Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Зеркала | |
| Автор: | OstAlco |
| Бета: | нет |
| Рейтинг: | PG-13 |
| Пейринг: | СС/ГП |
| Жанр: | POV |
| Отказ: | все - мадам Дж. К. Роулинг.
|
| Аннотация: | иногда бывает, что из жизни исчезает очень важная ее часть, а заменить нечем... |
| Комментарии: | |
| Каталог: | нет |
| Предупреждения: | слэш |
| Статус: | Закончен |
| Выложен: | 2007-04-13 00:00:00 (последнее обновление: 2007.04.20) |
| просмотреть/оставить комментарии | |
|
Глава 1. Зеркала вы мои, зеркала! Потому что я пьяница, что ли, Возвращаюсь я к вам поневоле, Позабыв про другие дела; Зеркала вы мои, зеркала; (А.Гуницкий «Русская симфония» гр.Аквариум ) Я не помню, когда началось мое безумие. Может, после падения Темного Лорда? Или, может быть, после того, как меня триумфально выпустили из Азкабана?.. Да, пожалуй. Старый манипулятор правильно все рассчитал, мое почтение его бессмертной душе! Действительно, через два месяца заключения я был полностью оправдан, и восторженный магический мир принял меня с распростертыми объятиями – я больше не был изгоем и предателем… Вероятно, предполагалось, что я должен был быть счастлив? Так и было, за исключением одного «но». Я почему-то решил, что наконец все мои страдания и старания будут оценены по достоинству! Какое-то наваждение, не типичное и не характерное, овладело мной. Сентиментальный дурак - кто бы мог подумать, что я могу так ошибиться! Нет, действительно, первые пару недель моя физиономия не сходила с первых полос газет, все знакомые и не очень выстраивались в очереди, чтоб только пожать мою руку и заявить, как они раскаиваются, что плохо обо мне думали или, потупив глазки, соврать, что всегда в меня верили! Бред, конечно, - но чертовски приятный… Кроме того, к тому моменту, когда с меня сняли все обвинения, моего обожаемого Золотого мальчика Гриффиндора в стране вообще не было, в связи с чем, я оказался в центре внимания как основной борец с Волдемортом, и ничто не мешало мне наслаждаться лаврами героя. Как я был слеп, глуп и наивен…это все-таки было настоящим помешательством. Я таскался по всяческим приемам - но, к счастью или сожалению, никакая эйфория не могла изменить ни моей внешности, ни сути личности – в результате общество стало тяготиться мной, я обществом - а результат оказался безумнее, чем я ожидал. На волне всеобщего ликования и праздника по жизни я женился. Жизнерадостный идиот, вселившийся в меня, почему-то решил, что я должен создать семью и, наконец-то, насладиться простым мещанским счастьем. Это мне еще повезло, что, когда я выбирал жену, идиот во мне замешкался: миссис Снейп – это что-то. Я никогда не понимал, какого Мерлина она согласилась и как вообще мы оба оказались в брачных оковах! Отличный экземпляр, последний отпрыск старого магического рода - мой Лорд мог бы мной гордиться. Характер, как говорил один маггловский поэт: «Гвозди бы делать из этих людей, не было б в мире крепче гвоздей...». В общем, и жизнерадостный придурок, в которого я превратился, и жалкие остатки моей прежней личности считали, что с этой женщиной я буду счастлив… Меня обожала общественность, у меня была жена…какой ужас… Ужас не замедлил начаться. Сначала я абсолютно отчетливо понял, что не хочу быть женатым, но, как говорится, поздняк метаться - в конце концов, я столько лет притворялся, гордился, что могу быть кем угодно, вплоть до кофейного столика!.. Любимая супруга, по-моему, дала себе обязательство сжить меня со свету. Через пару дней после заключения брака она начала устраивать в нашем доме приемы, суаре и рауты всех видов. В ответ на мои возмущенные замечания она хлопала глазами и невинно заявляла: - Дорогой, во-первых, все хотят видеть своего героя, во-вторых, тебе нужна должность, достойная и высокооплачиваемая, а в-третьих, я пригласила нужных людей, и тебе могут дать Орден Мерлина… Ты так много сделал для нашей победы! Чертова слизеринка и идиот внутри меня умудрились договориться, но полное несоответствие моей нынешней жизни и моей настоящей сущности сводило с ума. Я терпел, действительно долго терпел; если спросить меня, почему я это делал, ответить вряд ли удастся – наверное, упрямство и нежелание признавать свои собственные ошибки. Тоска пришла позднее. Из длительной гастроли вернулся мой бывший ученик – еще бы, отголоски Большой битвы прокатились по самым отдаленным волшебным колониям мира, и теперь все хотели познакомиться с Победителем Волдеморта и выразить ему свою признательность. В результате всеобщий апофигей привел к тому, что орден мне так и не дали, причем, я подозреваю, не со зла, а просто потому что забыли… Забыли…да имел я их всех в виду – но жена ведь расстроилась… И снова начала свои бесконечные приемы, стараясь залучить на них Золотого мальчика. Нужно ли говорить, что точка кипения была близка. Наконец я не выдержал, попросил назначить меня обратно преподавателем Хогвардса. Кто бы мог подумать? Если бы мне пару лет назад сказали, что я добровольно вернусь к обучению лоботрясов и лентяев всех мастей, я бы как минимум плюнул тому в рожу… Но это был единственный вариант: во первых, не надо было участвовать в семейных развлечениях или можно было хотя бы иногда их пропускать, во-вторых…во-вторых, я жутко истосковался по своим подземельям; тем более, меня грела мысль, что в этом году двери школы не откроются, поскольку в результате боевых действий и само здание, и преподавательский состав были изрядно потрепаны. Разумеется, должность профессора зельеварения мне была предоставлена - а я на иное и не рассчитывал. Возвращение могло бы быть достаточно печальным, но не для меня: Хогвардс никогда не был тем местом, с которым я ассоциировал бы светлые и добрые воспоминания. Сначала годы учебы - но я не могу не признать, что эти семь лет не только закалили меня, но и дали приличный багаж знаний. Затем Дамблдор. Не первый человек, которому я подчинился, но первый, который убедил меня, что игра может приносить удовольствие. И я начал играть… Наверное, это было в моей крови: ложь, маски, полутона - я настолько погрузился в это за 17 лет, что, когда необходимость в игре отпала, я сошел с ума. Или нет?.. Старик отлично разбирался в людях; мое отношение к человечеству в целом было ему на руку, и как результат – победа над Темным Лордом, одержанная мальчишкой, любовно выращенным в пробирках Хогвардса под присмотром квалифицированных лаборантов – сосуд судьбы, ее обманчивый жребий… Я любовно перебирал корешки старых фолиантов, переходя из комнаты в комнату, прислонялся к стенам, в которые не уповал когда-либо вернуться, – все-таки это был чертовски отличный период моей жизни. Теперь, когда мое безумие достигло своей последней грани, я могу определенно сказать, что был одинок как никто другой, - но это был мой осознанный выбор. Человек - существо, которое не может обходиться без общения с себе подобными. Я же выбрал в себе подобные свое дело. Дело, которое росло из неугасимой жажды знания, а затем стало посвящаться доказыванию своего превосходства над собой же. Срастаясь со своим Делом, я совершенно не интересовался межличностными отношениями себе подобных: то есть, мне было интересно препарировать, но вовсе не участвовать в этих отношениях. Уже к окончанию учебы я понял, что люди прискорбно одинаковы, и совершенно потерял к ним интерес. Можно называть это как угодно: слизеринским равнодушием или черствостью - пожалуйста, мне стало глубоко наплевать на людей…тогда какого Мерлина меня снова втянул в себя этот круговорот человечьей суеты? Одиночество в моих подземельях было штукой номинальной: я-то твердо знал, что где-то по коридорам бродит Филч, проводя инвентаризацию привидений и духов; домовые эльфы не жалея сил возятся, приводя школу в надлежащее состояние… Несколько недель я буквально прятался от сов, присылаемых любимой супругой, и даже шкафом задвинул камин в своих покоях. Мне казалось, что я близок к возвращению в себя. Полумрак, обожаемые склянки, запахи свежесваренного зелья и обгорающего нового котла… Это погружение в нирвану было прервано… Миссис Снейп явилась лично, дабы сообщить мне, что назначен очередной прием и, конечно, в мою честь; что будут только избранные: министры, известные авроры, члены благородных семейств. Она умела быть убедительной: при взгляде на нее мне казалось, что это мое отражение, - только, как я потом понял, отражало оно весьма выборочные фрагменты… Самая сокрушительная форма обаяния – отражение тебя в ком-то. Да если еще этот кто-то хочет от тебя чего-то добиться, ничего не надев под мантию. Вообще, было весьма убедительно - хотя (спасибо старику Люцу) гормоны навсегда потеряли контроль над моим разумом. Я согласился, клятвенно пообещав прибыть в назначенный день без опоздания и чисто вымытым. Если бы я знал, чем это кончится, я бы не только мыться не стал - я бы вообще не явился. Особняк, выбранный моей супругой в качестве семейного гнезда, горел всеми огнями; Парк был освещен по последней моде: зигзагообразными цветными всполохами пламени. Красиво, богато, роскошно. Я ни минуты не пожалел, что по этому случаю заказал себе новую мантию оригинального черного цвета. Гордо задрав нос, я шагнул в зал первого этажа – я то понимал, что праздник жизни явно не для меня, но сохранять хорошую мину при плохой игре еще не разучился. Кружащиеся в танце пары остановились, все головы повернулись ко мне, а добрый идиотик внутри меня завопил: - Они любят тебя, Сев! Тут же головы, подобно подсолнухам, отвернулись в другую сторону: в противоположные двери входил мой любимый ученик, поддерживаемый под локоть министром магии Скримджером и окруженный восторженной толпой поклонников и поклонниц. Такого глупого положения я, признаться, не ожидал. У магглов есть такие фильмы - называются вестерны; я видел пару. Это была встреча бандита и шерифа в классическом варианте: я в одной стороне, Поттер в другой - минутное замешательство, и мои гости…какого Мерлина! - гости моей жены толпой кинулись к Золотому мальчику Гриффиндора! Аппарировал я мгновенно, не успев умом осознать, куда я вообще направляюсь. Уже потом, сидя в углу в «Кабаньей голове», я не без злорадства восстанавливал подробности нашего незатянувшегося свидания. С нашей последней встречи в коридоре больницы Святого Мунго прошел почти год - чуть меньше, не важно. Поттер выписывался - и тогда он был более здоровым и цветущим, чем сейчас: выглядел он явно не на свои 19 лет. Пара огневиски настроила мой организм на менее радужные размышления; мне стало стыдно, что я элементарно сбежал, оставив сопернику поле боя; это не было на меня похоже, но раскопать прежнего Снейпа я не мог - он не возвращался, не хотел… Наверное, семейство Поттеров было мне назначено судьбой как личное проклятие; то душевное равновесие, которое научил меня держать покойный папаша Поттер со своей шайкой, с успехом