Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.

Вредители дома Фантомхайв

Автор: eVanesSco
Бета:нет
Рейтинг:PG-13
Пейринг:Гробовщик/Грелль Сатклифф, Грелль Сатклифф/Себастьян Михаэлис (односторонний), Себастьян Михаэлис/Сиэль Фантомхайв, Агни/Сома Асман Кадар (односторонний)
Жанр:AU, Humor, Romance, Vignette
Отказ:Все права у Яны Тобосо.
Аннотация:В маленькой лондонской квартире обитают юноша Сиэль, его тетя и десятки других созданий. Под покровом ночи последние рыщут в поисках наживы, нарушают людской покой и каждые сутки балансируют на грани жизни и смерти. Казалось бы, что может нарушить покой честного труженика Грелля? Ответ очевиден - запретная, невозможная любовь!
Комментарии:ОСТОРОЖНО! Инсектофилия/намеки на нее.
Автор, больной на всю голову, сейчас живет в квартире, где половина описанных видов постоянно вылезает отовсюду. К счастью, без Себастьянов, Агни и тройняшек обходится. Упороло внезапно, когда рыжий муравей вконец оборзел и стал ползать по экрану. Что еще фикрайтеру надо, да?
Заранее извиняюсь за порчу человеческой психики, характеров и канона в целом. Хотя здесь и в шапке о сути перевоплощения предупреждаю честно, далее ответственность читательская.
В фике были описаны следующие виды:
Грелль - рыжий/фараонов муравей (Monomorium pharaonis);
Гробовщик - рапсовый клоп (Eurydema oleracea);
Себастьян - лобковая вошь/платяница (Pthirus pubis);
Клод - паук-крестовик (Araneus diadematus);
Агни - черный таракан (Blatta orientalis);
Уильям - музейный кожеед (Anthrenus museorum);
Алоис - платяная/комнатная моль (Tineola bisselliella);
Ханна - сахарная чешуйница (Lepisma saccharina);
Элизабет - серая мясная муха (Sarcophagidae);
тройняшки - комар-пискун (Culex pipiens).
Всем заинтересовавшимся советую загуглить внешний вид тварюшек.
Саундтрек: Настя Каменских – Красная шапочка

* - просторечное название клопа-вонючки.
Каталог:нет
Предупреждения:AU, UST, слэш, смерть персонажа, суицид
Статус:Закончен
Выложен:2017-06-05 17:30:19
  просмотреть/оставить комментарии
Грелль задумчиво полз по вентиляционной шахте. Сегодня ему несказанно повезло: кошмар всей квартиры, жестокий убийца, лишился главного орудия ловли и экзекуции. Хладнокровная швабра смахнула заботливо сплетенную узорчатую паутину меньше, чем за секунду, и толстый коричневый крестовик, названный жившей в городской библиотеке мамашей Клодом Фаустусом, усердно ткал новую. Впрочем, ни у кого не было сомнений, что прочие паучата носили такое же имя, поэтому никто же не мог поручиться, который из Клодов Фаустусов оккупировал выложенный голубой плиткой хозяйский сортир. Все его брюшко с тянущейся клейкой нитью выражало крайнюю степень презрения к соседям по площади и ненависть к роду человеческому. Зловещая восьмерка глаз следила за рыжим крохой до самого люка. Особого смысла отправляться к потолку кабинета раздумий обычно не находилось, но этот вечер был особенным.
По пути к вожделенной ванной комнате его встретил удрученный Агни. Приветственно помахав длинными усами, несчастный вжался в спайку шахты и притих. Грелль сочувственно мотнул головой. Историю Агни знала каждая букашка высотного дома. Искренне влюбленный в эмигранта, снимающего квартиру по соседству с Фантомхайвами, он упорно отказывался оплодотворять самок и плодить себе подобных, за что был изгнан с позором. Часовые наблюдения за юношей из Индии, потайные вылазки перед рассветом и поедание остатков неловко приготовленного карри... О, черный таракан мог до бесконечности представлять, как улучшить вкус, чего не хватает вожделенному блюду, лелеять мечту хотя бы раз пробежать по бронзового оттенка бедру, вымазавшись пряной массой густым слоем. Но его мечтам не суждено было сбыться не только из-за коварных прусаков, пожирающих яйца сородичей.
Всякая домашняя тварь знает наверняка: стоит показаться на глаза - будешь раздавлен.
Греллю Агни казался на редкость уродливым. Большой, широкий, цвета пригоревшего к кастрюле риса, он не вызывал ни трепета, ни даже эстетического удовольствия. То ли дело кровные враги черных тараканов - юркие, рыженькие, как он сам. Своей расцветкой, видом, размером он гордился безмерно, сколько вообще могла позволить малюсенькая головка. Быстрое насекомое благородного медного оттенка, дитя фараонов, солнцеликих царей и смердящего водостока. Рыжий муравей бодрее, чем ранее, зашагал к приглушенному свету в конце тоннеля.
