал, — ответил Сэм. — Все мероприятия проходят именно там.
— Это то место, где мы с тобой, хм… познакомились? — уточнил Дин. — Тогда я знаю, куда идти.
— Именно оно, — подтвердил Сэм и пошел вслед за уверенно двинувшимся в нужном направлении братом.
Народу в зале оказалось больше, чем когда Дин посетил это место впервые. Подиум был пуст, но, судя по тому, как располагались зрители, действо должно было происходить именно там.
— Тут есть укромный уголок, — подал голос Сэм, оглядывая людей. Навскидку, никого из знакомых, кто мог бы напрячь и так нервничающего Дина не наблюдалось и это было хорошо.
— Веди, — согласился Дин.
Сэм привел Дина к креслу, расположенному действительно в укромном закутке между двух колонн. Оно располагалось на отшибе, вдали ото всех остальных мест для сидения, что обеспечивало гарантию не вторжения в зону комфорта Дина, а то, что именно это место дальше всех находится от бара — было совершенно некритичным.
Дин уселся, а Сэм, бросив на него быстрый взгляд, примостился на полу, но не как собирался исходно — на коленях, а подогнув одну ногу под себя, согнув вторую и опершись спиной о ноги партнера. Получилось так, что он, по сути, закрывал ото всего зала Дина, при этом, ничуть не мешая его обзору.
— А как же вечер на коленях? — не смог не прокомментировать действия Сэма Дин.
— Мне-то не сложно и даже в кайф, но, судя по тому, что я вижу, тебя это все-таки напрягает, — объяснился Сэм, намечая движение, чтобы поменять позу.
— Ну уж нет, — кладя ему руку на плечо, сказал Дин. — Так — просто идеально. Спасибо.
Благодарность была искренней. Он действительно оценил то, что сделал для его душевных комфорта и спокойствия партнер, а естественность, с которой он это провернул, в очередной раз показала, насколько тот дорожит им и их отношениями, правда, одновременно и наглядно демонстрируя разницу в опыте.
Шоу длилось около полутора часов. За это время Ирэн на трех разных моделях показала три разных способа связывания*, каждый из которых был донельзя эстетичен, но в то же время и достаточно функционален. Две модели, участвовавшие в представлении, были девушками, одна — юношей, и в целом зрелище было столь поучительным, сколь и горячим.
Дин тщательно старался не представлять Сэма на месте связываемых, но получалось это не слишком хорошо, отчего к концу его буквально распирало, с одной стороны — от собственнического чувства, а с другой — от желания, и Сэм, похоже, каким-то образом уловил это.
— Пойдем-ка отсюда, — предложил он. — Тут осталось только освободить модель. Больше ничего интересного не будет.
— Пошли, — согласился Дин и помог брату подняться на ноги.
Вопреки его ожиданиям, Сэм направился не в ту сторону, откуда они пришли, а куда-то вбок и, проведя Дина по длинному коридору, вывел его в парк.
— Дотерпишь до коттеджа? Или мне помочь с твоим затруднением в каких-нибудь кустах погуще? — поинтересовался он, прижавшись к партнеру.
— Дотерплю, — прошипел Дин. Он сам не ожидал от себя подобных реакций и теперь, к собственному удивлению, застеснялся их, чего не происходило много-много лет. Для Дина, как для взрослого мужчины, вообще было странно ощущать себя так, будто он вновь превратился в гормонально нестабильного подростка, а именно это с ним и происходило в последнее время.
— Это черт его знает что! — выдохнул он, бурно кончая в умелый сэмов рот.
— Что именно тебя так расстраивает? — невинным тоном поинтересовался Сэм, плотоядно облизываясь.
— Я как мальчишка, — фыркнул Дин, поглаживая партнера по голове. — Столько секса, как с тобой, у меня, кажется, не было за всю предыдущую жизнь. Это вообще нормально?
— Ты молодой темпераментный мужчина, заполучивший партнера себе под стать, чего ж ты хочешь? — пожал плечами Сэм, опускаясь на пятки и насмешливо глядя на любовника. — Думаю, ты просто дорвался и теперь восполняешь то, чего тебе не хватало.
— А ты-то как? — спросил Дин, вдруг сообразив в каком состоянии может сейчас пребывать Сэм.
— Как кошка в марте, — улыбнулся тот. — Готов громко орать, кататься по полу и все такое. Или ты о чем?
— Я вообще-то о твоем здоровье, — пробурчал Дин. — Болеть ничего не будет?
— Дин… — задумчиво протянул Сэм. — Сядь и… Похоже, нам придется поговорить и об этом.
Дин уселся в кресло и Сэм, вздохнув спросил:
— Что именно тебя беспокоит?
— Я же сказал: твое здоровье. Физическое и моральное, в равной степени.
— Начнем с физического. Воздержание, в разумных пределах, не наносит никакого вреда, плюс к тому, я умею испытывать разрядку и не выплескивая семя, так что на этот счёт можешь вообще не беспокоиться. Да, сейчас несколько больновато, но совершенно не фатально и непоправимых последствий не будет, — принялся объяснять Сэм. — С моральным здоровьем тоже все в порядке. Я отдал контроль над этой своей функцией тебе и, пока я ношу надетый тобою пояс, именно тебе решать как, когда, сколько раз и каким образом я кончу. Это очень сложное, но, в целом, приятное ощущение.
— Спасибо за объяснения, — задумчиво произнес Дин. Он пытался разобраться в том, что чувствствует, но сходу это получалось как-то не очень. Объяснения успокаивали его, но они же и переворачивали привычную картину с ног на голову. В какой-то момент Дин попытался представить себя на месте Сэма и осознал, что он может быть и стерпел нечто подобное, но хватило бы его ненадолго, да и удовольствие он от этого получил бы вряд ли. — Я бы так не смог, — совершенно автоматически выдал он результат своих умозаключений.
— Мы с тобой все-таки отличаемся друг от друга, — мягко произнес Сэм. — Было бы странно, если бы то, что нравится мне, нравилось тебе таким же образом.
— А сколько времени до прихода Ирэн? — решил сменить тему старший из братьев.
— Пятнадцать минут, — явно прислушавшись к себе, ответил Сэм. Дин оглядел помещение в поисках часов, но не найдя их, озадаченно уставился на брата.
— Откуда ты знаешь?
— Я знаю сколько сейчас времени с точностью до трех минут, — пожав плечами, ответил Сэм и было видно, что это для него само собой разумеющаяся и привычная вещь.
— Но, как?! — Дин нашел очередное умение брата, которое его озадачило.
— Просто знаю и все, — ответил Сэм, явно не понимая, отчего Дин удивился. — Это ведь элементарно: представляешь себе часы, которые отображают сколько сейчас времени, потом проверяешь увиденную цифру и подводишь этот свой воображаемый хронометр в нужную сторону, приводя его в соответствие с реальным временем. За месяц таких корректировок, без проблем появляется точное представление о правильном времени. Вот и все.
— Это из той же области, что и якоря? — полюбопытствовал Дин.
— Именно, — подтвердил Сэм. — Если хочешь, я дам потом тебе книжку.
— Почитаю, — кивнул Дин. — Слушай, а тут кофе можно разжиться?
— Конечно, — улыбнулся Сэм и, поднявшись с пола, пошел в кухоньку. Полазив по ящикам, он нашел пачку кофе, сахар, чашки, а в холодильнике обнаружился пакет молока. — Сливок нет, — сообщил он, принимаясь за изготовление напитка.
— Да и бог с ними, — отозвался Дин. — Расскажи мне об Ирэн?
— Что именно тебе рассказать? — спросил Сэм, не отрывая взгляда от турки с кофе.
— Ну, что она за человек?
— Хм… Она… — Сэм задумался. Он знал ее не слишком-то хорошо, но каждый раз, когда пересекался с нею, общаться было приятно. — Знаешь, я знаю ее больше как мастера по бондажу. И в этой области она выше всяких похвал. Мне с ней всегда было легко и это редкий человек, при взаимодействии с которым, я мог почти полностью и достаточно быстро отпустить себя. Еще она очень внимательная и чуткая. Похоже, получила неплохое образование и обладает широким кругозором. Веселая. Немного… порывистая. А еще она, по-моему, старше, чем выглядит. Вот, пожалуй, и все, что я могу о ней сказать.
— Не так уж и мало, — заметил Дин.
— Она может задать вопросы, которые тебе наверняка покажутся достаточно… интимными, — подал голос Сэм. Кофе почти закипел и теперь было важно не упустить момент, чтобы тот не убежал.
— Это какие? — несколько напрягшись, спросил Дин.
— В точности не знаю, но, прежде, чем начнется практика, она однозначно поинтересуется хочешь ли ты чтобы я разделся и, если нет, не используешь ли каких-либо ограничивающих девайсов. Знать это важно, чтобы не навредить нижнему в процессе связывания, — ответил Сэм и снял турку с конфорки. Налив Дину напиток в чашку, он отнес ее и, передав брату, сходил за стаканом воды для себя.
Дин рассеянно наблюдал за его телодвижениями, размышляя над тем, что услышал.
— Я бы не хотел, чтобы ты раздевался. Ну, разве что рубашку можно снять, — решил он и отпил глоток кофе. — Но спасибо, что предупредил.
— Ты ведь просил не нарываться, вот я и не нарываюсь, — улыбнулся Сэм. — И я помню, что ты новичок, поэтому посчитал предупредить заранее.

***

Ирэн шла на назначенную встречу со смешанными чувствами. Двое мужчин, встреченные ею на парковке, разожгли нешуточное любопытство. Они выглядели настолько гармоничной и монолитной парой, что это не просто было видно, а прямо-таки бросалось в глаза, а ведь, когда она последний раз видела Сэма, тот совершенно точно был одинок.
А этот Дин… Как он смотрел на своего любовника? Так, будто тот является средоточием его мира. Еще из того, что она успела увидеть, следовало, что знакомы они давным-давно, а вот любовниками стали совсем недавно. Подтверждением первому служило то, что Ирэн прекрасно помнила, как в полубессознательном состоянии Сэм звал кого-то с таким именем еще четыре года назад, а потом, когда она освободила его от веревок… Он смотрел на нее так, будто был донельзя удивлен тем, кого видит. Это говорило многоопытной госпоже о многом и подсказывало, что ей надо постараться быть как можно корректнее при взаимодействии с этой парочкой, ведь не устоявшимся отношениям так легко нанести непоправимый ущерб.
Выстроив для себя предельно нейтральную линию поведения, она постучала в двери коттеджа и, услышав отклик, вошла внутрь. Мужчины явно ожидали ее появления. Дин сидел в кресле, а Сэм устроился перед ним на полу, опираясь на партнера спиной и положив голову ему на колени. Картина была весьма уютной, а запах кофе добавлял ей этакую домашность и теплоту.
— Полцарства за чашку кофе, — улыбнувшись обоим, произнесла Ирэн. Закрыв дверь, она прошла к свободному креслу и уселась в нем, расправив юбку.
— Поухаживай за дамой, Сэмми, — велел Дин и Сэм, кивнув, быстро поднялся на ноги и отправился варить кофе.
— Как вам шоу, Дин? — полюбопытствовала Ирэн, аккуратно прощупывая почву.
— Это было весьма впечатляюще, — ответил тот, немного смутившись. Он всегда умел находить общий язык с женщинами, но с этой ощущал неловкость. Возможно, дело было в Сэме, а может быть он просто навоображал себе бог весть что о госпожах и теперь просто слабо понимал, как следует себя вести. — Очень красиво. И любопытно как это делается.
— Этому можно научиться, собственно, ведь именно для этого мы тут и собрались, — доброжелательно заметила Ирэн, от взгляда которой, разумеется, не укрылось состояние собеседника. — Предлагаю начать с теории.
— Я весь внимание, — вежливо произнес Дин.
Ирэн кивнула и принялась рассказывать, начав с техники безопасности. В какой-то момент к ней подошел Сэм и, действуя строго по этикету, принятому в клубе, сервировал столик.
— Спасибо, — поблагодарила Ирэн, наблюдая за реакцией на происходящее Дина.
На что способен Сэм она более-менее представляла, а вот его партнер представлял занятную загадку. Он совершенно точно внимательно слушал лекцию, но в то же время часть его внимания была обращена к Сэму, а когда тот опустился на колени, чтобы расставить принесенное на подносе, в глазах Дина промелькнули одновременно и гордость, и восхищение, и толика недовольства. Видимо, он точно знал, что Сэм оказывался в руках Ирэн и это не слишком-то его радовало, хотя он и очень жестко держал себя в руках. Расслабился он лишь когда Сэм подошел к нему и устроился в той же позе, в которой Ирэн их застала.
Сделав несколько глотков, женщина продолжила лекцию. Дин не перебивал, продолжая внимательно слушать. Иногда он прикасался к партнеру, как бы убеждаясь, что тот никуда не делся и с ним все хорошо, а Сэм довольно жмурился, явно получая массу удовольствия от этих знаков внимания. Настолько расслабленным и открытым этого сдержанного и холодноватого мужчину Ирэн видела впервые и зрелище было, прямо скажем, завораживающим. Он выглядел как человек, с плеч которого сняли тяжеленный камень и в то же время, как здоровенный породистый котище, добравшийся до миски со сметаной.
Техника безопасности особых вопросов не вызвала, впрочем, как и остальная лекционная часть.
— Еще по чашке кофе и перейдем к практике? — спросил Дин.
— Можно я немножко поспрашиваю? — вопросом на вопрос ответила Ирэн и, получив утвердительный кивок Дина, улыбнулась: — Мне хотелось бы понять уровень вашей подготовки. Вы что-то уже практиковали?
Сэм поглядел на Дина и мягко спросил:
— Можно я отвечу, Мастер?
— Отвечай уж, — улыбнувшись ему, ответил тот.
— Я показал Мастеру пару базовых обвязок шибари, плюс он вполне владеет связыванием неприятелей. Не японская техника, конечно, но вполне эффективно, — сообщил Сэм.
— Неплохо, — кивнула Ирэн. — Значит совсем уж элементарные вещи можно пропустить. Тогда так: чему именно вы хотели бы научиться?
— Мне очень понравились подвесы, — высказался Дин. — Особенно тот, что вы показывали на первой девушке во время шоу**. И та вязка, которую вы исполнили на парне тоже очень интересна.
— И которую из них вы хотите попробовать повторить сегодня? — поинтересовалась Ирэн, с любопытством глядя на собеседников. Те переглянулись.
— Чего хочешь ты? — спросил Дин партнера.
— Мастер, я… Любую, на твой выбор, — смутившись, ответил Сэм.
— Нет, я хочу, чтобы выбрал ты, — настоял Дин.
— Тогда… Первую, Мастер, — ответил Сэм и Ирэн увидала, как зажглись предвкушением его глаза. То, что он выберет именно эту вязку она, успев несколько изучить его вкусы, почти не сомневалась.
— А у тебя гибкости-то на нее хватит? — с сомнением поинтересовался Дин.
— Да, Мастер, — заверил его Сэм.
— Ладно, значит попробуем изобразить ее, — озвучил решение Дин. — Тебе что-нибудь нужно, чтобы подготовиться?
— Мышцы разогреть не помешает, Мастер, — сообщил Сэм.
— Тогда свари нам с Ирэн кофе, а пока мы его будем пить — разогревайся, — скомандовал Дин и чуть подтолкнул партнера, понуждая к действию. Тот кивнул и пошел исполнять поручение.
— Знаете, — задумчиво произнесла Ирэн. — Я вам даже немножко завидую. Ваш Сэм очень вынослив и гибок. Не каждую девицу можно так связать, как его. Мечта любого бондажиста.
— Признаюсь вам честно, я иногда сам себе завидую, — ответил Дин. — При такой вязке не помешает, что… — мужчина несколько замялся, но увидев, что собеседница спокойно и доброжелательно ожидает продолжения, заставил-таки себя спросить, то, что собирался: — Он с поясом верности и игрушкой внутри. Они не повредят?
— Нет, — покачала головой Ирэн, немного подумав. — Но если вы беспокоитесь, то, конечно, можете убрать эти аксессуары.
Сэм сварил кофе, принес его и, сервировав стол по новой, ушел разминаться. Растяжка у него была ничуть не хуже, а может быть даже и лучше, чем у той модели, с которой сегодня работала Ирэн, а разогревался он с чувством, с толком и с расстановкой, представляя из себя весьма колоритное зрелище.
И Дин, и Ирэн с удовольствием наблюдали за его упражнениями, а когда он закончил, Дин поднялся со своего места и, подойдя вплотную, приобнял.
— Рубашку — снимешь, — сказал он. — А вот то, что у тебя в штанах… Ирэн сказала, что можно оставить, у меня нет своего мнения, а что скажешь ты? Мне освободить тебя?
— Я бы оставил, Мастер, — отозвался Сэм, с любовью поглядев на вопрошающего. — Они действительно при такой позе не навредят.
— Хорошо, — кивнул Дин. — Тащи веревки и вообще все, что понадобится.
Сэм подготовил все необходимое и, сняв рубашку, опустился перед Дином на колени. Тот взял веревку и, на взгляд Ирэн, довольно сноровисто сотворил обвязку торса. Значит об этом пунктике своего партнера он уже знал, сделала вывод женщина и, встав со своего места, принялась выдавать инструкции.
— Теперь возьмите еще один отрезок веревки и свяжите Сэму руки за спиной. Начните сверху — сначала локти, а потом запястья. Оставшийся свободный конец пригодится для подвеса.
Дин кивнул и сделал то, что требовалось.
— Следующим куском веревки надо сделать нечто типа пояса на талии. Сэм тяжелее девушки, поэтому не экономьте веревку. Пусть пояс получится достаточно широким, — инструктировала Ирэн, следя, чтобы витки ложились ровно и так, как нужно. Пока у Дина все получалось так, будто он проделывал все эти манипуляции далеко не в первый раз. — Отлично, — похвалила Ирэн, когда с этой частью было покончено. — Теперь оставьте Сэма на некоторое время. Пусть он привыкнет.
Дину сейчас больше всего хотелось поласкать любимого, поцеловать его, понаблюдать как тот меняется под воздействием пут, но наличие посторонних его сдерживало.
— О, не стесняйтесь, — весело улыбнувшись, посоветовала Ирэн. — Если вам хочется понежить своего мальчика, зачем себе отказывать в удовольствии? Я пойду, подышу свежим воздухом, чтобы не смущать вас и вернусь минут через десять, — добавила она, и вышла из коттеджа.
— Откуда она узнала, чего мне хочется? — озадаченно спросил Дин. — Я ведь ни словом не обмолвился.
— Мастер, это же так просто, — мурлыкнул Сэм. Он уже начал плыть и четко понимал это. — При ее опыте не понять этого… Надо быть слепой, глухой и тупой, а она не такая. И у нас осталось ровно семь минут. Госпожа Ирэн очень точна.
Ирэн вернулась и застала мужчин упоенно целующимися. Дождавшись, пока Дин оторвется от своего сокровища, она тепло улыбнулась на его смущенный взгляд, и спокойно предложила:
— Продолжим?
— Пожалуй, — согласился тот.
— Надо подготовить крепление подвеса, — выдала женщина следующую порцию инструкций и показала, как именно это делается. — Теперь проверьте насколько надежно закреплено кольцо.
Дин подошел к этому моменту со всей ответственностью, еще раз проверил все узлы, а потом, заставив Сэма чуть переместиться, повис на кольце.
— Выдержит, — решил он.
— Прекрасно. Теперь нужно сделать еще один пояс, на груди — он будет второй точкой серьезной нагрузки, — Дин без проблем сотворил требуемое, а потом дошла очередь и до ног. — Это самое сложное в этой вязке, — прокомментировала Ирэн. — Положите Сэма на пол на живот, раздвиньте ему ноги, потом возьмите палку и расположите ее вдоль одной из ног. Вязка начинается от бедер, сначала к палке привязывается целиком одна нога, потом вы располагаетесь так, чтобы придерживать уже привязанную конечность и приступаете ко второй.
С этим этапом пришлось повозиться, но направляемый советами Дин, в конце концов справился с поставленной задачей. Он до последнего не верил, что растяжки Сэма хватит на такую затею, но, вопреки ожиданиям, ее хватило.
— Теперь, собственно, сам процесс подвешивания. Первыми в воздухе оказываются ноги и задница. Веревка крепится к палке, где-то чуть выше коленей, — объяснила Ирэн, и, понаблюдав, как ученик справляется, кивнула, — Да, именно так. У вас хорошо получается. Теперь оба свободных конца от палки к кольцу и тот, что идет от талии — туда же. Натянуть, и можно поднимать. Теперь следует закрепить так, чтобы самостоятельно узел не развязался. Особо высоко задирать не нужно, тут не в высоте дело.
Дин кивнул и выполнил инструкцию.
— Замечательно, — прокомментировала его действия Ирэн. — Смотрите. Можно поднять его выше и оставить как есть. Ощущений у Сэма уже море. Но мы собирались воспроизвести вязку, которую я показывала, поэтому берите те два свободных конца веревки, которые идут от груди и тот, что от рук. Руки подтягиваете к самому кольцу, а веревки от груди подтягиваете так, чтобы они несли вес тела. Да, да, у вас все правильно получилось. Поздравляю с первым подвесом, — улыбнулась женщина, разглядывая то, что получилось.
Дин обошел Сэма по кругу сам себе удивляясь. За довольно короткое время безо всяких проблем получилась конструкция, которую он считал достаточно сложной.
— Я вас покину, — заявила Ирэн. — Если вы хотите продолжить учиться, то буду ждать вас с Сэмом завтра. Часика в три вам удобно?
— Вполне, — не отрывая взгляда от партнера, кивнул Дин. — И... Спасибо вам.
— На здоровье, — улыбнулась женщина и тихонько удалилась.
Дин даже не заметил этого, настолько все его внимание было поглощено Сэмом, а тот расслабленно висел в своих путах, и, судя по всему, пребывал где-то не здесь. Впрочем, стоило Дину прикоснуться к его щеке Сэмми распахнул глаза и улыбнулся.
— Мастер, — выдохнул он. — Дин…
— Что, мой хороший? — спросил тот, опускаясь на колени перед лицом возлюбленного и заглядывая ему в глаза.
— Я люблю тебя, — на выдохе ответил Сэм. — Всегда.
— Я тебя тоже, — целуя возлюбленного, отозвался Дин. — Ты такой… — слов, чтобы описать то, что чувствует, у него просто не было, поэтому он замолк, предпочтя словам нежные прикосновения.
Через некоторое время он поднялся на ноги, чтобы проверить в каком состоянии конечности Сэма. Убедившись, что с этим все в порядке, но осознав, что не понимает сколько прошло времени, Дин решил, что, пожалуй, с Сэма на сегодня хватит, а вот в следующий раз он точно не забудет озаботится и засечь время. Придя к этому решению, он опустил Сэма на пол и принялся освобождать от веревок. Первыми он развязал руки, а следом за ними — ноги, но, несмотря на то, что теперь Сэма ничто не удерживало, он оставался в той же позе, даже не собираясь ее как-то менять.
— Что-то не так? — с беспокойством в голосе спросил Дин, садясь на пол.
— Все. Хорошо, — ответил Сэм. — Просто. Сил. Нет.
Он повернул голову, так, чтобы видеть Дина и слабо улыбнулся, стремясь успокоить и ободрить. Зашевелился он минут через пятнадцать, и, собрав себя в кучу, попытался подняться.
— С тобой точно все в порядке? — наблюдая за его неуклюжей возней, спросил Дин.
— Да, Мастер, — кивнул Сэм уже почти осмысленно. — Сейчас все пройдет. Просто пока… не хочется шевелиться. Ну вот совсем-совсем.
— Ты не торопись, мы вроде никуда не опаздываем, — напомнил Дин, успокоившись.
— Отведешь меня в душ? — еще через какое-то время попросил Сэм и, опираясь на партнера, поднялся на ноги. — Черт. Как кисель.
В душе Сэмми более-менее пришел в себя, во всяком случае, в поддержке для того, чтобы добраться до машины, он уже не нуждался.
— Я договорился с Ирэн на завтра, — почти у самого дома, сообщил Дин.
— Во сколько? — поинтересовался Сэм.
— А ты не слышал? — окинув его изучающим взглядом, поинтересовался Дин и, увидев отрицательное покачивание головой, уточнил: — На три часа дня.
— Ну, к этому моменту мы точно проснёмся, — прокомментировал эту новость Сэм. Глаза у него закрывались и, стоило ему добраться до кровати, как он рухнул на нее и уснул мертвым сном.

______________________________________
*Вязки из шоу:
первая вязка и то, что в итоге изобразили на Сэме во время практики:
http://assets1.piczool.com/pictures/182214.jpg
вторая
https://shibariartphotography.com/wp-content/uploads/2014/02/index-slider-sap-3.jpg
третья
https://c2.staticflickr.com/8/7011/6461791905_c04c6eeab2_b.jpg

Глава 11.

Следующая неделя для Винчестеров прошла под девизом: учиться, учиться и еще раз учиться. Утром они просыпались и отправлялись в тренажерный зал. Дин, отбросив свой скептицизм и перестав прикалываться, стал заниматься примерно по той же схеме, что и брат, воочию убедившись, что уж, как минимум, повышенная выносливость ему не повредит. Сэм не стал комментировать это решение, просто объясняя и показывая, что и как он делает и бдительно контролируя процесс, чтобы увлекающийся Дин не навредил себе, сразу выдав непривычные нагрузки.
— Я хочу научить тебя работать длинной плетью, — в конце их первых занятий, сообщил Сэм.
— Ничего не имею против, — легко согласился тот. И наука началась.
Сэм притащил инструмент и, развернув его, на пробу пару раз щелкнул кончиком плети, издавая звук чем-то напоминающий выстрел. Зачем брат притащил вместе с плетью еще и простыню, цветные мелки, а, тем более, насыпанный в какую-то миску пепел и угольки из камина, для Дина было загадкой, но он не стал спрашивать, решив, что узнает все по ходу действия.
— В общем, смотри. Штука тяжелая и, по началу, я бы посоветовал тебе бинтовать запястье рабочей руки эластичным бинтом. Спектр воздействия этим девайсом — широчайший: от легких прикосновений до разодранного мяса и переломов. Наша цель, чтобы ты овладел этим инструментом настолько, чтобы иметь возможность использовать его в эротических целях, а не наносить при этом непоправимый вред, — принялся объяснять он, заодно примериваясь к тому, что послужит манекеном для отработки ударов. — Сейчас я тебе кое-что покажу.
Договорив, Сэм обернул простыней большую боксерскую грушу, а потом цветными мелками нарисовал на ней полоски, расположив их через почти равные промежутки. Следом он зачерпнул немного пепла и измазал им свое орудие.
— Так будет видно куда я попадаю, — объяснил он свои действия. — А полосы — это цели, по которым нужно попасть. Каждый, в процессе обучения, вырабатывает для себя свой удобный способ удара, лично мне удобнее бить так, чтобы хвост плети поражал цель, когда я нахожусь сзади. Ну, если бы я бил человека, то, чтобы ударить его по спине или заду, я бы стоял перед ним. Как-то примерно так, — произнес он, и четким движением произвел удар. Кончик плети пришелся ровно по одной из полос. За первым ударом последовал второй, третий, пятый, десятый… и каждый раз поверх меловой полосы оставался след от пепла.
— Выглядит… круто, — признал Дин, пронаблюдав демонстрацию. — А штука эта… По-моему, даже не плеть, а кнут.
— Кнуты еще длиннее, но техника работы схожая, — ответил Сэм, и вручил инструмент брату. — Теперь попробуй ты. Для начала, хотя бы просто по манекену попади.
Дин взвесил плеть в руке и попытался замахнуться также, как делал это Сэм, но с первого раза тяжелое орудие просто попыталось вывернуться из державшей его руки. Впрочем, со второго раза тоже, как и с третьего. Сэм наблюдал за действиями брата, а потом подошел со спины и, зажав своей рукой его, направил удар правильно.
— Понял разницу? — спросил он, отпуская партнера.
— Кажется, — кивнул Дин и попробовал произвести то же телодвижение самостоятельно. Получилось не сразу, но все-таки результат был достигнут.
— Вот. Теперь твоя задача на ближайшие несколько дней просто научиться гарантированно бить. Потом, когда ты осилишь эту премудрость, перейдем к постановке меткости удара. А потом к дозированию его силы.
— Сколько времени учился этому ты? — полюбопытствовал Дин, когда они вдвоем поглощали завтрак, после окончания тренировки.
— Месяца четыре, — ответил Сэм. — Но… Хм… У меня тогда не было души. В общем-то, это состояние… Как бы объяснить? Нет эмоций и полностью отсутствуют любые моральные ограничения. А как бы бонусом — нет необходимости спать. Так что времени было вагон, и я либо как очумелый охотился, либо торчал в клубе. Учиться стал от нечего делать, и убивал на это реально много времени. Сейчас навык чуть стерся, но тогда, когда он был в пике, я мог спокойно этой дурой щелкнуть нижнего по яйцам, абсолютно без риска ему навредить. Впрочем… оставить его напрочь без мужского достоинства одним ударом я тоже мог безо всяких угрызений совести. Учиться, кстати, тогда было потрясающе просто: не голова, а натуральный компьютер. Только цель задай и все. Никаких терзаний, размышлений о постороннем, ничего.
— Ты вспоминаешь об этом, кажется, даже с некоторым удовольствием… — осторожно заметил Дин.
— Хочешь услышать честный ответ? — прищурившись, поинтересовался Сэм.
— Если ты хочешь его дать, — кивнул Дин. — Мы с тобой никогда не обсуждали, что ты переживал тогда…
— Честный ответ выглядит примерно так: и да, и нет. Одновременно. Жалею, что такой же ясной головы, как в том состоянии, добиться, видимо, невозможно. Иногда жалею, что столько ценного времени уходит на сон. А вот наличие эмоций, особенно положительных — меня очень радует. Мораль… она, в принципе, штука очень пластичная, но сейчас я могу выбирать ту ее версию, которая меня, скажем, устраивает. Держит в балансе мой внутренний мир с внешним, это, пожалуй, вернее определение. А тогда… Тогда ее действительно не было вообще никакой. Жуткая иллюстрация высказывания “Цель оправдывает средства”. А еще без души невозможно любить, а это чувство… — Сэм задумался, подбирая слова. — Его не с чем сравнить. Но дай сейчас мне выбор: ощущать все то, что я ощущаю сейчас, или прожить всю оставшуюся жизнь таким, как я был тогда — я бы однозначно выбрал первое.
— Ты мне такой как сейчас тоже как-то больше по душе, чем тот робосэм, которым ты был тогда, — поделился своим мнением Дин.
Во второй половине дня любовники отправлялись в клуб, где встречались с Ирэн и Дин получал очередной урок по искусству связывания*. Учился он этому делу очень быстро, да и Сэм обнаружил для себя новую грань удовольствия в этом процессе: ему понравилось поддерживать визуальный контакт с Дином, пока тот создает очередную вязку. В их взаимодействии стал проявляться своего рода безмолвный диалог, вроде того, который бывает у двух людей в танце. Один партнер бросает другому вызов, тот на него отвечает, и все это сливается в некий общий гармоничный и равноправный рисунок.
При всем своем опыте, Ирэн редко доводилось видеть нечто подобное, а особенно при взаимодействии двух мужчин, и она по настоящему гордилась своим учеником, в рекордные сроки добившимся весьма ощутимых результатов.
Дин поймал себя на том, что совершенно перестал ревновать к этой женщине. Она, проявляя чудеса такта и корректности, сумела просто и доходчиво объяснить ему на что именно нужно обращать внимание в процессе связывания, научила его ловить нюансы состояния партнера и показала базовые принципы управления этим состоянием. Он был очень признателен за эту науку и четко понимал: именно эта женщина вложила ему в голову некую основу, на которую в дальнейшем можно будет навешивать все, что угодно, при этом, эта основа затрагивала не только раздел бондажа, но и куда более широкий спектр знаний и представлений о Теме, разнообразие которой не уставало поражать Дина.
Ирэн не предоставляла готовых рецептов, но, задавая вопросы, заставляла о многом задуматься, не подталкивая ученика к каким-то определенным выводам, а давая ему своеобразную путевую нить, с помощью которой можно было разбираться в порывах и желаниях как своих собственных, так и партнера. Как ей удалось донести до Дина всего-то за семь дней — было загадкой, но каким-то образом ей это удалось. Нет, глобальных изменений с Дином, разумеется, не произошло, но почва для них, да и первые семена, оказались подготовленными.
Сэм был благодарен Судьбе за то, что эта мудрая женщина оказалась на их пути. Он видел задумчивость своего возлюбленного и вполне мог представить, что именно тот сейчас переживает и осмысляет, и, на его взгляд, это было просто чудесно. Он слышал, что говорила брату Ирэн и четко понимал, что скажи он сам ему что-то этакое — в первую очередь, столкнулся бы с волной сопротивления, непонимания и кучей споров. Ирэн же умудрилась легко и просто донести до Дина те нюансы, на донесение сути и объяснение смысла которых, по расчетам Сэма, у него бы ушли, возможно, годы. Единственное, о чем Сэм жалел, так это о том, что неделя — это слишком мало, и когда настал день отъезда Ирэн, они с братом на прощание подарили ей огромный букет цветов и бутылку превосходного вина, зная, что от чего-то более существенного та просто откажется, а такой знак внимания и признательности не сумеет не принять.
Две недели, оставшиеся до их отъезда на Аляску, прошли спокойно. Сэм не провоцировал Дина на какие-либо активные действия, прекрасно понимая, что тому нужно уложить в голове все то, о чем рассказала, намекнула и дала понять Ирэн. Зато они много разговаривали, занимались любовью, гуляли и почти полностью расписали концепцию будущей школы. Сэм почти понял, как оформить это учреждение с юридической точки зрения, оставалось уточнить лишь несколько нюансов, но для этого нужен был либо очень нелюбопытный, либо должный им специалист.
— Девон Грин! — подумав над проблемой, выдал Дин.
— Тот, в доме у которого водился полтергейст? — уточнил Сэм. — И как я мог забыть?
— Именно он, — кивнул Дин.
— Отлично, значит с юридическим прикрытием вроде все решилось, — обрадовался Сэм.
С Девоном они познакомились несколько лет назад, когда помогли ему изгнать из купленного им дома полтергейста, который чуть не угробил юриста и его супругу. Мужчиной тот был обстоятельным и, спокойно восприняв информацию о сверхъестественном, сам тогда предложил обращаться за помощью, если у братьев возникнет нужда. Теперь это знакомство оказалось как нельзя кстати. Оставался лишь самый насущный вопрос: деньги, но его-то они решат в самое ближайшее время.
Чем меньше дней оставалось до отъезда, тем больше они оба испытывали беспокойство. Объективных причин для него вроде бы не было: все было продумано до мелочей, да и не воевать они собирались, а всего лишь скататься на разведку, но ощущение чего-то надвигающегося не исчезало.
— Завтра утром поедем, — устраиваясь спать, подал голос Дин. Тема для разговора была более, чем банальной, но старшему из братьев совершенно не хотелось спать, а молчание почему-то угнетало.
— Может, поедем прямо сейчас? — предложил Сэм, которому тоже не спалось. — В конце концов, мы ведь не обязаны следовать четкому расписанию.
— Отличная мысль, — обрадовался Дин и потянулся за штанами, в кармане которых лежал ключик от пояса верности Сэма. Достав его, он освободил мужское достоинство любовника, а потом, перевернув того на живот, извлек из него и пробку.
— Может оставишь его на месте? — спросил Сэм, когда Дин принялся за замок ошейника. Отсутствие ставших привычными и приносящих массу ощущений предметов, он ощутил как потерю.
— Нет, — покачал головой Дин. Ему и самому не особенно-то хотелось снимать все это, но он считал, что никаких посторонних предметов не должно находиться на Сэме в то время, когда они отправляются в потенциально опасное место. — Давай не будем смешивать это и работу. Да и мало ли как там все повернется?
— Мы ведь только на разведку, — напомнил Сэм, надеясь уговорить Дина оставить хотя бы ошейник. — Я не хочу, чтобы ты снимал его… Пожалуйста.
— Сэм, ну что за детский сад? — нахмурился Дин.
Тот перевернулся на спину и поглядел на любовника умоляющим взглядом. Головой он понимал, что тот прав, но от этого было ничуть не легче, особенно еще и потому, что он и сам не до конца осознал, почему не хочет расставаться с этим “украшением”.
— Ну, Дин, — начал было он, но старший Винчестер, нахмурясь, покачал головой.
— Давай, выкладывай, что ты там себе навоображал? — велел он.
По существу, Сэму сказать было нечего и он, вздохнув, повернулся обратно на живот и убрал волосы, чтобы Дину было удобнее. Раздался щелчок отомкнувшегося замка и охватывающая шею полоска металла исчезла, вызвав очередной расстроенный вздох младшего из братьев.
Оделись Винчестеры быстро, но уже подходя к машине Сэм осознал, что еще три недели назад, предметы его гардероба, казавшиеся второй кожей, мешают ему. Строчки швов белья и джинс — трут. Пояс ремня — неудобно давит, а свободная футболка, поверх которой накинута рубашка и легкая куртка — безумно некомфортно сковывают движения и словно бы мешают дышать. Кроме того, он, несмотря на слои одежды, ощущал себя голым и почему-то брошенным и одиноким, и наличие рядом Дина ничуть не ослабляло эти чувства. Он и сам не заметил, как чуть сгорбился, а движения несколько утратили плавность, что, видимо не укрылось от брата.
— Не куксись, — попросил тот, заводя машину. — Вернемся домой и я верну все на ставшие привычными места.
Это обещание несколько успокоило Сэма, но никак не изменило его ощущений.
Первую остановку они сделали спустя двенадцать часов и отмахав при этом порядочное количество километров от дома. Сняв номер в придорожном мотеле, оба брата рухнули на постель, стоило только раздеться, и уснули мертвым сном. Разбудили Сэма звуки льющейся в душе воды и песенки, которую, моясь, напевал Дин. Он лежал, просыпаясь, а потом услышал, как брат вышел из ванной и принялся одеваться. Об утреннем сексе, похоже, можно было забыть и это было обидно, не меньше, чем то, что Дин всю дорогу молчал, лишь иногда бросая на него изучающие взгляды.
— Иди, приведи себя в порядок, — наконец, подал голос старший Винчестер. — А я пока за завтраком схожу.
Сэм, не пожелав спорить, соскреб себя с кровати и понуро отправился в душ, сам не понимая отчего он в таком раздрае. Под струями теплой воды мысли свернули к неделям, которые они практически безвылазно провели дома, наслаждаясь друг другом. Он вспомнил как Дин раскладывал его на всех минимально подходящих поверхностях, и рука непроизвольно потянулась к моментально среагировавшему на воспоминания члену и… Разрядка наступила практически мгновенно, правда, удовольствия особо не принесла: все-таки собственные руки это совсем не то.
— Черт, — выругался Сэм, вываливаясь из душа. — Придурок и псих, — обозвал он себя, злясь на то, что никак не может переключиться на нормальный режим функционирования.
То, что Дин уже успел вернуться и внимательно наблюдал за ним, Сэм, будучи погружен в свои переживания, не заметил и поэтому вкрадчивый голос брата прозвучал для него как гром с ясного неба:
— Я ведь говорил тебе, чтобы ты не смел дрочить в душе, Сэмми, — почти промурлыкал Дин. Он сидел на стуле посередь комнаты и покачивался на задних ножках, пристально глядя на брата.
— Я не дрочил! — возмутился тот, несколько обалдевший от такого заявления.
— А я глухой, — фыркнул Дин, опуская передние ножки стула на потертый ковролин пола. — Твой эротичный стон я услышал бы даже если бы тут на полную мощь здоровенных колонок орал хард-рок! — сообщил он, а потом резким движением схватил Сэма за руку и, заломив ее, уложил брата животом себе на колени.
Сэм настолько удивился, что даже и не подумал сопротивляться, а поза, в которой он оказался была… Странной. Он не раз видел нечто подобное на соответствующих картинках, но никогда не думал, что сам может оказаться в подобном положении, а Дин, тем временем огладил рукой его задницу.
— Я накажу тебя за то, что ты посмел нарушить мой запрет, — тем же мурлыкающим тоном произнес он и нанес первый удар по ягодицам.
— Дин! — возмущенно вскрикнул Сэм и попытался вырваться. Но брат сильнее заломил ему руку и жестко скомандовал:
— Не дергайся! И не забывай о положенном обращении!
Сэм повернул голову и смерил Дина ошарашенным взглядом, а тот, словно это было совершенно в порядке вещей, принялся шлепать его свободной рукой. Сэм знал, что в любую секунду может остановить его, но приятное тепло, разливающееся от шлепков по всему телу и переживания, которые внезапно накрыли его, не давали этого сделать. И он расслабился, позволив Дину продолжать.
Через некоторое количество шлепков ягодицы его порозовели и стали горячими. Дин ненадолго приостановил экзекуцию, но не отпустил Сэма, из чего тот сделал вывод, что это еще не все и оказался прав: следующий шлепок после перерыва Дин нанес не рукой, а чем-то твердым. Сэм от неожиданности дернулся и обернулся, увидев в руках брата узкую деревянную шлепалку. Откуда тот взял этот предмет, было загадкой, а еще через несколько минут стало попросту не до размышлений на эту тему: хлесткие, резкие и достаточно болезненные удары сыпались на начинающие пламенеть ягодицы, а из-за четкого ровного ритма, одинаковой силы ударов и того, что часть из них приходилась по нижней части задницы, по телу, вместе с болью, стало разливаться желание. Член Сэма встал колом, несмотря на то, что он буквально несколько минут назад кончил, и при каждом шлепке терся о грубую джинсу штанов Дина, что подстегивало возбуждение.
— Мастер, пожалуйста, не надо! — вскрикнул Сэм, ощущая, что еще несколько шлепков, и он кончит.
— Стоп-слово? — не прерывая своих действий, спросил Дин.
— Да!.. — вскрикнул Сэм, встречая очередной шлепок движением бедер навстречу инструменту для наказания. — Нет! А, черт! Я… Ай! Кончу же!
— Давай, Сэмми, сделай это для меня! — скомандовал Дин, нанося очередной удар по нижней части зада наказуемого. Слова, интонация, ощущения — все это столкнуло Сэма в яркий и бурный оргазм, и он с криком излился.
Дин прекратил наносить удары, наблюдая за партнером, а когда тот расслабился в его хватке, погладил ярко-красные ягодицы.
— Так вот, — произнес он, поймав взгляд Сэма. — Я собирался наказать тебя… Поэтому я продолжу порку. Двадцать ударов.
— Мастер, — начал было Сэм, но Дин прервал его жестом.
— Я знаю, что после оргазма это больнее, — мурлыкнул тот. — Но я хочу, чтобы ты усвоил: твое удовольствие принадлежит мне и только я буду решать когда, как и почему ты кончишь. Ты понял меня?
— Да, Мастер, — с удивившим даже его самого смирением, ответил Сэм, морально готовясь к предстоящему. Весь его опыт говорил, что боль будет не просто сильнее, а гораздо сильнее, но смесь из упрямства, гордости и радости от того, что, оказывается, его не забросили, и Дину, видимо, все это нужно также, как и ему самому, не позволила отказаться и не принять наказание. Тело само собой привычно расслабилось, но первый же удар заставил вскрикнуть и напрячься. Ощущения были весьма впечатляющими, а Дин никуда не спешил. Он, поглаживая горячую кожу рукой, дождался, пока Сэм расслабится и вновь ударил.
Эти два десятка ударов дались Сэму куда сложнее, чем вся предыдущая экзекуция и к концу он, перестав сдерживаться, всхлипывал, ощущая, как от боли из глаз текут слезы. Закончив с поркой, Дин отпустил его руку и подтолкнул, понуждая слезть с его колен. Сэм, не сопротивляясь, сместился. Он был дезориентирован бушующими в нем эмоциями, ощущениями и переживаниями, а потому приказ Мастера встать на колени и убрать руки за спину, выполнил не задумываясь и на чистом автопилоте. Дин же протянул руку и заставив поднять зареванное лицо, заговорил:
— Ты думал, что, сняв с тебя все эти игрушки, я откажусь от тебя и от продолжения наших с тобой отношений? — мягко спросил он.
— Да… — ответил Сэм, потом, подумав, помотал головой. — Нет, но…
— Я не уделял тебе внимание, ты обиделся на это и принялся накручивать себя, типа — поматросили и бросили? Так? — задал следующий вопрос Дин.
Сэм неопределенно пожал плечами. Сказать да — было бы не совсем правдой. Нет — тоже. Самым правильным определением было: он обиделся словно ребенок, которому дали откусить кусочек вкусняшки, а потом отобрали ее.
— Так вот, любовь моя, плохо ты меня знаешь, — вздохнул Дин. — Я так просто от своего не отказываюсь, а ты — мой.
— Навсегда? — недоверчиво, но с детской надеждой в голосе спросил Сэм, вглядываясь в лицо Дина.
— Ох, Сэмми, — Дин улыбнулся и, наклонившись, поцеловал заплаканные глаза возлюбленного. — Какой же ты иногда глупый. Я люблю тебя и хочу, чтобы тебе со мной было хорошо.
— Дин… Мастер, я… — начал было Сэм, но Дин прервал его.
— Не надо, — попросил он. — Давай обойдемся без клятв и уверений в вечной любви, ладно? Лучше скажи, как ты себя чувствуешь?
Сэм озадаченно поглядел на него, а потом прислушался к своим ощущениям.
— Хорошо, — наконец выдал он результат диагностики. Обиду и раздраконенность, которые он ощущал со вчерашнего вечера, словно волной смыло. Внутри ощущались умиротворенность и расслабленность. Отшлепанные ягодицы еще горели и чуть саднили, но это было очень приятно. — Серьезно… Очень хорошо.
— А обо мне позаботиться не хочешь? — прищурившись, поинтересовался Дин.
— Глупый вопрос, — Сэм рефлекторно облизнул губы и потянулся было к любовнику, но тот покачал головой.
— Без рук, радость моя, — мурлыкнул Дин и, откинувшись на спинку стула, расставил ноги.
Сэм переместился ближе и, по новой убрав руки за спину, с охотой приступил к выполнению поставленной задачи. Ласкать Дина он любил и был готов в любом состоянии.
— Какой же ты… — со стоном, произнес тот, когда Сэмми, освободив его член из плена джинс и белья, заглотил его. — М-м-м-м… Как сладко…
Он некоторое время наслаждался лаской, а потом, поняв, что Сэм, воспользовавшись моментом, просто дразнит его, растягивая удовольствие и специально не давая кончить, запустил руку в его волосы и, сжав их в горсть, сам стал задавать ритм и регулировать глубину, на которую вторгался в горячий и умелый рот любовника. Тот не сопротивлялся, лишь стараясь не потерять равновесие и заботясь о том, чтобы не задевать ствол зубами, не забывал добавлять любовнику ощущений, работая языком. Кончил Дин быстро и, отдышавшись, наклонился, целуя Сэма и ощущая собственный вкус на его губах.
— Ты уяснил, за что был наказан? — спросил он, когда поцелуй закончился. Он все еще держал Сэма за волосы и пока не собирался отпускать.
— Да, Мастер, — ответил Сэм, ощущая, что готов растечься лужицей у ног Дина. Это переживание было настолько острым и ярким, что, поймав себя на этом желании, Сэм сам себе удивился. Ничего подобного он никогда не испытывал и даже не представлял, что в принципе способен на такое.
— Порка — это еще не все, что тебе причитается, — сообщил Дин. — Я хочу, чтобы ты накрепко усвоил урок, поэтому будет кое-что еще… — пообещал он, внимательно наблюдая за реакцией нижнего. Да, в данный момент Дин ощущал Сэма именно нижним. Любимым, желанным, своим. Но ни в коем случае не братом. Он чувствовал его покорность и податливость, более того, желание подчиняться и эти эмоции, его собственные и Сэма, разносили по крови огненный коктейль.
— Я готов принять причитающееся, Мастер, — выдохнул Сэм. В его глазах горел лихорадочный блеск, губы припухли после слез и ласк и он выглядел настолько открытым и уязвимым, что у Дина аж дыхание перехватило.
— Ты помнишь, что всегда можешь остановить меня? — напомнил Дин, любуясь.
— Да, Мастер, — подтвердил Сэм, ощущая предвкушение и пытаясь понять, что задумал любимый, но тот не спешил с оглашением приговора. Он глянул на часы, взял телефон и некоторое время что-то в нем рассматривал, а потом, видимо придя к какому-то решению, кивнул сам себе и поднялся на ноги.
Сэм наблюдал за ним, чувствуя, как от ожидания и неизвестности внутренности скручиваются все туже и туже. Учитывая только что произошедшее, Дин не импровизировал, а выполнял какой-то план и, если это так, то ждать можно было чего угодно.

Пока Сэм предавался размышлениям, Дин снял измазанные в семени любимого джинсы и надел чистые, а потом, покопавшись в своей сумке, достал оттуда уже знакомую Сэму цепочку шариков, пульт от них и тюбик со смазкой.
— Наклонись и раздвинь ягодицы руками, — велел Дин, вернувшись к партнеру. — Думаю, тебе скучно без пробки, да, Сэмми?
— Черт! Да, Мастер! — взвинченный ожиданием, выдохнул тот, выполняя требование. Он чувствовал, что его лицо приобрело примерно такой же цвет, как свежеотшлепанная задница, а донесшийся комментарий Дина лишь подтвердил этот факт, еще больше смущая Сэма.
— Никогда бы не подумал, что ты умеешь так краснеть, — промурлыкал Дин, подчеркнув слово “так”. Он пристроился за спиной Сэма и осторожно раскрыв его, принялся проталкивать шарики внутрь. — Жадный какой, — с улыбкой, заметил Дин, наблюдая с какой охотой и готовностью, партнер принимает игрушку и еще больше смущая его. А Сэм ничего не мог с собой сделать. Он ощущал себя теплым воском в руках Мастера и откровенно наслаждался этим, не думая и не анализируя. Голова была пустой и легкой. — Так, а теперь встань на ноги, — отдал команду Дин, закончив с шариками и вытерев руки.
Сэм встал, ощущая, как игрушка слегка перемещается внутри и ожидая новых распоряжений.
— Сейчас я уйду… Минут на сорок, может быть пятьдесят, а ты… — Дин задумчиво поглядел на партнера словно бы взвешивая еще раз нечто, о чем размышлял. — Ты встанешь на колени вон в том углу и будешь ждать меня, убрав руки за голову. И, да, шарики я включу. Возражения?
— Нет возражений, Мастер, — ответил Сэм. Он сделал это даже не удосужившись обдумать услышанное.
— Уверен? — уточнил Дин, давая ему время изменить решение. — Подумай хорошенько, — тон его был серьезнее некуда, и Сэм прикрыл глаза, сосредотачиваясь и пытаясь думать головой, а не… задницей. Делать этого категорически не хотелось, но он волевым усилием заставил себя задуматься над предложенной перспективой.
“Почти час с вибрирующими шариками. На коленях в углу. Первое... очень остро, но вполне желанно. Второе… Второе очень многогранно и сложно. А из чего состоит? Унизительно? Пожалуй. Странно? Не без этого. Но если именно этого хочет Мастер… Стоп. Ты говорил, что не собираешься превращаться в раба или гаремного мальчика, а это… Это первый шаг именно к такому результату. Или нет? В угол ставят непослушных детей. Никогда там не оказывался. А еще когда-то мальчиков наказывали за онанизм. Впрочем, именно за это ты сейчас и получаешь, так что… Но я не ребенок! А если позволить себе им побыть? Тогда это еще и обидно. Ни разу не эротично. Именно наказание в чистом виде, оно, по всей логике, не должно быть приятным. Боль это… неприятно, но, в моем случае, как наказание — не катит.”
Дин не торопил Сэма с выводами, внимательно наблюдая за сменой выражения его лица и то, сколь длительным был процесс раздумий, подсказало ему, что он, похоже, с этой своей затеей очень близко подошел к грани. А он не хотел переходить ее и теперь очень радовался, что решил уточнить этот вопрос, прежде, чем действовать.
— Ты хочешь именно наказать меня, Дин? — спросил, наконец, Сэм. Марево возбуждения ушло из его глаз. Теперь он был сосредоточен и внимателен.
— Да, — кивнул Дин.
— Тебе это нужно? — задал следующий вопрос Сэм.
— Я думаю, что это нужно тебе, — подумав, ответил Дин.
— Мне?! — удивленно переспросил Сэм, а потом задумался. Дин, открывший было рот, чтобы попытаться объяснить почему так решил, захлопнул его, продолжив свои наблюдения. Сэм сейчас читался словно открытая книга. Удивление, детская обида, внутренняя борьба, видимо являющаяся попыткой разобраться в собственных переживаниях, или рассчитать что-то. Прерывать этот процесс было неразумным.
“Если исходить из схемы “взрослый-ребенок”... Нужно ли ребенку, чтобы его наказывали? Сложный вопрос. Современная педагогика утверждает, что нет, а, на мой взгляд, чтобы ребенок четко усвоил наличие берегов — это необходимо. То, что мне в детстве периодически перепадало на орехи, не сделало меня хуже. Скорее наоборот… Дин хочет прогнуть меня под себя морально. Готов ли я принять это? Хочу ли я этого? Нужно ли нам это? Ладно. Не нам — мне. Черт! Не голова, а помойка! Выдохни, Сэм и думай!” — скомандовал он сам себе и продолжил умопостроения: — “Если я прогнусь, сорвет ли это Дина с нарезки? Не знаю. Меня — точно нет. Я как прогнусь, так и обратно выгнусь. Сумею я поймать крышу Дина, если ее сорвет? Хороший вопрос, но, думаю, да. Как? Смотря куда ее сорвет… Ладно, с этим более-менее понятно. Так, все-таки, да или нет? Орел-решка… Бред полный! Ну… Допустим, пусть будет “да”. Мне крышу это не сорвет, и хуже меня не сделает, особенно учитывая эротическую компоненту действа”.
— Я приму это наказание, — наконец выдал решение Сэм, подчеркнув слово “наказание”.
— Все, что нас не убивает, делает нас сильнее? — с любопытством спросил Дин.
— Особенно сильными нас делают бабочки капустницы, вышивка крестиком и бостонская публичная библиотека, — фыркнул Сэм.
— Вижу, мозги действительно включились, — с легкой иронией в голосе, заметил Дин. — Но на всякий случай еще раз переспрошу: действительно уверен?
— Да, Мастер, — кивнул Сэм, мягко улыбнувшись.
— Ладно, — кивнул тот, а потом скомандовал: — В угол, Сэмми!
Сэм молча прошел в указанное место и, опустившись на колени, завел руки за голову. Как только он это сделал, раздался тихий щелчок брелока и яркое ощущение от вибрации шариков, прошило его тело, заставив непроизвольно вздрогнуть и тихо зашипеть.
— Время пошло, — произнес Дин. — Думаю, лишним будет напоминать о том, чтобы ты не трогал себя? Правда же? — Он подошел к возлюбленному, погладил его по плечам и, получив утвердительный кивок, отправился туда, куда собирался, закрыв дверь на ключ.
Дин задумал эту сцену вследствие одного из разговоров с Ирэн. В тот день она, пока Сэмми пребывал в нирване от очередной вязки, рассказывала о психологических аспектах игр в доминирование и подчинение, и посоветовала изучить кое-какие материалы, которые Дин не преминул прочесть и скрупулезно обдумать. Он не пожалел о потраченном времени: литература помогла ему разобраться в собственных переживаниях, хотя бы в первом приближении. Плюс к тому, Дину казалось, что он стал лучше понимать желания и мотивы возлюбленного, а также раскрыло глаза на многие вещи, которые он до этого не замечал.
По рассказам Сэма получалось, что тот в клубе искал чистой боли, но по тем реакциям, что он выдавал в процессе их игр, было очевидно, что ему ее мало. Обдумав это явление, Дин решил добавить к тому, что у них получалось, моральный аспект. Он несколько дней наблюдал за реакциями брата и видел, что тот весьма позитивно отнесся к привносимым элементам.
Ярким подтверждением явилось то, с какими эмоциям тот отнесся к процессу кормления его с рук. Он, стоя рядом с Дином на коленях, принимал каждый предлагаемый кусочек так, будто получает самый желанный подарок из всех возможных и безумно благодарен за него. Да и то, что Дин потребовал от него отчета о любых производимых действиях и это не вызвало никакого сопротивления — тоже говорило о многом. Сэм смущался, когда отпрашивался, например, в уборную или душ, но смущение довольно быстро прошло, превратившись в своего рода ритуал, игру, понятную и забавную для них двоих. Зато надо было видеть с какой гордостью он, в рамках того же процесса, делился тем, что прочел или своими выкладками, касающимися школы! Дин, воспитывающий брата с пеленок, не помнил, чтобы тот с таким удовольствием рассказывал бы о своих успехах в школе или на каком-нибудь еще поприще и то, что это происходило теперь, доставляло ему огромное удовольствие. Единственное, что пугало Дина — так это возможность перехода за эту самую внутреннюю грань возлюбленного, но они огромное количество времени посвящали разговорам и, задавая вопросы и получая на них честные и развернутые, пусть иногда и довольно сумбурные, ответы, он достаточно четко сумел понять, где она, грань, находится.
А то, что это пластичная субстанция, он убедился буквально сегодня: по его расчетам Сэм не должен был согласиться стоять в углу. Дин ожидал обиды, сопротивления или, в крайнем случае, бездумного подчинения приказу, но партнер явно достаточно тщательно обдумал предлагаемое действие и согласился, исходя из какой-то внутренней логики, а не потому, что на него надавили, или из желания угодить.
Сэм стоял на коленях и, по-началу, пытался разобраться с тем, что именно чувствует по поводу своего положения, но довольно быстро ему стало не до этого: игрушка, помещенная в него, вибрировала, вызывая весьма отчетливые и яркие ощущения. Периодически вибрация с легкой менялась на более сильную, потом возвращалась обратно, чтобы через несколько секунд усилиться до предельно возможной. Член, в очередной раз за сегодняшнее утро, стоял колом, но Сэм, помня о том из-за чего оказался в таком положении, не прикасался к себе, несмотря на то, что этого очень и очень хотелось. Шли минуты, кожа отшлепанной задницы чуть саднила, шарики делали свое дело, и в какой-то момент он ощутил, как оргазм накрывает его словно прилив оголенный берег. Но и после того, как эта волна прошла, ощущения никуда не исчезли, а к тому моменту, как брат вернулся, Сэмми дышал как загнанная лошадь и был близок к тому, чтобы кончить второй раз.
Дин вошел в комнату и первым делом нашел взглядом Сэма. Тот уткнулся лбом в стену и, изогнувшись, в весьма откровенной позе, тихо поскуливал от терзающих его ощущений. Со стоящего мужского достоинства обильно стекала смазка, по спине стекал пот и было видно, что еще чуть-чуть и любовника накроет оргазм. Хмыкнув, Дин решил ускорить процесс и, щелкнув брелоком, перевел шарики на режим частой и сильной вибрации.
— Сколько раз ты кончил? — спросил Дин, выключив игрушку и дождавшись, пока оргазменные судороги перестанут сотрясать возлюбленного.
— Дважды, Мастер, — со стоном отозвался Сэм, принимая более-менее вертикальное положение, но не покидая своего угла.
— Еще разок? — с толикой ехидства предложил Дин.
— О нет! Не надо, пожалуйста, Мастер! — взмолился Сэм. — Я…
— Ты, что? — с легкой ноткой угрозы в голосе переспросил Дин, подходя к любовнику и запрокидывая его голову так, чтобы видеть лицо.
— Черт, — выдохнул тот. — Только ты можешь решить сколько, когда, как и почему я кончу, — выдал он, прикрывая глаза.
— Вот именно, — Дин хищно улыбнулся и, потрепав Сэма по волосам, велел: — Вставай и приведи себя в порядок.
— Можно мне в душ, Мастер? — попросил Сэм, расцепляя и опуская руки.
— Нужно, — фыркнул тот. — Иди уже.
Сполоснулся Сэм быстро, а когда вернулся в комнату, обнаружил, что Дин уже собрал все их вещи, кроме его одежды и теперь, вновь покачиваясь на стуле, явно ожидал его.
— Мне… одеться или?.. — спросил Сэм, с некоторой запинкой. Дин, судя по его виду, явно задумал еще что-то.
— А ты догадливый, — одобрительно и как-то даже плотоядно улыбнулся Дин, а потом извлек из кармана… Розовое и пухнатое... нечто.
— Что это, Мастер? — сглотнув, спросил Сэм. Нет, он идентифицировал в предмете наручники**. Но… Розовые?! Мех?!
— Это? Дык, наручники! — радостно сообщил Дин, имея при этом совершенно невинный вид. — Я хочу, чтобы они были на тебе практически все время, пока мы будем в дороге. Я буду освобождать тебя, когда мы будем выходить из машины и для того, чтобы принять душ… Но ты будешь в них ехать, спать и так далее, до тех пор, пока мы не доберемся до города, куда едем.
Сэм в шоке смотрел на это… изделие секс-индустрии и не мог поверить своим глазам.
— Они же расстегиваются от косого взгляда! — наконец, выдал он.
— Вообще-то, они не для того, чтобы на них смотреть, — фыркнул Дин. — Так что… Не думаю, что это препятствие.
— Но они… Розовые! — выдал следующее возражение Сэм.
— У меня нет дальтонизма, радость моя, — уже откровенно потешаясь, напомнил Дин.
— И… Мех! Мастер! Не надо!
— У тебя идиосинкразия*** к розовому меху?
— Нет, но… — Сэм с ужасом смотрел на это розовое нечто, переживая настоящую бурю из эмоций. Если бы это были обычные полицейские наручники или брутальные тяжелые кандалы — он бы не возражал ни минуты, но это… — Мастер, я прошу тебя, все, что угодно, но не… Не это!
— Следующим шагом будет стоп-слово? — задал вопрос Дин, моментально прекратив потешаться и сосредотачиваясь.
— Нет, — помотал головой Сэм. Этот вопрос отрезвил его, заставив задуматься о собственных реакциях. — Но это… Это просто… — он замолк, подбирая слово, которое отражало бы весь испытываемый комплекс переживаний. — Это оскорбительно! Я… Черт! Правда, лучше… Да что угодно лучше, чем эта хрень!
— Что угодно? — уточнил Дин, вставая со своего места. — Серьезно?
— Абсолютно, Мастер, — уверенно подтвердил Сэм и, не задумываясь о том, что делает, опустился на колени. — Нет, если ты решишь надеть на меня это, я постараюсь пережить, но я прошу: придумай что-нибудь более другое. Просто прошу.
Он с отчаянием смотрел на Дина, судорожно пытаясь понять, что же его так выбило из колеи, но мозги словно заклинило.
— Я подумаю над твоим предложением, — пообещал тот, подходя к Сэму и поднимая его на ноги. — Но объясни мне, глупому, что тебя так… Испугало? Напрягло? Поразило?
— Я… не знаю, Мастер, — честно признался тот, прижимаясь к любовнику.
— А если подумать? — попросил тот, покрепче обняв партнера, убрал наручники в карман, чтобы те его не смущали, а потом уселся на кровать сам и утянул за собой Сэма.
— Подумать, — пробормотал тот, расслабляясь в крепких объятиях. Чуть успокоившись, он заговорил, не формулируя в стройную мысль свои переживания, просто скопом вываливая ассоциативный ряд: — Розовый… Мех… Черт! Я — не девчонка! И… Не хотел бы, чтобы меня таковой воспринимали хоть секунду. Я понимаю, что ты знаешь какого я пола, но… Сталь, веревка, дерево… Нормально. А это… Даже если бы мех был не розовый, а черный или в пятна — все равно. Бр-р-р! Даже юбка, корсет и каблуки вместе с косметикой на морде не вызывали такого… А тут… Извини…Какой-то прямо детский лепет, — Сэм смущенно вздохнул и поежился.
— Ладно. Я тебя понял, — успокаивающе поглаживая возлюбленного, произнес Дин. В общем-то, он ожидал чего-то подобного, но настолько бурная реакция его удивила. — Придется действительно придумать что-нибудь другое…
— Спасибо, — искренне поблагодарил Сэм.
— Эх, — протянул Дин. — А такой был слон… И что ж мне с тобой делать? — задал он вопрос.
— Это зависит от того, какой результат ты хочешь получить, — вздохнув и чуть отстранившись, ответил Сэм. Он понимал, что его сопротивление алогично, а реакция чересчур бурная и он даже сам себе ее внятно объяснить не в состоянии. Да и от выбранной им роли нижнего все это очень и очень далеко: — Извини, я… Не хотел оспаривать твое решение. Я могу поносить эти наручники, если ты считаешь это нужным. В конце концов, если смотреть на все с логической точки зрения, ты имеешь полное право делать со мной то, что считаешь нужным. Стоп-слова-то не было.
— Не за что извиняться, Сэмми, — задумчиво произнес Дин, вновь привлекая к себе любимого. — Просто… Я ожидал чего-то такого, но ты и вправду очень уж сильно отреагировал. А получить мне хотелось… Хм… Ну, слушай. Заодно, если я не прав, поправишь меня. Наблюдая за тобой, я пришел к выводу, что тебе нравится не только боль, но и контроль.
— Верно, — подумав, согласился Сэм. — То, что ты стал делать, пообщавшись с госпожой Ирэн… Оно ощущается очень гармонично. Добавляет красок и, похоже, именно тех, которых мне не хватало в клубе. При этом, это происходит как бы в двух плоскостях одновременно. Я вижу, что это нравится тебе самому и то, что это происходит, добавляет мне ощущений. Ну и мои собственные переживания, которые, впрочем, завязаны именно на тебе. Никому другому я бы ничего подобного не позволил.
— Ну, так вот, — продолжил свою мысль Дин, внимательно выслушав Сэма. Примерно на нечто подобное он и надеялся, и теперь был рад, что надежды его пока что вполне оправдываются. — Лишение тебя возможности самоудовлетворяться — явление из этой области. Так?
— Безусловно, — кивнул Сэм. — Носить пояс верности, ключи от которого у тебя, мне очень нравится.
— Я видел, — улыбнулся Дин. — Но… Скажи, а просто запрет тебе как?
— Хм… Это эмоционально сложнее, чем носить пояс. Тот налагал физическое ограничение, а запрет — это ограничение моральное. Но внутреннего сопротивления он не вызывает. Скорее… — Сэм ненадолго задумался, прислушиваясь к себе. — Нравится. По-другому, чем пояс, но тоже ярко.
— Едем дальше: я знал, что ты забудешь о том, что я один раз велел тебе не дрочить в ванной и готовил это, за неимением лучшего слова, скажем, наказание. Целью его ставилось дать тебе точное понимание: пока мы с тобой не решили, что игра закончена, трогать себя тебе можно только в гигиенических целях. И не важно, есть техническая возможность это сделать, или нет, — продолжил изложение своих мыслей Дин. — Единственное, чего я не учел, это того, что ты решишь: если я снял с тебя все цацки — игра закончилась.
— Выпоров меня, ты… очень четко дал понять, что это не так, — улыбнулся Сэм. Сидеть в обнимку с Дином и разговаривать ему безумно нравилось, а смысл происходящего диалога его очень радовал, в который уже раз давая понять, что он сделал правильный выбор, решив открыться брату.
— Все равно это мой косяк, — вздохнул Дин. — Но, ладно. Его мы как-то сгладили… А вот дальше… Тут вопрос на миллион. Ты хочешь ощущать материальные проявления моей власти над тобой? Тебе нужно это?
— Именно материальные? — уточнил Сэм и, увидев подтверждающий кивок Дина, задумался. — Знаешь… На тему нужно ли мне это, я могу сказать четко: без этого можно обойтись. Ответ на вопрос хочу ли, тоже прост и однозначен: да. Это — желанные и приятные ощущения. Я и ошейник отчасти поэтому просил оставить. Да, я понимаю, что в неудачном раскладе он может помешать, но…
— Отсутствие на тебе всего лишнего в рабочей ситуации — это необсуждаемое условие. Даже скорее требование, — высказал свое мнение Дин. — Поэтому, никаких игрушек на работе. Но мы пока до нее не доехали, я подумал, что что-то, что будет тебя ограничивать и напоминать, что ты под контролем — будет неплохо. Оттуда наручники, которые расстегиваются от косого взгляда. А шарики я прихватил так… На всякий случай. Подразнить там…
— Да уж, — фыркнул Сэм. — Подразнил ты меня… знатно.
— Рад, что тебе понравилось, — улыбнулся Дин. — Это было очень… красиво. Ну, во всяком случае, та часть, которую я застал. Итого, возвращаемся к исходному вопросу: что сделать, чтобы дать тебе нужные ощущения, с одной стороны, а с другой, чтобы это в случае чего не принесло вреда? — спросил он, но не дожидаясь ответа собеседника, заговорил вновь: — У меня есть мысль, но нужно проверить ее на… Как это называется? Экологичность?
— Нахватался умных слов? — не смог удержаться от шпильки Сэм, за что и был укушен Дином.
— Да как не обзови, но нужна оценка этой мысли, а, учитывая твой опыт, кто как не ты можешь ее дать? — улыбнувшись, спросил тот.
— Ты мысль-то изложи? — попросил Сэм.
— А, ну да. Мысль проста: возьму нетолстую веревку и сгорожу на тебе ажурную обвязку, на голое тело. Что скажешь? — предложил Дин.
— Ну, двигаться она не помешает, — подумав, ответил Сэм. — Зацепиться за нее, как за ошейник — сложно, учитывая, что она под одеждой будет. Так что, в плане безопасности — вполне себе вариант, на мой взгляд. А вот по совокупности ощущений, которые такая штука доставит… Не знаю, на сколько меня хватит, так как никогда дольше пары-тройки часов ничего подобного не носил, но что впечатлений будет масса — это точно. А еще и шарики… Или ты собираешься их вынуть?
— Не собираюсь, — улыбнулся Дин. — Мне нравится смотреть как тебе хочется. Ну, что, проверим мою идею?
— Да, Мастер, — подтвердил свое согласие Сэм, еще не очень-то понимая, на что подписался.
Уроки Ирэн явно не прошли даром. Дин сотворил нужную обвязку быстро и с ювелирной точностью завязывая узелки, которые будут давить на тело, в тех точках, которые нужны. Часть из них была рассчитана на причинение боли, а остальные — на разжигание возбуждения. Вишенкой на тортике служил узелок, который Дин расположил в промежности любовника.
— Все, можешь одеваться, — скомандовал Дин, немного полюбовавшись на результат своего творчества.
Сэм кивнул и быстро натянул на себя одежду, после чего братья таки позавтракали, сдали ключи от номера и двинулись в дорогу.
Когда Сэм уселся на свое место в машине, он в полной мере осознал, насколько саднят его отшлепанные ягодицы. Это было больно, но это было лишь первым, и, как впоследствии оказалось, самым слабым впечатлением от поездки. Следующим стала веревка. Она на секунду не давала о себе забыть. Сэм отчетливо ощущал ее, несмотря на то, что обвязка нигде особенно не давила и не тянула. Сначала это было вполне терпимо, но, со временем, каждая даже минимальная неровность дороги, каждый поворот, каждое движение на сидении машины, стали доставлять столь интенсивные ощущения, что Сэм плыл, словно тающий воск. Некоторое время он еще мог разобрать, что именно доставляет ему боль, а что заводит, но довольно скоро все это настолько перемешалось, что он перестал отличать одно от другого, целиком превратившись в эрогенную зону.
Дин периодически бросавший на Сэма быстрые взгляды и старавшийся вести машину как можно плавнее, видел, как меняется его состояние, как постепенно зрачок все больше и больше расширяется, в глазах появляется шальной блеск, а тело старается принять положение поудобнее.
— Живой? — спросил он, когда Сэм издал первый тихий, но весьма отчетливый стон.
— Да-а-а, Ма-а-астер, — ответил тот, сжимая колени.
— Ладно, — хищно улыбнувшись, промурлыкал Дин, и сам чувствуя нешуточное возбуждение от картины, которую наблюдал. — Посмотрим, что с тобой будет дальше…
— Садюга, — выдохнул Сэм, прикрывая глаза.
Он решил, что нипочем не сдастся и не попросит пощады до того момента, как Дин решит остановиться на ночлег. А там… будь, что будет. Единственное, на что он надеялся, так это на то, что Мастер не воспользуется брелоком от шариков. Добавления еще и этих ощущений он боялся не пережить, ему их и так от этой игрушки было более, чем достаточно.
Дотерпел он до следующей ночевки на чистом упрямстве. Дойти до номера в том состоянии, в каком он пребывал после многих часов в путах, было настоящим квестом, но он, пошатываясь словно пьяный, справился с этой задачей.
— Раздевайся, — скомандовал Дин и Сэм, действуя абсолютно на автомате, подчинился. Дин снял с него веревку и уложил на постель, накрыв одеялом.
Сэм думал, что нипочем не уснет, настолько он был перевозбужден, но вырубился, стоило ему донести голову до подушки. Впрочем, проснулся он через пару часов, голодный как волк, и жаждущий секса как мартовский кот.
— Как ощущения? — спросил Дин, увидев, что Сэм открыл глаза.
— Очешуенные, — ответил тот, потягиваясь. — Я… Черт! Мастер, можно я в уборную схожу?
— Иди, — разрешил Дин, сворачивая ноутбук и принимаясь накрывать на стол. — Есть будешь? — спросил он, когда Сэм вернулся в комнату.
— Конечно, — кивнул Сэм подходя к столу. Голова варила как-то смутно и однобоко, вследствие возбуждения, которое все еще гуляло в крови, несмотря на то, что он поспал. Дин протянул руку и погладил его по животу и лобку, а потом, потянув за руку, заставил опуститься на колени рядом со своим стулом.
— Мясо и овощи, — сообщил он, протягивая возлюбленному кусочек помидора. Сэм по привычке убрал свои руки за спину и принял его с огромным удовольствием, отметив про себя, что Дин позаботился о том, чтобы еда, во-первых, была, а, во-вторых, соответствовала о его представлениям о вкусной и здоровой пище.
— Ты сам-то поужинал? — спросил Сэм, прожевав очередной предложенный ему кусочек пищи.
— Тебя ждал, — улыбнулся Дин. — Вот накормлю любимого хищника, а потом и сам поем.
— Я думал, рехнусь, — насытившись, произнес Сэм и взял из рук Дина чашку с соком, которую тот ему протянул.
— А я думал, ты догадаешься попросить пощады раньше, чем рехнешься, — хмыкнул тот, приступая к трапезе. — Упрямство рулит?
— О, да! — улыбнулся Сэм. — Только хардкор!
— Извращенец, — вздохнул Дин. Впрочем, это словцо с некоторых пор стало у них своего рода комплиментом. — Что скажешь о том, чтобы продолжить эксперимент завтра?
— Думаешь, я откажусь? — со смешком, спросил Сэм. — Ну уж нет, Мастер. Но есть одна загвоздка.
— Излагай? — предложил Дин.
— Очень тяжело сидеть в таком состоянии. Все ощущения настолько смешиваются, что удерживать свою тушку более-менее ровно, в том числе, чтобы не мешать тебе вести машину, было очень сложной задачей. Если бы ты меня уложил на заднее сидение… Было бы гораздо легче, а в качестве своеобразной компенсации за эту поблажку — можно связать руки за спиной и ноги в коленях и лодыжках.
— Ты хорошо подумал над тем, что предлагаешь? Или это последствия спермотоксикоза? — спросил Дин, обдумав услышанное.
— Я бы еще до кучи и от кляпа не отказался, — улыбнувшись ответил Сэм, но, увидев, как Дин недовольно сдвинул брови, поспешил успокоить его: — Спермотоксикоз, конечно, наличествует, отрицать это бесполезно, но я — подумал. И не только нижним мозгом. Ощущения, по совокупности своего опыта я вполне в состоянии представить и, если тебе подобное приключение тоже интересно, то с удовольствием поэкспериментирую.
— Сэм, а это не перебор? — продолжая хмуриться, спросил Дин. — Я понимаю, что тебе хочется всего и сразу, но все-таки. И это только одна сторона вопроса. Есть еще и другая. Ты представляешь, чего мне стоили эти часы наблюдения за тобой… таким?
— Догадываюсь, — серьезно кивнул Сэм, пытаясь понять, куда Дин клонит. — Но ответь на один простой вопрос: что тебе помешало свернуть с дороги в какой-нибудь лесочек и трахнуть меня в рот?
— Не нарывайся, — почти прорычал Дин. Этот день оставил у него не меньше впечатлений, чем у любовника, пусть они и были несколько более другими, чем у него.
— Я и не нарываюсь, Мастер, — примирительно произнес Сэм. — Мне действительно интересно.
— Может быть, просто не догадался? — предположил Дин.
— И почему я в это не верю? — ехидно поинтересовался Сэм.
— Эх, а я почти понадеялся, — Дин довольно неубедительно изобразил расстройство, а потом совершенно серьезно объяснил: — Я подумал, что это будет чересчур для тебя. Хочешь сказать, я ошибался?
— Дин, мне в кайф любой способ занятий любовью с тобой, — мягко ответил Сэм. — В рот, в задницу, руками, языком — пофиг. Это радость, когда партнер хочет тебя, а уж когда он настолько жаждет, что не в состоянии дотерпеть до постели… Неужто это новость для тебя? Ну и, кроме того, вторую половину пути, я был уже в настолько невменяемом состоянии, переживая собственные ощущения, плюс наблюдая за тобой и видя, как тебе хочется, что я расплакался бы от благодарности за остановку, которая облегчила бы хоть ненадолго мои мучения и от радости от возможности доставить тебе удовольствие.
— Точно. Спермотоксикоз, — поставил диагноз Дин, а потом, подумав, задал вопрос: — А если бы я кончил тебе на лицо?
— Тебя до сих пор беспокоит тот случай? — вздохнув, спросил Сэм. — Мы же с тобой это уже обсудили, и я еще тогда сказал, что ничего не буду иметь против повторения этого опыта. Не поверил, да?
— Не знаю, но экспериментировать пока не решился, — честно ответил Дин. — Хотя… Должен признать, что иногда мне этого очень хочется.
— Я догадывался, — кивнул Сэм. — Я… вспоминал тот раз и… Я видел насколько тебе это понравилось, поэтому на самом деле удивляюсь, почему ты до сих пор не воспользовался моим разрешением.
— Это… очень щедрое предложение, — произнес Дин, не зная, что еще тут можно сказать.
— Все для моего любимого, — провокационно улыбнувшись, ответил Сэм. — И, кстати, я вижу, что ты все еще не до конца успокоился после нашей чудесной поездки. Позволишь мне облегчить твои муки?
— Вот этим предложением я совершенно точно воспользуюсь, — грозно пообещал Дин, а потом скомандовал: — Брысь в постель!
— Слушаю и повинуюсь, Мастер, — хихикнул Сэм, но, тем не менее, во всей возможной скоростью отправился в указанном направлении, продолжив свою речь лишь улегшись: — Мне-то, как я понимаю, ничего не светит?
— Ты чертовски догадлив, — заметил Дин. — Я хочу дождаться момента, когда ты начнешь не просто просить, а умолять о разрядке.
— И это ты меня извращенцем называешь?! — удивленно спросил Сэм.
— Мы с тобой стоим друг друга.
— О, да! Встретились два одиночества, — поудобнее умащиваясь на кровати, откликнулся Сэм. — Знаешь, есть чудесный анекдот:
Встречаются садист и мазохист.
Мазохист: — Мучай же меня, мучай!
Садист: — А вот и не буду, не буду!
— Ну уж на что на что, а на то, что тебя не мучают, ты пожаловаться точно не можешь, — рассмеявшись, заметил Дин, а потом продолжил ужинать, периодически поглядывая на возлюбленного. Он видел его нетерпение и с совершенно садистским наслаждением растягивал удовольствие, сначала не спеша пережевывая пищу, потом довольно долго запивая ужин соком, еще чуть позже, медленно разоблачаясь. Чтобы добить ожидающего его Сэма, отправился в душ, где, проявляя чудеса самоконтроля, чтобы не обламывать кайф ни себе, ни ему, проторчал целых полчаса, большую часть из которых, поливал себя ледяной водой, стремясь хотя-бы чуть-чуть успокоить разыгравшееся либидо.
— Твою ж мать! — выругался Сэм, когда холоднющий после своих экзерсисов Дин, забрался к нему под одеяло. — Ты, Мастер, все-таки определись: садист ты или мазохист. А то как-то… неаккуратненько.
— Поговори мне тут, — буркнул Дин. — Лучше вместо того, чтобы болтать, занял бы свой рот чем-нибудь более… полезным.
— Не вопрос, — фыркнул Сэм, смещаясь к паху любовника. — Буду считать, что это мороженое, — промурлыкал он, вбирая член Дина в рот.
Он жмурился от удовольствия, которое получал, слыша стоны возлюбленного и ласкал его также неспешно, как тот только что заканчивал свой ужин. Пару раз он довел Дина почти до пика, но, не давая ему излиться, переключал свое внимание с члена на живот, бедра и другие подворачивающиеся под губы и руки участки тела партнера, видя, что эта игра цепляет того, ничуть не меньше, чем его самого. Впрочем, в конце-концов, сжалившись, быстрыми и жесткими движениями Сэм довел его до конца. Собственное возбуждение мутило разум, но он пообещал себе, что постарается оттянуть момент, когда примется умолять о разрядке как можно на более долгий срок. Просто из природной вредности.

_______________________
* Примерно этим мальчики занимались на уроках Ирэн:
https://im0-tub-ru.yandex.net/i?id=a4dd81f4528233813cff4ae613fed816-l&n=13
http://nawado.pl/wp-content/uploads/2012/06/shibari09.jpg
https://im0-tub-ru.yandex.net/i?id=722de63219b49d3631e94cf1aa050c14-l&n=13
https://lh3.googleusercontent.com/proxy/kF7jEo7tObxOJhxTxEomOnQipiykLZmVCoEpKYsFEaJWTpNBrHYp_cGyDK94rts44nfxldc=w1200-h630-p-k-no-nu
https://im0-tub-ru.yandex.net/i?id=6dda8ebb74148ec5bf5fbe273dd4ee19-sr&n=13
https://im0-tub-ru.yandex.net/i?id=19cae66a7add5cf6e5c53a40c7ec2480-l&n=13
Некоторые модели, к сожалению женского пола т.к. не сумела найти подобной же вязки на мальчике. :(

** http://content.podarki.ru/goods-images/ef3851bd-0f2a-43fa-8dc8-1f68651065d7.jpg гы гы.

*** Идиосинкрази́я (от греч. ίδιος — своеобразный, особый, необычайный и σύνκρασις — смешение) — болезненная реакция, возникающая у некоторых людей в ответ на определённые неспецифические (в отличие от аллергии) раздражители.

