Повелительница Смерти | |
| Автор: | Richard Thompson |
| Бета: | нет |
| Рейтинг: | G |
| Пейринг: | нжп, Малфои, Поттеры, Уизли и т. д. и т. п. |
| Жанр: | AU, General |
| Отказ: | герои не мои, идея не нова |
| Аннотация: | Власть над смертью - не обязательно бессмертие... |
| Комментарии: | |
| Каталог: | нет |
| Предупреждения: | AU |
| Статус: | Закончен |
| Выложен: | 2012-03-26 14:18:00 |
| просмотреть/оставить комментарии | |
|
- Бабушка, бабушка, расскажи мне о Повелительнице Смерти! – Рыжеволосая девочка сонно теребила пришедшую пожелать ей доброй ночи высокую женщину с пышными черными волосами с проседью и тяжелыми веками; женщина была немолода, но очень красива, и ее черты и манеры были исполнены поистине королевского величия. - Не сейчас, Сьюзи, ты ведь уже почти спишь, - она бережно отвела ручки девочки и укутала ее одеялом; ее движения, как и голос, были мягкими, но властными, и девочка, конечно, не стала настаивать. - Но завтра ты ведь мне расскажешь, бабушка Кэт?.. - Завтра – обязательно, - женщина улыбнулась и легко провела пальцами по лбу Сьюзи. – А сейчас – спи. И девочка мгновенно заснула... Кэтрин Лонгботтом, в девичестве Уизли, устало опустилась в кресло в пустой гостиной, рассеянно следя за кружащимися в чашке чаинками. На самом деле она была маленькой Сьюзи не бабушкой, а прабабушкой, а Диана Брайт-Уизли, Повелительница Смерти, приходилась, в свою очередь, прабабушкой ей самой. Диана стала их семейной легендой; не все верили историям, которые про нее рассказывали, но Кэтрин знала, что все это правда. Потому что еще помнила свою прабабушку. И потому, что все еще рождались в их семье девочки, как две капли воды похожие на нее и с прекрасными способностями к целительству – но лишь у чистокровных родителей. Такой была сама Кэтрин, такой была ее тетка, такой была и двоюродная сестренка Сьюзен. Не все они посвящали себя работе в больнице св. Мунго, но их родственники и друзья всегда находили у них помощь. Все же остальные рождались неизменно рыжими – сколько бы ни разбавлялась кровь Уизли... Диана росла в приюте; с раннего детства она заметила за собой странную особенность: если она обижалась или злилась на человека, у того обязательно случалась какая-то неприятность, а если же она, наоборот, испытывала к кому-то добрые чувства, то у того случалось что-то хорошее. Осознав эту свою способность, девочка легко научилась ее контролировать и использовать с умом. Близких друзей у девочки не было; одни ее боялись, другие смотрели на нее с восхищением. Из последних она и набирала, как говорили воспитатели, свою свиту. Все ее "придворные" отличались безоговорочной преданностью, а она была им доброй королевой – могла, конечно, и наказать, и приказать, но и защищала, и помогала, и баловала по мере возможностей при этом, а, главное, всегда была справедливой. Со взрослыми у Дианы конфликтов не было – девочка была умна и послушна на редкость. О своих родителях Диана ничего не знала – кроме того, что они погибли, когда она была совсем маленькой. Зато она знала, что у нее есть тетка – та самая, что принесла ее, плача, в приют майской ночью и обещала забрать девочку, как только появится возможность. Лет с пяти Диана стала получать от тети подарки на Рождество и день рождения – эти подарки не присылались по почте, они как будто сами появлялись праздничным утром на столике у ее кровати. Куча необычных сладостей, которыми она щедро делилась со своей свитой, и открытка – несколько строчек, написанных идеально ровным, красивым почерком, с неизменной подписью в конце: "Твоя любящая тетя Нарцисса". Эти открытки девочка никому не показывала и хранила, как величайшую драгоценность. Взрослым она о подарках не рассказывала; просто почему-то чувствовала, что этого делать не стоит. И была твердо уверена в том, что ее тетя – настоящая волшебница... Когда Диане Брайт было девять лет, в приюте появилась новенькая девочка – Люси. Она была веселой, легкомысленной и жизнерадостной, кругленькой и светловолосой, и дети сразу же прозвали ее "солнышком на ножках". К всеобщему удивлению, новенькая сразу же сдружилась с королевой. Причем не просто влилась в свиту, но стала особо приближенной. Будучи на год младше Дианы, не слишком умной и очень шумной, Люси как-то сумела завоевать ее доверие и привязанность. Многие ей завидовали, но никто не понимал, как ей это удалось. Впрочем, девочки и сами этого не понимали, но их нисколько не волновало, что более странную парочку сложно себе представить. Но всего лишь через год с небольшим случилась беда: Люси, играя с мальчишками в догонялки на третьем этаже, попыталась убежать от водящего по подоконнику, но не удержала равновесия и выпала из окна. Кто-то закричал, кто-то кинулся к окну, кто-то застыл неподвижно... Одна Диана мгновенно метнулась к двери, через три ступеньки пролетела лестницу и бросилась к подруге. Спустившиеся взрослые застали ее с отсутствующим видом держащей Люси за руку и шепчущей одними губами: "Не уходи... не уходи...". Когда Люси отправляли в больницу, Диана наотрез отказалась разлучаться с ней. Директор было возмутилась, но врач только покачал седой головой: - Пусть едет. То, что девочка еще жива – настоящее чудо, и не молитвами ли подруги оно случилось... Диана отпустила руку Люси только перед дверью реанимационного отделения; воспитательница, сопровождавшая девочек, отвезла ее обратно в приют, но королева еще долго ходила погруженной в себя, не обращая внимания на окружающих. Солнышко на ножках так и не вернулось к ним – девочку отправили в приют для детей-инвалидов. И Диана ушла в себя окончательно, распустив свиту и ни с кем не общаясь. Ей было тоскливо и пусто. Пришел март, а с ним и одиннадцатый день рождения Дианы. Ночью девочка плохо спала, ей слышались какие-то странные хлопки и шаги маленьких ног; она открывала глаза, но в комнате не было никого, кроме нее и спящих одноклассниц... На рассвете девочка проснулась окончательно. На столике лежала традиционная коробка со сладостями и большой конверт, который Диана торопливо вскрыла; в нем было письмо и еще один конверт, поменьше. При тусклом свете, вливавшемся в окно, девочка принялась читать. "Дорогая Диана! Вот тебе и исполнилось одиннадцать лет, а, значит, пришло время рассказать тебе, кто ты такая. Возможно, мое письмо удивит тебя, а, может, лишь подтвердит твои догадки, но все, что в нем написано, - правда. Ты – волшебница; волшебниками были твои родители, волшебники и мы с твоим дядей Люциусом и братом Драко. В год, когда ты родилась, в магическом мире была большая война; твоя мать участвовала в сражениях, нося тебя под сердцем, скрывая от всех свою беременность. А после твоего рождения, едва оправившись, снова ринулась в