Кафель в ванной комнате был более пригодным для беготни. Шершавая вертикаль привычно заскользила под лапками муравьишки, окрыленного скорой встречей с объектом вечных грез. По пути ему встретилась крупная, почти в три раза длиннее его, Ханна. На приветствие чешуйница демонстративно повернулась узким задом и со скоростью молнии скрылась за рукомойником. Стоило Греллю занять удобную наблюдательную позицию, вспыхнула лампочка и отворилась дверь.
Юноша лет семнадцати, именовавшийся Сиэлем, небрежным жестом выключил текущую из крана воду, сбросил домашнюю одежду на стиральную машинку и забрался в резервуар ванны. До человека муравью не было ровным счетом никакого дела: все его внимание приковывала куча барахла, которую эти колоссальные существа зачем-то таскали на себе. Фасетчатые глаза уловили едва заметное движение в свежем нижнем белье. Усики сами собой одобрительно задвигались, как пропеллер вертолета, а жвалы щелкнули в предвкушении.
Себастьян Михаэлис был, пожалуй, самым хитрым представителем своего вида. Когда наставало время стирки или глажки, он словно интуитивно переползал в другое место, с трудом орудуя короткими недоразвитыми лапками. А после забирался ровно в необходимые боксеры, продолжал греться возле тела любимого, ни о чем не подозревающего хозяина и вытягивал капли сладкого алого сока. Будучи честным фараоновым муравьем, Грелль питал глубокую неприязнь ко всем поганящим жизнь его кормильцев кровососам, но любовь бывает чертовски зла. И уже три недели он не мог удержаться от наблюдений за Себастьяном - самой прекрасной лобковой вошью на белом свете.
Перебраться на другую сторону ванной комнаты, когда ты крошечный и ловкий, а человеческая особь апатично пускает пузыри - дело нехитрое. Грелль давно планировал первую встречу наедине, красочные признания, может, даже шутливую возню в черном полиэстере. Достигнув наконец объемной стиральной машины, он резко побежал по спортивным штанам и с нарастающим трепетом забрался в трусы Сиэля.
Себастьян не пошевелился. В этой короткой жизни его мало что волновало, кроме пищи, графика глажки и густых волосяных зарослей на лобке хозяина. Появление существа, не виданного доселе в шкафу или Сиэлевских боксерах, не вызвало у него ни одной эмоции, кроме жгучей ревности и сногсшибательного равнодушия. Насекомое не походило на конкурента, если так быстро забежало в его укрытие, а значит, внимания Михаэлиса не стоило. Что он в итоге и выразил, повернувшись к Греллю необъятным брюшком. Волосатый задик дернулся, прогоняя назойливую дрянь. Совсем скоро хозяин наденет трусы и обеспечит ужин, да колосятся его жесткие волосы вечно!
Все еще не до конца осознав, что его безапелляционно отвергли, Грелль сполз на пол по боку стиральной машины. Лапки едва слушались, и дважды он чуть не соскользнул. Как и для чего продолжать жить, он не представлял. Неужели все так и закончится для него? Непрекращающиеся работы на колонию сородичей, сочувствие Агни, равнодушие других обитателей дома и молчаливое любование бессердечным паразитом, пока у того не выйдет короткий срок ущербного существования - не об этом мечтал муравьишка, вылупляясь давным-давно из своего яйца.
Сиэль насухо вытерся полотенцем, нацепил трижды проклятые трусы и банный халат, собрал в охапку домашнюю одежду и вышел, оставив дверь открытой для проветривания. Грелль медленно выполз из ванной комнаты и пополз в сторону темной кухни. Хотелось забиться под мусорное ведро с кучей объедков и больше никогда не выходить наружу.
В гостиной раздались женские вопли и редкие аплодисменты. Наверняка Алоис опять вылез из платяного шкафа и летает по квартире. Каждый раз, когда он решал размять крылья, любимая тетушка Сиэля вопила и хлопала с таким шумом, что молодые муравьи колонии без перебоя начинали проситься на концерт. "Рано или поздно этот идиот поджарится на лампочке", - наставительно выводил кренделя в банке с овсянкой Уильям в такие вечера. - "Или попадется Клоду". Насекомые дома Фантомхайв не могли с уверенностью сказать, какой из вариантов окажется мучительнее. Сам Уилл в трагический для рыжего муравья вечер обнаружился на шторе. Когда Спирс не жрал, он бессмысленно таращился в потолок, уцепившись в легкий тюль или покрытые веселой белой пенкой обои. По сравнению с остальными жителями квартиры его можно было назвать самым мудрым и понимающим, но приставать Грелль не решился. Слишком велик был риск получить ногой в глаз: крупоед не любил, когда ему мешали постигать никому более не доступный потолочный дзен.
