Будь что будет, или 7 дней-7 ночей

Автор: Лайана Лиггинс
Бета:нет
Рейтинг:R
Пейринг:СС/ГГ
Жанр:Romance
Отказ:герои Роулинг, фантазия моя. Но если Роулинг сплагиатит – не обижусь! ;)
Вызов:Сказка Снейпа
Аннотация:Гермиона настолько достала Профессора Зелий своими вопросами, что он назначает ей неделю взысканий. На каникулах!!!!! Но она умудряется возражать ему и во время чистки котлов. Северус Снейп в ярости. Он взрывается и дает волю своему бешенству. К чему это привело? Он рассказал ей Темную Сказку. Какую? – читайте!
Комментарии:
Каталог:нет
Предупреждения:нет
Статус:Закончен
Выложен:2005-12-28 00:00:00
  просмотреть/оставить комментарии


Глава 1.

25 декабря: ночь
Что это? Ненависть? Проклятая любовь?
Едва увижу я её, бушует кровь
И хочет, чтобы воевал я непременно,
Но только с женщиной война священна…

- Профессор, вы назначаете мне взыскания вторую неделю и …
- Замолчите, Грейнджер!
- Вы же не можете заставить меня провести все Рождественские праздники, отчищая котлы!
- Я сказал: замолчите!
- Профессор, уже 25 декабря, канун Рождества….
- ЗАТКНИТЕСЬ!!!!!!!!!!
- Хам!
- ЧТО??????? – Снейп рванул к Гермионе и схватил ее за плечи. В его руках она казалась тряпичной куклой. – Больше никогда, слышите, НИКОГДА, не смейте открывать свой поганый рот, а не то я….
- Что вы? – в карих глазах промелькнуло подобие страха, но оно тут же сменилось дерзкой решимостью.- Что вы мне можете сделать? Вы же трус! Вы даже не смели открыто выступить против Вольдеморта, пока по вашей, да, по вашей вине, не погиб Дамблдор.
Снейп еще крепче вцепился в плечи Гермионы и притянул ее к себе:
- Не смейте называть меня трусом! Вы же знаете, и все знают… Я должен был… у меня не было другого выхода! И все равно это я убил Вольдеморта, я, а не ваш треклятый Поттер! Ему бы никогда не вынести того, что вынес я, находясь среди Пожирателей!
- Ха! Да что вам пришлось вынести? Метка болела, да? Ай-яй-яй… Бедный Профессор! Или на ваших оргиях было слишком много огневиски? А может, женщин? - она в гневе махнула копной темно-каштановых волос, задев его щеку непослушными прядями. Снейп побагровел от злости и наклонился прямо к лицу Гермионы. Он нависал над ней, как грозовая туча. Ей стало по-настоящему страшно, когда она увидела черное пламя в его глазах.
- Так значит, вы хотите узнать, что мне пришлось вынести? Оооо, это настоящая сказка, поверьте мне! – заговорил он тихим вкрадчивым голосом, не предвещавшим ничего хорошего. - Извольте, я с удовольствием вам ее расскажу… И даже покажу. Начнем, пожалуй, с последнего пункта. С женщин. В одном вы правы: женщин в логове Пожирателей перебывало немало, - Гермиона вздрогнула, увидев, как в полумраке кабинета Зелий сверкнули его глаза, - И что интересно, - Снейп коснулся носом ее щеки, - они все хотели вернуться туда….
Он замер, втянув ноздрями тонкий, едва уловимый запах ее духов. Гермионе, полностью закрытой его черной мантией даже от тусклого сияния свеч и до смерти напуганной его близостью, близостью человека, которого боялся и ненавидел весь Гриффиндор, казалось, что она попала в ад. Снейп испытующе заглянул в ее широко открытые каре-зеленые глаза и лишь усмехнулся, увидев, что обычно горевшее в них любопытство не исчезло.
- Ну что ж, я, пожалуй, начну, если вы не возражаете.
У Гермионы не было сил, чтобы возразить.
- Как там сказки начинаются? В тридесятом царстве, тридевятом государстве… Нет, это не то… - Снейп толкнул Гермиону прямо в свое преподавательское кресло. - Так вот, жила-была однажды девушка по имени Эйлин. Она была настолько красива, что ей стоило лишь улыбнуться мужчине, чтобы свести его с ума. Не удивительно, что в Хогвартсе у нее было полно друзей. И вот в один прекрасный… - он усмехнулся, - прекрасный день ее лучшие друзья, настоящие гриффиндорцы… - Снейп вложил в это слово столько презрения, что ей захотелось вскочить на ноги и уйти, но лишь она дернулась, он вновь с силой вжал ее в кресло, - пригласили ее в свой тайник, как они это назвали. Эйлин хоть и была слизеринкой, умела верить друзьям, - он вздохнул, - и пошла за ними. А они привели ее…
- В Логово, да? – вырвалась у Гермионы страшная догадка.
- А ты и впрямь на редкость сообразительна. Да, это было Логово Пожирателей, и в тот день как раз намечалась очередная оргия, а потому все Пожиратели были в сборе.
- И вы? Вы тоже были там?
- О нет, дерзкое дитя, - он чему-то ухмыльнулся, - тогда меня еще не было на свете… Эйлин не сразу поняла, что из подруги она превратилась в добычу, в забавную игрушку, а когда поняла, было уже поздно. И сейчас, - он вытащил Гермиону из кресла и усадил ее на край парты, - я расскажу тебе, что они с ней делали, - Снейп грубо рванул ее мантию за горло, не обращая внимания на отлетевшие прямо в него пуговицы, - А делали они с ней то же, что и с другими жертвами.
О нет, не надо так бояться, - прошептал он ей на ухо бархатным голосом, - они были очень ласковы с ней… поначалу. Первый – она не видела их лиц, потому что на всех Пожирателях были мантии с капюшонами – первый сказал: «Боишься, детка? Расслабься и получай удовольствие, - грубо хохотнул и добавил, - Или хотя бы дай получить его другим».
Он прижал ее к стене, вот так, и поцеловал, просовывая в ее рот мокрый и жадный язык, - язык Снейпа действительно был мокрым и жадным. – А затем сказал, что будет долго и мучительно иметь ее, - выдохнул зельевар прямо в рот Гермионе, чувственно проводя языком по ее небу, - О, он хотел показать ей еще много интересных штучек, например, вот таких, …-
Снейп медленно провел языком по ее нижней губе, спустился к подбородку и проложил дорожку горячих поцелуев по шее, остановившись у распахнутого ворота мантии. Девушка вздрогнула. Если бы сказка не была такой отвратительной, ей бы, возможно, даже понравилось.
-… но другим Пожирателям тоже хотелось получить удовольствие. Один из них отпихнул этого, первого, и началась новая игра. Он сорвал с нее мантию, - мантия Гермионы полетела на пол, - и блузку, - блузка последовала за мантией, открыв взору Снейпа ярко-красное белье.
- Оу, мисс Грейнджер, вы даже в выборе белья остаетесь гриффиндоркой, - съязвил он,- однако, должен признать, в данном аспекте, - он окинул девушку долгим тяжелым взглядом, - красный цвет не так уж плох… Но вернемся к нашей сказке. Затем он снял с нее и белье, оставив ее полуголой в холодной пещере, – Красный кружевной лифчик упал на пол, и Гермиона почувствовала на коже прохладный ветерок подземелий, который затем сменился его горячим дыханием. – О да, она тоже боялась, но ничего, ровным счетом ничего не могла сделать.
Снейп обвел языком кружки ее сосков и впился в грудь долгим поцелуем. Девушка судорожно вздохнула. Он спускался все ниже, его поцелуи были жаркими и настойчивыми, словно укусы. Гермиона резко оттолкнула от себя самоуверенного сказочника.
- Сейчас же отпустите меня, Профессор! Вы с ума сошли! Дайте мне пройти!
- Отпустить вас? – бархатный голос, казалось, сливался с темнотой, - Ну что ж, я вас отпущу… пока отпущу, - Снейп лизнул мочку ее уха, заставив девушку задрожать в его руках, - Да, пока можете идти.
- Пока? И не ждите, что я сюда еще приду, после того, как вы… после всего этого! – Гермиона схватила в охапку разбросанные по полу вещи, наспех натянула мантию и пулей вылетела из кабинета.
- Придете, мисс, придете… - усмехнулся он, едва за ней захлопнулась дверь.



Глава 2.

26 декабря: утро
Растопился черный мускус – это он пришел вчера,
Словно по моим ресницам – темный – он прошел вчера.
Я проснулась, опаленная, и огонь во мне горит, -
Лишь во сне со мною вместе милый был вчера?

