Леди и Бродяга | |
| Оригинальное название: | Lick |
| Автор: | snegurochka_lee, пер.: Маграт |
| Бета: | бета: Лис; гамма: shiraz |
| Рейтинг: | NC-17 |
| Пейринг: | Бродяга/Лили Эванс |
| Жанр: | Adult, PWP |
| Отказ: | персонажи принадлежат Дж. К. Роулинг
разрешение на перевод получено |
| Аннотация: | «— Я ведь знаю, что Джеймс заставляет тебя ждать, — прошептал Сириус, поглаживая большим пальцем ладонь девушки. — Ты, должно быть, с ума сходишь». |
| Комментарии: | Примечание автора: спасибо Waxbean, которая заронила в мою голову эту порочную мысль, а потом бессовестно подстрекала меня к написанию. Также спасибо Waxbean и Smoke за бета-ридинг |
| Каталог: | Мародеры |
| Предупреждения: | сексуальные извращения |
| Статус: | Закончен |
| Выложен: | 2010-11-10 14:31:36 (последнее обновление: 2010.11.10 14:31:42) |
| просмотреть/оставить комментарии | |
|
Этого никогда бы не произошло, если б не Джеймс и его грёбаные принципы.
Если бы он не выделывался, не настаивал «подождать до свадьбы», а просто перестал дразнить Лили и сводить с ума и трахнул её как следует, она не лежала бы сейчас на спине, возбуждённая, с разведёнными коленями, вцепившись в простыни, чувствуя разливающееся по венам наслаждение, и длинный язык не вылизывал бы ей… Стоп. Вернёмся назад. Дело было так. Джеймс, как всегда, отстранился, когда Лили, прижимаясь спиной к входной двери, задыхалась и выгибалась от прикосновений его рук к телу и его мягких губ к губам. Он тронул её лицо ладонями и поцеловал с такой мучительной нежностью, что друзья никогда бы не узнали в нём того хулигана, которого знают много лет. С Лили — как только она поддалась его чарам — Джеймс был совсем другим: боготворил её и обращался словно с королевой. Он никогда не был слишком упрямым, слишком утомительным или слишком навязчивым. Разумеется, они часто занимались любовью — неторопливо, нежно — весь последний семестр в Хогвартсе, а потом — у неё или у него дома. Но после помолвки всё прекратилось. — Моя целомудренная дева, — покусывая ей ухо, поддразнивал Джеймс после того, как сделал предложение, — давай подождём. Если бы только это «подождём» не означало страстных поцелуев, прикосновений украдкой и игривых приставаний, от которых закипала кровь. Он ласкал талию и бёдра Лили, оглаживал ягодицы — а потом руки исчезали, и исчезали губы, и Лили недоумённо открывала глаза. Кое-чего Джеймс всё же не знал: она не хотела неторопливо и нежно заниматься любовью. Ей хотелось — страстно. Хотелось почувствовать в себе пальцы, язык, член. Немедленно. — Нет уж, Поттер, не в этот раз! — Прищурившись, она покачала головой. — Иди сюда и закончи, что начал. — Лили попыталась схватить его за руку, но Джеймс, ухмыляясь, шагнул назад. — Погоди, Лилс, — сказал он, сбегая по ступенькам крыльца. — В первую брачную ночь я тебя так оттрахаю, что ты имя своё позабудешь. Спокойной ночи, любимая! Лили услышала, как Джеймс, самодовольно хохоча, вприпрыжку удаляется по переулку — явно с намерением побыстрее добраться до своей квартиры и с удовольствием подрочить. Когда он вот так её дразнит, а потом оставляет неудовлетворённой, то наверняка кажется самому себе настоящим Казановой. Лили вздохнула, потёрла глаза и потянулась за волшебной палочкой. — Alohomora, — пробормотала она, стараясь не обращать внимания на то, как сжимается у неё в низу живота и подрагивают бёдра. Поднявшись наверх, Лили отправилась в спальню и быстро разделась, но, забравшись в кровать, нахмурилась: спать голой в одиночку было как-то неправильно. Она встала и принялась рыться в шкафу в поисках футболки. Наткнувшись на штаны от пижамы Джеймса, она