В оконное стекло с жужжанием долбилась Лиззи. Уже два месяца муха не соображала, как выбраться на волю, и с упорством атаковала прозрачную поверхность, за которой простиралась милая свобода. Тимбер, Томпсон и Кентербери бодро носились по углам, издавая идиотский писк. Тройняшкам комарихам оставалось не больше трех часов жизни, и они намеревались провести оставшееся время с максимальной пользой. Бедняги не подозревали, что накануне мисс Анджелина купила в хозяйственном магазине специальные пластины. Привычный веселый гвалт только усилил печаль фараонового муравья, и он начал карабкаться по ножке стола, надеясь поживиться чем-нибудь действительно вкусным. Микроскопические крошки на полу не могли удовлетворить его тонкий вкус.
На столе, как и многие дни до этого, покоилась вазочка с печеньем, конфетами и сухарями. Туда Грелль и засеменил. Однако на подходе к хрустальной чаше его снесло волной чудовищного смрада. Тонкие усики дрогнули в недоумении, а бусины глаз неодобрительно засверкали. Неужели Фантомхайвы положили вместо еды какую-то гадость, несущую мирным обитателям квартиры смерть? Стоило незамедлительно проверить.
Увиденное заставило муравья нерешительно замереть. На верхушке пирамиды из печенья восседало нечто удивительное: огромное, четырехгранное жесткокрылое бессмысленно топталось по еде и ощупывало усиками сладкое хрустящее лакомство. Ядовито-желтого незнакомца украшали черные знаки и точки, маленькая головка, казалось, крепилась на честном слове матушки-природы, а зад так очаровательно сужался и походил на широкий кинжал... Печаль слетела с Грелля, как кожура с разваренного картофеля; будь у него сердце, оно бы застучало в этот момент барабанной дробью. Медленный шаг привел его вплотную к чужому жуку - источнику неприятного запаха. Пришелец тотчас повернулся и погладил муравьишку усами, подвинулся, словно приглашая под защиту твердого бока.
Да, он вонял хуже гнилых отходов, да, совершенно не походил на изящного Себастьяна с его округлой пушистой попой, но как же хорошо было сидеть на печенье бок о бок, как король с королевой на величественных тронах! Впервые в недолгой жизни Грелль понимал, что абсолютно, безоговорочно счастлив. Время замерло и сузилось до вазочки с деликатесами. А лесной клоп, которым и оказался нежданный гость, скрипел о родных лужайках, душистой землянике, оглушительном пении птиц и ледяных ваннах в каплях утренней росы. Идиллию не могла нарушить даже зажженная люстра и шлепанье босых ног хозяйки.
- Сиэль! - раздался громобойный голос. - Убери бздюля*!
- Сама убери, я только из ванны вылез! - был ответ из комнаты подростка.
- Я не прикоснусь к этой мерзости ни за какие деньги! Выбрось в форточку, умоляю!
Грелль обмер и вжался в клопа крошечным тельцем.
- А что мне за это будет? - выглянул секундой позже из-за угла Сиэль.
- Десять фунтов тебя устроят?
Поворот оконной ручки прозвучал трубным гласом, возвещающим о Страшном Суде. Юношеские пальцы грубо схватили клопа за бока, чем спровоцировали могучий заряд вони. Грелль обреченно смотрел, как стремительно поднимается ввысь и навек исчезает его воплощенная мечта, и мог только беспомощно махать усиками вслед улетающему любимому незнакомцу. Пущенные напоследок ветры были ему ответом, но и они мгновенно погрязли в химическом свежем аромате освежителя воздуха.
За какие грехи хозяева квартиры наказывают его, Грелля? Чем мешал им добродушный клоп? Для чего живет настоящее насекомое? Все эти вопросы разрывали фараонова муравья на его финальном пути. Как хотел он отправиться вслед за незнакомцем, в описанные им райские кущи, но прекрасно понимал, что без колонии, вкусной домашней еды и тепла не проживет и сутки. Оставалось продолжать существование насекомого дома Фантомхайв, до конца отыгрывать роль рыжего плута, члена огромной семьи. Но если отказ Себастьяна он еще мог пережить, то грубый разрыв с таким славным вонючкой вмиг уничтожил жажду работать, питаться и пакостить людям.
Крышка прилегала к кастрюле недостаточно плотно, и Грелль с легкостью пролез внутрь. Идеально красный борщ обещал стать самой красивой могилой для того, кому могилы не положены по статусу.
Последней мыслью муравья было замечание, что борщ мисс Анджелины оказался потрясающе вкусным.

"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"