Глава 12.

Дин уснул, а Сэм, взбудораженный всем, что произошло за последние сутки, лежал рядом, с нежностью глядя на возлюбленного и размышляя. С тех пор, как они разделили постель, поменялось безумное количество вещей и сейчас, когда дал себе труд об этом задуматься, он осознал объем этих изменений и удивился ему. Самым поразительным было, пожалуй, то, с какой скоростью Дин перестал изображать из себя гибрид недалекого боевика с безбашенным мачо. Нет, Сэмми никогда не считал брата идиотом, но иногда его методы решения проблем ставили его в тупик своей необдуманностью, резкостью и узколобостью. Сейчас Сэм воочию видел совершенно другого Дина: разумного, внимательного, готового к диалогу и к тому, что мнений может быть больше одного. В нем постепенно проявлялась невиданные доселе властность и при этом чуткость, которые сочетались во вполне гармоничный для Мастера набор внутренних установок, если не полностью перекраивая его личность, то уж, во всяком случае, изрядно ее корректируя.
Следующим пунктом Сэм принялся анализировать изменения, происходящие с ним самим. Их тоже оказалось немало, часть из них были вполне ожидаемыми, все-таки постоянный партнер, что ни говори, это совершенно другое явление, чем сессионный и, тем более, с ним ни в какое сравнение не идут редкие и достаточно случайные сексуальные контакты. Но кроме того, что ожидалось, Сэм находил в себе и то, о чем ранее даже не подозревал и вот эти-то постепенно прорисовывающиеся черточки вводили его в ступор. До Дина, даже при том, что Сэм иногда позволял кому-нибудь из доминантов доводить себя до полуобморочного состояния какими-либо воздействиями, он всегда четко контролировал себя. Это происходило совершенно автоматически, было естественным и не вызывало никаких затруднений. Но с Дином все было настолько по-другому, что привычка проверять на экологичность любые предлагаемые игры начинала давать сбои. Пока только начинала, но Сэм видел, что в обозримой перспективе для того, чтобы ему самому не терять берега, придется прилагать весьма ощутимые усилия и это пугало. Он доверял Дину больше, чем кому бы то ни было, но… И вот тут начиналась область, знаний о которой у Сэма попросту не было, и это откровенно пугало.
Протянув руку, Сэм взял мобильник и посмотрел на экран. 5 часов утра. Выспаться он уже не успеет, а сил ему завтра понадобится очень много. Поэтому он волевым усилием разогнал мысли, бродящие в голове туда-сюда, заставил себя полностью расслабиться и постепенно погрузился в транс, превосходно заменявший крепкий здоровый сон.
Вымотался он, судя по тому, что сознание включилось позже, чем он рассчитывал, больше, чем думал. Дин к тому времени уже успел проснуться и, как минимум, сходить в душ.
— Доброе утро, — поздоровался Сэм, смаргивая. Глаза были сухими, словно в них насыпали песку.
— Ты знаешь, что спал с открытыми глазами? — вместо приветствия поинтересовался Дин и голос у него был нервным. — И разбудить мне тебя не удалось. Ты даже на нашатырь никак не отреагировал.
— Серьезно? — удивленно спросил Сэм, все еще пытаясь проморгаться. — Дин, будь другом… В моей сумке лежит коробка с аптечкой, найди там Визин, а? — попросил он и, получив пузырек с лекарством, закапал его себе в глаза.
— Не хочешь объяснить, что это было? — наблюдая за действиями брата, задал вопрос Дин.
— Ворочался пол ночи, не мог уснуть, — Сэм сел на постели и потянулся. — Ушел в транс, а глаза, видимо, забыл закрыть.
— И ты считаешь, что это нормально? — настороженно спросил Дин.
— Что именно? Транс? Или моя забывчивость? — улыбнувшись, поинтересовался Сэм. Чувствовал он себя превосходно. Тело и мозг полностью отдохнули и это было хорошо.
— Вообще-то подобное довольно-таки необычное явление. При том, обе его части, — проворчал Дин.
— Я полон сюрпризов, — ехидно предположил Сэм, но видя недовольство на лице брата, вздохнул. — Ну что ты на меня так смотришь? Нужно же было как-то отдохнуть. Вот я и решил эту задачу. Сейчас я бодр, полон сил и полностью готов к новому дню. А глаза забыл закрыть… Такого давно не было, но иногда так происходит. Пара капель Визина и все в норме. Тебе не о чем беспокоиться.
— Знаешь, сюрпризы сюрпризами, но это твое состояние заставило меня понервничать. Все-таки не каждый день я вижу человека, который вообще никак не реагирует на внешние раздражители, — высказался Дин. — Ни на голос, ни на прикосновения, ни на запах… Что я, по-твоему, должен был подумать?
— В следующий раз напишу тебе записку, — попытался перевести намечающуюся головомойку в шутку Сэм.
— Я серьезно, — не повелся на это Дин. — И, между прочим, с тебя бы не убыло, если бы ты это сделал.
— Извини пожалуйста. Я не хотел тебя напугать. Честно, — искренне произнес Сэм. — Я вообще не думал, что так получится.
— Ладно, но в следующий раз действительно попробуй вспомнить, что эти твои… умения — не самое обычное на свете явление, — успокаиваясь, попросил Дин: — Иди, приводи себя в порядок и пойдем чего-нибудь съедим.
Сэм кивнул и отправился в санузел. Вернулся он оттуда, совершив весь свой утренний моцион, ставший уже вполне привычным: облегчиться, залезть в душ, где тщательно и всесторонне вымыть себя, побриться, вернуть носимую игрушку на положенное место.
— Одевайся уже, жрать хочу так, что сил никаких нет, — поторопил Дин, и Сэм не споря натянул одежду.
Завтракали они не спеша и Сэм отметил, что Дин, впрочем, как и в последние пару недель до сегодняшнего дня, выбрал ту же пищу, что и он сам.
— Решил сесть на диету? — поинтересовался Сэм, просто ради поддержания светской беседы.
— Нет, просто заметил, что после того, что ел обычно, чувствую себя как-то… Не так, — ответил Дин, с удовольствием прожевав кусочек омлета. — Как твои упражнения в свою зарядку включил, так и столкнулся с этим.
— Зато теперь не будешь стебаться, — улыбнулся Сэм.
— Можно подумать, тебя это сильно задевало.
— Между прочим, да, — поделился Сэм. — А читать тебе лекции о вреде гамбургеров было без толку. Ты просто не желал слушать.
— Ну, теперь они достигли моих ушей, — примирительным тоном отозвался Дин. — Лучше расскажи, чего тебе не спалось-то?
— А ты не догадываешься? — удивился Сэм. — После веревки тело огнем горело. Плюс секса хотелось со страшной силой. Его и сейчас хочется, но, по сравнению с тем, что было ночью, это цветочки. Вот я и ерзал туда-сюда.
— Может все-таки лучше наручники? — провокационным тоном предложил Дин.
— Ты про это розовое и мохнатое недоразумение? Если у меня есть выбор, то ни за что! — решительно отказался Сэм. — Мое мнение относительно этого предмета ничуть не поменялось за отчетный период времени, — выпалил он, и лишь потом осознал, что его просто провоцируют и опустил голову. Так порывисто и ярко реагировать на подначки было для него в новинку.
— Мое дело было предложить тебе альтернативу, — весело улыбаясь, промурлыкал Дин. — Заканчивай завтрак и пойдем, нам надо обсудить одну вещь, а в кафе я об этом говорить не хочу.
— Это что ж это такое ты собираешься обсуждать? — прищурившись, спросил Сэм.
— Вот доедай и все узнаешь, — пообещал Дин.
— Ну, я тебя очень внимательно слушаю, — сказал Сэм, когда они вернулись в их номер. Он уселся на постели и внимательно поглядел на Дина, пытаясь понять, что же тот все-таки задумал.
— Я хочу связать тебя надолго, ну, так, как ты предложил вчера, — оседлывая стул, принялся объяснять суть вопроса тот. — Но тут есть один технический момент… Ты не сможешь все это время передвигаться самостоятельно, да и руки будут за спиной. Осознаешь?
— Вполне, — кивнул Сэм, пока не понимая куда именно клонит Дин.
— Отпустить я тебя собираюсь только когда решу остановиться поспать, — продолжил Дин.
— Я так и понял, — подал голос Сэм, изучая выражение лица брата. — Но в чем проблема пока так и не уловил, — это было не совсем правдой, но он решил подождать с выводами, пока Дин не озвучит проблему явным образом.
— Ты у нас, конечно, гений и все такое, но я точно знаю, что в уборную ты ходишь, — выдал Дин, окинув Сэма быстрым взглядом, — а это будет довольно сложно сделать в следующие часов десять.
— Догадываюсь, — кивнул Сэм. Суть он понял вполне правильно. — И… что ты предлагаешь?
— Я вижу два варианта: памперс, либо ты доверишься мне настолько, что позволишь помочь в столь интимном деле, — ответил Дин спокойно.
— А не проще ли хотя бы руки для этого развязать? — спросил Сэм, задумавшись над предложенной перспективой.
— Проще, — кивнул Дин, — но… Я бы хотел, чтобы ты провел под полным моим контролем все это время. Ну, во всяком случае, если ты не решишь сдаться раньше.
Сэм встал со своего места и прошелся по комнате туда-сюда, пытаясь разобраться в своих эмоциях. Идея вмешательства постороннего в столь интимную сферу была для него новой и, хотя логика подсказывала, что нечто подобное рано или поздно должно было произойти, менее возмутительным событием это не стало. Вот только разобраться с тем, что больше его возмущает: вмешательство как таковое или собственная моральная готовность его допустить, сходу оказалось очень непросто.
— Ты… очень многого просишь, — наконец, высказал он свое мнение. — Я знаю, что есть доминанты, повернутые на контроле… настолько, но… Ты уверен, что тебе это нужно?
— Не уверен, — признался Дин. — Но это, на мой взгляд, отличный метод проверить. Да, экстремальный, тут даже и спору нет.
— Скажем так, — выслушав ответ, заговорил Сэм. — Восторга у меня это не вызывает, ярого отторжения — тоже. Я соглашусь, но при определенных условиях.
— Слушаю, — подбодрил Дин.
— Не играть с этим и не затягивать. Если я попрошу, значит мне надо. При том, не через полчасика, а вот прямо сейчас, — озвучил он первый пункт.
— Принято, — кивнул Дин. — Еще? Ты сказал “условиях”, а выдал пока одно.
— Второе… Не имея подобного опыта, я не знаю, как отреагирую. Просчитать это хотя бы в первом приближении у меня не получается, поэтому, если что-то пойдет не так, я бы не хотел продолжения эксперимента. По-хорошему, я не могу гарантировать, что он не закончится откровенной истерикой прямо с первого раза, — высказался Сэм.
— Ну, второе условие, по-моему, совершенно очевидно. Я понимаю, что ощущения от разговора на какую-то такую тему, пока оно теория — это одно, а как дойдет до реального действия, все станет по-другому и не планирую доводить ситуацию до кризисной, — пообещал Дин. Он не ожидал столь спокойно реакции Сэма и теперь не знал, радоваться ей или нет.
— Мда… — протянул тот, продолжая ходить по комнате. В какой-то момент он принялся раздеваться, с раздражением стягивая с себя одежду. — Черт! Знал бы ты как раздражают все эти тряпки! Я в них словно капуста и как будто дышать нечем!
— А переодеться во что-то посвободнее религия не позволила? — с интересом наблюдая за Сэмом, поинтересовался Дин.
— Ну охотится в том прикиде, что я на выход месяц считай одевал — не получится, — фыркнул Сэм, с наслаждением избавляясь от штанов. — Уф! Хорошо то как!
— А ты случайно не взял с собой те штаны и рубашку? — поинтересовался Дин, принявшись за подготовку веревки.
— Не-а, — расстроенно ответил Сэм.
— Я сейчас сделаю обвязку, потом ты оденешься, и мы поедем. По дороге завернем в какой-нибудь супермаркет, купим там подушку и плед, чтобы устроить на заднем сидении уютное гнездо. А руки с ногами я тебе свяжу чуть позже, — озвучил Дин план действий. — Да, белье не надевай. И… Шарики оставим? Тебе они вообще как?
— Приятно, — улыбнулся Сэм. — По другому, чем пробка, но интересно, в том числе и потому, что я знаю, что ты в любой момент можешь их включить. А оставить или нет — тебе решать.
— А что по ощущениям приятнее — шарики или пробка? — задал следующий вопрос Дин.
— Физически — пробка, — не задумываясь ответил Сэм.
— Знал бы об этом раньше — взял бы с собой и ее, — вздохнул Дин. — Впрочем, это несложно исправить. Да и, думаю, пробки с вибратором и дистанкой тоже существуют.
— Кто бы мог подумать, что мы когда-нибудь будем обсуждать что-то такое, как нечто само собой разумеющееся? — подходя к любовнику и обнимая его со спины, мурлыкнул Сэм. Тот потерся о его грудь затылком и, заведя руку за спину, сжал ладонью ягодицу партнера. — Знаешь, что меня больше всего радует в наших отношениях? То, что мы начали разговаривать друг с другом.
— Мне тоже это нравится, — согласился Дин.
Он поднялся со стула и, потискав немного Сэма, принялся за обвязку. Сегодня он решил сделать немного по-другому, чем в прошлый раз и через некоторое время Сэм чем-то напоминал оплетенное в технике макраме кашпо.
— Решил добиться нужного тебе эффекта как можно быстрее? — не без ехидства поинтересовался тот, оценивая свои ощущения. — А узелок между ног где? — подначил он партнера, прижавшись к нему спиной.
— Будет тебе узелок… — пообещал Дин и, проведя рукой по груди Сэма, чуть сжал сосок, а потом зафиксировал обвязку.
— Диииин, — выдохнул Сэм, очень хорошо ощущая, что ему предстоит очень и очень долгий день.
— Одевайся, — велел тот, выпуская партнера из объятий. Он вполне оценил состояние Сэма и наслаждался его уже порядком возбужденным видом.
До супермаркета они добрались без приключений. Дин оставил Сэма в машине, а сам пошел за покупками, вернувшись быстро и неся в руках пару объемистых свертков, которые и забросил на заднее сидение.
— Будь добр, найди где-нибудь в окрестностях секс-шоп, — попросил он Сэма, усевшись в машину.
Тот достал мобильник и, запустив навигатор принялся за поиски, как-то отстраненно заметив, что соображает он уже весьма своеобразно.
— Нашел, — сообщил он через некоторое время. — С парковки направо, через полкилометра — налево.
Привычный процесс диктовки маршрута оказался не то чтобы непосильной задачей, но достаточно сложной: каждая остановка, поворот или обгон приводили к очередной вспышке ощущений, приносимых веревкой, и они были куда острее вчерашних. Каких-то пять километров ощущались как вся сотня, но, наконец, они остановились.
— Вылазь, пойдем, посмотрим, что там есть, — распорядился Дин.
— Может ты без меня сходишь? А, Мастер? — не особо на это надеясь, спросил Сэм, открыв дверцу машины и поставив ногу на асфальт. Он отнюдь не был уверен, что сможет крепко держаться на ногах.
— Думаю, во всех этих аксессуарах ты разбираешься лучше, чем я, — выдал свою аргументацию Дин, впрочем, понятно было, что дело не только в этом и Сэм, фыркнув, заставил себя выбраться из Импалы.
— Ты всегда можешь попросить пощады, — напомнил Дин, наблюдая за моторикой движения брата.
— Не дождешься, — упрямо прошипел тот, гордо вздергивая голову, но точно зная, что, по сути, уже проиграл.
— Кто кого переупрямит, тот того и съест, — хохотнул Дин и первым зашел в магазин.
Ассортимент в магазине оказался достаточно обширным. У Дина в первый момент даже глаза разбежались, столько тут было всяких штуковин.
— Я хочу, чтобы ты выбрал пробку больше, чем та, которую ты носил последней, — сообщил он Сэму, стараясь не обращать внимание на заинтересованный взгляд девушки продавца. — Она должна быть с вибрацией и с дистанкой.
— Насколько она должна быть больше, Мастер? — очень спокойно уточнил Сэм, он изо всех сил старался держать себя в руках, поэтому приложил максимум своих умений к тому, чтобы хотя-бы чуть-чуть отстроиться от ощущений, которые испытывал.
— Не сильно, — ответил Дин, наблюдая за любовником. — Она должна раскрывать тебя, может быть, обеспечивать небольшой дискомфорт, но не причинять боль. Цвет оставляю на твой вкус, — добавил он, видя, как Сэмми закусил губу.
— Да, Мастер, — выдавил тот, оглядывая представленные экземпляры. — Вторая полка, третья игрушка слева, — сообщил он, сделав выбор, а потом наклонился к уху Дина и выдохнул: — После нее еще чуть-чуть и я легко приму твою руку.
— Черт! — прошипел Дин. — Я забыл, что в такие игры можно играть и вдвоем.
— Наслаждайтесь, Мастер, — очень провокационным тоном проворковал довольный произведенным эффектом Сэм, отстраняясь.
— Пойдем, поглядим, что тут еще есть, может найдется что-нибудь интересненькое, — предложил Дин, выдыхая.
— Садист, — пробурчал Сэм, но двинулся вслед за партнером. Ему было любопытно на что еще упадет его взгляд.
— Смотри, — произнес тот, кивнув в сторону стенда с масками. — Как тебе такие вещицы?
— Под настроение, — поделился своим мнением Сэм. — А вот в качестве инструмента контроля… Вон тот, видишь, глухой такой и с замками? С его помощью можно достичь очень интересного эффекта: лишить возможности не только видеть и разговаривать, но еще и слышать. Думаю, аксессуар как раз в твоем стиле, раз тебя так штырит с контроля. — Тон его был нейтральным, но Дин заметил, как прыгают в глазах чертенята.
— Пожалуй, не откажусь иметь в хозяйстве столь… полезную вещь, — многообещающе произнес Дин, чувствуя, что еще немного, и он разложит Сэма прямо на стойке кассы. — Погляди, может тут еще какой интересный инструментарий найдется?
— Вряд ли, — покачал головой Сэм, еще раз оглядывая ассортимент. — Из того, что мне нравится, но отсутствует в нашем хозяйстве, остались, пожалуй, только всякие приборы для игр с использованием электричества. И, кстати, в клубном магазине нужно будет прикупить, как минимум, один такой девайс.
— Зачем? — поинтересовался Дин.
— По дороге расскажу, — пообещал Сэм. — А то, чую, ты трахнешь меня прямо тут. Девушка будет в шоке, она и так с нас глаз не сводит.
Дин прошел к кассе и, рассказав о том, что они выбрали, расплатился, после чего они оба вернулись в машину.
— Провокатор, — проворчал старший Винчестер, устраиваясь за рулем. С эрегированным членом это было довольно-таки неприятно.
— Мастер недоволен моим поведением? — с невинным видом поинтересовался Сэм, заняв свое место и закрыв дверь.
— Мастер разложит тебя на капоте машины в ближайшем перелеске, — буркнул Дин и заведя мотор, вырулил на дорогу.
— Я весь к услугам моего повелителя, — отозвался Сэм, одаривая партнера весьма недвусмысленным взглядом, отчего тот, непечатно выругавшись, стиснул руль так, что побелели костяшки пальцев. Такая словесная пикировка заводила его ничуть не хуже, чем откровенные ласки.
— Ты обещал рассказать зачем нам в хозяйстве тот прибор, о котором ты упомянул в магазине, — напомнил он через некоторое время, успев несколько успокоиться и взять себя в руки.
— А, ну тут все просто. Его хорошо использовать после фистинга, — объяснил Сэм и, увидев непонимание, отразившееся на лице Дина, добавил: — Там все будет очень растянуто, а этот девайс поможет поддерживать мышцы в тонусе. Существует специальная гимнастика, которая позволяет обойтись без этого, но, чтобы она принесла нужный эффект нужно заниматься достаточно долго. А после использования этого прибора задница вновь будет тесной.
— И тебя придется раскрывать по новой? — уточнил Дин.
— Фистинг всегда требует длительной прелюдии, — пожал плечами Сэм. — Гимнастику эту я знаю и уже начал ею заниматься, а прибор просто сильно ускорит достижение нужного эффекта. Плюс его можно использовать и для других игрищ… Контакты на соски, например, или на яички… Про бужи я просто молчу.
— Мда, — поежившись, протянул Дин. — Век живи, век учись. Ты на себе пробовал подобные штуки?
— Пару раз, — кивнул Сэм. — Незабываемые впечатления.
— Я мельком просматривал материалы по играм с электричеством и понял, что это довольно объемистый раздел… Есть еще что-то из него, что тебе нравится?
— Фиолетовая палочка, — подумав, ответил Сэм. — Очень… разнообразное по степени и спектру воздействия штуковина, кроме того, еще и красивая. Я бы даже сказал, фетишная.
— А, я кажется видел видео с применением этого устройства, — кивнул Дин. — Действительно красиво, но вот пиктограммы, говорящей о том, что тебе нравятся такие воздействия я что-то не помню.
— Я часто взаимодействовал с новичками, а доверить себя криворукому доминанту в такой игре… Ну на фиг, — прокомментировал это замечание Сэм. — Игры с электричеством все-таки довольно опасный раздел БДСМ. Есть в клубе несколько разбирающихся людей, вот с одним из них и попробовал.
— А мне доверишь? — поинтересовался Дин.
— Тебе? Да, — кивнул Сэм. — Я знаю, что ты, прежде, чем подвергнуть меня такому испытанию, досконально разберешься в том, что собираешься делать, а не бездумно ломанешься экспериментировать.

***

Дин за разговором совсем успокоился и, выйдя на привычную крейсерскую скорость, вел машину, периодически поглядывая на возлюбленного. Тот некоторое время был явно напряжен и жестко держал себя в руках, не позволяя испытываемым им ощущениям полностью захватить его, но постепенно расслабился и “поплыл”. Когда с его губ сорвался первый неконтролируемый стон, Дин стал подыскивать местечко, куда бы свернуть с дороги и, обнаружив таковое, решительно повернул руль.
Они заехали в негустой перелесок, сквозь который шла узкая проселочная дорога и, удалившись от трассы на порядочное расстояние, Дин остановил машину и заглушил мотор.
— Вылезай, — скомандовал он Сэму и, пока тот выскребал себя с пассажирского сидения, занялся обустройством лежанки для него. Как сделать ее удобнее, он придумал еще вчера, оставалось лишь сделать задуманное, что много времени не заняло.
Сэм стоял опершись о машину и глубоко и размеренно дышал, сосредоточившись на том, чтобы поддерживать себя в более-менее вертикальном положении. Дин что-то делал в салоне, но на то, чтобы полюбопытствовать чем он там занимается, у Сэма попросту не хватало ресурсов.
— Так, ботинки, носки и штаны — долой, — приказал Дин, выбираясь с заднего сидения. В руках он держал коробку со свежеприобретенной пробкой, которую не спеша и принялся распаковывать.
Наклониться, чтобы развязать шнуровку, оказалось практически невыполнимой задачей — веревка впивалась в промежность причиняя боль. Сэм долго изобретал способ как бы все-таки ухитриться это сделать и, наконец, справившись с этой задачей, выпрямился. Носки он стянул с себя не нагибаясь, ну а штаны соскользнули с бедер вообще безо всяких проблем, оставалось только скинуть их со щиколоток, что он успешно и сделал.
— Молодец, — прокомментировал его действия Дин. Оказалось, что пока Сэм возился со своей одеждой, он успел не только вскрыть упаковку и достать из нее игрушку, но и подготовить ее, обработав мирамистином, а потом сполоснув чистой водой и теперь она дожидалась своего часа лежа на подстеленном полиэтилене на капоте машины.
Сэм стоял переводя дух и дожидаясь дальнейших распоряжений. Дин подошел к нему и, отвязав веревку, идущую через промежность, осторожно вынул ее, услышав облегченный выдох любовника.
— Перетянул? — спросил он.
— Немножко, Мастер, — кивнул Сэм. — Не страшно, но наклоняться было не самой лучшей идеей.
— Понял, завяжу послабее, — отозвался Дин и отдал следующую команду. — Руки за спину.
Сэм повиновался и Дин быстро связал ему руки в запястьях.
— Не жмет? — спросил он, закончив с этим делом.
— Нет, — покачал головой Сэм, гадая, что будет дальше и испытывая острое предвкушение. Дин же молча подтолкнул его в сторону капота и заставил грудью улечься на него.
— Ноги шире и в пояснице прогнись, — скомандовал он, оглаживая обнаженные ягодицы, а когда Сэм принял требующуюся позу, Дин внимательно осмотрел промежность на предмет потертостей от веревки. Кожа чуть покраснела, но ничего фатального вроде как не наблюдалось и, сделав себе отметку не забыть воспользоваться тальком, прежде, чем по новой закрепить обвязку, Дин наклонился и, прижавшись к заду Сэма своей эрекцией, спросил: — Боишься?
— Не-е-ет, Мастер, — выдохнул Сэм, чуть подаваясь назад, чтобы усилить контакт.
— Стой смирно, — резко отстраняясь, велел Дин. — Я не разрешал тебе шевелиться.
Сэм замер, а Дин немного полюбовавшись им, принялся аккуратно извлекать шарики.
— Хороший послушный мальчик, — промурлыкал он, когда последний сегмент игрушки покинул тело любовника. Решив немного подразнить Сэма, он проник в него пальцами и, согнув их, прошелся по простате, вырывая у того вскрик и сдавленное шипение. — Ты знаешь, что весь мокрый?
— Да-а-а, — простонал Сэм. — Еще чуть-чуть, и я кончу, изверг!
— Не-а, — покачал головой Дин, извлекая пальцы из жаждущего отверстия. — Не раньше, чем начнешь всерьез умолять об этом.
Сэм разочарованно заскулил, а потом непечатно выругался. Физически он уже готов был упрашивать, но упрямство пока еще побеждало это желание. Дин дал ему время несколько успокоиться, а потом осторожно поместил внутрь пробку, обтер кожу партнера от лишней смазки, тщательно присыпал все пространство между ног тальком и, вернув веревку на место, заставил выпрямиться.
— Как ощущения? — спросил он, поглаживая лобок Сэма.
— Привыкну, — отозвался тот. Игрушка растягивала и заполняла его настолько, что он с трудом переводил дух, но по опыту он знал, что через некоторое время это ощущение станет менее ярким и острым. Пока он был занят самодиагностикой, Дин достал откуда-то еще кусок веревки и, примерившись, обвязал ее вокруг основания члена любовника. Сэм же, почувствовав, как витки перехватывают его мужское достоинство, удивленно распахнул глаза, не понимая, что затеял партнер.
— Мастер? — неуверенно позвал он.
— Я хочу воспользоваться твоим ртом, но в мои планы не входит дать тебе возможность кончить раньше времени, — объяснил Дин. — А то, что ты способен на это, просто лаская меня, я не раз наблюдал.
Сэм рассеянно улыбнулся. Когда это произошло впервые, Дин был просто в шоке, и Сэм прекрасно помнил его растерянное выражение лица, доставившее ему немало удовольствия. “Оказывается, и эта лазейка была предусмотрена и благополучно прикрыта”, — отстраненно подумал Сэм, опускаясь на колени и приоткрывая рот. Не то, чтобы он на нее всерьез рассчитывал, но предусмотрительность Дина говорила о многом. Понимая, что разрядки ему не дадут, Сэм сконцентрировал все свое внимание на том, чтобы доставить как можно больше удовольствия партнеру и это дало ему возможность немного отстроиться от собственных переживаний и чуть более трезвым взглядом оценить состояние, в котором находился.
Картина получилась… странная. Он говорил, что не собирается превращаться в покорного раба или гаремного мальчика, а, походу, стремительно приближался именно к тому состоянию, которое и называл этими словами. Впрочем, списать все можно было на острейшее возбуждение, которое владело им в данную минуту, и он благополучно отмахнулся от этой мысли, не забыв поставить себе пометку подумать об этом позже.
— Сэмми, — простонал Дин, изливаясь в жаркой глубине рта любовника, а тот, пока он переводил дух, тщательно вылизал его, и теперь ждал дальнейших распоряжений сидя на пятках и плотоядно облизывался, чуть подрагивая от возбуждения.
— Пить хочу, — попросил Сэм, дождавшись, пока Дин приведет в порядок свою одежду.
— Сейчас, — пообещал тот и, освободив пульсирующий член партнера, поднял его на ноги. Уверившись, что тот крепко держится на ногах, прислонившись задницей к капоту, он сходил за водой и помог брату напиться.
— Спасибо, — поблагодарил Сэм. А тот, кивнув в ответ, отошел и, достал с заднего сиденья машины какой-то сверток.
— Я купил тебе штаны посвободнее, — сообщил он, разворачивая пакет и доставая из него спортивные брюки. Это проявление заботы было настолько необычным, что Сэм недоверчиво поглядел на говорившего, ощущая прилив весьма разнообразных эмоций. Тут были и нежность, и благодарность, и недоумение и еще черт знает что, в чем он не собирался разбираться в данный момент, но оно было такой интенсивности, что даже возбуждение несколько отпустило. — Ну, что ты на меня так смотришь?
— Ты не покупал мне одежду с тех пор, как мне стукнуло четырнадцать, — тупо ответил Сэм.
— Это не значит, что я не могу этого делать, — пожал плечами Дин. — Или ты имеешь что-то против?
— Нет, Мастер, — помотал головой Сэм. — Просто… очень неожиданно.
— Ладно, это всего лишь тряпка, — проворчал Дин. — Давай, подымай ноги, я надену их на тебя, — велел он, подходя и присаживаясь на корточки. Сэм повиновался и через некоторое время штаны оказались на бедрах. В них было действительно гораздо удобнее, чем в джинсах, но то, что брат одевал его словно младенца, заставило глаза Сэма наполниться слезами. Он сам не понимал, почему так происходит, но факт был налицо.
Дин выпрямился и, увидев блестящие от слез глаза, нахмурился. Он не понимал, что произошло, но обеспокоился увиденным не на шутку.
— Сэм? — спросил он, пристально глядя на брата. — Что не так?
— Все хорошо, Мастер. Дин, — шмыгнув носом, отозвался тот.
— Не уверен, — пробормотал Дин, приобнимая Сэма. — Когда людям хорошо они не собираются плакать. Тем более, этого не делают взрослые мужики.
Тот еще раз шмыгнул носом и уткнулся ему в плечо лбом.
— Иногда плачут, — вытирая о куртку брата так и не пролившиеся слезы, пробурчал он. Ему очень хотелось обнять Дина, но связанные за спиной руки не давали сделать этого. — Просто… Все это так… — он оторвался от партнера и поглядел ему в глаза. — Я не знаю, как объяснить, но мне, правда, очень хорошо, и мы спокойно можем продолжать дальше. Не заставляй меня сейчас думать, пожалуйста… Потом. Когда закончим, я разберусь со своими эмоциями и расскажу тебе то, что пойму, ладно?
— Я тебе сегодня уже говорил, что люблю тебя? — спросил Дин с нежностью.
— Да, — кивнул Сэм. — Только… не словами. И я тоже тебя очень люблю. Давай ты уже свяжешь меня до конца, и мы поедем, а? — попросил он, смущаясь своих неожиданных эмоций.
— Ты точно этого хочешь? — спросил Дин, видя это смущение, но не понимая его причин. — Мы не обязаны это делать, и...
— Я знаю, — прервал его Сэм. — Действуй, Мастер. Я не хрустальный. И я этого действительно хочу.
— Ладно, — с сомнением в голосе протянул Дин, думая про себя, что произошедшее надо будет обязательно обсудить. — Пойдем.
Он подвел Сэма к дверце заднего сидения, открыл его и, велев усесться, связал ему ноги, стараясь не слишком перетягивать витки веревки, но в то же время, добиться того, чтобы они не болтались и не давали слабины.
— Нормально? — спросил он, закончив.
— У тебя это получается уже почти профессионально, — фыркнул Сэм, впрочем неприминув проверить вязку на прочность.
— Нет предела совершенству, — улыбаясь, проворчал Дин и помог партнеру устроиться на сидении.
Чтобы поместиться в относительно небольшом пространстве с некоторым даже комфортом, Сэму пришлось лечь на бок и подтянуть связанные ноги к животу. Поза получилась уютной, особенно учитывая наличие подушки, а когда Дин заботливо прикрыл его пледом, стало и вовсе хорошо.
— Знаешь, — произнес Сэм, почувствовав, что машина вырулила на трассу. — О чем-то подобном еще пару месяцев назад я и мечтать не мог.
— Да уж, — улыбнулся Дин, глянув на него в зеркало заднего обзора, которое повернул так, чтобы видеть Сэма. — Надеюсь, ты не будешь разочарован.
— Вот уж чего я точно не испытываю, так это разочарования, — возвращая улыбку, сказал Сэм. К собственному удивлению, он в данный момент почти не испытывал возбуждения. Веревки, да и все прочее, конечно ощущалось и через некоторое время возымеет свое действие, но именно сейчас ему было донельзя уютно и абсолютно комфортно.
— Все-таки мозги у нижних работают очень… странно, — пробурчал Дин, переключая свое внимание на дорогу.
Сэм вздохнул и чуть подвинулся, устраиваясь удобнее. Дин чертовски прав, мозги у нижних совершенно точно — набекрень. Вот только себя он до недавнего времени к этой группе никоим образом не причислял. А теперь… теперь он в этом совершенно не уверен. Впрочем, перебрав весь свой опыт, Сэм был вынужден признаться сам себе, что просто не позволял себе перейти грань между мазохистом и нижним ни с кем, кроме Дина, а поймал он себя на этом желании впервые после возвращения души. И до их игр с элементами доминирования периодически чувствовал себя… раздробленным? Не до конца удовлетворенным? Ну, примерно так. Сейчас это ощущение начало отпускать, вот только решить хорошо это или плохо, Сэм не успел: привычное урчание мотора, знакомая с детства музыка, доносящаяся из колонок, и ощущение уюта и защищенности убаюкали его.
Проснулся он от того, что хочет в уборную и, спросонья не разобравшись, где и в каком виде находится, дернулся, силясь встать.
— Черт, — пробормотал он, вспоминая где он и в каком положении находится.
— Ну и здоров ты дрыхнуть, — поприветствовал его Дин.
— Мастер, мне… Ну… В общем, если ты остановишься и поможешь мне, то будет очень здорово, — произнес он, отчаянно смущаясь.
— Не вопрос, — отозвался Дин и, увидав отворот с основной трассы, свернул в него.
Дальнейшее оказалось не столь болезненно, как ожидал Сэм, эмоционально — безусловно, но эротической компоненты в этих эмоциях не было начисто, а именно их наличия он, похоже, и опасался, давая согласие на подобные действия. Вместо этого он чувствовал крепкие руки, бережно поддерживающие его, как оказалось, порядком затекшее тело, деликатные прикосновения, не ставящие цель унизить или как-то оскорбить и надежные объятия, не дающие упасть и тем самым навредить себе.
— Ощущаю себя ребенком, — вздохнул он, когда все закончилось и Дин поправил на нем одежду. — А ведь ты делал уже что-то подобное для меня…
— Я и не такое для тебя делал, пока ты совсем мелким был, — фыркнул Дин и бережно усадил Сэма на сидение. — Может, тебя освободить? — предложил он. — Что-то как-то… Ну… Не идет вроде?
— Тебя устраивает то, что происходит? — прислушавшись к себе спросил Сэм.
— Как тебе сказать, — протянул Дин. — Да. Но это не секс. Это что-то совсем другое.
Сэм пошевелил пальцами рук, потом плечами, и повернулся туда-сюда, чувствуя, как кровь разгоняется в жилах, а ощущения от пут проявляются ярче. Кое-где веревка натерла и достаточно сильно, и там он ощутил боль, но пока не было ничего такого, что насторожило бы его всерьез.
— Сколько ты еще планируешь ехать? — поинтересовался он.
— До места, куда я хочу сегодня доехать — часов пять, если ничего по дороге не случится, — ответил Дин. — Я останавливался пару раз. Заправился и поел, пока ты спал. Кстати, ты есть хочешь?
— Не особенно, но я еще не до конца проснулся для этого, — покачал головой Сэм. — А что касается освободить… Я бы этого, пожалуй, не хотел.
— Из упрямства? — спросил Дин, разглядывая партнера.
— Нет, — покачал головой тот. — Мне нравится то, что я ощущаю и то, что сейчас в этом практически нет эротизма — не говорит о том, что это стоит прекратить, с одной стороны. А с другой — пять часов в таком виде, при том, что я вряд ли усну по новой… Думаю, что тебе все-таки доведется услышать мои мольбы о пощаде.
— Я могу попытаться добиться их и как-нибудь в другой раз. Поэтому решение за тобой, — озвучил свое мнение Дин.
— Если так, то помоги мне утрамбоваться на место и поедем, Мастер, — решил Сэм.
— Ну, хорошо, посмотрим, что из этого получится, — с сомнением протянул Дин, но просьбу выполнил.
Привычка внимательно просматривать предстоящий маршрут и на сей раз не подвела Дина: он точно знал, что они будут проезжать мимо одного из филиалов клуба и даже созвонился с ним заранее, бронируя номер для себя и своего партнера. Сейчас его целью было как можно быстрее до этого самого номера доехать, а то, что Сэмми пока не в курсе — не важно. Прошло всего три часа, как они вновь двинулись в дорогу, а в глазах возлюбленного, лежащего на заднем сидении, Дин все отчетливее и отчетливее различал разгорающееся безумие. Что провоцировало это состояние боль или возбуждение понять было сложно, но то, что для выведения Сэма из этого состояния понадобится либо уединенное, либо такое, где их бурным страстям никто не удивится, место, было совершенно очевидно. Вот Дин и гнал Импалу в этом направлении, пытаясь хоть как-то придерживаться более-менее плавного ритма движения так как видел, что каждый резкий толчок машины сказывается на состоянии Сэма, углубляя его.
Наконец-то они въехали в пригород и Дин, ориентируясь по навигатору, подрулил к нужному им адресу. Уже не удивляясь воротам, которые встретились на его пути, он предъявил клубные карты и, выслушав объяснения куда ему ехать, покатил по тихим аллеям парка, так похожего, но в то же время совершенно другого, чем тот, в котором он уже не раз бывал. Памятуя рассказы Сэма Дин, при бронировании, специально указал, что хочет получить местечко поуединеннее и теперь не удивился тому, что подъехав туда, куда ему сказали обнаружил там отдельно стоящий коттедж, вокруг которого был только парк.
— Потерпи немножко, — попросил он Сэма, открывая заднюю дверь машины склоняясь над ним. Получив в ответ лишь невнятный лепет и полный эротизма пополам с болью стон, он достал нож и не церемонясь разрезал веревки, стягивающие ноги. Подождав пока Сэм распрямит их, он вытянул его из салона и, силком поставив на ноги, срезал веревку с рук. Дальше закинуть одну из освободившихся конечностей себе на плечо и, поддерживая плохо держащееся на ногах тело, дойди до дверей было просто делом техники, с которым Дин, пусть и не без труда, но справился.
Следующим пунктом было сгрузить Сэма на постель, раздеть, а затем и освободить от веревок и всего прочего. Закончив с этим, Дин попытался укрыть любимого, думая, что тот уснет также, как и вчера, но не тут-то было. Сэм вцепился в него мертвой хваткой, потираясь, целуя и, в параллель с этим, невнятно что-то лепеча. Он перескакивал с мысли на мысль, проглатывал окончания и не договаривал до конца начатые предложения. Да и с членораздельностью у него были определенные напряги, но основные мысли, которые до него пытались донести, Дин понял прекрасно: Сэм абсолютно на полном серьезе умолял его о пощаде, пытался рассказать о своей жажде, благодарил (!!!) за ту боль, которую испытывал и молил взять его немедленно.
Дин от всего этого пришел в ступор, но длился тот не долго: осознание того, что надо что-то немедленно сделать, чтобы хоть как-то изменить состояние партнера, обожгло не хуже ледяной воды, проясняющей разум и, действуя словно по наитию, Дин прижал Сэма к постели. Тот извивался, стараясь усилить контакт между их телами, но вырываться даже не пробовал, продолжая нести то, что Дину сейчас казалось бредом сивой кобылы. Выходов было не так уж и много и, решив воспользоваться самым простым и очевидным, Дин в несколько движений довел партнера до пика, надеясь, что это окажет нужный эффект.
К счастью, надежды его оправдались. Сэм обмяк, тяжело переводя дух после оргазма, а через несколько минут, к радости Дина, уснул мертвым сном. Осмотр на предмет возможных повреждений пришлось проводить над бессознательной тушкой и тот показал, что кое-где веревки оставили сильные потертости, с которыми надо что-то делать. Особенно Дину не понравилось то, что творилось в паху: там шкурка была самой нежной и пострадала больше всего. Принеся из машины аптечку, привычный к вылечиванию разнообразных повреждений на себе и брате охотник, занялся обработкой потертостей, ругаясь про себя на чем свет стоит: если бы он думал головой, а не чем-то другим, он бы догадался, что двое суток в веревках даром пройти не могут по определению.
К концу обработки повреждений, Дин успокоился настолько, что включились мозги и первым раундом пришел страх: все эти потертости, а кое-где и ссадины, Сэм получил из-за него. А значит… Вот на стадии попыток осознать, что это может означать Дина и осенило: да ничего страшного и непоправимого это не значит! Они оба получали ровно то, чего хотели и к чему стремились. Он — офигенное зрелище, кучу эмоций и удовлетворение своих желаний. Сэм — тоже, только вместо зрелища у него были ощущения. По сути, Сэм попросил, а он выполнил просьбу, свою долю кайфа получили оба, а потертости — заживут без проблем. В конце-концов от жесткой порки следы могут оставаться и куда страшнее, но это вряд ли остановило бы Сэма. Да и вряд ли остановит, когда они до нее дойдут.
Придя к этой мысли, Дин с облегчением выдохнул. Грань между насилием и игрой, которую он так боялся перейти, преодолена не была. Он вполне контролировал себя и не ощущал ни грана той агрессии, которая временами на него накатывала, когда они долго сидели без работы. Вместо нее он чувствовал всепоглощающую нежность и сильнейшее желание заботиться о своем сокровище, дарить ему наслаждение, нежить и ласкать его, оберегать и радовать любыми доступными методами. А то, что методы достижения этих цели кому-то могут показаться весьма своеобразными… Ну, это не его проблемы и решать он их совершенно не обязан, впрочем, как и соответствовать чьим-то представлениям о том, что правильно, а что нет. Единственный, чье мнение по этому поводу имело вес — Сэм.
Обдумывая эти, своего рода, озарения, Дин разделся, сходил в душ, а потом, устроившись под боком у партнера и сгребя его в свои объятия, уснул.

Глава 13.

Утро для Дина началось с ласковых прикосновений и поцелуев. Сэм был настолько щедр на ласку, что устоять было просто невозможно, посему, закончилось все вполне предсказуемо.
— И тебе тоже с добрым утром, — выдохнул Дин, скатываясь с партнера и вытягиваясь рядом с ним.
— Ты… Не сердишься на меня? — чему-то смутившись, спросил Сэм, теснее прижимаясь к нему.
— На что я, по-твоему, должен сердиться? — не понял вопроса Дин.
— Ну… Кажется вчера я был не совсем адекватен… — еще больше приходя в смущение ответил Сэм.
— О! Только не начинай! — взмолился Дин. — Ты был… просто великолепен! Правда, сегодня мы никуда не поедем, но это — мелочи.
— А мы вообще где? — спросил Сэм, оглядывая помещение. На обычный придорожный мотель оно никак не походило.
— В одном из филиалов клуба, — потягиваясь ответил Дин.
— О как, — удивился Сэм. — А не поедем мы почему?
— Потому, что я хочу, чтобы ты полностью пришел в себя, это раз. А два — нужно хотя бы сутки, чтобы поджило то, что натерто веревкой, — объяснил свою позицию Дин.
Сэм прислушался к себе. Сейчас, после утреннего секса, он ощущал все до одной потертости на своем теле и самые неприятные ощущения исходили из паховой области. Правда, на его взгляд, ничего страшного не происходило, и он вполне мог бы продолжить путь.
— Вообще-то, я в порядке, — сообщил он свои выводы Дину.
— Это не тебе решать, — спокойно парировал тот. — Ты — мой. А, стало быть, решения о том, что ты можешь или не можешь принимать мне.
— Дин, но… — начал было Сэм, но брат резким движением уселся на постели, а затем навис над ним, смерив таким взглядом, что он не договорил.
— Помнишь: Власть, Контроль, Принадлежность и Ответственность? — продолжая сверлить Сэма тяжелым взглядом, спросил Дин, и тот поймал себя на том, что млеет от него почище чем кот от валерьянки. — Так вот, исходя из этого, командовать парадом буду я. И я решил, что сегодня мы отдыхаем. Возражения?
— Нет, Мастер, — выдохнул Сэм, пытаясь понять, что такое произошло с Дином, что тот ведет себя таким непривычным образом. Пытливый ум требовал разобраться в новых обстоятельствах немедленно, и вопрос сорвался с губ Сэма совершенно автоматически: — Что-то случилось?
— Нет, Сэмми, — ответил Дин и взгляд его смягчился. — Просто я кое-что понял и… Впрочем, это не на пять минут разговор. Поэтому, предлагаю привести себя в презентабельный вид и разжиться завтраком. Поедим, а потом поговорим.
— Ладно, — с сомнением в голосе отозвался Сэм. Реакции Дина озадачивали его, но спорить с ним всегда было глупой затеей. — Ты хочешь завтракать тут, или пойдем в местный ресторанчик?
— А что, можно заказать еду в номера? — спросил Дин. Он как-то не озаботился этим вопросом, когда бронировал им жилище.
— Учитывая, что все филиалы клуба работают по одним принципам — конечно, — улыбнулся Сэм, а потом поинтересовался: — Доверишь мне обеспечение нас завтраком?
— Иди уж, добытчик, — фыркнул Дин и отстранился, давая партнеру свободу.
Сэм слез с постели и, подойдя к висевшему на одной из стен телефону, сделал заказ. Дин лениво наблюдал за ним и прекрасно видел, что каким бы живучим и терпеливым Сэмми ни был — ходить ему довольно-таки неприятно.
— Иди в душ первым, — предложил Дин, когда Сэм повесил телефонную трубку и тот, кивнув, удалился в санузел.
Завтрак, который принесли в то время, как он плескался в душе, был съеден в молчании. Впрочем, от Дина не укрылись быстрые настороженные взгляды партнера, которые тот периодически бросал на него.
— Поел? — подал голос Дин, напрочь игнорируя эти взгляды. — А теперь на постель и в коленно-локтевую.
Сэм, пожав плечами, отправился в сторону кровати с самым независимым видом и занял требуемую позицию не споря, но ясно давая понять, что он настоятельно ждет объяснений.
— Вид попроще сделай, — пробурчал Дин усаживаясь на кровать. В руках он держал аптечку и, открыв ее, достал лекарства, которыми и принялся обрабатывать травмы Сэма.
— Спасибо, — поблагодарил тот, когда Дин закончил с процедурой. Позы он, впрочем, не поменял.
— На здоровье, — фыркнул Дин и с удовольствием шлепнул по округлой заднице. — Все, можешь устраиваться как тебе удобно, — разрешил он, сам укладываясь на кровать.
Сэм, ощутив шлепок, сдавленно пискнул, а, получив разрешение, уселся на пятки и воззрился на Дина. Он не понимал, чего ожидать от обещанного разговора и рассчитывал. что брат сам начнет его, тем самым дав время на сбор и анализ данных.
— Скажи мне, свет очей моих, что ты искал в теме? — задал вопрос Дин.
— Я же тебе объяснял, — удивился Сэм. — Боль.
— И все? — уточнил Дин.
Сэм хотел было кивнуть в ответ, но, вспомнив свои вчерашние размышления, пожал плечами.
— Видимо, нет, — признал он.
— Вот и я думаю, что нет, — согласился Дин. — Ты куда опытнее меня, больше знаешь, у тебя было больше времени на обдумывание, но… Что-то мне подсказывает, что ты нуждаешься в чем-то другом. Вопрос: в чем? И вот тут я, при всей своей неопытности, вижу один вариант: тебе нужен именно доминант. Нет, не абы кто, не какой-то абстрактный дядька или тетка, которые будут командовать тобой в стиле “на колени, раб”, а нечто другое. Что именно? Я пока не слишком-то хорошо понимаю, но зато вижу твои реакции на мои действия. И вижу, что тебе нравится гнуться под меня, Сэмми.
— Ну и вопросы ты ставишь с утра пораньше, — смотря на брата словно на диво-дивное, протянул Сэм. — Но в чем-то ты прав. И гнуться под тебя мне действительно нравится, как бы дико это не звучало.
— Думаю, нам надо со всем этим разобраться, — предложил Дин. — Не надеюсь, что мы сумеем досконально понять, но… По-моему, суть в том, что пора хотя-бы попытаться понять, где на самом деле находятся твои границы допустимого. Даже немного не так. Это нужно, для начала, понять тебе самому, а потом рассказать мне о тех выводах, к которым ты придешь.
— А как же ты? — спросил Сэм, но поняв, что его вопрос звучит совершенно непонятно, развернул его: — Ну, у тебя же тоже есть какие-то потребности, желания, фантазии, в конце концов. Ты о них имеешь представление? Ты вообще понимаешь, что с тобой происходит? А ведь ты сильно изменился… Притом, изменений было несколько и последнее произошло, видимо, где-то этой ночью.
— Изменился, — эхом повторил Дин. — Да, пожалуй. Этой ночью я, кажется, наконец четко уяснил, разницу между насилием и чем-то желанным и осознал, что не должен ни перед кем, кроме тебя, отчитываться в том, что происходит между нами.
— Это… очень серьезно, Дин, — прокомментировал услышанное Сэм. На такой прогресс в процессе принятия и понимания себя братом он рассчитывал минимум через пару лет, а тут — раз! И все собралось словно по волшебству.
— Но речь сейчас не обо мне, а о тебе. Ты прав: в тематической паре тон задает нижний, и так как в нашем случае это ты, то именно тебе нужно разобраться в своих желаниях, — высказал свое мнение Дин. — Я не настаиваю на том, чтобы ты сделал это немедленно. Это скорее просьба, без выполнения которой, на мой взгляд, неразумно двигаться дальше. И нет, это не значит, что я отказываюсь от продолжения наших отношений или что-то в этом роде. Ни в коем случае! Я просто беспокоюсь за тебя и не хочу нанести тебе вред даже случайно, понимаешь? — Сэм кивнул словно завороженный. — Притом, речь не о чем-то типа следов от плети или веревки, а о твоем душевном здоровье.
— Всегда думал, что под маской грубоватого простака скрываются мозги, — пробурчал Сэм. — И всегда было загадкой: почему ты ими пользуешься лишь в строго очерченных рамках.
— Делом моей жизни, до недавних пор, была охота. Теперь это не так, — пожал плечами Дин. — А, раз обстоятельства изменились, приходится менять и вектор приложения моих мозговых усилий.
— А теперь делом твоей жизни, получается, стал я? — поинтересовался Сэм.
— В некотором роде, — подтвердил Дин. — Ты — в первую очередь, а во вторую, видимо, будет школа, если у нас с ней что-то выйдет, а если нет… Ну, значит какое-то еще дело, которым мы будем заниматься.
— Знаешь, я уже задумывался о своих желаниях и… — Сэм тяжело вздохнул. — Это такой ералаш, что о нем и думать-то боязно. Там столько всего намешано, что для того, чтобы понять, что откуда взялось я даже не представляю, что надо сделать. Просто не понимаю пока с какого края подойти к распутыванию этой сборной солянки.
— Ну, тут я не очень-то могу помочь, — попытался утешить возлюбленного Дин. — Разве что выслушать, да вопросы задавать по ходу пьесы.
— Выслушать… — произнес Сэм, задумываясь. Так сходу сформулировать то, что в совершенно сыром и разрозненном виде варится в голове — непростая задача, а, главное — будет ли с этого толк? Ведь у всех желаний есть какие-то корни и работа с их вычленением всегда представляет из себя титанический труд, да и всплывает столько неожиданных нюансов, что рехнуться можно. — Нет, Дин. Мне нужно время.
— Вообще-то я не тороплю, — напомнил Дин мягко улыбаясь.
Они долго валялись обнявшись, наслаждаясь тишиной и уютным молчанием, в котором можно просто чувствовать тепло, прислушиваться к биению пульса или просто дремать, размышляя одновременно обо всем и ни о чем.
Сэм уютно устроившись в объятиях возлюбленного, медленно и скрупулезно вспоминал все, что они делали на протяжении последних недель и, прокручивая каждый конкретный элемент в памяти словно многомерную цветную голограмму. Сначала в памяти всплывал визуальный ряд события, а потом Сэм тщательно наслаивал на него те переживания, которые испытывал, старался припомнить мысли, мелькавшие в те моменты в голове, и последним слоем ложились ассоциативные ряды, имеющие хоть какое-то отношение к рассматриваемому событию. Картинка получалась весьма интересной, и, в целом, сводилась к тому, что он при взаимодействии с Дином стремительно утрачивает привычные границы, а вот очертания новых не желали выстраиваться ни в какую. В какой-то момент, ему даже стало казаться, что он способен позволить Дину сделать с ним все что угодно, вообще никак не пропуская его действия через свои фильтры дозволенного, и эта мысль настолько озадачила и, пожалуй, испугала его, что он, выпутавшись из объятий, сел на постели.
— Ты чего? — сонно спросил Дин.
— Сам себя напугал, — механически ответил Сэм, все еще находясь под действием накативших эмоций. — Бредятина какая… — недовольно пробормотал он и, встав, направился в сторону кухоньки. Ему очень хотелось хотя-бы ненадолго переключиться, а кофе был подходящим предлогом.
— Сэм? С тобой все хорошо? — разогнав дрему и сосредоточившись на возлюбленном, спросил Дин.
— Кофе будешь? — вопросом на вопрос, ответил тот. Голос у него был спокойным и звучал достаточно бодро.
— Наливай, — улыбаясь, ответил Дин. Он отлично знал манеру брата уходить от разговоров, к которым не готов и не собирался давить на него. Да и уверенности, что тот все в свое время расскажет, стало куда больше, чем когда-либо ранее.
— Пойдем, купнемся? — предложил Сэм, сварив кофе и протянув чашку брату. — Тут должен быть бассейн.
— У нас плавок нет, — напомнил ему Дин.
— Зачем тебе плавки? — удивился Сэм. — Думаешь, тут кого-то можно удивить голой задницей?
— Как-то я не подумал, — пробурчал Дин, отпивая из своей чашки. — Но, раз это не препятствие, то я только за.
Они допили кофе и, прихватив полотенца, вышли из коттеджа.
— Ты знаешь куда идти? — поинтересовался Дин, окинув взглядом густую зелень парка.
— Примерно, — отозвался Сэм. — Все филиалы, насколько я знаю, спланированы более-менее похоже. Архитектура разнится, стиль оформления интерьеров — тоже, а вот общий план местности постарались сделать практически идентичным. Ну плюс-минус. Разброс получается вследствие природного ландшафта. Ты ехал от ворот сначала прямо, третья развилка налево, потом четвертая направо?
— Да, — подтвердил Дин. — А… Откуда ты знаешь?
— Логика, — пожал плечами Сэм. — Тебе нужно было уединение, а значит, когда ты бронировал это жилище, ты должен был об этом упомянуть. А эти отдаленные домики выделяются тем, кто выдает такой запрос. Таких на территории обычно четыре-пять штук, а, учитывая похожесть планировки парка, я теперь точно знаю, где именно мы находимся.
— Удобно, — заметил Дин.
— Пойдем, — позвал Сэм и уверенно двинулся куда-то вглубь зеленого буйства.
Дин последовал за ним и минут через десять они оказались около водоема. Водоем оказался большим и представлял из себя скорее очень окультуренное озеро естественного происхождения, чем бассейн. Во всяком случае, тут имелся песчаный пляж, да и на дне сквозь прозрачную воду проглядывал крупный чистый песок.
Сэм стянул с себя штаны и, забросив их вместе с полотенцем на шезлонг, с разбегу плюхнулся в прозрачную воду. Дин провозился с одеждой чуть дольше, но в скором времени с удовольствием присоединился к нему. Плавать оба умели и любили и, когда это удавалось сделать, с удовольствием гонялись друг за другом, брызгаясь, отфыркиваясь, пытаясь притопить и искренне наслаждались отдыхом. Это купание мало отличалось от всех прочих и через некоторое время Винчестеры, наплававшись всласть, вылезли на берег и растянулись на песочке.
— Хорошо-то как, — протянул Дин.
— Надо будет и в школе сделать что-то такое, — озвучил пришедшую в голову мысль Сэм.
— Значит будем искать участок либо где-то на берегу большого озера, либо такой, который включал бы примерно такого же размера водоем, — отозвался Дин.
— Надо посчитать… Может оказаться, что вырыть искусственный водоем будет дешевле, чем купить такую землю, — ответил Сэм. — Да и я бы предпочел иметь возможность поплавать круглый год. Плюс — тут листья и прочая фигня… Закрытый бассейн куда проще обслуживать в этом плане.
— Зато его очень дорого греть, — возразил Дин. — Мы, конечно, не на Аляске собираемся строиться, но огромную лохань с водой под крышей греть придется по любому.
— Намекаешь, что маловато мы денег с Кроули стрясли? — спросил Сэм.
— Чем больше я думаю над нашей затеей, тем смешнее мне кажется затребованная сумма, — подтвердил Дин. — Либо придется очень сильно ужимать наши хотелки.
— Я над этим думал, — сообщил Сэм. — Смотри, допустим, мы завтра получим какую-то сумму денег. Сразу начинать строиться — глупо. Проблем с жильем у нас с тобой нет и нас никто не подгоняет. Можно положить деньги в банк под проценты и подождать какое-то время… А пока мы утрясем все орг.вопросы, поговорим с народом и так далее. Думаю, это лет на пять затея, а денежка капать будет. Не быстро, но все-таки. Нам-то на свои личные нужды не так много и надо.
— Сначала это золото надо достать, — вздохнул Дин. — Чуйка у меня. Не так все там просто и гладко. И, кстати. Думаю, пора как-то переходить в рабочий режим. Давай немножко воздержимся от наших игрищ и соберемся, а то расслабились мы оба совершенно непотребно.
— Как скажешь, — пожал плечами Сэм. — Да и чуйка не у тебя одного верещит благим матом.
— Пойду-ка я еще макнусь, — усаживаясь, сообщил Дин. — Ты со мной?
— Мне пока не хочется, — улыбнувшись ему, отозвался Сэм.
Дин поднялся на ноги и ушел плавать, а Сэмми уселся на песке, рассеянно наблюдая за ним и старательно отгоняя вновь наваливающиеся раздумья. Они не хотели отступать, но помощь в этом нелегком занятии пришла внезапно и со стороны, которую Сэмми никак не мог ожидать: сначала он услышал чьи-то тихие шаги, а потом около него на песок опустился на колени мужчина, одетый так, как принято одеваться в клубе нижним.
— Добрый день, — вежливо поздоровался тот и Сэм, повернувшись, поглядел на подошедшего. Лицо оказалось знакомым. Да и, по чести сказать, не только лицо, а знакомство, в свое время, было весьма тесным.
— Здравствуй, Стивен, — кивнул Сэм.

***

Он не мог не помнить Стива. Именно его он как-то раз чуть не убил, тогда, когда у него не было души. Вот только Стива это не остановило, а скорее наоборот. Их отношения (если это можно назвать таким словом) длились больше полугода и каждый раз, когда Сэм заявлялся в клуб после охоты, его там ждал Стив и умолял о боли, которую и получал сполна, впрочем, как и жесткий секс после. Впрочем, не только жаркие ночи вспомнились младшему Винчестеру, но и вампирские клыки, из которых он буквально вынул этого мужчину, бывшего тогда скорее юношей.
— Ты тут какими судьбами? — полюбопытствовал Сэмми, разглядывая собеседника. Они не виделись несколько лет и сейчас Сэм был, пожалуй, даже рад встрече с тем, кто столько отдавал ему, несмотря ни на что. Тот мало изменился с тех пор: та же тощая, но ладно скроенная фигура, те же веселые серые глаза, та же подвижная мимика и готовность расплыться в улыбке по любому подходящему поводу. Блондинистые волосы отрасли и чуть растрепанной гривой спускались до лопаток, но это вполне укладывалось в образ. Да и набор пиктограмм на ошейнике, похоже, тоже оставался прежним: чистый мазохист, предпочитающий жесткие воздействия; почти такой же набор символов как и на ошейнике самого Сэма, с той лишь разницей, что Стив ничего не имел против секса после или в процессе экшена.
— Я тут в баре работаю, — ответил тот. — Вчера видел, что вы проходили регистрацию, а утром с вашего номера карты был заказ на завтрак… Вот я решил убедиться в этом воочию и попросить вас… Может быть, вы, по старой памяти, согласитесь высечь меня?
Попросить Сэма об этом было сродни жесту отчаяния. Те полгода, что они вроде как встречались, оставили у Стива неизгладимые впечатления. Он не сумел бы сказать, была ли там влюбленность, но то, что этого партнера он вряд ли когда-либо сможет забыть, было неоспоримым фактом. Тогда его тянуло к Сэму словно магнитом, потом он куда-то пропал, и вот появился вновь. Стив полночи думал, стоит ли искать встречи, или лучше уж похоронить воспоминания, но не выдержал и все-таки пришел.
— Был бы я один… — протянул Сэм, кидая взгляд на водную гладь. Дин как раз выходил из воды, с явным интересом глядя на своего партнера и незнакомого ему мужчину.
— О! — несколько округлил глаза Стив. — Я не знал и… - это почему-то оказалось больно, настолько, что перехватило горло, а до мозгов наконец-то дошло то, что он видел: потертости от веревки, отсутствие волос на теле, какое в клубе бывает в основном у нижних, нега в жестах и тепло в глазах. Все это мало стыковалось с тем, что он помнил, но ничуть не портило картину.
— Не за что извиняться, — фыркнул Сэм, улыбнувшись подошедшему Дину. — Знакомься, Дин, это Стивен.
Старший Винчестер окинул пристальным взглядом представленного и, прищурившись, пригляделся к его ошейнику, радуясь, что в свое время уделил достаточное количество внимания изучению пиктограмм. Теперь, чтобы понять предпочтения (ну, во всяком случае, большую их часть) и запреты (а вот тут Дину были ясны все значки) этого человека, потребовались буквально считанные секунды. Вот только чего он хочет от Сэма было пока непонятно, и Дин вопросительно изогнул бровь, глянув на него.
— Мы со Стивом давно знакомы, — спокойно пояснил Сэм. Он не стал распространяться о подробностях этого знакомства, хотя их было больше, чем достаточно. — И он по старой памяти попросил меня высечь его.
— Понятно, — кивнул Дин, наблюдая за новым знакомым. Тот явно был смущен, но тщательно скрывал это, переводя взгляд с одного собеседника на другого и, видимо, пытаясь понять суть их взаимоотношений. — И… что ты ему ответил?
— Что я не один, — пожал плечами Сэм.
— Пожалуй, я пойду, — подал голос Стив, осознав, что тут, похоже, ему ничего не светит. Он зря пришел: все, что из этого вышло - лишь разворошить память и всколыхнуть надежду.
Стивен начал было подниматься на ноги, но приказ Дина остановил его.
— Погоди пока, — велел тот с такой интонацией, что сомнений в том, кто в этой паре доминирует, не оставалось, хотя их и так было немного, учитывая то, что заметил опытный взгляд.
Стив не ожидал ничего подобного. Да и откуда бы? Ведь тогда, когда они были знакомы, Сэм считался одним из самых жестких садистов в клубе, и сам Стивен знал это лучше, чем все прочие. А тут…
— Ты этого хочешь? — совершенно с другой интонацией, чем буквально секунду назад, спросил Дин, обращаясь к своему партнеру. Голос его звучал мягко и в нем слышалось любопытство с легкой толикой предвкушения.
— Ну, если… — начал было Сэм, но Дин прервал его.
— Нет, Сэмми, не надо всех этих если бы, да кабы! — попросил он. — Просто ответь коротко и ясно: да или нет.
— Да, — ответил Сэм, и его лицо осветила такая искренняя и открытая улыбка, что Стив даже удивился: он помнил Сэма совсем другим. Тот всегда был закрыт, холоден и несколько отстранен, а улыбка в его исполнении хоть и выглядела вполне приятно, но глаз никогда не затрагивала.
— Отлично, — фыркнул Дин и переключил свое внимание на Стива. — Стивен, если твоя просьба все еще актуальна, у меня есть ровно один вопрос. Я бы хотел присутствовать при ее исполнении, как ты на это смотришь?
— Я ничего не имею против, господин, — выдал ответ Стив, сформулировав его, руководствуясь клубным этикетом. Терять ему, в общем-то, было нечего: он не мог получить желаемое в единоличное пользование, а, значит, придется согласиться.
— Просто Дин, — поправил его собеседник, протягивая руку Сэму: — Раз так, пойдем в дом.
Сэм принял ее и, легко поднявшись на ноги, встал, после чего мужчины подобрали свою одежду и направились к занимаемому ими коттеджу. Стив последовал за ними, гадая, как так получилось, что садист, которого в клубе за глаза называли Палачом и которого многие откровенно боялись, мог позволить кому-то доминировать над ним.
— Твое стоп-слово все еще то же? — спросил Сэм Стива, когда они вошли в дом.
— Да, — кивнул тот.
— Хорошо, — улыбнулся Сэм. — Тогда я — в душ, а ты пока разогревайся и выбери инструмент для экшена.
Дин с явным интересом наблюдал за происходящим, но вмешиваться, похоже, не собирался. Он оделся и, с ногами забравшись в одно из кресел, замер в нем. А Стив, пройдя в игровую зону, распахнул шкаф и, недолго думая, вытащил оттуда примерно такую же длинную плеть, которой Сэм учил Дина работать, потом флоггер и еще несколько нужных и полезных штук, положил все это на лавку, и принялся разогревать мышцы.
Омовение Сэма длилось недолго: всего-то и делов, песок с себя смыть.
— Пойдем, пошепчемся, — позвал Сэм, выйдя из ванной и натянув на себя штаны. — Стиву разминаться еще минут двадцать.
— Ну, пойдем, — согласился Дин и вылез из кресла.
— Тут такое дело… — начал Сэм, когда они вышли на веранду коттеджа. — Короче. Стив в чем-то похож на меня, ну, во всяком случае, в том, что касается любви к ярким ощущениям.
— Я понял это по его ошейнику, — кивнул Дин.
— Ну, вот, — поддакнул Сэм. — В прошлые наши с ним взаимодействия порка всегда оканчивалась жестким трахом, и я точно знаю, что это для него важный компонент действия.
Рассказывать Дину, что полгода делил постель в основном именно со Стивом, Сэму не хотелось, хотя бы потому, что он прекрасно знал, насколько брат собственник.
— И? — начиная догадываться куда клонится разговор, вопросил Дин.
— А то ты не понимаешь? — фыркнул Сэм. — Я знаю, что для тебя трах всегда не был поводом для знакомства. Для меня это было немного не так, но не тогда, когда у меня не было души. А вот сейчас… Он — сто процентов будет хотеть этого, а я… Черт… Я просто не знаю.
— Давай-ка выкинем эти все кружева, — предложил Дин, без труда догадавшись, о чем речь. — Тогда в сухом остатке получим нечто вроде: как я отнесусь к тому, что ты трахнешь этого парня. Так?
— Где-то так, — согласно кивнул Сэм.
— Тут есть и еще один вопрос. И даже не один… — подумав, выдал Дин. — Как ты отнесешься к тому, что я захочу трахнуть его? И…
— Как он отнесется к этому, — довершил мысль брата Сэм.
— Не угадал, — улыбнулся Дин. — Как он отнесется, если мы оба внезапно пожелаем трахнуть его.
— Это только у него можно узнать, — пожал плечами Сэм. — Что касается тебя… Хм… Можешь начать обижаться, но… Ревности я не испытываю. Я просто знаю, что мы с тобой идеальные партнеры друг для друга. А если в нашей постели вдруг окажется третий — это будет забавным опытом, а не чем-то… Плохим? Непереносимым? Неприемлемым? Ну, в общем, чем-то этаким.
— Приятно, что наши мысли в чем-то похожи, — улыбнулся Дин. — Если бы ты решил под кого-то прогнуться или пошел бы под чью-то плеть, я бы был крайне недоволен. А так… В конце-концов, я точно знаю, что ты не сможешь всю жизнь пребывать исключительно в пассивной роли. Характер и типаж не тот, и, даже если ты себя будешь специально загонять в эти рамки, то рано или поздно сорвешься с нарезки. И последствия могут стать неуправляемыми. Так что, если нельзя что-то предотвратить, следует это возглавить.
— Думаешь, ломанусь трахать все, что движется? — скептически спросил Сэм.
— Думаю, впадешь в глубокую депрессию, накрутишь себя до не знаю чего, а потом… — Дин задумался. — Да хрен тебя знает, что будет потом, но практически уверен, что оно нам не понравится. Итого: я не обижусь, если ты трахнешь своего старого знакомого еще раз.
— Ты меня несколько… удивил, но… Спасибо, — озадаченно поглядев на брата, поблагодарил Сэм. — Есть еще один вопрос, который следует обсудить.
— Жги, — подбодрил его Дин.
— Ты хочешь в этом экшене участвовать только как зритель?
— А есть варианты? — поинтересовался Дин.
— Можно построить его как-то… — Сэм задумался, прикидывая. — Стиву нужно будет минимум три подхода. Первый — разогрев, второй и третий уже жесткие… Вот первый — можно легко доверить тебе.
— А он на это согласится?
— Спросим, но, думаю, да, — ответил Сэм, все еще что-то взвешивая и рассчитывая, а потом спросил: — Ты видел, какой он девайс выбрал?
— Длинную плеть, — ответил Дин.
— Ага, значит, подвес… — пробормотал Сэм. — Можно сделать так: если первый раунд ведешь ты, я встану перед Стивом и тогда ты флоггером сможешь достать не только его, но и меня. Встать сбоку и один удар ему, другой — мне. Он, насколько я понимаю, эмпатичный товарищ и обратка от меня ему будет очень в кайф, а, если все пойдет правильно, то оно по кругу пойдет и всем достанется свой кусочек счастья.
— Бр-р-р! — помотал головой Дин. — Ты с кем сейчас разговаривал?
— Да с тобой же, — фыркнул Сэм. — А. Ну да. Незнакомый жаргон и требуется перевод. Ты, когда что-то со мной делаешь, что чувствуешь?
— Ну… Много чего, — пожал плечами Дин.
— Хм… Хорошо, сформулирую по-другому: были ли у тебя моменты, когда тебе вдруг внезапно казалось, что ты переживаешь не только свои эмоции, но и мои? Такие… ну… отголоски удовольствия, боли, еще каких-то ощущений. В общем, нечто, чего ты сам ощущать вроде как и не должен, потому, что воздействие-то производится не на тебе.
— Да, — подтвердил Дин. — Что-то такое я чувствую… Не всегда, но…
— Чем больше мы играемся, тем чаще и ярче становится это ощущение? — уточнил Сэм и, увидев утвердительный кивок Дина, улыбнулся. — Вот это на жаргоне и называется “обраткой”, а иногда “ответкой”. Нижний тоже чувствует нечто подобное, исходящее от его верха, а, в идеале, между этими двумя потоками ощущений возникает резонанс, доставляющий еще большее удовольствие участникам процесса.
— Это смахивает на шаманство какое-то, — заметил Дин.
— Да по фигу на что оно смахивает, — пожал плечами Сэм. — Фишка в том, что этим можно пользоваться, а уж как оно на самом деле работает, не так и важно. Короче, возвращаясь к нашим баранам: идею ты уловил? Попробовать хочешь?
— Я за любой движняк, кроме голодовки, — хохотнул Дин. — А потом что?
— А вот на потом у тебя пока просто не хватит квалификации, — чуть грустно улыбнувшись, ответил Сэм. — Поэтому, потом действовать буду я, а ты наблюдать.
— Не находишь весь этот разговор странным? — резко сменив тему, вдруг спросил Дин.
— Странным? — переспросил Сэм. — И, что, по-твоему, в нем странно?
— Осознай: мы с тобой стоим и планируем предстоящую, хм… постельную сцену, так, будто это операция по уничтожению вампирского гнезда. Это, вообще, нормально?
— А как по-другому? — Вопрос был задан абсолютно искренне. Сэм и вправду не понимал, что тут не так. — Если уж переводить это в охотничьи ассоциации, то… это то же самое, что ломануться в вампирское гнездо очертя голову и не взяв с собой оружие. Результат подобной эскапады сам знаешь каков: много трупов и кровищи, притом, не вампирской.
— Но это все-таки не охота, — попытался возразить Дин.
— Как по мне, так любое более-менее серьезное действие стоит планировать, — пожал плечами Сэм. — Тогда и результат получается не абы каким, а тем, который рассчитываешь. То, что мы с тобой сейчас затеваем — достаточно серьезно, просто хотя-бы вследствие наших с тобой взаимоотношений. Думаешь, лучше было бы, если бы я после того, как высек Стива, просто нагнул его и трахнул, не предупредив тебя заранее? Что-то я в этом сомневаюсь.
— Ты прав, но… Все равно - это странно. Во всяком случае, очень непривычно.
— Это называется “заботится о моральном комфорте и душевном спокойствии партнера”. И это, на мой взгляд, более чем нормально, — озвучил свое мнение Сэм.
— Ладно, ладно, не фырчи, — попросил Дин и, протянув руку, провел пальцем по скуле Сэма. — Пойдем в дом, там небось Стив уже нервничать начал.