бой, оставив тебя нам с мужем. А еще через два месяца твои родители погибли. Тогда шли облавы на сторонников твоего отца, попали под суд и Драко с Люциусом; я не могла оставить тебя в нашем доме, к нам постоянно приходили с проверками, и кто знает, что с тобой сделали бы, узнав, чья ты дочь. Поэтому я отнесла тебя в приют, изменив твою фамилию и не открывая собственного имени. Драко оправдали, нас стали реже беспокоить, и я смогла хотя бы писать тебе письма. Год назад вернулся Люциус, но после десяти лет, проведенных в тюрьме, он тяжело болен, наш дом за эти годы пришел в упадок, а мы оказались на обочине магической жизни Великобритании, поэтому я не уверена, что ты захочешь жить у нас – в Малфой-мэноре теперь совсем не весело. Впрочем, с сентября тебе предстоит учиться в школе чародейства и волшебства Хогвартс, и десять месяцев в году ты будешь проводить там. Я приеду летом, чтобы помочь тебе подготовиться к школе; если ты захочешь, ты проведешь остаток каникул у нас. Я прилагаю письмо твоей матери, которое она просила передать тебе в день одиннадцатилетия, если она погибнет. Я не читала его, и не представляю себе, что там написано, но, зная, что моя сестра была порой излишне эмоциональна и категорична, прошу тебя проявить благоразумие и не принимать точку зрения твоей матери, как единственно верную. С нетерпением жду встречи с тобой твоя любящая тетя Нарцисса" Девочка перечитала письмо два раза, прежде чем осознала в полной мере смысл написанного. Значит, она действительно необычная, она действительно волшебница, как и ее тетя. И она может уехать к тете уже этим летом... Хочет ли она?.. Да, конечно, хочет! Наконец-то увидеть тетю, дядю и кузена, поговорить о родителях, пожить среди близких людей... А потом – школа магии, где ее научат стольким интересным вещам, где все будут уметь творить чудеса! Диана даже задохнулась от радости и нетерпения. Скорее бы лето!.. Письмо матери она долго нерешительно рассматривала, прежде чем вскрыть конверт. Она не представляла себе родителей, а слова тети невольно настораживали: судя по всему, ее мама и папа были известными и влиятельными людьми, но при этом изрядно досадившими магическому сообществу – да, кажется, и тетя не очень-то разделяла их взгляды и стремления... Наконец она собралась с духом и достала письмо. Почерк матери был совсем не похож на почерк тети: буквы налезали друг на друга, неровные, угловатые, спешащие. Девочка с трудом разбирала слова при тусклом свете. "Моей дочери Диане в день ее одиннадцатилетия. Если ты читаешь это письмо – значит, ни меня, ни твоего отца уже нет в живых. Но тебе стоит узнать о нас из первых уст, а не из рассказов завистников и дураков. Твой отец, лорд Волдеморт, – величайший волшебник своего времени (и один из величайших волшебников всех времен), а я, твоя мать, Беллатриса Лестрейндж - одна из самых верных его помощниц. Почти всю свою жизнь мы посвятили борьбе за права волшебников, за чистоту крови и превосходство магов над магглами. Сейчас мы как никогда близки к победе, но все еще может измениться: существует предсказание, что есть человек, способный убить твоего отца – и, если ты читаешь это, значит, ему это удалось. Его имя – Гарри Поттер, и на него возлагают надежды наши ненавистники. Если мы погибнем – это случится из-за него, и я прошу тебя отомстить за нас. Я также надеюсь, что ты продолжишь дело своих родителей, будешь всеми возможными способами защищать права магов и не опустишься до дружбы с магглами и грязнокровками – иначе тебе незачем называть себя нашей дочерью. Все остальное тебе объяснит моя сестра Нарцисса, или ее муж Люциус, или их сын Драко, меня же ждут дела, ведущие к величию или гибели. Твоя мать Беллатриса Лестрейндж" Диана опустила письмо на колени, невидящими глазами глядя на светлеющий квадрат окна. Не надо было быть очень умной, чтобы разгадать смысл слов "маггл" и "грязнокровка". И, скорее всего, Люси, ее единственная подруга, не была не то что чистокровной, но даже и волшебницей. Но она была ее подругой, а Диана не умела бросать своих. Впрочем, девочка недолго мучилась этой мыслью: ведь тетя предупреждала ее о категоричности матери, значит, в некоторых случаях дружить с магглами можно, а вот разбавлять свою чистую кровь – да, вот тут, пожалуй, мама права, этого делать не стоит, и замуж Диана обязательно выйдет за чистокровного волшебника; да и общаться, конечно же, в основном будет с магами, ведь у нее наконец-то появится такая возможность... Девочка прочитала письмо еще раз; ей казалось чудом, что она держит в руках тот же листок, который когда-то держала в руках ее мать, ей казалось, что вот она, стоит рядом, с гордостью глядя на свою дочь. И просьбу отомстить неведомому Гарри Поттеру Диана приняла не задумываясь – это казалось таким правильным, таким красивым и героическим поступком... Был тихий июньский вечер; девочки уже укладывались спать, когда в комнату вошла воспитательница и недовольно окликнула Диану: - Брайт, к тебе посетительница. Диана замерла; вот он, тот миг, которого она так ждала – за ней пришли. Едва дыша, не помня себя от радости, девочка спустилась в прихожую; земля качалась, как палуба корабля, уносящего ее из прошлой жизни, и Диана чуть касалась пальцами стены, чтобы не потерять равновесие окончательно. На обшарпанной лавочке сидела немолодая, но очень красивая женщина в длинном черном платье. Светловолосая, светлоглазая, тонкая, на племянницу она походила разве что привычкой держать себя. Увидев девочку, Нарцисса плавно, безупречно красиво поднялась со скамьи и мягко улыбнулась. - Ты очень похожа на мать, Диана, - ее ровный голос как будто открыл девочке дверь в новый, долгожданный мир – и та шагнула к тете, обняла ее, прижалась к нежно пахнущей цветами ткани платья щекой. - Ты ведь заберешь меня с собой? – Диана подняла глаза, встретилась взглядом с Нарциссой; во взгляде девочки была надежда, во взгляде женщины – скрытая горечь. - Конечно, дорогая, если ты хочешь. - Я очень хочу! Нарцисса ласково провела рукой по пышным волосам племянницы. - Тогда беги собираться, а я пока заберу бумаги. Диана взлетела по лестнице, как на крыльях. Собирать ей было почти нечего: письмо матери, открытки тети, пара ярких фантиков от конфет, подаренных Люси – вот и все богатство, которое в считанные минуты было упаковано девочкой. Нарцисса ждала племянницу на крыльце; высокая, как будто немного чересчур прямая, она была бы похожа на тончайшей работы статую, если бы не ветер, играющий с белыми прядями волос. В вечернем свете она казалась сошедшей со страниц сказки, и девочке вдруг почудились крылья у нее за спиной. Женщина обернулась на звук шагов и протянула племяннице руку. - Держись крепче! Несколько мгновений