Гермиона проснулась, словно в огне. Что это было? Темнота подземелий, мрачная сказка, льющаяся в уши, как обжигающая ртуть, накатывающие одна за другой волны страха, горячее дыхание Северуса Снейпа, распаленного неведомой ей яростью, прикосновения тонких пальцев … Неужели все это было на самом деле? Неужели профессор Снейп настолько сильно ненавидел ее, что готов был превратить в одну из своих жертв?
О, Гермиона не сомневалась, что он ненавидел ее. Иначе зачем бы он стал назначать ей взыскания две недели подряд, не исключая вчерашнюю ночь, Рождественскую. В то время, когда все веселились на балу, она должна была отчищать котлы в его подземельях.
Гермиону переполняла злость на этого отвратительного, самовлюбленного, мерзкого ублюдка. Ему-то, конечно, нечего делать на балу: его все равно никто не пригласит танцевать. «Профессор Снейп, не хотите потанцевать?» - «Это дурацкое занятие не для меня. Пойдите лучше пригласите идиота Уизли», - нарисовало ее воображение диалог со Снейпом. Но она! Она так хотела танцевать и веселиться, у нее уже было готово вечернее платье. И Рон очень расстроился, узнав, что она не придет на бал. Милый Рон, уж он-то никогда не стал бы так вести себя с ней…
«По крайней мере, сегодняшний день я точно проведу с Роном, и никаких взысканий! Мы ведь собирались в Хогсмид», - вспомнила Гермиона. Она быстро оделась и спустилась вниз, в Большой Зал, рассчитывая встретить там мальчиков, позавтракать вместе и сразу отправиться в Хогсмид. Но Гарри и Рона нигде не было видно. На Рождество в школе оставалось немного учеников, и Большой Зал был практически пуст, не считая двух маленьких хаффлпаффцев, Люпина, Трелони, профессора МакГонагалл, мадам Пинс и – Гермиона нервно сглотнула – Снейпа. Она не хотела встречаться с ним даже взглядом, а потому развернулась и направилась в самый конец гриффиндорского стола. Вскоре к ней присоединились Гарри, Рон, Джинни и неизвестно зачем севшая за их стол Парвати Патил.
- Герми, знаешь, бал был просто замечательным. Жаль, что тебя не было с нами, - Да, Герми, - подхватил Рон с набитым ртом, - это было потрясающе. Много музыки, танцев и…
- …И много сладостей… - перебивая друг друга, вещали Гарри и Рон
-… И представляешь, они украсили Зал в стиле…
- Мне тоже очень жаль, - прервала их Гермиона, - но вы же знаете, взыскание со Снейпом…
- Надеюсь, он был не слишком жесток?
Гермиона поймал направленный на нее от преподавательского стола неодобрительный взгляд:
- О, не более чем обычно, Гарри. Глупо ждать от Снейпа деликатности и чуткости, - намеренно громко заявила она, - Но хватит об этом. Мы ведь идем в Хогсмид, помните?
- Эээ…. ну…, - Гарри и Рон неуверенно переглянулись.
- Вообще-то мы… то есть я и Джинни да, а Рон… ну, знаешь… так бывает… и… Тьфу, Рон! Говори сам!
- Ммммм, Герми… Просто я подумал, что… эээ… может, ты не сможешь пойти с нами после… ну, чистки котлов… устанешь и… и тебя не было на балу… в общем, я пригласил Парвати?
- ЧТО?????
Парвати глупо хихикнула, глядя на наливающееся гневом лицо Гермионы.
- Ты пригласил эту… - она не находила слов и просто ткнула в Парвати палочкой, не осознавая, что ее голос гремел на весь зал, - Ты даже не спросил меня? Ты не подумал о том, что я тоже хочу пойти в Хогсмид? Ну что ж, ПРИЯТНОГО ТЕБЕ РОЖДЕСТВА, - пожелание прозвучало ядовито. Гермиона вскочила из-за стола и побежала в свою комнату, провожаемая удивленными взглядами преподавателей.

26 декабря: день
Что пользы от плача нал прошлой любовью твоей?
Лицо оботри, позабудь неудачу и пей.
Вино ароматно, прозрачно и радует душу.
Пусть чужое веселье твой траур разрушит!

Уже полдня Гермиона лежала на кровати и плакала. Рон, ее милый Рон. Как он мог так поступить с ней? Определенно, это самое ужасное Рождество в ее жизни!
«Рождество?» - Гермиона вскочила с кровати. – «Рождество…» Ее взгляд упал на гору свертков у тумбочки. Надо же, столько подарков! А она их даже не заметила! Она плюхнулась прямо на мягкий ковер возле окна и с удовольствием принялась за изучение ярких свертков.
Родители прислали ей новенькую Энциклопедию «Самых Сильных Зелий» в двух томах, такую тяжелую, что Гермиона удивилась, как совы ее вообще донесли. А это… Гермиона с ненавистью запихнула ногой под кровать два свертка, завернутых в одинаковую красную бумагу: подарки Гарри и Рона ее определенно не интересовали. Открывая золотистый пакет, она хихикнула и покраснела: Джинни решила преподнести ей комплект нижнего белья, довольно откровенного и вызывающего. «Думаю, Рону это понравится!» - прочитала Гермиона и тут же разорвала записку в клочья. «Ну нет, Рон обойдется», - подумала она, поднимая с пола очередной сверток. Как хорошо, что она не поспешила в своих действиях. А может, она настолько некрасива, что Рон не хотел быть с ней, не хотел ее? Он даже никогда не был с ней таким настойчивым, как… как Снейп? Гермиона нахмурилась. Как ей вообще пришло в голову сравнивать этих двух людей, да еще и делать вывод в пользу Снейпа?! Ведь это же очевидно, что Снейп просто давал выход своей злости. Она была единственной, кто осмеливался спорить с ним на уроках, и это выводило его из себя. Ей было страшно подумать, как он должен быть зол, чтобы потерять свое железное самообладание и холодное равнодушие. Гермиона в ужасе зажмурилась, представив на секунду, что могло случиться, останься она в подземельях минутой дольше….
Она постаралась прогнать невеселые мысли, все-таки на дворе было Рождество, и развернула сверток, который все еще держала в руках. Под серебристой бумагой оказалась средних размеров коробочка, открыв которую, Гермиона обнаружила чудесный серебряный кубок, украшенный замысловатыми вензелями и причудливой изумрудной инкрустацией в форме… змеи? Странно… Ее друзья не могли бы сделать ей такой подарок… Должна же здесь быть записка? Записка была. От Снейпа.
«Говорят, что под Рождество принято делать подарки – глупая традиция, конечно, но почему бы мне не преподнести вам этот слизеринский кубок, особенно зная ваше отношение к выпивке (на этих словах Гермиона будто услышала саркастичный смех) и слизеринцам. Думаю, я вправе ожидать от вас ответной любезности (слово «любезности» было нарочно подчеркнуто) и надеяться, что вы заглянете в подземелья сегодня вечером? О, просто Рождественская вечеринка, вино, танцы, ничего более. («Вечеринка?» - Гермиона недоуменно вчитывалась в записку.-«Похоже, Снейп сошел с ума!») Если вы все-таки вздумаете отказаться, то… P.S. Ваше взыскание еще не закончено, мисс Грейнджер. Жду вас сегодня в 20.00 в подземельях. Профессор Снейп». Едва Гермиона успела дочитать записку, как большая часть ее исчезла, оставив лишь безупречно официальный постскриптум.
Девушка до боли сжала в руке изящный кубок. Вечеринка а ля взыскание у Снейпа? Ничего хорошего это не обещало. Снейп наверняка снова будет злиться на нее, выйдет из себя и… Девушка задумчиво посмотрела в окно и наткнулась взглядом прямо на Гарри и Ко, по-видимому, возвращавшихся из Хогсмида. Она поморщилась, увидев, как Парвати виснет на Роне, которому это, судя по выражению его лица, очень нравилось. «И пусть Снейп выйдет из себя! Будь что будет!» - отчаянно подумала она. - «Рон отказался от меня. Ну что ж? Тогда я пойду к тому, кому я нужна, пусть хотя бы на одну ночь!» Ее обида на друзей была столь сильна, что она была готова на все. Девушка вытащила и надела убранное было в тумбочку белье. Черный шелк безупречно сидел на ее стройной фигуре. Нет, Джинни лучше не знать, куда она наденет ее подарок! Она мстительно усмехнулась.
Гермиона застегнула мантию, вышла из комнаты, громко хлопнув дверью, и устремилась по лестнице, ведущей вниз, в подземелья.

26 декабря: ночь

Что за вино! Как будто в кубках пламя
Зажгло свои светильники над нами!
И пил из кубка я неторопливо,
Другой рукой лаская стан красивый
Газели стройной – был я как во сне,
И, опьянев, она сказала мне:
«Настойчив будь, мой повелитель милый!
Заставь меня склониться перед силой».