Нервничать Стивен даже и не собирался. Он, закончив разминку, с нетерпением ждал возвращения этой парочки, заодно прокручивая в голове то, что успел увидеть. Данных было мало, но они разжигали нешуточное любопытство и предвкушение чего-то необычного.
— Стив, у меня, прежде, чем мы начнем что-то делать, есть к тебе несколько вопросов, если ты не против, — заговорил вошедший в помещение Сэм.
— Спрашивайте, — ответил Стивен и оба охотника уловили в интонации не только вежливость, положенную по этикету, но и интерес.
— Помнится, ты после экшена любил секс погорячее, это осталось также? — не стал ходить вокруг да около Сэм. Смутить кого-то из членов клуба прямо задаваемыми вопросами было довольно сложно: все взрослые люди, понимающие зачем они встретились, и это очень сильно облегчало многие задачи. Явно в правилах ничего подобного прописано не было, но, тем не менее, спрашивая честно и прямо, можно было с большой долей вероятности получить такой же прямой и честный ответ.
— Да, — улыбнулся Стив, ощутив радость от того, что ему, похоже, удастся сегодня не только испытать боль, принесенную Сэмом, но и почувствовать в себе его член. Это куда больше, чем он мог мечтать, когда все-таки решился встретиться.
— Тогда следующий вопрос: нас тут трое… Меня ты знаешь, а моего партнера нет, но… Что скажешь об его участии в процессе?
Стив окинул обоих изучающим взглядом и пожал плечами.
— Предлагаете этакий тройничок? — с вызовом спросил он, поглядев в глаза сначала одному, а затем и второму своему собеседнику.
— Верно, — подтвердил его догадку Дин.
Предложение было весьма заманчивым и без учета всех прочих обстоятельств. От него явным образом веяло настоящим Приключением. Стивен знал, что приключения без опасностей не обходятся, а эти двое совершенно точно были опасны, но… тем интереснее! Впрочем, не первый год состоящий в клубе парень, прекрасно понимал, что в реальности риск минимален. С одной стороны, его защищали клубные правила, а с другой — эти двое задавали вопросы и интересовались его желаниями, что недвусмысленно говорило об адекватности.
— Я не против, — после некоторых раздумий, произнес Стив. — Но… с одним условием.
— С каким? — прищурившись, спросил Сэм.
— Ничего не хочу знать заранее, — одарив обоих предвкушающей улыбкой, ответил парень.
Винчестеры переглянулись и Дин согласно кивнул.
— Принято, — озвучил их общее решение Сэм и подошел к Стиву поближе. — Что ты выбрал для себя на сей раз? — полюбопытствовал он.
— Длинную плеть, — спокойно оповестил его Стивен. Не показывать своего взбудораженного предвкушением состояния становилось все труднее и труднее, и он держал лицо уже практически на чистом упрямстве. Все его внимание сосредоточилось на собеседнике и перемещения третьего участника действия осталось незамеченным.
— Кто бы сомневался, — фыркнул Сэм.
Умения, полученные в тот очень странный год, когда у него не было души, как оказалось, никуда не делись, и теперь Сэм без труда “читал” парня, ориентируясь на мельчайшие нюансы. Вот чуть расширились зрачки, а следом совсем немного опустилась светловолосая голова и руки совершенно непроизвольно сделали движение, явно стремясь сжаться в кулаки. Стив ждал игры и это было совершенно очевидно. Он хотел того, что произойдет, опасался этого, но не собирался отступать или сдаваться, дерзко и с вызовом глядя в глаза будущему партнеру по игре.
Отвести сейчас взгляд было равносильно проигрышу, приводящему к тому, что ничего большего, чем весьма специфическая гимнастика, не выйдет, и Сэм знал это, в том числе, и по собственному опыту подобной игры в гляделки с потенциальными партнерами. Его целью было сейчас додавить непокорного нижнего взглядом, при этом оставляя ему возможность выбора, что довольно нетривиальная задача. Взгляд постепенно становился все тяжелее и тяжелее, а потом резко сменился на изучающий и оценивающий, и Стив опустил глаза, сдаваясь. Он и сам не понял, почему это сделал, но не собирался жалеть о своем поступке.
— Ну, уж точно не вы, — пробурчал он, переведя дух. В чем-то Сэм совсем не изменился. Как и в те полгода, выдержать его взгляд Стив не мог, как бы ни старался.
Дин не понимал, что именно случилось, но ясно видел, что процесс игры уже пошел. Что-то изменилось в обоих мужчинах, за которыми он наблюдал, пытаясь разгадать, что произошло, а потом до него донеслось нечто вроде легкого аромата или чего-то наподобие. От Сэма тянуло угрозой, властностью и чем-то хищным, а Стив ощущался как живой комок напряженных нервов, вибрирующих в ожидании и предвкушении. Это было очень странно, но завораживающе.
— Раздевайся, — скомандовал Сэм, все еще пристально глядя на Стива и тот молча скинул свою набедренную повязку, которая перестала скрывать его начинающуюся эрекцию.
Сэмми хмыкнул и, одарив многообещающей улыбкой Стивена, подошел к лавке, на которую тот сложил весь инструмент, который посчитал нужным для предстоящей игры. Подобрав с нее пару кожаных браслетов для подвеса, он вернулся к своей потенциальной “жертве” и ловко и быстро надел принесенные аксессуары ему на руки.
— Дин, — обратился он к брату, — слева от тебя на колонне, которую ты подпираешь, есть рычаг. Опусти его, пожалуйста.
Дин обернулся, нашел рычаг и потянул его вниз, что привело в действие лебедку. С потолка посередине игровой зоны спустился крюк на длинном тросе, за который Сэм и зацепил кольца браслетов, надетых на Стивена.
— Подымай. Тихонько, — скомандовал Сэм и Дин тронул рычаг вверх. — Стоп.
Руки Стивена оказались подняты над головой, но не так чтобы слишком сильно.
— А не маловато-ли? — спросил Дин.
— Не-а, — улыбнулся Сэм и, вновь подойдя к лавке, взял с нее распорку для ног, которой и воспользовался по назначению. — Вот теперь приподними его еще выше. Так, чтобы Стив почти висел на руках, но все-таки опирался ногами.
— А ничего так, — прокомментировал Дин картинку и, подойдя к лавке, подобрал с нее флоггер.
Стив не видел, что он делает и, слыша шебуршение у себя за спиной, прикусил губу.
— Нет, — покачал головой Сэм подходя к нему вплотную и чуть приобнимая. — Не закусывай губы и смотри мне в глаза. Ты ведь можешь это сделать?
— Попробую, — выдавил из себя Стивен, у которого отчего-то перехватило горло. Он ощутил, как крупные и сильные руки Сэма огладили его задницу, потом бока, а потом легли на поясницу.
— Волосы ему прибери, — попросил Сэм, переводя взгляд на Дина. — В дверце шкафа должен быть кармашек с резинками.
Дин быстро нашел нужный предмет и, закинув флоггер себе на плечо, занялся волосами Стива. Он собрал их в высокий хвост, а потом обняв парня сзади, прижался к нему, заодно вдавливая его в Сэма.
— Сделаем ему хорошо? — мурлыкнул Дин, поглаживая живот Стива, а заодно и Сэма.
— Конечно, — улыбнулся тот, вновь перенося свое внимание на зажатого между ними парня. Тот чувствовал себя куском воска, попавшим между вальцов прокатного стана. Еще ничего такого не произошло, а он уже был на взводе. Крепкие чуть мозолистые руки бережно и изучающе поглаживали его, распаляя, и через некоторое время он не выдержал и издал стон.
— Давай, Дин, — мурлыкнул Сэм. — Теперь можно.
Стив почувствовал, как Дин отстранился, а потом и увидел его боковым зрением, вот только удар, который он ожидал, пришелся не по нему, а по Сэму. Впрочем, следующий достался уже его спине, потом заднице, а потом опять Сэму. Ничего подобного он никогда не испытывал и теперь терялся в ощущениях, которые постепенно затапливали его сознание. Удары, приходящиеся по нему, разгоняли кровь, и он ощущал, что все сильнее плывет от них. Вместе с этим он видел и ощущал состояние держащего его Сэма и видел, как тот реагирует на шлепки, достающиеся на его долю, что еще сильнее подстегивало его собственные ощущения.
— Открой глаза! — Голос Сэма был требовательным, и Стив подчинился приказу. Визуальный контакт не давал ему полностью погрузиться в себя, но, в то же время, он, да еще и тесное соприкосновение, дарили нечто иное, словно бы обнажая новую грань в известной и, казалось бы, досконально изученной игре, где боль может быть сладкой и желанной.
Дин бил ритмично и не слишком сильно, наблюдая за обоими мужчинами и видя, как оба ловят приходящие по ним удары. Стивен, несмотря на то, что Сэм крепко держал его, явно подавался навстречу плети. С его губ постепенно на каждом выдохе стали слетать тягучие стоны. Его реакции были вполне понятны, а вот Сэм несколько озадачивал. Он с явной охотой принимал удары, сыплющиеся ему на спину, получал от них удовольствие и слегка плыл, но вот именно что слегка. У Дина в какой-то момент даже сложилось впечатление, что тот каким-то непостижимым способом сливает свои эмоции Стиву, тем самым еще больше погружая его в некое особое состояние, которое испытывают мазохисты во время сессии. Как такое может быть Дину было непонятно, да и, в данный момент, не важно.
Спина и задница Стива постепенно розовели, впрочем, как и спина Сэма и через некоторое время Дин понял, что нагрузку можно немного увеличить, что и проделал, моментально получив недвусмысленное подтверждение тому, что его мысль была верной. А следом Дин ощутил, то же состояние, которое поймал в их первый с Сэмом вечер в клубе. То же самое своеобразное “стерео”, только в тот раз “звучал” один Сэм, а на сей раз он улавливал этот “звук” от обоих. Сэм слышался ярче, полнее и как-то привычнее, но и Стива он тоже слышал и это было удивительно.
— Черт, — выругался Сэм, когда Дин решил остановиться. Он пошевелил плечами, прислушиваясь к себе, а потом по-хозяйски облапил задницу Стива. — Передохни малость, — мурлыкнул он, ловя стон изданный партнером, и мягко отстраняясь.
— Попить дайте, — попросил Стив, с трудом переводя дух. Подпорка в виде Сэма покинула его, он обвис на руках и прикрыл глаза. Боли он не ощущал совсем, а вот возбуждение испытывал весьма неслабое.
— Пей, — велел Дин, поднося стакан с водой к его губам. — Ты как? — спросил он Сэма, дождавшись, пока Стивен напьется и отнеся стакан на место.
— Норм, — ответил тот и, подойдя, потянулся за поцелуем.
Дин ответил на него, прижимая Сэма к себе и вдавливаясь ему в бедро своей эрекцией.
— Стив не заскучает? — поинтересовался Дин, когда поцелуй закончился.
— Не успеет, — хищно ухмыльнулся Сэм, отстраняясь. — Пару минут… Мозги чуть в кучку собрать надо.
— Пойду, займу место в зрительском зале, — хохотнул Дин и, перетащив стул, установил его так, чтобы, с одной стороны видеть всю картину, а с другой — не мешать размаху плети.
— Вход доллар, выход — два, — прокомментировал его действия Сэм, а потом переключился на почти успокоившего дыхание Стива. — Готов к продолжению?
— Да, — кивнул тот.
В ответе Сэм и не сомневался. Он подошел к лавке, взял с нее плеть и, размотав ее, примерился к инструменту. Штуковина была тяжелой, но послушной, да и сделана была превосходно: все девайсы в клубе всегда были высочайшего качества и поддерживались в идеальном порядке.
— Дин, сядь чуть дальше, — попросил Сэм, заходя за спину Стиву. — Я вокруг ходить буду, а размах у этой плети больше, чем та, к которой ты привык.
Дин, не споря, передвинулся и, по новой оседлав стул, приготовился наблюдать.
А посмотреть было на что. Только что бывший расслабленным и томным Сэм подобрался, моментально превратившись в хищника, выслеживающего добычу, и на Стива посыпался буквально град ударов. Они прилетали по нему со всех сторон, оставляя легкие отметины по всему телу. Ритма Сэм не придерживался и особенного внимания каким-то определенным местам не уделял, а плеть в его руках жила словно бы своей собственной жизнью. Вот ее кончик пришелся по внутренней стороне бедра и прикосновение было легким, почти нежным, а следом четкий и куда более сильный удар пришелся по заднице, по спине, потом опять легкий - по груди, затем по лишенному волос лобку, каким-то чудом не задев стояк, по бедру... Стив тяжело и рвано дышал, стоном приветствуя каждый доставшийся ему удар или шлепок. Он извивался, насколько позволяло его положение, но это ничуть не мешало Сэму действовать с ювелирной точностью, постепенно раскрашивая тело партнера причудливым узором из отметин. Дин зачарованно наблюдал за этим действом, понимая, что такого класса он достигнет еще ой как нескоро, а когда Сэм остановился, шумно выдохнул, скидывая с себя морок.
— Еще… — проскулил сквозь судорожные всхлипы Стив.
— Позже, — пообещал Сэм, но если раньше такое обещание звучало сухой констатацией факта, сейчас в нем явно ощущались забота и тепло. — Я вижу, что тебе мало.
— Как ты это понял? — спросил Дин.
— Ты видел, как он принимает удары? — вопросом на вопрос ответил Сэм.
— Ну, да, — кивнул Дин.
— Тогда, о чем вопрос? — фыркнул Сэм. — Он тянется за ними. За любыми, — объяснил он и, подойдя к Стиву, провел рукой по его стоящему колом члену. — Это тоже неплохой признак… — добавил Сэм, с явным удовольствием услышав стон. — Покажем Дину, как выглядит оргазм под плетью? — спросил он, продолжая поглаживания.
— Вы садист, — выдохнул Стив.
— Да или нет? — жестко спросил Сэм, чуть сжимая яички партнера.
— Да, — ответил Стив, распахивая глаза и фокусируя взгляд на Сэме. — Но и после… Пожалуйста…
— Немножко, — пообещал Сэм, плотоядно улыбнувшись.
— Оргазм под плетью? Серьезно? — удивленно спросил Дин. Один раз Сэм кончил во время порки, но Дин списал это на то, что тот в процессе экзекуции терся об него. — Вообще без прикосновения?
— Это реально, — кивнул Сэм. — Сейчас сам убедишься, если не веришь.
Следующий заход был совершенно другим. Удары, не утратив ювелирной точности, стали жестче и приходились в основном по спине и заднице. Некоторые из них Сэм стал класть с легкой оттяжкой, вырывая этим уже не стоны, а вскрики. Появился четкий ритм, которого не было в прошлом заходе, и Дин в какой-то момент понял, что этот ритм захватывает и его, действуя совершенно гипнотически. Он тряхнул головой, разгоняя это ощущение, а процесс продолжался, и нагрузка постепенно увеличивалась. Стив перестал контролировать себя, полностью погрузившись в ощущения, но все также продолжая подаваться навстречу плети. Особенно ярко это проявлялось, когда удары приходились по нижней части его задницы, и через некоторое время Сэм, непонятно на что ориентируясь, скомандовал:
— Сейчас! — и это послужило для Стивена последним толчком. Тело забилось в оргазме, а из горла вырвался звук наполненный таким количеством эротизма, боли, и еще не пойми чего, что у Дина мурашки по спине пробежали. Он думал, что Сэм остановится, но тот, вновь сменив ритм и рисунок ударов, продолжил экзекуцию, продлевая и поддерживая чувственную пытку. Плеть вновь порхала по дрожащему телу, оставляя отметки и вырывая из совершенно ничего не соображающего Стива потрясающие звуки.
Сколько времени это продолжалось Дин не смог бы сказать, но в какой-то момент Сэм остановился и принялся освобождать ноги абсолютно безвольно висящего мужчины.
— Лебедку опусти, — попросил Сэм, убирая распорку и выпрямляясь.
Дин кивнул и, подойдя к колонне опустил рычаг. Крюк опустился и Сэм, придерживая Стивена, снял с него кольца от браслетов. Стоять на своих двоих тот физически не был способен, поэтому Сэм подхватил его на руки и отнес на постель, где и завернул в одеяло.
— Фух, — выдохнул он. — Умаялся.
Дин подошел и уселся рядом. Ощущения у него были весьма разнообразные. С одной стороны, он был возбужден до крайности, с другой, тело налилось истомой и тяжестью настолько, что, по большому счету, было лень шевелиться. С третьей, как это ни странно, хотелось какого-то движняка, притом, непонятно какого. А уж с обуревающими эмоциями разобраться вообще не было никакой возможности.
— Это было… Красиво, — произнес он, рассеянно глядя на пребывающего где-то не здесь Стива. — И ты хочешь сказать, что это бессознательное тело способно сейчас на секс?
— Сей секунд нет, конечно, а вот через полчасика… — усмехнулся Сэм. — Очень даже. Ну, во всяком случае, раньше это было именно так. Да и, честно признаться, я тоже сейчас ни на что не способен. Надо передохнуть.
— Кофе? — предложил Дин.
— Не откажусь, — отозвался Сэм, откидываясь на спину. Впрочем, лежал он недолго: запах кофе заставил соскрестись с кровати и дойти до кухоньки.
— Как думаешь, а я когда-нибудь так смогу? — спросил Дин, подвигая брату чашку с ароматным напитком.
— Плетью-то махать? — уточнил Сэм, благодарно кивнув. — Сможешь, куда денешься. Ну, если конечно, будешь тренироваться. У тебя уже неплохо получается. Даже попадаешь почти всегда туда, куда собирался. Осталось научиться дозировать силу удара.
— Все-таки удивительно, — задумчиво протянул Дин. — Это ведь больно, но человек при этом явно тащился. Не понимаю.
— Вот такие мы, мазохисты, загадочные зверьки, — отпив глоток кофе из своей чашки, отозвался Сэм.
— Ты вот шутки шутишь, а я между прочим серьезно, — пробурчал Дин, с улыбкой глядя на брата.
— В каждой шутке есть доля шутки, а остальное — правда, — пожал плечами Сэм. — В принципе, тебе ничто не мешает попробовать что-то такое на собственной шкуре. Если вдруг проникнешься, будешь понимать, как это, на собственном опыте.
— Предложение, конечно, заманчивое, но… Что-то мне подсказывает, что это удовольствие не для меня, — подумав, ответил Дин. — Как-то я даже и представить себя на другом конце плети не могу.
— Я в общем-то и не настаиваю, просто предложил метод для достижения понимания. И, нет. Я не горю желанием тебе его обеспечить, впрочем, как и не отказываюсь от этого эксперимента, — объяснил свою позицию Сэм. Он допил свой кофе и, отставив чашку, поднялся из-за стола. — Пойду, прилягу, а то что-то тяжко мне.

***

Стивен приходил в себя постепенно. Сначала он осознал, что лежит, потом ощутил справа и слева от себя два теплых тела, а следом расслышал разговор:
— ...вместо распределяющей шляпы можно сделать серию тестов, по результатам которых планировать схемы обучения, — произнес один голос.
— Только направлений-то у нас всего два, — произнес второй.
— Минимум три: боевка, наука и саппорт. А на самом деле четыре, не забывай и об аналитике, — возразил первый.
— Действительно, — в голосе второго Стив уловил улыбку, но вот смысл слов, которые он слышал, до него пока не доходил.
— А на выходе должны получаться сработанные двойки, в которых каждый умеет все, но затачивается больше либо в боевку, либо в аналитику, — продолжил свои выкладки первый.
— Да, двойка эффективнее одиночки, а большой толпой просто неудобно.
Стив наконец-то узнал голос, который слышал: Дин. Значит второй — Сэм, сделал он логический вывод. А он лежит между ними и ощущает себя так, будто бы правильнее места на свете не существует.
— А вы, вообще, о чем? — подал голос Стив, и звучал тот глухо и хрипло, связки он все-таки перенапряг.
— О! Очухался? — спросил Сэм, проигнорировав прозвучавший вопрос.
— Можно подумать, у меня были другие варианты, — пробубнил Стив и, открыв глаза, огляделся. Оба мужчины лежали рядом, с интересом глядя на него. Расслабленные и ленивые, но то, что оба могут моментально превратиться в хищных зверей не вызывало никаких сомнений и остротой этого ощущения, весьма серьезно подогревало не только любопытство, но и желание.
— Да мы уж начали беспокоиться, — подал голос Дин, кладя руку на бедро парню и чуть поглаживая одну из отметин, оставшихся на коже.
— Раньше ты приходил в себя быстрее, — объяснил Сэм, увидев недоумение в глазах Стива.
— Раньше и вы больше походили на отмороженного ублюдка, чем на извергающийся вулкан страсти, — провокационным тоном ответил тот и потянулся всем телом.
— Все меняется, — философски заметил Сэм, наблюдая за тем, как Стивен прислушивается к своим ощущениям.
— Кое-что все-таки нет, — мурлыкнул тот и потянулся за поцелуем к знакомым губам, которые раньше никогда не складывались в такую чувственную улыбку.
Этот жест послужил чем-то вроде сигнала, породившего водоворот прикосновений, вздохов, поцелуев, укусов и ярких вспышек наслаждения. Завелся Стив в пол-оборота и жалел лишь о том, что невозможно раздвоиться, чтобы иметь возможность ощущать как можно полнее обоих любовников.
В какой-то момент он оказался верхом на бедрах Сэма и, направив в себя, без труда принял его мужское достоинство. Вот только этого Стиву показалось мало, и он разочарованно заскулил.
— Как всегда, жадничаешь, — фыркнул Сэм, привычным жестом придерживая любовника.
— Да-а-а-а, — выдохнул тот, наклоняясь и оборачиваясь к Дину.
Тот оказался за спиной и сбоку и наблюдал за разворачивающимся действом с таким лихорадочным блеском в глазах, что на секунду Стиву показалось, что он сейчас бросится. Зажмурившись и тряхнув головой, Стивен отбросил эту мысль и, протянув руку, притянул Дина для поцелуя.
— И вас хочу, — мурлыкнул Стив, поведя бедрами. Сэм все еще не давал ему пошевелиться, но это лишь подстегивало жажду. — Сейчас. Вместе.
— Что? — не понял Дин.
— Хочу вас одновременно, чего тут непонятного?! — нетерпеливо пояснил Стив.
При всем своем возбуждении и желании, Дин не мог придумать как реализовать озвученную просьбу и не сдвинулся с места ни на дюйм.
— Не хочу, чтобы постель закончилась больницей, — наконец, выдал он. Картинка, промелькнувшая в воображении, остудила пыл и разогнала марево возбуждения, застилавшего разум.
— Не закончится, — пообещал Стив, видя ступор любовника.
— Черт! Нашли время, — высказался Сэм, тоже несколько протрезвевший от произошедшей заминки. — Он и вправду может принять и тебя. Ты же видел ошейник.
— Дин, ну пожалуйста, — хнычущим тоном взмолился Стив.
Он не понимал отчего тот не хочет сделать то, о чем просили, но не собирался отказываться от своего желания получить это. Оставалось лишь добиться желанного результата, и Стивен приложил все усилия для достижения этой цели.
Дин еще некоторое время мучился в сомнениях, но умелые руки, уговоры и явное желание Стива, сделали свое дело. Он сдался, а оказавшись в тесной и жаркой глубине, убедился, что зря упирался. Ритм задавал Стив и через некоторое время все трое уже двигались слитно, доводя друг друга до пика.
— Ну, вот видите? Ничего со мной не случилось, — пробурчал Стивен, когда они, отдышавшись, валялись на постели.
— Предупреждать надо, — отозвался Дин.
— Так ошейник же, — беззаботно ответил Стив. — Там все нарисовано.
— Видимо, я какую-то из этих картинок не увидел, — был вынужден признать Дин, а потом протянул руку и провел пальцами по его раскрытому и слегка припухшему входу, убеждаясь в полном отсутствии повреждений. Во всяком случае, видимых.
— Да цел он, — вздохнул Сэм, заметив этот жест. — И внутри тоже.
— И больно мне не было, — подтвердил Стив, жмурясь.
— Все равно это было… неожиданно, — буркнул Дин.
— Посмотри вот сюда, — попросил Сэм, привстав, и повернув ошейник на шее Стива так, чтобы Дин мог четко разглядеть пиктограммы его предпочтений. — Видишь вот эту? И цвет. Вопросы остались?
— У тебя такой не было, — заметил Дин, разглядывая схематичное изображение кулака черного цвета.
— У меня была отнюдь не вся коллекция возможных значков, — фыркнул Сэм. — И, кстати, помнишь, я говорил тебе о гимнастике? Вот Стив ею владеет в полной мере.
— Вы о чем? — не понял Стив.
— Да о твоей заднице же, — улыбнулся Сэм. — Покажешь, на что способен?
— Легко, — ответил Стивен, приподнимая бедра и чуть выгибаясь.
Сэм уселся и, взяв руку Дина, положил ее на подставленный зад.
— Пару пальцев в него введи, — попросил он и Дин, решив не спорить, сделал то, о чем просили.
В следующий момент лицо старшего Винчестера приобрело весьма и весьма удивленное выражение: пальцы, не встретившие никакого сопротивления при проникновении, сжало словно в тисках, а потом по ним прошла волна. Мышцы внутри тела Стива последовательно расслабились, а потом сжались вновь.
— Вижу, прочувствовал, — прокомментировал Сэм, вновь растягиваясь на постели.
— Да уж, — словно завороженный отозвался Дин, ощущая ритмичные сжатия.
Рука его непроизвольно поменяла положение так, чтобы подушечки пальцев проходились по простате любовника и тот издал довольный стон, нашедший весьма недвусмысленный отклик в паху у Дина. Разумеется, все закончилось очередным танцем в горизонтальной плоскости, в котором, на сей раз, Сэм решил остаться наблюдателем.
Покинул их Стив поздней ночью, выжав обоих буквально до суха.
— Прямо суккуб, — пробормотал Дин. Он валялся на постели совершенно без сил.
— Обычный человек. Просто он великолепно владеет своим телом, обладает бешеным темпераментом и иногда позволяет себе высвободить его, — возразил Сэм.
В дорогу они двинулись на следующий день, ближе к обеду.

Глава 14.

— Интересные у тебя знакомства, — задумчиво протянул Дин, когда через несколько часов езды они остановились заправить машину и перекусить. — Ирэн, Стив этот… Оба — уникумы. И об обоих я ничего не знал.
— Ты недоволен знакомством? — с ленцой в голосе откликнулся Сэм. После вчерашних упражнений он ощущал себя сонным и несколько вялым.
— Этого я не говорил, — покачал головой Дин. — Просто это очередное подтверждение того, что я знаю о тебе далеко не все.
— Звучит как претензия, — заметил Сэм. Рассчитывать или даже строить предположения куда Дин клонит, ему было совершенно неохота.
— Мне очень любопытно, что ты еще скрывал все эти годы, — в голосе Дина слышался отчетливый привкус горечи и это заставило Сэма сосредоточиться, прогнать расслабленное состояние и включить голову.
— Ты хочешь поговорить об этом? — мягко поинтересовался он, четко зная, что подобный вопрос - явная провокация, дающая повод для запуска процесса выяснения отношений.
— Не знаю, — чуть раздраженно ответил Дин и по его тону Сэм безошибочно понял: брат успел придумать себе какую-то пакость и теперь всеми силами будет искать ей подтверждения.
Дин размышлял все то время, которое прошло с момента, как они проснулись и выводы, к которым он успел прийти ему не нравились. По всему выходило, что он в мирной жизни по всем статьям проигрывает Сэму. Пока они охотились, паритет хоть как-то соблюдался, а тут… Тут все было куда как менее радужно. Начать можно было с того, что Сэм, в отличие от него, гораздо легче сходился с людьми. А заканчивалось все простым и весьма однозначным вопросом: зачем он Сэму? В промежутке же между этими двумя точками лежало еще много чего и все оно сводилось к тому, что он, Дин, совсем не уверен в своей способности соответствовать партнеру, что автоматически приводило к мысли о том, что их расставание лишь вопрос времени.
— Придется узнать, — спокойно констатировал Сэм. — Давай, поведай, о чем ты так таинственно молчишь с самого подъема?
— Не хочу, — поджав губы, буркнул Дин. Выглядеть в глазах Сэма еще и истеричной барышней, устраивающей разборки на пустом месте, ему совершенно не улыбалось, но начни он рассказывать это так бы и выглядело.
— Как угодно, — Сэм пожал плечами и, обтерев губы салфеткой, добавил: — Поехали.
Дин расплатился за их обед и последовал на парковку вслед за братом. Заведя мотор, он тронул Импалу с места, так и не проронив ни одного слова.
— Молчишь? — подал голос Сэм через некоторое время. — Что ж… Дай-ка угадаю, о чем ты так сосредоточенно думаешь, — предложил он, но не дожидаясь какой-либо реакции, продолжил: — Что-то мне подсказывает, что ты сидишь и сравниваешь себя со мной, а результат этих сравнений тебе очень не нравится, потому, что ты считаешь, что сравнение идет не в твою пользу. Это один блок мыслей. Другой… Думаю, это что-то типа: я ничего не умею, ничего не знаю, а он такой умный, замечательный и все такое, и на фига ему я. Вот только все это ерунда.
— Угу, — буркнул Дин.
— Именно. Е-рун-да! — повторил Сэм. — Объяснить, почему я так думаю?
— Как хочешь, — ответил Дин, хотя, судя по тону имелось в виду нечто типа: ну-ну, ты ври-ври, да не завирайся.
— Все элементарно. Во-первых, сравнивать нас глупо. Это то же самое, что попытаться сравнить кислое и твердое. Совершенно разные понятия. Настолько же, насколько разнимся мы с тобой. Мои умения, знания и все прочее — вещи, над которыми я работал много лет. Ты в это время не менее упорно работал над другими вещами, но почему-то сейчас решил, что они не представляют ценности. Да, у меня получше, чем у тебя, с социализацией. Да, мне проще заводить знакомства. Но это не делает хуже тебя, Дин. Например, у тебя гораздо лучше с интуицией, чем у меня. Мое же чутье — плод чистейшего аналитического расчета вероятностей. У меня практически не бывает озарений или чего-то такого, а для тебя это — норма. Поэтому ты гораздо лучший боец чем я. Пока я рассчитываю, ты безошибочно действуешь.
— И толку от этого в обычной жизни? — скептически спросил Дин.
— При наличии интуиции как таковой, ее можно перенаправить в любое нужное русло, — спокойно ответил Сэм. — Да ты и перенаправляешь ее чуть ли не ежедневно. Стоит посмотреть на то, как ты ведешь машину. Или задуматься над тем, какие приемы доминирования ты стал использовать. Конечно, ты начитался умных книжек, поговорил со знающим человеком, но действовать ты стал не по каким-то вычитанным шаблонам. Ладно, бог с ней, с интуицией. И без нее у тебя есть чем похвастаться.
— Сейчас ты начнешь расточать комплименты, — проворчал Дин.
— Заметь, совершенно заслуженные, — улыбнулся Сэм. — Ты гораздо эмоциональнее меня.
— Очень спорное утверждение, — прокомментировал Дин. — Всякие там сопли в сахаре всегда были твоей прерогативой.
— И все-таки это так. Многое из того, что ты назвал соплями в сахаре, это просто… Как бы тебе объяснить? Я отрабатывал как отражение в зеркале, — он задумался, пытаясь сформулировать мысль понятнее. — До клетки это было по-другому… Я помню, но после… Что-то во мне умерло там. Даже когда мы вернули душу, этот кусочек так и остался если не мертвым, то очень и очень усталым. В некоторых моментах я просто точно знаю, что следует как-то отреагировать и делаю это в независимости от собственных ощущений. Если совсем грубо и просто: рассказывают анекдот, а мне не смешно, но я точно знаю, что он смешной и заставляю себя рассмеяться. Тема для меня стала, в том числе, и тем, что интенсивно затрагивает эти самые эмоции, заставляя психику работать в пиковых нагрузках. Так что, на самом деле это был не комплимент, а сухая констатация факта: ты — эмоциональнее меня. И это твое свойство позволяет тебе заниматься творчеством, в очень широком смысле этого слова.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Дин. На его взгляд, он и творчество, в любых его проявлениях, находились в разных плоскостях.
— Ты сузил понятие “творчество” до непотребно тесных рамок, — словно прочитав мысли брата, сказал Сэм. — На самом деле это очень многогранное явление. Например, та же школа. Не заметил? Ты генерируешь идеи, а я, в основном, лишь окультуриваю их. И, если задумаешься, таких вот примеров ты без труда обнаружишь великое множество. Мне сложно придумать нечто… новое. А у тебя это получается легко и естественно.
— Ну, допустим, но это не отвечает на вопрос: зачем тебе я? — обдумав услышанное, высказался Дин.
— Нет ничего проще, чем дать ответ на этот вопрос, — улыбнувшись, произнес Сэм. — Если решить, что чувства и эмоции ненужный мусор, то честно и коротко это будет звучать так: ты заставляешь меня гореть. Без тебя, в условиях мирной жизни и без приложения весьма ощутимых усилий по распиныванию себя, я очень быстро превращусь в книжного червя, способного проводить в библиотеке по двадцать часов в сутки. Так что… Ты нужен мне как воздух.
— Звучит все это как-то… не очень, — поделился своим переживанием Дин. — Как… диабетик и инсулин, который тот вынужден регулярно принимать.
— Цинично, — оценил сравнение Сэм. — Но… Если уж пользоваться введенной тобою аналогией, диабетик без своего лекарства завернет ласты. Не стану утверждать, что без тебя я лягу и помру, но моя жизнь, определенно, утратит часть красок. А мне бы этого не хотелось.
— Да уж, эмоциональности в таком подходе исчезающе мало. И, что, это нельзя никак… Ну, вылечить, что ли? Исправить? — спросил Дин, перестраиваясь из ряда в ряд, чтобы обогнать очередной грузовик.
— Хороший вопрос, — вздохнул Сэм. — Не знаю. Мне кажется, что со временем ситуация улучшается, но… Я не дам гарантий тому, что отрабатывать некоторые эмоции не вошло в автоматическую привычку. На самом деле таких моментов совсем немного, и все не так страшно, как тебе могло показаться, но я точно знаю, что они есть и научился отслеживать ситуации, когда этот косяк всплывает. А вот безопасный метод поверки среагировал ли я на самом деле, или отбыл номер, мне пока не известен, но я работаю над этим.
— У меня такое впечатление, что ты способен разложить все свои порывы и эмоции как конструктор лего и пересобрать их в произвольном порядке. Это несколько пугает, — пробурчал Дин. Теперь, когда Сэм озвучил эти свои странности, он без труда вспомнил моменты, когда они проявлялись и был вынужден признать, что услышанное, если не истина, то очень близко к ней.
— Кое-что из этой области я действительно могу разобрать и собрать по новой примерно так, как ты описал, — согласился Сэм. — Только вот со сборкой в другую конфигурацию… Все не так однозначно. Что-то пересобирать вообще не нужно: работает — не трогай. Что-то, не то что разбирать, а осознавать наличие откровенно страшно. Что-то вообще не разбирается. Но, да, плюсы от этого тоже есть: я с достаточной точностью могу предсказать сам себя, хотя и не всегда. Вот, скажем, наши с тобой взаимодействия в плоскости доминирования-подчинения — для меня, в плане разбора на запчасти, темный лес. И, не исключено, что именно это-то так меня в них и привлекает, но детальному разбору комплекс этих ощущений и переживаний пока не поддается.
— Ты помянул их потому, что я настаивал на том, что это следует обсудить? — задал наводящий вопрос Дин, надеясь, что вот прямо сейчас это самое обсуждение все-таки не состоится. Он не был к нему морально готов после того, что выслушал сегодня.
— И да, и нет, — покачал головой Сэм. — Я помянул их, в первую очередь, как яркий пример, занимающий ресурсы моего мозга такими вот попытками разбора последние два десятка часов.
— Не поверю, что ты об этом думал, пока мы кувыркались со Стивом, — стремясь соскочить с темы, заметил Дин.
— Не поверишь, но и даже когда мы спали, я продолжал этим заниматься, — улыбнулся Сэм. — Не знаю, как мыслительные процессы устроены у тебя, но про себя могу сказать, что это выглядит примерно так: я как бы даю себе задание обдумать нечто как можно всестороннее и, если это не получается сделать сходу, как бы забываю об этой мысли. Она повисает в голове, как некая фоновая задача…
— Как в компьютере, когда переключаешься между программами? — кинув озадаченный взгляд на брата, спросил Дин.
— Если очень грубо, то да, — согласился Сэм. — Висит себе там в фоне скайп какой-нибудь, или торрент потихоньку киношку сливает, а в основном окне обрабатываются какие-то текущие действия. Вот, например, сейчас — мы с тобой разговариваем, а задача на разбор висит, я о ней знаю, но… У меня нет пока доступа к результатам ее работы и, пока этот запущенный процесс не придет к какому-то логическому концу, все, что я о нем могу сказать - он идет.
— И прогресс-бара не предусмотрено? — с любопытством поинтересовался Дин.
— Все-таки это мозги, а не компьютер, — улыбнулся Сэм. — Хотя иногда очень хотелось бы иметь представление о сроках обработки.
— И что обычно получается на выходе?
— Когда как, — вздохнув, ответил Сэм. — Иногда это бывает какая-то стройная концепция, разложенная по полочкам вплоть до мелочей. Иногда — кучи ассоциативных цепочек, разложенных в годной для анализа последовательности. А иногда и такая мешанина, что приходится засовывать в фон уже ее и ждать следующей итерации обработки.
— То есть, ты убираешь эти вот задачи в фон сознательно? — уточнил Дин.
— Ну, да, — подтвердил Сэм. — Подобный механизм заложен в любой мозг. В том числе и в твой, только у тебя, как и подавляющего большинства людей, обмен между осознанным и неосознанным происходит без твоего участия. А я озадачился тем, чтобы научиться хотя бы часть таких вот процессов перемещать сознательно.
— Что-то не верится мне вовсе это, — прокомментировал услышанное Дин, недоверчиво хмурясь.
— Тебе нужно, чтобы я убедил тебя в обратном? — ехидно предложил Сэм.
— Не думаю, что у тебя это получиться, — пробурчал Дин. — Но ты можешь попытаться.
— Ладно, — улыбнулся Сэм. — Тогда такой вопрос: у тебя бывает так, что ты что-то пытаешься вспомнить, но никак не получается. Отчаявшись, ты плюешь на это, а потом нужное воспоминание всплывает само собой?
— Да, — кивнул Дин. — Иногда стоит только переключиться на что-то другое, как оно всплывает, а иногда — из-за чего-нибудь, ну, не знаю, увидел-услышал-унюхал, ударился, в конце концов, и оно тут как тут.
— Это самый простой пример перемещения задачи в фон и обратно, — улыбаясь, констатировал Сэм. — И начинал я учиться управлять этой фишкой именно с такого рода задач.
— Любопытно, — отозвался Дин. — А почему тогда нужное воспоминание всплывает из-за пришедших ощущений?
— Ассоциативные цепочки. Скажем, шел ты себе шел, ударился ногой о табурет, а в параллель с этим происходило нечто. Ты, в принципе, это нечто видел, но боль от удара вытеснила это виденное из активной задачи, оставляя тебе лишь смутную информацию. Дескать, что-то видел, а что именно — фиг знает. Потом, может быть даже по прошествии лет, тебе вдруг зачем-то нужно вспомнить нечто, что ты вроде как уже видел, но не помнишь при каких обстоятельствах и уж, тем более, не помнишь деталей. Ты задумываешься об этом, стараешься выудить это из памяти, но ничего не выходит, и ты решаешь, что это ерунда, и вроде как забиваешь на попытки вызвать воспоминания. Но процесс-то в мозгу уже запущен, и он просто уходит из активной задачи, автоматически перемещаясь в фон. А потом ты снова встречаешься с табуреткой, и эта встреча является спусковым крючком: мозги наконец-то выуживают из своих недр нужные тебе подробности и вновь перекидывают их в активные задачи. То же самое с запахами, вкусами и звуками. В общем-то, якоря, о которых мы с тобой уже говорили, работают на тех же принципах.
— Хочу ту книжку, где ты это прочел, — с ноткой зависти в голосе, попросил Дин.
— Я же обещал, что дам тебе ее, — улыбнулся Сэм. — Правда, это не одна книжка, но… В общем, этим можно пользоваться. Ну, или не пользоваться.
— Зачем тебе вообще все это?
— Я люблю порядок, — пожал плечами Сэм. — Во всем. Книги должны быть разложены. Бумажки должны лежать в мусорке. Носки должны быть парами...
— Тараканы в голове должны ходить строем, — перебив, хохотнул Дин.
— Именно, — совершенно серьезно подтвердил Сэм. — И это ни разу не шутка. И не просто строем, а откалибровано по размеру, отсортировано по цвету, в строго заданных направлениях и отдавая отчет владельцу о том, куда направились. А без этого… Без этого мне просто плохо. Сложно заставить себя делать что бы то ни было, практически невозможно думать. Плохо сплю, ну и так далее.
— Всегда считал, что твоя педантичность — просто разновидность таракана, — озадаченно заметил Дин.
— Ее можно и так воспринимать, — кивнул Сэм. — Я тоже когда-то думал, что моя тяга к упорядочиванию — это загон. Оказалось, что не совсем. Почитал литературу, обдумал и пришел к выводу, что загон-загоном, а жить в порядке мне строго проще. Со временем, наблюдая за собой, увидел, что когда я нахожусь в упорядоченном пространстве — думаю гораздо быстрее, лучше аппетит, не снятся кошмары и еще ряда неприятных эффектов нет. Дальше было два варианта: выдрать этого таракана с корнем, или оставить, но контролировать. Я выбрал второй и в результате теперь раскиданные тобою шмотки, бумажки в постели и бардак, который ты оставляешь за собой в библиотеке, не вызывают ни депрессии, ни ярости. Я просто беру и выкидываю их в урну, складываю на место или не замечаю, в зависимости от собственного настроения.
— Бумажки? Серьезно? — не поверил Дин. — Это повод для депрессии?
— Сейчас — нет. А когда-то — еще какой, — фыркнул Сэм. — И, заметь, тебя я не обязываю поддерживать порядок.
— Очень тебе за это признателен, — с несколько виноватым видом, отозвался Дин. — Но, если для тебя это важно — я могу попробовать…
— Мне приятно, что ты обо мне думаешь, — улыбнулся Сэм и, протянув руку, погладил Дина по плечу, перебив его. — Но я не собираюсь от тебя этого требовать. Да и обещаний, которые ты не сможешь выполнить, я бы не хотел получать.
— Таким очень корректным образом ты пытался сказать, что я неспособен за собой убирать? — прищурился Дин.
— Я предлагаю тебе подумать о том, зачем ты устраиваешь вокруг себя то, что мне кажется хаосом, — возразил Сэм. — В той книжке, что я тебе обещал, есть и методики работы с такими явлениями.
— Ты меня озадачил этим вопросом, — признался Дин.
— Ну, если хочешь, мы можем попытаться выяснить зачем же ты устраиваешь хаос, — предложил Сэм. — Единственное условие: честность. Я буду задавать вопросы, а ты честно на них отвечать, первое, что придет в голову.
— Давай попробуем, — согласился Дин.
— Начну я, пожалуй, с небольшой вводной лекции, чтобы тебе было понятнее, что именно происходит.
— Валяй, — согласился Дин.
— За любым нашим поведением лежит намерение. Оно всегда позитивно. Что бы мы не делали: говорили, прыгали, ругались, спали — все это служит для достижения определенной цели. Мы одеваемся, чтобы не мерзнуть, и чтобы вписываться в некие социальные рамки, принятые в месте нашего обитания. Мы читаем, чтобы получить новые знания или удовольствие. Пьем кофе для удовольствия. Делаем зарядку для поддержания формы, ну и так далее. Даже у, на первый взгляд, негативных действий есть позитивное намерение: сколько раз ты бил мне морду, чтобы я понял тебя. А, например, когда спасенных неудавшихся самоубийц спрашивают “зачем они это делали”, получали ответ что-то типа: “я хотел наконец-то обрести спокойствие”. — объяснил Сэм.
— И каков из этого вывод? — хмурясь, поинтересовался Дин.
— Вывод прост: все, что мы делаем, направлено на реализацию собственных намерений.
— Допустим, — кивнул Дин. — И что дальше?
— А дальше… — Сэм задумался, вспоминая. — Дальше путем задавания правильных вопросов мы попытаемся в твоем действии найти намерение. Вопрос будет звучать как-то так: ты не убираешь свою одежду на место. Подумай, зачем тебе это может быть нужно?
— Очень странная постановка вопроса, — задумчиво протянул Дин. — Но… Думаю, мне удобнее подхватить свои штаны со стула, чем доставать их с полки или вешалки.
— Отлично. Следующий вопрос: а что тебе дает это удобство?
— Это быстрее, чем копаться, — озадаченно ответил Дин.
— Так, а что ты можешь получить от этой быстроты?
— Ну это же элементарно: в случае чего, я смогу быстрее одеться! — отчего-то начиная закипать, ответил Дин.
— Зачем тебе быстрее одеваться? — задал следующий вопрос Сэм, с интересом глядя на брата.
— У меня такое ощущение, что ты сейчас занимаешься тем, что изощренно трахаешь меня в мозг, — выдохнул Дин, крепче сжимая пальцы на руле Импалы. — Зачем быстрее одеваться? Чтобы не встретить потенциальную опасность с голой жопой.
— Ты всегда можешь остановить меня, — пожал плечами Сэм.
— Ну пока-что я способен терпеть это издевательство, — пробурчал Дин. — Следующий вопрос будет, видимо, что я могу получить?
— Именно, — кивнул Сэм.
— Одежда… Защищенность. Значит, чувство защищенности.
— Ну и в очередной раз — что ты получишь, испытывая чувство защищенности?
— Возможность дать отпор любому противнику, — был вынужден признать Дин. — Зачем давать отпор? Чтобы нас не сожрали! Что я буду иметь от этого? Мы будем жить дальше. Что я от этого получу? Бляяяяяя! Сэм! Это… — список того, что он получает от возможности жить дальше, оказался настолько велик, что у Дина даже дух перехватило.
— Извини, пожалуйста, — с нежностью в голосе попросил Сэм.
— Получается, что я раскидываю свои шмотки, чтобы… Чтобы… иметь возможность любить?! — Он выпалил первое, что пришло ему в голову и был ошарашен полученным результатом, настолько, что слов просто не осталось. Он тупо смотрел на дорогу, управляя машиной на одних рефлексах и пытаясь осознать то, что с ним только что сделал Сэм.
— И, что, так разобрать можно все? — несколько отойдя от шока, спросил Дин.
— Да, — подтвердил его догадку Сэм. — Теперь, когда мы поняли зачем ты совершаешь это действие на самом деле, можно изменить стратегию поведения.
— Как? — тупо спросил Дин.
— Поведение, как ты понимаешь, может быть как подходящим, так и нет. Подходящее должно удовлетворять следующим критериям: эффективность, надежность, доступность и экологичность. Смотрим: что будет, если ты вдруг решишь складывать вещи на полки? Ты будешь одеваться медленнее? А как сделать, чтобы это было столь же быстро, но вещи были в большем порядке?
Следующий критерий: надежность — можно ли регулярно складывать вещи в шкаф или располагать их как-то упорядоченнее, ну, хоть на стул вешать?
Дальше: доступность — насколько легко повесить штаны на стул, вместо того, чтобы кинуть их на пол у кровати?
Ну и последнее. Проверяем экологичность нового поведения: каковы будут последствия, которые ты получишь, положив штаны на стул. — Сэм с интересом поглядел на Дина, наблюдая как на его лице отображается работа мысли.
— В общем-то, с меня не убудет, складывать свои шмотки на стул, — наконец, признал он. — Получается, это просто дурная привычка, о которой я никогда не задумывался.
— Заметь, ты сам пришел к этим выводам, — улыбнулся Сэм. — А вот избавляться от нее или нет — решать только тебе. Впрочем, как и от любой другой.
— Ощущаю себя качественно выебанным, — пробурчал Дин, а потом спросил: — И ты также разбирал себя?
— Да, — кивнул Сэм. — Конечно, не все подряд, а лишь то, что меня беспокоило. Но разборов таких было ой как много. И не все из них удались с первого раза.
— Почему? — задумчиво спросил Дин.
— Потому, что на некоторые вопросы очень сложно отвечать честно даже самому себе, — просто ответил Сэм. — Я наткнулся на такое количество лжи, что… В общем, это было очень неприятно. Но в то же время весьма познавательно и дисциплинирует.
— Надо думать, — буркнул Дин, сворачивая на заправку. — Кофе будешь? — спросил он, припарковавшись у колонки и заглушив мотор.
— Буду, — улыбнувшись, ответил Сэм и вылез из машины, чтобы размять ноги.
Дин вернулся из заправочного павильона неся два стаканчика с кофе, один из которых он протянул брату, а ко второму приложился сам, щурясь от удовольствия. Пока он стоял в очереди на кассу и ждал приготовления напитков, у него сформировался вопрос, который он и задал, когда они вновь тронулись в дорогу.
— Вот ты сказал, что я помогаю тебе гореть, — Дин поглядел на Сэма и улыбнулся краешками губ. — Почему именно я? Вчера вон ты снулой рыбой не выглядел. Эмоции так и перли со всех щелей…
— Ты по каким-то причинам стал сомневаться в моих чувствах к тебе? — настораживаясь, поинтересовался Сэм.
— Нет, но… Я хочу не просто знать это, а понять. А, раз уж ты имеешь понимание о том, что творится в твоей голове… Глупо не воспользоваться этой возможностью, — ответил Дин. В том, что Сэм испытывает к нему чувства он не сомневался, а вот в себе… Очень. Особенно, после вчерашнего. Наличие Стива в их постели ощущалось весьма неоднозначным опытом, открывшим Сэма еще с одной стороны, к которой Дин не знал, как отнестись.
— Это сложный вопрос… — вздохнул Сэм. — Что-то из области “почему вода мокрая”, а то и “как звучит хлопок одной ладонью”. Но ты прав, я копался в этом… Давно. Еще когда первый раз набрался смелости и признался самому себе в том, что был бы счастлив, если бы ты трахнул меня. И позже… В общем, много раз. Ответ всегда был одним: потому, что ты для меня особенный. Со временем, к нему добавлялись разные нюансы, но база до сих пор неизменна. А что послужило причиной для задавания такого вопроса?
— Стив, — ответил Дин, вздохнув.
— Ревнуешь? — хмурясь, спросил Сэм. — Жалеешь о том, что согласился?
— Не жалею точно, а ревную… Скорее нет, — подумав, ответил Дин. — Просто… То, что я вчера видел… Это ведь тоже ты, а я не смогу дать тебе то, что давал он.
— А что, по-твоему, он мне дал? — с интересом спросил Сэм.
— Понятия не имею, как это сформулировать, — признался Дин. — Но ты с ним был совсем другим. Вот, кстати, в самом начале, еще до того, как ты подвесил его… Я видел, что вы смотрели друг на друга, видел, что в итоге он отвел взгляд. Что это было?
— Если очень просто, то борьба за доминирование, — ответил Сэм. — Разве это не очевидно?
— Но… Как? — спросил Дин. — Вы не разговаривали. Не прикасались друг к другу. Просто смотрели.
— Ты пытаешься спросить о том, как я заставил его отвести взгляд? — уточнил Сэм. — О техническом приеме, который я использовал для того, чтобы сделать это?
— Ну, хотя бы, — кивнул Дин.
— Просто: представляешь себе зверюгу пострашнее. Ее взгляд на жертву. И, держа этот образ в голове, давишь, поддерживая зрительный контакт. Если видишь, что оппоненту не так уж и страшно, начинаешь накручивать спецэффекты, при этом видя в сопернике именно что потенциальную пищу, а чтобы жертва не смылась раньше времени, добавляешь обещание съесть ее так, чтобы ей было приятно — объяснил Сэм. — Ну, во всяком случае, я действовал примерно так.
— Это умение из той же книжки?
— Нет, — улыбнулся Сэм. — Это из какой-то фантастики, кажется. Но, как это ни странно — работает.
— Ну, теперь мне ясно, что это были за гляделки, — фыркнул Дин. — Но это не тот ответ, вопрос на который я хотел получить. Ладно. Давай с другого конца: ты спросил, что, по-моему, он тебе дал. По-моему, он дал тебе возможность выпустить ту самую страшную зверюгу, которую ты воображал. Не всю, конечно, но часть ее — точно.
— Это не совсем так, — возразил Сэм. — Даже, я бы сказал, совсем не так. Это была не моя зверюга. Я был… Как бы это сказать? Проводником? Да, пожалуй. А зверюга была твоя.
— Не понял? — удивился Дин.
— Не возьмусь утверждать, что у меня внутри живет белый и пушистый кролик, но… Мое тотемное животное всеядно, если ты понимаешь, о чем я говорю, — попытался объяснить Сэм. — Если отойти от зоологии, то получится примерно так: мне хорошо в обоих ролях, но в нижней — комфортнее и впечатлений в ней я получаю строго больше. Поэтому, если откинуть чувства, ты в качестве постоянного партнера меня устраиваешь гораздо больше Стивена. А что касается того, что зверюга была твоя… Разве ты не представлял себя на моем месте, а нас со Стивом — на другом конце?
— Наверное нет… А вот, что иногда ты бил именно туда, куда бы ударил я — это было. И вызывало… Хм… — Дин задумался. — Да черт его знает, что оно вызывало. Удивление, одобрение, ощущение правильности? Наверное, как-то так, только еще сложнее.
— Если вернуться обратно к зоологическим аллегориям, то ты получил готовое мясо, минуя стадию охоты на него, вследствие временной неспособности охотиться, — улыбнулся Сэм. — Умел бы сам владеть плетью так, как владею ею я — нипочем не позволил бы лишить себя удовольствия отходить нас самостоятельно. И пойди, скажи, что я не прав.
— Прав, — вздохнув, признался Дин.
— А я бы принял это с радостью, — уверил его Сэм. — И кайфа от этого мне было бы больше. Да, вчера я тоже без сладкого не остался. Оно здоровское, но не идеальное.
Дин хмыкнул, но спорить не стал. У него просто не было аргументов.
— И ты хочешь сказать, что ничуть не стремишься к доминирующей роли? — на всякий случай уточнил он.
— В наших с тобой отношениях точно нет, — ответил Сэм. — Разве не очевидно, что меня полностью устраивает та позиция, которую я и занимаю? Настолько, что я даже на твою задницу не покушаюсь, а ведь, заметь, до тебя я не отдавался ни одному мужчине. Сверху бывал. И регулярно.
— А минет делаешь так, что обзавидоваться можно, — буркнул Дин.
— Одно дело отсосать после экшена, а другое подставить зад, — пожал плечами Сэм. — Первое для меня — часть эротической игры и способ сказать спасибо за доставленное в экшене удовольствие, а второе — подчиниться. Это разные вещи. Да и, чтобы ты знал, мужчинам, с которыми я трахался безо всякого экшена, взять себя в рот я тоже не позволял. Ну, так, как это делаешь ты. Лаская их таким образом я всегда вел, а потом — носом в подушку и вперед. А тебе — отдаюсь. Неужели ты не видишь?
— Вот теперь, когда ты объяснил, я четко вижу разницу, — извиняющимся тоном ответил Дин. — Просто… Все эти нюансы… Никогда об этом не думал. И, что, моя задница тебя совсем-совсем не прельщает?
— Думаю, она хороша, но, настаивать на том, чтобы распечатать ее, я не собираюсь, — хихикнул Сэм. — Во всяком случае, пока. А тебе, что, неймется попробовать себя в принимающей роли?
— Не знаю, — буркнул Дин. — Любопытно. Интересно попробовать, хотя бы, чтобы понимать, от чего ты так тащишься. Хотя себя в позе носом в подушку я как-то слабо представляю.
— Ты хочешь попробовать физиологическую составляющую этого удовольствия или моральную? — задал вопрос Сэм, несколько озадаченно смотря на брата. В чем тот видит проблему ему было откровенно непонятно.
— Допустим, физиологическую, — несколько смутившись, ответил Дин.
— Я задам странный вопрос, но, прошу подумать и дать на него ответ хотя бы себе, — мягко заговорил Сэм. — У тебя с девушками никогда не было так, что… Ну, вроде как, член твой и он — в ней, а ощущение такое, что не ты ее трахаешь, а она тебя?
— Нет, — покачал головой Дин, и это было правдой. Ничего подобного с ним никогда не было.
— Так иногда бывает, — констатировал Сэм. Выдавать готовый сценарий, позволяющий реализовать такую возможность, он не собирался, но для него он был совершенно очевиден. — Подумай об этом. И, если ты поймешь, как так может быть, то на основании этого, возможно, сможешь изобрести что-нибудь для себя. Только реши сначала, действительно ли тебе это нужно и не будешь ли ты потом жалеть.
— Я подумаю, — прищурившись, ответил Дин. Жалеть он ни о чем не собирался, а вот изобрести что-нибудь этакое казалось интересной задачей.

Глава 15.

До Секла они доехали еще через неделю, дважды беспрепятственно преодолев границу с Канадой. Городок оказался еще меньше, чем ожидалось и новые люди в нем вызвали нешуточный интерес у местных жителей, порождая разнообразные слухи, немедленно распространившиеся, казалось, еще и по всей округе.
Винчестеры, традиционно принявшиеся опрашивать горожан на предмет всяких необычностей, довольно быстро убедились, что большинство опрошенных боится. Они раз за разом, предварительно с трудом разговорив очередного свидетеля, выслушивали душераздирающие рассказы о том, какой страшной смертью можно умереть, оказавшись в лесу, особенно зимой.
— Вендиго тут сто процентов есть, — резюмировал в один из вечеров Сэм, разглядывая подробную карту местности. — Вот только… Странный какой-то. У них довольно небольшой ареал обитания, а тут… Смотри, я на карте пометил точки и получается, что эта тварь охотится не просто на большой территории, а на огромной.
Дин подошел к столу и, склонившись над картой, занялся ее изучением.
— А вот тут наши участки? — спросил он, ткнув в одну из пометок.
— Да, — подтвердил Сэм. — Восемь обнаруженных трупов только за последние пару лет, плюс несколько человек пропало без вести… Разумеется, полиция считает, что это дикие звери из заповедника, но это обычная их отмазка.
— Действительно, как-то многовато, — согласился Дин. — Мы знаем, что для пропитания этой твари достаточно гораздо меньшего… большую часть года она спит, а зимой-то уж точно.
— Именно, — поддержал его Сэм. — А эта — охотится круглогодично.
— Значит, это все-таки не вендиго, а что-то еще, — пожал плечами Дин.
— Я смотрел фотографии с мест обнаружения тел. Судя по характерно нанесенным повреждениям, это именно вендиго, — возразил Сэм. — Ну, во всяком случае, именно такие раны, в сочетании со всем остальным, наносит единственная известная нам тварюга.
— Мне вот интереснее где она может прятаться… — пробурчал Дин, продолжая внимательно рассматривать карту.
— Есть подходящее место, кстати, как раз на том участке, где по данным Кроули находится клад, — вздохнул Сэм. — Там идет горная гряда и есть пещеры. Золото нашлось в одном из ручьев, берущих свой исток высоко в горах.
— А что известно об этих пещерах? — задал вопрос Дин.
— Известно, что туда лучше не соваться, — вздохнул Сэм. — За последние лет шестьдесят-восемьдесят, об этой местности никаких подробностей, кроме городских страшилок и рассказов о первом владельце нашего клада. Я слышал уже восемь разных версий, повествующих о его смерти. Одна отвратнее другой, надо сказать, но все они, в принципе, не противоречат версии о том, что тот обратился именно в вендиго.
— А про то, что он сожрал двух индианок, закусив толпой их детишек, тебе уже рассказали? — ехидно прищурясь, поинтересовался Дин.
— Двух? Цифра колебалась от пяти до пятнадцати! А еще той долгой зимой он пообедал белой женщиной, которая, по утверждениям местных легенд, являлась его женой, — поделился своими данными Сэм. — Короче, я думаю, что нужно добраться до этих пещер, найти и грохнуть то, что там обитает.
— А если это не вендиго, а нечто новое? Как мы его убьем? — вопрос, заданный Дином, был вполне актуален.
— По нашему опыту, большая часть нечисти боится серебра. Нет, бывают конечно монстры, которых надо убивать чем-то уж очень экзотическим, но таких мало, да и происхождение у них в основном не местное, — подумав, ответил Сэм. — Так что… А серебро, огонь и соль у нас есть в избытке.
— Интуиция мне подсказывает, что не все так просто, — с сомнением в голосе протянул Дин.
— Есть еще один момент, который меня напрягает, — сообщил Сэм и принялся копаться в бумагах, разложенных на столе. — Вот, — сказал он, отыскав нужную ему запись. — Я побывал в местном этнографическом музее… Не сказать, что он шибко обширен, но тут уж — что есть, тому и рады.
— И что ты там нарыл? — полюбопытствовал Дин.
— Как обычно, — пожал плечами Сэм. — Легенды, предания, слухи… Но необычные. На этой территории обитало одно из многочисленных племен индейцев и к этим пещерам уходили умирать старики, когда чувствовали, что подошел их срок. Говорят, что там, глубоко под землей, находятся какие-то источники, из которых пришедшие умирать, то ли пили, то ли в них купались и это был целый ритуал, который приводил либо к смерти, либо к чему-то вроде перерождения. Большая часть прошедших его — умирала, но некоторые могли обрести там новую жизнь. Я нашел в музее минимум восемь имен таких вот ушедших и вернувшихся. О каждом из них рассказывается, что старец возвращался оттуда здоровым и полным сил человеком. Не юношей, но и отнюдь не стариком. По описаниям вернувшиеся, как минимум, теряли память о том, кем они были, родственниках и всем прочем, но при этом беспомощными младенцами они не становились.
— То есть, бытовые и, типа, профессиональные навыки сохранялись, а все личное и социальное — утрачивалось? — уточнил Дин.
— Ага, — подтвердил Сэм. — Есть еще один интересный момент: по легендам, все вернувшиеся становились великими. Кто-то великим вождем, заключившим мир с соседями или совершившим еще какие-нибудь весьма необычные действия, кто-то великим врачевателем, способным чуть ли не мертвого на ноги поднять. Кто-то и великим злодеем, делающим совершенно ужасающие вещи.
— Интересно, — пробормотал Дин, барабаня пальцами по столу.
— Но, чтобы даже приблизительно понимать, что там находится, данных мало, — вздохнул Сэм. — Ближайший возможный источник нужных данных в Доусоне, но это Канада и значки ФБР-овцев нам там никак не помогут.
— Значит придется выкручиваться по-другому, — произнес Дин. Что-то в рассказе Сэма казалось ему знакомым, но что именно, он никак не мог понять и это его напрягало не на шутку. — Но лезть на эту землю просто так — нельзя. Ни в коем случае.
— До Доусона почти девять сотен километров, — сообщил Сэм. — Раз в неделю туда летает самолетик.
— Нет, я не хочу сидеть тут и дожидаться твоего возвращения, — ответил Дин. — Поедем вдвоем, и никаких самолетов.
— Как скажешь, — не стал спорить Сэм. — Но тебе будет скучно.
— Не скучнее, чем сидеть тут в гордом одиночестве, — фыркнул Дин. — А читать и я умею, так что…
В архивы Доусонского этнографического музея Винчестеры, хоть и не без сложностей, но попали и, порядком прошерстив его, обнаружили, что о тех пещерах, которые их интересовали, известно далеко за пределами округа Секл. Правда, большую часть времени в архивах сидел Сэм, Дин же занимался какими-то делами, в которые не посвятил брата.
— Похоже, это было что-то вроде места паломничества чуть ли не для половины континента, — отметил Сэм, когда рассортировал и структурировал свои записи, скопившиеся почти за месяц работы. — У многих северных народов есть об этом упоминания.
— Видимо, так, — согласился Дин. — Дыма без огня не бывает, так что… Идею о том, что там все-таки есть что-то необычное, можно принять за рабочую концепцию. Оно, кстати, отлично укладывается в ответ на вопрос о том, какую выгоду желает извлечь Кроули.
— Не возражаю, — кивнул Сэм. — Допустим, это некое место силы… Много десятков лет им не пользовались, да ещё и золотоискатели, по мнению индейцев, его осквернили. Во что оно могло превратиться вследствие всего этого, лично я не берусь предсказывать.
— Во что угодно, — вздохнул Дин. — Начиная от того, что сила оттуда ушла, и заканчивая тем, что она жаждет мести.
— По договору, Кроули не мог предоставить нам клад, который мы не сумели бы прибрать к рукам, — заметил Сэм. — Значит, мы сможем разобраться. Предлагаю начать с уничтожения нечисти, которая там завелась. Это нам точно по силам.
— Ты прав, — признал Дин. — Пока ты копался в архивах, я нашел и купил подходящий для путешествий в местных условиях транспорт.
— Только не говори, что ты обзавелся вертолетом, — фыркнул Сэм. — Да и если так, кто будет им управлять?
— Это всего лишь HMMWV M-1042, — пробурчал Дин. Он, как человек любящий технику, не отказался бы и от винтокрылой машины и иногда даже мечтал о ней, но в то же время прекрасно понимал: она ему не светит. Во всяком случае, пока.
— Где ты его нарыл? — округлив глаза, спросил Сэм.
— Не у одного тебя есть необычные знакомства, — не без ехидства ответил Дин. — На самом деле, все не так радужно, как могло бы показаться. Машинка отнюдь не молода и мне пришлось порядком повозиться, чтобы она обрела способность сдвинуться с места, а потом еще больше времени ушло на почти полную переборку.
— Но ты ж привел ее в рабочий вид? — с надеждой в голосе спросил Сэм.
— Конечно, — улыбнулся Дин. — Выглядит она конечно страшно, но ездит, возможно даже лучше, чем в тот год, когда сошла с конвейера.
— Так вот чем ты таким таинственным занимался, пока я шерстил архив, терроризируя библиотекарей и разыскивая все, что могло бы нам пригодиться! — воскликнул Сэм, радостно потирая руки.
— Ну, в архиве от меня пользы не много, а лето на Аляске коротко, — пожал плечами Дин. — Ты искал информацию, я — создавал материальную базу. Так что теперь мы имеем возможность спокойно соединить одно с другим и можем рассчитывать на положительный результат.
— Ладно, раз теперь у нас все в порядке и с материальной частью авантюры, может быть закончим болтать и поедем? — предложил Сэм. Ему очень хотелось наконец-то покончить с этим, оказавшимся весьма запутанным и неоднозначным, делом, от которого он ожидал еще не одну неприятность, из которых труднодоступность местности являлась самой простой и легко преодолимой.
До Секла они доехали довольно быстро, но вот выбраться в сторону нужных им пещер не получалось еще несколько дней — зарядили дожди и даже очень проходимая машина могла застрять в раскисшей грязи как муха в меду. Но наконец-то установилась приличная погода и Винчестеры, полностью укомплектовав свой вездеход всем необходимым отправились в горы.
По прямой от города до нужной точки было всего-то полсотни километров, но преодоление этого расстояние оказалось крайне сложной задачей и за день они преодолели чуть больше половины пути. На закате пришлось найти более-менее подходящее место для бивуака и остановиться на ночевку.
— Надо дежурить у огня всю ночь, — подал голос Дин, споро разделывая на дрова сухое дерево.
— Давай я первый, потом ты. Меняться будем через три часа, — предложил Сэм, деятельно помогая брату.
— Я не против, — согласился Дин и после ужина, приготовленного на костре, отправился спать в кузов машины.
Сэм остался снаружи и, чутко прислушиваясь к ночному лесу, уселся, опираясь о колесо. Он расположился так, чтобы спину прикрывал бронированный вездеход, а спереди был костер, дающий хоть и не самую надежную, но все-таки защиту от того, что может водиться в этих лесах.
— Тишина? — спросил Дин, сам проснувшийся через положенное количество времени.
— Только ночная живность и ветер, — тихо ответил Сэм. Как он ни прислушивался, ничего необычного и, тем более, опасного не расслышал за все свое дежурство.
— Иди, я там гнездо нагрел, — подтолкнув брата к кузову, скомандовал Дин, в свою очередь, занимая его место у огня.
Первый странный звук, который он уловил, раздался около трех часов ночи. Тихое то ли поскуливание, то ли подвывание раздалось откуда-то издалека и несло в себе такую концентрацию ощущения опасности, что Дину стоило огромного труда не подскочить на месте. Он, зная, что прекрасно освещен костром, не спеша и не делая резких движений, поднялся на ноги и, поправляя уголья, переместился ко входу в кузов машины.
— У нас гости, — почти шепотом произнес он в открытую дверь.
— Я слышал, — также тихо и абсолютно не сонным голосом отозвался Сэм, а через несколько мгновений на поляну из лесу выперлось нечто. Существо было антропоморфно и больше всего напоминало огромную гориллу, только вместо ровного меха на теле твари росли пучки шерсти вперемешку с иглами и чем-то типа щупалец. Настроение у “гостя” было явно агрессивное, правда, двигался он довольно медленно и неуверенно.
Дин, ни на секунду не задумываясь, разрядил в нее обойму серебряных пуль, которые несколько притормозили, но не остановили монстра, а потом раздался выстрел ракетницы и горящий снаряд угодил нападающему ровно в живот. От этого тварь взревела, но, сделав неуверенный шаг вперед, повалилась навзничь, а потом полыхнула так, будто состояла из сухой соломы.
— Что это было? — нервно спросил Дин, прикрывая глаза. Свет от горящей твари слепил их.
— Без понятия, — хрипло отозвался Сэм. — Но это уже и не важно. Убивается огнем, также, как и вендиго.
— Какое-то оно тормозное было, — хихикнул Дин.
— А мы с тобой, похоже, теряем квалификацию, — удрученно заметил Сэм, а потом добавил: — до рассвета еще два часа… Иди, поспи теперь ты.
Остатки ночи прошли спокойно, а утром из овражка, расположенного неподалеку от их стоянки поднялся туман. Он был на удивление холодным и очень, очень промозглым, настолько, что казалось весь мир стал тусклее. Сосна, росшая рядом, буквально на глазах Сэма изменилась до неузнаваемости. Теперь это дерево внушало ему ужас и отвращение — мертвое, с сухими и хрупкими даже на вид ветвями, стволом, испещренным многочисленными дуплами и уродливыми наростами, напоминающими язвы. В какой-то момент из отверстий дупел разлился мертвенный свет, из наростов потекла маслянистая жидкость, остро пахнущая смертью. Дерево пришло в движение, на что охотник отреагировал самым естественным образом: выстрелил в него, а следом осознал, что палил он в морок. Сосна, вполне себе симпатичная, живая и зеленая, стояла на месте как ни в чем не бывало.
— Куда ты стрелял? — настороженно оглядываясь, спросил Дин, которого разбудил звук.
— В дерево, — ответил Сэм, пытаясь успокоиться. Голос у него был такой, будто кто-то душил его несколько секунд назад. — Туман. Морок. Думал, усрусь со страху.
— Зашибись, — как можно спокойнее прокомментировал эту новость Дин, настороженно оглядываясь по сторонам. — Вот только глюков-то нам и не хватало.
— Нам надо ехать, — настойчиво произнес Сэм. С момента, как выстрелил, он успел выстроить несколько версий, способных объяснить произошедшее и предусмотреть ближайшее будущее, и ни одна из них ему не нравилась: по предварительным расчетам, шансов выжить у них было очень немного. — И, чем быстрее, тем лучше. Или возвращаться и думать, как защитить разум от мороков.
— Сходу о том, как это сделать, идей нет? — задумываясь над поставленной задачей, спросил Дин.
— Я знаю пару медитаций, помогающих ясности мысли, но не думаю, что они тут помогут, — скептически ответил Сэм.
— А тут и думать нечего, надо пробовать. Все равно других вариантов, по-моему, нет: глюки — это работа мозга, а раз так, то… Короче, у тебя мозги очень дисциплинированные, вот ты и попробуй избавить себя от глюков, — высказал свое мнение Дин.
— Если эти глюки вызваны изменившимся химическим составом воздуха, то… — начал было Сэм, но брат прервал его.
— Не важно, чем они вызваны. Просто сделай то, что делаешь обычно, когда тебе нужна особенная ясность мысли и все, — попросил он.
— Хорошо, — решив не спорить, ответил Сэм и, усевшись на землю прикрыл глаза. Отстроиться от окружающего пространства оказалось довольно непростой задачей: холод, промозглая сырость и чувство опасности порядком сбивали концентрацию, но привычный к дисциплине разум подчинился и через некоторое время обрел ясность. Мысли потекли в голове упорядоченными, структурированными и контролируемыми потоками и, удостоверившись в стабильности достигнутого эффекта, Сэм открыл глаза.
— Удалось? — с интересом в голосе спросил Дин. Он наблюдал за действиями брата, но что именно тот делает — было совершенно непонятно по внешнему виду.
— Надеюсь, что да, — спокойно ответил тот. — Машину поведу я. Если это мое состояние способно бороться с мороками, то так будет безопаснее.
— Веди, — легко согласился Дин и принялся тушить тлеющие угли костра, решив, что поесть они могут и позже, а сейчас важно убраться от странного места как можно быстрее.
Сэм деятельно помогал, а когда последний уголек был не только залит водой, но и засыпан землей, устроился на водительском месте, завел мотор и плавно тронул машину с места. Красться сквозь дикий и весьма заросший лес было нетривиальной задачей даже безо всяких дополнительных условий. Буреломы, встречающиеся тут и там, приходилось либо разбирать, либо, если была возможность, объезжать, впрочем, как и глубокие овраги с обрывистыми краями, попадавшимися на их пути в изобилии. Именно из-за таких вот препятствий Винчестеры за прошлый день сумели преодолеть столь смехотворное расстояние.
Сегодняшняя поездка оказалась ничуть не проще, но, к счастью, с того момента, как они тронулись в дорогу, ничего необычного не происходило: просто густой лес, просто неудобный даже для автомобиля повышенной проходимости рельеф и не более того.
— Стой, Сэм! — выпалил Дин, когда они с трудом выбирались из очередного овражка. Движок автомобиля надрывно рычал, левое заднее колесо пробуксовывало на чем-то скользком, но Сэм осторожно направлял машину, надеясь обойтись без лебедки. Остановиться сейчас было бы величайшей глупостью и поэтому он, проигнорировав вопль брата, упрямо продолжал действовать.
Дин же замер на своем сидении, словно статуя. Он видел, что они движутся в нечто аморфное, слегка светящееся изнутри и даже на вид липкое. Периодически из этой массы высовывались длинные и гибкие отростки, ощупывали местность вокруг и вновь убирались внутрь желеобразной субстанции. Дин был уверен, что это нечто видит их, ждет их и предвкушает момент, как оплетет своими ложноножками, свяжет, не давая не то что дергаться, но даже и пошевелиться, а потом…
Что было бы с ними потом Дин не успел додумать: хлесткая пощечина отрезвила его, вырывая из ужасающего кошмара.
— Ты со мной? — с ледяным спокойствием в голосе, спросил Сэм. Он пристально глядел на брата явно раздумывая: стоит выдать еще оплеуху, или уже достаточно.
— Да, — выдохнул Дин. — Я думал оно нас сожрет.
— Понятно, — кивнул Сэм, отпуская рубашку Дина и с шумом выдыхая. — Глюки. Что именно ты видел?
Дин, содрогаясь от омерзения, описал свое видение, стараясь не особенно углубляться в малоаппетитные подробности.
— Редкостная дрянь, — пробурчал он, закончив рассказ.
— Хуже другое, — подумав, произнес Сэм. — Тебя, похоже, это все цепляет сильнее, чем меня. В моем случае, была хотя бы сосна… В твоем — вообще ничего.
— И о чем это говорит? — напряженно поинтересовался Дин.
— О том, что ты уязвимее, — спокойно объяснил Сэм. — А еще о том, что явления, называемые “местами силы” — не сказки. Там, в пещерах, похоже, действительно есть что-то такое, только оно… Очень злится и защищается всеми доступными средствами.
— Еще скажи, что ты это чувствуешь, — пробормотал Дин. Его удивляло олимпийское спокойствие брата, а контраст между уже ставшим привычным эмоциональным откликом и тем, что он видел сейчас, заставлял напрягаться.
— Нет, Дин, — покачал головой Сэм. Голос его звучал холодно и отстраненно. — Ничего подобного я не чувствую. Впрочем, не уверен, что вообще сейчас способен чувствовать что бы то ни было. Это — анализ данных, которые есть в моем распоряжении. Все-таки я не зря люблю читать, да и месяц, проведенный в архивах, даром не прошел.
— Не хочешь поделиться результатами этого своего анализа? — ядовито поинтересовался Дин.
— Прямо сейчас? — абсолютно безэмоционально вопросил Сэм.
— Тебе что-то мешает сделать это немедленно?
— Да, — точно таким же тоном ответил Сэм. — Время. Его у нас немного, а впереди тяжелая дорога. Впрочем… Я могу понять твое беспокойство, поэтому вкратце: виной всему, что здесь происходит, является осквернение древней святыни. Место, а, скорее сущность, облюбовавшая определенный объект, получало подпитку в виде молитв и жертвоприношений много веков, потом пришли чужаки и нарушили устоявшийся ход вещей, лишив возможности питаться. Теперь это существо ищет пропитание самостоятельно, но так как оно привыкло или нуждается в добровольных жертвах, то, что оно получает в результате насилия — сводит его с ума. Оно не хочет этого, но жить без подпитки просто не может.
— Звучит логично, — выслушав, произнес Дин. — Только не отвечает на вопрос, что с ним делать.
— Почему? Вполне отвечает. Дойти, отыскать и упокоить. Я знаю, как это сделать, — возразил Сэм.
— Упокоить место силы?! — заявление Сэма казалось Дину более чем самонадеянным.
— Кажется, ты невнимательно слушал, — сухо заметил младший Винчестер. — Это не столько место, сколько сущность. Читай, живое существо. Возможно, у него нет собственного тела, но оно подчиняется определенным законам и принципам: ему нужна еда и оно готово за нее платить. Индейцам, например, платило чудесами. Их вернувшиеся к жизни старики и были этой платой.
— Но что мы можем ему предложить?
— Избавление от мучений, — спокойно ответил Сэм и тронул машину с места. — Никому не хочется сидеть запертым в клетке. Ему — тоже это радости не доставляет.
— И все это ты почерпнул в архиве? — недоверчиво спросил Дин.
— Не только в нем, — пожал плечами Сэм. Вопросы и недоверие брата в данный момент его не раздражали, а отвлекали от поддержания состояния предельного спокойствия, граничащего с отмороженностью, заставляя вбухивать в эту поддержку большее количество ресурсов. А состояние это, по мнению Сэма, поддерживать было жизненно необходимо, особенно, если они желают пережить это свое приключение с минимальными потерями. — Я не надеюсь, что ты поймешь меня сей же секунд, но постарайся хотя бы сделать вид, что доверяешь.
Его последняя фраза была построена так, чтобы звучать на грани оскорбления и Сэм это точно знал, но рассчитывал, что извиниться он может и потом, а сейчас Дин просто заткнется и не будет мешать.
— Ну конечно, — буркнул Дин, отворачиваясь и, тем самым, полностью оправдывая расчеты брата.
На взгляд Дина, Сэм сейчас был настолько похож на себя после клетки, что это было страшно. Да, он не замыкался в себе, объяснял, отвечал на вопросы, но… Безэмоциональность и отстраненность ранили особенно сильно еще и потому, что за последнее время он узнал совсем другого Сэма, нежного, доверчивого, ласкового и буквально фонтанирующего эмоциями. Доверять этой версии возлюбленного было легко и просто, а вот тому, что тот демонстрировал сейчас — практически невозможно, но Дин заставил себя, если уж не довериться на самом деле, то хотя бы подчиниться обстоятельствам, и следующие несколько часов прошли в гробовом молчании.
— До самой пещеры мы не доедем, — произнес Сэм, глуша мотор. — Вон вход в нее.
— Вижу, — проворчал Дин и, открыв дверь, вышел наружу.
Они вооружились и, перепрыгивая с камня на камень, направились к зияющему проему, но в какой-то момент Дин замер на месте, не в силах отвести взгляда от бесформенной кляксы плотного серого тумана, которая, вытягивая щупальца откуда-то изнутри себя, медленно выползала из темноты. Она была голодна и жаждала прикоснуться к живой плоти, лизнуть ее, а затем мелкими глотками, смакуя каждый, как гурман смакует драгоценное вино многолетней выдержки, выпить жизнь, кровь, тепло и саму душу, не оставляя от своей пищи ничего, кроме голых безжизненных костей, которые останутся тут среди камней. Их будут поливать дожди и посыпать снега, осенью разноцветные листья будут ложиться на них, оттеняя своей пестротой и постепенно укрывая наготу, скрывая ее от людских и божьих взглядов.
Пришел старший Винчестер в себя в кузове машины. Он был заботливо накрыт спальником и, как только открыл глаза, наткнулся на записку, написанную аккуратным почерком Сэма.
“Не лезь туда. Я все сделаю сам” — гласило послание и в конце стояли дата и время. Увидев их, Дин поглядел на часы. Дата совпадала, а вот время… С момента написания прошло больше трех часов! Сэма нигде не наблюдалось и ярость, пополам с беспокойством, затопили разум старшего Винчестера, который матерясь на все лады, ломанулся в сторону входа в пещеру.
Войдя внутрь, он оказался в извилистом тоннеле, щедро усыпанном костями, которые луч фонарика выхватывал из темноты. Воздух был холодным настолько, что изо рта вырывался пар, а кожу словно бы обжигало, но Дин, не замечая этого, двигался вперед, лишь надеясь, что с Сэмом за это время ничего фатального не произошло.
Пройдя метров сто, он оказался в округлой и на удивление чистой пещере. Посередине нее находился идеально квадратный водоем, размером где-то метр на метр, на берегу которого на коленях стоял Сэм, с руки которого в бурлящую темную воду медленно капала кровь. Каждая ее капля вызывала бурную реакцию: вода покрывалась бурунчиками и начинала плескаться так, будто ее интенсивно встряхивали. Сэм же был бледен и абсолютно спокоен. Он просто сидел на пятках и, закрыв глаза, держал над водоемом кровоточащую руку.
— Твою ж мать! — выругался Дин и, подскочив к брату, встряхнул его.
— Не мешай, — голос Сэма не содержал никаких эмоций, а тон был спокоен и сух. — Еще чуть-чуть и можно будет закончить.
— Но… — начал было Дин, но Сэм прервал его.
— Не спорь. Дай доделать то, что я делаю. Иначе все будет зря. Нас обоих сожрут, — произнес он, так и не открыв глаз и не делая попыток сопротивляться.
Это заставило Дина взять себя в руки и перестать встряхивать брата, но отнюдь не успокоило его и не повлияло на желание дать тому по башке, чтобы в следующий раз он не совался не пойми куда один.
— Все, — наконец, произнес Сэм минут через пятнадцать. Он спокойно перетянул руку, останавливая кровь, а затем поднялся на ноги, чуть покачнувшись. — Я нашел наш клад. Придурок-золотоискатель решил, что лучшего места для хранения его сокровищ, чем священное место, не найти. Нам надо вынести отсюда все, а потом обрушить своды пещеры. И я тебя умоляю, давай отложим все объяснения на потом. У нас нет времени на ругань.
— Ладно, — прошипел Дин, но спорить не стал, и работа закипела.
Золото хранилось в деревянных ящиках. Мелкие самородки, песок, самородки покрупнее… Когда-то, видимо, оно было рассортировано в разные мешочки, но со временем те истлели, а дерево, хоть и несколько рассохлось, но все еще было крепким и не позволяло рассыпаться богатствам. Ящиков было немало и перетаскивание их развлекло Винчестеров еще на несколько часов.
— Надо завалить пещеру полностью, — сообщил Сэм, когда они закончили работу. — От ее начала и до входа.
— Как скажешь, — буркнул Дин и принялся закладывать взрывчатку. — Надеюсь, никто не явится, чтобы нами пообедать.
— Не явится, — успокоил его Сэм. — Потом объясню. Время.
Как это ни странно, взрыв даже особо громким не был. Гора, в которой располагалась пещера, просто будто бы вздохнула, а потом немного поменяла форму. Ни пыли, ни грохота, ни глобальных катаклизмов.
— Вот теперь я требую объяснений, — заявил Дин, когда и с этим делом было покончено.
— Лучше бы ты требовал еды, — отозвался Сэм, притом, интонации его голоса были весьма далеки от тех, что Дин слышал на протяжении последних нескольких часов. — Я вот жрать хочу просто ужасающе.
— Ты собираешься обедать прямо тут? — злясь на него, спросил Дин. На его взгляд, это странное место стоило покинуть как можно быстрее.
— Теперь тут абсолютно безопасно, — пожал плечами Сэм и, достав из кузова банку тушенки, вскрыл ее. — Ты на меня злишься, — констатировал он, прожевав первую порцию мяса.
— У меня огромное желание посадить тебя на цепь, — ответил Дин, стараясь сохранить хотя бы видимость спокойствия. — Но сначала я жажду услышать обещанные тобою объяснения.
— Это была действительно некая сущность. Название — не важно. Важно то, что давным-давно индейские шаманы вызвали ее для своих целей, а потом кормили. Она оказалась достаточно разумна, чтобы с ней можно было договориться, и я сделал это. Объяснив, что еды она тут больше не получит, спросил, не хочет ли она вернуться туда, откуда ее призвали. Моя добровольно отданная кровь была нужна, чтобы помочь ей найти путь домой, а пещеру мы взорвали, чтобы никто не смог вызвать ее по новой. Тут было место, где граница между нашим миром и миром этой сущности, очень тонка, плюс я, пока мы закладывали взрывчатку, нарисовал закрывающие проход между мирами символы, которые она мне показала, — рассказал он. — Это если очень коротко и сугубо по существу.
— Что тебе мешало привести меня в сознание и отправиться в эту долбанную пещеру вместе? — сухо спросил Дин.
— На меня насылаемые иллюзии не действовали, а ты бы сошел от них с ума, — пожал плечами Сэм.
— Откуда ты это знаешь? — окинув нечитаемым взглядом брата, спросил Дин.
— Сначала я только предполагал, а потом… Потом мне об этом сказала сущность, — спокойно продолжая есть, ответил Сэм. — Мы с ней долго говорили. Нет, не словами, а… Образы, картинки, ощущения… Как-то так. Она не казалась мне злой, просто… обиженной, расстроенной, даже, пожалуй, в ярости от того, что ее бросили.
— Я даже не знаю, что тебе сказать, — ледяным тоном отозвался Дин. — Ты опять сделал все не посоветовавшись и… Черт. Да, я понимаю, что ты взрослый мальчик и сам способен принимать важные решения, но я беспокоился за тебя. Нет, беспокоился — это очень мягко сказано. Я думал, что потерял тебя. Понимаешь?
— Извини, — искренне попросил Сэм. — Я просто хотел сделать как лучше.
— Как обычно, — буркнул Дин. — Ты еще скажи, что готов понести наказание.
— Если ты считаешь, что меня необходимо наказать — я приму это, — улыбнувшись, ответил Сэм.
— Не за что тут наказывать, — вздохнул Дин. К своему удивлению он почти успокоился. Сэм был рядом. Он был здоров и цел, а это было главным. Порез на руке и кровопотеря — не считаются.
— Кто-то собирался посадить меня на цепь, — ехидно напомнил Сэм.
— И посажу, — пообещал Дин весьма многообещающим тоном. — Но не в качестве наказания, а просто чтобы посмотреть, как это будет выглядеть и решить нравится мне эта картина или нет. В любом случае, это будет уже дома.
— Вместо того, чтобы вынашивать грандиозные планы, лучше бы поел, — устало улыбнувшись, заметил Сэм и бросил брату непочатую банку тушенки. — Я очень устал и не смогу вести машину, а ты не хочешь ночевать тут, хотя опасности больше не существует. Все, что тут происходило — иллюзии, которые насылала охотящаяся сущность. Некоторые из них были даже вполне материальны, а остальные просто смертельно страшны. И, кстати, Кроули может отсосать в любом случае.
— А при чем тут он-то? — не понял Дин.
— При кладе, — ответил Сэм. — Точнее при его желании загрести жар чужими руками. Он хотел, чтобы мы расчистили дорогу к источнику, а потом, видимо, собирался воспользоваться им, считая, что там какая-то особенная вода. Не исключено, что она была необычной и сама по себе, но чудеса совершать была совершенно определенно не способна.
— А что ему мешало самому проникнуть сюда? — полюбопытствовал Дин.
— Как я понял общаясь с жителем источника, ни один демон не мог даже близко подойти к пещере: иллюзии, которые они видели, не просто пугали их, а развеивали их темные души, — ответил Сэм. — Теперь источник глубоко под землей и, даже если до него докопаться, получишь лишь воду и не более того.
— Королек будет в ярости, — хмыкнул Дин.
— Это не наши проблемы, — улыбнулся Сэм. — А вот то, что золота тут отыскалось, похоже, больше, чем планировалось — уже наша головная боль.
— Предлагаешь, скрыть этот факт? — прищурившись, спросил Дин.
— Да, — согласился Сэм. — Перевести в деньги столько, сколько было заявлено, а остальное пока оставить в натуральном виде и заныкать в бункере, хоть под кровать в нашей спальне. Кроули, да и не только он, туда не попадет ни при каком раскладе, столько я всякой защиты навешал. А обналичим лет через десять.
— Сейчас с обналичкой проблем не будет: наша земля, золото тут до сих пор у старателей принимают. Намыли, нашли — пофиг. Юридически, как я понял, оно чистое. А вот потом… — с сомнением протянул Дин.
— Потом придумаем способ, — беззаботно ответил Сэм. — Можно на всякий случай подстраховаться и приобрести за недорого тут какой-нибудь клочок земли без вмешательства демона. Тогда, в тот момент, когда нам понадобится обналичить остальное золото, не будет вопросов о том, откуда оно взялось, особенно, если эту операцию производить тут же. Все-таки на Аляске с подобными операциями попроще, чем в других штатах.
— Таскать это туда-сюда только как-то… Не очень, — с сомнением в голосе протянул Дин.
— По моим прикидкам, там не так-то и много будет. Килограмм тридцать, может быть сорок, — пожал плечами Сэм. Он относился к этому металлу, впрочем, как и к деньгам совершенно спокойно, и сумма размером более чем в миллион долларов не казалась ему чем-то отличным от инструмента, годного для реализации каких-то задач.
— Ты в курсе, что за такое бабло нас легко могут грохнуть? — поинтересовался Дин. Ему блеск золота тоже не застил глаза, но он понимал, что в этом плане достаточно сильно отличается от среднестатистических людей.
— Дин, чтобы нас за него грохнуть, надо точно знать, что оно у нас есть, — отозвался Сэм. — У нас есть весы, мы можем все, что перетаскали, взвесить и сразу разделить на две кучки. Одну — сдаем, вторую — нет. Сдача того, что мы собираемся показать, и без того достаточно громкое дело: тут давно никто из старателей не притаскивает свои находки в таком объеме. Да, по городку пойдут слухи, но банк не будет рассказывать о делах своих клиентов. Налоги мы уплатим сразу же. Деньги будут на счетах. А о том, что мы не сдали — никто ничего не узнает. Мы даже эту кучку в город можем не таскать, прикопаем где-нибудь и заберем по дороге домой.
— В общем, я понял: ты все продумал и просчитал, — вздохнул Дин. — Но ответь на такой вопрос: зачем нам скрывать от Кроули заработанную сумму? Так хочется попасть как можно в большее количество передряг?
— Нет, не хочется, — покачал головой Сэм. — А вот лишние деньги могут со временем ой как понадобиться. Хотя, может быть ты и прав, оно того не стоит и, чем быстрее закончится эта часть наших деловых отношений с этим проходимцем, тем лучше.
— Вот и я о чем, — удовлетворенно кивнул Дин. — Так что, предлагаю сдать все и не заморачиваться.
На том они и порешили и, добравшись на следующий день до конторы банка, принимающего золотой песок у старателей, стали богаче на весьма кругленькую сумму, произведя фурор в этом заведении. Разумеется, о наличных в таком размере речь даже и не шла, но все-таки на дворе были и не времена золотой лихорадки, поэтому никаких проблем не возникло, и они сумели отправиться в путь домой еще до захода солнца.

