Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.

Стокгольмский синдром?

Автор: Artaletta
Бета:нет
Рейтинг:NC-17
Пейринг:ГП/ДМ, ЛМ/НМ
Жанр:AU
Отказ:Отказываюсь
Цикл:Стокгольмский синдром? [1]
Аннотация:Война. Во время захвата штаба авроров Драко бежит из плена, прихватив с собой умирающего личного... тюремщика. Зачем?..
Комментарии:1. Фик является очень вольным продолжением замечательного творения Nataliny & Viole2xta “Дыши, мать твою, дыши!”, поэтому читать его лучше после. Автор встречала упоминание, что у "Дыши..." есть вторая часть, но так ее и не нашла. Кто найдет - буду сильно признательна.
2. Огромная благодарность Fly за потрясающего Гойла-старшего)
3. ООС Малфоев, за исключением, пожалуй, Драко - он такой, какой есть)
4. Люциус влюблен в собственную жену!!!
Каталог:Пост-Хогвартс, Книги 1-6
Предупреждения:слэш, сомнительное согласие
Статус:Закончен
Выложен:2010-07-31 22:47:45 (последнее обновление: 2010.07.31 22:47:41)
  просмотреть/оставить комментарии


Глава 1. Отец

Сколько он смотрел на него вот так – бездумно, не отрываясь, рвано втягивая ртом морозный утренний воздух – минуту, час? Так до одури близко, что чувствовал густой запах свежей крови, все лившейся из глубокой неровной раны на лбу, прямо над шрамом – надо же, будет еще один… Рассматривал слипшиеся стрелки ресниц, покрытые коркой волоски бровей, складку между ними, а очков нет, потеряны еще в замке, и лицо без них, даже залитое кровью и перекошенное от боли, сейчас, без постоянного оскала свихнувшегося садиста – такое непоттеровское, такое… настоящее… Драко отвернулся и, все еще сжимая теплую безвольную руку, уставился в огромное светло-голубое небо над ними и дышал, просто дышал, запрещая себе думать, дышал, пока адреналиновая буря окончательно не стихла, и холод не начал пробирать так, что его затрясло – наконец-то затрясло…
Все еще ранняя зима. Снега пока нет, но так холодно, что пойдет не сегодня – завтра. И хорошо, что нет, не останется явных следов – странных следов, как будто один, сильно припадая на правую ногу, периодически падая, волочет на себе другого, заливающего убегающую вниз тропу алой кровью… Север Словении, южные отроги Альп. Слева, километрах в пяти от аппарационной зоны – крохотная деревня с непроизносимым названием, но нам, Поттер, не туда, нам прямо, видишь, черт, конечно, не видишь, ты же в отключке, только сдохнуть сейчас не вздумай, сволочь, до дома каких-то пара сотен метров… Дом, добротный, сложенный из толстых бревен, как будто вросший в склон горы. Самое смешное, на нем даже чар нет, никакой магии, кроме антиаппарационного купола, он такой и есть – обычный маггловский сруб. Идеальное убежище, о котором известно только троим – ему, отцу и Нарциссе. Ну, теперь и тебе, Поттер. Гордись, сука.
О старой маггле, присматривающей за домом, Драко, естественно, забыл. И вспомнил только тогда, когда, ввалившись со своей ношей в просторную – единственную – комнату, почуял запах свежей сдобы и услышал испуганное «Мистер Дрейк!..» за спиной. Подавил вполне закономерный порыв выхватить палочку и уничтожить на месте, а потом уже разбираться – все война, Поттер, все она, - и медленно обернулся. Перевел дух. Маришка безоговорочно предана родителям, вот и сейчас метнулась сначала к нему, обхватила сморщенными руками лицо, заглянула в глаза, а уж потом опустилась на колени возле сваленного прямо на пол Поттера… Задушенно вскрикнула, пробормотала что-то насчет врача – Драко, не вслушиваясь, согласно кивнул и, оставшись один, достал из-за пояса палочку.
И только тогда понял, что везение Золотого мальчика, скорей всего, закончилось. Колдомедик-то из него был никакой. Не просто нулевой, а где-то в отрицательном секторе. Зелья – да, тут он что-то мог, может, и стоит поискать потом в подполе какой-нибудь забытый тайник мамы, но лечить, тем более с его мизерными знаниями, тем более с чужой палочкой… – перед Поттером вырисовывалась незаманчивая перспектива отправиться на свидание с любимым крестным гораздо раньше, чем он мог бы… Единственное, что получилось – это определить, что там, в замке Долоховых, никакого-то, собственно, проклятия, в Поттера не попадало. На него просто обрушилась старая кладка, довольно неудачно, надо заметить, обрушилась, ну, или удачно, с точки зрения того, кто обрушал. Драко спрятал палочку, так и не вставая с пола, привалился к стене, закрыл глаза и, выбросив из головы все здравые мысли на тему «Анахренаяэтоделаю», стал ждать.
И не только маггловского врача…
Свобода. Вот она. Он счастлив? Да?.. Да! Настолько, что пока даже не осознает этого… Ненавистный Поттер, теперь в его власти, полной и безоговорочной, это… опьяняет? Да?.. Да! Только б не сдох… Слышишь, сука, не смей!.. Пока не смей…

- Его надо срочно госпитализировать… - молодой маггл отцепил от Поттера какие-то трубки и перевел на Драко хмурый взгляд. – Лучше в Есенице, там больница хорошо оборудована…
- А разве здесь вы не можете ему помочь? – Драко, несмотря на отличные оценки по маггловедению в той, прошлой, жизни, имел такое же представление о маггловской, как и о колдомедицине. – Дать ему… ну… что-нибудь выпить? Везти в госпиталь из-за перелома руки и раны на лбу?
- Двойного перелома руки, перелома ноги со смещением, сотрясения мозга, внутреннего кровотечения и перелома позвоночника, - врач отвернулся и принялся рыться в своей огромной сумке. – Плазму надо начинать лить прямо сейчас – и попытаться довезти до госпиталя – если успеем.
- Если… - Драко запнулся, в первый раз подумав обо всех своих процеженных сквозь зубы «только не сдохни, сволочь» совсем в ином звучании. – Все… настолько плохо?
Не может быть. Дьявол, это же должно быть так просто – пара взмахов палочкой, заживляющее, кровеостанавливающее, кровевосполняющее, костерост в глотку… Через день был бы как новенький, живучий ведь, скотина, и не из таких передряг, наверняка, выбирался… Не может быть.
- Хуже некуда. Большая кровопотеря, давление критически низкое. Какая у него группа?
Давление?
- Группа?
- Группа крови, - маггл из-за плеча раздраженно взглянул на него. Ну не дебил блондинчик? Парень сейчас загнется у них на руках, а он растерянно таращится на кусок полированной деревяшки. – Вы не знаете?
Драко не знал. Уже ничего не знал и не понимал, только смотрел, не отрывая глаз от вытянутого на полу – маггл категорически запретил его куда-то переносить – тела…
- Тогда – универсальную, - непонятно буркнул врач, доставая из сумки пакет, наполненный прозрачной желтоватой жидкостью, и разматывая пластиковую трубку, заканчивающуюся длинной иглой; закрепив пакет на плетеном кашпо на стене и воткнув иглу в вену на здоровой руке Поттера, он покрутил колесико на трубке, регулируя скорость падения капель, и снова повернулся к Драко.
- Ваше решение?
Надежда магического мира отправится к праотцам из-за того, что один Упивающийся в свое время не уделял достаточного внимания урокам колдомедиков, предпочитая вместо этого оттачивать боевые навыки?.. Интересно, а как бы Господин отреагировал? Драко подавился лающим смешком. Какая-то запоздалая у него реакция. Сходить с ума надо было начинать гораздо раньше…
- Мистер Малфой?
- Он остается.
- Надеетесь на чудо?
- Уже нет, - Драко, по-прежнему машинально сжимая палочку, тряхнул головой. – Вы можете сделать что-нибудь еще?
Маггл пристально посмотрел на молодого человека, выглядевшего лишь самую чуточку лучше чем тот, что лежал у их ног, и едва заметно кивнул.
- Я введу еще обезболивающее, противостолбнячную сыворотку, наложу шины на руку и ногу и оставлю два пакета плазмы – если вы вдруг передумаете, это может помочь ему продержаться… еще некоторое время. И не поднимайте его с пола. Это все.
- Сколько… у него времени?
- От силы – несколько часов. Если повезет – протянет до вечера. Невероятно, что он вообще до сих пор жив – с такими повреждениями… Еще могу взглянуть на вашу ногу.

До вечера… Эти слова крутились у него в голове, пока он, прихрамывая, провожал врача; пока, совершенно забыв про себя, любимого, неумело менял опустевший пакет на другой, полный плазмы; пока тупо смотрел, как Маришка, бормоча что-то на своем варварском языке, смывает кровь с такого красивого, оказывается, лица; пока снова и снова бросался проверять, дышит ли, пока призывал всевозможные проклятия, очень подробно объясняя, почему бравом аврору и будущему Герою не подобает сдохнуть вот так, даже не от боевого заклятия; пока кидался к окну через каждые пять минут; пока бессчетное количество раз хватался за палочку, чтобы тут же опять отбросить ее от себя; пока не начал выть от собственного бессилия, колотя кулаками по голому полу. И пока… не получил хлесткий удар по щеке холеной белой рукой.

Люциус что есть силы встряхнул сына и, рывком подняв с пола, крепко прижал к себе. Драко повыл еще немного, уткнувшись лбом в теплое плечо, потом, помедлив, поднял голову и, всхлипнув, обнял отца, на этот раз по-настоящему.
- Мерлин мой… Живой… - Люциус чуть отстранился и быстро оглядел сына сияющими глазами. – И более-менее целый. Я думал, ты погиб, Дракон.
- Я был в плену, - Драко, вдруг устыдившись собственных слез, дергано провел тыльной стороной руки по мокрым щекам. – В замке Долоховых… Почему… ты так долго?!
- Маришка позвонила, и я аппарировал, как только смог, - Люциус скользнул глазами по замершей у стены тени, едва заметным кивком головы отправил ее за дверь и опустил взгляд на пол. – Очень полезное изобретение – мобильный телефон… Так… Поттер. Гм… сюрприз. И еще дышит? Удивительно.
- Папа… - Драко не заметил, как снова опустился на колени. – Я… ничего не могу сделать…
- Интересно… - Люциус, расстегнув пуговицы на зимней мантии, сбросил ее на стол и, присев рядом с сыном, задумчиво заправил за ухо отросшую прядь. – Я вдруг обнаруживаю, что мой собственный ребенок, которого я похоронил и оплакал, жив, на свободе… и бьется в самой настоящей истерике над телом… своего, я так понимаю, тюремщика? И как мне на это реагировать?
- Отец…
- Гарольд Джеймс Поттер, командир спецотряда убийц, боевой маг высшего звена.., и то, что вы оба здесь, а не под развалинами штаба авроров, от которого час назад и камня на камне не осталось, явно не его заслуга… И не его инициатива.
- Я не…
- За те два месяца, что тебя не было, Поттер со своим отрядом как будто с цепи сорвался… - Люциус мягко улыбнулся, продолжая пристально рассматривать медленно краснеющего Драко. - Представляешь, какие зверства надо было творить, чтобы даже во Внутреннем круге Лорда об этом говорили… шепотом? Они и пленных не брали – уничтожали всех, да как уничтожали… Знаешь, сколько Господин назначил за его голову – за голову, Драко, потому что взять живым маньяка – практически невозможно… Ты знаешь, кого ты спас?
- Знаю, потому что испытал все его зверства на собственной шкуре! – не выдержав, закричал Драко. – Поверь, я знаю, что такое Поттер, лучше всех вас!
- И, тем не менее, рыдаешь над ним? – голос изменился, став хлестким, как недавняя пощечина. – Рыдаешь, даже не удосужившись позаботиться о себе – ты же весь по уши в грязи и кровищи! И первое, что я слышу от тебя, это то, что ты ничего не смог сделать, чтобы… снова спасти его?! Опомнись, ты ведь Малфой, черт возьми!
Две пары серых глаз уставились друг на друга – одна с яростью и стыдом, другая – с плескавшимся в глубине веселым изумлением. Я не буду просить… Не буду просить… не буду просить… Драко, не выдержав первым, зажмурился и отвернулся. Люциус удивленно хмыкнул и вытащил палочку.
- Ну, хотя бы один из двоих должен быть умным, как любит говорить твоя мать… Я все еще не до конца понимаю эту странную прихоть, но… Ладно, давай посмотрим, что тут у нас.
На конце мягко засветилось призрачное голубое сияние. Люциус прошептал сканирующее заклинание и медленно провел палочкой вдоль неподвижного тела, чуть задержав ее над левым подреберьем. Драко, снова уставившийся на Поттера, ждал вердикт, невольно затаив дыхание.
- Что ж… Сломаны кости, полный живот крови – скорей всего, повреждена селезенка… Сильный ушиб головы.., да – и сломан позвоночник, примерно вот здесь, - Люциус ткнул палочкой куда-то в область пупка. – То есть ерунда. И никаких следов магии, кроме… - он с ненаигранной брезгливостью двумя пальцами подцепил трубку, все еще присоединенную к руке Поттера и покосился на шины, - этого… Зачем ты привязал палки к его ноге? Что это – какая-то разновидность местного колдовства?
- Это сделал маггл, врач, которого Маришка привела из деревни, - Драко поморщился. – Только не спрашивай меня, зачем.
- Ясно, - Люциус встал и покрутил в руке наполовину опустевший пакет с плазмой. – И он же велел лить ему в кровь желтую воду?
- На пакете написано «Плазма», - Драко вздохнул. – Ты знаешь, что это?
- Немагическая жидкая часть крови, - маг удивленно приподнял брови. – А это не лишено смысла, Драко, учитывая, сколько ее вылилось в его брюхо… Возможно, поэтому Поттер до сих пор жив, несмотря на твои потрясающие познания в колдомедицине.
- Я даже и не пытался – с чужой-то палочкой, - Драко, не поднимаясь, наблюдал, как Люциус призывает к себе массивное кресло, садится и с наслаждением вытягивает ноги. – Отец… - он запнулся, - ты можешь…
- Ну-ну, - Люциус, крутя в пальцах палочку, с усмешкой наблюдал за ним. – Продолжай, сын.
- Мерлин! – Драко закусил губу и зло прищурился. – Мне обязательно произносить это вслух?
- Нет, не обязательно, - Люциус пожал плечами. – Только вот стоит ли оно того, мой Дракон? Не проще ли дать ему сдохнуть – вода в пакете вот-вот закончится, а с такой кровопотерей не справится даже он. Ну, вытащу я его с того света - и что ты будешь с ним делать? Заметь, я сейчас не упоминаю, насколько сильно был бы удивлен моим поступком Господин. И без этой составляющей опять выживший Поттер – пусть даже в нашей власти - ну очень большая для всех проблема… Оно тебе надо?
- Надо, - сквозь зубы сказал Драко. – Он мне много должен, отец, настолько много, что сдохнуть для него сейчас – самый лучший выход. Он должен выжить и он будет жить до тех пор, пока я не скажу «хватит»!
Люциус промолчал, его насмешливый взгляд, по-прежнему устремленный на сына, из насмешливого постепенно превратился в задумчивый; потом в его серебристых глазах мелькнуло понимание, он на секунду прикрыл их, пробормотал себе под нос «Стокгольмский синдром, твою мать» и раньше, чем Драко успел открыть рот, резко махнул рукой.
Разорванная и окровавленная одежда на Поттере исчезла. Не нужная больше игла сама собой выскользнула из вены, бинты, удерживающие шины на ноге, размотались. Не вставая, Люциус наклонился вперед, с академическим интересом изучая распростертое перед ними обнаженное тело, время от времени едва слышно цокая языком, затем приготовил палочку, сосредоточился и…
- Так это же… Темные, - потрясенно прошептал Драко, когда последняя багровая искра, сорвавшись с конца палочки, растворилась под смуглой кожей, а Люциус, замолчав, в изнеможении откинулся на спинку кресла, совершенно не аристократическим жестом вытирая с гладкого лба льющийся градом пот.
- Конечно, Темные, - маг бледно улыбнулся. – Не существует Светлых заклинаний, способных в чистом виде, без сильнодействующих зелий, справится с такими повреждениями, Драко. Или ты думал, что Темная магия может только разрушать и калечить? Если есть заклинания, высушивающие вены, то есть и другие, наполняющие их кровью; если можно одним взмахом палочки переломать все кости, то можно и заставить их срастись… Другое дело, - тут Люциус непонятно ухмыльнулся, - что мало кто использует их с этой благородной целью. Да и сил они забирают много, сам понимаешь. Все, сын. Получай своего Поттера. Поспит двенадцать часов и завтра будет как новенький.
- Спасибо, отец, - тихо произнес Драко, наблюдая, как тело Поттера, поднявшись над полом, медленно плывет к стоящей в углу широкой кровати, и совершенно не собираясь анализировать сейчас охватившие его противоречивые чувства. – Спасибо…
- Да не за что, - Люциус спрятал палочку и все с той же непонятной ухмылкой повернулся к нему. – Чем бы дитя не тешилось… Ну а теперь, когда мы уладили все жизненно важные проблемы, может, побеседуем о всяких пустяках? Что ты намерен делать дальше, Драко? И не смотри на него, - резко добавил он, перехватив невольный взгляд сына, брошенный в сторону кровати. – Судьба Поттера мне понятна. Речь о тебе. Ты по-прежнему боевой маг и командир подразделения в армии Господина. Ты жив, здоров, не потерял рассудок и способен держать в руках палочку. Ты намерен возвращаться?
Драко открыл рот. И закрыл его. Лицо отца было непроницаемо, чуть прищуренные глаза смотрели пытливо, но… что-то было там, на самой глубине этих серых омутов, но…
Но лорд Малфой, правая рука Господина, никогда бы не задал такого вопроса; кому интересны намерения Драко? Если ты жив, здоров, сохранил рассудок и способен воевать – твое место в строю, в бою, и это – не обсуждается… Драко сглотнул и, не вставая с пола, прислонился к стене. Отца он, слава Мерлину, всегда понимал с полувзгляда.
- И что же я пропустил? – негромко пробормотал он.
Люциус не ответил; его взгляд, буравящий сына, вдруг потух, рассеянно скользнул по пятну крови на голых досках пола, там, где минуту назад лежал Поттер, переместился на свежевыбеленную печь, на окно, закрытое вышитой занавеской, и, наконец, задержался на кровати, на белом кружевном покрывале и темнеющем поверх него обнаженном теле.
- А ведь Поттер красив, Драко, - неожиданно глухо произнес он. – Красив и… чертовски неразборчив в средствах. Не вышло сломать, забив и запугав – можно купить и соблазнить… - Драко мучительно покраснел, горячо благодаря небеса за то, что отец смотрит в сторону. – Хорошо, я спрошу по-другому, - тон внезапно поменялся, став насквозь сухим. – Ты сражался за Господина, ты был в плену, ты видел не только войну, но и ее изнанку и у тебя было время подумать. На чьей ты стороне, малыш?
- На своей, - это сорвалось с языка раньше, чем Драко успел осознать, что говорит, но было поздно, Люциус уже напрягся, как барс перед прыжком, и Драко ринулся в омут очертя голову. – Из всего того, через что пришлось пройти – и в боях, и в том проклятом замке, из всего, что я испытал по прихоти этого гребанного садиста, я вынес только одно: единственная правильная сторона – моя, отец. Наша, если хочешь. И все. На хер Господина и Орден. Если снова придется воевать, то воевать я буду только за одного Малфоя. Или за двоих. Или за троих – вот тут без разницы.
Все. Вот он и сказал это. Выплюнул в надменное лицо то, что давно уже неосознанно крутилось в голове и четко выкристаллизовалось только сегодня утром, в рушащемся коридоре аврорского оплота. Выплюнул – и почувствовал неожиданное облегчение, как будто избавился от тяжкой ноши, переложил ее на другие, более сильные, более подготовленные для такого плечи – неси, отец… И Люциус вдруг засмеялся. Снова расслабился, откинулся на спинку кресла и смеялся, тихо, довольно, как будто сошлась у него сложная задача… Теперь уже Драко настороженно следил за отцом из своего угла, а тот, отбросив упавшие на лицо волосы, комично пожал плечами.
- Гриффиндор защищает идею… Слизерин защищает своих. Причем «свои» - крайне растяжимое понятие, очень конкретное для каждой конкретной ситуации…
- Разве ты не разочарован? – резко спросил Драко.
- Я рад, - Люциус перестал смеяться и глубоко вздохнул. – Что ж, теперь нас двое таких безумцев, сын. А две головы всегда соображают лучше, чем одна.
- Двое Малфоев против Ордена… и против Господина? – Драко чувствовал, что его губы поневоле расплываются в глупой улыбке. – Думаешь, справимся?
- Ну, у нас ведь есть еще и Поттер.., правда, он пока об этом не знает… - Драко не выдержал и расхохотался, а Люциус, хмыкнув, добавил. – Конечно, справимся. Вариантов-то у нас нет.
- О, Малфой. Как всегда, излишне самонадеян, - холодно раздалось от двери.
Стальные глаза Люциуса мгновенно заледенели.
- Блэк. Так вот ты где…
Серебряные глаза Драко радостно вспыхнули.
- Мама!..




