Наследник Салазара

Оригинальное название:Salazar’s Heir
Автор: Ys, пер.: Risa
Бета:Чакра, Bookworm
Рейтинг:R
Пейринг:Северус Снейп и Гермиона Грейнжер
Жанр:Romance
Отказ:Ys уже от всего отказалась, а я всего лишь переводчик, так что мне тем более ничего не полагается...

Аннотация:Один человек должен стать потомком Основателей, и у Волдеморта есть планы относительно Наследника.

Комментарии:
Каталог:нет
Предупреждения:нет
Статус:Замерз
Выложен:0000-00-00 00:00:00 (последнее обновление: 2006.09.01)
  просмотреть/оставить комментарии


Глава 0. Пролог. Наследник Салазара

В огне появилось лицо.

- Северус!

Темный силуэт бесшумно показался перед камином.

- Люциус, - в голосе слышалась нотка раздражения.

- Могу я поговорить с тобой? Это касается Драко.

Северус просто кивнул, понимая, что речь пойдет совсем не о Драко, и Люциус Малфой вышел из камина. Одного взгляда на то, как блондин оглядывается вокруг, Мастеру Зелий было вполне достаточно, чтобы понять это. Быстрый взмах палочкой, тихо произнесенные слова, и комната была защищена заглушающим заклинанием. Холодные серые и черные глаза вступили в безмолвный поединок.

- Он хочет ее, - сказал он без предисловий.

- Ее?

В бархатистом голосе не было ни единой эмоции: он был спокойный и незаинтересованный.

- Девчонку Грейнжер.

- Зачем она ему? - холодно спросил он. - Только потому, что она лучшая подруга Поттера?

- Нет. Кое-что связанное с кровью девственницы и кровью единорога. Да, Северус, она девственница, - добавил он, заметив недолгое удивление на лице собеседника.

- Почему ты так уверен в этом?

- Драко использовал специальное заклинание на прошлой неделе. Ты говорил с Уизли? - добавил Люциус с усмешкой.

- Уизли – ее ревнивый брат, ничего больше, - нахмурившись, ответил Северус, совершено сбитый с толку.

- Неважно. Такая сильная ведьма как она,– несмотря на то, что она грязнокровка – и к тому же и девственница, очень привлекательна для него. Он был бы не прочь, если бы она выносила его наследника.

Северус только хмыкнул в ответ.

- Знаешь, кажется, он думает, что в ней течет кровь трех Основателей, - продолжил Люциус, усаживаясь в удобное кресло. - Всех, за исключением Слизерина, конечно. Древнее пророчество. Ты же знаешь, как он относится к этой чепухе. Поскольку Лорд, предположительно, является наследником Слизерина, это означает, что их отпрыск имел бы кровь всех четырех основателей. Кроме того, существует еще одно пророчество.

- Мерлин нас упаси, - с раздражением произнес Северус. - У Темного Лорда всегда возникают странные мысли. И самовлюбленность тоже имеется. Наследник Салазара, ха!

- Ну, он же говорит на Парселтанге, - возразил Люциус.

- Я знаю. Благодарю за предупреждение, я сделаю все необходимое

Люциус кивнул и поднялся с кресла.

- Очень хорошо. Да, не забудь немного улучшить отметки Драко. Я не потерплю, чтобы он учился хуже Грязнокровки.

- Скажи ему, чтобы больше занимался и меньше флиртовал. Я посмотрю, что можно сделать.

Люциус только небрежно пожал плечами. Затем он шагнул в камин, и Северус вновь остался один в подземельях.

***

- Альбус, у нас проблема.

- Как и всегда…- пробормотал Альбус, будучи, как ни странно в плохом расположении духа.

Северус озадаченно поднял брови.

- Эта заслуживает особого внимания.

Альбус вздохнул и взял лимонный леденец.

- И в чем состоит эта проблема?

- Темному Лорду нужна Гермиона Грейнжер.

- Для Темной Пирушки?

- Нет. Он полагает, что в ее венах течет кровь Годрика, Ровены и Хельги.

- Весьма впечатляюще для магглорожденной. Как ты считаешь?

- Я думаю, что она из потомков Ровены.

Он положил перед Альбусом пергамент. Директор внимательно изучил рисунок нарисованный углем.

- Северус, почему я не знал, что ты сделал портрет мисс Грейнжер во время Святочного Бала!

- Не я нарисовал это, и здесь изображена не мисс Грейнжер. На самом деле, эту картину написал Салазар Слизерин, и здесь изображена единственная женщина, которую он когда-либо любил, Ровена Рейвенкло.

Ты хочешь сказать, что гриффиндорка Гермиона Грейнжер является наследницей Рейвенкло?

- Если я не очень ошибаюсь, то это именно то, что я пытаюсь сказать вам.

- Ты уверен, что в ней так же не течет кровь Хельги и Годрика?

- Вполне возможно. Кровь Годрика, смешанная с кровью Ровены дала бы непредсказуемые результаты.

- Ты не можешь быть так в этом уверен. В конце концов, она же в Гриффиндоре.

Северус нахмурился. Альбус заботливо свернул портрет Ровены и вернул Мастеру Зелий.

- Северус, я хочу, чтобы ты присмотрел за мисс Грейнжер.

- Альбус, я вряд ли тот человек, который …

- У меня есть свои причины так поступить, Северус. Пожалуйста, доверься мне.

- Знаете, я ненавижу, когда вы так говорите, - проворчал Северус.

- Да, мой мальчик. Именно по этой причине мне так нравится это говорить. Я думаю, сейчас мисс Грейнжер рядом с жеребятами единорогов.

Он взял другой лимонный леденец.

- Ты слышал, Хагрид сказал, что она единственная семикурсница, которая может близко подходить к ним? - мечтательно продолжил он.

Северус внутренне застонал. Довериться Альбусу, чтобы подтвердить то, что ему недавно сказал Люциус Малфой и то, о чем он еще не успел упомянуть в разговоре с Директором!

- И что теперь?

Альбус посмотрел на него и загадочно улыбнулся. Северус вздохнул и покинул кабинет Директора.



Глава 1. Песнь Единорогов

Северус направлялся к загону, в котором содержались жеребята единорогов. Он хмурился от мысли, что большинство его студентов, увидев учителя Зелий на улице среди бела дня, косились на него и удивленно шептались. Старый слух о том, что он является вампиром – появившийся, возможно, из-за его привычки все время находиться в тени – терял смысл, когда они видели его под солнцем. Как ни странно, они предпочитали не замечать, что днем он судил матчи по Квиддичу и ни разу не умер посередине матча.

Гермиона находилась в центре загона, один жеребенок пристально и с обожанием глядел на нее, а другой сложил голову на колени девушки. Ее пальцы запутались в их гривах, она мягко и ласково разговаривала с ними – так же ласково, как со своим ужасным котом? Он прислонился к изгороди.

- Хагрид сказал мне, что вы единственная со всего седьмого курса, кто может позаботиться о единорогах, - сказал он как бы случайно, с непринужденностью, выработанной многолетней практикой.

- Он должен был сказать вам это, не так ли? - резко ответила она, не глядя на него.

- Опасно, если это станет общеизвестно, ибо, если об этом знает Хагрид, значит, знают и все остальные. Темный Лорд был бы не прочь заполучить в свои руки молодую ведьму как вы.

Приласкав жеребят в последний раз, она встала и подошла к изгороди.

- Меня? Магглорожденную?

Она горько засмеялась. Он схватил ее за плечи и отчетливо произнес:

- Молодую, красивую, девственную ведьму.

- И что вы предлагаете? Хотите исправить текущее положение дел? - парировала она насмешливо.

Он выпустил ее и холодно посмотрел.

- Если это то, чего вы хотите, то да. Но я думаю, что у вас есть более… подходящие кандидаты для выполнения этой задачи.

Ее глаза вспыхнули яростью.

- У меня нет кандидата, подходящего или нет, и вообще, это не ваше дело!

- Мне казалось, Крам был...

- О, профессор Крам! Очевидная причина, по которой у меня были лучшие оценки по Защите От Темных Искусств! - ее голос был полон злобы. - Ведь именно так все и думают? Профессор Крам мой друг и таковым останется, как Гарри и Рон. Поняли?

- Десять очков с Гриффиндора за неуважительное обращение к учителю, мисс Грейнжер.

- Отлично! Могу я попросить профессора МакГонагалл снять очки со Слизерина, за то, что вы лезете в мою личную жизнь?

- Нет, мисс Грейнжер. Как учитель, я имею право интересоваться личной жизнью любого студента, - сказал он с ухмылкой.

Какое-то время она молча смотрела на него.

- Не могли бы вы оказать мне любезность и оставить меня одну? - спросила она бесцветным голосом.

Как бы ему этого не хотелось, уйти прямо сейчас он не мог.

- Боюсь, мне все еще необходимо задать вам несколько вопросов.

Гермиона вздохнула.

- Что ж, давайте покончим с ними поскорее.

- И вы будете обращаться ко мне ‘профессор Снейп’ или ‘сэр’, - добавил он сухо.

- Да, сэр, - покорно согласилась она.

- Вы умеете играть на флейте?

- Нет, сэр

- Вы знаете, как можно расположить к себе единорога?

- Да, сэр. Вы должны...

- Вы можете это сделать?

- Я сказала вам, что не умею играть на флейте. Сэр.

Она говорила не очень дружелюбно, и он непроизвольно улыбнулся про себя. Она все еще была зла на него из-за замечания о Викторе.

- Что ж, я предлагаю нам пойти и поговорить с профессором Вектор.

Озадаченная Гермиона последовала за ним, удивляясь, что может быть общего у профессора Вектор с единорогами или флейтой.

***

- Келли? Ты здесь? - позвал он, постучавшись в дверь профессора Вектор.

Сейчас Гермиона была уверена, что ее тыквенный сок на ленче был не свежим. Она просто не могла поверить, что профессор Снейп назвал профессора Вектор ‘Келли’.

Каллисто Вектор открыла дверь и улыбнулась.

- Северус, - поприветствовала она его. - И… мисс Грейнжер?

- Мисс Грейнжер требуется урок игры на флейте, - сказал Северус, подталкивая ее вперед.

Брови Каллисто взлетели вверх.

- Такие уроки? Для седьмого курса?

Гермиона скрестила руки на груди.

- Почему создается такое впечатление, что это делает всем проблемы? - спросила она резко.

- Только не мне, мисс Грейнжер. Просто очень может быть, что вы единственная.

- И что если так?

- Ты можешь научить ее, Кел?

- Как единороги ведут себя с ней?

- О, они обожают ее. Как только она появляется, они собираются вокруг нее, борясь за право стать ее любимчиком. Они просто в экстазе, если им удается положить голову ей на колени.
Хагрид не пользуется и половиной ее успеха.

Каллисто улыбнулась отвращению в голосе Северуса.

- Да, я могу научить ее. Когда она должна быть готова?

- На следующей неделе. Мисс Грейнжер, вы будете интенсивно заниматься. С этой целью, вам будет выделена дополнительная неделя на то, чтобы вернуться к домашним заданиям по остальным предметам, но в эти выходные вы не пойдете в Хогсмит.

- Можно подумать, я собиралась туда идти, - тихо пробормотала Гермиона.

Северус уставился на нее и внезапно удивился тому, что нашел ее рядом с единорогами без друзей. Обычно, если друзей не было рядом, Гермиона проводила время в библиотеке, а не с единорогами.

- Мисс Грейнжер, не важно, что я сказал о вмешательстве в личную жизнь ранее, это совершенно не означает, что вы должны мне рассказывать о ваших мелких проблемах.

Она грустно засмеялась.

- Даже и не мечтала вам рассказать, сэр.

Каллисто хитро усмехнулась и проводила Северуса за дверь.

- Северус, не нужно расстраивать ее. Иначе она не сможет сконцентрироваться.

- Не беспокойтесь за меня, профессор Вектор, в конце концов, я уже шесть лет изучаю Зелья у него в классе. Уже привыкла, - зазвучал холодный голос Гермионы.

Северус нахмурился, а Каллисто проглотила свой смех.

- Нам нужно работать, Северус, - сказала она мягко, прежде чем закрыть дверь.

Но не так быстро, чтобы раздраженный Мастер Зелий не слышал ее смеха.

***

Как это ни странно, несмотря на то, что частое отсутствие Гермионы стало более заметным, этот факт никого серьезно не беспокоил. Гарри и Рон продолжали свои бесконечные дискуссии о Квиддиче, а потому попросту не замечали отсутствие лучшей подруги. Даже учителя, видимо, не беспокоились. Учитывая, что Каллисто тоже нечасто появлялась, Северус предположил, что она сказала остальным о дополнительных уроках с Гермионой.

Два дня спустя (была суббота, и намечался выходной в Хогсмите), когда Северус проходил рядом с личными комнатами Каллисто, что он делал каждые два часа – его немало удивило отсутствие за дверью звука флейты. Северус с огромным трудом поборол желание постучаться в дверь и узнать где Гермиона – даже если Альбус попросил его присматривать за ней, ему не хотелось бы, чтобы кто-то еще знал об этом. Возможно, девушке просто потребовался перерыв. Никто не может играть на флейте непрерывно.

Довольный своим объяснением, Северус продолжил путь и наперекор своим привычкам заглянул в окно в конце коридора. Он застыл на месте, когда увидел небольшую фигурку среди единорогов. Выругавшись, он поспешил к загонам.

Когда он подошел ближе, то услышал звуки флейты. В конце концов, она практиковалась.

- Мисс Грейнжер, я был бы очень признателен, если бы вы не покидали Хогвартс, не предупредив меня.

Она посмотрела на него с удивлением, последние ноты растворились в воздухе.

- Я все еще нахожусь на территории школы, сэр, - ответила она немного озадачено.

- Ни под каким предлогом не выходите за двери замка, не сообщив мне, - прорычал он.

- Я пленница, профессор Снейп?

- Нет, до тех пор, пока я рядом с вами.

- На квиддичных матчах я так же должна сидеть рядом с вами?

- До тех пор, пока вы не приветствуете Гриффиндор громкими криками, я не вижу причин, по которым вы этого делать не можете.

- Возможно, вы хотите так же использовать наручники? Или ошейник с поводком?

- Вообще говоря, нет, но кляпом я бы с удовольствием воспользовался прямо сейчас.

- Если вы это сделаете, то я не смогу больше играть на флейте.

Он усмехнулся, довольный ее ответом и прислонился к изгороди.

- Я слушаю, - просто сказал он.

Вместо ответа она возобновила игру. Неясно, но он узнал мелодию, которую Каллисто называла песней для жеребят. И в самом деле, два молодых единорога казались очень заинтересованными ею, но такое поведение ничем не отличалось от того, как они вели себя обычно.

***

Прошло только три дня с того дня, когда он отправил Гермиону учиться играть на флейте, но Снейп был немного обеспокоен. Если она будет знать только песню для жеребят, то это ей не поможет. За обедом Северус сел рядом с Каллисто, которая, казалось, куда-то торопится, и задал ей тревожащий его вопрос. Она выглядела удивленной.

- О, нет, Гермиона знает и другие мелодии, просто немного не уверена в них. Она предпочитает практиковаться на песне для жеребят, она говорит, эта мелодия успокаивает ее.

- Меня не интересует успокаивающая музыка или любой другой вздор, который она несет. Мисс Грейнжер должна выучить песнь единорогов.

Каллисто вздохнула, протыкая кусок пирога.

- Дай ей время. Она знает мелодию, действительно знает, она может сыграть ее, но немного спотыкается в некоторых местах. Если бы у нее был соответствующий внутренний порыв, она исполнила бы ее превосходно.

- Я не могу рассчитывать на удачу, Келли. Это важно.

Каллисто улыбнулась и поднялась с места.

- Я не сомневаюсь, что это важно, Северус. Но это не заставит меня поменять подход к ее обучению, так что, тебе придется смириться с моими методами преподавания.

Она усмехнулась и покинула Главный Зал. Северус понял, что у него пропал аппетит.

***

Профессор произнес заклинание, и одна из стен в подземельях превратилась в окно, выходящее на загон с единорогами. К своему неудовольствию, он часто видел Хагрида и всегда веселился, когда жеребята убегали от него и с радостью резво толпились вокруг Гермионы, как только она открывала калитку. Прошло еще три вечера ее занятий, которые она проводила с жеребятами, играя их песню, и Северус заколдовал свое окно так, чтобы теперь слышать, что там происходит. Так он мог работать и слушать музыку.

Третьим вечером, после шести исполнений одного и того же куска, он встал, отложил пергаменты, лежащие перед ним, и направился прямо к загонам. Она сидела на камне, который, возможно, был трансфигурирован из чего-то другого, так как Хагрид тщательно следил за тем, чтобы камни не попадали в загон с единорогами. Сидела лицом к изгороди, ее глаза были закрыты, и она играла так, как будто бы это может сохранить ее жизнь. Что ж, возможно и в самом деле сможет, подумал Северус, глядя на нее. Жеребята стояли у ног Гермионы, мягко касаясь мордами ее колен, и благоговейно смотрели на нее влажными глазами.

Она позволила стихнуть последней ноте и опустила флейту. Рассеянно, она коротко погладила каждого жеребенка, нежно проводя пальцами по их мягким носам. Затем Гермиона посмотрела на них и странно улыбнулась.

- Я знаю другую песню, которая мне очень нравится. Профессор Вектор называет ее песней рождения. Я думаю, что не следует играть ее, раз тут нет новорожденных единорогов, - и она робко добавила, - но, в конце концов, меня не было рядом, когда вы появились на свет. Поэтому позвольте мне сейчас…

Вновь флейта была у ее губ и очень нежные звуки наполняли воздух. Мелодия звучала как колыбельная прежде, чем разродиться в песню восхваления и восхищения чудом. Жеребята навострили уши, пытаясь поймать каждый звук, и их внимание побудило Гермиону продолжать, даже более чувственно.

***

Северус чувствовал себя так, как будто и в самом деле видит перед собой появление на свет единорога. Ничто в мире невозможно было сравнить с тем чудом, свидетелем которого он стал. Затем он встряхнул головой; это было только из-за магии, которой пропитана эта музыка. Он знал об этом. Каллисто объяснила ему это, когда он впервые удивился власти, которой обладает флейта над единорогами. Он все еще помнил ее мягкий смех и чувство, которое раскрыло его глаза на такую форму магии.

- Так же, как ты можешь сварить магию, создавая зелье, я могу сыграть магию простыми нотами.

Она показала ему, как магия нот может стать целым заклинанием, как трель в одну четверть может исказить заклинание. Иногда, ноты были также точны, как и зелья, и он невольно восхищался Каллисто. Он никогда толком не понимал, почему она забросила все, чтобы стать учителем Арифмантики. Возможно, это было как-то связано с ее мужем, Джулиусом Вектором, который был буквально одержим силой Арифмантики. Один из его расчетов оказался неверным, и он не вернулся к жене. С тех пор она по своей воле не прикасалась к флейте, однако Северус был уверен, что ей этого не хватало.

Профессор вышел из состояния задумчивости. Гермиона уже играла другую песню, и у него не было ни одного предположения, что это была за мелодия – несмотря на это он знал, что это была не та песня, которую он хотел бы, чтобы она знала. Это не была песнь единорогов. Он слышал ее всего однажды, но не мог забыть - впоследствии она долго и навязчиво преследовала его.

Завершив мелодию, Гермиона отложила флейту и посмотрела на Хогвартс.

- Как вы думаете, он знает, что я здесь? Возможно, он придет за мной и скажет, что пришло время возвращаться в Гриффиндорскую Башню. Как бы мне хотелась, чтобы он забыл обо мне, только один раз, тогда я смогла бы остаться с вами. Вы бы согрели меня, правда?

Один жеребенок подтолкнул ее носом, и она издала странный звук, нечто среднее, между смешком и всхлипом.

- Спасибо за то, что принимаете меня, - сказала Гермиона, обхватывая жеребенка за шею и зарываясь лицом в мягкой гриве.

Северус готов был двинуться с места, когда она отпустит жеребенка.

- Последняя песня, если у вас есть время. Но для нее… мне необходимо произнести заклинание, потому что мы находимся слишком близко к Запретному Лесу.

Она подняла палочку, Северус приготовил на всякий случай свою. К его удивлению это было всего лишь Заглушающее Заклинание, которое распространялось только на загон. Он искусно протянул его до своего укрытия так, чтобы находиться внутри заглушающего пузыря. Гермиона как-то странно посмотрела в ту сторону, где он находился, но не сдвинулась с места, чтобы проверить, почему изменилось ее заклинание. Девочка была слишком доверчива, даже для Гриффиндорки. Ее поведение больше подходило ученице Хаффлпафа.

Ее последняя мелодия была той, которую он ожидал. Ее исполнение было не таким плохим, к какому он себя готовил, но эта песня не вызвала у него тех чувств, как тогда, когда он слышал ее в исполнении Каллисто. Он слышал неуверенность в каждой ноте. Гермиона решительно довела песню до конца, но, несмотря на это, безнадежно покачала головой.

- Ужасно, - пробормотала она. - Это просто убожество. Единорог скорее убьет меня, чем будет очарован этим!

Северус усмехнулся про себя и подождал, пока она снимет Заглушающее Заклинание, прежде чем прийти и сказать ей, что пора возвращаться в Гриффиндорскую Башню. Гермиона не возражала, но он заметил в ее взгляде отчаянное желание остаться, когда она прощалась с жеребятами.

***

Следующим утром во время завтрака, он осторожно дал Каллисто понять, что был бы не против, если бы она продлила занятия с Гермионой до выходных. Каллисто понимающе улыбнулась и быстро согласилась, как если бы это было запланировано с самого начала. По взгляду, которым одарила его Гермиона, когда Каллисто сообщила ей о продолжении занятий, Северус понял, что мисс Грейнжер удивлена его решением. Он сердито посмотрел на нее через Главный зал и покинул его.

Следующие два дня он использовал только свое окно, подправив звуковое заклинание так, чтобы можно было слышать, даже если мисс Грейнжер снова наложит Заглушающее Заклинание. Он слышал исполнение песни единорога каждый вечер и вздрагивал от любого неприятного момента, которые там происходили – одним из таких моментов было оскорбление, которое она высказала в свой адрес о том, каким исполнителем она себя считает.

Наконец, настало воскресенье – последний день обучения Гермионы.

- Северус! - позвал голос Каллисто из камина.

Показался все еще сонный Северус с взъерошенными волосами; прошлой ночью он поздно лег спать из-за своей шпионской деятельности, и был бы очень рад, если бы никто его не беспокоил этим утром. Увидев в камине лица Каллисто и Гермионы, он нахмурился, но затем заметил на губах девушки легкую улыбку. Если бы это была улыбка полная радости, он, не задумываясь, снял бы баллы. Но это была ласковая и нежная улыбка, и он выпрямился, неожиданно осознавая, насколько более отдохнувшим и молодым он выглядит только проснувшись. Дальний уголок сознания отметил, что это была первая улыбка мисс Грейнжер за долгое время

Он спрятал свои мысли за обычную маску и сердито уставился в камин. Каллисто ухмыльнулась.

- Доброе утро, Северус. Извини, что разбудили. Я просто хотела сказать, что ученичество мисс Грейнжер у меня официально завершено.

- И эта замечательная новость никак не могла подождать до завтрака или ленча, - огрызнулся он.

Каллисто захихикала.

- Но гораздо более занятно утром первым делом увидеть тебя…

Он зарычал, и Каллисто засмеялась еще сильнее. Гермиона выглядела так, как будто ей не терпится привести в порядок его волосы, и он решил, что сейчас самое время вернуться в спальню, прежде чем она решит шагнуть в его комнату и запустит пальцы в его волосы. Даже если бы он выглядел почти хорошо этим утром, было еще несколько вещей, которых он вытерпеть не мог, и недавняя улыбка Гермионы Грейнжер относилась к одной из них.



Глава 2. Одиночество

Снейп знал, что пришло время претворить в жизнь вторую часть его плана. Несколько раз он замечал пристальные взгляды на мисс Грейнжер, особенно со стороны слизеринцев. И он не доверял своим студентам в плане благополучия Гермионы. Северус взял себе за правило ходить на ленчи, но с трудом мог бы сказать, что именно ел, поскольку на протяжении всей трапезы не сводил глаз с Гермионы.

Профессор увидел, что она вела себя неспокойно и больше гоняла еду по тарелке, чем ела ее. Когда Гермиона подняла голову, он понял, что она собирается выйти из-за стола. Северус поспешно поднялся и направился к Гриффиндорскому столу. На него с любопытством уставилось множество глаз, даже первогодки, которые уже были наслышаны о мрачном профессоре и сочувствовали тем, кто являлся объектом его насмешек.

Он остановился около Гермионы и не смог не заметить короткую вспышку облегчения в ее глазах, когда она посмотрела на него. Северус предложил ей свою руку, и она оперлась на нее, вставая с места. Они покинули Главный Зал вместе, не касаясь друг друга, но в нем было что-то такое, что ясно показывало его право владения. Он заметил, как она поморщилась, услышав шепотки позади них.

Профессор позаботился о том, чтобы оказываться рядом всякий раз, когда она шла на следующий урок или направлялась в библиотеку. Каждый раз, после приема пищи он следовал из Большого Зала вместе с ней, не произнося ни слова, и это повторялось день за днем. Однажды он поймал на себе взгляд Альбуса и прочитал в его глазах одобрение. Настало время дать понять каждому, что Гермиона находится под его защитой.

Прошла неделя, но слухи не затихали; на самом деле, эти сплетни переходили все границы. Он слышал некоторые из них и гневно стискивал зубы, удивляясь, как Гермиона принимает их, если, конечно, она вообще знала о них. Казалось, ее не трогало ничего вокруг; она была необычайно отстранена от всего, за исключением проявления покорности его постоянному вниманию, хотя нельзя было сказать, что она этим не довольна. Время от времени, у него даже создавалось впечатление, что она была освобождена от присутствия кого-то, кто этого очень бы хотел.

Гермиона больше не ходила на его уроки вместе со своими друзьями, поскольку Гарри, Рон и Невилл отказались от Зелий, как только это стало возможным, хотя для Северуса оставалось загадкой, как Гарри надеется стать Аврором, не сдавая экзамены по Зельям. Возможно, он попросит Гермиону позаниматься с ним, когда это станет необходимо. Эти размышления вновь заставили его стиснуть зубы. Гермиона же выбрала Зелья наряду с другими предметами – втиснула их в и без того загруженное расписание – так что теперь, без необходимости присматривать за Невиллом, она могла целиком посвящать себя предмету, который приносил ей высокие отметки.

Говоря начистоту, Снейп уже достаточно долгое время не видел Гермиону в компании Гарри и Рона. Неужели он что-то упустил из вида? Однако он все еще был уверен, что она была на самом деле рада его постоянному присутствию. Он замечал на себе ее взгляд, когда она, идя на другой урок, видела его прогуливающимся по коридору. То, что мисс Грейнжер была рада видеть своего ненавистного учителя Зелий, не особо радовала его. Особенно, если поблизости находился Драко и направлял заклинания на семикурсниц, что, время от времени, велел ему делать Люциус.

Северус был в библиотеке, не выпуская ее из виду, когда она усердно занималась в дальнем углу. Он не видел ни одного слова в раскрытой перед ним книге и смотрел на нее, параллельно мысленно возвращался к зелью, над которым работал в настоящее время. Необходимость присматривать за Гермионой оставляла ему меньше времени на собственные исследования, но он никак не мог пренебречь расположением Альбуса. Сейчас профессор подумывал над тем, чтобы предложить мисс Грейнжер работать вместе – это бы вполне решило проблему нехватки времени – но ее поведение в последнее время было странным и, возможно, она не смогла бы выполнить такую тонкую работу.

***

Вечером Снейп решил прийти на ужин пораньше и нахмурился, посмотрев на гриффиндорский стол. Постепенно появлялись студенты, и среди них была Гермиона. Просто удивительно, какой одинокой она казалась, даже находясь среди студентов. Что-то явно было не так. Она села с края стола, рядом с Невиллом. Даже молодой человек настороженно вел себя рядом с ней и сел немного дальше, чем обычно. Гермиона только раз оторвала взгляд от тарелки, и Северус успел заметить глубокую печаль в ее глазах, прежде чем она успела вновь спрятать их. Северус повернулся к Альбусу; лицо Директора было задумчиво, его взгляд был направлен на гриффиндорский стол. Что-то, о чем не знает даже директор? Это не очень хорошо. Это совсем не хорошо, подумал Северус.

Он наткнул на вилку кусок мяса и начал жевать его, все еще глядя на Гермиону. Судя по всему, Невилл выказывал ей наибольшее расположение. Гарри и Рон подчеркнуто старались не смотреть на нее – очевидно погрузившись в очередное обсуждение Квиддича с Дином и Симусом. Остальные гриффиндорцы так же игнорировали Гермиону, и она была отправлена в конец стола. Так не поступали даже с самыми ненавистными людьми в школе.
Профессор Снейп снова покосился на Альбуса. На этот раз тот перехватил его взгляд. Он слегка пожал плечами, показывая свою неосведомленность происходящим, но Северуса обеспокоило отсутствие обычного мерцания в голубых глазах. Затем Северус слегка склонил голову к столу Слизерина и увидел, что Драко не сводит с Гермионы глаз. На его лице было обычное самодовольство. Предположение, что Люциус Малфой поделился с Драко новостью о том, что Темный Лорд интересуется Гермионой, только подогрели опасения Северуса.

Боковым зрением он заметил Виктора Крама. Молодой волшебник оторвался от еды, вилка и нож бесцельно лежали в тарелке, а темные глаза были устремлены на Гермиону. Он хмурился, наблюдая за страданиями девушки и раздумывая над тем, что можно с этим сделать. Виктор коротко посмотрел на Альбуса, затем на Северуса, и его глаза сузились, когда он встретился с Северусом взглядом.

Забыв о еде, Виктор поднялся и направился к выходу. Проходя мимо Северуса, он наклонился к нему и тихо спросил:

- Это из-за вас?

Грубый голос не очень удивил Северуса, который ожидал чего-то подобного, после того взгляда.

- Жду вас в подземельях через пятнадцать минут, - прошипел он в ответ. - Там и поговорим.

Виктор кивнул и покинул Главный Зал.

***

Когда Виктор вошел в класс, Северус даже не поднял головы.

- И о чем же вы хотели поговорить?

- Это из-за вас?

- Что из-за меня?

- Гермиона. Это из-за вас от нее отвернулись остальные гриффиндорцы?

Северус вздохнул.

- Я ничего не сделал мисс Грейнжер, Крам. Что бы ни происходило, это не моих рук дело. Даже если бы было, я бы не хотел, чтобы вы вмешивались в мои дела.

- Все, что касается Гермионы, касается и меня, - сказал Виктор спокойно.

- Она вскружила вам голову, не так ли? Избавьте меня от всякого рода романтики, а то мне станет плохо.

Глаза Виктора сузились.

- Я люблю Гермиону с тех пор, как впервые встретил ее. Я позволил всем узнать об этом во время второго задания на Тремудром Турнире. Многие говорили мне, что она магглорожденная, а я отвечал им, что меня это не волнует. Это правда. Для меня это действительно не важно. Гермиона выше всех этих мелочных ограничений. Мне не важно, к какому Дому она принадлежит, не важно ее происхождение, но меня интересует то, какой она человек. Когда мне предложили место в Хогвартсе, и я рассказал ей об этом, она была честна со мной. Она сказала, что я нравлюсь ей, но не в романтическом смысле; она знала о моих чувствах к ней и у нее хватило смелости не питать меня ложными надеждами. Я без раздумий оставил Квиддич, хотя она и не хотела этого; ей нравилась идея, что я приеду сюда, но она не хотела, чтобы из-за этого я жертвовал своей карьерой. Она никогда не интересовалась мной из-за моей популярности, а только потому, какой я человек. Это женщина, дела которой меня касаются, и что бы вы ни говорили – о том, что я ее учитель, а она моя студентка – это не сможет изменить моего мнения.

Северус удивленно посмотрел на него. Будучи молодым, он слышал речи Темного Лорда о чистокровных и магглорожденных волшебниках, и сам, учась в Слизерине, имел предвзятое мнение о Домах, никогда раньше не слышал такого искреннего признания в любви. Гермиона выше всех этих мелочных ограничений. Он должен еще раз подумать об этой надоедливой маленькой всезнайке, но позже, когда останется в своих комнатах один.

- Очень хорошо, Крам. Поскольку вас касается все, что связано с мисс Грейнжер, я думаю, вам стоит знать, что она находится в опасности. Прежде, чем вы убежите ее спасать, пожалуйста, выслушайте меня. Альбус уже позаботился об этом и назначил меня ее, если можно сказать, защитником. Возможно, меня можно часто видеть около нее и говорить о нас невесть что. Тем не менее, дело обстоит так: либо я, либо Темный Лорд.

Лицо Виктора стало сердитым, а глаза потемнели.

- Вы сказали ей?

- Нет, Крам, я не говорил ей, и Альбус пока не видит в этом необходимости. Так что ни слова! Как видите, на ее плечи итак свалилась куча проблем притом, что она еще и закадычный друг Поттера.

Мгновение Виктор хранил тишину, а затем сказал:

- Очень хорошо. Я доверю вам заботу о ней, и не буду задавать лишних вопросов. Но запомните мои слова: если с ней что-то случится, я не подумаю о том, что вы знаете больше заклинаний, чем я, я просто оторву вам голову.

Северус ухмыльнулся.

- В противном случае у меня бы ее не было.

Виктор усмехнулся и медленно вышел из комнаты. Несколько минут Северус сидел неподвижно, в его ушах все еще звучала речь Виктора.


Глава 3. Хранитель мира

Гермиона снова была в загоне с жеребятами и играла для них песню на флейте. Возможно, она боялась играть песнь единорогов перед ним. Он прислонился к дереву, скрестив на груди руки.

- Мисс Грейнжер, снова прячетесь.

- Не прячусь, раз вы смогли найти меня так быстро.

- Вы так предсказуемы, - сказал он, насмешливо улыбаясь. - Могу я узнать, почему всегда единороги? Вы уже прочитали все книги в библиотеке?

- Давайте пропустим ту часть разговора, в которой мы с вами обычно спорим, и вы сразу же перейдете к снятию с меня баллов, - сказала она устало.

- Вы считаете, что скрываться это разумно?

- Почему нет? Вы всегда обеспечиваете себе победу, отнимая очки у Дома.

Он зашел в загон и сел рядом с ней. Жеребята немного пофыркали и вновь вернулись с Гермионе.

- Правда, почему единороги?

- Потому что больше никто не может приблизиться к ним? - подавленно прошептала она.

- Почему избегаете ваших друзей?

- Почему вы спрашиваете? - ощетинилась она. - О, я забыла. Вы были назначены моим телохранителем. Не знала, что в ваши обязанности входит забота о моем настроении. И какова будет награда? Место учителя Защиты От Темных Сил в следующем году?”

- Мисс Грейнжер…

- Вы ничего не знаете? - перебила она, еле сдерживаясь. - Вам стоит послушать, что говорят студенты, действительно стоит.

Один жеребенок издал жалобный звук, и она немного смягчилась.

- Прости, малыш, - прошептала она.

Она встала и вышла из загона, очевидно желая, чтобы Северус последовал за ней.

- Они не любят людей, которые злятся, - объяснила она.

- Откуда они появились здесь? - спросил он, меняя тему разговора, в надежде на то, что она немного расслабится перед тем, как он перейдет к сути.

Секунду она выглядела сбитой с толку.

- Из Румынии. Их семья наткнулась на Венгерского Шипохвоста. Чарли прибыл как раз вовремя, чтобы спасти их, но не успел спасти мать. Так как им бы пришлось жить слишком близко к загонам с Драконами, Чарли послал их к Хагриду. Он подумал, что это может быть интересно для нас. А в том случае, если в школе появится кто-то вроде профессора Эмбридж, это поможет Хагриду сохранить место учителя.

- Очень заботливо со стороны мистера Уизли, я не сомневался. А сейчас, вы знаете, что я надеюсь услышать?

Он знал, что происходит. В конце концов, он был весьма удивлен ее ссорой с Гарри и Роном и видел, как она избегала всех. То, как она говорила о том, что он ее телохранитель, о своем одиночестве, даже ее вызывающее поведение были знаками, которые в обычной ситуации он знал, как следует понимать. Хотя он никогда не ожидал, что они будут исходить от нее.
Она некоторое время смотрела на него, а затем коротко засмеялась.

- В конце концов, вы ведь поняли, правда?

Она бросила ему что-то и скрестила руки на груди. Он поймал это и увидел тяжелое серебряное кольцо. Северус окаменел, заметив на нем Черную Метку.

***

Северус думал, что знает чего ожидать, но ошибался. Он никогда раньше не видел это кольцо, несмотря на то, что понял, что оно означает. Он сжал пальцы на запястье Гермионы.

- Откуда это у вас? - прошипел он. - Вы знаете, что это означает?

- Не трудно догадаться, - ответила она холодно, даже не пытаясь сопротивляться. - В конце концов, приложенная записка была вполне доступна: ‘Моей невесте, Лорд Волдеморт’. Думаете, он позволит мне называть его Волди, когда мы будем наедине?

- Где. Вы. Взяли. Это. Кольцо.

- Как-то вечером я нашла его на своей подушке, вместе с несколькими записками и сообщениями. Я так рада, что мой жених подумал о моей защите и приставил вас. Если бы он этого не сделал, остальные студенты меня бы уже убили.

- Как они узнали об этом? - спросил он, гадая, знает ли она о том, кто именно является источником всех ее проблем.

- Потому что некоторые люди позаботились о том, чтобы распространить эту новость. Все они знают, что он послал мне кольцо. Все они знают о том, что он послал мне обручальное кольцо

- Вы надевали его?

- Конечно нет. Я не уверена, что смогла бы его снять потом. Не беспокойтесь, я уже проверила его на наличие проклятий и темной магии. Однако я полагаю, что это что-то вроде портключа, но я не смогла понять, как он активизируется. И я не могу избавиться от него. Если я куда-то убираю кольцо, то всегда вновь нахожу его в своем кармане. Как бы там ни было, гриффиндорцы остерегаются меня, рейвенкловцы и хаффлпафцы покорно повторяют вслед за ними, а слизеринцы хихикают, поскольку, в конце концов, я все еще магглорожденная.

- Малфой. Сын еще хуже, чем отец. Мисс Грейнжер, мне жаль. Я должен был защитить вас от такого рода обвинений, но не смог.

- О, вы хорошо защищали меня, - горько сказала она. - Половина школы думает, что я игрушка, которую вам дал Волдеморт, после того как наигрался сам, а другая половина, что вы бережете меня для него.

- Второе, это именно то впечатление, которое мы хотим произвести, - сказал он коротко. - По правде говоря, мы не хотели, чтобы до вас добрался мистер Малфой.

- Он и не добрался. Жеребята не любят его, - усмехнулась она.

- Они ничего не сказали в мой адрес, - удивленно заметил он.

Гермиона пожала плечами.

- Они знают, что вы защищаете меня, - ответила она неясно. - Не могли бы мы пойти в Запретный Лес?

- Зачем?

- Узнать могу ли я привлечь к себе взрослого единорога.

Он смотрел на нее довольно долгое время и затем прошептал:

- Вы боитесь, что потеряли вашу чистоту, не так ли? Не стоит волноваться об этом, Гермиона. Темный Лорд никогда не сможет опорочить вас.

Он погладил Гермиону по щеке, и ее глаза расширились.

***

Северус нацелил на нее свою палочку, и Гермиона не смогла ничего поделать с внезапно появившимся внутри недобрым предчувствием. Один взмах его палочки, и она оказалась одета в белое шелковое платье, которое лишь немного открывало ступни. Он усмехнулся ее недоверчивому взгляду и невозмутимо добавил:

- Экспеллиарамус.

Ее палочка послушно прыгнула в его протянутую руку.

- Зачем это? - спросила она, отчаянно пытаясь скрыть панику в голосе.

- Именно в таком виде, вы должны встретить единорога, мисс Грейнжер. Не пытайтесь сама исполнить это заклинание. Это магия очень высокого уровня и делается намного сложнее, чем может показаться на первый взгляд. И закройте рот, вам это не идет.

Гермиона, моргнув, подчинилась. Почему профессор сказал ‘вам это не идет’, а не ‘двадцать баллов с Гриффиндора, за то, что таращитесь на учителя’? И как…

- Что как, мисс Грейнжер? Как может злой профессор Снейп знать заклинания связанные с единорогами и не замышлять причинить им вред?

В ее коричневых глазах появилось чувство вины и она молча тряхнула головой. Вздохнув, Северус произнес левитирующее заклинание, усмехнулся, глядя на ее немое удивление, и направил ее в Запретный Лес, следуя позади.

Северус выбрал темную опушку и остановился. Он опустил Гермиону посередине и снял заклинание левитации, позволяя ей сесть на пень, в то время как сам прислонился к дереву неподалеку, скрываясь в тени. Хотя профессор стоял позади нее, она знала, что его руки сложены на груди и он хмурится, а его темные глаза сверкают, глядя на нее. Каждый мускул его тела был напряжен, готовый броситься вперед на ее защиту, которая могла потребоваться. Она знала, что Запретный Лес опасен, но присутствие Северуса чудесным образом заставило ее почувствовать себя спокойно. Гермиона приложила флейту к губам и заиграла ту самую мелодию, которой ее научила Каллисто.

Мелодия не была такой гладкой, как если бы ее исполнял профессиональный флейтист, но она умиротворенно создавала ноты. Северусу казалось, что каждая из них слегка касается его, успокаивая и заставляя наслаждаться песней восхваления торжества Природы.

Он все еще мог найти различия между кусками, который она играла ранее. Ее песня для жеребят была уверенная, потому что она точно знала, что они ответят ей – с флейтой или без нее, они бы пришли к ней даже ради одной только ласки – но в этой песне такой уверенности не было. Он знал, что Гермиона ненавидит быть уязвимой перед ним – вызывающее поведение было маской, за которой скрывались ее душевные страдания, и утаивание кольца лишнее тому доказательство – несмотря на это, каждая нота открывала ему ее душу.

***

Затем он пришел, белый и величественный, выйдя на опушку, как будто та была его собственностью, выглядя, как король, который соблаговолил принять приглашение. У нее перехватило дыхание, и на короткий миг музыка прекратилась. Северус мысленно уговаривал ее начать снова. Ее пальцы дрожали на флейте, и песня, переполненная смирением и благодарностью, непослушно полилась дальше. Единорог пересек поляну и остановился перед Гермионой, которая медленно подняла на него глаза. Когда последняя нота растворилась в воздухе, он склонился перед ней и положил голову на ее колени.

Очень медленно она провела пальцами по его великолепной гриве. В воздухе раздался ясный голос:

- Много времени прошло с тех пор, когда меня в последний раз так вызывали. Мое сердце успокаивает тот факт, что есть кто-то, кто не забыл это.

- Твое восхваление прекрасно, для меня великая радость играть твою песнь, - мягко ответила Гермиона.

- Ты пришла не одна. Человек в тени с тобой.

- Он не причинит мне вреда и скорее рискнет своей жизнью за меня.

- Мне точно известно, что это Темный Человек, - заметил единорог, слегка удивленно.

- У меня нет причин сомневаться в нем, он никогда меня не подводил.

Северус моргнул на заявление Гермионы и гадал, кто же удивился сильнее, он сам или единорог.

- Если он твой товарищ, я соглашусь, чтобы он остался, как и ты. Но он не должен приближаться, так как в нем остается темнота того зла, которое не так давно угрожало и убивало моих сородичей.

- Он изо всех сил борется с этим злом, - уверенно заговорила Гермиона.

- Ах! Темнота защищает тебя… как необычно. Но твоя чистота облегчает мою физическую и душевную боль. Молю тебя, добрая дева, сказать мне какое у тебя имя?

- Меня зовут Гермиона, и если мое присутствие действительно приносит тебе облегчение, пожалуйста, не стесняйся и зови меня в любое время.

- Я запомню твое предложение, Гермиона, и я благодарен тебе за это. В обмен на это я скажу тебе свое имя. Я Фирен, повелитель единорогов.

- Я благодарна тебе за твой дар и за то, что ты удостоил меня своим присутствием, - прошептала она благоговейно, и ее глаза наполнились слезами.

- Не роняй слезы на меня, Гермиона, каждая из них обожжет мое сердце там, где я вызвал твою печаль. Оставь их, и когда наступит время, они обретут лечебные свойства, как слезы Феникса. А пока, прощай, добрая дева.

- Прощай, дорогой повелитель, - прошептала она, когда единорог скрылся из виду.

***

Гермиона стояла, и по ее лицу текли слезы.

- Гермиона… мы должны идти.

Его голос был мягким, она повернулась к нему и, несмотря на то, что щеки были влажными, улыбнулась.

- Я не запятнана…

Он криво улыбнулся и приблизился к ней, смахивая большим пальцем слезинки.

- Я же тебе говорил, - сказал он хрипло.

Гермиона задрожала от смеха. Северус направил на нее свою палочку, и она снова оказалась одета в школьную форму, а так же в носки и туфли. Затем он вернул ей палочку, и она благодарно приняла ее. Они возвращались в Хогвартс, и он боролся с желанием взять ее за руку, прикоснуться к окружавшему ее сиянию. Молча, он благодарил Фирена, за то, что тот принес ей покой и мир.

Ей казалось, что она идет во сне, не замечая, куда ведут ее ноги. Северус поймал Гермиону за локоть, когда она споткнулась, и она посмотрела на него со светящейся улыбкой на лице. Его внутренняя борьба закончилась, и он позволил себе взять ее за руку и не отпускать на протяжении всего оставшегося пути из Запретного Леса. На краю леса она повернулась к нему и нежно поцеловала в щеку.

- Пусть мой покой будет с вами, - прошептала она.

Он судорожно втянул воздух.

- Не надо…- начал он немного дрожащим голосом. - Не делайте этого. Это опасно.

Она приняла его сдержанную позу и снова улыбнулась.

- Я не боюсь вас, - прошептала она.

Секунду они смотрели друг на друга, глаза в глаза, и он почувствовал, как будто она поделилась с ним своей чистотой. Мысль показалась нелепой; он все еще чувствовал метку на левой руке. Не было ни единого шанса, чтобы обладатель такой метки почувствовал хоть каплю чистоты. Не отступая, и все еще глядя ему в глаза, она протянула руку. Вздохнув, он достал из кармана кольцо и положил ей на ладонь. Она мягко улыбнулась.

- Теперь я могу его взять.

- Мне это не нравится.

- Я знаю, но вы будете рядом, пока я нуждаюсь в вас. Я в этом уверена.

Он позволил ей немного уйти вперед, прежде чем снова окликнуть:

- Мисс Грейнжер! Я не позволю вам стать его невестой. Я убью вас прежде.

Она широко улыбнулась.

- Надеюсь.

Еще секунду они смотрели друг на друга, понимая, что как только вернутся в Хогвартс, та близость, которую дал им Фирен, закончится. Северус чувствовал боль сожаления от этой мысли, и увидел такую же боль в глазах Гермионы. Но он привык сожалеть.

***

После первого разговора с Фиреном, казалось, Гермиона очень тосковала, слишком долго находясь вдали от Запретного Леса. Северус не возражал против того, чтобы ходить туда каждые два дня – хотя он всегда заботился о том, чтобы несколько студентов знало, что он пошел вместе с ней. Каждый раз он направлял на нее заклинание очищения, и Гермиона останавливалась, удивляясь, что случится, если Министерство узнает, каким было последнее, сотворенное его палочкой заклинание. Так же ее очень интересовало, как именно это заклинание действует. Северус не говорил ей его названия, а в библиотеке ничего похожего не оказалось – или же, она просто не смогла найти его в те короткие промежутки времени, когда на нее никто не смотрел.

Северус каждый раз переносил ее заклинанием левитации на их поляну, бормоча что-то непонятное о том, что она может поранить ноги, босиком идя по лесу, в ответ на ее вопросы. Часто, Фирен уводил их в другие места, Северус всегда оставался позади в тени, бесшумно следуя за единорогом. Когда на улице было солнечно, Фирен уводил свою ‘добрую деву’ на поляну, где росла густая трава, и Гермиона ложилась на землю, рядом с ним, кладя свою голову на его теплый бок. Северус оставался позади, глядя на них и завидуя тому покою, который исходил от них.

Он несколько раз задумывался над тем, почему на песню Гермионы не отзывался ни один единорог кроме Фирена, и что изменила Каллисто в песне, которой научила Гермиону. Или, возможно… Он встряхнул головой, отгоняя эти бредовые мысли, и снова посмотрел на девушку перед собой. Ее глаза были закрыты и казалось, что она спит. Фирен повернул голову и встретился взглядом с Северусом, несмотря на то, что его скрывала тень. Северус хорошо знал, что не стоит недооценивать единорогов, особенно их правителя, и незначительно кивнул в знак признания и благодарности. В ответ Фирен нежно зарылся мордой в волосы Гермионы, как бы говоря Северусу, что она под защитой.

***

Впечатление, что Фирен защищает Гермиону, было таким сильным, что Северус почти ожидал, что единорог споет колыбельную для ее успокоения. Он выглядел как обеспокоенный отец, и обычно задумчивый человек не мог не удержаться от доброй усмешки. Когда глаза единорога снова встретились с глазами Северуса, чистый голос прошептал:

- Она заботится о маленьких единорогах.

- Они остались без родителей, - кратко ответил Северус.

- Я их повелитель.

Северус кивнул, понимая, что единороги были единым целым. Если бы Чарли оставил их в Румынии, они бы не оказались брошенными.

- Она заботится о них, и я защищу ее. Мы защищаем себя сами.

Затем в вечно мудром голосе зазвучало подозрительное веселье.

- Огромный человек тоже заботится о них. Он нескладный, но…

Северус снова кивнул.

- Да, Хагрид заботится.

- Он понимает наш народ.

Северус подумал обо всех тех опасных созданиях, так любимых Хагридом: Пушок, который охранял Философский Камень, Норберт, Норвежский Горбатый – о котором Северус не знал до тех пор, пока Чарли за ним не приехал. Клювокрыл, гиппогриф, приговоренный к смерти от Макнейра – и который, возможно, помог сбежать Сириусу Блэку, хотя Северус до сих пор не понимал, как тому удалось проделать этот трюк.

- Она заботилась о них, - сказал Фирен, все еще глядя на Северуса. - Дракон, гиппогриф. Она помогла спасти их.

Северус кивнул. Он должен был догадаться, что Гермиона, которая боролась за права домовых эльфов, будет бороться за то, чтобы спасти жизнь гиппогрифу.

Он огляделся и мягко сказал:

- Мы должны идти. Уже темно. Если бы ты позволил мне подойти к вам… поскольку она спит.

Взгляд единорога не дрогнул, Северус подошел к нему и заботливо и мягко поднял Гермиону на руки.

- Я принесу ее к тебе через два дня.

- Благодарю тебя, Темный Человек.