Глава 16.

— Ну, наконец-то! — выдохнул Дин, когда обе машины встали в гараж, и он задраил ворота. — Дома! Как же я соскучился!
Они ехали быстро, останавливаясь на ночлег лишь когда сил не оставалось вовсе и порядком вымотались за дорогу, поэтому, оба, не сговариваясь, вымылись и завалились спать.
Сэм проснулся раньше брата и, облачившись в спортивные штаны, отправился в тренажерку, по которой успел соскучиться не меньше, чем вообще по дому. Да и подумать в тишине, одиночестве и в тот момент, когда никуда не надо срочно бежать, ему было о чем: памятный разговор с Дином всплыл в памяти так, будто он состоялся буквально полчаса назад. Тогда он начал процесс обдумывания, но, наткнувшись на то, что его напугало, отвлекся и весьма успешно переключился, засовывая все полученные данные на задворки мыслительного процесса. Потом у него долго не было времени на то, чтобы уделить заданным вопросам достаточное количество внимания, но он не забыл о них, просто ждал, когда придет пора. А сегодня… с огромной вероятностью Дин захочет выслушать ответы и их надо выловить из своей головы, сформулировать, осознать, принять, а потом выдать. Да не просто так, а в удобоваримой форме.
А выводы, как оказалось по прошествии времени, были просты: он действительно способен позволить Дину сделать с ним все что угодно, вообще никак не пропуская его действия через свои фильтры дозволенного. Вот только изначально эта мысль напугала, а сейчас стала поводом для задания серии новых вопросов, для начала, самому себе. Тремя основными стали: а в какой момент спадают эти фильтры? А что будет, когда они вернутся обратно? А они вообще обратно вернутся?
На первый вопрос ответ оказался тривиален: возбуждение, а особенно, подкрепленное положительной реакцией партнера — сметает все внутренние установки не хуже приливной волны. А вот со вторым и третьим вопросами все было куда сложнее. У Сэма попросту не было на них ответа, за неимением соответствующего опыта, а стало быть, следовало разложить сложную конструкцию на более простые составляющие и рассмотреть каждую из них по отдельности.
Что представляют из себя эти самые фильтры конкретно у него? Безусловно, часть них — социальные установки, но не все, а те из них, которые, по сути, были важны Сэму. А по каким критериям он решил, что они важны? Чем, например, вставание на колени отличается от той же спермы на лице? Почему одно исходно воспринималось как вполне желаемое действие, а второе шокировало? Каким образом он преодолел шок и почему теперь это же действие воспринял бы как элемент чувственной игры, а нечто неприемлемое?
Через час вывод из всех этих построений и жесточайшего измывательства не только над собственным телом, но и мозгом, был однозначен: то, что может произойти в рамках игры, доставляя обоюдное удовольствие — вполне приемлемо и способно стать желанным, даже если изначально и шокирует. То, что способно доставить удовольствие лишь партнеру — можно пережить и, если Дина это будет действительно очень радовать, можно будет перевести в разряд приемлемого, но особого восторга не вызывающего. Ну а с тем, что не приносит никаких положительных эмоций обоим и так все ясно.
Все это держалось на наличествующем опыте, поэтому требовало проверок на жизнеспособность, но, на взгляд Сэма, имело все шансы их успешно пройти, вследствие того, что представляло из себя не выработанное отношение к конкретным событиям или действиям, а общую концепцию. Принцип, а не жесткий регламент.
— Вот тебе не спится-то, — вместо пожелания доброго утра, сказал Дин, входя в тренажерку. — Я думал тебя будить придется.
— И тебе с добрым утром. Я проспал восемнадцать часов, ты — все двадцать, — улыбнулся Сэм, окидывая любимого быстрым взглядом.
— Чувствую себя как с похмелья, — пробурчал Дин.
— Просто переспал, — отозвался Сэм и предложил: — Завтрак?
— Сначала разомнусь, — покачал головой Дин.
— Я как раз успею ополоснуться и сготовить чего-нибудь вкусненькое.
— Ага, и вазелином запастись, — пробурчал Дин, в свою очередь, окидывая изучающим взглядом брата. — Какой-то ты больно бодрый и радостный.
— Чтобы ты знал: с тех пор, как мы с тобой стали заниматься сексом, у меня нет необходимости им запасаться. Дома я ходил с пробкой, а вне его я утром не только делаю гимнастику, бреюсь, чищу зубы и принимаю душ, но и готовлю себя к возможному соитию, — сообщил Сэм абсолютно невинным тоном, послав Дину такой многообещающий взгляд, что у того аж яйца поджались.
— Издеваешься? — с угрозой в голосе спросил Дин, борясь с желанием схватить Сэма в охапку и разложить прямо на полу. Больше недели воздержания, похоже, сильно сказались на его желаниях.
— Ничуть, — беззаботно ответил Сэм. — Просто на всякий случай сообщаю, что когда ты закончишь со своей тренировкой, будет готов не только завтрак, но и я, — добавил он и, обогнув Дина, выскользнул из помещения.
— Провокатор, — пробурчал Дин и, подавив желание догнать Сэма, занялся упражнениями. Завалить того в койку немедленно было можно, но он намеревался, для начала, окончательно проснуться, а потом серьезно поговорить, в том числе и об их отношениях.
На завтрак Сэм решил пожарить оладушков и, быстро приведя себя в порядок, занялся готовкой. Настроение у него было превосходным и, возможно поэтому, оладушки получились особенно пышными и вкусными.
— Говорят, мужчина, который научился стирать и готовить, напрочь потерян для семейной жизни, — сказал Дин, войдя на кухню и принюхавшись.
— Возможно, для пары из мужчины и женщины это и верное мнение, — согласно кивнул Сэм, снимая очередную порцию поджаренных оладушков со сковороды. — Но, думаю, оно все-таки устарело: в современном мире стирают стиральные машины, а готовить можно вообще не уметь.
— Мне нравится твоя стряпня, — заметил Дин, принявшись накрывать на стол. — Во всяком случае, она гораздо лучше, чем то, что умею готовить я.
— Не прибедняйся, — фыркнул Сэм. — У тебя отлично получается мясо. Да и мои умения далеки не то, что от совершенства, но и даже от уровня хорошей домохозяйки.
— Зато ты на кухне выглядишь весьма впечатляюще, — высказал свое мнение Дин. — И уж куда лучше, чем ты смотрелся в пещере.
— Все еще жаждешь посадить меня на цепь? — полюбопытствовал Сэм, выключая огонь под сковородой.
— Не раньше, чем ты дашь ответы на те вопросы, которые я озвучивал до нашего похода к водоему в клубе, — пожал плечами Дин. — Если хочешь, я могу их напомнить.
— Нет, не хочу, — ответил Сэм, ставя на стол миску с оладушками и усаживаясь напротив Дина. — Я все сегодняшнее утро о них вспоминал и пришел к ряду выводов.
— Поделишься? — спросил Дин, приступая к завтраку.
— Разумеется, — улыбнулся Сэм и принялся излагать то, до чего додумался, не забывая при этом есть.
— Получается, что ты даешь мне карт-бланш на практически любые действия? Ну, исключая те, что могут нанести серьезный вред твоему здоровью, как физическому, так и психическому, — спросил Дин, выслушав выкладки Сэма.
— Получается, что так, — согласился тот. — Тебя что-то смущает?
— Да, — кивнул Дин. — Есть такое понятие, как унизительно. Все, что я прочел об этом, не дает четкого представления о том, что же это такое. Похоже, это ощущение у каждого человека индивидуально, но в случаях игры типа доминант/сабмиссив, я не понимаю, как очертить границы между игрой и насилием.
— Я, кажется, понимаю о чем ты, но, если бы ты привел пример того, о чем ты говоришь, мне было бы проще, — попросил Сэм.
— Пример смещения границ? — уточнил Дин и, получив согласный кивок, задумался. — Ну хоть то же вставание на колени. Для многих людей эта поза напрочь неприемлема. Для тебя сделать это легко и естественно. Для меня — тоже. Но, думаю, у нас обоих найдутся ситуации, в которых то же самое действие будет отнюдь не желанным. Такого рода примеров можно найти массу, и мне не хотелось бы случайно заигравшись столкнуться с тем, что поправить будет невозможно.
— Возможно, это звучит легкомысленно, но… В игре следует руководствоваться здравым смыслом. У нас с тобой представления об этом явлении достаточно схожи, поэтому, по моим расчетам, чтобы перейти грань, тебе придется приложить определенные усилия. Даже учитывая разницу между нашими восприятиями тех или иных действий, чтобы действительно мне навредить, тебе придется придумать что-то уж очень изощренное, но, думаю, тебе самому не понравится эта затея еще на стадии обдумывания, — высказал свое мнение Сэм. — Но мы можем сравнить наши представления о разумном, хотя бы в первом приближении.
— Как? — спросил Дин.
— Просто. Например, я не хочу скрывать наши отношения от знакомых и друзей, ничего не имею против того, чтобы они увидели меня в ошейнике, но, если ты попробуешь пристегнуть к нему поводок на глазах, скажем, у Джоди — я точно дам тебе в морду, — ответил Сэм.
— Интересно, — протянул Дин. — А если я пристегну поводок на глазах у абсолютно незнакомых людей?
— Если это произойдет не на территории клуба, то реакция будет негативной, — ответил Сэм. — А вот в клубе — вполне нормально и даже желанно.
— А просто не дружеские прикосновения на людях? — спросил Дин.
— Зависит от степени интимности этих прикосновений, — подумав, ответил Сэм. — Одно дело — держаться за руки или объятия даже с сексуальным подтекстом, и совсем другое — эпатировать публику откровенными сценами. Первое — нормально, второе — не хотелось бы. Но не потому, что это унизительно, а потому, что идет вразрез с моими представлениями о морали и приличиях. А вот что мне точно покажется крайне унизительным, так это если ты вдруг с какого-то перепугу решишь, что я девица или хрупкая фиалка.
— Да, пожалуй, ты прав: наши представления о здравом смысле сходятся, во всяком случае, если рассматривать конкретно озвученные примеры, — поделился своим мнением Дин. — А что скажешь о том, что может происходить без посторонних зрителей?
— Придумай пример, который может иллюстрировать что-нибудь этакое и я постараюсь выдать тебе честную реакцию на него, — предложил Сэм, но увидев замешательство брата, добавил: — Не думаю, что ты сумеешь сходу измыслить что-то такое. Когда идет взаимодействие один на один, все несколько по-другому: во-первых, рамки шире, а, во-вторых, гораздо пластичнее. В качестве хорошей модели подойдет хоть то, как ты продержал меня несколько часов в веревках. Не знаю, представляешь ли ты сколько разнообразных эмоций у меня это вызвало.
— А ты можешь о них рассказать? — спросил Дин. Ему действительно было интересно и хотелось обсудить произошедшее, но на следующий после этого день Сэм не пожелал об этом разговаривать, а потом было просто не до того.
— Как ты помнишь, инициатором был я, но предложил этот сценарий будучи порядком на взводе. В этом состоянии он смотрелся вполне мило и интересно, а потом, когда я несколько успокоился, подумывал отказаться. Все-таки беспомощность — это очень сложное переживание, а уж такая, когда нет возможности даже справить естественную надобность самостоятельно… Это вообще нечто. Страшно и унизительно — вот, наверное, две главных составляющих. Но еще присутствовало и то, что обычно называют нездоровым любопытством и, руководствуясь им, я согласился. А в процессе все было вообще по-другому. Возбуждение от веревок, ощущение зависимости, знание, что могу остановить игру в любую минуту, твоя довольная морда, то, что ты не делал ничего сверх оговоренного и вообще держался очень корректно, ну и еще куча всего, что словами описать сложно. В итоге все это сплавилось в бесконечное доверие и… — Сэм задумался, подбирая нужные слова. Такие, чтобы, в первую очередь, не напугать Дина. — Сейчас ты скажешь, что я полный псих, но… Я ощущал, что действительно принадлежу тебе и это было хорошо.
— Принадлежишь? — удивленно спросил Дин. — Что ты имеешь в виду под этим словом?
Да, это понятие в их разговорах уже встречалось, но сейчас, похоже, Сэм вкладывал в него какой-то другой смысл. Дин уловил это на слух и насторожился, желая разобраться в изменении немедленно.
Сэм задумался и, встав из-за стола, прошелся по кухне туда-сюда. Понятие действительно было сложным, а объяснить его словами оказалось еще более нетривиальной задачей.
— Пойдем в спальню, — позвал он наконец. — Я хочу валяться рядом, ощущая твое тепло.
— Ну, пойдем, — настороженно согласился Дин и потянул возлюбленного за собой.
Придя в спальню они забрались на кровать, и Сэм уютно устроился в его объятиях, все еще думая как облечь в слова то, что он ощущал. Он поерзал, устраиваясь поудобнее, потом встал и, стянув с себя домашние штаны, улегся обратно.
— Чего тебе неймется-то? — спросил его Дин, вновь обнимая и поглаживая по спине.
— Хочется ощущать тебя как можно лучше, а одежда — мешала, — оплетая партнера руками и ногами, ответил Сэм.
— Ты в курсе, что я не железный? — поинтересовался Дин: то что делал возлюбленный его начинало не на шутку заводить. — А у нас вроде как важный разговор.
— Хм… — протянул Сэм, прижимаясь к бедру Дина своей эрекцией, и одновременно накрывая его вставший член рукой. — Вообще-то, одно другому не мешает.
— И как ты себе это представляешь? — хмыкнул Дин. Сохранять неподвижность и не поддаваться на провокации было очень тяжело.
— Не хочу описывать, но могу показать, — предложил Сэм, заглядывая ему в глаза. — Можно?
— Ну, покажи, — прищурившись, разрешил Дин. В следующий миг Сэм оседлал его бедра и склонился, вовлекая в сумасшедший поцелуй.
Дин хотел было обнять партнера, прижать к себе и завалить на спину, но Сэм протестующе замычал.
— Нет, — попросил он. — Потерпи немного. И у нас — разговор. Забыл?
Дин выругался в ответ, но прекратил попытки вести и расслабился, позволяя Сэму делать то, что он задумал, а тот чуть приподнялся и, взяв напряженное мужское достоинство Дина, направил его в себя.
— Сэм! — Дин не видел, чтобы тот пользовался смазкой и не хотел чтобы партнеру было больно, поэтому попытался остановить его.
— Я же говорил, что готовлю себя для тебя, — с мягкой улыбкой напомнил Сэм. — Там достаточно смазки, чтобы принять тебя, — Дин поглядел на него с недоверием и Сэмми рассмеялся, прижимаясь к нему. — Ну, если не веришь — возьми да проверь, — предложил он, перемещаясь повыше, чтобы это было удобно сделать.
Дин словно завороженный протянул руку и осторожно погладил звездочку ануса Сэма, обнаружив ее влажной и скользкой. Да и внутри тоже все было готово к проникновению, в чем Дин и убедился, протолкнув в Сэма пару пальцев.
— И так каждый день? Серьезно? — спросил Дин, поглаживая нежные и гладкие внутренние стенки.
— Мне нравится трахаться с тобой, придурок, — фыркнул Сэм. — Поэтому да. За последние месяцы я не делал этого только тогда, когда мы с тобой возвращались домой, видя, что ты хочешь приехать настолько быстро, насколько это возможно.
Дин не нашел, что на это ответить, но руку убрал и позволил партнеру действовать на его усмотрение и тот, воспользовавшись этим, таки опустился на его стоящий колом член, издав довольный стон.
— Как же я соскучился по нему, — выдохнул Сэм, чуть двигая бедрами.
— Ты обещал рассказать, что имеешь в виду под словом принадлежать, — напомнил Дин. Ему хотелось поменять позицию и вколотить Сэма в матрас, но он решил проверить насколько хватит его собственного терпения и выдержки.
— Помню, — кивнул Сэм. — Это очень сложное чувство. Готовность отдаться тебе по первому же требованию — один из элементов. Еще… тогда, когда я долго был в веревках, беззащитность, но при этом абсолютная уверенность, что мне ничто не угрожает, а если что-то случится ты защитишь меня. Беспомощность, но и одновременно знание: ты сделаешь все, о чем я попрошу.
— Ну уж и все? — с интересом спросил Дин. Он старался переключить свое внимание с ощущений тела на работу мысли, но получалось это с огромным трудом.
— Сложных желаний тогда вообще не было. Поесть, попить, лечь по-другому… И этого было более, чем достаточно. Я знал, что если попрошу тебя — то ты точно не откажешь мне в выполнении просьбы, — продолжая медленно-медленно шевелиться, ответил Сэм. Он наслаждался ощущениями и хотел растянуть их подольше. — Еще доверие… Я знаю, что ты не сделаешь ничего, что навредит мне всерьез или совсем мне не понравится.
— Ну, конечно, — скептически фыркнул Дин.
— Именно так, — возразил ему Сэм. — Я же вижу, как ты заботишься обо мне, слышу вопросы, которые ты задаешь, знаю, что ты мегабайтами читаешь умные и полезные книжки. Из этого всего я легко могу сделать этот вывод. А тот случай на который ты намекаешь… — двигаясь, Сэм ловил положение, в котором будет испытывать максимум удовольствия и наконец-то нашел его: член Дина проехался по его простате, что и заставило его замолчать, а потом издать довольный низкий стон. — Так вот, тот случай. Я говорил уже не раз и не два: ничего фатального не произошло. Сколько раз это нужно повторить, чтобы ты наконец-то поверил в это?
— Не знаю, — выдохнул Дин. — Но если ты продолжишь двигаться так медленно я переверну нас и возьму управление в свои руки. Так что, либо замолкни и ускорься, либо говори дальше, но не шевелись при этом.
— Ладно, — кивнул Сэм, замирая. — Что там еще было… Желание подчиняться. Просто выполнять то, что требуется, не думая, не споря, не взвешивая, при этом зная, что результат выполнения приказа будет в радость нам обоим. Еще я видел твою реакцию на то, что происходит. Ты кидал на меня взгляд где-то раз в три минуты.
— Засекал?
— Оно само, — улыбнулся Сэм. — Просто отметил, что ты регулярно на меня посматриваешь ну и прикинул через какое время это происходит. С момента, как я проснулся и до того, как у меня от ощущений стало клинить мозги — это было около озвученной цифры. А еще у тебя была совершенно другая манера езды. Видно было, что ты стараешься лишний раз не совершать резких маневров, чтобы веревки меньше врезались в мою тушку.
— Это правда, — вздохнул Дин. Когда Сэм перестал шевелиться, сохранять способность соображать было значительно проще.
— В общем, все это и, наверняка еще что-то, чего даже я сам не понимаю, и вызывало у меня ощущение принадлежности, настолько полное, что я даже не ожидал этого. До этого я думал, что больше принадлежать, чем когда я ощущаю в себе твой член невозможно, но оказался не прав, да и чувство было… другим, — подвел итог Сэм и Дин, решив, что тот закончил с рассказом, все-таки поменял позицию, оказываясь сверху. Сэмми не стал сопротивляться. Ему и самому хотелось активных действий и он, легко подстроившись, под задаваемый партнером ритм, принялся отвечать на его движения, стремясь подарить и получить как можно больше ощущений.
— И это ощущение желанно? — спросил Дин, когда они оба перевели дух после оргазма.
— Да, но… В то же время и страшно, — честно ответил Сэм.
— Страшно? — переспросил Дин.
— Именно. Страшно ощущать себя не самодостаточной личностью, а… Даже не знаю, как описать-то. Заметь, все это мои личные субъективные ощущения и переживания. Что у них общего с реальностью я не знаю и, пожалуй, даже не желаю знать. Как это воспринимается на твоей стороне — я могу лишь догадываться, но опять же, чтобы эти ощущения возникали, мне не нужно это знать, — объяснил Сэм. — Так вот, я ощущал себя средоточием твоего мира и желал быть самым лучшим. Ну… Допустим, ты — фэнтезийный дракон у которого есть множество сокровищ, но вот он находит то самое, единственное, которое, по сравнению со всеми прочими, просто идеально.
— Я попробую не сломать на этом мозги, — пообещал Дин, вздохнув. Понять, что именно Сэм чувствовал он, похоже, был не в состоянии.
— Мне самому сложно их не сломать, — улыбнулся Сэм. — Слишком много частей и каждая из них раскладывается на множество нюансов, каждый из которых, в свою очередь, обладает оттенками и так до бесконечности.
— Давай попробуем это как-то упростить? — предложил Дин. — Ты можешь ответить на вопрос хочешь ли ты испытывать это ощущение?
— При условии, что его вызываешь ты — да, — кивнул Сэм, прислушавшись к себе.
— И страха при этом нет? — задал следующий вопрос Дин.
— Есть, но он не важен, — ответил Сэм.
— Я хочу, чтобы ты хотя бы попытался сформулировать то, что вызывает этот страх, — попросил Дин.
— Прекратить существовать как личность, — ответил Сэм. Дин попытался что-то сказать, но он не дал ему этого сделать. — Это иррациональный страх. Все, что ты можешь сказать или, что я могу сказать себе сам, его не отменяют. Но в то же время он не мешает хотеть ощущать, что я принадлежу тебе. Хотя бы иногда.
— Для меня это все выглядит сплошным неразрешимым противоречием, — поделился переживанием Дин. — И, честно скажу, понять твои стремления мне очень сложно. Пожалуй, единственное, что я могу с ними сделать, это знать, что они есть.
— Этого достаточно, — улыбнулся Сэм. — И я понимаю, что это налагает на тебя определенные ограничения.
— Вот уж точно, — согласился Дин. — Триста раз подумаешь, прежде, чем что-то делать с человеком, который настолько открыт. На мой взгляд, это отнюдь не безопасно и не разумно. Да, добровольно, но…
— Спорить не стану, но и скрывать то, что выпадение в это состояние я контролирую весьма условно, тоже не буду, — констатировал Сэм. — И обещать, что оно не возникнет от каких-то простейших твоих слов или действий тоже не могу. Я просто осознал, что способен ощущать подобное с тобой и донес это до твоего сведения.
— Но как я, обладая этим знанием, смогу подступиться к тебе? — спросил Дин. У него было полное ощущение, что Сэм — некое подобие чего-то крайне хрупкого и стоит сделать неосторожное движение, как он рассыплется на отдельные кусочки, которые будет невозможно собрать.
— В реальности ничего не поменялось, — пожал плечами Сэм. — Час назад, когда ты этого всего еще не знал, на моей стороне все было точно также. Поэтому, я бы на твоем месте, не заморачивался и продолжал бы действовать в том же ключе, что и действовал, помня, что пока это в кайф обоим — все хорошо. Да и, в конце концов, мои мозги, думаю, устроены так, что не свихнутся окончательно.
— Думаешь, или уверен? — скептически уточнил Дин.
— Уверенность должна быть подкреплена опытом, — ответил Сэм. — А его у меня в этой области очень мало, но, если основываться на наличествующем, то уже видны определенные закономерности. Это ощущение совершенно точно немного тускнеет, когда заканчивается интенсивное воздействие.
— Насколько оно тускнеет? — спросил Дин.
— Настолько, чтобы я был в состоянии его контролировать и не стремился растечься безвольной лужицей у твоих ног, — улыбнулся Сэм. — Максимально ярко оно чувствуется в процессе экшена, особенно, если у меня нет вообще никакой возможности тебя остановить. Впрочем, и когда я перестаю соображать от разнообразных ощущений — оно тоже неконтролируемо и остро. Но, полагаю, в этом-то и фишка взаимодействия доминанта и сабмиссива.
— То есть, точных данных у тебя нет, — пробормотал Дин в задумчивости.
— Откуда бы? Никогда не считал себя сабмиссивом и никому не позволил бы доминировать так, как это делаешь ты. Ты — исключение из этого правила, так что… Все, что мы можем сделать, это наблюдать и собирать статистику, — пожал плечами Сэм. — И, знаешь, есть еще один момент.
— Какой? — настораживаясь, спросил Дин. В контексте текущего разговора, он ожидал еще какого-нибудь весьма неоднозначного сюрприза.
— Я соскучился не только по сексу, но и по ошейнику, — мурлыкнул Сэм, с ноткой вызова поглядев на партнера.
— И по клетке для твоего члена? — выдыхая, поинтересовался Дин. Похоже, сюрпризы на сегодня закончились, да и то, что было озвучено следовало внимательно обдумать.
— А также и по пробке, — кивнув, ответил Сэм. — Ну, если ты, конечно, хочешь видеть на мне эти аксессуары.
— Хочу, — плотоядно улыбнувшись, ответил Дин. — И на тебе… и в тебе.
Он отстранился от возлюбленного и, скатившись с постели, пошел за перечисленными игрушками, прихватив заодно кусок цепи и пару замков. Вернувшись, он окинул явно предвкушающего предстоящее Сэма.
— Пойдем-ка сходим в душ, — распорядился он, сгрузив свою ношу на постель.
Привыкнуть к тому, что два взрослых мужика реагируют друг на друга так, словно они подростки в период пубертата, было практически невозможно, но явление было наблюдаемым: стоило Дину взять мочалку и провести ею по спине возлюбленного, как тот среагировал на это однозначно и моментально. Впрочем, собственная реакция старшего из братьев, не уступала ни скоростью, ни однозначностью.
— Черт! — выругался Дин. — Только же что кончили!
— Можно подумать, для тебя такой отклик новость, — фыркнул Сэм, обернувшись через плечо и бросив на партнера голодный взгляд.
— Нет, но… — Дин задумчиво провел рукой по заднице Сэма и хмыкнул. — Пожалуй… Я кое-что придумал.
— Мне начинать бояться? — ехидно вопросил Сэм, принимая весьма соблазнительную позу.
— Мы оба знаем, что напугать тебя можно только чисто теоретически, — пробурчал Дин, пытаясь просчитать последствия своей задумки. — Но закрыть на тебе пояс, пока у тебя такой стояк не выйдет по техническим причинам, поэтому… Поласкай себя, Сэмми.
— Что, прости, сделать? — недоуменно переспросил Сэм, поворачиваясь к Дину лицом.
— То, что слышал, — мурлыкнул Дин. — Давай, сделай себе приятно. Я хочу посмотреть на это.
— Было бы на что смотреть, — передернув плечами, отозвался Сэм. — Но, впрочем, если тебе так хочется…
Свое тело Сэм изучил досконально и прекрасно знал все свои чувствительные местечки, точно также как знал, что способен одной только пластикой буквально приковать к себе внимание. Теперь осталось совместить эти две вещи в одну и сделать из них шоу. Задача, если знать на чем основываются подобные зрелища, простая и понятная. А секрет-то незамысловат: нужно всего лишь отпустить себя, расслабиться и, скинув все маски, сделать вид, что тебе абсолютно плевать на зрителя, при этом чутко улавливая его реакцию. Она будет четким маркером того, что в разворачивающемся действе действительно цепляет и на этом можно играть.
Этим-то Сэм и занялся, выйдя из-под струй воды и вылив себе на плечи и грудь порядочную порцию геля для душа. Под его руками тот вспенился и заискрился в свете ламп. Пушистые клубы пены стекали по гладкой обнаженной коже, добавляя общей картине загадочности и таинственности. Откровенные стоны, которые Сэм не стал сдерживать прикасаясь к себе, подстегивали возбуждение Дина и тот стоял и смотрел, стиснув кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
В какой-то момент Сэм, поймал взгляд любовника и, приблизившись к нему своим фирменным плавным движением опустился на колени, продолжая при этом удерживать зрительный контакт. Пульсирующий член Дина оказался рядом с его губами, и Сэм нежно притронулся к нему, словно бы прося разрешения на большее. Это оказалось последней каплей и Дин, сгребя волосы партнера в горсть с остервенением ворвался в желанный рот, вбиваясь сразу на всю длину. Разрядка у обоих наступила быстро и, как только Дин выпустил его волосы, Сэм отстранился, сыто облизываясь.
— Ненасытное чудовище! — выдохнул Дин, проводя пальцами по припухшим губам возлюбленного. — Вот скажи, где ты такому мог научиться?! Ты же всегда был скромником и примерным мальчиком!
— Это был экспромт, — улыбнулся Сэм, целуя пальцы Дина. — Просто постарался выполнить поставленную задачу как можно лучше.
— Хороший, послушный мальчик, — мурлыкнул Дин. — Это было действительно красиво. А теперь домывайся и пойдем, обрядим тебя в цацки.
— Мойся первым, — попросил Сэм. — Я… В общем…
— Да, да, я понимаю, тебе надо подготовить свою аппетитную задницу, а это чересчур интимная процедура, — фыркнул Дин. Спорить он не собирался и, быстро ополоснувшись, завернулся в полотенце.
— Вот именно, — смущаясь, ответил Сэм.
— Ну, не буду тебя смущать, — сообщил Дин и покинул ванную.
Выйдя из ванной, Сэм застал Дина одетым в домашние штаны и футболку. Он сидел в кресле у разожженного камина и задумчиво вертел в руках ошейник. На столике рядом лежала кучка знакомых девайсов, но еще к ним присоединился комплект ручных и ножных кандалов, соединенных цепями.
— Нет, постой смирно, — удержав Сэма от опускания на колени, велел Дин и, положив ошейник на стол, взялся за пояс верности. Разобрав его на части, он поглядел на любимого и, прищурившись, спросил: — Хочешь его?
— Да, — уверенно ответил Сэм.
— Правила несколько изменятся… — задумчиво произнес Дин. — Они станут жестче.
— Я заранее согласен, — фыркнул Сэм. Если Дин хотел его напугать, то попытка явно не удалась.
— Кто бы сомневался, — улыбнулся Дин и аккуратно замкнул на мужском достоинстве партнера металлическое устройство. Покончив с этим, он скомандовал: — На колени.
Ошейник со щелчком закрылся на покорно подставленной шее и Сэм, чуть повернув голову, благодарно поцеловал поглаживающую его руку Дина.
— Ты не представляешь, насколько это приятно, — выдохнул он.
— Не представляю, — согласился Дин. — Но отлично вижу, что тебе нравится. Я словно кожей чувствую твое удовольствие. А теперь, будь добр, повернись и дай поместить в тебя пробку.
Сэм кивнул и, повернувшись спиной, наклонился. Подчиняясь собственным желаниям, он лег на грудь, повыше поднял задницу, прогнулся в спине, раздвинул ноги, а потом еще и развел ягодицы руками, обеспечивая Мастеру максимально удобный доступ к своему анусу.
— Ты настолько ее хочешь, Сэмми? — несколько удивившись, спросил Дин. Сэм с некоторых пор особо не прятал своих желаний, но чтобы показывать их настолько откровенно… Это было чем-то новеньким.
— Очень, Мастер, — хрипло ответил Сэм, выгибаясь еще больше. — И ты тоже хочешь этого. Я знаю.
— Все-то ты знаешь, — вздохнул Дин, отвинчивая крышку с тюбика со смазкой. — Просто до такой откровенности ты еще не доходил, — озвучил он свою мысль, методично готовя Сэма к проникновению немаленького такого девайса.
— Не вижу смысла скрывать, — наслаждаясь прикосновениями, ответил Сэм.
— Все, можешь выпрямиться и повернуться ко мне лицом, — произнес Дин, когда пробка заняла предназначенное для нее место. — Не великовата? Все-таки больше месяца ничего больше меня в тебе не было.
— Это та, что мы купили по дороге? — спросил Сэм и, получив утвердительный кивок, улыбнулся. — Великовата. Но так даже и лучше, Мастер. Чуть тянет… Немного больно… Но приятно. И про пульт от нее я отлично помню.
— Может возьмем поменьше? — предложил Дин. — Не хочу, чтобы тебе было больно.
— Привыкну, правда. Пара-тройка часов и боль уйдет, — отказался Сэм.
— Я обдумал идею посадить тебя на цепь, — сообщил Дин, приняв отказ. — Но решил сделать по-другому. Неделю на тебе, когда ты дома, будут вот эти браслеты. — Он взял со стола комплект кандалов для рук и показал их Сэму. — Я буду освобождать тебя для тренировок и для походов в ванную, — добавил он, пристально отслеживая реакцию.
— Да, Мастер, — кивнул Сэм, а потом спросил: — Руки застегнешь спереди или сзади?
— Спереди, — улыбнулся Дин. — Думаю, тебе и так ощущений хватит. Цепь не очень-то длинная, да и сами браслеты тяжелые.
Сэм покорно протянул руки и Дин защелкнул на них кандалы.
— И ноги тоже будут скованы, — продолжил он объяснения.
Сэм кивнул и пересел так, чтобы ножные кандалы можно было застегнуть. Дин сделал это, а потом, схватив за цепь между руками, притянул Сэма к себе и поцеловал. Перемещаться в позу на коленях со скованными ногами оказалось очень неудобно и ощущение неуклюжести смутило Сэма настолько, что поцелуй вышел каким-то смазанным.
— Что такое? — с беспокойством спросил Дин.
— Минус сто очков с ловкости, — смущенно улыбнувшись, ответил Сэм. — К этому придется приспосабливаться, но ощущения забавные. И ты говорил том, что правила изменятся, Мастер, — напомнил он, прислушиваясь к себе.
— Говорил, — кивнул Дин, отпуская цепь и позволяя Сэму занять удобное положение. — Во-первых, ты будешь есть только из моих рук и только то, что я дам. Приемлемо?
— Вполне, — кивнул Сэм.
— Во-вторых, пока ты в кандалах, дома можешь забыть о том, что такое стул, диван и кресла. Если не последовало другого распоряжения, ты либо лежишь, либо стоишь, либо на коленях. Книжки, ноутбук, и все прочее — на полу, на низких столиках, пуфиках, ну или у тебя в руках, — озвучил правило Дин.
— Это довольно жестко, Мастер, — обдумав услышанное, высказался Сэм. — Но тоже приемлемо.
— В-третьих, ты в обязательном порядке спрашиваешь разрешение на любые свои действия, — продолжил Дин. — Мы с тобой что-то подобное практиковали, но на сей раз, если ты забудешь спросить разрешение, я буду наказывать.
— Насколько любые действия? — уточнил Сэм. — Скажем, если я сидел на пятках, но хочу лечь — спрашивать?
— Да, — кивнул Дин.
— Чую, наказывать меня придется регулярно, — улыбнулся Сэм. — Но давай попробуем.
— Тебе не понравится, если я пойму, что ты нарываешься специально, — предупредил Дин. — Я постараюсь изобрести именно наказание, а не нечто, что будет в кайф.
— Это справедливо, Мастер, — кивнул, соглашаясь, Сэм.
— Следующий пункт. Если тебе чего-то хочется, не важно чего, есть, спать, секса, боли, внимания, тепла и ласки, ты сообщаешь о своем желании мне, — озвучил следующее правило Дин. — Ты не терпишь, не думаешь, что перебьешься или, что я не дам тебе этого. Твое дело сообщить и оставить принятие решения мне. В вежливой форме.
— Это тоже непросто, но я постараюсь, — согласился Сэм.
— Точно также ты сразу же сообщаешь, если тебе что-то не нравится, неудобно, натерло, давит, причиняет дискомфорт, или чего-то очень не хочется. Вплоть до того, что ты не хочешь какую-то еду, а хочешь другую, мало соли, много перца и так далее.
— Любое связывание — неудобно, как минимум, — заметил Сэм.
— Не важно, — ответил Дин. — Твое дело — сообщить. Решать продолжится это неудобство или нет, буду я.
— Можно спросить?
— Спрашивай, — разрешил Дин.
— Ты понимаешь для чего эти правила? — задал вопрос Сэм.
— Я понимаю, чего я хочу добиться, — ответил Дин. — И полагаю, что они поспособствуют достижению результата.
— И… Чего? — с любопытством поинтересовался Сэм.
— Если все пойдет так, как я думаю, то, в итоге, мы с тобой будем точно знать о том, как выглядят твои границы допустимости. Эти правила, насколько я сумел в этом разобраться, подходят для продвинутого сабмиссива, даже скорее — раба. Я ведь верно понял, что разница между этими понятиями существует?
— Да, Мастер, ты верно понял, — кивнул Сэм. — И эти правила больше подходят именно для раба, тут ты тоже прав. Честно скажу, не знаю, как это все будет ощущаться в реале… Особенно, если ты решишь добавить в придачу к правилам еще и что-нибудь типа пощечин за ошибки или назовешь меня рабом…
— Думаю, что если я добавлю эти элементы, то гарантированно услышу стоп-слово, — произнес Дин, отметив для себя какие именно действия озвучил Сэмми. Это явно значимые для него вещи, вот только хочет он их или нет — было пока не ясно.
— Не знаю… — задумчиво протянул Сэм. — Стиль доминирования типа “на колени, раб” всегда вызывал у меня усмешку и никак не вписывался в мои представления о том, чего бы мне хотелось. Но. Допускаю, что в возбужденном состоянии нечто такое может и не вызвать негатива. И, кстати, если у тебя будет желание, и ты будешь уверен, что справишься с возможным негативом, то можешь попробовать, — предложил он, правда особой уверенности в голосе Дин не услышал.
— Это была попытка выдать мне разрешение на использование приемов, направленных на унижение? — уточнил Дин.
— Да, Мастер, — кивнул Сэм. Жест выглядел чуть увереннее, чем озвученное чуть раньше предложение, но было видно, что энтузиазма нет и в помине.
— Я учту, что оно у меня есть, но воспользуюсь или нет — не знаю, — высказал свое мнение Дин. — Но я хочу услышать четкий ответ: готов ты попробовать следовать правилам? Этим, плюс тем, что были изначально?
— Попробовать — да, Мастер, — ответил Сэм. — И, да, мне это… дискомфортно. Во всяком случае, пока.
Сэм судорожно пытался примерить к своей реальности озвученные правила, но получалось с трудом. Ему было интересно, что из этого получится, но очень страшно увидеть в глазах Дина презрение, и он поймал его взгляд, боясь увидеть там именно это чувство.
— Ты чего? — Дин уловил какую-то непонятную эмоцию в глазах возлюбленного и, не сумев ее расшифровать, непроизвольно напрягся.
— Страшно, — честно ответил Сэм, глядя Дину в глаза. — Я боюсь увидеть в твоем взгляде не любовь и желание, а презрение и холод.
— Ну-ка, встань, — велел Дин и, когда Сэм поднялся на ноги, потянул его к себе, заставляя усесться на колени. — Презрение? Серьезно? — спросил он, обнимая любимого и ловя его взгляд.
— Всегда считал, что играть по подобным правилам может только полная тряпка, — нервно ответил Сэм.
— И ты думаешь, что тебя, такого сильного, умного, умелого и желанного, я могу посчитать тряпкой? — удивился Дин. — Всего лишь потому, что ты сам добровольно передаешь мне власть над собой?
Сэм перекинул скованные руки так, чтобы обнять ими Дина и кивнул.
— Знаешь, ничего не могу сказать о других, но в твоем случае это не… хм… тряпичность. А для меня, такое доверие с твоей стороны — величайший дар и честь, — озвучил свою точку зрения Дин. — И я приложу все силы, чтобы тебе было хорошо. Обещаю.
— Точно-точно? — с детской надеждой в голосе, спросил Сэм.
— Точно-точно, — подтвердил Дин.
— Тогда ладно, — прижимаясь к теплому и такому надежному возлюбленному, вздохнул Сэм. Реакция была совершенно искренней и непосредственной и вызывала у Дина море нежности и умиления.
— Чем бы тебе хотелось заняться? — спросил Дин через некоторое время.
— Я весь в твоем распоряжении, мой повелитель, — отозвался Сэм. — Голова абсолютно пустая. Просто сижу у тебя на коленях и мне хорошо.
— А я думаю, надо начать поиски земли для нашей школы, — поделился планами Дин. — Так что, тащи оба ноутбука.
— А ты меня поцелуешь? — спросил Сэм, улыбнувшись.
— Я тебя укушу! — грозно пообещал Дин, но вместо этого поцеловал.
Сэм весело хихикнул, а потом встал и сходил за ноутбуками. Со своим он расположился на ковре, с трудом умостившись так, чтобы лежать на животе было удобно, и первым делом открыл почту.
— О, — произнес он, пробежав входящие письма взглядом. — От Грина письмо пришло, Мастер.
— А ты, что, писал ему? — поинтересовался Дин, отрываясь от своего монитора.
— Да, пока мы там расследованием занимались, — кивнул Сэм.
— И, что пишет?
— Ну, во-первых, он переехал. Теперь обитает в Денвере, штат Колорадо. А, что касается нашего дела — он подумал, почитал, проконсультировался с коллегами и считает, что это вполне возможно и делается по тому же принципу, что ранчо Сонни, то есть, юридически, организуется исправительный дом для проблемных детей, который может даже финансирование от штата получать. Не так, чтобы там было действительно много денег, но… С голоду воспитанники таких заведений точно не пухнут.
— Да, идея была на поверхности, — обдумав услышанное, кивнул Дин. — Могли бы и сами догадаться.
— Догадаться — да, но Грин выдал весь пакет необходимых документов для оформления этого предприятия, — отозвался Сэм. — Вот с этим мы бы точно намучились. Тут, смотрю, много чего нужно… — Он по диагонали проглядывал присланные документы и, наткнувшись на один из них, весело рассмеялся.
— Сборник анекдотов? — полюбопытствовал Дин.
— Нет, читаю присланные документы… — ответил Сэм. — Нам с тобой повезло, что мы братья, а не просто два человека, решивших заняться благотворительностью. Учитывая, что мы оба не женаты, мы бы упарились доказывать, что не состоим в любовной связи друг с другом и организуем это предприятия не для того, чтобы растлевать малолетних.
— Вот уж, действительно, повезло, — фыркнул Дин. — А что там еще?
— Справки о состоянии нашего здоровья: нужно доказать, что мы не алкоголики, не наркоманы и не болеем всякой хренью, а также не состоим на учете у психиатров. Справки об образовании… С этим у нас похуже, но по минимальной планке мы проходим оба. Документы о недвижимости… Это у нас будет. А, вот, узкое место: откуда мы получаем доходы?
— Мы же золотоискатели! — напомнил Дин.
— Да, это подходящий вариант… Фонд-таки придется организовывать, нужно же нам как-то доходы получать и дальше, на то, что платит штат таким домам, действительно нормально жить невозможно. Сонни выживал, похоже, исключительно за счет сельского хозяйства, — задумчиво произнес Сэм.
— Этот пакет документов универсален для всех штатов? — спросил Дин.
— Базово — да, — подтвердил его догадку Сэм. — Но в каждом есть свои нюансы. Грин прислал полный колорадский пакет.
— Ну, да, — покивал головой Дин. — Впрочем, мы ведь рассматривали Колорадо, как возможное место поселения.
— Это ничего, что я решил за нас обоих, где нам дальше жить? — смутившись, спросил Сэм.
— Я не в обиде, — улыбнулся Дин. — Тем более, что ничего не имею против гор, а к морю, если появится такое желание, можно всегда съездить.
— Есть еще Калифорния, — напомнил Сэм. — Там тоже горы и зимы нет.
— Ты видел сколько там стоит земля?
— Еще нет, — покачал головой Сэм.
— А я вот глянул, — вздохнул Дин. — Дорого. А, учитывая, что нам нужно с полсотни акров*… Это не просто дорого, а очень дорого. Сейчас смотрю предложения в Колорадо и уже вижу, что чуть не в два раза дешевле.
— Поищи какие-нибудь продающиеся фермерские хозяйства или что-то в этом роде, — посоветовал Сэм, сам открывая страницу гугла и принимаясь за поиски. — Домики, пусть и убогие, там будут, но это может быть даже и неплохо.
— Кстати, хорошая идея, — кивнул Дин, и сосредоточился на ноутбуке.
— Я нашел два интересных варианта, — подал голос Сэм минут через сорок. — 70 акров, граничащих с национальным парком и 58, через которые течет ручей, но с довольно скучным рельефом.
— Кажется, я нашел их же. Одно — разорившееся животноводческое хозяйство, а другое — земли непонятного предназначения? — отозвался Дин.
— Именно они, — согласно кивнул Сэм. — Мне больше нравится первый участок. Пусть он и гораздо больше, чем нам нужно, зато там зелено, красиво и удобно добираться до Колорадо-Спрингс.
— Мне он тоже больше нравится, — ответил Дин. — И стоит вполне вменяемо. Похоже, фермер этот хочет получить хоть сколько-то денег, а единым куском такие площади покупать никто не жаждет.
— Да, потому, что для промышленного строительства эти земли не подходят, для туристического бизнеса их слишком много, а с сельским хозяйством, похоже, какая-то беда. Ну, насколько я могу судить по тому, что за земля продается, — объяснил Сэм. А продавалось действительно довольно много сельскохозяйственных угодий, притом, не только на территории Колорадо, но и по всей стране.
— Надо съездить туда и глянуть на это богатство, — предложил Дин. — Но не сей секунд, а через недельку.
— Мастер желает в полной мере насладиться видом меня в цепях? — ехидно поинтересовался Сэм, демонстративно звякнув цепочкой ручных кандалов.
— Кто-то забывается и ведет себя неподобающим образом, — строго заметил Дин. — И, да. Желаю. А вот наказание за все свои косяки ты, пожалуй, получишь в конце этой недели. Оптом. Так что… Соразмеряй свои усилия. И первую порцию ты уже, считай, заработал.
Сэм несколько озадаченно поглядел на Дина, но смиренно кивнул. Он как-то не рассчитывал, что озвученные правила поведения будут отслеживаться настолько жестко и теперь прикидывал, во что это может вылиться. Фантазий на эту тему родилось сразу множество, и Сэм предпочел уткнуться в ноутбук, чтобы хоть как-то замаскировать беспокойство, охватившее его. Нет, он не боялся, а скорее предвкушал, но, с другой стороны, шансы на то, что Дин измыслит нечто, что действительно ему не понравится, были не так уж и малы. А принять причитающееся — придется, как минимум, чтобы сохранить самоуважение.
— Надо бы съездить в город, — ближе к вечеру сказал Дин. — Есть в доме почти нечего. Поедешь со мной?
— А можно я дома останусь, Мастер? — спросил Сэм. — Неохота никуда тащиться, если честно.
— Оставайся, — кивнул Дин. — Я вернусь часа через два, может быть, три.
— Мне очень хочется кофе, можно? — спросил Сэм.
— Да, сейчас — одну чашку. И вторую, если хочешь, можешь выпить пока я буду отсутствовать, — разрешил Дин. — Есть не хочешь?
— Сейчас — нет, Мастер, — покачал головой Сэм. — Но, к тому времени, как ты вернешься, буду голоден.
— Я привезу чего-нибудь вкусненького, — пообещал Дин, улыбнувшись. — Но, если тебе хочется чего-то конкретного, будь добр озвучь это сейчас.
— Конкретного… — задумчиво протянул Сэм. — Фруктов. Не важно каких. Яблок, клубники…
— Ладно, — кивнул Дин и пошел одеваться.
Вернулся он, как и обещал — через три часа и был задумчив.
— Пойди, разбери сумки, — попросил он, найдя Сэма.
— Иду, Мастер, — улыбнулся тот, поднимаясь на ноги. Задумчивость Дина не осталась для него тайной. Что именно ее вызвало было непонятно, но вопросов он решил пока не задавать, надеясь, что Дин сам расскажет, о чем думает.
Еды привез Дин с запасом и о фруктах не забыл, что несказанно обрадовало Сэма. Более того, практически все купленные продукты были из списка тех, что нравятся, в первую очередь, именно Сэму и это было очередным штрихом, показывающим насколько Дин о нем заботится.
— Так все время, пока я отсутствовал, и прочитал? — спросил Дин, входя в кухню и усаживаясь за стол.
— Не только, Мастер, — ответил Сэм, раскладывая покупки по местам. — Заполнил часть документов, написал письмо Грину, а также продавцам обоих участков. Выпил две чашки кофе. Звонила Джоди и мы мило поболтали.
— У нее что-то случилось? — поинтересовался Дин, наблюдая за братом. В цепях тот, определенно, двигался с куда меньшим изяществом, чем без оных, но смотрелось это забавно.
— Нет, похоже, она просто соскучилась. Говорила, что возможно будет менять работу, — ответил Сэм.
— Ты ей рассказал о школе? — задал вопрос Дин.
— Нет, Мастер, — покачал головой Сэм. — Но, думаю, если ее это заинтересует — она будет отличным членом коллектива.
— Я тоже так думаю, — согласился Дин. — Тем более. что опыт работы с трудными подростками у нее есть.
— Это одно из многих ее достоинств. Еще она была бы очень хорошей кандидатурой в глазах комиссии, которая занимается выдачей разрешений на организацию домов для трудных подростков. Все-таки бывший шериф, это не два раздолбая, — поделился своим мнением Сэм.
— И это тоже, — улыбнулся Дин. — Она не сказала, как скоро собирается сменить вид деятельности?
— Точных цифр она не называла, но, мне не показалось, что это произойдет не в ближайшее время, — ответил Сэм, подумав. — Похоже, она постепенно дозревает до этой мысли, и пока просто примеривается к ней.
— Значит, сманить ее в наш проект мы сможем и немного погодя, тогда, когда у нас появится, что реально предложить, а не замок на песке, — сделал вывод Дин.
— Я сготовлю ужин? — спросил Сэм. Есть ему уже очень хотелось, а ничего готового не было.
— Да, и я тебе помогу, — кивнул Дин.
— У тебя есть какие-нибудь особые пожелания, Мастер? — поинтересовался Сэм, прикидывая, что можно сварганить из наличествующего набора продуктов.
— Ты же знаешь, что если это не бургеры и не пирог, то мне практически все равно, — вздохнув, отозвался Дин. Та диета, которую он взялся соблюдать, давала видимые результаты, но, как говорится, сердцу не прикажешь.

____________________
50 акров — 20,23 гектара, или, чтобы понятнее, 2023,43 сотки :) У Дина губа не дура :)

Глава 17.

Следующие шесть дней стали для Сэма периодом открытий и изумления. Некоторые собственные желания и реакции просто ставили его в тупик, заставляя сомневаться в здравости рассудка. Например, он поймал себя на том, что его абсолютно не напрягает спрашивать разрешение на все подряд, а то, что он практически всегда его получал — радовало не меньше, чем подарки в детстве, а может быть, даже и больше. При этом, отказ в разрешении не воспринимался трагедией, не расстраивал, а скорее служил подтверждением тому, что Дин контролирует его, что доставляло нешуточное удовольствие. Это было очень странно, ведь с самого детства он стремился к самостоятельности и любой контроль со стороны, что отца, что брата, выбешивал его настолько, что он готов был нарушать правила просто из упрямства, и чтобы доказать, что он способен сам принимать решения.
Следующим моментом, вызвавшим множество раздумий, оказалось то, что ему довольно сложно озвучивать свои желания. Иногда просьбы о чем-то слетали с губ легко, а иногда даже воды попросить было неимоверно сложно. Особенно это касалось каких-то интимных вещей. Характерный пример таких моментов: он так и не собрался сказать Дину, что совершенно не нужно использовать такое количество смазки, которое тот на него выливает, хотя бы потому, что она сильно заглушает ощущения. И это была далеко не единственная не озвученная, но при этом четко оформившаяся в голове, просьба. Сколько было таких, которые даже не сформировались во что-то вербализуемое, Сэм затруднился бы сказать. Но самым странным было то, что с какого-то момента он стал чувствовать себя виноватым за то, что не может произнести вслух свои желания и вот это для аналитика и логика Сэма стало тревожным знаком. Правда, что именно его беспокоит в этом явлении, он пока и сам не понял, а литературы, которая помогла бы разобраться, сходу не нашел и отложил разбор на потом. В общем, из всех желаний, что ему приходили в голову и которые следовало бы озвучить, он поведал Дину хорошо, если треть.
С озвучиванием неудобств и прочего в том же роде тоже все оказалось отнюдь не просто. Но тут Сэм со спокойной совестью все списывал на то, что идет игра и некоторые вещи просто по определению удобными быть не могут. Но, ловя на себе внимательные взгляды Дина, понимал, что тот все видит и запоминает.
Еще одним открытием было то, что он, как оказалось, способен на дичайшую ревность. Настолько сильную, что временами сам себе становился противен. Формальный повод для этого чувства у него был: Дин каждый день, примерно в одно и то же время куда-то уходил и, если в первые два дня это практически не задевало, то в конце недели Сэм, поймав себя на том, что принюхивается, стараясь уловить от Дина чужой запах, был готов побиться головой о ближайшую твердую поверхность. При этом, он не желал спрашивать, куда и зачем ходит Дин. Почему он этого не делал стало отдельным поводом для исследования и результат показался Сэму весьма неутешительным: смесь упрямства, мнительности, страха и желания обладать всем вниманием партнера целиком. Осознав это, он понял, что готов ревновать к любому занятию, на которое упадет взгляд Дина, а это была уже и вовсе клиника.
Положительные моменты на протяжении этих дней, конечно, тоже были. Они много разговаривали, пару раз сходили в кино, с удовольствием предавались разнообразным забавам и в большую часть времени Сэм чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Но и негатив накапливался, медленно, но неотвратимо. Заставляя напрягаться и нервничать, и ощущать смутное беспокойство.

***

Дин всю неделю был занят, по-сути, одной единственной задачей: Сэмом. Даже его отлучки были направлены на то, чтобы все в итоге получилось правильно. В первый вечер, он, поехав за покупками, заодно завернул в клуб, а, узнав, что там будет проводиться семинар по флагелляции, решил, что посетить это мероприятие ему будет очень небесполезно. Собственно, все эти дни он туда и ездил, видя, как Сэм изводится и ревнует из-за этого, и все ожидая вопросов, на которые был готов ответить просто, честно и быстро. Но вопросов так и не последовало, и это очень огорчало Дина.
Также он видел, что Сэм вряд ли и половину того, чего ему хотелось бы, озвучивает. Причин к подобному поведению Дин не понимал, но разбор полетов отложил на потом, надеясь, что Сэмми все-таки сумеет договориться сам с собой и начнет говорить о своих, пусть даже и самых глупых или странных желаниях, но не только потому, что таковы правила, а по причине того, что захочет, чтобы он узнал о них. С рассказом о нехотении и неудобствах у Сэма тоже наблюдались определенные проблемы. Да, они были не столь устрашающего размера, как с озвучиванием желаний, но все-таки они были.
Впрочем, оказалось, что проблемы в этой области тоже весьма развесисты: в предпоследний день идущей игры, Дин заметил, что одним из браслетов Сэм сбил себе кожу на ноге и ничего об этом не сказал. Это явление настолько взбесило его, что он удержался от рукоприкладства с величайшим трудом только потому, что испугался того, что может сотворить, потеряв контроль. А то, что он весьма близок к этой точке, было для него совершенно очевидно. Досталось, как обычно, боксерской груше, но “разбор полетов” намечался весьма впечатляющий.
Терпения эта неделя стоила огромного, но и удовольствия принесла Дину немало. Сэм был настоящим средоточием его мира и щедро откликался на ласку и внимание, которое ему оказывали. То, что можно протянуть руку и всегда обнаружить весьма положительную реакцию на прикосновение, посмотреть и получить улыбку в ответ, что-то спросить и получить ответ — грело душу Дина как ничто другое.
Анализируя то, что видит, старший Винчестер осознал, что в немалой степени сам же и виноват в тех проблемах, которые сейчас испытывает брат, ведь именно он занимался его воспитанием, а многие из этих неприятностей были, что называется, родом из детства. И это причиняло Дину боль, хотя он и понимал, что невозможно повернуть время вспять, да и даже если и было бы возможно — все равно, чтобы понять, что он делает что-то не так, а, тем более, просчитать последствия, у него тогда не было никакой возможности, все-таки он был слишком маленьким, когда на него свалились задачи по воспитанию брата, а отец отнюдь не всегда был рядом, особенно, когда Сэмми подрос.
Исходя изо всего этого, наказывать Сэма, на взгляд Дина, было, по сути, не за что. Более того, наказание могло принести больше вреда, чем пользы, но как выбраться из вилки, в которую Дин сам себя же и загнал, он пока не понимал и решил просто поговорить с братом, а уж потом, по результатам беседы, выработать какое-то решение, тем более, что разговор этот откладывать надолго не придется, да и избежать будет невозможно.

***

В последний день игры, с утра, Сэм практически отказался от завтрака и это послужило для Дина сигналом к тому, что процесс пора подводить к логическому завершению. Он, крепко держа себя в руках, чтобы сохранять спокойствие, допил кофе и жестом велел следовать Сэму за собой. Тот молча и покорно проследовал в спальню, но по всему было видно, насколько он напряжен и взвинчен.
Усевшись в любимое кресло у камина, Дин освободил Сэма от кандалов и, дождавшись, пока тот примет позу покорности, спросил:
— Скажи мне, мой хороший, почему ты почти ничего не съел? — интонации голоса у Дина были мягкими, но Сэм понял, что невразумительной отмазки Мастер не потерпит.
— Потому, что то количество пиздюлей, которое мне причитается, проще перенести на голодный желудок, Мастер, — ответил он, глядя в пол.
— Ага, — хмыкнул Дин. — То есть, ты счел для себя возможным и уместным, учитывая статус, принять решение о том, что я буду делать? Я верно уловил идею? — поинтересовался он, с искренним интересом.
— Получается, что так, Мастер, — был вынужден признать Сэм, ощутив очередной прилив чувства вины. Он сделал еще одну ошибку и это было неоспоримым фактом.
— Скажи мне, пожалуйста, за что именно, по твоему мнению, я должен тебя наказать? — задал следующий вопрос Дин.
— Я нарушал правила, Мастер, — ответил Сэм. — Много раз.
— Это — очевидный ответ, — прокомментировал услышанное Дин. — Но чересчур краткий. Я бы хотел услышать список нарушений.
Дин старался дышать ровно и размеренно, ощущая, что терпение его не бесконечно, разбираться придется долго и нудно, а, главное, нужно сделать все так, чтобы не сломать психику Сэма.
— Я говорил не обо всех желаниях, которые у меня возникали, — покаянно ответил Сэм.
— Это все нарушения, или есть еще? — спросил Дин.
— Я не рассказывал о всем, что меня беспокоит, Мастер, — еще более виноватым тоном произнес Сэм.
— Все?
— Нет, Мастер, — ответил Сэм, несколько сгорбливаясь и еще сильнее опуская голову. — Я ревновал тебя.
— Теперь этот список полон? — поинтересовался Дин, потирая лоб. То, как сейчас реагировал Сэмми, однозначно говорило о том, что разговор будет еще сложнее, чем казалось. Брат ничего не сказал ни о мотивах своих действий, ни о причинах по которым так поступил, а ведь он почти наверняка их объяснил хотя бы сам себе. Может быть, не в полном объеме, но куда как полнее, чем то, что посчитал нужным произнести вслух. То же, что он произнес, на взгляд Дина выглядело как приговор, вынесенный Сэмом самому себе и не содержал ни обвинительных материалов, ни доказательств в защиту.
— Да, Мастер, — голос Сэма звучал глухо и чуть надтреснуто.
Дин молчал, думая, что же ему делать и решение пришло словно бы само собой. Он протянул руку и, уцепившись за кольцо на ошейнике Сэма, заставил того сначала встать, а потом усесться к нему на колени, так, чтобы оказаться лицом к лицу. Дину сейчас нужно было ощущать партнера и видеть его глаза, а пока Сэм стоял на коленях рядом с креслом, это было невозможно.
Оказавшись в объятиях, Сэм осознал, что теперь спрятаться не удастся при всем желании, но в то же время увидел, что Дин обеспокоен и лихорадочно что-то обдумывает.
— Я тебя очень люблю, Сэм, — с нежностью и абсолютно серьезно произнес Дин и, дотянувшись до губ любимого, поцеловал.
Сэм ожидал чего угодно, но то, что сделал сейчас Дин, было для него настоящим потрясением. Пружина напряжения, все туже скручивающаяся где-то внутри, вдруг щелчком распрямилась и на глаза навернулись слезы, которые просто не было сил скрыть. Сэм всхлипнул и, уткнувшись в родное теплое плечо расплакался.
Дин держал плачущего брата и пребывал в полнейшем смятении. Последний раз Сэмми рыдал у него на плече настолько давно, что это уже казалось неправдой, а тут — взрослый мужчина и…
— Все хорошо, — тихо произнес Дин, поглаживая Сэма по спине. — Все будет просто замечательно…
Он говорил еще какие-то ласковые слова, не сколько стараясь утешить, столько желая поддержать и показать, что ему отнюдь не все равно, что происходит, и постепенно Сэм успокоился, а потом и с удивлением поглядел на Дина.
— Извини пожалуйста, — попросил он, шмыгнув носом.
— Не за что извиняться, Сэм, — вздохнул Дин.
— Я думал… — начал было Сэмми, но, оборвав сам себя, замолчал и по новой уткнулся в плечо старшего брата.
— Что ты думал, радость моя? — мягко спросил Дин.
— О! — эмоционально воскликнул Сэм. — Я, похоже, чересчур много думал. Только на сей раз это было отнюдь не на пользу.
— Давай поговорим, — попросил Дин. — Погляди на меня, пожалуйста.
Сэм оторвался от плеча брата и посмотрел на него, а потом заозирался в поисках салфеток, чтобы вытереть лицо.
— Держи, — Дин догадался, что Сэм разыскивает, взял пачку со стола и протянул ему. — Или, хочешь, сам вытру твою зареванную физиономию?
— Ну, только соплей ты мне еще не подтирал, — буркнул Сэм, а потом спросил: — Можно я схожу умоюсь?
— Сходи, — кивнул Дин. — Но потом возвращайся, ладно?
— Куда ж я денусь, — отозвался Сэм и, отклеившись от брата, ушел в ванную.
Плескался он там недолго, а выйдя, нерешительно замер около кресла, словно бы не был в состоянии сделать выбор: по новой забраться на руки или встать на колени, как по идее и полагалось. Дин заметил эту его заминку и похлопал себя по коленям, приглашая.
— Спасибо, Мастер, — вздохнул Сэм, устраиваясь так, чтобы как можно плотнее прижиматься к Дину.
— Попустило тебя? — мягко спросил Дин.
— Вроде бы, — прислушавшись к себе, ответил Сэм. Ему действительно стало намного лучше. Во всяком случае, то напряжение, которое он испытывал, практически полностью ушло и на душе было хоть и странно, но спокойно.
— Поговорим? — спросил Дин.
— Да, — кивнул Сэм. — Я знаю, что это нужно сделать.
— Но очень не хочется?
— Ты прав, — подтвердил Сэмми. — Но я могу. Это и вправду нужно.
— Как тебе проще: говорить самому, или чтобы я задавал вопросы? — спросил Дин.
— Сейчас проще вопросы, — подумав, ответил Сэм.
— Ладно, тогда первый. Скажи, почему ты не говорил обо всех своих желаниях? — задал вопрос Дин, но, прежде, чем Сэм успел раскрыть рот, чтобы ответить, покачал головой. — Нет. Это еще не все. Я хочу, чтобы ты понял, что это не обвинение. Я, правда, хочу понять причину.
— Причину, — эхом повторил Сэм. — Не знаю, — выдал он, а потом вздохнул и поправился. — Нет. Вру. Знаю. Их много… Некоторые из моих хотелок казались мне бредом, который и озвучивать не стоит. Какие-то, по моим ощущениям, должны были шокировать тебя. Некоторые были настолько глупыми, что мне самому было смешно. Ты бы точно ржал как конь, а мне не хотелось, чтобы ты надо мной смеялся. А остальные… часть из них пугала меня самого настолько, что они, как приходили в голову, так и уходили, не успев сформироваться во что-то конкретное. Другие… ну, они были мимолетны. Не то, чтобы желание, а, скорее, минутная блажь.
— Хорошо, — кивнул Дин. — Я могу понять большую часть из этих причин, но… А ты не думал, что может быть мне хочется исполнять твои желания, даже если они странные и глупые?
— Нет, — искренне ответил Сэм. С такой точки зрения он это действительно не рассматривал. — Как-то даже в голову не пришло, что, например, ты согласился бы, чтобы я вымазал тебя сливками, а потом вылизывал. Или, что тебе может понравится идея пирсинга моих сосков или татушка с твоими инициалами на моем крестце. А уж то, что ты согласишься слетать в Диснейленд — вообще из области антинаучной фантастики.
— Ты хочешь в Диснейленд? — уцепился за последнюю фразу Дин, лихорадочно обдумывая остальные.
— Хочу, — кивнул Сэм. — Мы так туда ни разу и не попали в детстве, хотя папа и обещал много раз. Не поверишь, до сих пор обидно.
— Ну, почему ж… Поверю. И, если ты этого действительно хочешь, мы обязательно туда съездим, — пообещал Дин. — А остальные озвученные сейчас тобой желания… Не вижу в них ничего шокирующего или неприемлемого. Сливки, конечно, сладкие и липкие, но, думаю, ты бы очень постарался и вылизал бы их весьма качественно, а удовольствие мы бы получили оба. Пирсинг… Не считая того, что заживает эта радость не за пару дней, почему бы и нет? На мой взгляд, это очень даже мило. Татушка… Хм… Если это не синяя непонятная косо-кривая наколка, а красиво выполненный рисунок — это может быть очень симпатично, — Дин положил руку на крестец Сэма и погладил чувствительное местечко. — Вот тут — этакий… вензель, наверное, с какими-нибудь листиками типа как у плюща, переплетенными с цепью… И чтобы это плетение продолжалось вот так, — он пальцами провел прихотливую линию от крестца до лобка Сэма, очертив бедренную косточку и кусочек низа живота. — Более того, если бы ты меня спросил, я бы не отказался даже от парной: тебе туда, а мне — на плечо. В таком же стиле и, чтобы спускалась вниз, обвивая руку и заканчивалась бы на запястье как браслет.
— Ты серьезно? — не веря своим ушам, спросил Сэм. — Тату такого размера можно, конечно, свести, но сложно…
— А кто сказал, что я собираюсь его сводить? — насмешливо спросил Дин. — Ты мой, а я твой. Или ты куда-то намылился?
— Нет, конечно! — возмутился Сэм. — Но это… Это очень серьезный шаг. Может быть даже серьезнее брака.
— Ну, во-первых, это может быть красиво, — улыбнулся Дин. — А, во-вторых, я вижу, что для тебя важны символы. Некоторые из них важны и для меня.
— А пирсинг? Ты, правда, не против?
— Если ты не собираешься сделать на своей тушке сотню проколов, то почему бы и нет? Соски у тебя и так чувствительные, — мурлыкнул Дин, прикасаясь к означенному участочку тела любимого, который моментально отреагировал на это касание. — Колечки это только усилят, а, если к ним иногда цеплять грузики или колокольчики… Думаю, тебе бы понравилось. Или, скажем, ухо. При твоих длинных волосах, сережка смотрелась бы вполне гармонично. А вот член я бы не трогал — пирсинг, в сочетании с поясом верности, на мой взгляд, как-то не очень, но, если хочется чего-то и там, то есть, во-первых, мошонка, а, во-вторых, чувствительное местечко вот тут, — Дин коснулся пальцами кожи за яичками и чуть ущипнул.
— Мне кажется, или ты сам подумывал предложить сделать эти проколы? — настороженно спросил Сэм.
— Что уж тут скрывать, — вздохнул Дин. — Подумывал, ты угадал. И, если ты действительно этого хочешь, то мы можем сделать это хоть сегодня. Не все сразу… Но, как минимум, соски и ухо — запросто.
— А татушку? — спросил Сэм, пытаясь понять не шутит ли брат.
— Потом, — улыбнулся Дин. — Но сегодня мы можем озадачить мастера дизайном рисунка. Все-таки заживает она тоже не пять минут, да и нужно же растянуть удовольствие?
— Я просто идиот, — грустно констатировал Сэм. — Полный и безоговорочный.
— Ты просто действительно иногда слишком много думаешь, — мягко произнес Дин. — Этим своим правилом я хотел показать тебе, что это не всегда обязательно делать. Конечно, напрочь отключать мозги не стоит, особенно, когда мы не дома, но когда мы один на один — ты можешь это себе позволить. Понимаешь?
— Теперь, кажется, да, но… Это очень непривычно, — ответил Сэм. — Да и это далеко не все, о чем я не сказал, — виновато добавил он.
— Я тебя очень внимательно слушаю, — подбодрил его Дин, гадая, что еще могло прийти в светлую голову этого невозможного человека.
— Нет, — покачал головой Сэм. — Не сейчас. Потом. Мы ведь не последний раз так играли?
— А это зависит от тебя, — ответил Дин. — Если ты захочешь этого когда-нибудь еще, мы можем повторить, хотя… Все-таки, по-моему, эти правила не для тебя. Слишком жестко.
— Или просто слишком долго, — возразил Сэм. — Неделя — это довольно большой срок.
— Не думаю, что дело во времени, — вздохнув, отозвался Дин. — Из того, что я видел и смог понять, пару дней ты приспосабливался и нарушения шли буквально одно за другим… Ну… Может быть, ты стеснялся, может еще что-то, но потом было три дня, когда твое поведение изменилось. Дя, я видел, что ты говоришь не все, но гораздо больше, чем с самого начала. А вот последние дни… Я правильно понял, что ты чувствовал себя виноватым?
— Да, — признался Сэм. — Я точно знал, что нарушаю правила, согласившись их исполнять. Это воспринималось, да, кстати, и сейчас воспринимается так, будто я специально врал. А теперь я думаю, что не только врал, но еще и обкрадывал нас обоих. Если бы я не молчал…
— Стоп, — скомандовал Дин, прижимая пальцы к губам Сэма. — Игра уже закончилась, так что… Нечего накручивать себя еще больше. Нет никакого если бы. Но выводы ты сделал и, если мы будем делать что-то подобное в другой раз, постараешься не повторить ошибок. Благо, ничего непоправимого от того, что ты их совершил, не произошло. Все живы, здоровы и вообще все хорошо.
— Удивляюсь твоему терпению, — тихо произнес Сэм. — И очень тебе за него благодарен.
— Я твой верхний. Должность, понимаешь, обязывает, — весело улыбнувшись, напомнил Дин. — Так, с хотелками, вроде, разобрались?
— Да, — кивнул Сэм.
— Теперь со второй частью. Вопрос тот же. Почему молчал? — спросил Дин.
— Да, в общем, и ответ такой же, — повинился Сэм. — Да и как-то… Это похоже на жалобы на жизнь и горькую судьбу, а жаловаться я не привык.
— Допустим, действительно странно жаловаться на каждый шлепок по заднице, тем более, что ты от них тащишься, или на ощущения от веревки, тут все, в общем, понятно и естественно, но вот это, — Дин с силой провел пальцами по сбитой коже на ноге Сэма, специально причиняя боль. — Это — за гранью моего понимания, Сэмми. Ты получил в процессе игры травму и ничего мне об этом не сказал. Как я должен это понимать? А если, например, при подвесе ты заработаешь вывих? Или случится еще что-нибудь серьезное, ты тоже будешь молчать?
— Нет, но… — начал было Сэм, но смутился и замолк. По существу, сказать ему было нечего.
— Пока мы находимся в состоянии игры, не может быть никаких “но” в том, что касается травм. Даже самых мелких. Потертости, просечки от плети, потянутые суставы… Обо всем этом ты просто ОБЯЗАН сообщать. Я очень тебя об этом прошу. Да, что-то из этого я вижу сам и, как ты мог заметить, моментально обрабатываю, но я могу что-то пропустить, особенно если его не очень-то и видно.
— Я осознал свою ошибку и приношу извинения, Мастер, — почти шепотом произнес Сэм, умоляюще глядя на Дина. — Это звучит глупо, но… Я больше так не буду. И…
— Сейчас ты скажешь, что тебя за это стоит наказать, — перебил его Дин. — Нет. Наказания за это — не будет. Как и за предыдущую группу нарушений. Оспорить это решение тебе не удастся. Я все сказал!
— Да, Мастер, — покорно произнес Сэм, склоняя голову. После этой отповеди он чувствовал себя еще виноватее, чем прежде.
— Не куксись, свое ты сегодня еще получишь, если попросишь, — пообещал Дин и, на удивленный взгляд Сэма, ухмыльнулся. — Но не потому, что я хочу тебя наказать.
— А почему? — зависнув в попытке постичь логику Мастера, тупо спросил Сэм.
— Потому, что ты хочешь боли, — пожав плечами, ответил тот. — Потому, что мне иногда хочется причинять тебе боль. И только по этим двум причинам. Не потому, что я расстроен или недоволен. Не потому, что ты виноват. И не почему-то там еще. Только твое желание ощутить боль, оформленное в четкую просьбу, и мое желание ее причинить.
— А как же мои проступки? — все еще пребывая в зависшем состоянии, задал вопрос Сэм. — Я ведь действительно был не прав. И не только потому, что нарушал правила.
— А твои проступки… — Дин вздохнул. — Ты сам себя уже наказал и, думаю, куда мучительнее, чем сделал бы это я. Сейчас ты чувствуешь себя виноватым, это ощущение тебе не нравится, но ты упорно за него цепляешься, тем самым причиняя себе еще большую боль. Я не понимаю с какой целью ты это делаешь, но вижу, что именно этим ты и занят.
Сэм задумался над услышанным, быстро прогоняя в мозгу череду вопросов, которые всегда помогали ему понять собственные порывы.
— Я хочу, чтобы меня простили. Ощущать это. Наказание — это способ ощутить прощение в полной мере. Оно заменяет муки совести на физическое ощущение, — выдал он результат своих раздумий.
— Давай-ка попробуем отделить мух от котлет, — задумчиво протянул Дин. — Скажи, наказание — это что? Ну, в ощущениях?
— Боль, — не задумываясь, ответил Сэм.
— Только? — задал следующий вопрос Дин. В этом моменте у него перестали сходиться концы с концами. По предъявленной логике получалось, что для Сэма большая часть их игр была наказанием.
— Да, — кивнул Сэм.
— В таком случае, получается, что когда я, в процессе занятий любовью, шлепаю тебя по заднице, это — наказание? — задал следующий вопрос Дин, пытаясь разобраться. — Шлепки-то у меня достаточно увесистые и тебе при этом больно.
— Это совсем другое, — помотав головой, ответил Сэм. Он задумался над ситуацией и, осознав, как это могло выглядеть с точки зрения Дина, прикусил губу. — Ты не совсем верно меня понял.
— Так объясни так, чтобы я понял правильно, — попросил Дин. — А то я уже готов рехнуться.
— На самом деле, все не так прямолинейно, — вздохнул Сэм. — Да, боль много лет служила для меня тем лекарством, которое лечит, в том числе, и чувство вины. Иногда я сам себя не мог простить за… за то, что не смог кого-то спасти. И тогда, чтобы не свихнуться, я шел в клуб и… В общем, это так и работало. Но боль для меня стала не только наказанием. Она смогла стать и настоящим удовольствием. Во всяком случае, с тобой наказанием она совершенно точно ни разу не была, хотя иногда я и ощущал себя в чем-то виноватым.
— Ну, хорошо, допустим, это так. Но в данном случае я действительно не хочу тебя наказывать за твои ошибки, — Дин изо всех сил напрягал мозги в попытке понять именно логику Сэма, а не построить свои логические умозаключения. — Да что там не хочу. Тут не в желаниях дело, а в том, что я не считаю тебя виноватым, ни передо мной, ни перед тобой самим. Единственное, что нужно в этой ситуации нам обоим, это чтобы ты уяснил, что так делать не надо. Не “я виноват, накажите меня”, не “наказали, значит простили”, не “я так провинился, что лишь кровь смоет мой проступок”, и даже не “бьет, значит любит”. Я люблю тебя просто так, безо всяких условий и очень хочу, чтобы ты научился доверять мне настолько, что был бы в состоянии сказать все, что угодно. Хорошее оно, по-твоему, или плохое. Важное или не очень. Глупое или умное. Понимаешь?
Сэм молча кивнул, но то, что до него дошло хоть что-нибудь Дин не уловил. У него было полное ощущение, что он долбится головой в стену и, что с этим делать было непонятно. Некоторое время Дин молчал, пытаясь подобрать правильные и нужные слова, которые смогли бы достучаться до сознания брата, но, так и не найдя их, стиснул Сэма в объятиях и принялся целовать его лицо, касаясь губами щек, глаз, губ, носа…
— Я не сержусь, но, если тебе важно это услышать, я могу сказать четко и ясно: я тебя прощаю, — выдохнул он в губы Сэма. — Но, если тебе важно и нужно получить наказание, я сделаю это для тебя, даже если мне самому это кажется не слишком правильным.
— Дин, — Сэм смотрел на брата так, будто тот буквально только что совершил настоящее чудо, ну или, как минимум, достал кролика из шляпы. — Я, кажется, действительно понял, что ты хочешь до меня донести.
У него в мозгу как будто щелкнуло, и он вдруг с неимоверной четкостью осознал, что все, что было в прошлом — прошло, а настоящее… Совершенно другое. Тут можно просто рассказать о том, что беспокоит и печалит. Просто попросить прощения и получить его, хотя бы потому, что тот, перед кем провинился, жив, рядом и любит его вместе со всеми тараканами, какими бы странными они ни были. Дин буквально парой фраз просто и ясно дал понять, что готов и хочет делать то, что нужно именно ему, Сэму, учитывать его желания и потребности, прислушиваться к его мнению, а не навязывать свое. И это было настоящим открытием.
— Я действительно хочу получить наказание, — выдал он, осмыслив сделанное открытие. — Это правда нужно и важно для меня.
— Ты сумеешь потерпеть без него некоторое время? — тяжело вздохнув и чуть ослабив объятия, спросил Дин. — Кажется, прямо сейчас я морально не готов его дать.
— Сумею, — прислушавшись к себе, кивнул Сэм. — Столько, сколько тебе будет нужно. И не буду тебя подгонять с этим делом.
— Хорошо. Теперь давай разберемся со следующим пунктом. Что у нас там было? А, ну да. Ревность. Что скажешь по этому поводу?
— Что я псих, — пожал плечами Сэм. — И что это ужасающе гадкое чувство.
— Оба утверждения бесспорны, — фыркнул Дин. — Я понимаю, по каким причинам ты ревновал. Но вот почему ты не спросил куда я хожу — мне искренне непонятно.
— А ты бы ответил? — с сомнением в голосе спросил Сэм.
— Я и сейчас отвечу, если ты спросишь, — совершенно серьезно пообещал Дин.
— И… Куда же ты ходил? — решив проверить, поинтересовался Сэм.
— В клуб. На семинар по флагелляции, — стараясь не заржать в голос, ответил Дин.
— Ты серьезно? — эта новость откровенно шокировала Сэма. Вот уж чего он не ожидал, так этого.
— Абсолютно, — подтвердил свои слова Дин. — Я подумал, что учиться этому делу у тебя, конечно, здорово и учишь ты добротно, но такой поход все равно будет отнюдь не лишним, учитывая уровень моих умений. Но то, как ты принюхивался… Это было нечто!
— Ты все видел! — воскликнул Сэм, краснея.
— Этого не увидел бы только слепой, а я таковым не являюсь и как ты покраснел, я тоже прекрасно вижу, — хохотнув, заметил Дин. — Впрочем, я бы на твоем месте, поступал бы точно также.
— Мне стыдно, — признался Сэм. — Это так глупо…
— Конечно, глупо, особенно, если учесть сколько раз за день мы с тобой занимаемся сексом, — фыркнул Дин. — Думаешь, я настолько суров, что меня хватит еще на любовника или любовницу? Да у меня, пожалуй, на кого-то другого и не встанет.
— А как же Стивен? — напомнил Сэм.
— Там был не только он, но и ты, — пожал плечами Дин. — Так что, это — плохой пример.
— Ты сегодня сотворил для меня настоящее чудо, — с благодарностью произнес Сэм. — Огромное тебе спасибо.
— На здоровье, — мягко отозвался Дин и заботливо поинтересовался: — Ноги не затекли? А то вроде холодные.
— Вроде нет, — покачал головой Сэм, пошевелив пальцами ног. — Или тебе неудобно?
— Ну, вообще-то, ты отнюдь не пушинка, — улыбнулся Дин. — Все-таки лось вымахал на сотню килограмм. Впрочем, тебя это ничуть не портит, и ты взрослым нравишься мне гораздо больше, чем тот пацан, которым ты когда-то был.
— Я был очень противным? — спросил Сэм, слезая с колен брата и устраиваясь рядом с ним на полу.
— Когда как, — пожал плечами тот. — Иногда ты был милым. Но иногда… Я думал, что придушу тебя собственными руками.
— Ты иногда и сейчас так думаешь, — фыркнул Сэм, а потом спросил, меняя тему: — Так ты мне покажешь, чему ты научился на семинаре? Мне очень любопытно.
— Рано или поздно, конечно, — кивнул Дин, запуская руку в волосы брата.
— Я имел в виду сегодня, — изобразив обиженный вид, высказался тот.
— Сегодня… Хм… Дай-ка подумать… — протянул Дин с крайне таинственным видом. — А как же пирсинг?
— Сначала пирсинг, а потом демонстрация, — предложил Сэм.
— Демонстрация или полноразмерная сессия? — ехидно уточнил Дин.
— Ты не считаешь этот вопрос несколько неуместным? — в тон ему поинтересовался Сэм.
— Ну, хорошо… — размышляя о том, что это можно будет обставить в виде нужного Сэму наказания, протянул Дин. — Скажи пожалуйста, чего именно ты хочешь. Да, я понимаю, что боли. Но какой? Начни с девайса.
— Семинар вел Мастер Эрл? — вместо ответа спросил Сэм.
— Да и дама. Джейн, — ответил Дин.
— Хм… Тогда я представляю, что там давали… И мой выбор — трость, — испытующе глядя на партнера, заявил Сэм.
— И почему я не удивлен? — фыркнул Дин. — И насколько сильно?
— Настолько, насколько ты посчитаешь нужным, Мастер. Но я хочу, чтобы следы остались и продержались хотя бы пару дней, а лучше дольше, — честно ответил Сэм.
— Переводя на общечеловеческий язык, чтобы ты неделю на задницу сесть не мог, да? — ехидно уточнил Дин.
— Только если это доставит удовольствие и тебе тоже, — пожал плечами Сэм.
— Тут не в удовольствии дело, а в моих умениях и твоих потребностях. Первые — пока не очень… А сечь так, чтобы не повредить кожу, но при этом наделать долго не сходящих следов, я пока не умею, — вздохнул Дин. — Но сделаю все, что в моих силах.
— Тебе понравилось там, на семинаре? — полюбопытствовал Сэм.
— Это было очень познавательно, — ответил Дин. — И полезно.
— Нет, я не о том… Мастер Эрл, когда показывает обращение с тростью, проводит показательную порку… И это буквально первым уроком. Многие верхние после этого больше не приходят на семинар — слишком жестоко. Я знаю, потому, что как-то раз был моделью для этого дела, — поделился воспоминанием Сэм.
— Ну, то, что ты не пройдешь мимо такой вкусности, было очевидно, — улыбнулся Дин. — И да. Жестоко и даже очень. Не догоняю, в чем кайф получать такое, но давать… Особенно, если нижний хочет… В этот раз моделью была девушка, и я для себя понял две вещи: первая — не могу представить в роли нижней для меня женщину. Ну вот от слова вообще. Вторая… Даже несмотря на это, то, что я видел очень впечатлило.
— Ты представлял на ее месте меня? — спросил Сэм, пристально глядя на партнера.
— Нет. Но не потому, что не хотел бы тебя там видеть, а чтобы не слетела крыша, — признался Дин. — Представляю, как меня накроет от тебя и, скажу честно: мне страшновато. Поэтому, никакого кляпа, как бы ты не просил. Я должен знать, что ты сможешь меня остановить, если что-то пойдет не так.
— Конечно, — согласно кивнул Сэм. — Но я буду орать как резаный. Скорее всего, буду просить отпустить и очень возмущаться. Мата ты точно наслушаешься более, чем достаточно, и черт его знает чего еще.
— Хм… Это предсказуемо… — протянул Дин. — Допустим, я удержу свою крышу и дело не дойдет до стоп-слова. Как я пойму, что тебе откровенно мало и очень-очень хочется большего?
— Ага, как понять, что достаточно, ты, видимо, предполагаешь? — задал встречный вопрос Сэм.
— Примерно. Буду ориентироваться, ну, как минимум, по цвету задницы. С перебором — тоже все более-менее ясно, хотя гарантий никаких нет, — кивнул Дин.
— Из того, что я о себе точно помню, когда задница уже порядком разогрета, бьют не быстро, а я — сначала ругаюсь, а потом прошу еще, — рассказал Сэм. — Я не знаю всю ли сессию так происходит, но часть ее — точно. Дальше для меня это просто шквал эмоций и ощущений, но четких воспоминаний нет. Ведущий всегда сам решал, когда мне хватит и как-то угадывал. А гарантии, о которых ты так беспокоишься… Ну… В крайнем случае, думаю, тебя остановит вид крови.
— Мне бы твою уверенность, — с сомнением произнес Дин.
— Дин, у нас два варианта: пробовать или нет. Я за первый. Просто действуй без фанатизма. В конце концов, если ты не выдашь мне нужную порцию боли в полном объеме, я, конечно, обломаюсь, но переживу это. Гораздо хуже будет, если ты сорвешься. Притом, не мне, а тебе, — объяснил свою позицию Сэм. — Да и ощущений можно досыпать не болью, а сексом. Просто трахни меня, только очень прошу, не лей столько смазки. А если и этого окажется мало — у тебя в распоряжении есть твои любимые шарики или пробка. Несколько оргазмов поверх боли, и мне точно хватит.
— Как-то я об этом не подумал, — признался Дин. — А что не так со смазкой?
— Ты ее льешь так, будто собираешься запихать в девственную задницу фонарный столб, — занудным тоном, никак не сочетающимся со смыслом фразы, произнес Сэм. — А я раскрыт настолько, что, в принципе, можно уже пробовать фистинг. Гимнастика, которую я делаю и, которая, судя по всему, приносит результаты, позволяет получать массу удовольствия тебе, а смазка в таком количестве — размывает ощущения мне. И, да, это была одна из вещей, которые я тебе не сказал, хотя должен был. Просто боялся обидеть.
— Не обидел, и я учту, — тепло улыбнувшись, заверил партнера Дин. — А гимнастика и вправду приносит результаты. Ты очень узкий и это безумно приятно. И сколько ее нужно?
— Немножко. Притом, на твой член и действительно без фанатизма, а иногда хочется и вообще без нее, — поделился своими желаниями Сэм. — Того, что во мне есть, вследствие ношения пробки, более чем достаточно, особенно, если ее вводил ты.
— Хочешь сказать, что и в этом случае ее нужно меньше? — удивился Дин.
— Для пробки этого размера уже да, — кивнул Сэм. — Если не веришь на слово, я могу встать, чтобы тебе было удобно, вынь ее и проверь пальцами. Я не буду зажиматься, чтобы ты мог убедиться.
— А ты обычно зажимаешься, когда я тебя ласкаю?
— Конечно, — улыбнулся Сэм. — Так гораздо ярче ощущения. Я думал, что это очевидно.
— Для того, кто не имел дела с мужчинами — нет, — вздохнул Дин. — Все-таки ты у меня первый.
— Да, этого я не учел, — извиняющимся тоном произнес Сэм. — Так как, хочешь проверить?
— Только пальцами? — мурлыкнул Дин.
— Да чем угодно, — фыркнул Сэм.
— От такого щедрого предложения сложно отказаться, так что, пожалуй, повернись и наклонись, — велел Дин.
— К лесу передом, ко мне задом, — буркнул Сэм, но, тем не менее, и повернулся, и наклонился, принимая позу, которая так нравилась Дину своей откровенностью.
Дин пронаблюдал этот маневр, потом аккуратно вынул пробку и, отложив ее, провел пальцами по раскрытому анусу любовника. Тот сжался, а потом вновь раскрылся и Дин с легкостью ввел в подставленное отверстие сразу три пальца, ощущая насколько они свободно вошли.
— Ты сейчас полностью расслаблен? — с любопытством спросил он, поглаживая гладкие внутренние стенки.
— Нет, — ответил Сэм и зажал ласкающие его пальцы. Настолько сильного ощущения, как в случае со Стивеном, не было, но все равно “пожатие” было весьма чувствительным.
— Расслабься, — попросил Дин. — Я хочу понять насколько действительно ты раскрыт.
Сэм подчинился и Дин, кивнув, вынул пальцы из него, а потом, ввел по новой, добавив еще и мизинец. Внутри стало теснее, но по ощущениям было понятно, что это еще не предел возможностей Сэма. Дин повернул руку и погладил простату, слыша довольный стон партнера.
— Хочешь большего? — спросил он, дразня легкими прикосновениями.
— Хочу, — кивнул Сэм. — Как обычно, всего и сразу.
— Тогда пойдем-ка на постель, — решил Дин, вынимая пальцы из горячей глубины.
Сэм действительно был практически готов принять руку Дина и тот, несмотря на то, что относился к идее фистинга с известной долей скептицизма, решил попробовать. В конце-концов, с него не убудет, а если это доставит удовольствие Сэму, то почему бы и нет? Он нашел большую махровую простыню, сложил ее пополам и расстелил поверх разобранной постели, зная, что если этого не сделать, все лежбище будет в смазке. Сэм с любопытством наблюдал за его манипуляциями, стоя рядом с кроватью, но комментировать их не стал, решив подождать и на собственном опыте разобраться с тем, что будет дальше.
— В ту же позу, — скомандовал Дин. — Посмотрим, что из этого получится…
Сэм окинул его подозрительным взглядом, но встал, как было велено. В то, что Дин решит прямо сейчас сделать то, чего ему, Сэму, давно хотелось, он как-то не верил. Впрочем, недоверие довольно быстро улетучилось, оставив вместо себя массу весьма приятных ощущений, которые приносили действия Дина. Тот аккуратно и не торопясь раскрывал его, чутко наблюдая за реакцией и, судя по тому, что ощущения Сэм испытывал исключительно приятные, Дин уделил порядочное внимание изучению того, чем сейчас занимался.
— Не больно? — спросил Дин, производя движения, как будто вкручивает сложенную уточкой ладонь внутрь.
— Нет, — со стоном ответил Сэм. — Приятно.
Он чувствовал, как обильно политая смазкой рука проникает в него все глубже и глубже, и наслаждался каждым мигом этого процесса. Единственное, о чем он жалел, это поза, в которой он находился.
— Мастер, дай я лягу, — попросил он, осознав, что стоять на коленях стало очень тяжело.
— Ложись, — разрешил Дин, аккуратно убирая руку. — Подушку только под себя положи.
Сэм засунул подушку себе под бедра и развел ноги, обеспечивая удобное поле для деятельности.
Сколько времени все продолжалось, Дин сказать бы не смог, настолько он был сосредоточен на том, чтобы не дай бог, не сделать больно, но, в конце концов, его рука полностью проникла внутрь Сэма и это оказалось совершенно феерическим ощущением. Большую часть удовольствия Дин получал от реакций партнера, но и то, что испытывал сам, тоже было ярко и необычно. Дин действительно довольно много прочел об этом процессе, но он и не думал, что все будет так. Например, Сэм вообще не зажимался, как того ожидал Дин, а скорее наоборот, делал все возможное, чтобы максимально расслабиться и впустить его.
— Ты как там? — спросил Дин, чуть двинув рукой.
— Трахни меня, — попросил Сэм.
— Я в процессе, — улыбнулся Дин и принялся совершать возвратно-поступательные движения, ни на секунду не отвлекаясь от наблюдения за реакциями партнера. Сэм и всегда был шумным в постели, но на этот раз превзошел сам себя, вскрикивая и прося о большем. Судя по всему, ему было очень непросто спокойно лежать, позволяя руке Дина делать все, что вздумается.
Кончал Сэм долго и бурно, а когда он чуть успокоился, Дин аккуратно извлек свою руку из него и краем и так запачканной в смазке простыни, обтер задницу Сэма, а потом и свою конечность. Смазки он в процессе наплюхал целое море, но зато все удалось как нельзя лучше.
— В следующий раз стоит тебя привязать, — мурлыкнул Дин, заваливаясь под бок любимому, после того, как убрал испачканную простынь и вернулся из ванной, где долго и упорно смывал смазку.
— А следующий раз будет? — лениво уточнил Сэм.
— Обязательно, — пообещал Дин, обнимая его и целуя в висок. — Как это ни странно, но мне понравилось так иметь тебя.
— Тогда, конечно, привяжи, — улыбнулся Сэм. — Ты не представляешь, насколько трудно было не дергаться. И, кстати, на спине — удобнее.
— Я учту, — кивнул Дин. Этот вид секса оказался для него новым опытом не только с точки зрения техники, но и по ощущениям: кончил Сэм, а не он, но вот прямо сейчас Дину ничего большего и не хотелось. — Ты как, шевелиться способен? Или все? Трупик?
— Я на все способен, только пока очень лень, — ответил Сэм. — Или предлагаешь немедленно подрываться и ехать в клуб?
— Не так, чтобы немедленно, но… Если ты хочешь что-то успеть именно сегодня, то шевелиться все-таки придется. И еще я хочу, чтобы ты поел. То, что было завтраком за еду не считается, — сообщил Дин.
— В любом случае, сначала в душ, — вздохнул Сэм.
— И без пробки сегодня обойдешься, — решил Дин. — Разве что только к ночи ближе верну ее в тебя.
— Кстати, раз уж мы все равно в клуб едем, может посмотрим на электрические девайсы? — спросил Сэм.
— Посмотрим, куда ж деваться, — пообещал Дин. — Черт, ты не представляешь, как я нервничал.
— Зная тебя, могу себе это вообразить, — возразил Сэм и, повернувшись к любимому, благодарно поцеловал его. — У тебя все превосходно получилось. Спасибо.
— И то, что ты готов к этому и хочешь, ты тоже мне не сказал, да? — прищурившись, поинтересовался Дин.
— Ну, то, что я этого хочу, я говорил, — ответил Сэм. — Но что готов и не сказал, тут ты прав.
— Не понимаю. Почему? — задал вопрос Дин
— Я сейчас тоже не понимаю почему так поступил, — виновато вздохнул Сэм.
— Ладно, иди уже в душ. Ну или не иди, но душещипательных разговоров с меня пока хватит, — проворчал Дин, с нежностью глядя на брата. Устал он за этот разговор так, будто вагон угля разгрузил, но оно явно того стоило. Во всяком случае, он, похоже, не сломал Сэма и это уже само по себе ощущалось достижением.