удалось расшатать Поттеру-младшему, причем в лучшие мои времена. Это сейчас, когда мое безумие стало для меня очевидным, я так академически формулирую события, предшествовавшие взрыву. В то время я путался в мыслях, ощущениях и непонимании, как муха в сетях кошмара Рональда Уизли… Моя работа… Моя работа в темных сырых подземельях почти пустого Хогвардса - я отдавал ей все свое время, поскольку только так мог сохранить для себя видимость нормы. И что бы вы думали? Как только я наконец-то начал исцеляться и почти встал на путь к себе, явилась Миневра - она после смерти Дамблдора была все еще временно исполняющей обязанности директора школы – и объявила, что, в связи с полной готовностью моих подземелий – классов и лабораторий для приема учеников, - я должен вернуться в Лондон, поскольку моя супруга беременна и мое место - дома. Такой подставы от и так не баловавшей меня жизни я не ожидал. Не успел я смириться с игрой «муж-жена», как меня уже вынуждали следовать правилам игры «папа-дети». Только моя нарушенная психика могла вернуть меня в лоно семьи и впрячь в предложенные обстоятельства. Я не спал и не ел; как загнанный зверь метался из стороны в сторону по отвратительно чистому и светлому особняку, в котором я был заперт пропавшей возможностью принимать решения. К сожалению, талант видеть поступки людей такими, каковыми они являются, меня не покинул: после возвращения домой жизнерадостный придурок во мне забился в дальний угол и почти затих. Радости это не принесло: я отчетливо видел невозможность создания семьи и абсолютно не знал, что с этим делать. Миссис Снейп - о, она была прекрасна: цвета воронова крыла волосы; антрацитовые глаза, полуприкрытые короткими, но очень густыми ресницами; потрясающий нос, тонкая талия, высокий рост… Она сводила меня с ума попытками выстроить на моих костях то, что считала семейным счастьем. Беременность не добавила ей покорности и рассудительности; ее требования сыпались на меня как из рога изобилия, причем если материальные я худо-бедно мог выполнить, то откровенно провокационные заявления типа: «Твое равнодушие слишком заметно, ты не мог бы любить меня больше?» вызывали во мне желание присоединиться к гордому и свободолюбивому племени нюхлеров. Самое противное, что я отчетливо понимал, что она играет в свою игру под названием «семья» и хочет втянуть меня туда же. Игры жизнерадостный дебил, проснувшийся во мне, изо всех сил пытался оставить в прошлом; мое я требовало развернуться и уйти, желательно в неизвестном направлении; помешательство считало, что необходимо поступать «благородно» и «как принято», и при этом еще пыталось заставить меня чувствовать себя подонком за то, что я не хочу жить со своей семьей. Издевательства я терпел больше полугода, пока из Хогвардса не пришло сообщение, что Пивз, вырвавшийся из-под надзора мистера Филча, разгромил мой кабинет и лабораторию. Радостно потирая ладошки, я засобирался на теперь уже любимую работу, благодаря Мерлина за то, что, выбитый сообщением МакГонагалл из колеи, не наложил как следует защитные чары на свою вотчину. Пару месяцев мне удавалось успешно скрываться ото всех и себя тоже - причем Кровавый Барон был до крайности удивлен, когда я не предложил ему как следует разделаться с причиной погрома - Пивзом. Я самозабвенно предавался чтению редчайшей работы о применении толченого рога нарвала в исцеляющих зельях, когда в дверь постучали. На пороге стоял мой старый «друг» Ремус Люпин – он один остался в живых из той приятной компании, которая целенаправленно отравляла мою юность. Теперь все было в прошлом, и, потакая своему любопытству, я разрешил ему войти. Демонстрируя чудеса гостеприимства, предложил разделить приготовленный домовиками ужин. Светская беседа грозила затянуться, в связи с чем после чая я спросил, зачем он пожаловал. -Северус, я так понял, что ты решил вернуться к своему любимому зельеварению?- не дожидаясь моего кивка, он продолжил: - Сейчас, когда у меня появилось много свободного времени, я часто думаю о прошлом… Ага, я так и поверил, что он явился извиняться, - а насчет времени он прав, Тонкс занимала большую должность в министерстве, и у него теперь не было необходимости изыскивать средства к существованию. Но свои соображения по этому поводу я высказать не успел. - В Амазонии нашими исследователями недавно был открыт настоящий Затерянный мир – такого изобилия магических трав, животных и прочих минералов нам не попадалось уже лет пятьсот. Но после войны Министерство никак не может полностью мобилизоваться… «Ага, да и не стремится» - подумал я, вспоминая бесконечную череду банкетов, жертвой которых я был даже в собственном доме. - Я подумал: может быть, ты согласишься на полгодика съездить туда с группой наших специалистов - провести, так сказать, разведку… Тут меня передернуло; похоже, Люпин это заметил, потому что быстро заговорил: - Просто в экспедицию набралась одна молодежь - не бесталанная, но молодежь; к тому же кто, как не ты, сможет лучше других и за порядком приглядеть, и разобраться там на месте, что к чему… Похоже, у меня появилось вполне целомудренное желание расцеловать усталого оборотня. Я согласился. Уже уходя, он обернулся и грустно посмотрел на меня: - Северус, я понимаю, как трудно жить не в ладу с собой, - и, несмотря на наши сложные взаимоотношения, имей в виду, что я к твоим услугам… Мое безумие не оставило меня - оно просто было засунуто в дальний угол сознания. Я наслаждался, буквально поедая находки из амазонской сельвы; я пил получаемые знания и не мог напиться. Все способствовало тому, чтоб я, наконец, по-настоящему стал счастлив. Моя группа, состоявшая в основном из бывших выпускников Хогвардса, мне не досаждала, памятуя о репутации сурового профессора зельеварения. Я даже не знал их всех в лицо: какой-то толковый парнишка взял на себя роль моего заместителя по работе с кадрами, и в результате я получал только рафинированные артефакты природы без нудного общения с их добытчиками. Совы - птицы не перелетные, поэтому с «большой землей» контакт поддерживался один раз в пару месяцев - но и от этого я был освобожден шустрым парнем. Не знаю, сколько времени продолжалась идиллия, - но когда в мои походные апартаменты постучали, я отчетливо понял, что пришла расплата за мое страусиное счастье. - Здравствуйте, профессор! Первым моим желанием было снять чайник с плиты во избежание взрыва. В дверях стоял Невилл Лонгботтом собственной персоной. Наверное, у меня был окончательно ошалелый вид, потому что он пояснил: - Меня прислали Вам на замену, так сказать… Я попытался открыть рот на тему равноценности такой замены, но возмужавший бывший ученик не дал мне такой возможности: - Министерство считает, что в основном работа закончена, а те растения, что еще остались не каталогизированными, добью я. - Пламенный привет мадам Стебль, - пробормотал я, но не достаточно тихо, чтобы Невилл не услышал: - Да нет, профессор, я уже стал достаточно взрослым, чтобы по достоинству оценить ваши методы воспитания, - поэтому большая часть привета должна быть адресована именно Вам! На мгновение мне показалось, что с его «воспитанием» я все-таки перестарался, но потом мысль о возвращении в Англию вытеснила появившееся раздражение. Завтра, уже завтра я прикоснусь к порт-ключу, и мое безумие вернется с новой силой - а я так был увлечен закапыванием головы в песок, что ни на секунду не озаботился решением своих проблем! Невилл по моей просьбе приволок подшивку «Пророка» за полгода. Не знаю, что я ожидал там найти – то ли сообщение о катастрофе, то ли о разводе - но везде должна была фигурировать миссис Снейп. Всю ночь я курил и листал пожелтевшие от сырости листы. В ранних выпусках с каждой станицы на меня таращились изумительные зеленые глаза в окружении поклонников его славы: «Гарри Поттер - наш герой!» Если бы авторы этих заголовков знали, что до них это придумал Драко и не про Поттера… Воспоминания попытались нахлынуть на измученный табаком и алкоголем мозг, но их попытки разбились о простую мысль, прочно сидевшую в моей голове: «теперь у тебя нет цели, нет ничего; ты не умеешь жить в предложенных обстоятельствах, и сил или возможностей изменить что-либо у тебя тоже нет». Одно только настораживало: чем свежее «Пророк», тем меньше радостно машущего рукой Поттера мне попадалось. Тогда я подумал, что уставший от славы Золотой мальчик остепенился и завел семью и работу…подумал и позавидовал, потому что в его способности жить в мире с собой никогда не сомневался. Возвращение домой. Наверное, для кого-то это - особенное чувство; у меня же не было никогда дома как такового, в связи с чем, переступая порог особняка мистера и миссис Снейп, я, кроме раздражения, ничего не чувствовал. В доме царила тишина, чему я несказанно удивился: как-то по-другому мне представлялось жилище, населенное маленькими детьми. Дверь в мой кабинет приоткрылась, и высунувшаяся голова моей супруги кивком пригласила меня войти. Над кабинетом жестоко поиздевались – по-другому я сказать не могу: любовно выстроенный мной мрачный интерьерчик был превращен в прянично-шоколадную детскую. На матах посреди комнаты, притулившись темноволосыми головенками друг к другу, дрыхли три малыша в одинаковых изумрудно-зеленых комбинезончиках. Сердечный приступ я не получил только потому, что жена больно схватила меня за запястье и потащила в холл. - Поговорим? Нет уж, я не собирался вести разговор на ее территории, и потому молча направился в библиотеку. Слава Мерлину, там осталось все по-прежнему - и черно-коричневый колор стен, и потрепанная кожаная мебель. - Удивлен? Если бы ты озаботился поинтересоваться событиями, происшедшими в твоей семье, ты знал бы, что у нас тройня! - Поздравляю, дорогая! – кажется, ко мне вернулся сарказм - только очень не вовремя. - Это я тебя поздравляю! Я всегда знала, что ты бездушная скотина, влюбленная только в самого себя! – шипела жена, пытаясь испепелить меня взглядом, – и не надейся, что тебе удастся на этот раз выкрутиться, – я тебе не твой обожаемый Темный Лорд и не Министерство! Дети будут с тобой, если ты не решишь сдать их в маггловский приют, - а я не собираюсь тебя больше терпеть! Наш брачный контракт - отличная штука! Ага, тебе все безразлично? Ну, посмотрим! Если бы не ступор, завладевший мной, я мог бы даже залюбоваться своей половиной – вылитая Медуза Горгона! - и ей удалось меня заинтересовать: что еще мог придумать воспаленный женский мозг? - Хочешь, я скажу тебе, как их зовут? Джеймс, Сириус и ту, которая поменьше, девочку – Рэмма! А хочешь, я тебе еще скажу – изменить их имена ты не можешь: по договору все решения, которые не оспорены супругом в течение полугода, считаются принятыми совместно, если не противоречат правовым нормам! Она с торжеством заглянула мне в глаза. Ну да, как я мог забыть, что она младше меня на 5 лет, а грустная