Укачивая свою драгоценную ношу, Северус направился к Хогвартсу. Он знал, что не встретит в коридоре ни одного студента – время было уже после отбоя – и был этому рад, направляясь к гриффиндорской башне. Полная Дама удивленно уставилась на него, когда он остановился перед ней и произнес учительский пароль. В гостиной все еще кипела жизнь: Гарри и Рон играли в волшебные шахматы, Симус и Дин обсуждали футбол и Квиддич, но все мгновенно замерли, когда Северус шагнул в нее, направляясь к спальне девочек. Парвати пронзительно завизжала, когда он зашел, и уставилась на него расширившимися глазами, когда он положил Гермиону на ее кровать и укрыл одеялом. Он холодно посмотрел на Парвати, и покинул гриффиндорскую гостиную, не сказав ни слова, представляя себе, как отреагирует Минерва, если он вычтет баллы у Гриффиндора прямо в их гостиной. Эта мысль заставила его усмехнуться.

Полная Дама все еще свирепо смотрела на него, когда он услышал душераздирающий крик Гермионы.



Глава 4. В Гриффиндорской Башне

- С меня достаточно! - взорвалась Лаванда. - Я иду к Профессору МакГонагалл!

Северус на секунду засомневался, разрываясь между желанием подождать ее у портрета Полной Дамы, а затем снять баллы с Гриффиндора за ночные прогулки по школе, или же оказаться в кабинете Минервы до того, как девчонка там появится. Он ухмыльнулся и стремительно направился вперед по молчаливым коридорам Хогвартса.
Когда Лаванда постучала в дверь, он уже сидел рядом с Минервой. Северус тихо захихикал и взял в руки дымящуюся кружку. Минерва удивленно подняла брови, когда зашла Лаванда.

- В чем дело, мисс Браун?

Девушка подозрительно посмотрела в направлении Северуса, но очевидно была слишком возбуждена, и не обратила внимания на его холодный взгляд.

- Эта Гермиона Грейнжер! - воскликнула она. -Не могли бы вы выделить ей комнату подальше от
Гриффиндорской Башни?

Минерва нахмурилась.

- Могу я узнать, чем вызвана такая просьба?

- Вся наша спальня уже устала каждую ночь просыпаться по три раза от ее криков.

Северус подался вперед, забыв о показном безразличии.

- Как долго она продолжает будить вас?

- Три недели.

- Глупая девчонка! Почему ты не пришла раньше? - прорычал Северус.

- Она заслуживает всех тех ночных кошмаров, которые мучают ее, - холодно возразила Лаванда.

В обычной ситуации она была бы удивлена тем, что так разговаривает с профессором Снейпом, но сейчас ее это не волновало.

- И как вы думаете, что является причиной этих кошмаров? - спросила Минерва, обеспокоено глядя на Северуса.

- Возможно, ей снится, что ее убивают Гарри и Рон.

- Вы считаете, она заслуживает этого, - невозмутимо произнес Северус, опуская кружку на стол перед собой.

- Да, профессор.

- Могу я узнать почему?

- Потому что она невеста Того-Кого-Нельзя-Называть!

Минерва вздрогнула и посмотрела на Северуса. Его стиснутые кулаки указывали на что-то, во что Альбус явно забыл ее посвятить. Лаванда же вдохновлено продолжала:

- Кроме того, она не только его невеста, но и встречается со Слизеринцами. Все знают, что у нее какие-то дела с профессором Крамом, да и Драко Малфой все время смотрит на нее. Не говоря уже о…

Она посмотрела на Северуса, ясно давая понять, о ком идет речь. Он нахмурился.

- Профессор Крам - хаффлпафец, мисс Браун, - сказал он холодно.

Минерва откинулась на спинку стула.

- Ах, Том всегда умело использовал гриффиндорцев…

Северус резко повернулся к ней, увидел в глубине ее глаз злобу и вновь вернулся к Лаванде.

- Мисс Браун, в последнее время вы бывали возле единорогов?

- Нет, профессор Снейп. Мое присутствие заставляет их нервничать.

- Неужели? Что ж, мисс Браун, хотя бы раз в жизни подумайте своей головой. Вы знаете, где мисс Грейнжер проводит время, которое вы, очевидно, не позволяете ей проводить в библиотеке или гриффиндорской гостиной?

- Нет, профессор.

- Я полагаю, вам следует иногда заглядывать в загон с единорогами. Возможно, вы будете удивлены, узнав, кто именно заботится о жеребятах.

Сидя на своем стуле, Лаванда смутилась, начиная думать, что визит к профессору МакГонагалл не был хорошей идеей.

- Я посмотрю, что можно сделать, чтобы мисс Грейнжер больше вас не будила. Вы можете идти, мисс Браун.

Лаванда поняла, что больше ее слушать не будут, поэтому без промедления поднялась и направилась к двери.

***

Как только дверь за Лавандой закрылась, Минерва наложила Заглушающее Заклинание на дверь.

- Северус, думаю, ты забыл мне кое-что рассказать. Или Альбус считает, что мне не обязательно знать такие вещи о моих студентах?

Мужчина устало потер виски.

- Я должен поговорить с Люциусом.

- Северус, едва ли это самое подходящее время наслаждаться старой дружбой!

- Подумай, Минерва! - прошипел Северус. - Вся школа знает то, о чем знали только Альбус и я, о чем нам поведал Люциус. А Драко Малфой его сын.

- Не потрудишься рассказать мне начало этой истории?

Вздохнув, Северус кратко пересказал все то, что рассказал ему Люциус три недели назад. Минерва нахмурилась.

- Это правда? Все дело в крови Основателей?

- Я думаю, в ней есть кровь Ровены. Я не знаю на счет остальных, к ней не так просто подступиться!

- Нет, это тебе сложно к ней подступиться. Начни разговаривать с Гермионой Грейнжер о чем угодно, за исключением Квиддича, и она примет тебя, как лучшего друга.

- Нет, Минерва. Она замкнутая и агрессивная. Она проводит больше времени с жеребятами, чем раньше в библиотеке.

- Ты пытаешься скрыть от нее замысел Тома. Но она должна знать, тем более, что вся школа об этом знает!

- Она знает. Темный Лорд не стал скрывать этого от нее; он даже послал ей кольцо. Я думаю, что именно это и объясняет ее ночные кошмары. Жеребята, возможно, единственные, кто благосклонно принимают ее сейчас. В любом случае мне необходимо увидеть мисс Грейнжер. Я дам ей зелье сна без сновидений. Этого должно быть достаточно.

- В такой час? Северус, ты не думаешь...

- Я думаю, Минерва, думаю. Когда у тебя состоится маленький разговорчик с Альбусом, спроси его, почему я должен был играть роль ее защитника. Думаю, я забыл истинную причину, за исключением того, чтобы заставить меня выглядеть полным болваном, сохнущим по студентке!

Минерва широко распахнула глаза, слушая угрожающее рычание, вырывающееся изо рта Северуса. Он обменялся с ней последним взглядом и вышел из кабинета. Она все еще не двигалась с места, шокированная произошедшим и переваривая услышанное.

***

Лаванда испуганно посмотрела, когда Северус вновь зашел в Гриффиндорскую гостиную. В спальне девушек, сжавшись в углу и обхватив колени руками, сидела Гермиона. Ее глаза были широко открыты и очень печальны. Чувства, отразившиеся в ее глазах, когда он вошел, были очевидны. Северус нахмурился, заметив, что она все еще была одета в школьную форму. Он оглянулся и обнаружил, что в комнате больше никого нет.

- Они в гостиной. Им не нравится, когда я здесь.

Он протянул ей руку, и она медленно встала, прежде чем нерешительно принять ее. Он приподнял брови, и она нервно одернула руку, избегая встречи с его взглядом.

- Предполагается, что у нас с вами небольшая интрижка, мисс Грейнжер, - сказал он насмешливо.- Это не сработает, если вы будете смертельно бояться меня.

Она посмотрела на него, ее глаза засверкали, как агаты. Он тихо засмеялся.

- Уже лучше.

Он осторожно потянул ее за руку, и в ее глазах отразилось удивление. Она последовала за ним, не сопротивляясь, и они пересекли гриффиндорскую гостиную, держась за руки. Он чувствовал, как она напряжена под взглядами тех, кого называла своими друзьями, и он ободряюще сжал ее пальцы. Затем, с типично гриффиндорской бравадой, она подняла голову, посмотрела на него с обожанием и одарила самой ослепительной улыбкой, которую он когда-либо видел на ее лице. Казалось, она полностью абстрагировалась от шепотков, вокруг них, направив свои сияющие глаза на него. Он мягко засмеялся, когда за ними закрылся портрет Полной Дамы.

- Очень хорошо, мисс Грейнжер, - прошептал он в темном коридоре, переплетая свои пальцы с ее.

Ничего не ответив, она ускорила шаг.
***

Он привел ее в свои комнаты и дал в руки маленький пузырек.

- Выпейте это. Это зелье сна без сновидений. Вы должны избавиться от преследующих вас кошмаров и позволить себе спать без того, чтобы разбудить всех соседок по комнате.

Она посмотрела на него расширившимися глазами.

- Не отправляйте меня обратно, - мягко попросила она.

- Это невозможно, мисс Грейнжер, - сказал он жестко. - Минерва сказала мисс Браун, что позаботится об этой проблеме. Просто скажите им, что приняли зелье, этого должно быть достаточно.

- Но…

- Мисс Грейнжер, не испытывайте моего терпения. Выпейте это и возвращайтесь в свою спальню.

Девушка напряглась. Возможно, Гермиона могла бы возразить, но тогда ей бы пришлось объяснять почему. Она не стала, так как была сломлена. Выпив содержимое пузырька, она поставила его на стол и молча ушла.

Северус вздохнул и раскрыл книгу, которую взял в Запретной Секции двумя днями раньше, надеясь хотя бы немного почитать. Он понял, что между встречами с Фиреном, присмотром за Гермионой, обязанностями Главы Дома и учителя, оставшееся свободное время он спал. Сейчас, когда у него выдался свободный вечер, он намеревался продвинуться в чтении и узнать кое-что о крови четырех Основателей.

***

Он был поглощен чтением, когда его заставил вздрогнуть чуть шипящий голос:

- Северус!

Подняв голову, он увидел Кровавого Барона – обычно молчаливое приведение Дома Слизерина. Он вздохнул и отложил книгу.

- Барон. Что я могу для вас сделать?

- Пойдемте со мной, прямо сейчас, пока Пивз не вернулся.

- Что Пивз натворил на этот раз? - спросил Северус, вставая и следуя за привидением.

- Скорее. Я бы не хотел, чтобы сэр Николас пришел сюда сам. Это выглядело бы аморально.

- Что случилось, что вы попросили помощи у гриффиндорского привидения.

- Толстый Монах не смог бы поторопиться, даже для спасения собственной жизни, а Серая Леди действует мне на нервы, - проворчало привидение. - На сэра Николаса можно положиться.

Неожиданно, перед ними появилось гриффиндорское привидение.

- Барон! Скорее, Пивз возвращается!

Видя, что Кровавый Барон засомневался, сэр Николас настойчиво добавил:

- Идите, идите, я провожу его.

Когда Слизеринское привидение поспешило вперед, Северус почувствовал себя нехорошо. Он стиснул зубы.

- Очень хорошо. Давайте забудем гордость, сэр Николас, ведите меня как можно быстрее!

- Не правда ли Барон удивительный? Я даже подумывал, что он забыл, как разговаривать, - воскликнул сэр Николас, пролетая по коридору.

Отдаленной частью сознания, Северус заметил, что они направляются к библиотеке. Что здесь произошло? Кто-то открыл опасные книги? Он застонал в душе. «Пожалуйста, пожалуйста, только не Сонет Чародея, я не смог бы сопротивляться тому, чтобы послушать лимерики…»

***

Но до библиотеки они не дошли. На вершине лестницы Северус невольно замер, уставившись на разыгравшуюся перед ним сцену. Кровавый Барон стоял перед нишей, выглядел он при этом даже более беспощадным и грозным, чем обычно, а Пивз, громко хныкая, пытался пройти мимо него.

- Ваша Кровавость, она же ничего для вас не значит! Вы могли бы позволить мне немного повеселиться!

Кровавый Барон отвечал только тихим шипением. Северус шагнул вперед и заметил что-то темное позади слизеринского привидения. Он опустился на колени, и у него перехватило дыхание.

- Мисс Грейнжер?

- Думаю, она без сознания, - участливо сказал сэр Николас. - Когда Барон нашел ее, Пивз громко кричал непристойности ей в ухо, но она даже не пошевелилась.

Северус вспомнил о зелье сна без сновидений, которое заставил ее выпить, и проклял себя.

- Почему она не пошла в гриффиндорскую башню? - прошептал он.

Сэр Николас сердито посмотрел на него.

- Они вели себя, как толпа болванов. Как только она показывалась, они обстреливали ее заклинаниями. Вероятно, она кричала во сне.

Северус устало потер виски.

- Она пыталась сказать мне, но я не выслушал ее, глупец. Я отправил ее обратно, не подумав о том, что с ней будет. Барон, Сэр Николас, благодарю вас за то, что защитили ее.

Он поднял Гермиону на руки и на короткий момент задумался, куда отнести ее. Самым логичным казалось Больничное Крыло, но там она сможет спать всего несколько раз. Больничное крыло не могло стать постоянным местом жительства Гермионы. Вздохнув, он направился обратно в подземелья. Кровавый Барон последовал за ним, кивнув сэру Николасу, и оставив Пивза в дурном настроении.

Северус уложил Гермиону на софу и призвал одеяло, чтобы укрыть ее. Затем он взял щепотку летучего пороха и бросил ее в огонь.

- Альбус! У нас проблема…

***

Следующим утром, за завтраком, Гермиона изо всех сил избегала встречи взглядом с Северусом. Она вспомнила, как проснулась в его комнатах, сжавшаяся под одним из его одеял, и краска стыда залила ее лицо. За преподавательским столом Северус механически тер переносицу, не обращая внимания на содержимое своей тарелки. Взгляд темных глаз был прикован к Гермионе, а в памяти снова и снова прокручивались события прошлой ночи. Несмотря на протесты, Северусу пришлось уступить упрямству Альбуса. Остаток ночи, Гермиона провела на его кушетке, а он дежурил около нее.

Но самая большая неожиданность произошла, когда он проводил Гермиону за гриффиндорский стол. Невилл поднялся с места и начал ухаживать за ней, осмелившись даже один раз встретиться с холодным взглядом своего учителя Зелий. Северус почти восхитился его поступком, особенно когда из-за неосторожного движения, из кармана Гермионы, громко бренча, упало на пол и покатилось серебряное кольцо. Гермиона покраснела и быстро спрятала кольцо в складках своей мантии. Но каждый гриффиндорец видел его.

- Предательница! - прошипел кто-то из них.

- Убирайся и поищи себе магглорожденного любовника! - добавил другой.

- Слизеринский стол там, - вставил Рон.

- Если, конечно, она предана своему слизеринскому повелителю, - усмехнулась Джинни.

Гермиона все свое внимание направила на стакан тыквенного сока, как если бы он содержал в себе решение всех ее проблем. Внезапное ласковое прикосновение к ее шее заставило ее поднять голову, с надеждой в карих глазах на то, что это был Северус. Она замерла, увидев Драко, плотоядно смотрящего на нее.

- Уизли прав, Грейнжер. Слизеринский стол подошел бы для тебя намного больше, почему бы тебе не...

Невилл встал и спокойно посмотрел на Драко.

- Уходи, Малфой. Это Гриффиндорский стол, и мы не потерпим здесь змей.

- Что ж, позволь мне только увести с собой Гермиону.

- Я только что сказал, чтобы ты ушел, - прошипел Невилл. - Гермиона, пойдем со мной.

Она без возражений последовала за ним, загипнотизировано глядя на кончики своих туфель, а потому не увидела, как маленькая Мэган Беркли из-за стола Рейвенкло провожала ее полным сострадания взглядом.

***

Невилл и Гермиона вернулись в гостиную, до того, как начался следующий урок.

- Спасибо, Невилл, - прошептала Гермиона. - Очень мило, что, ты, не важно почему, встал на мою сторону.

- Всегда пожалуйста, Гермиона, - просто ответил он. - Единственное, чего я не могу понять, почему ты все время носишь это кольцо с собой. Если бы ты этого не делала, никто бы не знал. За исключением, конечно, намеков Малфоя, но ему сейчас никто не верит.

- Я не ношу его. Я оставила его в сундуке в первый же день. Десять минут спустя, я обнаружила его в своей сумке.

- Хочешь сказать… оно заколдовано?

- Оно же от Волдеморта, чего ты ожидал? В самом деле, Невиллл, ты действительно думаешь, что я очень нуждаюсь в его внимании?

- Я не знаю. Джинни, видимо, знает.

- Джинни нужен Том Риддл, а не Вольдеморт. Ты должен знать это, или она не говорила тебе об этом, чтобы не обижать?

- На самом деле, говорила, потому что Невилл мой парень, - раздался ледяной голос Джинни, позади нее. - Пытаешься украсть его так же, как украла Тома?

Гермиона осторожно развернулась.

- Я никого не пытаюсь украсть у тебя, Джинни.

- Черта с два не пытаешься! Это кольцо говорит об обратном!

- Тебе нужно кольцо? Отлично, вот оно! - ответила Гермиона, впихивая его в руки Джинни. - Надеюсь, теперь и у тебя тоже будут проблемы!

- Ты не сможешь забрать его у меня и...

- Я не интересуюсь Волдемортом, Вирджиния Уизли! - закричала Гермиона. - Если он так сильно нужен тебе, забирай его, и скатертью дорога! Дьявол, я никогда не искала заклинаний темной магии, которое смогло бы сделать его снова Томом Риддлом, чтобы ты смогла забрать его и оставить меня в покое!

В гостиной Гриффиндора повисла тишина. Гермиона обхватила себя руками, закачалась на месте и уставилась на Джинии. Молодая ведьма тоже пристально смотрела на Гермиону, забыв про кольцо в руках.

- Ты имела в виду то, что сказала? Тебя не интересует Том?

- Не интересует. Все это шутка больного воображения. Я ему не невеста и никогда ею не буду. Я скорее умру, чем буду с ним.

Прежде, чем Джинни успела произнести хоть слово, дверь отворилась, и в темноте дверного проема показался Северус.

- Могу я узнать причину этих диких воплей? Выкрикивать имя Темного Лорда не очень хорошая идея. Мисс Грейнжер, пойдемте со мной. Вы должны мне кое-что объяснить.

- Да, сэр, - подавленно ответила она.

Она прошла через дверь и услышала позади себя хихиканье.

- Нетрудно понять, почему ей не нужен Тот-Кого-Нельзя-Называть, если у нее есть собственный Мастер Зелий.

Она закусила нижнюю губу, борясь с желанием развернуться и ответить виновнику, но так или иначе ее опередил голос. В одно и то же время произошли две вещи.

- Пятьдесят очков с Гриффиндора, мистер Уизли, за клевету на учителя и свою одноклассницу.

Затем раздалась звонкая пощечина.

- Рональд Уизли, тебе лучше следить за своим языком!

- Но Джинни...

- Никаких ‘но’, Рон. Просто заткнись. Извини, Гермиона, - четко проговорила она. - Я была не права.

Гермиона не двигалась, и всё, что могла видеть Джинни, это трясущаяся спина и взъерошенные каштановые кудри.

- Мисс Уизли, кольцо, - сказал Северус, требовательно протягивая руку.

Джинни вздохнула, но уступила. Она нащупала серебряное кольцо в кармане и вернула Гермионе.

- Пойдемте со мной, мисс Грейнжер, - прошептал он ей.

Она позволила его шелковому голосу пройти сквозь нее, и даже не пошевелилась, пока его рука мягко не подтолкнула ее вперед.



Глава 5. Шпион против своей воли

Они шли по коридору, и Гермиона сразу поняла, куда: они направлялись к подземельям.

- Я должна идти на Трансфигурацию, - сказала она нерешительно.

- На все сегодняшнее утро вы освобождены от занятий. Настало время кое-что объяснить.

- Мне или вам? - проворчала она.

- Вы ничего не хотите мне объяснить? - резко спросил он.

Она уставилась на него.

- Я думала, вам итак все известно. Вы знаете, что Вольдеморт по каким-то глупым причинам, о которых я понятия не имею, решил жениться на мне. Половина школы избегает меня, учителя ведут себя так, будто ничего не происходит, и вдобавок ко всему Малфой смотрит на меня, как на чрезвычайно интересный десерт.

- А что с мистером Малфоем?

- Он постоянно ходит за мной и пытается зажать в угол. Он хочет, чтобы я принадлежала к Слизерину, не смотря на то, что я магглорожденная.

- В некотором смысле он прав. Только вы принадлежите не к Слизерину, а просто принадлежите Слизерину.

- Извините?

- Вы когда-нибудь задумывались, почему Сортировочная Шляпа отправила вас в Гриффиндор, когда очевидно, что вы должны учиться в Рейвенкло?

- Потому что я совершенно безрассудно решила, что смогу справиться с троллем, когда училась на первом курсе?

- Не лгите мне, мисс Грейнжер, у меня сейчас не то настроение. Я знаю, что тогда вы нам солгали.

- Но я все равно пыталась добраться до Философского камня.

- И разгадали мою головоломку, которая требовала логики и интеллекта. Вы должны уступить, мисс Грейнжер. Вы больше ученица Рейвенкло, а не Гриффиндора.

- Почему вы так в этом уверены?

- Потому что вы наследница Рейвенкло.

Гермиона уставилась на него и нервно засмеялась. Он открыл дверь в свой кабинет и подтолкнул ее внутрь.

- Я говорю очень даже серьезно, мисс Грейнжер. В ваших венах течет кровь Ровены, - сказал он сухо.

Северус достал пергамент из ящика стола и развернул перед ней, показывая хорошо ему знакомый портрет Ровены. Гермиона внимательно изучила его, но о своем сходстве с Ровеной ничего не сказала. Она поджала губы и сказала:

- Тогда нет ничего удивительного в том, что я оказалась в Гриффиндоре: Годрик Гриффиндор всегда защищал Ровену от Салазара Слизерина.

Северус нахмурился.

- Вы думаете, защищал? - спросил он холодно. - Что ж, позвольте мне сказать вам, что История Хогвартса не очень точно освещает этот вопрос. Годрик был просто назойливым ревнивым болваном, у которого больше не было забот, кроме как крутиться около Ровены!

- Сэр?

- Салазар и Ровена любили друг друга и планировали пожениться. Несмотря на это, Годрик был на столько ревнив, что делал все возможное, чтобы расстроить их планы”.

Он указал на крошечную надпись в нижней части пергамента – подпись художника, которую сделал сам Салазар. Гермиона разобрала подпись и уставилась на него с открытым ртом.

- Закройте рот, мисс Грейнжер, мне не интересен ваш прикус, - сказал он сухо, сворачивая пергамент, прежде чем убрать его обратно в стол.

Покраснев, она немедленно подчинилась.

- Это вам на будущее урок, мисс Грейнжер: когда Слизерин и Гриффиндор сталкиваются, официальная история всегда играет хорошую службу Гриффиндору. Объяснение – Слизерин это зло. А кому сейчас интересно как было на самом деле?

Гермиона подумала обо всем, что знала о профессоре Снейпе, о том, что он рассказал ей про Салазара и Ровену, и сказала:

- Но… это не честно!

- Честность не для гриффиндорцев, мисс Грейнжер. Честность для хаффлпавцев. Когда-нибудь случалось, чтобы хаффлпафец становился против гриффиндорца, мисс Грейнжер?

- Хорошо, очевидно во мне есть кровь Ровены, но почему не Хаффлпаф?

- Что именно сказала вам Сортировочная шляпа?

***

Гермиона очень нервничала, подходя к учительскому столу. Мысленно, она повторяла про себя ‘Гриффиндор или Рейвенкло, Гриффиндор или Рейвенкло…’. Она надеялась, что не попадет в Слизерин, но если верить тому, что говорилось в Истории Хогвартса, Салазар Слизерин брал к себе только чистокровных волшебников. Гермиона осторожно опустилась на табурет и плотно сжала зубы, когда профессор МакГонагалл надела Сортировочную шляпу ей на голову.

- О, ребенок с драгоценными кровями! Я долго ждала тебя, дитя, и я полагаю, он тоже ждал тебя долгое время. Итак, какой же дом для тебя? Хаффлпаф убьет твой дух, а он тебе понадобится. Слизерин сделает это слишком легким для него и слишком тяжелым для тебя. Рейвенкло был бы удачным выбором для тебя, как ты считаешь?

- Я хочу в Гриффиндор, - робко ответила Гермиона.

- Гриффиндор? Да, да, в тебе есть отвага, и мы ведь не хотим, чтобы это далось ему легко, правда? Что ж, вернемся к тому, с чего начали… ГРИФФИНДОР!



***

- ‘Ребенок с драгоценными кровями’? Вы уверены? - произнес Северус напряженно.

- Да. Я не поняла всего, что сказала Сортировочная шляпа, но эти слова почему-то запали в память.

- Это значит, что в ваших венах действительно течет кровь не одного основателя… Это также непонятно, как и обычно. Ненавижу эту шляпу. Но, в конце концов, это связано с Годриком Гриффиндором, а никто ничего умного от Гриффиндора никогда и не ожидал.

Она хмуро посмотрела на него, и Северус усмехнулся.

- Держите себя в руках, мисс Грейнжер, если не хотите потерять баллы.

- Что она имела в виду, под ‘драгоценными кровями’? Очевидно, вы знаете!

- Это означает именно то, что я сказал ранее: в вас есть так же кровь Хаффлпафа. То, что Сортировочная шляпа называет ‘драгоценной кровью’, это кровь Основателя. И в вас течет кровь двух Основателей.

- Но я магглорожденная!

- Несомненно. Но, возможно, вы унаследовали одну кровь по линии матери, а другую по линии отца. Их воссоединение стало своего рода электрическим разрядом, и вы родились ведьмой. Кроме того, необходимо учесть проклятия Годрика и Салазара.

- Какие проклятья?

- Позже. Всему свое время, мисс Грейнжер. А сейчас, если кто-то снова назовет вас ‘магглокровкой’, вы можете осчастливить его, сказав, что вы наследница Рейвенкло. Почему-то мне кажется, что, несмотря на это, наследницей Хельги вы не являетесь. Сейчас я думаю, есть ли в вас и кровь Гриффиндора… - пробормотал он.

- А вы, сэр? Это было легко? Сортировочная шляпа точно знала, что вы должны пойти в Слизерин? - осторожно спросила она.

Он поразмыслил над ответом, который ей дать, и понял, что есть кое-что, чего он пока сказать не может.

- Да, она знала. В конце концов, семья Снейпов традиционно из поколения в поколение попадает в Слизерин.

Долгое время он не мог понять, почему ответ на ее вопрос вызвал у него такое беспокойство.

- Как вы узнали, что я наследница Ровены?

- Очень просто. Люциус Малфой рассказал мне, почему Темный Лорд интересуется вами. Как узнал Темный Лорд, это другой вопрос, в конце концов, от него мало что скрывается.

- Люциус Малфой? Но… Я думала, что он сбежал из Азкабана в прошлом году!

- Нет. Мы вызволили его из Азкабана… В конце концов, нам был нужен кто-то из внутреннего круга Темного Лорда.

- Он шпионит на нас?

Северус издал звук отвращения.

- У него не было большого выбора. Либо это, либо Азкабан. На самом же деле, не только Азкабан…

***

Альбус и Северус стояли в одной из комнат Азкабана, ожидая, когда перед ними появится Люциус. Северус ощущал присутствие дементоров, и это заставляло его чувствовать себя не в своей тарелке. Их присутствие пробуждало такие воспоминания, которые он вспоминать совсем не хотел. Альбус понимающе посмотрел на него и ободряюще кивнул. Северус поджал губы, но ничего не ответил. Человек, который появился перед ними, все еще выглядел как Люциус Малфой, несмотря на то, что высокомерия и надменности в нем поубавилось. Волосы были длинными и неопрятными, лицо осунулось, но глаза оставались такими же холодными, как и всегда. Увидев своих посетителей, он выпрямился и взглядом, полным ненависти, уставился на Северуса. Мастер Зелий усмехнулся, обернувшись к Альбусу, на что тот ответил ему мерцающим взглядом. Люциус, как будто случайно, потер левую руку в том месте, где должна была находиться метка.

- Пришел позлорадствовать, Дамблдор?- протянул он.

Глядя на блондина, голубые глаза не мерцали.

- Вижу, Азкабан не очень подходит тебе, Люциус, - примиряюще сказал он.

- Вам стоит самому попробовать, тогда вы бы получили ответ на свой вопрос, не спрашивая меня.

Альбус печально покачал головой.

- Как Нарцисса и Драко, Северус?

- Все хорошо, - спокойно ответил Северус, - хотя Драко уже не так популярен, как раньше.

- Люциус, мы здесь для того, чтобы предложить тебе выйти из Азкабана.

- Правда? Не знал, что вы занимаетесь благотворительностью, Дамблдор.

- О, это не благотворительность, не волнуйся, ты не будешь так уж много должен мне, - мрачно сказал старый волшебник. - То, что я попрошу взамен, довольно просто: я освобожу тебя, а ты будешь на меня шпионить.

- И вы будете безоговорочно верить мне? Что-то верится с трудом.

Северус начал чувствовать себя сбитым с толку. Доверять Люциусу слишком самонадеянно, даже после года в Азкабане!

- Конечно нет, - ответил Альбус с ложной мягкостью. - Мне действительно нужно напомнить тебе, что Драко учится в Хогвартсе, и могу сделать так, чтобы Нарцисса оказалась у меня под присмотром?

Глаза Люциуса полыхнули гневом, и очень осторожно он посмотрел в направлении Северуса; непреступный волшебник только кивнул и Люциус понял, что проиграл.

- Очень хорошо. Как… как я объясню Темному Лорду свое освобождение из Азкабана?

- Тот же трюк, который проделал Крауч. Нарцисса займет твое место. Поскольку она будет под моим надзором, она спрячется в Хогвартсе, и никто не узнает, что она все еще жива.

- Кому я должен буду передавать информацию?

- Северусу, конечно. В конце концов, вы двое довольно близки и всегда можете оправдаться тем, что должны обсудить благополучие Драко.

Возможно, Северус был единственным, кто заметил, что Люциус немного расслабился.

- А что, если я откажусь? Я уже провел год в Азкабане. Если с моей женой и сыном все будет в порядке, могу и дальше оставаться здесь. Ваше предложение опасно.

- Если ты согласишься, Нарцисса и Драко будут под моей защитой и под защитой Северуса. Если откажетесь, они, возможно, присоединятся к тебе в Азкабане. Я полагаю, Нарцисса не продержится так долго, как ее сестра. Беллатрикс фанатик, а Нарцисса, до некоторой степени, нет.

Люциус мертвенно побледнел.

- Не. Втягивайте. Сюда. Моих. Жену. И. Сына, - запинаясь произнес он.

Альбус улыбнулся.

- Значит, ты принимаешь предложение.

Плечи Люциуса опали.

- Хорошо, - прошептал он, очевидно потеряв голос. - Хорошо, я сделаю это. Только пусть Нарцисса и Драко будут в безопасности.


***

На лице Гермионы был написан ужас.

- Он… он угрожал Драко и Нарциссе Малфой? - сказала она недоверчиво.

- Конечно. У Люциуса нет слабостей, кроме его жены и сына. Альбус сыграл на этом. Узнай своего врага и его слабости, если хочешь победить, мисс Грейнжер.

Она тревожно закусила нижнюю губу, прежде чем спросить:

- А какая слабость у Волдеморта?

- Не произносите вслух имя Темного Лорда, мисс Грейнжер! Но примите мои поздравления с тем, что вы анализируете ситуацию. На данный момент, слабость Темного Лорда… вы, мисс Грейнжер.

- Я? Едва ли я соглашусь с вами! Вы не смогли бы использовать меня, чтобы заманить его в такую ловушку, точно так же вы могли бы… Неважно.

- Точно так же он смог бы заманить Поттера в ловушку несколько месяцев назад. Это правда. Но ему нужны вы, и он намеревается заполучить вас. Это может быть нашим шансом.

- Но… но почему?

- Предсказание, мисс Грейнжер. Темный Лорд испытывает к ним почти нежные чувства..

- Что за предсказание?

- Ребенок, с четырьмя кровями приведет мир к новому истоку. Четыре крови, это кровь Основателей.

- Но… О, боже! Во мне течет кровь Хельги и Ровены, а в нем Годрика и Салазара… Потому что он взял кровь Гарри на четвертом курсе, для...

- Я знаю, мисс Грейнжер. Я еще не настолько стар, чтобы моя память меня подводила.

- Извините, профессор. Но как это связано с тем, что я девственница?

- Из-за крови единорога в ваших венах. Я не знаю, как именно это все взаимосвязано, но узнаю.

Он быстро развернулся на пятках, когда услышал шум, доносящийся из камина. Северус резко толкнул Гермиону за потайную дверь в конце кабинета.

- Не показывайтесь оттуда! - прошипел он.

***

Камин осветился зеленым, и в нем появилось измученное лицо.

- Снейп! - взревел Люциус Малфой. - Ты сумасшедший?

Северус приблизился к камину.

- В чем дело, Люциус? - шелковым голосом поинтересовался он, скрещивая руки на груди.

- Ты пытаешься убить меня? Заканчивай свои маленькие игры! Темный Лорд практически выпотрошил меня!

- Что за маленькие игры?

- Грязнокровка. Она его. Он знает, что я сказал тебе и не очень понимает твои действия. Прекрати крутиться около нее!

Северус холодно улыбнулся.

- Скажи ему, что я оберегаю ее для него. Особенно, я могу добавить, особенно от некоего слизеринца, который смотрит на нее так, будто она вейла.

Люциус выругался и провел рукой по уставшему лицу.

- Я поговорю с Драко, - пообещал он. – Ты...

- Никто не посмеет мне перечить, Люциус. Даже если мои интересы связаны с девочкой – в то время как все студенты думают, что я вампир – никаких вопросов не будет. То, что я объявляю своим, остается мне и только мне. И я заявляю, что девчонка для Темного Лорда.

- Он будет тобой доволен.

- Надеюсь, так как он, кажется, не сомневается в моей преданности. Теперь иди, позаботься о себе. Ты выглядишь так, словно слишком долго был под круциатусом.

Люциус выругался и Северус усмехнулся.

- Кстати, у тебя нет для меня информации?

- Пока нет, но скоро будет. Драко сказал мне, что грязнокровка часто бывает с единорогами – когда не с тобой.

- Никто не может близко подойти к единорогам, она оберегает их от нежелательного внимания. Хотя тебе не стоит просить Драко распространять новости по всему Хогвартсу. Это все усложняет. Весь Гриффиндор жаждет убить ее, а это может поставить ее под угрозу еще до того, как Темный Лорд доберется до нее.

- Согласен, но очевидно, ты уже поработал над ситуацией и здесь, чтобы защитить ее. Я хотел разделить ее и Поттера. Драко сказал, что план сработал. Как бы то ни было, Северус, я извиняюсь за недавнюю вспышку. Я не представлял себе, что она станет так… популярна.

На лице Люциуса появилась самодовольная улыбка, и Северус приподнял одну бровь.

- В самом деле, Люциус, - сказал он спокойно, - тебе следует чаще бывать в обществе. Не только Нарцисса и Беллатрикс владеют чарами.

- Меня не заботит Беллатрикс, - прорычал Люциус, даже не пытаясь скрыть вспышку боли в глазах, при упоминании жены.

Северус пожал плечами, и Люциус сказал, что разговор окончен.

***

- Он… он все еще служит Волдеморту, да?

Северус повернулся лицом к Гермионе, которая смотрела на него расширенными глазами.

- Конечно. Он согласился только потому, что думал, что я на его стороне. Но даже если так, он все равно должен поставлять информацию.

- Но как мы можем быть уверены, что вы действительно на нашей стороне?

Северус хищно улыбнулся.

- Вы не узнаете. Это часть игры.

- Тогда, возможно, вы подтвердите это.

- И как вы предлагаете мне сделать это? - спросил он шелковым голосом.

Ее карие глаза схлестнулись с его черными, и на лице появилась беспощадная улыбка, которая была отражением его собственной минуту назад.

- Ну, вы говорили, что можете исправить мое состояние…

Не отрывая своих глаз от его, она начала расстегивать мантию. Его руки сомкнулись вокруг ее рук, и он наклонился к ней.

- Жарко, да? Что ж, надеюсь, ты предложишь это позже… - прошептал он.

- Никогда не недооценивайте женщину, доведенную до отчаяния, - решительно сказала она. - Я бы сделала что угодно, чтобы вырваться из лап Волдеморта.

- Что угодно, включая соблазнение собственного учителя Зелий? Не волнуйся, малышка. Если ты хочешь меня, ты меня получишь.

- Почему не сейчас? - спросила она, обжигая взглядом. - Разве вы не хотите уберечь меня от Волдеморта?

Мягко улыбаясь, он медленно провел костяшками пальцев по ее щеке.

- У нас есть время. Сейчас слишком рано…




Глава 6. Три Крови

Одной из вещей, которые любил Северус Снейп, было препровождение некоторого времени в своих комнатах за чтением, или приготовлением зелья. К сожалению, обязанности декана, учителя, а так же необходимость приглядывать за Гермионой, сводили время, которое он мог бы провести в одиночестве, практически на нет. Поэтому он решил воспользоваться тем, что сегодня было воскресенье и студенты ушли в Хогсмит, и остался в подземельях, уткнувшись носом в новую книгу. Гермиона, вероятно, была у единорогов, и он мог проведывать ее время от времени, поглядывая на заколдованную стену.

Будучи тем, кто он есть, Мастер Зелий забыл обо всем, кроме книги, речь в которой велась об использовании зелий в Темных Искусствах, и содержала в себе очень спорные и интересные мнения. Поэтому Северус раздраженно зарычал, услышав настойчивый стук в дверь. Подняв голову, он заметил, что уже середина послеобеденного времени. Пройдясь по комнате, он размял шею и спину. Затем он рывком отворил дверь и с удивлением обнаружил перед собой запыхавшегося Поттера.

- Пять баллов с Гриффиндора, за то, что беспокоите меня, - сердито начал он. - У вас есть для этого свой Глава Дома.

- Это Гермиона, - выпалил Гарри, безуспешно пытаясь отдышаться. - Она ранена… Больничное крыло…

Северус выругался и немедленно поспешил в лазарет. Гарри на мгновение прислонился к стене, пытаясь восстановить дыхание, а затем поспешил за Мастером Зелий.

***

Мертвенно-бледная Гермиона лежала на одной из кроватей. Из ужасной раны на груди хлестала кровь, вокруг девушки суетилась мадам Помфри. Рон смирно сидел рядом и озабоченно следил глазами за каждым движением Поппи.

- Северус! Я думала, вы должны были приглядывать за ней, пока она находится рядом с этими единорогами! Я не понимаю, почему Хагрид позволил ей...

- Поппи. Что произошло?

- Очевидно, на нее напал единорог, - фыркнула ведьма.

Она указала на спиральный рог, лежащий на тумбочке возле кровати Гермионы. Один шаг и Северус уже вертел его в руках. Он зашипел, и его глаза сузились.

- Вы ей что-нибудь давали? - коротко спросил он.

- Нет. Сейчас я пытаюсь остановить кровотечение! - поспешно ответила Поппи.

- Это не рог единорога. Это бивень нарвала. Я бы предпочел рог единорога.

- Кого? - спросил Рон.

- Нарвала. Также, его называют морским единорогом. Считается самым обыкновенным животным, с другой стороны он такое же магическое животное, как и единорог. В средние века, люди использовали его бивень, для отравления пищи. Материал третьего курса. Вы вообще слушаете на уроках? В самом деле, Поппи, не могу поверить, что ты допустила такую ошибку! Жеребята еще не достигли четырехлетнего возраста, у них нет рогов, и, так или иначе, этот бивень черный, а не белый.

- Я этим не сильно интересовалась, Северус. Я пытаюсь спасти ее!

- Но это важно! Бивни нарвала имеют свойства, которые очень отличаются от тех, которыми обладает рог единорога! Их, главным образом, используют в Темных Искусствах для отравления крови!

Поппи испуганно посмотрела на него.

- И что является противоядием?

Северус нахмурился.

- Свежая кровь единорога.

В его голове зазвенел холодный насмешливый голос: кое-что связанное с кровью девственницы и кровью единорога. Казалось, что мечты Волдеморта и Люциуса воплощались в реальность, хотя, возможно, не таким образом, как они того ожидали.

- Как он узнал? - прошептал Рон Гарри.

Северус повернулся к ним и прошипел:

- Упивающиеся Смертью!

Рон уже открыл рот, чтобы что-то добавить, но Гарри наступил ему на ногу.

- Мадам Помфри не состоит в Ордене! - сказал он другу на ухо. - Не впутывай Снейпа в неприятности.

- Кто нашел ее, и где?

***

Гарри и Рон возвращались из Хогсмида, накупив сладостей в Сладком Королевстве.

- Как на счет того, чтобы зайти в гости к Хагриду? - предложил Гарри.

Рон кивнул. Оба понимали, что настоящей причиной их визита к Хагриду, было желание по дороге увидеть Гермиону. С момента утреннего спора между Джинни и Гермионой, Джинни все время убеждала их пойти извиниться перед Гермионой. Конечно, Лаванда подсказала им, где они смогут ее найти, но мальчики сомневались, что Лаванда сделала это из лучших побуждений.

Когда они подошли к домику Хагрида, то услышали раскатистый голос полугиганта, который испуганно причитал. Гриффиндорцы переглянулись.

- Мне кажется, это доносится из загона с единорогами... – начал Рон.

- Гермиона!

Они со всех ног бросились бежать и чуть не свалились на месте от представшей перед ними картины. Два жеребенка вырвались из загона, пронзительно ржали, лягаясь и вставая на дыбы, в то время как Хагрид пытался их успокоить. За жеребятами неподвижно лежало бесформенное тело. Гарри почувствовал, как в его жилах стынет кровь.

- Гарри! Рон! Здесь Гермиона! - позвал Хагрид. - Вы должны отнести ее в лазарет!

Рон уже встал на колени перед телом, которым была Гермиона, перепачканная хлещущей из межреберной раны кровью.

- Гарри! Пойди к профессору Снейпу и расскажи ему о Гермионе, хорошо?

Рон использовал Мобиликорпус на Гермиону, надеясь, что это не сделает ей хуже, чем было, в то время как Гарри, как только мог быстро побежал в подземелья. Когда Рон с Гермионой уходил в лазарет, Хагрид все еще пытался справиться с разъяренными жеребятами.


***

- Не понимаю, что так взбесило жеребят…- подумал вслух Северус.

- Не важно! Северус, нам нужна свежая кровь единорога сейчас же! Она потеряла слишком много крови, я должна сделать переливание!

- Возьмите мою кровь! - немедленно предложил Гарри. - Я знаю, что у нас с Гермионой совместимые группы крови.

Северус посмотрел на него сузившимися глазами.

- Мистер Уизли, пойдите найдите профессоров Вектор и Грабби-Планк и скажите им, что это касается единорогов, - приказал он. - Поппи, что бы ни случилось с мисс Грейнжер, не переливайте ей никакую кровь!

- Северус, мы потеряем ее, если...

- Меня не волнует! - заорал Северус. - Остановите кровопотерю, поддерживайте ее во временном стабильном состоянии, делайте что угодно, но не давайте ей никаких зелий и не переливайте ей никакую кровь. Сначала ей нужна кровь единорога.

- Вы не можете этого сделать! - выпалил Гарри. - Она будет проклята, как только...

- Мистер Поттер, на случай если вы забыли, то Мастер Зелий здесь я, и я разбираюсь в Темных Искусствах. Поверьте, я знаю что делаю.

В Больничное Крыло зашли Рон, Каллисто Вектор и Вильгельмина Грабли-Планк.

- Быстро, - прокомментировал Северус. - Десять очков Гриффиндору, мистер Уизли.

- Альбус, - сказала Каллисто, восстанавливая дыхание. – Вероятно, он уже знает.

- С ней все будет в порядке? - спросил Рон, тяжело дыша.

-Самое время, чтобы побеспокоиться об этом! Если бы вы были друзьями, как себя называете, с мисс Грейнжер такого не случилось бы, потому что она никогда не подумала бы искать приюта в загоне с жеребятами!

- Вы никогда не совершали ошибок? - заорал Гарри, чувствуя, что это был упрек в его сторону.

- Я совершил ошибку, Поттер, только одну, и все еще плачу за нее, - мягко прошипел Северус, наклоняясь к Гарри так, что их глаза оказались на одном уровне. - Вы, в свою очередь, совершили легко поправимую ошибку. Так что если вы не знаете, как вам лучше поступить, то приползите к этому всепрощающему ангелу, и на коленях умоляйте о прощении, потому что если она не простит вас, то никто не простит!

Он схватил Каллисто и Вильгельмину за запястья, и потащил к двери.

- Запомни, Поппи не переливай ей ничего, пока я не вернусь! - сказал он прежде, чем покинуть комнату.

- Я спал, или Снейп действительно назвал Гермиону всепрощающим ангелом? - ошеломленно спросил Рон.

***

Северус, Каллисто и Вильгельмина были уже на полпути к Запретному Лесу. Благодаря предусмотрительности Альбуса, на выходе их уже ждали метлы, так что они смогли отправиться немедленно. В левой руке, Каллисто сжала свою серебряную флейту.

- Нам нужно… ритуал, - сказала она, когда они нырнули в Запретный Лес.
- У нас нет времени, - вмешался Северус, - и в любом случае ни один из нас девственницей не является, поэтому ритуал бесполезен.

Они приземлились на опушке, где Северус и Гермиона обычно встречались с Фиреном, и Каллисто начала играть. Профессор Арифмантики приложила флейту к дрожащим губам и начала играть Песнь Единорога. Северус в пол уха слушал знакомые ноты – в конце концов, он слушал их снова и снова на протяжении более чем недели – и рассеянно заметил, что качество исполнения явно отличалось от Гермиониного. Каллисто обладала уверенностью профессионального флейтиста и годами практики. Кроме того, сейчас ее песня была ровной, в отличие от Гермиониной, и излучала некоторую уверенность в том, что повелитель единорогов придет, а потому была полна эмоций.

Шло время, но ничего не происходило. Каллисто уже в третий раз начала с начала и Северус закрыл глаза, пытаясь подавить в себе возникшее чувство провала. Он должен был присматривать за Гермионой – он знал, что она в опасности – но просмотрел это за книгой. О, он никогда не простит себе этой ошибки! Он обвинил Гарри и Рона, и хотя то, что он сказал, было правдой, Северус знал, что сам виноват в произошедшем не меньше.

Пожалуйста, Фирен, я знаю, мы не удовлетворяем условиям для встречи с единорогом, но, пожалуйста, это действительно важно! Клянусь, это не ловушка, Фирен, пожалуйста, приди!

Каллисто продолжала играть, и Северус знал, что она продолжила бы, пока ее пальцы не закровоточили. Он начал впадать в отчаяние, думая, что Фирен никогда не пришел бы, потому что они не такие чистые, как Гермиона. Неожиданно, они услышали дикий галоп. На краю опушки стоял белый силуэт. Северус выступил вперед, понимая, что это первый раз, когда Фирен увидит его на свету.

- Я друг Гермионы.

- Ты Темный Человек, - ясным голосом произнес Фирен.

- Да. Да, я Темный Человек.

- Что случилось с Гермионой? Я почувствовал через лес волну страха. Я смог найти тебя, только следуя за ней.

- Гермионе нужна помощь. Она умирает, и ей нужно немного крови единорога.

Фирен долго смотрел в самую глубину черных глаз Северуса.

- Она доверяет тебе. Я тоже буду.

Северус сотворил маленький пузырек, удивленно заметив, что у него трясутся руки. Фирен позволил ему подойти и слегка задел рогом свой бок. Серебряная кровь побежала по белой шерсти, и Северус подставил пузырек, собирая драгоценную кровь, которая могла бы спасти Гермионе жизнь.

***

- Что случилось с Гермионой? - повторил Фирен, когда Северус аккуратно закрыл рану, давая время крови свернуться.

- Я точно не знаю. Она была ранена бивнем нарвала, и жеребята взбесились. Я должен спросить у них, что они видели.

- Мы, единороги, не любим присутствия вещей нарвалов. Это неестественно для нас соприкасаться с ними. Чувство близости бивня нарвала могло сильно напугать жеребят. Но ты не сможешь поговорить с ними. Их шерсть еще золотая, а они не могут поделиться своими мыслями с людьми до серебряных лет.

Глаза Северуса полыхнули злобой от мысли, что тот, кто напал на Гермиону ушел безнаказанным.

- Но пусть твоя душа успокоится. Я чувствую твою злобу, и негодование по поводу этого скверного поступка так же горит в моей крови. Я пойду с тобой и поговорю с молодыми. Они скажут мне.

- Благодарю тебя, Фирен, правитель единорогов, - серьезно произнес Северус.

- У тебя есть средство передвижения? Терпеть твое присутствие – боль для меня, я не могу посадить тебя на спину.

- Не беспокойся, но мы должны торопиться.

Фирен кивнул, прежде чем медленно повернуть голову к Каллисто.

- Твоя песнь была безупречна, но в ней не было души.

Учитель Арифмантики посмотрела на него взглядом полным черной тоски.

- Это потому, что я потеряла свою душу вместе с моим сердцем, - ответила она тихо.

Влажные черные глаза неподвижно смотрели на нее.

- Твоя боль скоро уйдет, - сказал он таинственно.

С этим он повернулся и удалился вместе с Северусом. Каллисто и Вильгельмина только сейчас поняли, что почти не дышали; присутствие Фирена было ошеломляющим.

Северус никогда не летал так быстро. В одной руке он сжимал пузырек, от которого зависела жизнь Гермионы. Кроме того, он внимательно следил за Фиреном, движущимся под ним. Единорог несся с умопомрачительной скоростью, и совершенно беспрепятственно, несмотря на густую растительность Запретного Леса.

Хагрид смог таки отправить жеребят обратно в загон, но, увидев перед собой Фирена, они снова попытались вырваться. Правитель единорогов быстро успокоил их и задал вопросы, которых Северус слышать не мог. Затем Фирен повернулся к нему.

- Они говорят, что видели, как сюда пришел человек тьмы и угрожал ей. Они вырвались, чтобы защитить ее, но они очень чувствительны к тьме и не смогли бы подойти к нему близко. Затем, человек использовал бивень нарвала и оставил Гермиону умирать здесь. Потом пришел большой человек, но он не понял, что говорили молодые.

- Человек тьмы, кто это был?

- Я не могу сказать тебе, но могу показать то, что видели молодые.

Фирен наклонил голову, и из его рога появилась расплывчатая картинка. Белые волосы, холодные тусклые глаза… Северус зашипел.

- Драко Малфой. Я должен был знать. Моя признательность тебе, Фирен, за то, что позволил мне спасти ее жизнь.

- Иди к ней, Темный Человек, и передай ей мое приветствие.

- Хорошо. Прощай, Фирен.

- Прощай, Темный Человек.

***

Поппи, Гарри и Рон были ужасно обеспокоены, ожидая Северуса. Состояние Гермионы ухудшалось, и Поппи уже подготовила Гарри к переливанию, хотя пока не начинала его.

- Мы не должны ждать! Он не заботится о ней. Для него она просто очередная гриффиндорка, еще одна магглорожденная, которая не достойна того, чтобы жить! - воскликнул Рон.

- Как вашей подруге повезло, что Поппи доверяет мне больше, чем вам, - раздался шелковый голос позади.

Он подошел к ним, аккуратно удерживая пузырек длинными пальцами.

