Глава 1.
В жизни каждого человека однажды наступает момент, в который она может стремительно покатиться под откос, как внезапно потерявший управление автомобиль. Кому-то, возможно, повезет, и он благополучно проскочит крутой вираж, даже и не заметив. Кто-то даже не успеет понять, что с ним произошло, как все уже кончено. Или прозрение наступит в последний момент, когда уже поздно выкручивать руль и жать на тормоз.
В отличие от большинства людей, я могу точно сказать, когда это случилось со мной. В тот день я впервые увидел этого парня.
Для человека моей ориентации верх неблагоразумия увлечься кем-то, кто не разделяет моих вкусов. Каждый из нас таков, каков он есть, и его не переделаешь. Поэтому первое правило для каждого гея – никогда не влюбляться в натуралов. Во избежание роковых ошибок, прежде чем идти на сближение, я всегда присматриваюсь к объекту очень пристально – иногда этого хватает, чтоб интерес ослаб и вопрос был снят с повестки дня, но в этот раз меня здорово зацепило.
В университете начались какие-то финансовые проблемы, и на лекциях нас, третьекурсников иняза, стали объединять с другими факультетами, чаще всего с журналистами – совпадают многие профильные предметы.
Раньше мы занимались на разных этажах, так что почти не были знакомы, а тут вдруг почти полсотни новых лиц. Правда, больше половины – девчонки, а значит – сразу мимо. Это я понял про себя еще лет в тринадцать, а после неоднократно проверил на практике.
Как выяснилось, не только я обратил на него внимание. Весь день я только и слышал от наших девчонок:
- Ой, Влад, какие милые мальчики на журналистике учатся!
- Надо с ними поближе познакомиться!
- Да, есть там один блондин с темными глазами – просто лапочка!
С девчонками я дружу – а что мне еще с ними делать? Они очень хорошо ко мне относятся, наверно, из женской солидарности – кому, как не им, знать, насколько сложно построить личную жизнь с мужчиной. Если кому-нибудь из девочек не с кем пойти на важную вечеринку, я всегда выручаю. Даже когда рядом мелькают симпатичные юноши – и ухом не веду, а изображаю галантного кавалера. Зато они всегда прикрывают меня, если загуляю с очередным бойфрендом.
- А я знаю: этого парня, его Лешей зовут.
Кто бы сомневался – Настя знает все и обо всех. Ее маленькое хобби. По-моему, она ошиблась факультетом – ей бы стоило пойти на журналистику.
- Аааалекс, - протянула Маринка. - Хорошенький какой!
- Ага, и богатенький, - продолжила делиться информацией Настя, - папочка у нас академик, лауреат и все такое, лекции читает в европейских университетах.
- Красавчик, да еще с деньгами, - восхищенно вздохнула Маринка. - Это просто парень моей мечты! Так, и с кем он встречается? Кто-то с факультета?
- Да вроде ни с кем, - задумчиво сказала Настя, - он вообще мелкий, в 16 поступил, на факультете все его старше, там же творческий конкурс, люди по нескольку лет пробиваются.
- Значит, сейчас ему 19, - посчитала Маринка, - и что, до сих пор ни на кого из местных красоток не положил глаз?
- А может, у него другие вкусы? - ехидно предположила Настя. - Так что ты в пролете, Маринка.
- Влад, посмотри-ка внимательно. Говорят, вы друг друга узнаете по каким-то секретным признакам. Что скажешь?
Узнать действительно можно, но только тех, кто этого хочет, а их не так уж много. В других случаях нужно как следует постараться – проанализировать множество мелких деталей, которые постепенно сложатся или нет в нужную картинку.
Внешность у мальчика очень подходящая. Одет стильно и со вкусом – хотя это еще ни о чем не говорит. В двадцать первом веке парни уже не думают, что настоящий мужик должен быть нечесаным небритым неандертальцем, а в одежде главное – удобство и немаркий цвет. Сейчас кругом сплошные метросексуалы, и это их «метро» местами очень педерастически выглядит. Неудивительно, если учитывать, кто определяет тенденции в мировом модном бизнесе… В итоге, гей уже не бросается в глаза, как канарейка среди воробьев, что очень способствует выживанию в мире победившего гета. Натуральский юноша чуть младше двадцати редко красится в такой откровенно неестественный цвет – это плюс в пользу версии «наш мальчик». Ну не бывает у пепельноволосых блондинов таких черных ресниц и карих глаз. Значит, хочет выглядеть нестандартно, привлечь внимание, хотя и это в наше время не показатель. Остается одно – познакомиться и поговорить.
Осуществить этот план оказалось легче легкого: перед лекцией по зарубежной литературе я подошел и сел на свободное место рядом.
- Привет.
- Привет, Влад.
Отлично, он уже знает мое имя. Интересно, откуда. Я уже представлял себе разговор его однокурсниц обо мне, симпатичном парне с дружественного факультета, к которому он с интересом прислушивается…
- Я читал твой перевод Леонарда Коэна. Очень качественно сделано.
Моя версия была лучше, но и этот вариант тоже неплох – не придется разрушать стереотип о том, что парень с моей внешностью разбирается исключительно в последней коллекции Кельвина Кляйна.
Перевод, действительно неплохой, победил в серьезном профессиональном конкурсе, на что я и не рассчитывал – автор-то неоднозначный, могли отклонить по цензурным соображениям, и меня с ним заодно.
С Коэна наш разговор перешел на Чака Паланика, а потом на ретроспективный показ фильмов Альмадовара в киноцентре «Родина»… Я внутренне ликовал. Беседа текла как по маслу. И в нужном направлении.
В последствии я убедился, что Лешка проявляет интерес к довольно специфическими областями современной культуры. Хотя это с тем же успехом можно было объяснить его хорошим вкусом и особенностями гуманитарного образования. Провокационные вопросы об известных людях нетрадиционной ориентации, истории о моих знакомых-геях – ничто не давало однозначного ответа. В самом деле, не предлагать же ему на выбор «Квир» и «Плейбой»? Гомофобом Леша не был – это все, что я сумел выяснить. Но насколько личным был для него этот вопрос, я так и не понял. По крайней мере, первый шаг был сделан – мы начали общаться.
А дальше все пошло совсем не так, как я планировал. Одно за другим, последовали неприятные открытия, к которым я оказался совсем не готов. Во-первых, я заметил за собой, что стал по утрам выходить из дома намного раньше. И если к моему приходу место рядом с Лешкой уже занято, то весь день идет наперекосяк. В один из таких дней он заметил меня, устраивавшегося с мрачным видом на соседнем ряду, приветливо улыбнулся и, поднявшись, направился ко мне. В этот момент сердце мое скакнуло куда-то в район горла, потом стремительно упало в пятки, и я с ужасом понял, что, кажется, нарушил свое главное правило. Потому что я по-прежнему так ничего конкретного и не выяснил о Лешкиных сексуальных предпочтениях.
После каждого «во-первых» обязательно случается «во-вторых», и это был чертовски неприятный день. Началось все вроде бы неплохо. С утра я между делом спросил Лешку, почему он выбрал такой светлый оттенок волос при его темных глазах. Он отреагировал несколько нервно:
- Это мой настоящий цвет, что тут поделаешь. Меня из-за этого некоторые за педика принимают. Прикинь, даже несколько раз клеились ко мне какие-то ненатуральные мальчики! - Лешка хихикнул.
- Кошмар какой! - подыграл я. - Ты наверно, был в шоке!
- Да, просто в истерике бился, - улыбнулся Лешка. - Кстати, Влад, можно спрошу у тебя кое о чем? Понимаю, это очень личный вопрос. Можешь не отвечать, если не хочешь.
Помявшись, Лешка решительно произнес:
- Про тебя говорят, что ты гей, это правда?
- Да, - спокойно ответил я. - А что, для тебя это проблема?
- Да нет, мне-то какое дело. Во всяком случае, пока ты не начнешь ко мне приставать.
- Об этом можешь не беспокоиться!
- Почему? - преувеличенно взволнованно спросил Лешка. - Неужели я настолько непривлекателен? Ооо!
- Ну, не расстраивайся, Алекс! - я решил перевести беседу в конструктивное русло. - Может быть, ты просто не в моем вкусе?
- Да? Расскажи мне, какие парни тебе нравятся?
Я воодушевился – разговор приобретал очень интересное направление и все больше походил на флирт. К сожалению, нас вскоре прервал вошедший в аудиторию препод.
А потом, в перерыве между лекциями, я увидел Лешку в коридоре с нашей Мариночкой, которая в последнее время все уши прожужжала мне, какой Алекс милый и симпатичный. Она хихикала и строила ему глазки, а Лешка улыбался своей неотразимой улыбкой, очень ловко пристроив руку ей на талию и не без интереса поглядывая на пышную Маринину грудь, туго обтянутую свитером.
Мне бы и в голову не пришло обнять кого-то, имеющего грудь. На мой взгляд, это нечто, очень полезное для выкармливания младенцев, но совершенно несексуальное. И неудобное. Мешает прижаться к партнеру, почувствовать его целиком, кожа к коже, клеточка к клеточке. А Лешка, похоже, совсем даже не против пышных форм, вон как глаза блестят. И рука сползает с талии все ниже. Гаденыш…
Потом случилось совершенно убойное «в-третьих», превратившее все плюсы в минусы. Возвращаясь из библиотеки, я увидел ту же сладкую парочку на скамейке в садике. Они меня не заметили, потому что были очень заняты, засовывая языки друг другу в рот. Мариночка почти заползла к Лешке на колени и терлась о поганца всеми своими выпуклостями, а он обеими руками оценивал на ощупь Маринкины прелести. Очень ловко и со знанием дела, не прекращая выделывать кренделя языком. Чтоб ты подавился, гений секса!
Настроение перед выходными было безнадежно испорчено, и я решил предаваться горю с размахом. По всем правилам – с неумеренным потреблением алкоголя, пьяной исповедью бармену и случайным сексом в кабинке туалета.
Все это я мог получить только в одном месте, туда я и отправился.
Глава 2.
Первый глоток обжег горло, вызвав во всем теле приятное опустошение и бездумность. Именно то, что мне сейчас нужно. Анестезия.
Пропади все пропадом, думал я, никто мне не нужен. Хорошо, что я пришел сюда – где еще можно спокойно побыть в одиночестве, как не посреди толпы незнакомых людей. Хотя и знакомых у меня здесь предостаточно, вот например, тот парень за боковым столиком – где я его видел?
В первую минуту я был абсолютно уверен, что у меня начались глюки на почве сексуальной неудовлетворенности. Не может быть, чтобы пара глотков джина, даже на пустой желудок и в состоянии депрессии, могла так вынести мне мозги.
К этому моменту я почти смирился с тем, что ошибся насчет Лешки, и мне остается только выкинуть его из головы, неукоснительно следуя своему правилу. Поэтому я никак не ожидал, что встречу его в «Конвенте», отвязном клубе, про который знает в городе каждый гей.
Он сидел за столиком с парочкой местных завсегдатаев и оживленно болтал с ними, потягивая текилу. Совсем не возражая против того, что рука одного них нежно поглаживает его коленку. Надо же, как я ошибся! Вот ты какой, и вашим, и нашим, значит! Шустрый мальчик!
Засмотревшись, я подошел слишком близко и был замечен. Меньше всего я ожидал такой реакции:
- О, привет, наконец-то! Извините, ребята, мой друг пришел.
И, цепко ухватив меня за локоть, он потащил меня за собой, объясняя на ходу:
- Блин, как хорошо, что я тебя встретил! Уже и не знал, как от них отвязаться. Не хотелось быть грубым, но…
- Мальчики надеялись, что ты все-таки соберешься с духом и воспользуешься их услугами.
- ?!
Я с удовольствием пояснил:
- Это местные шлюхи. А ты решил, что они так старались ради твоих прекрасных глаз?
Судя по разочарованному виду, он так и подумал. Хочет нравиться мальчикам, обжимается с девчонками – разносторонняя личность, что и сказать.
- В следующий раз не надевай такие дорогие часы в этот клоповник. Прекрасный принц с тугим кошельком – эротическая мечта местных Золушек. Порвут на сувениры.
Моя маленькая месть за игры с Маринкой. По-моему, вполне удавшаяся – он заметно нахмурился. Пожалуй, я перегнул палку, еще закомплексует…
- Ладно, давай выпьем чего-нибудь, раз уж ты представил меня своим поклонникам как твоего парня.
После пары коктейлей Лешка немного расслабился и буквально засыпал меня вопросами. Его интересовало все – какую музыку здесь обычно играют, что за публика приходит, как вообще сюда попадают люди. Когда он стал задавать вопросы о том, что происходит обычно в местном туалете, я не знал, что и думать. То ли он таким образом пытается спровоцировать меня, то ли и вправду чудовищно наивен.
- Извини, я наверно, лишком много болтаю. Но мне интересно, правда. Я в подобном месте впервые.
- И как?
- На «Вавилон» не похоже. А так мне не с чем сравнивать.
Офигеть. «Вавилон»…
- Слушай, когда ты был маленький, родители «Санта-Барбару» смотрели?
- Смотрели, конечно, как и вся страна – взрослые, дети и старушки.
- Как ты думаешь, очень сериал похож на реальную жизнь этого американского городка?
Лешка рассмеялся. Черт, какой все-таки шикарный парень. Вот кого в кино снимать надо – хоть в гей-порно, хоть в сентиментальном мыле для домохозяек. Пусть я и наговорил ему все эти гадости насчет богатенького мальчика – честно говоря, на него бы повелись, даже приди он в китайских джинсах с вещевого рынка. Такую внешность не испортить никакой одеждой. А без нее он и вообще будет просто офигителен…
- Ладно, понял. А ты другие места можешь мне показать, ну, куда вообще стоит сходить?
Я не поверил своим ушам.
- Ты приглашаешь меня на свидание?
- Ну, допустим, да.
Он странно покосился в сторону танцпола, где начался медленный танец.
- Танцевать не обязательно, я надеюсь?
- Почему бы нет? Например, по пятницам в «Малевиче» уроки квир-танго.