удушливой темноты – и они оказались на дороге, ведущей к внушительного вида воротам. Подойдя ближе, Нарцисса достала волшебную палочку и нарисовала ею в воздухе какой-то сложный знак; створки ворот разошлись, открывая взору огромный сад и величественный особняк. Впрочем, уже со второго взгляда становилось понятно, что сад – запущенный и заросший, а дом – почти нежилой. - Добро пожаловать в Малфой-мэнор, дорогая, - с этими словами (показалось ли Диане, или в них действительно прозвучала скрытая грусть?) Нарцисса повела девочку к дому. Это был долгий-долгий вечер. Тетя познакомила Диану с домовиками, показывала дом и рассказывала о родителях, войне и магическом мире в целом. - Тетя, а этот... Гарри Поттер... Он еще жив? – вдруг спросила девочка. Леди Малфой поджала губы. - Насколько я знаю, да. Надеюсь, ты не собираешься ему мстить? Диана смутилась и огорчилась; очевидно, на какую-либо помощь тети в этом деле она рассчитывать не могла, да еще теперь и врать придется. - Нет, конечно, - спокойно и твердо ответила девочка. После приюта, где никогда не бывало тишины, поместье Малфоев казалось мертвым: здесь почти всегда даже разговаривали в полголоса. Нарцисса распоряжалась эльфами, вела дела и много времени уделяла племяннице; Драко не появлялся – видимо, целиком был поглощен работой, женой и ребенком; Люциус не выходил из комнаты – почему-то он обитал в кабинете, а не в спальне, - и заходить к нему девочке тоже не разрешили. Иногда ночью Диана слышала его страшные, хриплые крики; потом раздавался еле слышный шелест шагов Нарциссы, ее мягкий, успокаивающий голос, тихий скрип двери – и все стихало. В такие ночи девочке хотелось поскорее уехать в школу; но потом наступало утро, и Диана опять начинала мечтать о том, чтобы это лето с его увлекательными разговорами, интересными книгами и неспешными прогулками по парку никогда не кончалось. Пришел август с походом в Косой переулок, пришел и сентябрь. Конечно, Шляпа распределила девочку в Слизерин; училась Диана хорошо, друзей заводить не спешила, но пользовалась уважением однокурсников. О своих родителях она никому не говорила – да большинству это было и неважно, хватало того, что она дальняя родственница Малфоев. В школе ей было интересно, тетя иногда присылала ей письма, а свободное время девочка делила между библиотекой и больничным крылом: в библиотеке она жадно собирала всю информацию о последней магической войне, своих родителях и Гарри Поттере, а в больничном крыле помогала мадам Помфри, и та не могла нарадоваться на талантливую ученицу. После пятого курса Диана, как обычно, приехала в Малфой-мэнор. За прошедшие годы она стала почти точной копией матери – почти, потому что характер у нее был мягче, а манеры – лучше, что накладывало отпечаток и на внешность. А еще, как замечала со смесью горечи и радости Нарцисса, девочка – впрочем, уже девушка – была намного умнее Беллатрисы. Душой Дианы владели сомнения; собранная информация была однобокой, некоторые моменты требовали разъяснения, но все историки и рассказчики сходились в одном: ее родители отличались редкой жестокостью, а потому, за что бы они ни боролись, Поттер поступил правильно, освободив от них мир. Девушка пыталась получить недостающие данные от тети, но та говорила о своей сестре и Темном Лорде неохотно и отстраненно, не вдаваясь в подробности и не давая оценок. И, кажется, в глубине души была согласна с общим мнением. Диану раздражала невозможность что-то сделать самой; до совершеннолетия был еще почти год, а ей уже не терпелось покончить с так необдуманно взятым на себя делом и перестать думать о мести. Кажется, ее эмоции стали прорываться наружу – по крайней мере, девушка все чаще ловила пристальный взгляд незаметно наблюдающей за ней тети. Нарцисса же все больше впадала в отчаянье. Люциус не приходил в себя, Драко не навещал их, виня во всех бедах отца, от прежнего богатства осталась лишь слабая тень, да еще и племянница, единственная ее отрада, явно замышляла что-то опасное и неразумное, и как переубедить ее, Нарцисса не знала... С этими мыслями она вставала каждый день. Отдавала распоряжения эльфам, заходила к мужу – просто так, посмотреть на него; потом вставала Диана, и они шли завтракать. Но в этот день все пошло как-то не так; за окнами светило безмятежное июльское солнце, из сада прилетал медовый запах цветов, и во всем поместье царил такой блаженный покой, что Нарцисса сама не заметила, как погрузилась в воспоминания. "Какой же я была счастливой!" – думала миссис Малфой, словно старые фотографии, перебирая картины прошлого. – "Да, бывали сложные времена, но ведь мы были вместе..." Ей вспоминались улыбки мужа и смех маленького сына, исполненные пафоса речи беспутной сестрицы Беллы и настороженный взгляд кузена Регулуса... Дорогие ей люди один за другим проходили перед внутренним взором, и столько лет сдерживаемые слезы сами собой потекли по щекам. - Тетя? – удивленная долгим отсутствием Нарциссы, в дверь осторожно заглянула Диана. - Извини, дорогая, я просто... – голос все-таки сорвался. - Тетя Цисси, что-то случилось? – девушка подошла к ней и робко обняла за плечи, встревожено вглядываясь в заплаканное лицо. - Нет, нет, ничего, - Нарцисса все-таки смогла взять себя в руки. – Это просто воспоминания. Пойдем завтракать? Диана мгновение помедлила; в ней вдруг родилось осознание, что она может – а, значит, должна – помочь дяде, как когда-то помогла Люси. - Ты спускайся, тетя. Я сейчас приду. Дождавшись, пока Нарцисса уйдет в столовую, девушка направилась к двери, которую не открывала ни разу за время жизни в поместье. Несколько секунд постояла в коридоре, прислушиваясь к гулким ударам сердца, а потом решительно вошла в комнату. В кабинете было полутемно; горы пустых бутылок, разбросанные в беспорядке вещи, бьющий в нос запах огневиски – и худой, бледный человек в мятой одежде и с давно не мытыми, слипшимися, серыми от грязи волосами, спящий в кресле у стола. По полу были рассыпаны осколки стекла – видимо, хозяин швырялся посудой в присланного женой эльфа, не давая ему прибраться в комнате. Диана прошла мимо него, раздвинула тяжелые шторы, открыла окно; комната наполнилась светом и чистым, ароматным воздухом. Люциус поднял голову, забормотал что-то жалобное, невнятное, потянулся к недопитой бутылке. Смотрящую на него племянницу он пока не замечал. Впрочем, он вообще мало что замечал в последние годы; его душа так и осталась среди вернувшихся после падения Темного Лорда к исполнению своих обязанностей дементоров, в стране ужаса и отчаянья. Единственным, что хоть немного помогало, была крепкая выпивка – ненадолго, на пару часов, а потом снова приходилось пить. Он плохо осознавал происходящее вокруг; были маленькие