- Можете начинать, Поппи. Только помните, нужно перемешать кровь единорога с кровью мистера Поттера, когда будете переливать ее в мисс Грейнжер.

- Вы уверены, что этого достаточно для ее спасения?

- Мистер Поттер, смешивание крови, это как приготовление зелья. А я, между прочим, Мастер Зелий.

Сначала Поппи смешала немного крови Гарри с каплей крови единорога. Прежде, чем снова стать ярко красной, смесь ненадолго стала золотой. Глаза Северуса засверкали интересом.

- Я никогда подобной реакции не видела, - озадаченно сказала Поппи.

- Кровь единорога так же разоблачающий реагент, - пробормотал Северус. - Начинайте переливание, пока не поздно.

Поппи протестующе фыркнула, но приступила без возражений.

- И оставьте для меня две капли крови единорога, хорошо? Я должен провести несколько тестов.

Беспокойно, Северус смотрел на то, что происходило с Гермионой; ее рана была нездорового цвета, и Северус мысленно проклял Драко. Как только они смешали кровь, и начали вливать ее ей, кровь окрасилась в темно бронзовый цвет. Северус скрыл свою улыбку; это было последнее подтверждение его мыслей. Если бы в Гермионе текла кровь только Ровены, бронзовый цвет был бы светлее. Она и вправду унаследовала кровь Ровены и Хельги… а теперь еще и Годрика. Он почувствовал, как что-то сжалось в его груди; единственной недостающей кровью была кровь Салазара…

Казалось, переливание не закончится никогда. Рон практически впал в ярость, а Северус неподвижно стоял возле кровати Гермионы, скрестив на груди руки. Затем Поппи закончила переливание, и Рон подпрыгнул на месте.

- Она в порядке?

- Пока немного рано, что-либо говорить, но думаю, да.

- А отравление крови? - спросил Гарри, приподнимаясь на одном локте.

Поппи взмахнула палочкой над Гермионой.

- Его больше нет. Северус, спасибо за кровь единорога. Мы бы потеряли Гермиону без нее.

Он коротко кивнул.

- Спасибо мисс Грейнжер за то, что она подружилась со взрослым единорогом. Жеребята никогда не поняли бы, зачем мне нужна кровь, и не позволили бы приблизиться к ним, чтобы собрать ее.

- А взрослый единорог позволил? - воскликнула Поппи удивленно.

- Это доставило ему страдание, но он знал, что кровь необходима для хорошего дела.

- Как он узнал, что это не ловушка? - изумился Рон.

- Потому что если бы это была ловушка, я бы привел с собой другую девственницу, а не двух взрослых женщин, это больше подходит единорогам. Кроме того, он знает меня. Я бывал вместе с ней… с мисс Грейнжер там каждый раз.

- Вау! - выдохнул Гарри.

Северус вновь посмотрел на Гермиону, ее лицо было бледным, но все же не таким бесцветным, как раньше.

- Да, вау, - прошептал он.

Исполнилось. Гермиона стала Ребенком трех кровей. В ней текла бессмертная кровь и кровь девственницы. Он вздрогнул.

- Поппи, Альбусу и мне нужно поговорить с мисс Грейнжер, как только она проснется. Вы нас позовете?

- Конечно, Северус. Но почему это так важно?

Кое-что связанное с кровью девственницы и кровью единорога, - ответил Северус, не сводя глаз с Гермионы.



Глава 7. Раскрытые Тайны

Поппи позвала Северуса в воскресенье, в первой половине дня. Альбус уже был здесь и разговаривал с ведьмой. Гарри и Рон сидели неподалеку, но и не очень близко к Гермионе: несмотря на неодобрительные взгляды со стороны Поппи. В ее руках был бивень нарвала. Когда вошел Северус, глаза Гермионы загорелись.

- Доброе утро, профессор, - сказала она почти шепотом.

Он коротко кивнул в ответ.

- Где вы взяли кровь единорога?

- Откуда ты узнала? - встрял Рон. - Мадам Помфри не говорила тебе об этом!

Гермиона помахала бивнем нарвала в воздухе.

- Бивень нарвала. Нарвал, или морской единорог, того же семейства, что и единороги, хотя сейчас они практически ничем не связаны. Отлично подходит для отравления пищи, если верить архивам средних веков. Хотя они думали, что это истинный рог единорога. Материал третьего курса. Ты когда-нибудь слушаешь на уроках, хотя бы у Хагрида?

Рон густо покраснел, а Северус тихо ухмыльнулся.

- Бивень нарвала широко используется в Темных Искусствах, особенно для отравления крови, - продолжила Гермиона тоном лектора. - И на нем определенно моя кровь. Единственным противоядием является свежая кровь единорога. На самом деле, у единорогов всегда есть что-то, что противодействует нарвалам, и наоборот. Возможно, именно потому, что эти два семейства разошлись, для них противоестественно сосуществование в одном месте.

Она закусила нижнюю губу и немного покусала ее, прежде чем добавить:

- Интересно, что бы произошло с Волдемортом, если бы это воткнули не между моих ребер, а его.

- Выбросьте эту идею из головы, мисс Грейнжер. Этот бивень уже пролил кровь, и поэтому должен быть очищен перед следующим использованием – хотя, возможно, очистка не самое подходящее слово. Поверьте, вы не хотите знать, как именно проводится церемония так называемой очистки.

Она уставилась на него и снова спросила:

- Так где же вы достали кровь единорога?

- Фирен. И он так же назвал имя нападавшего.

- Я рада, что он пришел к вам. Жеребята пытались защитить меня, но они слишком восприимчивы к злу.

- Они позволили мне подойти к загону.

- Потому что они знают, что вы защищаете меня.

- Фирен передавал привет.

Она улыбнулась.

- Я пойду отблагодарить его, как только смогу. Возможно, сегодня вечером?

- Ни в коем случае. Поппи оторвет мне голову. Завтра вечером. Нам необходимо поговорить, мисс Грейнжер.

- Разве мы не говорим?

- Об опасности, нависшей над вами и о том, почему...

- Почему Волдеморт послал мне это, - закончила она фразу, перекатывая пальцами серебряное кольцо.

- Проклятье! Оно должно быть в моем кармане.

- Это не работает. Оно всегда возвращается ко мне.

Северус нахмурился, поморщился и загипнотизировано уставился на кольцо.

***

Подошел Альбус и попросил Гарри и Рона выйти. Гриффиндорцы категорически отказались покинуть Больничное Крыло, мотивировав это тем, что хотят, чтобы Гермиона находилась в их поле зрения.

- Ты уверен, что теперь в ней текут три крови, Северус?

- Кровь единорога показала, что это так.

- Три крови? Нет, во мне только две крови…- запротестовала Гермиона. - Или это не так? - добавила она, увидев серьезные лица Альбуса и Северуса.

- Гермиона, существует предсказание, - сказал Альбус, похлопывая ее по руке. Ребенок с тремя кровями… тремя драгоценными кровями. Смешается вечная кровь и кровь девственницы… Боль, очень много боли, и слезы, подобные слезам Феникса, вылечат ожоги на теле…

- Но в этом нет никакого смысла, - нахмурилась Гермиона.

- Согласен. Предсказатель был сумасшедшим, когда сделал это пророчество. Слишком много круцио. Но эти слова были последними, которые она произнесла в своей жизни. Ты и есть этот Ребенок, Гермиона. Смешается вечная кровь и кровь девственницы: вечная кровь, это, конечно же, кровь единорога, которая сейчас бежит в твоих венах. Очевидно, Люциус рассказал нам об этом, потому что Волдеморту из-за предсказания показалось это важным. Но оно может иметь и другое значение, о котором мы даже не подозреваем. Нечасто, в чьих-либо венах течет кровь единорога, особенно, взятая и их разрешения. Способ, которым она была получена, иногда играет очень важную роль.

- Альбус, не уходите от темы, - прорычал Северус.

- Да, да. Как бы то ни было. Ты Ребенок из этого предсказания. Три драгоценных крови. В тебе уже текла кровь Ровены и Хельги. Северус сказал, что кровь единорога подтвердила его подозрения об этом. Что же касается третьей… можешь сказать спасибо Гарри. По-видимому, он является Наследником Гриффиндора.

- Это… это нелепо! Сортировочная Шляпа хотела определить его в Слизерин!

Северус скрыл улыбку.

- Это правда? - возразил Альбус. - Если ты спросишь у Гарри, он ответит тебе, что Шляпа только сказала: ‘Хм, куда же распределить тебя?’ Гарри отказался от Слизерина, но Шляпа никогда не говорила ему, что хочет отправить в Слизерин. Кроме того, ты должна помнить, что изначально, Шляпа принадлежала Годрику. Гриффиндорцы, как ты, возможно, знаешь, склонны ко всякого рода шалостям. Поддразнивать, это обычно для Сортировочной Шляпы. Полагаю, Салазар был бы в ярости, если бы Гарри попал в Слизерин.

- Годрик поработал над ней. Однако, доведение до белого каления Салазара – или Слизерина – никогда не было разумным поступком.

- И что произошло? - спросила Гермиона.

- Разъяренный, Салазар проклял свой и дом Гриффиндора: соперничество между ними не прекратится никогда до тех пор, пока Салазар и Ровена не будут вместе.

- Но… но Салазар и Ровена умерли!

Северус вздохнул.

- Начнем с самого начала…
~*~
Салазар светился энергией и счастьем. Сегодня, наконец, он женится на своей возлюбленной Ровене. В секунду преодолев лестницу на второй этаж, он несколько раз нараспев позвал невесту. Ему было наплевать на традицию, когда жених и невеста не видятся некоторое время до свадьбы. Никакая глупая традиция не встанет между ним и Ровеной.

У ее двери он услышал последние слова какого-то заклинания и замер как вкопанный. Конечно же, Ровена могла произносить любые заклинания, какие ей заблагорассудится, но это, последнее, определенно произнес Годрик. Салазар ногой распахнул дверь и вбежал в комнату с палочкой наготове.

— Ровена! Все в порядке?

Годрик встретил его с улыбкой. Позади него стояли Хельга и Ровена. На лице Ровены промелькнуло облегчение, но она почему-то даже не двинулась в сторону Салазара.

— Ровена?— чуть дрожащим голосом повторил он.

Улыбка Годрика стала еще шире.

— Слишком поздно, Слизерин! Я освободил ее от твоих чар, она никогда больше не вернется к тебе!

— Что ты сделал с Ровеной?— взревел Салазар, с трудом сдерживаясь.

— Я защитил Ровену и Хельгу от тебя… навсегда! Они будут жить среди магглов, незаметные для тебя. Но я всегда смогу узнать их!

— Это правда, Салазар,— тихо сказала Ровена.— Я никогда не слышала такого заклинания…

Мысли закрутились в голове с бешенной скоростью. Ровена потеряна для него. Если верить Годрику, это навсегда. Что ж… Он неожиданно вскинул палочку и выкрикнул три заклинания.

— Ты проклял мою возлюбленную,— сказал Салазар опасно шелковым голосом.— Так будь готов ответить за это. Я не доставлю тебе удовольствия воспользоваться силами и знаниями, ни Ровены, ни ее сестры. Потомки Ровены и Хельги будут сквибами до тех пор, пока мы с Ровеной не объединимся вновь. Ровена, любовь моя, однажды я снова найду тебя. Обещаю.

— Какое третье заклинание?— со страшным от ярости лицом спросил Годрик.

Салазар дико улыбнулся.

Будет кровная вражда между твоим Домом и моим. Она закончится только тогда, когда я вновь найду Ровену. А до тех пор, я постараюсь превратить твою жизнь в Ад.

Темные глаза остановились на Хельге.

Хельга. Клянусь, я ничего не имею против тебя, ты освободишься от этих проклятий тогда же, когда и потомки Ровены. Прошу тебя, позаботься о своей сестре для меня. Ровена это самое дорогое в мире для меня.
Хельга кивнула и ласково обняла сестру. Ровена печально улыбнулась.

— Ровена, я снова найду тебя. Там, где ты меньше всего будешь ожидать этого.

Бросив последний взгляд на Ровену, Салазар вышел из комнаты. Он прислонился к стене, пытаясь успокоить колотящееся сердце и хоть как-то осознать, что никогда больше не сможет подойти к своей любимой.

— Наконец-то ты свободна от него!— удовлетворенно воскликнул Годрик.

— О, Годрик, мой герой, подойди сюда!

Сердце Салазара остановилось. Нет, этого не может быть, его Ровена не может так поступить с ним...

— Я знал, что ты не сможешь скрывать свои истинные чувства, Ровена.

Самодовольный голос вызвал тошноту у Салазара.

Вдруг, раздался громкий звук сильной пощечины.

— Это за то, что ты посмел думать, что я когда-нибудь предпочту моего Салазара тебе!— бушевала Ровена.— Как ты мог, подлый ублюдок? Ты не достоин даже чистить его сапоги!

Салазар счастливо улыбнулся. Боже, как он любил эту женщину! Больше ему незачем было оставаться. Не заглянув к гостям он покинул Хогвартс.

~*~

— Годрик же напротив, вышел к гостям, прибывшим на свадьбу, и объявил, что Ровена передумала и свадьба отменяется. Из его объяснений все поняли, что Салазар наложил на Ровену какой-то вид империо, но смелый, отважный Гриффиндор сумел защитить бедную, беззащитную Ровену от подлого злодея Салазара.
Гермиона усмехнулась сарказму, с которым была произнесена последняя фраза.

— Итак… Я Наследница Ровены?— серьезно спросила она.
Альбус кивнул.

— А Гарри наследник Гриффиндора?

Альбус вновь кивнул. Северус заметил недобрый огонек в ее глазах.

— Гарри, о, Гарри!— сладким голосом позвала она.

Он практически подбежал к ней.

— Да, Гермиона?

Она мгновение смотрела на него, а потом со всей силы залепила звонкую пощечину.

— Это за то, что с начала семестра вели себя со мной как свиньи!— процедила она сквозь зубы.

Гарри приложил ладонь к горящей щеке и отвел глаза.

— Мне жаль, Гермиона. Рон и я как раз собирались извиниться перед тобой, когда нашли тебя.

— Да, конечно! Но почему вы хотели извиниться? Не потому что я была не виновата, нет. А потому, что так вам сказала Джинни! Потому что Джинни поверила мне, когда я сказала, что мне не нужен Волдеморт, и тут же все стало в порядке!

— Я… Мне действительно жаль-

— Я знаю, ты это уже говорил.

Северус больше не мог сдерживаться и засмеялся в полный голос. Гермиона посмотрела на него и усмехнулась без капли раскаяния. Альбус лишь покачал головой. Гарри взглянул на директора, очевидно ожидая поддержки, но не дождался ее. Задетый реакцией как Гермионы, так и директора, он тихо вернулся к Рону и они покинули больничное крыло.

— Если во мне течет три крови, значит, недостает только крови Слизерина. То есть… крови Волдеморта.

Ее глаза расширились.

— А кровь единорога… могла бы быть его, но теперь, во мне тоже течет кровь единорога. Чтобы родился Ребенок с четырьмя кровями… Я должна… с ним?

Мерцание в глазах Альбуса уже исчезло несколько секунд назад.

— Боюсь что-

— Нет, Альбус. Это еще не конец истории.

Два недоверчивых взгляда устремились к нему, и Северус устало потер лицо рукой.

— Темный лорд не единственный потомок Салазара. После того, как Салазар покинул Хогвартс, он женился, хоть этот брак был и не по любви. Единственным критерием для жены была чистота крови. У него родилась дочь, которую он назвал Ровена. Он как-то поработал с заклинаниями, так что его дочь выросла очень похожей на ту, другую Ровену, разве что волосы у нее были иссиня черные, как у отца. Ровена Слизерин в свою очередь тоже вышла замуж и родила двух дочерей. Во время вторых родов она умерла. Салазар, после смерти дочери, ушел доживать свои дни в одиночестве. Его жена решила воспользоваться ситуацией и отомстить за свою несчастную жизнь. Она взяла на себя воспитание двух девочек, Сейлом и Грейс, и пользовалась любой возможностью настроить их друг против друга. Как только Грейс исполнилось пятнадцать, она решила убить свою старшую сестру. Каким-то чудом Сейлом удалось сбежать и, кроме того, встретить кого-то, кто спрятал ее.

~*~

Сейлом бежала изо всех сил все глубже в лес, пытаясь не обращать внимания на дорожку из крови, которая тянулась за ней. Она предпочитала быть растерзанной дикими зверями, чем быть зарезанной собственной сестрой. Ее злила мысль, что Грейс была настолько труслива, что побоялась даже пытаться атаковать ее заклинаниями. Естественно, ведь она, Сейлом, гораздо лучше владела магией.

Девушка на секунду привалилась к дереву. Она пыталась спрятаться в лесу около бабушкиного поместья, после того как Грейс оставила ее умирать посреди двора. Как бы ей хотелось, чтобы дедушка оказался рядом. Он всегда был очень добр к ней, пока мама была жива.

Рядом раздался хруст веток. Сейлом попыталась задержать
неровное от бега дыхание и сильнее прижалась к дереву. Она достала палочку, намереваясь произнести отталкивающее заклинание, тогда ее, возможно, не заметят, но руки так сильно тряслись, что ей это не удалось.

Мужская рука осторожно обхватила ее запястье, и девушка встретилась со взглядом смеющихся, но полных участия темных глаз.

— Здравствуй прекрасное дитя,— мягко поприветствовал ее незнакомец.— Не смотри на меня так испуганно, я не причиню тебе вреда.

Он быстро оценил степень ее ранений и неодобрительно покачал головой. Затем он присел и поднял ее на руки.

— Убери свою палочку, девочка, со мной ты в безопасности. Тому, кто решит навредить тебе придется первым делом убить меня.

— Но вы даже не знаете меня,— озадаченно спросила она.
Он поднял бровь.

— Разве это имеет значение?

— Я могу оказаться преступницей.

— С такими глазами как у тебя? Мало вероятно. Теперь скажи, почему тебя пытались убить?

Она немного расслабилась в его руках.

— Зависть. Я не могу вернуться с моим именем.

— Ты чистокровная?

Она недоуменно посмотрела на него.

— Да.

— Хорошо, я могу помочь тебе с новым именем. Как тебя называть?

— Лейла. Это означает рожденная ночью.

Он улыбнулся, и она подумала, что у него приятная улыбка, очень располагающая.

— Ты выйдешь за меня?

~*~

— Сейлом, конечно же, согласилась, и он никогда не спрашивал ее о прежней жизни, а сама она не говорила. Свой секрет она открыла их сыну, когда узнала, что он наделен даром говорить на парселтанге. Так это стало секретом, переходившим от отца к сыну. Интересно, что из поколения в поколение в семье рождался только один ребенок и всегда это был мальчик. Они никогда не раскрывали этот секрет своим женам. Так было больше шансов сохранить его.

— И Грейс и ее потомки ничего не подозревали? Даже после того, как Грейс не нашла тела сестры?

— На сколько мне известно, Грейс была настолько же глупой, насколько самоуверенной. Она никогда не рассказывала бабушке о том, что произошло, и очень гордилась тем, что она потомок Салазара. Все остальные, даже если они и знали о Сейлом — со временем забыли, что у Ровены когда-то было две дочери. От потомков Грейс произошла мать Тома Риддла, и он сумел в Хогвартсе найти Тайную Комнату. Грейс слышала о ней, это не было тайной, Годрик любил хвастаться, что запечатал ее навсегда. Из того, что я слышал о комнате, после того как ее открыли — никогда не доверяй Гриффиндору сделать что-то навсегда — можно судить, что она кардинально отличается от того, какой ее сделал сам Салазар. Если документы, которыми мы располагаем, верны, то Тайная Комната, это место, где Салазар планировал жить вместе с Ровеной, вдали от посторонних глаз. И уж точно не место для василиска. Зная Темного Лорда и его предков, более вероятно, что это они сами поселили туда чудовище.

— Ты кажешься весьма осведомленным в этом деле, Северус,— заметил Альбус.— Более осведомленным, чем кто либо из историков. Не поделишься с ними своими источниками?

— Если ваши историки написали Историю Хогвартса, то я не собираюсь просвещать их. Знание о том, что Годрик был завистливым, ревнивым подобием волшебника, желающим сломать жизнь Салазара, вызовет настоящую революцию. Вот мои источники.

Он положил тяжелую книгу на тумбочку около кровати Гермионы.

— Что это?

— Фамильная собственность.

— Северус, ты хочешь сказать, что существует истинный Наследник Слизерина.

— Существует.

— Мы знаем его?

— Осмелюсь предположить, что знаете.

Гермиона задержала дыхание, испуганно глядя на него.

— Секрет, переходящий от отца к сыну… Он…

— Северус, скажи, наконец, кто это.

— Боже, Альбус, это же очевидно. Это я.



Глава 8. Решения

— Только не говорите, что у вас еще не возникало такого предположения,— нахмурился Северус, заметив удивленный взгляд Альбуса.

— Северус… ты… Как было имя того молодого человека, который попросил руки Сейлом?

Северус вздохнул.

— Его звали Сильванус Снейп. Поколениями семья Снейпов скрывала истинного Наследника Слизерина, только от отца к сыну переходила традиция называть своего ребенка так, чтобы он имел инициалы С.С.

— Салазар Слизерин,— выдохнула Гермиона.

Он посмотрел на девушку; она обхватила себя руками и смотрела в одну точку. Как ты себя чувствуешь сейчас, зная, что человек, которого ты просила исправить твое состояние единственный, кто может это сделать… за исключением заклятого врага?

Внезапно выражение ее лица стало безразличным, но глаза остались осторожными.

— Я все поняла,— сказала она холодным, равнодушным тоном.— Пожалуйста, не могли бы вы оставить меня одну? Я устала и хочу немного поспать.

Альбус немедленно кивнул.

—Конечно, Гермиона. Я почти забыл, что ты была сильно ранена только вчера. Желаю хорошо отдохнуть.

Профессор ничего не сказал; только подозрительно посмотрел на нее и она вернула ему такой же проницательный взгляд. Он усмехнулся, пожал плечами и вместе с Альбусом удалился. Он слышал, как она устраивается на кровати, и озабоченно обернулся. Девушка свернулась в клубок, и было совершенно не понятно, как можно безболезненно пребывать в такой позе.

— Альбус, думаю, скоро появятся новости от Темного Лорда.

— Что заставляет тебя так говорить?
— Кольцо, серебряное кольцо, которое он дал Мисс Грейнжер. Думаю, я знаю что оно означает. Вы заметили, что оно всегда возвращается к ней? Я полагаю, что таким образом он узнаёт о ней… о ее крови, например.

Альбус остановился.

—То есть… он знает, что теперь она Ребенок из первого предсказания?

— Боюсь, что так.

— Что ж, мы должны как можно скорее придумать способ защитить ее. Как бы то ни было Северус, сообщи мне, как только что-то узнаешь.

— Альбус, вы уже порядком поднадоели мне тем, что все решаете самостоятельно, так что я не собираюсь давать вам еще одно оружие против себя. И в любом случае, присутствие Салазара в моей жизни итак весьма ощутимо. Поверьте, этого более, чем достаточно.

Альбус молча посмотрел на него.

— Что сказала тебе Сортировочная Шляпа?

— Думаю, весьма точными были бы слова: ‘О, добро пожаловать, Наследник Салазара… СЛИЗЕРИН!’ Иногда, Альбус, вам следует спрашивать ее о том, что она говорит. Это могло бы быть полезным.

Северус усмехнулся, когда Альбус поджал губы. Остаток дня они не разговаривали об этом.

~*~

— Северус! У меня есть новости!

— Какого рода новости, Люциус?— вздохнул Северус, опускаясь в свое любимое кресло, с мыслью о том, как сильно ненавидит понедельники и о том, что Люциус нисколько не улучшит этот ужасный день.

— Это касается Грязнокровки. Темный Лорд назначил дату. Ты должен привести ее к Самайну*.

Полуприкрытые темные глаза не выдавали ни единой эмоции.

— Что особенного в этой дате?

— Последняя страда, Северус,— усмехнулся Люциус.

Не важно почему, но несмотря на свою любовь к жене и сыну, Люциус всегда чувствовал свирепую радость от перспективы того, что магглорожденный или маггл окажется под пытками Темного Лорда. Если свет в его глазах считать индикатором того, что должно случиться, Гермионе показалось бы, что попытка Драко убить ее была не более, чем шуткой. Кстати, о Драко…

— Кстати, Люциус, ты осознаешь что именно попросил сделать Драко? Девчонка почти умерла.

— О, я был уверен, что ты найдешь способ спасти ее. Ты ведь у нас такой обязательный.

Северус заметил язвительные нотки в тоне Люциуса и слегка нахмурился. Это не к добру.

— Люциус, не думал, что ты можешь быть таким идиотом. Яд бивня нарвала имеет только одно противоядие: кровь единорога. Ты думаешь, это очень легко достать ее за такой короткий промежуток времени?

— Ну, ты же нашел ее, правда?

— Дамблдор в курсе, что нападавшим был Драко.

— Старый дурак ничего не может сделать. Исчезновение наследника Малфоев вызовет слишком много вопросов, после моего исчезновения из Азкабана. Мы все еще очень известная семья, и даже то, что я был Упивающимся Смертью, не испортило доброго мнения Фаджа обо мне. За исключением того момента, когда я был пойман, при попытке вломиться в Министерство, но ведь никто не может быть безупречен всегда?

Люциус усмехнулся, почти заставив Северуса почувствовать боль, уверенность Люциуса беспокоила его.

— Что Темный Лорд приготовил для нее, Люциус?

— Почему это ты интересуешься?

— Чтобы приготовить ее, так что она будет держаться с достоинством. Невеста нашего Темного Лорда не должна выглядеть дурой.

Люциус снисходительно встряхнул головой и Северус почувствовал безудержное желание придушить его.

— Он собирается сделать ее матерью Ребенка из предсказания, Северус. Она молодая и сильная, в ней течет нужная кровь и, не забывай, она совместима с ним, поскольку в ней теперь тоже течет кровь единорога. Она могла бы быть так же бессмертна, как и он, его белая королева, его невинный ангел, свет в его темноте.

Его невинный ангел, которого он будет тянуть за собой в пучину разврата и темноты… Кровь Единорога для совместимости? О чем это он?

— Смотри, чтобы с Нарциссой и Драко все было в порядке и помни: Самайн!

Голова Люциуса исчезла из камина, и Северус закрыл лицо руками, думая о том, что же делать дальше.

~*~

Альбус сидел у кровати Гермионы в Больничном крыле, и оба встретили его взволнованными взглядами. Северус этого не заметил; он был полностью поглощен размышлениями о разговоре с Люциусом.

— Альбус, нам необходимо поговорить.

— О чем?

— О том, что приготовил Темный Лорд для мисс Грейнжер.

Альбус кивнул и поднялся.

— Отдыхай, дитя,— ласково сказал директор Гермионе.— Скоро тебе понадобятся силы.

— Скорее, чем она думает.

— Очень хорошо. Пойдем ко мне в кабинет.

— Идите вперед, мне нужно перекинуться парой слов с Поппи.

Несколько минут спустя, Северус сидел в кабинете Альбуса, пересказывая то, что сказал Люциус.

— Он самоуверен, Альбус, слишком самоуверен, учитывая, что у нас его жена и сын. Он, кажется, даже не беспокоится за Драко, хотя нам известно, что именно он виновен в нападении на мисс Грейнжер.

— Самайн… Северус, а что если она не будет… готова к этому времени?

— Тогда Темный Лорд получит игрушку чуть позже.

Альбус побледнел.

— Мы не можем… Она не может пройти через это. Совместимость из-за крови единорога? Никогда ничего более глупого не слыхал, кроме того–

— Согласен, в этом всем есть что-то глупое, что-то действительно неясное, только я пока не смог выяснить что именно…

— Возможно, потому что кажется, что большое значение имеет кровь девственницы. Если предполагается, что я стану матерью Наследника, как я могу оставаться девственницей?

Мужчины уставились на девушку, стоящую в дверях.

— Мисс Грейнжер! Как вы узнали пароль и почему покинули Больничное Крыло?

— Я не знаю пароля, Гаргулья позволила мне войти без него,— пожала она плечами.— Я пошла за вами, потому что хочу знать что меня ожидает.

Северус уже готов был накинуться на нее, но Альбус предостерегающе взмахнул рукой.

— Несомненно, Мисс Грейнжер, вы имеете право знать. Что вы слышали?

Она посмотрела на него чистыми недрогнувшими глазами.

— Самайн.

Директор тяжело вздохнул.

~*~

Гермиона ушла, вернулась в Больничное Крыло. Северус и Альбус посмотрели друг на друга, и Фокус спустился со своего места хозяину на плечо.

— Чего вы хотите от меня?— внезапно спросил Северус.

— По-моему, это очевидно.

Северус побледнел.

— Вы не можете просить меня об этом, Альбус! Она же… она же только студентка, и возможно мечтает о чем-то лучшем, чем ненавистный Мастер Зелий!

Голубые глаза уставились на него, давя безнадежностью ситуации, и несостоятельностью других оправданий.

— Она… она же студентка! Вы знаете, что на протяжении всех семнадцати лет, которые я преподаю здесь, я никогда не интересовался студентками, никогда не притрагивался к ним, даже когда был с ними практически одного возраста,— настаивал он.— Пожалуйста, Альбус, умоляю, не заставляйте меня делать это!

Северус на мгновение прикрыл глаза.

— Нет. Есть другой выход. Я могу дать ей своей крови, и она сама станет Единым Наследником из предсказания.

— И что потом? Тебе известно что случится, завладей ею Волдеморт. Она стала бы жертвой главным действующим лицом Церемонии Очищения Девственниц, думаю, ты не забыл чем она закончилась в последний раз.

Северус тяжело сглотнул, пытаясь казаться невозмутимым. Он присутствовал на Церемонии Очищения Девственниц всего через шесть месяцев после того, как вступил в ряды Упивающихся Смертью, и не без оснований считал это одним из самых ужасных воспоминанием.

— Волдеморт хочет видеть ее на Самайн. Избежать этого невозможно; она должна пойти. В противном случае, оба из вас, скорее всего, умрут, раньше или позднее. Зная Волдеморта, скорее раньше, чем позже. И если она все еще будет девственницей, он сможет навсегда привязать ее к себе.

— Тогда найдите кого-нибудь еще! Меня не волнует кто это будет, до тех пор пока это не я!

— Ты, Наследник Салазара, а она - Ровены. Вам предначертано быть вместе. Кроме тебя никого быть не может.

— Я не буду продолжать этот спор, если вы будете оставаться таким упрямым. Мы уже имеем дело с двумя глупыми предсказаниями и пытаемся понять, что собирается делать Темный Лорд, а вы добавляете к этому Салазара и Ровену!

— Предсказания связаны с Основателями, и Ребенок из первого предсказания это Наследник Ровены, у которого не достает крови Салазара, для того, чтобы являться Единым Наследником. И кровь Салазара есть у Наследника Салазара. Думаешь, это просто совпадения?

— Я отказываюсь быть пешкой в игре Основателей,— прошипел Северус, прежде чем уйти.

~*~

Северус пошел прямо в Больничное Крыло; Гермиона встретила его взглядом достойным его самого.

— Ну?— сказал он.— Я думал, вы хотели увидеться с Фиреном. Хороший же вы друг, если забыли о нем так быстро.

Гермиона отбросила одеяло и встала. Она была уже полностью одета.

— Идем. Если, конечно, вы не хотите дождаться, пока Поппи застанет вас вне кровати.

— Я могу вернуться в свою спальню,— коротко ответила она.— Я не ребенок.

— А ведете себя именно так,— отрезал он.

Они направились в Запретный Лес, и Северус взмахнул палочкой, облачая ее в белое платье. Ее палочка была надежно спрятана в его кармане. Он перенес ее на обычное место, не позволив идти самой. Гермиона была благодарна за это: она устала сильнее, чем казалось раньше.

Девушка с трудом извлекла первые ноты песни единорога, но Фирен уже появился перед ней. Он взглянул туда, где была тень.

— Рад приветствовать тебя, Дочь единорогов. Моя благодарность Темному Человеку, за то, что спас твою жизнь.

— Я благодарю тебя за то, что позволил взять немного своей крови для меня.

— Не думай об этом, дочь. Мы защищаем своих.

Она подняла на него обеспокоенные глаза.

— Возможно, я не смогу долго оставаться одной из вас. Существует предсказание, о ребенке–

— Да, да. Ты должна стать его матерью. Не беспокойся, кровь, которая течет в твоих венах, была дана добровольно, мы всегда будем рады тебе. Мы всегда примем обоих родителей ожидаемого ребенка. Мы не отказываемся от своих.

У Северуса появилось ясное впечатление, что Фирен сосредоточенно смотрел на него, когда говорил о родителях ребенка, и нахмурился.

— Что тебе известно о ребенке?— спросил он.

Гермиона, не привыкшая к тому, чтобы Северус говорил в присутствии Фирена, вздрогнула. Единорог ответил не сразу. Он посмотрел в небо и задумчиво произнес:

— Марс сегодня яркий.

Северус стиснул зубы.

— Ты недавно говорил с кентаврами? Возможно, с Бэйном? Или это был Роан?

— Марс сегодня яркий, но будет еще ярче на Самайн. Марс всегда светится, когда приближается зло.

Фирен нежно ткнул Гермиону в щеку своим мягким носом и снова посмотрел туда, где стоял Северус.

— Я доверяю тебе заботу о ней, Темный Человек.

Северус закрыл глаза, гадая, почему его судьба складывается именно так.

~*~

Прежде, чем затронуть эту тему вновь, Альбус подождал неделю. Гермиона все еще ночевала в Больничном Крыле, поскольку Северус не был уверен, что в Гриффиндорской башне, она будет в безопасности.

— Ты думал о сложившейся ситуации, Северус? Ты готов принять свою ответственность?

— Я не буду обрекать ее на такую жизнь! У нее итак уже украли детство из-за Темного Лорда, и я не собираюсь клеймить, делая своей–

— Больше ни слова!— предупредил Альбус.

— Делая своей игрушкой,— закончил Северус, хотя это было не совсем то, что он собирался сказать.

— Уже слишком поздно для этого. Если верить слухам, между тобой и Гермионой все зашло весьма далеко.

— У нас есть единороги, чтобы доказать ложность всех этих слухов.

— И как только она в кого-нибудь влюбится, этих доказательств не станет! Или ты предпочитаешь, чтобы она стала домашним животным Волдеморта?

Северус яростно побледнел, и Альбус почувствовал укол боли.

— Северус, я–

Мастер Зелий жестом остановил его. А затем заговорил холодным невыразительным голосом.

— В этом нет необходимости. Я забыл о своем долге вам, ведь вы меня спасли как раз от жизни в роли домашнего животного Волдеморта. Естественно, я сделаю то, о чем вы просите. Кто я такой, чтобы обсуждать решения своего хозяина?

— Северус, послушай–

— Два слова Темного Лорда, и я мертв. Одно ваше слово, и я в Азкабане. Спасение одно — я должен обесчестить нашу лучшую студентку. Иногда я удивляюсь, почему решил перейти на другую сторону,— сказал он горько.— Что ж, простите, что прерываю наш разговор, но я должен идти к своей госпоже.

Альбус сердито фыркнул, и Северус развернулся лицом к нему.

— Надеюсь только, что когда все закончится, то, как ‘достойный’ домовой эльф, я удостоюсь получить носок, который даст мне свободу.

— Северус! Ты ведешь себя по-детски!— резко заговорил Альбус.

— По-детски? Это не вы должны переспать со студентом, которого презираете!

Сдавленный всхлип заставил его оглянуться назад. На пороге стояла Гермиона, ее пальцы изо всех сил сдавливали дверной косяк. Их глаза на мгновение встретились, и он увидел в них причиненную его словами боль, а затем она ушла, убежала оттуда.

~*~

Северус вновь нашел ее в Больничном Крыле, она смотрела в окно. Услышав, что он стоит рядом, Гермиона повернулась к нему лицом.

— Идите к Дьяволу!— прошипела она.

— Вы его переоцениваете, Мисс Грейнжер.

— Это что, действительно так много, просить вас оставить меня одну? Я поняла, что вы обо мне думаете, спасибо, я не идиотка.

— Иногда я начинаю в этом сомневаться.

— Не понимаю, почему вы все еще здесь. Вы презираете меня. Я не могу уйти, и поскольку здесь, очевидно, нет такого места, где вы не смогли бы найти меня, будьте так добры и сами избавьте меня от своего присутствия.

— Вы не поняли–

— Я прекрасно поняла. В конце концов, история о ваших предках объясняет все предельно ясно: чистота крови, это единственное, что имеет значение. Так что простите меня за то, что есть вещи, которых я не могу изменить, потому что я была рождена такой, грязнокровкой, за то, что идиотская шляпа сделала меня ненавистным Гриффиндорцем. Единственная вещь, в которой вы могли бы меня упрекнуть, это дружба с Гарри, потому что здесь, возможно, у меня был небольшой выбор. Что делает вас лучше меня? Вы сами выбираете кем быть, Упивающимся Смертью, шпионом, ужасным учителем, играющим в любимчиков со своими маленькими Слизеринцами. Возможно, единственной вещью, которую я действительно могла бы вам простить, это ваше отвратительное высокомерие, потому что, возможно, оно перешло к вам с молоком матери!

— Вы не магглорожденная ведьма. Вы Наследница Ровены, потомок могущественной ведьмы.

— Нет. Я не позволю вам говорить таким образом. На лицо факт: я грязнокровка. Вас не передергивает от этого слова? Как, вы думаете, я реагировала, когда услышала его впервые, а затем снова и снова? Мне наплевать на Ровену, мне наплевать на этих проклятых Основателей! Я горжусь тем, кто я есть, горжусь тем, что я лучше вас, подарок Господа миру Чистокровных волшебников! Грязнокровка, грязнокровка! Какое милое прозвище, Малфой наслаждается, называя меня так, и уверена, что вы тоже, в тайном уголке своего сознания. Вам когда-нибудь приходило в голову, что я ненавижу это прозвище, Грязнокровка?

Она уже практически визжала и он сделал неожиданное: засмеялся.

~*~

Она уставилась на него, как если бы собиралась проклясть. Неожиданно, он всем телом прижался к ней, прижимая к стене. Его руки оказались по обе стороны от нее, закрывая все пути к отступлению.

— Вот теперь мы можем поговорить,— сказал он мягко.

— Если Мадам Помфри увидит, что вы грубо обращаетесь со мной, она оторвет вам голову.

— Я спас вам жизнь всего неделю назад, так что поверьте, Поппи, напротив, доверит мне заботу о вас.

Он провел рукой по ее ребрам там, где была рана от бивня нарвала, и слегка нажал на нее, пока вздох боли не сорвался с ее губ. Затем он нежно провел рукой вверх и вниз, легко касаясь раны, и не останавливался, пока не почувствовал ее дрожь.

— Я говорил, что вы получите меня, если захотите,— прошептал он.

— Это было до того, как вы сказали, что презираете меня,— неуверенно ответила она.

— Я быстро прихожу в ярость, когда сталкиваюсь с упрямством Альбуса.

— Вы сказали, что не позволите мне стать невестой Волдеморта.

— Сначала я убью вас.

Ее глаза снова стали враждебными.

— Я могу позаботиться о том, чтобы на верху Астрономической башни никого не было, если вы предпочитаете такой вариант.

Его руки сомкнулись за ее спиной, и он прижал ее ближе к себе.

— Даже не говорите так. Никогда не предполагал такие вещи. Мне может не нравиться распоряжение Альбуса, но если это спасет вас от лап Темного Лорда, то так тому и быть. Фирен доверил мне заботу о вашей жизни и благополучии, я не разочарую его.

— Долг,— сказала она печально.— Ничего, кроме долга и судьбы. Я проклинаю Основателей.

Северус уже собирался ответить, но увидел, как в Больничное Крыло зашел Альбус, и быстро отскочил от Гермионы.

— Северус… нам нужен Ребенок.

* Самайн(Shamhain) - кельтский Новый год, празднуется 31 октября


Глава 9. Прячась в его комнатах

Северус понял, что сопротивляться больше нет смысла. Он знал, что проиграл, но изо всех сил пытался остаться в здравом уме. И Альбус тоже понял — его Мастер Зелий готов ко всему, что приготовила ему судьба. Северус посмотрел на Гермиону. Девушка кивнула ему и опустила глаза, не зная, что сказать — если вообще можно было что-то сказать в такой ситуации. Профессор обманул ее — это было всего неделю назад — когда она была полна решимости. После того, что он сказал, она уже не выглядела такой уверенной. На самом деле, снаружи она выглядела такой же несчастной, какой чувствовала себя внутри.

Альбус прочистил горло. Северус посмотрел на него и был удивлен глубочайшей печали в голубых глазах.

— Что ж, в соответствии с графиком, который составила Поппи, зная о нависшей угрозе, я бы предложил, вам… придти к согласию в эти выходные.

Северус видел, как Гермиона униженно покраснела, и на ее глазах появились слезы. Только теперь он осознал, что она не только переживала, но еще и была напугана. Он проклял своего предка; может Салазар и любил Ровену больше всего на свете, и, может быть, Гермиона выглядела как Ровена, но сейчас он несомненно не чувствовал того же, что чувствовал Салазар! Я найду тебя там, где ты будешь ожидать этого меньше всего, конечно! Салазар, старый лис, ты всегда отказывался прикоснуться к Ровене до свадьбы, так чего же ты ожидаешь от меня? Что я женюсь на студентке, а потом скажу Темному лорду: ой, я забыл, что вы хотели взять ее себе? Я должен защитить ее, а не обрекать на смерть!

Так, для начала нужно сделать так, чтобы она хотя бы немного расслабилась. Он собрался с мыслями – хорошо, я единственный нормальный человек в этом сумасшедшем мире, но это не означает, что я должен быть идиотом – и сразу же вспомнил где они были всего два часа назад.

— Хотите пойти к Фирену вечером, мисс Грейнжер?— спросил он.

Она пожала плечами и безразлично ответила:

— Не вижу в этом необходимости. Он уже знает обо всем и одобряет.

Действительно так. Пути назад нет.

— Идемте со мной, мисс Грейнжер,— попытался сказать он как можно ласковее.

Когда он проходил мимо Альбуса, директор прошептал:

— Будь внимателен к девочке, Северус

Профессор нахмурился и предложил Гермионе руку.

— Гермиона?

Девушка взглянула на него, взяла за руку и безмолвно последовала за ним в подземелья. Они не показывались все выходные.

***

Намного позже, в пятницу ночью… или это было раннее утро субботы, Гермиона лежала, свернувшись в клубок, одной рукой прикрывая белый рубец – в том месте, где она была ранена бивнем нарвала.

— Почему вы сказали, что будете со мной, если я вам так омерзительна?

— Гермиона. Я мужчина, а вы предлагали мне себя. Чего вы ожидали? Что я отказал бы вам?

Она перевернулась на другой бок и посмотрела на него; он лежал на спине, глядя в потолок.

— Вы лжете. Если бы это было правдой, вы бы не стали дожидаться, пока я вам предложу себя. И вы бы не прикоснулись к студентке.

— И вы мне поверили?

— Конечно, поверила.

Он вздохнул.

— Вы же не знаете, кем я был. Мне бы хотелось так думать, хотя вы были безнадежны, тупо поверив в тот факт, что вы выбрали меня, и я бы знал, что сам выбрал помощь вам. А сейчас мы оба знаем, что у нас не было особого выбора, поскольку нам предначертано быть вместе. Это очень унизительно для обоих из нас. Можете назвать это моей глупой мужской гордостью,— добавил он, мягко улыбаясь.— Кроме того, не важно насколько я горжусь тем, что потомок Слизерина — я всегда предполагал, что кровь Салазара умрет вместе со мной. Если такой притворщик, как Темный Лорд может повергнуть мир в хаос, боюсь даже думать, что мог бы сделать я, как истинный Наследник Салазара. Я был Упивающимся Смертью, и если бы я не понял, что это не правильно, думаю, что вместе с Темным Лордом мы бы завоевали весь мир. Так что да, я бы согласился помочь вам расстаться с невинностью, но сейчас мы пытаемся создать ребенка. Это совершенно другое дело.

— Но ведь… есть же еще второе предсказание, про ребенка с четырьмя кровями...

— Я никогда не планировал стать его отцом, Гермиона.

— Это то, почему вы отказали мне? Потому что я вам так сильно отвратительна?

— Потому что вам нравилось быть с Фиреном и жеребятами. Это было единственным, что приносило вам радость. Вы можете презирать меня, но я бы никогда не отнял этого у вас, до тех пор, пока угроза оставалась не очень существенной. Это не вопрос отвращения, Гермиона.

Недолгое время продлилось молчание.

— Вы бы согласились бы сделать это до того, как директор заставил вас?

— Вероятнее всего, да. Не забывайте, мы связаны с вами. Меня притягивает к вам так же, как и вас ко мне. Кроме того, вспомните, как предлагали мне себя. Ни один, даже самый благородный мужчина, не сможет вечно сопротивляться такому предложению.

— Еще вы сказали, что никогда бы не прикоснулись к студентке.

— Это очень последовательно. Я человек принципов, Гермиона, и пытаюсь всегда следовать им. Но спасение вашей жизни может быть более важным, чем принципы, поверьте.

Она вздохнула. Мужчина лег на бок, поднял одну бровь и неожиданно спросил:

— Почему вы молчали, когда я прикасался к вам? Неужели я вам настолько отвратителен?

Она покраснела.

— Вы хотели, чтобы я кричала ‘Профессор Снейп!’ в экстазе? - усмехнулась она.— Зная ваши идеалы касательно отношений между студентами и преподавателем, вы наверняка бы оценили такое напоминание.

— Это так, но все-таки…

Она отвернулась от него.

— Не думала, что вас интересует, нравится мне или нет.

— Гермиона… здесь нечего стыдиться. В любом случае, ты можешь кричать, если почувствуешь, что хочешь этого. И если тебе нравится называть меня по имени, я буду признателен, если ты будешь называть меня Северус, а не профессор Снейп.

Она мягко засмеялась.

— Северус…— сказала она, пробуя имя слово на вкус.— Мне нравится ваше имя. Оно вам подходит.

— Потому что оно означает строгий, суровый, резкий?

— Вы строгий, иногда даже грубый. Да, оно подходит вам по этим причинам. Но еще в этом имени есть что-то благородное. И… я не знаю, мне просто нравится, как оно звучит.

Она слегка покраснела, смутившись.

— Извините.

— Тебе не за что извиняться, Гермиона. Чего ты боишься? Что я откушу тебе голову за то, что ты говоришь? Или что я отниму баллы у Гриффиндора? После того, что мы только что делали, я не в том положении, чтобы так поступить.

— После первого раза или второго?

— Будьте серьезны,— прорычал он, притягивая ее к себе.— В любом случае, сейчас будет третий.

Она мягко застонала от его ласк и выдохнула его имя:

— Северус…

По его позвоночнику пробежала волна возбуждения.

***
Еще позже, или же ранним утром…

— Гермиона, почему ты попросила меня об этом перед тем, как узнала кто я?

Она осторожно посмотрела на него.

— Потому что вы бы поняли и не жаловались на необходимость, не изображали бы чувства ко мне,— все так же осторожно ответила она, закрывая глаза.— Вы бы не лгали мне. Мы оба знаем, почему находимся здесь, поэтому не нужно притворяться.

— Я понимаю.

— И вы, не смотря ни на что, оставались на моей стороне. Вы доверяли мне, вы знали, что я невиновна, когда все обвиняли меня.

— Я знал больше, чем все остальные.

— Вы ненавидели, однако доверяли мне, когда даже друзья считали меня предательницей.

— Крам доверял вам.

— Виктор… он… я не знаю. Не думаю, что смогла бы выдержать его прикосновения. Мне нравится быть рядом с ним, он настоящий друг. Но что-то большее? Нет.

— Возможно, он скорее защитник?

— Да, защитник. Знаете, он бы защитил меня от вас.

— Знаю. Простите за то, что вам приходится проходить через все это.

— Спасибо. А я извиняюсь, что вас заставили сделать это. Представляю, как… это отвратительно для вас.

Горечь в голосе была очевидной, и он удивился этому.

— Мы могли бы перелить вам часть моей крови и тогда, вы сможете найти себе нормального… парня.

Она вздохнула.

— Нет, не смогу. Есть причины, по которой я всегда одна. Первая, конечно, это мои занятия. Но кроме того, я не могу вынести, когда ко мне кто-то прикасается. На четвертом курсе бал с Виктором был для меня настоящей пыткой. Каждый раз, когда он целовал меня, мне было почти больно. Так что, теперь вы знаете мой секрет.

— Вы ни разу не возразили, когда я прикоснулся к вам.

— Сначала, я думала, что это связано с волнением. Я нормально переносила дружеские объятия Гарри и Рона и тому подобные вещи. Но я никогда не могла выдержать внимание Виктора, не важно, в каком проявлении. Затем, Гарри попытался сделать отношения между нами более чем дружеские, и его объятия стали для меня невозможными. Когда вы прикасались ко мне, как, например, тогда в лесу взяли за руку, первое ощущение было неприятным, но затем все стало в порядке. С другими так никогда не становилось. Когда до меня дотронулся Драко, меня чуть не стошнило. Думаю, это из-за того, кем вы.. кем... мы являемся.

— Вы говорили об этом с Альбусом. В тот день, когда я пришел с новостями от Люциуса,— понял он.

— Да.

— Вот почему он так настаивал.

— Да.

— Я ненавижу Салазара,— прошептал Северус.

— Это не Салазар,— всхлипнула она.— Это сделала Ровена.

~*~

— Конечно, у тебя есть молодой человек, Гермиона…

Она крепко обхватила себя руками.

— Нет, нету,— прошептала она печально.— И никогда не будет. Я не могу. Просто не могу. С появлением Виктора, на четвертом курсе, во мне как будто что-то щелкнуло, что-то, что не дает мне терпеть мужские прикосновения. Простые поцелуи причиняли мне только боль.

Альбус тяжело опустился на стул, голубые глаза были полны печали.

— Теперь я понимаю почему. Я — наследница Ровены, единственный кто мне нужен — это Салазар.

— Что означает… Том или Северус.

Она подавленно кивнула, закрывая глаза.

— Возможно, это какое-то заклинание, которое Салазар наложил на Ровену, прежде чем что-то случилось, он ведь был собственником.

Воздух наполнился чистым смехом.

— Нет, не Салазар, это я.

Над их головами покачивалось привидение.

— Ровена! Вот так сюрприз. Тебя долго не было.

— Я пришла, когда почувствовала, что появился мой Наследник. Стены Хогвартса оживают, с появлением Наследников.

Она пристально посмотрела на девушку, лежащую на кровати.

— Это заклинание верности. Как только родила свою дочь, я наложила заклинание, чтобы никогда не быть разделенной с Салазаром. Оно должно было сработать только на ведьму.

— Вы прокляли своих потомков, и если бы наследник Салазара не появился, вы обрекли бы своих потомков на смерть.

— Я прокляла свой род и прокляла себя. Салазар это единственное, что меня интересовало.

— Я могла бы никогда не встретиться с ним!

— Но ведь встретилась! Я боялась, что этого не случится, потому что слышала, как стены дрожали от его присутствия некоторое время назад.

— Ты имеешь в виду… Тома?

— Северуса, конечно. Кого же еще?

Гермиона почти кипела от ярости.