Несколько секунд я наслаждался ошеломленным выражением его лица. Сжалившись, добавил:
- Я пошутил, не дергайся. Секс после первого свидания тоже не обязателен, кстати. Впрочем, на твое усмотрение.
Бля, он покраснел! Ну надо же, скромник. Ужасно хотелось поцеловать его, такого милого и смущенного, но, похоже, с этим придется немного повременить, раз уж мы такие стеснительные.
Следующая неделя превратилась в сплошной круговорот удовольствий. Последний раз я столько времени проводил в клубах, когда мне, наконец, исполнилось восемнадцать, и вышибалы перестали разворачивать меня у дверей мало-мальски приличных заведений. Обойдя пару раз злачные места города, которые мальчики «из темы» знают наизусть, я быстро убедился, что чудес на свете не бывает, и даже если собрать в одном месте кучу заведомых геев, нет никакой гарантии, что среди них окажется мужчина твоей мечты. Искать любовь таким способом даже в восемнадцать мне казалось довольно инфантильным занятием. Зато партнеры на одну ночь там водились в изобилии.
Лешка окунулся с головой в эту незнакомую ему среду с энтузиазмом ребенка, получившего новую игрушку. Он оказался очень жадным до впечатлений и постоянно засыпал меня вопросами по поводу того, что видел и слышал. Меня забавляло его любопытство, почти так же, как стеснительность. В тусовочных местах он держался непринужденно, и когда я слегка приобнимал его или представлял очередному знакомому как своего бойфренда, он не смущался ни на минуту. Однако наедине со мной он словно воздвигал между нами невидимую стену.
Музыка в очередном заведении гремела так, что приходилось наклоняться к самому уху собеседника, чтобы что-то расслышать. Совершенно невозможно вести связные разговоры, зато я как бы случайно пару раз задел губами его шею. У меня все плыло перед глазами от того, как я хотел его, такого вот смущающегося и возбужденного музыкальным ритмом, шумом толпы и алкоголем.
Скромник. В постели такие обычно слетают с тормозов. Если вспомнить ту горячую сценку на скамейке, он знает толк в сексуальных играх.
- Я отойду.
- Пойти с тобой? - пошутил я, намекая на недвусмысленные взгляды других посетителей, стоило мне хоть ненадолго оставить его одного. Но он понял все совершено противоположным образом, еще больше смутившись. Решил, что я намекаю на скорый перепих в кабинке, что ли? Вот дурачок.
Я нравлюсь ему, в этом нет сомнений. Он охотно проводит со мной почти все свободное время, и в институте мы почти неразлучны. Он так тепло улыбается мне навстречу, когда я вхожу утром в аудиторию. Солнышко мое. Почему же ты такой зажатый?
Лешка жил рядом с метро, поэтому сразу так сложилось, что я провожал его, а потом шел домой. Обычно мы болтали возле двери до тех пор, пока он окончательно не замерзнет. Тогда я начинал греть его руки в своих, от чего он всегда ужасно смущался. В этот момент он такой милый, что мне каждый раз хочется прижать его к себе и зацеловать каждый миллиметр кожи, не прикрытой одеждой. А потом медленно раздеть и проделать это еще раз.
В тот день мы заболтались так, что он продрог не на шутку – руки совсем ледяные. Я расстегнулся и засуну их под куртку, прижав к себе.
- Какой ты теплый, - засмеялся он.
Его губы были соблазнительно близко… Я нагнулся и осторожно притронулся к ним, стараясь согреть. Это был очень целомудренный поцелуй, но я почувствовал, как вздрогнули ладони под моей курткой. Его сердце застучало быстрей – или это мое?
Лешка сделал шаг назад и убрал руки.
- Так ты совсем замерзнешь, - дрогнувшим голосом сказал он.
Дурачок, да меня же в жар бросило от одного только прикосновения к тебе, я сейчас, кажется, полярные льды могу растопить! Беспокоится обо мне, надо же. Лучше бы поцеловал.
Как после такого уснуть! А наутро – смущенный взгляд из-под длинных ресниц и радостная улыбка, которой Лешка встречает меня каждый раз, когда я появляюсь на лекциях. Он всегда приходит первым, потому что терпеть не может опаздывать. Мы сидим рядом, и когда лекция не слишком интересная, я, откинувшись на спинку стула, могу исподтишка любоваться, как он покусывает ручку, как медленно отводит назад вечно падающую на глаза прядку светлых волос. Только делать это надо осторожно, потому что если он заметит мой взгляд, то начнет смущенно ерзать и нервничать.
Возможно, он просто не хочет спешить. Я и сам боюсь спугнуть неосторожным движением то, что между нами завязалось. Может быть, и он чувствует то же самое? Это объяснило бы все странности в его поведении. Мы как два влюбленных подростка, которые боятся взглянуть друг на друга. Кто-то из нас должен сделать, наконец, первый шаг.
Мы перебывали во всех «темных» местах города, от самых пафосных, с запредельной ценой за билет для мужчин и удвоенной – для женщин, с членскими карточками и чилаутом с кожаными диванами, до мелких клубов на окраине, где слушают российскую попсу и разливают «Балтику» из бочки, а понятие входного билета отсутствует вообще. Похоже, Лешке все было одинаково интересно. Несмотря на молодость, он был настоящим профи – схватывал информацию на лету и умел разговорить любого собеседника. Из его непринужденной болтовни с моими приятелями и случайными знакомыми я, к собственному удивлению, узнал немало интересных подробностей о тематической клубной жизни, о которых раньше и не подозревал.
Глава 3.
Настал очередной субботний вечер, и я сообразил, что мы ходим вместе по клубам уже две недели. Везде я представляю его, как моего парня, и он ни разу не возразил против этого, но между нами так ничего и не было, если не считать того странного поцелуя. Не слишком ли он скромничает, парню все-таки не шестнадцать? Не пора ли нам поговорить по душам, подумал я, нажимая кнопку домофона. И вместо обычного «выхожу» услышал: «Зайди ко мне, пожалуйста». Неужели, наконец-то! Поднимаясь на лифте, я благодарил высшие силы за то, что на мне сегодня новое нижнее белье от известной фирмы. Такие вещи всегда добавляют уверенности в подобных ситуациях.
Увы, мое приподнятое настроение оказалось совершенно необоснованным. Лешка был чем-то озабочен, и это совсем не напоминало радостное предвкушение грядущих постельных утех.
От моего приветственного поцелуя он привычно уклонился. Казалось, его мысли были заняты чем-то другим. Молчание затягивалось. Я, не выдержав разочарования от очередного облома, решил, наконец, расставить все точки над «и».
- Лешка, в чем дело? Почему ты от меня шарахаешься? Если я тебя не привлекаю – так и скажи. Но в таком случае я не понимаю, почему ты проводишь со мной столько времени.
- Ты прав, я должен все тебе объяснить и извиниться. Это слишком далеко зашло.
Он подошел к компьютеру и набрал что-то в адресной строке. На экране появилась заглавная страница популярной сетевой газеты. Щелчок мыши по разделу «Наши авторы» – знакомое лицо среди десятка других фотографий.
- Ты пишешь для газеты? Здорово!
- Да, меня взяли в штат. Это такой шанс! Ради этого я работал как проклятый, цеплялся за любую возможность, и все равно это неимоверное везение.
Ну что, уводим разговор в сторону? Следующая реплика была весьма неожиданной.
- Мне заказали статью о гей-клубах. Кто их посещает, какая там обстановка, и все такое. У определенной части публики эта тема имеет большой успех.
- Ладно, проставишься со своего гонорара. Мог бы и раньше сказать, я бы тебя познакомил с парой интересных людей.
Я ласково взял его за руку и притянул поближе. И негромко сказал на ухо:
- Ты из-за этого так нервничал? Я понимаю, работа есть работа. Мы все равно неплохо провели время.
И прижимаюсь губами к чувствительному местечку на шее – я хорошо помню, как он вздрагивал, когда я как бы случайно касался его там. Я буду очень нежным и осторожным, пока он не поймет, что я не сержусь. И не отпустит, наконец, себя на волю. Со мной…
- Влад… Ты не понял главного, мне кажется.
- И что главное?
Главное, что мои руки обнимают его, слегка поглаживая спину, и губы прокладывают дорожку нежных, почти невесомых поцелуев от уха к ключице, и чувствуют его ответную дрожь. Внутри меня все мелко вибрирует – те самые бабочки в животе, раньше я вообще не понимал,
что означает это выражение. Из-за трепещущих внутри меня маленьких крылышек я не сразу понимаю смысл его следующей фразы.
- Я не гей.
- Меня не интересуют твои интрижки с девчонками. Сейчас речь идет о нас с тобой.
Мои губы в сантиметре от его губ. В этот раз Лешка уже не станет так нервничать, я надеюсь. Он выдал мне свои «страшные тайны», одну за другой, и теперь с чистой совестью может наслаждаться процессом. Если бы его глаза не смотрели на меня так странно. Наверно, у меня вид влюбленного идиота. Сердечки вместо зрачков, как у мультяшного героя – вот чего мне не хватает для завершения образа. Я улыбаюсь представившейся картине. И эта дурацкая улыбка еще долго остается, забытая, на моих губах, когда мне уже совсем не до смеха.
- Я не гей и не бисексуал. Меня не привлекают парни. Совсем.
Я с трудом понимаю, о чем он говорит. Ловлю за хвост ускользающее воспоминание.
- Тогда зачем ты …
И мой взгляд падает на голубой экран монитора. Теперь я начинаю понимать, за что он передо мной извинялся.
На секунду я забываю, как дышать, горло точно сжимает невидимая рука. Судорожно проталкиваю последний глоток воздуха со словами:
- Это подло… ты… ты же знал, ты не мог не понимать...
Воздух заканчивается, и я, к счастью, не успеваю договорить. Я чуть не сказал: что я в тебя влюблен. Или он и вправду не…
Но он виновато отводит глаза.
- Извини…
Душившая меня рука неожиданно разжимается, и в легкие врывается воздух. Я резко выхожу из оцепенения, подстегнутый приступом холодной ярости.
- Извини, - говорю я, почти захлебываясь кислородом, которого стало вдруг так много, что я как будто пьянею от него, - извини? Ты знал, как я к тебе отношусь, верно?
- Да, знал.
Он по-прежнему не смотрел мне в глаза.
- Знал что?
- Знал, что я тебе нравлюсь…
- Знал. Что. Я. Тебе. Нравлюсь. - Я хватил его за плечи, встряхивая в такт своим словам. - Не как друг. Верно?
Он что-то бессвязно пробормотал. Волна бешенства захлестнула меня и готова была перелиться через край. И тут я вспомнил о том самом злополучном поцелуе, вокруг которого я столько нагородил предположений и глупых мечтаний. А все было проще простого. Он терпел, сколько мог. Не испытывал ни капли удовольствия и не был смущен – ему просто было противно.
- Зачем ты позволил мне поцеловать тебя? - тихо спросил я.
- Извини, - снова повторил он.
Это было последнее каплей.
- Извинить? Ну уж нет! Ты думаешь, что можешь использовать мои чувства ради собственной выгоды, потом сказать «извини», и все? Нет, дружок, не выйдет, это тебе не девочкам головы морочить. Ты попал в мужской мир, и тут получают, что хотят, без сантиментов.
И я резко толкнул его в сторону кровати.
Глава 4.
От неожиданности Лешка потерял равновесие, и я тут же этим воспользовался. Швырнув его на кровать, я навалился сверху и впился в губы яростным поцелуем, в котором не было ни капли прежней нежности.
- Влад, что ты делаешь, пусти…
Лешка пытался освободиться, но я удержал его. Физически мы развиты примерно одинаково, но гнев удвоил мои силы. Я пресек очередную попытку вырваться и снова бросил его на кровать. Теперь я занялся тем чувствительным местом на шее – от чего ты тогда так вздрагивал, от отвращения? Оставлю тебе пару автографов на память…
- Влад, пожалуйста…
Я позволил ему приподняться на кровати и взглянул в испуганные Лешкины глаза.
И рванул на нем рубашку так, что посыпались пуговицы.
- Пожалуйста? Ты, как всегда, очень вежлив, Алекс, - мои руки скользнули по его груди, по пути чувствительно ущипнув за соски. Он смотрел на меня ошеломленным взглядом.
- Я тоже буду вежлив. Я сделаю с тобой все, что захочу, а потом, - я поднес губы к его уху и произнес, слегка задевая губами кожу, - потом я скажу тебе то же, что и ты – извини.
И с этими словами резким рывком перевернул его на живот. Лешка рванулся изо всех сил, но я успел придавить коленом его поясницу. Настало время кое-кому узнать, что значит быть использованным…
Рывок – брюки тоже лишаются пуговицы и спущены до половины. Как удачно, что он не надел сегодня те самые обтягивающие джинсы, в которых шлялся со мной по клубам, изображая моего парня.
- Влад…
Его голос задрожал от отчаяния и бессилия передо мной. Казалось, он сдался и теперь с ужасом ожидал того, что я сделаю. Как будто заранее смирившись с тем, что я готов отомстить ему за все таким вот образом. Это мгновенно отрезвило меня, я отпустил его и медленно поднялся.
Лешка лежал на кровати, не шевелясь, его тело сотрясала мелкая дрожь.
Возможно, он плакал, уткнувшись лицом в матрас, или его все еще колотило от пережитого испуга. Я быстро вышел, захлопнув за собой дверь – после всего случившегося посмотреть ему в глаза было выше моих сил. И все-таки, несмотря на отвращение к самому себе, я все равно не мог не вспоминать вкус его кожи на моих губах, от которого мутилось в голове.
Впервые в жизни мне настолько не хотелось выходить из дома, как на следующее утро. И никогда еще я так не радовался похмелью – оно отвлекало реалистичными, хоть и весьма неприятными, ощущениями от мыслей о том, что случилось вчера.
Несмотря ни на что, я должен был увидеть Лешку, чтоб удостовериться, что он в порядке. Даже рискуя получить хороший удар в челюсть вместо обычной приветливой улыбки, которой он встречал меня. Внутри неприятно заныло при мысли о том, что этого больше никогда не будет.