Она так быстро бежала, что ей едва хватало воздуха в легких. Влетев в кабинет Зелий, она хотела выкрикнуть что-то дерзкое вроде: «Вот я и пришла» или даже «Вечеринка еще не началась?», но слова замерзли у нее на губах, когда она увидела Снейпа. Профессор сидел за столом без мантии, в расстегнутой рубашке, обхватив голову руками и что-то беззвучно шептал.
- Профессор, что с вами? – робко спросила она.
-А, это вы, мисс всезнайка, - на сарказм сил ему хватало, а значит, все было не так уж плохо,- и почему вы опять опазды… - он не договорил, увидев, что стрелка часов едва приблизилась к семи, и поправился - …приходите не в назначенное вам время?
- Но я просто подумала…
- Подумали? Вы подумали? Просто вечер сюрпризов! Вот уж поистине: Рождество – время чудес. Ну что ж, раз пришли, можете приниматься за чистку котлов.
- А разве вы не… - она замолчала, не решаясь продолжить.
- Что я не? – он поднял голову и посмотрел на нее бессмысленным взглядом.
- … не расскажете мне, что было дальше с той девушкой, Эйлин?
Он удивленно поднял бровь, словно собираясь в очередной раз съязвить, но вдруг его лицо исказилось, как будто от боли, и он рявкнул совсем другим, грубым голосом:
- Нет! Не расскажу! Принимайтесь за работу! Сегодня вы должны будете не только отдраить оставшиеся котлы, но и разобрать ингредиенты, которые эти идиоты первокурсники умудрились перепутать, - он махнул головой в сторону полки с банками и ящичками и вновь уткнулся взглядом в стол.
Гермиона уныло поплелась к котлам и принялась за чистку.
Да-а-а… праздники в этом году у нее выдались просто «отличные»… Гарри и Джинни который день даже не приходили поздороваться с ней: они почти все время проводили вместе, сидя в одном из баров Хогсмида или гуляя по опушке Запретного Леса. Рон вообще предпочел ей Парвати. Теперь вот и Снейп… Он не только не захотел продолжить свою сказку, но и не сделал ей ни единого замечания, просто упорно игнорировал ее, сидя к ней спиной. Неужели она и впрямь настолько отвратительна?
Котел уже блестел, а Гермиона все терла и терла его с остервенением, вымещая все свое негодование. По ее щекам потекли ручейки слез. «Кап!» - слезинка упала в котел, гулко отозвавшись от удара о металл. «Кап! Кап! Кап!» - одна за другой падали слезы.
- Мисс Грейнджер, что, чёрт побери, происходит?
- Я… я… я… - она давилась слезами, не в состоянии вымолвить ни слова.
- Да прекратите же это заикание. Что ЕЩЕ вы натворили? – он вскочил из-за стола и подскочил к ней, схватив ее за плечо, - отвечайте, что случилось?
- Н-н-ничего, - она все еще не находила в себе сил сказать что-либо и просто подняла голову, так что в полумраке подземелий он смог увидеть ее лицо. В ее взгляде были боль, обида, грусть и одиночество. Каким бы нечувствительным он ей ни казался, он, видимо, прочитал все это, потому что его взгляд стал еще пристальнее, и в нем она смогла прочитать те же чувства. «Как странно», - подумалось ей, - «Мне казалось, он любит одиночество».
- Так значит, вы тоже это поняли? – его голос был необычно ровным и мягким.
- Что ЭТО?
- Что? Да то же, что поняла Эйлин: что иногда даже самые близкие люди могут отступиться, предать.
Предать? Это слово совершенно не вязалось с Роном и Гарри.
- Поняли, что лучше всегда быть одной. Самый действенный способ оградить себя от предательства – держаться ото всех подальше.
- НЕТ! – ее голос отозвался громким эхом, наполнив кабинет, - НЕТ! Никогда, слышите, НИКОГДА нельзя терять веру в людей!
- И это говорите мне вы? После того, как Уизли так поступил с вами?... Простите, но ваш разговор за завтраком невозможно было не услышать, - поспешно добавил он, словно оправдываясь. В ее глазах вновь заблестели слезы.
- Да, это говорю вам я. Рон хороший. Просто он… ну… немного невнимательный и… - окончание фразы потонуло в потоке слез.
- Он просто бестолковый мальчишка, - Снейп сжал пальцы в кулак с такой силой, что костяшки пальцев побелели, - Он не понимает, от чего отказывается… - Снейп резко умолк. Гермиона уставилась на него, пораженная услышанным, но он уже продолжал говорить дальше:
- Если бы вы пережили то, что пришлось пережить Эйлин, вы бы ТАК не говорили. Когда твои лучшие друзья отдают тебя в руки Пожирателей Смерти, слово «доверие» теряет смысл.
- Эйлин… - Гермиона подняла заплаканное лицо, - что с ней стало?
- Нет! Не сегодня! - грубо рявкнул он. – Кажется, кроме женщин, вас интересовал еще какой-то аспект жизни Пожирателей? – его голос вновь стал бархатным и немного саркастичным, - Выпивка, насколько я помню. Ну что ж, как Профессор рад буду просветить вас…. Тем более, что и кубок вы, я смотрю, захватили.
- Ой! – Гермиона только сейчас заметила, что второпях положила серебряный кубок в карман мантии. Удивительно, как она до сих пор не чувствовала его тяжести: кубок был не таким уж легким.
- У нас вроде бы намечалась вечеринка? – ехидно ухмыльнулся Снейп, доставая волшебную палочку. Он ловко наколдовал прямо в центре кабинета небольшой столик, два стула, бутылку огневиски и свечу, загоревшуюся зеленым пламенем, а затем достал с полки второй кубок, точно такой же, как у Гермионы, и помог ей сесть.
«А он может быть галантным» - она невольно улыбнулась, но тут же задрожала, поняв, что он предлагает ей ОГНЕВИСКИ. Он проследил за ее взглядом:
- Я бы с радостью предложил вам вина, мисс Грейнджер, но, кажется, вы сами говорили именно про огневиски, не так ли?
- Д-д-да.
- Ну так прошу. – По мановению волшебной палочки бокалы наполнились прозрачной жидкостью, которая, Гермиона была в этом уверена, никаким чудом не могла оказаться простой водой. «Будь что будет!» - второй раз за день пришла ей на ум эта фраза, и она залпом осушила кубок. Ощущение было такое, как будто ее поцеловал дракон. Горло горело огнем, дыхание перехватило. Она попыталась вдохнуть хотя бы немного воздуха.
- Задержите дыхание. Сейчас это пройдет, - он с любопытством следил за ней. Девчонка на удивление отчаянна: выпить залпом целый кубок! Даже он не всегда решался на это, зная, какие коварные штуки может сыграть с человеком огневиски. Но сейчас ему надо было успокоиться: слишком много тяжелых мыслей, слишком много воспоминаний. И зельевар осушил свой кубок.
- И все-таки зачем вы пригласили меня, Профессор, если вы не хотите ничего мне рассказывать? – ее голос звучал обиженно.
- Зачем я пригласил вас? Хотел дорассказать сказку… но потом передумал, - он заново наполнил бокалы.
- Но почему? – она медленно потягивала огневиски, чувствуя, как оно начинает ударять в голову. – Вы ведь такой замечательный сказочник.
- Правда? – усмехнулся слегка опьяневший Снейп, - Я думал, вам не понравилось.
- Ну что вы, очень понравилось, - она пила бокал за бокалом и ее речь становилась все более смелой, - Ваша сказка была такой наглядной, - она бесстыдно скользнула глазами по его полурасстегнутой рубашке, открывавшей взору мускулистую грудь. – Может, продолжим? – Она встала и, пошатываясь, подошла к нему. Он опять почувствовал аромат ее духов, но теперь, смешанный с запахом огневиски, он превращался во что-то дьявольски пьянящее и… возбуждающее? Да, чёрт подери, он хотел эту девчонку. Но это же – всезнайка Грейнджер! Он не понимал своего тела. Должно быть, это огневиски творит с ним такие странные штуки.
А Гермиона не теряла времени… О да, ей так хотелось вновь почувствовать на своей коже его изящные руки, ощутить его жадный язык. Он причинит ей боль? Пусть! Может, вместе с болью уйдет и обида, и ощущение одиночества? Она провела пальцем по его нижней губе. Он ничем не выдал своей реакции. Тогда она нежно поцеловала его, исследуя его рот языком. Он невольно приобнял ее, и она сделала шаг вперед, оказавшись зажатой между его ног. Гермиона сразу поняла, что его тело отвечало ей, ощутила касавшуюся ее горячую выпуклость. Она наклонилась и принялась покрывать его грудь легкими поцелуями, одновременно расстегивая пуговицы на рубашке. Снейп запрокинул голову, наслаждаясь этими прикосновениями, такими ласковыми и в то же время настойчивыми. Гермиона спускалась все ниже. Она встала на колени и расстегнула его брюки, нежно коснувшись натянувшейся ткани шелковых боксеров, еле сдерживавших возбужденный член. Он стянул с ее плеч мантию, открыв взору… белье? Она не надела блузки? Черное… оно было точь-в-точь таким же, как в той сказке… «Я хочу тебя!» - простонала Гермиона, но он неожиданно оттолкнул ее. «Мы оба пьяны, мисс Грейнджер, и не понимаем, что делаем. Ваше взыскание окончено. Можете идти».
«О, мерзкий ублюдок!» – она проклинала его всевозможными словами – «Уж он-то точно понимал, что делает». Ведь он хотел ее – она это видела, хоть у нее и не было опыта – хотел, но отверг, она не поняла почему. Что произошло? Что погасило ту искорку, что было проскочила между ними?
Гермиона вернулась к себе, бросилась на кровать и уткнулась носом в подушку. Ее тело ныло от неудовлетворенности, ее душа – от очередной обиды…




Глава 3.

27 декабря: утро
Я горько жалуюсь, но ты не слушай.
Что делать? Такова моя судьба.
Твои глаза испепеляют душу,
Преображают вольного в раба.
Огонь твоих очей меня сжигает,
Аркан твоих речей меня сжимает,
Опутывает, со свету сживает.
Что делать? Такова моя судьба.


Проснулась Гермиона в прескверном настроении. Она понятия не имела, чем бы ей занять день. Разговаривать с Роном она не собиралась, мешать Гарри с Джинни – тоже. Девушка спустилась в Большой Зал и уныло принялась за завтрак. «Овсянка? Какая гадость!» - она в возмущении отбросила ложку, и та почему-то трансформировалась в змейку, к счастью, неживую. «Все что, сговорились портить мне настроение?» Гермиона встала из-за стола, так ничего и не поев.
Похоже, ей светило провести весь день в библиотеке. Ну что ж, не так уж плохо: книги, по крайней мере, не умеют обижать и игнорировать. Хотя покусать могут – вспомнила она кусачую книгу Хагрида. Несколько минут спустя она уже сидела за одним из старинных дубовых столов библиотеки, листая Энциклопедию «Самых Сильных Зелий», захваченную из комнаты. Таинственный и в то же время требующий строгой логики и глубоких знаний мир зелий был настолько захватывающ, что она полностью отдалась чтению, потеряв счет минутам. Она листала страницы книг, и за каждым рецептом зелий, за каждым описанием ей чудился мрачный облик Мастера Зелий, его тонкий профиль, резкие черты лица, глубокий низкий голос, обсидиановые черные глаза, сверкающие жарким огнем в минуты гнева и бархатисто-бездонные в редкие минуты спокойствия. Она вновь и вновь вспоминала его изящные руки, тонкие длинные пальцы, идеально подходящие для зельеварения и… и для того, чтобы дарить женщинам наслаждение. О, она не сомневалась: у него было немало женщин. Только приходили ли они к нему по своей воле или были его жертвами, как Эйлин? Почему же он все-таки не захотел рассказывать дальше эту сказку? Что произошло?
Гермиона вздрогнула и прервала свои раздумья. Да, что вообще произошло между ними? И что происходило с ней? Почему она опять думала о Северусе Снейпе? Даже сейчас, произнося его имя, она будто почувствовала прикосновения его губ на своей груди. Как она могла такое думать о человеке, которого она всем сердцем ненавидела, человеке, который чуть было не сделал ее одной из своих жертв, а потом напоил огневиски, от которого у нее все еще болела голова. Нет, хватит думать о нем.
И Гермиона принялась с остервенением перелистывать страницы, стараясь прогнать тяжелые мысли…

27 декабря: день
Ты лицо свое открыла – отступила тьма.
Ты мне сердце опалила, вспыхнула сама.
Как же я пойму, что ты свела меня с ума,
Ведь в груди моей – ненастье, хмурая зима?