отвратительные существа, приносившие еду, убиравшие в комнате, заставлявшие его мыться и переодеваться; была женщина с тихим голосом, которая успокаивала и отгоняла страхи. Все остальное было мертвым и неизменным, и сам себе он казался таким же. Девушка опустилась на пол рядом с креслом, поймала отсутствующий взгляд выцветших, пустых глаз, сжала холодные худые пальцы. - Возвращайся, дядя Люциус. Мы с тетей тебя очень ждем. Он не мог разглядеть лица говорившей, но голос услышал удивительно ясно – негромкий, спокойный, уверенный, какой-то слишком реальный. От ее руки по телу разливалось блаженное, живое тепло, в котором растворялись без следа ужас и боль. Стена, отделявшая его от мира, таяла, как туман. Люциус как будто очнулся. Прищурился от яркого света, с отвращением оглядел грязную, заваленную хламом комнату, с трудом узнавая в ней свой рабочий кабинет. Перевел взгляд на сидящую у его ног девушку. Кого-то она напоминала... Ах, да. - Диана?.. – он сам не узнал свой голос – хриплый, надтреснутый, старческий. Племянница уже совсем взрослая – неужели прошло столько лет?!.. - Да, дядя, - она выпустила его руку и легко поднялась с пола. – Пойдем, тетя ждет нас завтракать. Люциус окинул себя растерянным, смущенным взглядом. - Я же не могу пойти в таком виде... Иди к Цисси, я присоединюсь к вам минут через пятнадцать. Девушка улыбнулась и выскользнула из комнаты, еще успев услышать хлопок, с которым появился эльф, и его радостный лепет. Этот завтрак почти ничем не отличался от сотен других. Только Нарцисса, пожалуй, была чуть более погружена в себя, чем обычно, а Диана незаметно прислушивалась к звукам, доносящимся с лестницы. Потому обе почти все время молчали. Шаги отчетливо прозвучали в тишине. Медленные, неуверенные. Нарцисса вздрогнула, с изумлением и безумной надеждой глядя на дверь, застыла, не находя в себе сил встать и узнать, что происходит. Ее волнение передалось и девушке. Она понимала, как тяжело ее дяде – и физически, и морально. И она всей душой болела за него. Он появился в проеме – высокий и прямой, аккуратно выбритый и причесанный, одетый с обычной своей элегантностью, как будто и не было этих кошмарных шестнадцати лет. Только худоба и бледность напоминали о пережитых страданиях. - Я надеюсь, вы будете не против, если я к вам присоединюсь, дорогие дамы?.. Нарцисса вскрикнула. Поднялась со своего места – и упала обратно на стул, спрятав лицо в ладонях, содрогаясь от прорвавшихся рыданий. Люциус подошел к ней, тяжело опираясь на трость, прижал ее к себе, нежно-нежно провел рукой по светлым волосам. - Все, моя маленькая, уже все... Не плачь, теперь все будет хорошо... Нарцисса судорожно вздохнула, постепенно успокаиваясь. - Прости... Я так по тебе скучала... - Извини, что заставил тебя ждать так долго. Им многое нужно было рассказать друг другу. Диана понимала это, а потому тихо вышла из столовой и отправилась к себе. Она вырвала дядю из кошмара, в котором он заблудился, но его здоровье будет восстанавливаться долго. А, значит, нужно вспоминать все, чему ее научила мадам Помфри, и варить каждый день необходимые зелья... Конечно, Малфои были очень благодарны Диане. Конечно, они окружали ее вниманием, но почему-то именно сейчас, когда ее близкие были счастливы, на девушку навалилась тоска. Она все больше времени проводила одна в своей комнате, отговариваясь учебой и приготовлением лекарств, или бродила одна по парку. Ей казалось, что теперь она почти не нужна дяде и тете, и не хотела им мешать. Она же видела, как смущается Нарцисса, когда племянница застает их за какими-нибудь нежностями, достойными юной влюбленной пары... И девушка все больше скучала по школе и все острее хотела поскорее туда вернуться. За окном догорал алый предосенний закат; Диана читала редкую книгу о зельеварении, найденную в семейной библиотеке Малфоев, когда в дверь ее комнаты постучался Люциус. - Диана, можно к тебе?.. Девушка удивленно отложила книгу, поправила сбившееся покрывало на кровати. - Конечно, заходи. Он аккуратно прикрыл за собой дверь, опустился в единственное кресло. Диана не без удовольствия отметила, что дядя стал выглядеть намного лучше и даже может ходить по дому без трости. - Ты в последнее время прячешься от нас, - без предисловий начал Люциус; его чудесный голос еще не до конца восстановился, но уже сейчас звучал мягко, бархатно, с едва заметной хрипотцой. Диана смутилась; дядя не спрашивал, он констатировал факт, и отрицать что-то было бесполезно. - Я не хочу вам мешать... - Позволь нам самим решать, что нам мешает, а что нет. Мы в состоянии попросить тебя уйти, если нужно, знаешь ли, - Люциус говорил с укором и легкой насмешкой, но вполне доброжелательно, и девушка закрыла вспыхнувшее лицо руками. - Прости, дядя. Я глупо себя веду. Он пересел на кровать, прижал племянницу к себе; она спрятала черноволосую голову у него на груди, слушая ровные удары его сердца, чувствуя приятный, ненавязчивый запах дорогого парфюма. Кажется, впервые в жизни она почувствовала, что рядом с ней – сильный, взрослый мужчина, на которого она всегда может положиться и который сможет решить все ее глупые детские проблемы. А главное, который ее никогда не бросит, потому что родных не бросают. Наверное, так себя чувствуют рядом с отцом... но у нее не было отца. - Дядя, расскажи мне про родителей. Пожалуйста. Рука, гладившая ее по волосам, слегка дрогнула. Люциус старался не думать о прошлом, и уже почти перестал при взгляде на племянницу вспоминать ее сумасшедшую матушку. - Неужели тетя тебе не рассказывала? Девушка вывернулась из-под его руки, вгляделась в его напряженное лицо. - Рассказывала... Но, мне кажется, ты можешь рассказать больше. Люциус вздохнул, откидываясь на спинку кровати. - Что же, если ты хочешь... И он рассказал – с самого начала, все, что знал. Он, как и Нарцисса, рассказывал только факты, без эмоций и оценок. Но он знал то, что не было написано ни в одном учебнике. Диана слушала молча. И думала о том, что ведь и дядя ее совсем не был святым. Но он выжил, и у него был шанс все искупить и начать жизнь заново. А у ее родителей – не было. Когда он закончил, Диана ничем не выдала своих мыслей и эмоций, просто сказала "спасибо". Дядя посидел с ней еще немного в сгущающихся сумерках, поговорил о школе, расспросил о друзьях и увлечениях – он ведь совсем мало знал о своей племяннице, а потом ушел, пожелав ей спокойной ночи... Последние дни каникул прошли в атмосфере семейного уюта и покоя. А Хогвартс встретил привычной суматохой, непрерывным шумом голосов, падающих к ночи до шепота, но никогда не смолкающих, запахами зелий, книг, подземелий и горячих пирожков. Первым делом Диана договорилась с мадам Помфри, что будет иногда пользоваться