— Конечно, кто же еще! Для вас имеет значение, что я могу хотеть прожить свою жизнь без того груза, который вы взваливаете мне на плечи? Почему я должна думать о человеке, который ненавидел меня все эти семь лет?

— Почему ты должна думать? Потому что он это твое сердце и твоя душа,— удивленно ответила Ровена.— Он связан с тобой каждой частичкой своего бытия.

— Невозможно,— решительно сказала Гермиона.— Я не допущу, чтобы мной управляли романтические идеи кого-то, кто жил задолго до моего появления на свет.

— Тогда ты никогда не почувствуешь его поцелуя. Подожди, когда он прикоснется к тебе. Тогда ты все поймешь.

С этими словами привидение Ровены исчезло. Альбус вздохнул и со странной напряженностью посмотрел на Гермиону.

— Итак, мы знаем, что это должен быть Северус, что он единственный, кто может приблизиться к тебе.

Она пристыжено опустила взгляд.

— Он никогда не позволит мне довести это до конца.

***

— Так почему же вы никогда не пытались освободиться от моих прикосновений, если поначалу они были так отвратительны?

— Потому что сама виновата, и не хотела, чтобы вы думали, что это из-за вас.

— Все называют меня засаленным мерзавцем, поэтому кажется естественным, что ни одна женщина не позволила бы мне прикоснуться к себе?

Она печально кивнула.

— А теперь?— прошептал он.

Северус медленно провел рукой, лаская ее живот. Когда она задрожала, он мог поклясться, что это совсем не отвращение.

— Я чувствую себя… хорошо. Очень,— она закрыла глаза и отвернулась, стыдясь своей реакции.

— В чем дело? - спросил он, скользя рукой по ее бедрам.

— Я никогда не смогу снова смотреть им в глаза. Теперь, когда все слухи стали правдой.

Гермиона взглянула на свой живот, очерченный простыней.

— Как мы узнаем, получилось у нас или нет?— нахмурилась она.

Он улыбнулся.

— Вы заметили, что я наложил на вас заклинание в самом начале? Возникнет свечение. Голубое, если мальчик, белое, если девочка.

— Почему?

— Мне не нравится розовый,— сказал он, зевая.

— Но пока нет никакого свечения.

— Оно не появится через пять минут. Должен пройти по меньшей мере час. Иди сюда,— добавил он, обнимая ее и притягивая ближе.— Раз уж мы оказались в такой ситуации, почему бы нам не насладиться ею.

Мужчина прижимался щекой к ее спине, и чувствовал, как под подбородком бьется дорогое сердце.

— А сейчас, спи, милая,— прошептал он.

Она расслабилась, окутанная непривычным чувством защищенности.

***

Северус проснулся с совершенно удивительным чувством, вызванным, возможно, теплым телом, уютно прильнувшим к нему. Он прикрыл глаза, пытаясь прогнать чувство вины, и почти смог поверить, что она здесь, потому что сама этого хотела, потому что смогла рассмотреть за черствой маской того человека, которым он был на самом деле. Он покрепче сжал объятия и улыбнулся, услышав, как она вздохнула во сне и придвинулась ближе, устраивая голову под его подбородком.

Наконец, мужчина открыл глаза и взглянул на кудрявые каштановые волосы. Он осторожно отбросил их и нежно провел рукой вверх и вниз по шелковистой коже ее плеча и руки. Она замурлыкала и потерлась щекой о его грудь. Затем томно потянулась, отчего у него перехватило дыхание. Она освободила руку, положила на его плечо, и начала нежно ласкать шею пальцами.

Гермиона открыла глаза и вытянула шею, чтобы посмотреть на него. В глазах появился ужас, и она торопливо откатилась назад, с запинками бормоча извинения, которых он никогда в жизни не слышал. Северус приподнял бровь. Она свернулась в калачик, пряча свое лицо. Возможно, она смущена тем, что находится рядом с ним, в его комнате, в одной постели. Было заметно пульсирующее голубое свечение на ее животе, и по тому, как она обхватила свой живот стало понятно, что она видела его тоже. Северус взмахнул палочкой, и свечение исчезло.

— Полагаю, вам лучше остаться здесь до конца выходных, даже если сейчас для этого нет необходимости,— сказал он мягко, проводя пальцем по ее гладкому плечу.

Она молча кивнула, и он не мог ничего поделать, отметив всю комичность ситуации: Гермиона настолько не хотела встречаться со своими друзьями, что предпочла скрыться в комнатах своего ненавистного учителя Зелий.

— Я никогда не ненавидела вас,— он понял, что произнес последние слова вслух.— Кроме того раза, когда вы так жестоко обошлись со мной, после проклятия Малфоя, на четвертом курсе. Даже когда вы закричали на меня в Визжащей Хижине, я могла это понять.

Северус не ответил; он просто провел пальцем по ее спине.

— Мне просто не нравятся ваши методы преподавания,— добавила она.

Он мягко усмехнулся и заметил, как она напряглась, видимо потому, что ожидала жесткого замечания с его стороны.

— Простите,— прошептала она, как будто с трудом сдерживала всхлип.

Он решил, что сейчас самое время дать ей понять, что следует прекратить извиняться. Это слишком смущало. Он захотел разделить Гермиону, женщину, которую удерживал в своих руках и с которой вчера занимался любовью, и мисс Грейнжер, невыносимую гриффиндорскую всезнайку. Северус развернул ее к себе лицом и склонился для поцелуя, чего он никогда еще не делал, и что, как он надеялся, поможет ей почувствовать разницу. После секундного шока, она обвила руками его шею и притянула ближе.

— Салазар, любовь моя,— выдохнула она хрипло.— Наконец-то мы вместе…




Глава 10. Последствия

Северус удивленно моргнул. Карие глаза, полные любви, смотрели на него, и она улыбалась самой восхитительной улыбкой на свете. Мужчина открыл рот, чтобы возразить, что он не Салазар, но сказал немного не то, что собирался:

— Ровена… Наконец, ты моя.

Северус хотел закричать. Все это было неправильно! Он не Салазар, а она, определенно, не Ровена! Волшебник попытался вырваться из тумана, который окутал его мысли, но его попытка была безжалостно прервана страстного поцелуем, который длился несколько минут. Затем он посмотрел на нее взглядом, который заставил Гермиону вопросительно посмотреть на него.

— Это не правильно. Это не то, что я планировал. Я хотел, чтобы все было, как полагается, обвенчаться с тобой перед всеми прежде, чем сделать тебя своей таким образом, а не так, чтобы мы потом стыдились.

Девушка погладила его по спине, нежно, но настойчиво, стараясь приблизиться к нему. Она улыбалась ему томной обольстительной улыбкой, которую он никогда не ожидал увидеть на губах Гермионы. Это было его погибелью, и Салазар полностью завладел его разумом.

— Это не имеет значения. Я итак ждала тебя слишком долго. Салазар, не отвергай меня…

— Никогда,— страстно прошептал он между поцелуями.— Никогда в этой или любой другой жизни…

***

Они стояли на вершине Астрономической башни. Салазар держал Ровену в своих объятиях. Закат был поистине прекрасен. Он думал о комнате, которую тайно построил под Хогвардсом, и которую защитил, используя свой уникальный талант, умение разговаривать на Парселтанге. Скоро эта комната, их комната, Тайная Комната, как он назвал ее, будет готова принять их, и он сможет, наконец, жениться на Ровене. Он не хотел, чтобы они жили в таком месте, где их в любой момент мог бы найти Годрик — одному Богу известно, сколько Годрик тратит времени на то, чтобы поймать их в компрометирующей ситуации и обвинить его, Салазара, в использовании Темной Магии для того, чтобы удержать Ровену. Но все его усилия напрасны, и останутся таковыми, пока они не объявят о своей любви перед Богом и людьми.

Волшебник удовлетворенно вздохнул, и вернулся к реальности. Он прижался щекой к ее мягким каштановым волосам и вдохнул запах своего счастья. Девушка повернулась к нему и притянула для страстного поцелуя.

— Уже скоро, любимая,— счастливо произнес он.

— Я устала ждать тебя, Салазар,— запротестовала она, уткнувшись носом ему на грудь.

— Знаю, любимая. Я тоже устал. Я хочу, чтобы ты стала полностью моей, поверь мне. И мы не будем ни от кого прятаться. Я хочу, чтобы они стали свидетелями моей любви к тебе и твоей ко мне, чтобы у них не оставалось сомнений. Я не хочу, чтобы они думали, что ты пошла на это, потому что забеременела от меня, или еще какую-нибудь глупость. Они все увидят, как ты становишься Ровеной Слизерин, и будут завидовать нашему счастью, - шепотом добавил он ей на ухо.— Затем, я сделаю тебя своей навсегда.

Она улыбнулась и потянулась к нему за поцелуем.

В тени позади них Годрик стиснул зубы.

— Никогда,— поклялся он,— она никогда в жизни не будет твоей!


***

Северус удерживал Гермиону в своих руках, позволяя ей удобно расположиться рядом с ним. Его мысли путались. Он знал о Салазаре буквально все, даже то, что мог знать только сам Салазар — отец заставил прочитать все книги о великом предке, которые были в доме — но сейчас казалось, что его познания стали гораздо глубже. Проблема была не в этом; основная проблема заключалась в том, что эти познания включали молодую девушку, мирно спящую в его руках.

Он снова стал самим собой, но это не избавило его от тревожных чувств к Гермионе. Вздохнув, он рассеянно начал гладить ее по спине, иногда вытягивая пальцы, чтобы дотронуться до рубца на ее боку, рубца, который напоминал ему, как они попали в такую ситуацию. В дальнем уголке своего сознания он слышал вопли Салазара, который был возмущен, что его разделили с возлюбленной Ровеной. Или ему просто показалось?

Мужчина услышал низкое урчание ее живота и тихо засмеялся. Северус начал ласкать ее спину более настойчиво.

— Гермиона? Пора поесть.

Она мягко запротестовала, пряча голову у него на груди, пока не осознала что делает. Ее голова резко поднялась, и она посмотрела на него ничего не выражающим взглядом.

— Извините,— пробормотала она, переворачиваясь на другой бок.

Он нащупал палочку под подушкой и легким движением руки одел их. Она оказалась в темно-красной шелковой пижаме, а он, в темно-зеленой.

— Время завтрака,— сказал он, поднимаясь.— Он будет готов через минуту.

Она неясно кивнула и ничего не ответила.

— Ванная там.

Он исчез в следующей комнате и вызвал домового эльфа, чтобы попросить принести завтрак на двоих.

— Уже утро воскресенья?— спросила она, стоя позади него.

Он развернулся и увидел взъерошенную Гермиону, волосы которой были совершенно перепутаны. Она никогда не выглядела так… мило. Да, именно мило. Он не мог в точности описать то, что чувствовал, глядя на нее, думая о том, что только что они были вместе в одной постели.

— Да,— криво усмехнулся он.— Салазар и Ровена неплохо воспользовались преимуществом владения нашими телами.

Она сильно покраснела и осторожно присела на стол, на котором только что появился завтрак.

— О, Боже…— застонала она, пряча лицо в ладони.

Он и усмехнулся, не в силах удержаться от того, чтобы не поддразнить ее.

— Теперь вы понимаете, что имела в виду Ровена, когда сказала, что вы никогда не чувствовали его прикосновений и поцелуев?

Она с яростью посмотрела на него.

— Нет. А должна?

Почему-то это задело его. Он, конечно, не ожидал, что она скажет ему ‘О, Господи, я больше не смогу жить без тебя’, но сказать, что он был не плох, могла бы. В конце концов, даже если он не был очень страстным, занимаясь с ней любовью, возможно, Салазар был. К черту, возможно! Он точно был страстным. Северус знал, он был там.

***

Сразу после завтрака, Гермиона встала и поспешила в ванную комнату, возможно, чтобы принять душ, и смыть его прикосновения. Но в его голове уже зрели другие планы. Как только она вышла из ванной, мужчина схватил ее и притянул к себе.

— Ровена, любимая, почему ты убегаешь от меня? Ты сожалеешь о том, что мы снова вместе?

Ее глаза расширились, но девушка встряхнула головой. В дальнем уголке своего сознания Северус изо всех сил боролся с Салазаром; он мог противостоять Империусу Темного Лорда, но не имел ни единого шанса в борьбе со своим предком, и осознание этого факта просто бесило. Он нежно поцеловал женщину в своих объятьях и потянул к кровати.

— Что-то не так, любимая?— спросил он озабоченно, поскольку она не очень охотно последовала за ним.

Она осторожно улыбнулась и встряхнула головой.

— Конечно нет, дорогой,— прошептала она, поглаживая его грудь.

В ее поведении было что-то странное, но он никак не мог понять, что именно. Она снова улыбнулась и потянулась, чтобы поцеловать его. Мгновение спустя, одежда отправилась на пол. Они утонули в жарких ласках и поцелуях. Их окружили беспорядочные стоны и вздохи, однако дальним уголком своего сознания Северус отметил, что даже в пылу страсти девушка ни разу не обратилась к нему по имени.

Северус удовлетворенно выдохнул, когда почувствовал, как она обвивает его руками, прижимая ближе к себе. Он потерся щекой о нежную кожу ее живота, прежде чем устроиться у нее на груди. Девушка запустила одну руку в его волосы, нежно теребя их. Северус закрыл глаза, улыбаясь от удовольствия быть рядом с женщиной, прикосновения которой не вызывают отвращения.

Другой рукой она медленно поглаживала его спину, пробегая пальцами по одному из его многочисленных шрамов. Как это ни странно, Северус не чувствовал ни капли смущения от ее прикосновений. Он улыбнулся от мысли, что у нее тоже есть шрам. Возможно, это каким-то образом объединяло их, ведь они оба были отмечены злом. Уютно устроившись в колыбели ее рук, Северус заснул, убаюканный мягким дыханием девушки.

***

Проснувшись, Северус обнаружил, что все еще находится в ее руках, и никак не сможет освободиться от крепких объятий, не разбудив ее. Кроме того, Северус был удивлен чувством тепла и защищенности, с которым проснулся. Мужчина медленно потянулся к ней, чтобы поцеловать, сам, без влияния Салазара. Он нашел своими губами ее губы, как вдруг она распахнула глаза. Его лицо было на одном уровне с ее, и она улыбнулась ему.

— Привет,— прошептала она.

Она приподнялась, запустила руку в его волосы и притянула для долгого поцелуя. Он до сих пор не мог определить Ровена перед ним или нет, но освободиться не пытался. За этим поцелуем последовали другие, все более и более настойчивые. Северус больше не знал, кем был он, и кем была она, его это больше не волновало. Нежная и податливая, она целовала его так, как будто боялась, что завтра никогда не наступит – что для них никогда не наступит завтра – и он не сопротивлялся. Все было просто превосходно.

Он мягко заскользил рукой по ее телу, она выгнулась навстречу, и Северус успел заметить, что ее глаза потемнели. Она ласкала его спину, находя те чувствительные точки, о которых сам Северус никогда не подозревал, и он простонал ей в губы:

— Гермиона…

Она замерла и остановилась. Он немедленно отстранился и приподнялся на локтях, глядя на нее.

— Гермиона?— озабоченно спросил он, прерывисто дыша.

Гермиона ничего не ответила, потянулась за красной пижамой и молча оделась. Затем повернулась и посмотрела на него. Ее глаза ничего не выражали.

— Итак, вы все еще ненавидите меня? Вы не выглядите так, будто презираете меня после… это был третий раз или четвертый? Не могу вспомнить. А прямо сейчас, мне не кажется, что вам противно.

***

Северус застонал и перекатился на спину. Затем он нашарил под подушкой волшебную палочку.

— Акцио пижама,— прошептал он.

Одевшись, он сел, опершись спиной на спинку кровати.

— Значит, настало время расплаты?

Гермиона скрестила руки на груди.

— Почему нет? В конце концов, вы не особенно скрывали свое отвращение, прежде чем я оказалась здесь. Не было необходимости унижать меня таким образом, ситуация итак была достаточно унизительная для меня. Я, в отличие от вас, говорю вам все лично, а не бегу с этим к директору, который, если верить тому, что я слышала, согласился бы со мной.

— То есть, это вас заставили сделать что-то, чего вы делать не хотели?— спросил он холодно, стискивая зубы.

— Мне это нравится не больше, чем вам, но вы ведь не слышали моих жалоб на то, что испытываю к вам отвращение, правда? Тем не менее, у меня есть повод для жалоб: в конце концов, вы злостно унижали и недооценивали меня в течение шести лет! Подумать только, я даже защищала вас перед Гарри и Роном!

— Предполагается, что я буду на коленях вымаливать прощение? Или, возможно, целовать полы вашей робы, благодаря за то, что позволили мне валяться у вас в ногах?

— Разве я просила о чем-то подобном? Просила?!

— Я не знаю. О чем вы попросили меня только что?

Она глубоко вздохнула и пристально посмотрела на него.

— Вы даже не понимаете… Вы так привыкли быть жестоким, со своими ехидными комментариями, к тому, что люди просто мирятся с этим, что даже не можете осознать какой причиняете вред.

— Чего вы ожидали от меня? Что я буду мягок с вами на уроках? Мисс Грейнжер, если бы я был не так строг на уроках, как вам бы того хотелось, вы никогда не смогли бы сварить и половину того, что сейчас умеете!

— Я не прошу вас баловать нас! Я просто хочу, чтобы вы были честным; между этими двумя вещами огромная разница! Не нужно хватать нас за руку, когда мы нарезаем коренья! Просто перестаньте язвить, когда в этом нет необходимости, когда рядом нет слизеринцев, которые могли бы донести Волдеморту!

— Мисс Грейнжер, позвольте вам напомнить, что не все Упивающиеся Смертью из Слизерина. По меньшей мере, один с Хаффлпафа, двое с Рейвенкло и трое с Гриффиндора. Один из них, кстати, хорошо знакомый вам Питер Петтигрю.

Ее глаза расширились, но прежде, чем она смогла возразить, он мягко добавил:

— Могу ли я теперь полагать, что когда вы сказали, что никогда не ненавидели меня — за исключением комментария о ваших зубах — вы лгали?

— Нет. Я никогда не ненавидела вас до того момента, о котором вы сказали, не было причин, хотя вы и презирали меня. Что ж, возможно у вас на это и были причины, но ни одна из них мне не известна.

Ее злоба испарилась, оставляя только очень несчастную женщину.

***

Гермиона обхватила себя руками и опустила глаза.

— Я извиняюсь за эту вспышку,— начала она,— но я не могу сказать, что сожалею о том, что сказала, потому что это правда. Это было трудно для нас обоих; вы не должны были делать это еще труднее.

— Да, возможно, мне не стоило усугублять ситуацию,— произнес он медленно.— Но, в самом деле, мисс Грейнжер, я полагаю, что вы отреагировали бы подобным образом, если бы директор обращался с вами, как с домовым эльфом, за чьи права вы так отчаянно боролись и, возможно, боретесь до сих пор. Вы никогда не думали о борьбе за мое право на свободу, за право делать то, что я сам хочу? Потому что я сам не могу это сделать. Альбус может заставить меня сделать практически все, что захочет, и я не могу возразить ни слова, потому что если я откажусь, он одним своим словом отправит меня в Азкабан.

Гермиона открыла было рот, чтобы возразить, но он не дал ей этого сделать, резко встав и начав вышагивать перед ней.

— Как вы, слышали, два слова Темного Лорда могут убить меня. Вы знаете эти слова - это Убивающее Проклятье. Одно слово Альбуса может отправить меня в Азкабан на всю оставшуюся жизнь. Возможно, после пяти минут пребывания там, она завершится Поцелуем Дементора. Это слово очень простое: ‘предатель’. Он произносит его, и моя жизнь заканчивается самым ужасающим образом, даже более ужасающим, чем Убивающее Проклятье. Я скорее согласен на круциатус, обычную награду Темного Лорда, чем услышать это одно слово от Альбуса. Я провел шесть месяцев в Азкабане, мисс Грейнжер, и хочу вас уверить, что мне не хотелось бы повторять опыт.

— Я знаю,— тихо сказала она.

— Что вы знаете?— спросил он со злостью.

— Ну, я же гриффиндорская Всезнайка, правда? И я знаю кое-кого, кто провел в Азкабане тринадцать лет. Такого я не пожелала бы никому. За исключением, возможно, Малфоя, но это мое личное мнение.

— Кстати, о Малфое, я должен обсудить с Альбусом наказание Драко, поскольку он напал на вас. В конце концов, нам всем известно, кто преступник, несмотря на то, что Люциус кажется совершенно уверенным, что мы ничего не можем сделать с его сыном. Если вы хотите одеться, то ваша одежда вон в том кресле в углу. Можете забрать пижаму себе, как напоминание о прошедших выходных,— добавил он с усмешкой.

Она пристально посмотрела на него и пожала плечами.

— Спасибо. Я приму ваше предложение. Эта пижама очень удобная.

— Я знаю. У меня такая же,— бросил он небрежно.

***

Северус подождал, пока Гермиона оденется, прежде чем кинул щепотку летучего пороха в камин.

— Альбус? Есть какие-нибудь новости о Драко Малфое?

В огне появилось лицо директора. Он выглядел обеспокоенным.

— Северус, в выходные произошли некоторые вещи, пока вы были… заняты. У меня плохие новости. Нарцисса и Драко Малфой сбежали из Хогвартса. Сейчас они, возможно, вместе с Люциусом.

Северус тихо выругался.

— Они все время могли сбежать. Драко просто поджидал подходящего момента, чтобы использовать бивень нарвала, после чего он и Нарцисса сбежали. А я то думал, что пытаюсь спасти их от Темного Лорда!

— Ты говорил мне, что Люциус уверен в неприкосновенности Драко. Возможно, причина в этом.

— Альбус, я беспокоюсь. Люциус последнее время был сам не свой. Правильнее сказать, он был как раз самим собой, но не тем человеком, которого мы вытащили из Азкабана. Он был весьма немногословен, докладывая мне о том, что происходит. Так что, возможно, он рассказывал мне далеко не все.

— Что это может означать?

— Я не знаю. Возможно… они не собираются дожидаться Самайна *.

— О, они дождутся,— тихо сказала Гермиона.

— В самом деле? Почему ты так в этом уверена, Гермиона?— озадаченно спросил Альбус.

Она достала из кармана мантии письмо и развернула его.

— Думаю, все ясно: ‘Возлюбленная моя, скоро мы встретимся. В Самайн я сделаю тебя полностью своей и, наконец, исполню желания наших сердец. Будь готова. Лорд Волдеморт’. Кратко и по делу.

— Когда вы получили это, мисс Грейнжер?— резко спросил Северус.— Вы никогда не говорили мне об этом!

— Вы никогда об этом не спрашивали!

Гермиона взмахнула палочкой и уменьшила свои вещи так, чтобы они уместились в ее сумку. Затем она посмотрела на Северуса.

— Теперь, когда я защищена от всего, что может причинить мне зло, для вас больше нет необходимости повсюду следовать за мной. Увидимся на уроке.

Гермиона гордо вышла из комнаты, даже не обращая внимания на то, что из-под мантии была видна красная пижама. Глаза Альбуса удивленно расширились.

— Ну это уже наглость!— прорычал Северус.— В конце концов, я сделал для нее…

— Ах да,— задумчиво прошептал Альбус.— В конце концов, ты провел ее через это, как удивительно…

Северус впился в Альбуса взглядом, директор улыбнулся ему, и его глаза мягко замерцали в ответ на раздражение молодого волшебника.

— Будь готов к Самайну,— произнес Альбус прежде, чем исчезнуть из камина.

Северус остался один со своим дурным настроением. После выходных, проведенных в компании Гермионы, волшебник осознал, насколько одиноко и пустынно может быть в его комнатах.


* Самайн(Shamhain) - кельтский Новый год, празднуется 31 октября



Глава 11. Ненавистный понедельник

Утром в понедельник, Северус пребывал в ужасном настроении, и знал, что к вечеру оно еще сильнее ухудшится. На короткое мгновение, у него появилась неясная надежда, что настроение будет лучше, чем в предыдущую неделю, но один лишь взгляд на Гермиону заставил его увериться в обратном. Она выглядела так, будто твердо намерена превратить его жизнь в ад — преувеличивая или нет — но пока что он не знал когда. Боже, она носила под сердцем его ребенка. Ей придется урезать себя в учебе, чтобы растить малыша, и она никогда ему этого не простит.

Мрачный, Северус вышел из своего темного угла и направился к столу преподавателей, поражаясь, с какой ненавистью Гермиона может смотреть на него. Это было его любимое место, идеально подходящее для наблюдения за студентами — особенно за теми, кто имел склонность к шалостям, а также для наблюдения за настроением Альбуса — слишком радостного, что бы он мог уйти. Глаза Северуса потемнели, когда он понял, что расположение мест преподавателей за столом поменялось. Место на краю стола, которое он, в конечном итоге, сделал своим благодаря часто меняющимся учителям по Защите От Темных Искусств, было занято Каллисто, а рядом с ней сидела Вильгельмина.

Северус с подозрением отметил, что единственным свободным оставалось место между Минервой и Виктором. С другой стороны от Минервы сидел Альбус. Мастер зелий проглотил вздох. За выходные Альбус наверняка рассказал профессорам о них с Гермионой. Нет никаких сомнений, что Минерва готова убить его за то, что он протянул руку к ее лучшей студентке.

Северус скользнул на свое место, пробормотав что-то вроде приветствия, и изобразил сильную занятость, наливая себе стакан тыквенный сок и накладывая оладьи в тарелку. Чувствуя себя неуютно под взглядом Минервы, он обильно полил оладьи кленовым сиропом и с невозмутимым видом приступил к трапезе. Минерва поджала губы, Альбус излучал веселье, а Виктор медленно усмехнулся. Северус сделал вид, будто ничего не заметил. Однако, профессор чуть не подавился куском оладьи, когда Виктор наклонился к нему и сказал:

— Спасибо вам за нее. Я ценю то, что вы сделали.

— В самом деле, Виктор, он не сделал ничего особенного! Мне не кажется, что он был достаточно обходителен с бедной девочкой.

Северус все же проглотил кусок оладьи и скрыл усмешку. Действительно, вспоминая выходные, словом ‘обходителен’ нельзя описать его поведение. Больше подошли бы слова ‘страстный’, ‘внимательный’ или ‘обожающий’, особенно когда за дело брался Салазар. Хотя ‘внимательный’ или ‘нежный’ описали бы его поведение лучше всего; он не пытался быть обходительным, не пытался сделать вид, что любит ее, но был достаточно внимателен, чтобы помочь ей расслабиться и преодолеть неловкость ситуации – хотя это, возможно, ему как раз и не удалось. В любом случае, он сомневался, что Минерве хотелось бы об этом знать.

— И что потом?— сердито продолжила она.— Да, она защищена от замыслов Вы-Знаете-Кого на Самайн, но что будет дальше? Ее отметки, ее обучение...

— Потом еще не настало,— резко оборвал ее Северус.— В данный момент я беспокоюсь о том, чтобы мисс Грейнжер и я были готовы к Самайну и вернулись оттуда живыми.

— Волдеморту не понравится, если что-то воспрепятствует осуществлению его планов,– сказал Виктор.

— Конечно, не понравится. Но он узнает, что у ее ребенка четыре крови, и начнет выяснять кто его отец.

— Мы будем рядом,— импульсивно пообещал Виктор.

Северус фыркнул и мстительно утопил последнюю оладью в кленовом сиропе.

— Слишком большое количество сиропа может навредить тебе, Северус,— мягко заметил Альбус.

— И это мне говорит человек, который практически все время поглощает сладости!

— Это не зависит от меня, они содержат специальное зелье, вариант империуса, и я ничего не могу с этим поделать. Очень умно со стороны Волдеморта, не считаешь?

Минерва, Виктор и Северус в шоке уставились на него. Альбус невозмутимо отправил в рот очередной лимонный леденец.

— Еще слишком рано для первоапрельских шуток,— проворчал Северус, намазывая маслом тост.

— К счастью или нет, некоторые люди удивятся тому, что произойдет...

Северус хмыкнул и налил себе кружку чая, который домовые эльфы сделали специально для него. Черный чай с лимоном — и он в который раз удивился, почему ему так нравится лимонный вкус в чае, ведь он терпеть не может апельсиновый сок.

***

Гарри поднялся и уныло посмотрел на другой конец стола, туда, где сидела Гермиона, убеждающая Невилла вернуться на сторону Джинни. Гарри взял палочку, направил ее на свое горло и быстро прошептал:

— Сонорус.

Он прочистил горло, и все присутствующие обратили к нему взоры — все, за исключением Гермионы, которая не отрывала глаз от тарелки, будто зачарованная рисунком, который усердно создавала из тушеных яблок.

— Я хотел бы публично извиниться перед Гермионой Грейнжер, за то, что оставил ее одну, когда она больше всего нуждалась в друзьях, за то, что поверил в ложь, которую о ней говорили, даже не дав шанса объяснить, за то, что поверил, что она может предать меня — нас — во имя Волдеморта.

Как обычно, имя Темного Лорда вызвало общее волнение.

— Прости, Гермиона,— продолжил он, глядя на своего бывшего друга.— Ты всегда была рядом со мной, а я оставил тебя. Ты всегда делала все, что могла, и даже больше, чтобы спасти мне жизнь, и то, что я не поверил в тебя, чуть не стоило тебе жизни. Я надеюсь, что однажды ты сможешь простить меня, а я могу только ждать этого дня.

В зале повисла тишина; Северус был в замешательстве. Он никогда бы не подумал, что Поттер носил это в себе, обладая в одно и то же время скромностью и чувством собственного достоинства. Очевидно, многие из присутствующих разделяли его мнение; Альбус одобрительно кивнул, когда Гарри снял заклинание Сонорус и подошел к Гермионе, которая в данный момент пыталась разглядеть будущее в стакане тыквенного сока.

— Гермиона?— тихо позвал он.

Несмотря на то, что его голос больше не был магическим образом усилен, в зале было настолько тихо, что каждый из присутствующих слышал Гарри, и все ожидали ответа Гермионы. Северус заметил, как плечи Гермионы слегка напряглись, и сильно сжал пальцами край стола.

— Есть что-то, что я могу сделать, чтобы ты простила меня? Я бы сделал все, клянусь!

Она аккуратно поставила стакан на стол и положила руки на стол по обе стороны от тарелки.

— Просто оставь меня.

Гарри выглядел так, будто она только что отвесила ему пощечину. Северус привстал, но Виктор заставил его сесть на место. Поднялся Винсент Кребб и насмешливо усмехнулся Гарри.

— Ты кое-что забыл, Потти. Теперь твоя подружка предпочитает слизеринцев, могущественных слизеринцев,— добавил он, на слове «могущественных» многозначительно посмотрев на главу своего Дома.— А мы, слизеринцы, любим грязнокровные игрушки!

И снова Северус был готов вмешаться, и снова Виктор остановил его со странной улыбкой на губах.

— Погоди,— прошептал он загадочно.— Гермиона ответит ему, еще как…

Она медленно поднялась, и даже из-за преподавательского стола Северус чувствовал, насколько сильна ее злость.

— Может обсудим этот вопрос перед единорогами, Винсент?— спросила она обманчиво мягким голосом.— О, я забыла, что никто из вас не может приблизиться к ним. Похоже, Драко забыл сказать тебе, что они пытались защитить меня, когда он нападал на меня с бивнем нарвала? Он забыл сказать тебе, что ты дружишь с убийцей? Ты что, немой, Винсент? Или Драко забыл оставить тебе слова, которые ты должен произнести после того, как оскорбишь меня?

Нижняя челюсть Винсента была практически на столе. Панси Паркинсон коротко взглянула в направлении Северуса и, поскольку всеобщее внимание было приковано к Гермионе, заговорщически усмехнулась ему. Несмотря на то, что Гермиона смотрела на Винсента, она все же видела усмешку Панси. Ей не требовалось поворачивать голову, чтобы понять, кому именно адресована была эта ухмылка, и ее глаза сузились. Гермиона снова обратила внимание на Винсента и подарила ему сладчайшую улыбку.

— К слову, о чистоте крови, надеюсь, ты в курсе, что Волдеморт полукровка.

С этими словами она покинула Главный Зал, оставив всю школу с открытыми от удивления ртами.

~*~

— Альбус! Я должен поговорить с ней!— настойчиво прошептал Северус.

Директор покачал головой.

— Не сейчас, Северус. Мне кажется, она не хочет тебя видеть.

— Меня это не волнует, Альбус. Это срочно. Если я не поговорю с ней, несколько жизней могут оказаться в опасности!

Такой аргумент подействовал на Альбуса.

— Хорошо. Только подожди несколько минут, чтобы не вызвать слишком много подозрений.

Северус пожал плечами.

— Не вижу в этом необходимости, поскольку Кребб только что объявил об этом на весь зал.

— Будь осторожен,— прошептал Виктор.— Могу сказать тебе, что она разозлена, и у нее в самом деле есть характер.

— Ты боишься за нее или за меня?

— За обоих,— усмехнулся Виктор.

Северус нахмурился и покинул Главный Зал, размышляя о том, где она могла бы скрываться. Он знал, что Гермиона ожидала от него, что он последует за ней и, возможно, не хотела, чтобы он нашел ее. Так что же это было за место, в которое он, очевидно, заглянул бы в последнюю очередь? Он улыбнулся и направился к подземельям.

Он зашел в свой кабинет и наперекор своим привычкам заглянул в маленькое устройство, которое позволяло ему видеть, что происходит в гостиной Слизерина. От увиденного он застыл на месте. Она сидела на диване и смеялась, оглядываясь вокруг со странной кривой улыбкой на лице.

Он быстро направился к маленькой скрытой дверце в задней части кабинета, прошептал пароль портрету, который выглядел так же подозрительно, как и Северус. Портрет повернулся, и Северус шагнул в гостиную Слизерина.

— Я ждала, что вы придете раньше,— сказала она прямо, откинув назад голову и глядя на потолок.

— Меня задержал Альбус,— ответил он автоматически, прежде чем нахмуриться.— На счет Панси...

— Надеюсь, она не сильно жаловалась, что я заняла вас на целые выходные. Возможно, она устроила вам выговор. Я бы предложила свои извинения, но это только добавит вам проблем.

— Давайте не будем об этом здесь. Идем со мной.

— Мне удобно здесь и едва ли будет комфортнее в вашем кабинете.

— Мисс Грейнжер! Немедленно идемте со мной, или вам придется провести более чем достаточно времени без комфорта в моем кабинете во время взыскания!

Она повернула к нему голову и криво улыбнулась.

— Я думала, вы назначаете долговременные взыскания в ваших личных комнатах.

Она встала, направилась к выходу из гостиной и постучала в дверь.

— Выпусти меня, пожалуйста.

Взбешенный, Северус схватил ее за запястье и потащил за собой к портрету, через который зашел сам. В маленькой комнатке в конце своего кабинета он открыл дверцу и втолкнул ее туда.

— Я хочу поговорить с Салазаром,— сказала она немедленно.

— Вы не будете говорить с Салазаром.

— Это было бы куда интереснее, чем выслушивать скучную лекцию, которую вы приготовили для меня.

— Это не лекция, это объяснение. Вы, возможно, видели…взаимосвязь между мисс Паркинсон и мной...

— О, да! Гриффиндор заметил бы это. Подождите! Я же гриффиндорка.

— Мисс Грейнжер, это серьезное дело!— прошипел он.

— Вам надо рассказать мне это с самого начала!

Северус не успел и глазом моргнуть, а Гермиона сидела с пером, чернилами и пергаментом, и выглядела при этом очень прилежным учеником. Он вздохнул и сел.

— Мисс Паркинсон и ее мать шпионят для нас. Иви Паркинсон играет ту же роль, что и я в стане Упивающихся Смертью, а Панси следит за студентами, особенно за Драко Малфоем и двумя его гориллами.

— Что ж, видимо ее глаза были не в том месте неделю назад,— резко сказала Гермиона, инстинктивно прикрывая ладонью еще не до конца зажившую рану.

Северус знал, что эта рана будет болеть еще долгое время из-за темного обряда, и каждый раз, когда она морщилась от боли, заставлял чувствовать себя все более виноватым.

— Ее и мои, мисс Грейнжер. Предполагалось, что я буду оберегать вас.

— Ах, да, только вы презираете меня. А Панси никогда не производила такого впечатления по отношению к Драко.

Северус нахмурился и уже открыл рот, чтобы ответить, но прежде, чем он успел издать какой либо звук, она монотонно добавила:

— Придержите ваш характер, иначе мне придется позвать Салазара. Уверена, что если я достаточно хорошо попрошу, он вернет Гриффиндору все баллы, которые вы отобрали.

Северус снова подумал о том, как он ненавидит понедельники, но хуже ведь сегодня стать не могло, правда?

— Северус?— раздался голос Панси из его кабинета.

Нет, все-таки могло стать и хуже.

***

Гермиона вопросительно подняла брови, затем положила перо, чернила и пергамент в сумку и закинула ее на плечо.

— Северус, да?— прошептала она, сверкнув глазами.— Теперь я понимаю, почему вы отвергли меня, у вас ведь это место уже заняла чистокровная слизеринка. А я еще поверила, когда вы сказали, что никогда бы не прикоснулись к студентке! Вы, должно быть, от души посмеялись над моей наивностью. Какое же оправдание будет на этот раз? Она наследница Хельги и ей крайне необходимо находиться под тщательной защитой?

Он уже собрался расставить все по местам, стараясь держать себя в руках и не наделать глупостей, но она не дала ему сказать.

— Не возражайте, все в порядке. Если я должна делить вас, то так тому и быть. В конце концов, это я привязана к вам на всю оставшуюся жизнь, а не вы ко мне.

Она наклонилась к нему так, что ее губы практически коснулись его уха.

— До свидания, Северус…— прошептала она мягко, лаская дыханием его щеку.

Затем она гордо вышла. Северус сидел в изумлении, как будто Гермиона наложила на него заклятие безмолвия, в комнату зашла ухмыляющаяся Панси; конечно она наложила его, иначе он сказал бы хоть что-то!

— Мисс Паркинсон, я уже говорил, что вам не следует называть меня по имени!— сердито сказал он, чувствуя облегчение от звука собственного голоса.

— Мне показалось, что вам требуется помощь, профессор.

— Ваша помощь в десять раз ухудшила положение вещей, мисс Паркинсон!— отрезал он.— Ну, и что вы хотели мне сказать?

— Вмешательство Винсента этим утром. Это было не от Драко. Он оставил их совсем без инструкций, и они выглядели очень потерянными. Они решили, что будет забавным посмеяться над Грейнжер после идиотского представления Поттера.

— Они могли получить инструкции от своих отцов?

— Возможно. У них высокое мнение о своих сыновьях.

— Они все знают, как скрыть свою игру. Выглядят, как рабы Малфоя, в то время, как на самом деле гораздо умнее и дурачат всех окружающих.

— Кроме нас,— хитро ответила Панси.

— Естественно. Не спускай с них глаз и скажи Винсенту, что он почти раскрылся сегодня утром. Ему нужно быть осторожнее. Предполагается, что он болван, и должен вести себя как болван все время. Его недавняя вспышка, мягко говоря, выбивается из роли, которую он играет.

Она кивнула и усмехнулась.

— Увидимся позже, Северус.

Затем она ленивой походкой вышла. Северус вздохнул и вспомнил какой у него сегодня первый урок. Сдвоенные Продвинутые Зелья у седьмого курса. Это означает, что на уроке будут Гермиона и Панси. Еще одно напоминание о том, как он ненавидит понедельники. И определенно не станет относиться к ним лучше.

***

Прошло всего пятнадцать минут после начала урока, а Северус уже был готов проклясть их всех. Продвинутые Зелья предназначались для одаренных студентов, которые захотели заниматься Зельями, и каждый из которых, обычно, был в состоянии правильно ответить на его вопросы и сварить зелье. Однако, казалось, что с отсутствием Драко и присутствием Гермионы, мозги остальных студентов замерзли. Северус услышал, как Кевин Ентвистл из Рейвенкло, прошипел Гермионе:

— Я не попался на удочку Гарри Поттера за завтраком, Грейнжер! Очевидно, что ты напоила его каким-то зельем подвластья или наложила на него империус.

— Будь спокоен, я не заставлю тебя испытывать то же самое. Ты совершенно не представляешь для меня никакого интереса,— ответила она невозмутимо.

После этого она не произнесла ни слова. Что бы ни спрашивал Северус, она ни разу не подняла руку, даже позволяя Панси отвечать за нее. Он знал, что может спросить ее лично, но не хотел быть вынужденным отнимать баллы, если она откажется говорить. Отношения между ними были итак достаточно натянутыми, и он не хотел подливать масла в огонь. Северус внутренне закатил глаза. С каких это пор он начал беспокоиться о своих отношениях со студентами?

Только Гермиона не была рядовым студентом. Они были связаны друг с другом связью, на которую ни один из них не мог повлиять, и ее поведение после выходных, которые они провели вместе, беспокоило его. Она казалась странно отрешенной от всего, однако не лезла в карман за словом, если кто-то переходил ей дорогу. Ее реакция на Панси была так же странной. Сильная ревность сменилась печальным смирением, все время напоминая ему одну важную вещь: он будет единственным мужчиной в ее жизни… если она не найдет контрзаклятье.

Профессор очнулся от своей задумчивости и посмотрел на своих студентов. Их головы были склонены над котлами. Задание было достаточно простым для них: это было зелье, которое имело те же свойства, что и заклинание Петрификус Тоталус, за исключением того, что его было невозможно обнаружить. Как обычно, Гермиона закончила на полчаса раньше остальных. Он слегка удивился, как она смогла справиться так быстро, соблюдая все указания по времени варки. Возможно, она была более организована на в самом начале.

— Задержитесь после урока, мисс Грейнжер,— просто сказал он.

Она едва кивнула, соглашаясь, и он с тайным злорадством велел Кевину протестировать ее зелье. рейвенкловец с глухим звуком растянулся на полу.

— Превосходное зелье, как обычно, мисс Грейнжер. Я скоро перестану верить, что вы человек,— усмехнулся он.

Панси проглотила смешок.

Студенты почистили котлы и рабочие места. Затем Северус наложил енервейт на Кевина и вычел двадцать баллов у Рейвенкло за нерасторопность и испытание его терпения. Панси усмехнулась; Гермиона не двигалась с места, и наконец осталась единственным студентом в классе.

— Я вас долго не задержу, мисс Грейнжер. Приглядывайте за Креббом и Гойлом. Внешность обманчива. Хозяева могут играть роль рабов, когда хотят одурачить окружающих.

— Забавно. Не думала, что гориллы могут обладать таким пронырливым умом,— сказала она.— Но это не удивительно, у них есть превосходный пример в лице главы их Дома.

— Теперь можете идти, мисс Грейнжер, прежде, чем я начал отнимать баллы у Гриффиндора за ваше нахальство,— холодно ответил он.

К его разочарованию, день продолжился так же плохо, как и начался. За обедом он был готов накинуться на каждого, кто просто осмелится посмотреть в его сторону. Положение усугубило и то, что из-за того, что он опоздал, единственным свободным за столом осталось место рядом с Альбусом. Директор посмотрел на Северуса, получив в ответ сердитый взгляд.

Заметив, что внимание молодого волшебника больше сконцентрировано на семикурснице из Гриффиндора, а не на содержимом тарелки, Альбус решил слегка поддразнить его.

— Видишь что-то, что тебе нравится?

Северус нахмурился и злобно проткнул помидор вилкой.

— Прекрати это. Почему ты не посмотришь на все это с другой стороны? Ты был прекрасным шпионом и внес неоценимый вклад в наше общее дело. Она твоя награда за твои верноподданные заслуги.

На секунду Северус изумился, серьезно говорит Альбус или нет; казалось, он даже не осознал что сказал. Как будто Гермиона Грейнжер была вознаграждением, которое он мог потребовать!

— Награды бывают после победы, а не до,— ответил он, гоняя вилкой по тарелке помидор.— Кроме того, вам известно, какую я хочу награду.

— Носок?— тихо спросил Альбус.

— Именно,— коротко отрезал Северус, наконец, поднимая взгляд.

Наперекор привычкам, он посмотрел на Гермиону. Когда их взгляды встретились, у него не осталось сомнений, что она каким-то образом слышала их с Альбусом разговор.


Глава 12. Смущенный

Следующим утром за завтраком, Северус с удовольствием сел на свое обычное место. Наконец, все возвращалось на свои места. К его удивлению, одна из сов них принесла письмо ему. Угостив сильную птицу куском бекона, он развернул пергамент и прочитал несколько слов. Если я ваша награда за то, что вы были рабом, чем я лучше раба? Подписи не было, но для того, чтобы установить отправителя, подпись не требовалась. Почерк был хорошо знаком, да и содержание говорило само за себя. Он поднял глаза и наткнулся на холодный взгляд глаз Гермионы. Секунду она не отводила глаз, а затем молча ушла из зала. В груди Северуса что-то оборвалось.

Как бы он ни старался, ему так и не удалось поговорить с Гермионой в перерывах между занятиями. Казалось, каждый раз он теряет ее. Девушка не пришла на ленч, а когда он спросил Ирму Пинс, библиотекарь ответила, что не видела Гермиону довольно давно. Северус убеждал себя, что все в порядке; она ведь ходила на уроки, никто по этому поводу, казалось, не беспокоится. Кроме того, у нее было полное право избегать его, если ей этого хочется. Но когда она не пришла на обед, он решил, что это уже слишком. Не обращая внимания на любопытные взгляды, он направился к столу Гриффиндора.

— Где Гер… мисс Грейнжер?

Джинни подняла глаза.

— Хотите спросить, закончила ли она соскребать с себя кожу в ванной?

Это было шоком, но Северус ничем этого не выдал.

— Где. Она.

— Где она обычно проводит время?

Библиотека? Нет, Ирма сказала, что она довольно давно там не появлялась. С…

— С единорогами?

Джинни закатила глаза.

— Нет. Куда вы ходите вместе с ней?

— В запретный лес? Она сумасшедшая? Почему вы не остановили ее?

— Потому что иногда Гермиона так смотрит, что если вы не самоубийца, то ни слова ей не скажете. Кажется это она наложила петрификус тоталус на Невилла, когда училась в первом классе? А тогда она даже не была разозлена. Поверьте, сэр, никто не хочет переходить ей дорогу.

— Не могу поверить, что вы позволили ей уйти одной! Она–

— Невеста Лорда Волдеморта. Что с ней может случиться?

Профессор молча покинул Главный Зал.

~*~

Северус побежал в запретный лес, а на встречу ему вышел Фирен, на спине у которого лежала бессознательная Гермиона.

— Я просил тебя охранять ее,— сердито сказал единорог.— Это не означает послать ее одну ко мне, когда она ранена.

— Я не посылал ее к тебе. Она просто не хочет меня видеть.

Черные глаза Фирена были безжалостны.

— Ты знаешь, сколько именно слов нужно, чтобы сломать что-то раз и навсегда? Я скажу тебе: достаточно одного.

— Думаю, я знаю это слово. Презрение.

— И теперь удивляешься, почему она убежала от тебя?

— Она знала все обстоятельства.

— Тебе всего лишь указали путь. Салазар и Ровена не захватывали вас просто так.

— Как много тебе известно?

— Все. Она открыла мне свое сердце. Она рассказала мне о предсказаниях, о противостоянии со злом, о Самайне.

— Ты уже знал о Самайне,— сказал Северус, надеясь, что она не рассказала ничего о нем.

Взгляд черных глаз не колебался.

— Она рассказала мне о тебе, о том, что произошло в последние дни.

Северус молчал. Каждое напоминание о выходных вызывало воспоминания, от которых он мечтал избавиться. Слова Фирена вновь оживили их: Гермиона в его объятиях, прижимается к нему, выгибается ему на встречу… как она напряглась, когда он произнес ее имя. Он вновь посмотрел на Фирена, казалось, единорог точно знает что происходило внутри волшебника, и черные глаза понимающе сверкнули.

— Она не дает тебе покоя.

Северус пробормотал что-то неопределенное и шагнул вперед, чтобы забрать Гермиону со спины Фирена. Единорог беспокойно отодвинулся, как только Мастер Зелий нежно поднял ее на руки. Фирен посмотрел на людей и заметил, как Северус прижимает ее к себе.

— У тебя темное прошлое, однако, ты борешься с этим для нее. Она объяснила мне, как ты борешься с тем, во что поверил однажды.

— У меня могут быть собственные мотивы. Я истинный Наследник Салазара; я мог бы хотеть победить другого потомка Слизерина, так же, как и его предок пытался убить моего.

— Она не говорила мне, что ты Наследник Салазара, хотя я так и предполагал. Кажется, она считает, что это не ее секрет, и не ей его раскрывать.

— Семья Снейпов хранила этот секрет со времен Сейлом, правнучки Салазара, которая стала Лейлой Снейп. До настоящего момента, он никогда не открывался.

— Позаботься о ней, Темный Человек. Она ранена и слаба; она больше не знает где ее место. Ровена дала ей желание, с которым она борется, я полагаю, Салазар заставляет тебя чувствовать то же самое.

Северус кивнул и покрепче прижал Гермиону к себе, когда она положила голову в пространство между его плечом и шеей.

— Эта ситуация подчиняется другим правилам. Это зов от души к душе из далеких веков. Ты не можешь игнорировать или отказаться от этого. Ее душа плачет по твоей, и я полагаю, ты так же страстно ее желаешь.

Северус не ответил и Фирен издал звук, который, по всей видимости, являлся ни чем иным, как смехом.

— Ты привык отвергать желания сердца. Иногда награда приходит только тогда, когда кто-то дает волю своим желаниям.

— Она не моя награда! Ее нельзя недооценивать и делать чьей-то наградой, не говоря уже обо мне!

— Возможно, вы являетесь наградой друг друга, за то, что были в разлуке так долго. Возможно, вам предопределено найти утешение в… компании друг друга.

Северус почти был готов ответить, что не верит в предопределения – это слишком напоминало ему о Сибилле и ее предсказаниях – но затем вспомнил, что за все выходные практически ни разу не вспомнил о Волдеморте, и что ему ни разу не приснились кошмары. Когда Гермиона была рядом с ним, кроме нее ничего не существовало; он хотел понять ее немногословность, хотел избавить ее от неловкости, хотел, чтобы она чувствовала себя уютно.

— Помнишь слова Ровены о силе прикосновения? Может быть, у Гермионы ни разу не было возможности сказать тебе что именно она чувствовала,— мягко сказал Фирен.

Северус тряхнул головой.

— Я должен отнести ее домой, Фирен. Пожалуйста, прости нас, и я благодарен тебе за то, что ты принес ее ко мне.

— Не позволяй ей ходить сюда одной. В лесу у нее есть не только друзья, и кентавры не вмешаются от ее имени теперь, когда ушел Фиренц.

— Я это запомню. Прощай, Фирен.

— Прощай, Темный Человек. Помни, жить нужно будущим, а не прошлым,— прошептал единорог.

~*~

Северус понес Гермиону в подземелья, стараясь остаться незамеченным, хотя, судя по взглядам некоторых портретов, Альбус узнает об этом очень скоро. Он положил Гермиону на диван в комнате, рядом со своим кабинетом, предпочитая более нейтральное место, чем свою спальню — кроме того, он действительно не любил незваных гостей. Он попросил домовых эльфов две кружки шоколада и ячменных лепешек, наложил согревающее заклятье на кружки, зажег огонь и вышел в свой кабинет.