схватила их и усмехнулась про себя. Так Поттеру и надо — будет знать, как целоваться с ней, а потом бросать у подъезда. Лили натянула мешковатые штаны и футболку, залезла под одеяло, довольно вздохнула и расслабилась, вспоминая поцелуи Джеймса. При мысли о его руках возбуждение снова охватило её, она выгнулась и сунула руку в штаны. Здесь, здесь, да, вот так. Лили вздохнула, опустила веки и, лениво шевеля пальцами, безуспешно попыталась представить себе Джеймса. — Лииии-ли! Миииилая Лили! Она резко распахнула глаза и нахмурилась от разочарования. Это не Джеймс. Кто-то пьяный распевал у неё под окном — и вдобавок фальшиво. И это был не Джеймс. Лили решила не реагировать на пение, но догадка, кто там, внезапно отозвалась у неё между ног новым всплеском возбуждения. Нет. Мерлин всеблагий, только не это. Она о таком даже и не помышляла! Лили встала, подкралась к окну, приотворила его и выглянула наружу. — Лииии-ли! Приди, потанцуй со мноооой! — Блэк! — крикнула она, прервав его трели. — Ты что здесь делаешь, придурок? — Пршу, чтобы ты птанцевала со мной, Лилс, — оскорбился Сириус. — Убирайся! Не хватало ещё, чтобы ты, пьяная задница, разбудил соседей! — Я не задницей, — глубокомысленно откликнулся Блэк, — но если хочешь, то я могу и… — Пошёл вон! — Да ладно, Лилс, п-пусти меня, а? Я птерял ключи, а Лунатика нет дома… — Ты же волшебник, балбес! Тебе не нужны ключи! — Ну Ли-ли! — Сириус затопал ногами, как капризный ребёнок и запрокинул голову, глядя на Лили снизу вверх. — Пусти. Пожалуйста! Обещаю, я буду хорошим мальчиком. Луна осветила его недовольное лицо, и Лили судорожно втянула воздух. Даже в стельку пьяный, этот подлец был по-настоящему красив. Она вздрогнула и крикнула: — Нет! Мерлина ради, отправляйся к Джеймсу! — У него не слишком приятно пахнет, — заскулил Блэк, и Лили невольно захихикала. Это была чистая правда. Лили всегда списывала это всё на оленьи дела, и подозревала, что, принимая ванну, Джеймс оборачивается оленем — просто для прикола. Стоп. — Ладно! — крикнула она и кивнула на входную дверь. Сириус издал ликующий вопль и, спотыкаясь, рванулся к ней. Лили покачала головой, глядя, как он нащупывает звонок. Блэк поднялся по лестнице — встрёпанный, запыхавшийся, в рубашке, от которой несло элем, но жизнерадостный и с шальной улыбкой. — Лили! — снова пропел Сириус и раскинул руки, собираясь сжать её в крепких объятиях, но Лили успела упереться ладонью ему в грудь, удерживая на расстоянии. — С одним условием, — прищурилась она, и улыбка Блэка увяла. — Чего? — Ты войдёшь только при одном условии. Сириус не успел скрыть выражение досады, мелькнувшее на лице. — Я же пообещал, что буду паинькой, — напомнил он. — А я тебе не верю, — не осталась в долгу Лили. — Ты думаешь, я забыла, как месяц назад на пикнике кое-кто щупал мою задницу? Снова эта чёртова ухмылка из-под завесы тёмных волос: — Рука соскользнула. — Вот скотина пьяная! — невольно засмеялась Лили. — Рука у него соскользнула, как же. Блэк, накрыл ладонью её ладонь, лежащую у него на груди, не позволяя убрать, и прикусил губу. — Да ладно, Лили, — негромко сказал он, и голос его неожиданно прозвучал слишком тихо и опасно для пьяной скотины. — Я ведь знаю, что Джеймс заставляет тебя ждать, — добавил Сириус, поглаживая большим пальцем ладонь девушки. — Ты, должно быть, с ума сходишь. Внезапно на Лили вновь нахлынуло возбуждение — словно на голову ей вылили ведро холодной воды. Она почувствовала, как сжимается у неё в низу живота, напоминая о том, как обошёлся с ней Джеймс, какой неудовлетворённой она чувствовала себя полчаса назад. Только разочек, предательски шептало