Я был почти уверен, что он не придет, или, по крайней мере, постарается держаться подальше. Но Лешка стоял у лекционной аудитории, как будто ждал кого-то. Как выяснилось, меня.
- Мы можем поговорить?
Разве я могу отказать ему в чем-то после вчерашнего! Что ж, я готов выслушать все, что он скажет. Какой я мерзавец, как он ненавидит меня за то, что я сделал. Ему, нормальному парню, должен быть отвратителен извращенец, который две недели лапал его при каждом удобном случае, да еще и целоваться полез.
- Пойдем, - он потянул меня за руку, обычным своим жестом, к которому я уже привык за эти две недели. И еще умилялся детскости этого движения – так ребенок, увидев нечто любопытное, тащит за собой родителей, чтоб они тоже посмотрели.
В кафешке было пусто – у всех уже начались лекции, а прогульщики спят в своих кроватях, а не коротают время за чашечкой кофе, как в середине дня.
Я привычно пододвинул ему свою упаковку сахара – он сладкоежка, а я люблю кофе в натуральном виде. Черт, мы как супружеская пара со стажем. От первого же глотка горечь во рту, не смытая даже выпитой вчера бутылкой виски, стала совсем невыносимой.
- Я хочу извиниться перед тобой за все, - нарушил молчание Лешка.
Черт, это же моя реплика.
- И это ты собираешься извиняться?! После того, что я вчера …
- Я сам виноват, - твердо сказал Лешка, - я тебя спровоцировал. Ты имел все основания злиться на меня.
- Ты хоть понимаешь, что я мог сделать с тобой? - устало вздохнул я.
- Ну, примерно представляю, - с нервным смешком ответил он.
- Поверь, тебе было бы совсем не смешно.
- Влад, посмотри на меня, пожалуйста.
Я поднял глаза. У него был усталый вид – не очень-то хорошо ему ночью спалось. Чему есть причина, сидящая сейчас напротив него. Я болезненно сморщился.
- Голова болит? - спокойно спросил Лешка. - Надрался вчера, небось, и «Cure» слушал.
- С чего ты взял?
- Ты всегда так делаешь, когда настроение плохое.
Мы сидим и болтаем, как будто ничего не случилось. Поверить не могу!
Пожалуй, я сейчас снова напридумываю себе бог знает что. Например, что он не спал всю ночь, понял, что на самом деле гей, и мы рука об руку пойдем в счастливое будущее.
- Послушай, что происходит? - взорвался я. - Ты две недели изображал бисексуала и делал вид, что мы встречаемся. Вчера я наставил тебе засосов и чуть не изнасиловал. А мы сидим и обсуждаем мое похмелье!
Лешка смущенно поправил ворот свитера. Догадаться было нетрудно, он терпеть не может такой фасон.
- И какого черта ты влюбился в меня, идиот! - расстроенно сказал он.
- Что такое? Шокирован, что стал объектом извращенного влечения?
- Да причем здесь это! Просто… Мне нравится с тобой общаться. Эти две недели… Мы с тобой могли бы быть друзьями и отлично проводить время вместе. Если бы не... ну, ты понимаешь.
И тут я сказал странную вещь, которую сам от себя не ожидал услышать.
- А почему мы не можем быть друзьями?
Стать друзьями, легко сказать! Как, если меня в дрожь бросает от одного только взгляда на него. А что мне еще оставалось делать, если дружба – это единственный шанс не потерять его окончательно. Просто быть рядом. А этот наивный идиот думал, что все в порядке, и я выкинул из головы эти «глупости».
И еще одна проблема – он постоянно дотрагивался до меня. Чего стоила одна его детская привычка хватать меня за руку и тащить туда, где он видел что-то интересное… И он постоянно отогревал свои замерзшие ладошки у меня под курткой, как будто это было самой естественной вещью на свете. Может быть, нормальные парни так и ведут себя друг с другом, откуда мне знать? Я никогда не был нормальным парнем. В такие моменты мне хотелось прижать его к ближайшей стене и зацеловать до умопомрачения, так, чтоб он на следующий день надел свитер с высоким воротом.
Однако мне приходилось соблюдать условия нашей игры. Друзья обсуждают между собой свою личную жизнь – и мне приходилось соответствовать, про себя скрипя зубами.
С Маринкой он расстался очень быстро – для Лешкиной впечатлительной натуры ее напористость была сродни стихийному бедствию. И почти сразу же он запал на одну из своих однокурсниц.
- Вот, смотри, на втором ряду. Ее зовут Стелла.
Ага, а тебя – Алекс. Небось, Светка какая-нибудь.
- Которая из двух? Блондинка?
Лешка кивнул.
- Ничего, красивая.
- У нее отец директор крупного ежемесячного журнала, - невпопад ответил Лешка.
- Думаешь, она по блату поступала к вам?
Лешка рассмеялся.
- Не сомневаюсь. Писать она абсолютно не умеет. Ну, мне же лучше – меньше конкуренции. А ей папа подыщет теплое местечко у себя в редакции.
- Ну, и чего ты тормозишь? Подойди, пригласи ее куда-нибудь.
- Да мы всего пару раз разговаривали, и все про учебу.
- Ну, Алекс, ты же не на скачки в Эскот ее зовешь. Предложи выпить кофе после лекций, семинар обсудить, то да се… Черт, да кто из нас лучше разбирается в девушках?!
- Похоже, что ты, Влад. Ладно, попробую…
- Да что ты, в самом деле, так дергаешься из-за пустяков? Ты случайно, не девственник?
- Нет, конечно! С девушками у меня уже было, не думай!
Хм, интересная оговорка…
Я смотрел, как Лешка заговаривает с миловидной блондинкой, как расцветает улыбка на ее губах, аккуратно очерченных розовой помадой, и отрешенно думал – и какого черта я во все это ввязался? Какой из меня друг, если я прибить готов эту фарфоровую куклу только за то, что он так смотрит на нее? А что будет дальше, если между ними завяжется роман?
Мои советы явно пошли Лешке на пользу – его отношения со Стеллой (я так и не узнал, как ее зовут на самом деле) успешно развивались по стандартному сценарию. Разговоры об учебе, однокурсниках и книжных новинках. Кофе во время большого перерыва. Поход в кино на премьеру очередного нашумевшего блокбастера. Загородная прогулка в уикенд.
Он выбалтывал мне все подробности их встреч, и я даже дал ему пару полезных советов. Это напомнило мне штампованную ситуацию из какого-нибудь молодежного комедийного сериала: гей дает советы подружке, как принарядиться на свидание.
Я повторял себе, что глупо расстраиваться по поводу Стеллы – то, что его вообще не привлекают парни, куда более серьезная проблема. Увы, это не очень срабатывало.
- Влад, пойдем со мной, ну пожалуйста!
- И зачем я тебе?
- Это должно выглядеть естественно, понимаешь? Мы столкнулись с ней на улице, вместе заглянули по пути в бар, и все.
Мы вышли на улицу. Со стороны Невы подул холодный ветер, напоминая, что короткое питерское лето давно осталось позади.
- Отвратная погода, - пробормотал Лешка, закутываясь в шарф. - Хорошо хоть дождя нет. Я его с детства терпеть не могу, особенно если я один дома – такая тоска нападает, хоть волком вой.
- Это потому, что ты впечатлительный, как девчонка. И если твоя звездочка не явится в ближайшее время, ты простынешь и завтра будешь весь в соплях, Ромео.
- Ну, давай еще немного подождем, а?
В итоге, мы почти полчаса проболтались у главного корпуса, чтобы «случайно» встретиться со Стеллой. Блондиночка явно обрадовалась и, похоже, не заподозрила подвоха. Почему-то рядом с ней Лешка робел совсем не так сильно, как на словах, и ему ловко удалось ввернуть в разговор название находившегося неподалеку бара. Девочка тут же ухватилась за наживку – пообещала присоединиться чуть позже.
- По-моему, ты отлично справился бы без меня.
- Ну, подойди я к ней один, это было бы уж слишком в лоб. А так все как бы само собой получилось.
В ожидании заказанной выпивки я от нечего делать разглядывал интерьер. Бар располагался в бывшем подвале, и дизайнер обыграл это, оставив незаштукатуренной часть стены с торчащими из нее трубами, выкрашенными краской под ржавчину. Как ни странно, это придавало помещению уютный вид. Так, а вот это уже интересно…
- … и если бы я ей не нравился, она бы могла отговориться какими-нибудь делами, и ... На что ты так смотришь? - вдруг спросил Лешка.
- Да так. Парень у стойки. Довольно милый.
- Так в чем же дело? Подойди к нему и познакомься! - азартно предложил Лешка.
- Зачем? Он подойдет сам.
Я поднял голову, пристально посмотрел на незнакомца, и тут же поймал ответный заинтересованный взгляд. Прервав зрительный контакт через несколько секунд, я повернулся к Лешке.
- Ну вот, готово.
- Здорово! Как это у тебя получается?
- Практика.
- Ты уверен, что он поведется? Может, мне уйти? - забеспокоился Лешка. - А то он еще подумает, что мы вместе.
- Не подумает. Был бы ты со мной, сидел бы рядом, на моей стороне стола.
- Почему это на твоей? - обиделся Лешка. - Может, ты бы на моей сидел.
- Потому. Все, не дергайся, он идет сюда.
- Привет. Не помешаю?
- Присаживайся. Мы ждем девушку Алекса. Кстати, я Влад.
- Очень приятно. Серж.
Черт, ну хоть бы раз попался Вася или Петя. Все такие гламурные, блин.
Хорошенький мальчик, ничуть не скрывающий своих вкусов. Как раз тот случай, когда не нужно задавать себе вопрос: не ошибся ли ты. И неглупый – легко поддержал нашу светскую болтовню ни о чем, на фоне которой разворачивался куда более интересный разговор без слов. Легкая полуулыбка и взгляд прямо в глаза, как бы случайное прикосновение пальцев к моему запястью – откровенный неприкрытый флирт, за которым слишком уж внимательно наблюдал мой сидящий напротив гетеросексуальный друг.
У Сержа зазвонил телефон, и он, извинившись, отошел в сторону, на ходу что-то говоря в трубку.
Лешка перегнулся через стол.
- Ты что, вправду собираешься иметь с ним дело? - прошипел он. - Этот парень ведет себя, как настоящая шалава! Еще немного – и он в штаны к тебе залезет прямо здесь, при всех!
Меня позабавило его возмущение.
- Я же не собираюсь знакомить его с родителями или друзьями. Этот парень хочет, чтоб я его трахнул, и я совсем не против. Он такой милый! - последнюю фразу я нарочно произнес с преувеличенной нежностью.
Лешка возмущенно фыркнул.
- Я думал, ты хочешь серьезных отношений.
- Да, но секс я тоже люблю. И пока я жду прекрасного принца, не стану отказывать себе в маленьких радостях. А, кстати, вот и Стелла, так что отвлекись от моей личной жизни и сосредоточься на своей.
Стелла ничуть не была шокирована, застав нас в обществе моего нового знакомого, который тут же отвесил ей цветистый комплимент. Я несколько раз пытался попрощаться и уйти, но мне показалось, что Стелла ищет предлог задержать нас. Похоже, она была из тех девушек, которым нравится смотреть на двух нежничающих друг с другом парней. Я бы здорово повеселился на этот счет, если бы не Лешка, который смотрел на нас все более мрачно. Наконец, мы простились, и уже у дверей я, расшалившись, наградил своего нового знакомого многообещающим поцелуем, почти физически ощущая между лопаток тяжелый Лешкин взгляд. Вот так малыш, кое-кому мои ласки вполне по вкусу. Привыкай к этой мысли, раз уж нас угораздило стать друзьями.
С Сержем мы поладили быстро и без лишних слов. Каждый из нас хорошо понимал, для чего мы оказались вместе, и это существенно упрощало дело. Раздевать друг друга мы начали еще на пороге, и, очутившись в спальне, завершили этот процесс за считанные минуты. Дальше все было неторопливо и со вкусом. По молчаливой договоренности мы не спеша наслаждались каждым прикосновением, движением и стоном партнера. Серж явно имел немалый опыт, но еще не утратил интереса и энтузиазма. Мое доминирующее положение он принял как должное и даже не пытался возражать. Взамен я постарался как следует, чтобы мой партнер не почувствовал себя обделенным, и он, кажется, оценил это. Утолив желание, мы некоторое время лежали, обнявшись и по-прежнему не нуждаясь в словах. Наконец, Серж лениво потянулся и встал с кровати.
- Ладно, мне пора.
- Оставайся, если хочешь.
- Возможно, я бы остался, если бы ты этого хотел. Но ты, похоже, предпочел бы проснуться утром рядом с другим человеком. Это тот парень, который сидел за твоим столиком?
- С чего ты взял?
- Ты не из тех, кто любит шокировать публику или не может дотерпеть до дома. Тот поцелуй в баре предназначался для глаз одного человека. И он его увидел. Кстати, ему страшно не понравилось, как и все, что было перед этим. Я думал, он во мне дырку взглядом прожжет.
- Похоже, мне стоит извиниться перед тобой.
- За что? У нас был отличный секс. Я ведь за этим и пришел к тебе.
- Ты уверен, что получил все, чего хотел?
- Ну, я не прочь повторить. Кстати, а как насчет того, чтобы в этот раз я был сверху?
- И не мечтай! - я опрокинул его на кровать и услышал, как он смеется. Похоже, вопрос был чистой формальностью – Серж заранее знал мой ответ.
На этот раз все было чуть более энергично, но это не нарушило взаимопонимания между нами. Отстранившись от меня с довольным вздохом, он через несколько минут сожалением сказал:
- Вот теперь мне точно пора.
- Мы еще встретимся?
- Нет.
- Почему? Мне казалось, что все было неплохо.
- Потому что ты мне нравишься. Есть опасность, что я привяжусь к тебе по-настоящему. Мне этого не нужно.
У порога он вдруг обернулся.
- Конечно, это не мое дело, но я все-таки дам тебе совет. Выброси этого парня из головы как можно скорее, иначе это плохо кончится для вас обоих. Относись к жизни проще, Влад. Получай удовольствие и не привязывайся ни к кому.