Северус Снейп провел все утро в борьбе с головной болью. «Черт возьми, это надо ж было выпить столько огневиски!» - мысленно ругнулся он. Да еще эта девчонка! Мысли о ней не давали ему покоя. Он просто хотел проучить ее, дерзкую самоуверенную всезнайку, осмеливавшуюся возражать ему. Но вчера она превзошла сама себя. Она целовала его, его, который ее ненавидел и презирал и выказывал свое презрение при любом удобном случае. И она сказала, что хочет его. Да Грейнджер просто была пьяна! И это он напоил ее. Сама виновата: нечего было попрекать его оргиями Пожирателей, ведь она прекрасно знала, ну или должна была знать – он усмехнулся – что он участвовал в них не по собственному желанию. Хотя… откуда ей знать? Он же так и не рассказал до конца свою сказку. Вообще-то он именно за этим и пригласил ее, но… но воспоминания были слишком тяжелыми даже для такого сурового и волевого человека, каким был он. «Когда-нибудь потом, в другой раз», - решил он, не представляя, как скоро наступит этот другой раз.
Сейчас у него определенно не было времени думать о Грейнджер. Ему еще надо было завершить приготовление нового Оборотного зелья: Люпин напоминал ему об этом каждый день, за завтраком, обедом и ужином и везде, где только видел его. Снейп застегнул у подбородка привычную черную мантию и направился в библиотеку…
… Он прочесал почти всю библиотеку, ряд за рядом.
- Это же просто невозможно! - воскликнул Снейп, оглушив бедную мадам Пинс и до смерти напугав ее, - Она точно была здесь на прошлой неделе. Я САМ видел ее. Должно быть, это Поттер и Компания затащили ее куда-нибудь. Если они что-нибудь с ней сделают, отвечать будете ВЫ, ясно?
- Ээээ…. – мадам Пинс потеряла дар речи, - но почему я должна отвечать за мисс Грейнджер? И кстати, Профессор, раз она вам так нужна, то она как раз где-то здесь.
- Что??? – теперь настала очередь зельевара удивляться, и он и впрямь чуть не проглотил язык, - При чем тут эта глупая девчонка?
- Вы же сами только что сказали, что ищете ее и что видели ее здесь на прошлой неделе, а она как раз бывает тут почти каждый день.. и Поттер и Компания… вот я и подумала… - затараторила мадам Пинс.
- Что за бред вы несете? Разве я сказал, что ищу Грейнджер? Я ищу Энциклопедию «Самых Сильных Зелий»! Может, вы наконец скажете мне, где я могу ее найти.
- Оооо, - мадам Пинс почему-то ему подмигнула, - увы, Энциклопедию забрал Профессор Слагхорн. Но думаю, то, что вам нужно, найдется вон там, в самом конце Запретной Секции.
Северус Снейп направился в Запретную Секцию, мысленно проклиная себя за то, что не забрал Энциклопедию раньше этого самовлюбленного болвана Слагхорна, которому давно пора на пенсию. Теперь придется пересматривать десятки книг вместо одной, где была собрана вся самая ценная информация. Так, кажется, это где-то здесь? Он окинул стеллаж быстрым взглядом. Нет, если здесь и было что интересное, то точно не на нижних полках. Снейп протянул руку вверх и наугад сдернул с полки огромный фолиант. «Вот чёрт!» - громко выругался он, когда книга, оказавшаяся непомерно тяжелой и своенравной – с волшебными книгами так бывает - устремилась вниз в свободном полете. Фолиант приземлился прямо ему на ногу, подняв густые клубы по-видимому не менее античной, чем сам фолиант, пыли.
- @#$%&#! – в кои то веки откровенно выразил Снейп свои мысли.
- Аааапчхи! – донеслось откуда-то сбоку.- Мадам Пинс, вы решили произвести генеральную уборку библиотеки? Не самая лучшая идея, по-моему, - из-за стеллажа показалась Гермиона Грейнджер. Девушка нещадно терла слезившиеся от пыли глаза. – Аэээ…. Это вы? – она вздрогнула. Затем ее взгляд упал на книгу, лежавшую на полу раскрытой, с помятыми страницами.
Гермиона наклонилась, чтобы подобрать без сомнения ценное и редкое издание. Но не только ее мысли двигались в подобном направлении: она оказалась лицом к лицу со Снейпом, тоже нагнувшимся за книгой, и их взгляды встретились. Снейп тяжело дышал. «Наверное, опять злится на меня», - подумала Гермиона. Его волосы касались ее щеки, мягкие, как черный шелк, и она невольно вдохнула аромат пряных трав и специй. «А он совсем не противный», - мелькнула предательская мысль. Снейп замер, напряженно вглядываясь в ее черты. Девчонка определенно была недурна, ее волнистые волосы так приятно касались лица, ее губы казались такими теплыми и сладкими... А той ночью, когда она сказала, что хочет его… Стоп! Он пришел сюда за книгой!
Снейп протянул руку к книге, и… и ощутил тепло ее маленькой ручки, которую она секундой раньше положила на переплет. Гермиона невольно вздохнула, почувствовав, как ее руку накрыли сильные, изящные пальцы. Кулак, сжимавший его железную волю, разжался, когда он увидел, как раскрылись ее губы, словно приглашая внутрь… К черту всё! Зельевар впился в ее губы в долгом, горячем поцелуе. Это было похоже на внезапно взорвавшийся вулкан. «К черту Рона!» - пропыло в ее мозгу его любимое ругательство. Рон никогда не целовал ее так. Ей безумно нравились ловкие движения его жадного языка, ее тело невольно отвечало ему волнами сладкой дрожи. «Аааааааааах!» - она застонала прямо в его рот. «Девчонка словно заколдовала меня!» - Снейп больше не мог сдерживаться, слишком долго не было женщин в его одинокой жизни. Не прерывая поцелуя, он подхватил Гермиону на руки и скользнул в тайный ход за одним из портретов…
… Мадам Пинс подобрала с пола раскрытую книгу и поставила ее на полку. «Ох, Северус, Северус», - в ее голос был мягкий упрек, - «Святой Мерлин, только бы он не причинил девочке вреда». И все-таки она не зря направила его именно сюда, хотя здесь – она хихикнула – вовсе не было подходящей ему книги. Просто за завтраком она увидела подаренный им Гермионе взгляд…

27 декабря: ночь

С пылкими сраженьями
Наши ласки схожи,
И бои ведем мы
На любовном ложе.

…Поцелуй на мгновение прервался. Гермиона вгляделась в окружавший их полумрак. Снейп взмахнул палочкой, и в дальнем углу зажглась одинокая свеча, наполнившая комнату неясными бликами.
- Где мы? – тихо шепнула она.
- Это моя комната, - еле слышно прошелестел он, и тут же лизнул мочку ее уха. Он положил ее на огромную кровать с резной спинкой и замер, словно продумывая план дальнейших действий. В его глазах разгоралось пламя. «Опасное пламя ты разожгла, детка», - подумал он сквозь пелену страсти. Гермиона смотрела на него, почти не дыша, наслаждаясь обнимавшими ее сильными руками. Его пламя зажгло и ее. Она в нетерпении расстегнула пуговицы его мантии и сбросила на пол, позволяя своим рукам скользнуть под белоснежную рубашку. О Боги, он сходил с ума от ее прикосновений. Но эта ее мантия, будь он проклята, раздражала его. Он взмахнул палочкой, и мантия слетела на пол, но вместе с ней и вся одежда Гермионы – Мерлин, он не рассчитал силы заклинания! Но так, пожалуй, даже лучше! Он проследил взглядом линию ее бедер, остановился на мгновение на плоском животике и – он облизал пересохшие губы – перешел к груди. Даааа, здесь было, чем заняться…
Гермиона дрожала от прикосновений его рук и языка. Сейчас не имело никакого значения то, что он был ее преподавателем, то, что он ненавидел ее, и то, что ей давным-давно пора было вернуться в спальню Гриффиндора. Сейчас имело значение только то, что она безумно хотела этого мрачного, непонятного ей мужчину, который расстегивал рубашку… пуговица за пуговицей… мучительно медленно,… словно дразнил ее. Гермиона провела рукой по его груди, покрытой редкими черными волосами, обхватила губами плоский сосок и, обведя его языком, медленно спустилась ниже. Он стянул с себя брюки и шелковые боксеры и, взяв ее за руку, провел по всей длине своего возбуждения.
Девушка почувствовала жаркую, хлесткую волну страсти, опустившуюся вниз живота. Ей захотелось ощутить его внутри себя, и она прижалась к нему всем телом, чувствуя, как напрягается его плоть. Он слегка отстранил ее и принялся дразнить ее тело умелыми руками, то доводя до края, то вдруг отпуская и давая наслаждению спасть. Это было невыносимо: смотреть на его мускулистое тело, лицо, покрытое капельками пота, на его гордо поднятый член. «Дааааааааааа, Северус, даааааааааааа, возьми меня» - со стоном слетело с губ его имя.
Он вошел в нее одним резким движением, заставив девушку застонать еще громче от новой волны ощущений. Теперь их страсть превращалась во что-то дикое, необузданное. Ей было больно от резких толчков, но наслаждение все сильнее затопляло боль. «Ещееееееееееее!» - умоляла она, но он еще долго не собирался останавливаться, пока, наконец, мир не взорвался для них обоих огненным фейерверком, оставив два слитых воедино тела практически без сил. Два слитых воедино тела, и две непокорных, независимых души…



Глава 4.

28 декабря: утро
Иссякает терпенье, безмерна печаль.
Мне бальзам утешенья подай, не таи!
И тоска неотступна, и память горька,
Возвратись и живою водой напои!
На рассвете проснусь – у постели стоят
Сожаленья, сомненья, терзанья мои!