Глава 18.

— Все, я готов к подвигам и свершениям, — весело улыбаясь, сообщил Сэм, вернувшись из душа. Он был абсолютно счастлив и предвкушал обещанный поход в клуб и грядущее наказание, как желанное приключение с ничуть не меньшим энтузиазмом, чем самый вожделенный подарок в своем детстве.
— Ты хоть оденься, что ли, — ворчливым тоном пробурчал Дин, искренне любуясь возлюбленным. Кто бы мог подумать, что он хоть когда-нибудь увидит своего младшенького братца, зануду и ботаника, в состоянии схожем, с радостью щенка, отправляющегося гулять? А уж о том, чтобы стать источником этой радости и речи не могло быть. До недавнего времени. — Ты светишься, как новогодняя елка, — слова сорвались с губ Дина сами и наградой стал веселый смех.
— Я счастлив, Дин! Понимаешь? Просто счастлив! — воскликнул Сэм и, порывисто подойдя к ожидающему его брату, обнял его. — Один знакомый волшебник подарил мне жизнь. Любовь. Заботу и радость. Нежность и страсть. А еще боль и наслаждение. Это истинное чудо!
— Штаны надень, счастливчик, — фыркнул Дин, смутившись.
— Зануда! — парировал Сэм, продолжая тискать Дина.
— Придурок, — вяло отмахнулся тот, дурея от напора чувств партнера.
— Да, но меня это не портит, — возразил Сэм и, цапнув Дина за ухо, отстранился и принялся одеваться. — Все, одеваюсь. А то, чую, этот волшебник достанет свою волшебную палочку и…
— Съест твой мозг! — шутливо рявкнул Дин и рассмеялся.
— Страшная угроза, — согласно кивнул Сэм, впрочем, продолжая одеваться. — Он же отравится, как так можно?!
— Размечтался, — улыбнувшись, ответил Дин.
— Я готов, — доложил Сэм, закончив шнуровать ботинки.
До клуба они доехали в уютном молчании, периодически поглядывая друг на друга и улыбаясь. Наверное, если бы кто-то наблюдал за ними, решил бы, что они свихнулись оба, но вряд ли это обеспокоило бы Винчестеров, ведь сумасшествие — их норма. А то, что на сей раз оно со знаком плюс — чистое везение.
— И где тут делают пирсинг и тату? — спросил Дин, когда они въехали на территорию клуба.
— Поворачивай направо, триста метров вперед, еще раз направо, и до упора, — проинструктировал его Сэм. — Это один и тот же павильон. Там же и всякие косметологические услуги.
— Это там ты волосы с тела сводил? — полюбопытствовал Дин.
— Именно, — кивнул Сэм. — Надолго же хватило твоего терпения, прежде, чем ты стал задавать вопросы по этому поводу.
— Да как-то вроде и не к слову было, — пожал плечами Дин. — Но результат мне нравится, хотя функционал не очень ясен.
— Чего ж в нем неясного? — удивился Сэм. — Как раз это самое простое. Волосы мешают. Знаешь, как больно отдирать от волосатых ног застывший воск? А если не от ног, а от яиц? Ну нафиг! Я, конечно, мазохист, но это… Плюс к тому, в клубе принято, чтобы нижние обоих полов удаляли волосы на теле. Да и мне так больше нравится, в том числе и с точки зрения эстетики. Кремы всякие — это на неделю максимум, потом все колется, чешется и вообще гадко. Поэтому пошел и решил этот вопрос кардинально.
— Сколько времени занимает эта процедура? — спросил Дин.
— Ты хочешь сделать также? — повернувшись к собеседнику и смерив его круглыми глазами, спросил Сэм
— Почему бы и нет? — пожал плечами Дин. — В конце концов, целовать, а уж тем более, вылизывать гладкую кожу приятнее, чем шерсть. А ты любишь лизаться.
— Люблю, но… Требовать от тебя такой жертвы… — Сэм с сомнением покачал головой. — Может, сначала попробуешь крем? Вдруг тебе не понравится?
— Что? — вздохнув, спросил Дин.
— Ощущения или как это будет выглядеть, — предположил Сэм. — Или вдруг в твоей голове что-то перемкнет и перестанет стыковаться с доминантностью?
— Глупости, — фыркнул Дин. — Морочиться с кремом я точно не хочу.
— Ну, часа два, минимум, — протянул Сэм. — И нужно несколько сеансов, чтобы добиться максимального эффекта.
— Замечательно, они у нас есть, и я намерен это сделать, — решительно заявил Дин.
— Это не безболезненно, — выдвинул очередной аргумент Сэм, надеясь, что брат понимает, что делает.
— Пофигу, — отозвался тот.
— Как знаешь, — наконец, сдался Сэм.
— Пойдем уже, — пробурчал Дин, вылезая из машины и направляясь к зданию, около которого они припарковались.
Длинный павильон имел несколько входов внутрь и при этом ни одной вывески не наблюдалось.
— Нам куда?
— А куда ты хочешь попасть в первую очередь? — вопросом на вопрос ответил Сэм.
— Твой пирсинг и тату, — ответил Дин и пошел вслед за решительно направляющимся к нужному крыльцу партнером.
Они поднялись по нескольким ступенькам и, толкнув дверь, вошли в помещение. Дин огляделся и, заметив в глубине салона байкерского вида дядьку с длинными седыми волосами, забранными в хвост, кашлянул, привлекая к себе внимание.
— Добрый день, — поздоровался мужчина, поднимаясь навстречу посетителям.
Он оказался настоящим великаном. Рост — даже выше отнюдь не мелкого Сэма, косая сажень в плечах, мощный, мускулистый, но не перекачанный, а пропорциональный. Одет он был в кожаные штаны и футболку с коротким рукавом, на ногах остроносые сапоги. На руках красовались великолепные татуировки и старший Винчестер даже пожалел, что в помещении темновато — подробно рассмотреть изображения не получалось.
— Добрый, — улыбнулся Дин.
— Чем могу помочь? — поинтересовался “байкер”.
— Мы хотим обсудить пару татуировок и сделать пирсинг сосков, — ответил Дин, отметив, что говорит хозяин заведения с незнакомым акцентом.
— В таком случае, вы пришли по адресу, — улыбнулся крокодильей улыбкой “байкер” — Меня зовут Борис и я мастер, который делает и то, и другое.
Винчестеры представились и все обменялись рукопожатиями.
— Ты русский? — не удержавшись, спросил Сэм.
— Русский, — кивнул Борис. — А ты тот самый Сэм, который наделал столько переполоху в клубе?
— Какого переполоху? — подозрительно поинтересовался Дин.
— Ну, как же, — хохотнул мастер, — Общественность уже второй месяц обсуждает несвободу самого мазохистского мазохиста в клубе. Кое-кто даже в трауре.
— Вот оно… Закрытое сообщество во всей красе, — вздохнул Сэм. — Но, да. Это, видимо, именно я.
— Что ж, поздравляю, — по-доброму улыбнувшись, произнес Борис. — Так, к делу. Татуировки? Да вы присаживайтесь, — пригласил он, жестом указав на кресла.
— Да, — кивнул Дин, усевшись и дождавшись, пока усядется брат. — Мы хотим… — И он принялся объяснять, чего именно хочет.
— Монохромные или цветные? — спросил мастер, выслушав клиента.
Дин с Сэмом переглянулись.
— Что скажешь? — спросил первый.
— Цветную! — не задумываясь, ответил Сэм.
— Вот и ответ, — улыбнулся Дин.
— Виньетка… листики… — пробормотал Борис, потерев подбородок. — А ведь у меня есть эскиз. Кажется. Сейчас… — Он встал и, подойдя к столу, на котором стоял компьютер, принялся что-то рассматривать на мониторе. — Вот, поглядите? — предложил он, видимо, найдя то, что искал.
Оба брата подошли и заглянули в монитор. Там красовался не просто эскиз, а детально проработанный рисунок.
— Красиво, — оценил Сэм.
— Мне тоже нравится, — кивнул Дин.
— Есть 3D модель с этим эскизом, — сообщил мастер и, запустив какую-то программу, открыл файл. Теперь на мониторе изображался человек с нанесенной на него татуировкой. Борис пощелкал клавишами, и фигурка зашевелилась. Виньетка на крестце модельки была статична, а вот плеть из переплетения побега плюща, цепи и колючей проволоки словно бы шевелилась, оживляемая мускулами тела, на которой находилась. У зрителей было полное ощущение, что шипы колючки впиваются в кожу, отчего на ней проступают капельки крови.
— Это так будет выглядеть в реальности? — удивился Дин.
— Зависит от того, куда конкретно набить рисунок от пропорций и степени развитости мускулатуры его хозяина, но можно добиться очень убедительного визуального эффекта, — подтвердил Борис.
— Очешуеть, — выдохнул Дин.
— Полностью согласен, — в унисон ему произнес Сэм.
— Ее нужно будет доработать именно под будущего хозяина этой красоты, — заметил Борис.
— И что для этого нужно? — спросил Дин, завороженно глядя на монитор и пытаясь представить, как это будет выглядеть на Сэме.
— Собственно, нужна натура… — протянул Борис. — Ну и некоторое количество времени и терпения.
— Натура это я. Сколько времени займет нанесение такого тату? — спросил Сэм.
— Часов тридцать, — ответил мастер, наблюдая за клиентами. — Два-три часа за сеанс… Хотя… ты же мазохист, тогда можно и подольше.
— Дин, можно… — начал было Сэм, с надеждой глядя на брата.
— Можно, чудовище, — фыркнул тот. — Я так понимаю, нужно раздеться?
— Пойдемте тогда в другую комнату, — предложил хозяин заведения и, проводив братьев в соседнее помещение, включил там свет.
Комната была небольшой, и все стены, кроме одной, на которой было огромное зеркало, были увешаны разнообразными изображениями татуировок, эскизов и просто рисунками.
— Это все ты рисовал? — спросил Сэм, начав раздеваться. То, что на нем ошейник и пояс верности его ничуть не смущало, а Дин, решив, что работающий в таком месте человек мог навидаться и не такого, отодвинул в сторону свои собственнические порывы.
— В основном, да, — кивнул Борис, оценивающе разглядывая уже почти обнаженного Сэма. Сексуальности в этом взгляде не было ни на цент. Дин видел, что этот байкер разглядывает его сокровище примерно также, как художник свежий холст. — Встань-ка сюда, — попросил мастер, показав Сэму на невысокий постамент.
Сэм послушно залез на него и замер, вытянув руки вдоль тела, а Борис, включив свет, заливший застывшую фигуру, принялся обходить ее по кругу, рассматривая и явно что-то прикидывая. Сделав пару кругов, он крякнул, а потом достал откуда-то карандаш для рисования на теле и, подойдя, принялся рисовать. Минут через двадцать он закончил свое творчество и, отойдя на пару шагов, оценивающе оглядел результат.
— Пошевелись, — попросил он. — Ну, попереминайся хоть с ноги на ногу, покрутись вокруг своей оси, наклонись, повертись туда-сюда, мышцы напряги, расслабь… Ага. Замри! — велел он и, подойдя к замершему в довольно неудобной позе Сэму, стер часть рисунка и нанес его немного по-другому. — Еще раз, все то же самое.
Подгонка эскиза продолжалась достаточно долго, но в итоге даже этот достаточно схематичный рисунок “ожил”.
— Вот как-то так, — удовлетворенно произнес Борис.
— Обалдеть, — озвучил свои переживания Дин.
— Можно дополнить чуть-чуть деталями, — предложил художник Дину. — Вплести в рисунок, скажем, какие-то предпочтения. Твои или его.
— Например? — поинтересовался Сэм.
— Хм… Ну, бондажисты любят пририсовывать ниточки паутины и паучков, — ответил Борис.
Сэм бросил короткий взгляд на Дина, а потом, стараясь не выдать своего смущения, спросил хозяина мастерской:
— А если я хочу подчеркнуть свою принадлежность Мастеру?
— Сэм! — возмутился Дин.
— Мастер, ну пожалуйста, — состроив щенячьи глазки, попросил Сэм.
— Выпорю! — пообещал Дин.
— Вы уж как-нибудь промеж себя договоритесь, что ли, — меланхолично заметил Борис. Эта парочка его откровенно забавляла.
— Ладно, — махнув рукой, сдался Дин. — Если уж это чудовище вбило себе что-то в голову, кто я такой, чтобы спорить? Что именно ты хочешь подчеркнуть, Сэм?
— Что я весь-весь твой. Совсем, — прямо глядя на возлюбленного, ответил Сэм.
— Поможешь нашему горю? — вздохнув, спросил Дин у Бориса.
— Психи, — фыркнул тот, но задумался. — Хм… — он вновь подошел к Сэму и, велев тому наклониться, пририсовал плеть, которая спускалась от крестца до ложбинки между ягодиц, а потом, чуть раздвинув их, пририсовал завиток, который, когда Сэм выпрямился, кокетливо выползал на ягодицу, притом, Борис умудрился расположить его так, чтобы он не мешал при порке. Впрочем, так были расположены все детали рисунка — они оказались в тех местах, к которым не применяют сильных воздействий, а вот от случайных захлестов придется что-нибудь придумывать.
— Этого тебе достаточно? — спросил Дин.
— А можно что-то еще? — с горящими глазами спросил Сэм.
— Давай напишем на лбу, что ты моя собственность? — ехидно предложил Дин.
— У меня есть мысль, но… — подал голос Борис, веселясь от наблюдаемой картинки.
— Какая? — с любопытством поинтересовался Сэм.
— Помнится, вы говорили про пирсинг? Где он планируется? Про соски я помню, но что-то мне подсказывает, что этим не ограничится, — спросил мастер.
— Возможно, когда-нибудь в будущем, на мошонке и под яичками, — ответил Дин.
— Можно увести одну из плетей по лобку, потом по паховой складке за яички, туда, где потом будет пирсинг, — высказал пришедшую в его голову идею художник.
— И как это будет выглядеть? — скептически спросил Дин.
— Ну, давай посмотрим, — предложил Борис. — Правда, твоему нижнему придется лечь и раздвинуть ноги, — предупредил он.
— Да пусть хоть на голову встанет, — фыркнул Дин. — Ты его воспринимаешь, по-моему, как кусок глины.
— На голову не надо, — улыбнулся художник. Мало кто из клиентов понимал его, а этот парень каким-то образом увидел это его отношение к работе.
Сэм улегся на кушетку, и Борис пририсовал задуманную часть рисунка.
— Вот так это и будет, — произнес он, отходя в сторону.
— Ну-ка, Сэмми, встань на четвереньки, — с ноткой мстительности в голосе, велел Дин и, к его удивлению, Сэм спокойно занял указанную позу, выгнувшись и с удовольствием демонстрируя себя партнеру. — Черт! — выругался Дин, но то, что он увидел, ему понравилось и в этом ракурсе. — Ты уверен, что ты именно этого хочешь? — спросил он, когда Сэм уселся на кушетке. — Ладно, набивать эту красоту это еще полдела, но потом ухаживать за ней… Да и… Не чересчур?
— Если ты разрешишь, то я очень хочу. Просто идеально, Мастер! — радости Сэма не было границ и это было видно невооруженным взглядом.
— Ну, черт с тобой, пусть будет так, — вздохнул Дин и Сэм, вскочив на ноги, порывисто обнял его и поцеловал.
— Я так тебя люблю, — выдохнул он в губы брата. — Ты просто не представляешь!
— И я тебя люблю, чудовище, — мягко улыбнулся Дин, а потом повернулся к художнику. — Когда это можно начать делать?
— Да по-мне, так хоть сейчас, — пожал плечами тот. — Виньетку эту доработать — минут пятнадцать… Там ведь твои инициалы должны быть, так?
— Именно, — кивнул Дин.
— Значит, доделать ее, и можно сегодня набить первые контуры, — огласил план мастер-татуировщик. — Часа на три работы. По деньгам…
— Не думай о деньгах, — улыбнулся Дин. — Сколько скажешь, столько и заплачу. А что по поводу моей татуировки?
— О, ну тут все гораздо проще, — улыбнулся мастер. — Разденься по пояс и нарисую.
С тату для Дина все было действительно проще, хотя и она получилась “живой”, впиваясь шипами колючей проволоки в кожу при напряжении мышц.
Сэм наблюдал за работой художника, а когда тот закончил, спросил:
— А можно немного дополнить? Дин, ты не против?
— Чего ты хочешь? — спросил Дин с любопытством. Энтузиазм Сэма был весьма заразителен.
Сэмми подошел к партнеру и пальцем провел линию от предплечья, где должна была находится центральная виньетка, через плечо и к соску.
— Вот как-то так, — сказал он, поглядев на художника.
— Легко, — улыбнулся тот.
— Дин? — спросил Сэм.
— Ну, если тебе нравится… Только, по-моему, эта деталь будет плохо сочетаться с вот этой татуировкой, — он ткнул пальцем в “антидемонское” тату на своей груди.
— Эту татуировку можно и свести, — подал голос Борис. — Тем более, что она, с точки зрения эстетики, прямо скажем, так себе.
— У нее другая задача, — вздохнул Дин. — Такой символ обязательно нужен мне в нарисованном на коже виде. Сэму — тоже.
— Хм… Ну… Его можно включить в рисунок, — предложил Борис. — В смысле, сделать новый, который вплетался бы в него, а это — все-таки свести. Кстати, и у Сэма — тоже, если уж вам так нужны эти изображения. Или они должны быть именно на этом месте? Это что-то религиозное?
— Не совсем, — покачал головой Дин. — Место — не важно, хоть на пятке. И, пожалуй, да… Эту сведем, а новую набьем… Чистую, блин, и шелковистую, — решил он. — И Сэму — тоже.
— Сэму… — задумчиво произнес мастер и, подняв Сэма на ноги, принялся рисовать на его бедре. В итоге получилось нечто типа медальона с демонской ловушкой, который идеально вписывался в общую композицию.
— А тебе — вот так, — произнес Борис, и под виньеткой с инициалами Сэма, появился похожий медальон, гармонично вписанный в рисунок. — Или размер важен?
— Нет, размер тоже не важен, — покачал головой Дин, рассматривая в зеркале результат работы художника. — Здорово вышло. Но сводить старую татуировку будем не раньше, чем появится новая.
— Как скажешь, — кивнул Борис.
— Ну, раз мы все решили, то, пожалуй, начнем? — спросил Дин.
— Пойду, доделаю виньетки, — произнес Борис и вышел из комнаты.
— Дома я не знаю, что с тобой сделаю, — пообещал Сэму Дин, впрочем, в голосе его слышались не злость и раздражение, а жажда и веселье.
Сэм смерил его заинтересованным взглядом, подошел поближе, а потом плавно опустился на колени.
— Сэмми плохой, — покаянно произнес он, опуская голову. — Господин гневается.
— Ты добиваешься, чтобы я трахнул тебя прямо тут? — с угрозой в голосе спросил Дин.
— Мой рот всегда в распоряжении господина, — смиренно отозвался Сэм. Не рассмеяться от счастья и выдержать тон ему было тяжело, но он справился с этим.
— А если придет Борис? — спросил Дин, заставив Сэма поднять голову и поглядев ему в глаза.
— Не придет, — улыбнулся Сэм. — Хочешь меня?
— Черт, Сэм! Да! — рыкнул Дин и, пронаблюдав как тот плотоядно облизнулся, закусил губу.
Довести Дина до оргазма было несложно, и через некоторое время Сэм с восторгом наблюдал, как тот, кусая пальцы, чтобы не издавать громких звуков, напрягся, подрагивая и вбиваясь в покорно подставленный рот. Лицо Дина исказилось от острого удовольствия, он зажмурился и излился в глотку партнера, издав тихий придушенный стон.
— Господин больше не сердится? — ехидно поинтересовался Сэм, начисто вылизав Дина и приведя его одежду в порядок.
— Господин пойдет за Борисом и сдаст непослушного Сэмми в его умелые руки, — переводя дух, отозвался Дин. — А сам, тем временем, посетит косметологов.
— Тебе в ту дверь, которая находится справа от выхода из мастерской Бориса, — подсказал дорогу Сэм. — Правую, если стоять спиной к зданию.
— Спасибо, — улыбнулся Дин. — Но ты, правда, меня сегодня удивил.
— Ну, конечно, ты ведь привык к Сэму-зануде, — фыркнул Сэм. — А может я не хочу больше быть занудой? Просто надобности нет. Или я тебе таким не нравлюсь?
— Ты мне любым нравишься, — констатировал Дин, поднимая партнера на ноги и благодарно целуя его. — Просто таким счастливым я тебя не видел… Даже не знаю сколько времени.
— Это ты меня таким сделал, забыл, волшебник? — улыбнулся Сэм.
— Как же мало человеку нужно для счастья, — задумчиво протянул Дин. — Ладно, я пошел сдаваться, веди себя прилично.
— То есть ноги для нанесения тату раздвигать нельзя? — хихикнув, спросил Сэм.
— Можно. Но только для этого, — грозно зыркнув на него, разрешил Дин и напоследок взъерошив волосы, подхватил свою рубашку и куртку и вышел из комнаты.
Борис сидел за компьютером и с увлечением рисовал.
— Мною, наверное, займемся в следующий раз? — спросил его Дин.
— Это уж как ты сам хочешь, — пожал плечами Борис. — Смотри что с виньеткой получается.
— Хороша, — оценил изображения Дин. — Я примерно так ее и представлял. Ты очень хороший художник.
— Это, и работа, и хобби, — вздохнув, ответил мастер. — С детства.
— А по времени-то мы успеем и Сэма раскрасить, и меня? — задал следующий вопрос Дин.
— Нас отсюда никто не выгоняет, — улыбнулся Борис, а потом спросил: — Насколько я что-то в чем-то понимаю, этих рисунков на шкурке захотел Сэм?
— Верно, — кивнул Дин, с любопытством поглядев на собеседника. — А что?
— Да просто… Понимаешь, я не первый день работаю тут и, думаю, они важны в первую очередь для него, так?
— И это тоже верно, — согласился Дин.
— Это совсем не мое дело, но, если бы меня спросили, я бы сказал, что лучше и тебе сегодня начать, — высказал свое мнение Борис. — Извини, что я со своими советами лезу, — добавил он.
— Ничего, хороший совет, это полезно, — задумчиво произнес Дин. — Ладно, пусть будет сегодня. Я по делам отлучусь, вернусь часа через два.
— Хорошо, — кивнул Борис. — Твой партнер будет в абсолютной сохранности.
Дин на это улыбнулся и, кивнув, вышел из мастерской. День оказался длинным и полным событий и переживаний, а ведь он еще не кончился.
Посещение косметологов прошло спокойно. Дама, которая занималась нужной Дину процедурой, провела ее безо всяких вопросов и проблем и, расплатившись, Винчестер вернулся в мастерскую к Сэму.
Тот лежал на животе на кушетке и часть рисунка уже была нанесена на кожу. Борис увлеченно работал, развлекая клиента байками, а Сэм блаженно щурился, слушая и стараясь не шевелиться, чтобы не мешать работе.
— Как вы тут? — спросил Дин, войдя в комнату.
— Рисуем, — отозвался Борис, не отрываясь от работы.
— Общий контур будет виден уже сегодня, — подал голос Сэм. — Потом будут появляться детали и цвет. Я прямо жду не дождусь, когда она будет готова полностью.
— На тебе, по идее, быстро заживать будет, — прокомментировал Дин, подтаскивая к кушетке стул и усаживаясь на него.
— Как и на любом мазохисте, — фыркнул Сэм. — Регенерация-то повышается от таких нагрузок.
— Это точно, — кивнул Борис. — Дня за четыре заживет и можно будет следующий сеанс провести.
— А если позже, это ничего? — спросил Дин. — Возможно, нам нужно будет уехать по делам.
— Ничего, — покачал головой художник. — Главное ухаживать за кожей правильно, но, думаю, объяснять вам как это делать не нужно.
— Дин, а пирсинг? — спросил Сэм.
— Ну я же обещал, что соски и, если хочешь, ухо — проколем сегодня, — улыбнулся старший Винчестер. — Но ты ужасно жадный.
— Я знаю, — чуть виновато ответил Сэм. — Не жадничать?
— Да жадничай, что ж с тобой сделаешь?
— Так, ну, на сегодня с татуировкой Сэма все, — сообщил Борис, заканчивая намеченную работу.
— Спасибо, — поблагодарил его Сэм.
— В каком порядке будем действовать? Пирсинг, потом твоя, Дин, картинка? Или наоборот? — спросил Борис, снимая использованные насадки и иглы с инструмента.
— Пирсинг, — решил Дин.
— Это быстро, — кивнув, произнес Борис. — На спину перевернись, Сэм.
Пока Сэм перекладывался, мастер принес необходимые для предстоящей процедуры инструменты.
— Штанги или колечки? — спросил он, раскладывая принесенное.
— Колечки, — подумав, ответил Дин. — Если есть — черные.
— Есть, — улыбнулся художник. — Титан или сталь?
— Титан, — выбрал Сэм и хозяин мастерской принес несколько упаковок украшений на выбор.
Дин поглядел на эти штучки, а потом на Сэма.
— Выбери сам то, что тебе нравится, — предложил он.
— Вот эти, — сказал Сэм, показав на небольшие кольца с шариком.
Много времени процедура действительно не заняла и вскорости в сосках Сэма появились выбранные им кольца.
— Ухо пробить хочешь? — спросил Дин, поглядев на новое украшение на теле любимого и оценив его.
— Да, притом, правое, — кивнул Сэм. — И сережку хочу такую же, как в сосках.
— А ничего, что правое ухо прокалывают геи? — спросил Дин.
— А я, по-твоему, кто? — удивленно спросил Сэм. — Лично у меня нет сомнений в моей ориентации, а так как я не намерен это скрывать… Сережка ничему не помешает. Умные догадаются сами, а с идиотами я не собираюсь объясняться.
— Упрямый ты… Как баран, — вздохнув, заметил Дин. — Но ты прав…
— Тебя я уши, да и вообще что бы то ни было, колоть не призываю, — отметил Сэм, подставляя выбранное ухо под руки Бориса.
С татуировкой Дина художник провозился примерно столько же, сколько и с картинкой Сэма и довольные Винчестеры, щедро расплатившись с мастером, вернулись домой поздней ночью.
— Знаешь, — протянул Дин, вытягиваясь на постели. — Пожалуй, давай сегодня просто ляжем спать, а? Ты не обидишься? Я помню, что обещал тебя высечь, но… Я сделаю это завтра. После твоей гимнастики. И это будет тем наказанием, которое ты хотел получить.
— Дин, мне не на что обижаться, — солнечно улыбнулся Сэм. — Это был длинный, но безумно счастливый день, и я тебе за него очень, очень благодарен.

Глава 19.

Полночи Дин, несмотря на усталость, не мог уснуть по-человечески. Он то проваливался в дрему, больше похожую на забытье, то выныривал из нее как из липкого болота. Прошедший день дался ему очень тяжело, а предстоящее завтра действие больше пугало, чем приносило какие-то еще чувства. Он понял, ну или думал, что понял, потребность Сэма, но… Но как сделать все правильно? Это было огромным и очень сложным вопросом и именно он, отчасти, и не давал ему покоя. На фоне этого даже собственные возможные реакции стали как-то несущественны, что, впрочем, было и к лучшему: такое отношение к предстоящему, на взгляд Дина, могло превосходно сыграть роль тормоза.
Наконец, поняв, что так и не уснет, старший Винчестер выбрался из постели и ушел в кухню. Пусть Сэм спокойно спит, а ему надо подумать, выстроить предстоящую сцену и морально, да и материально, к ней подготовиться. Для начала, он достал свои конспекты, которые сделал на семинаре и еще раз их внимательно проглядел. Это успокаивало и придавало уверенности хотя бы в том, что он не упустит каких-нибудь важных технических моментов. Удостоверившись, в том, что помнит все верно, он сходил за тростью и уединился с ней в тренажерном зале. Досталось, как обычно, боксерской груше, но зато теперь уверенности в том, что он справится с этим девайсом у Дина стало гораздо больше.
Теперь оставалась психологическая часть наказания и вот тут его мозги отказывались работать, хоть убейся. Ну не силен он в подобных вещах, как это ни прискорбно было признавать. Впрочем, сидеть и предаваться унынию Дин не привык, поэтому, засел на кухне в обнимку с кофейником и через “не могу” и “не хочу” заставил себя обдумывать наличествующую задачу. Он злился на себя за то, что получалось плохо, переживал о том, что как бы он ни старался, у него все равно ничего не получится, приходил от этого то в ярость, то в отчаяние, но в конце концов, сумел измыслить нечто, что показалось ему минимально пригодным к использованию.
С момента, как появилась первая условно годная идея, стало несколько проще: все-таки не зря он читал всякие умные книжки. Она обросла подробностями, вариантами, обсчетом как далеко идущих, так и ближайших последствий планирующихся действий, степенями жесткости воздействия и даже тем, какие интонации голоса должно применять в процессе наказания. Работа была просто титаническая, особенно, если учесть, что Дин не привык совершать мозговые штурмы на такие темы.
Голова раскалывалась, кожа, поврежденная татуировкой, саднила и это раздражало донельзя, времени на часах было столько, что ложиться просто не имело смысла, делать что-то разумное он был не способен, но привести себя в адекватное состояние было необходимо. Осознав все это, Дин съел таблетку от головной боли и отправился в ванную, надеясь, что вода успокоит расшалившиеся нервы, а саднящую кожу — мазь, которую все равно было необходимо втирать в свеженанесенный рисунок. Короче, к моменту, как проснулся Сэм, Дин был хоть и мрачен как грозовая туча, но крепко держал себя в руках и был полностью уверен, что переживет все, что угодно.
— Доброе утро, Сэм, — поздоровался сидящий в своем любимом кресле Дин, стоило тому только открыть глаза. — Сейчас ты окончательно проснешься, встанешь и пойдешь заниматься своей гимнастикой. После нее ты примешь душ и, на сей раз, ограничишься лишь полным объемом гигиенических процедур, которые совершаешь по утрам. Никакой смазки, только вымойся. Дальше ты подойдешь ко мне — я обработаю твою татуировку и пирсинг, а после этого займусь твоим наказанием.
Тон Дина был сух и деловит и Сэм, уловив это, почувствовал себя крайне неуютно.
— Доброе утро, Мастер, — тихо отозвался Сэм. — Я понял инструкцию и готов приступить к ее выполнению.
— Выполняй, — распорядился Дин, не двигаясь со своего места. Он был настолько холоден, что Сэм даже не рискнул приблизиться к нему, буквально кожей ощущая, что ничем хорошим это не кончится.
Сэм ушел в тренажерку, но сосредоточиться на комплексе упражнений никак не получалось, все его мысли занимал Дин и то что и, главное, как он говорил. Получалось, что подошел он поставленной задаче более, чем серьезно, приняв за данность потребность партнера. Вот только самому ему удовольствия в этом, похоже, не было от слова вообще. Сэм был рад, что Дин не стал скрывать этого, но заодно и ощущать себя безумно виноватым за то, что буквально вынудил его действовать, по сути, в роли палача. Не самая завидная роль для Дина, учитывая его прошлое.
В итоге, к концу занятий Сэм был готов был совершить все, что угодно, лишь бы получить возможность отыграть назад не только вчерашний разговор, но и всю прошлую неделю, чтобы прожить эти дни совершенно по-другому. Вот только возможности такой не существовало по определению и надо было как-то пережить наличествующий кризис с минимальными потерями.
Из душа Сэм вышел в таком состоянии, будто отправляется на эшафот, а то, что Дин все также неподвижно сидел в кресле, бездумно смотря на горящий огонь и с абсолютно ничего не выражающим лицом, лишь усилило это ощущение.
— Мастер, — тихо позвал Сэм, приблизившись к креслу.
Дин встрепенулся и, окинув его внимательным и заботливым взглядом, рассеянно улыбнулся.
— Вымылся? — спросил он, и на сей раз в голосе слышались теплота и нежность. — Иди на постель, я сейчас… Медикаменты принесу.
Он встал и, подтолкнув брата к кровати, пошел за аптечкой. Сэм улегся на на живот и уткнулся лбом в скрещенные руки, больше всего на свете сейчас желая провалиться в тартарары. Ощущение теплых и заботливых рук Дина на коже оказалось чем-то сродни озарению, вызвав в душе целую бурю эмоций.
— Повернись на спину, — скомандовал Дин, закончив со спиной и бедром Сэма.
Тот повернулся и протянул было руку к флакончику с мирамистином, но Дин, покачав головой отобрал его.
— Я сам, — сказал он, продолжая заниматься татуировкой. — Ноги лучше согни и раздвинь.
Сэм подчинился, не смея поднять взгляд на брата и замер, предоставляя возможность тому делать все, что он сочтет нужным. А Дин, закончив обрабатывать кожу, отомкнул замочек пояса верности и снял его.
— Потом верну, — прокомментировал он свои действия, приступая к соскам. Это было не очень-то приятно, и Сэм вздрогнул. — Потерпи, мой хороший, — мягко попросил Дин. — Я осторожно. — И он действительно был настолько осторожен, насколько это вообще возможно, и не только с сосками, но и с проколотым ухом. — Проколы хорошо выглядят, — сообщил он, закончив обработку.
— У Бориса легкая рука, Мастер, — отозвался Сэм.
— Не только, — возразил Дин. — Похоже, регенерация у тебя действительно очень сильная. Моя татуировка выглядит хуже твоей. Твоя… Ну, как будто не меньше суток прошло, а дня два, как минимум.
Он пальцем провел по скуле Сэма и поцеловал в висок, а потом поднялся на ноги и, прошел в игровую зону спальни.
— Иди сюда, Сэм, — позвал он через некоторое время.
Сэм, в свою очередь, встав на ноги, подошел к Дину и в нерешительности замер на некотором отдалении от него, все еще не смея поднять взгляд. Он находился в дичайшем напряжении и предстоящее отнюдь не казалась желанным, ощущаясь при этом крайней необходимостью.
— Сейчас ты выберешь трость, которой будешь наказан. Не прикасайся к ней руками, — спокойно и несколько отстраненно заговорил Дин. — Ты принесешь ее мне, держа в зубах. Опустишься на колени и отдашь, — он говорил тихо, рублеными фразами и с такими интонациями, что не самый впечатлительный на свете Сэм, чувствовал, что его от него начинает трясти. — А потом попросишь о наказании, и внятно и четко озвучишь за что именно ты хочешь быть наказанным. Действуй.
Сэм с трудом заставил себя пошевелиться. Он хотел наказания? О, да! Именно его он и получал. Все, что бывало раньше, не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Даже если Дин просто погладит его этой несчастной тростью, этого уже будет очень много, но начатое необходимо было довести до конца и тогда… Тогда то, что сжимает сейчас горло растворится в боли и можно будет вдохнуть полной грудью.
Он дошел до шкафа и, недолго думая, взял в зубы первую попавшуюся ему на глаза трость: не толстую, но и не тонкую, сантиметров девяносто длиной палку, один из концов которой изгибался, закругляясь. Вынув ее из крепления, он механически закрыл дверцы и развернулся в сторону Дина, собирая в кулак все свое мужество, чтобы сделать следующий шаг.
На это потребовалось определенное время, но Сэм справился и с этой задачей и, подойдя к Дину, опустился перед ним на колени, занимая привычную позу покорности. Вот только на сей раз эротично это не выглядело. Дин отчетливо видел, что Сэм накрутил себя практически до предела и не исключено, что обдумывая и планируя эту сцену он сильно переборщил, но отыгрывать назад было уже поздно. Сэм стоял перед ним на коленях со склоненной головой и его зубы сжимались на трости так, что на твердом ротанге наверняка останутся следы.
— Отдай ее мне, — приказал Дин, берясь за инструмент, и Сэм с явным усилием разжал зубы. Следы на гладкой поверхности действительно остались. — Я слушаю тебя, — тихо и властно произнес Дин, давя в себе желание поднять партнера с колен, поцеловать и утешить.
— Мастер, — начал было Сэм, но голос его пресекся и в комнате повисла тишина. Впрочем, долго это не продолжилось и тихий, но четкий голос Сэма вновь зазвучал. — Я прошу наказать меня за то, что не смог выполнить собственное обещание и… — Сэм сгорбился и опустился на пятки и руки его бессильно повисли вдоль тела. Озвучить то, что висело перед его внутренним взором огненной картиной было неимоверно сложно, но именно эта картина и причиняла ему сейчас острую боль.
Дин замер, видя, что это еще не все, что хочет сказать брат, но о чем пойдет речь дальше было для него настоящей загадкой.
— За мой эгоизм. И за то, что вынуждаю играть тебя роль палача, — наконец выдавил из себя Сэм, вызвав у Дина желание побиться головой о ближайшую твердую поверхность.
Впрочем, рефлексировать было некогда, все и так было слишком неправильно. Поэтому он, не думая о своих желаниях и порывах, протянул руку и взяв Сэма за волосы, заставил его поднять голову, отметив, что взгляд он так и не поднял.
— Посмотри на меня, — жестко приказал Дин и, дождавшись, когда Сэм подчинится, заговорил: — Я дам тебе то, что ты хочешь. Потому, что ты дорог мне. Потому, что я люблю тебя. Потому, что я забочусь о тебе. И потому, что это тебе сейчас нужно. Ты меня слышишь?
— Мастер, — начал было Сэм, но Дин не дал ему высказаться, встряхнув.
— Да или нет? — жестко спросил он, удерживая визуальный контакт. — Я не желаю сейчас выслушивать оправдания, извинения и прочее. Я спросил слышишь ли ты мои слова или нет. И хочу получить ответ именно на этот вопрос.
— Да, Мастер, — ответил Сэм.
— Отлично, — констатировал Дин и, выпустив волосы брата, скомандовал: — Встань. На ноги.
Тот встал и Дин подтолкнул его к лавке, которую отодвинул от стены, пока Сэм был в тренажерке. Подведя его к ее торцу, он заставил Сэма вновь опуститься на колени и привязал, напрочь лишив возможности двинуться с места.
Бил он не сильно, но и отнюдь не поглаживал, и делал это так, чтобы каждый новый удар ложился не перехлестываясь с предыдущим. Его целью было дать партнеру достаточную нагрузку и, в буквальном смысле этого слова, добиться катарсиса в виде не просто слез, а настоящих рыданий. Теоретически он представлял, как это делается, теперь оставалось воспроизвести нужный эффект на практике. После каждого удара мышцы Сэма напрягались и Дин терпеливо дожидался момента, когда они расслабятся, затем, чтобы нанести новый, при этом бдительно следя, чтобы не попасть тростью по коже со свеженанесенным рисунком даже случайно.
Проблема заключалась в том, что не подвергшаяся ударам трости поверхность задницы, закончилась раньше, чем Сэм начал даже всхлипывать. Он держал в себе даже вскрики и стоны, и это было плохо: увеличивать силу удара Дин не рисковал, поэтому он, наоборот ослабив ее, принялся покрывать уже красные ягодицы вторым слоем ударов. Это возымело свое действие довольно быстро. Сдавленное шипение, которое издавал Сэм сменилось сначала вскриками, потом и всхлипами вместе с первыми слезами, но порог, за которым видимо, начинался нужный эффект, был достигнут лишь в конце третьего захода. Из уроков семинара, Дин знал, что после достижения этого порога нагрузку следует слегка увеличить, например, ускорив ритм. Это может подтолкнуть нижнего к рыданиям и, так как именно в этом и состояла его цель, он, скрепя сердце, сделал это, получив практически мгновенный отклик. Но и после того, как Сэм разрыдался, Дин не остановил экзекуцию. Он редкими и не слишком сильными ударами поддерживал то состояние, в котором тот находился.
Это было морально тяжело для него самого, но собственные чувства Дина сейчас мало заботили, он старался уловить ту минуту, когда порку пора будет прекратить и в какой-то момент четко и ясно ощутил, что сделанного — достаточно. Как именно он это уловил, Дин так и не понял, но подчинился интуиции и, отложив трость, освободил рыдающего Сэма. Тот так и оставался в той позе, в которой его привязали и Дин, сходив за пледом, накинул его на брата, после чего устроился на полу и утянул его в свои объятия, баюкая, но не мешая выплакаться.
Клубным доминантам не удавалось довести Сэма до слез во время экшена ни разу. В какой-то момент он просто отключался и поэтому то, что происходило с ним сейчас оказалось сюрпризом. Он рыдал от чистейшей физической боли, терзающей его тело, и слезы, которые текли из его глаз, смывали душевную боль не хуже, чем вода смывает мыльную пену. Раньше для того, чтобы настолько отпустило, должно было пройти несколько часов после порки, а тут…
Дин обнимал его бережно и надежно и это было настоящим чудом. Он не отказывался от него, принимая и вот таким, совершенно беспомощным и беззащитным, обнаженным не только телом, но и душой. Он защищал словно каменная стена, и делал это сколько Сэм себя помнил.
— Как ты? — мягко спросил Дин, чувствуя, что Сэм перестал рыдать и лишь изредка всхлипывает.
— Спасибо, Дин, — вместо ответа на вопрос произнес Сэм и, подняв голову, поглядел на любимого.
— Встать сможешь? — спросил Дин, вытирая зареванное лицо брата.
— Да, наверное, — кивнул тот и заворочался, пытаясь подняться.
Дин придержал его, видя насколько неловко Сэм двигается, а потом, поднявшись сам, помог подняться и ему.
— Пойдем, мой хороший, помогу тебе лечь, — позвал он и, поддерживая, повел к кровати, на которую и уложил на живот. — Мда… — протянул Дин, поглядев на состояние ягодиц Сэма и полез за аптечкой.
— Что там? — спросил тот, оборачиваясь через плечо.
— Ты хотел следов хотя-бы на пару дней? Так вот, думаю, это будет сходить куда как дольше, — вздохнул Дин, принявшись обрабатывать поврежденную кожу. — Хоть ранок нет, и то хлеб, но то, что тебе сидеть будет неприятно, гарантировано.
Сэм протянул руку, провел ею по горячей коже и кивнул.
— Это хорошо, — уверенно сказал он. — Ты-то сам как?
— Выживу, — усмехнувшись, ответил Дин. — Но перенервничал я знатно.
— Я просыпался ночью, а тебя не было, — заметил Сэм.
— Плохо спал, ушел, чтобы не вертеться у тебя под боком и не мешать отдыхать, — объяснил Дин, убирая мазь на место и вытягиваясь рядом с ним на постели. — Все думал, что и как надо сделать, чтобы все получилось правильно.
— И сделал, — произнес Сэм. — Я, правда, очень благодарен тебе.
— Тебе поесть бы неплохо, — предложил Дин. — Хочешь?
— Пока не особо, — покачал головой Сэм. — Но, если ты считаешь нужным…
— Ну, насильно тебя кормить я не собираюсь, — фыркнул Дин. — Просто…
— Просто ты устал, не выспался, перенервничал, а я тут пытаюсь с тобой разговоры разговаривать, — улыбнулся Сэм. — Если ты хочешь тишины, я могу и помолчать.
— Да нет, — поворачиваясь к нему лицом, возразил Дин. — О чем ты хочешь поговорить?
— Не знаю, о чем угодно. Просто не хочется молчать сейчас, — вздохнув, ответил Сэм. — Вот, например, мы поедем смотреть на ту землю, что приглядели?
— Конечно, — кивнул Дин. — Когда ты сможешь нормально сидеть. Ты случайно тому архитектору не написал?
— Пока нет. Я решил, сначала пусть все сложится.
— Нам так много надо сделать, что я даже не знаю, как ко всему этому подступиться, — задумчиво протянул Дин. — Жаль, что нельзя быть в нескольких местах одновременно.
— И что, по-твоему, нам нужно сделать? — полюбопытствовал Сэм.
— Поговорить с людьми. Вдруг идея этой школы нужна только нам? Если она все-таки кому-то понравится, надо будет искать людей, которые будут в ней работать. Мы с тобой те еще воспитатели. Преподавать — можем, иногда сопли подтереть — тоже, но вот двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю возиться с детьми… Не знаю, но, честно скажу: мне бы не хотелось, — принялся перечислять Дин. — Опять же, стройка. Ее надо будет контролировать… А еще учебные материалы… По сути, придется, считай, с нуля писать учебники или что-то наподобие. Вот я и в раздумьях.
— Давай сделаем так: сначала посмотрим на землю. Я хочу, чтобы у нас появился именно свой дом, — предложил Сэм.
— А чем тебе тут не нравится? — спросил Дин.
— Нравится, но… Это не то. Хочется, чтобы жилище полностью соответствовало нам. Бункер мы приспособили, но это совсем другое. Я хочу сад и бассейн, и… Собаку. Я знаю, ты их не любишь, но… Это не мешает мне о ней мечтать, — поделился своими мечтами Сэм.
— Собаку? Какую? — с любопытством спросил Дин.
— Большую, мохнатую и красивую, — улыбнулся Сэм и, смутившись, добавил: — Я не думал о породе. Это же мечта…
— Ладно, а еще что тебя тут не устраивает?
— Тут нет окон, а я хочу, чтобы можно было из спальни видеть зелень и небо, — ответил Сэм.
— Значит, землю мы купим в любом случае и дом выстроим, — пообещал Дин. — Такой, как нам хочется. И твою собаку я, так и быть, переживу. Доверишь мне выбрать породу и купить тебе щенка в подарок?
— Мне?! Щенка?! — Сэм аж подпрыгнул от удивления. — Настоящего? С толстыми лапами?
— О, господи! — фыркнул Дин. — Да. Настоящего. Еще не знаю какого… Но самого-самого.
— Спасибо! Спасибо-спасибо! — Сэм порывисто прижался к брату и обнял его.
— Может, еще и кота? — тепло улыбаясь, предложил Дин.
— Ты не заболел? — настороженно спросил Сэм. — Кота… О коте я даже не мечтал.
— Я знаю, что ты любишь всякую живность, — вздохнул Дин. — А кот… Кот — это здорово.
— А еще мне нравятся ковры… Пушистые, — рассказал Сэм.
— Шерсть от своей собаки будешь убирать с них сам, — предупредил Дин.
— И кухню… Большую и светлую. С плитой посередине, — продолжил мечтать Сэм.
— Может, ты птица? — поинтересовался Дин, с нежностью глядя на свое сокровище.
— Почему птица-то? — удивился Сэм.
— Ну… Гнездо вьешь, — объяснил Дин. — Кухня, ковры… Но мне нравится. А уж, если это может сделать тебя счастливым, то…
— Наверное, я кажусь тебе полным придурком, — смутился Сэм. — Только что рыдал в три ручья, а теперь…
— Знаешь, лучше так, чем то, что я видел утром, — честно признался Дин. — И, уж тем более, лучше, чем тогда, когда я огласил приговор. Я думал, что потеряю тебя. Что перегнул палку, и ты не выдержишь и сломаешься.
— А я назвал тебя палачом, — помрачнев, ответил Сэм.
— Палач — это человек, исполняющий наказания. Так что… Ты всего лишь озвучил сей факт, назвав все своими именами. Мне не на что обижаться, — спокойно констатировал Дин. — Я сделал то, что было тебе нужно так, как умел. Не больше, но и не меньше. И когда тебе снова понадобится быть наказанным, я сделаю это для тебя своими руками. Потому, что люблю тебя.
— Я думал, что ты меня возненавидишь, — озвучил очевидную для него мысль Сэм, обалдело глядя на брата. — Я так боялся, что сделаешь то, что обещал, а потом уйдешь, не пожелав больше иметь со мной ничего общего. Или что станешь молча презирать меня и больше никогда ко мне не прикоснешься.
— Все-таки, Сэм, иногда тебе надо меньше думать, — тяжело вздохнув, заметил Дин. — Глупости это все, но спасибо за то, что рассказал о своих страхах.
— Я видел, насколько тебе это не нравится.
— Тебе, знаешь, это тоже удовольствия не доставило, — пожал плечами Дин. — Это наказание. Оно не должно было нравится. Ни тебе, ни мне. Но в этом всем есть и свои плюсы.
— Какие? — без особого энтузиазма в голосе, спросил Сэм.
— Теперь я знаю, что такое причинять боль бесконечно дорогому человеку, затем, чтобы ему перестало быть плохо, — спокойно, ответил Дин. — Это чем-то похоже на хирургию. Знаешь, как вынуть пулю из раны, чтобы та могла зажить. И это совсем по-другому чем то, что было в Аду. И не так, как в игре. Хотя, и то, и другое, и третье, на первый взгляд, похоже. В общем, совесть меня не мучит, и, кроме того, что вымотался, я, как это ни странно, в порядке.
Сэм смотрел на Дина как на восьмое чудо света. Примерно эту мысль он пытался до него донести практически в начале их изменившихся отношений, но не надеялся, что тот поймет ее настолько быстро. Уже ради одного этого, ради того, чтобы Дин увидел, осознал и принял эту разницу, стоило пережить сегодняшнюю экзекуцию.
— А ты сможешь высечь меня так не наказывая, а в игре? — спросил Сэм, боясь получить отрицательный ответ на этот вопрос.
— Ты пытаешься спросить меня могу ли я получить удовольствие от такой порки? — уточнил Дин.
— И это тоже, — кивнул Сэм.
— В игре я бил бы по-другому, — подумав, ответил Дин. — Тоже сильно, но… Не так. Как минимум, бы разогрел. И не давил бы перед этим. Ты знаешь, что от твоих зубов на трости остался след?
— Нет, — покачал головой Сэм. — Мне было так больно и страшно внутри… Я проснулся, а ты как статуя. Далекий и холодный. Потом заботливый и нежный. А потом… Черт! Я чувствовал себя ничтожеством.
— А мне стоило огромного труда не сгрести тебя в охапку и не начать тискать, утешая, — фыркнул Дин.
— То есть весь этот холод и отстраненность — это был театр? — подозрительно поинтересовался Сэм.
— И да, и нет. Нет потому, что я действительно отнюдь не рвался наказывать тебя и мне это было по-настоящему неприятно, некомфортно и не в кайф. И да, потому, что местами я сильно сгустил краски. Все было не настолько душераздирающе к тому моменту, как ты проснулся. Вот ночью… Ночью да. Слава богу, что ты все проспал, — рассказал Дин. Смысла скрывать это он не видел, поэтому и не стал этого делать. — Но именно ночью, когда я перебесился, меня, считай, озарило и я увидел эту самую разницу, о которой, в том числе и ты, мне говорил.
— Еще раз прикинешься дурнем, и я… Я тебя трахну, Дин. В особо извращенной форме, — абсолютно серьезно пообещал Сэм. — Без смазки. И прелюдии.
— Мне раздеться и встать на четвереньки? — дурашливо поинтересовался Дин, услышав это обещание.
— Нет. Но больше в отсутствие у тебя интеллекта и способности им пользоваться я, увы, не верю, — не приняв шутки, известил брата Сэм. — Всего-то за ночь понять то, чего многие понять не могут в принципе. Ладно, не за ночь, но… Даже полугода не прошло!
— Ну вот, а я так надеялся, — притворно обижаясь, вздохнул Дин.
— Ага, то-то вижу, детали твоего гардероба в порыве страсти разлетаются по спальне, — фыркнул Сэм, а потом совершенно серьезно добавил: — Не представляю тебя под собой. Не сейчас. Вылизать — могу, если захочешь. Но даже пальцами тебя не трону.
— Почему? — непонимающе спросил Дин.
Сэм не знал, как ответить на этот вопрос и в задумчивости протянул руку к ошейнику, теребя кольцо. Этот жест Дин замечал у него не в первый раз, но о чем он говорит мог лишь смутно догадываться.
— Я не знаю, что тебе сказать, — наконец, выдал Сэм, так и не сумев сформулировать удобоваримый ответ даже для себя самого. В голову лезла такая чушь, что хотелось дать самому себе по уху, чтобы в ней разъяснилось.
— Ты хоть как-нибудь, попробуй, а? — попросил Дин. Что останавливало Сэма он искренне не понимал.
— Дин, самый первый ответ, который пришел мне в голову был: как я могу в живого человека тыкать хуем?! — ответил Сэм. — Он тебе о чем-нибудь говорит? Ну, в смысле, делает понятнее?
— Нет, не делает, — признал Дин. — Ты ведь тоже живой и… Хм… я регулярно в тебя им тыкаю.
— Ты уверен, что действительно хочешь в этом разбираться? — спросил Сэм. Ему самому этого не слишком-то хотелось.
— Тебе неприятна эта тема? — вопросом на вопрос ответил Дин.
— Не то, чтобы неприятна… — протянул Сэм. — Просто… Ладно. Если ты так хочешь, я могу тебе вывалить кучу ассоциаций, и вагон бреда в качестве обоснования. Но учти, что из этого истина, даже я не знаю, а в целом — это выглядит как детский лепет.
— Хорошо, я все понял, — вздохнул Дин. — Придется прикидываться идиотом.
— Черт! — выругался Сэм. — Упертости тебе не занимать. В этом мы с тобой похожи. Выверт мозга номер один: на мне ошейник. Не может нижний трахать доминанта. По определению. А я сейчас ощущаю себя именно нижним. Внутри. Понимаешь?
— Допустим, — кивнул Дин. — Дальше?
— Дальше… Это — база. Поверх нее накручено черт знает что. Сейчас мне хочется отдаваться, а не брать. Сколько продлится это “сейчас” я без понятия, но пока оно так. Мне в радость подставляться под тебя бесстыднейшим образом. То, что ты меня хочешь и берешь — ощущается как квинтэссенция счастья. Так должно быть. Так правильно. И так есть. Яснее стало? — с надеждой в голосе спросил Сэм.
— Немного, — подтвердил Дин. — Но почему так? Непонятно.
— Может, потому, что я многие годы мечтал об этом и, наконец, дорвался? — пожал плечами Сэм. — Возможно, когда-нибудь это перестанет быть так остро, но сейчас идея того, чтобы взять тебя, приводит меня… Нет, не в ужас, пожалуй, но в полное недоумение. Ничего подобного никогда не испытывал. Тебе плохо в активной роли? Ты очень хочешь поменяться? Я тебе надоел?
— Нет, не надоел, не загоняйся! — рыкнул Дин и, потянувшись, укусил Сэма за плечо. — Я просто пытаюсь понять, что ты чувствуешь и как думаешь, а этот выверт твоих мозгов уж очень сложен для моей единственной извилины.
— Просто дай нам обоим время, — попросил Сэм. — Думаю, меня действительно попустит. Это как с шоколадом — не давали, не давали, и тут обломился целый ящик. Пока не съешь — не остановишься. А потом будешь его любить, но не станешь поедать килограммами.
— Но про обещание вылизать меня — я запомню, — улыбнулся Дин. — А потом… Кстати, все хотел спросить. Как тебе больше нравится? На спине или носом в подушку?
— Когда как, — улыбнулся Сэм. — Если это нежно и неторопливо — на спине. А если пожестче, то носом в подушку, — рассказал он, а потом попросил: — Ты говорил о еде… Я кажется дозрел.
— Принести? — предложил Дин.
— Нет, ненавижу крошки в постели, — покачал головой Сэм. — Я не хрустальный и вполне в состоянии дойти до кухни сам.
До кухни он действительно дошел, а вот сесть на стул оказалось очень больно, и Сэм опустился на колени, что, впрочем, стало для него за последнее время более, чем привычным.
— И что у нас на завтрак? — спросил он с любопытством.
— Не у нас, а у тебя, — поправил его Дин. — Омлет будешь?
— Да хоть бургер, — согласно кивнув, ответил Сэм.
— Бургеров нет, так что… — вздохнул Дин и отправился к плите готовить.
Сэм с удовольствием ел, а Дин сидел и наблюдал за этим зрелищем, ощущая тепло в груди. Он успокоился после пережитого и теперь его откровенно клонило в сон.
— Знаешь, а я бы подремал, минуток эдак шестьсот, — сказал он брату, когда тот закончил с трапезой.
— И кто тебе мешает? — спросил тот. — Я посторожу твой сон. А, может и сам усну.
— Раз мы спать намыливаемся, надо сначала намазать татуировки, — вспомнил Дин. Все-таки эту процедуру рекомендовалось производить несколько раз в день и, лучше чаще, чем реже. — Поухаживаешь за мной?
— Конечно, — с готовностью кивнул Сэм и в итоге не слишком-то и приятная медицинская процедура превратилась в нежные ласки, закончившиеся вполне предсказуемо танцем в горизонтальной плоскости.

Глава 20.