Глава 2. Мама


Мама?!
Изумление было так велико, что Драко, кинувшись, было, к женщине, стоявшей на пороге, в шоке остановился. Эта загорелая незнакомка в маггловской?! мужской?! одежде, усталым жестом стягивающая с выгоревших льняных волос странного видя вязаный колпак – его мать?!! Утонченная, изысканная леди Нарцисса Малфой, чья ледяная безупречная красота стала притчей во язытцах? С белоснежной кожей и всегда, в любое время суток, безукоризненно уложенной прической? Это – его мать?!
- Малыш!.. – Нарцисса потянулась к нему, и голубые глаза на загорелом лице засветились такой нежностью, что Драко сам не заметил, как оказался в ее объятиях. Конечно, это мама. Ласка во взгляде, тепло улыбки, неожиданно крепкие руки, ощущение, что вот теперь-то все будет хорошо, и даже едва уловимый запах ландышей от волос – ничего не поменялось. Все как всегда. Мама.
- Драко… - Нарцисса то ли вздохнула, то ли всхлипнула, и Драко, вдруг испугавшись, что она сейчас заплачет – еще одна слабость, никогда не водившаяся за леди Малфой, - крепче обнял ее. – Ты жив. Я знала, малыш!.. Мерлин мой, живой!
- Мама, - Драко чуть отстранился и с нежностью провел ладонью по щеке. – Ты… Черт, все равно ты самая красивая!
И вдруг понял, что сказал самую что ни на есть правду. Как будто ледяная королева растаяла, и под коркой инея обнаружилась теплая земная женщина. Словно сбросившая вместе с холодом и льдом еще и десяток лет. Молодая. Живая.
За его спиной вдруг раздался короткий смешок.
- Красивая, просто слов нет, - Люциус произнес это негромко, но так ядовито, так по-малфоевски, что Драко в недоумении повернулся – таким тоном в семье отец не пользовался никогда; от услышанного же дальше недоумение просто зашкалило. – Удивительно, что ты вообще узнал ее, сын. И как тебе новая блистательная бывшая леди Малфой?
Та леди Малфой, услышав такое, привычно надела бы безразлично-непроницаемо-холодную маску и сумела бы сделать вид, что ничего особенного не происходит. Эта Нарцисса насмешливо фыркнула и разжала объятья, отпуская уже ничего не понимающего Драко.
- Да пошел ты, Люций.
- Сколько можно предупреждать, чтобы ты не называла меня так, Блэк! – лицо Люциуса вдруг перекосило такой яростью, что Драко невольно загородил мать, ожидая… чего? Проклятия? Или примитивно запущенной в голову трости, которую стиснули белые длинные пальцы?.. Родители, конечно, и раньше, бывало, ссорились, но это… Нарцисса зло рассмеялась и шагнула из-за его плеча.
- Ах, да, это ведь привилегия твоего Господина, Люций. Как же я опять об этом забыла, Люций?
- Кажется, я все-таки что-то пропустил, - пробормотал Драко себе под нос, с опаской наблюдая, как мать легкой танцующей походкой проходит мимо трясущегося… трясущегося?! от бешенства отца и направляется к кровати с лежащим поверх покрывала Поттером, о котором, наблюдая явную семейную драму, он даже на какое-то время умудрился забыть. – Что-то очень важное.
- Нет, ничего важного, - Люциус тяжело дышал. – Просто у тебя больше нет семьи, Драко.
- У тебя давно нет семьи, малыш, - Нарцисса села на край, почти касаясь обнаженного бедра Поттера, и, протянув руку, легко убрала с его лба темную челку. – С тех самых пор, как красноглазый ублюдок заменил твоему отцу весь мир.., ну, и нас с тобой заодно. Так… А это кто такой хорошенький в моей постели?
Люциус сорвался с места и, даже не вспомнив о зимней мантии, в одной рубашке вылетел наружу, хлопнув дверью так, что затряслись стены. Драко проводил его потрясенным взглядом и медленно опустился в еще теплое кресло. Нарцисса подняла голову, устало посмотрела на сына и тяжело вздохнула.
- Драко, сынок, ты кошмарно выглядишь. Люц в своем репертуаре – ему и в голову не пришло позаботиться о тебе… Давай, я взгляну на твою лодыжку.
Драко машинально вытянул в ее сторону правую ногу. Нарцисса достала палочку, пробормотала заклинание, и через секунду в маггловских бинтах, фиксирующих стопу, необходимости уже не было.
- Вот так, - она чуть улыбнулась. – Теперь иди, выкупайся – ванная в пристройке, помнишь? – а я пока попрошу Маришку приготовить завтрак… и подумаю, куда тебя положить, чтобы ты поспал хоть немного… Все разговоры – потом.
- Мам, - Драко, не слушая, продолжал во все глаза смотреть на нее. – Ты ушла от отца?..
- Ушла, - усталость на ее лице неожиданно сменилась злостью, она резко встала и рваным движением спрятала палочку в чехол на поясе. – Это самое меньшее, что я могла сделать. Ты был слишком мал, Драко, и не помнишь… Сначала это была как игра для него – перехитрить Министерство и старого маразматика Альбуса, вернуть к жизни Темного Лорда… Просто игра, такое легкое, ни к чему не обязывающее хобби. Потом Лорд вернулся, и… Люца словно подменили.
- Вот это я помню, - тихо вставил Драко.
- Потом, вопреки всему моему сопротивлению, Метку принял ты. А дальше – война… Мерлин, мой ребенок – на войне!.. – и твое исчезновение. И… я поняла, Драко, что, несмотря на всю магическую силу, несмотря на ум, на хитрость и изворотливость, твой отец не предпринял ничего, чтобы обезопасить свою семью.., пальца о палец не ударил, чтобы найти тебя.., и не сможет… или не захочет хоть как-то защитить меня. Как же, правая рука Господина, - эти слова Нарцисса буквально выплюнула. – Зачем ему еще кто-то, зачем ему мы, когда есть Он? Поэтому я ушла, малыш. Это было выше моих сил – смотреть, как Люц все больше становится похожим на… сумасшедшую змееголовую полукровку.
- И теперь… - Драко тяжело вздохнул.
- И теперь я прячусь здесь, - она вдруг улыбнулась и обвела взглядом уже залитую блеклым светом зимнего солнца комнату. – В особняках во Франции и Италии хозяйничают Упивающиеся, в Мэноре… сам знаешь, кто. Думаешь, это было так просто – уйти от них? А об этом доме не знает никто, кроме… нас.
- Самая обычная маггла миссис Малфой? – Драко тоже улыбнулся краем рта.
- Самая обычная маггла мисс Блэк, - Нарцисса фыркнула. – Иди купаться, Драко. Потом расскажешь мне.., если захочешь, где ты пропадал эти два месяца.., и что делает в моей кровати, да еще в таком жалком состоянии, аврор Поттер.

Вытянувшись на кушетке, застеленной потрясающе мягкими белоснежными шкурами, трансфигурированной Нарциссой из кресла, чувствуя себя страшно сытым и потому страшно разморенным, - Мерлин, когда он так ел в последний раз? – Драко закончил излагать очень укороченную и сильно откорректированную версию своего пребывания в плену, и теперь вяло наблюдал, как кружатся пылинки в косых солнечных лучах. Неизвестно откуда взявшийся небольшой черно-белый кот мявкнул, запрыгнул к нему на живот, но, чем-то не удовлетворившись, перебрался на кровать и там свернулся на груди Поттера пушистым клубком. Нарцисса, накручивая на палец длинную выгоревшую прядь, молча покачивалась на стуле и невидяще смотрела в окно.
- Как ты смог его подлатать? – вдруг спросила она, и Драко вздрогнул, распахнув начавшие медленно закрываться глаза. – Ты же ничего в этом не смыслишь.
- Это сделал отец, - Драко завозился, устраиваясь поудобнее и натягивая на нос потрепанный, но чистый плед. – Маришка, когда мы появились здесь, вызвала его – только не смейся – по телефону.
- Люц? – Нарцисса насмешливо приподняла брови. – Неужели сам предложил?
Драко помолчал.
- Я его попросил.
- О… - она перевела взгляд на кота, покачивающегося вверх-вниз на мерно вздымающейся груди Поттера. - И он даже не поинтересовался, зачем ты приволок его сюда?
- Поинтересовался, - сон уже как рукой сняло.
- А я могу?
- Скажем так – сначала Поттер должен заплатить по счету, а потом может дохнуть, сколько душе угодно.
- И ты не боишься, что Люц заберет его для Лорда? Пророчество все же никто не отменял, Поттер – прежде всего – символ. Это может стать переломным моментом в войне…
- Боишься – не самое подходящее тут слово, мам… Но – нет. Не думаю.
- О, - снова это обманчиво-спокойное «О», словно она тотчас все поняла, и вопросов больше не будет.., но Драко не так-то просто сбить с толку, несмотря на уютное тепло, полный желудок и тяжелую голову…
- Мам… Ты ведь уже вошла, когда… Ты слышала, как отец сказал, что он больше не с Господином. Разве это ничего не меняет?
- Абсолютно ничего, - передние ножки стула со стуком ударились о пол, глаза вдруг сверкнули, как две голубые молнии. – Даже если это правда, все равно слишком поздно, Драко. Развалившаяся семья – это не разбитый горшок, тут недостаточно сказать «Ой, репаро!» и сделать вид, что ничего не произошло. Или ты считаешь по-другому?
Драко считал именно что «по-другому», но благоразумно промолчал. Спорить с матерью, да еще на такую сложную тему, сейчас не хотелось. Думать тоже не хотелось – ни о чем, мысли ворочались все медленнее, а чувство безопасности, навалившееся почему-то только сейчас, расслабляло лучше самого мощного релаксирующего зелья… Но что-то свербило в голове, держало, не отпускало.., не давало невесомому эфиру полностью затопить сознание…
- Спи уже, малыш. Потом поговорим.
Ага, вот оно….
- Мам… Перед тем, как его вылечить, отец сказал что-то про Стокгольмский синдром… Ты знаешь, что он имел в виду?
- Стокгольмский синдром? – глаза Нарциссы невольно переметнулись на строго-спокойное лицо Поттера, потом растерянно скользнули по расслабленному лицу сына, она закусила губу, медля с ответом… – Нет, Драко, я не знаю, что это.
Драко душераздирающе зевнул. И последнее, что пришло ему в голову перед тем, как окончательно упасть в омут сна, это то, что его мать, всегда такая принципиально честная с ним, сейчас самым бессовестным образом соврала.

Люциус вернулся на закате, когда садящееся солнце окрасило снежные шапки гор в золотисто-розовые тона. Тихо скрипнула дверь, Драко резко обернулся, вскинув руку с зажатой палочкой, но, увидев отца, шумно выдохнул и покачал головой. Люциус хмыкнул и скинул тяжелую мантию, оставшись голым по пояс, и Драко против воли улыбнулся - зима, как-никак, видно, отцу пришлось трансфигурировать теплую одежду из рубашки…
- А где?..
- Ушла к Маришке в деревню за едой, - Драко пожал плечами. – Я уже и забыл, как тут все… непросто. Еду сначала надо купить, потом приготовить, потом помыть посуду… Как можно меньше магии во всем.
- Невысокая плата за покой и безопасность, - Люциус подошел к кровати, мельком оглядел Поттера, удовлетворенно качнул головой. – Он не просыпался?
- А должен? – Драко, сам проснувшийся полчаса назад, за это время раз десять точно так же подходил и разглядывал, даже… гм… трогал гладкую теплую кожу, каждый раз говоря себе, что других развлечений все равно нет… – Это же магический сон, да?
- Не должен, - Люциус сел в кресло, в которое снова превратилась кушетка, стоило Драко с нее подняться, и лениво положил ногу на ногу. – Ну, и… что она успела наговорить тебе, пока я… отсутствовал?
- Ну… - Драко виновато отвел глаза. Юлить, выкручиваться и ловко лавировать между однокурсниками, друзьями, сослуживцами он мог и умел; между родителями – не приходилось никогда, все-таки раньше они были одной командой. – Так, ничего особенного…
- Да уж, ничего особенного, - Люциус устало откинулся на высокую спинку и глубоко вздохнул. – Представляю… В буфете должна быть бутылка с Маришкиной наливкой. Налей.
Драко, стирая слой пыли с древней бутылки и звеня рюмками, чуть улыбнулся.
- Она стала такой… живой… Загорелой… Мне нравится.
- Мне тоже, - хмуро буркнул Люциус, принимая рюмку с густой, похожей на драконью кровь, рубиновой сказкой; Драко с интересом взглянул на него. – Эта живая и теперь загорелая перед уходом вылила мне на голову полный котел дерьма. Никогда б не подумал, что она знает столько интересных слов… Обвинила меня в том, что я ничего не сделал, чтобы защитить вас…
- Мы с Нарциссой все-таки не дети малые, в конце концов, как-то выкрутились… - отец не ответил, и Драко, пригубив наливку, продолжил. – Я тут подумал… - на самом деле, эта умная мысль пришла – или приснилась? – перед самым пробуждением и была такой чертовски логичной, что Драко проснулся довольно-таки бодро. – Последний штурм замка Долоховых… Очень уж успешным он оказался. Как будто помогал кто-то… изнутри.
- А как же иначе? – Люциус тоже сделал маленький глоток и саркастически улыбнулся. – Проработка одного из приближенных к Хмури авроров, подкуп… Не сразу, но в итоге все получилось.
Драко сложил два и два. Потом подумал и прибавил еще два…
- Уизли, - медленно произнес он. – Уизли – предатель.
Люциус отсалютовал ему рюмкой.
- Молодец, малыш. Гниль издали видно, правда?
- Издали… - на этом слове Драко невольно скривился, вишнево-миндальный вкус во рту неожиданно загорчил. – И стеночка очень удачно Поттера придавила. Как же он… А еще аврор, мать его, профессионал – и не увидел такого бревна в глазу…
- За последние два месяца – ни одного удачного аврорского рейда. Он все сливал, хороший наш.., зарядили мы его по самое некуда… А когда я точно выяснил, что тебя держали именно там… Причем подонок еще и играть пытался, не говорил, жив ты, или нет. В общем, со штурмом Господина пришлось поторопить. А теперь представь, что я почувствовал, когда выяснилось, что тебя не нашли – ни живого, ни мертвого. А она говорит… - Люциус замолчал, как-то обреченно махнул рукой и одним глотком покончил с наливкой.
- Лучший друг, - Драко, не вслушиваясь, не замечая, как пальцы сами собой стискивают тонкую ножку, не сводил тяжелого взгляда с Поттера. – Столько лет вместе… Он же верил ему, как самому себе, меня чуть не убил, когда… Твою мать, Поттер, как же так?..

- Малфой, какого дьявола ты до сих пор тут делаешь?!
Отец и сын синхронно подняли головы, оторвавшись от шахмат – самых обычных, маггловских; потом Драко опустил лицо, пряча улыбку, и невинно поинтересовался:
- Ты к кому обращаешься, мам?
Нарцисса в сердцах швырнула на пол два больших, полных провизии бумажных пакета, стащила с плеч замшевую куртку, мокрую от тающего снега и, сняв вязаную шапочку, тряхнула головой.
- Он знает, к кому я обращаюсь!
Люциус незаметно хмыкнул и снова невозмутимо уставился на доску.
- Ну, ма!.. – Драко встал, достал, было, палочку, но, заметив за ее спиной в дверном проеме какое-то копошение, переправил брошенные пакеты на стол довольно примитивным способом – поднял и перенес. – Ну, что ты!..
- Малфой! – вешая куртку на вешалку, резко произнесла Нарцисса, и Люциус, в задумчивости почесывающий подбородок перед очередным ходом, вздрогнул. – Раз уж ты здесь.., будь так любезен, помоги Янушу перенести из машины в пристройку газовый баллон!
Люциус мученически вздохнул, воздел глаза к потолку, но, не сказав ни слова, поднялся и вышел на улицу. Длинные, не собранные в хвост волосы мазнули ее по носу. Нарцисса фыркнула и, подойдя к столу, принялась разбирать продукты.
- Снег пошел, - дипломатично заметил Драко, глядя в окно. – Значит, потеплело.
- Как там Поттер?
- Пока еще никуда не делся… - шум двигателя снаружи возвестил о том, что неизвестный Януш выполнил свою задачу по доставке газа и теперь возвращается обратно в деревню. – Ну, сейчас-то уже можно воспользоваться магией? Или ты и готовить сама будешь?
Нарцисса чуть прищурилась.
- Сомневаешься в моих способностях, малыш?
- Уточняю, - Драко широко улыбнулся, - потому что помню, что в кулинарных заклинаниях ты уж точно не сильна.
- Как и ты, - Нарцисса, не сдержавшись, ответила на улыбку. – Значит, альтернативы нет.
- Можно попросить папу, - вкрадчиво произнес Драко, слушая приглушенную ругань из пристройки, где Люциус пытался поменять баллон, и прикидывая, осталось ли что-нибудь от завтрака, приготовленного Маришкой. – Он ведь не откажет?..
- Не знаю, - Нарцисса глубоко вздохнула и печально оглядела гору продуктов, завалившую весь стол. – Смотря, кто будет просить… Пойди, помоги ему, что ли…
И Драко пошел, улыбаясь про себя. Деревенский дом, затерянный в горах, огонь в камине единственной комнаты, шахматы, снег за окном, падающий огромными хлопьями, мама, думающая, как накормить ужином их с отцом… Никто не вспоминает про роскошный брошенный Мэнор и эльфов… Никогда такого не было. Как здорово. И это семья, которой, якобы, нет?.. Да, и Поттер на заднем плане в маминой кровати, живой и… живой. Тоже неплохо.
Люциус бросил на стол один-единственный взгляд и один-единственный раз взмахнул палочкой. Гора тут же исчезла, потом на чистый стол очень изящно опустились белая скатерть, тонкие бронзовые подсвечники, серебряные приборы, пара бутылок вина, бокалы, тарелки, блюда с холодной нарезкой и блюда, источающие такой запах, что Драко невольно сглотнул. Нарцисса прищурилась на сервировку и тут же возмущенно вздернула подбородок.
- А где остальное, Малфой? Я купила гораздо больше!
Драко только вздохнул. Люциус зашипел, раздраженно призвал кресло и сел.
- Остальное – в буфете и в подполе, Блэк! Хоть бы спасибо сказала!
- Спасибо, - нехотя выдавила Нарцисса, величественно, совсем как в былые времена, опускаясь на отодвинутый сыном стул. – Драко, ты руки мыл?

- И слушать ничего не желаю. Ты спишь здесь на кушетке, и это не обсуждается, Драко!
- А где, в таком случае, ляжешь ты?! Под бок к Поттеру?
- Что ж, заманчиво… Заманчиво, да? – Нарцисса вдруг в упор посмотрела на него, и Драко, не успев отвернуться, с ужасом понял, что опять краснеет… из-за проклятого Поттера. – Но, наверное.., нет, спасибо. Не переживай, малыш. На чердаке довольно тепло. Кровать этот потолок, конечно, не выдержит, - она задумчиво перевела взгляд наверх, - но перину и белье я себе трансфигурировать смогу.
- Видно, под бок к Поттеру придется ложиться мне, - Люциус с усмешкой повернулся к сыну, но на этот раз Драко был готов. – Никто не возражает?
- Да, Драко, перед тем, как лечь, проводи своего отца до аппарационной зоны.
- А я никуда не тороплюсь, Блэк.
- А тебя никто не спрашивает, Малфой. Ляжешь под бок к своему змееголовому, он наверняка уже соскучился.
Нарцисса хлопнула дверью и скрылась в пристройке, откуда на чердак вела шаткая деревянная лестница. Вскоре над их головами послышались легкие шаги, и сквозь щели в потолке полился мягкий свет заклинания. Драко с наслаждением растянулся на кушетке и с дружеским сочувствием взглянул на отца, хмуро застывшего посреди комнаты. Люциус постоял еще немного, потом комично пожал плечами, пробормотал:
- Что ж… Спокойной ночи, Драко. Спокойной ночи.., Гарри, - и вышел следом.
Драко еще пару минут тупо пялился на закрывшуюся дверь, осмысливая услышанное, потом тряхнул головой, тихо поднялся и, подойдя к кровати, уже так привычно провел чуть дрожащими пальцами по гладкому плечу…

Нарцисса, взбивавшая подушку, резко обернулась на звук шагов.
- Малфой, какого черта?!
- О, заткнись, Блэк, - Люциус прошел мимо ее импровизированного ложа, взмахнул палочкой, и в дальнем углу вместо горы соломы появилась еще одна застеленная перина. – Никто и не думает покушаться на твою… честь. Ты мне сто лет как неинтересна.
- Правда? Отличная новость! - Нарцисса оживилась. – Самая приятная из того, что я слышала от тебя за последний год.
- Правда, - Люциус усмехнулся и, усевшись, с удовольствием скинул сапоги и заклинанием погасил свет. – Спи давай. Надеюсь, тут нет мышей…
- Нет, они чувствуют змей и заранее уходят, - Нарцисса легла и закуталась в пуховое одеяло по самый нос. – Люц… Ты действительно думаешь, что у Драко Стокгольмский синдром?
Люциус некоторое время молчал.
- Он спросил у тебя, что это?
- Да.
- Ты сказала?..
- Нет.
Снова молчание.
- Не знаю. А иначе, зачем он притащил его сюда? Посмотрим.
- Посмотрим… - легкий вздох в темноте. – Мерлин, как же холодно!..
- Согреть? – тихо, не шевелясь…
- Отвали, Малфой.




Глава 3. Поттер

Рон.
Сдохни уже, наконец, Поттер. Сдохни.
Зеленый луч, страшный треск каменной кладки.
Лицо Рона.
И боль.
Больно. Как же больно. Больно. Как сто Круцио. Рон. Рон… Больно. Скорей бы сдохнуть. Скорей. Малфой. Больно. А Малфой…
Шаги рядом. Сейчас добьют.
Тишина. И боль…
Обжигающе-болезненное касание. Заклинание аппарации. Рывок.
И темнота.

Не болит. Ничего. Уже сдох. Не чувствую. Лежу. Не болит…
Ничего. Что?.. Прикосновение. К плечу. Легкое. Как перышко… Нет. Показалось. Опять ничего. Не чувствую. Точно, сдох… Теперь к груди… Мм, приятно… И снова – ничего. Ничего. Ничего. Ничего. Волосы.., щека.., шея… Еще!.. Ничего. Ничего.
Хлопок. Дверь. Услышал. Голоса. Голоса?.. Так сдох или нет? Двое. Мужчины. Голоса. Тихо. Смех. Двое. Двое.
Женщина. Пришла.
Семья.
Пахнет. Едой. Семья.
Спорят. Не ссорятся. Семья.
Хлопок. Дверь. Опять двое. Хлопок. Дверь. Один.
Тишина. Шаги. Дыхание. Теплое.
Прикосновение.
Еще одно. Еще. Так нежно. Еще. Еще.
Ничего. Ничего. Ничего. Шаги. Тишина. Тишина.
Сплю.

- Пора просыпаться, мистер Поттер.
Интересно, возможно когда-нибудь забыть этот ледяной бархатистый голос, хоть раз услышав его? Наверное, нет. Малфой, мать его. Люциус. Хреново.
Хреново. Но тепло и удобно. И ничего не болит, хотя должно, придавило вчера кладкой капитально. Или не вчера? Странно, что вообще жив. Ах, Рон, Рон… Лучший друг…
- Мистер Поттер, вы меня слышите?
Увы мне, слышу. Так это Люциус… А где ж гаденыш?..
И палочкой – по щеке. Не наотмашь, а едва касаясь… Странно.
Молчание. И – смотрит. Смотрят… Малфой, кто еще?.. Как глаза-то открывать не хочется… И вдруг…
- Ну, не знаю, что я сделал не так… - и это тот же Малфой?!! Он умеет разговаривать нормальным человеческим голосом?! – Заклинание сна я снял, кости у него все целы…
- А чего ты ждал, что он сразу вскочит и спляшет тебе тарантеллу?
А вот этот женский голос, такой теплый и насмешливый… Такой знакомый… Не может быть. Нарцисса?! Ну, и где я? В Мэноре?
- Все, отойди от кровати, Малфой. И, Мерлина ради, прекрати тыкать в него палочкой!
- И не подумаю, Блэк! Это же Поттер! Ты и «ой» сказать не успеешь, как он свернет тебе шею!
А это мысль… Свернуть шею, выхватить палочку… Три секунды. Уже проверено. Только почему «Блэк»?
- Малфой, ты параноик, - о, как безапелляционно. – Отойди.
И села рядом. Даже восхитительно – ну, ничего не боится! Как же она мужа не послушалась, когда он на сто пятьдесят процентов прав? Ах, ну да, думает, что я до сих пор в отключке…
И обхватила лицо ладонями.
Прохладными…
Так ласково…
Почему? Какого…
- Гарри, я знаю, что ты меня слышишь…
Гарри?!
- Посмотри на меня, сынок…
Сердце… Пропустило удар…
Но все равно… Все равно… Ей осталось дышать всего лишь три секунды…
Гарри Поттер медленно открыл глаза.
И увидел нежную улыбку. Как у Лили…

Очень хотелось сказать, чтобы она была осторожной. Нет, хотелось закричать об этом, подскочить к ней, сдернуть с кровати, оттащить подальше от Поттера, закрыть собой, в конце концов. Но у Драко не поворачивался язык. Оставалось стоять, замерев, и бояться пошевелиться, и дышать через раз, лишь бы не напугать садиста, лишь бы не спровоцировать на агрессию… Направленная на Поттера палочка отца была для Нарциссы слишком эфемерной защитой, увы, Драко, отлично представляющий всю магическую мощь Люциуса, сейчас ни секунды не верил в то, что отец успеет, если... Если рванет бочка с порохом, именуемая Поттер.
А мама вдруг положила ладони на его щеки, сизые от вылезшей за день щетины, и плавно подняла лицо…
- Гарри, я знаю, что ты меня слышишь… - Нарцисса произнесла это так естественно и мягко, словно разговаривала с… – Посмотри на меня, сынок…
С ним.
Драко забыл, как дышать.
Его мама только что сказала ублюдку, садисту и маньяку «сынок». Сказала так просто, будто говорила это многие годы подряд. Будто аврор Поттер, державший его в плену, избивающий и насилующий на протяжении двух месяцев, был для нее таким же родным и любимым, как и он, Драко. Таким же заслуживающим нежной улыбки, теплого прикосновения и рвущей душу нежности глаз.
Это было немыслимо. Это было нелепо и унизительно. Это было отвратительно, гадко и до ужаса, до омерзения… приятно.
Драко закрыл глаза и, не чувствуя, как дрожит зажатая в руке палочка, с усилием сглотнул, даже на какую-то долгую секунду перестав бояться за нее.
Услышал рядом тихое, сквозь зубы, «идиотка».
Мысленно согласился с отцом.
Сынок…
Нежно любимый, как и он.
Какая безумная и невозможная фантазия.
Та, где сейчас его мысли.
Ну, и кто тут сошел с ума?..

Поднимающуюся от кровати волну магии почувствовали они все. Это отрезвило. Вернуло на землю, тряхнуло за шиворот, отхлестало по щекам, заставило распахнуть глаза и покрепче перехватить палочку. Из своего угла Драко видел, как напряглось и спружинилось тело Люциуса, и как Поттер медленно поднял на Нарциссу свой фирменный горящий взгляд цвета Авада. А потом что-то произошло. Что-то рассмотрел он в глазах Нарциссы, и его глаза потухли, внезапно, будто кто-то сказал «Нокс» в его голове. И вместе с ними потухла и его магия.