Профессор тщательно закрыл входную дверь, чтобы избежать неожиданностей — вроде Панси — и сделал то же с дверью, в конце кабинета. Северус внимательно посмотрел на портрет, за которым был ход в гостиную Слизерина и решил не трогать его. В конце концов, об этом портрете знали немногие, так же немногие знали и пароль; Седжанус Снейп — волшебник с портрета — был не самым дружелюбным на вид. Северус привез портрет из Поместья Снейпов, зная, что его пра-пра-прадед будет ревностно охранять дверь.

Наконец, Северус сел в удобное кресло рядом с диваном, взял в руку перо, красные чернила, и начал читать. Пергамент содержал главу из книги о Зельях, которую он писал, и которая могла бы использоваться аврорами — даже не смотря на то, что приготовление некоторых из описываемых зелий было не легальным. Он уже успел исправить несколько ошибок, когда ощутил на себе взгляд. Он повернул голову и встретился глазами с Гермионой. Она все еще лежала на диване и как загипнотизированная смотрела на него.

— Не обращайте на меня внимания,— прошептала она.

— Горячий шоколад и лепешки,— сказал он, указывая пером на еду.— Разберитесь сама. Это с легкостью заменит вам обед.

Северус взял свою собственную кружку и отпил горячий шоколад, прежде чем вновь вернуться к изучению пергамента. Он все еще ощущал на себе ее недрогнувший взгляд. Он исправил еще две ошибки и положил перо на столик.

— Я не хотела беспокоить вас, простите. Это… расслабляет, наблюдать за вами. Я пойду.

Ее лепешка была едва надломлена и похоже, она сделала не больше одного-двух глотков шоколада. Северус слегка нахмурился.

— Нет, все в порядке. Но вы должны есть; вам понадобятся силы.

— Как вы нашли меня?

Он вздохнул и отложил пергамент в аккуратную стопку других.

— Фирен вынес вас на край Запретного Леса.

— Значит у меня проблемы.

— Да. Нет. То есть, я единственный из преподавателей, кто знает. И, полагаю, Альбус тоже в курсе, но все в порядке. Вам следовало сказать мне, что вы хотите поговорить с Фиреном; я бы понял.

— Мы были не в тех отношениях, чтобы разговаривать,— аккуратно сказала она.

— Гермиона, прости меня. Я не хотел, чтобы ты убегала в лес, к Фирену, безо всякой защиты.

Он поднялся с места и опустился перед ней на корточки. Затем он мягко вложил в ее ладони кружку, и она послушно отпила из нее. Темные глаза, которые наблюдали за ней, было невозможно прочитать, но разозленным он не казался.

— Гермиона…

~*~

Она подняла взгляд от кружки. Северус забрал ее и поставил на стол, не отрывая от нее взгляда, когда она облизала шоколад с уголка своих губ. Он взял ее руку и закатал рукав, обнажая нежную кожу, в беспорядочных ссадинах. Он пробежал пальцами по красным царапинам на внутренней стороне предплечья и девушка слегка задрожала.

— Сев…Северус?— недоверчиво спросила она.

Он оторвался от ее руки.

— Ты сумела соскрести меня со своей кожи?— спросил он. Его голос неожиданно стал хриплым.

— Нет,— призналась она.— Я все еще чувствую на себе твои прикосновения, твои нежные ласки, которые заставляли меня чувствовать себя желанной…

— Чувственность была Салазара.

— Нежность была твоя.

Он погладил рукой ее щеку, и она потянулась за этой лаской, прикрыв глаза. Через мгновение их губы встретились, и она обвила руками его шею, притягивая ближе. Свободной рукой он поглаживал ее спину, прижимая к себе.

— Тебе нужно пойти поговорить с Поппи,— прошептал он ей в губы, они соприкасались теперь лбами.

— И сказать ей, что я пыталась смыть тебя со своей кожи? Думаю, не стоит.

— У меня где-то был заживляющий бальзам. Я могу быть уверенным, что ты сумеешь им воспользоваться, или мне лучше наложить его самому?

— Не искушай меня.

Северус усмехнулся и поцеловал кончик ее носа. Затем он притянул ее ближе, обнимая еще крепче.

— Гермиона, между мной и Панси ничего нет,— сказал он упрямо.— Ты единственная за долгое время и я обещаю, тебе не придется ни с кем меня делить, если ты захочешь оставаться со мной.

— На самом деле у меня нет выбора, помнишь?— ответила она. Ее голос заглушился его шеей.

Северус коротко проклял их попытки скрыть чувства друг от друга — если они были действительно их, а не навязанные Салазаром и Ровеной. У него начала появляться расплывчатая идея на счет истинной природы их одержимости. Пока Северус и Гермиона вели себя так, как хотели два основателя, их предки не вмешивались. Иначе говоря, они управляли ими, показывая ‘правильный путь’, объясняя, таким образом, замечание Фирена.

— Ты могла бы поискать контр заклинание,— мягко сказал он, поглаживая ее спину.

— Вероятно, она мне не позволила бы.

— Это правда. Со мной происходит то же, и я не думаю, что можно рассчитывать на какую-то помощь со стороны Альбуса. Хотя ему может не нравиться сама ситуация, отношения студент-учитель это не самое лучшее для репутации школы, обычно он приветствует все, что может вытащить меня из подземелий.

— Мне бы и в голову не пришло заставлять тебя покинуть подземелья,— серьезно ответила она.

Он снова усмехнулся.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Северус снова поцеловал ее, страстно, и она вернула ему поцелуй с не меньшим пылом.

— Нам нужно остановиться.

— Да, я знаю.

— Это сумасшествие. Я даже не знаю кто я.

— Я знаю. Но это такое правильное чувство.

— И такое хорошее. Хотя я даже не влюблен в тебя.

— Я тоже. Я имела в виду не так. То есть…она хочет убедить меня в обратном!

— Я понимаю. На счет три?

— Хорошо.

— Один… два…

Три утонуло в их поцелуе. Наконец, они оторвались друг от друга, пытаясь отдышаться.

— Я должна идти,— прошептала она.

— Оставайся здесь, на диване. Я приду к тебе завтра утром. Двери зачарованы, так что тебя никто не побеспокоит.

Гермиона недоверчиво посмотрела на портрет.

— Седжанус не скажет ни слова,— пообещал Северус.

— Хорошо, я останусь. Пожалуйста, заблокируй камин. Я бы не хотела быть разбужена Директором или кем-то еще. У тебя могут быть проблемы.

Секунду он обдумывал это.

— Нет, я оставлю его как есть. Люциус может захотеть связаться со мной и, таким образом, увидит, как тщательно я охраняю тебя.

— А теперь я должна получить удовольствие от осознания того, что я могу встретить Люциуса,— саркастично ответила она.

Он ухмыльнулся.

— Добрых снов, Гермиона,— целуя ее в лоб.

— Доброй ночи, Северус,— ответила она.

Он ушел, закрыв за собой дверь. Гермиона свернулась калачиком на диване и через минуту уже спала.

~*~

Следующим утром, возвращаясь, чтобы выпустить Гермиону, Северус услышал голоса в комнате. Он тихо приоткрыл дверь и всмотрелся туда. Гермиона сидела на диване, полностью одетая, сжимая одеяло одной рукой, другую ее руку, сжатую в кулак, не было видно под складками этого одеяла. В камине виднелась голова Люциуса Малфоя.

— Драко не лгал,— говорил он с гадкой ухмылкой.— Ты действительно хорошо выглядишь. Уверен, мой хозяин оценит тебя.

— Его интересует только кровь в моих венах, а не то, как я выгляжу. Он бы принял меня, даже если бы я была старой каргой.

— Но с гораздо меньшим удовольствием…

Северус молча зашел и положил руки на плечи Гермионе. Он мог чувствовать как она напряжена, но заставляет себя ни чем этого не показать.

— Ах, Северус! Я говорил твоей протеже, как она подходит нашему Лорду.

Гермиона нашла одну из рук Северуса и повернулась к нему с расширенными от испуга глазами,

— Профессор, не позволяйте им забрать меня, защитите меня, пожалуйста…

— Мисс Грейнжер, извольте прекратить нытье. Хогвартс абсолютно безопасен, и, кроме того, мистер Малфой джентльмен. Здесь нечего бояться.

— Но он сказал–

— Только пугливые маленькие девочки могли бы поверить ему,— проворчал он.

Северус увидел, как она прикусила губу, стараясь не засмеяться. Он сумел сохранить свою репутацию, даже говоря успокаивающие слова.

— Минутку, Люциус. Мне нужно позаботиться о юной мисс.

Он отвел Гермиону в свой кабинет и похлопал ее по плечу.

— Хороший ход мыслей,— прошептал он.— Да, пока я не забыл…

Он взмахнул палочкой и произнес какое-то заклинание. Гермиона недоуменно посмотрела на него.

— Это против заклинаний определения девственности,— объяснил он.— Именно так Драко узнал, что ты была именно той, кого они искали. Я бы не хотел, чтобы, когда Кребб и Гойл будут накладывать на тебя это заклинание, они обнаружили, что ты больше не девственница. Заклинание, которое я наложил только что воспрепятствует их попыткам и скроет твою беременность.

Девушка кивнула.

— Теперь иди на завтрак. Я разберусь с Люциусом.

Она молча вышла из его кабинета, и Северус вернулся к камину.

— Тебе действительно не следовало просить Драко использовать бивень нарвала, Люциус. Теперь Поттер убежден, что это была его ошибка, и вчера утром он публично извинился перед ней.

— Как я и говорил. Она снова стала мисс безупречная гриффиндорка?

— Пока нет, но некоторые простили ее и недопонимание закончилось. Тебе просто надо было сказать мне. Я бы нашел способ добавить новую кровь в ее вены не вызвав подозрений. А теперь вокруг нее снова толпа защитников.

— На самом деле это не важно, Северус. Если Поттер явится на темное венчание своего лучшего друга, Темный Лорд будет более чем счастлив встретить его должным образом, а остальные принесут отличную жертву. Кто знает, возможно, он подарит тебе новую игрушку, глядя на то, как ты заботишься о его будущей жене.

— Я просто выполняю свои обязанности.

— Не привыкай слишком сильно, Северус. Через две недели она станет его, и ты не увидишь ее, пока ее ребенок не будет готов к нашей битве. Поскольку, на самом деле она не грязнокровка, возможно, наш Лорд сохранит ей жизнь. Или же он может отдать ее тебе, после того, как она родит Ребенка.

Северус небрежно пожал плечами.

— Плохо, что Драко больше нет в Хогвартсе. С ее уходом, через две недели, он мог бы стать лучшим студентом. Что ж, Люциус, я должен идти. У меня урок. Скажи нашему Лорду, что мы будем на готовы к Самайну.

Ярость Люциуса была очевидной в холодных глазах, после замечания Северуса об оценках Драко, но Мастер Зелий разорвал связь прежде, чем Люциус смог ответить. Северус вздохнул и слегка удивился пришедшему чувству, будто он что-то теряет.



Глава 13. Объяснения и подготовка

Отношения между Северусом и Гермионой улучшились. Время от времени он все еще видел проблески ярости в ее глазах, все еще язвил на уроках, но, по крайней мере, они разговаривали друг с другом. Иногда он замечал, как она смотрит на свой плоский живот, как будто ожидая, что он внезапно вырастет и вся школа узнает о ее беременности.

Дни тянулись медленно, никаких новостей от Люциуса или Волдеморта не было. Гарри и Рон все время были рядом с Гермионой, провожая ее на уроки и встречая после них, сидели по обе стороны от нее во время трапез. Иногда она смотрела на Учительский стол, как будто просила его о помощи. Это заставляло Виктора веселиться, а Северуса хмуриться: Салазару не нравилось постороннее внимание, которое обращали на его возлюбленную.

За неделю до Самайна, Альбус собрал несколько человек в своём кабинете. Северус не удивился, увидев Гермиону; он знал, что они должны были поговорить об угрозе Темного Лорда. Однако присутствие Гарри и Рона было неожиданностью. Открылась дверь и зашли Минерва, Виктор и Поппи.

— Хорошо,— сказал директор,— Все в сборе, и теперь мы можем начать. Прежде всего, мы все должны поговорить о том, что нас ждет, а особенно, Гермиону и Северуса.

Последовало несколько любопытных и неприязненных взглядов в сторону Северуса, но предложение Альбуса было встречено молча.

— Все началось с двух предсказаний,— продолжил Альбус.— Во-первых, предсказание пророка, который сошел с ума под Круциатусом. Предсказание следующее: Ребенок с тремя кровями… тремя драгоценными кровями. Смешается вечная кровь и кровь девственницы… Боль, о, много боли, и слезы феникса залечат ожоги на теле.

— Что такое драгоценные крови?— спросил Гарри.

— Крови основателей. Гермиона истинная Наследница Ровены Рейвенкло. В ней течет кровь Ровены, ее сводной сестры Хельги Хаффлпаф, а теперь, благодаря тебе, Гарри, и Годрика Гриффиндора.

Глаза Гарри расширились. Рон нервно сглотнул и искоса бросил взгляд на Гермиону. Северус вздохнул.

— Расскажу вкратце,— хмыкнул Снейп,— мать Хельги Хаффлпаф покинула долину, где жили ее муж и дочь, и поехала в другое место. Там она встретила человека по имени Роман Рейвенкло и вышла за него замуж. Она родила ему дочь Ровену.

— Отважный Гриффиндор из мест, где цветет вереск, прекрасная Рейвенкло из узкой горной долины, ласковая Хаффлпаф, из бескрайней лощины, амбициозный Слизерин, из глубочайших топей,— сказала Гермиона, цитируя песню, которую пела Шляпа, когда она училась на четвертом курсе.

— Ненавижу эту песню,— проворчал Северус.— Жадный до власти Слизерин, который полон был амбиций, в самом деле! У Слизерина были и другие качества кроме амбиций!

Минерва усмехнулась, а Северус снова нахмурился.

— Как бы то ни было, Салазар и Ровена любили друг друга, что доказывает, что у Слизерина были и другие интересы кроме власти и амбиций, а Годрик решил помешать их счастью, наложив заклинание на Ровену и Хельгу. Разъяренный Салазар, усилил это заклинание, наложив свое собственное: потомки Ровены и Хельги должны были жить среди магглов и быть сквибами, пока не придет время Ровене и Салазару объединиться вновь.

— Вау!— сказал Гарри, глядя на Гермиону.— То есть… Где-то есть твой Салазар, кто-то, предназначенный для тебя?

Северус был готов поклясться, что слышал, как она заскрежетала зубами.

— Поскольку Основатели все хорошо подготовили, мы знаем, что другие Наследники также вокруг нас. Мы нашли Наследника Годрика, это ты, Гарри,— продолжил Альбус.— Северус говорил так же, что он нашел Наследника Хельги...

— Подождите!— перебила Гермиона.— Заклинание Салазара предполагало, что потомки Хельги будут сквибами, как и потомки Ровены, до тех пор, пока не настанет время воссоединения. Если я не Наследница Хельги, то это должен быть кто-то, про кого все думают, что он магглорожденный.

— Нет,— вздохнул Северус.— Хельга вышла замуж раньше Ровены, и к тому моменту, как Салазар наложил заклинание, у нее уже был сын. Заклинание не распространялось на потомков ее сына. Но на ребенка, который родился у нее после этого - распространялось. От него и произошел один из ваших родителей.

— Значит Наследник Хаффлпаф — Чистокровный. Хорошо для него или для нее.

— А кто же Наследник Салазара?— спросил Рон нахмурившись.

— Я.

***

Рон и Гарри с недоверием смотрели то на Северуса, то на Гермиону.

— Гермиона и… вы?— прошептал Рон, который выглядел так, будто сейчас упадет в обморок.

— Именно, Гермиона и я,— ответил Северус, переплетая свои длинные пальцы.

— Что вы с ней сделали?— заорал Гарри.— Она бы никогда не согласилась быть рядом с вами по своей воле! Вы подмешали ей что-то или...

— Заткнись, Гарри. Это ведь не тебе пришлось пройти через все это!

Гермиона поднялась с место и посмотрела на своего друга.

— Ты хочешь все знать? Я беременна. Я ношу под сердцем его сына из-за этого глупого предсказания! И да, это профессор Снейп и я, и поверь мне, он орал даже громче тебя от отвращения ко всей этой ситуации. В самом деле, избавь меня от необходимости выслушивать все это еще раз.

— Сядь, Гермиона. Ты слишком торопишься. Итак, я сказал, что Гермиона — Ребенок из первого предсказания. Но существует второе предсказание. Наследники встретятся: Орел падет, Змея защитит, Лев будет сражаться, Барсук нанесет удар. Ребенок с четырьмя кровями принесет в мир новый рассвет. Это и есть причина, по которой нам необходимо собрать вместе всех четверых Наследников. Я думаю, что эта часть предсказания относится к тому, что случится в Самайн.

— А что случится в День Всех Святых?— спросил Рон, Гарри все еще сверлил взглядом Северуса.

— Терпение. Волдеморт проявляет интерес к Гермионе, и если вы подумаете, то вспомните, что Волдеморт тоже потомок Салазара. Таким образом, он мог бы стать отцом Ребенка с четырьмя кровями; матерью, естественно, была бы Гермиона. Полагаю, все понимают, что у Гермионы нет совершенно никакого желания стать матерью ребенка Волдеморта. Зная это, Северус раскрыл свое происхождение, которое он прежде скрывал, и совершенно против собственного желания согласился стать отцом ребенка. Волдеморт требует, чтобы Гермиона была у него в Самайн, тогда же он планировал сделать ее своей женой и матерью своего ребенка. Мы не могли ждать; Гермиона должна была быть защищена от такого рода действий со стороны Волдеморта, поэтому Северус и Гермиона были вместе.

— Как видишь, Рон, ты был прав: зачем мне хотеть Волдеморта, если у меня есть собственный Мастер Зелий?— язвительно сказала Гермиона, внимательно рассматривая потолок.

Рон сильно покраснел.

— Мисс Грейнжер, сейчас не время,— прогремел Северус.

— Я не вижу никакого способа защитить Гермиону от Волдеморта в Самайн. Это означает, что им придется пойти. Я не знаю что там случится, но полагаю, что он не будет в восторге, обнаружив ее беременность. Поппи, я хочу, чтобы ты была готова ко всему.

Ведьма кивнула, взглянув на Гермиону. Лицо молодой гриффиндорки не выражало ничего. Альбус опустил глаза на пергамент с записями на столе.

— Я сам не смогу быть с вами в Самайн. Именно в это время меня хотят видеть в министерстве — вероятно манипуляции Люциуса Малфоя — и они требуют моего присутствия всю неделю. Поверьте, я хотел бы быть там, готовый вмешаться. Но все будет зависеть от вас.

— Мы соберем Армию Дамблдора,— решительно сказал Гарри.— Мы улучшили свои навыки, кроме того, профессор Крам согласился научить нас некоторым заклинаниям, несмотря на… э… последние события.

Северус посмотрел на Виктора, который лишь небрежно пожал плечами.

— Хорошо,— сказал Альбус.— Хотя мне не нравиться идея, позволить студентам идти туда, куда я сам пойти не могу, похоже, у меня нет другого выбора. Хотя я постараюсь вернуться из Министерства раньше. Минерва, ты возглавишь ‘Армию Дамблдора’ если возникнет необходимость. Северус и Виктор, пожалуйста, присматривайте за Гермионой. Не позволяйте ей оставаться одной до Самайна, даже если вам придется ходить с ней на ее уроки.

Мужчины кивнули, и Альбус вздохнул.

— Думаю, это все.

***

Сказать, что Гарри и Рон были в шоке, было бы преуменьшением.

— Ты… и он?

Она вздохнула и закатила глаза.

— Мне нужно ударить вас, чтобы вы поняли это?— спросила она сквозь зубы.

— Значит, слухи были правдой с самого начала? Что ты и он были...

— Рональд Уизли, позволь мне сказать тебе, что профессор Снейп ни разу не дотронулся меня раньше, чем десять дней назад, и даже если он это сделал, то только из-за Салазара и Ровены.

— Что ты хочешь сказать?— нахмурился Гарри.

— Они вселялись в нас и заставляли нас…участвовать, э, деятельно,— закончила она, густо покраснев.

Гарри и Рон выглядели раздосадованными.

— Они…они все еще управляют вами?

— Они пытаются. Но мы можем им сопротивляться. Остальное время, мы… Не важно.

— Нет, важно! Ты носишь под сердцем его ребенка! Он использовал тебя!

— Я все еще здесь, мистер Поттер,— сказал Северус.— И я бы оценил, если бы вы прекратили оскорблять меня подобным образом.

Гарри вздрогнул.

— Гарри,— сказала Гермиона, сжимая челюсти,— могу я попросить тебя оставить в покое эту тему? Для меня уже более чем достаточно присутствия в моей голове Ровены, которая постоянно ноет о том, что желает быть с Салазаром. Твои жалобы сейчас действительно ни к месту.

Гарри и Рон переглянулись, очевидно, желая задать больше вопросов, но поняли, что лучше этого сейчас не делать, учитывая, что тон Гермионы предупреждал об ее постепенно ухудшающемся настроении.

— Конечно, Гермиона. Помни, если тебе понадобится помощь, мы всегда будем рядом,— осторожно сказал Рон.

Гарри энергично закивал. Гермиона коротко улыбнулась им.

— Спасибо. Приятно знать.

Северус нахмурился, в то время, как Минерва и Альбус посмотрели на них одобрительно: Великолепная Тройка снова была вместе.

***

На следующий день Альбус должен был уезжать и удостоверился, что подписал разрешения членам АД на пребывание вне гостиных после комендантского часа. Северус решил помочь Виктору с занятиями и назначал встречи каждый день всю неделю до Самайна. Единственной уважительной причиной пропуска занятий считалась тренировка по Квиддичу, поскольку в АД входили студенты трех домов, и тренировки по Квиддичу бывали у всех в разное время, но даже при таком расписании, встречи АД завершались далеко за полночь под присмотром Виктора — а иногда и Северуса, который получал удовольствие быть при деле.

Из-за затянувшихся занятий, обычным делом было увидеть маленькие группки, возвращающиеся в свои спальни практически спящими. Завидев их, Аргус Филч немного ворчал, но у него был список студентов, которым разрешалось находиться в коридорах после отбоя, и он их не трогал. Северус даже видел, как однажды Филч помог измученному хаффлпафцу добраться до входа в гостиную, но девочка — Хана Эббот — настолько устала, что даже не сочла такое поведение завхоза странным.

Виктор и Северус были беспощадны, но к всеобщему удивлению Мастер Зелий проявлял здесь гораздо больше терпения, чем на уроках Зелий, и даже Невилл стал чувствовать себя в его присутствии немного более раскованно. Северусу было интересно, поняли ли теперь студенты почему он хотел преподавать Защиту От Темных Искусств вместо Зелий. С Виктором они составляли хорошую команду, будучи терпеливыми, хотя и требовательными наставниками. Являясь более продвинутыми в этом предмете, чем Гарри, они могли научить заклинаниям и проклятьям, которые Гарри никогда бы не выучил сам, даже если для него их нашла бы Гермиона. Гарри продолжал быть ассистентом вместе с ними, и Северус замечал удивление в некоторых студентов по этому поводу.

Что до Гермионы, то о ней Северус заботился особенно внимательно. Он не хотел, чтобы все знали, что она беременна, но и не мог позволить, чтобы ей причинили вред на тренировках, поэтому наколдовал вокруг нее щит, который отражал те заклинания, которые Гермиона не успевала отразить сама. Она вела себя так, будто не заметила этого, и Северус был ей благодарен. Она тяжело занималась, почти так же беспощадно, как Северус, и ее несчастный партнер зачастую оказывался обездвиженным к концу занятия. Никто кроме Рона и Гарри не знал истинной причины ее стараний, но все привыкли к тому, что Гермиона всегда пыталась достигнуть лучших результатов, что бы она не делала.

Конечно, с дополнительными занятиями, обычными уроками и домашними заданиями, Гермионе было достаточно тяжело найти время для встречи с Фиреном, но она не могла не встречаться с ним слишком долго. После неприятного визита полторы недели назад Северус стал тщательнее присматривать за Гермионой. С тех пор, каждые три дня, без особого желания, Северус ходил с ней в Запретный Лес, где она могла излить душу единорогу. Гарри и Рон, которые хоть и не доверяли Северусу, но беспокоились за Гермиону, сказали ему, что она не доверяет им. На самом деле, она не доверяла никому, кроме Фирена. Северусу не очень нравилось это, но он не сказал об этом. Он знал, что она перестала бы доверять ему самому.

***

Северус следил за Винсентом и Грегори. Панси, освобожденная от обязанностей, связанных с Драко, теперь шпионила за ними и сказала Северусу, что им нравится ее внимание. Она ничего не слышала от Драко с тех пор, как он и его мать бежали, и чувствовала себя прекрасно. Гриффиндорцы не сдерживались, когда видели ее рядом с Винсентом и Грегори, в отсутствии Драко, и при возможности безжалостно высмеивали. Только Гермиона ничего не говорила.

— Гермиона, почему ты ничего не говоришь ей? Она же только что оскорбила тебя!— воскликнул Рон, после того, как Панси только что, выходя из Главного Зала, назвала Гермиону мерзкой грязнокровкой.

Северус стоял в тени позади них и слегка нахмурился. Гермиона казалась уставшей, а ее глаза выглядели неживыми.

— Просто мне наплевать,— мягко ответила она.— Поскольку я Наследница Ровены, я не могу быть грязнокровкой по определению, так ведь?

Рон и Гарри усмехнулись, с нетерпением ожидая дня, когда она сможет сказать об этом открыто, перед всей школой, и поставит тем самым на место всех слизеринцев, которые оскорбляли ее все прошлые годы. Но Северус нахмурился еще сильнее. Он все еще помнил ее короткую речь в Больничном Крыле, когда она сказала, что гордится тем, кто она есть. Это была всего лишь хитрость, чтобы избежать спора. Северус покачал головой; что-то было не так.

Поздним вечером к нему пришла разъяренная Панси.

— Ты должен что-то сделать!— она выпустила пар.— Эта глупая девчонка просто срывает мою маскировку! Я знаю, в следующий раз она обнимет меня и скажет, как она польщена!

Он поднял брови.

— Как я понял, вы говорите о мисс Грейнжер?

— Конечно же я говорю про Безупречную Грейнжер! Я оскорбляю ее, а ей просто наплевать!

— Конечно ей наплевать. Она уже привыкла к твоим оскорблениям. Но не волнуйся; это не привлекает лишнего внимания к тебе. Напротив, все удивляются что происходит с ней.

— И что же происходит со Всезнайкой Грейнжер?— раздраженно спросила Панси.

— Думаю, она просто устала от всего этого.

— Устала, ха! Как будто она может позволить себе роскошь устать! Ее работа не такая уж и сложная; вместо Малфоя, Кребба и Гойла у нее был ты! Я бы сказала, что ей повезло. И только одни выходные, а не семь лет!

Глаза Северуса сузились.

— Надеюсь, ты оставишь это при себе. Могу я узнать, откуда у тебя такие сведения?

— По ее реакции, когда она увидела как я смотрю на тебя, и потом, когда я пришла в твой кабинет.

— А что с ее реакцией?— спросил он небрежно.

Панси хитро улыбнулась.

— Ах, профессор Снейп не понимает женщин… Думаю, я позволю вам самому найти ответ на этот вопрос.

— Будьте осторожны, мисс Паркинсон. Несмотря на необычные обстоятельства, вы все еще моя студентка, и я могу отнять у вас баллы или назначить взыскание за нахальство.

— Вы никогда не отнимите балы у своего Дома,— сказала она надув щеки.

— Все бывает в первый раз,— невозмутимо отметил он.— А теперь идите и не забудьте показать Винсенту и Грегори, как сильно они вам нравятся.

Панси взглянула на него и нахмурилась. Он усмехнулся и всем своим видом показал, что разговор окончен.

***

Как только дверь за Панси закрылась, Северус решил, что пора поговорить с Гермионой. В Самайн ей потребуются все ее силы и ум, а кроме того, они должны будут положиться друг на друга. Однако, кроме редких фраз, которыми они перекидывались по пути к Фирену и обратно, Северус и Гермиона не разговаривали. Она, очевидно, не стала бы избегать его, если бы он стал искать ее, но Гермиона ясно дала понять, что хочет, чтобы их разговоры были как можно короче.

Трудно было судить по двум дням, но это ее новое поведение началось после того, как Альбус собрал их в кабинете и рассказал остальным что произошло между Северусом и Гермионой. Он ненадолго задумался, не стыдится ли она этого перед своими друзьями и не пытается ли показать, что между ней и ее учителем Зелий ничего нет. Конечно, ее друзьям все это виделось, как предательство с ее стороны. Они ненавидели его, он знал насколько сильно, поскольку семь лет сам же культивировал эту ненависть.

Время обеда закончилось, и Северус заметил, что пропустил его. Он пожал плечами и отправился в библиотеку. До встречи с АД и Виктором оставался еще час. Иногда он сожалел, что не может позволить Панси присутствовать на этих встречах; она могла бы показать остальным, что значит агрессивный противник. Но он не мог подвергать ее прикрытие такому риску. Инцидент с Мариеттой Эджикомб два года назад доказывал, что доверять нельзя никому – особенно студентам, чьи родители работают в Министерстве Магии.

Гермиона была в дальнем углу библиотеки за штабелями книг, которые скрывали ее с головой. Он бесшумно скользнул на стул перед ней и посмотрел на ее коричневые волосы, скрывающие от него ее лицо. Через минуту, не поднимая головы, она раздраженно спросила:

— И что вы видите?

— Очень многое. Мы можем поговорить?

— Думаю, мы именно этим и занимаемся.

— Нет. Я говорю, вы нападаете на меня.

— Извините, если задела ваши чувства. Сейчас я занята, и мы увидимся меньше, чем через час. Разговор не может подождать?

— Гермиона… я знаю, что тебе стыдно из-за того, что твои друзья знают о том, что между нами произошло, но ты знаешь, что нам нужно будет полностью положиться друг на друга в следующий вторник.

— Я знаю,— ответила она, наконец, глядя на него и заправляя непослушные волосы за ухо.

— Нам нужно поговорить об этом,— спокойно, но настойчиво повторил он, думая, что будет лучше попросить, вместо того, чтобы заставлять ее прийти к нему.

— Очень хорошо. Завтра — в пятницу — утром, у меня будет свободное время. Вам это подходит?

— Да, вполне. Значит, я увижу вас? В десять у меня в кабинете?

Гермиона кивнула, и когда он встал, она уже снова зарылась в своих книгах. Он на секунду задумался, что она могла читать с таким интересом. Как бы в ответ на его вопрос, она подняла книгу и показала ему название: Темные Силы: Учебник по Самообороне, автор Квентин Тримбл. Судя по пролистанным страницам, она уже заканчивала читать эту книгу. Он покачал головой.

— Будем надеяться, что это не понадобится,— прошептал он.

Казалось, Гермиона удивлена, что он не насмехается над ней, но Северус удивил ее еще сильнее: он потянулся к ее плечу и мягко сжал его. Прежде, чем она смогла что-то сказать, он ушел.




Глава 14. Визит из Министерства

В пятницу утром, без пяти минут десять, Гермиона постучалась в дверь кабинета Северуса. Он пригласил ее и прежде, чем она успела сесть, сунул в руку дымящуюся кружку чая, собственного рецепта, который она, кажется, оценила. Они сидели в тишине, наслаждаясь ароматным напитком, как вдруг неожиданно распахнулась дверь.

— Профессор Снейп! Гермиона!

— Меган?— воскликнула Гермиона, отставляя чай в сторону и немедленно вставая.

— Мисс Беркли, как понимать ваше внезапное появление?

— Профессор МакГонагалл, сэр. Э… Министр Магии здесь, хочет вас видеть. Они сказали, что у вас с Гермионой … роман,— шепотом закончила она.

Коротко переглянувшись с Гермионой, Северус ответил.

— Спасибо, мисс Беркли. Пожалуйста, скажите профессору МакГонагалл, что мы идем.

Как только за Меган закрылась дверь, Северус взял палочку и направил ее на Гермиону. Он произнес заклинание, которое она никогда раньше не слышала.

— Что это было?— прошипела она.

— Заклинание Темной Магии. Теперь, не важно какие заклинания на вас будет накладывать Фадж, он никогда в жизни не узнает, что вы беременны; для него вы будете казаться девственницей.

— Я думала, вы уже произносили такое заклинание.

— Я не доверяю Фаджу. Заклинание, которое я использовал ранее, очень простое; это более сильное и является совершенно незаконным. Упивающиеся Смертью любят использовать его на жертвах. После обливиейт.

Она смотрела на него в упор, и он удивился, почему она ничего не говорит. Было ли это из-за упоминания привычек Упивающихся Смертью? Он посмотрел на нее с легким опасением, когда она направила свою палочку на его, но решил довериться ей.

— Приори инкантатем.

Несколько призрачных образов вырвалось из его палочки, среди которых было и последнее наложенное заклинание против определения девственности и заклинание против установления беременности.

— Делетриус,– пробормотала она, заставляя образы исчезнуть.

Они посмотрели друг на друга. Оба знали, что у них проблемы.

***

— Позови Панси,— внезапно сказала она.— Можно подозревать кого угодно в заговоре со мной, но только не Панси!

Он исчез в комнатке за кабинетом, прошел через портрет Седжануса Снейпа и шагнул в гостиную Слизерина. Перерыв между двумя первыми утренними уроками все еще не закончился, и Панси нашлась на одном из диванов. Вокруг нее собралось несколько пятикурсников, которые выглядели удивленными, заметив своего декана. Он взял Панси за локоть и практически уволок за собой.

— В чем дело?— яростно прошептала она.

— Нам нужна твоя помощь,— ответил он, хмурясь.

Прежде, чем Панси успела что-нибудь ответить, маленькая рука достала ее палочку из кармана. Гермиона, в обоих руках которой было по палочке, стояла лицом к ним, и Северус заметил, что Панси судорожно вздохнула.

— Ничего не говори, у нас нет времени,— коротко сказала Гермиона.

— Ты можешь сделать это?— озабоченно спросил он.

— Если бы не могла, я не пыталась бы и пробовать,— надменно бросила гриффиндорка.— Приори инкантатем,— добавила она, взмахивая своей палочкой.

Когда появился первый образ, она направила палочку Панси на палочку Северуса и прошептала:

— Облиттеро инкантато.

Палочка Северуса задрожала в его руках. Гермиона стерла еще два подозрительных заклинания и повернулась к Панси.

— А теперь мы должны придумать объяснение, почему профессор Снейп утащил тебя из гостиной. Полагаю, были свидетели.

Панси кивнула, все время переводя взгляд с Гермионы на Северуса и обратно. Ее глаза расширились, когда она увидела, что ее палочка направлена ей в лицо, крепко зажатая в левой руке Гермионы.

— Прости за это. Эксторпеско!

Панси моргнула, когда ее палочка была резко сунута ей в руку, а потом моргнула еще раз, когда Гермиона с размаху отвесила ей пощечину. К ее удивлению, больно не было, но Панси не сомневалась, что на щеке останется красный отпечаток ладони.

— Я обездвижила твою щеку, чтобы было не больно,— объяснила Гермиона.— Это дает тебе право обзывать меня так, как ты хочешь, а еще, это — хорошее алиби. Профессор Снейп привел тебя, потому что я думала, что ты оклеветала нас, и решила тебе отомстить. Всем известно, что профессор Снейп защищает меня от Малфоя им его дружков.

— Как ты узнала, что я на вашей стороне?— спросила Панси, все еще пытаясь придти в себя после деятельности Гермионы.

— Это же очевидно, ведь мы с профессором Снейпом родственные души,— ответила она язвительно.

Панси моргнула, посмотрела на Северуса, который никак не реагировал, пожала плечами и отправилась на следующий урок. Гермиона подождала мгновение и последовала за ней. Северус остановил ее, положив руку на плечо.

— Из нас получается хорошая команда,— мягко сказал он.

Она кивнула, ее горло внезапно болезненно пересохло. Она отступила назад, прижимаясь к нему, и его руки скользнули ниже, чтобы обнять ее за талию. Он почувствовал, что ее дыхание стало глубже, а затем они пошли к выходу, не глядя друг на друга. Это было и не нужно.

***

Северус и Гермиона направились в кабинет Минервы, где их ожидал Корнелиус Фадж. Дверь была приоткрыта, и они остановились, чтобы послушать, о чем идет разговор за ней.

— Минерва, позволь представить тебе Амалию Боунс, главу департамента Наблюдения за Исполнением Законов и судебного следователя этого дела.

— Я думала, урок о следователях вы выучили два года назад, Корнелиус,— кратко сказала Минерва.

— Это другое дело, Минерва,— он проглотил издевку и продолжил слащавым тоном.— Я беспокоюсь о нравственности наших учеников.

— Нравственность, Мерлин меня побери,— пробормотала Гермиона.— Он бы не понял что такое нравственность, даже если бы она ударила его в лицо.

Северус усмехнулся и открыл дверь. Радость и предвкушение на лице Корнелиуса были очевидны.

— Ах, как раз те двое, кого я хотел видеть. Мисс Грейнжер, да?

Девушка коротко кивнула, даже не пытаясь быть вежливой. Она так и не простила его за слепоту перед угрозой Волдеморта.

— Сразу делу, мисс Грейнжер, у меня появились сведения, что у вас роман с Северусом Снейпом.

Она посмотрела на него с презрением.

— А я думала, что слухи должны касаться меня и профессора Крама, поскольку все знают, что три года назад мы встречались,— монотонным голосом ответила она.

Казалось, что он был захвачен врасплох таким ответом, а Амалия Боунс легко улыбнулась.

— Полагаю, вам так же сказали, что я использую его, чтобы получать хорошие отметки, поскольку я магглорожденная, а значит, это единственный способ для меня получать высокие отметки,— продолжила она.

Минерва закашлялась, причем ее глаза лучились старательно скрываемым весельем.

— Мисс Грейнжер,— требовательно сказал Корнелиус,— мне не известны причины, но у меня есть свидетели! Домовые эльфы, портреты, некоторые студенты...

— Вы блефуете,— перебил Северус, бессознательно вставая рядом с Гермионой, молча давая ей почувствовать его поддержку.— В самом деле, сэр, вы действительно думаете, что если бы, как вы предполагаете, у меня была бы связь с мисс Грейнжер, я бы не удостоверился в том, что портреты в моих комнатах преданы мне? Но вы вольны их допросить, я бы с удовольствием посмотрел, как вы заставите их выпить веритасериум,— добавил он с усмешкой.

— Скоро вы запоете по-другому! Амалия! Наложи свое заклинание!— взвизгнул Корнелиус.

Амалия улыбнулась Гермионе и произнесла заклинание. Девушку окружил мягкий белый свет. Рот Гермионы скривился.

— Вы могли бы меня вежливо спросить. И я бы ответила, что всем известно, что профессор Снейп презирает гриффиндорцев, особенно Гарри Поттера и его друзей,— сказала она с горечью.— И даже если бы ваше заклинание не показало, что я девственница, у вас не было бы никакого доказательства, что за это ответственен профессор Снейп.

Глаза Корнелиуса были выпучены, и было очевидно, что он не слушает, что говорит Гермиона.

— Это невозможно! Этот человек Упивающийся Смертью, он наложил на нее запрещенное заклинание, это точно!

Северус молча протянул палочку для проверки. Амалия вздохнула и произнесла Приори Инкантатем. Она выглядела удивленной, увидев заклинание очищения — особенно, учитывая, как много раз оно использовалось — но ничего не сказала.

— Проверьте ее палочку!

Гермиона вздохнула и закатила глаза. Корнелиус победно воскликнул, когда увидел, как из ее палочки появился призрачный образ заклинания Приори Инкантатем.

— Вот доказательство того, что они позаботились о его палочке! Конечно, один из ее друзей позволил им воспользоваться его палочкой! Я хочу, чтобы ее исключили, а его уволили и отправили в Азкабан!

— Есть другое решение, если он действительно скомпрометировал ее,— спокойно сказала Амалия.— Брак.

Корнелиус мгновение обдумывал то, что она сказала, а затем гадко улыбнулся.

— Конечно, Амалия, брак замечательно решил бы эту проблему. Я уверен, что мисс Грейнжер не хотела бы быть исключена из Хогвартса на последнем году обучения.

***

Гермиона пыталась протестовать, но Корнелиус ничего не слушал. Северус наблюдал за ней, со странным мерцанием в глазах, как если бы ждал, что она сама позаботится о проблеме. Она знала, что он не смог бы ничего сделать: Корнелиус уже насторожился поведением Северуса, помня о том, как после того, как тот потерял контроль при появлении Сириуса на третьем году обучения Гермионы, как он показал ему свою Черную Метку, подтверждая рассказ Гарри о возвращении Волдеморта. Все зависело от нее.

Гермиона потеряла терпение, так как Корнелиус все еще перекрикивал ее протесты своими высокопарными объяснениями. Не думая о последствиях своих действий, она взмахнула палочкой и выкрикнула:

— Силенцио!

Корнелиус несколько раз открыл и закрыл рот, но не смог издать ни единого звука. Его лицо стало темно красного цвета. Гермиона направила свою палочку на Амелию, давая понять, что та может оказаться следующей. Северус и Минерва стояли, как громом пораженные.

— Выбросьте эту нелепую идею из головы,— прошипела Гермиона Корнелиусу.— Я не выйду ни за него, ни за кого-то другого по такой причине! У вас нет вообще никаких доказательств. То, о чем вы говорили так небрежно — это моя жизнь, и я не позволю вам распоряжаться ею, как вам вздумается! Что бы вы сказали, если бы я заставляла вас жениться на нем?

Никто и не предполагал, что Корнелиус что-то ответит Гермионе, поскольку Гермиона не переставала удерживать свое заклинание Безмолвия, но Северус выглядел уже серьезно напуганным. Минерва издала приглушенный звук, но он утонул в других, и Северус не был уверен, что хочет знать истинные причины своего отвращения.

— Кстати, почему бы не заставить меня выйти за Волдеморта? В конце концов, существуют доказательства, что между нами что-то есть. Но прежде, чем обсудить это, мы пойдем повидать единорогов. Их не обманет ни одно заклинание. Их свидетельских показаний будет достаточно для вас?

Амалия медленно кивнула. Гермиона отправилась в загон с единорогами. Завидев ее, золотые жеребята пришли в восторг, и когда она шагнула в загон, они бегом бросились ей на встречу, тычась мордами ей в живот, бесстыдно выпрашивая ласки.

— Представляю вам Дану и Лену,— гордо сказала она, лаская жеребят.— Очевидно, они считают, что я чиста, сэр.

Корнелиус попытался приблизиться, но жеребята развернулись, встречая его своими хвостами. Министр быстро отошел назад. Северус мысленно поблагодарил Фирена за то, что он сделал Гермиону дочерью единорогов. С каждым днем, это было все более и более полезным. Амалия сделала шаг в направлении единорогов, но ее встретили так же, как и Корнелиуса. Она кивнула, ее глаза были серьезны.

***

Гермиона взмахнула палочкой и сняла заклинание безмолвия.

— Этот идиотский допрос исчерпан? Вы собираетесь пресечь слухи?

— Что насчет Вы-Знаете-Кого? Вы сказали, что были доказательства!

Гермиона убрала палочку в карман, достала кольцо и показала ему.

— Волдеморт послал мне это,— ровно сказала она, не обращая внимания на то, как представители министерства вздрогнули, услышав имя Темного Лорда.

Корнелиус протянул руку, и она любезно положила кольцо на его ладонь.

— Оно поедет со мной в министерство на проверку,— грубо сказал он.— Вы можете быть вызваны на проверку за хранение предмета Темной Магии.

— Я так не думаю,— вздохнула Гермиона очень терпеливо.

Гермиона перевернула свою ладонь и согнула указательный палец, как если бы кого-то звала, прежде, чем сжать ладонь в кулак, а когда она разжала его, серебряное кольцо лежало на ее ладони.

— Мой жених не хочет, чтобы кто-то украл подарки, которые он мне дарит. И в самом деле, кража моего обручального кольца — это так невежливо.

Северус с трудом не рассмеялся над ее чопорным тоном.

— Думаю, можно заканчивать, Корнелиус,— вмешалась Минерва.— У тебя нет совершенно никаких доказательств, и я не понимаю этих инсинуаций о профессоре и студентке. Это самый простой способ испортить репутацию. Будь уверен, что Дамблдор узнает об этом, особенно учитывая тот факт, что вы приехали в ту неделю, когда его нет, потому что его вызвало в Лондон Министерство.

— Подожди, подожди, Минерва, молодая леди сама призналась...

— Ты бы не увидел иронию перед самым носом. Она лучшая подруга Гарри Поттера, ты действительно думаешь, что она связалась бы с Волдемортом? Возможно, мне следует позвать мистера Поттера и расспросить его об этом. Уверена, он с удовольствием поговорил бы с вами.

Корнелиус понял, что проиграл, но все еще хотел задавать вопросы. Амалия, которая, очевидно, получила некоторое удовольствие во время этой встречи, покачала головой и попыталась увести его. Он сопротивлялся.

— Есть еще вопросы, которые необходимо прояснить, мисс Грейнжер!— сказал он, пытаясь выглядеть строгим и устрашающим.— Вашей палочкой было наложено заклинание Приори Инкантатем, а кроме того, вы наложили заклинание Безмолвия на меня, представителя Министерства Магии!

— Ей бы не понадобилось заклинание Безмолвия, если бы вы попытались послушать ее,— спокойно сказал Северус, чье лицо было гораздо более устрашающим, чем у Корнелиуса.

— Снейп, у тебя у самого проблемы! Ты должен был остановить ее!

— Не должен. Я сам был обвиняемым,— ответил Северус с усмешкой.

— Минерва, вы должны следить за студентами и учить их уважению!

— Я так же учу их защищать себя, Корнелиус,— невозмутимо ответила Минерва.— Как исполняющий обязанности директора, я должна была дать мисс Грейнжер возможность представить свою версию происходящего. Поскольку вы ей такой возможности не дали, я позволила ей взять ситуацию в свои руки.

— Должна заметить, Корнелиус,— решительно вмешалась Амалия.— Я не была лишена речи, и думаю, что была достаточно благоразумна.

— Но...,— настаивал он.

— Гермиона!— раздался восторженный голос.

— Меган?— озадаченно сказала Гермиона.

Шестикурсница из Рейвенкло обняла Гермиону.

— Ты замечательная! Профессор Флитвик учил нас заклинаниям Приори Инкантато и Приори Инкантатем и был впечатлен моими успехами! У меня никогда бы не получилось без твоей помощи!— возбужденно прокричала она.

Затем она, казалось впервые, заметила, что рядом есть еще кто-то, и отступила назад, густо покраснев.

— Извините,— прошептала она.— Я, ой…

Корнелиус сузил глаза.

— Мы еще не закончили, мисс Грейнжер. Я буду следить за вами, а так же за вашим дорогим профессором Снейпом,— сказал он.

Затем он ушел, цепляясь за остатки своей гордости. Амалия улыбнулась маленькой группе людей и последовала за ним.

***

— Мисс Беркли, я жду ваших объяснений,— сурово сказал Северус.

Меган нервно отступила, глядя на Гермиону, которая все еще с силой сжимала палочку.

— Я, э… Я разговаривала с Гарри и Роном. Я сказала им, о том, что здесь министр, а про слухи они уже знали. Потом мимо нас на урок прошла Панси Паркинсон, которая разговаривала с Милиссент Бладстроуд, она громко сказала, что Министерство, возможно, проверит палочку Гермионы на подозрительные заклинания. Гарри и Рон знали, что бы сделала Гермиона, и Фадж… министр заинтересовался бы заклинанием Приори Инкантатем. Поэтому мы пришли на урок с этими объяснениями, и профессор Флитвик с удовольствием научил нас сегодня этому заклинанию.

— Хотите сказать, что вы вовлекли в ваш план учителя?

— Да, сэр,— ответила она упавшим голосом.

— Не могу поверить, Минерва. Куда мы катимся?— прошептал он.— Рейвенкловцы и гриффиндорцы такие же хитрые, как и слизеринцы. Мир подходит к концу.

Минерва усмехнулась.

— Благодарю вас, мисс Беркли,— коротко сказала она.— Можете передать нашу благодарность мистеру Поттеру и мистеру Уизли, а так же профессору Флитвику. Это все.

Меган кивнула и повернулась, чтобы уйти, но ее остановил шелковистый голос.

— Мисс Беркли, двадцать баллов Рейвенкло за правдивую выдумку, и еще пять за очень хорошую игру.

Она широко улыбнулась.

— Спасибо, профессор Снейп!— воскликнула она и убежала.

— Осторожно, Северус,— тихо сказала Минерва,— ты уже второй раз добавляешь ей баллы. Она может подумать, что ты не такой плохой, каким хочешь казаться.

Северус посмотрел на нее и ядовито сказал:

— Не будь так в этом уверена. У меня все еще есть несколько хитростей в рукаве.

Минерва покачала головой и вздохнула.

— Возможно, мне следует проводить Корнелиуса до дверей.

— Если только удостовериться, что он ушел.

— Хорошо, что с ним была Амалия,— пробормотала она.— Было бы гораздо хуже, если бы не она. Боже, мисс Грейнжер, о чем вы думали, накладывая заклинание Безмолвия на министра?— добавила она с намеком на веселье в голосе.— А предложение женить его на Северусе? У меня будут кошмары всю неделю от одной только мысли об этом!

— И у меня,— прорычал Северус.

Они ждали ответа, и в отсутствии такового, оба повернулись к Гермионе, которая подозрительно долго прятала палочку в рукаве. Северус расслабился и мягко усмехнулся.

— Я буду все отрицать, если вы когда-нибудь повторите это, но я никогда ни за кого так не гордился, как сегодня за вас.

— Вот уж не думала, что в чем-нибудь соглашусь с тобой, Северус,— сказала Минерва с легкой усмешкой.

Он выглядел оскорбленным. Минерва подавила смешок. Гермиона вздохнула.

примечание автора:
Oblittero Incantato: стереть заклинание
Extorpesco: вызвать онемение




Глава 15. В преддверии Самайна

После визита Корнелиуса, слухи и разговоры перешли все мыслимые и немыслимые границы, и хотя большая часть АД и еще несколько человек знали правду, слизеринцы были более чем счастливы испортить репутацию гриффиндорки, даже если это подразумевало вовлечение их Главы Дома. Для них Декан совершил подвиг тем, что сломал Безупречную Мисс Гриффиндор. Гермиону это, казалось, не волновало, даже, несмотря на то, что из-за статьи в Ежедневном Пророке она получила несколько вопиллеров. Она сожгла их до того, как те успели донести суть послания. Северус восхитился ее проворностью, поскольку она сумела сжечь несколько из этих писем еще до того, как они успели раскрыться перед ней.

В остальном, выходные прошли спокойно, за исключением момента, когда в субботу во время ленча Сьюзан Боунс прошла через Большой Зал, подошла к Гермионе и торжественно пожала ей руку. Северус как раз шел к своему месту, но остановился, услышав их разговор.

— Тетя рассказала мне, что случилось,— сказала Сьюзан.— Я впечатлена тем, как ты справилась с ситуацией, и поздравляю тебя с тем, что наложила заклинание безмолвия на Фаджа! Хотелось бы мне и самой так сделать!