ей тело. Господи, да впусти ты его. Один только раз. На долю секунды Лили представила, как втаскивает Блэка в квартиру, захлопывает за ним дверь, швыряет его на пол, разрывает на нём брюки, вытаскивает его член, направляет в себя и насаживается. Она была уже такая мокрая и возбуждённая, что даже от прикосновения футболки к соскам кожа покрывалась мурашками. Однако вместо этого она освободила руку, схватила его за большой палец и вывернула, так что Блэк скривился от боли и отчаянно заматерился. — Условие, — повторила Лили, — такое: остаться у меня ночевать может Бродяга. А не ты. Блэк распахнул глаза: — Бродяга? — Он освободился из её захвата и потряс кистью, потом потёр пострадавшее запястье второй рукой. — Ну, я не против. Если хочешь с извращениями, мы можем… — Бродяга будет спать в гостиной, — уточнила Лили, пристально глядя на Блэка, и опустила руки. — Я не шучу! Она покачала головой и посторонилась, пропуская Сириуса, закрыла за ним дверь, а потом подбоченилась и выжидательно посмотрела на него. — А на ночь не поцелуешь? — Превращайся. — Лили непреклонно ткнула в него пальцем. — Быстро! Блэк вздохнул, а потом снова ослепительно улыбнулся: — Хорошо, Лилс. Как скажешь. Он закрыл глаза, и на мгновение ей показалось, будто воздух вокруг задрожал и пошёл рябью, а в следующий миг у ног Лили сидел большой чёрный пёс. Она устало улыбнулась: — Хороший мальчик. А теперь иди спать, и не вздумай залезть на диван. Лили указала в сторону гостиной и пошла по коридору обратно в свою спальню — уставшая, разбитая и всё ещё возбуждённая. Снова забравшись под одеяло, она вздохнула и повернулась на бок, пытаясь не думать о том, чтобы доставить себе удовольствие: только не сейчас, когда в соседней комнате находится Сириус Блэк — неважно, в анимагической форме или нет. Придурок Сириус Блэк со своим дурацким мотоциклом, и кожаная куртка у него дурацкая. Напивается по вечерам в маггловских барах, и уж наверное тискает там всех официанток и половину посетительниц. Лили вздрогнула и перевернулась. Ну Блэк и скотина, нарисовался на пороге посреди ночи с этой своей фирменной улыбочкой. Губы Лили приоткрылись, она вспомнила, как Сириус гладил ей ладонь. Ощущение ткани под пальцами, когда он прижимал её руку к своей груди. Голос Блэка прошептал в голове «Да ладно, Лили», и внезапно бёдра снова непроизвольно двинулись под одеялом, несмотря на её отчаянные усилия лежать спокойно. Она попыталась не думать о Блэке, закрыть глаза и представить себе Джеймса: милые, нелепые очки, пальцы, которые не прикасались к ней вот уже несколько недель… но не могла. Всякий раз, когда она вызывала в памяти его образ, черты Поттера расплывались. Очки исчезали, взъерошенные ветром волосы стекали на плечи гладкими прядями. И пальцы, которые она воображала, тоже были не его — они были длиннее, толще, и сжимали руль мотоцикла. Глухо застонав, Лили не вытерпела и сунула руку под простыни, в пижамные штаны. Лучше позволить себе маленькое удовольствие, решила она, и никогда больше не думать об этом. В конце концов, это всего лишь безобидная фантазия. Это же не будет изменой Джеймсу — просто подумать о ком-то другом, так ведь? Она же не собирается на самом деле спать с Блэком или выходить за него замуж. Однако при мысли о том, чтобы действительно переспать с ним, по телу пробежали мурашки. Блэк будет грубым, она знала наверняка. Он не обожает её так, как Джеймс. Ему до неё и дела нет. Он просто трахнет её, трахнет бешено, а потом уйдёт. Подумав об этом, Лили шевельнула пальцами, сунула их в себя и выгнулась на постели. Он не станет трепаться о случившемся, это не его стиль. Он