ее лабораторией для приготовления лечебных зелий родственникам; та легко согласилась и предложила девушке варить еще и какие-нибудь несложные зелья для больничного крыла. Диану такой обмен более чем устраивал. Потом она написала письмо Драко Малфою; письмо вышло коротким и резким, но Драко на следующий же день после получения появился в Хогвартсе. Мрачный и недовольный, он вызвал кузину с урока трансфигурации, и той пришлось полчаса жестко объяснять ему, что родители его любят, что с его стороны глупо и бесчеловечно с ними не общаться, и что за все ошибки Люциус уже заплатил сполна. Конечно, Драко не отправился сразу же в Малфой-мэнор, но в своей правоте усомнился и обещал заглянуть к родителям как-нибудь. Диана посоветовала ему не затягивать с выполнением обещания и, вполне довольная результатом беседы, вернулась на свой урок. Драко явился к родителям только на Рождество, зато – с женой и сыном. Обнял мать, неуверенно пожал руку отцу и смущенно устроился рядом с кузиной. Впрочем, неловкость скоро прошла – все-таки Малфои были настоящей семьей, да и женщины старательно растапливали лед своими улыбками. Конечно, Люциус и Нарцисса прекрасно понимали, что возвращение блудного сына не случайно, что и здесь, несомненно, приложила руку Диана, сколько бы она ни изображала удивление – но ведь Драко явно искал поддержки у нее, да и как еще они могли познакомиться?.. Астория посматривала на новоявленную сестрицу с благосклонностью и некоторой долей женской зависти – юная девушка выглядела настоящей королевой, ее манеры, внешность, голос – все было отточено до совершенства и подавалось с особым искусством аристократки, учившейся этому с пеленок. А кроме внешнего блеска она явно обладала и немалым умом, и не чуждым чувств сердцем, и прекрасной интуицией, то есть, вообще говоря, намного превосходила большинство светских дам, в том числе, пожалуй, и саму Асторию. Однако та была достаточно умна, чтобы не ревновать, а искать возможности использования талантов кузины в своих интересах. Диана же оглядывала Малфоев с радостью и удовлетворением. Все, что она могла сделать для этих людей – она сделала. Они снова были вместе, Люциус чувствовал себя вполне неплохо и снова вовсю занимался делами, Нарцисса помолодела лет на двадцать и вела поместье твердой, уверенной рукой, дом и сад были приведены в порядок, на клумбах весной распустятся новые цветы, и уже были заказаны за границей столь любимые главой семьи белые павлины... На пасхальные каникулы Диана к Малфоям не приехала – ее, наконец-то совершеннолетнюю, ждали другие дела. Впрочем, идти сразу к Гарри Поттеру она тоже не решилась. В одной из книг по истории магии говорилось, что много информации о Последней войне хранится в Отделе Тайн Министерства Магии. И девушка решила для начала пробраться туда; уверенности в правильности выбранного пути у нее по-прежнему не было. В Министерство попасть было просто – теперь туда водили экскурсии, надо было только получить направление с места работы или учебы. Которое девушка легко получила, как лучшая ученица не только курса, но и школы вообще. А уж набросить на себя чары невидимости, отделиться от группы и спуститься на нужный уровень было делом техники. Коридор, круглая комната с множеством дверей... Диана растерялась – она не знала, куда идти. Пометив дверь, в которую она вошла, чтобы не заблудиться, девушка сделала несколько шагов к центру комнаты – и та начала вращаться. Выругав себя за то, что не придумала заранее никакого плана действий, и порадовавшись, что хотя бы догадалась отметить выход, Диана направилась к первой попавшейся двери. Ступени. Тусклый свет. Древняя каменная арка. Шепот. Маняще колышущийся черный занавес. Диана, как завороженная, сделала несколько шагов вниз. Девушка не смогла бы сказать, что такого особенного в этой комнате, в этой старой арке. Но почему-то казалось, что голоса шепчут о чем-то очень важном, и стоит только пройти за занавес – и она сможет все расслышать и понять. Тяга становилась невыносимой и, когда за дверями послышались шаги, девушка не выдержала, и, забыв обо всем, шагнула в проем. Колыхнулся за спиной и превратился в часть серой стены занавес. С этой стороны тоже был тусклый свет, но не было ни арки, ни ступеней, только огромное помещение без мебели, с голыми стенами и гладким полом, от которого веяло холодом. А еще тут были люди. Они бродили парами, группками и поодиночке, равнодушные, не замечающие ничего вокруг, и обсуждали какие-то им одним ведомые дела невозможной давности. Диана попробовала обратиться к проходившей мимо женщине, но та даже не повернула головы. Девушка растерялась. Где она? Кто эти люди? И как ей выбраться отсюда? Диана сделала несколько шагов вдоль стены, касаясь ее кончиками пальцев, но под рукой был только влажный камень. Девушка с тяжелым вздохом опустилась на пол – и вдруг поймала взгляд довольно молодого черноволосого мужчины, непонятно откуда появившегося в нескольких шагах от нее. Что-то было смутно знакомое в его чертах – впрочем, Диану это сейчас мало волновало. - Простите, Вы не подскажете, как отсюда выбраться? Мужчина иронично усмехнулся. - Отсюда нельзя выйти, милочка. Да и зачем?.. Диана презрительно фыркнула. - Кажется, мы не настолько хорошо знакомы, чтобы позволять себе фамильярности. Он вдруг расхохотался. - Я уж не знаю, кто из моих сестриц решил на старости лет обзавестись дочерью, но в том, что ты – моя племянница, не сомневаюсь. - Племянница?.. – девушка растерялась: она знала, что кроме тети Нарциссы у нее есть тетя Андромеда, но, вроде бы, братьев у ее мамы не было. - Я двоюродный брат Нарциссы, Андромеды и Беллатрисы, Сириус Блэк. А ты... дай-ка угадаю... Дочь Беллы, так? - Угадал, надо же... И, между прочим, она была вовсе не старой, для волшебницы это не возраст, - за мать было как-то обидно; да и вообще новоявленный дядюшка говорил о Блэках чуть ли не с брезгливостью. Впрочем, тетя Цисси вообще ни о каком Сириусе никогда не рассказывала. – Рассказал бы лучше, где мы. - Мы? С другой стороны занавеса. То есть, боюсь тебя расстроить, в мире мертвых. Диана почему-то не испугалась. И ощущение, что она сможет выйти обратно, никуда не делось. - Интересно... И что, ты... и все эти люди – вы вечно находитесь здесь? Сириус пожал плечами. - Нет, почему же. Большинство идет дальше – мир мертвых не меньше мира живых, знаешь ли. Но иногда приходим – в места, где жили долгое время или где умерли, это проще всего. Ностальгия... А здесь, за занавесом, есть традиция – встречать вновь прибывших. Хоть мы и не ожидали уже никогда никого тут увидеть – я столько лет был последним... Как ты сюда попала? - Случайно... – девушке почему-то совсем не хотелось рассказывать правду. - Что-нибудь