Гермиона слегка улыбнулась.

— Я была близка к тому, чтобы наложить его и на твою тетю тоже.

— Тетя Амалия справедливая; она бы поняла. Что же до идеи брака, то она предложила это только потому, что знала: это заставит тебя сорваться. Ну, ты и профессор Снейп. Она рассказала мне, как ты предложила то же самое Фаджу. Это было весело!

— Не распространяйся особо, я не хочу, чтобы слизеринцы издевались надо мной еще и по этому поводу. Боюсь, из-за этого профессора МакГонагалл и профессора Снейпа тошнило весь остаток дня.

Сьюзан рассмеялась.

— Гермиона, серьезно, если тебе нужен друг, можешь рассчитывать на меня и еще нескольких хаффлпафцев: Эрни, Джастина, Хану, даже Захариаса!

— АД,— прошептала Гермиона.

— Пока да, но я не сомневаюсь, что все остальные, в конце концов, тоже присоединятся. Поэтому мы и в Хаффлпафе,— добавило она с усмешкой.— Медленно злимся, медленно забываем, но быстро осознаем свои ошибки и признаем, что были не правы.

— И становитесь хорошими друзьями,— медленно произнесла Гермиона.— Спасибо. Я буду болеть за команду Хаффлпафа на следующем матче против Гриффиндора.

Сьюзан снова рассмеялась.

— Знаешь, это не поможет твоей популярности.

Взгляд Гермионы стал отстраненным.

— Не думаю, что мне нужно заботиться об этом прямо сейчас.

Улыбнувшись Сьюзан напоследок, Гермиона продолжила свой путь к столу Гриффиндора и села между Гарри и Роном напротив Джинни. Странно, или, возможно, не так уж и странно, принимая во внимание события последней пятницы, Меган Беркли сидела рядом с Гарри, который, хотя и сжимал руку Гермионы в знак поддержки, даже не подозревая о боли в глубине ее глаз, внимательно слушал маленькую Рейвенкло. Гермиона заметила это с улыбкой и легко потянула Гарри за руку.

— Она охотник квиддичной команды, если ты не знал. Играет с этого года. Кажется, у тебя слабость к девушкам из квиддичной команды Рейвенкло,— прошептала она ему на ухо.

Гарри слегка покраснел, особенно заметив, что Меган с любопытством смотрит на него.

— Спасибо,— сумел ответить он Гермионе, прежде чем вернуть свое внимание Меган, и умело перевел разговор на квиддич, что вызвало новую волну энтузиазма со стороны Меган.

Северус внутренне покачал головой на столь очевидное поведение Гермионы, но гриффиндорцы никогда не отличались проницательностью, и Гарри даже не заметил, как Меган усмехнулась Гермионе за его спиной. Это, однако, заметила Джинни и весело хихикнула, заставив Рона и Гарри недоуменно посмотреть в свою сторону.

***

Северус позволил Гермионе остаток выходных побыть наедине с собой, хотя и неусыпно следил за ее безопасностью и поведением некоторых слизеринцев, а именно Винсента и Грегори. Панси так же пристально следила за ними; эта троица была неразделима и являлась прекрасной противоположностью Золотого Трио Гарри, Рона и Гермионы. Когда утром в воскресенье Северус сказал ей об этом, Панси рассмеялась.

— То есть мы Адское Трио, да?— сказала она прежде чем посмотреть на часы.— Я должна идти, у них тренировка по Квиддичу. Если меня там не будет, то мне придется потратить несколько часов, чтобы заслужить прощение.

Северус вздрогнул.

— Не хотел бы я знать, что это означает.

— Поверь, мне бы тоже не хотелось это знать,— коротко ответила она.— Но мне не повезло!

На мгновение она отвела взгляд и задала вопрос совершенно другим голосом:

— Давно была встреча с Орденом?

— Давно, Панси.

— То есть вообще никаких новостей?

— Ничего. Если бы у меня что-то было, я бы дал тебе знать.

— Я знаю, но ничего не могу с собой поделать,— сказала она кивая, а затем неожиданно усмехнулась.— Мне действительно нужно идти.

— Как Грехем в роли нового ловца?

— Как ни странно, довольно неплох. Он летает на Нимбусе 2001 Драко. Если он докажет, что так же хорош, как и Поттер, Драко пожалеет о том, что ушел из команды.

— Люциус достаточно богат, чтобы купить Драко место в любой команде по его выбору,— пожал плечами Северус.— Иди, и будь осторожна. Да, и скажи им, чтобы лучше тренировались. Я не хочу проиграть свое пари с Минервой.

— Никаких шансов. Поттер слишком одурманен малышкой Беркли, чтобы представлять угрозу!

Панси рассмеялась и закрыла дверь за собой. Северус покачал головой.

— Правда, правда. Но увлеченность Чанг не помешала ему выиграть игру против Рейвенкло, даже несмотря на то, что она тоже была ловцом,— прошептал он, удивляясь как он может думать о квиддиче за два дня до встречи с Волдемортом.

***

В понедельник — за день до Самайна — Виктор ужасно беспокоился. Он с трудом проводил свои уроки, для тех, кто не знал истинной природы его чувств, такое его поведение было малопонятным. Его карьера игрока квиддича международного уровня гарантировала, что ему уже приходилось быть под давлением, но это был совершенно другой случай. Сейчас решался вопрос жизни и смерти. Во время ленча, Северус практически силой заставил его успокоиться.

— Если ты так нервничаешь,— прошипел он,— подумай, какой разбитой должна быть Гермиона!

Виктор виновато посмотрел в сторону стола Гриффиндора, за которым Гермиона ела свои овощи с таким видом, будто ничего не происходит.

— Не могу поверить, что она так спокойна!

— Это блеф. Но они все ожидают, что она сломается, однако она им покажет, как нужно держаться, хотя на самом деле она не так и спокойна. Очень по-гриффиндорски.

— Северус,— сказала Минерва строго, предостерегающе.

— Успокойся, Минерва, это не было оскорблением,— ответил Северус, играя своей вилкой.

Еще мгновение он смотрел на Гермиону, и их взгляды встретились. Он слегка приподнял голову и указал ей на выход, она кивнула. Возвращаясь к своей тарелке, Северус понял, что у него пропал аппетит. Он выпил немного воды, отпихнул тарелку и встал.

— Обязанности зовут. Пора запугивать студентов.

Виктор усмехнулся, хотя беспокойство в его глазах полностью не исчезло. Северус вышел из Большого Зала, зная, что Гермиона последует за ним только некоторое время спустя.

***

Северус зашел в свой кабинет и механически начал готовить чай. Ему нравился чай, приготовленный домовыми эльфами, но он предпочитал собственный рецепт; по крайней мере, он был уверен, что положил именно то количество лимона, которое хочет. Когда он закончил разливать чай по кружкам, зашла Гермиона.

— Чаю?— спросил он.

Она молча кивнула, когда он поставил на стол вторую чашку дымящегося чая.

— Сахар или что-то еще?

— Нет, спасибо.

Она взяла кружку, обхватив ее обеими ладонями, и ему вспомнился день, когда он предложил ей горячий шоколад в комнате за кабинетом. Он немедленно выкинул это воспоминание из головы. Будет не хорошо, если все пойдет так же, как и было тогда.

— Насчет визита министра...

— Возможно, это дело рук Винсента и Грегори, не так ли?

— Скорее всего, да. Он сказал, что у него в свидетелях есть студенты. Ему следовало знать, что домовые эльфы, портреты и приведения всегда были бы преданы нам.

— Да, он не дурак. Он проверил нас на все, что мы планировали и даже на кое-что, чего мы не планировали — я имею в виду брак.

— Я знаю. Заклинание, сотворенное Амалией было проверкой, как на девственность, так и на беременность. И он, конечно же, предположил, что мы тайно обработали наши палочки.

— К счастью, там оказалась Меган.

— Это, и то, что вас приняли единороги,— коротко добавил он.— Уверен, что за этим стоят Кребб и Гойл, хотя и не знаю почему.

— Полагаю, чтобы удостовериться, что я все еще храню верность Волдеморту.

Северус нахмурился.

— Они уже знали о единорогах.

— Наверное, они больше доверяют заклинаниям, чем единорогам. Или Фадж на самом деле должен был начать скандал и извлечь из него преимущество — принести меня Волдеморту. Знаете, заставить меня сломаться, забрав моего защитника в Азкабан, и тому подобное.

— Возможно. В любом случае мы должны были ожидать такого визита. Если бы Люциус все еще был у руля, Министерство вмешалось бы раньше, даже несмотря на то, что я, как они думают, на стороне Люциуса. Но я действительно не ожидал от миссис Боунс такого прагматичного восприятия этой проблемы. В самом деле, свадьба... Я, конечно, понимаю, почему вы так рьяно стали отказываться и...

— Помолчите, ладно?— сказала она, отставила кружку и начала усиленно растирать виски.

— Мисс Грейнжер, я...

— Гермиона. Завтра вечером мы можем умереть; вы могли бы заставить себя называть меня по имени хотя бы сегодня.

Он кивнул, размышляя, не начала ли она сдаваться.

— В любом случае, не могла же я прыгать вокруг вас от радости из-за того, что вас заставляют жениться на мне? Мы пытались сказать ему, что не были вместе, и говорить ему ‘О, спасибо, я не знала, как мне заполучить личного Мастера Зелий’ не было бы хорошей шуткой.

— Кстати, очень гладкая ложь. Минерва убьет меня: я переделал вас в слизеринку.

— Не сожалейте о своей жизни и не льстите себе так сильно: я не лгала. В конце концов, вы действительно презираете меня. А я всего лишь сказала, что вы не сделали ничего неподобающего — хотя он, возможно, не слышал меня. Учитывая ситуацию, мы оба… сделали это добровольно, и у директора не было причин для беспокойства — даже наоборот — так что ничего недозволенного не произошло.

— Мы действовали не по своей воле, Гермиона.

— Ну, когда нами владели Салазар и Ровена, это было по своей воле,— резко возразила она.

— Они — да, мы — нет.

— Да, да, я помню. Я вызываю у вас отвращение. Вы ведь не позволите мне об этом забыть, правда? Вы так сильно боитесь, что я заставлю вас жениться на мне из-за ребенка?

— Не надо так, Гермиона. Если продолжать в том же духе, то оба расстроимся, а нам понадобится весь наш дух завтра, когда мы должны будем вместе столкнуться лицом к лицу с Темным Лордом.

— Я знаю. Она боится умереть завтра. Она хочет быть с Салазаром.

— Я знаю,— вздохнул он.— Тоже самое происходит и с ним. Он борется за контроль.

Гермиона кивнула.

— Тогда я лучше пойду. Спасибо за чай.

— Сегодня вечером тренировки для АД не будет. Пожалуйста, передайте это своим друзьям.

— Передам. Доброго дня, профессор.

Северус выдохнул и попытался освободить сознание от обвинений Салазара. Позволь нам жить своей жизнью! У тебя был шанс, а ты выбросил его на ветер; обвиняй в этом себя, а не нас! Северус уже было подумал, что вернул контроль, когда Гермиона подошла к двери и обернулась.

— Я подумала о чем-то веселом: Грегори Гойл имеет те же инициалы, что и Годрик Гриффиндор. Как вы думаете, они имеют то же значение, что и ваши, в сравнении с инициалами Салазара?

Он сделал два больших шага и схватил ее за локти, его глаза горели.

— Приходи вечером,— сосредоточенно сказал он.

Северус сжал челюсти и быстро закрыл глаза. Когда он их открыл, они были гораздо спокойнее.

— Прости. Он захватил контроль.

Гермиона тяжело сглотнула и кивнула.

— Я должна… идти. Если я этого не сделаю, я никогда…

— Я понимаю. Иди.

Он заставил свои пальцы разжаться и немедленно закрыл дверь, прислоняясь к ней, борясь с желанием побежать за Гермионой и вернуть ее в его комнаты. Будь ты проклят, Салазар!

***

День прошел спокойно, хотя некоторые провели его, шарахаясь от каждой тени с палочкой на изготовке. Вечером Гермиона пришла к Северусу и попросила отвести ее к Фирену. Он охотно согласился. Посещение единорога всегда успокаивало, и, если повезет, это удержит Салазара и Ровену на расстоянии. Фирен чувствовал напряженное состояние Гермионы и пытался утешить ее, позволив ее лицу утонуть в белоснежном мехе. Он понюхал ее шею и плечи своими мягкими ноздрями, глядя в тень, туда, где стоял Северус.

— Ей плохо,— сказал единорог.

— Этого следовало ожидать. Темный Лорд не тот, с кем можно играть.

— Марс будет ярок завтра вечером.

— Я знаю, это чтобы скрыть беспокойство, но если бы я хотел поговорить о Марсе, я бы отправился к Кентаврам!

К их удивлению, Гермиона мягко засмеялась

— Перестаньте спорить!— сказала она.— Настоящая битва и так достаточно близка.

— С битвой и ее последствиями было бы проще справиться, если справиться со своей внутренней борьбой.

— И последовать воле Ровены? Позволить ее личности уничтожить мою, позволить ей взять контроль надо мной?

— Да. Салазар борется с ним так же. Чем больше вы боретесь с ними, тем сильнее они становятся. Если вы примите их, они растворятся в вас, их воспоминания станут вашими, но вы сохраните ваши личности.

— Я пришла к тебе, чтобы найти силы, не слабости.

— Признав свои слабости, ты сможешь сделать их своими сильными сторонами. Ты не должна недооценивать силу своего сердца.

Гермиона медленно поднялась.

— Надеюсь, я увижу тебя снова, Фирен.

— Я так же надеюсь, дочь единорогов,— тихо ответил он.

Как ни удивительно, по дороге назад, Северус не отпустил ни одного комментария.

***

— Почему вы не спорили с Фиреном?— спросила Гермиона, когда они уже были в Хогвартсе.

— Подавляющее присутствие Салазара делало это почти невозможным. Кроме того, я бы предоставил выбор вам. Если вы хотите быть со… в моих комнатах сегодня вечером, это меньшее, что я смогу для вас сделать. Уверен, Салазар получил бы удовлетворение.

— А что, если я не хочу быть с Салазаром? Что если я хочу быть с вами?

— Значит, вы меня и получите. После всего, через что вы прошли, вы это заслужили,— спокойно ответил Северус.

— А потом я смогу дать вам носок, чтобы освободить, за то, что вы были прилежным рабом. Нет, спасибо. Я не приму предложение.

Она была полна чувства собственного достоинства, но Северус все же услышал каплю легкой боли в ее голосе.

— Гермиона, постой. Я не это имел в виду. Я не хотел сказать, что буду твоим рабом вечером, если ты хочешь меня вместо Салазара. Я имел в виду… я хочу быть с тобой не только потому, что тебе бы этого хотелось, но и потому, что я тоже этого хочу. Я хочу быть с тобой. Но я не хочу на тебя давить, я хочу, чтобы ты сама сделала свой выбор.

Она посмотрела на него так, будто не поняла ни одного слова из тех, что он только что сказал. Возможно, она и не поняла. Сейчас его мысли были не особенно ясными, и он не был уверен, что смог правильно их выразить.

— Ты… хочешь быть со мной,— медленно проговорила она, не веря тому, что сказала.

Северус беспокойно пожал плечами. Это было труднее, чем он думал, открывать свои эмоции кому-то другому, и велико было искушение вернуться к обычной закрытой манере поведения.
Гермиона слегка покраснела.

— Я не знаю, кем ты была, но надеялся, что это ты, а не Ровена.

Она кивнула и глубоко вздохнула.

— После завтрака, когда Салазар захватил контроль… это была не Ровена.

У него перехватило дыхание, когда до него дошел смысл того, в чем она только что призналась.

— Почему?

На этот раз беспокойно плечами пожала она.

— Я могла бы сделать вид…

Он обнял ее и молча удерживал мгновение.

— Ну… так ты придешь вечером?

Она повернула голову, чтобы посмотреть на него.

— Мне бы хотелось… но нет. Если… если между нами что-то есть, мне бы хотелось быть уверенной в том, кто мы есть. И я хочу, что бы все происходило медленно. Ты знаешь, мы были далеко не лучшими друзьями до того, как все это случилось.

Гермиона мягко освободилась из его объятия, встала на цыпочки и прижалась своими губами к его.

— Доброй ночи, Северус,— прошептала она.

С этими словами Гермиона, не оборачиваясь, отправилась в гриффиндорскую башню. Северус застыл на месте. Легкая улыбка коснулась его губ, и Салазар хрипло заорал в его сознании. Снимаю шляпу, как сказали бы магглы. Ты снова удивляешь меня, Гермиона.
Северус почувствовал, как в дальнем уголке его сознания Салазар перестал кричать и фыркнул.

— Исчезни, Салазар! Она поступила правильно.

— И ты, конечно, об этом совсем не сожалеешь,— усмехнулся Основатель.

— Конечно нет, если это заставит тебя понять, что между нами невозможны никакие отношения, пока ты здесь.

— Потому что они были бы возможны без меня и Ровены?

— Может да, может нет. Мы не хотим этого выяснять, пока вы скрываетесь в нашем сознании.

— Почему это так?

— Мы оба упрямы и горды. Нам не нравится, когда нами манипулируют.

— Очевидно, ты не думаешь, что мы можем управлять вами, только чтобы сломать ваше отвращение к отношениям потому что вы боитесь отказа?

— В смысле?

— Возможно, мы просто уберем застенчивость, а затем оставим вас в покое и будем просто наблюдать за вами со стороны?— усмехнулся Салазар.

— В смысле?— повторил Северус.

Ответом ему была тишина. Он вздохнул. Иногда, я ненавижу слизеринцев. Они всегда пытаются быть хитрыми, даже когда более полезна была бы гриффиндорская прямота. Р-р-р, он меня совершенно запутал. Будь ты проклят, Салазар.


Глава 16. Самайн: встреча с Волдемортом

И вот, этот день, наконец, настал. За завтраком Северус заметил, что у Гермионы были темные круги под глазами и то, какой нервной она стала. К их чести, Гарри и Рон были так заняты присмотром за ней, что совершенно забыли о завтраке. Глаза Виктора были прикованы к Гермионе, и, казалось, что все члены АД сидели как на иголках. Северус и Минерва переглянулись; не было ничего не обычного в том, что многие обращали на Гермиону внимание. Северус осторожно поприветствовал Панси, которая кивнула в ответ. Как обычно, Гермиона заметила это, и Северус задумался, не наложила ли она на него заклинание, которое давало ей знать каждый раз, когда он смотрел на Панси.

В конце завтрака Панси и слизеринские девушки — Миллисент и Блейз — направились к Гарри и Рону. Тогда, возможно по команде Меган, Терри Бут из Рейвенкло появился рядом с Гермионой и пошел провожать ее на урок. Его рука была в дюйме от ее спины, но, на самом деле, он не касался ее. Терри ослепительно улыбнулся Гермионе и с энтузиазмом начал говорить об уроке по ЗОТС, на который они направлялись.

— Я разберусь с этим,— прошептал Виктор Северусу, поднимаясь с места.

— Кто-то из АД все время вместе с ней,— сказала Минерва, отрываясь от созерцания своей вафли.

— Этого не достаточно,— отрезал Северус.— Я должен быть с ней в тот момент, когда Темный Лорд позовет ее. Иначе, это может оказаться погибельным.

— Я тоже должен быть с ней,— решительно добавил Виктор.

— Ничего не случиться до вечера, ведь так?

— Мы не можем рисковать.

— Хорошо, тогда поторопись, Виктор, потому что мистер Бут уже, возможно, ждет тебя около класса со своей подопечной.

Виктор и Северус посмотрели на Минерву, но Виктор послушался и отправился к своему классу. Конечно, Гермиона была здесь, ее голова склонилась над книгой, голова Терри была рядом с ее, и они о чем-то горячо спорили.

Весь день продолжался в том же духе. Северус или Виктор постоянно находились рядом с Гермионой, к тому же кто-нибудь из АД провожал ее на уроки. Северусу казалось, что Терри сегодня очень энергичен и редко находился не рядом с Гермионой. Она не возражала и даже подарила ему одну или две улыбки. Северус не заметил, что хмурился сильнее, чем обычно, но обратил внимание на понимающую улыбку Виктора.

— Что?— рявкнул он.

— Ревнуешь к молодому мистеру Буту?— непроизвольно спросил Виктор.— Я слышал, как он интересовался у нее, почему она учится не в Рейвенкло. Кажется, он задает ей этот вопрос, по меньшей мере раз в неделю, начиная с пятого курса.

— Правда?— скучным голосом ответил Северус.— И что она ответила?

— Что это было бы слишком просто. Кажется, Терри немного озадачен ее ответом.

Северус коротко засмеялся.

— Раз уж ты знаешь мистера Бута так хорошо, Крам, передай ему кое-что от меня, хорошо? Ему лучше держаться подальше от Гермионы, а не то…

— Тогда тебе лучше определиться со своим поведением, Северус,— лицо Виктора потемнело.— Потому что из того, что я вижу, Терри обращается с ней гораздо лучше чем ты!

Северус пожал плечами и продолжил свой путь — который, почему-то, совпал с Гермиониным. Она направлялась в Главный Зал на обед, Терри все еще был рядом с ней, впереди шли Меган и Гарри. Заняв место между Гарри и Роном, Гермиона посмотрела на Северуса, и, не смотря на то, что внешне она была спокойна и невозмутима, он мог видеть в ее глазах страх. Терри слегка подвинул Джинни и сел напротив Гермионы. Он протянул руку через стол, практически касаясь своими пальцами ее, и она взглянула на него, как будто действительно почувствовала прикосновение. Гермиона улыбнулась, и он кивнул. Северус нахмурился, припомнил весь сегодняшний день и понял, что Терри ни разу не прикоснулся к Гермионе; как если бы знал, что ей не нравятся прикосновения.

Обед прошел спокойно, хотя взгляды часто блуждали по гриффиндорскому столу, за которым сегодня сидели двое рейвенкловцев, не чувствовавших себя неловко от этого. Мягкие коричневые глаза Терри ни на секунду не отрывались от Гермионы, и она часто поднимала свой взгляд на него, как будто бы ища уверенности. Когда обед подходил к концу, Северус быстро поднялся с места и прежде, чем Гермиона успела встать, оказался у гриффиндорского стола. Он слегка дотронулся пальцами до ее плеча и почувствовал, как она вздрогнула. Гермиона молча встала и последовала за ним из Главного Зала, секунду подождав, пока к ним присоединится Виктор. Затем они спустились в подземелья.

Виктор быстро зашел в свой кабинет и вернулся с аккуратно сложенной мантией-невидимкой в руках.

— Я купил ее, как только услышал про Самайн,— объяснил он.— Если тебе придется встретиться с Волдемортом, я собираюсь пойти с тобой.

Они устроились в кабинете Северуса. Виктор одел мантию, и в ожидании вызова они сели пить чай. Гермиона положила свое кольцо на стол, и все выжидающе смотрели на него. Она знала, что сигнал придет оттуда. Внезапно кольцо сверкнуло черным и прыгнуло ей в руку. Пальцы Виктора тут же сжали ее локоть, и Гермиона беспомощно протянула свободную руку Северусу, который успел схватить ее за мгновение до того, как она исчезла.

Круг уже был составлен, и пустующее место в нем ждало своего хозяина. Он спокойно провел Гермиону перед Упивающимися Смертью и пальцами подтолкнул ее, когда она в ужасе отпрянула от Волдеморта.

— Ах, Северус!— раздался шипящий голос.— И моя невеста! Добро пожаловать, возлюбленная! Я так долго ждал тебя, и вот, наконец, ты здесь!

Гермиона замерла и уставилась прямо на Волдеморта, в то время как Северус подполз к нему и поцеловал полы его мантии.

— Хозяин, она здесь. Как я обещал,— прошептал он.

От него не укрылось презрение на лице Гермионы, когда он вставал на свое место.

— Возлюбленная, ты не поприветствуешь меня?

— Мне следует называть тебя Волдеморт или Том?— ледяным голосом ответила она.

Северус подивился ее твердости. Гарри трясся перед Волдемортом, когда впервые встретил его, а она только что практически оскорбила его!

— Ты будешь обращаться ко мне лорд Волдеморт.

— Я не стану давать тебе титул лорда, пока ты не докажешь, что заслуживаешь его.

— Ты все еще жива. Это единственное доказательство, которое тебе нужно. Северус, я почти сочувствую тебе, если тебе пришлось терпеть ее дерзкие замечания на протяжении двух месяцев.

— Я привык к ним, хозяин. В конце концов, она была моей студенткой уже шесть лет.

— Есть ли что-то, что я должен знать о своей невесте заранее?

— Я недоволен, хозяин, методами Люциуса. Вы возложили на меня заботу об ее безопасности, а он практически убил ее. Я мог не успеть.

— Но ведь успел, Северус. Именно поэтому я сказал тебе охранять ее. Но ответь мне, как иначе, без вмешательства Драко, ты дал бы ей кровь Годрика и кровь единорога.

— Не знаю, хозяин, но я нашел бы способ. Она доверяла мне.

— Насколько она доверяет тебе, кузен?— мягко спросил он.

Северус решил отрицать это и начал было готовить ложь, но красные глаза Волдеморта впились в него, и даже все навыки в окклюменции не смогли уберечь его от проникновения в сознание. Пойманный в ловушку, он грязно выругался про себя. Северус увидел Гермиону под собой, она выгибается, ее руки блуждают по его плечам; затем видение изменилось, и он увидел их обоих именно в этот момент. Северус был удивлен, увидев себя, его глаза и лицо выражали страстное удовольствие. Не удивительно, что она так язвительно насмехалась над ним, говоря, что он не выглядел так, будто ему было противно. Не было ни единого шанса, что она ошиблась. Его защита, наконец, мобилизовалась, и он закрыл сознание от Волдеморта. Северус освободился от видения и увидел самодовольное лицо Темного Лорда, который ожидал его реакции.

***

Первой мыслью было подскочить к Гермионе и аппарировать с ней туда, где она оказалась бы в безопасности. Волдеморт встал и прошипел:

— Ты не сдвинешься с места, на котором стоишь, Северус! Как ты мог предать меня подобным образом?

— Ну, предательство течет у нас в крови. В конце концов, Грейс предала Сейлом,— небрежно ответил он.

— Сейлом была слаба,— сказал Волдеморт, презрительно махнув рукой.— Как ты мог предать меня из-за этой грязнокровки?

Он направил палочку на Гермиону, и вокруг ее живота возникло голубое сияние.

— Она не грязнокровка, она — наследница Ровены.

— Как вы узнали?— тихо спросила Гермиона.

Только Северус заметил, как странно была сжата ее рука, очевидно сжимающая пальцы Виктора.

— У меня есть шпионы в Хогвартсе, возлюбленная моя. Они должны были удостовериться, что Северус был мил с тобой. Кроме того, они позаботились о визите из Министерства. Отчет о событиях дал мне понять, что у тебя вспыльчивый характер.

— Винсент и Грегори,— сказала она, сужая глаза.

— Именно. Придите ко мне, мои дорогие,— позвал он.

Подошли Винсент и Грегори, таща за собой еще кого-то. Голова со светлыми волосами поднялась и повернулась к Северусу.

— Северус! Я не понимаю! Почему они так со мной обращаются?

Панси. Северус снова выругался про себя и опустил голову. Они уже избили слизеринскую девушку, и он чувствовал, что каждый синяк и кровоподтек — это его ошибка. Они отпустили ее, и она подбежала к Северусу. Он обнял ее, как будто бы мог защитить.

— Еще одна твоя победа, Северус? Панси Паркинсон. Что бы сказала твоя мать?— усмехнулся Волдеморт.

Из рядов Упивающихся Смертью вышла женщина и встала перед ним на колени.

— Хозяин, я не знаю, что сделала моя дочь!— воскликнула Иви Паркинсон.— Но вы вольны делать с ней все, что пожелаете! Я хотела иметь дочь, которая не разочаровала бы вас, которая служила бы вам, как Драко Малфой!

— Лучше желала бы, чтобы твоя дочь была как Винсент и Грегори, женщина,— сказал Северус, презрительно усмехаясь.— Да, Люциус, Грегори намного умнее, чем твой драгоценный Драко! Только представь чувства его отца. Интересно, каково это почувствовать, что ты стал игрушкой в руках тех, кого считал своим рабом?

Два Упивающихся Смертью вздрогнули, когда Северус раскрыл их роль. Взгляд, который подарил им Люциус, был не очень обнадеживающий, но они, казалось, не очень беспокоятся об этом. Грегори шагнул вперед и вытащил Панси из рук Северуса. Мастер Зелий взглянул на Гермиону и почти вздрогнул, когда невидимая рука коснулась его.

— Не волнуйся,— прошептал Виктор ему в ухо.— Остальные предупреждены, они знают, где мы.

— Я думал, у Темного Лорда есть щит против заклинаний такого рода,— сказал Северус, не шевеля губами.

— От заклинаний — возможно, но как насчет маггловских технологий? В настоящий момент, в штабе Ордена, Ремус получает наши сигналы и передает их Минерве.

— Люпин?

— Да. Мы оба ходили на уроки по маггловским технологиям. Благодаря тебе у нас есть некоторое понимание привычек Волдеморта, и мы знали, чего от него ожидать.

Северус вздохнул.

— Перестань заставлять меня чувствовать себя идиотом. Ты можешь что-нибудь сделать?

— Пока нет. Он сразу же это заметит. Нужно подождать, пока он отвлечется.

— Крам, ты знаешь, что они собираются сделать с Панси!

— Она знала на что идет.

Северус снова вздохнул.

— Если придется выбирать, спаси Гермиону и Панси, хорошо?

— Не могу. Гермиона убьет меня, если я позволю тебе умереть.

— Меня не вол... что?

— Упс, кажется, я сболтнул лишнего.

Северус почти услышал, как Виктор усмехнулся.


***

— В чем именно вы обвиняете Панси, хозяин?— спросил Северус, пытаясь быть невозмутимым.

— В шпионстве на старого болвана. Сперва она шпионила за Драко, затем за Грегори и Винсентом. Но мои любимцы оказались умнее и почувствовали ее двуличность,— почти промурлыкал Волдеморт.

— Панси, шпионка?— воскликнул Драко.

— Конечно, шпионка. Приори Инкантатем!

Появились призрачные образы заклинаний, наложенных палочкой Панси, среди которых трижды проявилось Облиттеро Инкантанто.

— Как ты думаешь моя возлюбленная спаслась от Министерства? Умная маленькая ведьма, возлюбленная, но ты же Наследница Ровены.

— С чего бы это тебе желать, чтобы Министерство исключило меня из Хогвартса?
— Но мне и не хотелось, чтобы это случилось, дорогуша,— сказал он, как змея произнося букву «с».— Это просто было отличной возможностью для меня увидеть, кто мне предан, а кто нет. Если бы ты была хорошей невестой, не было бы надобности уничтожать заклинания. Не говоря уже о том, что твое подозрительное поведение по отношению к Мисс Паркинсон определенно не соответствовало твоему характеру. Если я хорошо помню, возлюбленная, ты отвесила Драко пощечину, когда училась на третьем курсе.

Гермиона пожала плечами.

— Он это заслужил. Панси была просто назойливой мухой.

— Конечно, назойливой. На самом деле, мне она тоже надоела,— безразлично глядя в направлении Панси, сказал Волдеморт.— Грегори, Винсент, уберите ее. Иви, радуйся, что не будешь также наказана.

— Спасибо, хозяин, спасибо,— прошептала женщина.

Панси, понимая, что выхода нет, выпрямилась и сузила глаза.

— О, Драки, одна последняя вещь. Все, что я делала, начиная с первого курса, было для ордена. Ты отвратительный. Поверь, я не один раз пыталась освободить место рядом с тобой, но никто не захотел занять его.

— Ты согласилась на это, потому что знала, что больше никто не хочет тебя,— попытался оскорбить ее Драко.

Панси улыбнулась понимающей улыбкой и не ответила. Северус знал, что у нее что-то было с Теренсом Хиггсом, который состоял в Ордене Феникса. Экс-ловец слизеринской команды ненавидел роль, которую приходилось играть Панси, и он поклялся, что Драко заплатит за это. Честно говоря, Северус не хотел бы оказаться на месте Драко, когда его найдет Теренс.

— Но я уже нашла кое-кого, Драки,— проворковала она.— На самом деле, даже не одного.

Драко посмотрел на Грегори и Винсента, которые ответили ему самодовольными улыбками.

— Этих жалких, простите, волшебников?

— Вырасти, Драко,— сказал Грегори.— Ты всегда смешивал интеллект с внешним видом. Это совершенно разные вещи; посмотри на Грейнжер. Ни капли красоты, но цепкий ум.

Гермиона покраснела от гнева, но держала язык за зубами. Грегори улыбнулся ей.

— Но по сравнению с первым курсом ты шагнула вперед, Грейнжер. По крайней мере, больше ты не выглядишь как бобер с огромными зубами.

— Если это был комплимент, то тебе все еще не хватает извилин в голове,— спокойно ответила она.

— Ха, Грейнжер. Я просто хотел посмотреть есть ли у маленькой кошечки коготки. Может попробуешь их против жалкой предательницы?— спросил он, склоняя голову на бок.

Глаза Гермионы сузились.

— Ты бы больше подошел, чтобы поточить их,— холодно сказала она.

— О, Грейнжер, я сражен!

— Заберите ее отсюда!— немного раздраженно повторил Волдеморт.— Можете делать с ней все, что хотите.

Северус напрягся. Грегори и Винсент, с мерзкими улыбочками на лицах, поволокли Панси в заднюю комнату. Его глаза расширились, когда за ними лениво последовала Нагайна. Панси взглянула на него через плечо и подмигнула. Иди, девочка. Но будь осторожна; если с тобой что-нибудь случится, Иви оторвет мне голову… Иви вернулась на свое место, не глядя на Северуса, но ее напряженная спина говорила гораздо громче слов. Теперь Северус не был уверен, что у Панси все под контролем. Настало время позаботиться о Гермионе и себе.

~*~

— Я не предавал вас, хозяин,— небрежно сказал Северус.

Волдеморт был удивлен этим совершенно неожиданным заявлением.

— Нет?— спросил он, думая, сможет ли не расхохотаться над всей этой ситуацией.

— Конечно нет, хозяин. Да, я не сказал о том, что являюсь потомком Салазара, но я уверен, что вы можете понять инстинкт самосохранения. Я знал, вы не смогли бы… э, выполнить само действо, так что я сделал это для вас. Почему же еще я это сделал?

— Потому что тебя попросил об этом старый болван?

Северус проклял тот факт, что у него не было времени надеть одеяние Упивающегося Смертью и серебристую маску; ему придется очень постараться с выражениями.

— Вы правда считаете, хозяин, что у Дамблдора есть что-то, что могло бы заставить меня даже подойти к ней? Я говорю о том, что она из Гриффиндора, лучший друг Поттера и, спросите Драко, крайне невыносимая всезнайка. Все знают, что я ненавижу ее.

Он заметил, как плечи Гермионы незначительно опустились, но ее лицо по-прежнему ничего не выражало. Красные глаза Волдеморта сверкнули.

— Как же ты тогда убедил ее последовать за тобой, Северус? Своим природным шармом? Она ненавидит тебя, у нее есть на то причины. И я не могу сказать, что ты тот, на кого посмотрела бы молодая девушка.

— Очень просто убедить девушку, что она любима, если это не так. Пара сентиментальных слов, когда она больше никого не интересует, а затем ссылка на то, что это для защиты от вас. И пожалуйста — вот она, с ребенком, который вам нужен.

Казалось, Волдеморт не слушал что ему говорил Северус, а вместо этого задумчиво разглядывал стоящих в кругу.

Северусу не требовалось смотреть на Гермиону, чтобы почувствовать в какую глубокую яму отчаяния она только что упала. Он крепко схватил руку Виктора и кончиком пальца написал письмо на его ладони. Скажи ей.

— Сказать ей что?— злобно прошептал Виктор ему в ухо.

— Что это ложь,— сказал Северус не шевеля губами.

— Что?

— Все.

— Я не могу проникнуть в твое сознание, Северус. Это меня беспокоит,— сказал Волдеморт, ожидая, когда Северус поднимет глаза, чтобы вторгнуться в его мысли.

Северус знал, что Волдеморт жутко ненавидит тот факт, что есть Упивающийся Смертью, чье сознание практически полностью для него закрыто. В прошлый раз он попался из-за внезапности, но больше не попадется. Не было ни единого шанса, что Северус позволит ему снова проникнуть в свое сознание.

— Вы знаете, хозяин, я должен. В противном случае Дамблдор узнает, что я до сих пор предан вам.

— Но мне все еще это не нравится. Круцио.

Северус упал на колени и прикусил язык, чтобы не дать вырваться крику боли. Он старался не доставлять Волдеморту удовольствия слышать его крики.

— Ты предан мне, Северус?

— Я всегда… был… хозяин.

— Почему же ты прикоснулся к моей невесте?

— Потому что… ваше новое тело… не позволяет вам… вступать в связь с женщинами,— выдохнул Северус сквозь стиснутые зубы.

— Почему ты не рассказал мне?

— Я не… доверяю… Люциусу.




Глава 17. Turning The Tables

Волдеморт снял с Северус Круциатус.
− Ты не доверяешь Люциусу?
Превозмогая боль, Северус поднялся на колени, затем медленно встал, стараясь казаться невозмутимым.
− Нет, хозяин,− выплюнул он, нахмурившись, ругая себя за то, что на секунду потерял контроль.
− Могу я узнать, почему ты не доверяешь своему товарищу?
− Драко пытался соблазнить мисс Грейнжер, когда уже точно знал, что она ваша. Сам Люциус объяснил это желание тем, что она будет отдана одному из нас, после того как родит вам ребенка. Затем он приказал Драко ранить ее бивнем нарвала, подвергнув ее жизнь опасности.
− Потому что у тебя самого не было желания оставить ее себе, Северус? После того, что я видел в твоих мыслях? Возможно ты делал... это как свою обязанность, но мне кажется, тебе понравилось.
Северус не ответил, но мог поклясться, что Гермиона покраснела. Волдеморт мягко засмеялся разражающим смехом.
− Но почему я допрашиваю тебя, если могу спросить того, кто гораздо сильнее хочет ответить мне?
Северус внутренне напрягся. Идиот, я должен был учить ее Оклюмменции. Если мне так тяжело сопротивляться ему, как я мог надеяться, что она сможет это безо всякой подготовки? Идиот, идиот... Волдеморт все еще говорил, и внимание Северуса переключилось на него. Игнорируя, что Темный Лорд редко бывал в хорошем настроении.
− Возможно, мне бы следовало сперва попытаться с Панси, но я уверен, что ты превосходно натренировал ее, Северус. В любом случае, я уверен, что Винсент и Грегори испробуют свои навыки Легилимменции на ней. Они действительно не так уж плохи; я очень горжусь ими, но, знаешь, я всегда выбираю лучших.
Драко усмехнулся, глядя на Гермиону. Она подняла одну бровь, и Северус мимолетно подумал, что это его привычка.
− Что нибудь смешное, Малфой?
− Темный Лорд выбирает лучших, Грейнжер, но ты к ним не принадлежишь.
− Конечно, Малфой. Потому что он не может позволить себе меня; потому что он не может купить меня так же, как купил твоего отца и тебя,− вспылила она.
− Ты оскорбляешь своего любовника,− сказал Драко, внезапно бледнея.
Северус задумался, какую цену пришлось заплатить Волдеморту Драко за то, чтобы он присоединился к нему. Гермиона ответила не глядя на него:
− Я точно знаю что он получил, когда присоединился к Пожирателям. Ты не расскажешь мне ничего нового.
− Не ссорьтесь, дети. Возлюбленная, подойди ближе.
Гермиона осталась на месте и вызывающе скрестила на груди руки.
− Понимаю, смелая гриффиндорка. Ты Наследница Ровены Рейвенкло, дорогая, а Ровену предал Годрик Гриффиндор.
Молчание.
− Не испытывай мое терпение, возлюбленная.
− Ты не знаешь значения этого слова,− наконец сказала она грубо.− Ты не знаешь ничего о любви и страсти. Салазар знал, но ты на него совсем не похож. Ты не его Наследник, ты просто жалкий глупец, который думает, что является великим волшебником.
~*~
Если бы на нем была серебряная маска, Северус закрыл бы глаза со стоном отчаяния. Очевидно, контороль захватила Ровена, и она пребывала в самом воинствующем настроении. Красные глаза Воландеморта опасно расширились.
– Жалкий, я? Да кто ты такая, чтобы так говорить, грязнокровка?
– О, теперь мы заговорили о чистоте крови, Волди? Чтож, давай посмотрим: во мне течет три драгоценных крови, оба моих родителя Сквибы, а не Магглы. Ты же, с другой стороны, потомок женщины-убийцы, а твой отец был магглом. Ты просто волшебник-полукровка, Волди!
Легиллименс!– прошипел Воландеморт, еще более шипящим голосом от злости.
Вопреки себе, Северус закрыл глаза на очень короткое время. Все так и было; они умрут, Гермиона. Панси, он. Или, возможно, Виктор успеет позвать остальных вовремя. Но если честно, Северус не думал, что это возможно. Затем, к его полнейшему удивлению Гермиона рассмеялась.
– Как ты думаешь, насколько я глупа, Воландеморт?– с насмешкой обратилась она.– Ты действительно думаешь, я не знала, что ты будешь использовать на мне Легилименцию?
Почему-то у Северуса сложилось впечатление, что Гермиона вернула контроль и ее безрассудство заставило его опасаться худшего.
– Что ты сделала? В твоем сознании нет ничего, кроме материала занятий!
– У меня есть друг,– монотонно сказала она,– Который очень хорош в Чарах. Вчера вечером мы ненадолго встречались с ним, а затем сегодня, и нам удалось создать что-то очень милое. Это заблокировало все мои воспоминания. Разве не оригинально? Лучше, чем Обливиэйт и не нужно быть натренированным в Оклюмменции чтобы посмеяться над тобой!
Северус почувствовал, что от изумления у него почти открыт рот, и был уверен, что Воландеморт также недалек от такого состояния.
– И ты думаешь, ято меня смогут победить два ребенка? Ты недооценила меня, возлюбленная.
– Ну, два ребенка и два основателя. Ровена была весьма расположена нам помочь, так же как и Хельга.
– Ровена? Ты видела Ровену?
– Она живет во мне.
– Очевидно, ты знаешь заклинание. Я могу пытать тебя до тех пор, пока ты не расскажешь его, а затем войти в твое сознание,– как бы случайно бросил он шелковым голосом, успокаиваясь.
Гермиона ответила со сладкой улыбкой на лице.
– Но ты не станешь, Том. Потому что это ранило бы ребенка.
Она подошла к нему и медленно взяла за руку, кладя ее на свой живот. Северус был полностью сбит с толку.
– Что она делает?– пробормотал он.
– Спасает твою жизнь,– задумчиво произнес голос Виктора ему в ухо.
– А подкрепление?
– В пути. Здесь анти-аппарационные барьеры, они работают над этим.
– Что ты хочешь сказать, спасает мою жизнь?– спросил Северус, только что переработавший последнее замечание Виктора.
– Я говорил тебе о рейвенкловце по имени Терри Бут? Хороший студент, ты знаешь. Особенно в Чарах и Защите От Темных Сил. Вечером, он встретился с молодой гриффиндоркой по имени Гермиона Грейнжер, и они обсуждали некоторые вещи. Большей частью про заклинание Обливиэйт и о предмете, называемом Оклюмменция.
– Переходи к делу, Крум,– прошипел Северус.
– Терри и Гермиона придумали заклинание, которое сейчас блокирует мысли Гермионы от Воландеморта. Гермиона воспользовалась помощью Ровены, насколько я знаю, особенно в вопросе о том, как сопротивляться Воландеморту. Если я правильно запомнил детали, чем больше залинаний направляется на это, тем сложнее его сломать и тем сильнее оно становится. Пока те двое, кто изначально не наложил, не снимут его.
– То етсь если Гермиона говорит Темному Лорду–
– Молодой Терри стал бы отличным обливиатором для Министерства, Северус. Его личность это просто мимолетная мысль в сознании Гермионы; она знает, что создала это заклинание с другом, но не помнит его имени. Ничто не заставит ее вспомнить, пока Терри не произнесет определенные слова. Умный план, как считаешь?
– Будем надеяться, что этого будет достаточно, чтобы спасти ее жизнь.
~*~
Воландеморт все еще держал руку на животе Гермионы и медленно стал передвигать ее выше, к ее шее, которую он начал поглаживать своими пальцами. Его голос стал гладким и бархатистым.
– Я видел в твоем сознании, возлюбленная, что ты любишь власть. Я могу дать тебе власть.
Она надула губы.
– Я твоя невеста или нет, Том?– промурлыкала она, проводя рукой по его щеке, когда произносила его имя.
– Конечно да; Линиям Салазара и Ровены предопределено соединиться, а мы всего лишь пешки предсказания.
– Но ты любишь меня, правда? Это не только из-за предсказания?
– Ты моя возлюбленная,– подтвердил он, его тонкие губы попытались изогнуться в обольстительной улыбке.
– Тогда могу я попросить доказательство твоей любви ко мне?– мягко спросила она, проводя рукой по его щеке, большим пальцем лаская его губы.
– Чего ты хочешь?
Его. Он предал мое доверие к нему, он недооценивал меня шесть лет, он сказал, что это для того, чтобы защитить меня, он, он–
– И что ты хочешь с ним сделать, моя сладкая?
– Ты можешь убить его для меня, пожалуйста?– сказала она с самой сладчайшей улыбкой на которую была способна.
– И это то, как она планирует спасти мою жизнь?– прошептал Северус Виктору, шокированный до глубины души.
К его удивлению, Виктор усмехнулся.
– Если бы ты внимательно прислушивался к тому, что она говорит, то она более или менее представляет тебя как его абсолютного сторонника. Не могу поверить, как она проворачивает действо!
– Он врал тебе, чтобы доставить тебя ко мне, а ты просишь меня отомстить за тебя?– удивился Воландеморт.
Она беспощадно улыбнулась.
– Никогда не недооценивай отчаявшуюся женщину, Том…
Она наклонилась к нему и мягко поцеловала в бровь, вытягивая резкое пронзительное шипение из его губ.
– Как она может делать это?– прошептал Северус, чувствуя тошноту.
– Странно. Это именно тот вопрос, которым я задавался, когда услышал про нее и тебя,– небрежно ответил Виктор.
– Избавь меня от оскорблений, Крум!
– Он заставил меня думать, что заботится обо мне, Том,– продолжила Гермиона, утыкаясь носом в его шею.– Я доверилась ему и отдала ему все. Он даже спас меня от Малфоя – этого я тоже ненавижу…
Губы Северуса скривились, когда Воландеморта полуприкрыл глаза от удовольствия. Темный волшебник, возможно, долгое время не видел так близко женщину, и ему нравилось, что Гермиона соблазняла его, чтобы он отомстил ее любовнику, человеку, к которому были претензии и у самого Темного Лорда. Северус почувствовал, как по его спине стекает холодная струйка пота.
~*~
– Можно мне, Том?– мягко попросила она, целуя белую кожу его шеи на клазах целого круга Упивающихся Смертью.– Обоих из них?
– Они могут быть полезны позже, сладкая,– промурлыкал он, погружаясь пальцами в ее волосы.– Как насчет того, чтобы немного попытать их, а когда это закончится, я отдам их тебе ?
– Это обещание, Том?
– Хмм,– хмыкнул он, наслаждаясь вниманием.
– Тогда ладно,– надулась она.
– Иди сюда, любимая.
Он притянул ее к себе, обвив руками ее талию, и сжал ее пальцы вокруг совей палочки, направляя ее на Северуса.
– Действительно отличный план,– едко прошептал Северус.– Значит еще один раунд Круциатуса…
– Можно я, Том, можно я? Ведь он мой?
Казалось, Воландеморт был захвачен врасплох.
– Ты уверена, возлюбленная?
– Он обидел меня, разве нет? Разве я не могу отомстить ему? Ты бы не хотел, чтобы у тебя была слабая невеста…– выдохнула она, ее губы были в дюйме от его.
Неохотно, он выпустил свою палочку, но его глаза не отрывались от ее, а объятие ослабло. Он не доверял ей. Она взвесила рукой его палочку момент и улыбнулась. Затем она посмотрела на Северуса.
– Профессор Снейп, время пришло, теперь моя очередь проводить взыскания… Круцио!
Второй раз за этот вечер, Северус упал на колени, из его груди вырвался вздох. Как обычно, он не издал ни единого звука. Было больно, но не так, как обычно. Он сумел поднять голову и посмотреть на Гермиону; возможно, все видели на ее лице только концентрацию, но за последние два месяца он научился читать каждое выражение в глубине ее глаз, так что он увидел, что она молила его о прощении.
– О, любимая, ты все еще неопытна в Непростительных Заклинаних!– воскликнул Воландеморт, когда она вернула ему палочку, целуя в то же время ее пальцы.– Это потребует немного практики, но вскоре ты сможешь должным образом накладывать их. Северус, я удовлетворен тобой. Ты был верен мне, а я ошибался, сомневаясь в тебе.
Брови Северуса взлетели практически к волосам. Он никогда не слышал, чтобы Темный Лорд извинялся. В тот же миг, он подполз к нему и поцеловал полу его мантии.
– Спасибо, хозяин, спаисбо…
Гермиона воспользовалась приемуществом ситуации и отступила назад, с написанным на лице отвращением. Северус внутренне усмехнулся. Теперь она не была в руках Воландеморта.
~*~
– Теперь, когда с этим вопросом мы все уладили, можно перейти к более важным вещам. Какой ключ от заклинания, блокирующего твое сознание, возлюбленная?
Она покачала головой.
– Нет, Том. Вопреки твоему мнению, я блокировала свое сознание не чтобы защитить Снейпа, а по более простой причине, что в моих венах течет кровь Годрика Гриффиндора, благодаря моему другу Гарри Поттеру. По тем же причинам она течет и в твоих венах.
– Ты соблазнила меня, чтобы отомстить Северусу, но отказываешся дать мне информацию о Поттере? Ты нелогична, моя сладкая.
– Нет, Том. Я все еще верна Гарри, не зависимо ни от чего. Даже если я только что наложила Непростительное Заклятье, я все еще пришла сюда против своей воли, и этого факта ничто не изменит. И если кто-то из твоих любимцев начнет действовать против меня, этот клинок унесет жизнь ребенка, растущего во мне. Ребенка с четырьмя драгоценными кровями, кровью девственницы и вечной кровью. Ребенок, который нужен для твоего нового рассвета,– сказала она, спокойно доставая из под мантии клинок.
– Твоей стороне так же нужен ребенок,– так же спокойно заметил Воландеморт.
– У нас все еще есть Гарри. Ну и предсказание…
Она улыбнулась, насмехаясь над ним. Он покачал головой, снисходительно усмехаясь.
– Не играй с огнем, возлюбленная. Я далеко не самый терпеливый. Значит, ты слышала предсказание?
– Нет. Но Гарри слышал.
– Если Поттер знает предсказание, почему же он не сказал тебе?
– У меня нет ничего, что ему интересно.
– Правда? А чего бы ему хотелось?
– Хм… Пять минут наедине с Беллатриссой Лестранж были бы хорошим началом.
– Она мой верный последователь,– заметил он, смеясь Гермионе в щеку.
– Я знаю. Но она убила своего двоюродного брата, Сириуса Блэка. Сириус был крестным Гарри. Размышляя об этом, он бы скорее вернул Сириуса.
– Он упал за Вуаль, да? Чтож, возлюбленная, если ты дашь мне предсказание, я мог бы вернуть Блэка оттуда,– заманчиво предложил он.
– Ты мог бы?– удивленно спросила она.
– Если ты направишь мне силу твоего ребенка, то да, я мог бы.
Она задумчиво кивнула.
– А я не могу, потому что я недостаточно сильная.
– Все-таки ты еще молода. Всему свое время.
~*~
Он любопытно посмотрел на нее.
– Почему ты не боишься меня?
Гермиона небрежно пожала плечами, убирая клинок в складку мантии, и Северус подивился ее способности каждое движение делать таким чувственным. Воландеморт с трудом мог оторвать от нее взгляд.
– Я провела шесть лет, боясь имени и волшебника, которому оно принадлежит. Теперь я встретилась с этим волшебником, и он ничем не отличается других… за исключением силы.
Она отступила назад, прислонившись к колонне, подняв руки над головой, ее мантия немного сползла, открывая край ее школьной формы. Северус услышал, как Виктор задохнулся и заметил, что некоторые Упивающиеся Смертью отреагировали так же. Даже красные глаза Воландеморта были намного ярче, чем обычно.
– Ты знаешь мое имя, Том?– мягко спросила она.
– Конечно, Возлюбленная.
– Тогда произнеси его.
– Гермиона,– озадаченно произнес он, но решил поучаствовать в игре.
Северус сквозь сжатые зубы подумал, что это, возможно, означает Круциатус для всех еще до окончания встречи, просто для того, чтобы доказать, что Воландеморт не стал мягче.
– Громче!
– Гермиона!
– Громче!– потребовала она.
– ГЕРМИОНА!– заорал он.
Он был немедленно награжден соблазнительной улыбкой, которая заставила задышать чаще добрую половину Упивающихся Смертью, о чем, казалось, Воландеморт был хорошо осведомлен. Казалось, ему так же по душе их сделка.
– О, нет,– прошептал Виктор.– О, нет, нет, нет. Еще слишком рано!
– Что?
– Они сломали барьеры. Вот почему Гермиона заставила его так кричать.
– О чем ты говоришь?
– Ты действительно думаешь, что Гермиона соблазняет его потому что ей это нравится? Она все выходные работала над этим, заставляя Терри ползать на коленях, за рекордно короткое время и я не сильно отставал от него. Причина в том, что сигналом для подкрепления, когда они сломают барьеры, был, когда они три раза услышат имя Гермионы.
– Ты подал ей сигнал? Ты сумасшедший? Что если она предаст нас в пользу Темного Лорда?
– Она не может.
– Почему?
– Ты, она, Ровена… родственные души. Связана с тобой навсегда. Не смогла бы предать тебя, даже если бы хотела. Даже если ты обманешь ее, она все равно осталась бы с тобой. Но я бы не советовал тебе этого делать. Ровена была ревнива. В ее доме было запрещено произносить имя жены Салазара.
– Откуда ты знаешь?
– Ты не единственный, у кого есть фамильная книга.
– Как получилось, что она рассказала тебе об этом?
Он почти видел, как Виктор закатил глаза.
– Какое несчастье, Северус. Ты когда-нибудь разговаривал с девушкой, или ваше общение сводилось к тому, что ты оскорблял ее?
– В целом мы были заняты… другой деятельностью,– ответил он, пытаясь не замечать, что над ним смеются.
Виктор издал блевотный звук.
– Я не хочу даже представлять этого, большое спасибо!
~*~
Воландеморт немедленно встал.
– Ты привела с собой компанию, возлюбленная?– мягко спросил он.
Она с улыбкой пожала плечами, но когда она увидела, что он направляет на неее свою палочку, ее глаза расширились. Она знала, что ничего не сможет сделать, если он наложит на нее Убийственное Проклятье, так что она предприняла еще одну безнадежную попытку.
– Но Том, ты говорил, что любишь меня…
– О да, ангел, моя сладкая возлюбленная. Я люблю тебя так сильно, что не стану делиться ни с кем! Я намеревался полностью подождать, пока он вырастет более могущественным, но я должен это сделать!
Он произнес слово, которого никто не понял, и из его палочки вырвалось заклинание. У Гермионы не было возможности уклониться от него. Вокруг с хлопками начали появляться люди и Упивающиеся Смертью выкрикивали призывы к отступлению, другие вставали в боевые позиции. Заклинание ударило Гермиону в живот, и над шумом битвы раздался голос:
– Ровена!
Она подняла взгляд на волшебника в темной мантии, бегущего к ней.
– Северус…,– слабо позвала она, по ее щекам текли слезы.
И она упала на землю.