- Ну, что, герой-любовник, отымел свою голубую потаскушку? - с плохо скрытой злостью съехидничал Лешка, когда мы встретились на следующий день.
Я решил проигнорировать этот вопрос и поинтересовался:
- А как у вас со Стеллой?
- Просто отлично. Завтра у нас будет настоящее свидание. Пойдем на вечеринку в ее любимый клуб, а потом… Думаю, она не откажется поехать ко мне, если все пойдет как надо. Слушай, поможешь со шмотками? Клуб вроде пафосный… не хотелось бы облажаться.
Так я снова оказался у Лешки дома. В прошлый раз я не успел толком ничего разглядеть – торопился сбежать с места преступления.
Высокие потолки с лепниной, гулкое эхо в коридоре, просторные комнаты – типичная профессорская квартира из советского фильма шестидесятых годов.
С главой семьи мне познакомиться не удалось, впрочем, и сами домашние видели его редко – он, в основном, проводил время в командировках и зарубежных поездках на симпозиумы и научные конференции. Зато на этот раз я увидел остальных членов семьи – мать и сестру. Лешкина мать показалась мне типичной профессорской женой из того же советского фильма – спокойная неяркая женщина, намного моложе своего именитого супруга, привыкшая жить в его тени, ничуть этим не тяготясь.
Сюрпризы начались позже. Когда Лешка говорил мне о своей сестре, я представлял себе девушку несколькими годами старше, такую же обаятельную и открытую. Но Маргарита или, как ее называли в семье, Марго, оказалась почти ровесницей Лешкиной матери. Похоже, добившийся научного успеха академик сменил прежнюю спутницу жизни на другую, которая больше соответствовала статусу жены мировой знаменитости.
Марго я сразу не понравился. Она была из тех девушек, умных и некрасивых, которые способны, со вкусом и не выходя из себя, превратить жизнь любого мужчины в ад гораздо более эффективно, чем молодая капризная красотка. Глядя на таких, как Марго, я еще раз благословлял небеса за то, что избавлен от их посягательств на мою особу, будучи, по их мнению, досадной ошибкой природы. Забавно, я избегаю типично голубой атрибутики в одежде и манерах, но некоторые девушки мгновенно вычисляют меня, как гончие зайца.
- Ты новый друг Алеши? - она оглядела меня цепким проницательным взглядом. - Не представляю, что у вас может быть общего?
Меня слегка взбесил этот высокомерный тон и снисходительное тыканье.
- Возможно, тебе не хватит воображения, чтобы представить это себе, милочка. Недостаток жизненного опыта сказывается в таких вещах, даже несмотря на зрелый возраст.
- Не приставай к нему, Марго, - сказал Лешка, который, кажется, ничего не понял в нашем обмене ядовитыми репликами. - Ты идешь?
По своей любимой привычке Лешка схватил меня за руку и потянул за собой.
- Да, Ааалекс, - томно пропел я, - пойдем к тебе, я весь в нетерпении.
Лешка, с трудом сдерживая смех, с невозмутимым видом повел меня дальше по коридору.
Еще при первом посещении я заметил, что Лешкина комната не вписывается в благопристойный и несколько консервативный интерьер квартиры.
Плакаты на стенах, разбросанные по комнате диски – типичное жилище мальчика-подростка. И куча одежды, беспорядочно сваленная на диване.
- Ладно, давай прикинем, что будет на мне лучше смотреться.
И он привычно, не глядя, ткнул пальцем в клавишу музыкального центра, из которого тут же загремела музыка, последний альбом «30 SТМ».
Pray to your god, open your heart,
Whatever you do, be afraid of the dark
Cover your eyes, the devil inside
One night of the hunter
One day I will get revenge
One night to remember
One day it'll all just end, oh
Honest to God I'll break your heart
Tear you to pieces and rip you apart…
Выбор подходящей к выходному костюму рубашки превратился в какой-то извращенный стриптиз. Лешка болтал без умолку, да еще и пританцовывал под своих любимых «Марсов».
- Тебя не будут ругать за громкую музыку?
- Нет, здесь хорошая звукоизоляция, стены толстые. Кстати, Влад, а ты с родителями живешь?
- Нет, не с ними.
- А почему?
- Потому.
- Они узнали, что ты гей, и выгнали тебя?
- Что у тебя за тяга к мелодраматическим эффектам! Вот все вы, журналюги, такие. Никто меня не выгонял, я ушел сам.
- Как студент может выжить без поддержки родителей? Это очень трудно.
- Они и не отказывались помогать мне. Но поставили определенные условия, которые я должен был соблюдать, чтобы жить в их доме.
- И чего они от тебя хотели?
- Чтобы я был тем сыном, о котором они всегда мечтали. Или, по крайней мере, делал вид, что я такой. Жил по их правилам, в которые не вписываются однополые связи и посещение гей-клубов. Поэтому мне пришлось уйти.
- Это глупо. Они ведь не пасли бы тебя целыми днями. Ты мог бы делать вид, что слушаешься их, а сам отрывался бы потихоньку и жил на всем готовом, без лишних забот.
- Не хочу всю жизнь прятаться и лгать, даже ради своих родителей, которых очень люблю. Я такой, какой есть, и этого не изменишь. Думаю, они когда-нибудь это поймут. Ладно, хватит об этом. Примерь-ка лучше еще раз ту голубую рубашку, она, по-моему, идеально подойдет.
У меня несколько дней стояла перед глазами эта картина – он медленно расстегивает пуговицы, рубашка сползает с плеч, обнажая загорелую кожу… А из динамиков Джаред Лето поет что-то о крови и мести, о сердце, разбитом и разорванном на куски …
В «день икс» он так волновался, что мне хотелось его придушить. Утром мы, как всегда, встретились в лекционной аудитории. Впервые за все время нашего знакомства он чуть не опоздал.
- Привет! Как дела?
- Привет…
Он как-то странно замялся.
- У тебя вид нагулявшегося мартовского кота. Похоже, удалась ночка.
- Ты не сердишься? - спросил он и окончательно смутился.
До меня, наконец, дошло.
- Ты что, думаешь, что я ревную?
И тут он сказал то, что просто выбило почву у меня из-под ног. И даже не что, а как он сказал это:
- Я больше тебе не нравлюсь?
Я готов был поклясться, что в голосе его прозвучало беспокойство.
- Дело не в этом, - сказал я, стараясь не выдать своей радости, - просто я не стану ревновать тебя к девчонкам. Ты ведь не думаешь, что я хотел бы оказаться на их месте.
Лешка смутился и покраснел. Кажется, он понял мою фразу очень буквально. Во время наших походов по клубам у него было достаточно возможностей, чтобы уяснить определенную иерархию в отношениях между однополыми партнерами. И при его наблюдательности наверняка сообразил, к какой категории отношусь я сам. Получается, только что я почти сказал ему, что собирался его отыметь. Молодец, отличная работа! Каждый парень-натурал просто мечтает услышать такое от своего друга! Идиот!
- Ладно, проехали. Не жду от тебя подробностей – упаси Боже меня слушать про ваш гетеросексуальный разврат, ну хоть в целом, как прошло?
- Я был на высоте, не сомневайся.
Кто б сомневался. Хотя если бы был шанс, что ты захочешь меня в этом убедить…
Мимо нас по проходу прошли две девицы в коротких, несмотря на холодную погоду, юбках, стрельнув глазками в нашу сторону. Подобные взгляды мы привлекали к себе часто. Лешка и не подозревает, что это далеко не всегда означает – «какие классные парни!». Довольно часто – «два таких милых симпатичных гея».
Лешка задумчиво проводил взглядом кокетливых подружек.
- Слушай, - оживился он, - а тебе девушки вообще не нравятся?
- Не этом смысле, - ответил я, понимая, что сейчас произойдет. Рано или поздно друзья-натуралы предпринимают попытку наставить гея на путь истинный. Даже самые неглупые и доброжелательные порою воспринимают однополую любовь как дурную привычку, вроде курения, от которой можно отвыкнуть, если очень постараться. И быть потом абсолютно счастливым, нормальным членом общества.
- Как ты считаешь, кто у вас на курсе самые привлекательные девчонки?
Я задумался, назвал три имени, потом, поколебавшись, еще одно.
- Ну, - обрадовался Лешка, - ты все правильно понимаешь.
- Хорошо, - сказал я, сообразив, что если не решу проблему прямо сейчас, то вскоре мне будет угрожать двойное свидание. - Давай я тебе все объясню на конкретном примере. Представь себе берег моря.
- Ну, что дальше?
- Голубое небо, золотой песок. И вдоль кромки воды скачет породистая арабская кобылица. Грива развевается по ветру, тонкие ноги, глянцевая шкура… Красиво?
- Красиво…
Он даже глаза закрыл, чтобы лучше видеть описываемую мною картинку. Я мысленно застонал, глядя на его соблазнительно приоткрытые губы на расслаблено-задумчивом лице.
- Красиво, значит? Но ты ведь не хочешь ее трахнуть?
Лешка изумленно открыл глаза. Я не выдержал и расхохотался, глядя на выражение его лица. Он фыркнул:
- Ладно, я понял. Мог бы просто сказать, что при виде красивых девушек получаешь чисто эстетическое удовольствие, зачем такие драматические эффекты.
Время шло, а я никак не мог избавиться от этого странного наваждения. Не помогал ни алкоголь, ни отвязные дружки из клубов. Глядя на любого из них, я, прежде всего, думал о том, что это не Лешка. А они, как назло, всякий раз спрашивали, куда делся мой симпатичный бойфренд.
Отношения Лешки со Стеллой развивались своим чередом, но он по-прежнему проводил много времени со мной. Мне казалось, что вне постели у них мало общего. Со мной же у Лешки всегда находилось немало тем для разговоров. Он оказался прав – мы действительно могли бы стать очень хорошими друзьями: нам нравятся одни и те же книги, музыка, фильмы, мы оба не любим шумные места и большие компании, предпочитая тишину и узкий круг друзей.
Я все-таки прочел его статью о гей клубах. Очень обстоятельную, слегка приправленную юмором. С четко выверенными интонациями – автора ни в коем случае нельзя было заподозрить в причастности к этой тусовке, но он незаметно расставлял акценты таким образом, что все это казалось не просто экзотическими причудами извращенцев, а всего лишь еще одной стороной человеческой жизни, которая весьма разнообразна и тем хороша. Не зря он попал на престижный факультет прямо со школьной скамьи, и папа-академик тут был совершенно ни при чем, что бы ни говорили недоброжелатели.
Глава 5.
Лешкин отец, тот самый всемирно известный академик, умер ранней весной, скоропостижно – от сердечного приступа, неожиданно настигшего его в рабочем кабинете. Смерть шестидесятитрехлетнего мужчины, никогда до этого не жаловавшегося на здоровье, была шоком для всей семьи, особенно для Лешки. Он очень любил отца, хотя и виделся с ним лишь несколько раз в году, между симпозиумами, научными конференциями и лекциями в университетах разных стран. Как назло, Стелла укатила с родителями на выходные за границу, так что поддержать его было некому, кроме меня.
На правах друга я оказался в доме у Леши и неожиданно был вовлечен в работу. Похороны и поминки мировой знаменитости собрали массу народа – у академика было огромное количество знакомых, коллег, научных сотрудников, несколько поколений учеников. Все эти люди хотели отдать дань памяти покойному и принести соболезнования вдове. Несмотря на помощь коллег и подруг Лешкиной матери, дел в доме было невпроворот.
Я получил ключи от черного «Вольво S80» покойного академика, и, чувствуя себя непривычно свободно в просторном салоне после старенького отцовского «Гольфа», вместе с Марго целый день кружил по городу – привез каких-то пожилых родственников, потом продукты для поминок, какие-то бумаги.
Вечером, вернувшись домой и сдав Лешкиной маме ключи, я обнаружил, что он в совершенно неадекватном состоянии. Непрекращающийся поток малознакомых людей, каждый из которых считал своим долгом рассказать ему, каким замечательным человеком был его отец, окончательно выбил Лешку из колеи. Он просто заперся в своей комнате и отказался оттуда выходить. Последние сутки он был на грани истерики, а тут вдруг странно успокоился и притих. Меня это напугало еще больше. Лешка, казалось, окончательно ушел в себя и сидел на постели, почти не реагируя на окружающее и глядя в одну точку. Не выдержав, я все-таки потревожил Лешкину мать, хоть ей было не до этого. Она на секунду нахмурилась, потом пообещала позвонить другу семьи, известному врачу. Так я впервые услышал имя доктора Когана.
Доктор Коган, которого я уже представил себе стареньким еврейским врачом с кругленьким брюшком и своеобразным произношением, оказался весьма импозантным мужчиной. Лет сорока, в идеально сидящем дорогом костюме, он был красив особой жгучей восточной красотой, которая заставляет учащенно биться женские сердца. И совершенно напрасно, ибо этот экзотический красавец задержал свой взгляд на ком-то дольше, чем на несколько секунд, лишь однажды. И в этот момент он смотрел в мою сторону.
В комнате Лешки доктор пробыл довольно долго, а я маялся под дверью, слыша негромкий гул голосов из гостиной – посетители еще не разошлись. Наконец, дверь отрылась.
- Как он?
Мне не пришло в голову, что врач захочет обсудить состояние больного с родными, а не с незнакомым парнем, который почему-то ошивается поблизости. К моему удивлению, он воспринял это как должное и обрушил на меня целый ворох медицинских терминов.
- Давайте еще раз и попроще, - невежливо сказал я.
- Если проще, - он задумчиво помолчал, - у вашего друга нервный срыв, что и понятно при данной ситуации. Плюс имело место длительное переутомление – работа, учеба… Ему надо отдохнуть пару дней. Я оставлю лекарство, оно снимет излишнее напряжение и позволит нервной системе, образно говоря, произвести перезагрузку и снова прийти в норму. Вот две дозы, на сегодня и на завтра. Если улучшения не будет, то звоните, попробуем более сильные средства. И пусть все это время кто-нибудь будет с ним. Есть ряд побочных эффектов – головная боль, повышение температуры и некоторая расторможенность восприятия. Он может повести себя несколько неадекватно, но пусть это вас не пугает. И еще – сексуальная активность не возбраняется, а напротив, очень способствует нормализации состояния.