искала в Отделе Тайн? – взгляд синих глаз стал пристальным, настороженным. Диана мысленно рассмеялась. Неужели он думает, что она так легко ему все расскажет? Хотела бы – рассказала бы сразу. - Нет, просто была на экскурсии и заблудилась. - В Министерстве проходят экскурсии?! – на лице Сириуса отразилось искреннее недоумение. - Да, уже давно... По рекомендациям из школы или с места работы. Несколько минут они молча рассматривали друг друга. Девушка думала, что, пожалуй, Сириус ей даже нравится – конечно, он совсем не аристократ и не обладает изощренным умом, но он непосредственен и по-своему очень обаятелен; почему-то он напоминал ей большую лохматую собаку, грозную с виду, но на самом деле добрую. Жаль, что он погиб. Сириусу тоже было жаль Диану – хоть она и была очень похожа внешне на Беллатрису, но, кажется, только внешностью сходство и ограничивалось. И она ведь еще была совсем юной – вряд ли старше, чем был в момент гибели его брат Регулус. А дети не должны гибнуть. - Но неужели никто никогда не пытался вернуться в мир живых? – задумчиво протянула наконец Диана. - Почему же, пытались. Но для тех, кто сюда попал, есть путь только вперед. Да и, знаешь, тут совсем неплохо. Я бы, например, не хотел возвращаться – все, что я мог сделать в мире живых, я уже сделал. А, говорят, есть еще и другие миры. По крайней мере те, о ком больше некому с любовью вспоминать среди живых, уходят и отсюда. Диана сжала руки в кулаки, упрямо не принимая происшедшее. - Но я-то еще не все сделала!.. И будто в ответ на эти слова раздался странный, ни на что непохожий вой. В помещении без окон и дверей поднялся ураганный ветер, закружился вихрем вокруг девушки и она, не понимая толком, что делает, повернулась к залу спиной и бросилась назад, сквозь то, что только что было каменной стеной, а теперь превратилось в длинный темный коридор. Она уже начала задыхаться от бега и ветра, когда тьма расступилась – и она упала на пыльный пол рядом с каменной аркой. В тот же момент дверь наверху открылась, и в комнату вошел человек с удивительно невыразительной внешностью. - Что вы здесь делаете, мисс? – голос был таким же бесцветным, как и лицо. - Простите, я... я была на экскурсии, а потом отошла от группы... мне стало интересно просто побродить по Министерству. А потом я заблудилась и попала сюда, - ну, почти правда. Почему-то Диане казалось, что врать служащему Отдела Тайн бесполезно. - Вы сильно рисковали, мисс, - Он спустился по лестнице и встал рядом с ней. – Пойдемте. И, я уверен, это последнее Ваше посещение Министерства. Девушка всхлипнула – отчасти от боли, отчасти от обиды, но покорно поплелась за невыразимцем – кажется, их называли именно так. Теперь ей ничего не оставалось, кроме как выполнить обещание, данное давно умершей матери – больше поводов для отсрочек девушка найти не могла. Узнать адрес спасителя магического мира было несложно. И в тот же вечер Диана поджидала Гарри Поттера у его дома в пригороде Лондона. Гарри аппарировал почти к самой калитке; девушка смотрела ему в спину, медленно, как в тяжелом сне, поднимая волшебную палочку. В ней не было ни ненависти, ни желания убить, только желание все, наконец, закончить. - Авада Кедавра! Гарри давно уже не приходилось слышать этого заклинания, но, как и в прежние времена, оно не принесло ему вреда, - впрочем, в этот раз оно просто не получилось. Он стоял и близоруко вглядывался в тень у живой изгороди, откуда теперь доносились сдавленные рыдания. Подойдя поближе, он растерялся еще больше: сидящая прямо на земле девушка была почти копией Беллатрисы Лестрейндж; но разве у нее была дочь? Все это было так странно... Диана не пыталась повторить заклинание, ей уже было все равно. Она столько готовилась к этому дню, и – у нее не получилось. А самое страшное – она ведь и не хотела, чтобы у нее получилось... Гарри склонился над ней, поднял и подал ей ее палочку. - Пойдем в дом, тут холодно сидеть, - спокойно и миролюбиво предложил он. Девушка посмотрела на него недоверчиво. - Я хотела тебя убить – и ты приглашаешь меня в свой дом? Гарри рассмеялся. - Если бы ты хотела – ты бы меня убила. Он крепко взял ее за руку и поднял с земли. И ей ничего не оставалось, кроме как пройти за ним в дом. Поттеры приняли ее спокойно, доброжелательно и без лишних вопросов, хоть мальчишки и посматривали на неожиданную гостью с любопытством. Когда Джинни увела детей спать, Гарри наконец-то смог задать Диане все интересующие его вопросы. Девушка отвечала честно – и безучастно. Не было смысла что-то скрывать, и уже не из-за чего было волноваться. Гарри молча слушал ее, а потом выдал свое решение. - Я думаю, тебе стоит переночевать у нас, время уже позднее. А завтра вместе вернемся в Хогвартс, и я покажу тебе несколько воспоминаний о твоих родителях. Думаю, они помогут тебе во всем разобраться. Диана только кивнула; понять, как Поттер может оставлять ее, пытавшуюся его убить, ее, дочь злейших врагов, под одной крышей со своими детьми, она по-прежнему не могла. Хотя он, конечно, был прав – у нее уже не поднялась бы рука ни на кого из этого семейства... В Хогвартсе Гарри приветствовали бурно и радостно; преподаватели пожимали ему руку, как старому другу, мальчишки смотрели на него с восхищением, а девчонки – с завистью на идущую рядом со знаменитостью Диану. Директор безропотно предоставила им свой кабинет – и Гарри несколько часов водил девушку по воспоминаниям – своим и показанным когда-то Дамблдором. Когда они наконец вышли из директорского кабинета, Гарри пожалел, что показал ей все это: Диана не плакала и ни о чем не спрашивала, но в ней как будто что-то надломилось, заставив согнуться всегда гордо выпрямленную спину и погаснуть свет в глазах. И Гарри, в общем-то, понимал, в чем причина: если раньше она еще как-то могла оправдывать своих родителей и сохранять уважение к ним, то теперь она своими глазами увидела, что ее отец был чудовищем, а мать – сумасшедшей... Через год Диана закончила Хогвартс, сдав все экзамены на "Превосходно"; благодаря рекомендациям мадам Помфри ее приняли на работу в св. Мунго без дополнительных курсов и испытаний. С Малфоями и Поттерами девушка поддерживала хорошие отношения, нередко заходила к ним в гости, но жила теперь одна, в маленькой квартирке в абсолютно маггловском районе Лондона. На работе на нее не могли надышаться: она могла, кажется, вылечить кого угодно от чего угодно, несколько раз вытаскивала пациентов чуть ли не с того света и сумела вернуть разум Лонгботтомам, которых все считали безнадежными. Вчерашние больные заваливали ее благодарностями и подарками, и не один молодой волшебник предлагал ей руку и сердце – но она всем отказывала. Когда тетя спросила у нее, почему, девушка