Так происходило очень часто, но — Дин уснул почти сразу, а вот Сэму не спалось. Он лежал рядом с возлюбленным и тщательно обдумывал то, что произошло накануне. Действия Дина, слова, интонации, собственные реакции и ощущения. Да, наказание, которое он получил, однозначно принесло плоды, вот только, во-первых, совсем не так, как это ожидалось. А, во-вторых, было в этом всем что-то еще, но что именно Сэм и пытался вычислить, раскладывая все пережитое на мельчайшие запчасти.
В какой-то момент этих запчастей оказалось столько, что удерживать их в поле внимания, полагаясь исключительно на ресурсы собственного мозга стало невозможно, и Сэм выбрался из постели, зашипев, когда пришлось усесться на задницу. Это было больно, притом, гораздо больнее, чем он ожидал, пока лежал на животе, предаваясь своим раздумьям: все-таки досталось ему неслабо. В полной мере прочувствовав это, он вскочил на ноги и отправился за бумагой и ручкой: требовалось записать то, что перестало помещаться в голове, упорядочить эти данные и потом проанализировать.
Устроившись на животе около камина, Сэм погрузился в работу и через некоторое время осознал, что расписывать придется не только сегодняшний день с того момента, как он проснулся, но и всю прошедшую неделю. Притом, придется это делать чуть ли не по минутам. Задача непростая и сама по себе, а учитывая, что на один день приходилось несколько слоев описания — превращалась прямо-таки в эпическую работу. Первым делом он стал описывать первый день, тщательно вспоминая все события, которые происходили, с занудством маньяка излагая даже самые мелкие мелочи, типа: встал, пошел, принес или взял, попросив разрешения. Когда с этим было покончено, он принялся восстанавливать в памяти эмоциональную окраску всего описанного и излагать ее на бумаге, с той же скрупулезностью, что проделал первый шаг и довольно быстро наткнулся на первое свое нарушение правил: в обед он не сказал Дину, что хочет чего-нибудь сладкого. И таких вот “не сказал” обнаружилось довольно много.
За первым расписанным днем, пошел второй, потом третий… Картина оказалась весьма интересной, и Сэм настолько ушел в процесс ее воссоздания, что факт того, что прошло порядочное время и Дин проснулся напрочь выпал из внимания.
— Сэм, есть будешь? — поинтересовался тот и Сэм, с трудом вынырнув из своих размышлений, помотал головой.
— Нет. Не хочется, — рассеянно ответил он и, благодарно улыбнувшись, вновь уткнулся в свои записи, не обратив внимание на то, что брат нахмурился.
Дин проснулся и, не обнаружив Сэма рядом оглядел комнату. Потеря нашлась: Сэмми валялся на ковре у камина и что-то сосредоточенно писал, периодически “зависая” на какое-то время, уставившись явно невидящим взглядом в пространство перед собой. В общем-то, ничего этакого не происходило, поэтому-то Дин не обеспокоился сразу и, решив, что брату иногда нужно побыть наедине с собой, отправился сначала в тренажерку, а потом и завтракать. Покончив с этими делами, старший Винчестер, видя, что Сэм все еще занят, решил навести порядок в оружейке и это развлекло его на несколько часов, а прерваться заставил лишь голод.
Обедать без Сэма было скучно, но тот не пожелал присоединиться, а заставлять его силком Дин не посчитал нужным и, поев, вернулся в оружейку. За день он успел перечистить все наличествующее оружие, произвести инвентаризацию боезапаса и даже кое-что починить, а Сэм все писал и писал и это было странным. Насколько Дин слышал, брат даже чтобы за водой сходить не отвлекся ни разу и это не на шутку насторожило: да, бывает, когда человек чем-то очень увлечен, но чтоб настолько? Это было странно. Уверенность в том, что что-то идет не так, Дин испытал почти ночью. Вернувшись в спальню он попытался отвлечь Сэма от его занятия, но тот словно бы его не слышал, реагируя на внешний раздражитель лишь нервным передергиванием плеч и ответом невпопад.
Дин, с интервалом где-то в полчаса, позвал Сэма в постель, но, так и не дождавшись результата, решил, что пора приступать к более решительным мерам. Тот провел за работой, по прикидкам Дина, часов восемнадцать. Что именно Сэм делал, Дину было непонятно, но, судя по тому, как это выглядело — довел себя до ручки, о чем недвусмысленно говорили резкие нервные движения, когда он что-то черкал в своих листочках, да и непечатные выражения, которые срывались с его губ, тоже о многом говорили. Сэм так начинал ругаться лишь когда то, чем он занимался напрочь не получалось и это не на шутку его злило.
— Сэм, я ложусь спать, и буду рад, если ты присоединишься, — в третий раз позвал Дин, решив, что, если брат и на сей раз не прервется, он его оторвет от писанины силком.
— Спокойной ночи, Дин. Я приду попозже, — ответил Сэм, в очередной раз со злостью что-то зачеркивая и начиная писать по новой.
Это послужило последней каплей. Дин встал с постели и, пройдя в игровую зону спальни. Подумав, он достал из шкафа поводок и подошел к расположившимуся у камина Сэму.
— Нет, ты пойдешь со мной сейчас, — констатировал Дин, присаживаясь. Он одновременно выдернул из-под рук брата его бумажки и пристегнул карабин поводка к ошейнику, после чего встал и, не особо церемонясь, потянул Сэма вверх. — Встать! Быстро!
— Дин! — возмутился Сэм. Работу, над которой он корпел — отобрали. А рывок за ошейник причинил, пусть и слабую, но боль.
— Встать, я сказал! — рыкнул Дин и этому приказу пришлось подчиниться. Ощущения были очень странными. Сэм чувствовал, что брат в ярости, но причина этого состояния ему была непонятна. Кроме того, его накрыло одновременно несколько переживаний: с одной стороны то, что Дин сделал — было, как минимум, непривычно и необычно. С другой, это действие ощущалось как правильное и уместное. С третьей, были обида и недоумение. С четвертой, властность брата завораживала, заставляя подчиняться его воле и именно последнее переживание заставило Сэма сдвинуться с места и подняться, но не в полный рост, а на колени, но при этом не помешало окинуть партнера недоумевающим взглядом.
— Сколько времени ты этим занимаешься? — задал вопрос Дин и в голосе его звенел металл.
— Дин это… — начал было Сэм
— Нет. Я хочу получить ответ на вопрос, который задал, — прервал его Дин, чуть дернув за поводок, который держал в руке. В другой руке у него были отобранные бумаги, которыми он и махнул перед носом Сэма. — Что это, мне сейчас пофиг.
Сэм озадаченно проследив за этим жестом, пожал плечами, а потом обратился к своему чувству времени и буквально обмер.
— Девятнадцать часов, — выдавил он из себя, осознав почему Дин так повел себя, и понимая, что тот полностью в своем праве.
— Ты ел? — задал следующий вопрос Дин.
— Нет, — покачал головой Сэм.
— Пил? — все так же жестко спросил Дин.
— Нет, — вновь ответил Сэм, опуская взгляд. — Мастер, я…
— Молчи, — велел Дин. — Ты девятнадцать часов провел, считай, в одной позе, не жравши, не пивши, и не делая перерывов. Я расцениваю это как попытку нанести вред своему здоровью.
— Я не хотел, Мастер, — повинился Сэм.
— Не важно. Ты это сделал, — возразил Дин. — Подымайся.
Он сопроводил приказ еще одним легким рывком за поводок и, дождавшись, когда Сэм встанет на ноги, повлек его за собой на кухню.
— Садись на стул, — скомандовал он, бросив на стол записи, которые все еще сжимал в руке. — Сейчас я тебя накормлю, напою чаем.
— Да, Мастер, — ответил Сэм, подчиняясь. Сидеть было больно, но оспаривать приказ или оповестить об испытываемых неудобствах, он не посчитал уместным, восприняв получаемые ощущения как вполне справедливое воздаяние за собственные действия.
Дин, порывшись в холодильнике, вынул помидоры, огурец и пару куриных отбивных, выложил все это на тарелку, которую и поставил на стол. Порезав все это на кусочки, он принялся кормить Сэма, который только сейчас осознал, насколько голоден и каждый предложенный ломтик принимал из рук брата, испытывая огромную благодарность.
— Еще хочешь? — спросил Дин, когда еда в тарелке кончилась
— Нет, спасибо, — покачал головой Сэм, пряча взгляд. Он чувствовал себя очень виноватым и ему было стыдно.
— Чай, — произнес Дин и пододвинул к нему чашку. — Пей.
Сэм послушно выпил предложенный напиток и, поставив на стол пустую чашку, замер, ожидая дальнейшего.
— Вот теперь, я готов выслушать, что это, — сообщил ему Дин, жестом показав на бумаги. — Коротко и по существу.
— Самоанализ, Мастер, — ответил Сэм. Он не знал, чего ожидать дальше и от этого ему было очень некомфортно.
— Подробнее? — подбодрил его Дин.
— Я пытался понять, что именно вызвало возникновение потребности в наказании, — объяснил Сэм.
— И как? — поинтересовался Дин и в голосе брата Сэм услышал искренний интерес.
— Никак, — вздохнул Сэм. Это было не совсем правдой, но и откровенной ложью тоже не являлось. Наиболее верным ответом было бы что-то типа: я много чего нарыл, но поверить в это пока не готов, мне надо подумать. — Я только начал, а там…
— И на сколько времени тебя это займет? — задал следующий вопрос Дин.
— Не знаю, — честно ответил Сэм. — Это сложно довольно мучительно, так что...
— Думаю, самоанализ - полезное занятие, но считаю неправильным заниматься им в таком режиме, — высказал свое мнение Дин. — В конце концов, это просто непродуктивно. Когда я не выдержал и отобрал эти бумажки, ты злился, а не что-то там анализировал. Скажешь я не прав?
— Злился, Мастер, — согласился Сэм. Он действительно в какой-то момент уперся в то, что данные, которые он из себя выжал, не сходятся друг с другом и это вызвало бурю негатива.
— У тебя светлая голова, ты много чего знаешь, умеешь и можешь, но ты человек. Тебе надо отдыхать, — настойчиво напомнил Дин. — Про то, что сегодня весь день ты игнорировал свои обязанности как моего нижнего, я сейчас просто молчу. Но то, что ты сам себя практически довел до нервного срыва — плохо. Сколько бы ты времени еще провел бы за этим занятием, если бы я тебя не оторвал от него силой?
— Не знаю, Мастер, — вздохнул Сэм. — Я был не прав.
— И сейчас чувствуешь себя виноватым, да? — спросил Дин, будучи практически полностью уверенным в ответе.
— Да, Мастер, — кивнул Сэм. Чувство было острым и очень ярким.
— В общем, так, — протянул Дин, подбирая конец поводка и наматывая его на руку. — Сейчас мы оба пойдем спать. Тебе нужно отдохнуть, все-таки день сегодня у тебя был очень непростым и очень длинным. Разбираться со всем этим будем завтра. И с твоими чувствами — тоже.
Он встал на ноги и, чуть дернув за цепочку поводка, заставил Сэма подняться вслед за собой, после чего привел в спальню и указал на постель. Сэм понятливо забрался, и Дин, кивнув, пристегнул свободный конец поводка к одному из стальных колец, встроенных в изголовье их ложа, а потом, подумав, ушел в игровую зону.
— Пожалуй, лучше замки, чем карабины, — пробурчал он и быстро заменив карабины на обоих концах поводка на замки, улегся рядом с партнером. — Это чтобы ты, если проснешься раньше меня, не вздумал опять нырнуть в свою писанину с головой.
— Да, Мастер, — отозвался Сэм, пристально прислушиваясь к собственным ощущениям, которых оказалось довольно много, при этом, настолько противоречащих друг другу, что голова шла кругом. Впрочем, каша в голове не помешала Сэму отрубиться, как только он почувствовал на своей спине по-хозяйски обнимающую его руку брата.
Разумеется, ни о каком раннем подъеме после давешнего напряжения речи не шло, и Сэм благополучно продрых чуть ли не до обеда, а когда проснулся, обнаружил на подушке Дина записку, в которой тот велел ему сделать утренние упражнения, сполоснуться, обработать татуировку и проколы, а потом ожидать его появления в игровой зоне так, как положено провинившемуся нижнему. Как именно должен вести себя провинившийся нижний описано не было, но Сэму было очевидно, что Дин будет очень внимательно рассматривать этот момент в попытке понять состояние партнера.
Через пару часов, Сэм, тщательно вытершись после душа, прошел куда велено и там “завис”, пытаясь осмыслить задумку Дина. Логика подсказывала, что тот планирует наказание и это не вызывало ни малейшего сомнения, хотя и ничуть не проясняло каким оно будет.
Вторым слоем раздумий Сэма стал вопрос о том, а чего, собственно, хочет он сам? Да, он вчера увлекся и напрочь утратил чувство времени, а Дин был, на его взгляд, однозначно прав: не стоит так делать. Вот только чтобы верхний мог постоянно решать, чем именно занимается его нижний, обычно оговаривают определенный тип взаимодействия. Этого договора между Дином и Сэмом формально не было, но, в то же время Сэм носил ошейник и… Вот в этом месте он был вынужден признать, что, как бы это дико не звучало даже наедине с собой, он действительно готов передать бразды контроля партнеру не на игровой период, пусть и длящийся довольно долго, а куда полнее. Еще вчера, анализируя и переосмысляя прошедшую неделю, Сэм отчетливо понял, что в данный период жизни хочет видеть их с Дином отношения в формате, называющемся в БДСМ-тусовке “лайфстайл 24/7”. Это было настолько неожиданно, что именно об это-то открытие он и “залип”, утратив чувство времени и меры. Он судорожно искал доказательств обратному, но, чем тщательнее он расписывал свои переживания, сомнения и желания, тем полнее оказывалось понимание того, что сейчас именно такой тип взаимодействия с Дином то, чего ему хочется, а сам Дин, судя по тому, что и как делал, вел их к чему-то подобному.
В очередной раз подивившись происходящим с ним метаморфозам, Сэм пожал плечами и решил: будь что будет. Ему велели ждать как провинившемуся нижнему, и он сделает это. Хотя бы, чтобы дать понять партнеру, что он примет его решение и готов покорно понести наказание за вчерашнее, действительно признав свои действия проступком и в полной мере ощутив вину за совершенное. Решение было принято и это принесло настоящее облегчение: теперь было абсолютно ясно, что следует делать и Сэм, опустившись на колени, замер в ожидании.
— Покорный и послушный мальчик? — не без ехидства в голосе, поинтересовался Дин, когда вернувшись, зашел в спальню и обнаружил коленопреклоненного Сэма в игровой зоне.
— Да, Мастер, — отозвался Сэм.
— Ждешь наказания? — задал следующий вопрос Дин и, зайдя партнеру за спину, потянул за волосы, заставив запрокинуть голову так, чтобы было видно лицо.
— Да, Мастер, — с готовностью откликнулся Сэм, чуть подаваясь назад и прижимаясь к ногам Дина.
— И за что тебя следует наказать на сей раз? — поинтересовался Дин, хищно ухмыльнувшись.
— За вред, нанесенный здоровью, — четко ответил Сэм и, увидев, как Мастер чуть нахмурился, добавил: — И за игнорирование Мастера.
— Ну, в целом, верно, — согласился Дин. — При том, первое хуже, чем второе. Именно это меня и не устроило в твоем вчерашнем отжиге. И именно за это ты и будешь сейчас наказан. Второе тоже неприятно, но не настолько. А теперь, вставай, — скомандовал он, выпуская волосы партнера и чуть отстраняясь.
Сэм встал и Дин подтолкнул его к кресту, стоящему в одном из углов игровой зоны.
— Спиной к нему, — распорядился Дин и, когда Сэм занял место около конструкции, быстро привязал его к ней. — Я завяжу тебе глаза, — предупредил он, и, достав из шкафа повязку, воспользовался ею по назначению.
С завязанными глазами и не имея ни малейшего понимания о том, что ему предстоит, Сэм чувствовал себя очень неуютно и уязвимо, но спорить или возмущаться он не собирался, полностью признавая право Мастера делать то, что он сочтет нужным.
Дин же, зафиксировав партнера и завязав ему глаза, куда-то ушел, но вернулся довольно быстро, держа в руках, на которые надел перчатки, объемистый букет крапивы. Именно с помощью этого “кусачего” растения он решил провести наказание. Это достаточно болезненно, с одной стороны, с другой — следы от крапивных укусов будут гореть и чесаться несколько часов, что растянет наказание и сделает его куда существеннее, особенно, учитывая, что это время Сэму придется провести в связанном виде и ни малейшей возможности самостоятельно облегчить страдания у него не будет.
Шуршание, которое издал крапивный веник, было для Сэма совершенно незнакомым звуком, и он заставил его напрячься и инстинктивно дернуться. Вот только деваться ему было некуда, ни отстраниться, ни закрыться, будучи привязанным к кресту — невозможно.
Первый легкий шлепок жгучими листьями пришелся по внутренней поверхности бедра и заставил Сэма заорать от абсолютно неожиданных ощущений. Особо больно не было, все-таки он привык к куда более весомым воздействиям, но зуд и жжение, которые поселились в “укушенном” месте, были весьма и весьма неприятны. Следующее прикосновение пришлось на боковую часть ребер, потом Сэм ощутил ладонь Мастера на том месте, где на лобке располагалась татуировка, а крапивный “укус” пришелся по члену, а затем и по яичкам. Это было куда чувствительнее, чем все предыдущие ощущения вместе взятые, кроме того, как это ни странно, эта боль подстегнула возбуждение и мужское достоинство наказуемого практически моментально обрело каменную твердость, а после еще нескольких прикосновений, заныло от боли и желания не на шутку.
Сэм, не сдерживаясь, вскрикивал и шипел, изо всех сил стараясь хоть как-нибудь уйти от весьма неприятных прикосновений, но Дин, не обращая на эти неуклюжие попытки ни малейшего внимания, продолжал экзекуцию, максимальное количество внимания уделяя внутренним поверхностям бедер нижнего. Кожа Сэма покраснела и припухла и через некоторое время, слыша, что тот уже всхлипывает, Дин остановился, отложил крапиву в сторону и отстранился, чтобы полюбоваться достигнутым результатом. Зрелище было так себе, но ничего сверх меры: аллергии на крапиву у Сэма точно не было, это Дин помнил еще по детству.
— Ты останешься на кресте на пару часов, — сообщил Дин всхлипывающему Сэму. — И я даже немного облегчу твои страдания, промыв кожу, а потом намажу ее мазью.
Договорив, он отправился за мылом, мочалкой и тазиком с прохладной водой, которыми и воспользовался, тщательно промыв обожженные места. Следующим шагом, Дин намазал их горячим воском для эпиляции, который купил, задумывая это наказание, и с помощью этого нехитрого средства удалил все крапивные волосики, отметив, что эрекция Сэма ничуть не уменьшилась, а прикосновения к “покусанному” члену приносят явно не только боль, но и удовольствие. При этом, последнее обстоятельство заставляло Сэма мучительно краснеть, что было прекрасно видно, несмотря на повязку, занимавшую пол-лица. Финальным этапом обработки стала специальная мазь, после чего Дин, как и обещал, оставил наказанного в покое, предоставив мучиться от невозможности потереть пекущую кожу.
Головой Сэм понимал, что все его трепыхания бессмысленны и бесполезны, но расслабиться и не шевелиться оказалось просто невозможным. Да, Дин обработал пораженные участки кожи, и это несколько облегчало страдания, но не убирало их полностью, растягивая муку на все отмеренное время. А еще и эрекция никак не желала уходить, и это, в данных обстоятельствах, ощущалось крайне унизительно, добавляя к общей гамме наказания красок и переживаний. Порка, это болезненно, иногда и очень, но крапива… Неожиданно оказалось куда как круче. Плюс к тому, Дин так и не развязал Сэму глаза, что тоже не способствовало душевному спокойствию, заставляя нервно прислушиваться к окружающему пространству, ловя малейшие звуки, среди которых послышались отчетливые щелчки фотоаппарата.
За то время, что прошло с момента экзекуции до того мига, как Дин освободил Сэма, он еще пару раз смазал обожженную крапивой кожу мазью, а также скормил страдальцу таблетку, из-за чего, когда тот обрел свободу, судорожно чесаться ему уже не хотелось. Да и предупреждение Дина о том, что если он заметит, что Сэм пытается раздирать себя ногтями — привяжет обратно, возымело свое действие.
— Спасибо, Мастер, — искренне поблагодарил Сэм, опускаясь перед Дином на колени.
— За что, Сэмми? — полюбопытствовал тот, запуская руку в длинные волосы партнера.
— За… заботу, — с некоторой запинкой ответил Сэм. — И за наказание.
— На здоровье, — вздохнул Дин. — Но, надеюсь, что именно наказывать тебя все-таки придется не слишком часто, а то, учитывая, что чем-то легким тебя фиг проймешь, будешь по жизни ходить полосатым.
— Я постараюсь не нарываться, Мастер, — пообещал Сэм, млея от ласки.
— Пойдем, покормлю тебя, — позвал Дин. — Ты ведь не завтракал?
— Ты не оставил распоряжений по этому поводу, поэтому я только попил, — отозвался Сэм и, подчиняясь жесту, поднялся на ноги и пошел вслед за Дином на кухню.
— Так что это за писанина? — поинтересовался Дин, когда они, поев, пили кофе.
— Я же еще вчера объяснил тебе, что это, — удивился Сэм.
— Ну да, — кивнул Дин. — Только без подробностей, а мне очень интересно, обо что можно было так залипнуть, чтобы не отрываясь заниматься этим столько времени.
— Подробности… — пробормотал Сэм, вздохнув, а потом вывалил на голову брата результат сегодняшних своих раздумий, основывающийся, в том числе и на упомянутой писанине.
— Это очень сильный вывод, — заметил Дин, выслушав рассказ. — Ты в нем уверен?
— Факты — упрямая штука, — ответил Сэм. — А все, что я успел накопать, говорит именно о том, что такой тип отношений в данный период нашей жизни, оптимален для нас обоих.
— Сэм, я, наверное, чего-то не понимаю, — протянул Дин. — Может быть, мы имеем в виду под одним и тем же словом разные вещи?
— Это легко проверить, Мастер, — улыбнулся Сэм. — Просто выдай свое определение этому понятию.
— Ладно, — согласился Дин и, подумав, заговорил: — Это очень серьезный шаг, подразумевающий, что нижний полностью передает себя в руки верхнего, и с момента, как это происходит, именно верхний решает все и отвечает за все. От, ну, не знаю, одежды, до круга общения. Верхний может вмешиваться в любые сферы жизни своего нижнего, в какие посчитает нужным. Он может прививать ему какие-то навыки, затачивая под свои предпочтения… Из того, что я читал и понял, нижний становится как бы вещью. Рабом. У которого есть одно единственное реальное право: уйти в любой момент. Как-то так.
— Наши с тобой представления практически идентичны, — выслушав, кивнул Сэм.
— Но… — Дин растерянно поглядел на собеседника. — Сэм? Рабство? Ты… ощущаешь себя вот так?!
— Похоже, да, — подтвердил Сэм. — Знаешь… вчера… самое худшее, что, на мой взгляд, могло со мной случиться, это если бы ты отвернулся от меня. А вечером, когда ты оторвал меня от бумажек, и я осознал, что произошло я был просто в ужасе. Это очень странно. Никогда не думал, что вообще способен на подобные ощущения, но… Мне очень, очень хорошо в твоих руках.
— Тут наши переживания пересекаются, — подумав, кивнул Дин. — Для меня счастье, когда ты открыт и доволен. Радует заботиться о тебе и выслушивать тебя. Но лайфстайл…
— По-хорошему, все, что ты читал — это много буков, Мастер, — улыбнулся Сэм. — Ты сейчас уцепился за слово, на которое у тебя подвесилось куча шаблонов. А если проще и ближе к реальности: мы живем с тобой вместе. Спим, работаем, развлекаемся, и так далее. Тебе нравится командовать, а мне — подчиняться. Какой-то жесткий протокол поведения не вдохновляет, похоже, ни тебя, ни меня, но мы и не обязаны придерживаться каких-то опубликованных принципов, верно?
— Вот уж точно, — кивнул Дин.
— А вот те правила, которые действовали в последний раз — устраивают обоих. Так? — спросил Сэм.
— Меня — да, — согласился Дин. — Но… ты же сам их нарушал. Значит, что тебя они не очень-то устраивают.
— Они очень сложные, — подтвердил Сэм. — И ты прав, я нарушал их и, видимо, буду нарушать. Но… я хочу их исполнять.
— У меня не сходятся концы с концами, — заметил Дин.
— Я хочу научиться быть настолько открытым перед тобой, как предписывают эти правила, — объяснил Сэм. — Я столько лет скрывал от тебя все, что… Противно. Да и ты тоже многое скрывал. Нет, не странные пристрастия, а… нежность, заботливость, внимательность, да и много чего еще, что стало проявляться с тех пор, как ты надел на меня ошейник.
— То есть, ты не будешь изображать из себя домового эльфа? — настороженно уточнил Дин.
— Ну… если ты этого не захочешь — не буду, — улыбнулся Сэм.
— Не перестанешь со мною спорить, если не согласен с чем-то, не касающимся постели? — продолжил расспросы Дин.
— Если ты решишь выкрасить спальню в нашем новом доме в красный цвет, я определенно буду против, — фыркнул Сэм. — Но если ты решишь обучить меня, например, не кончать без команды, я буду стараться научиться.
— А это вообще возможно? — удивился Дин.
— О! Человека можно и не такому научить, — хохотнул Сэм. — Я в клубе видел нижнего, который кончал по команде хозяйки. Вообще не прикасаясь к себе. Команда и через несколько минут его накрывал оргазм. Разумеется, это было в клубе, поэтому сексуальный контекст имелся, и не думаю, что это также работает вне него. Но все-таки в нем это возможно.
— И сейчас ты скажешь, что представляешь, как это сделать, — недоверчиво протянул Дин. Идея была весьма привлекательной, но вот в ее реалистичность как-то не верилось.
— Теоретически — представляю, — улыбнулся Сэм.
— В общем, выходит, что ты хочешь в эту нашу индивидуальную версию лайфстайла, засунуть всю сексуальную жизнь, оставив прочее так, как было? — задал следующий уточняющий вопрос Дин.
— В принципе, да, — кивнул Сэм. — Плюс к этому, добавить в обычную жизнь тебе возможность больше управлять и распоряжаться мною. Но мы оба понимаем, что это не всегда реально. Та же наша последняя охота яркое тому подтверждение.
— Даже и спорить не буду, — вздохнул Дин. — Но тогда смысл в жизнь вносить эти элементы?
— Я знаю, как ты нервничаешь и переживаешь за меня, когда тебе кажется, что я лезу на рожон, — ответил Сэм. — Сколько раз ты хотел дать мне за это в морду?
— Много, — признал Дин.
— Ну так будешь иметь возможность сделать это официально, — пожал плечами Сэм. — Только, в наличествующей реальности, не в морду дать, а, скажем, высечь. Ну или посадить на цепь, как грозился.
— Нет, — возразил Дин, подумав. — Эта идея мне не нравится. Объясняю почему: часто твоя инициатива очень рискованна и откровенно меня пугает, но она необходима. А если я буду тебя за нее наказывать, может получиться плохо. Так что, все-таки охота — это исключение из этих заморочек. Полное. А вот в остальном… Раз уж мы говорим сейчас, в том числе о концепциях и взглядах на Тему, то у меня есть одна мысль, и, вследствие нее — вопрос.
— Какие? — с любопытством спросил Сэм.
— Добровольность в отношениях типа доминант/сабмиссив, — ответил Дин. — Смотри: садист и мазохист могут заранее договориться о том, что, как в каком порядке и объеме будет происходить. То же самое — бондажист и его “жертва”. Но тут… По-моему, с этим понятием есть определенные проблемы, — Дин замолчал, стараясь сформулировать мысль, и Сэм, терпеливо ожидающий продолжения, улыбнулся. — Я не знаю, как это видишь ты. Своего мнения по отношению к нам с тобой в таком разрезе, у меня пока нет, так как идея слишком свежа, но все, что я по этому поводу читал, говорит о том, что Добровольность реализуется на входе в отношения: сабмиссив просит принять его служение. А Доминант может либо согласиться, либо отказаться. И на выходе, когда отношения исчерпывают себя, не важно по каким причинам: сабмиссива ли перестал устраивать его партнер, или наоборот, но, в любом случае — по сути, они расстаются. Ошейник снимается и все такое. А вот между двумя этими точками, мне кажется, Добровольность исчезает. Полностью. Ну, как нельзя быть чуть-чуть беременной, также и не получится быть немножечко рабом.
— Хм… — протянул Сэм. — Ты прав. Раб может жить лишь так, как считает нужным его Хозяин. Либо — снять ошейник. Ну, или это не D/s. Но я пока не понимаю сути твоего вопроса.
— Да все просто, — пожав плечами, отозвался Дин. — Ты уверен, что хочешь именно этого? Я знаю, что, по сути, повторяю вопрос по-второму разу. Но все-таки? Сейчас он освещен несколько с другого угла, и я очень хочу, чтобы ты подумал.
— Кажется, мы поменялись ролями, не находишь? — спросил Сэм. Впрочем, вопрос был явно риторическим и Дин даже попытки на него ответить не сделал. — Раньше пространные лекции читал я, теперь ты… Да, области знаний разные, но все-таки забавно.
— Уходишь от темы? — ухмыльнулся старший Винчестер.
— Нет, просто озвучиваю пришедшие в голову мысли, — покачал головой Сэм. — А ты, похоже, действительно тщательно обдумывал эту тему. Я угадал?
— А чего тут гадать? Когда я понял, что мне нравится контроль, решил прочесть по этому поводу как можно больше. В результате пришлось прочесывать огромные массивы данных, среди которых, в том числе, были и те, которые я сейчас изложил. Да, я прикидывал такой тип отношений на нашу пару, но… — Дин пожал плечами, — не срасталось.
— Почему? — поинтересовался Сэм, задумчиво глядя на возлюбленного.
— Сэмми, — вздохнул Дин. — Включи голову и прикинь? А? Ты серьезно хочешь жить вот так? Любой приказ? Любая просьба? Без обсуждения и стоп-слова? Да, да, все это в условных рамках некой разумности, меру которой кстати, определять, по логике, должен я. И это то, что, по-твоему, нам нужно?
— Дин, мы циклимся на терминах, и эту мысль я уже озвучивал, — высказал свое мнение Сэм. — Оба. Скажи, тебе нравится прогибать меня под себя?
— Да, — ни на секунду не задумываясь, кивнул Дин.
— Отлично. Мне — нравится прогибаться. Очень. Черт! Мне нравится и делать это самому, и когда ты заставляешь сделать это, если ты понимаешь о чем я, — признался Сэм. — Не важно, как это называется. Может быть, я выбрал очень громкий термин, но… Я был бы тебе признателен, если бы ты согласился, чтобы игра, подобная той, что была последней, стала постоянной практикой.
— Вот эта конструкция уже понятнее и, по-моему, ближе к реальности. Если ее дополнить фразой типа: до тех пор, пока это нам обоим в удовольствие — будет вообще идеально. В этом виде идея мне ясна и никаких противоречий не вызывает, — подумав, резюмировал Дин. — Но все-таки правила надо будет переписать, и я сделаю это.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Сэм.
— Следующая вещь, я хочу, чтобы стоп-слово все-таки было, — выдвинул предложение Дин. — Оно мне нужно как страховка.
— Хорошо, — согласился Сэм. — Пусть будет.
— Итого, считай, договорились, — резюмировал Дин, переводя дух. Разговор получился сложным, но весьма продуктивным. — Теперь ты моешь посуду, а потом выкидываешь крапиву. А я пошел заниматься законотворчеством.
— Как скажешь, Мастер, — улыбнулся Сэм и, поднявшись со своего места, отправился к мойке. На его взгляд, все удалось как нельзя лучше. Он получит то, чего ему так хотелось, плюс серьезность и вдумчивость, с которыми Дин подошел к проблеме, были очень качественными показателями его адекватности, что давало огромную надежду на будущее. Человек, который настолько тщательно задумывается над тем, что происходит, будет прилагать все усилия к контролю, в первую очередь, над собой, а это для Дина, учитывая всю его жизнь, отнюдь не бесполезно.

Глава 21.

Придя в их с Сэмом комнату, Дин угнездился в кресле, успевшем стать любимым, вооружился ноутбуком, открыл файл с текущей версией правил и задумался. То, что он писал исходно, настолько сильно отличалось от происходящего в реальности, что было даже уже не удивительно. Следующее обновление к правилам тоже не слишком-то подходило под текущую ситуацию, и из всего этого, плюс образовавшегося опыта, нужно было создать нечто, что, будет работать. Притом, возможно, и довольно долго.
Задача непростая, но, если пошевелить мозгами, вполне решаемая. Вот, например, этикет. Все эти определенные позы, словесные обороты, взгляд в пол и прочие подобные штуки… Интересная вещь и иногда в кайф, но именно, что иногда. Постоянно это не то, чтобы напрягает, но теряет остроту. Во всяком случае, по ощущениям Дина.
А что по этому поводу думает Сэм? Что он думает, Дин не знал, но, если судить по действиям… Сэму совершенно точно нравилась поза на коленях. Это можно оставить и даже сделать жестче. Взгляд он начинал опускать лишь когда чувствовал вину, или в игровых ситуациях, если желал подчеркнуть свою покорность. Значит этот пункт из обязательных легко можно было исключать. Сэм этим жестом, скорее всего, и так пользоваться будет, а вот специально отслеживать его — не придется.
Что там дальше? Обращение… Дину оно нравилось, но и когда Сэм забывал о нем — не напрягало. Да и разговоры, зачастую превращающиеся в лекции, что называется “с колен” — практически невозможны. Итого: этот пункт оставить обязательным лишь для сессий, либо для процессов наказания.
Одежда. То, что дома Сэмми ходит в чем мать родила — полностью устраивало их обоих. Сэм красив и любоваться его телом доставляло отдельное удовольствие. А вне дома, пожалуй, единственное, что имело смысл — отсутствие белья на нижнем. Это и забавно, да и раздевать его, в случае чего, немного проще.
В таком же стиле разобравшись с атрибутикой и другими внешними проявлениями “игры”, Дин перешел к психологии. Это было куда сложнее, но наличествующий опыт четко показывал, что из того, что уже написано, напрочь не работает, да и то, чего хотелось обоим было куда понятнее, чем в то время, когда писалась первая версия правил. Поэтому, удалив практически весь исходный текст, Дин, подумав, вписал новый, делая упор на то, чтобы правила как можно сильнее и полнее описывали желания Сэма раскрываться перед партнером и подчиняться ему. Следом шел довольно большой раздел, который, если коротко, характеризовался одной фразой: тело нижнего принадлежит доминанту. Он специально выделил это в отдельный раздел, который описал очень и очень подробно, чтобы если не избежать в дальнейшем таких вот “отжигов” Сэма, как давешний, то обеспечить себе легитимную возможность влиять на такого рода явления.
В какой-то момент в комнату вошел Сэм, собрал крапиву и куда-то ее вынес, а потом вернулся и устроился на полу рядом с Дином, принявшись с любопытством наблюдать за тем, как тот работает с текстом.
— Чувствую себя обезьяной в зоопарке, — прокомментировал это Дин.
— Мне нравится на тебя смотреть, — улыбнулся Сэм. — Ты так забавно хмуришься, когда думаешь. Самое смешное, что ты делаешь это именно так, всю жизнь, сколько я себя помню.
— Что-то не замечал, чтобы ты занимался пристальным изучением моей особы, — фыркнул Дин. — Впрочем… Я много чего не замечал, так что это — не показатель.
— Ты пиши, не обращай на меня внимание, — предложил Сэм.
— Тебе не скучно просто так сидеть? — с любопытством спросил Дин. Он попытался представить себя на месте брата и осознал, что некоторое время он примерно также мог бы провести, но не долго.
— Мне хорошо и спокойно, — пожал плечами Сэм. — Знаешь, как здорово знать, что можно поласкаться, не схлопотав за это по морде?
— А ведь я и вправду врезал бы, — признал Дин.
— Ага, а потом была бы долгая разборка, вопли, драка, и мы бы разбежались на пару месяцев по разным углам, — хохотнул Сэм. — Хорошо, что это теперь не так.
Дин вздохнул и вновь погрузился в свое занятие, периодически, не отвлекаясь от оного, прикасаясь к партнеру в стремлении поделиться нежностью, переполняющей его сердце. Сэм в ответ тихонько мурлыкал и целовал ласкающую его руку, плавясь от удовольствия.
— Ну, в ближайшем приближении, я закончил, — в какой-то момент сообщил Дин. — Погляди?
Сэм принял из рук брата ноутбук и погрузился в чтение. Он пробегал по строчкам глазами вчитываясь не только в смысл написанного, но и в формулировки, которые употреблял автор документа.
— По мне, так вполне, — дочитав, высказался Сэм. — Но огребать я буду регулярно. Особенно, по началу. За то же, за что уже получил тростью.
— Почему ты так думаешь? — спросил Дин.
— Я уже рассказывал тебе, — передернув плечами, ответил Сэм. — Что-то озвучивать действительно страшно. Что-то кажется бредом, во всяком случае, в тот момент, когда оно приходит в голову.
— А почему страшно? — с искренним непониманием в голосе, поинтересовался Дин.
— Потому, что пришедшая идея моментально оценивается с множества сторон. Как она будет ощущаться, если ее реализовать? Как на это посмотришь ты? Не разочарую ли я тебя? Как это выглядит со стороны? Как это соотносится с моими представлениями о себе, в конце концов. Когда она начинает жестко противоречить этим представлениям — она пугает. И, чем жестче противоречие, тем сильнее страх, — объяснил Сэм. — Есть вещи, которые проскакивают этот, скажем, фильтр быстро и тогда я озвучиваю их. Но некоторые застревают, и я знаю, что они есть, но сказать о них не могу. Во всяком случае, пока. Может быть, к таким вещам просто нужна привычка?
— А что жестче: трость или крапива? — вдруг спросил Дин.
— Крапива! — не задумываясь, выпалил Сэм и непроизвольно поежился. Сейчас обожженные места почти не беспокоили, но впечатления от экзекуции были не менее яркими. — Трость… Больно. Да и сейчас еще ощущается. Но эта трава… Честно сказать, не ожидал такого и совсем не стремлюсь испытать еще раз.
— Вот, похоже, и нашлось для тебя именно наказание, — прокомментировал Дин, прищурившись и оценивающе поглядев на брата. — Правда, зимой ее нет, но пока она есть, карать за этого типа проступки я буду именно ею.
— Это жестоко, — заметил Сэм. — Но, да. Это будет именно кара.
— Посмотрим, стимулирует ли страх наказания твою откровенность, — хмыкнул Дин. Он в этом был не особенно уверен, но понимал, что наказывать придется, а такая разновидность экзекуции оказалась для него психологически легче, чем сечь с теми же целями тростью.
— Понятия не имею, — подумав, произнес Сэм. — У меня просто нет подобного опыта. Раньше наказания меня не особо страшили и не удерживали от нарушения правил. Я имею в виду не Тему, а обычную жизнь. Но тут все может оказаться совсем по-другому. И даже не в каре дело…
— А в чем? — полюбопытствовал Дин.
— Скажи, ты хочешь слышать эти мои признания? — вопросом на вопрос ответил Сэм.
— Как минимум, это интересно, — кивнул Дин. — Да. Хочу.
— Сейчас твое желание важнее для меня, чем страх наказания. Мне нравится угождать тебе, выполнять просьбы, отдаваться, доставлять удовольствие, исполнять желания… Да, это очень странно звучит, но основной мотив заставлять себя высказываться будет, видимо, нежелание вызвать твое неудовольствие, — задумчиво произнес Сэм, прислушавшись к себе.
— Сабмиссивный Сэм, это нечто, — фыркнул Дин. — Ты понимаешь, что сейчас сказал?
— Да, Мастер, — кивнул Сэм. — Я, правда, никогда не думал, что во мне есть нечто подобное. Но вот… Всплыло.
— Да уж, всплыло, так всплыло, — хохотнул Дин. — Но ты мне нравишься и таким тоже. — Он наклонился, взял из рук Сэма ноутбук, положил его на столик, а потом притянул того, усадив на колени. — Тискать тебя — одно удовольствие! — мурлыкнул он, обнимая партнера и прижимая его к себе.
— Мастер, — выдохнул Сэм. Завелся он в ноль секунд. Его эрекция вдавилась в живот Дина, а боль от качественно поротой задницы лишь добавляла удовольствия. — Черт! — выругался он, когда рука брата властно и жестко сжала его член.
— Хочешь? — с тихим смешком, спросил Дин. — Расскажи мне, как обучить нижнего не кончать без команды?
— Ты издеваешься? — простонал Сэм. Рассказывать что-то, пока руки Дина так прикасались к нему был, определенно, не готов.
— Давай, рассказывай, — велел Дин. — Замолчишь — прекращу ласкать.
— Смерти моей жаждешь! — желая большего, выдавил из себя Сэм. — Ладно. Ах! Для начала, когда занимаются любовью… М-м-м! Верхний, когда видит, что оргазм его нижнего близко… Черт! В общем, нужно чтобы нижний привык просить разрешение кончить, — наконец-то сумел закончить мысль Сэм.
— Мне нравится эта идея, — невинным тоном заметил Дин. — Продолжай.
— Нужно придумать кодовую фразу, которая давала бы знать, что уже можно, — Сэм изо всех сил старался сконцентрироваться на том, чтобы говорить, но это было ой как непросто, а еще и Дин придерживал его, не давая шевелиться. — Нижнего доводят до предела, и он должен попросить разрешения. Сначала разрешают сразу, используя эту самую фразу. Мастер! Еще так! Пожалуйста!
— Говори! — приказал Дин, с удовольствием наблюдая за реакциями партнера и стараясь доставить ему максимум удовольствия.
— Нижнего хвалят, если удалось вовремя попросить, — продолжил свой рассказ Сэм, периодически прерываясь на стоны. — Постепенно разрешение задерживают. Несколько секунд. М-м-м! Потом дольше. Дальше начинают заставлять задерживать оргазм. Ну, пережать там…
— Так? — спросил Дин, плотно пережимая член Сэма под головкой, и через несколько секунд продолжая ласку.
— Да! — вскрикнул Сэм. — Доводят почти до конца и… Дин! Пожалуйста! Сейчас…
— Кончи, Сэм! — жестко скомандовал Дин.
Долго упрашивать Сэма, разумеется, не пришлось и он со стоном выплеснулся на живот партнера.
— Умничка, — похвалил его Дин.
— Ты… — Сэм уперся лбом в плечо Дина, переводя дух. — Спасибо, Мастер.
— Рассказывай дальше, — попросил Дин, улыбнувшись. Он, лаская любимого, тоже порядком возбудился, но решил, что свою проблему решит немного попозже, тем более, что Сэмми будет только рад помочь в этом деле.
— В общем, все делается постепенно и это занятие не на месяц и не на два, но, если все происходит правильно, и нижний действительно хочет этому научиться, то начинает получаться сдерживаться, сначала применяя всякие механические воздействия, а потом и без них, — отдышавшись, продолжил рассказ Сэм. — Разумеется, с того момента, как пошел процесс обучения, оргазм без того, чтобы попросить разрешения запрещается напрочь. Со временем, когда нижний уже довольно редко кончает без разрешения, вводят наказания за то, что он это делает. Короче, можно заякорить все так, чтобы без кодового слова излиться было практически нереально.
— Это очень… привлекательная идея, — заметил Дин. — Ты отдашься мне настолько?
— Да, Мастер, — кивнул Сэм и улыбнулся. — Я отлично помню, что мой оргазм принадлежит тебе. Но… Ты хочешь отказаться от пояса верности?
— Нет, — покачал головой Дин. — Я знаю, что он тебе нравится. Просто буду снимать его чаще, а потом возвращать на место. Или для тебя основная фишка в том, что ты подолгу не кончаешь членом?
— Сложно сказать, — подумав, ответил Сэм. — Оно все вместе. С одной стороны, эта игрушка чувствуется постоянно. После того, как месяц не носил ее — очень тяжело контролировать эрекцию и это добавляет ощущений. Потом, когда привык обратно, с этим стало проще, но все равно… Пояс довольно тяжелый и ощущается. Анальный оргазм совсем другой. А ощущение, что ты берешь меня… Его сложно описать. Короче, это только проверить можно. Но… Даже если мне больше нравится именно долгое ношение, ради того, чтобы научиться не кончать без твоего разрешения, я готов к экспериментам. Эта разновидность твоей власти надо мной тоже очень приятна.
— Ты же понимаешь, что попал? — прищурившись, поинтересовался Дин.
— Я этого хотел, мой Мастер, — улыбнулся Сэм. — Тогда, когда ты увидел первый раз следы от плети на моей спине, и я таки решился рассказать тебе все, я, конечно, не предполагал, что мы так быстро дойдем до того, что есть сейчас… Я тогда даже не думал, что оно когда-либо примет такую форму, и хотел куда меньшего. Но то, что получается… Оно очень хорошо, — он благодарно посмотрел на возлюбленного и, поцеловав его, спросил: — Можно… Ртом?
— Лучше повернись спиной и сядь на меня, — попросил Дин. — Я хочу медленно. И чтобы ты постарался получить как можно больше удовольствия сам, но только задницей, член не трогай.
— Тиран и деспот, — шутливо воскликнул Сэм, слезая с колен Дина. Он стянул с него домашние брюки и, смочив мужское достоинство слюной, принял его в себя, наслаждаясь яркими ощущениями от проникновения без смазки и от вспыхнувшей по новой боли от следов трости. — Медленно, говоришь… Ладно. Но потом не жалуйся!
Дин фыркнул и предоставил Сэму действовать, наслаждаясь ощущениями и в который раз поражаясь насколько тот искусен в постельных играх. Складывалось полное впечатление, что он специально учился этому искусству и Дин не исключал того, что, возможно, так оно и было. Впрочем, сейчас ему было совершенно не до логических выкладок: Сэм медленно, с чувством, с толком и с расстановкой двигался и никаких сомнений не оставалось, что удовольствия он от своих телодвижений получает массу, при этом, умудряясь каким-то непонятным образом дозировать удовольствие партнера. Как это у него получается Дин не понял, но к тому моменту, как Сэмми довел себя до оргазма, ему до этого состояния было ой как неблизко.
— На пол, — рыкнул Дин, когда Сэм, чуть придя в себя после развязки, продолжил двигаться в том же неторопливом и чувственном ритме.
Услышав команду, Сэмми привстал, выпуская член любовника из себя и, подчиняясь требованию, опустился в коленно-локтевую позу, предоставляя партнеру делать то, что тот считает нужным. Дин, окинув быстрым взглядом возлюбленного, устроился позади него и… Развязка была бурной и сладкой.
— Еще хочу. Мастер, пожалуйста… — простонал Сэм, не меняя позы. — Я почти кончил по второму разу…
В том, что Сэмми способен испытать оргазм от анального секса несколько раз подряд Дин давно не сомневался, впрочем, как и в том, что тому нравится это ощущение. А раз так, то почему бы не доставить удовольствие любимому человеку, подумал Дин и поднялся на ноги.
— Ну, раз ты так просишь… — протянул он, отправляясь к заветному шкафу за пробкой с вибратором.
Сэм принял в себя игрушку с явным удовольствием, а когда Дин включил ее в интенсивный режим вибрации, вскрикнул и прогнулся в спине так, чтобы помещенный в него предмет как можно плотнее прижимался к простате.
— Э, нет, — покачал головой Дин. — Я хочу видеть, как ты кончаешь. Встань в твою любимую позу покорности, Сэмми, — скомандовал он и, пронаблюдав как нижний подчинился, довольно улыбнулся.
Удерживать эту позу в таком состоянии, в котором Сэм находился, было весьма непросто. Ему хотелось выгибаться, усиливая контакт, двигать бедрами, чтобы ощущения были разнообразнее, но Мастер явно хотел растянуть удовольствие, поэтому он заставил себя стоять как можно неподвижнее. Игрушка внутри, поза, горящий взгляд Мастера, легкие нотки боли, гуляющие по телу, все это вызывало массу эмоций и ощущений, подталкивая к развязке ускоренными темпами, и через некоторое время Дин увидел, что второй оргазм накрывает возлюбленного словно приливной волной.
— Еще хочешь? — спросил Дин, видя, что волна эта постепенно откатывается и Сэмми, несмотря на то, что продолжает испытывать массу ощущений, чуть расслабляется.
— Да-а-а, — простонал Сэм, окинув партнера шалым взглядом. — Стоять только тяжело, Мастер, — выдохнул он, ощутив, как игрушка внутри меняет ритм и интенсивность вибрации.
— На спину ляг, — подумав, распорядился Дин. — Ноги согни в коленях и раздвинь. Руки под себя засунь, — проинструктировал он и Сэм, кивнув, поменял позу.
Отпустил Дин Сэма лишь когда тот кончил в четвертый раз подряд, так при этом больше и не излившись, несмотря на эрекцию. Ну как отпустил: просто выключил вибрацию пробки, дав возможность больше не испытывать уже почти мучительных ощущений. Сэм расслабленно лежал, раскинувшись на ковре и переводил дух. Щеки его пылали, а на губах играла сытая, довольная улыбка.
— Я прямо кожей чувствую твой взгляд, — мурлыкнул он, приоткрывая глаза и фокусируясь на лице партнера.
— Не одному тебе нравится смотреть, — ухмыльнулся Дин. — Каждый раз загадка: как такое откровенное желание сочетается в тебе с… Не знаю, невинностью, что ли?
— Чем? — удивленно переспросил Сэм.
— Невинностью, — повторил Дин.
— Вот уж не знаю, где ты ее увидел, — фыркнул Сэм, потягиваясь и садясь. — По-моему, довольно сложно так назвать мужчину, который только что кончал от вибратора в его заднице. Но, кто я такой, чтобы спорить?
— Вот и не спорь, — буркнул Дин. — Может это и не невинность, но… Ладно. Любопытства ради я посмотрел гейскую порнуху. Разную. Гадость и пошлятина. Ты в это время выглядишь по-другому.
— А, вот ты про что, — улыбнулся Сэм. — Тут нет никакой тайны. Ты смотришь на меня совсем другими глазами, чем на экран. Там — чужие люди, кроме того, играющие, в меру своих талантов, страсть. Получается не очень, но не принципиально. Важно то, что это — в большей части именно игра. А я… Ты меня любишь, и знаешь, что я тебя тоже. Плюс к тому, я не играю, а действительно наслаждаюсь происходящим. Мне не нужно думать, где там камера стоит, как это будет выглядеть в кадре, достаточно ли страстные звуки вылетают, и о прочей подобной хрени. Все происходит естественно и поэтому — не пошло и не вульгарно, при всем бесстыдстве и откровенности. Да и эмоции мои ты уже достаточно хорошо улавливаешь, насколько я могу судить.
— Пойдем-ка лучше в душ, философ, — фыркнул Дин. — А потом прошвырнемся в город.
В душе Дин велел Сэму вымыть его и расслабленно млел под крепкими и чуткими руками, проходящимися по коже.
— Без волос на теле мне больше нравится, — мурлыкнул Сэм, смывая мыльную пену с Дина.
— А я-то все ждал, когда ты выскажешься, — отозвался тот. — Ощущения оказались ярче, ты был прав. Так что, я ничуть не жалею. И мои доминантные мозги не бунтуют.
— Нужно будет еще несколько сеансов, чтобы закрепить эффект, — заметил Сэм с силой проводя по спине Дина рукой.
— Меня уже просветили по этому поводу, так что я в курсе, — кивнул Дин. — Мы тут пробудем еще дня три. Я хочу, чтобы твоя задница все-таки поджила. Одно дело усесться на стул и посидеть недолго, другое — машина, поездка. Короче, ты понял. А за это время кожа под татуировками заживет, можно будет навестить Бориса, и на следующий день поедем в Колорадо.
— Да уж, высек ты меня знатно, — улыбнулся Сэм. — Сколько ударов было?
— Не считал, — передернув плечами, ответил Дин. — Как-то, знаешь ли, не до того было, — добавил он, отгоняя воспоминание. — Все. Мойся теперь сам.
Сэм потянулся к пробке, чтобы вынуть ее и вымыться после секса, но Дин остановил это движение.
— Нет, оставь, — велел он, перехватив руку любовника. — Просто ополоснись и все.
— Но… — начал было Сэм, дико смущаясь.
— Я так хочу, — настойчиво повторил Дин. — Ты — мой. Забыл?
— Нет, Мастер, — выдохнул Сэм, пристально глядя на него. То, что Дин собственник — не было открытием, но чтобы он так откровенно метил партнера, было новым. Сэму было очень интересно: понимает ли брат, что он делает, или это спонтанное желание.
— То-то, — кивнул Дин и выбрался из-под воды. — Домывайся и приходи. Займусь твоей шкуркой.
В город они отправились еще через час, после того, как были проведены все необходимые медицинские процедуры и Дин по новой замкнул на Сэме пояс верности. Какой-то конкретной цели похода у старшего Винчестера не было, ему просто хотелось пройтись, подышать воздухом, поглазеть по сторонам, в общем, проветриться.
— Хочешь мороженого? — спросил Дин, увидев вывеску кафе-мороженого.
— Мастер, ты здоров? — удивился Сэм. В последний раз брат изъявлял желание зайти в подобное заведение, когда он сам еще в начальной школе учился. — Мороженое? Серьезно?
— А почему бы, собственно, и нет? — пожал плечами Дин. — Ну, в конце концов, я не обязан ходить исключительно в бары и пабы.
— Да, я хочу мороженного, — сдался Сэм. — И, если совсем честно, сам хотел тебе предложить, но…
— Ага, видимо, опять не смог? — вздохнул Дин, направляясь в сторону кафешки.
— Подумал, что ты просто пошлешь меня куда подальше, — был вынужден признать Сэм.
Они устроились за одним из столиком и, пока ожидали официанта, Дин спросил:
— Почему ты думал, что пошлю?
— По опыту, Мастер, — устраиваясь на сидении поудобнее, ответил Сэм. — Наверное, я очень злопамятен, но… До сих пор помню, как ты устроил скандал, когда я мелким был.
— Не помню такого, — подумав, отозвался Дин.
— Отец куда-то опять уехал, а мы… В общем, тебе хотелось пойти с ребятами в футбол играть, а я хотел мороженого. В итоге ты ушел, а я остался в номере, долго ревел, потом учил уроки… — поделился воспоминаниями Сэм. — Я сейчас уже и не знаю почему именно я так обиделся, но сам факт обиды — помню превосходно.
— И сейчас, видимо, всплыли ассоциации, — вздохнув, констатировал Дин. Рассказ Сэма стал для него очередным напоминанием о том, что именно он воспитывал брата. И все ошибки в этом процессе совершены им. Осознавать это было больно, но — сделанного не воротишь.
— Извини, — виновато попросил Сэм. — Я не специально, честно.
— Давай, накрути себя до состояния Добби, — фыркнул Дин. — Я знаю, что не являюсь лучшим на свете воспитателем. Так что извиняться в данном конкретном случае нужно скорее мне, чем тебе. Но вместо этого предлагаю заняться выбором лакомства.
Сэм грустно улыбнулся, но погрузился в изучение меню. Так что, к тому моменту, как к их столику подошла официантка, он был готов сделать заказ. Девушка, традиционно доброжелательно улыбаясь, записала заказ и, с любопытством оглядев обоих мужчин, удалилась.
То ли этот взгляд, то ли вся ситуация подействовали на Сэма странно. Он вдруг понял, что все окружающие его люди прекрасно знают и о том, что буквально пару часов назад его трахали до состояния звезд перед глазами, и о том, что в нем до сих пор семя любовника, которому не дает вытечь пробка, и даже о том, что его член заключен в стальную клетку и ему это нравится. Кто-то это осуждает: вон, тетка с маленькой девчонкой за соседним столиком неодобрительно поджала губы, мазнув взглядом по ошейнику, прекрасно видимому в расстегнутом на пару пуговиц вороте рубашки. Кто-то завидует. Кто-то и сам не отказался бы принять участие. Все эти эмоции ощущались настолько ярко, что Сэм прикрыл глаза, стараясь разобраться в том, что чувствует, ну или хотя бы ослабить ощущения.
— Ты чего? — Дин отреагировал мгновенно. Он увидел. как брат напрягся и словно бы отстранился от окружающего, или даже скорее отгородился от него стеной.
— Все хорошо, Мастер, — тихо и очень спокойно ответил Сэм, открыв глаза и улыбнувшись брату. Он буквально заставлял себя дышать размеренно и сидеть на стуле ровно, тогда как хотелось вскочить и как можно быстрее оказаться дома, ну или размазать тонким слоем двоих бомжеватого вида мужиков, которые пялились на них с братом, о чем-то переговариваясь друг с другом. Почему именно их? Очень просто: Сэм ощущал от них угрозу, направленную лично против него.
Странности закончились в тот момент, когда вернулась официантка, принеся их заказ.
— Точно? — недоверчиво спросил Дин. То, что Сэм не сказал, что с ним происходит, ему не понравилось, но устраивать разборки в общественном месте было не самой лучшей идеей.
— Да, Мастер, — кивнул Сэм и с явным удовольствием принялся за мороженое. Он заказал его нескольких сортов и явно пожадничал: к тому моменту, как все доел, он чувствовал себя обожравшимся удавом.
— Жадность — твое второе имя, Сэм, — прокомментировал наблюдаемое явление Дин. Он свою порцию давно съел и теперь расслабленно потягивал кофе, поглядывая на брата и пытаясь найти сходство между тем, кого видел сейчас, и тем мелким пацаном, которым Сэмми когда-то был. Похожести находились, и их было довольно много. И тот, и другой отличались любопытством. И того, и другого было достаточно легко обидеть, и оба, обладая неимоверным упрямством, ни за что не желали показывать этого. Найдя еще кучу схожих черт, Дин даже как-то расчувствовался и, совершенно автоматически, стер пальцем след от мороженого с губ брата, на что тот поцеловал его пальцы и мягко улыбнулся. То, что они оба находятся не дома, как-то выпало из сознания старшего Винчестера, поэтому недовольное бурчание, раздавшееся сбоку, не на шутку удивило.
— Миловались бы дома, голубки! — проворчала пожилая дама, неодобрительно глядя на парочку мужчин, которые, на ее взгляд, вели себя просто вызывающе.
— Спасибо за совет, — холодно отозвался Дин. — Мы обязательно ему последуем. Вот как только закончим трапезу, так и начнем.
— Что вы себе позволяете! — возмутилась скандалистка.
— Вежливо разговаривать? — спокойно отозвался Дин, бросив предостерегающий взгляд на Сэма. Тот собрался подняться со своего места, но, увидев взгляд брата, расслабился и откинулся на спинку стула. — Вас это беспокоит? Может быть, вы желаете поговорить об этом?
— Совсем страх потеряли! — выпалила женщина и, развернувшись, скрылась за дверью кафе.
— Сейчас она вызовет полицию, — предположил Сэм.
— Да и черт бы с ней, — пожал плечами Дин. — Не бегать же теперь?
— Логично, — согласился Сэм. — В таком случае, я тоже хочу кофе.
Полицию тетка все-таки не вызвала и Винчестеры, спокойно допив напитки и расплатившись, вышли из кафе.
— Нам что-нибудь купить надо? — спросил Дин, окидывая улицу взглядом.
— Вроде нет, — покачал головой Сэм. — Еда еще есть… А! Кофе почти кончился.
Они завернули в кофейный магазин, купили кофе, сладостей и свежих булочек и вернулись домой.
— Так что произошло в кафе? — спросил Дин, усаживаясь за кухонный стол и наблюдая, как Сэм раскладывает по местам их покупки.
Услышав вопрос, Сэм замер, а потом обернулся к брату. Ответа, во всяком случае, хоть что-то объясняющего у него не было: он и сам не очень-то понял, что это было, а уж объяснить непонятное явление Дину…
— Я не знаю, Мастер, — наконец отмирая, ответил Сэм и вернулся к прерванному занятию.
— Не знаешь, или не хочешь сказать? — уточнил Дин. — Ответь, пожалуйста.
— Не знаю, но могу описать, если это необходимо, — с совершенно без энтузиазма отозвался Сэм.
Покупки заняли свои места и он, подойдя к брату, опустился на колени. На самом деле он не горел желанием рассказывать о произошедшем, но был готов подчиниться требованию, если таковое прозвучит.
— Судя по твоим реакциям, все довольно-таки мрачно, — заметил Дин, протянув руку и запустив пальцы в волосы партнера. — Я понимаю, что ты не хочешь, но… Расскажи, пожалуйста.
— Хорошо, Мастер, — кивнул Сэм, прикрывая глаза. — В какой-то момент я подумал, что на нас все смотрят. И не просто глазеют, а совершенно точно знают о том, каковы отношения между нами и… Ну обо всем, в общем. Я чувствовал себя так, будто внезапно оказался без одежды. Но это еще не все… Дальше пришли эмоции людей на это зрелище. Их было много и… далеко не все были приятными. Презрение, непонимание, зависть, удивление, сочувствие, желание… Как ливень. А потом пришла официантка и все закончилось, но… Я не знаю, было ли это действительно чужими ощущениями, или это выбрык моего больного воображения. — Сейчас, когда он внимательно вспомнил произошедшее в кафешке и осмыслил это, у него появилась первая возможная версия, но она, во-первых, была слишком сырой, чтобы принимать ее в расчет. А, во-вторых, она совершенно точно не понравилась бы Дину: его всегда крайне напрягала идея о том, что брат может обладать сверхъестественными способностями, а ни на что другое, кроме как на проявление оных, было не похоже.
— Теперь понятно, почему ты не рассказал всего прямо там же, — осмыслив услышанное, произнес Дин. — И явление действительно необычное. Раньше ничего подобного с тобой не происходило?
— Нет, Мастер, — покачал головой Сэм.
— В общем, все как обычно. Черт ногу сломит, — вздохнул Дин. — Но… Вопросы у меня все-таки есть.
— Спрашивай, Мастер, — несколько натянуто улыбнувшись, произнес Сэм. Дин в последнее время задавал настолько заковыристые вопросы, что оставалось только диву даваться, а учитывая, что сейчас Сэм не хотел бы затрагивать некоторые темы, эта вдруг обнаружившаяся способность брата несколько напрягала.
— Что тебя больше всего напрягло? — спросил Дин, пристально глядя на партнера.
— Непонимание, — на сей раз абсолютно честно ответил Сэм. — Я как-то привык понимать, что происходит, а тут… Непонятный сюрприз мутного происхождения.
— А, то, что ты ощущал себя так, будто оказался в чем мать родила, тебя не парило? — уточнил Дин.
— На фоне этой непонятки — нет, — пожал плечами Сэм. — Это ты таким хитрым образом пытаешься понять, не стесняюсь ли я наших отношений?
— Скорее вычислить действительно ли ты спокойно относишься к тому, что все желающие могут увидеть, что мы пара, а те, кто попродвинутее, еще и понять нюансы, — признал Дин.
— Меня это правда не смущает, — улыбнувшись, уверил брата Сэм. — Сложно в это поверить?
— Пожалуй, — кивнул Дин. — Мне-то попроще… Все-таки ошейник это, по-моему, очень личная вещь.
— Кажется, Мастер, тебя это парит больше, чем меня, — заметил Сэм. — Я, если хочешь, могу в точности описать то, что я ощущал, оказавшись в таком виде, в сопровождении тебя и не в условиях клуба.
— Расскажи? — попросил Дин.
— Восторг. Гордость. Возбуждение. Я видел, что люди обращают на нас внимание. Чувствовал их взгляды и завистливые меня неимоверно радовали. А остальные… От желания показать неприличный жест и послать, до рассмеяться в лицо, — рассказал Сэм. — Да, это эпатаж. Но это было здорово.
— То есть, сугубо позитивные эмоции, — протянул Дин. — Ну, хоть это хорошо и обошлось без сюрпризов.

Глава 22.

Следующие дни прошли без потрясений и открытий в большей части потому, что Сэм засел за один из учебников, который он в любом случае решил написать. Даже если их идея школы будет никому не нужна. Дин решил в этом поучаствовать, создавая главы про боевую часть будущего манускрипта, и этим-то они и занимались, прерываясь на сон, еду, любовь и обсуждения работы. Разумеется, за такой короткий срок многого не сделаешь, но все-таки дело сдвинулось с мертвой точки и это было хорошо.
— Сегодня мы идем к Борису, — сообщил Дин на утро четвертого дня, сразу после завтрака. — А завтра поедем.
— Как скажешь, Мастер, — улыбнулся Сэм.
— Иди, одевайся. И игрушку из себя вынь, — распорядился старший Винчестер. — Со стола я как-нибудь сам приберу.
Сэм оделся быстро и, закончив с этим делом, доложил о своей готовности ехать. Вот эти, казалось бы, совершенно незначительные моменты, типа: “я готов”, “я сделал то, о чем ты просил, Мастер”, “а можно я…” и прочие такого рода по совершенно необъяснимой причине грели Дина, возможно, куда больше, чем пылкие признания в любви. Они стали для него своеобразными маркерами, показывающими, насколько партнер ему доверяет. Когда они только начали практиковать подобные вещи, моментами все выглядело натянуто, но постепенно все происходило все естественнее и естественнее, а скорость с которой это делалось, не только потрясала воображение, но и настойчиво напоминала об ответственности, которая из всего этого проистекала.
На территории клуба, Дин подрулил к знакомому строению и, заглушив двигатель, потянулся к бардачку, откуда и выудил поводок, который пристегнул к ошейнику Сэма, получив откровенно ошарашенный взгляд.
— Что? — спросил Дин, жестом велев Сэму выбираться из машины.
— Мастер, ты… — растерянно пробормотал тот, когда Дин, обойдя Импалу, взялся за конец поводка. — О! Спасибо!
Логика мыслительного процесса такого Сэма была постижима лишь с огромным трудом, но Дин честно прилагал усилия для того, чтобы это сделать.
— Нравится? — спросил он, чуть потянув цепочку.
— Да, Мастер, — не задумавшись ни на секунду, кивнул Сэм и Дин отметил, что глаза его моментально потемнели, а зрачок стал шире и губы чувственно приоткрылись, что было явными признаками возбуждения.
— Вот и отлично, — мурлыкнул Дин и направился в сторону мастерской Бориса.
Художник оказался занят.
— Полтора часа придется подождать, — сообщил он Дину, выглянув из-за двери комнаты, где работал.
— Ничего, мы найдем чем заняться, — кивнул Винчестер и обернулся к Сэму. — Предлагаю навестить местный магазин аксессуаров. Мы говорили об электрических девайсах… Вот и посмотрим, что тут есть, и что из этого нам пригодится.
Сэм молча кивнул и, когда они вышли из мастерской, направился в сторону магазина, указывая дорогу.
В этом заведении Дин уже бывал, но тогда он покупал инструменты не очень-то понимая, что именно понадобится, какого вида и в каком количестве. Теперь рядом с ним был Сэм, а уж он-то точно знает, что его может обрадовать, что пригодится, что просто любопытно, а что и неприятно. Вот этим-то и решил воспользоваться Дин, заходя в помещение магазина.
— Давай посмотрим, что вообще тут есть, — предложил он, оглядывая стеллажи и стенды.
— Мастер, может быть ты хотя бы намекнешь, что ты тут хочешь обрести? — спросил Сэм.
— Что-нибудь забавное… Или полезное, а может быть и нечто, что ты посчитаешь нужным, — пожал плечами Дин.
— Нужным… Ну, кроме электрических девайсов, наверное, стоит купить новую длинную плеть. Ту, что у нас есть, нельзя использовать больше ни за чем, кроме тренировок, — подумав, высказал свое мнение Сэм. — А вот забавное и полезное… Все зависит от того, что ты таковым считаешь.
— Сэмми, ты, кажется, забыл, что это ты опытен, а я во многих областях пока лишь теоретик, — улыбнулся Дин. — Ладно. Поступим проще: пойдем по кругу, от стеллажа к стеллажу и просто посмотрим, что тут есть.
Договорив, он повернул направо и принялся реализовывать свой план, разглядывая штуковины, выставленные в качестве образцов. Первый попавшийся на пути стеллаж содержал множество разнообразных баночек, бутылочек и коробочек.
— Допустим, кое-что из этого я способен опознать, — пробормотал Дин, разглядывая представленный ассортимент разнообразной гигиенической и косметической продукции, предназначенной для сексуальных игр. — Но подробнее… Ты можешь рассказать?
— Смазки, ароматические масла для массажа, разнообразные возбуждающие средства, — прокомментировал Сэм. — Последние, по-моему, чистой воды шарлатанство. А вот смазка… Та, которой мы пользуемся обычно, не очень подходит для фистинга. Ею можно пользоваться, но лучше взять J-Lube.
— Почему? — полюбопытствовал Дин.
— Потому, что для этого занятия ее уходит много. Ты тогда использовал почти всю банку, а из упаковки той, о которой я говорю, получается целых тридцать литров. Плюс к тому, она, хм… более скользкая, — объяснил Сэм.
— Значит, ее и возьмем. Она ведь подходит не только для фистинга? — уточнил Дин.
— Не только, — улыбнувшись, подтвердил Сэм. — Без вкуса, без запаха, экологически чистая и безвредная не только для слизистых и кожи, но и для латекса.
Следом был стенд с разнообразными вибраторами, дилдо и прочими подобными игрушками и этот стенд был настолько велик, что занимал полстены немаленького торгового зала.
— Чего только не придумают, — прокомментировал Дин ломящиеся полки. — Из этого нам что-нибудь нужно?
Сэм оглядел полки и его взгляд зацепился за те, где были разложены металлические предметы разных форм и размеров. Дин отметил, что партнер буквально “завис” разглядывая их и ему показалось, что в данный момент тот испытывает прилив эмоций.
— Сэм? — настораживаясь, позвал Дин.
— А? — отозвался тот, тряхнув головой. — Я в порядке, Мастер.
— Ага, я вижу, — скептически хмыкнул Дин. — Что в этих штуках тебя так зацепило?
— Просто вспомнил, — передернув плечами, ответил Сэм. Рассказывать о всплывшем воспоминании не очень-то хотелось.
— Что-то неприятное? — уточнил Дин, стараясь поймать ощущения, идущие от брата.
— Нет, Мастер, — покачал головой тот. — Или да… Черт. Не знаю.
— Может быть, просто расскажешь? — предложил Дин. — Но, если не хочешь — настаивать не буду.
— Скажи, ты насколько хочешь меня раскрыть? — вместо рассказа поинтересовался Сэм.
— Э-э-э… — задумавшись, протянул Дин. Откровенность подобных вопросов его уже не смущала, но иногда все-таки ставила в ступор. — Ну, так, чтобы ты принимал мою руку легко. Легче, чем в прошлый раз. Это возможно?
— Да, — кивнул Сэм. — Метод тот же… Значит нам понадобится пара игрушек большего диаметра, чем те, что есть в хозяйстве. И нет, я не против. Мне нравится, когда ты трахаешь меня.
— Что-то еще нам тут нужно? — задал следующий вопрос Дин, продолжая прислушиваться, но ощущения четче не становились, оставаясь неясным фоном, по которому можно было сделать вывод о том, что да, нечто происходит, но вот что — было непонятно.
— Еще пара тяжелых металлических дилдо, — ответил Сэм. — Одно из них совсем гладкое, второе — с рельефом.
— Для чего? — продолжил расспросы Дин.
— Для тренировки мышц, — вздохнув, ответил Сэм. — В идеале нужно научиться удерживать в себе тяжелое гладкое металлическое дилдо маленького диаметра, с нанесенной на него смазкой.
— Это потому, что ты перфекционист, или это действительно необходимость? — поинтересовался Дин.
— Мышцы ануса, ну, как и любые другие, если хочется практиковать фистинг, надо тренировать и поддерживать в форме. Такой прием — это тест на тренированность, ну и попутно сам по себе отличный тренаж, — ответил Сэм.
— Но, насколько я могу судить, тебе эта идея не очень-то по душе? — спросил Дин, наблюдая за реакцией, словно кот за норой, где обитает мышь.
— Не в этом дело, Мастер, — отозвался Сэм и, обернувшись полностью к партнеру, добавил. — Я могу рассказать то, что меня напрягло, хотя и не очень-то этого хочу. Просто… Ты все равно докопаешься, так что… В общем, я видел один раз в клубе как госпожа наказывала своего нижнего за то, что он не может такого сделать. Это было… — Сэм поежился. Ощущения, которые вызвало то зрелище тогда было почти целиком негативным. А вот сейчас… Сейчас он думал, что что-то в этом есть. Не все. Но… — В тот день была большая вечеринка. Та госпожа завела своего раба на подиум, велела наклониться и поместила в него игрушку. Она вошла, что называется, со свистом… Потом я узнал, что эта дама обожает трахать своих партнеров, ну и фистинг, притом, делает это куда жестче, чем делал это ты. Несколько минут парень держал игрушку, но было видно, что ему это непросто, а потом госпожа приказала ему присесть. Разумеется, игрушка выпала.
— А, что, действительно можно натренировать мышцы так, чтобы сделать то, что она требовала? — удивился Дин.
— Можно, — кивнул Сэм. — Например, Стив так умеет. Собственно, о тонкостях этой гимнастики я от него и знаю.
— И что было дальше? — спросил Дин. Ясно было, что на этом “приключения” того парня не закончились.
— Дальше… — Сэм нервно потянулся рукой к ошейнику, но, поймав себя на этом жесте, убрал конечность. — Она поставила его на колени, велела наклониться и раздвинуть ягодицы руками. А потом высекла его стеком, нанося удары… Ну… Туда. Не сильные, но для промежности более чем чувствительные. Закончив порку, она оставила его так стоять… Довольно долго.
— Так, что происходило, я, допустим, понял, — задумчиво произнес Дин. Он прикинул как это должно было выглядеть и внутренне содрогнулся. — Но вот что мне непонятно: каким боком тут ты? Ну, то есть, почему тебя сейчас так накрыло?
— Я вспомнил об этой истории и примерил ее на себя, Мастер, — честно признался Сэм. Дин попытался что-то сказать, но тот не дал ему этого сделать, прервав жестом. — Это не все, что я должен сказать.
— Должен? — уточнил Дин.
— Да, Мастер, — подтвердил Сэм. — Правила. И, в данном случае, именно должен. Я хотел бы чего-то такого. Не прилюдно. Но… Все. Можешь начинать ругаться.
— Погоди, — Дин прикрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. Признание Сэма выбило его из колеи, хотя то, что нижний смог озвучить столь неоднозначную фантазию — радовало. — Ругаться не буду. Буду задавать вопросы. Я верно понял твое желание: ты хочешь получить такую порку, если будешь испытывать трудности с тренировкой своих мышц до нужной кондиции?
— Да, Мастер, — смущаясь, ответил Сэм. Щеки и уши у него пылали, он это чувствовал, и смущался еще сильнее.
— Очешуеть, — выдохнул Дин. — Ну, допустим… И, что это для тебя?
— Унижение, боль, стимул быть лучше, покорность, доверие, возбуждает идея, — предельно искренне ответил Сэм, сам удивляясь собственной откровенности. — На мой взгляд, в том наказании, о котором я рассказал, единственный неприемлемый элемент — прилюдность. А остальное… Сам себе кажусь полным психом, — грустно заключил Сэмми, опуская голову.
— Я подумаю над этим, — пообещал Дин, действительно решив обдумать это позже. — Не знаю, воспользуюсь ли сценарием, но нужные девайсы мы приобретем, — резюмировал он. — Пойдем дальше.
Следующий стенд содержал разнообразные устройства для пыток гениталий и тут тоже было много всяких непонятных штук. Дин остановился, разглядывая полки, а потом попросил Сэма прокомментировать ассортимент.
— Я к этому разделу отношусь без фанатизма, — пожал плечами тот. — Пояс верности и так уже на мне… Бужи ты купил и даже воспользовался одним из них… Что еще может быть любопытно? Может быть, вон те кольца, — он жестом указал на полку с разными утяжелителями и бондажами для члена и мошонки. — Довольно забавные ощущения.
— А эта деревяшка для чего? — спросил Дин, показав на деревянную изогнутую штуковину.
— Колодка для яичек, — ответил Сэм, улыбнувшись. С этой штучкой он был знаком и ощущения, которые она приносила, пожалуй, даже нравились. — Видишь, выемку? Вот в нее помещается мошонка, потом половинки колодок закрываются и все оттягивается назад. Двигаться с этой штукой очень странное занятие, да и стоять выпрямившись — тоже. Но прикольно, да и со стороны, наверное, смотрится интересно. Учитывая, что тебе нравится, как я выгляжу с закованным в металл членом — тебя порадует и колодка и утяжелители. Долго с этими штуками на гениталиях находиться нельзя, но для того, чтобы поиграться…
— А шипы, торчащие внутрь, на некоторых утяжелителях, чтобы жизнь медом не казалась? — фыркнул Дин.
— Именно, — улыбнулся Сэм. — Их можно не использовать. И длина шипа регулируется. Так что степень воздействия можно сильно варьировать.
— Пожалуй, это любопытные штуковины, и мы их тоже приобретем. Выбери те, которые тебе могут прийтись по вкусу, — попросил Дин. — А вон, пояс верности со встроенным бужем. Как тебе?
— Как сессионная игрушка или как игровое наказание — может быть любопытно, — ответил Сэм, поглядев на Дина. Глаза того горели от любопытства и явного предвкушения. — А ведь тебе нравится экспериментировать, а, Мастер?
— Можно подумать, что ты против, — сделав вид, что дуется, отозвался Дин.
— Конечно нет, — улыбнулся Сэм. — Я только за.
Следующий большой стенд был с разнообразными латексными костюмами, но тут Винчестеры надолго не задержались: обоих эта разновидность фетишной одежды не особо вдохновляла.
— А, может быть, вооон тот мужской корсет, а, Сэмми? — с ехидством в голосе предложил Дин.
— Близко к пофигу, — пожал плечами Сэм. — Мне не очень нравятся ощущения от латекса на коже. А вот какая-нибудь кожаная одежда… Может быть. Но не такая, какую можно увидеть в порнушных роликах. Ну, знаешь, где кожаные брюки с открытой задницей. А именно одежда, в которой можно спокойно выйти в город, не эпатируя публику неприличным видом.
— Тут мы тоже сходимся, — улыбнулся Дин. — А кожаные штаны в обтяг на тебе обалденно смотрелись бы. Задница красивой формы, ноги длинные и прямые… Почему бы и нет?
— Мне на ощупь кожа очень нравится, — признался Сэм. — Твоя куртка… Ну, которая раньше принадлежала отцу…
— Только не говори, что ты на нее дрочил! — возмутился Дин.
— Нет, но… — пожал плечами Сэм. — Я подумывал об этом.
— Черт, — Дин с чувством выругался, представив, как это может выглядеть.
Следом шел стенд с разнообразными инструментами для порки и тут была выбрана новая плеть, взамен пришедшей в негодность. А потом они перешли к витрине с разнообразными устройствами для игр с электричеством и надолго там зависли, в итоге выбрав, как и собирались, фиолетовую палочку и большой комплект ламп к ней, а также навороченный прибор для электростимуляции. В отделе с разнообразными приспособлениями и аксессуарами для бондажа были пополнены запасы веревок, а также приобретен мешок для бондажа — штуковина, которая позволяла буквально спеленать связываемого, притом, настолько, что пошевелиться практически не оставалось возможности, но тело почти не затекало.
— Я хочу купить второй ошейник для тебя, — сообщил Дин, когда они оказались около стенда с соответствующим ассортиментом. — Такой, который можно было бы носить под одеждой.
— Всегда? — удивленно спросил Сэм.
— Кроме охоты, — кивнул Дин. — Этот ошейник будет на тебе все время, когда необходимо скрыть или не хочется афишировать все это. В других случаях, меня лично устраивает тот, что на тебе сейчас, — произнес Дин и чуть потянул за поводок.
— Я заранее на все согласен, Мастер! — радостно улыбаясь, сообщил Сэм. — И… каким он будет?
— Цепь. С плоскими звеньями, таким же замком как на этом ошейнике. Черненая. Массивная. Но не обхватывающая шею, а свободно лежащая… Ну, ты понимаешь, да? — спросил Дин.
— Свое согласие я уже озвучил, — все с той же улыбкой ответил Сэм. — И я оценил. Правда.
Он действительно оценил предложение и был ему очень рад.
Последним отделом магазина оказался своеобразный мебельный и тут тоже было на что посмотреть: нескольких разных конструкций кресты, колодки, козлы и лавки для порки, но Дина больше всего заинтересовал стол, со множеством точек крепления.
— О! — воскликнул Сэм. — Очень полезная штука. На нем можно фиксировать очень и очень по-разному. На спине, на животе, кстати, для фистинга — идеально подходит. Еще можно варьировать степень и метод фиксации: тут два комплекта — металлические скобы и ремни с пряжками. Более того, на таком столе нижний и сам себя может зафиксировать… — Сэм улыбнулся, вспомнив, как выглядел этот процесс в исполнении Стивена. — Стив пару раз так делал.
— Хм… мне нравится эта идея, — протянул Дин. — Так что этот предмет интерьера мы, пожалуй, приобретем.
Закончив с покупками Винчестеры расплатились, оставив в магазине весьма ощутимую сумму. Дин подогнал машину, и они вдвоем перетаскали свои приобретения, перешучивасясь и подкалывая друг друга. На самом деле безо всех этих покупок можно было легко обойтись, но, во-первых, сам процесс приобретения оказался любопытен, а, во-вторых, никогда не знаешь, что может пригодиться, а разнообразие еще никому не вредило.
К Борису оба Винчестера пришли в приподнятом настроении и, обнаружив, что мастер уже освободился, обрадовались.
— Ну, что, на вас все хорошо зажило, — констатировал художник, осмотрев татуировки клиентов. Следы от трости на заднице Сэма все еще были видны, хотя боли уже и не было и, разумеется, они не укрылись от глаз Бориса. — Ты, Дин, знаешь же, что даже по зажившей татуировке бить нельзя? Ну, то есть, ничего не отвалится, но сам рисунок можно повредить.
— Догадываюсь, — кивнул Дин.
— Хорошо, — улыбнулся Борис. — Чтобы этого гарантированно избежать для Сэма понадобится что-то типа пояса, который будет прикрывать места с рисунком во время сессии. Это удобнее, чем каждый раз беспокоиться о том, что хвост какого-нибудь девайса заденет тату.
— Отличная идея, — подумав, ответил Дин. — Я подумаю, как соорудить такой.
— Можно заказать, — заметил Борис. — У меня есть знакомый, который работает с кожей и для тематиков много чего делает. Нужны будут размеры Сэма… А стиль пояса, судя по ошейнику и прочему… Думаю, что-то лаконичное и простое, да?
— Угадал, — кивнул Дин. — Но, и чтобы эстетично было. По возможности.
— Я могу показать фотки того, как это может выглядеть — предложил Борис и, получив заинтересованный взгляд, пригласил братьев к компьютеру. — Тут и на девчонках похожие штуки и на парнях, но принцип-то все равно один, — сказал он, открыв папку с фото.
— А, что, — протянул Сэм, проглядев предоставленные фото. — Просто и функционально.
— Заказ ведь можно через тебя оформить? — спросил Дин. — Я бы не отказался от такой полезной в хозяйстве вещи.
— Конечно, — кивнул Борис и, достав сантиметр, тщательно обмерил Сэма. — Сегодня же передам все это мастеру и через пару недель будет готово. Тогда и расплатитесь.
Потом они занялись вторым слоем татуировок, и это, с перерывами на кофе и обед, развлекало их до самого вечера, после чего Винчестеры вернулись домой довольные собой, друг другом и прожитым днем.
— Я бы опробовал что-то из покупок, — произнес Дин, потягиваясь и зевая. Почему-то день оказался не только хорош, но и достаточно сильно вымотал. — Но больше всего на свете хочу спать.
— И я составлю тебе компанию, — согласно кивнул Сэм. — Все здорово, но ощущаю себя так, будто вагон угля разгрузил. А ведь вроде ничего особенного не делали.
— Ждать муторно, — предположил Дин. — Может поэтому так?
— Ну… Может быть, — пожал плечами Сэм, устраиваясь рядом с возлюбленным на постели. — Мы ведь завтра едем? Правда?
— Конечно, — кивнул Дин. — Я списывался с продавцом и нас будут ждать.
До нужного им места было всего-то чуть больше шести сотен километров и преодолели они их за вполне ожидаемое время, прибыв к дому продавца земельного участка ближе к вечеру.
Интересующая Винчестеров недвижимость находилась рядом с Колорадо-Спрингс, и, чтобы попасть к усадьбе, Дин свернул с трассы на подъездную дорожку, которая хоть и была узкой, едва-едва разъехаться паре машин, но все-таки асфальтированной и достаточно ровной. Проложена она была сквозь фруктовый сад, выглядевший старым и почти заросшим, но все еще не утратившим своего великолепия. Сама усадьба, как оказалось, состояла из нескольких строений: большого хозяйского дома, конюшни, гаража, каких-то непонятного назначения построек и нескольких маленьких домиков, видимо, рассчитанных на расселение в них работников или прислуги. Большая часть строений была в довольно плачевном состоянии, но большой дом содержался в полном порядке и выглядел, хоть и старым, но не ветхим.
— А ничего, — прокомментировал Сэм. — На вид, так и вообще вполне пристойно.
— Да, — кивнул Дин. — Возможно даже и строить ничего особо не придется. Ну, кроме жилища для нас, но это отдельная песня.
— Доверишь переговоры мне? — спросил Сэм, вылезая из машины.
— У тебя всегда лучше получалось договариваться, — фыркнул Дин. — Так что, тут без вариантов.
Винчестеров действительно ждали. Продавцы — пожилая супружеская пара — радушно встретили потенциальных покупателей и, проведя их в гостиную, принялись поить чаем с вареньем, за которым завязался светский разговор, постепенно перешедший в обсуждение возможной сделки.
— Я предлагаю вам переночевать тут, — предложил мистер Эдсон. — Гостевых комнат в доме хватает, и вы нас не стесните. А завтра покажу вам владения.
Братья согласились и после ужина их проводили в выделенные им комнаты. Ночь пришлось провести отдельно друг от друга, чтобы не смущать хозяев дома и не осложнить будущие переговоры. Спать в одиночестве оказалось, мало того, что непривычно, так еще и не особенно приятно, но ради благого дела эти неудобства можно было и потерпеть.
Утром, сразу после завтрака мистер Эдсон пригласил братьев на прогулку. Они обошли весь дом, потом постройки, а затем, оседлав лошадей, отправились осматривать землю. Участок был немаленьким, и поездка заняла их надолго, но потраченного времени жаль не было — потенциальная покупка нравилась Винчестерам все больше и больше, и за ужином Сэм, переглянувшись с братом, сообщил, что они готовы приобрести участок. Торговля длилась недолго и в итоге договаривающиеся стороны пришли к соглашению, оставшись довольны друг другом. Осталось лишь оформить сделку официально, что и было проделано буквально на следующий день.
Собственность, доставшаяся братьям, обладала не только большим размером земли, но и солидной историей: предок мистера Эдсона приехал в Колорадо во время золотой лихорадки и ему повезло, золото он нашел. Следы этой находки сохранились и по сей день: на самом западном краю участка, там, где шла горная цепь, до сих пор имелась шахта, представлявшая из себя частично рукотворные раскопки, а частично — природную карстовую пещеру, включающую в себя несколько отдельных гротов, соединенных искусственно расширенными проходами. Драгоценного металла там не осталось, шахту закрыли и законсервировали, но она хорошо сохранилась.
— Считай, готовый дом, — заметил Дин, вечером того дня, когда мистер Эдсон показывал будущим покупателям владения.
— Я тоже об этом подумал, — согласился Сэм. — Работы там, конечно, немало, но… Можно сделать просто идеальное жилище. Надо списаться с тем архитектором… Может, если не возьмется за это дело сам, то хоть кого-то порекомендует?
Так они и сделали, и через неделю, когда Эдсоны покинули теперь уже не их владения, прибыл специалист от фирмы, рекомендованной швейцарским архитектором, которому и показали будущий фронт работ.
— Что вы хотите получить в итоге? — поинтересовался Эрик О`Нил после экскурсии к шахте.
— Мы хотим… — Дин принялся рассказывать о том, как они видят свое будущее жилище, благо времени не только обсудить его друг с другом, но и даже нарисовать примерный план, у Винчестеров было.
О`Нил слушал не перебивая и периодически что-то записывал в своем блокноте, а когда потенциальный клиент закончил, задумался.
— Навскидку, могу сказать, что проблем быть не должно. Ничего нереального вы не жаждете, но нужно тщательно обследовать все подземелья, чтобы точно знать: можно там сделать нечто такое, или нет, — высказал он свое мнение. — Если непреодолимых препятствий не возникнет, то моя фирма готова обсудить бюджет затеи.
На том и порешили и две недели специалисты фирмы исследовали шахту и пещеры.
— Мистер Винчестер, — начал О`Нил и Дин, к которому тот обратился утром, когда исследования закончились, пригласил гостя к столу.
— Завтрак? — предложил он.
— Разве что только кофе, — улыбнулся гость. Сэм достал еще одну чашку и, обслужив О`Нила, принялся за еду, а Дин предложил рассказывать.
— В этой вашей шахте… Кое-что надо укреплять, где-то придется расширять наличествующие помещения… Но в целом проект вполне реализуем. Я рискнул и попросил наших архитекторов и дизайнеров прикинуть, как и что там можно устроить, учитывая ваши пожелания и рисунки. Вот что у них получилось, — сообщил О`Нил и, достав из принесенной папки несколько распечаток, протянул их Дину.
Тот проглядел их и передал брату. Проект был весьма необычен. Дом оказался поделен на две зоны. Та, в которой предполагалось наличие окон, как бы пристраивалась снаружи, внешне вписываясь в горный ландшафт за счет отделки. Там располагались помещения для спальни, за которой находилось три помещения в глубине горы — большое под “игровую” и поменьше, но тоже отнюдь не четыре квадратных метра, под купальню и уборную, примерно такое же — под гардеробную. Холл, одновременно представляющий из себя и гостиную, кухня, с кладовыми и в отдельном помещении — котельная. Во второй части дома, располагавшейся в глубине горы, предполагалось устроить помещение для бассейна и тренажерного зала, рабочий кабинет, несколько комнат для архивов, оружейку и апартаменты для гостей, прачечную и кладовые. Пространство не было нужды экономить, поэтому все жилище оказывалось очень просторным и, несмотря на то, что большая его часть находилась глубоко под землей, давящего впечатления не складывалось. Помимо этого, часть территории бывшей шахты оказалась не востребованной. Ее планировалось минимально окультурить и оставить как есть: возможно, когда-то в будущем понадобятся еще обитаемые площади и их можно будет сделать там.
Не обошлось и без потакания охотничьей паранойе, наличие которой опытный О`Нил безошибочно распознал: вся подземная часть жилища предварялась тамбуром, который, в случае необходимости, во-первых, герметично перекрывался, во-вторых, превосходно простреливался, а в-третьих проход закрывался стальной сейфовой дверью, делающей проникновение вглубь весьма нетривиальной задачей. Система автономного жизнеобеспечения тоже была предусмотрена и была рассчитана на поддержание функционирования всех необходимых элементов в течение аж полугода. Был спроектирован и аварийный выход из шахты, появляющийся на поверхности достаточно далеко от входа в жилище, да и маскировка и защита от проникновения там была предусмотрена вполне пристойная. Кроме этого, на всякий случай был представлен проект размещения огневых точек в горе, сектора обстрела из которых перекрывали бы все пространство перед домом. Монтировать эту систему обороны фирма не бралась, но предусмотреть ее наличие и возможность возведения — было вполне обычным явлением.
Дизайнеры тоже постарались на славу. Оформление помещений предлагалось сделать в стиле лофт, с добавлением элементов восточных интерьеров, а кое-где просматривались и фэнтезийные мотивы. Например, входная дверь, была круглой, словно в хоббичьей норе, но лишь выглядела деревянной, на самом деле являясь близкой родственницей сейфовых дверей. Окна, разумеется, из бронированного стекла, были полукруглыми, и для них были предусмотрены бронированные щитки, штатно находящиеся в поднятом виде и прячущиеся в глубине стен. Коридоры, которых, вследствие исходной конфигурации объекта, оказалось немало, предполагалось сделать полукруглой формы. Да и вообще во всем пространстве практически не было углов. Все, что можно скруглить — скруглялось, а то, что нельзя — очень аккуратно вписывалось, чтобы не вызывать диссонанса. О назначении части помещений не знали ни архитекторы, ни дизайнеры, но то, о чем они знали, было выше всяких похвал.
— Мне нравится, — подал голос Сэм, заканчивая рассматривать бумаги.
— Мне тоже, — кивнул Дин. — Обсудим бюджет?
— С удовольствием, — улыбнулся О`Нил.
Затея ожидаемо оказалась не дешевой, но Винчестеры решили, что живут они один раз и могут позволить себе такие траты, а деньги… В конце концов, в могилу их не заберешь. Сделку заключили и на участке закипела работа. Строители пахали чуть ли не круглосуточно, а братья занялись другими делами: им нужно было прощупать почву на предмет своего проекта школы.
Охотники отнеслись к затее без фанатизма, но некоторые все-таки задумались о предложении всерьез. Встреч было много, и они помогли выработать почти идеальный проект того, как это все должно быть и он довольно сильно отличался от исходного.
Мало у кого из охотничьей братии было место, которое они могли бы назвать домом. Истории у всех были более-менее похожи: они столкнулись с тварями, которые пришли в их мирные жилища, потеряли родных и близких, выжили сами и решили охотится на всякую нечисть. Учились все поначалу на своем опыте, потом встречали себе подобных и обменивались знаниями, но каждый из них, даже семейные, были одиночками и жили как перекати-поле. Пока это не озвучивалось явным образом, всех вроде все устраивало, но предложение Винчестеров заставляло задуматься о будущем и осознать, что было бы неплохо иметь место, где остепениться.
В итоге из исходного проекта выходила не школа в чистом виде, а скорее этакое охотничье поселение. Да, учебное заведение там тоже предполагалось, но было лишь одним из многих элементов своеобразного городка. Единственной проблемой во всем этом было место. Его для этой затеи оказалось, как это ни странно — мало: никому не хотелось ютиться в тесноте, да и, учитывая специфические характеры будущих обитателей, это было просто невозможно. Поэтому Винчестеры принялись рассматривать возможности по расширению владений, что привело к покупке еще почти сотни акров земли вокруг той, которую они приобрели у Эдсонов.
Участки были разного размера и обошлись недешево, но в итоге получилось все очень неплохо: людей, которые пожелали переселиться в зарождающийся Хантер-Поинт было довольно много, но каждому из них можно было предоставить достаточное пространство. Условия предоставления были до смешного просты и прозрачны: долгосрочная аренда типового дома и участка земли или просто куска земли, а строительство оставалось на усмотрение арендатора. Цены никто не задирал, и сумма выплат в год оказалась вполне подъемной. Среди переселенцев нашлись те, которые пожелали сменить профессию, ну или вернуться к исходной, и городок из фантазий и проектов стал стремительно превращаться в нечто реальное.
Порадовала Винчестеров и реакция знакомых и друзей на их изменившиеся отношения. Джоди Миллс так просто их поздравила и призналась, что ждала момента, когда это случится и теперь только рада за обоих шалопаев. Они приехали к ней с тем, чтобы позвать перебраться в новый город, и получили не только согласие, но еще и одобрение, на которое, честно признаться, рассчитывали не особенно.
Примерно также отреагировал и Гарт, только переезжать отказался.
— Нет, парни, поселение охотников — не место для вервольфа. Даже если вы собственноручно будете запирать меня каждое полнолуние, это не сделает меня обратно человеком, — вздохнул он. — Но я буду навещать вас иногда, если вы не против.
Против они, конечно, не были и отказ друга приняли, хотя и сожалели о нем.
Все эти переговоры, обсуждения, построение планов, стройка и прочая кутерьма настолько закрутила их, что почти год пролетел словно единый миг. Отношения их тоже развивались, но времени на личную жизнь было до обидного мало: нужно было столько всего успеть, что голова шла кругом. Но все-таки хотя бы раз в месяц они выкраивали пару-тройку суток и, закрывшись ото всех в бункере, отрывались по полной. Синяки и ссадины с Сэма потом приходилось сводить не меньше недели, но это никого не расстраивало. Оба были по-настоящему счастливы и ощущали всю полноту и радость жизни.
Но была во всем этом благолепии и ложка дегтя. Сначала Сэму начали сниться странные сны. Что именно там видел — он, проснувшись, не помнил, но ощущения были тревожными и такими, будто он во сне, как минимум, горы ворочал, настолько оказывался усталым. Это происходило редко и Сэмми списывал все на нервы, на перемены в их жизни, на то, что они взвалили на себя очень серьезную задачу, да на много чего, но проходили дни, все их начинания развивались по самому оптимистичному из возможных сценарию, а сны не проходили, становясь все мучительнее, но продолжая оставаться такими же неуловимыми воспоминаниями, стоило лишь открыть глаза.
Так продолжалось почти полгода и Дин стал задавать вопросы о самочувствии. Ответить Сэму было нечего, ну, во всяком случае, вразумительной причины периодического ощущения разбитости так и не появилось. Отступали сны только после сессий, но зато вместо этого приходило ощущение, очень похожее на то, что он испытывал под воздействием демонской крови. Для Сэма, который всю жизнь так или иначе сталкивался со сверхъестественным, все это казалось подозрительным. Оно не пугало, но заставляло задумываться о происходящем, искать ответы на возникшие вопросы, а их постепенно становилось все больше и больше. А уж когда сны стали запоминаться… Они и вовсе превратились в непрерывный поток, смысл которого можно было обрисовать коротко: что за фигня с ним творится?!
Помимо этого, ощущение, которое он испытал в кофейне и думал, что это лишь бред, стало накатывать не менее регулярно, чем странные и страшные сны. Поначалу, Сэм отмахивался от этого, тем более, что происходило это действительно не часто, но после того, как он почти сутки прожил постоянно ощущая эмоции Дина, сбрасывать со счетов эту странность стало невозможно. Они были в бункере вдвоем. Дин любил его и эмоции были сугубо положительными, а что будет, если такое случится не в столь благоприятных условиях? Да и вообще, что это? Надо было разбираться и Сэм, выкраивая любую свободную минуту, погрузился в изучение наличествующей проблемы. От Дина, разумеется, не укрылись его изыскания, но он сумел убедить брата, что все в порядке и пообещал, что расскажет ему все, как только хоть что-то поймет сам.
Дина это не успокоило, но вопросы он задавать перестал, принявшись с удвоенным вниманием наблюдать за братом. К обычным и уже ставшим привычными особенностями партнера, он привык и принял их. Ну мало ли какие у людей бывают предпочтения? Периодическая жажда боли и желание подчиняться возлюбленному — воспринимались старшим Винчестером естественными свойствами Сэма, а вот то, что тот стал иногда как бы отстраняться от людей, словно отгораживаясь от них невидимой стеной — было чем-то новым и по-настоящему необычным. Да и ночами тот иногда так орал, что становилось откровенно страшно и не только потому, что звуки были действительно душераздирающими, но и из-за непонимания того, что происходит и невозможности помочь хоть чем-то.
Паранойя Дина вопила не хуже настоящей баньши: все это неспроста, а уж когда он сунул нос в литературу, которую Сэм изучал… Тут и вовсе стало не до шуток: горы литературы разного толка и направления по эзотерике, биоэнергетике, книги о гаданиях, бесконтактном бое и море другой подобного рода макулатуры, однозначно наводили на определенные выводы и все они были не сказать, что приятными. Правда, самой большой неприятностью воспринималось то, что Сэм по каким-то причинам не хочет этим всем поделиться. Впрочем, подумав, Дин довольно быстро понял почему так: он отлично помнил, как относился к паранормальным способностям брата и сейчас жалел о том, что тогда был столь категоричен, неприминув высказать свое негативное к этому отношение. Если бы не это, Сэмми наверняка бы поделился, а теперь… Теперь приходилось лишь ждать и наблюдать, а это было очень трудно.
К концу года эпическая стройка их нового жилища стала подходить к концу. Строительные и инженерные работы полностью завершились и за дело принялись специалисты по внутренней отделке, а также бригада под управлением ландшафтного дизайнера, занявшегося устройством сада в окрестностях их дома. Идея этого кусочка их личного пространства полностью принадлежала Сэму и он, попросив разрешения у Дина, сам нашел специалистов, объяснил им, что хочет получить на входе и, просмотрев предложенные варианты, остановил свой выбор на одном из них. Сад был относительно небольшим, но был устроен так, чтобы выглядя как можно естественнее и ближе к дикой природе, служить еще и своеобразным забором, охраняющим их личную жизнь от посторонних. Дизайнер, который его устраивал, оказался человеком понятливым и, сразу чутко уловив потребности клиента, постарался на славу. Сэм получил именно то, чего хотелось: в этом кусочке мира можно было хоть обнаженным ходить, хоть трахаться на любой полянке, хоть вампира на запчасти разделывать — никто ничего не увидел бы, а о внезапном посетителе сообщила бы система охраны периметра и недвусмысленно дала бы ему понять, что он вторгся на чужую территорию, хозяева которой очень ценят приватность. Да и это тоже стоило денег и немалых, но опять же — живем один раз.
Наконец, все работы были завершены и начались хлопоты по переезду на новое место, а вместе с ними Дин принялся за обустройство того помещения, которое предназначалось для их с Сэмом игрищ. Этот процесс он не доверил никому, считая это место слишком личным, но предварительные работы, включающие в себя и проводку коммуникаций, там были проведены. Стены и потолок отделаны в соответствие с пожеланиями, пол выложенный чуть шероховатым камнем, снабженный обогревом и в нужном месте сливом для воды, тоже был сделан. Так что оставались лишь штрихи, которые делали бы из помещения непонятного предназначения то, что нужно. Под потолком Дин смонтировал несколько балок, которые не только придавали комнате законченный вид, но и предназначались для подвешивания. Маленькая ниша в стене обзавелась отодвигающейся вверх решеткой, которую можно было замкнуть на замок. Там и тут на стенах были аккуратно вмонтированы кольца, которые служили не только антуражем, но и за которые можно было зацепить веревку или цепь, чтобы зафиксировать нижнего. Свет в помещении монтировал тоже Дин, сделав освещение точечным, неярким, но достаточным, чтобы в его свете можно было отчетливо видеть в любой точке комнаты, а для атмосферы развесил по стенам несколько светильников, рассчитанных на то, что в них будут гореть свечи. Потом он расставил наличествующую мебель, изрядно помучившись с любимым готическим креслом: в одно лицо перетащить его было ой как непросто, но привлекать кого-то Дин не хотел. Ну и финальным штрихом стало развешивание имеющихся плетей и прочих ударных инструментов, да раскладывание на предназначенные места разнообразных девайсов, которых оказалось на удивление много.
Сэм в этот процесс не вмешивался, предоставив Дину возможность обустроить все так, как тот считает нужным, зато он обживал весь остальной дом. Сначала он ходил по нему, словно кот, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, потом принялся за нанесение защитных символов в ключевых местах, перекрывая доступ в дом любой нечисти. Следом пошло раскладывание вещей по предназначенным для них местам. Это заняло его ненадолго: вещей было немного. И, наконец, Сэм занялся архивом, перетаскав туда коробки с материалами Хранителей знаний. Это было поистине титаническим трудом, но в итоге весь архив был проиндексирован и упорядочен в соответствие с представлениями Сэма о порядке и логике, вследствие чего с наличествующими материалами стало куда проще работать.
В общем, через два месяца переезд можно было считать состоявшимся и у Винчестеров внезапно образовалась куча свободного времени. Все текущие дела были в таком состоянии, что не требовали постоянного присмотра. Строительство жилищ для переселенцев шло полным ходом и часть из них уже обзавелась хозяевами. Кроули, так за этот год с небольшим, ни разу не показался. Помощи никому из знакомых не требовалось и можно было перевести дух.
Осознание этого произошло внезапно. Просто в один из вечеров они, бухнувшись на постель в новой спальне, поглядели друг на друга и практически хором выдохнули.
— Мы это сделали, Сэм! — радостно воскликнул Дин.
— О, да! — отозвался тот, перекатываясь под бок партнера и обнимая его. — Я месяц никуда дальше сада и, может быть, магазина, не выйду, так задолбался.
— Месяц, говоришь? — протянул Дин. — И даже свои странные книжки читать не будешь?
— Какие? — не понял Сэм.
— Ну, касающиеся эзотерики, — ответил Дин и заставил Сэма поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — Может все-таки пришла пора рассказать о том, что тебя беспокоит?
— Дин, пожалуйста… Я не готов еще, — попросил Сэм. — Я понимаю, что ты переживаешь, но, поверь, у меня все под контролем.
— Ладно, — кивнул Дин, стараясь не показать виду, насколько он расстроен. — Я подожду. Но, чтоб ты знал: мне это не слишком-то приятно.
— Это заставляет меня чувствовать себя безумно виноватым, — признался Сэм. — Да, я знаю, что, кроме всего прочего, это, по сути, это еще и нарушение правил, но… Правда не могу.
— Тут не в правилах дело, хотя, конечно, формально это нарушение, — вздохнул Дин. — Что-то мне подсказывает, что это все настолько далеко от наших игр, что в эти самые правила не лезет никаким боком. Так что настаивать и давить я не буду. Созреешь — расскажешь.
— Спасибо, — выдохнул Сэм. — Я знал, что ты поймешь меня.
— Но даже и без этого рассказа… Месяц… Я соскучился по нашим играм. Все-таки слишком мало времени у нас с тобой было друг на друга. Что скажешь? — спросил Дин.
— Я весь твой, — улыбнулся Сэм. — И тоже соскучился. То, что я все это время носил ошейник, и мы с тобой периодически все-таки отрывались, не дает в полной мере всех ощущений. Так что… С завтрашнего утра? М?
За этот год усиленной работы, Сэм, хоть это было и не просто, тогда, когда это было уместно, старался соблюдать большую часть предписанных правил. Когда была возможность, он спрашивал у Дина разрешение на большую часть своих действий, выбирая подходящее время, старался рассказывать о своих желаниях и, хотя получалось это не всегда, но серьезных затруднений все-таки не было. Впрочем, так было, возможно потому, что большую часть времени было просто не до игрищ — слишком много навалилось дел, требовавших принятия решений, обдумывания и взвешенности, а это мало совместимо с подчиняющейся ролью, но ему отчаянно ее не хватало, и он отдавал себе в этом отчет.
— Хорошо, — кивнул Дин и, дернув Сэма за прядь волос, счастливо улыбнулся. — И начнем мы все-таки с наказания. Притом, за нарушение правил. Но не за твое молчание, есть другой шикарный повод.
— Какой? — насторожился Сэм.
— Ты помнишь пункт об одежде? — напомнил Дин. — Там написано, что ты не имеешь права носить белье…
— О, черт! — выругался Сэм, ошарашенно поглядев на брата. У него действительно напрочь вылетел из головы этот пункт, а Дин ни разу о нем не напомнил. — А почему ты не напомнил сразу? Я как-то…
— Подумал, что я посчитаю это не важным? — уточнил Дин, наблюдая за партнером.
— Да, Мастер, — кивнул тот.
— В общем-то это и не очень важно, но… Это действительно хороший повод, — хищно улыбнулся Дин. — В конце концов, надо же обновить нашу “игровую”, да и то, что я задумал… Думаю, тебе понравится.
— Видя твою довольную морду… Боюсь представить, что меня ожидает, — пробормотал Сэм.
— Завтра все узнаешь, — пообещал Дин с самым загадочным видом. — И постарайся вспомнить о том, что такое вежливость и субординация. В этот месяц позволь себе побыть покорным сабмиссивным Сэмом.
— Я давно тебе не говорил этого, но… Я люблю тебя, — вздохнул Сэм, устраиваясь поудобнее.
— Я знаю, — улыбнулся Дин. — И тоже тебя люблю. Спи, чудовище. Завтра тебя ожидает масса сюрпризов.