история о моей юности и Поттере пребывала некоторое время в школе даже когда я ее закончил; спасибо Темному Лорду, благодаря которому об этом все забыли. - И что я тебе такого сделал? - вопрос прозвучал спокойно - наверное, последствия непрекращавшегося шока. Супруга махнула палочкой, и из холла влетело огромное трюмо. - Посмотри! Я посмотрел - ну да, я действительно изменился в результате пребывания на свежем воздухе: появился загар, легкий румянец, исчезли тени под глазами – полезно иногда прекратить строить из себя борца против всего. Учитывая то, что в зеркала я смотрюсь крайне редко, я немного отвлекся от монолога миссис Снейп. -… даже сейчас ты пялишься только на себя любимого, смотри на нас!.. Я, конечно, всегда подозревал, что мы немного похожи, но от такого потрясающего сходства получил еще один удар по измученной психике. Дальнейшие вопли сводились к тому, что я не оправдал ее надежд, что я эгоистичный бесчувственный болван, лишенный даже элементарного честолюбия, не способный даже притвориться ради семьи, – неужели мое безумие позволило ей думать, что все будет не так, как она сейчас говорила? Дальше меня обвинили в том, что я не поддаюсь дрессировке…нет, она это назвала как-то по другому, но в моем мозгу моментально возникла мысль: это не она - это я, кретин, почему-то решил, что она не похожа на других женщин! А на кого похожа? На меня?.. Идиот… Тоже мне, миссис Снейп - подумаешь, месть страшная, слизеринская; раз дети мои - буду называть их как хочу или вообще называть никак не буду - пусть этим занимаются специально обученные няньки; в общем, я принял решение – дождаться, пока супруга вдоволь наорется, а уже потом суммировать полученную информацию. Но из колеи она меня все-таки выбила – от шоковой терапии я давно отвык; кстати, с тех самых пор мародеры перестали вообще меня волновать как класс - а теперь память самостоятельно затеяла игру «вспомнить все» - и все обиды, унижения, оскорбления клана Поттеров сотоварищи повылезли из закоулков моего сознания. Чирикнули подслушивающие чары, наложенные женой на детскую, но она даже не шевельнулась, драматично уставившись в пол перед собой. Движимый каким-то странным инстинктом, я подошел к двери и заглянул к малышам. Они проснулись и сидели рядком, уставившись на стену, по которой порхали иллюзорные бабочки. На шум двери они синхронно обернулись, и на меня посмотрели три пары абсолютно одинаковых ярко-зеленых глаз. Этот цвет я бы не смог спутать ни с каким другим, даже если бы очень сильно захотел. Глава 2. Кажется, я мог бы стать заслуженным сидельцем Азкабана. Хотя эти несколько месяцев явно пошли мне на пользу: я почти разобрался с кретинизмом, так не вовремя посетившим меня. Выводы были не утешительные, но у меня хватило сил признаться себе, что игры, которые я вел всю свою сознательную жизнь, в результате отказались, по большому счету, никому не нужны. Много дней и ночей (а в тюрьме, в одиночке, они неразличимы) я уговаривал себя смириться с тем, что быть понятым и оцененным - не моя судьба. Я доказывал себе, что я лучший – но не смог доказать этого окружающим; причем теперь я понимал, что амбициозные люди делятся на две категории: созданные для признания и восторгов толпы и обреченные всегда пребывать в тени и забвении. Когда все, ради чего было выстроено мое существование, закончилось, закончился и я; нужно было начинать новую жизнь, в новых обстоятельствах - и, что характерно для моей судьбы, новую страницу я начал писать не где-нибудь, а в тюремных стенах. Никогда никто ничего не докажет – я все-таки мастер-зельедел, к тому же изучивший массу полезных и никому пока не известных ингредиентов… Ха-ха-ха! Приветствуйте Северуса Снейпа – нового, но со старыми «тараканами»: теперь - вдовец! Самое прискорбное, что расставание с безвременно почившей супругой никак не отразилось на моем существовании – складывалось впечатление, что просто еще одна страница перевернута и забыта; миссис Снейп была бы в ярости, узнав, как мало задели меня ее интриги и предательство. Предательство… обожаю это слово. Размер трагедии я понял только когда вернулся в особняк: стоило открыть дверь, как к моим ногам выкатился ком орущих и дерущихся детенышей. Сказать, что я растерялся, - значит ничего не сказать. С трудом удерживаясь на ножках, дети расцепились и уставились на дядьку, вошедшего в дом. Теперь я знал, как чувствует себя человек в первой стадии «круцио» (магглы называют это электричеством): изумрудные, потрясающе красивые глаза, к тому же в утроенном варианте, вопросительно уставились на меня… Оказывается, в моем положении можно еще больше сдвинуться! А я и не знал! Последний раз эти глаза шокировали меня почти три года назад - в подземельях Темного Лорда. Мальчишка был уверен, что я своим телом закрыл его от непростительного заклятья; разуверить его и объяснить, что споткнулся о чей-то труп, я не успел…хотя мне так часто приходилось вытаскивать его из всяких заварушек - особенно в последнее, перед Большой битвой, время - что я не уверен, не стало ли это моим безусловным рефлексом: Поттер в опасности – фас! Причем потом, когда мы вдвоем выбирались из разрушающихся на наших глазах коридоров, он все смотрел и смотрел на меня. Тогда я был взбешен: мало того, что я был вынужден тащить на себе Победителя Волдеморта, так он еще и пальцем не пошевелил, чтобы мне помочь. А сейчас, когда глазастое трио вытаращилось на меня, в их зрачках я увидел то же выражение, что тогда у Поттера: непонимание, удивление, детскую затаенную обиду на что-то не понятное мне… В холле раздались шаги, и я услышал громкий голос, взывающий к совести расшалившейся детворы. Перед моими глазами возникла миссис Уизли. - Поговорим? Присмиревшие дети синхронно опустились на четвереньки и направились в сторону моего кабинета - то есть, своей детской. В библиотеке ничего не изменилось; предчувствуя долгий разговор, я последовал примеру миссис Уизли и опустился в кресло. - Северус…ты позволишь мне так тебя называть?...ты достаточно редко последний год бывал дома, в связи с чем я должна объяснить… В общем-то, я приблизительно так себе все и представлял: Молли, у которой погиб муж, а дети выросли и вьют свои гнезда, с неистовым рвением впряглась в воз моей семьи. Причем удивительно, что она и моя покойная супруга нашли общий язык. Миссис Уизли сначала приходила иногда, только когда жене требовалась помощь…а после ее неожиданной кончины и моего заключения в Азкабан взяла на себя все обязанности по присмотру за детьми. - Я никогда не заблуждалась на твой счет, Северус, и внутренние разборки с твоей супругой меня не касаются, - я знаю только одно: детям нужна семья; эта семья - ты, и пока ты не примешь иного решения, я могу продолжать ухаживать за ребятами. Нужно ли говорить, как я был благодарен миссис Уизли…Молли…за то, что она отложила на прекрасное потом решение вопроса, который тяготил мое сознание: сдать детей в приют было бы заманчивым вариантом - но, к сожалению, воспоминания собственного весьма безрадостного детства тормозили желание закончить все и сразу, несмотря на то, что вопрос относился к судьбе, в сущности, не родных мне людей. Через пару месяцев я окончательно обжился в своем особняке; спальня, ванная и библиотека получили отдельный вход и приятный моему глазу интерьер; в другую часть дома я не совался. В Хогвардс тоже возвращаться не хотелось: несмотря на очередной оправдательный приговор, я понимал, что вопросов избежать не удастся; до начала учебного года еще было время, и я с удовольствием уединился в своем новом логове. Хотя должен сказать, что Миневра меня поразила: я был уверен, что преподаватель с уже двумя несостоявшимися судимостями ей не подойдет. Наверное, место директора школы как-то странно отражается на восприятии окружающей действительности. Я жил. Я просто жил так, как всегда мечтал: занимался изучением древних рукописей, начал писать учебник для шестого курса по зельеварению, приводил в порядок записи, сделанные мной в амазонской сельве. Иногда, сидя у окна, я курил сигареты – одна из милых привычек, перекочевавших в мою жизнь из мира магглов, где я скрывался от рассвирепевших мстителей за смерть старого директора. В эти моменты я мог видеть детей, копошащихся во дворе. Я сам не заметил, как научился их отличать, наблюдая за ними, как за диковинными зверьками. Девочка, Рэмма, была вся в папашу: вечно куда-то попадала, где-то застревала, повисала - а миссис Уизли с терпением, достойным лучшего применения, вынимала, вытаскивала и снимала ее отовсюду. Мало того: малявка умудрялась нанести такой ущерб любовно взращенному ее мамашей саду, что мне пришлось взять на себя обязанность вечерами восстанавливать разрушенное: Молли просто не успевала везде. Сириус был самым крупным из детенышей; он отличался вальяжностью и, как мне казалось, самомнением - но, несмотря на это, именно он был зачинщиком всех междоусобных конфликтов. Как ни забавно, Джеймс почему-то напоминал мне меня самого в детстве: он мог часами разглядывать какие-то одному ему видные события, происходившие в траве и листьях, или сосредоточенно заниматься каким-то важным делом – например, самозабвенно тыкать игрушечной волшебной палочкой в маленький фонтан и серьезно наблюдать за кругами, расходящимися по воде в его чаше. Приблизительно за неделю до начала учебного года, когда я уже закончил всю подготовительную возню, мне пришла в голову замечательная мысль о развлечениях. Спасибо Молли: ее забота о моей нерешаемой проблеме позволила мне существовать так, будто проблем не было вовсе. Я бездумно валялся в ванной, наполненной какой-то мерзкой ароматной пеной, и вспоминал о пребывании в моей жизни супруги… Супруга…. Да, секс с ней смахивал на приятное раздвоение личности…хотя, по моему скромному мнению, зеленые глаза ей подошли бы больше… Тут-то и пришла мысль, что действительно пора развеяться. Прекрасный бардак, роскошный клоповник, инвестором которого в свое время была чета Лестриджей, находился в самом конце Лютного переулка. Дорогу туда мне показал Люциус Малфой еще когда я учился на последних курсах: старый подлец обожал просвещать неофитов; ходили слухи, что против него не устоит даже конченый гомофоб - не то что неопределившийся мальчишка. К сожалению, романа не получилось: Люц относился к сексу только как к средству, а у меня с детства был выработан нюх на искренность - иначе я вряд ли смог бы стать двойным агентом - и прочая, и прочая… Старик Малфой добился только того, что я определенно понял: люди, в принципе, и так-то все одинаковые - так еще мужчины и женщины тоже мало чем отличаются друг от друга – я имею в виду физиологические реакции на удовольствие. С тех пор к сексу я стал относиться как к еде и сну, а на тему пола партнера вообще не заморачивался – объективно говоря, мы же не спрашиваем пол у понравившегося антикварного столика