Стелла в отъезде, не вести же к нему какую-нибудь шалаву. И тут до меня дошло, почему доктор так доверительно беседует со мной.
- Извините, но вы неправильно поняли. Он не гей, мы просто друзья.
И тут же соображаю, что это «он» было явно лишним.
- Если вдруг возникнут вопросы, его мать знает, как меня найти. А это для вас.
С этими словами он протянул мне изящную визитку с витиеватой надписью серебром на черном фоне.
- Если вам захочется обсудить какие-нибудь свои проблемы или просто пообщаться, я буду рад звонку.
И он неторопливо отправился в гостиную, где его тут же окружили и засыпали вопросами. Я покачал головой. Ну и ну, ай да доктор!
Я все еще вертел в руках визитку, когда вошел к Лешке.
- Что это у тебя?
- Да так, между делом соблазнил твоего врача.
- Вот как…
- Он оставил лекарства. Кто-то должен все время присматривать за тобой.
Возможно, что от них у тебя временно крыша съедет.
Я убрал визитку в карман, глядя, как Лешка провожает ее задумчивым взглядом.
- У меня и без таблеток она съедет, если я еще хоть немного здесь пробуду. Влад, а можно мне с тобой? Ну не могу я здесь оставаться, - голос его опять опасно задрожал.
- Конечно, - сказал я торопливо, - сейчас же поговорю с твоей мамой.
Измученная хлопотам мать даже обрадовалась моему предложению, в итоге напичканный таблетками Леша был уложен в мою постель, где он немедленно провалился в беспробудный сон. Никаких побочных эффектов я не наблюдал и успокоился. На всякий случай пристроился рядом и закрыл глаза.
Оказывается, расслабился я рано. В середине ночи я проснулся, почувствовав, что с Лешкой что-то неладно. Он метался по постели, точно пытаясь во сне убежать от мучивших его кошмаров. Я легко потряс его за плечо.
Он испуганно шарахнулся.
- Почему ты здесь?
- Я что, должен был спать на полу?
- Почему на полу? - он потряс головой. - Черт, я ничего не соображаю после этих таблеток.
- Мы у меня дома. Ты сказал, что не можешь ночевать в той квартире.
- Да. Я вспомнил. Спасибо, что ты со мной остался, я бы, наверно, свихнулся, если бы проснулся в темноте один.
Я обнял его без всяких мыслей о сексе – просто хотел успокоить. Он доверчиво прижался и уткнулся, вздрагивая, в мое плечо. Меня сразу повело от ощущения его близости, от тепла тела в моих объятиях. И я понял, что мне было недостаточно тех случайных прикосновений и кинутых украдкой взглядов, которыми я пробавлялся все это время.
Я осторожно погладил Лешку по напряженной спине, чувствуя, как он со вздохом расслабляется под моей рукой. В таком состоянии человеку нужно чье-нибудь живое тепло, которое согреет и отгонит кошмары.
Продолжая движение рук, я осторожно дотронулся губами до его виска. Лешка поднял голову и прежде чем я успел осознать, что делаю, мои губы накрыли его рот. Я и забыл, какие нежные у него губы. Горячие – похоже, его лихорадит. И они едва заметно отвечают мне.
- Влад, что ты делаешь? - странно спокойным голосом спросил Лешка, когда я на секунду оторвался от него, чтобы перевести дыхание.
- Пытаюсь тебя отвлечь от грустных мыслей, - проговорил я, едва понимая смысл произнесенных слов.
- У тебя получается, - он нервно рассмеялся.
Я присмотрелся к нему более пристально. Зрачки глаз были неестественно расширены – похоже, лекарства еще действовали, и он был от этого немного не в себе.
Не выдержав искушения, я снова потянулся к нему, и Лешка вдруг перехватил инициативу. Он и вправду классно целовался – его язык вытворял удивительные вещи у меня во рту. Потом он вдруг выскользнул наружу, заставив меня разочарованно застонать, и снова атаковал мои губы, прихватывая их зубами и слегка покусывая. Не выдержав, я крепко прижал его к себе и ясно ощутил, что в этой постели возбужден до крайности не я один. Лешка тоже это понял, и я испугался, что он вот-вот ударится в панику.
- Все в порядке, не дергайся, - решив опередить его, произнес я. - Твое тело умнее тебя, оно знает, что сейчас нужно.
Моя рука легла поверх пижамных штанов Лешки, накрыв его напряженную плоть.
- Не уверен, что мне сейчас нужен секс с парнем, - нетвердым голосом сказал он.
Интересно, когда он заметит, что все это время неосознанно трется членом о мою руку?
- Не будет ничего такого, чего ты не делал раньше, обещаю.
Я мягко подтолкнул Лешку, укладывая на спину, продолжая слегка поглаживать его через штаны.
- Просто расслабься…
Я быстро скользнул рукой под резинку штанов и, обхватив рукою его член, сделал несколько движений. Он был настолько возбужден, что мгновенно позабыл обо всем, сосредоточившись на своих ощущениях. И я смог безнаказанно покрыть поцелуями его выгибавшееся навстречу моей руке тело. Теперь понятно, почему доктор посоветовал не оставлять его одного. Что-то в составе лекарств или их сочетании, похоже, сработало как легкий афродизиак. Дойдя поцелуями до пупка, я решился. Завтра Лешка придет в себя, и мне придется ответить за то, во что я его втянул, так что… И я накрыл его член своим ртом.
- О боже мой, - изумленно простонал он.
Я тоже кое-что умею своим языком, приятель. Настало время для моего сольного выступления.
В конце он даже попытался оттолкнуть меня – надо же, какой самоконтроль. Но я только крепче сжал его бедра и взял как можно глубже – так все оказывается внутри. Не хотелось смущать Лешку зрелищем его друга с полным ртом спермы. Вряд ли он оценит, как эротично это выглядит.
Оказалось, что он вообще не способен был что-либо оценивать – его, похоже, здорово унесло. Полуобнаженное тело, раскинувшееся на простынях, сбившееся дыхание – это все было слишком для меня. Казалось, я был способен кончить от одного только прикосновения к нему. Но даже этого я не мог себе позволить.
Когда я поднялся с кровати, он поймал меня за руку и испуганно спросил:
- Ты уходишь?
- Я сейчас вернусь, - стараясь говорить спокойно, произнес я, - нам обоим следует выспаться. А в таком состоянии я вряд ли смогу уснуть.
Готов поспорить, что его жутко смутила моя последняя фраза, подумал я, открывая кран в ванной на полную мощность.
Когда я открыл глаза, то Лешки рядом не было, но с кухни доносился запах кофе и негромкие ругательства – мой гость воевал с кофеваркой.
Вчера вечером, избавившись от болезненного напряжения в определенных частях тела, я молча улегся рядом с Лешкой. Он тоже ничего не сказал, просто чуть придвинулся, чтоб ощущать мое присутствие рядом, и мы тут же заснули, полностью вымотанные этим ужасным днем.
Я вздохнул и пошел на кухню. Нет смысла оттягивать неизбежное.
Глаза у Лешки был ясные. С нормальными суженными зрачками. И почему-то он выглядел скорее виноватым, чем рассерженным.
- Как ты?
- Нормально. Спасибо, что позаботился обо мне вчера, - сказал Лешка и тут же остановился, понимая, как двусмысленно прозвучала эта фраза.
Тем не менее, он собрался с духом и продолжил:
- Мы не должны были этого делать.
Я решил перехватить инициативу.
- Не дергайся, Алекс, - я постарался, чтобы мой голос звучал весело и легкомысленно, - то, что твой член побывал во рту у другого парня, еще не делает тебя геем. Это всего лишь минет, не первый и не последний в твоей жизни. Не нужно относиться к этому слишком серьезно.
- Для тебя это тоже несерьезно? - спокойно перебил меня Леша.
Я запнулся, не зная, что сказать.
- Я не боюсь того, что вдруг стану геем, Влад. Это глупо. Не ты ли доказывал мне, что такие склонности заложены в нас природой? Во мне этого нет. Но вчера я снова использовал тебя, не подумав о твоих чувствах, и это мне неприятно.
- Возможно, мне самому хотелось что-то для тебя сделать, просто так. С тобой такое случается? Или ты всегда прикидываешь, получишь ли что-нибудь взамен или нет?
Он на секунду задумался и кивнул, признавая мою правоту.
- И кстати, ты точно уверен, что ты не гей? Слишком много рассуждаешь о чувствах.
В начале моей фразы он напрягся, и я запоздало сообразил, что он боится какого-нибудь моего комментария по поводу произошедшего ночью. В конце он облегченно рассмеялся, и мы по негласной договоренности не поднимали больше эту тему в разговорах.
Тем более что день предстоял тяжелый. Лешкин отец оказался человеком с широким кругом общения, и на второй день поток соболезнующих стал лишь чуть меньше.
А еще появилась Стелла. Она, наконец-то, вернулась из своей поездки и немедленно примчалась поддержать Лешку. Прилипла к нему как пластырь и полдня пыталась отвлечь разговорами – бедняга, это с его-то головной болью.
Ближе к вечеру, улучив момент, когда Лешка остался один, я отдал ему коробочку с таблетками.
- Принять не забудешь? И помни – никакого алкоголя.
- Подожди-ка, - он потянул меня в сторону, - ты что, вот так бросишь меня? Я не могу один, наверняка опять жуть будет всякая сниться, я же с ума сойду!
Я удивился.
- Почему один? Стелла вернулась, я думал, ты будешь с ней.
Он взглянул на меня с не меньшим удивлением.
- Стелла, - напомнил я, - твоя девушка.
Лешка, вздохнув, грустно посмотрел на меня, и я сдался.
- Ладно, если хочешь, поехали ко мне.
Он заулыбался, но вдруг смутился и опустил глаза.
- Знаешь, - замялся он, - ты не думай, что я напрашиваюсь…
- Именно напрашиваешься, - безжалостно сказал я.
- Я имею в виду, - он окончательно смутился, - что не жду от тебя, что ты… каждый раз... ну…
Он запутался окончательно и мучительно покраснел.
- Какой же ты идиот, Алекс, - беззлобно сказал я. - И в мыслях не было подозревать тебя в сексуальных домогательствах. Впрочем, - я понизил голос, - если ты чего-нибудь захочешь, я все сделаю. Тебе стоит только попросить.
Он изумленно поднял голову, и его губы почти коснулись моих.
В этот момент в комнату вошла Марго.
- Что тут происходит? - гневно спросила она. - У нас в семье горе, а ты пытаешься соблазнить моего брата? Для тебя ничего святого нет, извращенец! Держись от него подальше, он нормальный здоровый мальчик, не втягивай его в свои грязные игры.
Леша медленно повернулся к сестре. Я в душе взмолился всем богам, чтобы хоть немного лекарств доктора Когана еще циркулировало в Лешкиной крови.
- Зачем ты так, Марго, - спокойно ответил он. - Мы не извращенцы, просто немного другие, и все. И не кричи, пожалуйста, на моего парня.
У меня было нехорошее чувство, что я зря завел мысленный разговор с таблетками. Они явно перестарались.
А Леша, как ни в чем ни бывало, повернулся ко мне и со словами: «Не переживай из-за этого, Влад», поцеловал меня прямо на глазах у собственной сестры. Очень конкретно поцеловал, так, что у меня все поплыло перед глазами.
Марго что-то выкрикнула перед тем, как хлопнуть дверью, но я не расслышал, потому что сердце слишком громко стучало в ушах.
- Ты полный идиот, Алекс, - сказал я через минуту, обретя, наконец-то, способность говорить.
- Я должен был что-то сделать. Лучше так, чем устроить безобразный скандал.
- Звучит разумно. Матери также объяснишь?
- Ты прав. Я идиот, - мрачно согласился он.
Почему-то Марго не пошла стучать на нас – может, ждет более подходящего момента или, хорошо зная своего брата, просто не поверила в этот спектакль. Так или иначе, мы благополучно уехали вечером, пообещав, что следующую ночь Леша обязательно проведет дома.
Из душа Лешка вышел в футболке и джинсах. И попытался в таком виде влезть под одеяло. Я, только что продефилировавший по комнате в одних боксерах, возмутился:
- Сдурел совсем? Дома тоже в джинсах спишь? Раздевайся уже, чего я там не видел!
На самом деле много чего. А что видел, на то еще раз с удовольствием посмотрю, но Лешке говорить об этом точно не стоит.
Он отвернулся и стал стягивать футболку. Я полюбовался, как красиво движутся мышцы под его загорелой кожей, и приготовился наблюдать более интересную часть стриптиза. Увы, он уселся на кровать и выполз из джинсов, быстро шмыгнув под одеяло.
- Гад ты, Алекс, - пробормотал я.
- Чего?
- Спокойной ночи, говорю.
Но спать мне совсем не хотелось. Более того, внутри словно бегали маленькие пузырьки, как в бокале шампанского, и подзуживали меня на какие-нибудь неадекватные поступки. Может, когановские таблеточки установили со мной телепатическую связь? Или, когда я вчера так технично все проглотил, Лешка поделился со мной своей дозой антидепрессивной дури?
- Спокойной ночи, Влад.
- А поцеловать? - брякнул я и немедленно ужаснулся.
Но Лешка уже повернулся, пристально, без обычной улыбки глядя на меня. Зрачки глаз опять заливали почти всю радужку. Хорошо, что он не остался со Стеллой, подумал я, и эта была последняя связная мысль за этот вечер.
Проснувшись утром с жуткой головной болью, я попытался восстановить последовательность событий. Началось с того, что мы целовались как ненормальные, до звона в ушах, затем парочка возбужденных членов тоже отыскала друг друга под одеялом, и они оба оказались в моей руке. Потом Лешка стал мне помогать. Сначала я направлял его неуверенную руку, но он быстро поймал ритм – любой парень нашего возраста познал эту науку в совершенстве за столько лет практики. После счастливого финала мы совершенно точно не дошли до душа и теперь представляем собой очень красноречивое зрелище. С минуту на минуту мой обдолбавшийся приятель-натурал откроет глаза и выяснит, что снова проснулся в постели со своим другом, на сбитых в комок простынях и в засохшей сперме.