- Гарри, - повторила, улыбаясь, Нарцисса. – С возвращением.
- Спасибо, миссис Малфой.
И голос, такой же, как глаза и магия – потухший.
- Мисс Блэк, - тут же поправила она. – А лучше – Нарцисса.
- Нарцисса, - послушно повторил он. Драко сжал зубы. Люциус фыркнул.
Напряжение почему-то уходило. Не от него. От отца.
- Отлично, - она наконец-таки убрала руки от его лица и выпрямилась. – Скажи мне, как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, Нарцисса.
Люциус закатил глаза.
- Попробуй сесть, Поттер! – эдакий небрежно завуалированный под предложение приказ. – И все же… лучше мм… мисс Блэк.
Поттер послушно сел; лоскутное покрывало, которым его накрыли вчера на ночь, сползло, обнажая смуглую грудь. Драко прищурился.
Нарцисса ободряюще улыбнулась и сжала его плечо.
- Хорошо, Гарри. А теперь попытайся встать.
Поттер попытался. Его тело неловко дернулось и начало заваливаться на бок, он подставил руку, опершись на нее, и на мгновение замер. Потом дернулся еще раз и, помедлив, поднял голову.
- Я не могу.
- Не можешь? – Нарцисса вздернула бровь и повернулась к Люциусу. – Малфой!
- На нем нет никаких сковывающих заклинаний, - процедил тот, пристально разглядывая застывшего на кровати мужчину. – Не валяй дурака, Поттер, поднимайся, медленно, и помни, если что…
Угроза так и повисла в воздухе. Поттер сделал еще одну попытку – и чуть не упал на пол.
- Я не могу, - так же равнодушно повторил он. – Я… не чувствую ног.
Нарцисса нахмурилась, вытащила из-за пояса палочку и, прежде, чем они опомнились, решительно толкнула его обратно на подушку, сдернула покрывало и пробормотала сканирующее заклинание.
Голубой свет полился на смуглую кожу. Нарцисса провела палочкой над ногами, покрутила, не смущаясь – смутился почему-то Драко, - над пахом и прикоснулась к животу. Живот засветился синим. Нарцисса закусила губу и надавила сильнее. Синий цвет сменился фиолетовым. Она резко отдернула палочку и медленно развернулась.
Ничего хорошего на ее лице написано не было.
Глаза Люциуса в ответ заледенели.
- Ну, и что тебе очередной раз не нравится, Блэк?
- Не нравится? – Нарцисса в упор смотрела на него. – Да меня это уже и не удивляет – то, что ты ничего не можешь довести до ума, Малфой.
- Довести до ума? – Люциус почти зашипел, и Драко в очередной раз вяло удивился тому, насколько быстро отца стали выводить из себя такие блошиные укусы. – Если бы ты хоть немного была компетентна, Блэк, ты бы видела, сколько на него потрачено заклинаний, – и каких заклинаний!
- Пять Темных Противовесных Заклятий – тебе их перечислить? – она вскочила. – Кто бы тут говорил о компетентности!.. Ладно Драко, он в этом ничего не соображает, но ты, ты, который знал, что ему пришлось аппарировать сюда, ты мог вспомнить, как действует аппарация на сломанные кости? Ты отлично поработал, Малфой, но, увы, только руками и магией, а не головой!
Драко сам не знал, чего он ждал – вспышки неконтролируемой магии, ярости, ядовитых сцеженных оскорблений, хлопка дверью, как вчера, в конце концов… Но Люциус почему-то промолчал. На его лице застыла странная смесь из понимания, досады, невольного восхищения… Драко не выдержал.
- Мам, что ты имеешь в виду?
- Человека с переломами нельзя подвергать аппарации, Драко, - Нарцисса, внезапно успокоившись, вздохнула и снова присела на край кровати; Поттер, продолжая лежать, и, не делая и попытки прикрыться, слегка повернул голову, скользнул по нему пустыми глазами и снова отвернулся. – Даже с самыми банальными, чего уж говорить о переломе позвоночника…
- Потому что при аппарации всегда происходит смещение сломанных костей, - Люциус снова злился, но теперь было видно, что это злость на себя. – Маггл, которого привела Маришка, на руке и ноге обломки совместил, еще и палками закрепил для надежности…
- А про позвоночник твой отец забыл, - жестко закончила Нарцисса. – Он умудрился зарастить сильно смещенные позвонки, что, соответственно, вызвало сдавление спинного мозга и паралич. Все просто на самом деле.
- И что теперь? – невольно вырвалось у Драко. Поттера это, видно, тоже интересовало, он хоть и молчал, но переводил взгляд с одного злого лица на другое.
- Как что? – удивилась Нарцисса. – Ломать снова, конечно.
Люциус, не сдержавшись, раздраженно выругался и отвернулся. Нарцисса поймала дернувшуюся, было, руку Поттера и прижала ее к перине. Драко вскинул голову.
- Ломать позвоночник? Ты серьезно?
- Боюсь, это единственное, что остается, если только, разумеется, наш мастер не найдет другого выхода.
Драко посмотрел на Поттера. Так вышло, что в этот момент Поттер тоже посмотрел на него.
- Заклинание размягчения костей, - вместе произнесли они, Поттер – очень тихо, Драко – медленно, словно с трудом вспоминая что-то из прошлой жизни…
- Ну.., возможно, - не оборачиваясь, нехотя произнес Люциус. – С некоторыми оговорками, разумеется… А ты откуда знаешь о нем? Еще не вся академическая программа выветрилась из головы?
Нарцисса снизу вверх вопросительно смотрела на сына, продолжая машинально поглаживать запястье Поттера.
- На втором курсе… - пробормотал Драко, не сводя с Поттера пристального взгляда.
- … после квиддичного матча… - едва слышно добавил тот.
- …он упал с метлы и сломал руку. А идиот Локхард…
- …перепутал заклинания…
- …и, вместо того, чтобы срастись, кости полностью размягчились, - тихо закончил Драко и в изумлении закрыл рот. Невероятно. Все-таки память иногда странные фортели выкидывает. Оно ему надо – через столько лет и в таких подробностях помнить о сломанной руке Поттера?!
- Ясно, - Люциуса почему-то этот совместный экскурс в воспоминания далекого детства совершенно не удивил. – Но, если применить это заклинание, Драко, скорей всего, размягчится весь позвоночник, и тогда, без десятка сложных сильнодействующих зелий, мы вообще ничего не сможем сделать.
- Ну почему же, - вкрадчиво произнесла Нарцисса, сверля взглядом его идеально прямую спину. – Можно попытаться воздействовать лишь на два соседних позвонка…
- И для такого точечного воздействия мне потребуется с кем-то объединить усилия, - он обернулся с язвительной улыбкой. – С кем-то знающим. Драко отпадает сразу. Остаешься ты, Блэк. И как, ты готова поделиться со мной магией?
Поделиться магией. Драко знал, что это означает. Во время подобного объединения такой сильный Темный маг, как отец, мог легко выкачать из мамы всю ее магию без остатка. Делились магией только с теми, кому полностью и безоговорочно доверяли. И, судя по побледневшему, несмотря на загар, лицу Нарциссы, по ее молчанию, она тоже была прекрасно об этом осведомлена.
- Не соглашайтесь, мисс Блэк, - вдруг негромко сказал Поттер. – Не стоит.
Драко тоже считал, что не стоит, особенно учитывая их новые запутанные отношения, но неожиданное вмешательство Поттера – самой заинтересованной стороны, если уж на то пошло, - его удивило и почему-то покоробило.
- Вот видишь, Блэк, - улыбка Люциуса стала кривой, и Драко даже показалось, что ледяная маска на миг треснула. – Нет доверия – нет объединения. Еще варианты у тебя есть?
- Я доверяю тебе, Малфой, - Нарцисса вдруг решительно подняла голову и с вызовом посмотрела на него. – У меня не осталось ничего, кроме сына и моей магии, и даже ты не способен на такую подлость – забрать у меня все до конца.
- Вот, значит, как, - тихо произнес Люциус, шагнув к ней; его лицо снова стало непроницаемым, но в глубине глаз бушевала настоящая буря. – Тогда приступим. Заклинание Моллярус, будь так любезна.
Нарцисса кивнула, встала рядом с ним и приготовила палочку.
- Будет больно, Гарри. Придется потерпеть.
Поттер отрывисто кивнул, закрыл глаза и машинально стиснул простыню. Драко невольно шагнул вперед.
- Драко… Иди сюда, - сухо позвал Люциус. – Поможешь нам. Когда заклинание активируется, произнесешь простые Коммоцио и Репаро.
- Зачем вы это делаете? – вдруг тихо спросил Поттер.
- Помолчи, Поттер.
- Гарри, потом…
- Заткнись.
Они сказали это одновременно. Поттер неожиданно, не открывая глаз, улыбнулся. Лучше б он этого не делал. Улыбка вышла страшной. Драко сосредоточился.
- Готова? – негромко спросил Люциус; концы их палочек, едва заметно дрогнув, соприкоснулись. – На счет «три». Один, два…
- Моллярус!
В живот Поттера ударила янтарная струя и как будто растворилась под кожей; он, не выдержав, прогнулся, застонал в голос. Из закушенной губы на подбородок брызнула кровь. Драко с трудом отвел глаза от красных точек, приготовился…
- Давай, малыш…
- Коммоцио! Репаро!
Еще один глухой звериный рык. Тело Поттера дернулось последний раз и обмякло. Янтарная струя, льющаяся с палочек, побледнела и постепенно исчезла. Драко мельком взглянул на родителей. Несмотря на то, что в комнате было довольно прохладно, с лиц обоих тек пот. Но отец при этом выглядел подозрительно довольным…
- Получилось?
- Все отлично получилось! – Люциус изящно крутанул в пальцах палочку и с усмешкой повернулся к Нарциссе. – Как ты, дорогая?
- Малфой… - она уронила руки и обреченно покачала головой. – Какой же ты…
- Однако, это еще не все, - он, сияя, щелкнул пальцами. – Теперь надо восстановить спинной мозг… Поттер без сознания? Чудно, не будет мешать. Так, вы мне пока не нужны. И… спасибо за магию, дорогая.
Нарцисса безжизненно взглянула на него, подошла к двери, сняла с вешалки теплую куртку и, по-прежнему не произнося ни слова, вышла. Драко, едва сдержавшись, чтобы не кинуться следом, укоризненно взглянул на отца.
- Ну и зачем ты это сделал?
- О чем ты, сын?
Драко закатил глаза.
- Все забрал, или хоть что-то ставил?
- Конечно, оставил, - Люциус довольно усмехнулся. – На жизнь ей хватит. Поверь, так будет лучше.
- О, да, - Драко скрестил руки на груди. – Теперь-то она никуда от тебя не сбежит.
- Именно, - Люциус перестал улыбаться и сердито откинул за спину волосы. – А сейчас я бы хотел заняться Поттером. Да, кстати, Драко… Без Рекреации и Ресумпции он ходить не сможет.
- А это еще что? – Драко, подозревая, куда клонит отец, вдруг почувствовал страшную усталость.
- Зелья, малыш. Так что поговори со своей матерью… Вряд ли в подвале есть их запасы. И, если уж она хочет, чтобы все было доведено до ума, то пусть сварит.
Драко ругнулся сквозь зубы. Конечно, он поговорит со своей матерью, практически лишенной магии и уже наверняка накрутившей себя до состояния тихого бешенства. Сварить для Поттера зелья, без которых он не сможет ходить, о, да. Потратить на них последние крохи оставленной «на жизнь» магии. А просить об этом должен он. Ведь кому это надо, правильно?
Впрочем, над тем, зачем ему это надо, задумываться он уже перестал. Разумеется, для мести. Чтобы отомстить, ему нужен только полноценный Поттер. Да. Именно. Месть. Помнить об этом.
И, уже выходя, Драко обернулся. Люциус, склонившись над кроватью, водил палочкой и шептал заклинания, щедро осыпая неподвижного Поттера багровыми искрами. Опять Темные. Драко глубоко вдохнул морозный воздух и закрыл за собой дверь. С повреждением спинного мозга Светлые не справятся априори. Это знал даже он. Поэтому… Спасибо, отец…

- …конечно, Драко. Я все сделаю. Не переживай, - и улыбнулась.

… спасибо, мама…

Я хочу отомстить. Хочу сполна получить все, что этот подонок мне должен. А вы зачем это делаете?..




Глава 4. Гарри

Шаг. Еще шаг. Еще один. Каждый – с огромным трудом, через неимоверные усилия, но каждый дается все же чуточку легче, чем предыдущий. В доме чересчур мало места, поэтому ходить приходится снаружи. А снаружи – ясно и холодно, снег сверкает на солнце под пронзительно-бирюзовым небом и слепит глаза, все время хочется жмуриться, но земля перед домом слишком неровная, приходится быть начеку, чтобы не упасть. Он и так уже падал дважды, хватит. А еще эта шапка, из-под которой градом льется пот, заливает глаза, холодными струйками стекает по шее за воротник, стянуть бы ее к Мерлиновой бабушке…
На шапке настояла Нарцисса.
Гарри, дыша, как загнанный гиппогриф, остановился, изо всех сил стараясь не наваливаться на нее всем весом.
- Молодец, мальчик, - Нарцисса поудобнее переложила его руку на своих плечах – Люциус категорически отказался дать им для прогулок свою трость - и, взглянув на часы, достала из кармана хрустальный фиал с перламутрово-лиловым зельем. – Пора принимать лекарство.
Гарри беспрекословно поднес фиал ко рту и одним глотком опустошил его. Скривился. Закашлялся. Отдышался. Вернул пустой флакон обратно.
- Спасибо, мисс Блэк.
«Спасибо» – это практически все, что они слышали от него за последние два дня. «Спасибо, мистер Малфой» - Люциусу, когда пришел в себя. «Спасибо, мисс Блэк» - Нарциссе, когда впервые выпил сваренные ей зелья, когда первый раз встал на ноги. И дальше - спасибо, спасибо, спасибо… И – безоговорочное подчинение всему, и никаких больше вопросов, и все та же пугающая пустота во взгляде и в голосе…
- На здоровье, - Нарцисса спрятала флакон и огляделась. – О, посмотри, как далеко мы сегодня отошли от дома, Гарри! Ты делаешь успехи!
Гарри послушно повернулся. Действительно, далеко. Им даже удалось взобраться на небольшой холм, совсем крошечный, правда, но все-таки… Сруб, занесенный снегом, казался отсюда игрушечным домиком, одним из тех, что помещают в стеклянные шары со снежинками… За запотевшим окном мелькнула белая рука, резко задернулась занавеска. Гарри вытер мокрый лоб и, чуть помедлив, осторожно убрал свою руку с плеч Нарциссы.
- Хочешь попробовать сам? – она улыбнулась. – Давай, только не спеши…
Следующие шаги, пусть крохотные и неловкие, на дрожащих, подкашивающихся ногах, вдруг дались гораздо легче. Приходилось, конечно, браться за деревья, часто останавливаться, но все же, все же… Зелья действовали безотказно. Нарцисса держалась рядом, почти не пытаясь через каждую секунду хватать его за локоть, и довольно улыбалась.
Они спустились с другой стороны холма. И тропинка, теряясь среди сосен, снова начала подъем, на этот раз более крутой. Женщина остановилась.
- Гарри, если ты устал, мы можем вернуться. А можем еще немного пройти, вон туда, - она махнула вверх. – Там есть замечательное место. Ну, ты как?
Поттер молчал, прислонившись к дереву и пытаясь отдышаться. Нарцисса нахмурилась.
- Тогда мы возвращаемся. Хватит на сегодня.
- Нет, - вдруг тихо сказал он. – Еще немного. Пожалуйста.
В глазах и в голосе была просьба. Хоть какая-то эмоция, первый раз за эти дни. Значит, обратно в дом ему не хочется.., впрочем, как и ей. Нарцисса, больше не раздумывая, кивнула.
- Хорошо, Гарри. Видишь, за деревьями, облако пара? Нам туда.
На склоне горы бил источник. Вода, стекая, скапливалась в естественной каменной чаше, образуя небольшой бассейн. Над ним-то и висело, как густой туман, облако пара – источник был горячим. Рядом с бассейном витал едва ощутимый запах сероводорода.
- Магглы считают источник волшебным… - Нарцисса, присев, задумчиво плескала в воде рукой. – Люц как-то даже проверил эту гору на наличие магии – конечно, ничего и близко нет. Но в деревне верят, что, купаясь здесь, можно вылечиться от ста болезней, вернуть силу, молодость и красоту… Сказки, разумеется.
- Нет, не сказки, - возразил Гарри, с трудом усаживаясь на валун рядом с ней. – Чаще всего, вода, вытекающая из гор, особенная – как… зелье, понимаете? Она на самом деле обладает целебными свойствами.
Нарцисса, не вставая, внимательно посмотрела на него. Такая длинная речь, надо же, какой прогресс… Да и внешне мальчик заметно изменился – исчезла глубокая складка между бровей и пугающая пустота из глаз.., причем эти перемены произошли здесь, только что. Целебная вода, говоришь?.. Она выпрямилась и вытерла мокрые руки о куртку.
- И что магглы с ней делают? Пьют?
- И пьют, - Гарри кивнул, - и принимают ванны… У магглов много таких источников, и вода в них разная – одни источники лечат сердце, другие – желудок и печень, третьи – суставы, четвертые – нервы.
- Нервы? – Нарцисса хмыкнула и вдруг улыбнулась. – Люца бы в такой окунуть… А знаешь, Гарри, если ты считаешь, что это не лишено смысла, то тебе стоит попробовать – чем Мерлин не шутит… Вдруг купание здесь поможет тебе быстрее восстановиться? Вода прямо горячая… Раздевайся и залезай.
Гарри тоже улыбнулся – слегка отстраненно, - но улыбка вышла настоящей, не то, что тот пугающий оскал, который им посчастливилось лицезреть пару дней назад. Улыбнулся – и вдруг в упор взглянул на нее. Да, пустыми эти зеленые глаза уж точно быть перестали…
- Так зачем вы это делаете, мисс Блэк?
Нарцисса наклонила голову набок.
- Почему ты не убил меня, когда очнулся, мальчик? Ты ведь собирался, я знаю… И Драко с Люцем ничего б не успели…
Гарри моргнул и уставился на свои руки. Нарцисса терпеливо ждала ответа.

Драко раздраженно задернул занавеску и развернулся к отцу, склонившемуся над разложенными на столе чертежами и картами.
- Она повела его к источнику.
- Угу…
- Это становится просто смешно!..
- У?..
- Носится с ним, как… как…
- Как с писаной торбой.
- Вот именно! Что?..
- Как с писаной торбой, - Люциус, не поднимая головы, вынул изо рта карандаш и сделал на листе какие-то пометки. – Маггловская поговорка. Остынь, Драко. Ты нас попросил. Мы тебе помогли. Поттер практически пришел в норму. Еще немного, и ты сможешь с чистой совестью начинать резать его на кусочки – или зачем он там тебе был нужен здоровый… Чем ты недоволен?
- Да всем я доволен, - Драко недовольно нахмурился, невольно бросая взгляд поверх занавески. – Только эта ее забота какая-то… гипертрофированная.
- Конечно, ведь Поттер очень мил.
- Что?!!
Люциус улыбнулся краем рта.
- Насколько сильно этот человек отличается от того, с которым тебе пришлось… общаться в замке Долоховых, Драко?
- Он просто затаился! – Драко моментально вскипел. – Выжидает удобный момент! А ты!.. Ты отпускаешь ее с ним одну!.. Безо всякой магии! Она же абсолютно беззащитна!
- Знаешь, сколько у Поттера было этих удобных моментов? – Люциус бросил карандаш и выпрямился. – Он должен был попытаться убить ее сразу, но не сделал этого. Значит, не сделает и впредь. И потом, ты заметил, что твоя мать не берет на эти прогулки палочку?
- Конечно, она же совершенно бесполезна – благодаря тебе!
- Для нее – да. Но не для Поттера. Она не хочет лишний раз его провоцировать, - Люциус покачал головой. – А что касается источника… Магглы считают, что вода там целебная.
- Да, Поттер в нем искупается и восстанет, как богатырь из Маришкиной сказки, - язвительно фыркнул Драко.
- Может, сразу и не восстанет. Но, по крайней мере, прекратит быть таким… заторможенным. Водичка-то действительно… бодрит. Ладно, хватит о Поттере. Где его волосы, кстати?
Драко молча полез в карман и бросил на стол аккуратно срезанную черную прядь, завернутую в кусочек пергамента.
- Хорошо. Сколько доз Многосущного ты нашел в погребе?
- Три.
- Три. На три часа… - Люциус невидяще смотрел в окно. – Мало, но… А варить у нас нет времени, да и не из чего. Что ж, придется успевать, - словно очнувшись, он тряхнул головой и поманил сына. – Иди сюда. Давай еще раз проговорим наши действия буквально по минутам…

Ей все-таки это удалось. Поттер долго отнекивался, мялся, краснел, но, в конце концов, все же поддался на уговоры, разделся и залез в бассейн. И теперь Нарцисса, сидя на расстеленной на камнях куртке, водила гребнем по спутанной черной гриве, а Гарри, блаженно жмурясь, подставлял плечи под стекающую по каменному желобу горячую струю и лениво плескал водой себе на грудь. Зажиматься он перестал, когда понял, что туман над источником надежно скрывает его наготу, и, полностью расслабившись, получал удовольствие на всю катушку – и от купания, и от прикосновения ласковых рук к своим волосам.
Но не думать не получалось.
Наверное, он или… ну очень сильно приложился головой, или же все-таки произошло невероятное, и он попал в другую реальность. Потому что в том, знакомом до боли и отвращения мире, где вовсю идет война, где предельно ясно, кто свой, а кто враг, где категорически рекомендуется не думать, а просто выполнять приказы, - в том мире Люциус Малфой за все его золото не стал бы спасать жизнь Гарри Поттеру, а Нарцисса – поить зельями и учить ходить заново. Хотя… ведь именно там лучший друг его предал и пытался убить, а… его персональное средство для снятия напряжения, его подстилка, его шлюха, его личная сучка, этот жалкий гаденыш вдруг… стал тем единственным, кто имел хоть какое-то значение.
Голова за два дня от подобных мыслей уже начинала пухнуть.
Ладно, с Люциусом все более-менее понятно – подлечит и преподнесет Лорду, чуть ли не завернутого в подарочную бумагу. Нарциссе его просто жалко, вот и возится с ним, как с больной собакой, но ведь и она должна понимать, что ее муж – настоящий, бывший – какая разница! – ни за что не отпустит его живым… И к чему тогда ее забота? Даже в пику Люциусу – что она может реально сделать, слабая женщина, лишенная магии и превращенная практически в сквиба? Конечно, есть еще ее палочка, и завладеть ею – не вопрос для него, особенно теперь, но Гарри до сих пор начинало трясти от мысли, что он чуть было не убил женщину, улыбавшуюся, как… как… Додумать дальше он не решался.
Оставался… гаденыш.
Почему Малфой-младший не оставил его умирать под завалом, да чего там, почему сам не добил – вот этого Гарри понять не мог. Раз за разом, лежа по ночам с широко распахнутыми глазами – видимо, благодаря заклятию магического сна, он выспался на месяц вперед, - он ставил себя на место слизеринца, и раз за разом отчетливо понимал – он бы такого шанса не упустил. Не просто добил бы своего тюремщика и мучителя, а сделал это с особым цинизмом. То, что блондин его вытащил, никак в голове не укладывалось. Хотя… Сначала спасти, вылечить, а потом уж со всем своим удовольствием отправить к праотцам, наслаждаясь каждым мгновением агонии – в этом, скорей всего, суть пресловутого особого цинизма и есть.
О том, что у гаденыша могли быть и другие мотивы, Гарри думать себе запретил.
Впрочем, в той невозможной реальности, где Люциус лечил его бескорыстно, а Нарцисса улыбалась нежной материнской улыбкой, вполне бы могли быть.
А еще бессонными ночами Гарри представлял, какой семьей были бы Малфои, если б не… Если б не. Не Лорд. Не война. Не амбиции Люциуса, – хотя какой Малфой без амбиций? Не уход Нарциссы. И еще миллион других «не». В доме над кроватью висела картина – обычная маггловская картина в простой раме, написанная акварелью. И одного взгляда на нее хватало, чтобы понять, почему ее никогда б не повесили в помпезном Мэноре. Они были изображены на той самой кровати – молодой, невероятно красивый, какой-то странно домашний Люциус – в расстегнутой рубашке, коротких бриджах, босиком, - томная Нарцисса, синеглазая, изящная, в шелковом пеньюаре, а между ними – Драко, лет двенадцати, не больше, обнимаемый родителями и обнимающий их в ответ… Они не смотрели на того, кто рисовал, они смотрели друг на друга и улыбались. И неизвестному художнику так потрясающе удалось передать ауру любви, окутывающую их, что сама картина – вся насквозь немагическая – как будто светилась изнутри. И Гарри даже казалось, что эта аура до сих пор никуда не делась – он чувствовал ее взглядах, которые Люциус тайком бросал на Нарциссу, в теплом, совсем не малфоевском, голосе, когда он разговаривал с сыном, в чуть насмешливой улыбке Драко, с которой он смотрел на родителей… Война разрушила и эту семью. Нарцисса теперь в бегах, Драко… гм… только что из плена, Люциус… Люциус, как всегда, на авансцене, за правых плечом Лорда – где ж ему еще быть… Да, кстати, Поттер… Он у тебя уже Драко. Поздравляю, докатился.
Гарри завздыхал и заворочался. В горячей воде вдруг стало холодно. И приятного умиротворения как не бывало.
То, что блондин, попав сюда, внешне разительно менялся – даже не по дням, а по часам, в лучшую, разумеется, сторону, хладнокровия аврору не добавляло. Сказывалось ли присутствие рядом родителей – друг с другом они могли грызться сколько угодно, но сына-то обожали безоглядно, - или свежий воздух, нормальный сон и здоровая полноценная пища, но за эти двое суток слизеринец похорошел прямо-таки до неприличия. И как прикажете в этой ситуации вести себя человеку, с полностью восстановленными – спасибо Люциусу - тазовыми функциями, привыкшему в течение двух последних месяцев все свои низменные желания и порывы удовлетворять незамедлительно? Отмытый, откормленный и обласканный гаденыш – слава Мерлину, опять гаденыш! – постоянно мелькал перед глазами, и перед закрытыми, увы, тоже, что послужило неслабым стимулом поскорее встать на ноги и сваливать из дома по два раза в день куда подальше – пусть с помощью Нарциссы, пусть хоть за ближайший холм.
Потому что сил просто смотреть на него уже не было.
Потому что его стоны из той, последней, ночи, до сих пор звучали в ушах.
Потому что серебристые глаза за два дня ни разу, даже случайно, не остановились на нем.
И потому что отчаянно хотелось оказаться в другой все-таки реальности.
И… да здравствует разница температур и густое облако пара над водой, только что же делать, проблема-то сама собой никуда не исчезнет, проверено, а вылезать из бассейна под внимательным взглядом Нарциссы все же когда-нибудь да придется.
Черт.
Черт, черт, черт!..