- Аау!
Северус Снейп открыл глаза. И сразу вспомнил вчерашнюю ночь. Мерлин, он переспал со студенткой! Если об этом кто-то узнает… Да что на него вообще нашло? Ну что такого особенного в Грейнджер? – он взглянул на нее.
- Ой!
Гермиона опять попыталась пошевелиться, но все ее тело ныло. Снейп невольно облизал губы, представив ее тело под одеялом. Какой горячей и влажной она была ночью, впитывая без остатка все, что он давал ей. Все-таки в ней было что-то особенное…
- Уу! У меня все тело болит! – она обиженно надула губки.
- А ты как думала, детка? («Нет, положительно, голый Снейп, говорящий с сарказмом – это забавно» - мысленно усмехнулась она)
- Я думала… думала, что ты все-таки расскажешь мне продолжение той сказки, - она решительно перешла на ты, решив что обращение Профессор в кровати неуместно и ненужно.
- Хм… - он нахмурился, - ты уверена, что хочешь этого?
Она кивнула, одновременно желая услышать историю и боясь ее.
- Ну что ж, не так много и осталось нерассказанным. Пожиратели развлекались, - он горько усмехнулся, - развлекались с Эйлин до самого утра. И поверь мне, их забавы были намного жестче того, что я… того, что произошло здесь этой ночью…
Гермиона вздрогнула, вспомнив их дикие игры и взглянув на расцарапанную е коготками спину Снейпа и следы его укусов на внутренней стороне ее бедра. Ей стало страшно.
- Эйлин чувствовала себя истощенной, измученной, сломанной игрушкой. Они бы убили ее, если бы не молодой человек по имени Тобиас. Тобиас был слизеринцем, но это не мешало ему, – съехидничал зельевар, - быть настоящим другом. Кроме того, он давно уже любил Эйлин, но боялся признаться ей. Когда он увидел, что Эйлин нет в гостиной, он немедленно отправился на ее поиски, и каким-то чудом ему удалось найти Логово Пожирателей… - он помедлил, - Думаю, здесь не обошлось без легких пыток тех самых гриффиндорцев… Но они ведь получили по заслугам, так?
Гермиона медленно кивнула, не отрывая от него пристального взгляда. Он рассказывал это, как страшную сказку, но в его глазах было что-то такое, что подсказывало ей: это была не просто сказка. Это было что-то важное. Важное для него. Что-то, что он глубоко переживал.
- Когда он увидел ее, лежащую на полу, раздетую, с синяками и кровавыми подтеками по всему телу, внутри него что-то перевернулось. Он выхватил волшебную палочку и направил ее на Пожирателя, стоявшего ближе всех к ней. Заклинание попало точно в цель. Для него не имело никакого значения, было ли оно запрещенным. Он был готов отправиться в Азкабан за эти глубокие черные глаза, полные слез от испытанного унижения и боли предательства.
Глаза зельевара, тоже черные и глубокие, горели такой ненавистью, какой Гермиона еще никогда не видела. Даже когда он назначал ей взыскания, он не был так зол.
- Подхлестываемый желанием отомстить за нее, Тобиас раскидал многих Пожирателей, а другие исчезли сами, испугавшись разоблачения. Он взял на руки Эйлин, доверчиво уткнувшуюся в его грудь, и аппарировал к Хогвартсу. Когда она….
- Северус, - раздалось за дверью, - Что случилось? У тебя же занятия с отстающими по зельям, а тебя нет в классе.
- Черт, - он взглянул на часы и вскочил с кровати, быстро натягивая одежду, - Сейчас иду, Минерва. Я…ээээ… слишком увлекся работой над Оборотным зельем….
- Одевайся, - он обратился уже к Гермионе, - И спускайся вот по этой лестнице, - по мановению его волшебной палочки стена у шкафа отодвинулась, открывая узкий проход, - она приведет тебя в один из учебных коридоров. – Я пользуюсь… пользовался этим ходом, - ответил он на ее вопросительный взгляд, - когда меня срочно вызывал Дамблдор, - его лицо помрачнело. Он не любил вспоминать о том, как ради спасения двух бестолковых мальчишек, Малфоя и Поттера, Дамблдор заставил Снейпа убить его, его, который один из всех способен был понять и простить бывшего Пожирателя… А она? – он взглянул на поспешно облачавшуюся Гермиону, - поймет ли она?

28 декабря: день
Он вопросил ее с тоской и болью:
«Неужто истинною любишь ты его любовью?»
Она ответила признаньем откровенным:
«Моя любовь, как кровь, бежит по венам!
А сердце у меня – дотронься! – в ранах,
Бесчисленных, кровоточащих, рваных».

Гермиона молнией влетела в кабинет Трансфигурации и быстро села за парту, не отвечая на удивленные взгляды Гарри и Рона. Да и Профессора МакГонагалл тоже. Еще бы: лучшая ученица, которой она разрешила помогать ей в проведении каникулярных уроков для отстающих, опоздала на урок и даже не извинилась и… «О черт!» - ругнулась Гермиона, вконец ошарашив друзей… она забыла учебники! У нее просто не было времени, чтобы заскочить в свою комнату.
- Герми, что случилось? – спросил Рон, воспользовавшись тем, что МакГонагалл была полностью поглощена жалкими попытками Невилля превратить кактус в ежика. Невилль морщился, сочувствуя судьбе ни в чем не виноватого кактуса, и бессмысленно махал палочкой.
- Отстань, - Гермиона отвернулась от Рона.
- Где ты была, Миона? – спросил в свою очередь Гарри.
- Да оставьте вы меня в покое! Лучше занимайтесь Трансфигурацией. Я-то ее сдам! – выкрикнула Гермиона, яростно взмахнув палочкой.
- Уа-ха-хахахаха, - раздался взрыв хохота. Невилль, Гарри, Рон, два маленьких хафллпаффца и Профессор уставились на зеленого ежика, гордо восседавшего перед Гермионой.
- Чёрт! – на этот раз ее ругательство донеслось и до ушей МакГонагалл.
- Мисс Грейнджер, может, вы потрудитесь объяснить мне, что с вами происходит? – сурово начала она, но при виде растерянного лица Гермионы невольно смягчилась, - Вы плохо себя чувствуете?
- Ннннет, - пробормотала девушка.
- Тогда что же? Вы опоздали на урок, забыли учебники и, - Профессор ткнула палочкой в обиженно фыркнувшего ежика, - сотворили этот позор без всякой причины? Какой пример вы подаете отстающим
- Ннннуууу, я просто…
- Вы просто не были на ужине, просто не пришли ночевать в свою спальню…
Гермиона покраснела.
- А я не просто директор, но и декан Гриффиндора, а потому сегодня вечером, - ее слова резали как нож, но Профессор на самом деле сердилась, ведь это же была ее лучшая ученица, - вы просто придете отрабатывать взыскание…
- Герми, да что с тобой случилось? – хором поинтересовались оба мальчика, едва они покинула кабинет Трансфигураций. – Ты никогда не зарабатывала столько взысканий, а на каникулах – тем более.
- Это мое дело, - отрезала она, - Пойдемте лучше обедать.
Ребята на время оставили ее в покое и принялись за обсуждение квиддичных тонкостей: им так не хватало полетов на каникулах! Но стоило троице усесться за обеденный стол, как все началось заново:
- Мион, девчонки сказали, тебя не было в спальне ночью.
- И что? – она подарила Рону такой снейповский взгляд, что ему стало не по себе.
- Ну… я волновался и…
- Спасибо, но, право же, волноваться не стоило.
-… и, может, ты скажешь, где была ночью?
- Роооон, - он начинал бесить ее, - отвали, а?
- В конце концов, я твой парень и имею право знать это.
- В конце концов, - ядовито парировала она, - ты теперь парень Парвати. Вот за ней и следи. Ясно?
- Ага, ты же ведь ходила на взыскание к Снейпу, так? – Рон явно не понимал, что медленно, но верно доводил Гермиону.
- Тааак, - прорычала она, но он не обратил на ее тон никакого внимания.
- А потом? Потом ты куда пошла?
«Ну все, держись, Рон Уизли», - мысленно усмехнулась она, затем наклонилась прямо к его уху и медленно, но четко прошептала:
- А потом я НИКУДА не пошла.
Ее слова так и сочились ядом. «А нечего было расспрашивать!» - злорадничала она при виде растерянного лица Рона.
- Ты… Ты осталась у него? Ты и он… Он… Но нет.. Ты, наверное, отрабатывала взыскание до утра… - но блеск ее глаз подсказал Рону, что если это и было взыскание, то состояло оно явно не в чистке котлов.
- Так этот ублюдок тебя изнасиловал? – заорал он на весь зал, нимало не смущаясь присутствием преподавателей. Снейп, сразу понявший, о чем и о ком идет речь, рефлекторно выхватил палочку и нацелил ее на Уизли. Гермиона перехватила это движение и, не желая видеть Уизли превращенным во что-то мерзкое или, еще хуже, мертвым, крикнула еще громче:
- Он не ублюдок!!! И я САМА осталась с ним, потому что… потому что… - («Будь что будет», - и снова эта же мысль) Гермиона выдохнула, - Я ЛЮБЛЮ ЕГО!
Снейп опустил палочку в безмолвном удивлении. Люпин, сидевший с ним рядом, переводил взгляд с Профессора на студентку. Рон и Гарри изумленно уставились на Гермиону, как, впрочем, и остальные немногочисленные студенты. И только МакГонагалл и мадам Пинс обменялись многозначительными взглядами.
Гермиона покраснела и выбежала из зала, тем более, что ее ждало взыскание с МакГонагалл. Рон хотел было последовать за ней и выяснить, не сошла ли она с ума, но его остановил вкрадчивый голос:
- Куда это вы так спешите, мистер Уизли? Уверяю вас, вам нет абсолютно никакой необходимости вмешиваться в дела мисс Грейнджер… И в мои дела тоже, - он ткнул Рона в грудь своей волшебной палочкой, - Советую вам избавиться от пагубной привычки задавать лишние вопросы,… особенно, - он обернулся, уже на выходе из Большого Зала – особенно касающиеся моей личной жизни.

28 декабря: ночь
Склонись, послушай повесть моих страданий!
Я пленник племени одиночества, но я не заслужил упреков.
И ветер, погасив свечу, вдаль беспечно улетает.
Печаль догоревшей светильни луна едва бы поняла…