Я вздохнул и отправился в душ, смывать следы преступления.
Сегодняшнее объяснение далось мне намного легче. Собственно, в этот раз Лешка все сделал за меня.
- Слушай, Влад, давай не обсуждать случившееся и считать, что ничего этого не было. Тем более что все твои аргументы я выслушал вчера и ничего нового не услышу.
- Ты уверен?
- Ага. Ты скажешь, что это всего лишь дрочка и вообще пустяки. Ладно, забыли. Черт, мне вспомнить противно, как я себя вел! Словно течная сучка, которой все равно с кем.
- Ну спасибо! Очень приятно это слышать. Кстати, о сучках – ночуй в следующий раз у Стеллы!
И тут я получил тот самый удар в челюсть, на который давно напрашивался. Оказывается, я зря считал утреннюю головную боль нестерпимой – сейчас она расцвела куда более яркими красками. Как будто внутри взорвался огромный фейерверк, и отблески до сих пор стоят у меня перед глазами. Я сполз по стене на пол и со стоном прижался к холодной дверце холодильника.
- Влад, ты как? - обеспокоенно склонился ко мне Лешка. Он все еще был без рубашки. Во всей красе после бурно проведенной ночи.
- Тебе снова придется надеть твой нелюбимый свитер, Алекс, - пробормотал я и закрыл глаза.
Глава 6.
По негласному уговору я и Лешка делали вид, что между нами все по-прежнему. Как будто и не было тех сумасшедших дней, когда он хватался за меня, как утопающий за соломинку, и не хотел отпускать ни на шаг. Он снова стал все тем же Лешкой, смешливым и самоуверенным, глубоко спрятав выглянувшего на минутку из-под этой маски испуганного ребенка. Лешка ходил на лекции, встречался со Стеллой, а по вечерам собирал материалы для очередной статьи. Мне все больше казалось, что он постепенно отдаляется от меня.
В то утро Лешка чуть не опоздал на лекцию, второй раз в жизни, на моей памяти. Я хотел было отпустить шуточку про бурно проведенную ночь, но у него был очень озабоченный вид.
- Влад, нам нужна твоя помощь.
- Нам?
- Ну ладно, мне. Наша газета собирается печатать отрывки из сборника статей одного популярного западного публициста. Он согласился на эксклюзив, но взамен мы должны предоставить ему профессиональный перевод всей книги, чтоб он мог издать ее в России. Говорят, это настоящая бомба, так что наш тираж взлетит до небес.
- Так в чем проблема? У нас в стране закончились переводчики с английского?
- Нужен надежный человек, который не скинет материал другому изданию. Никакой сенсации не будет, если лучшие отрывки уже растиражированы в сети. И потом, сроки поджимают. Понимаешь, ситуация пиковая, и если я помог бы ее разрулить, то …
- Все с тобой ясно, Алекс, хочешь перед начальством прогнуться.
- Знаешь, чтобы пробиться, все средства хороши. И что плохого в том, что мое имя запомнит главный редактор?
- А что за книга?
- Это даже не книга, а сборник статей и эссе, рассуждения о современном мире, политике, экономике, шоу-бизнесе – обо всем понемногу. Называется «Сентенции».
- Да, я о ней слышал. Наделала много шума на Западе.
- Возьмешься? - Лешка умоляюще посмотрел на меня. - Я уже вроде как пообещал…
- Ладно. В конце концов, это и мне будет интересно.
Разве я мог в чем-то отказать ему, когда он смотрел на меня такими глазами? Втайне я надеялся, что эта история поможет нам вновь сблизиться. После охлаждения в наших отношениях в моей жизни образовалась зияющая пустота, которую я ничем не мог заполнить. Я банально тосковал по нему, как какая-нибудь брошенная девчонка.
- Вот и отлично. Сегодня после занятий поедем и подпишем договор.
Обстановка мало напоминала редакцию одного из крупнейших интернет-журналов, как я ее себе представлял. Три небольших комнаты на предпоследнем этаже типичного офисного здания, довольно далеко от центра. Впрочем, большинство сотрудников работает в сети, им на работу приходить не надо. Интересно было взглянуть на Лешку в другой среде обитания – едва переступив порог офиса, он разительно изменился. Куда-то делся приветливый, слегка застенчивый студент с вечной улыбкой на лице. Он выглядел собранным и уверенным в себе, даже слегка высокомерным. Такого Лешку я совсем не знал.
Разговор с главным редактором прошел как по маслу. Похоже, он был настоящий профи, и мы быстро нашли общий язык. Как оказалось, он в курсе всех новостей книжного рынка и мой перевод Коэна тоже заметил.
Из кабинета я вышел с подписанным экземпляром контракта и «Сентенциями» в жестком переплете с глянцевой суперобложкой. Мне не терпелось свести знакомство с автором.
Проходя по коридору, я услышал голоса из-за неплотно закрытой двери и почему-то остановился. Вероятно, потому что услышал Лешкину фамилию.
- Я же тебе говорила, а ты…
- Да брось, Машка. Я знаю его девушку, они учатся вместе и давно уже встречаются.
- Ты видела этого парня, дурочка? Хочешь сказать, они друзья? Да про него с первого взгляда все понятно…
- Да, парень просто обалденный. Глаза какие, а фигура! Они с Лешкой очень красивая пара.
- Фуу! - к беседе присоединился мужской голос.
- Ничего не «фу»! А не нравится – так отвернись, гомофоб!
- Странные эти парни-натуралы – осуждают то, что сами не пробовали!
Парень издал звук, еще более ясно показавший его отношения к теме разговора.
- Ой, ну и отстань, не мешай нам. Интересно, как это все между ними происходит?
- Скачать тебе порнушки гейской, Маш? - ехидно осведомился парень.
Но Машка умело нанесла ответный удар:
- Только если ты вместе со мной посмотришь.
- Надо было в коридор выйти, когда он уходил. Может, они бы поцеловались на прощанье.
- Ой, Маша, ну ты как расскажешь чего – я работать потом не могу, так и вижу все это перед глазами.
- Ну вы и дуры! - не выдержал парень. - С чего такие восторги? Если все парни станут геями, вы-то кому нужны будете?
Подружки заспорили с ним, перебивая друг друга, а я торопливо направился к выходу, решив как можно реже появляться в редакции. Готовые куски перевода можно отправить по электронке, и слухов подобного рода будет меньше. Лешка слишком дорожит своей карьерой. Больше, чем нашими отношениями – я почему-то не сомневался в этом.
Книгу я прочел за один вечер, запоем. Текст был действительно неординарный – легкий непринужденный стиль, внезапная смена интонаций, оригинальные метафоры. И что особенно важно – автор умел живо и интересно говорить на темы, которые серьезные аналитики излагают сухим, скучным языком.
Я отложил книгу и задумался. Мне хотелось верить, что работа – только предлог, и Лешка хотел таким образом наладить наши отношения. Однако я ошибся – он по-прежнему держался отстраненно, и наши короткие разговоры в перерывах между лекциями крутились вокруг злополучного заказа. Решение этой проблемы оказалось для Лешки важнее, чем мне показалось вначале. Похоже, вокруг публикации статей разворачивалась какая-то интрига, в которую он неосторожно влез.
К сожалению, мне нечем было его порадовать. Перевод продвигался медленно и без вдохновения, слова неуклюже заваливались друг на друга, фразы, сухие и корявые, и близко не напоминали изящество и искрометный юмор оригинала. Я никак не мог сосредоточиться и поймать волну автора, потому что мы с ним явно были в противофазе – этот успешный, легкий, довольный жизнью человек, и я. Перед моим мысленным взором стоял английский аристократ, окончивший престижный университет, принадлежащий к мировой интеллектуальной элите. Он с высокомерной миной на лице подчеркнуто игнорировал меня – мальчишку, недоучку, неудачника.
Лешка все больше нервничал, видя, что у меня что-то не ладится. Думаю, он уже сто раз пожалел, что рекомендовал меня своему редактору. Как я не отнекивался, он все-таки уговорил меня показать черновой вариант перевода.
Лешка читал быстро, и по маленькой морщинке между его бровей я понимал, что он не в восторге. Наконец, он со вздохом отложил бумаги.
- Ну что? - равнодушно спросил я, уже заранее зная ответ.
- Полное дерьмо. Я слышал о нем столько восторженных отзывов, но это же просто детский лепет.
- Дело не в авторе, он и вправду хорош. У меня что-то не клеится с переводом.
- У нас жесткие сроки, Влад. Соберись, ты не можешь подвести меня.
Он задумался, снова наморщив лоб.
- Извини, - начал было я.
- Перестань, - перебил он, - тебе не за что извиняться. У каждого бывают трудности. Время еще есть, ты все успеешь, если возьмешь себя в руки.
- У меня пока не очень получается...
- Ты просто устал. Загнал себя. Тебе нужно немного передохнуть.
Лешкины руки легли на мои плечи, разминая усталые мышцы.
- Ты талантливый парень, Влад, - продолжал он, не прекращая умелых сильных движений, - у тебя все получится, я знаю.
Я слегка откинулся назад, закрыв глаза от удовольствия. Это так приятно – чувствовать его близость после всех этих дней, когда я так скучал по нему. И вдруг я с изумлением ощутил нежное прикосновение губ к моей обнаженной шее.
- Зачем ты это делаешь?
- Я знаю, что тебе это нравится.
Его руки скользнули под мою рубашку.
- Да, и это, и многое другое. А тебе, кажется, нравятся девушки? Так почему бы тебе не пойти к своей подружке и не поцеловать ее?
- Зачем мне идти к ней? Сейчас я здесь, с тобой.
Горячая Лешкина ладонь на секунду задержалась на моем животе и медленно поползла вниз.
- Не отталкивай меня, ты же не хочешь этого делать. Почему ты такой упрямый, Влад?
Лешка наклонился к моему уху и прошептал:
- На самом деле ты хочешь, чтобы я продолжал, не так ли?
- Ну, хватит! - я встал и застегнул рубашку.
- Ладно, - он опустил руки, - если я тебе разонравился – что же, переживу. Но ты мог хотя бы предупредить, чтобы я зря перед тобой не унижался!
Я догнал его в коридоре, и, прижав к себе, крепко обнял обеими руками.
- Никуда я тебя не отпущу…Лешка… - беспомощно выдохнул я.
- Вот и хорошо, - он осторожно освободился от моих объятий, - тогда я останусь до завтра, можно? Если хочешь, я могу лечь на полу.
- Идиот, - беззлобно ответил я, - я хочу совсем не этого. Но если ты опасаешься за свою невинность…
- Да пошел ты! - рассмеялся Лешка.
Он улегся в мою постель так, как будто проделывал это каждый вечер. И сам положил мою руку к себе на живот и нетерпеливо подтолкнул вниз. Возможно, у него просто давно не было секса, но мне очень хотелось думать, что он соскучился по моим прикосновениям. Его желание было для меня вполне очевидным, как и совершенно бесстыдное стремление утолить его с моей помощью. Он прижимался ко мне, нетерпеливо толкался в мою руку, а через пару минут недвусмысленно надавил мне на плечи, заставляя спуститься ниже. Я обхватил губами головку и медленно скользнул вдоль ствола. С удивлением услышав, как с его губ слетает отборная матерная брань, сопровождаемая судорожным вздохом. Надо же, я и не знал, что мальчики из приличных семей знают такие слова. Что ж, посмотрим, как велик твой словарный запас.
- Черт возьми, Влад, давай же! - простонал он.
Мой внутренний метроном сразу и навсегда запомнил тот ритм, который в прошлый раз свел его с ума. Мне понадобилось лишь несколько умелых движений, и его пальцы до боли стиснули мои плечи. Надеюсь, останутся синяки – хотелось бы иметь доказательство того, что все это мне не привиделось. Его вкус был горьковатым и вяжущим – от сигарет, которых он, похоже, немало выкурил за последние дни.
Мне даже не понадобилось прикасаться к себе – достаточно было увидеть его изогнувшимся в сладкой судороге оргазма. Сжав член в ладони, я не успел сделать даже первое движение – и мир исчез в огненном вихре, поглотившем меня.
Не знаю, зачем он так поступил со мной. Я ничего не хотел знать и ни о чем не стал спрашивать его. Лишь бы он остался со мной. На одну ночь. На неделю. Навсегда.
Глава 7.
Лешка скоро засопел, уткнувшись мне в плечо, а я никак не мог отключиться. Тогда тихонько ушел на кухню, где на столике тосковали забытые «Сентенции». Поколебавшись, я открыл книгу и уже через минуту потянулся к бумаге. Автор, демонстративно не желавший вступать в диалог, как по волшебству обратился в занимательного собеседника. Я почти слышал его голос, манерно растягивавший слова, подчеркнуто-равнодушные интонации в самых его саркастических фразах. Он словно сидел передо мной – лондонский денди, красавец и гедонист, со снисходительной усмешкой наблюдающий за попытками амбициозных политиков вершить судьбы мира.
В один из следующих дней я случайно перевернул книгу и увидел портрет на задней стороне суперобложки – подслеповато прищурившийся, лысоватый коротышка, с явной примесью латиноамериканской крови. Я посмеялся над игрой своего воображения и через минуту забыл эту фотографию, продолжая мысленную беседу со своим Автором, остроумным блестящим аристократом.
Под утро я в изнеможении разогнул одеревеневшую спину, глядя на стопку исписанных листков на кухонном столе. Даже не перечитав ни строчки, я был уверен, что на этот раз все получается. Я вернулся в комнату и отключился рядом с мирно спящим Лешкой.
Когда я проснулся, то застал его на кухне с чашкой сладкого сиропа, который он называет кофе, и моим черновиком.
- А мужик-то действительно крут, - восхищенно сказал Лешка, - всех пропесочил. Интрига закручена, как в романе, не оторваться.
Я заметил на полях пометки карандашом.