Глава 18. День Всех Святых: потери.

Северус не мог оторвать глаз от того места, где упала Гермиона: одна ее рука была на плече, пальцы другой изо всех сил вцепились в бок.

– Профессор Снейп!

Он вздрогнул и повернул голову, чтобы посмотреть в зеленые глаза Гарри Поттера.

– Перенесите ее назад в Хогвартс, а мы займемся Воландемортом.

– Вы, глупый...

– Она звала вас. Время гриффиндорцам показать отвагу. Но мы не сможем сражаться, если вы не защитите ее.

Северусу вспомнились слова предсказания, и он вздрогнул. Прикрываемый Гарри, увиливая от проклятий, он подбежал к Гермионе и поднял ее на руки. Когда он был готов аппарировать в Хогсмит, Гарри снова обратился к нему:

– Профессор! Помните одну вещь: это ваше имя она произнесла перед тем как упала, а не Салазара.

Северус не ответил. Гарри не мог понять, почему этот суровый Мастер Зелий продолжает думать о девушке как о Ровене; он не думал, он знал.

Прежде чем исчезнуть, Северус огляделся вокруг: Виктор скинул свою мантию-невидимку и взял метлу у Гарри, который уже вернулся в гущу сражения. Северус моргнул. Гарри был одет в свою квиддичную форму, в его руке была метла. Виктор усмехнулся Гарри, оседлал метлу и поднялся в воздух, не отставая от гриффиндорца. Северус покачал головой: удивляться он решил позже. Он аппарировал в Хогсмит, поспешил в Хогвартс и ворвался в Больничное Крыло.

– Поппи!

Немедленно появилась медиковедьма, причем не одна. Вместе с ней были Каллисто Вектор и Терри Бут.

– Положи ее на одну из коек,– коротко скомандовала она.

Она помахала палочкой над бессознательной Гермионой и кивнула.

– Она жива, и нет причин для беспокойства за ее жизнь.

– Хорошо. Я должен вернуться назад.

– Мы тоже идем,– сказала Каллисто.

Северус не стал тратить время на споры. Когда они были уже на пол пути в Хогсмит, он спросил Терри:

– Почему вы не вместе с остальными членами АД?

– Потому что я не могу быть там же где Гермиона, если рядом Воландеморт, – пожал он плечами, почти удачно скрыв, как его рот дернулся, когда он произносил имя Темного Лорда.– Я наложил заклинание на ее сознание вместе с ней; если мы оба окажемся в его руках, он сможет снять наше заклинание. Мы ведь не хотим этого, правда?

– В самом деле, хорошая мысль...

***

Возвратившись на поле битвы, Северус огляделся и почти застонал от отчаяния. Несколько человек парили над его головой, все кроме Виктора были в квиддичной форме. Северус увидел почти всю команду Гриффиндора и заметил, что здесь присутствует на несколько рыжих голов больше, чем должно быть.

– Что все это значит?– закричал он, указывая на них палочкой.

Рядом с ним усмехнулся Терри.

– Фред и Джордж Уизли вернулись. Они изобрели новый вид бладжера - зачарованный. Они создали два таких, а Добби – домовой эльф, друг Гарри – заговорил их так, чтобы они преследовали Упивающихся Смертью, вот так! Осторожно!

Рядом с ними просвистел бладжер и ударил по ребрам Упивающегося, который готовился напасть на Терри. Они услышали хруст и волшебник, чьи ноги стали похожи на желе, упал как подкошенный.

– Слегка улучшенное заклинание Ватных Ног,– с удовольствием прокомментировал Терри.– Что же до Квиддича, то мы подумали, что это даст нам преимущество и позволит атаковать сверху. Гарри, Рон, Фред, Джордж и Оливер от Гриффиндора, Меган от Рейвенкло, Захариас от Хаффлпафа, и, конечно, профессор Крум.

Северус снова взглянул наверх и заметил, что Оливер Вуд действительно был здесь.

– А мисс Уизли?

– Гарри и Рон были непреклонны и не позволили ей пойти. Из-за Воландеморта, понимаете.

– Вы сумасшедшие. Все вы,– пробормотал Северус.

Терри снова усмехнулся.

– Да, сэр! И еще, нам повезло, что мы смогли убедить Ли Джордана не приезжать комментировать игру!

– Не будь так уверен, Терри!– раздался счастливый голос откуда-то сзади.– Я ни за что не пропустил бы это!

Несмотря ни на что, Северус был впечатлен. Каким бы бредовым не звучал этот план, работал он довольно эффективно. Все квиддичные игроки одной рукой держались за метлы, а другой сжимали палочки, выкрикивая заклинания так же быстро, как и летали. Что же до Фреда и Джорджа, то казалось, что они целиком состоят из хлопков и яркой радуги вспышек, которые постоянно исходили от них.

– Человеческие бладжеры,– проворчал он, глядя, как Фред безрассудно влетел в Упивающегося Смертью и заставил последнего растянуться по земле в неуклюжей позе.– Привет, Эйвери,– добавил он, когда серебряная маска слетела с лица своего, лежащего без сознания, хозяина.

***

Наземная команда также действовала очень слаженно. Отряд разбился по парам, спина к спине, за исключением Минервы, Ремуса и Каллисто, которые находились в гуще сражения безо всякого прикрытия со спины. К счастью, воздушный отряд следил за тем, что происходит внизу, и не раз хорошо посланный бладжер или заклинание, сбивали Упивающихся Смертью как раз перед тем, когда они хотели атаковать защитников.
Глядя на то, как хорошо они справляются со своей задачей, Северус начал искать Воландеморта. Очевидно, он не был единственным, поскольку Гарри с палочкой наготове кружил над ним, а глаза его при этом подозрительно пылали. Пройдя через ряды Упивающихся Смертью – они не атаковали его, поскольку считали своим – Северус увидел людей, падающих вокруг него; это был неописуемый ад. Упивающиеся Смертью падали на землю, сраженные оглушающими проклятиями или сумасшедшими бладжерами, и выпускали случайные проклятия, пока ломались их кости. В то время как члены АД страдали от проклятий гораздо реже.

Северус увидел одну из близняшек Патил, лежащую на земле, очевидно с переломанными коленями, поскольку они были согнуты под неестественным углом. Рядом с ней стояла ее сестра, выстреливая заклинания с такой скоростью, с которой могла произносить их. Эрин Макмиллан с удивительной невозмутимостью накладывала заклинания молчания, которые приводили Упивающихся в бешенство, что заставляло Луну как-то зловеще улыбаться, пока она в свою очередь безразлично накладывала заклинание Парения на их палочки и Помехову порчу.

Затем он услышал крик, усиленный заклинанием. Вскинув голову, он увидел маленькую Меган, снижающуюся по спирали. Ликвидируя проклятье, Снейп сумел наложить смягчающее заклинание прежде, чем она достигла земли, и заморозить приближающегося к ней Упивающегося. Он сдернул маску ногой и брезгливо улыбнулся.

– Видеть тебя здесь так непривычно, Макнейр. Я был уверен, что ты все еще в Азкабане.

Он наклонился и поднял Меган на руки, относя туда, где были раненые. Энтони Гольдштейн и Дин Томас охраняли раненых, да и сами были немного задеты. Энтони принял Меган из рук Северуса и кивнул.

– Орел падет, Змея защитит,– сказал голос позади него.

Северус развернулся и увидел, что Терри улыбнулся ему.

– И вы знаете о предсказании, мистер Бут?

– О, Гермиона мне рассказала, перед тем как я наложил заклинание. Так что я знал чего ожидать. Я бы сказал, что Лев сражается довольно хорошо. Хотя я немного беспокоюсь насчет бладжеров. Не то что бы я не доверял Эрин или Хане, но все же - они против Воландеморта?

– Я знаю. Но это удивительно...

– СНЕЙП!

– Поттер зовет. Полагаю, он нашел Темного Лорда. Я должен идти.

***

Ища Воландеморта, Северус заметил, что был не единственным слизеринцем, защищающим остальных. Каллисто стояла перед упавшими братьями Криви и рьяно сражалась с тремя Упивающимися Смертью. Так продолжалось, пока не подоспел четвертый и не произнес убийственное проклятье. Северус только успел присоединиться к ней и оглушить двоих Упивающихся, которые не ожидали его появления, как она споткнулась и упала на колени.

– Кел! Келли!– закричал Северус.

Колин Криви смог поднять палочку Каллисто и неуклюже наложил Ступефай на появившегося Упивающегося. Северус посмотрел на того, кто убил Каллисто, и без сомнений узнал огромный силуэт. Это был Джонатан Крэбб. Он запомнил это и встал на колени перед Каллисто. Колин поднял на него глаза, его пальцы до боли сжимали палочку учительницы арифмантики. Северус взглянул в лицо своего друга: на нем все еще была отпечатана решительная ярость. Но в тоже время, оно было умиротворенное.

Северус вспомнил слова Фирена:

– Твоя боль скоро уйдет.

Он стиснул зубы. Фирен знал, что Каллисто умрет, и не сказал ему! Прежде чем встать, он взял ее на руки.

– Вы можете идти?– спросил он братьев Криви.

– Медленно, но мы справимся,– смело ответил Колин, медленно поднимаясь и стараясь не очень опираться на левую ногу.

Он протянул руку младшему брату, у которого, казалось, были проблемы со зрением. Денис встал и зажмурил глаза.

– Можешь опереться на меня, Колин,– сказал он через мгновение.

– Идите за мной,– скомандовал Северус, все еще удерживая тело Каллисто.– Что случилось с вашими палочками?

– Они сломали их,– пробормотал Колин.

– СНЕЙП!– закричал Гарри яростно.

Северус поднял голову и увидел, что над ним кружится Виктор.

– Крум! Иди, помоги Поттеру!

Виктор оглянулся вокруг в поисках Гарри, кивнул и улетел.

– Барсук нанесет удар,– прошептал Северус, провожая Крума взглядом, еще на что-то надеясь.– Уизли!– выкрикнул он, привлекая внимание Фреда.– Мне нужно прочистить дорогу к раненым, немедленно!

– Да, сэр!– сразу же отозвался Фред.

Он взмахнул палочкой, и бладжер полетел прямо перед Северусом, низко свистя и разбрасывая заклинания направо и налево. Северус заметил и был очень впечатлен тем, что мишенями были только Упивающиеся, только в них попадали проклятия. Он удивился, почему бладжер не целится в него самого.

– Добби,– сказал Колин сквозь сжатые зубы.– Гарри сказал ему, что вы будете здесь, и он должен был быть уверен, что бладжеры не нападут на вас.

– Я знал, что мне следовало изучить магию эльфов.

– У Гермионы будет новый стимул для деятельности ГАВНЭ,– усмехнулся Денис, изо всех сил стараясь идти прямо.

– Если она выживет,– мрачно пробормотал Северус.

Он направил палочку на Дениса.

– Фините Инкантатем.

Конъюнктивитное заклинание пропало, и Денис благодарно кивнул учителю.


***

Когда появились братья Криви и Северус, рядом с Энтони стояла Минерва. Увидев тело Каллисто, она помрачнела. Она знала о дружбе между слизеринцами и могла только предполагать, как больно сейчас Северусу.

– Мы должны отступать,– сказал Северус.– Если мы продолжим, они убьют нас безо всякой пощады.

– Это будет тяжело,– ответила Минерва.– Для аппарации сюда у нас был якорь, это почти как портключ, но он сработал на всех нас одновременно. Некоторые студенты еще не умеют аппарировать, хотя…

– Вы не можете аппарировать в Хогвартс,– прервал Колин.– Гермиона все время это говорит.

Учителя повернулись к нему.

– Если бы у нас был якорь в Хогвартсе, мы могли бы перенести всех отсюда одновременно,– как ни в чем не бывало продолжила Минерва.

– Кто был якорем здесь?

– Виктор. Якорь срабатывал после определенных слов Гермионы.

– Гермиона в Больничном крыле, но она все еще без сознания. Если бы она пришла в себя, то могла бы стать якорем.

– Джинни все еще там,– вмешался Энтони.– Я могу аппарировать в Хогсмит, добежать до Хогвартса, наложить на нее заклинание якоря и вернуться сюда.

Минерва и Северус переглянулись.

– Нам понадобится каждый боец, пока мы будем заняты безопасностью остальных.

– Хорошо, мистер Гольдштейн, идите.

Энтони кивнул и дисаппарировал. Северус нахмурился.

– Он знает заклинание якоря?

– Да, Филиус научил каждого, на случай если с кем-то из нас что-нибудь случится, и нам понадобится быстро уходить.

– Именно то, что сейчас происходит.

Он смахнул выбившийся локон с лица Каллисто и положил ее на землю.

– Я должен идти. Поттер звал меня, и я послал вместо себя Крума. Нужно удостовериться, что там все в порядке.

– Постарайтесь продержаться, пока не вернется мистер Гольдштейн. Нам понадобится некоторое время.

– Скажи квиддичной команде, когда будете отступать. Возможно, они будут уходить в числе последних.

Минерва молча согласилась, и Северус ушел вслед за Фредом, который повел его к Гарри и Виктору. Хотя, он мог бы и сам найти их по вспышкам света между силуэтами их метел и землей.

***

Воландеморт посылал Убивающее проклятие на Виктора, но не на Гарри. Северус помнил, что Воландеморт хочет узнать у Гарри о предсказании. Он мысленно покачал головой. Темный Лорд ни в чем не был так искусен, как в боевых заклинаниях. Убивающее проклятье и Круциатус были обычными для него, если только противник не вынуждал использовать что-то другое.

Подойдя ближе, Северус замер, увидев то, что лежало на земле. Это была метла, и он вспомнил, как упала Меган. Конечно, должно быть это ее. Северус мгновение задумчиво смотрел на нее, затем оседлал и поднялся в воздух, выискивая Гарри и Виктора.

Было темно, но цветные лучи от заклинаний давали достаточно света, чтобы понять, где находится Воландеморт.

– Ты предатель, Северус, я знал это! Можешь поблагодарить свою маленькую любовницу за спасение своей жалкой шкуры!

– Как ты можешь быть уверен, что я Северус, а не Салазар?– заревел он в праведном гневе.– Ты проклял мою возлюбленную, Ровену, думаешь, я это так просто оставлю?

Ответ Северуса застал Воландеморта врасплох; он совершенно не ожидал, что Северус так же будет во власти духа Салазара, как и Гермиона во власти духа Ровены.

– Я вижу, как далеко зашла твоя ‘любовь’, Северус или Салазар! Вместо того чтобы быть около нее и трепетно ожидать, когда она откроет глаза, ты здесь пытаешься сражаться со мной! К твоему сведению, она звала тебя, возможно, с последним вздохом!

– Она сейчас под присмотром в надежных руках!

– Она под присмотром!– рассмеялся Воландеморт, выкрикивая Круциатус в сторону Гарри, который спокойно увернулся от него.– Нет ничего, что сможет ей помочь! Проклятие, которое я наложил на нее вечно, Северус! Ни твои умения, ни умения людей из святого Мунго не помогут разрушить то, что я сделал!

Ослепленный яростью Виктор бросился к Темному Лорду. Заметив это, Гарри развернулся, пытаясь остановить его. В тот же момент мимо Северуса просвистел заговоренный бладжер, определенно целясь в Воландеморта. Северус быстро повернул голову, Фред и Джордж были прямо за ним, взмахивая битами загонщиков, и тяжело посмотрел на них.

– Что это?– сказал Северус.

– Это Проклятущий бладжер, грандиозно изобретенный Джорджем и Фредом Уизли, продается только в Волшебных Шутках Уизли!

– Есть какие-то отличия от тех, что вы использовали несколько минут назад?

– О, да. Этот заговорен специально на Воландеморта, и на нем проклятие гораздо худшее, чем Ватноножное. Добби действительно отличный союзник. Напомните мне никогда не переходить дорогу домовым эльфам. В любом случае, я должен сказать вам, что Энтони вернулся; и он был так любезен, что принес этот драгоценный бладжер с собой.

– До этого он оставался в Хогвартсе?

– Мы оставили его у Джинни. Она решила передать его для нас. Умная малышка, наша сестренка. Да, профессор Макгонагалл начала отступление. К настоящему моменту все раненые эвакуированы, а так же некоторые из самых уязвимых членов АД. На самом деле, насколько я знаю, здесь остались только мы, Ремус и профессор Макгонагалл.

– Я думал ваша сестра питает слабость к Темному Лорду. Почему она решила послать вам этот бладжер?

– Потому что она не знает, что он против Воландеморта! Мы никогда не раскрываем секреты Волшебных Шуток Уизли, пока они не проявятся в полную силу!

***

Несомненно, эффект был силен. Джордж послал два других бладжера вслед за первым, и Воландеморту пришлось иметь дело сразу с тремя заколдованными бладжерами и заклинаниями от Гарри и Виктора, в то время как Северус, Фред и Джордж следили за бладжерами и Упивающимися, которые могли бы попытаться помочь своему хозяину.

За ними просвистел Рон.

– Настало время!– закричал он.– Уходим!

– Люпин уже ушел?– холодно спросил Северус.

– Да. Наземная команда была эвакуирована в первую очередь. Мак… профессор Макгонагалл тоже ушла. Остались только мы.

– Тогда идите, Уизли. Возьмите с собой Смита и Вуда. Я отправлю ваших братьев, как только смогу.

Виктор услышал последние слова Северуса и мрачно усмехнулся.

– Настало время вспомнить все темные заклинания, которым я научился в Дурмштанге,– сказал он.– Вы можете задержать Упивающихся на, скажем, максимум две минуты?

Близнецы кивнули на немой вопрос Северуса.

– Хотя мне понадобится бладжеры,– добавил Виктор.

Джордж пожал плечами.

– Все в порядке. Все равно мы хотели использовать Канареечное проклятье.

Северус закатил глаза и Оливер, хихикнув, аппарировал в Хогвартс с помощью заклинания якоря.

Пока Гарри отвлекал внимание Воландеморта от Виктора, бывший студент Дурмштанга призвал бладжеры, остановил их перед собой и составил из них треугольник. Затем, он добавил Круциатус на вершины треугольника и послал впечатляющий результат – три свистящих, вращающихся бладжера – прямо на Воландеморта. Сделав это, он направил свою палочку на противника.

Темный Лорд, парирующий выпады Гарри и проклятия Виктора, сумел увернуться от первого бладжера, но вот второй все же ударился ему в плечо. От неожиданно обрушившегося Круциатуса он закричал; бладжеры достигли своей цели, выпуская в нее все свои заклинания. Третий бладжер нашел свое место за коленями Воландеморта, заставляя его упасть на землю.

– Сейчас!– закричал Северус.

Он услышал несколько хлопков позади себя, понимая, что это близнецы Уизли к его удивлению все-таки последовали его приказу, как и Гарри. Он сам и Виктор были последними, кто остался. Крум вскинул палочку.

– Это за Гермиону,– прошептал он.– Диффиндо.

Воландеморт закричал даже громче, чем от Круциатуса, и его руки схватились за живот, куда пришлось проклятие Виктора. Упивающиеся Смертью видели только два маленьких силуэта над собой, но прежде, чем они смогли что-либо сделать, Виктор и Северус силой якоря уже были перенесены в Хогвартс.

***

Как только они прибыли, Северус приземлился и бросил метлу. Не все были столь удачливы; аппарирование на метле требовало немало ловкости. Но он не остановился, чтобы помочь остальным. Единственное, что сейчас занимало его голову, это Больничное крыло. Поток членов АД уже направлялся в том же направлении. Было очевидно, что у Поппи уже много работы. Он резко повернулся к тому, кто шел слева и коротко сказал:

– Идите к профессору Грабли-Планк и скажите ей как можно быстрее прийти в Больничное крыло!

– Да, сэр,– ответил легко узнаваемый теперь голос Энтони Гольдштейна.

К счастью, у Поппи уже было время позаботиться о некоторых раненых и, кажется, все уже были вне опасности. Гарри сидел у койки Меган, все время бросая обеспокоенные взгляды в сторону Гермионы. Поскольку Северус знал, что Каллисто умерла, он беспокоился только о Гермионе и подозвал Поппи сразу же, как только в Больничное Крыло на помощь пришла Вильгельмина Грабли-Планк. Она привыкла заботиться о раненых животных и говорила как-то, что могла бы лечить и людей.

– Что с ней, с мисс Грейнжер? Как она?

Поппи огляделась, как будто ища путь к отступлению от Северуса, но его не было.

– Северус, это… ну… я хочу сказать что...

– Говори!

Поппи тяжело сглотнула.

– Наследника больше нет.



Глава 19. Наследника больше нет

– Что значит, наследника больше нет!?– заорал Северус на Поппи.– Где Гермиона?

Поппи нервно отодвинулась и наложила вокруг них заглущающее заклинание.

– Она спит. Послушай, Северус. Она в шоке. Заклинание, которое наложил на нее Сам-Знаешь-Кто… оно убило ребенка.

Северус непонимающе посмотрел на ведьму.

– А Гермиона стала бесплодной. Она никогда больше не сможет иметь детей.

– Значит, Наследник… никогда не родится.

Поппи стало неуютно под стальным взглядом.

– Ну, это не правда. В ней… в ней течет кровь четырех Основателей. Я думаю, что она и есть Наследник. Я наскоро исследовала ее кровь и в ней несомненно есть кровь Салазара. Она могла перейти к ней от Темного Лорда?

– Нет. В нем так же течет и кровь Гриффиндора. Такое большое количество крови Годрика в ее венах убило бы ее,– рассеянно сказал Северус.– Мы должны разгадать эту тайну, но позже. Как Гермиона восприняла потерю ребенка?

– Северус… есть еще кое-что. Тот-Кого-Нельзя-Называть не просто убил ребенка. Он украл у него жизнь. Буквально высосал ее.

На мгновение, Северус онемел от удивления и не мог ни о чем думать. Затем, кусочки головоломки начали вставать на свои места, и он зарычал от злости.

– Какой же я болван. Я все время играл в их игру по их правилам и втянул в нее Гермиону.

– Северус?

– Я проклятый идиот,– мрачно прошептал он.– Она предупреждала меня, я даже говорил ей, что знаю это, но не осознавал, что это означает! Все было в моих руках, но я слепо верил, что умнее их всех.

– Северус?– повторила Поппи.

– Малфой. Малфой заплатит за это и после того, что я с ним сделаю, он будет мечтать об Азкабане.

Поппи задрожала от взгляда убийцы, который осветил темные глаза Мастера Зелий.

~*~

Добравшись до своих комнат, Северус практически упал на месте. Он просто не мог поверить, как легко Люциус и Воландеморт манипулировали им. Он вздохнул, пытаясь расслабиться в кресле. Предстоял еще один ужасный вечер. Гермиона ранена, и, если верить Воландеморту, то навсегда, а Северус знал, что Темный Лорд редко шутит такими вещами. Были ранены еще несколько студентов, Каллисто умерла, а его роль шпиона была раскрыта.

Внезапно, Северус распрямился в кресле. Панси! Что случилось с девушкой, после того, как Грегори и Винсент забрали ее? Он быстро взглянул на часы; было уже слишком поздно вмешиваться, если она все еще там – он знал методы Упивающихся Смертью, так что она бы не протянула так долго. И все-таки, он бесшумно проскользнул в гостиную Слизерина и сначала зашел в спальню мальчиков. Винсент и Грегори мирно спали в своих кроватях – по обеим сторонам от пустой кровати Драко. Северус внутренне застонал и направился в спальню девочек. Панси спала в кровати рядом с кроватью Миллисент. Казалось, что все в порядке.

Северус покинул гостиную Слизерина, размышляя о том, как и когда Команда Ночных Кошмаров успела вернуться в Хогвартс, но вскоре понял, что его это не очень-то и волнует. Было слишком поздно для этого. Он вернулся в свои комнаты, обдумывая список людей, которым он хочет отомстить. Джонатан Крэбб был первым в списке за то, что убил Каллисто. Северус до сих пор никак не мог осознать, что учителя Арифмантики больше нет. Она пришла работать в Хогвартс около десяти лет назад, всего через год после смерти мужа. Мне будет не хватать ее, мрачно подумал Северус.

Следующим в очереди был Люциус. Но Северус хотел разобраться с ним в свое время. Возможно, объектом мести станет и Драко тоже, хотя Северус все еще верил в молодого слизеринца. Его реакция на вопрос Гермионы о том, сколько он стоил, заставила Северуса думать, что, возможно, Драко еще можно спасти. Он надеялся также, что Драко удастся избежать ошибок его, Северуса, молодости. Но не Люциус. Люциус осознанно привел его к Воландеморту, ожидая Гермиону в качестве невесты, настаивая на фактах, которые заставляли вскипать кровь Севруса. Предательство Северуса стало известным в тот самый момент, когда он появился перед Воландемортом вместе с беременной Гермионой, подтверждая тем самым, что больше заботится о Гермионе, чем о так называемой лояльности Темному Лорду.

Воландеморт. Он был последним, кому Хотел отомстить Северус. Он ненавидел, когда им манипулируют. Воландеморту никогда не было дела до Ребенка из первого предсказания; ему только нужен был ребенок с четырьмя драгоценными кровями, чтобы украсть его силы. Размышляя об этом, Северус понял, что если бы в Гермионе не было Ребенка, то Воландеморт украл бы ее жизненные силы: истинный Наследник или нет, кровь Салазара все еще текла в венах Воландеморта и Северус сомневался, что для исполнения предсказания источник крови Слизерина имеет значение. А что, если Грейс была убийцей? Предки Северуса отнюдь не отличались особой непорочностью. Так что теперь Воландеморт был Наследником. Или, возможно, Гермиона была, если Поппи сказала правду. Он должен спросить ее завтра утром.

Вздохнув, Северус поднялся из кресла, взял флакончик Сонного зелья и отправился в свои комнаты. Он долго смотрел на свою кровать, вспоминая о том, как просил ее прийти прошлой ночью, возвращаясь к выходным, которые они провели вместе. Вторжение Воландеморта разбудило некоторые образы в его памяти. Он сел на свою кровать, задумчиво повертел флакончик в руках и неожиданно для себя понял, что единственное, что у него когда-то было, это память.

Он зарычал на себя. Он был смешон. Он устал и был потрясен событиями прошедшего дня. Прошлой ночью он волновался о том, что будет, а теперь был расстроен, потому что считал, что потерял Гермиону. И потерял Каллисто. Он переоделся в пижаму, выбрав темно зеленую, поношенную, которая была на нем, когда здесь была Гермиона. Затем он заполз в кровать и выпил зелье. Закрыв глаза, он провалился в глубокий сон.

~*~

Следующим утром он стоял в дверях Больничного Крыла. Гермиона была в отдельной палате, поскольку могла провести в больничном крыле гораздо больше времени, чем остальные. По сравнению со вчерашним днем, в там было необычно тихо. Большинство кроватей пустовали, Поппи уже завершила утренний обход. Заходя, Северус успел заметить, как Меган убирает свою руку из руки Гарри. Он закатил глаза, избегая Поппи – которая была только рада этому – и зашел в палату Гермионы.

Она лежала на боку, спиной к нему, не к месту напоминая ему о выходных в его комнатах, как раз тот момент, когда он поцеловал ее первый раз. За исключением того, что сейчас, гладкость ее кожи была скрыта ночной рубашкой. Он почувствовал внезапную боль и тоску от этой мысли.

– Ровена?– внимательно спросил он.

– Да,– мягко ответила она.

Он мог поклясться, что она плакала и ему показалось странным, что у нее еще остались силы плакать после того, что ей довелось пережить.

– Я сожалею.

– Не стоит. Я всегда знала, что конец только один.

Он нахмурился. О чем она говорит?

– Я знаю свое место,– продолжила она безразлично.– Я не побеспокою вас.

– Ровена? Я–

– Нет. Я Гермиона. Ровена ушла. И Салазар тоже.

Северус начал чувствовать легкий упадок сил.

– Мисс Грейнжер, пожалуйста, смотрите на меня, когда разговариваете со мной.

Он видел как напряглась ее спина и знал, что это снова его ошибка. Тогда он вспомнил. Возможно, у Терри не было времени снять заклинание с ее памяти. Она не была собой сейчас, она просто помнила слова, которые он сказал Воландеморту прошлой ночью и он знал, что эти слова ранили ее.

– Гермиона?– мягко позвал он.

Она резко развернулась, ее опухшие красные глаза неистово сверкали.

– Послушайте, Профессор, Салазар и Ровена больше не разгуливают в наших сознаниях и Ребенок зачат, так что для вас нет больше причин оставаться рядом со мной. Не думайте, что я слепая. Я замечала, что все ваши слова нежности были всегда адресованы Ровене и никогда мне, даже когда имя, которое хотела сказать я было вашим, а не Салазара. Так что я бы предпочла, чтобы вы ушли, оставим условности.

Она неровно вздохнула и торопливо добавила:

– Но если вам трудно называть меня Гермиона, когда вы хотите сказать что-нибудь доброе, тогда просто называйте Ровена, я пойму. Как я уже говорила, я знаю свое место.

Понимание обрушилось на него. Она не знает. Она не знает. Поппи не сказала ей про Наследника. Он шагнул к ней и не в силах справиться с собой взял ее лицо в свои ладони.

– Гермиона, послушай меня. Это говрит не Салазар. Заклинание, которое использовал Темный Лорд…

О, Боже, как можно говорить женщине, что кто-то убил ее нерожденного ребенка, даже если это ребенок из предсказания, даже если это был ребенок, которого она на самом деле не хотела?

– Гермиона… Темный Лорд забрал жизнь Ребенка,– осторожно сказал он.

Она не верила в то, что он сказал, это он мог видеть в ее больших коричневых глазах, которые не мигая смотрели на него. Затем стон.

– Нет! Нет, не его, не все, что у меня оставалось…

Она обхватила руками свой живот, по щекам текли слезы. Она сжалась в комок, всхлипывая, и даже не поняла, когда его руки обхватили ее, перенося на свои колени. Он крепко прижимал ее к себе, покачивая в своих руках, шепча мягкую чепуху в ее ухо.

~*~

Она снова заснула и Северус, хмурясь, покинул ее палату. Ему нужно найти Терри и сказать, чтобы он был рядом, когда она проснется в следующий раз. Он не мог говорить с ней нормально, когда она потеряла большую часть своих воспоминаний. За ним мягко закрылась дверь, и он увидел Терри Бута с широко открытыми глазами.

– Она спит,– коротко сказал он.

– О. Понимаю.

– Могу я узнать, какие именно воспоминания вы заблокировали у нее?

– Все, связанные с Гарри, Роном, Орденом Феникса и вами, начиная с начала семестра. Кроме тех ваших действий, которые можно назвать незначительными,– беспокойно ответил он.

– Как много ты знаешь?

Терри поднял руки вверх.

– Ничего! Я просто следовал ее указаниям и позволил ей построить сознание так, как она хочет. Она единственная знает, что именно блокировано. У меня есть только краткое представление об этом.

Северус и Терри сидели рядом, ожидая пока Гермиона проснется. Они видели суету Поппи с остальными больными – Падмой Патил, Джастином Финч Флетчи и Луной Лавгуд. Затем зашли Гарри, Меган, Рон и Джинни.

– Как Гермиона?

– Спит,– нехотя ответил он.

– Какое проклятие наложил на нее Воландеморт?

– Лучше подождите, пока вернется Альбус. Уверен, ей не захочется слушать объяснения слишком часто.

– Но вы знаете! Скажите нам!

– Вы забываетесь, мистер Поттер. Может мы и сражались плечом к плечу вчера, но я все еще ваш учитель, и все еще могу отобрать у вас баллы или назначить наказание. Глядя на вашу компанию, я сомневаюсь, что вы предпочтете отсутствие свободного времени в ближайший месяц.

Гарри взглянул на него.

– Предупредите, когда будете готовы сказать нам!– бросил он прежде, чем уйти.

Терри широко распахнул глаза на Гаррино проявление злобы. Северус быстро забыл о Гарри и повернулся к молодому волшебнику рядом с собой.

– Мистер Бут, слышал, ваши выходные были полны интересной… деятельности,– безразлично начал он.

– О! Да, это точно,– энергично закивал Терри.

Он повернулся лицом к учителю и покраснел.

– Если можно назвать интересным то, что на вас было наложено заклинание, позволяющее вам выглядеть как Воландеморт!

К удивлению Терри, Северус усмехнулся.

– Это она сделала?

– Да,– обиженно прошептал Терри.– Дело в том, что я не Воландеморт, и когда она пыталась соблазнять меня, ну… она сказала, что это слишком просто для нее. Так что она наложила другое заклинание, на себя, которое сделало ее непривлекательной. Не знаю кто стал бы использовать такое заклинание. Короче говоря, даже этого было недостаточно. Даже профессору Круму было сложно сдерживать себя.

– Я заметил вчера вечером,– сухо ответил Северус.

Внезапно он встал и снова пошел в комнату Гермионы.

~*~

Во сне она перевернулась на спину и сбила простынь на живот. Он взглянул на нее и внезапно застыл на месте. Он думал, что на ней вместо больничной ночной рубашки будет пижама гриффиндорских цветов, но увидев верхние пуговицы понял, что ошибался. На ней была темно красная атласная пижама, которую он дал ей во время их выходных. Один только взгляд, и его сознание заполнилось образами и воспоминаниями. Он вспомнил свои пальцы на крошечных пуговицах, медленно расстегивающие их, ласкающие кожу. Он протянул руку и убрал с ее шеи выбившуюся прядь волос.

Ее глаза с дрожанием открылись и на ее лице отразилась озадаченность. Затем ей удалось возобновить неровное дыхание.

– Это правда. Это не ночной кошмар.

– Шшш, милая,– прошептал он, касаясь пальцами ее губ.– Ничего не говори. Мисетр Бут!

В комнату ворвался Терри.

– Гермиона! Ты проснулась!

Он поморщился от такого очевидного заявления. Глаза Гермионы расширились.

– Терри? Что–

Он подошел к ней и будто бы взял погладил ее по щеке, хотя на самом деле никогда по настоящему не касался ее. На губах Гермионы мелькнула тень застенчивой улыбки и Северус задумался о странных ласках между этими двумя.

– Здравствуй, моя королева,– прошептал Терри.– Время настало.

Она кивнула и потянулась к тумбочке за палочкой. Оба беззвучно прошептали несколько слов, прижав кончики своих палочек к ее вискам. Вокруг ее головы появилось золотистое сияние. Северус видел ее глаза, и понял, когда она все вспомнила только лишь по ее взгляду на него.

– Я извиняюсь,– тихо произнесла она.– Что же до Круциатцса, я знала, что причиню меньшую боль, чем Воландеморт, вот почему я настаивала на том, чтобы сделать это самой, чем позволить ему. Беллатрикс Лестранж на пятом курсе сказала Гарри, что по настоящему причинить боль можно, только если действительно этого хочешь.

– Приятно слышать, что ты этого не хотела,– сухо ответил он.– Хотя ты достаточно сильна, чтобы причинить боль. Не волнуйся, я привык к Круциатусу.

– Что произошло?

Северус многозначительно посмотрел на Терри, который попытался невинно улыбнуться.

– Ладно, ладно, я ухожу! Позаботься о себе, Гермиона,– добавил он нежно, проводя кончиками пальцев по ее лбу, в своей странной манере ласк.

Северус усмирил жгучее желание отбросить руку Терри от Гермионы, но все же тяжелый взгляд проводил молодого Рейвенкловца до самой двери.

~*~

Как только за Терри закрылась дверь, Гермиона сразу же начала предпринимать попытки сесть в постели. Северус положил руки ей на плечи и пресек их. Атлас под его пальцами был мягким и гладким, и он не мог прогнать мысль, что ее кожа была более гладкой. Он стиснул зубы. Что с ним было не так?

– Скажи мне,– ее голос вернул его в реальность.

– Заклинание, которое использовал Темный Лорд–

– Да, я знаю, мой сын мертв,– перебила она, ее лицо напряглось, а глаза пронзил холод.

Северусу было странно слышать как она говорит о не рожденном ребенке. Мой сын. Он почувствовал легий уколобиды; в конце концов, это был и его сын. Но она бы никогда не поверила ему, если бы он запротестовал; противный сальный мерзавец не мог иметь чувств по определению, а значит, не мог быть расстроен смертью своего не родившегося ребенка, ведь он видел так много смертей, а в некоторых даже принимал участие, когда был Упивающимся Смертью, правда? Почти бессознательно он вернулся к своему обычному поведению, его тон стал холодным и язвительным, пряча истинное лицо за жуткой маской.

– Заклинание высосало его, передав всю его силу Темному Лорду.

Она вздрогнула и закусила нижнюю губу, изо всех сил стараясь не сорваться перед ним снова.

– Это… это означает, что мы должны… должны попытаться снова?

– Нет, Гермиона. Заклинание исказилось. Вы бесплодны.

Она побледнела как простыня. Но в то же время, она старалась объективно оценить ситуацию, и Северус практически слышал, как скрипят ее мозги.

– То есть это означает, что Наследника нет!– мягко воскликнула она, срывающимся, но слушающимся голосом.– И Наследника никогда не будет? Как такое может быть? Нет, подождите! Возможно, он сумел так же высосать и его кровь.

Северус взглянул на нее, явно ожидая, что она объяснит свою мысль.

– Темный Лорд и есть Ребенок из предсказания,– коротко сказала она.

Северус нахмурился. Он думал, что Воландеморт похитил его силы, но не саму кровь. Похитив силы Наследника, Темный Лорд обрел бы те же магические силы, но теперь…

– Я не думал об этом,– заметил он.– Но тогда… последствия разнообразны и довольно смертельны. Я должен обдумать это.

Она кивнула, понимая.

– Теперь скажите, что происходит между мистером Бутом и вами?

– Ничего,– резко ответила она.– Это невозможно, помните?

– Тогда почему вы так близки друг с другом?

– Ровена решила, что мне нужен брат или сестра, кто-то из моего истинного Дома. Она решила, что Терри просто превосходен. Она сказала ему, что я не переношу ни чьих прикосновений, так что он делает эти маленькие жесты любви, чтобы показать мне свою заботу, но и не причинить боль. Он хороший, не будьте слишком суровы к нему.

Поппи вошла в комнату и нахмурилась, увидев Северуса.

– Марш отсюда! Ей нужен отдых! Я знаю тебя, Северус Снейп, ты расстроишь ее!

Северус тяжело посмотрел на нее, но направился к двери.

– Профессор! Можете радоваться, поскольку кровь Салазара действительно умрет вместе с вами.

Он не ответил и закрыл за собой дверь.

~*~

Когда Северус вышел, Терри стоял? прислонившись к стене.

– Мистер Бут, раз уж вам так много известно о мисс Грейнжер, могу я узнать, как вышло так, что она одета не в больничную пижаму?

Терри покраснел и стал оранжевого оттенка.

– Джинни принесла ей эту прошлой ночью. Она сказала, что последние две недели Гермиона одевала только эту. Она еще сказала, что прежде не видела у Гермионы этой пижамы.

Мгновение он молчал, потом покраснел еще сильнее и пробормотал:

– Не могу поверить, что разговариваю о пижаме Гермионы с вами!

Северус ухмыльнулся как от комментария, так и от чувства триумфа от того, что Гермиона одевала пижаму, которую он подарил ей.

– Мистер Бут, вы были бы поражены темами, которые могли бы обсудить со мной, если бы я захотел поспрашивать.

Прежде, чем Терри смог ответить, из комнаты вышла Поппи.

– Мисс Грейнжер хочет видеть вас, мистер Бут,– сказала она, поджав губы.– Она обещала, что вы не будете оставаться слишком долго.

Терри кивнул и пошел в комнату Гермионы.

– Я задержу ее здесь, по меньшей мере неделю. Я хочу быть уверенной, что у заклинания не будет никаких побочных эффектов. И, возможно, существует лекарство от ее бесплодности.

– Нет, не существует. Темный Лорд гарантировал это, а в таких вопросах ему можно доверять: он знает что говорит, когда речь идет о разрушении.

– Ты сказал ей?– внимательно спросила Поппи.

– Думаю, вы были свидетельницей ее реакции,– проворчал он.

Оставив Поппи в шокированном состоянии, он направился к подземельям, пытаясь понять, что именно чувствует от мысли, что его нерожденный сын мертв, а мать его сына больше никогда не сможет иметь детей. Мысли о том, что он, Северус Снейп, бывший отцом, хотя никогда не собирался иметь детей, был лишен крошечной жизни самым ужасным образом. Он две недели привыкал к мысли, что Гермиона носит его ребенка, и инстинктивно защищал ее во время занятий АД; теперь… не было ничего. Он нахмурился. Он ненавидел чувствовать себя сбитым с толку.