МакГонагалл была не менее проницательна и наблюдательна, чем когда-то Дамблдор: она прекрасно знала, что происходит. У нее были свои источники (и не надо сейчас ругать бедную мадам Пинс). Ей было интересно, к чему приведет такое резкое сближение угрюмого одиночки Северуса с общительной и на редкость любопытной Гермионой. Но все же лучше было оставить ее вечером у себя и удостовериться потом, что она пойдет в спальню Гриффиндора. Кто знает, что взбредет на ум горячему зельеделу?
Эти рассуждения, все-таки, как вы заметили, не настолько проницательные (ведь на ум «горячему зельеделу» уже кое-что взбрело), и заставили ее назначить Гермионе взыскание. На каникулах, что было совершенно не в ее правилах. На каникулах взыскания студентам назначал один только Северус. Кто знает, не назначил ли он ей очередное взыскание и на сегодняшний вечер?
Мак Гонагалл с облегчением вздохнула, когда в дверях кабинета показалась Гермиона.
- Проходи, садись, ты должна будешь разобрать вот эту картотеку с личными делами наших выпускников. Разложи их, пожалуйста, по годам выпуска.
Это была простая работа, но, как и хотелось МакГонагаллл, достаточно длительная, чтобы занять Гермиону до отбоя. Девушка вздохнула и принялась за работу. Пути спасения не было…
… Имена, имена, имена… Бесконечные имена и фотографии… Биографии и оценки незнакомых ей людей тянулись длинной чередой… Она с облегчением вздохнула, когда, наконец, добралась до 1979 года выпуска. В этот год выпускались мародеры, так что она ожидала встретить хотя бы несколько знакомых лиц. Вот Сириус… Девушка тяжело вздохнула. Гарри очень не хватало его бравого крестного. Да еще по Хогвартсу упорно ходили слухи, что Сириус жив и где-то скрывается. Это не могло не бередить душевную рану Гарри… Ремус Люпин… На фотографии – лицо юноши, уже выглядящее утомленным от постоянным превращений… Все же хорошо, что Люпин снова преподает ЗОТИ! Молодцы они, что всей школой отстояли его право преподавания…. Джеймс Поттер… Гарри – копия отца, такой же отчаянный, и внешне похож… Только глаза мамины, Лили Эванс. А она и впрямь была красавицей! Гермиона вздохнула! Как тяжело так рано терять родных… Петтигрю… Бррр… Она вздрогнула, вспомнив крысу Рона… Предатель! Гермиона яростно запихнула в ящик его личное дело… А ЧТО ЭТО? Она в удивлении воззрилась на очередную папку. Надпись на ней гласила: СЕВЕРУС СНЕЙП. Так значит он закончил Хогвартс в одном году с Мародерами? Ну конечно, они же учились вместе! Но… но он выглядел моложе Люпина. Он невольно залюбовалась черноволосым юношей на фотографии. А он почти не изменился. Гермиона наугад открыла страницу. «А он не был паинькой», - хихикнула она, пробежав глазами список его проделок, отнюдь не таких безобидных. Она перелистнула несколько страниц назад, и тут ей на глаза попалось знакомое имя – Эйлин. Гермиона вчиталась в текст: «Мать – Эйлин Снейп, отец – Тобиас Снейп»…. Мать – Эйлин Снейп, отец - Тобиас Снейп… Но… но ведь это же значит, что он, - девушка нервно сглотнула, - рассказывал ей про своих родителей. И все это… весь этот ужас произошел с его матерью… О, Мерлин! Так вот почему его глаза сверкали таким гневом, когда он рассказывал ей эту совсем недетскую сказку!
Но как.. как он сам мог стать Пожирателем после всего этого? Неужели ему не было обидно за мать? Она готова была поклясться, что он разорвал бы ее обидчиков, если бы встретил их. Но почему же тогда…
Она должна была это выяснить! Гермиона швырнула на стол личное дело и выбежала из кабинета. Благо МакГонагалл куда-то ушла…

… Гермиона бежала с такой скоростью, что, влетев в кабинет Зелий, врезалась прямо в стоящего к ней спиной Снейпа. Он обернулся:
- Мисс Грейнджер, вы так спешите на взыскание? Мне казалось, я вам его сегодня не назначал.
- Нет, я..эээ… - она растерялась под его пристальным взглядом, - я… только что была у МакГонагалл на взыскании и….
- И вы решили, что вам недостаточно, так?
- Нет, то есть, достаточно, то есть… в общем, я она попросила меня разобрать личные дела выпускников.
- И что же, вы хотите, чтобы я вам помог?
- Нет, просто я… - она набрала воздуха в легкие, - я видела ваше личное дело.
- И что же вас так поразило? – он не отрывал от нее взгляда широко открытых бездонных глаз, словно предчувствуя ответ.
- ЭЙЛИН, - ее шепот глухо отдался в подземельях. Имя было произнесено, пути назад не было. Теперь она должна была узнать все… или умереть?
-ДА! – пронеслось гулкое эхо от его слов. – Да, Эйлин – моя мать. Была моей матерью. И вы, маленькая всезнайка, конечно, хотите услышать продолжение нашей совсем не сказочной сказки?
Она несмело кивнула, но ему этого было достаточно. Черт возьми, ему надо было перед кем-нибудь выговориться, кем-нибудь, кто мог просто слушать, не упрекая, а возможно, хотя он не ждал этого, и понять. Снейп усадил ее на небольшой диванчик и сел рядом.
- Да, Эйлин, как вы догадались, была моей матерью. Эйлин Принс, одна из лучших учениц, между прочим. Но после той ночи все изменилось: она сначала вообще перестала посещать занятия, считая, что ее общество слишком позорно для таких чистеньких и светленьких девочек, какими были ее ровесницы. Она проводила все дни на крыше Астрономической башни, думая, как здорово было бы разбежаться и полететь… без метлы… вот так, в свободном полете, чтобы все переживания исчезли навсегда.
- А как же ваш отец? Она не любила его?
- Мой отец? – он усмехнулся.
- Ну да, Тобиас, так, кажется, его звали?
- Тобиас… Ах, да… Милый мальчик, готовый на все ради прекрасных глаз Эйлин. Да, он всегда был рядом, но она не питала к нему каких-либо чувств, даже привязанности. Ей казалось, что было бы гораздо лучше, если бы он оставил ее там, дал ей умереть. От самоубийства ее удержало кое-что другое… - он помедлил, словно не решаясь продолжить. Сейчас его бледность была прямо-таки мертвенной, а взгляд, устремленный в темноту, пустым и бессмысленным, - Через два месяца Эйлин узнала, что ждет ребенка. Ребенка одного из Пожирателей. Ее ужасу не было предела.
- И она избавилась от ребенка, да?
- О, нет, она не смогла бы этого сделать. Все же это было живое существо. Она была слишком добра. Слишком. Она решила, что родит и воспитает этого ребенка, во что бы то ни стало. И она сдержала свое слово, - он положил руку на плечо Гермионы, словно испытывая ее, - Этот ребенок сейчас перед тобой.
Гермиона вздрогнула. Ее охватил дикий ужас. Отцом Северуса Снейпа был кто-то из Пожирателей. И он даже не знал, кто именно. Как не знала этого его мать. И она все-таки справилась с собой и вырастила ребенка, которого должна была бы ненавидеть. Понятно, от кого Северус Снейп получил свою железную волю.
- Но родители Эйлин, - он продолжил уже более ровным и мягким тоном. Самое страшное произошло: он рассказал свою историю, второй раз в жизни. И она не оттолкнула его, не сбросила с плеча его руку, не убежала прочь. Но это было не последним испытанием: сказка еще не закончилась. – родители Эйлин не пожелали принять в свой дом «распутную дочь» и ее «проклятого ребенка». И только Тобиас Снейп по-прежнему был рядом. Что еще оставалось загнанной в угол Эйлин? Тобиас дал ей свою защиту, свой дом и свою фамилию, усыновил ее ребенка. Он был необычайно терпим, заботлив и мягок с ними, но все же не мог без содрогания смотреть на малыша, который, как назло, унаследовал от своего таинственного отца черные, как шелк, волосы, в то время как у них обоих волосы были темно-каштановыми, прямо как у тебя, - он сделал паузу, приглаживая выбившуюся у Гермионы непослушную прядь. – А глаза, глаза у него были бархатно-черными, как у матери, - он залюбовался ее ореховыми глазами и густыми ресницами, - О, сама Эйлин души не чаяла в мальчике и возилась с ним целыми днями.
Его мягкий голос плавно лился в уши, обволакивал ее и тащил в глубокий омут. Кресло было таким мягким, а темнота – такой непроглядной. Гермиона не заметила, как погрузилась в сон…



Глава 5.

29 декабря: утро
Только ночью встречайся с любимой. Когда же с высот
Смотрит солнце, не надо встречаться: оно донесет!
Все влюбленные мира встречаются ведь неспроста
Только ночью, когда все уснут и вокруг темнота.

- Что здесь происходит? – раздался в тишине дребезжащий голос. Мисс Грейнджер, Северус, я жду объяснений.
МакГонагалл была в ярости: все имело свой предел! Ее срочно вызвало Министерство, и она вынуждена была уехать, надеясь, что Гермиона справится с заданием и отправится в Гриффиндорскую гостиную. Все-таки она была крайне ответственной ученицей!
И что же она обнаружила по возвращении? Гермионы нигде нет, задание не выполнено, а на столе валяется небрежно брошенное личное дело Северуса Снейпа. Все ясно: девчонка у него. Нет, в этом была и ее вина: она просто не подумала о том, что Гермионе неизбежно попадется и его личное дело. Но и девочка тоже хороша! И чего она там прочитала? Вроде бы ничего особенного в деле нет… Директор поспешила в подземелья.
Ее удивлению не было предела. Мисс Грейнджер преспокойно спала на небольшом зеленом диванчике, положив голову на грудь Северусу. Северус тоже спал, обняв девушку обеими руками. Нет, она, конечно, замечала, что между ними творится что-то странное, но такого не ожидала…
- Что здесь происходит, - повторила она?
Гермиона и Снейп открыли глаза.
- Чёрт!
- Чёрт! – хором ругнулись они, и громко засмеялись. МакГонагалл впервые видела Северуса смеющимся. Как, впрочем, и Гермиона.
- И чему же вы смеетесь, мисс Грейнджер? Вы же даже не выполнили задания, не говоря об этом безобразии. А вы, Северус, от вас я такого не ожидала. Зайдите ко мне после завтрака. Вам же, мисс Грейнджер, после завтрака я предлагаю продолжить сортировку личных дел. А сейчас следуйте за мной, - она строго взглянула на Гермиону, давая понять, что «сейчас» - это не дольше, чем в ближайшие 5 секунд. Девушка виновато посмотрела на зельевара.
- Иди, - мягко сказал он, - всё в порядке, - и на его лице на миг зажглась улыбка. Гермиона никогда раньше не видела его улыбки. Она улыбнулась в ответ, так светло и искренне, и направилась за строгим Директором.

29 декабря: день
Им хочется улик, доносов, слухов, сплетен,
Им надо выведать души моей секрет.
Предателя теперь я вижу в старом друге,
И хочет, хочет он напасть на след.
А если спросит вдруг когда-нибудь, случайно,
О том, что принесло мне столько бед, -
Отвечу я: пусть уязвит их эта тайна,
Пусть отрекутся от меня, услышав мой ответ.