Одеваться пришлось на морозе, в спешке натягивая замерзшую одежду на мокрое тело. И поэтому ближе к вечеру лорд Малфой вынужден был лечить еще и банальную простуду, что он проделал с выражением крайней степени недовольства на лице.
О вечерней прогулке теперь не могло быть и речи. Зато ушли Малфои, оба, в единственный бар деревни, как выразился Люциус, проветрить головы, немного отвлечься и попить пива. И это обстоятельство немного помогло Гарри, уже настроившегося на очередной вечер мучений, почти смирится с подлой действительностью.
Пришедшая Маришка напекла пирогов и налила им по огромной кружке чая. Гарри, все еще немного шмыгая носом, разлегся на кровати с подносом и, потягивая ароматный, с травами, чай, сквозь опущенные ресницы наблюдал за Нарциссой.
Сначала она переворошила все карты и чертежи на столе. Потом долго терла виски, пытаясь расшифровать каракули Люциуса на полях. Потом расхаживала туда-сюда с кружкой, машинально прихлебывая чай и напряженно о чем-то размышляя. Потом подошла, не церемонясь, подвинула Гарри, села рядом, подцепила с подноса плюшку и заявила:
- Они что-то задумали.
Гарри тихо фыркнул.
- Да, догадаться было сложно.
- Дело не в этом, - Нарцисса повертела плюшку в пальцах и, вздохнув, положила обратно. – Все эти карты – подробнейшие планы Мэнора и поместья. Зачем?
Аврор Поттер пожал плечами и расправился с пятым по счету пирожком.
- Люциус хочет начать реконструкцию? Или заинтересовался ландшафтным дизайном?
Она отстраненно улыбнулась.
- Гарри… Думаешь, это смешно?
- А я уже и не знаю, о чем думать, - Гарри стряхнул с груди крошки и поднял на нее глаза. – Меня предал тот, кого я всю жизнь считал другом, и спасли те, кто всегда были моими врагами. У меня нет палочки, я не знаю, в какой части света нахожусь, и на каком языке говорят магглы, если б вдруг я вздумал кинуться к ним за помощью. Сейчас зима, кругом – лес и горы, на своих двоих далеко я не уйду. Против двоих Малфоев без палочки у меня шансов нет, а на вас, мисс Блэк, рука уже не поднимется. Кроме того, есть такой понятие, как магический долг… Люциус не сегодня-завтра переправит меня к Лорду, и на этом, вероятно, для меня все закончится. Так почему мысль о том, что Люц затеял ремонт, не должна казаться мне смешной?
- Что ж, все вроде логично, - Нарцисса с непередаваемой усмешкой покосилась на него. – А теперь представь, Гарри, что Люциус поменял сторону. И выстрой всю свою логическую цепочку заново.
Гарри перестал сверлить ее взглядом и на какое-то время замолчал, сосредоточенно созерцая кружение чаинок в чашке. Нарцисса снова тяжко вздохнула и, решившись, надкусила-таки плюшку.
- Малфой не мог поменять сторону, - наконец, пробормотал он. – Это так же нереально, как… как снег летом.
- Снег летом вам легко организует любой маг, мистер Поттер. Ммм… Вкусно! Не знаю… Мне самой не очень-то верится. Но Люц такими вещами обычно не шутит.
- И что теперь? – Гарри все-таки прекратил гипнотизировать чаинки. – Теперь он на стороне Ордена?
- О, нет, - Нарцисса изящно слизнула каплю джема с пальца. – Теперь он против всех. Они вдвоем – против всех.
Гарри прищурился.
- Вдвоем? И га... И… Драко тоже?
Она вдруг потрепала его по голове, легко поднялась и вернулась к столу.
- Драко – это отдельная песня… Ну, сейчас-то ты понимаешь, почему мне так не нравятся эти… приготовления?
Ему понадобилось не больше секунды.
- Вы считаете, что они планируют захват Мэнора? Вдвоем? Но это же бред!
- Это – бред, - легко согласилась Нарцисса. – Захват Мэнора вдвоем, когда там, кроме Лорда, постоянно находятся еще десятка три Упивающихся – это тупо и очень по-гриффиндорски. А Люц с Драко закончили совсем другой факультет… Нет, у них явно есть план.
- И мое чудесное спасение – тоже часть этого плана? – Гарри горько усмехнулся. – И как же планировалось меня использовать – в качестве живой приманки?
- Ты чересчур подозрителен, мальчик, - она укоризненно покачала головой. – Конечно, обстоятельства сложились для тебя несколько… странно, но разве тебе не приходило в голову, что мы помогли тебе только потому, что нас… попросил сын?
Гарри вскинул глаза, отпихнул поднос и резко сел.
- Вот как раз это мне в голову почему-то не приходило. У него, знаете ли, нет причин желать мне… здоровья и благополучия.
- Как интересно, - голос Нарциссы сделался приторно-вкрадчивым, она, не пытаясь скрыть широкую улыбку, с интересом смотрела, как его лицо начинает идти пятнами. – И почему же? Расскажи мне.
- Не о чем рассказывать, - он с силой потер пылающие щеки ладонями. – Эти два месяца его плена… Я… плохо с ним обращался.
- О.
- Очень плохо.
- А.
- На его месте я не стал бы меня спасать.
- Хм.
- И он сам желал мне сдохнуть по тысячи раз на дню…
- Да?
- Я постоянно бил его и… и…
- Это можешь пропустить. Я догадалась.
- Я все время издевался над ним…
- Так-так…
- И однажды я не смог… оградить его от…
Нарцисса перестала улыбаться.
- От?..
- От посягательств… другого, - еле слышно выдавил Гарри.
- Так тебя это мучает? – вдруг тихо спросила она.
Гарри сухо, безрадостно рассмеялся.
- Можете считать меня монстром, мисс Блэк, но именно это мучает меня больше всего остального.
Нарцисса помолчала.
- Для Драко все могло закончиться гораздо хуже, Гарри. Он выжил, он не покалечен… На нем до сих пор следы нескольких лечебных заклинаний и, видно, все же что-то произошло между вами, раз он тебя вытащил оттуда… Что-то, о чем вы оба молчите.
О да, произошло. Чертова последняя ночь произошла.
Он не ответил.
Нарцисса повздыхала и, морща лоб, вновь склонилась над картами.
А Гарри неожиданно потянуло в сон. Наверное, потому, что первый раз за Мерлин знает какое время вдруг стало очень-очень легко на душе. Его мать ведь теперь знала все, верно? И не особо осуждала.

- Нарси, завтра утром мне нужно будет вернуться в Мэнор.
Нарцисса, лежавшая без сна спиной к нему, замерла. Нарси?.. Неужели все настолько плохо?
- Тебе? – она села и натянула на плечи одеяло. – А Драко?
Люциус сидел на своей постели, привалившись спиной к стене; слабый Люмос на конце палочки выхватывал из темноты четкий профиль и белые пряди волос, лежащие на плечах. Услышав вопрос, он поднял на нее потемневшие глаза и чуть качнул головой.
- Нет. Драко останется здесь. Пока. Но… Будет лучше, если ты отправишься со мной.
- Я? – вот теперь она удивилась, даже липкий страх на секунду отступил. – Зачем?
- Затем, что мне сейчас ни в коем случае нельзя вызывать подозрение у Лорда. Когда ты… пропала, я пустил слух, что ты… сильно расстроена исчезновением Драко, и лечишь нервы в одном из буддийских монастырей…
Она уничижительно фыркнула.
- … и мне тогда поверили. Если завтра мы вернемся вместе, мое трехдневное отсутствие будет вполне объяснимо.
- Что вы задумали, Малфой? – тихо спросила она.
- Расскажу. Но потом, - Люциус прислонился затылком к бревнам. – План еще очень сырой. Для того, чтобы окончательно определиться в деталях, мне и нужно вернуться… Неделя, максимум – десять дней.
Нарцисса натянула одеяло повыше.
- А если с тобой что-нибудь за эти десять дней случится? – странно, но голос почти не дрожал. – Если Лорд тебя все-таки заподозрит? Если ему взбредет в голову послать тебя на очередное задание?
- Ты боишься за меня или за себя? – он бледно усмехнулся.
- Я не боюсь. Ты не ответил.
- Три дня назад Орден сильно потрепали. Штаб авроров разрушен, многие погибли, в том числе и Хмури… Поттер опять-таки пропал без вести. Лорд пребывает в прекрасном расположении духа. А людям иногда нужен отдых… Сейчас затишье, время интриг, а не боев, Блэк. Я ответил?
- Малфой, - она, вдруг вспомнив, усмехнулась. – Ты пустил слух, что я лечу нервы в Тибете? Ты меня покрывал?
Люциус раздраженно передернул плечами.
- Просто поразительно, да, Блэк? И что, интересно, сподвигло меня на такое идиотское благородство? В любом случае, теперь твоя очередь меня покрывать. Будешь вести насыщенную светскую жизнь – сыграешь с Ноттом в шахматы пару раз, побеседуешь с Лордом о Шамбале, попьешь выдержанного бренди, а я пока спокойно сделаю все свои дела. Договорились?
- Да, выдержанным бренди ты мог бы меня купить, - Нарцисса недобро прищурилась. – А теперь объясни – при условии, что ты помнишь, что у нас больше нет ничего общего, - почему я должна тебе помогать. Но сразу предупреждаю – про чувство долга и чувство благодарности даже не упоминай.
- Потому что… - Люциус на секунду запнулся, закрыл глаза и глухо закончил. – Потому что я прошу тебя помочь мне.
- Думаешь, этого до сих пор достаточно? – горько прошептала она. – Всего лишь одной твоей просьбы?
- Раньше было достаточно одной просьбы и поцелуя, - он взглянул на нее из-под опущенных ресниц. – Все меняется, не правда ли…
- Раньше я была дурой, Люц.
- Нет, просто раньше ты меня любила, Нарси.
- Откуда ты знаешь? – несмотря на то, что сердце буквально разрывалось, она смогла-таки выдавить из себя усмешку. – Тебя ж никогда не интересовали мои чувства.
- Как тебя мои не интересуют до сих пор.
- Уже не интересуют.
- Да. Уже.
Нарцисса помолчала.
- Здорово ты уговариваешь меня, Малфой.
Люциус вдруг выпрямился и погасил Люмос.
- Малфои не уговаривают, Блэк. И не просят дважды.
Она, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не застонать от злости и отчаяния, упала на подушку.
- У меня ведь… больше нет платьев.
Молчание. Долгое.
- Я… сохранил все твои платья…
Она улыбнулась в темноте.
- А мой внешний вид?
Он тоже улыбнулся.
- Ну… Чего только эти чертовы монахи не выдумывают, верно?
- А Поттер?
- Да забудь ты про Поттера, - Люциус наконец-то вытянулся на перине и набросил на себя одеяло. – Драко притащил его сюда, вот пусть сам с ним и разбирается.
- Только не говори мне, что в вашем плане он никак не задействован.
- Не совсем так, как ты думаешь, - он повернулся на бок, пытаясь разглядеть ее в темноте. – Спи, Блэк. Завтра разбужу рано…




Глава 5. Драко

- Поттер! По-оттер! Пора просыпаться, солнышко встало!
Ну вот, дождался внимания. Голос такой же противный, как в былые времена в Хоге… Гарри моргнул и открыл глаза.
Утро, но уже не раннее. Вся комната залита ярким, как будто янтарным, светом. Нарциссы и Люциуса нигде не видно, зато блондин обнаружился совсем близко – пододвинул к кровати кресло и сидел, закинув ногу за ногу, поигрывая палочкой и нехорошо улыбаясь. Очень нехорошо. Гарри стиснул зубы и попытался сесть.
Не удалось.
- Но-но, не так быстро, - Драко склонил голову на бок и теперь внимательно рассматривал смуглое обнаженное тело, едва прикрытое покрывалом в районе бедер. – Я сказал, что пора просыпаться, а не подниматься. Это разные вещи.
Гарри для пробы дернулся еще пару раз. Бесполезно. Связывающее заклинание гаденыш наложил качественно.
- А мы одни, Поттер, - посмеиваясь, проинформировал блондин, заметив, что пленник судорожно обшаривает глазами комнату. - Родителей не будет несколько дней… Удачно, тебе не кажется?
Поттер явно ничего удачного в этом обстоятельстве не видел. Вырываться из невидимых пут он перестал и теперь лежал неподвижно, не снисходя до ответа и с яростью сверля его зелеными глазищами. Драко убрал улыбку и чуть наклонился вперед. Взгляд его сделался задумчивым.
- Несколько дней… - повторил он. – Чем бы нам их занять, как думаешь?
Гарри рванулся так сильно, что под ним дрогнула массивная кровать. Драко тихо засмеялся и, взмахнув палочкой, перевернул его на живот. Покрывало с легким шуршанием упало на пол, и слизеринец невольно замер – так красиво было открывшееся его взгляду тело. Интересно, когда это Поттер успел обзавестись такой шикарной аристократической привычкой – спать без белья? Очень захотелось тут же невесомо провести рукой по линии позвоночника и ниже, по впадинке между поджарыми ягодицами, но Драко ненужный порыв успешно подавил.
- Что, гаденыш, не терпится? – глухо прошипел Поттер в подушку. – Неужели соскучился?
- Соскучился, - покладисто согласился Драко, отложив подальше палочку и неторопливо избавляясь от одежды. – Поттер, я задам тебе вопрос, которого в свое время так и не дождался от тебя… Ты, я, замок Долоховых, гнилая солома – помнишь? Ты как, сам дашь, или мне применить грубую силу?
Ответом был поток невнятных, но вполне конкретных пожеланий. Блондин, особо не вслушиваясь, с большим удовольствием наблюдал, как щеку, шею и даже плечи Поттера заливает краска. Так-так, любопытно. Значит, бравому аврору никогда раньше не приходилось бывать снизу? Ну что ж, все когда-то случается в первый раз….
- Почему-то так я и думал… - слава Мерлину, голос пока подчинялся; Драко, с трудом стянув тесные боксеры, шагнул вперед и… с удивлением уставился на свои трясущиеся руки. Так, стоп, Малфой. Ты помнишь – это всего лишь месть. Но… Дьявол, как же, действительно, не терпится….
Что, в общем-то, было удивительно. Исключая последнюю ночь, о которой Драко категорически запретил себе думать, все то, что заставил испытать его проклятый гриффиндорец, к мыслям о сексе не располагало совершенно. Но, отмывшись, отоспавшись и наевшись, блондин с некоторой растерянностью обнаружил, что организм требует удовлетворения и других физиологических нужд. И игнорировать эти требования, когда перед глазами постоянно мельтешило такое навязчивое напоминание, становилось все тяжелее… А сейчас…
Единственное, что не давало выть от ярости и бессилия, вырываться, как попавшему в капкан волку – это остатки собственной гордости. Гарри слышал за спиной тяжелеющее с каждой секундой дыхание Малфоя, потом сильные руки вздернули вверх его бедра и с силой развели ягодицы, бесстыдно раскрывая навстречу прохладному воздуху и жадному взгляду. Тело, безвольное, связанное заклинанием, подчинялось малейшим движениям слизеринца беспрекословно. Гарри задыхался, сжимал зубами подушку, комкал простынь – и молчал, краем сознания, пока не затопленным бессильной злобой и стыдом, понимая, что сейчас крики, ругань и напрасное сопротивление Малфоя только развлекут. Блондин сдавленным голосом пробормотал еще пару заклинаний – очищающее, смазывающее, - и Гарри, почувствовав холод и покалывание в анусе, зажмурился. Да, было стыдно – от раскоряченной блядской позы, от позорных упаднических мыслей. И, что греха таить, страшно – сейчас почему-то очень живо вспомнилось собственное, гм… совершенно неджентльменское поведение. Ты, я, замок, солома… Холодный пол вонючей камеры, пропитавший все вокруг запах грязного секса, крови, насилия и ненависти… Слезы в уголках зажмуренных глаз, сломанный нос, багровые следы от ударов, щипков и укусов на белоснежной коже… Кровать жалобно заскрипела, прогибаясь под весом Малфоя, и аврор весь сжался, ожидая чего угодно – побоев, грубого вторжения, разрывающей боли. Но только не того, что пальцы блондина легко, можно даже сказать, деликатно, прикоснуться бедру, успокаивающе пройдутся по взмокшей спине и нежно – да-да, нежно! – скользнут внутрь….
Боли почти не было. Гарри дернулся, внезапно расслабляясь, и бурно задышал – оказывается, он и дышать переставал на какое-то время. Малфой, продолжая осторожно растягивать его, натянуто рассмеялся.
- Да, Поттер, вот так.., молодец… Не зажимайся… Да, хороший мальчик… Чувствуешь разницу, а, Поттер?..
Разница была – такая, что о ней даже думать не хотелось. А потом пальцы блондина слегка согнулись внутри, как будто он пытался нащупать что-то, повернулись, надавили – и у Гарри перед глазами засверкали разноцветные искры, и в паху словно полыхнуло, и пришлось что есть силы закусить губу, чтобы позорно не расстонаться от обрушившегося лавиной наслаждения…
Крыша съезжала, медленно, но верно, и, что самое ужасное, поделать с этим Драко ничего не мог. Казалось бы – вот он Поттер, ненавистный садист Поттер, голый, стоящий раком, беспомощный и беззащитный, - и что же мешает поступить с ним так же жестко и гнусно – грубо отодрать для начала, а потом придумать что-нибудь еще? Но, глядя на багровые уши, на спину, прямо на его глазах покрывающуюся холодным липким потом, на собственные пальцы, потерявшиеся в жаркой тесноте, на алый ободок, плотно обхвативший их, о насилии как-то не думалось. То, что Поттер боится, даже умиляло. Ведь боится – потеет, рвано дышит, - но не столько боли, сколько еще большего унижения, и своей неспособности сопротивляться ему – сейчас. Потому и не рыпается, потому так покорен, вон и расслабиться пытается, стараясь показать, что пофиг ему – трахнут, значит, трахнут, лишь бы отвязались побыстрее… Гриффиндорец, мать его… Драко б фыркнул, если б мог. Не мог. Уже не мог. В голове шумело все сильнее, сердце колотилось, как сумасшедшее, член, словно каменный, прижимался к животу и болел почти нестерпимо. Насмехаться не хотелось, говорить гадости не хотелось. Хотелось в Поттера, в узкого и горячего Поттера, хотелось двинуть с размаху бедрами и войти, сразу и до конца, чтобы хоть как-то унять эту ноющую боль… Но Драко держался, до зубовного скрежета, до темноты в глазах, и дождался-таки – глухого, такого сладкого стона в подушку, подергивания члена, - и отпустил себя. Все. Можно…

Драко сбежал на третий день. Недалеко, правда – в ту самую деревенскую таверну, где они с отцом «проветривали мозги». Сбежал, чтобы спокойно подумать. Чтобы посмотреть со стороны – на себя и свое поведение. Чтобы еще раз с беспощадной честностью признать – безнаказанность и бесконтрольность еще никого до добра не доводила.
Сначала безграничная власть над другим существом опьяняла. Потом, в один далеко не прекрасный момент, Драко поймал себя на том, что набрасывается на Поттера всякий раз, стоит ему только взглянуть на него. И это было, мягко говоря, странно – для Драко Люциуса Малфоя.
Это даже не настораживало. Это откровенно пугало.
Пугало того, кто всю свою сознательную жизнь считал себя стопроцентным натуралом. Того, кто намеревался быстро и хладнокровно отомстить – своему тюремщику и насильнику, своему врагу – Поттеру. Того, кто неделю назад готов был прозакладывать любую часть тела, что никогда больше не то, что не дотронется – не посмотрит без крайней необходимости в сторону гребанного садиста. Того, кому теперь чертовски сложно было просто находится с этим Поттером в одной комнате, потому что от присутствия, от запаха, от дыхания напрочь сносило крышу.
И будило, будоражило самые низменные желания.
Которые немедленно воплощались.
Причем, безо всяких тормозов, на любой горизонтальной поверхности и с огромным удовольствием.
Как будто Поттер стал самым страшным наркотиком.
В общем, было чего пугаться.
Правда, чтобы хоть немного договориться с собственной гордыней, Драко пришлось по быстрому видоизменить форму мести.
Сделать ее – о, да! – более изощренной.
И это работало.
Теперь он каждый раз очень старался доставить Поттеру как можно больше удовольствия. Каждый раз доводил его почти до грани. Почти. И - никогда не давал сорваться за нее…
О темные доски стола глухо стукнулась пивная кружка. Драко, с трудом возвращаясь в реальность, медленно поднял глаза от своей так и не тронутой рюмки с бренди.
- Мистер Малфой. Как поживаете?
- Док, - он нехотя пожал протянутую руку. – Все хорошо, спасибо.
- Не против, если я присяду? – Драко был против, но маггл уже расположился рядом и обезоруживающе улыбнулся. – Как ваша нога?
Нога? Ах, да, растяжение. О ноге, вылеченной Нарциссой, он уже успел забыть.
- Прошла.
- Прекрасно, - врач поднял свою кружку, зачем-то подул на пену и, помедлив, нерешительно произнес.
- А… Ваш друг… Вы все-таки увезли его в госпиталь?
- Нет, он здесь.
Друг. Отлично. Лучше и не скажешь… Драко скривился и неожиданно ляпнул:
- Ему очки нужны. Он свои потерял. Или.., ну.., может, линзы?
Маггл несколько долгих секунд неотрывно смотрел на него. Потом осторожно поставил кружку на стол.
- Он должен был умереть три дня назад. А сейчас ему всего-навсего нужны очки?
Драко моргнул. И едва сдержался, чтобы не стукнуть себя по лбу. Идиот. Уже последние мозги прое… Растерял, короче. Хорошо хоть, что палочка с собой…
- Он выжил, потому что мой отец, применив сложные темномагические заклинания, вылечил его, а потом мама сварила зелья, после которых он опять в состоянии ходить… - взгляд врача сделался совсем напряженным, и Драко, вздохнув, огляделся по сторонам и незаметно вытащил палочку из чехла. - Обливиэйт.
Маггл растерянно заморгал и потряс головой. Драко мило улыбнулся.
- Очки, док. Вы можете помочь?