или сочного бифштекса? Как и следовало ожидать, волшебное заведение стояло на месте и даже было открыто – такие вещи существуют при любых режимах и обстоятельствах. Меня там знали, и мадам относилась ко мне достаточно приветливо: в самые лихие годы после моих посещений не приходилось прятать трупы. Войдя, я окинул взглядом представленный в полумраке факелов ассортимент - и вдруг почувствовал, как мои брови устремились в район затылка: в самом углу, на цветных пушистых пуфах, явно ожидая клиента, сидел молодой человек с потрясающей красоты волосами. - Здравствуйте, Драко! - кажется, мой голос был в меру удивленный. - А, профессор… Похоже, он на меня разозлился? Очевидно, да: мне пришлось выслушать гневную тираду на тему того, что я подлый предатель и убийца его отца… - Это вы виноваты в том, что последний из древнего рода вынужден заниматься грязным делом!.. Поздравляю, мальчику удалось меня взбесить. - Разумеется, - прошипел я, наклонившись к его уху, - это я предложил Люциусу вгрохать все сбережения в сомнительные деяния маньяка с завышенной самооценкой; это я толкнул Вас в ряды его армии, это я внушил Вам здравую мысль приторговывать молодым телом… Вы, Драко, меня разочаровали… - У меня отобрали волшебную палочку и запретили колдовать… - Конечно, только я виноват в том, что ваша убогая фантазия не могла Вам подсказать иного выхода из финансового кризиса – или Малфои не привыкли работать ничем другим? Ого, теперь он напоминал злобного хорька, загнанного в угол клетки… интересно, укусит или нет? - Мне кажется, профессор Снейп, ваша жизнь тоже не так уж безоблачна? Кажется, привыкнув быть нянькой для Поттера, вы теперь нянчите его детей… Странно, я не чувствовал ярости или раздражения…только сумасшедший кураж оттого, что крестничек все еще трепыхался… Я сильно схватил его за волосы на затылке и притянул к себе: - Кстати, о Поттере: мне казалось, тебя всегда радовало, что я отыгрывался на нем за его папашу, - теперь у тебя есть редкая возможность поучаствовать в такой же игре, причем мой счет к Люцу как нельзя более адекватен твоему нынешнему положению… И мне не стыдно признаться, что я испытал огромное, почти забытое удовольствие, созерцая, как побледнели губы Драко, на висках проступила испарина, а по спине пробежала легкая дрожь. Не отпуская его шевелюры, я подошел к лестнице, ведущей в апартаменты. Раздался голос мадам: - Мистер Снейп… - Пожалуйста, запишите на мой счет, услуга экстра…- быстро проговорил я, не переставая тащить наглого мальчишку за волосы. По тому, как подогнулись его коленки, я понял, что он уже в курсе условных обозначений, принятых на его работе. В комнате Драко забился в угол вульгарно огромной кровати; вся его поза выражала ужас и безнадежность, так что мне стало неинтересно. Я развалился в кресле, сурово взглянул на него одним из своих фирменных взглядов – Драко вздрогнул и медленно стал освобождаться от своей и так не многочисленной одежды. - Хватит, пошутили и будет! - я почувствовал если не раскаяние, то искренний, ну почти искренний, интерес к судьбе Малфоя-младшего, – Расскажи мне, как ты живешь, где Нарцисса?.. Возвращаясь в особняк, я почти пританцовывал; настроение подозрительно зашкаливало за «прекрасно»; в голове, наконец-то, начала вырисовываться идея – давненько со мной такого не случалось. Дома ждала сова из школы – мне потрясающе везло, я даже провел ладонью по спине птицы, отчего она удивилась не меньше меня. Паззл, который я собирал вместо того, чтоб тешить свою физиологию, идеально сложился – осталось только… Разрушать пасторальную картинку «красавица и чудовище» было очень приятно. Увидев мою голову в камине, Люпин вскочил с дивана, чуть не уронив сидевшую у него на коленях Тонкс. - Люпин, поговорим? Я к тебе или ты ко мне? Он обернулся на жену. Тонкс слабо кивнула, и секунду спустя оборотень сидел в моем кресле. - Люпин, послушай, тебе не надоело сидеть на шее супруги? Он поморщился, но ничего не ответил, неопределенно пожав плечами. - Не хотел бы ты на год вернуться в Хогвардс, на свое старое место? Брови Люпина пошевелились, но я не давал ему ответить: - Все в курсе твоей «маленькой проблемы», но Миневра не может найти на это место никого, по ее словам, «достойного»; у нее вообще кадровые проблемы – в этот год даже она будет совмещать директорство с преподаванием. Министерство, в общем-то, не против… Я перекинул ему через стол пергамент, принесенный совой. Забавно было наблюдать, как Люпин жадно вчитывается в разбегающиеся строчки. - Интересное предложение… Только я не понимаю, тебе-то зачем это надо? Ты так жаждешь видеть мою физиономию да еще и нести ответственность за мое поведение в…в определенные фазы луны? - Скажем так, я решил стать меценатом… Он меня все-таки неплохо знал, и потому сарказм почувствовал сразу. - Кроме того, - не давая ему опомниться, продолжил я, - у меня есть наработки по поводу усовершенствования ликанотропного зелья – теперь и болевые ощущения от трансформации должны быть снижены процентов на сорок…правда, опытов я еще не ставил, но ты же меня знаешь… - Да, я тебя знаю…- задумчивым эхом откликнулся Люпин. – Ну, и что ты от меня хочешь? - Есть один смышленый мальчуган, который временно не может колдовать, но очень хочет быть полезным обществу. Ты не мог бы его сосватать в экспедицию к Лонгботтому ? Мальчик будет хорошим помощником… - Имя я могу узнать? - Можешь, но сначала командировка… - Ладно, у твоего «смышленого мальчугана» право выезда за пределы страны имеется? Я мысленно поаплодировал себе: еще бы, законопослушный Римус Люпин, кажется, пытается изыскать возможность отправить беглого преступника контрабандой. Я протянул ему чашку с чаем: - Успокойся, Люпин, все у него в порядке, просто требуется сменить обстановку… Уже уходя, обернувшись у камина, он спросил: - Ты не знаешь, почему Гарри на предварительных слушаниях по твоему делу сказал, что не видел точно, кто из пожирателей бросил непростительное заклятие в Дамблдора? Это была часть вашей игры?..- видимо, я слишком сильно удивился, так как Люпин поспешил добавить: - Прости, я думал, ты знаешь, поэтому и не отказался от его…- он выразительно кивнул в сторону, где простирались владения миссис Уизли с детьми, и шагнул в пламя. Чертов оборотень сильно выбил меня из колеи – я-то, было, со своим безумием решил, что Поттеры – это мое прошлое, которое возможно если не забыть, то как следует запрятать на чердак памяти. Не тут-то было. Оставшееся до прибытия в Хогвардс время я не мог спать спокойно: я не привык не понимать, что против меня затеяно и с какой целью, - а уж в том, что это что-то - против меня, я не сомневался: от Гарри Поттера приятных сюрпризов ожидать было достаточно глупо. Меня посещали разные мысли - вплоть до того, что Поттер специально хотел, чтобы я наладил свою жизнь и чтобы ему было что потом разрушить - этакая слизеринская интрига от Золотого мальчика Гриффиндора – мрак! Учебный год плавно карабкался к своей середине. Родной факультет только радовал направленностью на учебу: после победы над Темным Лордом многие аристократические семьи приутихли, что не могло не отразиться на их отпрысках. Однако накануне рождественских каникул, перед моей сдвоенной парой с гриффиндорцами, староста Слизерина умудрился сцепиться с капитаном их квиддичной команды, в результате чего я имел удовольствие лицезреть прекрасный образец смешения штук десяти заклятий, включая вошедший несколько лет назад в моду Летучемышиный сглаз. Разобравшись как следует и наказав кого попало - а попало, как всегда, любимому факультету нового директора, я потащил два тела, отдаленно напоминавших детей, в больничное крыло. Мадам Помфри, на удивление, на месте не обнаружилось, в связи с чем я самостоятельно залез в ее шкафы со склянками и привел оба юных дарования в норму. Пока они чихали, кашляли и отплевывались, появилась школьная колдомедичка. Внимательно оглядев свои владения, она, видимо, осталась довольна, несмотря ни на что: - Профессор Снейп, мои овации! Прекрасная работа, всегда знала, что вы талантливый человек… Я как можно страшнее посмотрел на вылеченных школьников, и они моментально испарились из кабинета. Помфри тем временем продолжала: - Да, у вас определенно способность к колдомедицине; жаль, что Вас не было рядом с вашим подопечным, когда это случилось… - закончила она, уже копаясь в шкафу. Признаться, ее фраза меня озадачила - но не настолько, чтобы тут же начать над ней думать: в моих подземельях сидело два курса оболтусов, причем без присмотра - и я поспешил в класс. Подумать о ее словах я смог уже на каникулах – почему-то захотелось съездить в особняк, посмотреть на детенышей; мне совершенно определенно казалось, что это связано с любопытством естествоиспытателя, прервавшего наблюдение за ходом эксперимента. Сидя в кресле у окна, я часами наблюдал за кружением снега и вспоминал свою последнюю (ну почти последнюю) встречу с Поттером. Ничего такого страшного с ним случиться не могло: когда до выхода из катакомб оставалось буквально несколько ярдов, я понял, что он завален обрушившимся потолком. Палочка Поттера сломалась в бою с Темным Лордом; мою отобрали бывшие друзья еще за несколько часов до этого - у нас были все шансы задохнуться самым глупым образом. Победитель Волдеморта хрипел и синел; я лихорадочно пытался придумать что-нибудь, чтоб не так бездарно закончить путешествие по жизни. Сильно кружилась голова. Я помню, что тряс Поттера как грушу и орал на него, чтобы он не вздумал переставать дышать, - но уже смутно. Потом - головокружение от притока свежего воздуха и довольная физиономия Хагрида. Полувеликан разобрал завал и вытащил нас из штольни. Едва очнувшись, я увидел, как он склонился над Поттером; тот прерывисто дышал. С холма рысью бежала юная часть клана Уизли сотоварищи, в связи с чем я предпочел отползти за валун и добраться до портключа, который использовали Пожиратели. То есть, Поттера я передал в надежные руки, и ничего сильно плохого с ним не случилось - тем более, когда я мельком видел его в больнице, он тоже не производил впечатления смертельно больного. В общем, милая мадам Помфри умудрилась озадачить меня как следует. Самое противное - я вспомнил, как Драко Малфой в нашем разговоре тоже туманно намекнул на заслуженное отмщение врагам - но тогда я не придал этому значения, а зря. Припоминая все, что читал в газетах, я велел домашнему эльфу притащить подшивки за последние полгода… Ничего такого… Странно. О Поттере ничего не писали – ну, это я заметил еще давно; если бы с ним что случилось, тогда бы уж точно раззвонили. Чтобы окончательно выкинуть это из головы, я принял решение поужинать с миссис Уизли, а заодно послушать ее трескотню с целью выяснить обстоятельства. Когда я уже осатанел от жизнерадостного трепа по поводу прекрасных успехов младшей Уизли в университете и стенаний по поводу