- Я жду твоих объяснений, Северус.
- Мне нечего объяснять, Минерва.
- Нечего? А как насчет того, почему девчонка пришла к тебе? Чего она хотела? Почему ты не выгнал ее? Что ты сказал ей? И наконец, что вы делали всю ночь? – сыпала МакГонагалл вопросами без тени смущения.
- Как много вопросов, - он усмехнулся, - Ответить на них так просто, но вот слушать мои ответы будет не так-то просто. Ты настаиваешь, Минерва?
- Да, я настаиваю, - она ужаснулась его загадочной реплике.
- Ну что ж, начнем, - Снейп понимал, что ему в любом случае угрожает увольнение: и в случае, если он не предоставит объяснений, и в случае, если он их предоставит, а потому решился, - Итак, что там было первым? Почему Гер… мисс Грейнджер пришла ко мне? Это легко: она увидела мое личное дело ну и, как это ей свойственно, захотела задать мне несколько вопросов.. по поводу, - он не дал Директору прервать его, - по поводу моих родителей. Второй вопрос? Чего она хотела? Он хотела получить ответы на свои вопросы, это же очевидно. Далее... Почему я не выгнал ее? Хм… - ему не хотелось рассказывать, что она пришла к нему неспроста, что были еще и другие ночи, проведенные ими вместе, - Скажем так, она оказалась намного проницательней всех вас и задала вопрос так, что я просто не мог оставить его без ответа. Что я сказал ей? Ооо, а вот это уже долгая история… Я рассказывал ей сказку.
- Сказку? – брови МакГонагалл удивленно взметнулись вверх.- Какую же сказку, интересно?
- Интересно? О да, вам интересно. Ей тоже было интересно. Похоже, не так ли? Но есть одна разница: она смогла выслушать ее, а сможете ли вы? Не уверен…
- Да рассказывайте же!
- Ну если вы так настаиваете, - его голос был насмешливым. Ему нечего было терять. «Будь что будет», - отдались в голове ее мысли, и он начал:
- Жила-была однажды девушка по имени Эйлин. Она была настолько красива, что ей стоило лишь улыбнуться мужчине, чтобы свести его с ума……

29 декабря: ночь
Что натворил твой верный раб, каких наделал бед?
Ты отступилась от него, одобрила навет!
Ты говорила: «Я пойму!» - и через миг ушла.
Ты обещала не казнить – но ты не поняла…

- ….Этот ребенок сейчас перед вами…. И последний вопрос? Что мы делали всю ночь? Просто спали, - закончил он рассказ, который длился до позднего вечера.
Но МакГонагалл не слышала последних слов. Она смотрела на него, беззвучно шевеля губами, словно контуженная.
- Вы… вы… вы… - наконец с усилием произнесла она. О, великий Мерлин! В Хогвартсе, самой лучшей школе волшебников, преподает сын Пожирателя смерти, сын неизвестно какого Пожирателя смерти. Какой позор! Если только об этом кто-нибудь узнает….
Северус молча наблюдал за ней. Ему все было ясно. Ну что ж, в конце концов, она не была так опытна и умудрена жизнью, как Дамблдор… Но ведь Гермиона, Гермиона тоже! А в ее глазах не было этого упрека, не было, он точно знал. Была только боль, но боль не ОТ него, а ЗА него.
- Идите. Я сообщу вам о своем решении, Профессор.
«А куда же девался Северус?» - подумал он, но лишь молча кивнул и вышел. Он пошел туда, где никто не видел его боль – в темноту подземелий…



Глава 6.

30 декабря: утро
Любимая покинула меня –
И вот вернулась, чтобы мучить снова,
Зачем приходит вновь ко мне, маня?
Из одного лишь любопытства злого?
Неужто нам с тобой друг друга не понять?
Надеюсь, что поймем. Но не уверен.
Воистину, мне не на что пенять.
Терять мне нечего, себе я, знаю, верен.

Гермиона проснулась и сразу поняла: что-то не так. Задание МакГонагалл она выполнила – она содрогнулась, вспомнив бесконечные стопки и ящики личных дел – Рону и Гарри, по большому счету, на нее было наплевать, родители прислали ей письмо, в котором сообщали, что у них все в порядке… Что же тогда могло случиться? А что-то точно случилось! Хоть она и не ходила на Прорицания, но женская интуиция – штука безотказная, срабатывает всегда. Сейчас интуиция подсказывала ей, что вчерашнее происшествие добром не обошлось. Она, правда, больше не видела МакГонагалл, но… подсознание упрямо твердило ей, что стряслось что-то ужасное. Она натянула мантию и бросилась в подземелья…
… В кабинете Снейпа не было, в комнатах – тоже. Она на всякий случая заглянула в подсобку, хотя вряд ли он бы стал проводить время в помещении 2х2 метра. Но… Снейп был там. Он неподвижно стоял, уткнувшись в полки с препаратами. Она почувствовала исходившие от него незримые волны боли. Ей стало так жаль этого сурового мужчину, с которым так обошлась жизнь. Гермиона тихо подошла к нему и, привстав на носочки, ласково погладила по волосам. «Все будет хорошо», - сами шепнули ее губы.
Он обернулся и, увидев ее искренний, добрый, полный переживаний взгляд, просто обнял свою маленькую девочку. Ему было хорошо с ней. Он не хотел опять заслоняться от нее стеной сарказма и презрения, которого, он это знал, больше не было. Он хотел просто быть с ней, обнимать ее, знать, что она всегда поймет и простит его… Всегда…

30 декабря: день
Как хочется, чтоб ты моей была,
Моей душе отраду принесла.
Как хочется, чтоб ты со мной осталась
Навеки рядом, будто приросла.
Как хочется руки твоей коснуться,
И чтобы ты ее не отняла.
Хочу, чтобы всегда перед глазами
Стояла ты – доверчива, светла;
Чтобы, моей душой повелевая,
Мне собственную душу отдала;
Чтобы мои перевязала раны,
Обиды смыла, беды отвела.

…Всегда? Он точно знал, что это невозможно. Ведь сказка еще не была завершена. Оставалось так мало и, в то же время, так много. Нет, этого она точно не смогла бы понять… Дамблдор… Нет, и он не понял, он просто поверил и простил, как верил в доброту и счастье и как прощал всех, ищущих прощения.
Гермиона почувствовала, как он напрягся, и подняла глаза. В его глазах все еще была боль, но какая-то другая, непонятная. Что-то было не так…
- Я хочу знать все! – мягко, но настойчиво сказала она.
Что ж, ему лучше рассказать ей. Если она поймет – это будет просто чудом, чудом, в которое он отказывался верить, а если нет -… Он не хотел думать об этом…

- Хорошо, слушай. Эйлин очень любила свое дитя и создала вокруг него тихий, уютный мир, где не было места злу и боли. Но зло пришло извне. Уцелевшие Пожиратели сообщили своему господину, - он резко помрачнел и невольно взглянул на плечо. Вольдеморт был мертв, но метка навсегда осталась на его руке, - сообщили, что Эйлин удалось спастись. А если она увидела их лица? А если она догадалась, где находится их Логово? Нет, ее жизнь не входила в его планы. И вот однажды ночью он ворвался в их небольшой домик…. Звучит знакомо, не так ли? Прямо как у Поттера, - он криво усмехнулся, - но не совсем.
Гермиона почти знала, что будет дальше. Ей хотелось закричать, но было слишком страшно.
- Тобиаса Темный Лорд убил сразу, за то, что тот осмелился поднять руку на его слуг. Эйлин отступила назад, закрывая собой детскую кроватку. Нет, он даже не предлагал ей жизнь, как позже Лили Эванс. Он просто выкрикнул несколько раз подряд: «Круцио! Круцио! Круцио!» и наслаждался муками смерти, искажавшими прекрасное бледное лицо. Наконец мучения Эйлин закончились. Она умерла с криком: «Не трогай сына!» Вольдеморт, - Гермиона вздрогнула от звуков имени Того-Кого-Больше-Не-Было, - Вольдеморт подошел к кроватке. Младенец проснулся и открыл было рот, но его накрыла скользкая рука. «Тише, тише», - шипел этот ублюдок, - «Ты не должен кричать. Пожиратели действуют тихо».
- Да! – сказал он громче, отвечая на ее изумленный взгляд. – Да! Вольдеморт забрал этого ребенка и отдал Пожирателям. Мальчик, - Снейп будто бы рассказывал не о себе, а о ком-то постороннем, - вырос в атмосфере убийств и насилий. Ему это не нравилось, он сторонился всего этого и рос угрюмым и необщительным. Нет, не таким видел Вольдеморт свою будущую правую руку!
- Убирайся, щенок! Этот старый простофиля тебя точно пожалеет! – услышал мальчик, и в следующую секунду он очутился около огромного замка. Он смело направился к воротам – «Будь что будет!» - и вошел внутрь. Его встретил высокий человек с большой белой бородой.
- Я Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, школы волшебников. А тебя как зовут?
- Снейп. Северус Снейп, - глядя исподлобья, ответил мальчик.
- Снейп? – Директор пожевал губами. Странное совпадение. А как зовут твоих родителей?
- Родителей? А кто это?
Альбус был поражен. Он впервые видел ребенка, не знающего, кто такие родители.
- У тебя ведь есть мама с папой, правда? Чей ты сын?
- Мама. Папа. Сын, - он повторил эти бессмысленно звучащие слова. И вдруг в его ушах зазвучал пронзительный жалобный крик: «Не трогай сына!» Он упал в обморок. Директор поднял его и понес в замок.

Снейп замолчал, тяжело дыша.
- Дальше! – потребовала Гермиона.
О чудо! Она не отшатнулась от него, не ушла. Не отказалась от того, кто провел свое детство в Логове Пожирателей Смерти. Его маленькая смелая девочка. Если бы она только знала, чего ему стоили эти годы, какими тяжелыми были его первые воспоминания… Он заглянул в ее глаза: ОНА ЗНАЛА.

30 декабря: ночь
Все тайны, что хранит больное сердце,
Тебе открыты лишь, тебе одной.
Ты – чистая вода, ты – пониманье,
Ты – истина, ты – огонек ночной!

- Дальше! – потребовала Гермиона. Ее сердце сжималось от жалости к этому мужчине, самому мужественному и сильному на свете – теперь она была в этом уверена. И самому несчастному.