Глава 23.

Заснул Сэм, испытывая предвкушение, впрочем, проснулся он с тем же ощущением и чувствовал себя почти также, как ребенок, которому пообещали нечто желанное и вот наконец-то настал час, получения обещанного. Дина в постели уже не было и, выбравшись из-под одеяла, Сэм отправился на поиски брата, который обнаружился в тренажерке.
— Доброе утро, соня, — поздоровался Дин, занимавшийся отработкой ударов плетью и Сэм при виде этого зрелища, сглотнул, на миг представив себя на месте боксерской груши, по которой брат наносил четкие и ювелирно-точные удары. Все-таки год тренировок даром не прошел и, хотя Дин занимался ими далеко не каждый день — результат был превосходным.
— У тебя хорошо получается, — прокомментировал увиденное Сэм, приступая к разминке.
— Не стану скромничать, — кивнул Дин, кладя очередной удар, на сей раз с оттяжкой. — Занимайся. Я почти закончил. Сейчас только сплаваю пару раз туда-сюда и пойду позабочусь о завтраке. У меня сегодня весьма развесистые планы.
Планов у него было действительно много, только вот, прежде, чем начать их реализовывать, следовало обсудить их с Сэмом, а время завтрака — вполне подходило для этой цели. Нет, подробности своих планов он оглашать не собирался, но вот общий вектор оговорить следовало, а для этого нужно было морально подготовиться.
Сэм пришел в кухню пребывая в крайней заинтересованности и, устроившись за столом, подчиняясь жесту Дина, воззрился на него с нескрываемым любопытством.
— Ешь, — велел тот, пододвигая брату тарелку с омлетом. — Нечего меня так разглядывать.
— Мне крайне интересно, что ты задумал, — заметил Сэм, приступая к трапезе. — Вид у тебя такой, будто это грандиозная пакость.
— Вот уж не знаю какова степень ее грандиозности, — пожал плечами Дин. — Я не хочу раскрывать подробностей, но… Короче. Идея такова: мы год почти не играли. Сессии, которые у нас были, конечно здорово, но ты сам вчера сказал: не то. Мне их мало.
— Мне тоже, — улыбнулся Сэм.
— Значит, это я правильно увидел, — кивнул Дин. — Я хочу с тобой посоветоваться, чтобы не обламывать удовольствие ни тебе, ни себе. План мой направлен на то, чтобы за короткий срок, может быть, буквально за несколько часов, прогнуть тебя до примерно такого же состояния, как было год назад.
— Хм… — протянул Сэм. — Сейчас во мне почти нет той сабмиссивности, которая тогда проснулась. Все-таки за этот год столько всего происходило, что было необходимо ее достаточно глубоко запихать внутрь, чтобы не мешала основным занятиям. Достать ее быстро… Наверное, это возможно, но, как я понимаю, тебя не теоретическая возможность интересует, а как я на это отреагирую?
— Именно это меня и интересует, — подтвердил Дин.
— Честно скажу, не знаю. Я очень по всему этому скучал и хочу… Твоих Жесткости. Доминантности. Властности. Это заводит. И это же несколько пугает, — поделился мыслями Сэм. — В общем, ты можешь пробовать. Не думаю, что произойдет что-то страшное. В крайнем случае, если что-то пойдет не так, я думаю, что смогу остановить тебя.
— Сможешь, — улыбнувшись, пообещал Дин. — Впрочем, как и всегда.
— Ну, пока мне не приходилось этого делать, — напомнил Сэм. — А кофе в этом доме наливают?
— Конечно, — кивнул Дин и пошел тиранить кофе-машину. Та с тихим фырчанием выдала порцию ароматного напитка, которую он и протянул брату.
— Все-таки в турке получается по-другому, — отпив глоток, произнес Сэм.
— Это — религиозное убеждение, — откликнулся Дин. — По-моему, вполне пристойный кофе. И уж во всяком случае лучше, чем обычная для забегаловок бурда. Но, если тебе так хочется варить его самостоятельно, то ты можешь это делать.
— По-моему, Мастер, мы просто тянем время, — ехидно произнес Сэм. — Отвык командовать? Теряешь квалификацию? — он откровенно нарывался, прекрасно понимая, что его слова и тон не соответствуют статусу нижнего. Но Дин столь явно разрывался между желанием действовать и опаской, что не подтолкнуть его Сэм просто не смог.
— Ты, как я погляжу, больно борзый стал? — в тон партнеру поинтересовался Дин, поднимаясь со своего места и подходя к нему вплотную.
— Нет, господин мой и повелитель, — пискнул Сэм, стекая со стула на пол и замирая на коленях. Вид он принял до крайности невинный, но и в той же мере вызывающий.
— Шут гороховый, — фыркнул Дин и, запустив пальцы в волосы Сэма, потянул его вверх. — Пойдем. Раз уж тебе так не терпится.
Подталкивая Сэм впереди себя, Дин привел его в “игровую” и, отстранился, давая осмотреться.
— Для начала, поменяем ошейник, — сообщил старший Винчестер и, освободил шею опустившегося на колени Сэма от цепи, которую тот носил уже больше года. — Слушай меня внимательно. Сейчас, когда я защелкну на тебе нормальный ошейник, начнется игра. Я буду жестко отслеживать соблюдение прописанных правил. За любое нарушение будет следовать наказание. Увижу, что играешь в молчанку — еще и буду требовать, чтобы рассказал, о чем пытался не сказать. Ту тему, по которой ты читаешь литературу, пока трогать не буду, но остальное — в обязательном порядке. Обрати внимание на субординацию и обращение. За нарушения этих элементов кара будет следовать в ближайшие трое суток, потом, возможно, я дам в этой области послабление. Пока все понятно? Возражения? Предложения? Пожелания?
— Все понятно, Мастер, — отозвался Сэм. — Предложения и пожелания… — он задумчиво замолчал, а потом вскинул голову и посмотрел в глаза Дину. — Если ты сумеешь полностью достать всю мою сабмиссивность, это будет интересно. Честно сказать, я и сам хочу посмотреть на это. С одной стороны, потому, что давно не видел, а с другой — я знаю, что тогда мы отнюдь не достигли предела, а мне все-таки хочется узнать где он находится.
— БДСМ, как инструмент самопознания? — ехидно уточнил Дин. — Ты в своем стиле, Сэмми. Какими методами я могу пользоваться?
— Любыми, — улыбнулся Сэм. — Помнишь, мы когда-то говорили о доминировании и добровольности при этом?
— Помню, — кивнул Дин.
— Так вот. Тогда мы пришли к постулату: раб может жить лишь так, как считает нужным его Хозяин. Либо — снять ошейник, — напомнил Сэм именно тот кусочек разговора, что он сейчас имел в виду. — Этот месяц… Я хочу прожить по этому принципу. Разумеется, если ты готов к подобному. Теперь я знаю, что ты меня не покалечишь и действительно хочу попробовать.
— Я тебя услышал, — задумчиво произнес Дин. — И знаешь, что интересно? Наши с тобой желания в данной области полностью совпадают, так что, я только за. Но все-таки, на всякий случай не забывай, что у тебя есть стоп-слово.
— Параноик, — фыркнул Сэм, и в голосе его явным образом слышалась нежность.
— Какой уж есть, — пожал плечами Дин. — Ну, что, готов принять ошейник?
Сэм на несколько мгновений прикрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, стараясь переключиться в нужный режим, а потом кивнул.
— Да, Мастер, — подтвердил он свою готовность и, наклонив голову, убрал с шеи волосы.
Дин защелкнул замочек ошейника на шее партнера и погладил его по плечам, на что тот, убрав руки от волос, потерся затылком о его живот, а потом повернул голову и прикоснулся губами к одной из ласкающих его рук. Подобные ласковые жесты были обычными в жизни Дина и Сэма, но каждый раз они вызывали в груди первого бурю чувств. Как бы ни был занят Сэм, но он всегда откликался на прикосновения лаской в ответ. Обычно он ничего не говорил, но Дин чувствовал, что его нежность заметили, отметили и с радостью приняли, одарив своей, и он старался отвечать подобным образом на схожие касания Сэма. Сначала это было нелегко, все-таки не привык старший Винчестер к тому, что принято называть телячьими нежностями, но со временем он научился позволять себе подобные проявления и перестал комплексовать на предмет того, что они, якобы, превращают его в слащавого идиота. И с этого момента их отношения обрели еще одну грань, появилась возможность безмолвного диалога, дающего понять, что ты больше не один, о тебе помнят, любят тебя и заботятся о тебе. Это было удивительно и абсолютно ново. Ни с кем другим, с кем Дин до этого делил постель, не того, что ничего подобного не получалось, но даже намеков на это не было, а тут… Касание могло стать и вопросом, и предложением близости, и поддержкой в трудную минуту, и желанием поделиться радостью, и просто походя подаренными теплом и нежностью.
— Соскучился по боли, мой хороший? — мягко спросил Дин, поглаживая плечи и шею Сэма.
— Да, Мастер, — кивнув, ответил тот. Это было абсолютной правдой. Последний раз сессия достаточной для него интенсивности была больше трех месяцев назад и с тех пор они и в бункере-то толком не появлялись, слишком много было разных забот и проблем, требующих пристального внимания и немедленного решения.
— Сейчас мы это поправим, — пообещал Дин и, отойдя от Сэма, сдвинул стеновую панель, за которой укрывались полки с разнообразными аксессуарами. Он достал оттуда распорку для ног и пару кожаных браслетов для подвеса на руках. Сегодня он планировал высечь своего нижнего так, как тот когда-то сек Стивена, благо за год тренировок он научился владеть плетью почти также виртуозно, как Сэм. — Надень это, — велел он, протянув браслеты, и Сэм спокойно застегнул их на своих запястьях.
Дождавшись этого момента, Дин опустил крюк лебедки и подвесил на нем Сэма за руки, оставив ему возможность касаться пола лишь стоя на цыпочках. В подвесе Сэмми выглядел красиво. И так поджарый живот еще больше втягивался, все тело вытягивалось струной, мышцы где-то расслаблялись, а где-то наоборот напрягались, проступая четким рельефом под гладкой и слегка загорелой кожей, и в итоге зрелище получалось донельзя эстетичное.
— Смотришься очешуенно, — любуясь на партнера, заметил Дин. — Голову запрокинь, волосы тебе приберу.
Сэмми сделал то, что от него требовалось и Дин сноровисто собрал его гриву в высокий хвост, благо та отросла настолько, что это не представляло никаких сложностей. Следом он надел на Сэма пояс, который закрывал татуировку, в очередной раз радуясь тому, что в свое время не проигнорировал предложения мастера-татуировщика и заказал эту полезную штуку. Тонкая эластичная кожа пояса надежно защищала места, по которым не стоило попадать плетью и это было очень удобно.
Прошедший год весьма благотворно сказался на умениях Дина. Он научился ловить и верно интерпретировать невербальные знаки, выдаваемые партнером, в том числе, и во время сессий. Он наблюдал, делал выводы, потом перепроверял их, задавая сотни вопросов, пока не утрясал в своей голове связь между тем, что видел и тем, что в этот момент происходило, с точки зрения Сэма. Внимания и времени в это самообучение было вложено огромное количество. Вопросы, которые всплывали в процессе бесед, иногда ставили в тупик обоих участников этих диалогов, но зато сейчас Дин мог почти со стопроцентной вероятностью утверждать, что Сэм очень ждет того, что последует и хочет этого. А раз так, то нечего тянуть. И Дин взялся за флоггер.
Целью этой сессии было не только выдать Сэму достаточное количество боли, но и помочь ему переключиться с режима на режим, входя в длительный период подчинения воле доминанта, поэтому Дин действовал неспешно, тщательно разогревая его легкими, почти нежными ударами. Организм, будучи своего рода хим.заводом, сам прекрасно выработает нужные вещества, чтобы тело могло принять то, что ему уготовано, нужно ему только сначала помочь, а потом не мешать и разогревающая часть сессии служила именно для этих целей. Сэм расслабленно принимал удары, вдыхая и выдыхая через рот и по тому, какие звуки он стал постепенно выдавать, Дин отчетливо понял: пора сделать небольшой перерыв, а потом можно и сменить инструмент. Он остановил экзекуцию и, подойдя к возлюбленному, прижался к нему, погладил разгоряченную кожу, поиграл с колечками пирсинга в сосках, пару раз провел рукой по эрегированному члену, получив тягучий томный стон в ответ.
Следующий заход состоял из резких, колючих аритмичных ударов, сыплющихся на готовое и жаждущее их тело со всех сторон. Сэмми вскрикивал, когда кончик плети проходился по какой-нибудь особо чувствительно точке, выстанывал ругательства, когда ему хотелось большего и издавал еще массу разнообразных звуков, служивших для Дина путеводной нитью в происходящем процессе. Второй подобной нитью служило чутье, проявившееся в самый первый раз и с тех пор лишь окрепшее и выдающее настолько четкие ощущения, что разделить их на свои собственные и те, что приходят от Сэма удавалось лишь прилагая к этому специальные усилия и жесточайше контролируя собственные эмоции. Но этот процесс уже почти не доставлял Дину неудобств и не мешал наслаждаться происходящим.
Перерыв после второго подхода Сэм встретил разочарованным всхлипом.
— О! Это еще далеко не конец, — пообещал ему Дин, вешая плеть себе на шею. — Пить хочешь?
— Да-а, Мастер, — выдохнул Сэм.
— Сейчас, — кивнув, произнес Дин и отправился на кухню.
Налив в графин кипяченой воды и подкислив ее лимоном, он вернулся к партнеру, не забыв прихватить и стакан.
— Пей, — велел он, поднося стакан с водой к губам брата, и когда тот с жадностью напился, Дин обтер ему лицо влажным полотенцем, а потом поцеловал. — Ты сейчас такой красивый, — мурлыкнул он, чуть отстраняясь от Сэма и с искренним восхищением осматривая его.
— А буду еще краше, да, Мастер? — вызывающе ответил тот, усмехнувшись.
— Будешь, — согласился Дин. — Особенно, если продолжишь дерзить.
— Я не специально, честно, Мастер, — виноватым голосом произнес Сэм. — Оно как-то само…
— Но это, в любом случае, дерзость. Само оно там или нет — не важно, — строго произнес Дин, снимая с плеча плеть и проводя ее рукоятью по животу и лобку нижнего. Эрекция, пусть и не такая крепкая, как после окончания второго подхода, сохранялась, и Сэм смутился под пристальным взглядом Дина. — Будем воспитывать, что ж с тобой сделаешь.
— Пожалуйста, Мастер, — пламенея ушами, попросил Сэм.
Дин ухмыльнулся и перехватив плеть поудобнее, отступил на дистанцию, удобную для нанесения удара и нанес первый, кладя его поперек спины Сэма. Удар был намеренно сильным, но без оттяжки, а за ним последовала серия подобных, уводя нижнего в трансовое состояние и буквально выбивая его из реальности. Дин бил уверенно и чутко наблюдал за реакцией, ловя эмоции и стремясь по улавливаемым откликам как можно четче понять, что происходит на другом конце плети.
Он ощущал, как “плывет” сознание Сэма, как боль, которую он испытывает, переплавляется в удовольствие, растекаясь по жилам и заставляя кровь бежать быстрее. Осознав это, Дин принялся ритмично наносить удары по нижней части задницы, наблюдая, как от этого воздействия затвердел член партнера. Он их не считал, но после очередного яички Сэма поджались, и он распахнул глаза.
— Мастер! Можно я… — попросил Сэмми на выдохе. За прошедший год он привык просить разрешение-приказ, чувствуя приближение оргазма и, если не получал такового — научился сдерживаться. Пока это происходило не в ста процентах случаев, но прогресс был наблюдаем и радовал обоих.
— Кончай, Сэм! — жестко приказал Дин, не прекращая экзекуции. Он не знал, сумеет ли своими действиями продлить удовольствие нижнего, но решил попробовать сделать это.
Его оргазм ощутился Дином чем-то вроде удара по голове. Он оглушил, сбил ориентацию в пространстве и, опасаясь случайно попасть куда-нибудь, куда не надо, Дин опустил плеть и, подойдя к Сэму, прижал его к себе, впиваясь поцелуем-укусом в искривленные страстью губы.
Сэм отвечал на поцелуй жадно, словно нашел источник влаги в бескрайней пустыне, стремясь вложить в него все чувства, которые испытывал сейчас от действий Мастера.
— Еще подход? — спросил Дин, прерывая поцелуй, но не ослабляя объятий.
— Да, — выдохнул Сэм, и голос его звучал хрипло и надтреснуто: сказались те вскрики которые он издавал во время порки. Он знал, что Дину во время сессий нравится слышать, как он звучит и научился вообще не сдерживать желания издавать звуки, если таковое возникало, а появлялось оно быстро, да и, не сдерживаясь, можно было принять куда больше ударов, чем в ситуации, когда пытаешься контролировать это проявление.
— Будет жестко, — предупредил Дин, отстраняясь и вглядываясь в глаза партнера, ища в них отклик на свои слова.
— Давай, Мастер, — с готовностью кивнул Сэм.
В ответе Дин, в общем-то, и не сомневался, но он был ему нужен, как своеобразный маркер, по которому можно точнее распознать желания нижнего и сейчас, по словам, по тону, с которым они были произнесены, по мимике и загоревшемуся взгляду, четко разглядел: да. Сэм хочет этого.
А раз хочет — получит. И Дин, в очередной раз отойдя на дистанцию, удобную для удара, начал третий подход, сходу взяв быстрый рваный ритм и нанося удары, казалось, куда придется. Он шел по кругу и клал их один за другим, не давая Сэму расслабляться и вырывая из него вскрики и ругань. На слух это воспринималось не хуже музыки, а в чем-то даже и лучше и Дин слушал и ловил ощущения, сам тихонько пьянея ото всего, но в то же время оставаясь собранным и не утрачивая контроля. В какой-то момент у Сэма просто не осталось сил ругаться, а вскрики превратились в стоны полные боли и, подержав еще немного его в этом состоянии, Дин понял: достаточно. Теперь нужно снять с подвеса абсолютно безвольную тушку и дать ей время, чтобы пришла в себя.
Вот только сделать это было довольно непростой задачей: все-таки Сэмми весил больше брата почти на три десятка килограмм, а двигаться самостоятельно, на сей раз, похоже, был совершенно не в состоянии. Выход из этой ситуации старший Винчестер нашел простой и изящный. Он просто кинул под ноги Сэму плед, а потом медленно опустил лебедку, наблюдая как тот стекает на пол. Дальше оставалось лишь освободить руки да снять прикрывающий татуировку пояс, что Дин и проделал, а затем укрыл вторым пледом полуобморочного партнера, не желая, чтобы тот простыл или застудил весьма качественно разогретые плетью мышцы.
— Пить, — попросил Сэмми, через какое-то время придя в себя и завозившись на полу. Он распахнул глаза, но взгляд был расфокусирован, а зрачки настолько широкими, что радужки почти не было видно.
— Пей, — произнес Дин, поднося ему стакан с подкисленной водой и придерживая и его, и Сэма.
— Давно ты, Мастер, меня так не нагружал, — протянул он, утолив жажду и прислушиваясь к собственным ощущениями. По телу гуляла боль, но это было безумно приятно, а крепкие руки Дина держали его бережно и надежно.
— Зачту это признание за благодарность, — хмыкнул Дин, отставляя опустевший стакан подальше. — Подняться сможешь?
— Наверное, — неуверенно ответил Сэм. Мышцы ощущались натуральным киселем и напрягаться, чтобы встать совершенно не хотелось.
— Я не настаиваю, — сообщил Дин на всякий случай. — Просто спать на полу…
— Нет, Мастер. Спать я не хочу, — мотнул головой Сэм, ощущая, как его повело в сторону от этого движения. — Черт. Как медуза весь.
— А чего хочешь? — поинтересовался Дин.
— Можно так полежу? — спросил Сэм. — Только… не отпускай меня, пожалуйста.
— Не отпущу, — пообещал Дин, устраивая партнера поудобнее.
Сэм затих и прикрыл глаза, но Дин видел, что тот действительно не спит, а просто абсолютно расслаблен и безмятежен. Держать его сейчас в руках было еще одним очень ярким переживанием: Сэмми в данную минуту был беззащитнее ребенка и то, что в такой момент он доверчиво прижался к нему, воспринималось Дином как ценнейший дар.
Сколько времени они так провели Дин не знал, но в какой-то момент ощутил, как Сэмми зашевелился и почувствовал его руки на своих боках и спине.
— Трахни меня, — попросил он хрипло. — Хочу почувствовать тебя в себе… Очень!
— Только если ты соскребешься с пола и соизволишь дойти до лежанки, — улыбнувшись, ответил Дин. — Не хочу елозить коленями по твердому.
Сэм чуть отстранился, выпутываясь из объятий и, оглядевшись, нашел взглядом указанный предмет обстановки.
— Не вопрос, — кивнул он и, приложив некоторые усилия, поднялся с пола и дошел до низкого ложа, устроенного Дином в помещении, видимо, как раз для подобных случаев. О том, чтобы двигаться, сохраняя изящество, ну, или хотя бы грацию, речи не шло, но это сейчас мало кого заботило.
Ложе было не мягким, но и не твердым. Как раз то, что нужно, чтобы и коленям было не больно и в то же время не проваливаться в матрас. Оно было обтянуто приятной на ощупь кожей и обладало достаточным размером, чтобы там можно было расположиться хоть вдоль, хоть поперек даже высокому Сэму, который, подойдя, опустился на него коленями и локтями, выгибаясь и призывно поднимая задницу.
— Да… — протянул Дин. — Против такого трудно устоять.
Вот теперь он позволил себе отпустить контроль и, использовав в качестве смазки лишь слюну, ворвался в податливое тело, вколачиваясь в него, делая своим, жестко вцепляясь в бедра Сэма, не заботясь о том останутся ли там синяки и не боясь причинить своей страстью вред. Вид раскрашенной следами от плети спины, яркой и очень агрессивной татуировки, склоненной головы, а также тихие стоны, ответные движения и явное удовольствие Сэма не дали Дину растянуть удовольствие надолго, и он излился в жаркой глубине с громким победным рыком.
— Вот теперь, я бы чуть-чуть поспал, если ты не против, Мастер, — мурлыкнул Сэмми, когда Дин скатился с него и вытянулся рядом.
— Я только за, — отозвался Дин. — Обеими руками. И даже компанию тебе составлю.
Он героическим усилием воли заставил себя подняться и сходить за пледом, которым укрылся сам и заодно укрыл брата. Через несколько минут оба уже крепко спали. Проснулся Сэм от весьма недвусмысленных прикосновений. Мозги еще не успели включиться, а тело само, абсолютно без участия головы, приняло удобную для партнера позу, с губ сорвался тихий томный стон.
— Удивительно, — нежно произнес Дин, медленно входя в податливое тело. — Ты даже во сне готов мне отдаться.
— Мастер, — мурлыкнул Сэм, не открывая глаз.
Нежный секс спросонья доставлял не меньшее удовольствие, чем любая другая его разновидность, и он наслаждался им, даже не собираясь скрывать этого. Оргазм накрыл его настолько неожиданно, что не то, что сдержаться, но даже и сообщить об этом Сэмми просто не успел: тело скрутила судорога наслаждения и он излился, стискивая внутри себя Дина и, тем самым, увлекая его за собой.
— Ты ведь понимаешь, что нарвался? — ехидно вопросил Дин, скатившись с партнера и Сэм, обернувшись, увидел насколько у него довольное лицо.
— Мне нет оправдания, Мастер, — покаянно вздохнул Сэм, решив подыграть и не ожидая никакого подвоха.
— Санкций за такое до сегодняшнего дня не было, но… Думаю, пора их вводить, — сообщил Дин и, жестом велев нижнему оставаться на месте, встал на ноги и отправился к шкафу со всякими полезными инструментами. Копался он там недолго, а когда вернулся, показал Сэму то, что принес. — Сутки в поясе верности, который будет причинять боль при малейшей эрекции - подходящая кара.
Сэм, увидев девайс о котором шла речь, сглотнул, понимая, что более чем неприятных ощущений в ближайшие двадцать четыре часа ему обеспечено море. Вторым принесенным предметом была металлическая анальная пробка, к которой зачем-то прилагались ключи.
— Повернись на спину, — скомандовал Дин и, дождавшись, пока Сэм сделает то, что велено, сноровисто замкнул на нем пояс. — А вот это… — Дин продемонстрировал пробку, — Она раскрывается внутри, как цветок, фиксируется замком и вытащить ее без ключа ты не сможешь. Так что… Тебе придется просить меня каждый раз, когда необходимо извлечь игрушку.
— Все-таки ты повернут на контроле, Мастер, — зачарованно глядя на любимого, выдохнул Сэм, разводя ноги и позволяя ввести в себя игрушку. Дин что-то с ней сделал, и он ощутил, как его буквально расперло изнутри этой штукой. Ощущения были непривычными, но не неприятными.
— А теперь… — Дин отстранился и оглядел брата пытливым взглядом, словно бы оценивая и что-то прикидывая. — Прибери за собой, — он показал на размазанную по лежанке лужицу семени Сэма, давая понять, о чем речь. Сэм собрался встать и сходить за салфетками, но Дин покачал головой и приказал: — Языком, Сэмми.
Это распоряжение поставило Сэма в ступор. Он вполне был знаком со вкусом своего семени: целоваться с Дином, после того, как тот делал минет, или облизывать его пальцы, залитые спермой, было вполне обычным, но это… Это было унизительно. И странно. И стыдно. И…
— Я отдал тебе приказ, Сэм, — голос Мастера донесся до покрасневшего аки маков цвет Сэма словно бы издалека. Он побуждал к действию, пробиваясь сквозь поднявшуюся бурю эмоций и словно бы гася их. Что-то произошло в голове собиравшегося было возмутиться Сэмми и он, вместо того, чтобы сделать это, принялся выполнять приказание. Мозг словно напрочь отключился, и он просто делал то, что велели, не думая, не анализируя, не задавая вопросов ни себе самому, ни Мастеру. Их вообще не было, вопросов этих. Был приказ и необходимость его исполнить, а остальное ушло на второй план.
Дин примерно представлял какое действие может оказать на Сэма такой приказ и, внимательно наблюдая за произведенным эффектом, понял, что был прав в своих предположениях: он совершенно отчетливо увидел, как тот переживает момент унижения и, видимо, стыда, а потом… А вот что именно произошло потом Дин не осознал, но зато почувствовал моментальное изменение настроения нижнего. Возмущение, которое тот испытывал, сменилось покорностью, притом настолько четкой, что это, пожалуй, пугало.
Сэм закончил “уборку” и замер в позе покорности, ожидая дальнейших распоряжений. Он не смотрел на Дина, но тот чувствовал, что все его внимание сконцентрировано именно на нем.
— Пойдем-ка, — позвал Дин, вставая с ложа, и Сэм молча последовал за ним. Состояние, в котором он в данный момент пребывал, Дин не взялся бы описать, но то, что оно было нехарактерно для Сэма — не требовало подтверждений, а вот понимания — очень даже.
Дин направился в купальню, и Сэм бездумно последовал за ним. Воду, чтобы наполнить весьма объемную емкость водой, тот, видимо, включил еще до того, как разбудил его, потому как она была заполнена почти до краев, а процесс наполнения занимал никак не меньше получаса. Понукаемый Мастером Сэмми залез в воду и замер, не получив распоряжения, что делать дальше, но Дин просто обнял его и усадил рядом с собой на лавку, полностью находящуюся под водой и принялся нежными и ласковыми движениями, совершенно не содержащими сексуального подтекста, оглаживать. Больше всего это напоминало попытки успокоить норовистую лошадь, но Дин знал, что Сэм очень чутко реагирует на подобные касания и старался помочь ему прийти в себя. Расчет, судя по реакциям, оказался верным: Сэм несколько раз вдохнул, выдохнул, а потом смерил любимого изучающим взглядом.
— Попустило? — спросил Дин, беря с бортика купальни флакон с шампунем и наливая из него немного жидкости. — Давай, помою твою гриву, — предложил он и Сэм, намочив волосы, откинул голову назад, предоставляя ему возможность заняться этим делом. — Все было совсем плохо? — задал очередной вопрос Дин.
— Нет, Мастер, — ответил Сэм. — Это… Не плохо. Просто очередной сюрприз от моего восприятия действительности.
— Не обижаешься? — поинтересовался Дин, массируя кожу головы Сэма и взбивая пену.
— Я еще не знаю, как именно отношусь к твоему приказу, — признался тот. — Но точно не обижаюсь.
— Это было слишком?
— Разве что слишком неожиданно, Мастер, — вздохнул Сэм.
Того, что он и сам как-то раз фантазировал о чем-то подобном Дин не знал: тогда он не озвучил свою фантазию, опасаясь реакции на нее брата, а сейчас на собственном опыте убедился, что основная опасность крылась в собственных переживаниях, а не в чем бы то ни было еще. Сейчас, вновь обретя способность соображать и анализировать, он понимал, что эти самые переживания оказались для него полной неожиданностью, но он был вынужден признаться хотя бы сам себе: догадаться о том, что они будут именно такими все-таки было можно. Только вот в тот момент, когда фантазия возникла он, вместо того, чтобы обдумать ее всесторонне, задвинул ее подальше, а теперь, столкнувшись с ней в реальности — впал в… А, собственно, во что? Что это вообще было-то?
— Какой-то ты… Уж больно задумчивый, — заметил Дин, закончив смывать шампунь с волос брата. — Чую, не к добру это.
— Я пытаюсь понять, что же именно меня так зацепило, Мастер, — честно ответил Сэм. — Получается чистейшей воды ересь. Как это выглядело со стороны?
— Так, будто тебя в какой-то момент пыльным мешком по голове вдарило, — фыркнул Дин. — Ты ведь хотел возразить? Так?
— Хотел, — кивнул Сэм.
— И почему не сделал? — спросил Дин. Ему очень хотелось понять, что же все-таки произошло.
— Не знаю, Мастер. И это я тоже пытаюсь понять, но… — Сэм зачерпнул воды и умылся. — Ладно. Давай думать вдвоем. В конце концов, одна голова — это хорошо, но две — все-таки лучше. Когда ты приказал, я… Это было так унизительно, так стыдно и… Черт. И в противовес этому мысли типа: а чего тут такого? Я сам хотел попробовать как выглядят ощущения при полном подчинении. В конце концов, если это действие доставит удовольствие Мастеру, то я должен его совершить. А еще… Еще мне было очень некомфортно от того, что я кончил без разрешения, а дальше сработало что-то типа: провинился? Получи наказание, а каким оно будет вообще не тебе решать.
— Сэм, возможно, я не прав, но весь этот твой винегрет в голове… — Дин прищелкнул пальцами, подбирая слова. — Короче, у меня полное впечатление, что внутри вот этой вот тушки, которую я обнимаю, живет, как минимум, две личности. Одна — это хорошо знакомый мне Сэм. Он гордый, упрямый, иногда высокомерный и… В общем, вполне обычный парень, не без придури, но именно что — обычный. А вторая личность — это нечто особенное. Часто вообще непонятное. Эта личность готова и хочет подчиняться настолько, что иногда это даже пугает, и, с моей точки зрения, они периодически начинают конфликтовать внутри тебя, просто потому, что первая — пугается желаний второй.
— Ох, Дин, ты просто с идеальной точностью описал суть внутреннего конфликта, — подумав, кивнул Сэм. — Я сам себе психом кажусь из-за этой двойственности. Но… я не могу составить это в нечто целое. Слишком оно… разное, понимаешь? Да и эта вторая версия меня — у нее явно проблемы с принятием решений. По-моему, она не просто хочет и готова подчиняться — у нее, кажется, попросту нет такого понятия, как самостоятельность. Ну, или оно где-то очень глубоко спит.
— И этими нашими играми мы будим эту самую вторую версию? — уточнил Дин.
— Видимо, да, — согласился Сэм.
— Полагаешь, это действительно стоит делать? — задал следующий вопрос Дин. — Мы сумеем справиться с последствиями? То, что они будут, мне кажется очевидным. Вот только какими они будут, я просчитать не могу.
— Последствиями… — эхом повторил Сэм и надолго задумался. — Знаешь, а не будет никаких особенных последствий. Просто потому, что основная личность куда сильнее этой вот, второй. Опыт подсказывает, что стоит прекратить интенсивное воздействие, и эта подчиняющаяся личность уходит в тень и почти не проявляет себя. Да, мне-обычному приятно кое-что из того, что для меня-подчиняющегося очень желанно, но далеко не все. А то, что остается — жить не мешает.
— Не понимаю, — констатировал Дин. — На мой взгляд, это где-то на грани похода к докторам. Но, допустим, это не болезнь и лечить тебя от раздвоения личности не надо. Тогда, вот скажи мне: кто из вас двоих получил приказ?
— Наверное, я-обычный, — подумав, ответил Сэм. — Или… Хм… После плети, сонный, еще и только что кончил, плюс к тому, настройка на предстоящую игру… В общем, похоже, это было какое-то промежуточное состояние между одним и другим, но я-обычный просто решил уступить своей второй половине. И, да, ты — прав. Звучит это все бредово.
— Ну и тут мы вплотную подходим к вопросу о безопасности, — высказал свое мнение Дин. — Мы не можем быть уверены, что твоя крыша не слетит от подобных упражнений.
— Между прочим, у нас в любом случае нет гарантий, что она останется на своем месте, — пожал плечами Сэм. — А так мы, по крайней мере, можем изучить это явление, считай, в лабораторных условиях, и на основе наблюдений сделать выводы о том, нужно ли вообще с этим что-то делать, или пускай остается как есть. Не думаю, что эта вторая личность народилась вместе с началом наших отношений, просто раньше у нее поводов не было проявиться, а теперь они есть. А раз это уже все равно стало наблюдаемо — надо знать, что это и на что оно способно.
— Узнаю родного зануду, — улыбнулся Дин. — Вон, глазки горят, охотничий азарт так и хлещет, и все дай потрогать, пощупать и понять, как работает. Об как бы положенном обращении забыл напрочь, ну и вообще…
— Ах, простите меня, мой господин и повелитель, — ядовито буркнул Сэм. — Можно я ниц падать не буду? Ну, во всяком случае, пока тут столько воды.
— Придурок, — фыркнул Дин и, зачерпнув горсть воды, брызнул ею в Сэма. — Я между прочим, не шутки тут шучу, а ты прикалываешься.
— Ты спросил моего мнения, я ответил, — отозвался Сэм, вытирая воду с лица. — А вот решить хочешь ли ты взаимодействовать со мной вот таким странным — можешь только ты.
— Я бы соврал, сказав, что подчиняющийся Сэм мне не нравится, — признался Дин. — В этой твоей версии есть определенный кайф. Но все-таки обычный ты — гораздо адекватнее. Да и привычнее. Ладно. Пусть будет по-твоему. Изучим это явление в подробностях, и, кстати, думаю, моя задумка на предмет того, как же все-таки наказать тебя за ношение белья, очень поспособствует нашим изысканиям.
— Ты же выпорол меня именно за это? — удивился Сэм.
— Нет, милый, это было так… Немножко разогреть тебя, а вот до самого наказания мы еще не добрались, — таинственно улыбнувшись, заверил его Дин. — Готов вернуть бразды правления своей странной половине?
— Между прочим, правила нарушал все-таки я-обычный, — ехидно заметил Сэм. — Так что, по всей логике, огребать за это следует мне.
— Сэм, вот сейчас ты заставляешь меня сомневаться в том, что эти твои половины — разные личности, — вздохнул Дин. — Все-таки это слишком бредово даже для нас. Может быть все проще?
— В чем-то ты прав, да и принцип бритвы Оккама — рулит, — улыбнулся Сэм. — Я тоже не думаю, что это на самом деле разные личности. Просто… Может быть, я сам от себя устаю и эти наши игры дают мне возможность отдохнуть? А то, что меня переклинивает, ну… Иногда очень странно сталкиваться с реализацией собственных фантазий. Пока о чем-то таком просто думаешь, это одно, а когда ощущаешь вживую — совсем другое. Но даже и в этом случае, с такими проявлениями себя я очень мало знаком. Это как будто у меня внезапно отросла бы еще одна пара рук. Надо же понять, как ими управлять? Верно?
— Вот в такой формулировке это все кажется мне гораздо удобоваримее, — обдумав услышанное, высказался Дин. — Так хотя бы к докторам бежать немедленно не хочется. Но вопрос все равно актуален: ты как?
— В норме, Мастер. И готов продолжать, — убежденно ответил Сэм и по его голосу Дин четко понял: брату донельзя любопытно, что он задумал.
— В таком случае, вылезаем из воды, вытираемся и идем в гардеробную, — распорядился Дин.
В гардеробной он спросил Сэма:
— У нас остались еще коробки после переезда, или ты уже все выкинул?
— Пару штук найду, Мастер, — ответил Сэм.
— Отлично. Тащи одну и скотч, — велел Дин. — Небольшую, если такая есть. Если нет — то все равно какого она будет размера.
Сэм кивнул и вышел из помещения. Вернулся он минут пять спустя, неся в руках коробку, предназначенную для хранения бумаг.
— Такая подойдет? — спросил он, показывая принесенное Дину. Тот успел одеться и, судя по всему, дома оставаться не собирался.
— Вполне, — кивнул Дин, а потом принялся объяснять, чего хочет: — Сложи в нее все свое белье, заклей скотчем и убери в какой-нибудь дальний угол.
Сэм, с трудом удержавшись от того, чтобы пожать плечами, принялся выполнять поставленную задачу. Что затеял Дин ему было непонятно, но сборка нужного в коробку много времени не заняла: просто переложить из ящика комода в коробку вещи, заклеить оную, да убрать на самый верх полок, вот и все.
— Готово, Мастер, — сообщил Сэм.
— Замечательно, — произнес Дин, улыбнувшись отнюдь не доброй улыбкой. — Держи. Вот это — тебе, — добавил он, протягивая партнеру бумажный пакет с ручками. — Там семь коробок и они пронумерованы. Сегодня ты откроешь коробку с номером 1 и используешь предмет, который в ней лежит по назначению и оденешься для выхода в город. На это у тебя есть, хммм… — Дин задумался, а потом решил: — Десяти минут, думаю, должно хватить. Остальные коробки не трогай, а я пойду, чайку попью.
Дин ушел, одарив слегка растерявшегося Сэма, пристальным взглядом и тот, порывшись в пакете, достал коробку с нужным номером. Он повертел ее в руках, потом потряс, пытаясь не вскрывая догадаться, что находится внутри, но легкая картонка отнюдь не спешила открывать свой секрет, а распаковывать ее Сэм почему-то опасался. Будучи немного знакомым с Дином, он ожидал какой-нибудь пакости, вот только какую именно тот приготовил ему на сей раз?
Долго размышлять над этим вопросом попросту не имело смысла, посему Сэм решительно вскрыл упаковку и достал из нее… Нечто белое, кружевное и шелковистое на ощупь. Не веря своим глазам, он разглядывал предмет, который оказался в его руках и, чем дольше на него смотрел, тем меньше ему хотелось доверять собственному зрению, а заодно и трезвости рассудка Дина. Ну разве он может действительно хотеть того, чтобы Сэм надел вот это?! Белые кружевные шортики?! Серьезно?!
Он повертел в руках это кружевное изделие и с отвращением сунул обратно в коробку. Нет. Он это не наденет, а Дин… Пусть делает, что хочет. Придя к такому решению Сэмми затолкал злополучную коробку обратно в пакет и, поставив его на пол, уселся на одну из банкеток. Идти куда бы то ни было он не собирался. Дин сам придет по истечению отмеренного времени, чтобы проверить куда он запропастился, и вот тогда-то Сэм выскажет все, что думает о кружевах, женском белье и диновой идее его в эту “радость” обрядить.
Расчет Сэма оказался верен: Дин действительно появился через десять минут и, насмешливо поглядев на него, поинтересовался:
— Ты все еще не одет? В чем дело, Сэмми?
— В том, во что ты предлагаешь мне обрядиться, — недружелюбно буркнул тот, злобно глянув на пакет. — Это… Чересчур.
— Правда? — саркастически вопросил Дин. — Тебе напомнить о твоих же желаниях? “Раб может жить лишь так, как считает нужным его Хозяин. Либо — снять ошейник”, — процитировал он. — И вот, я отдаю приказ, а ты говоришь, что не хочешь его выполнять. И что, по-твоему, мне следует делать? Я вижу ровно два варианта: либо ты подчиняешься, и делаешь то, что тебе сказали. Либо…
Сэм автоматическим жестом потянулся рукой к своей шее и провел кончиком пальцев по ошейнику. Выбор был действительно не богат и сейчас его предстояло сделать, решив, что ему нужнее и дороже: принять то, что дает ему Мастер, либо… А вот что будет, если он откажется? Сэм не знал этого и, отчасти, чтобы потянуть время, а отчасти, чтобы действительно прояснить этот вопрос, спросил:
— Что будет, если я откажусь одеть эту тряпку?
— Я сниму с тебя все и… Мы больше никогда не будем экспериментировать в области, связанной с доминированием и подчинением, — спокойно ответил Дин, усаживаясь напротив брата на пол и складывая ноги по-турецки. — Понимаю: тебе иногда нужна боль, и я даже убедился, что наши с тобой сессии действительно неплохо держат меня в форме. Поэтому эту часть взаимодействия, полагаю, мы оставим. Нет, я не отказываюсь от наших отношений и все равно буду тебя любить и с удовольствием буду делить с тобой постель и все прочее, но... Без всего этого.
— Звучит как ультиматум, — заметил Сэм, теребя кольцо ошейника. В таком раскладе выбор оказалось сделать еще сложнее: в обычной ситуации, если нижний снимал ошейник, пара просто разбегалась. Да, это было достаточно болезненно для обоих, но со временем боль проходила, а тут… Ситуация была совершенно иной. У него оставалась возможность не расходиться с партнером, но, если он не подчинится, то лишится… А чего, собственно?
Глядя в пространство перед собой, Сэм судорожно анализировал весь тот комплекс ощущений и переживаний, которые приносили их с Дином эксперименты. Ему было необходимо понять: так ли ему это нужно, чтобы приняв то или иное решение не пожалеть о нем в последствии.
Дин же сидел и терпеливо ждал, наблюдая за тем, как протекает мыслительный процесс в голове Сэма. Он знал, что на сей раз действительно порядком перегибает палку, но он чувствовал, что поступает правильно: если Сэму это действительно позарез нужно — он примет ситуацию таковой, какова она есть. А если нет, то и нечего затрагивать столь неоднозначную и по-настоящему непростую область человеческих взаимоотношений: пользы от этого не будет, удовольствие будет тоже весьма сомнительным, а итог может оказаться плачевным. Ему самому такие игры доставляли массу удовольствия, но он знал, что сможет обойтись и без них. Выбор должен сделать Сэм, при том, в первую очередь, сам для себя. А для этого ему нужно понять, чего же на самом деле он хочет.
— Я не тороплю тебя с выбором, — тихо произнес Дин. — Понимаю, он не прост. Но ты ведь знаешь, что рано или поздно его пришлось бы делать. А раз так, то сегодняшний день подходит для этого ничуть не хуже любого другого.
— Ты прав, — думая о своем, рассеянно кивнул Сэм, испытывая признательность за то, что Дин сказал то, что он сказал.
— Если хочешь, я могу оставить тебя одного, чтобы ты мог спокойно все обдумать, — предложил тот, впрочем, не делая попыток встать.
— А если я буду думать пару суток? — с легкой усмешкой поинтересовался Сэм.
— Хоть пару недель, — пожал плечами Дин. — Я никуда не спешу.
— Не хочу, чтобы ты уходил, — признался Сэм.
— А чего хочешь? — полюбопытствовал Дин, склоняя голову в бок и с искренним интересом глядя на партнера.
— Честно? Чтобы ты обнял меня, — ответил Сэм. — И сказал, что все это ерунда. Выбор делать не нужно. А я — не псих и мы с тобой не заигрались.
— Обнять тебя — без проблем, — улыбнулся Дин и, встав на ноги, уселся рядом с Сэмом. Он развернулся, перекинул ногу через банкетку и прижал того к себе. — Сказать, что ты не псих, я тоже могу. Не знаю, насколько это на самом деле так, но я совершенно точно не считаю тебя таковым. Заигрались мы или нет… Хороший вопрос. Я думаю, что нет. А вот чтобы понять, как к этому относишься ты, тебе и придется сделать выбор. Так что, увы. Но совершить это действие все-таки придется.
— А ведь ты догадывался, что я упрусь, — задумчиво протянул Сэм, разворачиваясь к Дину спиной и откидываясь на него. Чувствовать родные объятия было донельзя приятно.
— Я точно знал, что ты это сделаешь, — вздохнув, констатировал Дин. — Все-таки я достаточно тебя изучил, чтобы можно было прикинуть твои реакции и сделать верный прогноз.
— Ты можешь объяснить: зачем тебе, чтобы я надел на себя бабскую тряпку? — спросил Сэм, оборачиваясь и окидывая пристальным взглядом возлюбленного.
— Что-то мне подсказывает, что этот твой вопрос на самом деле звучит как-то типа: а не стал ли я считать тебя бабой, раз решил обрядить таким образом, — улыбнулся Дин. — Я прав?
— Может быть, — пожал плечами Сэм. В общем-то брат был прав, именно этот вопрос его и беспокоил.
— Я точно помню, что у тебя есть член, и нет сисек и прочих причиндалов. Да, ты отдаешься мне и обожаешь, когда я тебя трахаю, но даже если я наряжу тебя в платье — ты все равно не станешь девочкой в моих глазах, — заверил Дин. — Ладно. Знаю, что тебе важно во всем досконально разобраться, поэтому озвучу свой мотивы: во-первых, я хочу, чтоб ты все-таки разобрался в своих стремлениях и желаниях. Метод стимуляции этого процесса, может и жестковат, но, по-моему, весьма эффективен. Во-вторых, я хочу, чтобы ты прогнулся, а надеть женские вещи, для мужчины, если у него уже нету пунктика по этому поводу, всегда очень сложная тема. Ты в этом плане ничем не отличаешься и пунктика этого у тебя нет, так что, если ты это сделаешь — это будет прогиб под меня, и он доставит мне удовольствие. В-третьих, это все-таки наказание. Ну и, в-четвертых, я должен предупредить: наказание за то, что ты уперся тоже последует.
— И женских тряпок на мне, если я подчинюсь, будет больше, — перебив Дина, высказал свое предположение Сэм. — И… что это будет? Надеюсь, не какая-нибудь кружевная сорочка.
— Хм… А это интересная идея, — хищно улыбнувшись, произнес Дин. — Но… Нет. Можешь посмотреть. В том же пакете коробочка с надписью 1\2.
— Ты меня пугаешь, — признался Сэм, но из чистого любопытства потянулся к пакету и, порывшись, отыскал коробочку, о которой шла речь. Открыв ее, он достал пару белых чулок на ажурной резинке и ошарашенно уставился на Дина. — Ты издеваешься?
— Нет, Сэм, — покачал головой тот. — Я все еще призываю сделать выбор. Силком на тебя это все напяливать я не собираюсь. Ты либо сделаешь это сам, понимая, что и зачем делаешь. Либо не сделаешь, но тоже отдавая в этом отчет.
— Тебе доставит удовольствие, если я это надену? — бездумно вертя в пальцах чулки, спросил Сэм.
— Понятия не имею, — пожал плечами Дин. — Вообще не представляю, как это будет выглядеть. Так что само наличие этих тряпок на тебе — не то, ради чего все затевается. А вот если ты сделаешь выбор, притом, любой — это точно доставит удовольствие. В случае подчинения, тут все вроде ясно? А в случае отказа… Немного сложнее, но идея в том, что помогать тебе, в том числе, и понимать себя, мне доставляет удовольствие.
— И как долго я, по твоей задумке, должен ходить вот в этом? — задал следующий вопрос Сэм.
— Там, в пакете, семь комплектов, — ответил Дин. — По одному на каждый из семи дней недели.
— И больше ты меня не будешь заставлять это носить? — поинтересовался Сэм, понимая, что это больше всего похоже на попытку торговаться.
— Я буду делать с тобой то, что сочту нужным. Буду одевать тебя так, как захочу. Выбирать наказания, которые посчитаю необходимыми и адекватными. Буду заставлять тебя делать то, что доставит удовольствие мне и, возможно, не очень-то понравится тебе. В общем, в ситуации, когда мы с тобой договариваемся о длинной сессии с подчинением и доминированием, я буду обращаться с тобой как с рабом. Любимым. Желанным. Дорогим. Но... — жестко констатировал Дин. — И так в подобных ситуациях будет всегда. Единственное, что я могу гарантировать: эти вещи не будут бить по твоему социальному статусу. Все игрища такого типа будут либо строго между нами, либо в клубе.
— То есть, теоретически, ты допускаешь, что как-нибудь тебе может взбрести в голову вывести меня на какую-нибудь из клубных вечеринок в таком виде? — Сэм взмахнул рукой, в которой в данный момент сжимал чулки. Он старался отстраниться от эмоций и холодно обдумать предлагаемый расклад, но это было очень непросто.
— Если я посчитаю это зачем-нибудь нужным или интересным, да, — кивнул Дин. — В клубе же нечто подобное не является чем-то из ряда вон выходящим?
— Не является, — автоматически подтвердил Сэм. — Это… Унизительно. Очень. Тебе нравится унижать меня?
— Мне нравится смотреть на то, как ты на это реагируешь. Наблюдать за тем, как делаешь выборы. Это волнует и заставляет кровь бежать быстрее, — поделился своими переживаниями Дин. — Если грубо, то можно сказать и так. Но… Все гораздо сложнее. Если бы кто-то даже подумал о том, чтобы сделать что-то подобное с тобой, я бы убил его не задумываясь. Да и ты вряд ли позволил бы кому-нибудь проделать это с тобой. А мысль о том, что именно мне ты позволяешь… Вот он — истинный кайф. И, на мой взгляд, то, что ты держишь в руках, мало чем отличается от ошейника, который ты носишь с таким удовольствием и, даже, пожалуй, гордостью.
— Может быть ты и прав, — подумав, кивнул Сэм. — Вот только он не воспринимается как унижение, а кружева — воспринимаются. И спасибо за честный ответ.
Между Винчестерами надолго повисла тишина. Сэм думал, а Дин ждал, обнимая его.
Мысли Сэма метались в голове словно толпа взбесившихся зайцев и единственное, что сейчас удерживало его от скатывания в истерику — эти объятия. Как всегда, надежные и успокаивающие. То, что Дин прав и выбор сделать необходимо, было совершенно очевидным, вот только сделать его было неимоверно сложно и требовало огромных душевных сил, но Сэм, прилагая титанические усилия, заставлял себя анализировать.
Да, удовольствия от подчинения Дину он получал массу. Это было неоспоримым фактом и сейчас он окончательно признал его, рассмотрев явление со всех доступных ему точек зрения и разложив на составные части те ощущения, которые получал в процессе. Он вспоминал, как смотрел на него Дин в эти моменты, те эмоции, которые от него улавливались, а также воскресил в своей памяти собственные переживания, которые испытывал. Потом представил себе то, что до этой минуты казалось совершенно невозможным: не только надеть на себя женские тряпки, но и оказаться в таком виде на людях, пусть и в клубе и, к своему удивлению, осознал, что если рядом будет Дин это… Не то, чтобы приятно, но совершенно определенно волнует, заставляя сердце биться чаще, а кровь бежать быстрее. Ощущение было острым и очень ярким.
Следом пошли размышления о словах Дина. Тот сказал, что не считает его бабой, несмотря ни на что. Это, по здравому размышлению, было правдой. За все время, что они делили постель, Дин ни разу не дал понять, что забыл об мужском естестве партнера. Более того, он не раз предлагал поменяться ролями в процессе занятий сексом, а отказывался от этого сам Сэм, действительно не испытывая потребности в этом и не желая нарушить то ощущение, которое получал, ограничив сам себя пассивной ролью. Если он сейчас откажется, то это ограничение практически полностью потеряет смысл, а оно чувствовалось правильным, во всяком случае, пока.
— Дин, если я сейчас сделаю это… То… — Сэм обернулся и поглядел брату в глаза. — Я не стану от этого хуже в твоих глазах? Ты не посчитаешь меня тряпкой? Нет? И… Если когда-нибудь я решу, что хочу поменяться ролями в постели, ты не откажешься?
— Хуже — не станешь, и отнюдь не потому, что ты плох, а хуже уже просто некуда. По-моему, это очень мужественный поступок, показывающий насколько ты силен и целеустремлен. Тряпкой? Тебя? Не смеши меня. Я и когда ты мелкий был, тебя таковой не считал. В тебе есть стержень, и я это точно знаю. Поменяться ролями в постели предлагалось тебе не раз и не два, но, уважая твое желание — не стал настаивать, хотя и надеюсь, что когда-нибудь, ты меня все-таки трахнешь. Но вот скажи, почему ты спросил только про постель?
— Ты все-таки не мазохист, — фыркнул Сэм.
— Ну, когда ты меня связал, мне это понравилось, так что я не был бы так в этом уверен, — пожал плечами Дин. — И, нет. Я не стремлюсь испробовать на своей шкуре то, от чего так тащишься ты, но, если тебе вдруг когда-нибудь этого захочется, я не стану отказываться от эксперимента. Как минимум, из любопытства.
— Ну, допустим, но подчиняться или передавать контроль тебе точно не понравится, — убежденно произнес Сэм.
— Вот этого не узнаешь, пока не попробуешь. Кто знает? Вдруг и эта сторона Темы способна доставить мне удовольствие? — вопросил Дин. — Правда, ни о чем подобном я никогда не мечтал.
— Но на контроле ты просто повернут, — отметил Сэм, поерзав и ярко ощутив в себе игрушку. — Это же надо было додуматься: запереть не только член, но и задницу! Даже я не знал о наличии таких девайсов.
— Тебе нравится? — улыбнувшись, спросил Дин.
— Что именно? — сделав вид, что не понял вопроса, переспросил Сэм.
— Быть настолько под контролем с моей стороны, — уточнил Дин. — Кстати, любопытно все-таки, это реклама, или ты и вправду от этой пробки без ключа не сможешь избавиться?
— Это можно проверить, — предложил Сэм, проигнорировав уточнение, сделанное Дином. — Мне и самому интересно.
— Так проверь, — разрешил Дин и Сэм, отстранившись и приняв удобную для такой попытки позу, уцепился пальцами за стопор находящейся в нем игрушки. Чуть потянув ее, он убедился, что вынуть ее, не нанеся себе вреда, пока “лепестки” раскрыты — действительно невозможно и это знание накрыло его с головой, одновременно пугая, заводя (что моментально отдалось болью в паху — пояс верности, который был сейчас на нем, давал знать о себе даже при минимальной эрекции, ограничивая куда строже, чем привычный), и вводя в подчиняющееся состояние, которое он, приложив некоторые усилия, стряхнул с себя, словно воду.
— Это не реклама, — буркнул Сэм, возвращаясь в объятия Дина и глубоко дыша, чтобы успокоиться. — Ее и правда не вытащить просто так. Так что… Если ты потеряешь ключик…
— Не потеряю, — уверил его Дин. — Но ты так и не ответил на мой вопрос. Тебе это нравится?
— Черт! Да! — выдохнул Сэм. — И кружавчики эти на себя одену. Я сделал выбор. Не стану обещать, что никогда не буду упираться, но… Я буду помнить о том, что выбрал этот путь сам. И каждый раз буду обдумывать твои распоряжения, в том числе, и с этой точки зрения. Но ты в курсе, что женское белье не слишком-то удобно для тех, у кого есть член и яйца? — с улыбкой спросил он.
— Открою тебе страшную тайну: это не совсем женские трусики. Да, кружева и все такое, но конструктивно модель рассчитана именно на мужчину. Так что…
— Упирался я, считай, практически зря, — нервно хихикнул Сэм.
— Но чулки — самые что ни на есть женские, — с ехидством сообщил Дин.
Выбравшись из объятий партнера, Сэм вынул из пакета коробку с цифрой 1 и достал из нее белый кружевной предмет гардероба. Хмыкнув, он надел его на себя и, вытянувшись в полный рост, покрутился перед Дином.
— А что, вполне себе симпатично смотрится, — прокомментировал тот. — Непривычно, конечно… И странновато, но не уродливо.
— Чувствую себя как… Даже не знаю, как кто, — пробурчал Сэм. — Но, если ты действительно считаешь это нужным, я переживу, — добавил он и, усевшись, принялся надевать чулки.
Занятие для мужчины было само по себе странным, но, в конце концов, он справился с ним и встал на ноги, чтобы Дин мог его рассмотреть. Ощущения были необычными. Тонкий нейлон ощущался каждым миллиметром кожи, которую прикрывал. Это не было неприятно, но и удовольствия не вызывало. Просто странное тактильное ощущение. А вот с моральной стороны все было куда сложнее: сам факт наличия на себе этой одежки воспринимался весьма неоднозначно. С одной стороны, ну одежда, ну и что. А вот с другой… Она, как минимум, смущала. Была неуместной. Чуждой. От нее хотелось избавиться как можно быстрее, но в то же время и нет. Противоречивые чувства накрыли Сэма с головой, он замер, дожидаясь пока острота восприятия несколько притупится, а когда это произошло, осознал, что неосознанно настолько напрягся, что все мышцы тела закаменели настолько, что для того, чтобы их расслабить пришлось приложить нехилое усилие.
— Одевайся дальше, — велел Дин. — Я все-таки собираюсь выбраться в город.
Не пререкаясь, Сэм натянул на себя джинсы и футболку и накинул поверх всего этого рубашку. Следом он надел ботинки и, зашнуровав их, выпрямился, прислушиваясь к своим ощущениям. Они были однозначно необычными. Ногам было почему-то прохладно. Задницу обтягивала ткань, которая хоть и была эластичной и мягкой, все-таки обладала рельефом и Сэму казалось, что каждый завиток кружева отпечатывается на коже. А еще к этому всему он ощущал внимательный и явно пристально изучающий взгляд Дина, что почему-то отнюдь не добавляло спокойствия.
— У меня четкое ощущение, что если я сейчас пойду, то буду вихлять бедрами как… — смутившись, Сэм не стал уточнять как кто, но Дин понял его и так.
— Ну, пройдись, я гляну, — ехидно предложил он и Сэм прошелся по комнате туда-сюда. — Нормально ты ходишь. Чуть…по-другому, чем обычно, но бедрами совершенно точно не вихляешь. Так что можешь за это не переживать. Никто не узнает, как именно ты одет и о прочем, если ты сам не начнешь рассказывать об этом всем подряд. А вот ошейник на цепь я все-таки поменяю. Хватит с тебя и так ощущений, — решил он и, подойдя к Сэму, сделал то, что сказал. — Все. Поехали.

Глава 24.