- Тут есть несколько погрешностей по части стилистики, пара ошибок – похоже, ты всю ночь работал? Знаешь, сегодня не ходи в универ, я девочкам скажу, они прикроют. Отдохни как следует. А я быстренько на лекции смотаюсь – и домой. К тебе, то есть. Хочешь, перепечатаю все, что ты за ночь написал?
- Хочу, - сказал я, обрадованный его случайной оговоркой.
С этого момента наша жизнь пошла заведенному сценарию. Утром Лешка убегал в универ, а я включал ноутбук и садился за работу. Он каждый раз возвращался раньше положенного, со словами:
- Не могу я сидеть на лекциях, когда ты тут один. Да еще и голодный, питаешься кофе и сигаретным дымом.
И он начинал греметь посудой. Как ни странно, мальчик из профессорской семьи неплохо справлялся с готовкой – оказывается, им с сестрой не позволяли отлынивать от домашней работы. Я с глупой счастливой улыбкой крутился рядом, якобы помогая, и под этим предлогом стараясь незаметно, как мне казалось, прикоснуться к нему. Но Лешка сразу это замечал и с притворной строгостью говорил:
- Сядь в уголок и не мешай. Все тебе будет.
И речь шла не только об обеде.
Потом я снова садился за работу, а Лешка, завалившись на диван, перечитывал то, что я успел сделать за утро. Похоже, мой лорд сразу проникся к нему симпатией, и Лешка быстро усвоил стиль нашего теперь уже общего Автора. Однажды он подсунул сочиненный им отрывок в мои черновики и исподтишка хихикал, глядя, как лихорадочно я листаю уже порядком затрепанную книгу, пытаясь отыскать оригинал совершенно незнакомого мне фрагмента перевода.
- Ты талантливый сукин сын, Алекс. У тебя большое будущее, хоть ты и вредный мелкий пакостник, - сказал я, когда Лешка, наконец, сознался в своей проделке.
- Надеюсь что да, - неожиданно серьезно ответил он, - я пробьюсь и когда-нибудь стану очень известным. Мои статьи будут переводить на разные языки парни вроде тебя, и читать их будут во всем мире. Я знаю, у меня получится. Чтобы добиться успеха, я на все готов, будь уверен.
Почему-то я в этом и не сомневался. Достаточно вспомнить, как он поступил со мной ради той памятной статьи в газете.
И каждый раз я с замиранием сердца ждал момента, когда поздно вечером Лешка почти силой отрывал меня от работы и ложился со мной в постель. Технически мы не продвинулись дальше того, что уже было между нами. Зато теперь Лешка был в здравом уме и твердой памяти.
Раньше я часто вскакивал ночью с кровати, чтобы записать пришедшую мне в голову очередную идею, после чего обычно просиживал до утра, с литром кофе в пустом желудке, а потом сутками маялся бессонницей и головной болью. Лешка нашел отличное средство против этой вредной привычки – перед тем, как уснуть, он крепко обнимал меня, переплетаясь со мной руками и ногами, так что я не мог встать, не потревожив его.
Теперь я знал о нем множество разных мелочей, о которых и понятия не имел раньше. Например, что Лешка не может заснуть при включенном свете, а во сне тихонечко посапывает, уткнувшись носом в подушку. Забывает где попало свои ключи, просыпает сахар мимо чашки и ставит будильник на полчаса вперед, чтоб случайно не опоздать.
А еще он и вправду терпеть не может дождь – ненастная погода нагоняет на него тоску и унылое безразличие. Маленьким Лешку часто оставляли дома одного, почему-то именно в дождь – во всяком случае, так ему кажется. Поэтому в такие дни он подолгу стоит у окна, смотрит на стекающую по стеклу воду и хандрит. Но я нашел способ справляться с Лешкиным дурным настроением: нужно всего лишь обнять его и, прижав спиной к себе, побормотать в ухо что-нибудь ласковое – и он постепенно расслабляется и снова начинает улыбаться.
Он как-то быстро и незаметно обжился в доме. Мне доставляло удовольствие видеть Лешкины вещи, разбросанные по квартире вперемешку с моими – его зубную щетку в стакане рядом с моей, пару рубашек на вешалке в шкафу, диск «30 STM», который поселился в стереосистеме, изгнав оттуда «The Cure» и «Linkin park».Даже его привычка громко подпевать Джареду, не имея при этом ни слуха, ни голоса, ничуть меня не раздражала.
Это было настоящее, ничем не замутненное счастье. Любимое дело и любимый человек рядом – что еще нужно? Мне, как выяснилось, ничего.
Оказываясь вместе со мной в постели, Лешка с удовольствием откликался на мои ласки. Он быстро заводился и без труда получал разрядку. Мне же по-прежнему достаточно было нескольких его прикосновений, чтоб я дошел до предела. Конечно, хотелось большего, и ради этого я был готов изменить своим привычкам. Но Лешка мягко останавливал меня, когда я пытался заговорить об этом.
Услышав звонок в дверь, я на секунду понадеялся, что Лешка в очередной раз забыл ключи. Однако меня ожидал сюрприз – на пороге квартиры стояла Марго, со своим обычным скептическим выражением лица.
- Здравствуй, Влад. Могу я войти?
- Если я скажу «нет», ты уйдешь?
- Не думаю.
- Тогда проходи, будь как дома. Конечно, если дома ты не имеешь обыкновения скандалить и бить посуду…
Марго обвела комнату цепким взглядом. Она не могла не узнать Лехину рубашку, брошенную им с утра на стул за то, что она не подошла по цвету к брюкам. А также ноутбук, с которым он не расставался, и ополовиненную пачку любимых соленых крекеров.
Две чашки из-под кофе. Две подушки на диване.
- Значит, это правда, - задумчиво сказала Марго.
- Лешка помогает мне с переводом, - совершенно честно сказал я.
Марго скептически посмотрела в сторону дивана.
- Единственное спальное место в квартире, - опередив ее, ответил я.
- Я видела, как ты смотришь на него, Влад. Жадными голодными глазами.
- Для того чтобы увидеть точно такой же взгляд, тебе достаточно взглянуть в зеркало, милочка.
Я решил больше не церемониться с ней – откровенность за откровенность.
- Не только мне. В стране тысячи женщин, которые не могут устроить свою личную жизнь, а вы лишаете нас последнего шанса.
- Не думаю, что я мог бы быть шансом, Марго. Для кого-то твоего пола.
- Ты – нет. Такие, как ты – ошибка природы. К счастью, вы не передадите свои дефектные гены по наследству. В отличие от тебя, у Лешки может быть вполне нормальная жизнь.
- Ты не можешь решать за него, как ему жить, Марго, так же, как и я. И не тебе судить о том, что нормально, а что нет.
- Да? Всю жизнь ловить на себе косые взгляды. Не иметь возможности прилюдно взять любимого человека за руку, поцеловать – потому что нарвешься на грязные реплики в свой адрес. Никогда не завести детей, даже приемных. Это, по-твоему, похоже хоть немного на нормальную жизнь?
- Ты хорошо осведомлена о проблемах сексуальных меньшинств, Марго. Еще немного, и я начну думать, что ты нам сочувствуешь.
- Да, сочувствую, как здоровый человек – убогим и неполноценным. Я готова быть лояльной, но только пока это не касается меня лично. Так что не думай, что все это сойдет тебе с рук. Отец умер, но у него были неплохие связи. Мы можем сделать так, что у тебя начнутся серьезные проблемы в университете, даже если ты не дашь для этого никакого повода. Да и в издательском мире у отца было немало друзей. Стоит ли тебе рисковать образованием и карьерой ради отношений, которые не продлятся долго? Хотя, возможно, мне и не придется ничего делать, как это ни печально для тебя.
- Тогда зачем ты так суетишься?
- Я хочу подстраховаться, на тот случай, если Лешкина блажь затянется, в чем я сильно сомневаюсь. Я знаю своего брата куда лучше, чем ты, ему быстро все надоедает – и вещи, и люди.
- За что ты так не любишь своего брата, Марго? В детстве ему доставалось больше внимания?
- Ты можешь сколько угодно насмехаться надо мной, Влад. Поверь, очень скоро тебе будет совсем не смешно. Впрочем, ты в чем-то прав – мне не нужно торопить события. Наслаждайся своим счастьем, пока можешь, не буду мешать.
Глава 8.
Работа над переводом шла успешно, и я даже рассчитывал закончить ее раньше срока.
- Отвези материал не в понедельник, а в пятницу, - вдруг предложил Лешка. - И устроим себе небольшой праздник на уикенд. Что-нибудь особенное. Например, в клуб сходим.
- Ты имеешь в виду обычный клуб?
- На фига нам обычный? Я почти неделю не вылезаю из постели с моим лучшим другом, так что вполне заслужил настоящий отдых.
Отметить завершение работы мы решили с размахом – в «Конвенте» намечалась грандиозная вечеринка с мужским стриптизом. Ради этого мероприятия я одолжил Лешке белые джинсы с низкой посадкой на бедрах, в которых когда-то отмечал свое совершеннолетие, мотаясь по клубам. Сейчас они мне немного маловаты, а Лешке пришлись в самый раз, хотя вид у него был на грани фола.
- Придется ни на шаг не отходить от тебя в клубе, а то украдут, - рассмеялся я и провел ладонями по его аппетитной попке, туго обтянутой джинсами. Ммм… Не удержавшись, я полез к Лешке с поцелуем, но он только усмехнулся.
- Побереги силы, я собираюсь всю ночь веселиться.
«Конвент» встретил нас мельканием разноцветных огней. По случаю вечеринки сменили дизайн – теперь стены украшали портреты мужчин-моделей и порноактеров с минимальным количеством одежды на теле. По залу сновали симпатичные официанты в едва прикрывавших чресла передничках, надетых на голое тело.
Шоу еще не началось, но у шестов двигались в такт музыке трое симпатичных юношей с блестящими от масла телами. Очевидно, им было поручено разогреть публику перед представлением.
Лешка казался слегка шокированным столь открытой демонстрацией мужского эротизма.
- Ну что, не «Вавилон», но все-таки вполне впечатляюще? - довольно спросил я.
- Ага.
- Погоди, вот сейчас программа начнется. Здесь самые классные стрип-шоу в городе.
Первый танцор, атлетичный мускулистый парень, уже через пару минут после появления на сцене остался в одних символических серебристых стрингах, которые ничуть не скрывали его природные достоинства, а напротив, притягивали взгляд.
Лешка был ошеломлен и слегка испуган происходящим, особенно когда стриптизер выразительно взглянул в нашу сторону, на пару секунд задержав на нем заинтересованный взгляд. Я успокаивающе похлопал Лешку по плечу – насколько я знал, танцоры в этом заведении не спускались в зал.
Второй стриптизер был совсем юным – если бы я не знал о строгих правилах в этом клубе, то подумал, что ему лет 15-16. По-юношески худощавый, с выпирающими тазовыми косточками и тонкими ключицами, он, тем не менее, не был неуклюжим, а двигался с непринужденной грацией играющего котенка. Небрежным движением тонкой руки с хрупким запястьем он обхватил шест и закрутился вокруг него, нежно поглаживая. Повернулся спиной, потерся о шест ягодицами и медленно сполз вниз, пока не очутился на коленях. Прогнувшись назад, он чувственным движением провел руками по телу, словно лаская себя.
Я украдкой взглянул на Лешку. Этот номер явно понравился ему гораздо больше. Он жадно и как-то хищно смотрел на мальчика, пожирая глазами его хрупкую фигурку. Что ж, я его прекрасно понимаю. Неплохо было бы уложить в постель этого порочного подростка. Подмять под себя, зацеловать, заласкать, поставить его на колени, слегка одуревшего и изнемогающего от желания, бесстыдно оттопыривающего тощий зад, и оттрахать, цепляясь пальцами за узкую прогибающуюся спину, глубоко погружаясь в тесную горячую тугую глубину…
Лешка шумно выдохнул и облизал пересохшие губы. Я мысленно застонал. Ну как тут не возбудиться! Сплошной соблазн, куда ни глянь!
Объявили последний номер перед перерывом, и я облегченно вздохнул. Мне казалось, я слышал, как потрескивает молния на моих брюках. Впрочем, в своей проблеме я был не одинок. Почти непристойно обтягивающие джинсы, одолженные мною Леше, выдали его маленький секрет – мой натуральный… хм… блондин завелся не на шутку.
В качестве финального номера на сцену вышли двое – мускулистый парень, открывавший программу, и еще один, более стройный и изящный, с довольно длинными светлыми волосами, завязанными в небрежный хвост. Оба были одеты лишь в кожаные брюки, плотно облегающие тело.
Эти двое то ли были талантливыми актерами, то ли и вправду испытывали влечение друг к другу, но с их появлением на сцене воздух в зале словно наэлектризовался. Зазвучала музыка, и томный женский голос замурлыкал что-то по-французски.
Усевшись на колени к брюнету, блондин плотно оседлал его бедра и начал страстный танец-совокупление, двигаясь ему навстречу, потираясь напряженным членом о его член, подчеркнутый облегающей кожей брюк. В зале затихли разговоры, зрители, затаив дыхание, смотрели на разворачивающуюся перед ними картину. Движения блондина ускорились, а его партнер, ритмично приподнимая бедра, толкался ему навстречу. Музыка, словно подчиняясь безмолвному сигналу от двух почти слившихся воедино тел, увеличила темп.
Блондин вдруг резким движением вжался в пах партнера и, сдавлено застонав, откинулся назад, задрожав всем телом. От резкого движения его волосы освободились от пут и в беспорядке рассыпались по плечам. Его партнер, запустив обе руки в золотистые пряди, прижал блондина к себе, зарычав и судорожно дернувшись ему навстречу. Через секунду они чуть отстранились друг от друга, и сцена медленно погрузилась во тьму. Зал взорвался аплодисментами и одобрительным свистом. В гаснувшем свете софитов я заметил, что партнеры нежно улыбаются друг другу, глядя в глаза.
Я взглянул на Лешку. Он раскраснелся и нервно покусывал губы, вертя в руках пустой бокал.
- Ну, как тебе это? - спросил я, легко дотрагиваясь до его плеча.
Он резко отпрянул.
- Не прикасайся ко мне!