- Дальше мальчика приняли в Хогвартс. Директор разузнал подробности той трагедии, которую все еще помнили: однажды утром Тобиас и Эйлин Снейп были найдены в своем доме мертвыми, а их сын пропал. Похоже, к нему в Хогвартс действительно попал их сын. Но где он был все эти годы? Сам мальчик упорно отмалчивался в ответ на все вопросы. Он вообще избегал шумных компаний. Они слишком сильно напоминали ему об оргиях Пожирателей. Ему очень нравилось учится, если бы только не товарищи… Они видели, что он сторонится их, и им это не нравилось: они старались обидеть его как можно больнее. Он никогда не мстил, но всегда защищался. И просто старался держаться от них подальше. Его все больше и больше увлекало Зельеделие. Он мог проводить целые дни в лаборатории, и вскоре варил зелья лучше тогдашнего преподавателя, Горация Слагхорна. К окончанию Хогвартса мальчик… теперь уже юноша решил, что его судьба непременно должна быть связана с зельями. Он блестяще сдал экзамены. А тут еще Слагхорн попросился на пенсию. Юноша без проблем получил место Профессора Зельеварения. Он был так рад услышать эту новость от Директора, что решил отблагодарить его… - Снейп горько улыбнулся, - ответами на его вопросы. Юноша рассказал все о своей жизни, все, что помнил. Услышанное и то, что Директор уже знал, сложилось в страшную, кривую мозаику. Конечно, юноша не был ни в чем виноват, но Директору надо еще было все обдумать… Он отпустил юношу и достал Омут Памяти….
…. Дамблдор действительно ни в чем не винил молодого человека, но ничем не показал этого… Увы… Молчание Директора показалось ему зловещим знаком. Знаком предательства. Знаком того, что его очередной раз выбросили на улицу, как жалкого щенка. Он решил, что если в первый раз от него отказалась Тьма, потому что он был слишком светел, а во второй раз – Свет, потому что он был слишком темен, то теперь он придется Мраку в самый раз. В ту же ночь он ушел к Пожирателям…. И натворил много глупостей, за которые потом расплачивался всю жизнь, и не он один он… - Северус вздохнул, - Дамблдор пришел за ним, но было уже слишком поздно, роковые слова сорвались с губ, плечо горело страшной меткой смерти. Пути назад не было. Но Свет неудержимо тянул его. Был только один путь, скользкий и опасный – путь двойного агента.
Гермиона почувствовала, как по спине от ужаса побежали мурашки и закружилась голова. Она схватилась за его плечи и прижалась к нему всем телом. Снейп замер. Неужели она все еще здесь? Неужели она…. Надо заканчивать рассказ - решился он.
- Молодой человек… молодой мужчина и сам толком не знал, на кого он работает, пока Дамблдор не рассказал ему эту же саму сказку. Сказку о его матери. Тогда он твердо решил, что убьет Вольдеморта. Но было уже слишком поздно. Слишком много жертв было принесено. И еще больше жертв, он это знал, придется принести.
- НЕТ! – отчетливо сказала Гермиона.
- Что? – он не понял.
- НЕТ! – повторила она, - Не слишком поздно! Никогда не поздно найти свое настоящее «я»! Жертвы в любом случае были неизбежны, понимаешь? Вольдеморт все равно бы узнал о Пророчестве, ведь у него было полно слуг, тот же Хвост. Он в любом случае попытался бы убить Гарри и лишил его родителей. Но если бы не ты, если бы не ТВОИ воспоминания – а теперь я понимаю, что именно в них дело – у Гарри никогда не было бы такого надежного защитника. Правда, незримого. Но по-другому ты не мог. И… кто знает, был бы Гарри сейчас жив, были бы мы ВСЕ сейчас живы, если бы ты не убил Темного Лорда. Ты меня понимаешь?
Он понял. Он понял, что она поняла. И по его лицу скатилась одинокая слезинка.
Гермиона мягко коснулась его щеки губами, слизнув соленую капельку, и поцеловала его. Просто поцеловала. И еще раз. И еще, на этот раз смелее и откровеннее. Чёрт, она сводила его с ума, его единственная маленькая девочка, самая понимающая в мире…



Глава 7.

31 декабря: утро
Бархат глаз твоих – свидетель верный,
Что провел ты ночь совсем не скверно.
Так признайся, правды не тая,
Что была блаженной ночь твоя.
Пил любовь ты жадно, и не мог напиться.
И теперь так хочется тебе опохмелиться.

Гермиона спала в его объятьях, такая хрупкая, но полная внутренней силы. Ее волосы разметались по подушке, задевая и приятно щекоча его грудь. Ее маленькая ручка лежала на его груди. Нет, она даже во сне его дразнила! Он ласково провел рукой по безупречной линии плеч и припал в долгом поцелуе к ее шее. «Мммммммм!» - сквозь сон отозвалась Гермиона, прижавшись к нему всем телом. Его плоть напряглась. «Чёрт!» - выругался он, пытаясь отодвинуться: он не хотел будить ее, ведь она, должно быть, так устала после мрачной сказки и горячей ночи. Но Гермиона повернулась на бок и положила ногу поверх его ноги. Это было невыносимо!
Обжигающее пламя ворвалось в сон Гермионы. Ей казалось, что ее касается раскаленное железо. И ей хотелось впитать этот огонь до последней капли. Она лениво приоткрыла один глаз: Северус лежал, стараясь не шевелиться, но она чувствовала его возбуждение. Она медленно провела языком по его груди, спустилась ниже, по животу, и еще ниже… Северус застонал, когда нежная ручка начала ласкать его член. О Боги, чем он заслужил такое блаженство?
Он бережно отстранил Гермиону и положил ее на спину. Теперь уже он исследовал ее тело, сантиметр за сантиметром, медленно и коварно проникая в самые запретные места, словно слизеринская змея. «Аааааааааааа!» - она извивалась в его объятьях. – «Дааааааааа… Сейчас…..» Он скользнул в нее и начал двигаться в пьянящем, сводящем с ума ритме. Они оба сгорали от страсти. Наконец он вжался с ней в кровать резким толчком, и мир взорвался тысячами ярких фейерверков.
Они лежали, все еще не размыкая объятий и тяжело дыша.

31 декабря: день.
Гнет потери мне в сердце – ведь сердце мишень – вошел.
Ты, с кем жизнь я прошла, сквозь лазурную сень ушел.
Молвил ты: «Жизнь продолжается! Иди!»
И я буду хранить свой свет для других: борьба впереди!

(кто догадается, не читая, к кому относится этот эпиграф – просто Сивилла Трелони ;)

- Северус?!!! Что вы на ЭТОТ раз скажете в свое оправдание? – на этот раз вторжение Директора было еще более неудачным. – Да вас за одно то, что вы мне рассказали, следует уволить. А ЭТО уже переходит всякие границы... Мисс Грейнджер, я жду ваших объяснений также.
- Мне нечего объяснять, Профессор, - ответила она. Ее глаза горели гневом. Она догадалась, за какой рассказ МакГонагалл угрожала Северусу увольнением. – Нечего, кроме того, что Я ЛЮБЛЮ СЕВЕРУСА! Да, согласна, нам не стоило бы быть настолько опрометчивыми, но ведь все люди иногда совершают непродуманные поступки, не так ли? – Гермиона сверкнула глазами.
- Вы любите его? За-ме-ча-тель-но. Да вы хоть знаете, что это за человек? Хотя да, он же рассказывал вам… И несмотря на это вы любите его?
- Не несмотря на это, а именно поэтому. Потому что после всего, что он пережил, он сумел не сломаться, остаться человеком и довести борьбу до конца. И выиграть ее, - Снейп просто молчал, не решаясь вмешаться в схватку двух женщин.- Да, Северус иногда был суров, но никогда – жесток. Он никогда не брал на себя право судить и осуждать. Как это делаете вы.
- Никогда? А как же недельные взыскания?
- Ну… взыскания – это неотъемлемая часть учебного процесса, необходимая для поддержания дисциплины… - Северус рассмеялся, услышав ее повторяющей его собственные слова. Обе женщины обернулись к нему.
- А ты что скажешь, Северус? - МакГонагалл не могла не улыбнуться, слыша такой непривычный для нее басистый смех зельевара.
Снейп молча обнял Гермиону за талию.
- Думаю, что тебя стоит сурово наказать, - Гермиона приготовилась было возразить, но МакГонагалл быстро продолжила, - Присутствие на Новогоднем Балу и участие в нем – достаточно суровое наказание, не так ли?
И пожилая женщина удалилась. Нет, она определенно не стремилась к столь быстрому развитию отношений Гермионы и Северуса, но, чёрт возьми, так по-снейповски ругнулась она, если бы она не вынудила девочку бороться за него, они бы еще долго выясняли свои отношения исключительно на уроках и исключительно в спорах о рецептах зелий. Нет, она совсем не собиралась увольнять его, и, уж конечно, МакГонагалл прекрасно знала Сказку Снейпа. Дамблдор рассказал ее ей, когда они вот также – она вспомнила Северуса, лежащего на Гермионе – нарушала дисциплину. И строгая женщина смахнула с лица накатившиеся слезы. «Жизнь продолжается», - как сказал бы Альбус, а значит, она может устроить еще чье-нибудь счастье…

31 декабря: ночь
В пору мне груз твой! Скажешь – немолод. Пусть!
Ношу приемлю! Пусть не прополот путь!
Страсти, тобой мне внушенной, пью я хмель:
Яд примешал милый в солод – пусть!
Мной не гнушайся – ты мне дороже всех.
Сердцем твоим управляет холод – пусть!
Жду я тебя, не сытая. Жду, изнемогла.
Пусть утоленьем кончится голод – пусть!

- Ох, я схожу с ума, - Гермиона и Северус кружились в вальсе. Она – в изумрудно-зеленом платье, он – в черной шелковой мантии.
- Сходишь с ума? – он вопросительно поднял бровь. – Тогда ты точно согласишься выйти за меня замуж!
- Ну конечно, - она счастливо засмеялась. – Только обещай мне одну вещь.
- Какую?
- Обещай никогда не рассказывать нашим детям на ночь твою сказку. Обещаешь?
Он нахмурился.
- Но ведь они же должны знать!
- Ну конечно, должны, - она мягко поцеловала его в губы прямо на виду у всех, - но я думаю, стоит подождать, пока им исполнится хотя бы 18. А там, - она лукаво подмигнула, - может, они встретят своих Сказочников….
Вальс умчал их вдаль безумством любви, обещая еще много сказочных дней и ночей…




"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"