усмехнулась и с горечью ответила: "Таким, как я, лучше не размножаться – вдруг детки в бабушку с дедушкой пойдут?". Больше Нарцисса таких вопросов племяннице не задавала. А та все острее понимала – она должна увидеться с родителями; она не сомневалась, что сможет это сделать – ведь она уже умирала и смогла вернуться... Эта мысль давила на сердце и не давала спокойно жить. Однажды вечером, не выдержав, Диана появилась в Хогвартсе. Навестила мадам Помфри, сказала, что останется у нее ночевать, и попросила Джеймса Поттера прийти ночью в Большой зал. Естественно, Ал увязался за старшим братом. Отцовская мантия-невидимка надежно скрывала обоих, хоть Джеймс и сильно вытянулся к концу пятого курса, да и Альбус уже был не тем маленьким ребенком, каким Диана его впервые увидела. Несмотря на все предосторожности и истинно гриффиндорский характер, Джеймс сильно нервничал. - Чего тебе, Ди? – без предисловий спросил он недовольно у девушки. - И почему это обязательно делать ночью? - Все просто, Джим, - Диана улыбнулась одной из самых своих милых улыбок. – Ты должен меня убить. Когда вернусь, подарю шоколадку... Джеймс в ужасе отшатнулся. - Ты что, издеваешься? Я не хочу тебя убивать! Да и вдруг придет кто-нибудь... - Ты же знаешь, Джим, я уже умирала и вернулась. И в этот раз все будет хорошо, - мальчишка только отрицательно помотал головой, и в голосе Дианы зазвучало отчаянье. – Ну пожалуйста, Джим! Мне очень нужно туда попасть! Джеймс мялся, теребя в руках волшебную палочку; девушка смотрела на него с такой мольбой, что растаял бы и камень, но ему было страшно. Затянувшееся молчание прервал Альбус: - Давай я, Ди. Я верю, что так надо, - зеленые глаза мальчика смотрели спокойно и решительно. Диана благодарно улыбнулась, Ал поднял палочку и произнес такие непривычные слова, которые он и узнал-то совсем случайно... Зеленая вспышка - и тело Дианы опустилось на помнящий стольких волшебников пол. Она увидела их сразу – точнее, они сами бросились к ней с жадным огнем в глазах. - Ну наконец-то! Ты же можешь вывести нас отсюда? – высокий, холодный голос отца резал ледяным ножом барабанные перепонки. - Пойдем же, пойдем скорее, - вторила ему мать. Диана отшатнулась. Последние остатки дочерней привязанности улетучивались, как дым. Ее родители никогда не любили ее и не были ей рады, они просто хотели ее использовать. Ей не за что быть им благодарной. Ей нечего им сказать. - Нет, я не выведу вас. Вы мне никто, и я не хочу вас видеть. Уходите! – ее голос был не теплее голоса отца, но, пожалуй, куда более требовательным. Беллатриса вскрикнула, Волдеморт попытался схватить дочь за руку – но не успел. Они исчезали, растворялись в воздухе, уходили в какой-то другой, неведомый мир, умирая во второй раз; их больше некому было любить в мире живых... Диана стояла посреди Большого зала – такого привычного, и все же другого, и потерянно осматривалась. Мимо проходили люди – одни улыбались и махали ей, другие, кажется, ее не замечали... А потом зал опустел. Только недалеко от нее стоял, переминаясь с ноги на ногу, невысокий рыжеволосый юноша. Она вгляделась в его лицо – и угадала в нем Фреда Уизли, погибшего брата Джинни. - Как там мой брат? – чуть смущенно и очень печально спросил вдруг он. Гарри рассказывал Диане, что близнецы Уизли при жизни были неразлучны, и она хорошо знала ответ на заданный Фредом вопрос. - Он так и не смирился с твоей гибелью. Юноша усмехнулся. - Да я, если честно, тоже... Вокруг закрутился уже знакомый Диане вихрь – но не отделил ее от Фреда. Не раздумывая, девушка схватила его за руку и потащила сквозь темноту – в жизнь. Она почти потеряла сознание, и, уже поняв, что вернулась, долго не открывала глаз, задыхаясь, глотая слезы и не разжимая пальцев. - Ди?.. – прохладная мальчишеская рука коснулась ее щеки, и она наконец-то подняла мучительно тяжелые веки. Альбус стоял рядом с ней на коленях, глядя тревожно и участливо. Фред, повзрослевший за время безумного бега от смерти на пропущенные им двадцать с лишним лет, удивленно оглядывался по сторонам, сидя на полу с другой стороны от нее. А Джеймс переводил ошарашенный взгляд с Дианы на непонятно откуда взявшегося дядюшку и не знал, что сказать. Увидев, что девушка пришла в себя, Альбус отодвинулся от нее и деловито спросил: - Это же дядя Фред? Диана улыбнулась. Ей вдруг впервые за много лет стало по-настоящему радостно и легко. - Да, Ал. Это ваш дядя Фред. Фред, это сыновья Джинни и Гарри, Альбус и Джеймс. - Ух ты. Диана с трудом села, ласково потрепала по голове Ала. - Спасибо тебе, малыш. Ты сделал большое дело. Мальчик зарделся, гордо оглянулся на старшего брата. Тот нахмурился, уязвленный – еще бы, младший братец оказался храбрее его! - Мы пойдем, Ди. Нам давно пора спать. Диана обессилено кивнула. Джеймс набросил на себя и брата мантию-невидимку, и тихий шорох шагов стих по направлению к башне Гриффиндора. Фред поднялся на ноги, помог встать Диане. - Проводишь меня к Джорджу? Он давно меня ждет. Конечно, Джордж и его семья крепко спали – как, впрочем, и весь Косой переулок. Фреду пришлось долго колотить кулаками в дверь, прежде чем на стук вышел заспанный хозяин. И мгновенно проснулся, глядя на Фреда во все глаза. - Фред?.. Я сплю или сошел с ума? – севшим голосом наконец спросил он. - А есть разница, если мы снова вместе, Джордж? – он выпустил руку Дианы и крепко обнял брата; тот засмеялся, радостно и немного безумно, по щекам покатились слезы. Ему хотелось кричать, бегать по городу, стучаться во все двери и каждому встречному рассказывать, что к нему вернулся его Фред, его второе "я", потерянное больше двадцати лет назад. Предрассветный ветер коснулся их лиц, и Диана поежилась. Близнецам было не до нее, и она почувствовала себя лишней и ненужной. Но Фред, как ни странно, заметил ее движение. - Может, ты все-таки пустишь нас в дом? Тут прохладно. Джордж только сейчас заметил девушку и смутился. - Простите, мисс... ээээ... – он потерялся окончательно, сам не свой от радостного потрясения. - Брайт, - с легкой улыбкой подсказала Диана. - Хотя правильнее было бы Лестрейндж или Реддл, да? – хитро подмигнул Фред. - Нет. Теперь – только Брайт, - отрезала девушка. Фред кивнул. - Прости, это была глупая шутка. Диана не сдержала сарказма: - Я заметила. Фред рассмеялся. И Джордж, с недоумением наблюдавший за ними, немедленно к нему присоединился. Магазин волшебных вредилок мало изменился за прошедшие годы, хотя в нем и появилось, как сразу же заметил Фред, множество новых товаров. Джордж провел брата и Диану в маленький рабочий кабинет на первом этаже; здесь тоже все было, как прежде – два письменных стола, два стула, две корзины для бумаг... Как будто хозяин действительно каждый миг ждал