Погода к прогулкам не располагала. Было даже не холодно, а как-то сыро – с низкого блекло-серого неба срывался не то снег, не то дождь, противный пронизывающий ветер налетал рваными порывами, каждый раз норовя забраться под куртку, но Гарри все равно упорно сидел на ступеньках - гулял, потому что в доме находиться уже не мог. Впрочем, сойти с крыльца он тоже не мог – слизеринец посадил его на невидимую магическую «привязку». Чтоб не сбежал. Лицо аврора исказила невеселая усмешка. Сбегать, может, и было куда. Но, что самое позорное, не особо-то и хотелось.
Конечно, можно было что-нибудь придумать. Гарри ни на секунду не сомневался, что, если б как следует пораскинул мозгами, он бы блондина перехитрил. Завладел бы его палочкой, выяснил, где находится, раздобыл маггловские деньги… Ну, а дальше что? Назад? Стоило столкнуться с предательством друга, чуть не сдохнуть под развалинами, выжить только лишь благодаря капризу гаденыша, оказаться на краю географии и несколько дней посмотреть на это небо и эти горы, чтобы обнаружить, что обратно в Англию, в Орден, на войну – совершенно не тянет. Каким-то далеким все это стало казаться – отсюда. Незначительным. Ненужным. Неправильным. Сдвинулись, в общем, моральные ценности у надежды и будущего спасителя магического мира. И благодаря чему? Окружающей природе, тишине и… собственной слабости, полному отсутствию внутренних ресурсов для того, чтобы противостоять внезапно вспыхнувшей неуемной похоти слизеринца.
Похоти. И еще одна кривая ухмылка.
Себя вспомни. Он-то хоть тебя не калечит.
И кто виноват, что тебе вдруг захотелось не просто секса, а чего-то… большего?
Теплоты, может? Близости? Причем, даже не телесной? Только вот хрен ты ее дождешься от Холодного Принца Слизерина, особенно после того, как сам ломал его на протяжении двух месяцев…
Мазохист хренов.
Гарри тяжело вздохнул, поплотнее запахнул полы куртки, чтобы сохранить остатки тепла и снова поискал глазами мелькавшую среди голых деревьев и валунов фигурку.
Драко бегал.

Метел здесь не было, да и последний раз он летал чуть ли не в школе. А идея заняться бегом – смешным маггловским «видом спорта» пришла в тот момент, когда они с Владом – Драко долго ржал, когда выяснил, что врача зовут так же, как знаменитого вампира – уже порядочно нагрузились, а по телевизору в баре как раз начали показывать «соревнования». Он никак не мог понять на пьяную голову, в чем смысл – проверять, кто добежит до красной ленточки быстрее, потом скептически слушал про мышечную радость и снятие нервного напряжения – и вот именно это снятие напряжения в душу и запало. Потому что, стоило отцу исчезнуть с глаз долой, как вместе с ним исчезли все проблемы, планы и тревоги. И доминанта пока в мозгах была одна – Поттер. И снова Поттер. И опять он. И сжатая внутри пружина распрямлялась только в одном направлении. В общем, хоть как-то отвлечься, снимать напряжение помимо примитивного секса еще и бегом показалось довольно заманчивым.
Маггл помог выбрать форму – с квиддичной не сравнить, какие-то жалкие тряпки, гордо именуемые спортивным костюмом, - и даже снабдил маленькой музыкальной шкатулкой. От шкатулки тянулись черные веревки, заканчиваясь кружками, которые нужно было вставлять в уши. Приспособление выглядело нелепым, но оказалось довольно удобным, и Драко действительно отвлекался на какое-то время, наматывая круги от дома до аппарационной площадки и слушая музыку. Холодная погода его не смущала – костюм был на удивление теплым, а в доме по возвращению всегда ждал горячий душ. И рюмка Маришкиной настойки. И Поттер.
Жаркий, пряный, непокорный, по-прежнему краснеющий и все еще восхитительно узкий Поттер.
И ноги как по волшебству сами понесли обратно… Вот же блядь.

Гарри поправил на носу новенькую оправу и неспеша перевернул страницу. В доме завалялось несколько дешевых маггловских книг в мягких обложках, он от страшной скуки перечитал все, и эта была последняя. Чем себя занять, когда закончится и она, аврор представлял плохо. Но очки… С ними его блондин, конечно, поразил. Гарри безо всякого кокетства впал в ступор, когда на пороге появился молодой симпатичный маггл, представившийся Владом, с набором пробных стекол, таблицами букв и стопкой глянцевых каталогов. Впрочем, самого себя Малфой поразил, наверное, еще больше – стоило только посмотреть на выражение его кислого лица. Очки сильно отличались от тех, что Гарри носил раньше, были почти невесомые, потрясающе стильные и жутко дорогие. Он так и не понял, сколько слизеринцу пришлось за них выложить в пересчете на галлеоны, но, судя по реакции врача, не просто много, а неприлично много. И доставили их хрен знает откуда на следующий же день – еще один показатель уважения к кошельку заказчика.
Только вот понять, зачем гаденыш-который-вдруг-свихнулся-на-сексе развел такую суету, не получалось никак.

Драко, основательно разогретый бегом и горячим душем, запахнул на бедрах полотенце и, остановившись посреди комнаты, потянул носом. Рагу, приготовленное Маришкой на ужин, еще не остыло и пахло прямо-таки одуряюще. Поттер сидел за столом, совершенно по-плебейски читая за едой, и, не глядя, ковырял вилкой в тарелке. Драко мазнул по нему взглядом и с досадой прикусил губу – в новых очках проклятый аврор, даже лохматый и небритый, выглядел так, что все супермодели в каталогах, демонстрирующие оправы по тысяче евро, удавились бы от зависти. Аппетит тут же пропал. Зато появилось совершенно предсказуемое желание смести все со стола, завалить на него Поттера и, не снимая чертовых очков, трахать безо всякой подготовки до тех пор, пока… пока… Драко, вцепившись в узел полотенца с такой силой, что побелели костяшки, и умоляя себя не спешить, вальяжно развернулся, наклонил голову и, поймав настороженно-косой взгляд, попытался изобразить непринужденную улыбку.
- Поел?
Поттер опустил глаза, тоже предсказуемо покраснел и медленно закрыл книгу. Драко сделал маленький шажок вперед.
- Вопрос тот же, Гарри… - почти проворковал он. – Мне применять силу.., или нет?..
Спрашивал он всегда, как бы сильно не припирало, как бы не искрило перед глазами от почти неконтролируемого вожделения. И каждый раз усмехался про себя, видя едва заметный кивок. Опять придется обойтись без добровольного согласия, ну надо же, какой упертый… И следом задавался еще один вопрос – своего рода ритуал, выработавшийся за эти дни.
- Ты хорошо подумал? Если согласишься сам, может быть, в этот раз я позволю тебе кончить…
И еще один слабый кивок. И его показной вздох разочарования. И взмах палочкой, накладывающий обездвиживающие чары, и летящая во все стороны одежда – потому что сдерживаться уже не получается, и ощущение горячей кожи под ладонями, и запах, от которого крышу сносит окончательно, и отчаянно-безнадежное рычание - в бесстрастное пока лицо с закрытыми глазами:
- Смотри на меня!.. Твою мать, Поттер, смотри на меня!!

Иногда он думал – к чему эта строптивость? Ломать его Малфой не ломал, но свое брал всегда, по любому, так почему же не плюнуть на дурацкую гордыню и не отдаться блондину добровольно? Думал – но перебороть себя не мог. Не мог перешагнуть ту черту, за которой уже не сможет спокойно смотреть на собственное отражение в зеркале. Не так. Не сам. Брать – бери, но только не сам. И глаз поэтому никогда не открывал – просто боялся увидеть в лице слизеринца что-то такое, что окончательно сломит его…

Насмешливо-глумливая улыбка сползла с лица блондина, стоило ему только подняться с развороченной постели и отвернуться. Взяв палочку, Драко произнес снимающее чары заклинание, и рука Поттера тотчас метнулась к члену. Аврору хватило нескольких судорожных рывков, – и вот уже Драко слышит тихий стон в подушку и видит, как напряглись и задрожали широкие плечи… Поначалу Гарри пытался сдерживаться и не мастурбировать, хотя бы до того момента, пока не окажется в одиночестве за плотно закрытыми дверьми ванной, но в последнее время слизеринец в постельных забавах превзошел сам себя, и два дня назад Поттер сорвался. Сил подняться с кровати и доползти до ванной уже не было, сердце от перевозбуждения колотилось где-то в горле, а все внутри скрутило в узел от дикой, первобытной похоти. Драко тогда, сидя на постели в его ногах, молча, в упор, смотрел – один-единственный раз – как Гарри, хватая ртом воздух, забыв о стыде и гордости, лихорадочно ласкает себя, как забрызгивают все вокруг тяжелые перламутровые капли, как сладостно выгибается и дрожит на простынях бронзовое тело… И каким невероятно красивым делается бьющийся в тисках наслаждения чертов гриффиндорец. И, только с трудом оторвав взгляд от поттеровских пальцев, перемазанных спермой, и, подняв глаза, он понял, что Поттер кончал, глядя на него сквозь опущенные ресницы. Вспомнив, Драко невольно скривился. Можно подумать, такое уж потрясающее зрелище – оргазм Поттера, - чтобы завороженно на него пялиться.., и быть на этом пойманным! С тех пор он старался отворачиваться. Старался. И почти никогда не подсматривал. Почти.
Покосившись еще раз на взмокшую спину, и неслышно вздохнув, Драко вытащил из-под стола мокрое полотенце и, снова – который раз за день! – направляясь в ванную, бросил случайный взгляд за окно. И рванул назад, длинно и замысловато матерясь.
- ……, блядь, Поттер! Хватит изображать новобрачную! Поднимайся, твою мать!.. Родители вернулись!



Глава 6. Топор, голова и Синее Пламя

Драко встретил родителей на крыльце, даже успев несколькими взмахами палочки придать комнате, себе и Поттеру более-менее пристойный вид. Мокрый снег идти перестал, но то, что лежало на земле, напоминало отвратительную кашу, и Люциусу, державшему под мышкой одной руки квадратную коробку, другой приходилось практически тащить за собой Нарциссу, постоянно поскальзывающуюся на узкой дорожке. Драко мысленно поблагодарил природные условия, не позволившие им дойти до дома так быстро, как обычно, и присмотрелся: под легкой мантией на матери было надето шикарное выходное платье. И туфли на тонких высоких каблуках. Как раз под погоду.
- Драко! – облегченно выдохнула Нарцисса, буквально падая в раскрытые объятия сына. – Как ты, малыш? Скучал без нас?
- Все хорошо, - Драко попытался не обращать внимания на ехидный внутренний голос, верещавший, что не то что скучать, волноваться и переживать, а даже вспомнить лишний раз родителей, отправившихся в самое пекло, кое-кому было сильно некогда, и поцеловал мать в бледную щеку. – А где же твой загар?
- Загар, ха! – Люциус бросил коробку и коротко обнял его. – Ты бы видел ее в вечернем туалете с голой спиной – все белое, а лицо черное! Пришлось убрать.
- Все прошло… нормально?
Отец довольно улыбнулся.
- Более чем. Но об этом – потом. Кстати, что-то я не вижу Поттера. Разумеется, Блэк, он без нас не скучал... - Драко не успел даже напрячься. - Покажешь хоть, под каким кустом ты его закопал?
- Думаешь, это смешно, Малфой? – Нарцисса передернула плечами. – И, может, мы, наконец, уйдем с этой сырости? Я замерзла. Еда в доме есть? А то мы захватили кое-что вкусненькое из Мэнора…
- Ну… - неопределенно протянул Драко, заходя в комнату первым. – Не то, чтобы еда, но….
- Все понятно, - усмехнулся Люциус, кивнув поднявшемуся им навстречу Гарри, и вдруг замер, резко втянув носом воздух. Через секунду точно также замерла вошедшая следом Нарцисса.
- Что?.. – недоуменно начал Драко и осекся, натолкнувшись на два пристальных, полных далеко не родительской любви, взгляда.
- Топор можно вешать, - отворачиваясь и ни к кому не обращаясь, тихо и как-то обреченно произнесла Нарцисса.
- Вот именно, - буркнул, тряхнув головой, Люциус. – Ладно… После разберемся. Сейчас – ужинать.

И опять перед Драко на темной столешнице стоит рюмка, полная золотисто-коричневой жидкости. Драко смотрит то на нее, то на стакан отца с перламутрово-зеленым содержимым – Люциус уже давно «подсел» на местные настойки, вот и сегодня, недоверчиво покосившись на бутылки за спиной бармена, от подозрительного бренди благоразумно отказался, - и ждет. И ожидание, как всегда, оказывается недолгим…
- Вот скажи мне, Дракон, - голос отца тихий и, на удивление, теплый, - сколько раз за те восемь дней, что нас с матерью не было, ты вообще о нас вспоминал?
Драко поднял, наконец, взгляд, и от насмешливого понимания в глазах Люциуса стало совсем тошно. Он, все еще надеясь обойтись малой кровью, вздернул бровь и изобразил немой вопрос. Люциус с усмешкой покачал головой.
- В доме дышать нечем, Драко, он весь пропах сексом. Никогда б не подумал, что у тебя такие представления о справедливом возмездии. Значит, Поттер был нужен только для этого?
Драко заставил себя дышать ровно. Подождал несколько секунд. За рюмку не хватался – начали дрожать пальцы. И ответил – врать и изворачиваться смысла не было.
- Если ты ждешь оправданий – у меня их два. Во-первых, я Поттера не калечил. А во-вторых – тебе не кажется, что в этой ситуации я все-таки в своем праве?
Люциус обдумал услышанное. Серьезно кивнул. Поднял стакан.
- Принимается.
Драко улыбнулся краем рта.
- Я вспоминал вас. Но редко.
- Я и не сомневаюсь. Мерлин, тысячелетняя история моего славного рода завершается на моих глазах. За это надо выпить.
- Что в коробке?
Люциус хмыкнул.
- Маленький сюрприз. Вечером увидишь. А сейчас давай поговорим о делах…
Стрелки на старых часах неуклонно ползли к двенадцати, и бармен, протирающий стаканы, все чаще бросал в их сторону вопросительные взгляды. Драко отодвинул пустую рюмку - всего-навсего третью по счету, - устало протер глаза и с удовольствием потянулся.
- Да. Пора домой, - Люциус взглянул на часы, бросил на стол смятые купюры и поднялся. – Завтра – день на отдых, а послезавтра с утра…
Они вышли на морозный воздух, и Драко тут же поскользнулся.
- Черт… - за то время, пока они полировали коварные планы, снаружи заметно похолодало, и слой влаги на ступеньках превратился в тонкую корку льда; Люциус вовремя подхватил сына под локоть и вернул в устойчивое положение. – Спасибо. Мне сейчас только трещины в копчике не хватало…
Люциус зажал под мышкой трость, надел перчатки и поднял голову. Освещения на улице почти не было, и до огромных звезд на прояснившемся небе, казалось, можно было достать рукой. Драко, зябко ежась, повыше натянул выданный матерью шерстяной шарф и тоже посмотрел наверх. Его отец улыбался.
- Знаешь, как я впервые увидел Нарси?
- Знаю, - Драко улыбнулся против воли; он слышал это семейное придание, наверное, в тысяче интерпретаций, но, каждый раз, оказываясь под таким звездным шатром, Люциус рассказывал его снова и снова.
- Отец устроил в Мэноре очередной скучный прием...
- Чтобы свести тебя поближе с Пегги Буллстроуд, которую ты терпеть не мог…
- И единственное, что пришло мне в голову – это спастись от нее на крыше… Был январь, страшно холодно.., и огромные звезды сияли – ну, почти как сегодня…
- А мама стояла там одна в тонком платье и рыдала, потому что дед ненавидел старую Вальбургу Блэк, их с Беллой пригласили из одной голой вежливости, и никто не обращал на нее внимания…
- А когда я спросил, в чем причина этих горьких слез, она вздернула нос – вот так… - Люциус настолько правдоподобно изобразил Нарциссин жест, что Драко не сдержался и фыркнул, - и светским тоном произнесла: «Обидно мне, мистер Малфой, стоять под такими звездами – и без любовника».
- И после того, как ты женился на ней, дед чуть не лишил тебя наследства… - Драко, сам не зная, отчего, глубоко вздохнул, из его рта вырвалось облачко пара. – И его парадный портрет в кабинете до сих пор отворачивается от тебя.
Люциус вздох, конечно, не пропустил, остановился и внимательно посмотрел на него.
- Я с тобой так не поступлю, Дракон. И приму любой твой выбор. Так что в лояльности моего портрета можешь не сомневаться.
Но тему выбора Драко обсуждать не был настроен.
- Мама, я так понимаю, остается здесь.
- Естественно.
- И… Поттер тоже.
Люциус раздумывал меньше секунды.
- Сами справимся. Знаешь, все-таки не хочется вверять свои жизни его желанию нам помочь…
- Ладно, - Драко кивнул и потянул его за локоть. – Не замирай, холодно. Что… ей известно?
- Практически ничего. Мне удавалось уходить от прямого разговора…
Драко фыркнул.
- То есть, ты опять обманул ее. Пообещал все объяснить ей, но потом, да? Вряд ли она согласилась бы тебе помогать, пребывая в полной неизвестности.
- Я Нарси не обманывал, - Люциус хмыкнул, - я просто все еще не выполнил своего обещания – это ни одно и то же. Единственное, что она знает и что ее успокаивает – это то, что я встречался с Бароном.
- С Бароном?! - теперь настала очередь Драко застыть соляным столбом посреди пустой деревенской улицы. – Но ведь он же…
Пять с половиной веков назад далекий предок Френсиса Гойла умудрился – сдуру или по пьяни, других мнений на этот счет у магов-историков не было – спасти жизнь и свободу будущему монарху Эдуарду IV в одной из бесконечных свар войны Алой и Белой розы. За что впоследствии и получил баронский титул – на графа, виконта или маркиза монарх почему-то не расщедрился. Но и баронство, так неожиданно свалившееся на голову, Гойлам, в общем-то, и на хрен не было нужно, и буквально два поколения спустя некроманты о нем благополучно забыли. И так бы этот исторический факт и остался навечно погребенным в пыльных архивах, если б не взыскание, наложенное профессором Бинсом на одного из студентов четвертого курса факультета Слизерин. Чем Драко Малфой сумел перед самым Рождеством так разозлить привидение, история тоже умалчивает, но на каникулы вышеозначенный ученик отправился с заданием написать пятнадцатидюймовое эссе на вольную тему по, соответственно, Истории Магии. А так как те каникулы Драко проводил вместе с Грегом в замке Гойлов, то и воспользовался их библиотекой…
Сказать, что нарытые Малфоем-младшим в трудовом порыве сведения о семье школьного друга произвели в магическом мире настоящий фурор – значит, не сказать ничего. Мало того, что это оказался единственный случай за всю историю, когда маг принял от маггловского короля дворянскую корону, так еще и выяснилось, что титул барона Уорлика, благополучно перекочевав через века, теперь на законных основаниях принадлежит Гойлу-старшему. К чести некроманта, он принял этот удар судьбы, не моргнув глазом; титул незаметно прижился, и последние несколько лет Френсиса Гойла кроме как Бароном и не называли – за спиной и шепотом, естественно.
До первого исчезновения Лорда Гойл, как и почти все отпрыски Темных семейств, был его активным адептом, но потом… То ли перерос Френсис юношеский максимализм, то ли немного обленился за годы тихой жизни, то ли просто поумнел, но, когда началась вторая война, Гойлы вдруг открыто заявили о своем нейтралитете. И Лорд, к удивлению и недовольству многих, неожиданно оставил некромантов в покое, очевидно, рассудив, что лучше сразу недосчитаться двух Гойлов, чем потом разбираться с армией зомби, воюющей на стороне Ордена. Случались, знаете ли, прецеденты в истории. А в том, что Френсис был лучшим в своем роду, никто и не сомневался.
Драко недоверчиво покачал головой.
- Барон не станет нарушать нейтралитет, пап. Даже ради тебя.
- Посмотрим, - Люциус пожал плечами. – Не так уж много у меня друзей, Драко. Да и у него тоже.
Часы на деревенской колокольне начали бить полночь. От первого неожиданного удара отец и сын одновременно вздрогнули и переглянулись.
- Домой, - скомандовал Люциус. – Я обещал твоей матери вернуть тебя к ужину… Дьявол. Сюрприз придется отложить до завтра…

Дом встретил их тишиной, полным головешек, еще теплым камином и красиво сервированным столом с давно остывшим ужином и прогоревшими свечами. Поттер, залитый теплым светом маленького ночника, сладко спал, раскинувшись на манер морской звезды на всю кровать и прижимая одной рукой к груди открытую книгу. Люциус окинул беглым взглядом комнату, помрачнел и, прищурившись на потолок, прислушался. На чердаке тоже было тихо.
- Трансфигурируй мне кушетку, - подходя к кровати, одними губами попросил Драко и наклонился, поднимая что-то с пола. Люциус покосился на предмет, тускло поблескивающий в руке сына, незаметно улыбнулся и махнул палочкой на кресло.
- Красивые очки.
- Знаю.
- И зачем тебе кушетка?
- А как же мама и рамки приличий? – Драко осторожно вытащил книгу из-под руки Поттера и положил ее с очками на стол; Гарри во сне глубоко вздохнул и повернулся на бок, простынь, запутавшись в ногах, сползла, обнажая спину и ягодицы. Драко поспешно отвел взгляд. Люциус насмешливо фыркнул.
- Ну, если хорошо поискать, то еще можно найти их обломки. А мама… Она же до сих пор видит тебя насквозь.
Драко стянул через голову свитер и взялся за ремень джинсов.
- Спокойной ночи, пап.
- Спокойной ночи, сын, - Люциус зачем-то вздохнул и добавил. – Надеюсь, и она уже спит…
Драко пожал плечами, растянулся на кушетке и выключил ночник. И, едва успев подумать, что после аж восьмичасового воздержания теперь точно не заснет и будет всю ночь слушать дыхание Поттера, представлять все в диких подробностях и страдать от спермотоксикоза, вырубился.