Глава 20. Носки

Виктор ждал его в офисе и практически набросился, когда он зашел.
– Как она?
– Жива. И в здравом уме,– сухо ответил он.– К настоящему моменту.
– Что именно произошло?
– Заклинание, которое наложил Темный Лорд убило ребенка, высосало его жизненные силы и оставило Гермиону бесплодной.
Виктор задохнулся.
– Это невозможно! Наверняка можно что-то сделать! Даже в Темный Искусствах есть–
– Крум, просто заткнись, ладно? Я знаю, что напортачил, так что нет необходимости тыкать мне это в лицо.
Виктор растерянно остановился, все еще с открытым ртом глядя на высокого волшебника, сидящего в своем кресле, закрыв руками лицо.
– Северус?
– Это был ребенок, Крум,– глухим голосом ответил он.– Крошечный ребенок, мой сын. Знаешь, я никогда не думал, что у меня будет ребенок. Я сказал Гермионе, что это оттого, что я хочу, чтобы кровь Салазара умерла вместе со мной. Ложь. Правда в том, что я никогда не думал, что найду женщину, которая примет прошлое Упивающегося Смертью и ужасный характер. Я знал о родственной душе Ровены, но думал, что это всего лишь красивая ложь, как предсказания Сибиллой смерти Поттера каждую неделю. И вот, у меня появился единственный в жизни шанс, но я упустил его, потому что возомнил, что смогу перехитрить Темного Лорда и Люциуса Малфоя! И,будто этого не достаточно, я позволил пройти Гермионе через все это и должен был защитить ее своей жизнью, если потребуется!
Он поднял налитые кровью глаза, странно светящиеся на фоне лица.
– Выглядишь так, будто только что вышел из Азкабана,– прошептал Виктор, чувствуя себя неудобно.
Северус безрадостно усмехнулся.
– Поверь мне, после этого я выглядел гораздо хуже.
Он провел рукой по волосам и отсутствующе заметил, что они жирнее, чем обычно.
– Черт, Северус, я никогда не видел тебя таким подавленным!
– Ты не видел меня двадцать лет назад, когда я пришел к Альбусу.
– Что произошло?– мягко и внимательно поинтересовался Виктор.
Прежде, чем заговорить, Северус долгое время хранил молчание. Он все еще помнил тот день, как если бы это произошло час назад.
–Северус, они простят тебя, в этом можешь не сомневаться. Вопрос в том, простишь ли себя ты?
Разбитый молодой человек перед Директором поднял голову и черный глаза впились в голубые.
– Как я могу отблагодарить вас, за то, что подарили мне второй шанс?– грубо спросил он.
Альбус слегка вздрогнул; второй шанс был выстлан ужасом, болью и смертью.
– Теплые шерстяные носки были бы очень кстати.
Виктор улыбался.
– Как это похоже на него. Величайший волшебник тоже человек, которому нравится чувствовать себя уютно в холодном замке. В некотором отношении это обнадеживает. Это делает его более человечным.
Северус неясно кивнул.
– Это справедливо и для тебя, Северус,–продолжил Виктор.– Ты могущественный волшебник, но так же и человек, которому крайне необходимо научиться жить. Зарывать себя живьем в подземельях не очень-то здорово.
– Крум…– зарычал Северус.
– Тебе стоит поговорить с Ремусом. У вас много общего, особенно в том, чтобы быть изгоями. Нет, не отвечай, просто подумай об этом,– закончил он и направился к двери.
– Да, Северус, однажды кто-то сказал мне – не помню кто именно – что для того, чтобы полюбить кого-то, прежде всего надо полюбить себя. Сейчас, на самом деле я не очень разделяю эту точку зрения – я, конечно, не Гилдерой Локхарт – но, может, ты обсудишь это с нашей милой Гермионой? Когда она почувствует себя лучше.
Рука Виктора все еще касалась дверной ручки, когда Северус вздохнул.
– Крум… Виктор. Как так получилось, что ты стал кем-то подозрительно похожим на друга?
Молодой волшебник усмехнулся.
– Конечно же потому что я силен в Темных Искусствах.
Северус усмехнулся в ответ и дверь мягко закрылась за Виктором.
~*~
Северус обреченно вздохнул, услышав настойчивый стук в дверь своих комнат. Даже вечерами не могу остаться один. Должно быть Альбус вернулся. Черт его побери за неуважение к частным владениям. Он открвл дверь и вздрогнул от неожиданности, когда в комнату влетела сова. Сова, вечером? Это не могло подождать до утра? И как она смогла добраться до моих комнат без окон… А, школьная сова. Интересно. Сова гордо ухнула, когда он отвязал от е лапы маленький сверток. Как только сверток оказался на ладони, раздался негромкий хлопок и сверток стал вдвое больше. Самообратимое заклинание Редукцио. Оригинально. По привычке – и подозрительно из-за необычного заклинания – он проверил сверток на проклятия но ничего не обнаружил. Он развернул посылку и озадаченно уставился на пару зелено-серебряных носков, украшенных слизеринским гербом по бокам. Затем Северус развернул прилагающееся письмо и немедленно заметил, что оно было написано самопишущим пером, гарантирующим анонимность адресанта. Но слова… Спасибо за потерянную кровь.
Северус нахмурился. Он было подумал, что носки прислал Альбус, но Директор никогда бы не воспользовался самопишущим пером, чтобы написать ему письмо. Посылка могла бы быть от Гермионы – особенно учитывая тему послания – но она Гриффиндорка и никогда не скрывалась подобным образом. Она знает о разговоре про носки; даже то, что она в шоке от потери ребенка не заставило бы ее писать анонимные письма. Значит знает кто-то еще. Может Винсент или Грегори? Их формулировка была бы более жестокой, и почему-то он никак не мог представить, что они стали бы уменьшать посылку, прежде чем отправить ее. Скорее уж это Гермиона – или Гарри, в случае если бы совой была Хедвиг. Это могла быть Панси: она достаточно хорошо знает Гермиону, чтобы заставить ее выглядеть виноватой, даже если она виноватой и не была. Но все равно, кем бы не был отправитель, Северус никак не мог понять мотива.
На следующий день, перед уроками он предпринял попытку увидеть Гермиону, которая увенчалась тем, что Поппи упрекнула его в том, что единственным посетителем, которому разрешалось приходить к Гермионе был студент Рейвенкло Терри Бут, потому что он «вежливый и милый». Северус с трудом удержал порыв вырвать клок волос с головы упомянутого Рейвенкловца и воспользоваться многосущным зельем. К прискорбию, у него не осталось никаких запасов зелья за ненадобностью, и сейчас не было времени, чтобы варить новое. Так что он просто надеялся, что Гермиона окажется вне пристального внимания Поппи.
Виктор выслушал то же, что и Северус и зарычал.
– Многосущное зелье?– с надеждой спросил он.
– Нет ни капли,– убил надежду Северус.
Оба уныло вздохнули и начали партию в Магические Шахматы.
~*~
В конце третьего дня – все члены АД делали на уроке ошибку за ошибкой – Северус играл в Волшебные Шахматы с Виктором, они снова попытались увидеть Гермиону. Они подошли к ее палате как раз в тот момент, когда из нее выходил Терри и Поппи выгнала их из больничного крыла. Разозленный, Северус вернулся в свои комнаты и начал выводить уравнения Арифмантики, пытаясь вычислить, может ли что-то измениться.
И снова к нему прилетела та же рыжевато-коричневая сова, которая гордо ухала и нежно щипала его за пальцы, получая угощение.
– Ты такая гордая, что у меня нет другого выбора, кроме как называть тебя Артабан,– пробормотал он не в силах злиться на сову.
Он открыл посылку и обнаружил там носки цветов Рейвенкло. Записка была немногослона: Первая кровь. Не должна ли она быть красной? Это вызвало воспоминания об истекающей кровью Гермионе после… Он выкинул из головы нежелательные мысли и положил носки и письмо рядом с теми, что получил вчера.
Дни ожидания возвращения Альбуса проходили однообразно. Утром, обычно вместе с Виктором, они отправлялись в Больничное крыло, получали там отказ и возвращались в подземелья, чтобы сыграть партию в Волшебные Шахматы. Он провел уроки, снова сходил к Больничному крылу, получил отказ, сыграл еще одну партию в Шахматы с Виктором и уже готовился идти спать с глубоко неудовлетворительными результатами в Арифмантике, как вдруг прилетел Артабан.
В третьей посылке оказались носки цвета Хаффлпафа и новое письмо: Вторая кровь. Искрометный рок? На следующий вечер он ожидал Гриффиндорские носки и задумался каким могло бы быть послание. Когда она получил его, то почти задохнулся: Третья кровь. Ключ. Слишком плохо присматривал. Он заскрипел зубами. Он думал, что следующим вечером наконец удастся спокойно подумать, но Артабан появился вновь. Когда Северус открыл очередную посылку он нахмурился: белые носки с рисунком единорога. Вечная кровь. Радость и отчаяние. Он вздохнул, взмахнул палочкой, и пять пар носков оказались приколотыми к стене. Над каждой парой было приколото соответствующее письмо. Это выглядело довольно забавно, но сейчас это не волновало его. Он не ждал гостей.
Однако и это был еще не конец. Он получил еще две посылки. В первой были черные носки с запиской написанной в тоне всех предыдущих: Кровь боли. Тьма всегда крадет. И побеждает? Затем приписка внизу: Может это будет полезнее предыдущего: больше в твоем стиле. В ярости он швырнул носки в стену вслед за носками с единорогами. В последней посылке оказались кроваво красные носки. Кровь связи. Новое рождение. Кто падет? Только время покажет что будет дальше… Он посмотрел на семь пар носков на стене. Общий смысл все еще ускользал. Ну, хотя бы он понял первое значение, за исключением последней пары носков. Кровь боли была когда Гермиона потеряла ребенка. Но кровь связи? И как отсюда следует новое рождение? Он резко застыл на месте. Затем еще раз перечитал последнюю записку и недоверчиво замотал головой. Как такое возможно?
~*~
− Поппи!
Гермиона все еще спала в больничном крыле, ее комната была погружена во мрак. Северус снова нетерпеливо позвал медиковедьму, внутренне усмехнувшись над тем, насколько просто было ему зайти в комнату, куда его не пускали всю прошлую неделю. Зевая, Поппи зашла в Больничное крыло, на ходу пытаясь стянуть волосы в пучок.
− В чем дело, Северус? Ты знаешь, который сейчас час? − грозно начала она.
− Мне нужно провести еще один анализ крови Гермионы. Ты сказала, в ней течет кровь Салазара. Мы должны узнать как она могла оказаться в ее венах.
− И это не могло подождать до утра?
− Нет, не могло! Мне нужно это знать сейчас!
Поппи вздохнула и взмахнула палочкой над спящей Гермионой, выписывая сложные образы и бормоча заклинания.
− Кровь единорога, но о ней мы уже знаем, − слегка поморщившись произнесла она.
Затем лицо Гермионы блеснуло бронзой, чернотой, золотом и серебром. Серебром? Северус нахмурился.
− В ней течет кровь Салазара Слизерина, − мрачно объявила Поппи, что-то пробормотав затем про упрямых Слизеринов.
− Но как?
Северус начал нервно ходить взад вперед, пока Поппи произносила еще какое-то заклинание. Через мгновение она издала возглас триумфа. Затем она повернулась к Северусу и на его удивление произнесла над ним то же заклинание. На ее губах заиграла удоветворенная усмешка.
− Соблаговоли поделиться шуткой.
− Ты провел церемонию связывания крови.
− Никогда не делал ничего подобного.
− Взгляни на свою левую ладонь, дорогой.
Северус в растерянности подчинился, и линии на его ладони слегка расплылись, прежде чем обрести четкие очертания; Он заметил, что ладонь пересекает длинная белый шрам.
− Что это?
− Шрам от церемонии связывания крови. Очевидно, у нее такой же, на нем просто было заклятие невидимости. Единственное что странно, это то, что в тебе нет ее крови. В тебе по прежнему только кровь Салазара. Я не понимаю.
− Это просто, − раздался третий голос. − Целю было привязать не его ко мне, а меня к нему.
~*~
Северус развернулся на пятках и повернулся к Гермионе, которая проснулась и не сводила с него глаз.
− Когда это произошло?
− Перед Днем Всех Святых. Когда ты мирно спал в моих руках. Ровена захватила контроль, использовала Салазара, чтобы заставить тебя проснуться и провела первую половину церемонии связывания крови. Затем она наложила заклинание на наши ладони, чтобы скрыть шрам.
Северус хмуро кивнул.
− А теперь ты вспомнил, что я жива? − зло добавила она.
− Все претензии к ней, это она запретила мне приходить, − он кивнул на Поппи. − Я пытался. Дважды в день.
Гермиона сузила глаза.
− Не могу в это поверить! Я провела целую неделю, пытаясь занять себя домашними заданиями и уравнениями по Арифмантике только потому что вы запретили ему приходить?
− Уравнения по Арифмантике? Какие? Не важно. Не сейчас. Церемония связывания крови. Как получилось, что Темный Лорд не увидел кровь Салазара в твоих венах?
Она немного устало откинулась на подушки.
− Ее нужно было активировать. Помните предсказание? Боль, о, много боли. Я всегда думала, что эти два предсказания связаны. Мне нужна была… нужна была боль, чтобы кровь Салазара проявилась.
− Ты хочешь сказать…
− Да, потеря ребенка. И тот факт, что он разрушил… то заклинание, которое сделало меня бесплодной, − сухо добавила она. − Это достаточно сильно ранило.
Он был поражен ее спокойствием, а Поппи вздрогнула.
− Она провела прошлую неделю высказывая мне подобные комментарии.
Северус почувствовал неописуемую волну гордости за эту маленькую Гриффиндорку. Она плакала в первый день, но затем была сильной, она работала над проблемой, а не оплакивала свою трагедию.
− Конечно, − обратился он к Поппи. − Она сильная и не хочет показывать свою боль!
Гермиона загадочно посмотрела на него и застенчиво улыбнулась.
− Раз уж вы здесь, вы мне расскажете, что случилось в День Всех Святых, после того, как я…?
Поппи начала было протестовать, на Северус усадил ее на кресло рядом с кроватью Гермионы и начал повествование о структуре Квиддича − он заметил гордость в ее глазах, когда она слушала это − рассказал о Бладжерах близнецов Уизли, аппарационном якоре на Джинни и последнюю битву с Воландемортом. Ее особенно заинтересовало как Виктор бился с Темным Лордом.
− Барсук нанесет удар, − проговорила она. − Кажется, Виктор является Наследником Хельги.
− Должно быть,− нейтрально согласился Северус.
Она нахмурилась.
− Это же смешно! В Дурмштанге нет факультета Хаффлпаф! Там есть Альфхейм, Свайартельфхейм, Ванахейм, Нидавеллир и Йотунхейм. (Alfheim, Svartalfheim, Asgard, Vanaheim, Nidavellir and Jotunheim.)
− О, как мне нравится дискутировать с таким умным человеком!− мягко, так, чтобы Гермиона не могла услышать, пробормотал Северус.− Всегда точно подметит мельчайшую деталь, так что все пойдет наперекосяк!
Он облокотился на свое кресло, теребя большим пальцем руки нижнюю губу.
− Несомненно, в Дурмштанге нет Хаффлпафцев. Но разве не может быть в Дурмштанге кого-то из потомков Хельги?
− Полагаю может,− сдалась она.− Это многое объясняет. Например то, почему Виктор всегда был моим защитником, как вы сказали.
− Настоящим другом… или братом? В конце концов Хельга была единокровной сестрой Ровены.
Она покачала головой.
− От этого бросает в дрожь.
~*~
− Какую задачу решали ваши уравнения Арифмантики?− спросил он.
− Ну, я начала первого сентября. Терри составил диаграмму того дня для меня, а затем мои результаты показали, что единственным возможным решением было то что мы и сделали. Я вычисляла из трех диаграмм − начало сентября, середина июля и конец мая. Результаты совпали. На построение диаграмм на более раннее время у Терри не было времени.
¬− Я понимаю. Но я так же пытался проработать и вторую гипотезу: Я дал тебе немного моей крови, вместо того, что требовал от меня Альбус. Все уравнения сводились к твоей смерти. Я думаю Альбус та же просил об этом Каллисто или попробовал решить неравенство сам, прежде, чем принимать решение. Видимо причины, чтобы запретить мне дать тебе крови были неубедительны; проблема твоей девственности так или иначе решилась бы.
− Я действительно это сделал,− раздался голос Альбуса.− Я просчитал все что мог, как только узнал, что ты Наследник Салазара. Неравенство никак не получалось, пока я не узнал это. Гермиона, я сочувствую твоей потере. Я не вижу решения, но вопреки всему я надеюсь, что ошибаюсь. Я глубоко сожалею.
В глазах Альбуса не было искорок. Сейчас он выглядел старым человеком на все свои сто пятьдесят лет.
− Кстати, Гермиона, тебя может заинтересовать, что Ванахейм в Дурмштанге это эквивалент нашего Хаффлпафа. Сортировочной шляпе не составило труда определить откуда Виктор.
− Спасибо, директор,− прошептала она.
− Когда вы вернулись, Альбус?
− Час назад. Миневра рассказала мне о произошедшем, а по пути сюда я встретил Поппи. Она рассказала мене о заклинании, которое Воландеморт направил на Гермиону. Северус, ты действительно не видишь способа обратить его действие?
Он только вздохнул.
− Я до сих пор не знаю, какое именно проклятье он использовал. Темный Лорд имеет очень общее представление о заклинаниях, но иногда ему удается откопать весьма необычные с интересными эффектами. Я никогда не слышал о проклятии со столь сильным эффектом как это. Но, конечно, даже наличие знаний о заклинании не всегда означает, что его возможно обратить.
Альбус кивнул и вздохнул.
− Я хотел бы встретиться с вами завтра вечером. Нам нужно все это обсудить с командой. Я думаю поздравления уместны, хотя на первый взгляд очевиден проигрыш. Вы все сражались самоотверженно, плечом к плечу. Не думаю, что Волдеморт все еще недооценивает вас.
Гермиона чуть сильнее зарылась скривившимся бледным лицом в подушку.
− Крэбб и Гойл его шпионы. Сегодня ночью они забрали Панси с собой. Они знают, что она работает на нас,− устало сказала она.
− Панси в безопасности в гостиной Слизерина, Мисс Грейнжер,− коротко успокоил ее Северус.− Вечером Дня Всех Святых она так же была там в безопасности гораздо большей, чем можно сказать о вас.
− Хотелось бы и мне быть в безопасности в гостиной Слизерина,− ответила она, прикрывая глаза,− на самом деле в любой гостиной, вместо того, чтобы терять здесь целую неделю!
Альбус слабо улыбнулся и напомнив о завтрашней встрече ушел. Северус уже готов был последовать за директором, когда Гермиона открыла глаза и посмотрела на него.
− Что заставило вас прийти сюда и спросить есть ли во мне кровь Салазара?
Он вернул ей внимательный взгляд и скривился в ухмылке.
− Носки. Кроваво красные носки. Очень по-Гриффиндорски.
________________________________________
Факультеты Дурмштанга
Автор выбрала их из Скандинавской мифологии. Почему только шесть, когда в мифах есть девять миров, а в Хогвартсе четыре? Сначала она решила не включать миры третьего уровня (миры смерти и разрухи). Еще нет мира под названием Мидгард(Midgard), мира людей. Мира Магглов :).
Эльфхейм (Alfheim): дословно «дом эльфов»(‘elf home’). Это место, где живут светлые эльфы. Автор выбрала этот факультет своеобразным эквивалентом Гриффиндора.
Свартэльфхейм (Svartalfheim): дословно «дом Свалтэрфалов» (‘home of the Svartalfar’), место, где живут Свартельфары – темные эльфы.Ставится эквивалентом Слизерина.
Асгард (Asgard): место Aesir, Богов. Это как Рейвенкло.
Ванахейм (Vanaheim): «дом Ванир»(‘home of the Vanir’). Еще одно место обитания Богов – Хаффлпаф.
Нидавеллир (Nidavellir): место Dwarves, в Хогвартсе эквивалента нет.
Йотунхейм (Jotunheim): «дом Йотунсов» (‘home of the Jotuns’), где живут скандинавские гиганты.
Автор разделила их на соперничающие пары:Alfheim – Svartalfheim, Asgard – Vanaheim, Nidavellir – Jotunheim.



Глава 21. Один наследник это слишком

Для Северуса очередной день начался, как и предыдущие, за исключением того, что Поппи нехотя позволила ему увидеться с Гермионой, однако Виктору было отказано, к негодованию последнего. Была причина, по которой Гермионе нельзя было покидать Больничное крыло: по школе ходило неимоверное количество слухов и преподаватели решили, что лучше будет ее сначала подготовить. Она и так достаточно натерпелась.

Она слегка улыбнулась, когда он зашел и он не смог побороть чувство самодовольства, которое вызвала ее улыбка. Однако, он быстро раздавил это чувство. Сейчас не время для подобных мыслей.

− Как вы?− мягко спросил он.

Она пожала плечами.

− Я в порядке, хотя меня разбудили ночью. Когда я смогу уйти отсюда?

− Сегодня вечером. Я зайду за вами перед собранием, а после него вы сможете вернуться к себе в комнату.

− Очень надеюсь, что больше не разбужу своих соседок,− мрачно сказала она.

− Вам все еще снятся кошмары?

− Не знаю. Мадам Помфри давала мне зелье Сна Без Сновидений.

− Тогда почему вы просыпались прошлой ночью?

− Ровена. Очевидно, она решила, что еще не закончила со мной, поэтому и вернулась. Только не спрашивайте меня как она смогла побороть действие зелья, потому что я понятия не имею.

Он осторожно присел на край ее кровати.

− Почему она настояла на том, чтобы в ваших венах была моя кровь?

− Ребенок… он был просто приманкой,− чуть дрогнул ее голос.− Помните Фирена, когда мы ходили к нему перед выходными вашей квартире? Он знал про ребенка, но никогда не называл его Ребенком из предсказания. Он говорил «ожидаемый ребенок», не акцентируя на нем. Он знал. Он знал и не сказал мне.

Ее слова напоминали ему его собственные мысли, когда погибла Каллисто. Фирен скрывал от них слишком многое, и ему хотелось знать почему.

− Как насчет того, чтобы встретиться с ним сегодня вечером, после собрания?− как бы невзначай предложил он.

В глазах Гермионы появился опасный блеск.

− Это было бы чудесно,− спокойно ответила она.

К ее удивлению, он издал звук, похожий на смех.

− Ты кровожадное создание,− поддразнил он ее.

Это заявление вызвало робкую улыбку на ее губах. Он потянулся к ней и заправил за ухо один из ее непослушных локнов.

− Я знаю, это тяжело для тебя, милая, − прошептал он.− Я, конечно, не могу себе даже представить на сколько, но пожалуйста, не сдавайся. Мы заставим его заплатить, обещаю. Только не сдавайся. Будь злой, жестокой, какой угодно, пока ты не будешь знать, что можешь продолжать.

Она кивнула и в свою очередь потянулась к нему. Ему было удивительно чувствовать, как ее пальцы запутываются в его волосах. Она мягко притянула его к себе. Гермиона закрыла лаза и легко коснулась его губ своими. Он с готовностью ответил на поцелуй, а затем спросил:

− Зачем это?

− Чтобы создать впечатление, что мы нормальная пара, которая пытается справиться с потерей первого ребенка,− ответила она не открывая глаз.− Соответствие нормам, связанное с маггловским образом жизни.

Он не ответил, просто еще раз поцеловал ее и пошел на первый урок.

~*~

Сразу после ужина они встретились в кабинете Альбуса. Миневра выглядела очень озабоченно, Виктор нервничал, Гарри и Рон стояли хмурые − возможно, от того, насколько близко сидели Гермиона и Северус − а Терри, присоединившийся к собранию в последний момент, казался спокойнее всех остальных. Альбус сидел в своем кресле. Фокус приютился у него на коленях и директор теребил красные перья птицы.

− Прежде всего, мои поздравления − все были на высоте при встрече с Корнелиусом и Амелией,− начал он.− Я рад, что ты нашла друзей в Доме, который должен был быть твоим, Гермиона.

Она тихо кивнула.

− Второе, я слышал о тактике, которую вы использовали в Ночь Всех Святых. Я потрясен. Уму не постижимо, что Вольдеморт будет атакован квиддичным порядком, особенно меня впечатлили заколдованные бладжены. Чья это была идея?

− Гермионы, сэр,− ответил Гарри.

Она посмотрела на него и он ответил веселым взглядом.

− Она сказала делать мне то, что я делаю лучше всего. Это напомнило мне, как Широглаз Хмури сказал мне перед первым заданием Тремудрого Турнира. Лучше всего я летаю на метле в квиддиче. Тогда я понял, что несколько членов АД играли в квиддичных командах − когда я учился на пятом курсе вся квиддичная команда была в АД. Рон говорил, что его братья тоже будут участвовать, так что мы связались с ними. Так получилось, что они уже работали над этими Бладжерами, так что им пришлось всего лишь немного ускорить работу.

− Не думала, что когда-то это скажу, но это первый раз, когда я одобряю что либо из Волшебных Шуток Уизли с тех пор, как Долорес покинула Хогвартс,− улыбнулась Миневра.

− Нужно отметить, что потери относительно небольшие,− сказал Альбус, слегка содрогнувшись от злобного взгляда Северуса.− Каллисто Вектор тяжелая потеря, хотя, возможно, это случилось отчасти по ее желанию.

− Профессор Вектор мертва?− воскликнула Гермиона вставая.

− Черт возьми, Альбус!− зашипел Северус.− Это нужно было сказать именно так?

Альбус выглядел сбитым с толку.

− Она не знала?− прошептал он.

− Конечно нет, она не знала!− рявкнул Северус, невольно обнимая Гермиону за плечи.− Вам не кажется, что ей и так хватает проблем?

− Но… но я получала домашнее задание по Арифмантике!− воскликнула она, отказываясь поверить в реальность происходящего.

− Мы разделили уроки между учителями Слизерина: Венусом Синистрой, Фреей Турисаз (Freya Thurisaz) и мной. Слизеринцам можно не доверять, но преданность нашему Дому очень важна для нас.

Она осела на его плечо и Северус крепче обнял ее. Он знал, что Гермионе очень нравилась Каллисто, и они стали особенно близки, когда учитель Арифмантики давала ей уроки игры на флейте для единорогов.

~*~

Вздохнув, Альбус продолжил.

− Мы не нанесли сторонникам Воландеморта ощутимого ущерба, но показали им, что с нами нужно считаться. Виктор выпустил несколько внушительных проклятий, а так же эти бладжеры. Для тех, кто еще не догадался, Виктор Крум Наследник Хаффлпафа.

Гарри, Терри и Миневра затаили дыхание.

− Но в Дурмштанге нет такого факультета!− возразил Рон.

Внимание переключилось на него.

− Гермиона все время это говорит,− начал он оправдываться.

Альбус вздохнул.

− Кажется, мисс Грейнжер лучше каждого из нас может вложить что-то в ваши головы. Возможно, она так же называла и названия факультетов Дурмштанга, так что мне не нужно повторять. Тем не менее, Виктор действительно Наследник Хельги; он происходит от сына Хельги, родившегося до того, как Салазар наложил заклинание на Ровену и ее сводную сестру.

− То есть среди нас четыре Наследника?− спросил Гарри.− Гермиона, профессор Снейп, Крум и я?

− Это еще не все. Я думаю, как и Северус, что Гермиона больше, чем Наследница Ровены. Я слишком тороплюсь. Вольдеморт наложил заклинание на Гермиону перед началом битвы. Это заклинание...

К всеобщему удивлению Северус протянул руку к Гермионе, провел ею по щеке и нежно повернул ее голову так, чтобы она могла уткнуться ему в грудь лицом. Она закрыла глаза и обхватила его руками, пытаясь вырваться из реальности.

− Это заклинание убило Ребенка из предсказания и переправило все силы и кровь ребенка Волдеморту,− быстро сказал Альбус.

Все, кроме Северуса, Виктора и Гермионы онемели. Трое друзей хотели подойти к Гермионе, но Северус взглядом остановил их.

− Сделав это, Волдеморт снял заклинание Ровены, которое было наложено на собственную кровь Гермионы и Салазара − которую она взяла у Северуса, и которая теперь течет по ее венам.

− То есть,− удивленно начала Миневра,− у нас два Ребенка из предсказания?

− Э... не совсем так. Я не открывал вам всего предсказания. Оно звучит так: Наследники встретятся: Орел падет, Змея защитит, Лев будет сражаться, Барсук нанесет удар. Ребенок с четырьмя кровями принесет в мир новый рассвет и Наследник Салазара взрастет в свете, в заслуженном спокойствии, и уничтожит Мошенника. У нас нет двух Наследников. У нас есть Наследник − или Ребенок − и Мошенник.

− Но кто есть кто?− забеспокоился Гарри.

− Это же очевидно! Ребенок Гермиона! Кровь, которая в ней, была дана добровольно и она Наследница Ровены! Она вынашивала Ребенка!

− Не все так очевидно. Предсказание не плохое и не хорошее. Это просто. Волдеморт тоже Наследник Салазара, не важно как, и нигде не сказано, что Ребенок должен появиться без боли.

Гермиона фыркнула и Альбус снова вздрогнул.

− Я извиняюсь, Гермиона.

− Ничего,− глухо ответила она.− Так что у нас два предсказания, пророчащих смерти, либо Волдеморт или Гарри, либо Волдеморт или я. Думаете он рассчитывает на смерть? У него кредо − мир слишком мал для нас двоих − идет ли речь обо мне или о Гарри. Было бы странно, если бы все решалось в нашу пользу.

− Так что мы − Гермиона и я − просто могли бы встретиться с ним, и наслать на него заклинание забвения?− спросил Гарри.

− А как на счет Наследника Салазара? Предполагается, что он уничтожит Мошенника, а профессор Снейп не стал бы наносить вред Гермионе, ведь так?

− Не забывайте, что Волдеморт тоже Наследник Слизерина. Если Гермиона действительно Мошенник, его ничто не остановит.

− Не забудьте только, что эти предсказания, не важно что вы скажете, так же надежны как любое предсказание Сибиллы,− саркастично добавил Северус.− Я имею ввиду, что никем не доказано, что все действительно так и будет.

~*~

− Нам нужно заманить его в Хогвартс,− раздался уставший голос.

Все повернулись к Гермионе, облакотившейся на Северуса.

− Тебе все еще нужно находиться в постели под присмотром Поппи,− нахмурился Северус.

− Ты заинтересован больше меня,− возразила она.− А это по делу.

− Почему ты хочешь заманить его сюда?

− У нас обоих есть кровь. Один из нас Наследник; другой Мошенник. Последняя схватка должна произойти в Хогвартсе, где основатели сами решат кто есть кто. Хогвартс решит.

− Гермиона? Ты начинаешь говорить как Сибилла,− забеспокоился Северус.

Она странно улыбнулась.

− Орел − я − падет; Я стала жертвой проклятия Волдеморта. Змея − вы, профессор Снейп − защитит, и вы действительно защитили меня, падшего орла. Лев − Гарри − будет сражаться; ну, сражался весь Гриффиндор, но Гарри несомненно Наследник Гриффиндора. Барсук нанесет удар; Виктор ослабил Волдеморта достаточно, чтобы дать нам передышку, не смотря на то, что жизнь... жизнь была просто украдена.

Она закусила нижнюю губу, борясь с подступившими от мысли, что ее ребенок умер даже не имея шанса на жизнь слезами. Северус крепче сжал ее − в конце концов, это был и его ребенок.

− Гермиона, все будет хорошо...

Он проклинал себя, когда говорил это. Конечно нет, все не может быть хорошо! Наследник мертв, у него украли жизнь самым ужасающим образом, а он здесь пытается доказать его матери обратное. Правда в том, что он не привык утешать кого-то. Последний раз он поцеловал ее, но сейчас они были не одни и он действительно не хотел, чтобы директор видел как он целует студентку.

Она покачала головой и мягко погладила его руку.

− Первая часть предсказания исполнилась. Вторая только начинается: Ребенок с четырьмя кровями принесет в мир новый рассвет. Только мы не знаем кто этот Ребенок.

− Ты готова принять любой поворот судьбы, который нас ждет? Если Темный Лорд и есть Ребенок, тло ты примешь и это?− разозлился Северус.

Она печально улыбнулась.

− Думаю, у нас есть немалая вероятность, что я этот Ребенок. В конце концов на нашей стороне четыре наследника − Гарри, Виктор, ты и я. И у нас есть Ребенок рожденный четырьмя кровями. Пусть Хогвартс признает своего истинного хозяина. Она, которая получила кровь основателей честным путем или он, который украл эту кровь.

− Забавно, вы оба еще и обладаете кровью единорога,− признес Альбус.− И снова, добровольно данной одному и украденой другим.

− Единороги признают тебя,− внезапно сказал Северус.− Повелитель единорогов твой друг и дал нам свою кровь для тебя.

− Будем надеяться, что этого хватит. Будем надеяться, что жизни моего ребенка достаточно, чтобы спасти нас...− пробормотала она натянуто.

− Альбус, если ты не против, я отнесу ее обратно в Больничное Крыло.

− Конечно, Северус.

Ко всеобщему удивлению, Северус взял ее на руки и выжидательно посмотрел на Альбуса. Директор кивнул и наложил на них заклинание невидимости.

Как только они вышли в коридор, Гермиона запротестовала:

− Северус, я хочу видеть Фирена, пожалуйста!

− Ты не в том состоянии сейчас. Возможно завтра.

− Нет, сейчас. Пожалуйста. Это... это не очная ставка с Фиреном. Мне нужно его спокойствие.

Северус понимающе кивнул, и направился в Запретный Лес. Гермиона отдыхала у него на руках и положила голову на плечо, обхватив его шею руками.

~*~

Он не стал терять время на то, чтобы наложить очищающее заклинание на нее, а сразу же отнес на знакомую поляну. Затем он наколдовал для нее сияющую флейту и дал ей. Она приняла флейту с печальной улыбкой и начала играть мелодию, которая не была песней единорогов. Это было низко и печально, и Северус без вопросов понял, что это ода Каллисто. Молча, он поблагодарил Гриффиндорку, за такое выражение скорби из-за ухода Каллисто, которое значило для него больше любых слов сказаных на ее могиле.

Показался Фирен, и хотя он все еще выглядел величественно, в его позе читалась скорбь.

− Приветствую тебя, дочь,− серебристый голос казался неестественно пустым.

− Приветствую, Фирен.

− Я опечален из-за твоего друга и твоего нерожденного ребенка.

− Почему ты не предупредил меня?

− К чему хорошему это привело бы, дитя?− печально продолжил единорог.− Мне не было радостно отправлять тебя пройти через эту битву, а знание вызвало бы только боль. Однако твоя боль заставила тебя сыграть эту мелодию сейчас.

− Ребенок из предсказания,− медленно начала она.

− Несомненно. Ты можешь мне не верить, но я уверен, что все это истина.

− Это цена жизни? Хуже, это было хуже двух жизней?

− Она жаждала смерти и обрела покой. Ты бы хотела лишить ее этой маленькой радости?

Гермиона только покачала головой. Единорог подошел ближе и мягко ткнулся носом.

− Я извиняюсь,− произнес он с глубоким сожалением.

Она посмотрела на Северуса.

− Пожалуйста, мы можем идти?− глухо сказала она.

Ничего не ответив, Северус поднял ее на руки и направился к замку.

− Темный, если ты будешь нуждаться во мне, приходи. Я буду ждать.

Северус услышал топот копыт и понял, что это Фирен. Он обернулся и увидел единорога, стоящего на поляне и склонившего голову. Перед ним лежала флейта, светящаяся серебром в лунном свете. Впервые, встреча с единорогами не принесла мира; только горечь.

~*~

Он принес ее обратно в Больничное крыло и положил на кровать.

− Не сдавайся, маленькая львица,− прошептал он.− Гриффиндорцы не знают, что такое капитуляция.

Она слабо улыбнулась и сжала пальцами его руку.

− Поговори со мной пожалуйста.

Он сел на край ее кровати я задумался. Вдруг он нашел тему.

− Гермиона, Ровена накладывала заклинание или еще что-то перед тем, как провела церемонию связывания крови?− как бы ненароком спросил он, помогая ей избавиться от мантии и остаться в ее темно красной пижаме.

Он укрыл ее простыней и одеялом и она устроилась на подушках.

− Да. Она сказала, что это для того, чтобы сделать кровь единорога сильнее. Я думаю. Почему ты спросил?− сонно спросила она.

− Потому что я вижу две причины для того, чтобы смешать кровь Поттера и кровь единорога. Первая, конечно, сделать противоядие яду нарвала, но вторая − то, что кровь Рейвенкло и Гриффиндора несовместимы, без какого-то вещества-посредника. Салазар позаботился об этом, накладывая заклинание − чтобы быть точно уверенным, что Годрик никогда не попытается что-то затевать с Ровеной. Но ведь он также наложил это заклинание и на свою кровь, чтобы она тоже не была совместима с кровью Годрика, если только...

− Если только у тебя есть кровь единорога. Очень удивлюсь, если Волдеморт не знает об этом; иначе ему просто повезло, когда он использовал кровь Гарри, чтобы обрести тело.

Северус задумчиво кивнул.

− Это как зелья,− неожиданно усмехнулся он.− Если все смешать в правильных пропорциях, результат будет отличным; иначе результат непредсказуем. Если бы Ровена не позаботилась о крови единорога у тебя, ты могла бы умереть.

Она молчала. Он уже встал, чтобы уйти, но она снова взяла его за руку.

− Останься еще ненадолго пожалуйста.

Он кивнул и сел обратно. Она улыбнулась и прикрыла глаза.

− На прошлой неделе я получил носки,− он вдруг вспомнил, о чем хотел поговорить с ней прошлым вечером, но из-за Альбуса не смог.

− Они тебе понравились?− спросила она зевая.

Он чуть не поперхнулся.

− Это ты их послала?

− Конечно я. Я же должна была тебя отблагодарить.

Он стиснул зубы.

− Я не считаю письмо, прилагавшееся с Гриффиндорским носкам очень благодарственным.

Она удивленно распахнула глаза.

− Я не посылала носки Гриффиндорских цветов! Они были цветов Слизерина. А в письме было написано Спасибо за недостающую кровь. (в 20 главе ошибка - написано ПОТЕРЯНУЮ!!!) Потому что ты должен был быть со мной, чтобы дать жизнь моему ребенку, и потому что ты дал мне часть своей крови, чтобы я смогла стать... тем кто я есть. Кто послал Гриффиндорские носки?

− Я не знаю,− мягко сказал он, погладив ее лоб.− Не волнуйся, возможно, это чья-то шутка. Как ты смогла послать мне сову, ведь ты не выходила из Больничного Крыла?

− Я попросила Терри сделать это для меня. Так вот почему ты сказал мне о красных носках!

− Да, поэтому. К каждой паре носков прилагалось послание. Никогда не думал, что у них разные отправители. Ты уверена, что посылала только одну пару? Может остальные мог послать Бут?

− Терри не знал что было в посылке. Могу я взглянуть на остальные носки?

− Завтра,− мягко улыбнулся он в ответ на рвение в ее голосе.

− Это обещание?− подозрительно спросила она.

− Это обещание. Теперь спи.

Он наклонился и нежно поцеловал ее. Он почувствовал, как она улыбается и углубил поцелуй.

− Иди, пока Мадам Помфри не отрубила тебе голову,− прошептала она.

− Действительно, я и забыл, что напрягаю тебя,− в его голосе звучал сарказм.

Он покинул Больничное крыло прочти в благоговейном трепете от того, что только что произошло.



Глава 22. Пытаясь забыть

Северус в своем кабинете ожидал прихода Гермионы после ужина, как вдруг к нему влетела Панси.

− Что опять не так с Грейнжер?− раздраженно начала она.

− В смысле?− не поднимая глаз спросил он.− Как... четко,− коротко добавил он, увидев отпечаток на ее щеке.

− Не дразни меня, я не в настроении. По определенным причинам я назвала ее плаксой, а она прокляла меня без всякого предупреждения! И выглядела при этом так, будто собирается убить меня, если я только пикну. И что еще хуже, МакГонагалл не только не наказала ее, но еще и почти одобрила ее поведение! Так что я спрашиваю: что опять с Грейнжер?

− Ну, ты могла бы и сама догадаться, что потеря ребенка всего полторы недели назад, могла немного расстроить ее. Кроме того теперь она не может иметь детей, у Волдеморта есть четыре драгоценные крови, и она только что узнала, что Каллисто мертва − о чем до этого ей заботливо никто не говорил.

− Чтоб мне провалиться!− воскликнула Панси, мгновенно остывая.− Темный Лорд убил ее ребенка? Я не знала этого...

− Очевидно. Я не прошу тебя нежничать с ней, но будь немного внимательнее и постарайся не употреблять при ней слов вроде ребенок, мать, беременность, а так же избегай любых упоминаний обо мне. В конце концов я был отцом.

− Ты заботишься о ней. Поверить не могу! Ты действительно заботишься о ней! Ты знаешь правила: ты шпион, и ты не можешь привязываться!

− Мисс Паркинсон, придержите язык! Я уже много лет шпион и знаю что делаю. Кроме того, это не я сейчас встречаюсь с Теренсом Хиггсом.

− Он тоже шпион. Мы знаем правила. Если что-то случится с одним из нас, другой и вида не подаст, пока все не закончится. Но Ад будет повержен, а мы отомстим. Терренс хочет, чтобы Драко скрывался.

− Не сомневаюсь.

− В любом случае, ты заботишься о ней, но она не шпион!

− Она всего лишь глупая гриффиндорка, которая думает, что может одна перехитрить Темного Лорда своими глупыми маленькими играми.

− В самом деле, ее глупые маленькие игры, возможно, спасли твою шкуру. Если бы она не наложила на тебя Круциатус, Темный Лорд вместо этого наложил бы Убивающее Проклятье.

− Чего ты добиваешься, Панси?− зарычал Северус.

− Я нажимаю на все твои кнопки, чтобы заставить тебя отреагировать, пока ты не понял что происходит и не принял это,− ответила она сухо.− Но я бы предпочла, чтобы ты поторопился с реакцией, потому что у меня заканчиваются кнопки.

− Будь осторожна, не нажми ту, что спустит с привязи то, с чем ты не сможешь справиться,− опасно промурлыкал он.

− Ни малейшего шанса,− ответила она, ухмыляясь.

− Вон отсюда. Думаю, у тебя есть два человека, за которыми нужно присмотреть.

Неожиданно ее лицо стало серьезным.

− Я хотела бы поговорить с тобой об этом.

− Завтра? Вечером у меня нет времени.
− Завтра было бы прекрасно. Кстати, это для тебя,− она показала бутылочку в руках. Он посмотрел на бутылочку, затем снова на девушку.

− Как ты достала это?

− О, они никогда не осуждали меня на смерть. Мы были заняты... э... кое чем другим, когда Темный Лорд выкрикнул имя Грейнжер.

~*~

Когда Темный Лорд выкрикнул имя Гермионы в третий раз, они переглянулись. У них не было предположений о том, что происходит, но и смотреть они не особенно хотели.

− Звучит, будто она станет всемогущей нашей повелительницей,− с отвращением сказала Панси.

− Это не хорошо. Я не хочу подчиняться магглокровке.

− Как насчет того, чтобы удостовериться, что мы можем вернуться к ней снова, когда вернемся в Хогвартс?

− Что ты предлагаешь?

− Яд Нагайны. Для всех это быдет выглядеть как будто Темный Лорд отомстил ей.

− Умно. А если это не понадобится, мы все еще сможем использовать его для других вещей, верно, Панси?

− Верно, Грег,− бесстрастно ответила она.

~*~

− Они знают.

− Они знают слишком много!− взорвался Северус.− Я бы скорее отравил их!

− Их отцы знают,− тихо сказала она.− В любом случае, это то, почему я хочу завтра поговорить с тобой. И мы должны будем скоро что-то сделать. Темный Лорд становится все смелее и смелее с каждой новой атакой на магглов. Или ты не читал Ежедневный Пророк на этой неделе?

− Ты о чем?

− Твоего проклятья в День Всех Святых было не достаточно. Он напал на магглов в понедельник, рядом с Дырявым Котлом. А вчера это случилось около Кингс Кросс.

− Значит предупреждения. Он просто рисуется.

− Ну, я бы предпочла, чтоб он рисовался в имении Малфоя, а не в Лондоне,− проворчала она.

Затем вздохнула.− Я должна вернуться к Грегори и Винсенту. Да, скажи моей маме, что я в порядке, хорошо?

− Панси, я уже в ее черном списке, так что я не собираюсь рисковать своей жизнью или совой, только чтобы сказать, что ты в полном здравии и успешно продвигаешься вверх по карьерной лестнице слизерина.

− Значит она продолжит волноваться, потому что все мои письма читаются, перед отправкой из Хогвартса...

− Да, Панси. Ни слова о том, как ты достала это,− добавил он указывая на бутылочку.

− Особенно Грейнжер?

− Особенно Гермионе,− согласился он.

Она ухмыльнулась.− Мой рот под замком. Доброго вечера, Профессор.

~*~

Вечер медленно проходил, но Гермионы не было. Затем, незадолго до отбоя, он услышал стук в дверь и поднялся, чтобы открыть ее. На пороге стояла девушка, завернутая в мантию. Дрожащие руки откинули капюшон, открывая лицо Гермионы. Судя по испуганному взгляду, она только что вспомнила об их встрече.

− Северус, заставь меня забыть, пожалуйста,− прошептала она, задыхаясь.

− Забыть что?

− Все. Боль, одиночество. Пожалуйста. Единственные моменты с начала учебного года, когда я была действительно счастлива, это когда я была с тобой или с единорогами. Но даже единорогов теперь недостаточно. Я устала. Я ходила увидеться с жеребятами и смогла сыграть только уылые песни. Пожалуйста, Северус.

− Проходи.

Минуту он будто готовился к чему-то, а когда повернулся к ней, она позволила мантии упасть на пол и стояла перед ним, одетая только в красную шелковую пижаму, которую он дал ей. Он заставил себя сохранять спокойствие и подошел к ней, вкладывая в ее руку стакан.

− Выпей это. Зеленый чай с медом, прохладный и сладкий. Тебе станет лучше.

Она подчинилась, и выпила половину стакана.

− Хорошо,− прошептала она.

Она посмотрела на него, затем снова опустила глаза.

− Извини. Наверно ты не хочешь... я только делаю хуже.

Он забрал у нее стакан и поставил на столик рядом собой. Затем коснулся пальцами ее щеки и мягко заставил посмотреть на себя, не пытаясь сделать вид, что не понял того, что именно она имела ввиду.

− Тише, милая. Я уже сказал тебе однажды, что я хочу тебя. Это все еще так, никогда в этом не сомневайся. Но ты сказала, что не хочешь торопить события.

Она свирепо встряхнула головой.

− Сейчас мне не важно. Я знаю, что то, что я делаю это пользуюсь тобой, но я хочу знать, что в моей жизни что-то может быть правильно, пусть даже несколько минут! Пожалуйста, Северус? Я прошу тебя.

Он притянул ее и мягко прижал к себе.

− Ты не должна извиняться, милая. Я знаю как тебе плохо. Единственное доказательство, которое мне нужно, это то, что ты пришла ко мне за помощью; если бы тебе не было плохо, ты бы осталась у себя. Прости, милая, мне так жаль, что тебе приходится через все это пройти. Мне так жаль, что ты пережила потерю нашего сына.

− Северус... ты сказал “нашего” сына,− прошептала она.

− Да.

− Я не знала, что тебе это важно.

− Важно, поверь, важно. Но, милая, я никогда не хотел, чтобы ты страдала до такой степени, чтобы просить меня.

− Помочь мне?

Он наклонился и поцеловал ее. Она закрыла глаза и обняла его, притягивая ближе к себе. Его рука нежно поглаживала спину под пижамой. Ее кожа была такой же мягкой, какой он ее помнил. От его прикосновений Гермиона прижалась к нему сильнее. Принимая решение, он поднял ее на руки и пошел в спальню.

− Дай мне что-то, о чем я могла бы мечтать, вместо кошмаров, которые охотятся за мной,− прошептала она ему на ухо.

Он усмехнулся.

− Сегодня ты спать не будешь,− пообещал он и закрыл за ними дверь.

Она слабо улыбнулась его убеждающему тону и отдалась в его власть.

~*~

Уже было давно за полночь, когда Гермиона вырвалась, наконец, из объятий Северуса. Она с удовольствием потянулась и с видимым удовольствием прижалась к нему.

− Северус, я знаю, после происшествия с бивнем нарвала ты взял немного моей крови. Когда я была превосходным Ребенком из первого предсказания.

− И?− он пожал плечами. Ему не нравилось, когда его допрашивают.

− Я знаю, что ты намерен сделать. Комбинация крови единорога и крови девственницы может противостоять действию крови единорога, взятой у убитого единорога. В моей крови тогда была кровь Ровены, Хельги и Годрика. Все, кроме крови Салазара. Есть зелье, которое уничтожит все остальное. Волдеморт будет ничем большим, чем был до того, как выпил кровь единорога.

− Очень хорошо, мисс Грейнжер, я вижу времени в библиотеке вы зря не теряли,− как можно более учительским тоном ответил он.− Это то, о чем вы думали, пока находились в лазарете?

− Все еще есть проблема с ядом Нагайны.

− Оставь это мне. Я об этом позабочусь. Доверься мне. Меня больше волнует, как заставить его выпить зелье.

− Приготовь это зелье. Я позабочусь о том, чтобы он его выпил.

− Как? Ты планируешь прикинуться гурией и преподнести ему зелье как залог своей бесконечной любви?

− Не думай об этой проблеме. Я с этим разберусь. Я предоставлю тебе возможность дать его ему. Это все, что тебе нужно знать,− вызывающе сказала она.

− Не вздумай наделать глупостей! Даже когда он проник в Хогвартс с Квиреллом, он не отважился ничего сделать.

− Он был слаб.

− Он не придет.

− Придет. Я заставлю его прийти. Кроме того, мне показалось, что в День Всех Святых стиль гурии ему пришелся по душе...

Он крепче сжал ее.

− Я знаю, ты чувствуешь себя опустошенной, милая, но не руби с плеча. Ты... можешь упустить что-то важное.

Прежде, чем она смогла ответить, он чувственно провел рукой по ее животу, пробуждая ее страсть, и она мягко застонала.

− Северус...

− Ты не одна. Я здесь, с тобой,− прошептал он, ложась сверху. Затем он начал нежно целовать мягкую теплую шею девушки.

Она обвила его руками и изо всех сил прижала к себе, как будто больше никогда не выпустит.

~*~

Проснулась она поздно, ее голова покоилась у него на груди, а сама она удобно устроилась в его объятиях. Даже в полумраке комнаты, она могла видеть его светлую улыбку.

− Я долго спала?− спросила она, протирая глаза кулачками, как маленький ребенок.

− Думаю, полчаса.

− Ты сказал, что сегодня ночью я спать не буду,− усмехнулась она.

− Так и было, милая, но тебе это было нужно. И у тебя не было ночных кошмаров, или я ошибаюсь?

− Кошмаров не было,− согласилась она.− Сколько сейчас времени?

− Около трех утра, насколько я понимаю. У нас все еще есть время.

Она устроилась удобнее, положила руку ему на грудь. Он взял ее за руку, а другой рукой крепко обнял.

− Я не знала, что ты можешь быть таким расслабленным,− сказала она, и освободив свою руку начала выводить маленькие круги на его груди.

Он схватил ее за руку и зарычал.

− Прекрати это, или я не останусь расслабленным долго!− ответил он, пытаясь не сердиться на ее хихиканье.− Конечно ты не знала, что я могу быть расслабленным; в конце концов я много времени работал над своей репутацией сального ублюдка.

Она уперлась подбородком ему в грудь и посмотрела в глаза.

− Почему ты делал это? Почему вел себя так, чтобы тебя ненавидели окружающие?

− Потому что на мне ярлык, что я принадлежу к силам зла. Кроме того, во мне достаточно ненависти ко всему миру, скажи спасибо Мародерам. А еще, когда студенты запуганы, их проще контролировать и я могу преподавать им более сложные вещи, чем если бы они были разбалованы.

− Это правда, я помню, как Эмбридж сказала, что для пятого курса у нас хороший уровень,− мечтательно сказала она.− То есть это значит, что ты никогда раньше не игнорировал успехи учеников, даже когда был практически их возраста?

− Ты ревнуешь? Если ты не заметила, когда ты поступила в школу, мне было тридцать один. Едва ли я изменился с тех пор. Моя шпионская деятельность взяла свое, так что я выгляжу старше, чем есть на самом деле.

Она нежно провела пальцами по его носу.

− Ты будешь выглядеть на свой возраст, когда умрет Волдеморт?

− Возможно. В любом случае, я использовал отталкивающие чары, чтобы выглядеть старше. Даже когда я учился здесь, вряд ли я был тем типом, о котором мечтают девочки,− мрачно закончил он.

− И тебя не привлекала ни одна из них?

− Как я сказал Альбусу до того, как все это началось, за все время в Хогвартсе, я никогда не интересовался студентками. Маленькие дурочки не представляли для меня никакого интереса, кроме того, чтобы они невредимыми окончили школу. Даже ты,− добавил он держа ладонями ее лицо,− не можешь заставить меня считать иначе. Хотя должен заметить, что ты заинтересовала меня сильнее остальных; твой ум это сокровище.

Она вздохнула и потерлась об него как кошка.

− Наконец-то профессор Снейп сделал мне комплимент!− удовлетворенно промурлыкала она.− Как на счет того, чтобы заставить мой бриллиантовый ум работать?

Она с невинным видом начала поглаживать его грудь.

− Хмм, позже, я думаю,− ответил он, переворачивая ее на спину.− Просто отложим этот момент.

Она мягко засмеялась и обняла его.

~*~

− Ну так что с этими носками, спросила она позже, когда ее голова снова оказалась на подушке.

− Нам придется встать, если ты хочешь увидеть их,− ответил он.

− Сначала расскажи мне,− ответила она, явно желая услышать достойную мотивацию покинуть теплую постель.

Она улыбнулась в темноте, думая о том, что решение загадки, возможно, лучше всего поможет ей немного забыть ее боль. Так, терпеливо он начал рассказывать ей о записках и носках, а она внимательно слушала, рисуя пальцами замысловатые фигуры на его груди.

− Я бы никогда не послала цвета Гриффиндора,− прошептала она.

− Все из них − кроме твоих, если подумать,− были с подтекстом. С теми, что имеют отношение к Хогвартсу все достаточно ясно, даже с тем, что касается крови Хельги. Я гораздо больше озадачен тремя остальными. Радость и отчаяние для крови единорогов…

− Радость, потому что она спасла меня от отравления. Отчаяние, потому что она приговорила Волдеморта к проклятой жизни.

Он кивнул.

− Я не уверен, что Темный Лорд знает значение слова отчаяние, кроме как когда Поттер нарушил его планы,− сухо сказал он, поигрывая ее локоном.

Она пробормотала что-то неразборчивое.

− Но два следующих совсем странные, если не сказать больше. Кровь боли. Тьма всегда крадет. И побеждает? Не говоря уже об унизительной приписке про мой стиль,− добавил он раздраженно.

Она улыбнулась.

− Действительно. Ты никогда не носишь черное. Я думала тебе понравятся слизеринские носки, правда.

− Мне понравились. Очень мило. В подтверждение, они висят у меня на стене,− невозмутимо ответил он.

Как бы то ни было, я так понимаю, что кровь боли это то, что крадет тьма, но второй смысл мне пока не ясен.

− Думаю, приписка это просто предупреждение. И тьма украла у нас много вещей. Она украла родителей Гарри, родителей Невилла, Сириуса, профессора Вектор, нашего ребенка...

− Ты такая наивная. Меня беспокоит, что это может означать что-то еще. В конце концов, мы первый раз играем в игру Темного Лорда. Я надеюсь, что в этот раз мы не его марионетки. Он бы убил тебя, если бы ты стала у него на пути.

− Он много раз пытался убить Гарри и каждый раз не мог. У меня целая армия защитников, которые всегда со мной, так что он не достанет меня здесь. Он должен будет придти сюда, на нашу территорию с нашими правилами.

Он мягко потянул локон, который теребил.

− Хотел бы я знать, кто отправлял посылки. Это помогло бы разгадать тайный смысл записок.

− Ты спрашивал Артабана?

− Нельзя спросить сову, Гермиона!

− Можно, если ты сова анимаг!− начала защищаться она.− Ты не подпустишь кошмары?− добавила она, устраиваясь у него на груди.

Он кивнул с улыбкой − она выглядела чуть более похожей на себя. Испуг ушел из ее глаз, и он удостоверился, что она чувствует его мягкое объятие. Последнее время она давала ему чувство безопасности, теперь настала его очередь. Он успокаивающе поглаживал ее спину, чтобы она сильнее расслабилась.

− Спроси портреты, они скажут тебе,− сонно пробормотала она.

− Я потрачу целую вечность, спрашивая их один за другим.

− Невозможно,− сказала она зевая.− Тебе только нужно подумать. Гораздо труднее заставить их молчать. Они просто не могут перестать говорить!

Северус удивленно посмотрел на нее, но Гермиона уже спала. У него были тысячи вопросов, но он знал, что ей нужно поспать. Сжимая ее в объятиях он гадал, осознает ли она на самом деле масштабы того, о чем говорила.


"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"