поставит её на четвереньки и возьмёт без лишних слов, засадит глубоко, а она вцепится в простыню и будет вздрагивать от его толчков. Может, он даже не побеспокоится, чтобы она кончила. Может, он даже и не подумает об этом. Теперь пальцы Лили двигались быстрее, одной рукой она дразнила соски, а другой поглаживала себя между ног, лаская влажную, содрогающуюся плоть. Она была так близка к разрядке, что не могла бы остановиться, даже если бы захотела. Даже скрип двери не остановил её, даже тихий звук чужого дыхания, даже… Лили замерла. Открыла глаза. Сглотнув, оглядела комнату. И увидела пса. — Убирайся! — крикнула она дрожащим голосом, пытаясь сесть. Влажные пальцы запутались в простыне, сердце колотилось. Он не двинулся с места. В лунном свете его глаза казались тёмными и угрожающими, и, глядя в них, Лили видела настоящего Сириуса. Пёс осторожно подошел, помедлил, а потом запрыгнул на кровать. — Нет! Ты не останешься здесь, — Лили попыталась столкнуть его. — Чёрт возьми, Сириус, ты вообще меня слышишь? Пошёл вон! Пёс не шевельнулся. Она прекратила борьбу и снова посмотрела ему в глаза, пытаясь понять его намерения. Пёс внимательно смотрел на неё, и его сосредоточенный, проницательный взгляд был вовсе не собачьим. А потом он вдруг залез под покрывало и отбросил его и поставил лапу между ног Лили. — Убирайся! — потребовала она, снова отталкивая пса, и задохнулась, когда он упрямо сунул морду ей под футболку. Но прежде, чем страх охватил девушку, пёс задрал нижний край футболки, оголив грудь, и лизнул. Язык коснулся соска, и Лили задохнулась. Когда пёс пришёл, она была уже так возбуждена, так близко к тому, чтобы кончить, а теперь он лизал ей грудь, и потрясение волной прокатилось по уже напрягшемуся телу. Он лизнул ещё раз, и Лили застонала. — Нет, нет, боже мой, нет, — прошептала она, опуская ресницы и закидывая руки за голову. Она не могла и не хотела больше сопротивляться и отталкивать его. Это всё не взаправду. Язык, который вылизывал груди и живот, был сильным и влажным, но сдержанным. И не слюнявым, как у настоящей собаки; он едва касался, будто пробуя кожу на вкус, круговыми движениями ласкал соски, дразнил пупок. Противиться такому Лили не могла. — Сириус, — простонала она. — Господи… не надо… Простыня под ней сбилась — так отчаянно Лили извивалась, страстно желая, чтобы он лизнул там. В какой-то миг она решила попросить Сириуса перекинуться в человека. Она и так уже наломала дров; трахнуть его, и дело с концом. Конечно, это будет низко, но не настолько низко, как переспать с Бродягой. Но почему-то эта рискованная мысль, это абсолютное табу показались возбуждённой Лили безумно эротичными. Пёс поднял голову и снова посмотрел на неё, и у Лили перехватило дыхание при виде печали и желания в его взгляде, словно он умолял позволить ему перекинуться и заняться с ней любовью в человеческом виде. В собачьих глазах была такая нежность, какой Лили не замечала в Блэке раньше. Она сглотнула и закрыла глаза, убеждая себя, что это всё ей только привиделось. Просто Сириус знал, что ей хочется секса, может, даже слышал, как она ласкала себя, и пришёл позабавиться вместе с ней. Ведь ему больше ничего и не нужно. Лили отстранила его и, прежде чем успела понять, что делает, стянула футболку, сунула большие пальцы за пояс штанов, приподнялась и стащила их с себя. Глядя ему в глаза, она прижала колени к груди, приподняла бёдра и снова раскинула руки и опустила ресницы. Просто не думай об этом. Но не думать было невозможно. С самого первого, неуверенного прикосновения его языка она не могла не думать об этом. Сначала он лизал осторожно, едва