детей Билла в Европе, Молли подошла к интересующей меня теме: -…я всегда говорила, что осторожность не может быть лишней даже в наступившем мире, - поглядите на Гарри…- тут она осеклась и с испугом посмотрела на меня. Я моментально натянул маску полного безразличия: - Молли, еще чаю? - рука с молочником даже не дрогнула (какой я молодец!), - Вы умная женщина и, конечно, правы: осторожность - это необходимость, которой, к сожалению, часто пренебрегает нынешняя молодежь… Миссис Уизли испытующе посмотрела на меня из-под ресниц – кажется, то, что она увидела, ее успокоило. В ходе ее сбивчивого рассказа я выяснил, что Поттер отравился приворотными зельями, которые щедро предлагали ему поклонники и поклонницы на протяжении всего путешествия по миру. В принципе, я не был удивлен – его легкомыслие всегда меня поражало; к тому же, появилась возможность позлорадствовать - про себя, разумеется - на тему того, что если бы он потрудился хоть как-нибудь изучать мой предмет, то распознать большинство зелий смог бы уже по запаху. - В больнице сказали, что оказанное на мозг воздействие необратимо: вместо антидотов он лечился от всего безоаром – и, как результат, мальчик не может воспроизвести более или менее сложного заклятия. Бедный Гарри – с мечтой стать аврором ему пришлось распрощаться… Злорадствовать почему-то сразу расхотелось. - А почему он не женился на Вашей дочери – у них в школе, кажется, был роман? – спросил я совершенно не то, что хотел спросить. - Ну, Джинни не смогла простить ему измены… Поттер оказался неверным поклонником? Какой конфуз. Я думал, что больше удивляться было нечему, - но я ошибался. - …С мужчинами. - закончила Молли свою мысль. Куда катится мир! А я думал, что хорошо разбираюсь в людях! Чтобы скрыть охватившее меня удивление и растерянность, я в ускоренном темпе попытался прекратить затянувшийся ужин. Вставая из-за стола, миссис Уизли сказала: - Северус, ты не думай, я не считаю, что ты виноват в его несчастье… - А что, кто-то так считает? - теперь я был окончательно потрясен и даже не пытался скрыть этого. - Ну, говорят, что ты был вроде как единственный, кто мог бы ему помочь и не сделал этого за то, что он так поступил с тобой… твоей женой… Молли мышью выскользнула из столовой. Я вернулся к себе в комнату и принялся сосредоточенно курить. Положительно, человеческая глупость не знает границ: меня на полном серьезе обвиняли в том, о чем я даже не знал. Нет, я привык к тому, что всем параллельно, что на самом деле двигает моими поступками и словами, - однако до такой глупости было бы сложно додуматься даже…я не знаю кому. Усевшись в любимое кресло, я призвал бутылку огневиски и стакан. «А если б знал?» - спросил я себя. Сложно, очень сложно было понять, что я испытывал к Поттеру-младшему; вряд ли это можно было считать ненавистью – скорее, раздражением. Вот Джеймсу Поттеру я бы не стал помогать: самовлюбленный кретин никогда не смог бы почувствовать ту меру благодарности, которая бы меня удовлетворила. Золотой мальчик Гриффиндора, конечно, наградил меня «геморроем» не без участия моей покойной половины - но, наверное, мое сумасшествие приняло клинический характер, потому как не было оснований обвинять его в том, что он это сделал намеренно, – скорее, причиной могли послужить его пресловутое легкомыслие, безответственность и, может быть, окончательный сдвиг от вседозволенности на почве популярности. А я предупреждал старого манипулятора, что «прививка от звездной болезни» должна быть радикальной…да кто ж меня слушал?.. Глава 3. Всю оставшуюся часть учебного года меня преследовали мысли о судьбе героического Победителя Волдеморта. Не сказать, что я ему сочувствовал из последних сил – конечно, нет - просто было интересно, как Золотой мальчик Гриффиндора распорядился своей судьбой. Беда, как обычно, пришла оттуда, откуда не ждали. За пару дней до окончания семестра, после ужина, уже выходя из Большого зала, я услышал, как МакГонагал говорила Флитвику, что в следующем году она наконец-то сможет посвятить все свое время директорской работе, поскольку нашла нового учителя транфигурации - Флер Уизли. Они с Биллом и детьми осенью возвращаются в Англию, где собираются теперь жить постоянно. По дороге в подземелья я лихорадочно просчитывал, чем лично мне это может досадить: как минимум, Миневра будет иметь больше времени, чтоб бороться с моими «антигуманными» методами преподавания, как максимум - миссис Уизли бросит меня наедине с моей нерешаемой проблемой! Разумеется, сосредоточиться надо было на самом худшем - и всю ночь я провел на Астрономической башне, лихорадочно куря сигареты. Идеи, посещавшие меня, были одна другой краше, вплоть до повторного брака - ну не мог безумный Снейп отдать ребятню в маггловский приют! К утру, когда куча окурков у башни и сама башня почти сравнялись по высоте, у меня появился план – не менее бредовый, чем другие, - но, как мне показалось, забавный и справедливый. В конце концов, чьи это дети? Приехав в особняк, я призвал всю свою пресловутую слизеринскую хитрость, и Молли все-таки поведала мне, где искать героического Поттера, сама того не заметив. Добираться до места я решил маггловскими средствами – во всяком случае, было время передумать. Пока я жил с магглами, я не только пристрастился к курению, но и узнал, что существует отличная одежда: джинсы и кроссовки, причем если последние я не отваживался носить с мантией, то джинсы таскал с удовольствием. Перед уходом я посмотрел в зеркало в холле: черные джинсы, серые кроссовки, смешная серая рубаха с начесом и двумя пуговицами и черный кожаный жилет – его я сохранил с «тех самых пор»: во внутренний карман идеально ложилась волшебная палочка, и еще мне нравились стальные штуки, которыми он был местами покрыт, - правда, утилитарного их назначения я так и не выяснил. Полное сходство с толпой магглов нарушала прическа: пару дней назад я неудачно позельеварил – в результате волосы с одной стороны головы оказались подпаленными и короче на несколько дюймов. Пришлось собирать их в «хвост». К старому дому в Годориковой лощине я подходил уже весьма озадаченный: насколько я помнил, Поттер не был стеснен в средствах - тогда какого Мерлина он жил в этой лачуге? Дверь была не заперта. Я зашел, и передо мной материализовался бывший эльф Малфоев. - Профессор Снейп к хозяину? Я кивнул. - Хозяин никого не принимает… Я очень рассердился; кажется, эльф это тоже заметил, потому что в ужасе присел и залепетал: - Простите, простите, пойду спрошу… Домовик исчез, а я, не дожидаясь приглашения, шагнул в ближайшую комнату. Поттер лежал на диване, тупо уставившись в маггловский телевизор. Я ведь еще говорил Темному Лорду: не надо бороться с магглами, телевидение и другие изобретения коммуникации и так их погубят. Конечно, я сам не борец за гигиену, но представившаяся мне картина была поразительна. В комнате, похоже, никто не убирался в принципе: мусор и пыль скопились по углам; Поттер, нечесаный, лежал, завернутый в грязную мантию, на диване…у меня заготовленные реплики из головы вылетели. Все мои чувства к бывшему ученику сжались до одного: брезгливость. Он оторвал взгляд от экрана – о, Мерлин – где глаза, которые преследовали меня? - Здравствуйте, профессор. Вы пришли меня убить? Да, жизни не было ни в глазах, ни в голосе - спрашивается, кого тут убивать? - все без нас сделано! - Поттер, вы, как всегда, логичны - зачем, по вашему, мне это надо? - Пришли насладиться своей правотой? - Что вы имеете в виду? - Профессор, вы всегда считали меня ничтожеством - и вот вам представился случай убедиться. Радуйтесь. - Я всегда вас считал идиотом - но вы еще и хам; как видно, ничего не меняется… Поттер вопросительно взглянул на меня. - Будьте добры встать или предложить мне тоже лечь, чтоб соблюсти хоть какую-то видимость приличий. Предложения чая-кофе я от вас не ожидаю… Победитель Волдеморта лениво слез со своего лежбища. Теперь он стоял передо мной – сутулый, исхудавший, с огромными тенями под глазами… Эльф робко просунул голову в дверь: - Хозяин Гарри, я чай с печеньями приготовил. Нести? Поттер махнул рукой. Заваренный чай был отличного качества, из чего я сделал вывод, что дело не в отсутствии финансов. - Скажите, Поттер: что мешает вам привести свою берлогу в надлежащий вид? Неужели исключительно сентиментальные соображения? - не выдержал я, когда от порыва весеннего ветра оглушительно заскрипела разбухшая незакрывающаяся дверь. - А вам не кажется, что время, когда вы совали свой нос в мои дела, безвозвратно ушло? Как интересно, мне еще и грубят. Ладно, рыданий на своем мужественном плече я не ожидал. - Встаньте! Я направил на него волшебную палочку - заклинание диагностики - и вокруг головы Поттера возникло серо-синие свечение. - Что вы делаете? - Смотрю, что еще можно сделать с вашим и так не богатым умом! - Мне не нужна ваша помощь! Ой, как неожиданно! Ой, как я удивился! - Поттер, прекратите истерить. Если вам интересно или вы не в курсе - у вас есть дети, с которыми не мешало бы познакомиться их отцу… Оп - кажется, Золотой мальчик Гриффиндора еще не потерян для общества. Я-то грешным делом подумал, что ко всем своим достоинствам он еще и запил; однако диагностика показала, что в этом отношении все в норме - просто заторможены некоторые процессы в нейронах мозга, причем только те, которые относятся к магической сущности личности. После упоминания о детях в его глазах зажегся знакомый огонек. - А можно?.. - какой милый растерянный мальчик! Ну, хоть в голосе появились какие-то эмоции! Он с надеждой уставился на меня. - Я привык, что меня считают бесчувственным ублюдком, Поттер. Но, по-моему, я никогда не давал Вам повода усомниться в моих словах! - чтобы смягчить резкость, я добавил, - Приходите, когда хотите - и миссис Уизли, думаю, Вам будет рада! Меня проводил долгий взгляд уже тех самых изумрудных глаз, которые были мне знакомы. Такое же выражение я всегда видел у детей, когда они случайно натыкались на меня: любопытство, испуг и невысказанный вопрос. Через пару недель Поттер явился в особняк. Я не видел, что они там делали, - а сам Победитель Волдеморта общаться со мной желания не изъявил. Через неделю он снова пришел, потом еще и еще – в результате я несколько раз в неделю имел сомнительное удовольствие лицезреть великого Гарри Поттера, возящегося с детьми в моем саду. Между тем, в моей голове копошились разные варианты приведения бывшего ученика в норму. Я перерыл свою библиотеку, библиотеку в Хогвардсе, напряг знакомцев из министерства – все напрасно. Волшебной панацеи «съел - и порядок» для Поттера не существовало. Это выглядело как вызов мне – самому умному. Близилась осень. Я с замиранием сердца ожидал, когда миссис Уизли объявит о своем уходе. Необходимо было форсировать события. Август выдался холодным и дождливым - но замечательная погода, к сожалению, не