возвращения своего партнера. Удивленная долгим отсутствием мужа, в кабинет вошла Анджелина, зябко кутаясь в теплый халат. - Фред?.. – она протерла глаза, не веря, что ей не мерещится. - Анджелина! Ты вышла замуж за Джорджа? Прекрасная новость! У вас наверняка ведь и дети есть? – Фред действительно был искренне рад за брата и бывшую девушку, в его душе не было места ревности. - Да, они сейчас в Хогвартсе... Но, Фред... Как так... – растерянно пробормотала всегда такая решительная Анджелина. - Я потом объясню, Джел. Думаю, надо собрать всю семью, и рассказать всем сразу. - Мы с Анджелиной отправим сов, а потом мы посидим вместе и расскажем друг другу обо всем, что с нами было за эти годы... – Джордж вдруг с тревогой посмотрел на брата. – Ты же не исчезнешь? Ты вернулся навсегда? Фред положил руку ему на плечо. - Да. Я теперь всегда буду с тобой. Анджелина и Джордж ушли в совятню; Фред прошелся по кабинету, как будто здороваясь с такими знакомыми вещами. - Жалко, я не видел детей Джорджа. Диана улыбнулась - Еще увидишь. - Да... Да мне и самому надо бы жениться и обзавестись детьми, - Фред вдруг присел на корточки рядом с ее стулом и заглянул ей в лицо. – Выйдешь за меня замуж? Девушка вспыхнула. Эта ночь накрепко соединила их, и Диана уже не представляла себе жизни без него. Но... - Фред, я боюсь... Вдруг наши дети будут похожи на Беллатрису Лестрейндж или Темного Лорда? Он решительно взял ее за руку. - Не бойся. Наши дети будут настоящими Уизли, все в меня. Ну, может, некоторые будут похожи на тебя. И ни на кого больше. Диана склонила голову ему на плечо и еле слышно шепнула: - Хорошо, я согласна. Почему-то она сразу поверила – все будет так, как он сказал. Через час в магазинчике собралось все семейство Уизли. Все встревожено спрашивали у Джорджа, что случилось, недовольно зевали и делились новостями. Наконец последний ожидаемый гость переступил порог, и Джордж выпустил из кладовки Фреда. В комнате повисла тишина – кажется, никто даже не дышал. Наконец Молли несмело шагнула вперед. - Фред?.. Он бросился ей на шею, расцеловал ее в обе щеки, глубоко вдохнул, как в детстве, ее теплый, уютный запах. - Мамочка... А ты совсем не изменилась. Его голос как будто стронул лавину – все начали его обнимать, кричать от радости и наперебой сыпать вопросами. Не удивился только Гарри: незадолго до появления совы Джорджа к нему прилетела сова от младшего сына. Принесенная записка состояла всего из нескольких фраз: "Ди приходила в Хогвартс и вернула дядю Фреда с того света. Я помог ей туда попасть – я прочитал заклинание в книге одного из старших ребят. Со мной все в порядке, потому что я сделал это по ее просьбе и во благо. Я знаю, чем опасно Убивающее заклятие, и не собираюсь использовать его в дальнейшем. Надеюсь, ты мне веришь и не будешь беспокоиться. Целую. Ал". Гарри не стал показывать письмо Джинни, чтобы не тревожить ее, да и сам не знал, сердиться ли ему на сына, нарушающего все правила и законы, или восхищаться его храбростью и честностью. Все-таки он склонился ко второму, хотя и решил провести с сыном воспитательную беседу при случае. Наконец эмоции немного улеглись, и все дружно потребовали разъяснений. Фред и Джордж поймали за руки прячущуюся за их спинами Диану и вывели ее вперед. - Эта милая девушка... - Моя невеста... - Может ходить между мирами... - И она вывела меня... - Обратно в мир живых... - Потому что я умер раньше времени. Джинни поморщилась – и тут же радостно улыбнулась - Как же я отвыкла от вашего тарахтения!.. Но, выходит, у нас сегодня две радостных новости?.. Молли внимательно вгляделась в девушку. - Кто вы?.. Диана гордо вскинула голову, черные волосы всколыхнулись мягкой волной. - Я – Диана Брайт, племянница Нарциссы Малфой. Миссис Уизли не стала задавать вопрос, вертевшийся на языке; почему-то она сразу поняла – это лишнее, это не имеет значения. Она просто подошла к девушке и тепло, по-матерински обняла ее. - Спасибо вам, мисс Брайт, за то, что вы сделали. Я никогда не думала, что мы породнимся с Малфоями, но, я думаю, в этом случае никто не будет против. Фред заметил краем глаза, как скривился Рон и поморщился отец; но он знал – они не будут спорить. Действительно, не тот случай. А вот как отнесутся к решению племянницы Малфои... - Кстати, Ди, ты не хочешь поделиться со своими родственниками новостью?.. Она не глядя нашла и легонько сжала его пальцы. - Конечно, дорогой. Только сначала я хотела бы позавтракать. Когда Диана появилась в Малфой-мэноре, Люциус и Нарцисса еще не встали из-за стола. Увидев счастливое лицо племянницы, миссис Малфой изумленно подняла брови. - Что с тобой, моя дорогая? Такой сияющей я тебя еще никогда не видела... - Тетя, дядя... Я выхожу замуж. - Чудесная новость, Диана! За кого же?.. Девушка на секунду закрыла глаза, собираясь с духом. - За Фреда Уизли. Малфои в замешательстве переглянулись. - Фреда?.. - Уизли?.. Конечно, они не хуже Поттеров знали историю про арку и Сириуса Блэка, но все-таки поверить в услышанное было сложно. Нарцисса пришла в себя первой. - Ты смогла его вернуть? Чудесно, моя дорогая! Значит, он по праву принадлежит тебе, - и тетя лукаво подмигнула смутившейся племяннице. Люциус притянул девушку к себе. - Если бы я был таким же занудой, как лет двадцать пять назад, я сказал бы, что это, конечно, мезальянс, но, по крайней мере, он чистокровный волшебник и умеет устраиваться в жизни... А сейчас я просто желаю вам счастья. Диана спрятала лицо у него на груди; ее затапливало чувство благодарности и любви ко всему миру, и она не могла ничего сказать, только беззвучно плакала от переполнявшей ее радости. Малфои и Уизли не стали вспоминать старых обид; их родство принесло обоим семействам немалую пользу, хотя настоящей близости между ними так и не возникло – все-таки они принадлежали к слишком разным кругам. Фред и Диана действительно были очень счастливы. Они прожили свою долгую и безбедную жизнь вместе с Джорджем и Анджелиной в квартире над магазином волшебных вредилок, к работе в котором с радостью вернулся Фред, а Диана еще много лет работала в больнице св. Мунго. Их дети, как и обещал Фред, были настоящими Уизли, а вот одна из внучек как две капли воды походила на Диану – и характером, и внешностью, и способностями. Близнецы и их жены умерли в один день – точнее, в одну ночь. Просто ушли, тихо и быстро. Диана ведь умела не только возвращать недоживших, но и провожать тех, чье время пришло... ...Кэтрин, улыбаясь, поставила на стол чашку с давно остывшим чаем и поправила фитиль почти догоревшей свечи. Скоро ей тоже придет время уходить. Но сначала она расскажет маленькой Сьюзи о своей легендарной прабабке... |
| "Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом" |