Люциус проснулся внезапно, резко сел и, тут же выругавшись, натянул пуховое одеяло чуть ли не до макушки. Рассвело, судя по всему, давно, солнечные лучи врывались сквозь чердачное окно и били прямо в глаза, и… было холодно. Просто невыносимо холодно. Дьявол, он же вчера, перед тем, как лечь, совершенно точно активировал согревающие чары, именно для того, чтобы не задубеть тут с утра пораньше самому и не дать замерзнуть этой… Этой… Так какого черта?!
Отодвинувшись в тень и проморгавшись, он бросил взгляд на постель Нарциссы. Так и есть. Пуста и идеально заправлена. И его теплая мантия лежит так, что с места не дотянешься – вроде бы недалеко, сразу и не заметно, что не там, где он ее оставил, но не достанешь, не вставая. Как и палочка. И такое ощущение, что с каждой минутой становится все холоднее… На губах заиграла легкая улыбка. Вот же… стерва.
Из-под одеяла пришлось все-таки вылезти. Из-под одеяла, которое так неудачно и невовремя накрепко застряло в какой-то щели, и завернуться в него, добираясь до одежды, не было никакой возможности. До почему-то скрутившейся в узел и холодной, как лед, одежды. Люциус развеселился окончательно и, насвистывая, принялся неторопливо распутывать брюки. Значит, не все равно…
В комнате, куда он спустился в совсем уж радужном настроении, было тепло – все-таки заморозить тоже провинившегося, но по-прежнему любимого сына у Нарциссы рука не поднялась. Угрюмый и лохматый спросонья Драко в гордом одиночестве сидел на кушетке, на столе с ночи натюрморт не поменялся – все тот же остывший ужин и прогоревшие свечи. Кровать Поттера была отвратительно аккуратно заправлена, его самого, как и Нарциссы, поблизости не наблюдалось. И ничего, абсолютно ничего не предвещало завтрака в теплом семейном кругу.
Настроение так же стремительно поползло вниз.
- Когда я проснулся, их уже не было, - Драко в ответ на вопросительно изогнутую бровь пожал плечами и, покосившись в сторону стола, хмуро добавил. – Ненавижу холодные креветки…
- Судя по всему, на горячие вафли и кофе рассчитывать не приходится, - Люциус с брезгливой гримасой уничтожил следы неудавшегося ужина и немного растерянно огляделся. – Что ж, предлагаю позавтракать в деревне.
Снаружи по-прежнему ярко светило солнце, сверкали, словно хрустальные, деревья, оледеневшие за ночь, весело похрустывал под ногами наст, и… слышался звонкий, заливистый женский смех.
Они возвращались из деревни… втроем. Нарцисса, казавшаяся тоненькой и хрупкой, даже несмотря на мешковатую маггловскую куртку, шла между двумя молодыми мужчинами, держа их под руки и поскальзываясь через шаг. Поттер, идущий слева, нес в свободной руке пакеты, справа же шел смутно знакомый Люциусу маггл и что-то оживленно рассказывал, отчего Гарри весело фыркал, а женщина, и так едва державшаяся на ногах, смеялась все сильнее. Взгляд Драко заледенел.
- Кто это? – негромко поинтересовался Люциус и, опершись на трость, приставил руку козырьком ко лбу, разглядывая приближающуюся компанию. – Я его вроде знаю?
- Влад, местный врач, - нехотя ответил Драко, чувствуя странно неприятное шевеление где-то в животе. – И что ему здесь надо?
- О, - Люциус повернулся к сыну. – Тот самый врач, который видел Поттера в весьма… некондиционном состоянии?
Драко молча кивнул, продолжая попеременно сверлить взглядом то Поттера, наконец заметившего их и невольно замедлившего шаг, то маггла.
- Так, - Люциус поудобнее перехватил трость и, понизив голос, вскользь поинтересовался. – Надеюсь, ты подкорректировал его память?
- Обижаешь.
- Проверяю. Тебе ж было не до этого.
- Я сделал это в минуту просветления, - процедил Драко сквозь зубы и, натянув на лицо широкую улыбку, без энтузиазма пожал протянутую руку.
- Дрейк! – в отличие от кривой гримасы Драко, улыбка Влада была абсолютно искренней. – Вот, встретил твою маму и Гарри в кондитерской… Добрый день, сэр.
Губы Поттера сжались в тонкую полоску. Обветренные, потрескавшиеся губы, вымазанные в уголках чем-то коричневым… Кондитерская?.. Шоколад?.. Он, улыбаясь, подносил чашку ко рту, и эти губы обхватывали край, скользя по грубому фаянсу? Он… облизывал их потом? Проводил кончиком языка, слизывая лакомство, на глазах у этого маггла?!
От таких бредовых мыслей Драко, не ожидавший от себя подобного, застыл истуканом и отмер, лишь получив ощутимый толчок между лопаток. Люциус кашлянул.
- Влад, познакомься, мой отец Лукас Малфой. Папа, это Влад Весенев, врач.
- Рад, - Люциус, пожимая магглу руку, отстраненно улыбнулся и посмотрел, наконец, на Нарциссу. – Как ты, дорогая?
- Неплохо, милый, - она отцепилась от врача и двумя руками ухватилась за локоть упорно молчавшего Гарри. – Куда-то собрались?
- Так… - Люциус неопределенно хмыкнул. – Решили прогуляться.
- Жаль, - Нарцисса светски улыбнулась. – А мы несем вам горячие пончики… Что ж… Тогда – приятной прогулки. Погода просто отличная. Драко, милый, надеюсь, ты нашел креветки. Влад… Зайдешь на чашку какао?
- С удовольствием, Нарцисса, - брови Люциуса удивленно поползли вверх, Драко, снова с трудом оторвавшись от губ Поттера, перевел взгляд прищуренных глаз на мать, а маггл, не замечая повисшего напряжения, очень кстати добавил. – А если у вас есть джезва, я могу снова сварить кофе по-восточному… Тебе он вроде понравился, Гарри?
Так. Значит, кофе, а не шоколад. Он – сварил. Врач. В кондитерской. А тебе – понравилось. Ну-ну.
- Очень, - Гарри кашлянул, не выдержал и, плюнув на этикет, первым двинулся к дому, вынуждая повисшую на нем Нарциссу идти следом; Люциус задумчиво посмотрел им вслед и любезно улыбнулся.
- Мистер Весенев, приятно было познакомиться.
- Зовите меня Влад, - врач чуть замешкался и нерешительно спросил. – А вы… точно не останетесь?
- Ну, кофе по-восточному… - это очень веский аргумент, - Люциус мечтательно прищурился. – Хотя, мало кто умеет правильно готовить его. Миссис Малфой, например, не умеет. А джезва, кстати, у нас есть. Надеюсь, молодой человек, вы меня не разочаруете. Да, сын?
- Конечно, пап, - Драко недобро хмыкнул и сделал шаг в сторону, пропуская маггла вперед. – Я даже буду претендовать на двойную порцию. С пончиками-то.

Когда все пончики были съедены, кофе – сварен, неожиданно одобрен Люциусом и выпит, а посуда – перемыта и убрана в буфет, Влад начал прощаться. Драко, забившийся в угол и усиленно делавший вид, что поглощен местной прессой, в ответ лишь холодно кивнул, чем заслужил насмешливый взгляд матери. Люциус снова вежливо похвалил кофе и пригласил заходить еще, а Гарри, привстав, ответил на рукопожатие и тепло улыбнулся. Нарцисса проводила молодого человека за дверь и, вернувшись, принялась неторопливо собирать в объемную торбу какие-то вещи.
- Уходишь, дорогая?
- Да, - она свернула полотенце и принесла из ванной мочалку и флакон с пеной. – У вас тут как-то немного… напряженно. Пойду на источник. Хочу полежать в горячей воде.
- Проводить вас, мисс Блэк? – с надеждой спросил Гарри, почему-то чувствовавший себя неуютно под яростно-ледяными взглядами блондина, которые тот с завидной регулярностью бросал поверх газеты.
- Конечно, Гарри, пойдем, - Нарцисса понятливо улыбнулась, заколола волосы и натянула вязаную шапочку. – Ты готов?
- Нет, Поттер, останься, - вдруг потребовал Люциус. – Мисс Блэк никто не украдет, а у меня есть кое-что для тебя.
Драко громко фыркнул, свернул газету и поднялся.
- Я схожу с тобой, мам.
- И ты никуда не пойдешь, Драко. Я хочу показать это вам обоим.
Драко поджал губы, но послушно опустился обратно на стул. Нарцисса подхватила торбу, сочувственно подмигнула поникшему аврору и вслед за Люциусом вышла на улицу, а он, не сдержавшись, молча швырнул в Поттера скатанной в тугой шарик салфеткой. Шарик попал по носу и шлепнулся на стол, Гарри вскинулся, подхватил его и запустил обратно. Попал по лбу. Драко в ярости вскочил, но в этот момент вернулся Люциус, держа под мышкой ту самую таинственную коробку.
- Развлекаетесь, детки? Ну-ну.
- А, сюрприз, прихваченный из Мэнора, - Драко, почему-то тяжело дыша, обошел стол. – Для меня или все-таки Поттера?
- Там видно будет, - неопределенно пожал плечами Люциус и достал палочку – магически заговоренную коробку просто так не откроешь. – Садись, Драко. Готовы?
- Уже начинать пугаться? – скептически подал голос Гарри, разозленный неожиданной провокацией слизеринца; Люциус хмыкнул и легко дотронулся палочкой до крышки.
Сначала ничего не происходило. Потом вдруг крышка отлетела, стенки распались в разные стороны, и глазам парней, кидающим напряженные взгляды больше друг на друга, чем на стол, предстала сверкающая рыжей шевелюрой в полуденном солнце, окровавленная, но все же легко узнаваемая голова Рона Уизли.
Кровь, натекшая на серебряный поднос, за ночь замерзла и превратилась в хрусткую, брусничного цвета корочку. Люциус, не глядя на голову – насмотрелся уже, хватит, да что там насмотрелся – сам активно поучаствовал в том, чтобы она тут оказалась, - откинулся на спинку кресла и с интересом переводил глаза с одного побледневшего лица на другое.
Драко застыл, и на бледном непроницаемом лице сначала не отразилось ни одной эмоции; потом его левое веко чуть дернулось, щеки вспыхнули, рот перекосило, и Люциус, вполне удовлетворенный увиденным – не зря, значит, старался! – переключился на Поттера.
А Поттер – Поттер уже выглядел… сонным. Даже когда Драко, не выдержав, вскочил и отошел к окну, он продолжал просто смотреть, слегка наклонив голову и опустив веки. И буквально через несколько секунд под этим сонным взглядом – рыжая голова зашипела – как-то странно скукожилась – потом вдруг вспыхнула непереносимо-ярким ультрамариновым пламенем, осветившим все вокруг – и вот на ее месте на почерневшем металле осталась лишь небольшая кучка пепла.
Пепел был нежного небесно-голубого цвета.
Сначала воцарившуюся тишину ничего не нарушало, потом из старинных настенных часов неожиданно, с резким скрипом, вывалилась кукушка, прочирикав час дня. Драко отмер и медленно шагнул к столу. Гарри, как будто просыпаясь, ошеломленно моргнул и поднял глаза. Люциус на удивление молчал, выбивая пальцами на столешнице странный рваный ритм.
- Что… это было?
- Знаете, я рад, что Нарси здесь нет, - неожиданно спокойно, с нечитаемым выражением лица, произнес маг, наклоняясь вперед и зачерпывая пепел рукой. – Я двадцать пять лет смеялся над ее рассказами о Гарольде Блэке, - а теперь увидел это своими собственными глазами…
- Что это было? – настойчиво повторил Гарри.
- Это магия, Поттер. Магия настолько редкая, что стала легендой, настолько древняя, что о ней помнят разве что в нескольких чистокровных семьях… Сынок?
- Это Синее Пламя, - одними губами прошептал Драко, подходя ближе. – Синее Пламя…
- Верно, - Люциус с одобрением взглянул на него. – Это Синее Пламя, Гарри. Холодное Пламя Чистой Ненависти.
- Но ведь это же… - во рту мгновенно пересохло, губы едва слушались, - просто сказка… Профессор Бинс рассказывал нам на первом курсе… Синего Пламени не существует…
- Ну да, ну да, - Люциус рассеянно покивал, снова и снова пропуская между пальцами невесомые голубые пылинки. – Я тоже так думал… до сегодняшнего дня. Легенда гласит, что осознанно Синее Пламя – и без палочки - мог создавать только один-единственный маг, догадываетесь, кто? Салазар Слизерин, дети мои. Случайно, как ты, Гарри, по слухам - еще двое, одним из которых и был дед Нарси…
- А почему… - Гарри с трудом сглотнул, в голове крутилась сотня вопросов, но задал он, как всегда, самый глупый из них, - Чистая Ненависть? Что за странное название? Как ненависть может быть… чистой?
- О, об этом не знает даже Бинс, да? – уголки его губ чуть приподнялись, лишь намекнув на улыбку. - Потому, что оно – не просто порождение ярости или ненависти талантливого мага. Ненавидят все, Гарри. А Синее Пламя – это квинтэссенция ненависти. Оно может уничтожить абсолютно все. Совершенное оружие. Холодная, чистая и незамутненная ненависть в своем изначальном виде. Рожденная очень сильным магом. Так что прими мои поздравления, - Люциус наклонился вперед и бледно, но уже по-настоящему, улыбнулся. – Лорд верил, что это – не сказка. Альбус, насколько я знаю, тоже. Но у Лорда Синего Пламени не выходило ни разу, как он не пытался… А старый маразматик, хоть и был силен…
- Не умел ненавидеть по-настоящему, - медленно закончил окончательно пришедший в себя Драко, не отрывая глаз от белого лица Поттера.
- Да. А это, кстати, - Люциус подбросил пепел на ладони, и тот рассыпался легким облаком - считается универсальным безотказным противоядием, гораздо более мощным, чем безоар… Если опять-таки верить легенде, разумеется. Так что соберите.

Нарцисса, устроившись на кровати и поджав под себя ногу, сушила полотенцем до сих пор мокрые после купания волосы. Драко, сидя рядом, о чем-то тихо ей рассказывал, а она в ответ то одобрительно кивала, то скептически хмыкала. Люциус после обеда снова куда-то исчез, прихватив с собой то, что осталось от головы Рона, и об истории с Синим Пламенем больше не вспоминалось. Гарри, покосившись на них, выцедил из чайника последнюю каплю заварки и, подхватив дымящуюся кружку, направился к двери подышать воздухом, где и был неожиданно пойман.
- Поттер, - Люциус, стряхивая с длинных волос таявшие снежинки, заглянул в чашку. – Чай? Отлично. Пойдем, надо поговорить.
Гарри вздохнул, проводил чашку прощальным взглядом и, накинув куртку, вышел вслед за ним на веранду.
Снег, неожиданно пошедший к вечеру, усилился. Люциус, стоя под навесом, пил горячий чай маленькими глотками и молча любовался крупными белыми хлопьями, медленно падающими с неба. Гарри встал рядом и, облокотившись о перила, глубоко вздохнул.
- Как здесь тихо, - вдруг негромко проговорил маг. – Будто на другой планете.
- И спокойно, - едва слышно добавил Гарри. – Сэр… Спасибо вам… за Уизли. Откуда вы узнали?..
- О чем? - Люциус неожиданно усмехнулся. – Если о том, что он – предатель, то это я его покупал. Умею, знаешь ли, делать предложения, от которых трудно отказаться. Но вот скажи мне, Гарри… Предателей в твоей жизни, я полагаю, много… Было и есть. И будет, как это ни печально. Почему… именно он? За что Рональд удостоился Чистой Ненависти? Ведь дело совсем не в том, что он вас продал, а тебя – чуть не убил? Или… есть еще что-то, о чем я не знаю?
Гарри помолчал.
- Не в том, вы правы.
- А в чем же?
- Он… - глубокий вздох, - посмел тронуть то, что принадлежало мне.
- О. Что-то дорогое?
На этот раз молчание было таким долгим, что Люциус уже и не надеялся услышать ответ, но аврор все же тихо произнес:
- Да. Очень.
- Понимаю, - Люциус тоже облокотился о перила и искоса посмотрел на него. – Поттер. Ведь ты магически гораздо сильнее Драко. Да что там – магически… Однажды я собственными глазами видел, как ты в бою голыми руками отправил на тот свет пятерых вооруженных магов. Если б ты захотел по-настоящему, то не только б давно убрался отсюда, но и камня на камне от этого места не оставил… Так какого дьявола… Что тебя здесь держит?
Гарри скептически поднял бровь.
- Магический долг перед всеми вами? – предположил он.
- И только?
- Чувство вины?
- Ну… - Люциус отвернулся и, намеренно не став уточнять, о чем речь, сделал последний глоток, - возможно… Кстати, о магическом долге. Это важно, не спорю. А знаком ли тебе ритуал его возврата?
- Нет, но думаю… - Гарри на секунду запнулся, - что там ничего сложного нет.
- Правильно думаешь, все серьезные ритуалы – Светлые или Темные, вообще довольно примитивны, в древности не особо-то заморачивались с антуражем, - Люциус хмыкнул, выпрямился и протянул ему ладонь. – Дай мне руку.
Гарри, помедлив, вложил свою правую руку в его. Маг слегка сжал пальцы и, глядя ему прямо в глаза, четко выговорил.
- Гарольд Джеймс Поттер. Если вдруг со мной что-то случится, присмотри за Нарси. И больше ты мне ничего не должен.
На секунду Гарри показалось, что их сцепленные кисти озарились изнутри белым светом, но не успел он открыть рот, как призрачное сияние исчезло.
- Если ты согласен, тебе надо это озвучить, - мягко подсказал Люциус.
- Я согласен, - тихо сказал Гарри, и руке на мгновение стало нестерпимо горячо. Люциус улыбнулся и разжал пальцы.
- Вот и все.
- Если с вами что-то случится… - Гарри непроизвольно тряхнул кистью и вытянул руку, ловя все еще пылающей ладонью снежинки. – Мисс Блэк сказала, что вы больше не с Лордом. Все эти внезапные отлучки, приготовления непонятно к чему… Рассказать ничего не хотите?
Маг отрицательно покачал головой.
- Нет.
- Почему? Я ведь могу помочь.
- Потому, что случится то, что должно будет случиться, - Люциус сделал шаг назад и распахнул дверь, чуть не стукнув при этом по носу Драко. – Помни, Поттер, твоя забота – Нарси. Об остальном мы позаботимся сами. Да, Дракон?
- Разумеется, - Драко мазнул по лицу аврора непонятным взглядом и, отвернувшись, скрылся в пристройке.