улучшала моего настроения. Однажды я сидел у окна, курил и наблюдал, как Поттер играет с детьми – он подарил им детские метлы, и малышня уже достаточно устойчиво на них держалась. Хотя здоровяк Сириус постоянно дергал брата и сестру с целью сбросить их на траву, девочка ловко уворачивалась и даже один раз огрела его по голове игрушечным бладжером. Джеймс предпочитал сосредоточенно ковырять свою метлу, пытаясь познать сущность данного предмета. Заморосил дождь, и Молли забрала ребят в дом. Поттер остался один, собрал разбросанные игрушки и поднялся в небо. Если я не ошибаюсь, у него была все та же старая метла, на которой он летал в школе. Наблюдая за финтами в воздухе, я невольно залюбовался его ловкостью. Вообще, за последние несколько месяцев он стал лучше выглядеть, собрался, приободрился – словом, стал напоминать прежнего Гарри Поттера, которого я уже, пожалуй, мог бы снова начать презирать. Кажется, у меня появилась новая идея относительно бывшего ученика - но, к сожалению, вступившая в противоречие с моими личными интересами. Незадолго до начала учебного года Поттер все же решился явиться пред мои темные очи. Услышав робкое поскребывание в дверь, я сразу догадался, кто это. - Разрешите, профессор? И где, спрашивается, была наша вежливость во времена учебы? - Заходите, Поттер, и можете не называть меня «профессор»: как Вы сами ранее отмечали, я больше не являюсь Вашим учителем. Обращение «мистер Снейп» меня вполне устроит. Я кивнул ему на соседнее кресло. Журнальный столик украсился чайной сервировкой. - Чаю? - Да, спасибо! Что-то в его голосе мне не понравилось – да и сам он явно явился не для светского разговора о погоде. - Слушаю вас. Дальнейший монолог Поттера меня, признаться, удивил. Какие у него были основания полагать, что мне нужна его исповедь, я так и не понял – но, слушая его, я начинал думать, что это говорит мое безумие. Я примерно догадывался, что, по большому счету, мы с ним сели в одну дырявую лодку: после уничтожения Темного Лорда и он, и я не смогли оставаться прежними - и оба не сумели вести «нормальную» жизнь. Единственным отличием было то, что я сознательно загнал себя в угол, – правда, не предполагая, что угол окажется таким узким и темным, - а мальчишка просто не умел быть никем другим: в поцелуе судьбы всегда есть что-то неправильное, лишающее права на выбор. - Поймите меня правильно, теперь я знаю, что вы были моим лоцманом, благодаря которому свой фарватер я прошел практически без потерь. И простите меня за то, что я считал вас виноватым в смерти Сириуса - просто было очень больно лишиться того, о чем всегда мечтал…и за все… - Поттер, я рад, что вы поняли хоть что-то – лучше поздно, чем никогда. Вряд ли мне нужны ваши извинения - но раз так пошел разговор, скажите: почему вы обманули суд в отношении смерти Дамблдора? Мерлин! Что это он заалел, как девица? - Просто после того, что случилось в катакомбах, я подумал…ну…что теперь у нас будут немного другие отношения, и ненавидеть вас дальше совсем не обязательно! Так-с, и что это там случилось? Я не раз прокручивал в памяти сей драматичный момент - неужели до него так и не дошло, что от заклятия я его закрыл случайно? Ну, может не случайно - но я как-то не собирался этого делать. - Если вы по поводу заклятия, Поттер, то уверяю вас, все произошло… - Нет, ну, то есть, не только… - Золотой мальчик Гриффиндора так отчаянно смутился, что мне стало любопытно, что еще он себе нафантазировал. - Объяснитесь! – требование прозвучало как в лучшие времена, когда он еще был моим учеником. У Поттера тоже, по-видимому, случился приступ дежавю, потому что он весь подобрался, и с соседнего кресла на меня теперь смотрел прежний наглый поганец. - Вы мне не поверите! Он достал палочку и прикоснулся к своему виску. Серебряная нить воспоминания медленно накрутилась на нее. - Смотрите сами! Даже не пытаясь скрыть любопытство, я погрузился в омут. Ага, коридорчик. Ну, это я и без него помню. Так вот почему мне было так тяжело его тащить: Поттер даже не озадачивался перебирать ногами – висел, как куль с мукой, на моей шее. Дармоед. Так, мы подошли к завалу; я сбросил Победителя на пол и теперь шарю руками по камням, пытаясь найти слабину. Ух, я даже не замечал, что могу так филигранно ругаться! А это что такое? Вот почему мы стали задыхаться: из подземелий начал клубиться фиолетовый туман с резким запахом сероводорода и двуокиси углерода. Понятненько. Надо будет потом разобраться, что это такое было. А, вот это я уже помню смутно: Снейп из воспоминаний склонился над Гарри Поттером, трясет его за лацканы мантии, колотит по физиономии: - Идиот, не вздумай умирать, я с тобой не для этого столько мучился! Какой, однако, у меня неприятный голос бывает. Оказывается, я устроил спарринг с каменной стеной – весьма дурацкое и нетипичное для меня занятие. Да, отравление и беспомощность не лучшим образом сказались на моем интеллекте. Кстати, этого я вообще не помнил. Снейп вернулся к лежащему Поттеру и снова принялся его трясти. Наконец тот судорожно вздохнул и посмотрел на него - то есть, на меня - затуманенными чУдными глазами. Мерзкий туман почти заполнил все пространство штольни, только внизу еще оставался пласт воздуха. Я улегся рядом с Поттером на пол и увидел, что он опять пытается закатить глаза, судорожно открывая и закрывая рот. Туман становился все гуще, и Снейп из воспоминаний изо всех сил прижался своим ртом к губам Поттера. В этот момент раздался оглушительный грохот катящихся камней, и в проеме появилась рожа Хагрида: - Итить твою…Гарри, профессор! А я иду, думаю - чем это тут из-под земли воняет… Здесь воспоминание оборвалось, и я осознал себя сидящим в кресле. Победитель Волдеморта сидел, судорожно сжав подлокотники кресла и напряженно глядя на меня. «Он что, подумал, что я и он можем...?» - я энергично потряс головой, чтобы отогнать эту мысль. Нет, похоже, глупый мальчишка действительно напридумывал себе чего-то не того. - Поттер, не заставляйте меня поверить, что вы глупее, чем я всегда думал – об «искусственном дыхании» надеюсь, вы слышали? Он провел рукой по волосам, отчего стал похож на растрепанного воробья. В изумрудных глазах появилось то самое выражение, которое я видел во взглядах детей: непонимание и вопрос. - Я все-таки думаю, что не ошибся! - мотнув головой, заявил он. Что это? Гриффиндорское упрямство в действии или...? Наверное, у меня был достаточно опешивший вид, потому что наглый мальчишка продолжил: - Профессор…мистер Снейп, я не собираюсь еще больше усложнять вашу жизнь - я просто хотел, чтобы вы получили ответ на свой вопрос. В подземельях пожирателей я отчетливо понял, кем вы были для меня все эти годы и как я заблуждался. Вы совершенно не заслуживали такого отношения, но я был слишком…- он замолчал, видимо, подбирая нужный эпитет, - Слишком молод, чтобы оценить… - он опять сбился и уткнулся носом в чашку с остывшим чаем. Мое дорогое безумие радостно запрыгало, поскольку получило новую порцию бреда в свое распоряжение. - Поттер! - прозвучало, пожалуй, резковато, но исправляться я не собирался, - Ваш юношеский максимализм в данном случае не уместен… - Да не собираюсь я к вам лезть со своими чувствами! Это только моя проблема. Вы хотели получить ответ - вы его получили; оставьте свои нравоучения при себе! - его голос зазвенел с какой-то детской обидой. Невольно я смягчил тон - наверное, действительно не хотел его обидеть: - Я рад, что вы начали понимать очевидные вещи. Поймите еще одно: ваши чувства вызваны тем, что вы лишились, так сказать, стержня в жизни. Я просто тень вашего прошлого… - кажется, я замялся, - Не то чтобы мне не было лестно - но вы должны научиться жить в сложившихся обстоятельствах самостоятельно; теперь никто не сможет лишить вас права на выбор судьбы. Педагог долбанный – кто б меня научил жить в так называемых сложившихся обстоятельствах! Поттер потер переносицу под очками двумя пальцами. Я невольно отметил, что у мальчишки абсолютно аристократическая кисть - давно он не брал в руки свою метлу. Теперь я затруднялся: стоит ли предлагать ему то, что я собирался? Но мое безумие подсказало мне рискнуть. - Вот что. Я видел, что навыки полета вы не утратили - могу вам предложить место помощника мадам Хуч: она собирается уволиться, но профессор МакГонагалл не отпускает ее без замены… В лице Поттера отразилось такое безумное удивление и сумасшедшая надежда, что я решил даже, если понадобится, заколдовать Миневру - только чтоб его приняли на работу и чтобы он никогда больше не превращался в овощ, лежащий перед телевизором. Как только Поттер ушел, я отправил сову в Хогвардс. Не успел я перевести дух, как в дверях возникла миссис Уизли. Правильно, неприятности - они стаями летают. - Северус, Билл с женой и детьми завтра вернутся из Европы… - Я знаю, знаю. - довольно невежливо перебил я ее, но сил на придворные расшаркивания не было, - Молли, завтра начинается учеба, и твоя невестка должна приступить к выполнению профессиональных обязанностей. У них уже есть дом? Молли отрицательно качнула головой: - Я постаралась привести Нору в божеский вид - надеюсь, Флер будет довольна. Я понимаю, как тебе непросто; могу забрать детей с собой на некоторое время - пока ты, наконец, не решишься… - Дорогая миссис Уизли, я действительно вам очень благодарен за то, что вы делаете для детей, - но мне бы хотелось, чтоб они остались под этой крышей. Почему бы вам всем не пожить здесь? Я не собираюсь здесь больше находиться, так что можете хозяйничать, как вам вздумается. Если, конечно ваш, сын согласится… - Билл в курсе, кто прислал формулу зелья, спасшего его от ликанотропной отравы. - Молли улыбнулась. Да, секрет Полишинеля. Кажется, я тоже улыбнулся в ответ. - Северус, ты не плохой человек; ты хорошо сделал, что пригласил Гарри. Может быть, это даст ему какой-то стимул, станет новой отправной точкой в его жизни. Ему нужен смысл для существования, и, что бы ты ни решил про детей… Она резко оборвала себя и выскочила вон. И снова я сидел; пил, курил; пялился в хмурое ночное небо, с которого капали и лениво стекали по оконному стеклу холодные капли. Маленькие монстры, вторгшиеся так неожиданно в мою жизнь, стали и моей «точкой» - точкой, после которой я начал мириться со своим безумием, - и отдавать их кому-то я не желал, так же как не желал и сближаться с ними. Разумеется, с назначением Поттера на должность проблем не возникло. Миневра не забывает своих любимчиков. «Ну, ты доволен?» - спрашивал я своего внутреннего кретина каждый раз, когда встречал изумрудный взгляд Поттера в Большом зале или коридорах Хогвардса. Однажды я даже заговорил с ним. Мы встретились в коридоре у Зала Славы, в первый раз оказались наедине - и вместо того, чтобы разлиться вежливостью и разойтись, остановились друг напротив друга. Я почти физически ощущал, как ноги прилипают к полу – и