касаясь, будто наслаждался новыми и неизведанными ощущениями. Возбуждение вновь охватило Лили. Неудовлетворённое желание с самого вечера скапливалось в низу живота, и тело жаждало разрядки. Он ласкал её осторожно, нежно, а потом она услышала свой собственный умоляющий шёпот: — Давай… Ну, давай… Он повиновался. Прикосновения стали дольше, сильнее, настойчивей, влажный язык с нажимом скользил по клитору. Лили едва не засмеялась, когда осознала — хорошо, что она не попросила его превратиться в человека. Мужчина не смог бы ласкать её так. Чёрт возьми, женщина не смогла бы. Ласки человека не возбудили бы её настолько, в этом Лили не сомневалась. Но, хотя язык, который прикасался к ней, был языком животного, Лили знала — она трепещет оттого, что это Сириус вылизывает её — то уверенно, то едва дразня, словно чувствовал, от чего именно Лили будет подставляться и стонать. Движения его языка становились быстрее, этот темп сводил с ума, от ритмичных прикосновений у неё перехватывало дыхание и в голове становилось пусто. Это было хорошо, так хорошо, и в тот миг, когда Лили поняла, что уже вот-вот, она подалась к нему, чтобы он лизнул ещё раз, он замер, а потом язык — жаркий, влажный — скользнул внутрь. Лили подбросило на постели. «Да!» — бесстыдно всхлипнула она. Это было мягче, чем член, но толще, чем пальцы, и от ощущения языка, от мысли о том, как он проникает в неё, кровь вскипела у Лили в венах. Язык толкнулся снова, медленно трахая её, и она непроизвольно выгнулась, отвечая на его ласки. Совсем недавно она и представить такого не могла. — Сириус, — прошептала Лили, и плевать, что делать этого нельзя. — Ну же, Сириус, давай… Язык выскользнул из неё и в последний раз неспешно лизнул Лили между бёдер, и она кончила с прерывистым криком, замерев и наслаждаясь волнами оргазма, прокатывающегося по её телу. Лили зажмурилась и сжала кулаки, каждая клеточка её тела пела и трепетала. Язык не двигался, впитывая её дрожь, и она ощущала, как пёс дышит. Когда Лили перевела дыхание и спустилась с небес на землю, её охватил ужас. Она не могла заставить себя открыть глаза и посмотреть на него. На собаку. Постель пошевелилась, и Лили услышала, как он спрыгнул, а потом — удаляющийся топот лап. Дверные петли не скрипнули, и Лили, судорожно прикрывшись простыней, осмелилась взглянуть. Воздух у двери пошёл рябью, очертания пса задрожали и всколыхнулись, словно горячий воздух над пыльным асфальтом. Когда всё замерло, напротив Лили стояла не собака, а человек. Он вцепился в дверную ручку, словно хотел успокоиться. Не поднимая взгляда, он медленно, неторопливо провёл языком по губам, будто смакуя оставшийся на них вкус. Лили не могла вымолвить ни слова. По спине у неё ползли мурашки. Когда Блэк наконец обернулся и посмотрел на девушку, вид у него был совсем не такой торжествующий, как она ожидала. Сириус казался задумчивым, грустным и каким-то озадаченным. — Я услышал своё имя, — неожиданно прошептал он, глядя Лили в глаза. — Нет, я просто… — слова застревали у неё в горле, но Сириус покачал головой, как если бы отчаялся прервать объяснения. Он слабо улыбнулся и поднёс палец к губам, делая ей знак замолчать. Отвернулся, ещё немного помедлил, приоткрыл дверь и тихо вышел. Лили слышала, как он спустился по лестнице, а потом — как щёлкнул замок в парадном. От этого звука её почему-то охватило необъяснимое чувство потери, но Лили двинула кулаком подушку и постаралась не думать об этом. «Повернись на бок, — сказала она себе, — засыпай, и жди до свадьбы». Всё равно, это Джеймс во всём виноват. — fin — |
| "Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом" |