Распоряжение Люциуса, уже с полчаса как поднявшегося на чердак, было однозначным – ужинать и спать (завтра – тяжелый день и все такое), но в мозгах у Драко, в раздражении мерявшего шагами комнату, мысли были о чем угодно, только не о завтрашней эскападе. Днем отвлекаться еще как-то получалось – помогло и Синее Пламя, и разговоры с матерью, и вечерние шахматы с отцом, но теперь, предоставленный сам себе (и сколько еще эта скотина собирается торчать в душе?!), он с каким-то извращенным, мазохистским удовольствием снова и снова прокручивал в голове воспоминания. Совершенно определенные воспоминания, связанные с гриффиндорской мразью и молодым, привлекательным (и почему он не замечал этого раньше?) врачом, который, как ни странно, еще пару дней назад ну совершенно не вызывал никаких отрицательных эмоций! Драко до скрипа стиснул зубы. Точно, спермотоксикоз. А чем же еще объяснить собственное желание порвать маггла голыми руками на британский флаг лишь за то, что он подобрал Поттеру очки (безумно стильные очки! – о, а вот и внутренний голос проснулся… - и по твоей же просьбе, милый), сварил кофе (и потом специально еще раз сварил, только потому, что лохматой сволочи кофе понравился!), проводил из деревни (и всю дорогу интеллект свой незаурядный демонстрировал, сука!) и повелся на предложение коварной Нарциссы (ну а чего ты ждал от своей догадливой и все замечающей мамочки, Дракончик?) зайти в гости на какао? Ах, да, а еще он помог подыхающему гриффиндорцу продержаться и не загнуться до появления отца. Правда, об этом благодеянии Поттер, будучи тогда практически трупом, к счастью, помнить не может, а самого Влада от лишних воспоминаний Драко освободил… с удовольствием. Да уж. Охренеть, какая ситуация нарисовалась. И выход из нее, как для пресловутой зашореной лошади, видится только один, и да, этот выход ну никак не стыкуется с надеждами Поттера (да и с недвусмысленным приказом отца) на крепкий и здоровый сон этой ночью… А на Чистую Ненависть Драко обильно плевал с ближайшей сопки. Нет, Поттер его, конечно, ненавидит – за то, что обязан, за то, что унижен, за то, что вынужден терпеть, - и пусть его сдерживает сейчас лишь магический долг, но… Ненавидел бы так же, как Уизли, - уже давно бы испепелил, ну не поддается Синее Пламя у него контролю, не Салазар все-таки…
Из душа Поттер вышел лишь тогда, когда Драко уже буквально разрывало – от злости, от нетерпения, от… И еще от чего-то, в чем он себе признаваться категорически не хотел. Вышел – и настороженно замер в дверях, спрятав вдруг полыхнувшие зеленым глаза за слипшимися в тонкие стрелки ресницами. Драко, забыв даже, как он это проделывал обычно, медленно и плотоядно окинуть его взглядом, в два шага подлетел к нему и молча потянул на себя полотенце – единственное, что прикрывало влажное обнаженное тело.
В полотенце тут же вцепились сильные пальцы.
- С ума сошел?! – шипение, достойное самой Нагайны. – Здесь же твои родители!!
Драко не ответил, продолжая с маниакальным упорством срывать полотенце.
- Отвали, гаденыш! – Гарри, удерживая полотенце одной рукой, второй умудрился отпихнуть блондина от себя, и тот, отлетев, едва не упал, ухватившись в последний момент за край стола. – Отвали, я сказал!
Драко, тяжело дыша и по-прежнему не произнося ни слова, выхватил из-за пояса палочку и наставил ее на Поттера. Гарри на мгновение застыл, потом вдруг медленно выпрямился, скрестил руки на груди и криво усмехнулся.
- А сам, Малфой? Без палочки? Хоть раз заставь меня сам. Или такой слабак, как ты, без магии ничего не может? На слабо, а, Малфой?
Говорить приходилось шепотом – слышимость в доме была преотличная. Драко сузил потемневшие от гнева глаза, раздул ноздри – и вдруг, отведя палочку в сторону, произнес заглушающее заклинание, неторопливо отстегнул чехол и, вложив палочку туда, отбросил его на кровать.
- Только по лицу не бить, - уже нормальным голосом произнес он. – Сам я синяки не уберу, а за драку с тобой сегодня отец меня точно убьет…
- Как скажешь, - Поттер, явно такого не ожидавший такого поворота, потуже затянул узел на бедрах. – Я и без лица так…
Договорить он не успел – Драко бросился вперед внезапно, хлесткой белой молнией. Сильное, гибкое тело сшибло Гарри с ног, и они, сцепившись, катаясь по полу и круша мебель, принялись ожесточенно колотить друг друга – совсем как в старые добрые времена, только вот сейчас под ними были не камни бесконечных коридоров Хогвардса, а струганные грубые доски. Гарри краем сознания отметил, что без заноз точно не обойтись, и попытался подмять блондина под себя, как вдруг пропустил короткий мощный удар, от которого по-настоящему потемнело в глазах. Слизеринец, пользуясь секундной заминкой, стряхнул с себя обмякшего аврора и для надежности еще раз приложил его затылком об пол. Поттер отключился – всего на несколько мгновений, но Драко успел, закинув его руки за голову, скрутить запястья сорванным с шеи тонким шнурком и прочно прикрутить их в ножке стола.
Придя в себя, Гарри обнаружил свои руки крепко связанными, а взмокшего и растрепанного Малфоя – сидящим на нем и прижимающим его бедра к полу собственным весом.
Одно долгое, очень долгое мгновение они смотрели друг другу в глаза, а потом щеки Поттера вспыхнули, и он выгнулся дугой, отчаянно вырываясь…
Дубовый стол заходил ходуном. Драко счастливо расхохотался и навалился на бьющегося под ним Гарри.
- Значит, я ни на что не способен, а, Поттер? – рука блондина скользнула вниз, пальцы ловко распутали узел, и полотенце полетело в сторону. – Не способен трахнуть тебя без магии? А сейчас что ты скажешь?
Гарри закусил губу, не прекращая попыток сбросить с себя слизеринца.
- Ох, Поттер, - от рывков извивающегося, полностью обнаженного тела, от вида этой закушенной губы возбуждение, совершенно не притупленное дракой, усилилось еще больше. Драко с силой втянул в себя воздух – зря, чистая, покрытая бисеринками пота кожа пахла умопомрачительно, - и сжал колени сильнее. – Ты меня слышишь? Да успокойся же…
Он еще и успокаивает!.. Гарри разжал зубы, только почувствовав во рту солоноватый вкус собственной крови. Навалившийся сверху гаденыш, горячий, как печка даже сквозь одежду, тяжело дышал в шею, прихватывал зубами тонкую кожу на подбородке, терся о живот налившейся плотью… И все это, вкупе со связанными руками, с собственным бессилием, с осознанием, что его снова подчинили, заводило так сильно и неотвратимо, было так унизительно-гадко и так восхитительно одновременно, что из глаз сами собой текли злые слезы. Гарри жмурился, отворачивался, не сдавался, но – понимал – все зря. С одним Малфоем он бы еще справился. С Малфоем и с собой ему не справиться никогда.
- Поттер… Ты ведь тоже… хочешь… Какого ж дьявола…
Шепот блондина был прерывающимся, жарким, подавлял остатки воли, разъедал что-то внутри, как кислота… Руки, путающиеся в волосах, стирающие со скул и висков мокрые следы – почему-то нежными, глаза – Гарри знал это – потемневшими, глубокими, как омуты, затягивающими… В них так хотелось тонуть – и Гарри зажмурился еще сильнее, и снова дернулся, и снова, и снова…
Плачет?.. Поттер – плачет? Драко, распластавшись на нем, немного растерянно всматривался в такое красивое лицо и бездумно водил пальцами по дорожкам слез; эйфория от победы улетучилась, осталась только неизвестно откуда взявшаяся темная, тяжелая нежность, и желание, жгучее, как колумбийский перец, контролировать которое удавалось все труднее… Особенно – если знать, что тебя тоже хотят, если чувствовать, как тебе в живот упирается горячий твердый член, если не сдержаться – и слегка провести по груди, задевая тугую горошину соска, если, проклиная себя за слабость, прижаться губами и вылизывать, посасывая, сладкую впадинку между шеей и плечом…
- Гарри… ну, пожалуйста… Давай…
Он просил. Первый раз по-настоящему просил Поттера, связанного, униженного и действительно побежденного, заняться с ним сексом. Ну и плевать. Лишь бы… Лишь бы…
- Гарри!.. – выдох, как стон, как мольба. И Поттер услышал это. И замер, с изумлением впившись своими невозможными глазами в лицо Драко, бывшее так близко… И глухо выдохнул – спустя показавшуюся им обоим вечностью секунду…
- Развяжи… Развяжи меня…
Драко медленно сел. Хитрый узел распустился, стоило лишь потянуть за конец шнурка. Гарри вскинул освобожденные от пут руки, схватил блондина за затылок и вдруг, резко притянув к себе, набросился на его губы с несдерживаемой больше страстью, вовлекая в глубокий, невероятный, сумасшедший поцелуй. В их первый поцелуй.
Крышу снесло сразу же, как только его губ коснулись эти истерзанные, искусанные в кровь губы. Драко терзал рот Поттера, тискал, сжимал, гладил все, до чего мог дотянуться, и сходил с ума от того, что ему отвечают. От горячего языка, творившего что-то невероятное. От глухих, жадных стонов. От нетерпеливых рук на своем теле. От того, что это – Поттер. И как будто не было месяцев насилия, как не было и равнодушно-ровных отказов, сковывающих заклинаний и упрямо закрытых глаз. И даже та, все поменявшая последняя ночь в замке меркла перед тем, что происходило здесь и сейчас…
Он даже не заметил, как они избавились от его одежды. А потом Поттер снова вцепился в него, вжимаясь с такой силой, что Драко пришлось, уперевшись руками в пол, на секунду замереть – а иначе накрыло бы, да уже накрывало, и что там надо вспоминать – очищающее, смазывающее?
- Подожди… Идиот… Я ведь порву тебя…
- Давай же… - Гарри дернул за кисть, отчего Драко снова рухнул на него, и жадно облизав пальцы, нетерпеливо потянул руку блондина вниз. – Скорее…
- Какой нетерпеливый… - Драко, вылизывая и покусывая все, что попадалось на пути, заскользил по атласной коже вниз, с упоением и восторгом вслушиваясь в стоны и вскрики, - какой вкусный, какой… красивый… - и вот уже он между распахнутых бедер, и Поттер, елозя под ним, сам дергано насаживается на ласкающие пальцы, а его член, налитый, с торчащей красной головкой, так и тянет обхватить губами…
- Возьми… Прошу… Возьми… - и рука путается в мягких светлых волосах, гладит затылок, неосознанно притягивая ближе, и Драко сдается, скользит языком по вене, лижет и дует на головку…
Гарри стонет так громко и так выгибается, что красная пелена перед глазами становится черной, и на то, чтобы подхватить его под колени и резко рвануть на себя, уходят последние силы…
- Не могу больше… Потерпи, ладно?..
Гарри распахивает мутные глаза, судорожно кивает, притягивает голову Малфоя к себе и захлебывается ему в рот стоном, когда блондин врывается сразу на всю длину и тут же, не давая ни секунды передышки, начинает размашисто двигаться, вбиваясь в пылающую узость, до крови впиваясь ногтями в бронзовые бедра, с рыком прикусывая мягкие покорные губы… И, когда резкая боль неожиданно сменяется острым наслаждением, Гарри, не сдерживаясь, кричит, и от этого крика Драко внезапно рассыпается, разваливается на части, теряет себя в самом ярком, самом сокрушительном оргазме…
Его нет. Его просто здесь нет. Дезориентация полная, но в целой вселенной не существует таких сил, чтобы оторвать его сейчас от подарившего ему райское наслаждение тела. И он может только протестующе мычать, когда его сначала опрокидывают на спину, а потом рывком поднимают с пола… Мгновение – и вот он уже на мягкой кровати, к которой его прижимает все то же самое желанное существо – о, Поттер, Поттер…
- Нет, Малфой, спать еще не время… Посмотри на меня… - о его бедро трется по-прежнему возбужденный член, и Драко послушно поднимает взгляд. Лицо Поттера напряжено, по нему градом катиться пот, но смеющиеся зеленые глаза полны нежности и восхищения. – Драко… Один оргазм ты мне все-таки должен…
- И даже не один, - Драко хрипло фыркает, оглаживая скользкие плечи. Он полностью опустошен, но вот чудо – стоит Поттеру скользнуть вниз, лаская языком ключицы, соски, впалый живот, как тело, из которого, казалось, выжато все до последней капли, оживает, словно по волшебству. Рот Гарри все ниже, чуткие пальцы перебирают тугую мошонку, гладят полувозбужденный, стремительно твердеющий под ними член, и Драко невольно застывает, забывая даже дышать… Нежной плоти касается теплое дыхание, кончик языка забирается в ращелинку, слизывая соленую каплю, а потом головку плотно обхватывают нежные губы, и Драко буквально задыхается от новизны ощущений – да, представьте, не было в его жизни раньше подобного опыта, ну что теперь делать…
Стон блондина – словно удар под дых… Гарри, чувствуя, как кружится голова, скользнул языком ниже, пососал крупные яички, на секунду замер… и толкнулся в сморщенную дырочку. Драко громко всхлипнул, дернувшись всем телом, но Гарри, приподнимая разведенные бедра, продолжал трахать его языком, и вдруг… И вдруг этого сделалось страшно мало. Почувствовать Поттера внутри себя, всего целиком, совсем… совсем как раньше, захотелось так остро, что Драко не выдержал…
- Еще… Пожалуйста, еще! Гарри, сильнее!..
Несколько резких выпадов горячего языка заставили его закричать. А потом все внезапно прекратилось, глаза Поттера, ставшие совсем черными, снова оказались перед ним, и он, прижавшись лбом к мокрому от пота лбу Драко, и едва касаясь пальцами влажного расслабленного колечка, хрипло зашептал:
- Хочу тебя. Туда хочу… Хочу туда до смерти… Хочу кончить в тебя… Драко, пожалуйста… Тебе будет хорошо, обещаю… Я буду стараться, так стараться…
Шепот, глаза, дразнящие пальцы… Терпеть эту пытку дальше было невозможно. Драко зажмурился, впился в пахнувшие им губы Поттера и развел бедра в стороны так широко, насколько смог.
- А ты… ты хочешь?
Малфой закивал, не открывая глаз.
- Нет… Скажи мне…
- Трахни же меня, наконец… - Драко поднял глаза, и столько вымученной покорности было в его взгляде, столько сладкой капитуляции, что Гарри задохнулся, резко перевернул его на живот, вздернул бедра и вошел, до конца заполняя собой.
И – никакого дежавю. Только здесь. Только сейчас. Не отдам. Только мой.
И Гарри двигался, потеряв счет времени и потерявшись в ощущениях, дурея от того, что он делает, от захлестывающей жгучей нежности, от стонов и всхлипов Малфоя, дрожащего под ним, и от собственных жарких выдохов в светлую макушку:
- Драко, солнышко… Хороший мой, такой сладкий… Еще хочу… Еще…

Эти двое внизу, казалось, забыли обо всем. Ничем не сдерживаемые стоны, всхлипы, крики, ни на минуту не прекращающийся скрип кровати, жаркий шепот, от которого кружилась голова… И похоть, темная, животная похоть, волнами расходившаяся от молодых горячих тел…
Сначала Люциус только посмеялся – ребенок, ну надо же было так отвратительно наложить заглушающее! Но очень скоро смеяться расхотелось. О сне не было и речи, – какой тут сон, когда… Он честно пытался отвлечься – пробовал читать при слабом Люмосе, решал в уме логические задачи, ходил от окна к окну, изрыгая проклятия, потом… Потом сдался и просто старался не смотреть в сторону… сжавшейся на своей постели хрупкой фигурки.
И все же не выдержал. Сорвался. Проклиная себя за слабость. За то, что в который раз своими руками рушил то хрупкое и драгоценное, что уже у них было – снова и вопреки всему…
- Не смей, Люц…
- Молчи…
- Не смей… Ненавижу…
- Не могу больше… Хочу…
- Нет…
- Прости…

Рассвет был таким тоскливым, что банально хотелось выть. Драко, сидя спиной к развороченной постели, уныло смотрел в медленно бледнеющее небо, не замечая ни сырости, идущей от окна, ни пробирающего насквозь холода в комнате – кто бы вчера вспомнил о согревающем!.. Поттер, обхватив подушку, крепко спал, и его тихое сопение было единственным звуком в звенящей утренней тишине. Драко оглянулся, минуту боролся с собой, но глупый порыв подойти и натянуть сползший плед на голую спину все-таки успешно подавил. Все. Хватит. До Поттера ему больше дела нет. И не потому, что неизвестно, доживет ли он до вечера, или хотя бы до полудня… Просто… Выскочить на рассвете из теплой постели, замерзнуть, постоять под горячим душем, согреться, выпить полчашки чая, опять замерзнуть… и под недовольное бормотание снова юркнуть под теплый бок, зацеловать сонное лохматое чучело, уютно устроиться в кольце его рук и вновь уснуть… - вот так Драко Люциусу Малфою хотелось встречать все оставшиеся утра в его жизни. Хотелось, чтобы ночи – ладно, пусть не каждая, пусть через одну или даже через две – были такими, как эта, чтобы ошеломительный секс был проявлением – одним из проявлений – чего-то большего… И чтобы маньяк и садист Поттер и в обычной жизни с ее войной, грязью, проблемами и бедами – хоть иногда! – становился таким, как здесь… Только для него… И кого больше ненавидеть – себя за подобные мысли, за горечь от понимания невозможности всего этого, за глухую тоску, поселившуюся в груди, или Поттера, невольно ставшего причиной подступающей депрессии и, дьявол его задери, даже не подозревающего об этом – Драко определиться не мог.
- Малфой… Мерлин, который час?
Он едва не вздрогнул от хриплого шепота, но все же не вздрогнул и, натянув на лицо привычную ледяную маску, медленно повернулся.
При неясном утреннем свете фраза «Драко, иди обратно в постель», едва не сорвавшаяся с губ, ему самому показалась банальной, глупой и… ненужной. Потому что одного взгляда в холодные серые глаза было достаточно, чтобы осознать – в его постель Малфой возвращаться не собирается. Ни сейчас, ни… Остатки сна улетучились почти мгновенно, Гарри резко сел и…
- Поттер, - Драко сделал лениво-предупреждающий жест, и Гарри заткнулся, буквально захлебнувшись отборным матом, и не столько от отстраненного выражения на лице блондина, сколько от равнодушного тона и последующего вопроса. – Что ты знаешь о магии домовых эльфов?
- Ты хочешь выяснить это прямо сейчас? – способность говорить все-таки вернулась; Гарри отбросил простыню и вскочил, краем сознания откуда-то понимая, что все почему-то рухнуло, что это – конец, и, чувствуя, как все внутри стынет от этого понимания… – Твоя лучшая утренняя тема, Малфой?
- Вот, например, - Драко подошел к креслу, взял приготовленную заранее теплую мантию и, надев ее прямо поверх обычного маггловского свитера и джинсов, продолжил, как ни в чем не бывало, - если ты сейчас позовешь того отвратного домовика, который считает тебя своим новым хозяином.., как думаешь, появится он здесь, или нет?
- Малфой… - Гарри, сжимая кулаки, сделал шаг вперед. – Что…
- А вот я знаю, что появится. Попробуй, Поттер. Он – такая же живучая скотина, как и ты. И, кстати, я уверен, что он и палочку твою нашел тогда, среди развалин… Так что зови его, Поттер. И – катись отсюда на все четыре стороны. А мне ты больше не нужен. Все, свободен.
Гарри замер. А через секунду Драко уже видел перед собой не чуть растерянного, ничего не понимающего и потому злящегося любовника, а… того самого Поттера, так – увы! – хорошо знакомого ему по почти двухмесячному плену…
Он таки нашел способ возродить чудовище. Отлично. И злой прищур, и кривая ухмылка, и этот режущий взгляд ледяных глаз – как на ничтожество, как на вещь…
- Наигрался, значит?
- Наигрался.
- Так это и была твоя страшная месть? Всего-навсего пара посредственных трахов?
Драко отстраненно улыбнулся.
- Ты бы оделся, Поттер. Холодно, простудишься. И да, прощай.
- Оденусь, Малфой, - Гарри выудил из-под кровати джинсы, натянул их. – Блядь, где моя майка?!
От двери раздалось вежливое покашливание.
- Не помешаю? – Люциус окинул цепким взглядом разгромленную комнату и повернулся к сыну. – Готов? Зелье, палочка.., мозги?
Драко, спустив колкость, молча кивнул.
- Паршиво выглядишь. Я же просил вчера лечь пораньше…
- Он и лег, - Гарри, наконец, нашел майку и натянул ее с таким ожесточением, что раздался треск рвущейся ткани. – В точности выполнил все ваши указания, сэр.
- Рот закрой, Поттер, - Драко перевел ледяной взгляд на отца. – А ты на себя посмотри. Кто бы говорил…
- Да, я почти не спал, - Люциус вдруг устало улыбнулся. – Поттер. Помни про долг. Идем, Драко.
- Пойду, попрощаюсь с мамой, - Драко шагнул к двери, но Люциус удержал его.
- Не надо. Она спит.
- И вероятно, проспит еще долго, да? – он уходил, он действительно уходил, и бешенству, застилавшему разум, просто необходимо было дать выход; Гарри схватил со стола очки и развернулся к магу. – А может, это не обычный сон, Малфой? Что это было – оглушающее, сковывающее? Грубо колдуешь – с чердака до сих пор фонит.
Драко чуть приподнял брови. Люциус едва слышно вздохнул и спокойно посмотрел на взбешенного аврора.
- Гарри… Мисс Блэк действительно спит. Проснется вполне самостоятельно через пару часов.
- О, тогда – прошу прощения, - Гарри отвесил издевательский поклон. – В таком случае не смею больше вас задерживать. Приятной прогулки, джентльмены. Добби! – вдруг рявкнул он.
И даже не особо удивился громкому хлопку, и едва сдержался, чтобы со злостью не отпихнуть ногой метнувшееся к нему грязное существо…
- Хозяин Гарри жив… - домовик тихонечко выл, обхватив его за колени, и Драко с отвращением отвернулся. – Хозяин Гарри…
- Палочку мою сюда, - Поттер рывком оторвал от себя эльфа. – Живо!
Эльф с ужасом уставился на него, попятился и исчез. Люциус прищурился на чрезвычайно прямую спину сына и с усмешкой произнес:
- Рассказал все-таки…
Драко не ответил и повернуться тоже не соизволил; эльф снова появился, сжимая в дрожащих лапках палочку Поттера. Гарри выхватил ее и махнул пару раз, проверяя; но для созидательных заклятий состояние было не то, поэтому бардака и разрушений в комнате прибавилось.
Драко с трудом увернулся от взорвавшегося цветочного горшка и брезгливо стряхнул с мантии листья и комья земли. В разбитое окно, разметав занавески, ворвался порыв сырого ветра. Картина над кроватью закачалась, но почему-то не упала, каким-то чудом удержавшись на одном гвозде.
- Поттер… - Люциус аккуратно переступил через разлом в полу и покачал головой. – Мне бы не хотелось получить в затылок проклятие. Особенно сейчас.
- Да кому вы нужны – тратить на вас проклятья?! – заорал Гарри, разворачиваясь к нему и отбрасывая со лба волосы. – Кому вы вообще нужны, Малфой?!
Если б он не был в такой ярости, он бы заметил, как они побледнели – оба, - как Люциус сжал зубы и стиснул трость, как Драко невольно закусил губу…
- И все же, нам пора, - голос мага тем не менее звучал преувеличенно-ровно. – Позаботься о Нарси, Гарри. И… прощай.
Еще одно «прощай». Как брошенный снежок, вызывающий лавину…
Пространство вокруг Гарри заискрилось, став густым и вязким, в растрепанных волосах запрыгали синие огоньки. Драко, почувствовав, как затрещали его собственные волосы, не выдержал, внезапно шагнул вперед и, не думая о последствиях, отвесил ему короткую сильную оплеуху:
- Мерлин, Поттер!.. Мы собираемся вернуться в Мэнор и убить Лорда. Неужели ты думаешь, что… прощальная истерика в твоем исполнении нам чем-то поможет?..
Договаривал он уже на полу - рука моментально онемела, а его самого бешеной волной отшвырнуло назад и как следует приложило об стену. А потом до Поттере дошло, и вся магия со свистом всосалась в него, оставив после себя пропахший озоном воздух и разгромленную комнату.
Люциус помог сыну подняться, открыл входную дверь и, посторонившись, бросил насмешливый взгляд на растерянно замершего, пытавшегося переварить услышанное, Гарри.
- Идем. После тебя, солнышко…
Вспыхнули оба… как дети, честное слово… Поттер, засверкав глазами, смешно вскинулся, а Драко, оттолкнув отца, вылетел на улицу, захлопнув дверь прямо перед его носом.

- Значит, я все-таки был прав тогда… А вы говорили – тупо по-гриффиндорски, другой факультет… - Гарри опустился на колени рядом с периной и, стараясь лишний раз не смотреть на обнаженные плечи и руки, покрытые свежими синяками, протянул дымящуюся кружку. – Пейте, мисс Блэк. Это кофе.
- Да, ты был прав, - Нарцисса, растрепанная, бледная до синевы, сжала кружку дрожащими пальцами и выдавила-таки улыбку. – Спасибо, Гарри. Не надо было… Я в порядке. Сейчас встану.
- Я вижу, - буркнул аврор, отводя глаза, - в каком вы порядке… Мэнор и Лорд. И только вдвоем. Отлично.
- Когда… они ушли? – она сделала маленький глоток и поморщилась – кофе у Поттера вышел отвратительный.
- Три часа назад, - Гарри бросил тоскливый взгляд на низкие серые тучи за окном и почувствовал, как сжалось сердце. – Люц… вернул вам магию?
Нарцисса молча покачала головой.
- А я… могу?
- Нет, Гарри. Вернуть магию может лишь тот, кто ее забрал. Зато Драко… - она покосилась на его пояс, - вернул тебе палочку.
- Да. И пожелал валить на все четыре стороны.
- Что ты и собираешься сделать.
Теперь промолчал Поттер.
- Знаешь, Гарри, - Нарцисса поставила кружку на пол и подтянула повыше сползающее одеяло, - я скажу тебе то же, что сказала когда-то сыну. Пророчество никто не отменял. Убить Лорда должен ты. У Люциуса с Драко нет никаких шансов. Никаких, понимаешь?
- Ну, разумеется, - аврор вскочил. – Я ведь спрашивал у Малфоя… Я бы ему помог, попроси он меня об этом… Но в ответ я услышал – это не твое дело, Поттер!.. Не мое это дело, оказывается! А теперь, после того, как… меня всю ночь трахали, как последнюю шлюху, а утром вышвырнули пинком под зад, я должен помнить о каком-то пророчестве!
- Как и меня, - Нарцисса резко отбросила одеяло, и Гарри непроизвольно охнул – на плечах и руках, оказывается, были только цветочки, и под тонкой ночной рубашкой по всему телу женщины расползались ужасающие синяки. – Но я, в отличие от тебя, согласия на это не давала! Но знаешь, что, Поттер? Все твое уязвленное самолюбие, весь характер, гонор, вся гордыня и все обиды имеют значение лишь до тех пор, пока жизни твоих родных и любимых не начинает угрожать опасность. А дальше все это уже неважно! Помоги мне встать!
- Ваших родных и любимых, - упрямо буркнул Гарри, протягивая руку. – Ваших.
- Ох, Гарри, - она покачала головой и, ухватившись за широкую кисть, вдруг замерла. – А… это что?..
- Что?.. – Поттер недоуменно опустил глаза: его рука, начиная от кончиков пальцев, медленно наливалась прозрачной белизной. – Блядь…
- Магический долг, верно? – губы Нарциссы вдруг задрожали. – Кто из них – Люц, Драко?..
- Люциус…
- Что… - она, выпустив его ладонь, прижала тонкие пальцы к вискам и на секунду закрыла почерневшие от страха глаза. – Постарайся точно вспомнить, что именно ты ему пообещал...
- Что я позабочусь о вас… - Гарри, вспомнив, медленно осел на матрас и одними губами закончил, - если с ним что-то случится…