это не было заклятием липкости; мальчишка просто стоял и смотрел на меня очень внимательно и грустно. - Э-ээ… Поттер, вы бываете у миссис Уизли? Как там дела? Дементор меня задери, что за вопрос! Мой мозг тоже стал липким? - Все в порядке, профессор. Дети не болеют, растут, и скоро им придется объяснять ситуацию с мамой и папой… - Э-э… А как ваше здоровье? Я чувствовал себя конченым болваном, но почему-то не разворачивался и не уходил. - Не знаю, я давно не был у мадам Помфри - но думаю, что без изменений – да и незачем мне теперь… - Победитель Волдеморта пожал плечами: - Я всем доволен - и опять должен быть благодарен за это вам… - Поттер, я уже говорил, что мне не нужны ни ваши извинения, ни благодарность – в конце концов, это ваши дети, и вы имеете полное право с ними видеться! - вспышка раздражения стерла лирику момента, и я наконец-то смог, злобно тряхнув полами мантии, удалиться. Начались соревнования по квиддичу между факультетами. Школу, как обычно, лихорадило. Я самоустранился и заперся в своей лаборатории, подальше от идиотской шумихи вокруг дурацкой игры. За ужином я обратил внимание, что Поттер отсутствует; сначала решил, что он заигрался со своими метлами, - но услышал, как мадам Хуч говорила мадам Стебель: -…если не быть достаточно физически подготовленным, то выполнение «Финта Вронского» равносильно самоубийству; демонстрировать высший пилотаж после такого огромного перерыва и без подготовки – это так в его стиле… Наглый самоуверенный мальчишка, идиот, победитель долбаный! Эти чудесные эпитеты роились в моей голове, пока я широкими шагами направлялся в больничное крыло. - Северус? Хорошо, что ты пришел; у меня закончилось зелье, чтобы снять болевые ощущения костероста… А тебе чего, собственно? - Между прочим, следующая игра у моего факультета - а Поттер решил сделать все, чтобы увильнуть от участия в тренировке моей команды. - Ты увлекся квиддичем? Ладно, по делу - у тебя наверняка есть нужное мне зелье! Первой моей мыслью было предложить оставить все как есть, чтоб проучить несносного мальчишку; потом я махнул рукой и отправился в лабораторию. Когда я вернулся со склянкой, в больничном крыле никого не было. Я на цыпочках вошел в палату. На кровати у окна, освещенный лунным светом, лежал Поттер. Темные волосы разметались по подушке, на висках выступил пот, черты заострились. На мгновение мне показалось, что это античный бог упал с небес и разбился о земную грязь; мальчишка был до неприличия красив - думаю, потому, что молчал. Он застонал – похоже, мадам Помфри дала-таки ему зелье, не дожидаясь обезболивающего. Я сел на край кровати; одной рукой приподнял его голову, другой поднес склянку ко рту. Глоток, еще глоток. Его веки дрогнули и приоткрылись. Два изумительной чистоты изумруда смотрели прямо мне в душу. Долго ли продолжалось это наваждение, не знаю - потому что время вдруг сжалось до секунды, до вздоха… В уголке его рта блестела капелька только что выпитого зелья; не соображая, что делаю, я прикоснулся к ней губами; он подался мне навстречу, и я…я трусливо сбежал, хотя скорее это была попытка сбежать от себя, чем от него. Нужно ли говорить, что следующие двое суток я провел в своих подземельях, вылезая только на уроки, и даже пропустил игру Слизерин – Рэйвенкло, пытаясь загрузить свой мозг максимумом работы. Через два дня мое уединение было грубо нарушено школьной колдомедичкой, которая требовала меня к себе. Элегантно выражаясь, про себя естественно, я уселся на предложенный стул. Мадам Помфри жестом фокусника направила на сидящего здесь же Поттера палочку – вокруг его головы возникло уже знакомое мне сияние, но… - Северус, ты видишь, видишь?! Он восстанавливается! Это чудо!.. Я не слушал ее - я смотрел на Поттера. Он смотрел на меня… Он что, пытается пролезть в мои мысли?.. Учиться надо было лучше! Я отвернулся. Глава 4. Надо ли говорить, что дальнейшее мое существование в школе было посвящено тому, что я старался не встречаться с Победителем Волдеморта. Проклинал себя за потрясающую идею, в результате воплощения которой Поттер снова начал отравлять мне жизнь. Я даже не пытался понять, что именно меня так пугало в сложившейся ситуации: то, что Золотой мальчик Гриффиндора стал вполне взрослым человеком, выбравшим неправильный способ высказать свою благодарность, или то, что мысль об этом неправильном способе не давала мне покоя ни днем, ни ночью. Перед Святочным балом я столкнулся с Поттером у входа в свои подземелья – я как раз выходил оттуда, когда его стройная фигура преградила мне дорогу; от неожиданности я подался назад и уперся спиной в стену. Наглый мальчишка подошел ко мне вплотную, лукаво посмотрел своими потрясающими глазами из-под по-девичьи длинных ресниц, и прошептал так, что я почувствовал его дыхание на своем подбородке: - Я подожду, Северус; я буду ждать столько, сколько надо… И, не дожидаясь ответа, ушел. И очень кстати, потому что мне бы не хотелось, чтобы он увидел, как мои колени подогнулись и я уселся на каменный пол… …Кончился семестр. После официальной части праздника я тихо ушел к себе в лабораторию. Я самозабвенно предавался сортировке ингредиентов, когда дверь открылась и на пороге появился Поттер с бутылкой роскошного огневиски. - С праздником, профессор! - Я смотрю, ваши дела идут на поправку – вы вломились ко мне, несмотря на заклятие… - Обычное открывающее заклятие; вы не так уж запирались, профессор! - Поттер… - Называйте меня Гарри – мы же почти коллеги. - Не могу сказать того же в отношении себя, - я постарался вложить в эту реплику как можно больше яда, но наглец этого, кажется, не заметил. - Вы позволите? - с этими словами он призвал два бокала и прямо на столе для моих химических опытов разлил спиртное. - С прадзником! – повторил Поттер и протянул мне стакан. От растерянности я залпом выпил предложенный напиток. А он был неплох…я имею в виду скотч. Молча выпили во второй раз. Поняв, что уходить Победитель Волдеморта не собирается, я кивнул на два кресла у журнального столика в углу комнаты. Выпили еще. - Знаете, Снейп, мне хотелось отметить этот праздник именно с вами… - Поттер смотрел на меня ясным, абсолютно не затуманенным спиртным взором. Его глаза завораживали; все-таки я - эстет, и не мог не оценить прелесть представленного передо мной экземпляра. - Вы можете, конечно, меня ненавидеть и презирать - но вы ничего не сможете поделать с моими чувствами. Я и сам не могу. Когда после победы я понял, что испытываю к вам влечение, я, разумеется, постарался от него избавиться; тем более, что обстановка располагала. Не вышло. Когда я увидел это… - он порылся в глубинах мантии и достал изрядно потрепанную колдографию из газеты – репортаж о моей свадьбе, где были изображены мы с миссис Снейп – она то клала голову мне на плечо, то поворачивалась, заглядывая в глаза. - В этом было что-то неправильное - поэтому я отважился явиться к вам на прием. Жаль, что вы не захотели остаться. - он выпил еще. В глазах заплясали искры.- Ваша жена потрясающе на вас похожа – и, в отличие от оригинала, она меня хотела… Очень милое оправдание; в результате его экспериментов с суррогатами моя жизнь оказалась несколько испорчена. - Я не думал, что так получится; я просто хотел покоя… Сказать ему или нет, что он в очередной раз стал пешкой в чужой игре, и моя супруга использовала его для своей мести? Решил не говорить, потому что захотелось побыть «хорошим парнем» для разнообразия. Бутылка почти опустела. И самое интересное, что мне не хотелось, чтобы он уходил. Я хотел сидеть и смотреть на него; смотреть, как в неверном свете камина по его мальчишескому лицу пляшут тени; на губы, которые шевелятся, как два крыла бабочки, когда он рассказывает что-то о своем путешествии. Я с удивлением обнаружил, что меня не раздражает его болтовня о каком-то ловце Краме и что мне нравится, когда он внимательно слушает мои рассказы об Амазонии, чуть наклонив голову к плечу. - Вы, оказывается, потрясающий рассказчик. Интересно, почему я не замечал этого раньше? - Наверное, потому, что вы слишком были заняты своей ненавистью и подозрениями… - закончить он мне не дал: каким-то кошачьим, почти неуловимым движением Поттер оказался сидящим верхом на моих коленях. Теперь его глаза были так близко, что, казалось, я был полностью отражен в них. Его ладони гладили мое лицо; он так внимательно вглядывался в мои глаза, будто хотел заглянуть в душу. Я почти физически ощущал болезненную правильность сложившейся ситуации. Так бывает, когда два зеркала, находясь друг перед другом, поглощают встречное отражение, и образуется бесконечный коридор, который безупречен. Мое безумие радостно трепетало, и с каждым прикосновением губ я уступал ему: «да, сейчас да; а завтра - завтра пусть все вернется на круги своя; а сейчас - да». Как в лихорадке, я плел сеть из хаотичных движений рук, наслаждаясь каждым ответным вздохом, и удивленно чувствовал, что Поттер поддается, прогибается при каждой встречной ласке, как бы желая, что бы это не кончалось. Но при этом я отчетливо понимал, что этого происходить не должно: - Поттер… - Я Гарри, помните? - Гарри, - его имя прокатилось по языку, как шоколадное драже. - Я думаю… - А ты не думай… - Это что, Гриффиндорский девиз? Поттер хмыкнул и слез с моих колен. Я почти пожалел, что не сдержал язвительной реплики, но он не думал обижаться. Не разрывая связи взглядов, он медленно стянул с себя мантию и боком, продолжая завораживающе смотреть мне в глаза, направился к моей спальне, расстегивая при этом пуговицы на своей рубахе. Я потащился за ним, чувствуя себя кроликом перед удавом, но при этом сохраняя уверенность, что в силах изменить расстановку ролей. …Когда я открыл глаза, было раннее утро - но для декабря это большого значения не имело. В разрыве тяжелых снеговых туч светил тонкий серп месяца, и его свет, отражаясь от пушистых сугробов, ложился нервными бликами на пол сквозь стекло окна. Тихо, чтобы не разбудить Гарри, я слез с кровати и устроился на подоконнике с сигаретой. Я никогда не пробовал любить; не пробовал, потому что терять – больно, а мой разум подсказывал, что сознательно причинять себе неприятности глупо. Я чувствовал, как моя жизнь, до этого скользившая, повинуясь инерции, остановилась, и теперь только от меня зависит, продолжит ли она свое бездумное падение. - Я думал, что голые люди выглядят глупо - однако ты разрушаешь все стереотипы… Поттер подошел и положил подбородок мне на плечо. Несколько минут он молча смотрел в окно; потом, неловко ткнувшись мне в ухо носом, спросил: - Я тебе хоть чуть-чуть нравлюсь? Я было развернулся, чтобы обнять его, но понял, что, прикоснувшись сейчас к его коже, прирасту, и отрывать придется уже с мясом… Я сделал два шага назад и взял со спинки кровати халат: - Поттер, не набивайтесь на комплименты! Да, я нахожу вас весьма привлекательным молодым человеком… - Я