Всю дорогу Сэм сосредоточенно молчал, вслушиваясь в себя и пытаясь понять, как он относится к ощущениями, которые испытывает. Дин не теребил его, просто наблюдая за происходящим и пребывая в готовности вмешаться, если вдруг что-то пойдет не так. Впрочем, пока ничего особенного не происходило, и он позволил себе несколько расслабиться.
— А куда мы едем, Мастер? — спросил Сэм, когда Дин вырулил с дорожки, ведущей из их владений, на трассу.
— В торговый центр, — ответил тот, бросив взгляд на навигатор. — Еды в доме почти нет, это раз. Два — я хочу пообедать в ресторане. Три — зайти в один магазинчик и, может быть, кое-что там купить. Ну и может у тебя есть какие-нибудь пожелания?
— Нету, Мастер, — покачал головой Сэм. Он вообще лучше бы остался дома, но решил не спорить с Дином из-за этой поездки. Хочется ему проветриться, и чтобы Сэм составил компанию? Это совсем не сложно.
— Так… — произнес Дин, припарковавшись рядом с целью своей поездки. — Ты пойдешь за едой, я — в тот магазин, что мне нужен. Думаю, я закончу раньше, ну и встретимся. Рассчитывай запасы где-то на неделю. Справишься?
— Конечно, Мастер, — кивнул Сэм. Как можно не справиться с такой простой задачей, было для него загадкой, а вопрос Дина он списал на повернутость братца на контроле.
— Отлично, — довольно щурясь, произнес Дин и решительно направился внутрь торгового центра.
Сэм, пожав плечами, последовал за ним и, недолго думая, отправился в ту часть огромного помещения, где торговали продуктами.
Пока он сидел в машине или передвигался в пределах дома, игрушка, находящаяся внутри него, хоть и ощущалась, но практически не мешала, а тут, вынужденный пройтись сначала от парковки до входа в магазин, а потом оттуда до нужного отдела, он в полной мере прочувствовал все “прелести” помещенного в него девайса. Один из “лепестков” игрушки постоянно плотно прижимался к простате, а при ходьбе еще и двигался, что приводило к возбуждению, а следом — к боли из-за слишком тесного пояса верности. Пару раз по дороге к продуктовому отделу, Сэм даже остановился, сделав вид, что пристально разглядывает витрины, чтобы дать себе передышку и хотя бы чуть-чуть успокоиться. Вопрос же Дина на предмет его способности купить все необходимое, перестал казаться страстью оного к контролю: похоже, брат и возлюбленный задал его, представляя, что именно ожидает партнера в ближайшее время.
— Черт! — выдохнул Сэм, в очередной раз останавливаясь. На сей раз, вместо того, чтобы делать вид, что пялится на первую попавшуюся на глаза витрину, производя манипуляции с тележкой для покупок, он выкатил ее из череды подобных и, отойдя в угол, прислонился к стене, переводя дух, но стоило ему немного успокоить возбуждение, как что-то в восприятии реальности изменилось. Вокруг людей, перемещающихся туда-сюда, появилось нечто типа разноцветных облаков и отнюдь не все оттенки были приятны и радовали глаз. После созерцания некоторых из них, Сэм ощутил с трудом преодолимое желание вымыться, ну или, как минимум, вымыть руки, а раз уж ни то, ни другое невозможно в данный момент, то хотя бы на некоторое время спрятаться и не видеть ничего вокруг.
Если бы Сэм никогда не слышал ни о чем сверхъестественном, он гарантированно ударился бы в панику, но это было не так, поэтому он сумел взять себя в руки, насколько это было возможно в его состоянии и положении. Достигнув не то, чтобы спокойствия, но все-таки некоторого равновесия, а — главное, ясности мышления, он довольно быстро пришел к выводу, что ничего страшного не произошло, и теперь он, по всей видимости, может невооруженным взглядом видеть то, что эзотерики называют аурой. Да, зрелище иногда не слишком-то приятное, но само по себе, как некое новое умение или явление — не смертельное, что, впрочем, не исключает необходимости разобраться, хотя бы приблизительно, с тем, как оно действует и можно ли управлять им по собственному разумению.
Несколько минут он, чтобы не отвлекаться, простоял закрыв глаза и прикидывая, что хочет сделать и как он будет этого добиваться. Опыта управления именно этим своим состоянием у него не было, но Сэм решил, что это не существенно и, если он может уйти, например, в транс, просто усилием воли, то с тем, чтобы освоить переход от “магического” зрения к обычному, не должно возникнуть проблем. Это было первоочередной задачей, а что означает все это разноцветье, как именно это работает и откуда оно появилось, он будет разбираться позже. Дома, в спокойной обстановке, а не посреди толчеи торгового центра.
Привычка к контролю за собственными состояниями и дисциплинированный мозг, позволили Сэму довольно быстро добиться нужного ему результата: сначала радужные переливы, окружающие людей, поблекли до той стадии, что перестали мешать восприятию окружающей реальности, а потом и вовсе исчезли, и он с облегчением выдохнул. Одной проблемой стало меньше, осталось лишь пойти и выполнить поручение Дина, то есть, купить-таки продуктов.
— Сэм, да отзовись ты! С тобой все в порядке? — донесся до сознания младшего Винчестера, направляющегося от той стеночки, где приходил в себя, в сторону торгового зала, голос брата.
— Да, со мной все хорошо, — без особой уверенности в голосе, ответил Сэм, оборачиваясь. Похоже, он был настолько погружен в себя и свои переживания, что просто выпал из реальности на некоторое время.
— Извини, но отпуск, похоже, переносится, — сообщил Дин, пристально глядя на Сэма, который выглядел настолько странно, что те проблемы, которые вытряхнули на его голову, резко отошли на второй план.
— Что случилось? — задал вопрос Сэм, морщась от резкого телодвижения, которое был вынужден совершить, оборачиваясь к собеседнику.
— Звонила Клэр, — ответил Дин. — Она в Аризоне, охотилась за перевертышем, а оказалось, что он на сей раз промышляет в компании себе подобных. В общем, теперь они охотятся за ней и ей нужна помощь.
— Ну, так едем! — отозвался Сэм, отодвинув от себя все еще пустую тележку. Он направился было в сторону выхода на парковку, но довольно быстро был вынужден остановиться.
— Что такое? — спросил Дин, тормозя вслед за братом.
— И ты еще спрашиваешь?! — сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, помогая себе успокоиться, возмущенно ответил Сэм. — Сейчас. Постою чуть-чуть, и…
— Все настолько плохо? — с тревогой в голосе спросил Дин.
— Да не плохо, — покачал головой Сэм. — Просто очень… Ладно. Не важно. Но быстро я идти не смогу.
До машины они добрались, сделав еще пару остановок и, рухнув на сиденье, Сэм с облегчением замер на месте.
— Как-то я не рассчитывал на столь интенсивный эффект, — заметил Дин, устраиваясь на водительском месте. — До дому дотерпишь?
— А куда ж я денусь, — фыркнул Сэм. — Ты лучше расскажи подробно, что сказала Клэр, — попросил он, когда они тронулись с места.
— В общем-то, я тебе уже все рассказал, — отозвался Дин. — Ты же знаешь ее. Как обычно, никаких подробностей по телефону, правда, обещала все материалы скинуть на почту. Но голос у нее был очень напряженный и, кажется, испуганный.
— Испуганный? У Клэр? — удивился Сэм. — Честно сказать, даже не представляю, что может ее напугать.
— Вот поэтому-то я бросил все и помчался разыскивать тебя, — бросив быстрый взгляд на партнера, сообщил Дин. — А ты идешь, ничего вокруг себя не видишь и лицо… Такое… Сосредоточенное, озадаченное и такое, будто тебя лимонный сок заставляют пить.
— Не подумай, что я жалуюсь или оспариваю твое решение, Мастер, но… Оказалось, что сочетание примененных тобой устройств дало чересчур яркие ощущения, когда пришлось пройтись. Вот поэтому-то, видимо, у меня и было такое лицо, — пожал плечами Сэм. Рассказывать Дину о том, что произошло кроме этих самых, описываемых им ощущений, он совершенно не хотел. И не потому, что жаждал что-то скрыть или не желал поделиться, просто… По большому счету, не представлял, как об этом рассказать так, чтобы Дин не бросился выяснять, что же это было, забив на все остальное. Помочь Клэр казалось Сэму приоритетной задачей, а его странное видение — если оно еще когда-нибудь проявится, тогда и можно будет с ним разобраться.
Дин недоверчиво покосился на брата, но решил не продолжать расспросы, видя, что тот ничего большего, чем уже сказал, не поведает, если не дожимать его специально, апеллируя к правилам игры. Таким методом ответ получить, наверное, можно было бы, но старший из охотников, что называется, задницей чуял: что-то тут нечисто и, чтобы не создавать лишних проблем, проще подождать, пока Сэм будет готов сам рассказать о том, что же привело в то состояние, в котором Дин его обнаружил.
— Ладно, — пробурчал он. — Подожду, пока ты дозреешь.
— Не обижайся, пожалуйста, — виноватым тоном попросил Сэм, осознав, что брат каким-то образом понял, что с ним были не до конца откровенны.
— Даже и не думал обижаться, — совершенно искренне произнес Дин. — Раз не говоришь всего, значит еще не готов. Или не уверен, или… В общем, у тебя могут быть причины не говорить мне все, и я уважаю их и твое право на приватность. Главное, чтобы то, о чем ты умолчал, не аукнулось каким-нибудь заковыристым образом.
Доехав до дома, Дин освободил Сэма от всех девайсов, кроме цепи-ошейника, и они вдвоем принялись деятельно собираться на охоту.
— Серебро не забыл? — спросил он, разворачивая свой ноутбук, чтобы прочитать письмо от Клэр.
— Нет, — ответил Сэм. — И пару ножей взял, и пули.
— Хорошо, — кивнул старший из братьев и, найдя в почтовом ящике нужное сообщение, принялся читать.
Информации было много. Фотографии, сканы газет и ссылки на информационные сайты, а также наблюдения и выводы самой Клэр.
Началось все с того, что она заинтересовалась похищениями детей, которые начались несколько лет назад в Форт-Лодердейл, продолжились в Тампе и еще нескольких городах Флориды. потом переместились севернее, а затем происходили в разных штатах, пока одно из таких событий не произошло во Флаггстаффе, штат Аризона, где, собственно, охотница и нарвалась на неприятности.
— Ну, и что там? — спросил Сэм, устраиваясь напротив брата за столом.
— Похищения детей, — ответил Дин, просматривая очередную статью. — Схема всегда похожая: в богатом доме работает гувернантка, гувернер, охранник или кто-то еще из прислуги. Работают много лет и хозяева воспринимают их не столько как работников, сколько как членов семьи. И вот эти надежнейшие люди вдруг похищают детей. Потом приходит требование о выкупе. Если требование удовлетворяется — ребенок возвращается, но деньги забирает не похититель, а неизвестно кто. Притом, там забавно: требуют всегда наличные в мелких купюрах, не маркированные, ну, типа берегутся полиции и все такое. Эти деньги, упакованные в мешок или какую-нибудь коробку, требуют положить в определенное место, куда и является тот самый слуга, которому доверяли, но ведет он себя при этом как полный идиот, словно бы нарочно провоцируя полицию. Разумеется, та ведется на провокацию и пока они там устраивают погоню за преступником, кстати, всегда безуспешную — бабло исчезает в неизвестном направлении. Ребенок же, которого по-честному возвращают, через несколько дней бесследно исчезает, а потом обнаруживается труп того самого человека, за которым гналась полиция. Если решают на шантаж не вестись и денег не платить — то находят два трупа: ребенка и похитителя. Клэр обратила на это дело внимание из-за исчезновения детей, которых вернули. А еще потому, что до того, как все это происходило, родители совершенно однозначно доверяли похитителям.
— Ну, на вид наша задача кажется довольно простой: надо найти и замочить ублюдков, — обдумав услышанное, кивнул Сэм.
— Да, — согласился Дин. — Только мы с тобой оба знаем, что когда имеешь дело с перевертышем, все усложняется в разы. Пойди найди такого ловкача, как эти твари.
— А почему Клэр считает, что перевертыш не один? — спросил Сэм.
— На одной из видеозаписей, которые ей удалось добыть, она видала отблески в глазах двух особей, находящихся рядом, и совершенно справедливо посчитала, что это неспроста, — ответил Дин. — Да, собственно, чего я тебе это все пересказываю? Посмотришь сам, я перешлю тебе письмо Клэр.
— Ладно, — отозвался Сэм. — Тогда поехали. Аризона, конечно ближе, чем Флорида, но все равно путь предстоит неблизкий.
Охотники погрузились в машину и выехали во Флаггстафф. По дороге Сэм, в свою очередь, внимательно ознакомился с материалами, присланными Клэр.
— Необычная схема действий для этой разновидности нечисти, — заметил он, дочитав. — И Клэр, похоже, права: они поняли, что за ними охотятся, но… У тебя есть идеи, как мы будем их отлавливать?
— Предлагаю сделать так: как приедем, сразу к Клэр не будем соваться. Пошарим вокруг, посмотрим, понюхаем, — высказал свое мнение Дин. — Может быть навскидку увидим кого.
— Учитывая, что перевертыши с легкостью меняют шкурки — только если сильно повезет, — возразил Сэм.
— У них есть несколько уязвимостей. Если ты забыл — напомню: чтобы “перелинять” они предпочитают хотя бы ненадолго спрятаться, это, во-первых. А, во-вторых, они оставляют на местах своих линек весьма характерные следы. Вот их и поищем в тех местах, где теоретически могут быть их схроны. Найдем — установим точно, что это именно перевертыши, а дальше… Их же видно в камеры?
— Ну, да, — кивнул Сэм.
— Поэтому, займемся ловлей покемонов. Точнее — ты будешь пялиться в камеру телефона, а я — тебя страховать, — усмехнулся Дин.
— Идиотское занятие, — фыркнул Сэм.
— Зато шикарное прикрытие! — улыбнувшись, отозвался Дин.
Спорить с этим утверждением было бессмысленно и Сэмми, пожав плечами, закрыл глаза. Путь им предстоял неблизкий и он решил использовать внезапно образовавшееся свободное время, чтобы попробовать разобраться с тем, что произошло с ним в торговом центре. Не то, чтобы он рассчитывал на быстрый, да даже и вообще хоть на какой-нибудь результат, но просто по опыту знал, что подобные явления нельзя оставлять без внимания. Всегда, когда с ним происходило и развивалось само по себе что-нибудь этакое, последствия, к которым это приводило — не нравились, и это еще очень мягко сказано.
Для начала, он по очереди расслабил все мышцы и сделал дыхание размеренным и спокойным, а потом стал вспоминать те ощущения, которые испытывал в тот момент, когда его “накрыло”. Первыми ощущениями были возбуждение и боль, которые он неимоверным усилием воли подавил, продолжая вслушиваться в себя в надежде обнаружить что-нибудь необычное, но ничего этакого не ощущалось. Просто тепло, расслабленность и спокойствие. Он слышал урчание мотора Импалы, привычное и донельзя уютное. Слышал, как Дин мурлычет себе под нос какой-то мотивчик, и эти звуки вызывали в нем щемящую нежность, от которой одновременно хотелось смеяться и плакать. Это переживание было настолько ярким, что Сэм распахнул глаза и поглядел на возлюбленного, собираясь сказать ему что-нибудь хорошее, но как открыл рот, так и закрыл его: он видел не столько, собственно, Дина, сколько его ауру. Яркие, сочные оттенки зеленого, огненные всполохи оранжевого, немного багрянца, вкрапления синевы и золота. Зрелище было нереальным и настолько завораживающим, что Сэм надолго завис, вглядываясь в то, что видит.
— Чего ты меня разглядываешь? — в какой-то момент спросил Дин, кидая на партнера вопросительный взгляд.
— Ты знаешь, что очень красив? — вопросом на вопрос ответил Сэм.
Что-то в его интонациях насторожило Дина и тот чуть нахмурился, а в ауре моментально появилось больше оранжевого и синего оттенков.
— Можно подумать, что для тебя это открытие, — фыркнул он.
— Да нет, не открытие, но… — Сэм задумался о том, как объяснить то, что он видит. — Просто… я как будто новым взглядом обозрел тебя и вот сижу, восхищаюсь.
— Новым взглядом? Сэм, ты о чем? — еще больше хмурясь, поинтересовался Дин, а Сэм, наблюдающий за его аурой увидел, что синие оттенки стали еще темнее, оранжевого больше, багрянец почти ушел, в зеленом появилась синева, а золотистые всполохи принялись выстраиваться в орнамент, состоящий из завитков и изогнутых линий.
— Сейчас попробую объяснить, — успокаивающим тоном отозвался Сэм и постарался совместить обычное зрение с “магическим” так, чтобы второе не мешало первому. Через несколько минут ему это удалось, и сия операция не вызвала особых затруднений. — Видишь ли, похоже, я могу видеть ауры, — выдал он, пристально наблюдая за братом.
— Что, прости? — переспросил тот, и Сэм спокойно и подробно описал, что именно видит и когда это началось, пристально наблюдая за эволюциями цветов ауры Дина и за выражением его лица.
— Ты ведь не будешь ругаться? — уточнил он, закончив свой рассказ. Вопрос был совершенно детским, да и тон, которым он был задан, соответствовал тексту и смыслу, но именно он вертелся в голове у Сэма и выдал он его просто автоматически.
— Ругаться? А смысл? — удивленно приподняв брови, вопросом на вопрос ответил Дин. — Но вот откуда у тебя всплыла такая способность — вопрос на миллион.
— Самому интересно, — пожав плечами, отозвался Сэм. Он ожидал от брата куда более бурной реакции, но тот был спокоен и абсолютно позитивен.
— И что ты собираешься с этим новым умением делать? — задал вопрос старший Винчестер минут через десять.
— Не знаю, — растерянно ответил Сэм. — В теории, оно может быть полезно, но, чтобы этим можно было уверенно пользоваться, нужно, во-первых, научиться входить в состояние видения без проблем, а, во-вторых, скопить некую базу представлений о том, что как выглядит.
— То есть? — заинтересованно спросил Дин.
— Ну, смотри, из того, что я читал, каждая аура выглядит индивидуально. Рисунок, сочетание и интенсивность цвета, степень прозрачности и так далее. А из того, что я лично успел пронаблюдать: при изменении эмоционального состояния — она меняется. Вот, например, ты — когда задумываешься, становишься более синим, — объяснил Сэм, продолжая свои наблюдения. — Наверное, не один ты так меняешься и, если моя теория верна, то, например, правду от лжи отличать таким способом также просто, как два умножить на два. Еще что-то мне подсказывает, что с помощью такого зрения можно разглядеть одержимого, да и научиться понимать человека видишь или того же перевертыша.
— Думаешь, обзавелся этаким сверхъестественным рентгеном?
— Может быть, — ответил Сэм.
— Не находишь, что это уже не слишком-то актуально? Вот если бы лет десять назад…
— Мне кажется, что тогда это было невозможно. Вообще, вот ты спросил: откуда это взялось, а я тут подумал, что оно, возможно, всегда было. Просто сейчас я разрешил себе этим воспользоваться, — поделился Сэм пришедшей в голову мыслью.
— Объяснишь? — с любопытством в голосе, спросил Дин.
— Попробую, — улыбнувшись, ответил Сэм и ненадолго задумался, формулируя свежую идею. — Смотри, последние полтора года стали для меня таким периодом, когда разрушилась масса запретов, внушаемых с самого детства. Типа: нельзя расслабляться; позволишь себе это — сдохнешь. Нельзя говорить о своих чувствах брату — все будет плохо. Нельзя то, нельзя это, а тут вдруг внезапно очень многое стало можно. Ну, и на этом фоне, так сказать, заодно, проснулись и сверхъестественные способности, которые были у меня всегда, с самого рождения, но пребывали в подавленном запретами состоянии. До этого ярче всего они проявлялись под воздействием демонской крови, а вот сейчас я подумал, что она не давала мне ничего принципиально нового и не усиливала, лишь снимая запреты. А все сопутствующие ощущения, включая ломку, плод работы моего собственного мозга.
— То есть, ты хочешь сказать, что, в принципе, мог делать подобные штуки всегда? — уточнил Дин, окинув брата недоверчивым взглядом.
— Не знаю. Но, если я прав, и все это всплыло от отмены запретов, то да. — ответил тот. — Ты же видел, что я читаю в последнее время?
— Конечно, — кивнул Дин.
— Так вот, самыми последними были книги, касающиеся ясновидения, одной из разновидностей которого, как раз и является подобная способность видеть ауры. Я тогда думал, что было бы интересно этому научиться, а вчера и сегодня ты устроил встряску моей психике, сбив еще один из запретов, вот я и, хм… научился.
— По-твоему, это работает именно так?
— По-моему, это может работать именно так, — подтвердил Сэм. — Во всяком случае, противоречий этой концепции я не вижу. А во всей литературе, что я прочел, есть мысль, подаваемая несколько по-разному, но все-таки принципиально одна и та же: любой экстрасенс может делать то, что разрешает себе делать. Если человек решает, что он чего-то по определению не может — он это никогда в жизни не то что не сделает, а даже, скорее всего, и не попробует делать.
— Может, наконец расскажешь, с чего ты вообще взялся читать всю эту макулатуру? — спросил Дин. Не то, чтобы он всерьез рассчитывал на объяснения, но поинтересоваться этим, на его взгляд, давно следовало, а тут подвернулся такой удобный случай, что не воспользоваться им было просто глупо. Он и вопрос задал, и это не выглядело как давление.
— Да тут все просто, — улыбнулся Сэм. — В первую очередь, это была попытка разобраться в самом себе. А потом… Вот скажи: почему именно линия из соли не дает пройти призраку или демону? Почему именно кровь мертвеца ослабляет вампира? Отчего, чтобы вызвать демона перекрестка нужна кладбищенская пыль и кости черного кота? А что, если взять кости, например, ящерицы, а вместо кладбищенской пыли взять, ну, не знаю, скажем, кварцевый песок?
— Ну ты и вопросы задаешь, — фыркнул Дин, а потом спросил: — И, что? Пришел к каким-то выводам?
— Не особенно, — вздохнул Сэм. — Хотя, одна версия у меня есть. Надо сказать, довольно бредовая.
— Жги, — подбодрил брата Дин. Для него все эти эти вопросы были чем-то сродни теоретической физике — вроде и есть такая область науки, а результата, годного для повседневного использования, как бы и нет, но послушать Сэма он был готов хотя бы из простого любопытства.
— Ладно, — кивнул Сэм. Ему не очень хотелось делиться никак не проверенной теорией, но причин этого не сделать, в общем-то не было. — Ингредиенты для всяких ритуалов мне кажутся своеобразным паролем к… Да черт знает, к чему именно, но выглядит это так: собираешь нужный набор, предъявляешь, используя его в правильном месте в правильное время и сопровождая правильными словами и символами, в результате — получаешь доступ.
— А соль? — поинтересовался Дин, переваривая и сопоставляя выданную концепцию и пока не находя в ней противоречий.
— Она по природе своей очень гигроскопична и, возможно, те же призраки, обладая чем-то типа человеческого инстинкта самосохранения, боятся в нее впитаться, — пожал плечами Сэм. — Не знаю, как это выглядит на самом деле, но объяснение, с точки зрения логики, не хуже прочих.
— Огонь, по этой логике, аналогичен соли? — уточнил Дин.
— Не совсем, — покачал головой Сэм. — Он просто напросто уничтожает все, что в него попадает. Ну, спалить железку, конечно, не просто, но все, кроме, собственно, именно железа — выгорает, то есть — разрушается. А может все это своеобразные читкоды, ну, как в компьютерных играх. Во многих из них есть специальные сочетания символов, которые позволяют сделать что-то не предусмотренным сценарием способом, сквозь стенку пройти, или бесконечное количество хитов получить. Люди за века смогли подобрать эти сочетания и теперь пользуются ими. Результат нам известен.
— Допустим, ты прав, — протянул Дин. — И что нам это дает?
— В практическом смысле? — уточнил Сэм.
— Да в любом, — пожал плечами Дин.
— Ну, зная, как устроен мотор Импалы, ты можешь его перебрать и починить, — задумчиво произнес Сэм. — Может быть, зная, как устроено то, что называется магией, можно будет, например, четче отслеживать ее проявления? Да и устранять последствия действий тех, кто пользуясь ею, причиняет людям вред, будет значительно проще: меньше придется гадать, что именно сделал тот или иной ведьмак, или ведьма. Думаю, Хранители знаний и должны заниматься чем-то в этом роде: изучать, а изучив некое явление, передавать знания о нем.
— А не боишься, что в итоге мы получим организацию типа той, что сейчас есть в Британии? Таких же психопатов, как был Кетч?
— Мы ничего не знаем о методах обучения, которые сделали Кетча таким, — напомнил Сэм. — Но что-то мне подсказывает, что именно они всему виной.
— Дэвис прошел, судя по всему, ту же школу. Он, конечно, не был подарком, но все-таки и психопатом тоже, — высказал свое мнение Дин.
— Ну, может быть и не во всем виновато обучение, и Кетч сам по себе обладал таким складом характера, но то, что именно оно, вместо того, чтобы нивелировать недостатки характера, усилило некоторые склонности — мне кажется неоспоримым фактом, — возразил Сэм. — В общем, в любом случае, сейчас уже не спросишь, что же сделало Кетча Кетчем, но если бы нам в свое время кто-нибудь рассказал, например, о том, как именно действуют ведьмины мешочки, нам было бы куда проще. Скажешь, нет?
— Не скажу, — согласился Дин. — Если бы то, что мы постигали методом проб и ошибок, кто-то был бы в состоянии внятно и четко объяснить, возможно, и жизнь наша сложилась бы несколько по-другому. Во всяком случае, спасти мы бы сумели куда больше народу.
— Вот я и сижу над всей этой, как ты выразился, макулатурой и занимаюсь индексацией имеющейся у нас информации. Конечно, задача очень непростая и займет меня, возможно, на годы, но я никуда не спешу. Я хочу в итоге создать нечто типа книги рецептов: вы столкнулись с таким-то монстром? Отлично! Победить его можно. Ну и список методов борьбы, характерные особенности поведения, приметы, по которым можно понять, с кем именно имеешь дело.
— Список методов борьбы? — удивился Дин. — Что, тех же призраков упокоить можно по-разному?
— Даже в нашей с тобой практике, мы не только кости сжигали, вспомни. А уж, если порыться, то вдруг приходишь к выводу, что разные народы в разные периоды времени уничтожали призраков совсем не одинаково. Да, засыпать солью и сжечь — метод достаточно универсальный и встречается в разных источниках и довольно часто. Но он подходит, когда удается найти кости, а вот если нет — каждый раз приходилось что-то изобретать. Но о наших изобретениях знаем только мы с тобой, а вдруг кто-то столкнется с чем-то похожим? Так вот, чтобы ему пришлось голову ломать чуть меньше, я и перелопачиваю доступную мне литературу, систематизируя все попадающиеся рецепты, по каждому из видов тварей, — объяснил Сэм. Он был рад, что разговор свернул именно в эту сторону и ему не пришлось признавать, что в исходной цели, то есть — разобраться в своих собственных способностях, он достиг весьма скромных результатов.
— Неплохо было бы еще и других охотников порасспрашивать, наверняка и им тоже встречались экзотические случаи. Пожалуй, я мог бы этим заняться, если ты не против, — предложил Дин.
— Я только за, — отозвался Сэм, благодарно улыбнувшись брату. — Все равно ты больше меня с народом общаешься.
Это было правдой. Как-то так само собой получилось, что именно Дин стал в Хантерс-Поинте тем человеком, к которому шли за разрешением любых возникающих в зарождающемся городке проблем и конфликтов. Если бы кому-нибудь пришло в голову организовать в этом новорожденном городке выборы мэра и шерифа, старший из Винчестеров не только победил бы в них обоих, он бы просто был единственным кандидатом на эти должности. Как так получилось, было загадкой даже для него самого, ведь сколько он себя помнил, особыми терпением и способностью заводить друзей, он не отличался, а тут спокойно и методично решал все приносимые ему задачи, гасил возникающие конфликты, вправлял мозги наиболее буйным охотникам, взаимодействовал с местными властями, и очень неплохо со всем этим справлялся. Сэм же предпочел, оставаясь в глубокой тени, решать технические и юридические задачи по обеспечению жизнедеятельности городка и общался с удовольствием лишь с очень узким кругом людей. Дин даже начал прикалываться над ним, дескать, заделалася отшельником, отойдя от дел, но Сэм пропускал колкости мимо и лишь вяло отмахивался, когда те переходили некую границу.
— Вот, кстати, о твоей необщительности, — подхватил новую тему Дин. — Приколы — приколами, но мне такое твое поведение кажется несколько странным. Из нас двоих именно ты всегда был готов выслушивать людей до бесконечности, а теперь их избегаешь. Не хочешь объяснить, почему?
— Честно говоря, и сам не знаю, — вздохнул Сэм. Затронутая тема ему не слишком-то нравилась. — Мне просто комфортно так, как есть сейчас. Может быть, это изменится со временем, но пока так, как идет — мне нравится. Да и ты, насколько я могу судить, вполне нашел себя. Зачем мне тебя дублировать?
Дин недоверчиво хмыкнул, но развивать тему не стал, за что Сэм ему был искренне признателен. Сам для себя он объяснял такое положение дел сначала тем, что просто устал. А потом, когда Дин в очередной раз достал его, вдруг понял, что на самом деле он не любит людей. Нет, мизантропом он, определенно, не был, но при выборе посидеть в тишине с книжкой или пообщаться с кем-то из охотников, предпочтет книжку. Кроме того, он видел, что у Дина действительно хорошо получается разруливать текущие проблемы, требующие общения и брат получает от этого удовольствие, чувствуя себя при деле и полезным, а раз так — то мешать ему в этом деле он не собирался, взяв на себя всю бумажную работу.
Так, общаясь на разные темы и периодически меняясь за рулем, Винчестеры доехали до точки назначения.

Глава 25.

Приехав во Флаггстафф, охотники первым делом нашли мотель подальше от того, где остановилась Клэр и, выспавшись с дороги, отправились на разведку. Два дня лазания по канализации дали свои результаты: действительно, они имели дело с перевертышами, что однозначно подтверждалось парой сброшенных “шкурок”. Вот только укромный уголок, где те обнаружились, не был логовом этих существ.
— Ну, что это перевертыши — медицинский факт, — высказался Дин, вылезая из канализационного люка вслед за братом и принимаясь отряхиваться. — Вот только… Похоже, на сей раз они для своих “линек” выбрали какое-то другое место. А эта дыра была использована один раз и, кажется, в спешке.
— Похоже на то, — задумчиво протянул Сэм, оглядываясь по сторонам. Место, где они вылезли и днем-то было тихим, а уж ночью и вовсе глухим, но привычка контролировать окрестности давала о себе знать, несмотря на длительный перерыв в охоте. — Ну, что, до машины и на боковую?
— Пожалуй, — согласился Дин.
Вот только Импалы на том месте, где они ее оставили, не оказалось.
— Что за на хрен?! — возмущенно заорал Дин, обнаружив пропажу. — Найду того, кто посмел тронуть мою детку — растерзаю!
— Обязательно, — кивнул Сэм. — Только сначала включишь мозги.
За последнее время младший Винчестер привык к тому, что брат спокоен и сдержан и вспышка ярости, которой так и веяло от Дина, явилась для Сэма полной неожиданностью.
— Да какие, к чертям, мозги?! Кто-то угнал мою машину! Понимаешь?! МОЮ!!!!
— Дин, я понимаю, степень твоего возмущения сим прискорбным событием велика, но я помню, как ты буквально вживил в Импалу несколько маячков, после того, как Бэлла пошутила, — с идеальным спокойствием в интонациях, напомнил Сэм, судорожно отстраиваясь от эмоционального состояния брата и понимая, что удается это лишь частично. — Помнится, ты все сделал так, чтобы убрать их или отключить, нужно разобрать пол автомобиля, ну или взорвать его. Так что, если мы поторопимся, то…
— Черт! — воскликнул Дин и заоглядывался в поисках такси, Сэм же преспокойно достал из кармана смартфон и вызвал машину.
— Ты поезжай в мотель, а я останусь тут, осмотрюсь, может, чего-нибудь интересное найду, — поделился планом действий Сэм.
— Что ты тут хочешь разыскать? — собираясь начать оспаривать предложение, спросил Дин.
— Даже не начинай спорить, — осадил его Сэм. — Просто… Не знаю, интуиция. Или… Короче, тут надо осмотреться внимательнее, понимаешь? И я — справлюсь.
— Интуиция? — скептически уточнил Дин. Оставлять брата одного ему совершенно не хотелось, но и спорить было глупо.
— Ну, как хочешь, так и обзови, — пожал плечами Сэм. — Мне кажется, что я увидел что-то… Не знаю… Но что… — он огляделся по сторонам, попытавшись сходу понять, за что зацепился взгляд, но, потерпев неудачу, поморщился. — Короче, езжай и ни о чем не беспокойся, ладно?
— Мне это не нравится, — констатировал Дин, открывая дверь подъехавшего такси. — Но черт с тобой. Сделаю так, как ты хочешь.
Дин уехал, а Сэм принялся озираться по новой. Что-то было не так в окружающем его пространстве, вот только что именно, он никак не мог уразуметь. Осознав, что так ничего не получится, он прошелся немного по улице, сначала в одну сторону от той точки, где они с Дином оставили машину, а потом в другую и тут его озарило.
Флаггстафф, конечно, не Вегас, но и не глухая деревня. Тут не может быть такой тишины. Даже поздней ночью должны встречаться люди, ездить машины, собаки лаять в конце концов. А на улицах всего этого не наблюдалось. Это было странным и именно на это-то обратил внимание Сэм, хотя до того момента, как задумался, не счел этот факт значимым.
— И… куда все подевались? — сам себя спросил охотник, инстинктивно уходя как можно дальше от света неоновой вывески и фонаря.
Осознав, что именно показалось не таким в видимом пространстве, Сэм еще раз окинул улицу пристальным взглядом. Освещение работало как обычно, фонари, вывески, светофоры, редкие огни в окнах еще не спящих граждан. Это — нормально, а вот чистота… Такое впечатление, что кто-то не только тщательно подмел проезжую часть и тротуар, но и вымыл их. Тоже необычно. Ничуть не меньше, чем безлюдность и полная тишина, в которой, как оказалось, даже шуршания листвы или стрекота насекомых не слышалось.
Ни с чем подобным Сэм никогда не сталкивался и в первую очередь постарался убедиться в том, что это именно тишина, а не у него по какой-то причине отключился слух. Щелчок снимаемого с предохранителя пистолета ясно показал: нет, способность слышать все еще при нем. Среагировать на удар по голове, погасивший его сознание, младший Винчестер не успел, несмотря на то, что, казалось бы, был настороже и готов к любым неожиданностям.

***

Импалу Дин обнаружил буквально в паре кварталов от мотеля, где они с братом остановились. Машина как ни в чем не бывало стояла на парковке около магазина и была абсолютно цела и даже не поцарапана. Это обстоятельство, с одной стороны, обрадовало охотника, а с другой заставило задуматься. Кто-то просто перегнал их транспортное средство из точки “а” в точку “б”. Зачем? Вряд ли развлечения ради. Почему, если уж угнали, не уехали куда-нибудь подальше, а бросили чуть ли не на стоянке мотеля? Что такого увидел Сэм, что решил остаться? Вопросов у Дина было множество, вот только с ответами, впрочем, как и обычно, было не очень. Единственным, на который он мог, пусть и теоретически, но все-таки получить ответ, был о том, что же углядел брат.
Не долго думая, Дин вынул телефон из кармана и набрал номер Сэма.
— Я нашел тут кое-что, — раздался в динамике голос брата. — А как твои поиски?
— Да какой-то придурок с неясными целями пригнал Детку практически к мотелю, — ответил Дин, а потом поинтересовался: — И что же ты обнаружил?
— Честно говоря, сам пока не понимаю, — ответил Сэм. — Но, раз уж твоя любимица нашлась, может приедешь и посмотрим вместе?
— Ты там же? — уточнил Дин, заводя мотор машины.
— Нет, — отозвался Сэм. — Я прошел по улице в сторону 66 шоссе километра два.
— Жди там, еду, — сказал Дин и положил трубку.
Сэм стоял в тени от фонарей рядом с каким-то переулком и, периодически озираясь по сторонам, пытался в неверном ночном освещении просматривать какие-то бумаги.
— Ты быстро, — заметил он, когда Дин припарковал Импалу неподалеку.
— Так ведь ночь, — пожал плечами тот, подходя к брату. — И что ты тут нашел?
— Вот какие-то документы, — ответил Сэм. — Там, в переулке. Я по нему прошелся — он, хоть и узкий, но сквозной. Там была “шкурка”, а рядом валялась папка, из которой все это, видимо, — он тряхнул кипой бумажек, которые держал в руке, — и вывалилось.
— Что там? — полюбопытствовал Дин. — Что-то важное?
— Не знаю, — покачав головой и озабоченно хмурясь, ответил Сэм. — Что-то испачкалось, они все перемешались. Навскидку — какие-то чертежи, счета, досье. Это надо рассортировать и изучить. Поехали в мотель, тут, кажется, больше ничего нет.
Он подошел к машине и, постучав о ее капот найденными бумагами, чтобы аккуратнее сложить их, плюхнулся на пассажирское сидение. Дин, проводив его взглядом полным умиления, занял водительское место и, не долго думая, порулил в сторону мотеля.
— А что привлекло твое внимание? — спросил он, тронув машину с места.
— Я так и не понял, — со вздохом признался Сэм и по его виду было понятно, что больше всего на свете ему сейчас хочется изучить найденные им документы. — Прошелся туда-сюда, потом дошел до этого переулка, свернул в него, а там — шкурка. Стал оглядываться, нашел бумажки. Вот, собственно, и все.
То, что добравшись до их номера, Сэм не отвлекаясь ни на что другое займется разборкой своей находки, было совершенно ожидаемо. Неожиданности начались позже. Дин ожидал, что теперь от этих бумажек брата можно будет оторвать только силком и то, что тот преспокойно оставил свое занятие чтобы вместе с ним поужинать, заставило старшего Винчестера насторожиться. Впрочем, напряжение быстро ушло и это явление Дин списал на их замечательные отношения и на нежелание Сэма надолго оставлять партнера без внимания. На охоте раньше подобного не случалось, но за тот год, что они не охотились, Сэмми не раз и не два оставлял все свои дела чтобы поесть с возлюбленным, или выпить с ним пива, а иногда и просто так.
Ужин проходил как обычно. Партнеры перешучивались и обсуждали прошедший день.
— Пойду-ка, схожу за пивом, — сообщил Сэм, прибирая со стола после еды.
— А как же твои бумажки? — удивился Дин.
— Никуда они не убегут, а под пивко и думаться будет лучше, — улыбнулся Сэм, выходя из номера. Отсутствовал он недолго, а вернувшись, открыл пару бутылок и одну из них протянул брату.
— Как в старые добрые времена, — поблагодарив его кивком, произнес Дин и отпил пару глотков.
— Ага, ты, я, пиво и работа, — согласился Сэм, усаживаясь за стол и по новой погружаясь в изучение бумаг.
Момента, когда он отрубился, Дин не запомнил. С его точки зрения, он спокойно сидел, пил пиво, проглядывал новости на экране ноутбука, а в следующий момент оказался… А вот где он оказался было непонятно. Ясно было только, что в помещении темно, он совершенно голый, руки и ноги разведены в стороны и привязаны так, что не может пошевелить ни руками, ни ногами, лежит на животе на кровати, а под бедрами у него расположена одна из подушек. Успокаивало во всей этой ситуации одно: он все-таки на кровати, а не на чем бы то ни было еще, а раз так, возможно это Сэм решил приколоться таким странным способом.
— Сэм? — позвал Дин, лишь подав голос сообразив, что зря он это сделал. Если автор шутки не Сэмми, то сейчас он оповестил неизвестного шутника о том, что его жертва в сознании.
— Долго же ты приходил в себя, — раздался из темноты голос брата. — Я уж подумал, что переборщил с препаратом, который тебя вырубил.
— Отвяжи меня! — потребовал Дин, дергаясь в своих путах.
— Зачем? — с искренним удивлением в голосе спросил Сэм. — Ты вполне меня устраиваешь в том положении, в котором находишься.
— Импала! — рыкнул Дин, просто чтобы потянуть время. Он уже понял, что тот, кто привязал его вовсе не Сэм, а тот монстр, за которым они с братом охотились. Ничего лучше, чем пытаться заговаривать зубы этому нечто, он измыслить не сумел, а поэтому судорожно соображал, что скажет дальше.
— Импала? — переспросил Сэм-не-Сэм. — Ах, ну, да. Твое стоп-слово. Как же, помню, — в интонациях говорившего слышалась усмешка, а то, что голос было до стадии неразличимости похож на голос брата, добавляло жути в и так пренеприятнейшую ситуацию. — Но ты ведь понимаешь, что сейчас оно не сработает? — спросил монстр, а следом раздался щелчок и в помещении зажегся свет.
Дин зажмурился от того, что тот был ярким, а через несколько секунд повернул голову и окинул взглядом существо, стоявшее в изножье кровати. Выглядело то, как и ожидалось, как Сэм, а занималось тем, что неспешно разоблачалось. Единственное отличие от брата, которое Дин увидел — отсутствие ошейника.
— И что ты собираешься делать? — продолжая разглядывать перевертыша, спросил Дин. Вопрос был дурацким, но надо же было сказать хоть что-то.
— То, чего давно хотел бы сделать твой братец, — ухмыльнулся в ответ не-Сэм. — Мы слышали, что Винчестеры отошли от дел, но вот причина… Знаешь, Дин, это очень забавно.
— А ты никогда не думал, что есть занятия куда как интереснее, чем гоняться за такими уродами, как ты? — как можно более ядовитым и одновременно беззаботным тоном поинтересовался Дин.
— Думал, — согласно кивнул перевертыш и, плотоядно улыбнувшись, опустился на постель между разведенных ног Дина. — И полностью согласен с этой мыслью.
Описание того, что произошло дальше, занимает гораздо больше времени, чем происходили сами события. Перевертыш прикоснулся к заднице Дина, следом раздался грохот выстрела и на старшего Винчестера рухнула отнюдь не легкая туша, придавив его к постели, а потом раздался голос Сэма, в котором клокотала ярость:
— Это мой любовник, урод, — сообщил тот.
— Сэмми! — воскликнул Дин, инстинктивно пытаясь высвободиться из-под трупа, но, будучи крепко привязанным, сумел лишь дернуться, и не более того.
— Да, Дин. Сейчас, подожди. Освобожу тебя, — пообещал Сэм и, подойдя к кровати, стащил с Дина покойника, а потом достал нож и перерезал веревки.
— Ты… вовремя, — нервно заметил Дин, скатываясь с кровати и дико озираясь.
— Уф, — с шумом выдохнул воздух Сэм, обшаривая брата встревоженным взглядом. — Ты в порядке?
— Если не считать моральный урон? — хохотнул Дин, за усмешкой пряча нервное напряжение, которое все еще не отпустило его. — Да. Все пучком.
— Ну и слава богу, — отозвался Сэм, подходя к нему и сгребая в объятия. — Я боялся, что не успею.
— А ты страшен в гневе, — с напускным весельем, произнес Дин, отвечая на объятия.
— Не смешно, — буркнул Сэм, смутившись и отпустив партнера.
— Я уж думал, все… — опускаясь на постель и зябко обхватывая себя руками, произнес Дин, перестав изображать веселье. Сэм присел перед ним на корточки, стараясь заглянуть в глаза и только тут Дин обратил внимание во что тот одет. — Выглядишь как чучело огородное и весь в крови.
— Пофигу, — передернув плечами, ответил Сэм. — Зато жив. Спасибо ошейнику.
Дин смерил брата непонимающим взглядом и тот принялся рассказывать:
— Мне дали по голове, а пришел я в себя от холода. Я лежал на бетонном полу, как потом оказалось, неподалеку от того места в канализации, где мы нашли шкурку и был в чем мать родила. Рядом со мной было двое, один из них был одет в мои шмотки и выглядел как я. На меня они не обращали внимания, видимо, думая, что я еще в отключке и спокойно разговаривали, а потом тот, который выглядел как я, куда-то ушел. Второй же, минут через десять, поигрывая моим же пистолетом приблизился ко мне, нагнулся и взялся за ошейник. Зачем он это сделал фиг знает, но стоило ему за него ухватиться, как перевертыш заорал так, будто прикоснулся к серебру.
— Именно из него твой ошейник и сделан, — нервно хихикнул Дин. Пока Сэм вещал о своих приключениях, он успел натянуть на себя штаны и майку, но мерзкие ощущения, которые он испытывал и которые хотел таким образом перебить, никуда не исчезли. — Просто сильно черненый.
— Теперь-то я это знаю, — кивнул Сэм. — А тогда — сначала очень удивился, а потом просто воспользовался ситуацией и завладел пистолетом. Дальше все было просто и прозаично: серебряные пули свое дело сделали весьма эффективно. В общем, самым сложным было добраться сюда. Пришлось угнать чью-то машину. Кровь на одежде, как, собственно и сами тряпки — не мои, а того перевертыша, которого я грохнул первым.
— Поохотились, блин, — проворчал Дин, ощущая, как его потихоньку отпускает. — Надо валить отсюда.
— Полностью согласен, — кивнул Сэм и принялся стягивать с себя чужие шмотки. — Знаешь, что я понял? — спросил он, выйдя из душа и вытирая голову.
— Что мы с тобой два идиота? — пробурчал Дин, который в то время, как брат мылся, собирал их вещи.
— Примерно, — согласно отозвался Сэм. — Мы с тобой, с тех пор, как охотились прошлый раз, порядком утратили квалификацию.
— Я не представляю, как ее поддерживать без практики, — отозвался Дин. — И тут дело не в меткости стрельбы и не в скорости реакций, а в чем-то совсем другом.
— Вот именно, — вздохнул Сэм, помогая брату упаковывать труп перевертыша в здоровенный полиэтиленовый мешок. — Не знаю, как у тебя, а у меня голова была забита всем чем угодно, кроме работы.
— У меня тоже, — буркнул Дин. — Тобой в основном. Если бы не это, я бы еще в переулке мог понять, что передо мной не ты, а копия, но я так был рад тому, что пока я искал Импалу, с тобой ничего не случилось…
— Что наблюдательность словно отключили, — закончил его мысль Сэм. — Если бы мы охотились регулярно, возможно, этот эффект можно было бы как-то побороть, а так… Тут два варианта: либо признать, что мы отошли от дел и смириться с этим, либо искать способ обойти контракт.
— Ты хочешь вернуться к охоте? — удивленно спросил Дин, оглядывая комнату придирчивым взглядом на предмет беспорядка и забытых вещей.
— Не знаю, — подумав, ответил Сэм. — А ты?
— И я не знаю, — признался Дин. — Пойду, вымоюсь, а ты пока позвони Клэр, скажи ей, что мы решили ее проблему.
Встав под воду Дин осознал, что с момента, как оказался привязан и до этой минуты, находился в диком напряжении, притом комплекс переживаний, который он успел ощутить, ему совершенно не знаком. Да, он не раз и не два оказывался захвачен монстрами, но… не так. Никто из них никогда в жизни не покушался на него в сексуальном смысле, а тут — пожалуйста. Сказать, что это неприятно — вообще ничего не сказать. Он стоял под струями горячей воды, пытаясь смыть эти ощущения и чувствовал, как его бьет дрожь, словно от холода. Минут через сорок, поймав себя на том, что намыливается уже в пятый раз, он заставил себя ополоснуться, выключить воду и выйти из душа, головой понимая, что он отмыл тело чуть ли не до стерильности, но это не принесло ощутимого облегчения. Он понимал, что еще чуть-чуть и его поведение приблизится к поведению изнасилованной девицы, но ничего сделать с переживаниями, вызвавшими это состояние не мог.
Сэм, который успел не только разглядеть всю мизансцену, начиная с момента, как открыл дверь, но и осознать, чем это может грозить, внимательно наблюдал за Дином, прикидывая, что тут можно сделать. Поэтому состояние брата для него не стало открытием, вот только как бы ему ни хотелось, вмешиваться в процесс переживаний до определенного момента было нельзя, если есть желание именно помочь, а не спровоцировать. Все, что он мог на данный момент сделать, так это увезти партнера от места, где произошли неприятные события и именно это-то и предпринял Сэм, стоило только Дину выйти наконец-то из душа и одеться.
За номер в мотеле было заплачено вперед, поэтому ничто не помешало братьям отправиться в дорогу немедленно. О трупе перевертыша, засунутом в багажник Дин даже не вспомнил, а Сэм решил, что сжечь его можно будет и позже, а вот то, что брат ни словом не обмолвился о решении Сэма сесть за руль — было довольно необычным явлением. Как и то, что на протяжении всех семи сотен миль, он не только ни разу не предложил поменяться, но и не открывал бы рта, лишь невпопад отвечая на вопросы, на самом деле пребывая где-то внутри своих переживаний и мыслей. Это не укрылось от внимания Сэма и напрягало его, заставляя еще внимательнее отслеживать реакции Дина.
— Я — спать, — сообщил старший Винчестер, когда они доехали до дома.
— Ладно, — кивнул Сэм. Он устал, проведя за рулем более десяти часов, но ему еще нужно было разобраться с трупом перевертыша.
Впрочем, особо голову ломать над тем, куда его девать — не пришлось, нужно было всего-то отъехать несколько миль в лес, сложить на полянке костер, да спалить тело. Вот только когда он часов через пять вернулся, успев заодно купить кое-какой еды, Дин не спал, а торчал в ванной и, судя по неразобранной постели, даже не ложился. Нечто подобное Сэм и предполагал, поэтому, в то время, как костер прогорал, он неплохо отдохнул, усевшись поодаль от огня под дерево и уйдя в транс, так что теперь мог вплотную заняться состоянием брата.
Хуже всего, что Дин молчал о своих переживаниях и в первую очередь нужно было сделать так, чтобы он сказал о них хоть что-то, тогда можно будет работать с проблемой, а до тех пор, пока он о ней молчит, она существует, но помочь ее пережить кому-то извне не реально.
— И долго ты собираешься торчать под водой? — спросил Сэм, зайдя в ванную и оглядев внимательным взглядом Дина.
— Тебе что, воды жалко? — недружелюбно отозвался тот, не глядя на брата.
— А если жалко? — не обращая внимание на тон Дина, парировал Сэм и выключил кран. — Давай, вылазь отсюда, а то еще растворишься.
— Я не сахарный, — буркнул Дин, не трогаясь с места. Он понимал, что провел в ванной очень много времени, но чистым себя не ощущал, да и вообще никак не мог осознать, что же с ним происходит и это непонимание лишь усиливало ощущение полной беспомощности и вгоняло в отчаяние.
— Конечно не сахарный, — не стал спорить Сэм и протянул брату большущее махровое полотенце. — Вытирайся, — велел он. — Иначе я вытру тебя сам, а потом возьму на ручки и отнесу в постельку.
— Отстань, Сэм, — попросил Дин, впрочем, взяв полотенце и без энтузиазма начав вытираться.
— Как только ты перестанешь себя жалеть, так сразу и отстану, — пожав плечами, ответил Сэм.
— Я не жалею себя, мне просто… — Дин впервые с момента, как брат отвязал его, поглядел на Сэма прямо. — Не знаю. Как будто… Черт!
— Понимаю, — кивнул Сэм. — Но вода тебе не поможет.
— А что поможет?! — взвился Дин, и Сэм мысленно похвалил себя: он сумел вывести партнера из ступора и это было хорошо.
— Поесть, поспать, переключиться со своих переживаний на что-то другое, — огласил список Сэм.
— Тоже мне, великий психолог, — буркнул Дин, но из ванной все-таки вылез и протянутую ему братом домашнюю одежду натянул на себя.
— Пойдем, поедим чего-нибудь, — спокойно предложил Сэм. — Пока ты тут пытался слиться в канализацию, я купил тебе пирог.
— Я не голоден, — сухо констатировал Дин, выйдя из ванной и бухнувшись на кровать.
— Это была не просьба и не предложение, а настоятельная рекомендация, — заметил Сэм. — Не хочешь есть? Отлично. Но ты сделаешь это, потому, что это нужно сделать.
Спорить с Сэмом Дину совершенно не хотелось, впрочем, как и вообще разговаривать с кем бы то ни было, поэтому он поднялся с кровати и пошел вслед за братом в кухню, где молча сжевал все, что тот ему предложил.
Следующие пару дней Сэм не теребил брата, давая тому время прийти в норму, но Дин казалось утратил всякую волю, и все глубже уходил в себя, что было очень нездоровым признаком и с этим надо было что-то делать.
— Ведешь себя так, словно ты изнасилованная девственница, или у тебя ПМС, — рассчитывая разозлить Дина, поделился своими наблюдениями Сэм на утро третьего дня.
— А может я и чувствую себя так, будто меня изнасиловали? — недружелюбно, но не зло, ответил Дин вопросом на вопрос.
— И… Что ты собираешься с этим делать? — поинтересовался Сэм.
— Понятия не имею, что с этим можно сделать! — вдруг заорал Дин, вскочив на ноги. Все эти дни, прошедшие после их охоты, он только и думал о том, что же можно сделать и как убедить себя, что на самом деле ничего этакого не случилось. Вот только кроме все более реалистичных и мрачных картинок того, что могло произойти в том номере мотеля, ничего не рождалось и Дину начало казаться, что произошло нечто непоправимое. Чувствовал он себя от этого просто ужасно. — Долбанный монстр чуть… Чуть не трахнул меня! Понимаешь?! Я… Лежал там и… Если бы ты не пришел… Если бы он…
— Но я же пришел! — напомнил Сэм. — Нет никакого “если бы”! — он хотел было сказать, что зато теперь Дин получил представление о том, что он испытывал в свое время, обнаружив, что одержим ангелом, но вовремя сдержался. От такого воспоминания ничего полезного не произошло бы. — В общем, ты жив, здоров и ничего фатального не произошло. Я понимаю, это было страшно, ужасно, плохо и, в конце концов, просто глупо оказаться в таком положении, но все же закончилось хорошо!
— Все сказал? — хмуро спросил Дин.
— Вроде да, — спокойно ответил Сэм.
— Молодец, — едко произнес Дин и, встав, ушел.
Сэмми проводил его расстроенным взглядом: похоже, нужного результата он не добился. Дин всегда был способен накрутить себя до бог знает какого состояния, а тут у него еще и шикарный повод для этого процесса появился и, видимо, он так и будет зацикливаться, вместо того, чтобы поделиться тем, что его так беспокоит. Это свойство брата было знакомо Сэму с детства и его можно было либо принимать, таким, как он есть, либо не иметь с Дином вообще ничего общего.
Но на самом деле разговор помог старшему из братьев выйти из зацикленного на собственных переживаний состояния и, пусть без огонька, но все-таки разозлиться, а злость всегда помогала ему преодолевать любые препятствия. Ушел же он чтобы еще раз обдумать то, что же с ним произошло на самом деле, но на сей раз постаравшись по максимуму отстраниться от негативных эмоций.
Да, за то время, что они с братом не охотились, он порядком расслабился и вследствие этого, видимо, пропустил нечто, что помогло бы ему не попасть в столь неприятную ситуацию. Что было упущено? Им не стоило разделяться? Чушь. Они всегда так делали, да и это бывает необходимо. Тогда что? А все просто: там в переулке он не проверил настоящий ли Сэм перед ним или копия. Да еще и внимание на то, что Сэм-не-Сэм тоже не устроил проверку не обратил. Это был первый прокол. Второй — он и после того, как оказался свободен даже не подумал устроить проверку и, в принципе, даже сейчас Сэм запросто может быть не Сэмом, а копией. Хотя нет. Не может: выпендрежник братец, когда они обзаводились хозяйством, купил серебряные столовые приборы. На фига он это сделал — непонятно, но зато сейчас можно быть точно уверенным, что любой, кто пользуется этими ложками, вилками и ножами — человек. В общем, вывод прост: за год с небольшим уровень паранойи упал непозволительно низко для охотника и надо иметь это в виду.
С основной допущенной ошибкой разобраться оказалось просто, а вот со своими реакциями на положение, в котором оказался, все было куда сложнее. Оказаться в постели с кем бы то ни было не по своей воле — сама по себе совершенно дикая идея, не вызывающая ничего, кроме отвращения и ярости у любого здорового человека, и он, Дин, в этом плане ничем не отличается. Но Сэмми прав: ничего фатального произойти не успело, так отчего же он так зациклился?
Сэм видел его в этом положении и это — унизительно.
Он сам виноват в том, что оказался в таком виде, и это тоже — унизительно.
Он никогда не отдавался мужчине и в том мотеле, поняв, что сейчас произойдет, испугался последствий. Боли, а пуще того — унижения.
Отвечать самому себе на задаваемые вопросы и копаться в своих ощущениях и переживаниях было мучительно, но Дин понимал, что это необходимо, если он хочет нормально жить дальше, поэтому он упорно занимался этим нелегким делом, постепенно разбирая всю ситуацию по косточкам и ощущая, как его потихоньку отпускает.
Сколько времени он провел за самокопанием, он не смог бы ответить при всем желании, но когда вернулся к реальности, ощутил дикое желание увидеть Сэма, обнять его, сказать что-нибудь теплое и до безобразия ми-ми-мишное, а лучше сделать нечто такое, что будет брату приятно.
— Добрый день, Гейл, — сказал Дин в трубку, набрав номер нужного ему абонента. — Я — Дин Винчестер, помните меня?
— Конечно, Дин, — раздалось в ответ. — Мы с вами общались несколько месяцев назад и вы сказали, что обязательно перезвоните, как только ваш дом будет готов. Полагаю, вас можно поздравить с новосельем?
— Можно, — улыбаясь, ответил Дин. Его собеседница не могла видеть этой улыбки, но и не ей она предназначалась. Он просто радовался тому, что теперь у него с Сэмом есть совершенно настоящий собственный дом, построенный так, как им хотелось и принадлежащий только им двоим и более никому. И что он дома, живой, здоровый и невредимый. И Сэмми тоже дома, небось сидит в библиотеке, зарывшись в пыльные фолианты и, смешно хмурясь, штудирует очередной том, делая выписки и сверяясь с еще десятком книг, разложенных на столе. В общем, как бы ни сложна была жизнь — она хороша и в ней есть свет и радость.

Глава 26.

Жизнь не научила старшего Винчестера устраивать приятные сюрпризы, но до какого-то момента его это не парило, а после того, как их с Сэмом отношения перешли в другую плоскость, он, как умел, старался учиться этому искусству. Получалось, надо сразу признать, с переменным успехом, но все-таки с каждой попыткой все лучше и лучше.
С Гейл Карлтон Дин познакомился, как раз готовя сюрприз для брата: эта дама занималась разведением собак, а старший Винчестер хорошо помнил один из разговоров с Сэмми и свое обещании подарить ему щенка. Сейчас, когда у них появился свой дом, и они перестали мотаться по стране, охотясь на монстров, это можно было сделать. Плюс к тому, такой подарок Сэм совершенно точно оценит по достоинству, да и это будет хорошим способом показать, что Дин не рвется искать способ обойти контракт с Кроули и вернуться к жизни охотника.
Быстро приведя себя в порядок и позаботившись, чтобы не попасться на глаза брату, старший Винчестер выскользнул из дома и, поехал в питомник. Один раз он туда уже ездил и тогда договорился о том, что купит одного из щенков, теперь настало время сделать это.
Владелица питомника встретила потенциального клиента приветливо и, проведя в дом, предложила чашку чая, от которой тот не стал отказываться.
— Щенков, которых можно забрать сейчас, у меня четверо. Три кобеля и сука, — начала она разговор, усаживаясь напротив гостя и по новой приглядываясь к нему. Отдавать собак абы кому было не в ее правилах, а этот мужчина не казался ей таким уж любителем собак. — Все из одного помета, привиты, хорошо развиваются. Все четверо годны и в качестве домашних любимцев и для разведения.
— Я мало что смыслю в собаках, — признался Дин. — Это подарок для моего брата. Он их обожает и давно мечтал завести, но наша работа не позволяла этого сделать. Сейчас, когда мы остепенились, можно позволить себе такую роскошь как домашнее животное, вот я и хочу сделать ему сюрприз.
— А вы уверены, что он будет рад такому подарку? Ведь щенок не игрушка, а живое существо, которому нужны уйма внимания и заботы, — спросила женщина. В ее практике было достаточно случаев, когда покупали собак в подарок, а потом их, в лучшем случае, возвращали в питомник, а в худшем — животные оказывались либо на улице, либо попадали под усыпление.
— Я точно это знаю, — улыбнулся Дин. — Мы обсуждали с ним такую возможность несколько раз, и я однозначно уверен, что Сэмми сумеет правильно позаботиться о лохматом друге.
Гейл задала несколько вопросов об тех условиях, в которых живет брат Дина и о его опыте обращения с собаками и, оставшись довольна ответами, предложила старшему Винчестеру поглядеть на щенков. Те возились в просторном вольере, под присмотром своей матери и представляли из себя умильнейшее зрелище, ибо что может быть симпатичнее и радостнее, чем беззаботная игра мохнатых симпатяг.
— Выбирайте, — с улыбкой глядя на щенков, предложила Гейл и вот тут Дин встал в ступор. Как выбрать собаку он представлял весьма смутно.
— А… — начал он неуверенно, — расскажите мне о них, — попросил Дин, наблюдая за животными.
Он аккуратно и ненавязчиво расспросил Сэма о том, какую именно собаку тот бы хотел завести и, основываясь на его описаниях, остановил свой выбор на бернской овчарке. Эта порода идеально подходила под мечты брата: крупная, спокойная, дружелюбная, компанейская, мохнатая и очень эстетичная. Под подобное описание подходили еще и сенбернар и ньюфаундленд, но Дин, опять же расспрашивая Сэма, выяснил, что берны нравятся тому больше всего и, что брат считает — в их тесную мужскую компанию хорошо впишется девочка.
Гейл принялась рассказывать о каждом из возящихся щенков, но к тому моменту, когда она закончила описывать характер и стати самого крупного из них, Дин уже определился с выбором. По каким именно критериям он его сделал, было тайной даже для него самого, но, тем не менее, выбор свершился: ему понравился самый пушистый и с идеально симметричной раскраской мордочки собачонок, который кроме того, что казался визуально самым симпатичным, чем-то напомнил ему Сэма в тот период, когда тот начал стремительно расти.
— Гейл, я, похоже, выбрал, — сообщил Дин, вклинившись в паузу, которую сделала женщина.
— О, и который из них? — заинтересованно спросила та.
— Вон тот, — ответил Винчестер и показал на выбранного щенка.
— Что ж, раз она вам понравилась, значит ее и заберете. Имя следует придумать на букву “О”, — сообщила заводчица и, открыв вольер, вошла в него, чтобы забрать динову избранницу.
— Девочка? — уточнил Дин, принимая из рук Гейл довольно увесистую животину, которая первым делом ткнулась охотнику в лицо мокрым носом, а потом и лизнула его.
— Да, — кивнула Гейл. — Пойдемте, оформим документы.
— А имя можно потом вписать? Думаю, брат захочет придумать его сам.
— Можно, но обязательно сообщите его мне, — попросила она.
Документы оформили быстро и Дин, расплатившись, забрал их и собаку, посаженную в переноску. До дома старший Винчестер добирался завернув по дороге в зоомагазин и купив все, что может понадобиться новому обитателю дома, тщательно сверяясь со списком, который предоставила Гейл. И чего в этом списке только не было, начиная от игрушек и миски и заканчивая кормом и медикаментами, которые могут понадобиться. Щенок вел себя спокойно, так, будто ездил в машине не раз и не два, и, когда Дин, подъехав к дому, достал переноску и выпустил на свободу ее обитательницу, не ломанулся сломя голову в неизвестном направлении, а уселся рядом, с интересом глядя на человека.
— Пойдем, — позвал Дин, глядя в веселые и умные глаза собаки, — Познакомлю тебя с твоим хозяином.
Собака склонила голову на бок, будто на самом деле понимала человеческую речь, а потом радостно тявкнула и поднялась на ноги. Голосок у нее, несмотря на пока небольшие габариты, оказался неслабым. Дин задумчиво посмотрел на свое приобретение и, открыв дверь, вошел в дом. Собака последовала за ним, принюхиваясь и явно проявляя любопытство, но и сейчас вела себя очень, очень благовоспитанно: просто шла рядом, периодически задирая голову и поглядывая на человека.
— Сэмми! — позвал Дин, но ответа не последовало. Впрочем, это не удивительно: размеры дома были таковы, что докричаться до, например, библиотеки, где наверняка и торчал Сэм, от входа было невозможно.
Дин прошел в библиотеку, но, вопреки ожиданиям, Сэма там не оказалось и пришлось ему и сопровождающему его щенку пройтись практически по всему дому. Последним помещением, куда они направились, посетив перед тем кухню, спальню, архив и арсенал, был зал, где находились бассейн и тренажерка. Не оказалось Сэма и там, а вот поведение щенка с каждой минутой все больше напрягало Дина: слишком по-взрослому и слишком разумно тот себя вел. Настолько, что охотник подхватил на руки собаку и провел по ее носу браслетом, который носил не снимая с тех пор, как впервые защелкнул ошейник на шее Сэма. Браслет был сделан из черненого серебра, и щенок не выдал никакой подозрительной реакции на этот металл, лишь лизнул руку человека и затрепыхался, явно желая, чтобы его опустили на пол.
— Собака натуральная, одна штука, — пробормотал Дин, ощущая себя глупо: то он забывает устроить проверку в ситуации, когда это естественно и необходимо, то серебром в морду ни в чем не повинной животины тычет. — Ладно, раз ты настолько умная собака, может быть ты и искать умеешь? — спросил он щенка, опустив его на пол и потрепав по голове. — Куда же Сэмми запропастился? А? Где Сэм, животное? Ищи!
Щенок поглядел на человека, как на полного идиота и Дин рассмеялся.
— Не умеешь? Ну, ладно, значит будем искать по старинке, — констатировал он и задумался о том, где же может обретаться братец в это время суток, если дома его нет, звонить и спрашивать где он — не хочется, а найти вроде как нужно.
Вариантов было не так, чтобы и много: Сэм мог что-нибудь делать в саду, или просто сидеть на травке под деревцем и медитировать, и тогда отыскать его довольно просто, либо мог отправиться в охотничий городок. В этом случае искать его можно очень и очень долго.
Обнаружился Сэмми спустя полчаса в саду. Он действительно медитировал, но не картина брата, сидящего с закрытыми глазами в позе лотоса заставила старшего Винчестера впасть в ступор, а то, что, во-первых, вокруг Сэма метра на два распространялось равномерное и достаточно яркое, чтобы быть видимым в ярком солнечном свете, золотистое сияние. А, во-вторых, Сэм парил в воздухе на высоте примерно полуметра от земли. Сияние становилось то чуть ярче, то чуть бледнее, и высота парения тоже, и происходило это, видимо, в такт с биением сердца брата.
— Очешуеть! — выдохнул Дин, не зная, как реагировать на увиденное. Щенок же подбежал к Сэму и тявкнул, отчего мужчина плавно приземлился, а потом открыл глаза и воззрился на существо издавшее посторонний и довольно-таки громкий звук. И тут Дин пожалел о том, что у него нет с собой святой воды: глаза Сэма сияли ярким золотом.
— Оникс, — произнес Сэмми и, протянув руку, дал понюхать ее щенку. Тот обнюхал протянутую ладонь, а потом доверчиво ткнулся в нее носом. Глаза Сэма при этом засветились еще ярче, а сияние, которое все еще распространялось от него, стало сильнее. В следующее мгновение младший Винчестер поднял взгляд на брата и радостно улыбнулся ему. — Дин, ты принес мне щенка? — спросил он, а Дин оторопело смотрел на него и не знал, что сказать: глаза Сэма и золотистое марево, окружающее его, засияли настолько ярко, что на это стало больно смотреть. — Дин? Ты чего? — спросил Сэмми, гладя ластящегося щенка. — У меня, что, рога выросли?
— Рогов нет, — автоматически ответил Дин, щурясь. — Но…
— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Сэм.
— Не знаю, — продолжая щуриться, хотя это не особо-то и помогало, ответил Дин. — Но то, что ты светишься словно новогодняя елка, не кажется мне обычным явлением.
Сэм нахмурился, тряхнул головой, а потом легко поднялся на ноги, подхватив на руки щенка. Сияние ушло, но Дина это мало успокоило.
— Свечусь? — переспросил Сэм, озадаченно глядя на брата.
— От тебя исходил яркий золотой свет, и глаза сияли им же, — поделился результатами своих наблюдений Дин. — Теперь погасло. Ты уверен, что с тобой все в порядке?
Сэм задумался и словно бы прислушался к себе, а потом уверенно кивнул.
— Абсолютно, — ответил он. — Я превосходно себя чувствую.
— Ладно… Но что это было? — нервно спросил Дин, подходя к брату и окидывая его пристальным взглядом.
— Понятия не имею, — пожал плечами Сэм. Щенок на его руках завозился, и он наклонился, чтобы отпустить его. — Я просто сидел и медитировал. Утром ты ушел, я поработал, устал, хотел позвать тебя размяться или кофе хлебнуть, но тебя не было и тогда я решил в качестве отдыха устроить сеанс медитации, из которой меня вырвал голос Оникс. Вот, собственно, и все.
— Оникс? — уцепился как за нечто более-менее понятное и не пугающее Дин.
— Ну, да, — кивнул Сэм, глянув на собаку, которая принялась носиться по полянке. — Это же девочка?
— Но почему?! — воскликнул Дин. Мозги у него были готовы вскипеть от непонимания того, что тут происходит.
— Я открыл глаза, увидел ее и это первое имя, которое пришло мне в голову. Щенок тут — это либо глюк, либо ты решил исполнить-таки свое обещание. Если первое — то не важно, что я сказал, а если второе — то это мой щенок. А раз так, надо же его как-то назвать? — непонимающе глядя на брата, спросил Сэм. — Или я в чем-то не прав?
— Нет, ты прав. Эту животину я купил для тебя, — ответил Дин. — И назвать ее надо было на букву “О”. Так что тут все верно. Но… Святой ежик! Как?!
— Что “как”? — уточнил Сэм. Он никак не мог сообразить, чего Дин не понимает.
— Ладно, предлагаю проблему имянаречения замять для ясности, — пробормотал Дин, наблюдая за беготней свеженареченной Оникс. — Но… Ты в курсе, что ты еще и в воздухе парил?
— Что делал? — удивился Сэм.
— Парил в воздухе, — четко артикулируя, произнес Дин. — Летал, как… Блин! Светился и летал!
— Хм-м-м… — протянул Сэм, задумываясь. — А, знаешь, кажется, я думал о том, что было бы здорово уметь летать и… — он запустил пальцы в волосы и взъерошил их, вспоминая ощущения и ход своих мыслей в процессе медитации. — Ну, я пытался представить, как это можно было бы осуществить на практике. Может быть, поэтому так получилось?
— Понятия не имею, но нормальным это не назовешь, как ни крути, — заметил Дин. — Нет, я не против того, чтобы ты вытворял что-то этакое, если это не вредит ни тебе, ни окружающим, но… Сам понимаешь. У нас со всякими проявлениями сверхъестественного в основном связаны разнообразные неприятности. Хотя, в том, что ты проделывал, лично я ни капли зла не ощущаю, — поспешил добавить он, осознав, что если сейчас выдаст жестко негативную реакцию, может не на шутку обидеть брата.
— Обалденная собака, — невпопад сказал Сэм, — Спасибо тебе за нее.
— На здоровье, — сбитый с толку Дин, улыбнулся, видя, насколько Сэмми рад появлению этого лохматого существа. — Но за уход от темы тебе однозначно зачет.
— Да просто… Не знаю, что сказать, — вздохнул Сэм и, усевшись на землю, позвал щенка к себе. Тот охотно подошел и с видимым удовольствием принялся играть с новым хозяином, прикусывая ему руки, отскакивая, грозно рыча и наскакивая по новой.
— Будешь ходить весь драный, — заметил Дин, наблюдая за веселой возней.
— Удивительно, но она всерьез не кусает. Просто намечает укусы и даже не больно совсем, — отозвался Сэмми.
— Она вообще очень умная, — сказал Дин, а потом рассказал, как она себя вела, пока они искали Сэма. — Я даже проверку серебром устроил, решив, что это оборотень какой-нибудь или что-то в этом роде. Ну, помнишь, того мужика, который овчаркой оборачивался?
— Помню, — кивнул Сэм. — Но мне кажется, что это просто собака. Во всяком случае, она не выглядит как нечисть.
— Не выглядит? Ты о чем? — поинтересовался Дин. Кажется, день сюрпризов продолжался.
— Я научился поддерживать магическое зрение достаточно длительное время, — ответил Сэм. — Несколько часов кряду — без проблем. При том так, что оно… Как бы тебе объяснить? В общем, как фон воспринимается. Видел я таким способом пока, конечно, не так чтобы и много, но несколько собак мне на глаза попалось, так вот Никса ничем особым от них не отличается. Вот те перевертыши, которых я убил, отличались от людей и очень сильно, при этом, были похожи друг на друга.
— Похоже, ты всерьез решил развивать свои способности, — констатировал Дин как можно более спокойным и нейтральным тоном.
— Думаешь, зря? — несколько расстроившись и погрустнев, спросил Сэм.
— Не знаю, Сэмми, — вздохнул Дин, усаживаясь рядом. Оникс подбежала к нему и чуть прихватила зубами протянутую руку. Куснула она действительно очень осторожно и Дин, тепло улыбаясь, повалил ее на спину и принялся почесывать пузико. — Но сегодня ты меня напугал. Честно.
— Не могу обещать, что не выкину еще чего-нибудь этакое, — подумав, признал Сэм. — Я не знаю предела этим способностям, с одной стороны, а с другой — не представляю, как все это может выглядеть со стороны. И, кстати, очень интересный вопрос: это я светился, или ты видел, что я свечусь.
— То есть? — не понял Дин.
— Ну, может у тебя проснулось что-то типа магического зрения и, если это так, то ты видел, как я свечусь, а кто-то другой этого не увидит, — развернул Сэм свою мысль. — И я даже не знаю, какой из вариантов лучше.
— Это ты у нас экстрасенс, у меня же никогда ничего подобного не происходило, — обдумав услышанное, высказал свое мнение Дин.
— Я бы так не сказал, — возразил Сэм. — Помнится, ты рассказывал, как мог усилием воли поднять с пола первый клинок. И у тебя всегда было очень острое чутье на опасность.
— Первый клинок — не показатель. Он, в сочетании с меткой Каина, является артефактом, так что тут мимо, — попытался откреститься Дин.
— Конечно, мы мало об этом всем знаем, но… Что-то мне подсказывает, что мог ты это не потому, что находился под воздействием метки. Не думаю, что она вообще способна придавать какие-то свойства, а вот что некоторые из них она до предела обостряет — факт. Та же ярость… Она была в тебе всегда, и сейчас никуда не делась, просто под действием метки она многократно усиливалась. Исходя из этого, можно предполагать, что потенциальная способность к телекинезу у тебя есть, — поделился своим мнением Сэм, краем глаза наблюдая за братом. На вид, негативной реакции тот не выдал и младший из братьев решил продолжить мысль: — А еще в пользу этой теории говорит то, что ты, кроме всего прочего, являешься сосудом для Михаила. Мы знаем, что в качестве сосуда для ангела подходит далеко не каждый человек и что-то мне подсказывает, что одним из критериев годности является наличие врожденных паранормальных способностей. При том, чем эти способности сильнее или разнообразнее, тем более подходящим сосудом будет являться человек для высокорангового ангела. В нашем с тобой случае точно известно, что мы способны вмещать не просто ангелов, а архангелов.
— Логика в твоих словах наличествует, — задумчиво протянул Дин. — Вот только на практике, если у меня такие способности и есть, то спят крепким сном, и я совсем не уверен, что готов их разбудить. Да и зачем?
В этом вопросе сказывалась вся разница между восприятиями братьев. Сэм искренне полагал, что все, до чего он в принципе способен дотянуться, следует изучить и упорядочить. Зачем это нужно с практической точки зрения не всегда очевидно, но по-факту рано или поздно пригождаются любые знания или умения, которыми он овладел. И совершенно не важно, что это: умение забить гвоздь или знание хотя бы нескольких слов какого-нибудь языка, и именно эту мысль он попытался донести до брата.
— А как же “во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь”? — спросил Дин.
— Ты серьезно? — Сэм удивленно воззрился на брата. — Уж кто-кто, но ты-то должен бы по идее понимать, что книга Екклесиаста отличный памятник словесности, но никак не истина в последней инстанции и, тем более, не руководство к действию. Да и вообще, религия как таковая — это рычаг для управления людьми, а не что бы то ни было еще. А эта твоя цитата, если перевести на понятный язык, выглядит примерно так: сиди на заднице ровно и не рыпайся, все равно тебе ничего не светит. Неужели ты думаешь, что это так?
— Не думаю, но… Если ты считаешь, что всем нужно знать все, почему бы не рассказать всем желающим про монстров? Почему мы всеми силами всегда старались скрывать информацию об их наличии? — поинтересовался Дин.
— Во-первых, нам не поверят, — пожал плечами Сэм. — Во-вторых, такого рассказчика сочтут либо фантазером, либо психом. В-третьих, если не дай бог вдруг все-таки поверят, ты представляешь, что тогда начнется? Я думаю, что апокалипсис в этом раскладе будет даже не цветочками, а так… почечками. Все всех начнут подозревать, вследствие чего народ ударится в истерию, а на улицах начнутся настоящие перестрелки, притом не только в неблагополучных районах, а повсеместно. И вот именно по этим причинам мы и придерживаемся идеи “монстров не существует”, а не потому, что это какое-то там “тайное знание”.
— То есть, возвращаясь в практическую область, ты считаешь, что если у меня все-таки есть какие-то там способности — их следует развивать? — задал интересующий его вопрос Дин.
— Не передергивай, — покачав головой, ответил Сэм. — Я ни словом не обмолвился о том, что именно тебе следует или не следует делать. Я лишь утверждал, что способности у тебя скорее всего наличествуют. А вот как именно ты ими распорядишься — это твой личный выбор и твое личное решение. Для себя я решил, что мне это, как минимум, интересно и поэтому мне бы хотелось развиваться в этом направлении, но я не призываю тебя заниматься тем же.
— А если мне не нравится, что ты этим занимаешься? — спросил Дин, пристально глядя на брата.
— А если тебе не понравится, что я, ну, например, дышу? — вопросом на вопрос ответил Сэм, взъерошив волосы. — Это в чем-то сходные вещи. Я дышу, потому, что я так устроен. Я “магичу”, потому, что так устроен. Наверное, когда я полностью овладею теми способностями, что у меня есть, я смогу ими сознательно не пользоваться, но… Тебе не кажется, что это будет сродни тому, чтобы мочь ходить, но при этом упорно ездить в инвалидном кресле? Ты уверен, что именно так выглядит твое представление о моем счастье и благополучии?
— Ну ты и загнул, — фыркнул Дин, пытаясь осмыслить все, что сейчас услышал.
— Это принципиальные вопросы, Дин, — вздохнул Сэм. — Мы живем вместе, делаем одно дело, спим в одной постели, поэтому, на мой взгляд, ты должен знать такие вещи. И… Ты либо принимаешь их, либо нет.
— Выглядит как ультиматум, — заметил Дин. Та область, в которую зашел разговор ему совершенно не нравилась, но теперь он обладал пониманием, что есть вещи, которые необходимо проговаривать вслух, если хочешь сохранить отношения и доверие партнера и поэтому не поддавался желанию встать и уйти, таким образом завершив неприятный разговор.
— Дин, ты ведь понимаешь, что если ты запретишь мне развиваться в этом направлении, то, что я уже умею никуда не денется, также, как у меня внезапно не отвалятся уши или руки? — спросил Сэм. — Поэтому тебе так или иначе придется принимать меня всего целиком, таким, какой я есть. Впрочем, как и мне тебя. Если мы оба хотим и дальше поддерживать и развивать наши отношения. Я — хочу. И я готов к такому приятию, и если ты научишься творить файерболы или летать без подручных средств, я лишь порадуюсь за тебя и, возможно, попытаюсь понять, как именно ты это делаешь, чтобы научиться самому, либо осознать, что это мне недоступно.
— Знаешь, Сэм, — подумав, заговорил Дин. В принципе, то, что брат светился и парил в воздухе не делало его хуже или менее Сэмом, да и на теплые чувства это никак не повлияло. Удивило — да. Испугало — пожалуй. А еще было немного завидно: у Сэмми получаются такие странные штуки, а у него самого — нет. И любопытно: а на что еще способен этот удивительный человек? Все это Дин успел осмыслить, пока слушал Сэма. — В общем-то, я готов поверить и принять мысль о том, что возможности человека безграничны и все такое, но… Что будет, если ты вдруг воспаришь, скажем, где-нибудь посередь Хантерс-Поинта на глазах у охотников?
— О! Отношение к этому лишь вопрос пиара, — улыбнулся Сэм. — Хранители Знаний всегда пользовались магией и охотники, которые с ними сотрудничали, не возражали против этого. Тут фишка в том, что… Ну… Есть “колдун” и “наш колдун”. Понимаешь разницу?
— Я, пожалуй, понимаю, — согласился Дин. — Но поймут ли остальные?
— Чувак, ты меня удивляешь, — фыркнул Сэмми. — Неужели не догадался?
— О чем? — настораживаясь, спросил старший Винчестер.
— Скажи, разве ты не обратил внимание на то, кто именно принял решение переселиться в Хантерс-Поинт? Кандидатов-то подбирал я, и в процессе позаботился, чтобы среди переселенцев не оказалось ни одного фанатика, которые среди охотников не редкость. Я сразу исключил и маньяков от охоты, и тех, кто от встречи со сверхъестественным не только стал охотиться, но и истово уверовал. Почти нет одиночек, которые, если судить по нашей практике, в большинстве своем — либо психи, либо отморозки. Зато много семейных, и известных в нашей среде как люди, интересующиеся не только охотой. Короче, если проще, то среди жителей основанного нами городка нет ни одной зашоренной и следующей каким-то догмам личности. Им, думаю, даже не придется объяснять эту разницу.
— Как-то не задумывался по какому именно принципу ты выбираешь кандидатов, — признался Дин.
— Я собирал таких людей, которые сумеют ужиться друг с другом и с нами, составив не просто некое поселение из случайных людей, а команду, — объяснил Сэм.
— А мы случайно не получим в итоге структуру типа Британских Хранителей? — повертев в голове так и этак все имеющиеся данные, вопросил Дин.
— Не знаю, что из всего этого получится в некоем отдаленном будущем, но я надеюсь, что нет, — ответил Сэм. — Их проблема в том, что они следуют догмам, не думая, не задавая вопросов, не споря. Для них весь мир делился лишь на два оттенка, сам помнишь, и они почему-то забыли о том, что на самом деле их множество. Почему так получилось — понятия не имею. Может быть потому, что они ведут свою историю еще со средних веков, или даже более раннего времени. Тогда единственная известная и возможная структура была копией религиозных орденов, которая со временем совсем закостенела и стала еще авторитарнее, чем исходно. А может быть в какой-то момент руководителем этой структуры стал человек с диктаторскими замашками и так все в ней устроил, что к сегодняшнему дню все стало так, как есть сейчас.
— А может они просто все оптом больны на голову, — высказал свое мнение Дин.
— Ну, исключить это невозможно, но есть же причина, по которой они такими стали, — заметил Сэм. — Вряд ли их такими родили.
— Мне со всем, что я увидел и что ты наговорил, надо переспать. Слишком много откровений для одного дня, — вздохнув, признался Дин. — Пойдем, съедим чего-нибудь, да и животину, наверное, покормить надо. Я там ей приданого целый воз купил.
— Я говорил тебе сегодня, что ты совершенно удивительный? — спросил Сэмми, разбирая Диновы покупки.
— Вроде нет, — хохотнул Дин, принимаясь за приготовление еды и краем глаза поглядывая на возню брата и Оникс. Та проявляла свое нетерпение и желание насытиться очень и очень интеллигентно, но было видно, что есть ей хочется, и она была бы очень довольна, если бы процесс выдачи ей еды ускорился.
— Подожди чуть-чуть, моя хорошая, — попросил собаку Сэм. — Сейчас все будет, еда, вода, вкусняшка, вот только я разберу покупки.
— Да насыпь ты ей корма, а потом разбирай остальное, — посоветовал Дин, и брат в итоге так и сделал, а потом, когда собака с аппетитом захрустела едой, продолжил разбор собачьего “приданого”.
— Дин, но… — разобрав все купленное, произнес Сэм и пристально поглядел на брата. — Раз мы завели щенка, мы не сможем никуда уехать, ну, как минимум, до того момента, пока он не подрастет. А как же…
— Охота? — прервал его Дин. — Мы больше не охотимся. Ни я, ни ты. Все. Хватит. Разве что в самом крайнем случае. И то, я предпочту по возможности перепоручить дело кому-нибудь из охотников Хантерс-Поинта. Последнее наше с тобой “приключение” дало мне лично ясно понять: либо ты охотник и постоянно в форме, либо ты гражданский, и тогда, когда тебе вдруг приходится охотится, ты делаешь массу ляпов, тормозишь, что-то забываешь, и в итоге попадаешь в неприятности, из которых если и выбираешься, то лишь чудом.
— Ты принял окончательное решение? — спросил Сэм и тон, которым был задан этот вопрос чем-то не понравился Дину.
— Именно, — уверенно ответил он и, увидев, как брат нахмурился, оторвался от своего занятия, полностью переключив внимание на собеседника. — Ты что-то имеешь против?
— Ты решил это не только за себя, но и за меня, — констатировал Сэм. — Не посоветовавшись. Не спросив моего мнения. Просто поставил меня перед фактом.
— Верно, — кивнул Дин. — И считаю, что совершенно правильно поступил. Тут не о чем дискутировать и нечего обсуждать. Да и ты сам еще год назад был уверен, что пора с охотой завязывать. Ну и, кроме всего этого… Мы с тобой грохнули всего двух монстров за последний год и… — Дин махнул рукой, изображая жест фокусника, собравшегося извлечь из воздуха букетик цветов.
— Что? — не понял Сэм.
— Вот именно, что — ни-че-го! — экспрессивно воскликнул Дин, прищелкивая пальцами. — Осознай: мы не охотились, а мир почему-то не рухнул! При этом, мы все также спасали людей, просто делали это по-другому. Ты шерстил книжки, я натаскивал молодежь. Мы оба организовали хорошую справочную и диспетчерскую службу, и так далее, и тому подобное.
На самом деле Сэм даже и не собирался оспаривать решение, принятое Дином, а сейчас провоцировал его специально, пытаясь убедиться в твердости оного и единственное, о чем жалел, так это о том, что таким методом практически нереально докопаться до реальных причин, по которым это самое решение принято. А разница между ними могла быть весьма существенной: одно дело, если Дин действительно все еще раз обдумав и взвесив, пришел к выводу все-таки не возвращаться к стезе охотника. И совсем другое, если он, как бы странно это ни звучало, испугался того, что с ним произошло во Флаггстаффе и этим своим отказом пытается избавиться, ну, или просто убежать от того, что так напугало. В первом случае, негативных последствий Сэм не ожидал, а вот во втором… Зная брата как облупленного, он понимал, что его страх может принять совершенно непредсказуемые формы, а решение, принятое под его влиянием, рано или поздно будет рассмотрено по новой и совершенно однозначно изменено на диаметрально противоположное, а пытающиеся помешать реализации нового вектора устремлений, будут рассматриваться Дином, как минимум, досадной помехой.
— Ладно, не кипятись, — попросил Сэм, увидев и услышав достаточно. — Я не в обиде, просто… — он ненадолго замолчал, обдумывая, как именно озвучить мысль: — Я хочу понять одну вещь.
— Какую? — настороженно вопросил Дин. Он сам удивился собственной реакции, но помнил, что вопросы брата часто бывают с двойным, а то и тройным дном, поэтому не стал вникать в собственное эмоциональное состояние и просто резко успокоился и собрался.
— Все элементарно, — вздохнул Сэм. — Мне очень интересно: ты бежишь или спокойно и осознанно делаешь шаг в запланированную сторону.
— Ты о чем это? — переспросил Дин.
— О Флаггстаффе, — поглядев брату в глаза, ответил Сэм. — О том, что там с тобой произошло. И о последствиях этих событий.
— То есть, ты считаешь, что я, купив тебе щенка… Ну, типа, сам себя пытаюсь убедить, что сжег все мосты, а на самом деле просто боюсь повторения? Так что ли? — оторопело поинтересовался Дин. Чувствовал он себя при этом так, будто ему из-за угла пыльным мешком по голове треснули.
— Я надеюсь, что это не так, но… — Сэм продолжал смотреть Дину в глаза, ловя и анализируя тончайшие изменения. — Мы с тобой оба знаем, что зачастую тебе гораздо проще сделать вид, что проблемы не существует, чем разбираться с нею. Промолчать, а потом долго и упорно терзать себя, придумывая бог весть что.
— Нет, Сэм, — покачав головой, ответил Дин. — Это не побег. Конечно, мне не хотелось бы по новой попасть в подобное положение, но не в нем дело. Да, там было страшно и унизительно, а если бы все зашло дальше, то... Даже не знаю, что ощущал бы, но суть в том, что ты прав: там ничего непоправимого не произошло. И я действительно осознал, что жизнь течет, все меняется и настал тот момент, когда от нас будет куда больше пользы в роли Хранителей Знаний и наставников, чем если мы будем продолжать гоняться за всякой нечистью. Не стану скрывать: весь прошедший год у меня были сомнения, я пытался придумать, как обойти сделку, но теперь это не так. А Флагстафф… возможно, он просто окончательно расставил все по своим местам.
Сэм внимательно наблюдал за говорящим братом и не только слушал те слова, которые он произносит, но и отслеживал то, как он это делает. По всему выходило, что если у Дина и были какие-то сомнения, то они на самом деле ушли и речь звучала прочувствованно и совершенно искренне.
— Да, пользы мы принесли немало, — согласно кивнув, отозвался Сэм. — Но это не отменяет моего желания чего-нибудь съесть, если ты не против.
— Скоро будет готово, — улыбнулся Дин. — Можешь пока накрыть на стол. А что касается нашей предыдущей беседы, что, разговор окончен?
— А что тут еще можно сказать? — вопросом на вопрос ответил Сэм. — Ты принял решение. Возражений по существу у меня нет, а твоим обоснованием я вполне удовлетворен, так что, думаю, тему можно считать закрытой. Или ты хочешь что-то добавить?
— Да нет, кроме того, что я ужасно соскучился по тебе, — признался Дин.
— Не удивительно, — фыркнул Сэм. С тех пор, как они покинули Флагстафф, Дин не только не прикасался к нему сам, но и стараясь не обидеть, сам уклонялся от прикосновений. Причины этого были понятны Сэму, поэтому он ни на чем не настаивал.
— Обижаешься? — спросил Дин.
— Нет, — покачал головой Сэмми. — Я понимаю тебя. Честно. И просто ждал, пока ты придешь в себя. Теперь, похоже, это произошло, и я рад за тебя.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Дин. — Думаю, сумею компенсировать то, что мы пропустили. Что скажешь?
— Ты же знаешь, что я за любой движняк, но если тебе нужно еще сколько-то времени, я готов подождать, — мягко улыбнувшись, ответил Сэм и Дин увидел, как в его глазах зажглись огоньки предвкушения и желания.
— Подождать? — задумчиво протянул он, пристально разглядывая брата. — Да, подождать тебе, пожалуй, придется. Ну, как минимум, до того, как мы поедим.
Он специально говорил с теми интонациями, которые максимально воздействуют на любимого, разжигая в нем пламя желания и видел, что тот реагирует самым положительным образом, даже не пытаясь скрыть своей сугубой заинтересованности.
— А, ну столько времени я, пожалуй, выдержу. Особенно если ты вспомнишь о том, что готовил нам обед и все-таки закончишь сей увлекательный процесс, — в тон партнеру, произнес Сэм, окидывая того жадным взглядом.
— У меня есть идея, как скрасить твое ожидание, — буквально промурлыкал Дин, вертя в руках нож.

"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"