Я вздрогнул, как от удара.
- Тебе не стоит меня трогать сейчас, - уже более мягко сказал он и добавил смущенно:
- Этому заведению достаточно на сегодня публичных оргазмов.
Я облегченно вздохнул.
- Поехали или останемся на второе отделение?
- Ну уж нет, - нервно засмеялся Лешка, - мне, пожалуй, хватит.
- Честно говоря, я и сам такое впервые видел… - начал было я и не договорил, потому что Лешка вдруг жарко зашептал мне в ухо:
- Влад… Я не могу… не дотерплю до дома.
- Пошли.
Я решительно подтолкнул его вперед по коридору. В одно из прежних посещений, пытаясь скрыться от какого-то особенно назойливого поклонника, я случайно обнаружил туалет для персонала. Он находится в полутемном закутке, поэтому его никогда не запирают.
Едва я прикрыл за нами дверь, как Лешка буквально набросился на меня, вцепившись руками в плечи.
- Зачем ты привел меня на это шоу? Хотел развести на секс? Считай, что у тебя получилось.
И он жадно и грубо поцеловал меня. Так, что я ощутил во рту привкус собственной крови.
- Ты ведь хочешь? Хочешь, я знаю. Я видел, какими глазами ты смотрел на того мальчишку. Воображал, как вставляешь ему? Я тоже!
Его пальцы крепко, почти болезненно, сжали мой член через ткань брюк.
- Тебе нравится трахать парней, но у нас с тобой все будет по-другому, верно? Дашь мне?
- Да, - хрипло ответил я.
- Тогда – прямо здесь и сейчас. Я хочу. Черт, я наверно, сдохну, если этого не сделаю!
Он грубо развернул меня лицом к стене, сдирая джинсы.
- Подожди, - с трудом выговорил я, потому что его губы жадно терзали мою шею, посылая жаркие волны возбуждения по всему телу и туманя мозг, - ты знаешь, что делать?
- Не волнуйся, - он нервно хохотнул, - когда мне заказали ту статью, я посмотрел несколько роликов с гей-порно. Кстати, оно меня совершенно не возбуждает.
И он чувствительно прикусил зубами кожу на моем плече.
- В жизни все совсем по-другому. Я сумею тебя трахнуть, раз уж ты так этого хочешь.
И я почувствовал резкую боль. Он пытался войти в меня без подготовки, на сухую!
- Бля, Алекс, я же не порноактер, который трахается с утра до вечера! - я сунул ему в руки стоявший на раковине флакон с жидким мылом, чуть отлив себе на ладонь.
Он изумленно смотрел на мою руку, скользнувшую между ягодиц. Сразу слегка защипало – он успел-таки меня поцарапать. Палец задел внутри чувствительное место, и я сдавлено застонал.
- Тебе это нравится, - хриплым голосом сказал Лешка, завороженно глядя на меня. Я повторил движение – и снова ощутил острый укол удовольствия. От своих ощущений и от того, что Лешкина намыленная рука скользнула по его члену, нанося на него эту чудовищную смазку.
Конечно, он не смог дождаться, пока я нормально подготовлюсь, и уже через минуту я снова был повернут лицом к стене, прижатый к холодному кафелю. Он начал безжалостно вколачиваться в меня, рыча грязные ругательства – и куда подевался стеснительный парень, краснеющий по любому поводу. Вцепившись мне в волосы, он запрокинул мою голову назад, впиваясь зубами в шею.
Лешка как будто мстил мне за что-то – за свое постыдное возбуждение среди полуобнаженных мужчин, которому я стал свидетелем? Или за мою готовность позволить ему то, что я не позволял другим?
Толкнувшись последний раз, он коротко застонал и часто задышал у моего уха, приходя в себя. Я почувствовал, как выскальзывает из меня его обмякший член и болезненно поморщился. Задницу ужасно щипало – он все-таки ободрал все внутри, хорошо, если не до крови.
- Ты как? - он потянул меня за плечо и буквально обомлел, увидев мое лицо.
- Черт, - выдохнул он. - Влад, я …
- Пойдем отсюда, - с трудом выговорил я.
- Конечно, - заторопился он, - идем, поймаем машину и домой.
- Не суетись, я в порядке, - больше всего мне хотелось сжаться в комок и укрыться с головой одеялом, но для этого нужно было еще добраться до своей постели. Пытаясь при этом не морщиться при каждом неосторожном движении и сохранять адекватное выражение лица. Если я очень постараюсь, то сумею продержаться до дома.
Я долго стоял под горячим душем, надеясь, что мне не придется выносить сегодня еще и выяснение отношений. Но вопреки моим ожиданиям, Лешка не ушел, а ждал меня в моей – нашей – постели.
Он обнял меня и прижался к спине, уткнувшись в плечо.
- Прости меня. Я не хотел быть грубым. Сам не знаю, что на меня нашло. Я никогда ни с кем так себя не вел, а тут вдруг…
- Ладно, проехали.
Он тихо вздохнул.
- Ты, наверно, меня сейчас ненавидишь, да?
- Нет.
- Нет?
- Я не могу тебя ненавидеть, Лешка, что бы ты ни сделал. Я тебя люблю.
Он вздрогнул и тут же прижал меня к себе чуть сильнее, а я запоздало сообразил, что раньше не говорил ему об этом. Честно говоря, не только ему – никогда и никому. Дело даже не в том, что я ненавижу разговоры о чувствах и прочие сантименты. Просто не было необходимости, да и некому было это сказать.
- Влад… - тихонько позвал Лешка, - иди ко мне.
Кажется, он впервые поцеловал меня сам, а не в ответ. Похоже, Лешка был растроган моим признанием. Черт, я и вправду начинаю вести себя как влюбленная девица. Скоро начну стихи писать, не иначе…
Мысли о литературе разом куда-то испарились, когда предмет моих лирических мечтаний ловко опрокинул меня на спину и наградил еще одним весьма чувственным поцелуем.
Я приподнялся и попытался обнять его в ответ, но он толкнул меня обратно:
- Лежи. Я сам справлюсь.
Его горячая ладонь обхватила мой член и слегка сжала. Я со стоном подался вперед, но он удержал мои бедра другой рукой.
- Не двигайся.
И его губы начали прокладывать дорожку из обжигающих поцелуев, уходящую все ниже и ниже. Не веря себе, я замер, понимая, что он собирается сделать. И все равно вздрогнул от изумления, почувствовав, как влажный язык проводит по всей длине и, замерев на секунду, нежным круговым движением обводит головку.
- Лешка… - беспомощно простонал я.
Он, конечно, совершенно не умел этого. Двигался то слишком быстро, то слишком медленно. Видимо, под впечатлением от увиденного в порнухе, пытался затолкать член как можно глубже, но, не умея выбрать правильный угол, давился и торопливо отодвигался назад. Это был самый неумелый минет в моей жизни, и еще никогда от этого так не сносило крышу. Потому что со мною был Лешка, и он делал это для меня.
Конечно, я не ждал, что он доведет все до конца, как полагается, и вовремя отодвинул его. Лешка закончил начатое рукой, а потом вдруг высунул язык и слизнул мутную каплю.
- Ну, и ничего ужасного. Почему Стелка вечно капризничает?
И он тут же смущенно покосился на меня. Я, с трудом сдержав улыбку, притянул его к себе. Герой-любовник, черт возьми… Надеюсь, в постели с ней он не станет говорить обо мне. Представляю себе сцену:
- А Влад это делает лучше. И всегда глотает…
Не подозревающий о ходе моих мыслей, Лешка уткнулся мне в плечо и пробормотал:
- Ты больше не сердишься?
- А что, похоже, что сержусь? - ответил я и почувствовал, что его напряженный член выразительно трется о мое бедро.
- Сейчас посмотрим, сколько ты сможешь продержаться, - мстительно сказал я, абсолютно уверенный, что его хватит ненадолго.
Глава 9.
На следующий день я встал поздно и полдня провалялся в постели с ноутбуком, бездумно бродя по сети в поисках интересных новостей, но так и не встретил ничего, стоящего внимания. После сумасшедшей гонки последних дней, такие желанные отдых и ничегонеделание оказались неожиданно тягостными. Тем более что Лешка куда-то ушел с самого утра, пока я спал.
Впервые за последние дни у меня было время и возможность серьезно подумать о вещах более важных, чем окончание перевода к сроку. Например, о нашем с Лешкой будущем.
Марго в чем-то права. Действительно, я предлагаю Лешке не самый простой путь. Но если он захочет быть со мной, я просто не смогу отказаться от этого. В конце концов, вместе мы сможем справиться. Это не так уж и трудно, когда ты не один.
Лешка вернулся только к вечеру. Казалось, он нервничал, но изо всех сил пытался скрыть это за напускной беззаботностью. Почему-то никак не мог угомониться, все ходил по квартире, перекладывая что-то с места на место.
- Что ты там делаешь?
- Собираюсь. Хочу отвезти вещи домой прямо с утра, а потом в универ, как раз ко второй паре успею.
- Не понимаю, какие вещи?
- Послушай, мы ведь закончили с переводом? Теперь мне нет необходимости жить здесь. Тем более что я совсем запустил свои дела за это время.
- Причем здесь перевод? Разве нам плохо вместе?
- Послушай, Влад, не заставляй меня объяснять очевидные факты. Да, я переехал сюда из-за того, что у тебя не клеилась работа. Я не мог допустить, чтоб ты провалил заказ. У нас тогда были бы большие неприятности с издательством, у обоих – потому что я тебя рекомендовал. В конце концов, не ты ли сам научил меня, что секс – лучшее лекарство против стресса. И если уж так получилось, что ты не хочешь никого другого – у меня не было выбора. В конце концов, мы друзья, а значит, должны помогать друг другу.
Он помолчал, точно собираясь с духом, и продолжил:
- А теперь, извини, мне нужно жить своей жизнью. Стелла ждет ребенка – я ведь, кажется, говорил тебе об этом? Не вовремя конечно, третий курс, ни то, ни се… Ну ничего, возьмет академку. Родители помогут с малышом, и вообще… Конечно, мне придется жениться, совсем скоро – так что, сам понимаешь, мы с тобой не можем больше заниматься этим. Все было здорово, ты действительно умеешь доставить парню удовольствие, но я все-таки не гей. Перевод благополучно сдан, ты на хорошем счету в издательстве, они завалят тебя заказами. И личную жизнь как-нибудь устроишь, я же видел, как эти педики в клубах на тебя пялятся, будешь нарасхват. Так что давай расстанемся по-хорошему, без обид. Я уеду только утром, и если хочешь, мы можем заняться чем-нибудь приятным на прощанье. Я совсем не против, и вроде, в последний раз у меня неплохо получилось, да? Ну подожди, куда ты! Влад!!!
Когда я, сбежав вниз по лестнице, распахнул дверь, ветер швырнул мне в лицо пригоршню дождевых капель.
Пелена дождя окутывает город серым туманом, делает все вокруг смутным, нереальным. Лишь на секунду все обретает четкость в свете фар проносящихся по скоростной автостраде машин. Жизнь, которую я себе придумал, в конечном счете, была лишь таким вот призрачным видением, самообманом. Она существует, пока не кончится дождь, и мир не станет реальным.
Так какой в этом смысл, сколько можно разбивать, резать на куски и склеивать заново, чтобы повторить все сначала? Лучше прекратить это раз и навсегда. И я шагнул с тротуара навстречу свету.
Я не думал, что будет так больно. Надеялся, что это как щелчок пульта – все прекратится сразу и навсегда. Но все происходило совсем по иному. Удар – и боль, затопившая меня изнутри и захлестнувшая с головой. Разве может человеческое тело вынести такую ослепляющую непереносимую муку? Это и есть смерть? Наверно, нет, потому что я все еще чувствую капли дождя на своем лице.
Ангелы не прилетят ко мне. Я буду гореть в аду, потому что любил при жизни неправильной любовью. Так, кажется, считают христиане? Бывает ли любовь неправильной – наверно, да, если все кончается вот так.
Теперь я тоже не люблю дождь, но это неважно. Лишь бы поскорее кончилась эта боль. Я знаю, скоро ее не будет, не будет ничего, только этот странный свет, который я видел. Но почему вокруг так темно…
Дождь стекал медленными слезинками по стеклу. В такие дни Алексей особенно остро ощущал свое одиночество. У него никогда не получалось справляться с этим самому, но теперь придется научиться. Или каждый раз хандрить, когда за окном дождь.
Задумавшийся у окна юноша нервно вздрогнул, почувствовав прикосновение к своему плечу – тонкие слабые пальцы, Стелла, жена и в недалеком будущем мать его ребенка. Он не будет одинок, нет…
- Если родится мальчик, давай назовем его Владом? - неожиданно для себя спросил Алексей. - Ты не против?
- Конечно, милый. Я знаю, как ты был привязан к своему другу. Если будет мальчик, так и сделаем.
Стелла нежно прижалась к плечу мужа. В ее сумочке лежали результаты УЗИ. Для своей дочери она придумает еще более красивое и необычное имя, чем у нее самой. Время еще есть. Лишь бы дождь поскорее кончился. Стелла не любит, когда ее муж такой, она не знает, как себя вести, и просто ждет. Он постоит у окна, молча глядя на дождь, потом уйдет в комнату и включит музыку. Каждый раз это одна и та же песня, что-то про отравленный дождь, стук сердца в ночи и все сжигающий на своем пути ураган – Стелла точно не знает, она не слишком разбирается в иностранных языках.
Потом он точно очнется, придет в себя, и снова будет вести себя как обычно. До следующего дождя. К счастью, на ближайшее время обещают сухую и солнечную погоду.
К О Н Е Ц
Глава 10. Стихотворение и арт от Owl 08
Не кончается дождь
Мой замок из песка
Размыт дождями,
Набатом гул в висках:
Чужой, не с вами.
Влечет мираж любви:
Возможно счастье,
Напрасно не зови,
Не рви на части.
Забыть бы обо всем,
Начать с начала,
Смеяться над дождем,
Ведь жизнь – так мало.
Но если не с тобой –
Пуста дорога,
Исправлено судьбой,
Ведь смерть – так много.
|