Гарри, помнишь? Он стоял закутавшись в одеяло, близоруко щурился и был таким…таким моим, что даже становилось страшно. - Прости, привычка… Он перебил меня: - А я считаю тебя самым красивым на свете! - Угу…- однако озвучить размышления о его поврежденном разуме он мне не дал: - Ты такой…ну…раритетный, что ли? Нет – антикварный!.. Мои глаза плавно полезли на лоб; мальчишка плюхнулся рядом со мной на кровать, боднул головой в плечо, так что я упал на подушки, и продолжил: - Ну ты же понял, что я хотел сказать? Ты похож на геральдические знаки – ну там, орлы всякие…а, нет – на старого мудрого ворона! - Знаешь, напоминать мне о моем возрасте - это как-то не этично…- пытаясь приподняться, заметил я. - Я все равно тебя люблю и заставлю тебя мне поверить! Какая несусветная наглость! - Так; вижу, суровый Мастер Зелий возвращается – только, пожалуйста, не испепели меня своим взглядом! Поттер легко поднялся с кровати, оделся и уже в дверях сказал: - Ну, так до завтра - то есть, до сегодня… - и с лукавой улыбкой выскользнул в коридор. Разумеется, я не собирался дожидаться никакого завтра-сегодня. Сумбур, в который грозила превратиться моя жизнь, меня не устраивал категорически. Лихорадочно собрав манатки, я отправился в Эдинбург. На окраине города в маггловском мотеле не первой свежести я, тупо пялясь в потолок с желтоватыми разводами, провалялся на диване все каникулы. Сил больше не осталось. Собрать воедино расколовшуюся, и уже не один раз, на до и после жизнь я определенно не мог. Самый простой способ был оставить детей их отцу и бежать, бежать на другой край земли - туда, где призраки прошлого не будут меня преследовать, но… Но я отчетливо понимал, что теперь я не смогу просто вычеркнуть Поттера из своей памяти: я сам возродил монстра, который пожирал меня почти десять лет. Пока я был с ним той ночью, мне казалось, что я ему действительно нужен, именно я - и он готов принять меня всего - таким, какой я есть. Но здоровый прагматизм мне подсказывал, что доверять чувствам импульсивного мальчишки по меньшей мере глупо. А по большей? А по большей мере для меня это было равносильно самоубийству: я не смог бы жить, если бы позволил себе отпустить эмоции, которые в результате оказались бы никому не нужными и растоптанными - и не кем-нибудь, а самым дорогим мне человеком. Я не хотел жить в страхе, что меня разобьют, и не мог отказаться от возможности украсть у судьбы хотя бы пару минут радости. С «внешним врагом» я всегда отлично справлялся - а вот «внутренний» не поддавался контролю: наверное, я действительно уже износился и устал от вечного боя… Смысла в своем дальнейшем существовании я не видел: поддаться искушению означало закончить жизнь поцелуем дементора – рухнувшие иллюзии были вполне способны превратить меня в подобное существо. Поэтому я всегда старательно избегал иллюзорного строительства, но теперь это было сильнее меня. «Авада»…самый безболезненный способ расставить все точки над «i». И когда, наконец, я принял решение - словно тонны камней скатились с моих плеч; я и забыл, как хорошо, оказывается, иметь твердую уверенность в завтрашнем дне. Новый семестр начался для меня с «Трех метел». Так приятно было сидеть с Поттером - с Гарри - пить пиво и не бояться его лучистого взгляда, который плавил меня, как раскаленный тигель. До весны я наслаждался; я купался в любви, запас которой у мальчишки, казалось, был неисчерпаем. Столько сладостных и страстных ночей – и каждый раз он умудрялся как бы проникнуть мне под кожу, слиться с моей кровью – но больше мне не было страшно; пусть - сейчас мне было хорошо как никогда. Гарри креп на глазах; мадам Помфри удивлялась каждый раз, когда осматривала его по моему настоянию. Улучшения были заметны уже невооруженным глазом. - Это потому, что ты позволил мне тебя любить, - однажды сказал он, зарывшись лицом в мои волосы. Мы валялись на постели в его комнате; я гладил его спину и прислушивался, как он замирает, когда рука касается особо чувствительных мест. Когда до конца учебного года оставалась пара месяцев, я принялся усиленно разбираться со своими делами: необходимо было все подготовить, все закончить, чтобы совесть моя была спокойна. Сдал в волшебное издательство свой учебник, составил каталог ингредиентов в лаборатории, провел инвентаризацию – чтобы новый учитель зельеварения ничего не напортачил. Кого еще Миневра возьмет на мое место? Я много времени пропадал в подземельях. Однажды, когда я уже почти все закончил, в лабораторию пришел Поттер. Он долго смотрел на мою работу, потом обнял сзади за плечи и прошептал: - Мне кажется, что ты что-то задумал, - и это что-то мне не понравится. - Гарри, - я повернул голову и неловко поцеловал его в нос. - тебе не дают покоя лавры Трелони? Так вот - Флоренц тоже думает, что ты никудышный предсказатель! Иди, ложись спать, я сейчас ... Глупый мальчишка! Мое решение освободит не только меня, но и его: он сможет любить кого-то просто, а не за что-то…и будет мне благодарен. Вот и апрель на исходе – мне осталось последнее… - Привет, Люпин! - Хорошо, что ты зашел - мне показалось, что ты меня избегаешь! Я уселся на стол в его кабинете, делая вид, что не заметил, как он удивлен. - Я тебя не избегаю - все как-то дела, дела! Зелье-то ты получаешь вовремя! - Да, спасибо! Я перебил его, протянув кусок пергамента: - Вот, новый состав; теперь любой второкурсник сможет сварить эту лабуду, в том числе, и ты! Только имей в виду: впрок варить не получится, но времени это занимает немного, так что не надорвешься! И меня освободишь от дурацкой повинности! - Хорошо, я понял… Кстати, с меня все еще причитается: ты помог мне, а я…я бы и так пристроил Малфоя, если б знал… Парень-то он хороший, а гнильца – наносное это… - Вот и хорошо. Я к тебе по делу… Кажется, старый оборотень уловил какую-то неуверенность в моем голосе, потому что перебил: - Северус, я тебе сто раз уже говорил, что ты можешь располагать мной. Все детские обиды забыты – ты же прекрасно понимаешь, что иметь друзей, пусть даже относящихся к тебе как к рисковому приключению, это необходимость - особенно в юности… С ума сойти, какой Люпин стал умный! Или я просто этого никогда не замечал раньше? - Ну, тогда не перебивай меня! - я протянул ему пакет с бумагами и начал излагать любовно приготовленную легенду. - А почему ты так уверен, что с тобой что-то должно случиться? - спросил оборотень, пристально глядя мне в глаза. - Да не уверен я ни в чем - поэтому и прошу тебя в случае чего разобраться тут во всем. Твой любимый Гарри еще мальчишка - вот ты и поможешь ему и детям; осуществишь, так сказать, общее руководство! - А почему нельзя поехать отдыхать в специально отведенные для этого места – курорты называются? - С ума сойти, какой ты остроумный! В стае научился? Потому что я хочу отдыхать один! Один! Знаешь такое слово? – я начинал раздражаться. – Сделаешь? Мне показалось, что я был весьма убедителен. Люпин кивнул, и я с чистой совестью отправился к себе в подземелья. На самом деле, чем быстрее приближался день окончания семестра, тем меньше оставалось у меня решимости. Мое привычное одиночество уже перестало быть таким одиноким; я разделил его - и мне это понравилось. Мальчишка казался настолько искренним в своем безмятежном счастье, что, кажется, заразил меня своими химерами. Мы сидели за школьными теплицами мадам Стебль. В Хогвардсе царила тишина: до окончания экзаменов оставались считанные дни; погода не располагала к прогулкам и веселью: серая взвесь дождя, кажется, застыла в воздухе, и солнце не показывалось уж несколько дней, из-за чего отвратительное буйство весенних красок казалось вылинявшим. - Я все-таки не понимаю - почему ты хочешь уехать? Возьми меня с собой. - Гарри лежал на траве, положив голову мне на колени. - Пойми, мы слишком сблизились; ты молодой мужчина, и у тебя должна быть возможность пожить… - я хотел сказать «без гнета благодарности к кому-либо», но вовремя заткнулся и продолжил - самому по себе; разобраться, что к чему… - Я разобрался: я хочу быть с тобой, я люблю тебя, что бы ты по этому поводу ни думал…- я хотел возразить, но он зажал ладонью мой рот. - Я знаю все про тебя…ну, почти все; я знаю, что ты - невыносимый зануда и сальноволосый ублюдок; я знаю, что ты эгоист и педант – меня это устраивает; я тебя люблю даже несмотря на то, что ты… Поттер замялся, но в его прекрасных глазах я легко прочел окончание фразы. - А как насчет доверия? Ты считаешь меня убийцей... - Да! - перебил он. – И мне все равно; несмотря на то, что ответственность должна лежать также и на мне, ты почему-то решил иначе… Его искренний порыв и принятое мной решение убедили меня рассказать Поттеру про интригу, затеянную моей покойной супругой. Когда, если не сейчас? А ведь он, похоже, винит себя в происшедшем. - Она не ожидала, что я соглашусь давать показания с использованием зелья правды - иначе все улики были бы против меня; таким образом, ее идиотское самоубийство не привело к желаемому результату.- закончил я. Гарри уже сидел рядом, обхватив колени руками и пораженно глядя на меня. - Я, конечно, знал, что все слизеринцы на голову контуженные - но чтоб до такой степени… - Не кипятись; это гриффиндорцам бладжеры мозг регулярно вышибают, а она…она была очень гордой женщиной и не смогла простить пренебрежения… - Да уж, вы действительно были похожи…- он обнял меня за плечи и уткнулся носом в мое плечо. - Я боюсь, что ты не вернешься… - после минутной паузы прошептал он мне на ухо. - Гарри, вернуться вообще нельзя: каждый раз вместо тебя приходит другой человек и в другое место…разлуки - они всегда навсегда! - Избавь меня от своих заумствований; ты прекрасно понял, что я хочу сказать! Я хочу, чтобы ты прекратил рефлексировать; мы могли бы жить вместе… - Ага, в уютном домике с тремя наемниками энтропии в придачу! - Не язви, ты просто не хочешь быть счастливым! Ты так много для меня сделал и столько для меня значишь…профессор МакГонагал предложила мне место преподавателя ЗОТИ: министерство ее достало с Люпином. Кстати, я почти сразу понял, что мадам Хуч никуда не собирается уходить, - и как ты это провернул, спрашивается? - Ну, что почти сразу, я не сомневался! - я поцеловал его в висок. -А ты уверен, что уже достаточно восстановился? Гарри лихо вскочил на ноги, отошел на несколько шагов и хитро посмотрел на меня. - Экспекто патронум! Из его волшебной палочки вылетело серебристое облако, почти не различимое в сером мареве, и превратилось…превратилось в ворона с широкими крыльями и огромным клювом. Через минуту он, неспешно взмахивая крыльями, исчез где-то над озером. Когда я посмотрел в сияющее лицо Гарри, то очень отчетливо понял, что безумие перешагнуло всякие границы, и чудесная жизнь в уютном доме с тремя разрушителями - моя самая ближайшая реальность. |
| "Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом" |