Глава 7. Том

В Мэноре промозглыми английскими зимами всегда было не очень-то уютно. В эту зиму – особенно. Как эффективно бороться с всепроникающими холодом и сыростью, знала одна Нарцисса – специфические тайны семейства Блэков старая Вальбурга передала именно ей. А без нее… Три дюжины сильных магов по очереди активировали согревающие заклятия, домовики выбивались из сил, круглосуточно поддерживая ревущий огонь в огромных каминах, но… Магия могла практически все. Но только почему-то не могла нагреть Мэнор.
Темноволосый красавец холода не чувствовал. На нем не было даже мантии – лишь простые брюки и рубашка из тончайшего шелка. Мужчина, заложив руки за спину, стоял на шикарном ковре посреди кабинета и с задумчивым выражением на холеном лице рассматривал два спеленатых заклинаниями тела, подвешенных у дальней стены. Окна кабинета выходили на восток, хотя еще не было и полудня, скудное зимнее солнце уже ушло, и пустой холст огромного парадного портрета над столом казался особенно темным. Абрахас Малфой много чего прощал сыну, простил даже мезальянс, но то, что Люциус пустил в их дом это – понять и простить не смог.
Да, магия могла практически все. Лорд – кто бы мог подумать! - снова был молод и красив, вот только… глаза… Конечно, это уже был не тот ярко-алый ужас первых дней после возрождения, но все же… Как будто в киноварь насыпали золотого песка. Красный и золотой, цвета Гриффиндора, какая безвкусица. Но поделать с этим ничего было нельзя.
Эйвори вошел в открытую дверь и остановился в нескольких шагах от Господина. Лорд чуть повернул голову, и Эйвори, подойдя, сказал несколько слов ему на ухо. Лорд, выслушав, удивленно приподнял четко очертанную бровь, потом вдруг усмехнулся и коротко кивнул.
Женщина вплыла в кабинет с достоинством королевы. Лорд повернулся к ней, окинул внимательным взглядом ее донельзя открытое платье – это в такой-то холод! - и задумчиво покачал головой.
- Цисс… Глупая бабочка… По моим расчетам, ты должна быть как минимум в Перте. Или в Рио – если в другую сторону…
- В Перте слишком пыльно. А в Рио – слишком влажно. К тому же, - Нарцисса подняла изящные, по локоть затянутые в шелковые перчатки руки и отвернула вуаль, - то, что ты тоже иногда ошибаешься, Том, доставляет некоторое… удовольствие.
- Пользуешься, - Лорд тяжело вздохнул. – Нагло пользуешься моей слабостью к тебе. Не боишься… Ладно, Цисс. За кого из них ты пришла просить?
- Прости, не поняла, – с ледяной вежливостью переспросила Нарцисса. – Просить?
Мужчина лукаво улыбнулся и подбородком указал налево. Нарцисса неспеша перевела туда взгляд. Помолчала.
- О. Какая… досада.
- Неужели?
- И в чем же… он ошибся?
Лорд пожал плечами и, взяв с кресла тяжелую, подбитую мехом мантию, накинул на обнаженные плечи женщины.
- Сегодня – ни в чем. Все было практически идеально. Оборотное зелье, лже-Поттер, скрученный моим верным Люциусом и преподнесенный мне практически на блюде… Ошибся он два дня назад, Цисс, когда поддался на твои уговоры и позволил тебе захватить с кухни деликатесы. Понимаешь, сразу же возникли подозрения.
- О.
- Да. В Париж не отправляются с сухим пайком. А, учитывая, что вслед за этим пропал… частично… тот милый мальчик, Рональд… Это было глупо. Прости.
- Значит… - Нарцисса, не отрывая взгляда от полных отчаяния глаз Драко, направленных на нее, машинально сделала шаг вперед, - ты все знал заранее…
- Знал, - Лорд, опередив ее, подошел к пленникам и, остановившись рядом с Люциусом, убрал с его лица длинные спутанные пряди. – Странно… В прочем, не важно. Мне же проще. Люций в любом случае уже труп, а вот… - он развернулся к ней, мягко улыбнулся, - Драко… На что ты готова ради сына, дорогая?
Трупом Люциус не был. Тело, скованное заклинаниями, слабо качнулось, а глаза – единственно живое на неподвижном лице – засверкали первобытной яростью. Лорд покачал головой.
- Надо же… На нем восемь удерживающих заклятий, больше просто не существует, – и все равно дергается. И я его понимаю – если б я оставил тебя в безопасности, а ты… сама… сюда… Я бы тоже злился. Так что ты мне скажешь, Цисс?
- Сначала, - Нарцисса высвободила из-под мантии руку, - я хочу получить обратно мою палочку, Том.
- А зачем? – он, казалось, удивился абсолютно искренне. – Ведь Люций так и не вернул тебе магию? Что ты будешь с ней делать?
Женщина хмыкнула.
- В крайнем случае, ткну ею тебе в глаз. Какая разница, можешь воспринять это как каприз. Палочку, Том.
- А, каприз… Это все меняет.
Лорд хлопнул в ладоши; в двери тут же заглянул ухмыляющийся Эйвори.
- Верните даме ее палочку. Нет, Цисс, серьезно, ты меня поражаешь. Такое хладнокровие… Я впечатлен. Но вернемся к Драко… Твой сын, дорогая, твоя кровиночка… Итак?..
Нарцисса взяла из рук Эйвори палочку и с улыбкой провела пальцами по светлому полированному дереву.
- У меня нет ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать, Том.
- Ошибаешься, - голос Лорда вдруг сделался глубоким и завораживающим. – Есть.
- Я тебя умоляю, - она, не поднимая глаз, с усмешкой покачала головой. – Здесь же и так целый гарем.
- А ты и стоишь целого гарема, - Лорд обошел ее и, встав за спиной, закрыл глаза и вдохнул тонкий аромат распущенных волос. – Правда, Люций? Тебе ведь есть с чем сравнивать. Мой гарем и…
Тело мага вновь слабо дернулось. Нарцисса тихо засмеялась.
- Ах, Том, как низко… Даже если ему и есть с чем сравнивать, неужели ты думаешь, что меня это… трогает?
- А должно, - он мягко взял ее за запястье, поднес руку к губам, - ты ведь женщина… Умная и мстительная.
- Мстить практически покойнику? – тонкая рука выскользнула из его ладони и спряталась в мехе. – Очень интересно. Поэтому… я, пожалуй, откажусь, Том.
- Жаль, - Лорд отступил от нее и щелкнул пальцами. – В таком случае, сделка не состоится.
В кабинет один за другим вошли Упивающиеся, человек десять, не меньше, все в одинаковых черных плащах, и молча выстроились вдоль стены. Дверь за ними закрылась и засветилась по периметру синим – вошедший последним Розье наглухо запечатал ее.
- А раз сделка не состоится, - Лорд бросил еще один внимательный взгляд на удивительно безмятежное лицо, - значит, будем развлекаться. Твой сын много чего пережил в плену, Цисс. Но это – ничто по сравнению с тем, что ему еще предстоит… Простая Авада – это ведь так скучно.
- Том, - Нарцисса повела плечами, и мантия, соскользнув, упала на пол, - как бы до тебя донести… Мне на самом деле не волнует, что случится с Люцем, но… Если до Драко кто-нибудь хоть пальцем дотронется, если с его головы упадет хотя бы один волос… - она очаровательно улыбнулась, - я тебя убью. И всех остальных тоже. Ты меня услышал?
Он серьезно кивнул.
- Я тебя услышал. Джеки…
Фигура, стоящая ближе всех к пленникам, неуловимым движением выхватила из складок плаща короткий кривой нож, взлетела к Драко, и через секунду на пол упала целая прядь светлых волос. Лорд с усмешкой обернулся к дернувшейся, было, женщине.
- Хоть какие-то эмоции, наконец-то… А то я уже начал беспокоиться. Твой ход, дорогая.
- Я ведь тебя предупреждал… - она чуть вздохнула, в упор посмотрела на него сверкающими зелеными глазами и подняла палочку. - Скучно, да. Но эффективно. Авада Кедавра.
На красивом лице Лорда даже успели отразиться понимание и ярость. А потом зеленый луч растворился под гладкой белой кожей, и все было кончено. На одно очень долгое мгновение.
Которого, впрочем, хватило, чтобы маги выхватили палочки и бросились вперед. И начался форменный ад…
Яркие вспышки заклинаний. Мелькающие черные плащи. Само пространство, скручивающееся в спираль от переизбытка магии… И между всем этим – подобная лиловому лотосу в водовороте, кружащаяся в смертельном танце красивая женщина…
….Он ведь действительно любил свою жену. Всегда любил. И чуть не умер на месте, когда увидел ее в дверях. Хотя знал, всегда знал, что ради них – о, теперь только ради сына! – она способна на многое… На многое. Но только не на это. Нарси могла солгать, извернуться, подставить, якобы покориться, отравить, исподтишка бросить в спину проклятие… Но так легко убить Лорда, но сражаться с десятком разъяренных магов – вот так – уж точно не могла.
И вновь все было кончено – через год, через секунду? Люциус в шоке смотрел, как от небрежного взмаха тает полупрозрачный заградительный щит – и когда только его успели поставить? - как тонкая фигурка, изящно присев, вынимает две первые попавшиеся палочки из неподвижных рук, как потом идет к ним, перешагивая через искромсанные тела и отбрасывая за спину длинные волосы, как медленно проступает на высоком чистом лбу такой знакомый шрам… И все сразу стало на свои места. Мозги, наперекор эмоциям, снова включились. План «Б», мать его… У Малфоев всегда ведь имеется план «Б», который не может не сработать, даже если план «А» изначально оказывается гнилым и провальным…
- Почему так долго, Поттер? – произнес он, едва оказавшись на полу и растирая затекшие плечи. Даже надменный вид удалось сохранить, и этот заносчивый тон – их с Людовиком фирменное «мне чуть было не пришлось дожидаться»… И рука Поттера, не ожидавшего такой наглости, дрогнула – Драко, зашипев, рухнул вниз почти с двухметровой высоты…
- Малфой, я поражаюсь, - вот уже и пышная грудь исчезла – с таким декольте это смотрелось, конечно, неэстетично, Люциус невольно поморщился, - и волосы, темнея, укорачивались прямо на глазах. – Можно подумать, у вас все так и было задумано! – Гарри с нескрываемым раздражением впихнул им в руки палочки, при этом намеренно игнорируя Драко. – А как же «это не твоя забота, Поттер»?
- Малыш, ты так предсказуем, - Люциус фыркнул. – Уже забыл любимую игру первокурсников в Хоге – «Никому не смотреть на Почти-безголового-Ника»? Я вот всегда выигрывал. А ты?
Гарри не ответил – преображение завершилось, и он принялся срывать с себя безнадежно испорченное платье, под которым обнаружились лишь короткие облегающие бриджи. Драко, потирая ушибленный при падении локоть, присмотрелся к доставшейся ему палочке, коротко вздохнул и так же молча обменялся с отцом – приручать сейчас палочку самого Лорда не было ни сил, ни желания.
- Поттер, - Люциус, дождавшись, когда Гарри закончит облачаться в снятую в прямом смысле с убитого мантию, со вздохом коснулся его плеча. – Послушай… Пророчество должно было исполниться. Так или иначе…
- Да я все понимаю, - Гарри устало взъерошил волосы и вытащил из кармана бриджей очки. – Есть такое слово – стратегия… Но могли хотя бы предупредить. Мисс Блэк чуть с ума не сошла, когда увидела… как у меня рука побелела…
- Нарси… - лицо мага на мгновение исказилось, - надеюсь, осталась в Словении?
- Осталась в Словении? – и как, интересно, он себе это представляет? - Нет, конечно. Она…
- Поттер.
Гарри, вздрогнув, замолчал на полуслове. Надо же, его высочество наконец-то одарило его своим вниманием, неужели хочет сказать простое человеческое «спасибо»? Ага, сейчас…
- Ты идиот, - глаза Драко, наступавшего на него, угрожающе сузились. – Ты что, притащил мою мать сюда?!
- Ты прекрасно знаешь, что она не стала бы отсиживаться в углу, Малфой, - в голосе Гарри появились предостерегающие нотки. – Порадовался бы лучше, что я отговорил ее соваться в Мэнор!
- Надо же, отговорил соваться! Это и есть твоя забота о ней? Именно так, по твоему разумению, и выглядит полноценное исполнение магического долга?
- Знаешь, Малфой, мне пришлось выбирать, - Гарри едва сдерживался, чтобы не сотворить какую-нибудь глупость – не пнуть в сердцах чей-нибудь труп, например.., или не вцепиться в ворот разодранного свитера, притянуть чудом спасенного гаденыша к себе, а там – видно будет… – Или сидеть возле ее юбки, или вытаскивать из этого дерьма твою никчемную тушку! Мог бы, кстати, и поблагодарить меня за это – просто из одной голой вежливости!
- С какой стати?! Ведь я за вытаскивания из дерьма твоей тушки благодарности от тебя так и не дождался!
- Все, хватит, - Люциус очень вовремя встал между ними – воздух вокруг Гарри уже начал угрожающе потрескивать. – Кто кому и что должен – разберетесь потом. А сейчас я открою эту дверь, и за ней нас встретят три дюжины магов, жаждущих нашей крови. Так что соберитесь. На счет три… - и выходим.
На счет три периметр двери снова засветился синим. Драко, прошипев что-то крайне оскорбительное и намеренно задев плечом Поттера, стал по правую руку от отца. Гарри зло фыркнул, Люциус закатил глаза, и дверь, повинуясь заклинанию, открылась – тихо и спокойно, без лишних звуковых и визуальных эффектов.
И ничего не произошло.
Никто не ворвался в кабинет, разбрасывая во все стороны проклятия. Не было никаких отвратительных тварей – не успели еще поднять из подвалов, где Господин устроил свой личный зверинец? Даже попыток активации портключей не наблюдалось – а ведь в кабинете стояли очень чуткие уловители, моментально предупреждавшие о малейшем колебании магического фона… И все это было очень… неправильно.
- Вы остаетесь здесь, - тихо произнес Люциус, активируя сразу несколько сканирующих заклинаний. – Я иду один… Дьявол, похоже, там вообще никого нет…
- Что значит – никого? – вдруг раздался низкий недовольный голос, при первых звуках которого Люциус замер на месте. – Я, по-твоему, уже никто? Давай, Люц, выходи. И выключи сканы, мне щекотно.
Голос был… незнакомым, и Гарри, не сдержавшись, бросил на мага косой вопросительный взгляд. И сразу же непроизвольно расслабился – по лицу Люциуса медленно расплывалась искренняя, довольная и совершенно не уместная в данной щекотливой ситуации улыбка. А гаденыш так вообще облегченно выдохнул и, опустив палочку, отбросил с мокрого от напряжения лба обкромсанную светлую прядь. По-видимому, бойня отменялась – по крайней мере, на какое-то время.
Никаких следов сражения в главном зале Мэнора не наблюдалось. Но посредине стояло кресло, которого не было, когда Гарри проходил здесь четвертью часа раньше. В кресле, положив ногу на ногу и поигрывая короткой, страшно древней на вид палочкой, сидел грузный человек, одетый в простой черный камзол, а за его спиной… За его спиной, безвольно опустив руки, выстроились, наверное, все нынешние обитатели поместья – у аврора Поттера даже глаза разбежались… Нотт, Буллстроуд, Кребб… - весь Внутренний круг Лорда, и еще десятка три других – хитрых, опасных, безжалостных, неуловимых магов, за два неполных года войны заработавших себе несколько пожизненных в Азкабане… Ну а за голову сидящего в кресле, с усмешкой в бульдожьих глазах наблюдавшего за ними, почивший ныне Хмури так вообще сулил алмазные горы – и плевать на его якобы нейтралитет, еще никого глава Аврората так страстно не желал видеть в гробу, а лучше – на костре, как Черного Барона…
- Френк! – Люциус практически выволок Гойла из кресла и порывисто обнял, чему Гарри, немного привыкший к тому, что Малфой-старший на самом деле не такой уж ледяной манекен, каким пытался казаться, почти и не удивился. – Твою мать, Френк!..
- Оставь миледи Лаванду в покое, Люц, - Барон хлопнул его по плечу, коротко улыбнулся подошедшему Драко и с интересом повернулся к смотрящему на него во все глаза Гарри. – Так-так… Значит, обхитрить судьбу не получилось, и пророчество все-таки сбылось, а, Малфой?
Люциус счастливо рассмеялся.
- А кто тут пытался обхитрить судьбу? Нужно было всего-навсего обвести вокруг пальца Поттера… - Гарри, скривился и, помедлив, протянул руку. – Мистер Гойл… Спасибо.
- Да пожалуйста, - Барон ответил на рукопожатие. – Не ради них, Поттер. И уж точно не ради тебя. Не переношу, знаешь ли, женских слез.
Гарри непроизвольно улыбнулся – при близком рассмотрении ужасный некромант, которым пугали детей, оказался не таким уж страшным. Да – глаза. Но в целом…
- Прямо как я…
- Значит, тебе ничего и объяснять не надо, - Гойл снова повернулся к Малфою. – За Нарси не беспокойся, я оставил ее в Гойлхолле. Грегори ее…
- …караулит?
Они произнесли это втроем, почти одновременно, и получили редкую возможность видеть Барона озадаченным – целых три секунды. Потом он понимающе ухмыльнулся и покачал головой.
- Да. Мне пришлось ее немного… запереть, чтобы поумерить активность. И знаешь, что я думаю, Люц? – несмотря на то, что вопрос был адресован Малфою, темные бульдожьи глаза вновь буравили Поттера. – Кажется, зря она подняла такую панику. Вы бы тут втроем и без меня прекрасно справились.
- Неизвестно, насколько прекрасно, - Люциус глубоко вздохнул и наконец-то спрятал палочку в чехол на поясе.
- И неизвестно, какой ценой, - тихо добавил Гарри.
Не посмотреть в этот момент на гаденыша стоило огромных усилий.
- Мы бы не справились, Барон, - вдруг твердо произнес Драко. – Мама такие вещи… чувствует. Она же Блэк.
- Ладно, - Гойл взъерошил короткий ежик волос и снова взглянул на Гарри. –Однако, поехали дальше. Скоро примчатся орденцы, такой мощный всплеск магии их нюхачи ни за что не пропустят. Что будем делать? Продолжим наши танцы?
- Нет, - отрезал Гарри. – Хватит уже танцев. Ничего не будем делать. Прикинемся теми, кто мы есть на самом деле – долбанными героями и победителями Темных сил.
- Поттер, - Люциус неожиданно заулыбался. – Барон и есть Темные силы. И я. И Дракон. Мы, блядь, не просто долбанные герои, мы, выходит, оппозиционеры какие-то. И даже революционеры. Один ты среди нас затесался весь из себя Светлый, неизвестно каким образом…
- Вот именно поэтому говорить с Шеклболтом буду я, - Гарри, уже не таясь, в упор посмотрел на блондина. – А вы все – хранить гордое революционное молчание.
Драко пожал губы и, не ответив, отвернулся, всем своим видом демонстрируя, что гордое революционное молчание он начал хранить вот прямо в этот момент, и никакие чертовы авроры и гриффиндорцы, которых скоро тут будет пруд пруди, не заставят его открыть рот. В глазах Гойла, внимательно наблюдавшего за ними, засветился неподдельный интерес, а Люциус вдруг спросил:
- Кстати, Френк, а что это за нюхачи такие? Сколько приходилось общаться с орденцами, - Поттер при этих словах невольно поморщился, сразу вспомнилось и серебряное блюдо, и невыносимый ультрамарин, и нежный голубой пепел… - а о них я ни разу не слышал.
- Вот и мне интересно, мистер Гойл, - Гарри опустился на ближайшую оттоманку, откинулся на мягкие подушки и неожиданно почувствовал, что начинает расслабляться – впервые с того момента, как проклятые распухшие – после стольких-то поцелуев! - губы равнодушно поинтересовались, что он знает о магии домовых эльфов. – Если уж и Малфой не в курсе, то… откуда о нюхачах знаете вы?
- Просто мне очень много лет, мистер Поттер, - Барон ухмыльнулся и достал из кармана камзола толстую сигару, кончик которой, повинуясь небрежному жесту, тут же вспыхнул. – И это объясняет практически все.

Мэнор вспомнил своего хозяина. Правда, не сразу, и для этого его пришлось напоить собственной кровью – очень уж долго родовые заклятия забивались другими. Люциус заканчивал беглый обход поместья в самом радужном настроении – конечно, следы пребывания Упивающихся были – и магические, и… гм… бытовые, и им с Драко, чтобы очистить дом, придется потрудиться наравне с армией домовиков, но… Но это все такие мелочи, особенно если знать, по сравнению с чем… А в главном зале – уже идеальный порядок – не считая, конечно, выстроившихся вдоль стены живых игрушек Гойла, и… Поттера, водрузившего ноги в грязных армейских ботинках на хрупкий французский столик Нарциссы. Эльфы успели подсуетиться и с перекусом – перед Бароном дымится тарелка с его любимым грибным супом, Поттер с Драко налегают на жареное мясо, запивая его из высоких кубков явно не тыквенным соком… И правильно – сколько еще ждать дорогих гостей из Ордена – неизвестно, утром было не до завтрака, да и день у них всех выдался крайне напряженным, а… кое у кого и предыдущая ночь задалась… Вон как мальчики лопают, и смотреть приятно.., и не огрызаются друг на друга, и никто никого не ткнул еще сервизным ножом, и поджаренные булочки из плетеной корзинки делят даже без скандала, как будто забыли, что они снова - лучшие враги. Люциус сделал умильное лицо, дождался, пока оно будет замечено сыном, растроганно улыбнулся ему, получил в ответ непонятный взгляд прищуренных глаз и, подхватив с подноса румяное яблоко, уселся рядом с Гойлом.

- И все-таки я не понимаю…
От неожиданности Малфой чуть не поперхнулся кофе. Слышать такое из уст Гойла доводилось ой как нечасто…
Они стояли у распахнутого настежь, несмотря на усилившийся к ночи мороз, окна, выходящего в сад. Барон задумчиво проводил взглядом эльфа, тянувшего какой-то кабель – домовики уже битый час восстанавливали роскошную иллюминацию поместья, практически уничтоженную Лордом - и продолжил как ни в чем не бывало:
- Не понимаю, Люц, что вы сделали с Поттером.
- А что мы с ним сделали? – Люциус промокнул платком крошечное коричневое пятнышко на белоснежной манжете. – Поттер как Поттер.
- Да нет, не как, - Гойл облокотился на низкий подоконник. – Судя по моим сведениям, а точнее их и быть не может, как ты знаешь, Поттер как Поттер – это свихнувшийся садист и убийца, чуть ли не хуже Лорда, в котором не осталось ничего человеческого… А я вижу перед собой вполне нормального и почти адекватного парня. Будь добр, объясни мне это несоответствие.
Малфой пожал плечами и покосился на предмет разговора, развалившийся на диване и только что погнавший домовика за очередной чашкой чая.
- Его хорошо приложило во время штурма замка Долоховых. Драко… его вытащил, - Барон промолчал, только выразительно приподнял брови, – и спрятал в надежном месте. Потом мы с Нарси его подлечили.., собрали заново, если быть точным.
- И все?
- Ну почему – все? После он пару недель подышал свежим воздухом, поел здоровую пищу, отвлекся немного от всего этого дерьма… ну, и, кажется, влюбился.
- В Дракона.
- Видно, да? – Люциус улыбнулся краем рта.
- Видно, что взаимно. Вот только они сами об этом пока не знают, - Гойл хмыкнул. - Да, Люц, удивительное, что называется, рядом. Ладно, Драко. Он молодой, у него гормоны вместо мозгов. Но ты – и собирающий в кучу Поттера… Охренеть.
- Да ладно тебе, Френк. Меня сын попросил. У него тогда такие глаза были… Я просто не смог отказать. И не зря, как видишь.
- Вижу. Только… - Барон бросил косой взгляд на хмурого Драко, бесцельно кружившему по залу, - тема другая, а вопрос-то все тот же. А дальше, Люц? Дальше что?

- И все-таки я не понимаю…
Вышколенный эльф забрал опустевшую чашку, стоило только Гарри поставить ее рядом с собой на диван. Драко вынужден был остановиться – Поттер заговорил как раз тогда, когда он очередной раз проходил мимо, и проигнорировать его уже не получалось.
– Он фактически закончил многолетнюю войну несколькими взмахами палочки. Один. Только потому, что его попросила мисс Блэк. Но… поднял руку не просто на абстрактного врага, а на тех, кого знал всю жизнь, с кем… учился, кого принимал в Гойлхолле, с кем ходил на квиддичные матчи детей. Даже не убил – превратил непонятно во что…
Драко смотрел на него, как на умалишенного.
- Он некромант, Поттер. Кой ему толк от простого убийства? Ты вообще когда-нибудь задумывался, за что одного-единственного некроманта будут бояться и ненавидеть больше, чем дюжину Темных магов – только за то, что он может поднимать покойников? А вот как вдохнуть жизнь в мертвое – ты пытался понять?
- А что тут понимать? – зло спросил Гарри. – Взять у живого, естественно. Я не профан в этом вопросе, Малфой, в доме Блэков огромная библиотека, если ты забыл. Некроманты могут брать жизненную силу у любого живого существа и потом использовать ее для своих зелий и обрядов, но… Но цветочков-веточек-паучков не всегда хватает, верно?
- Верно, - Драко, глядя на него сверху вниз, неприятно усмехнулся. – Зато теперь Барон поднакачал из них столько, что некуда деть, - Гарри невольно покосился на неподвижно стоящие фигуры, а блондин безжалостно продолжал. – Обычно от людей берется немного, совсем чуть-чуть, но ведь надо было бить на поражение, правильно? Или он, или его. Они сейчас ничем не отличаются от живых мертвецов, Поттер. Или големов – все слышат, все понимают, выполняют все команды. И прожить при желании… хозяина могут очень долго – только кому пожелаешь такой жизни? Ведь эти изменения – увы – необратимы. Взятую магию вернуть можно, а жизненную силу…
- И кто ж в здравом уме согласиться терпеть рядом с собой мага, могущего превратить тебя в безвольную куклу, да так, что ты этого и не заметишь? - Гарри задумчиво посмотрел на два силуэта на фоне окна – высокий Малфоя и приземистый Гойла – и сам себе ответил. – Хотя… Люциус вон терпит… Сколько лет они дружат – двадцать пять? Тридцать? Да и вы с Грегом… И твоя мать кинулась за помощью не куда-нибудь, не к аврорам, а к презренному некроманту…
- Тут дело не в отце, - помолчав, сказал Драко. – И не в маме. Дело в Бароне. Он… Дьявол, Поттер, только не смей ржать, но он… Большая сила – большая ответственность, слышал? А Гойл – самый ответственный и самый порядочный из всех, кого я знаю. Впрочем, в свете последних… событий это должно звучать как минимум странно.
- А, вот и орденцы! - не дав Гарри возможности ответить, вдруг воскликнул Люциус. – Пожаловали всем оставшимся скопом. Давай, Поттер, действуй. Могу даже снабдить тебя белым шарфиком…

Ту историческую встречу с аврорами Гарри впоследствии вспоминать не любил. И причин для этого было несколько.
Во-первых, ему пришлось до сорванного горла убеждать Шеклболта, что он – это действительно он, аврор Гарольд Джеймс Поттер, чудом выживший во время штурма штаба, а не какой-нибудь морок, призрак, зомби (учитывая сомнительную компанию) и не подлый лихоимец, напившийся оборотного зелья.
Во-вторых, он пережил унизительную процедуру магического сканирования, во время которой сразу несколько авроров пытались развеять чары и вернуть ему истинный облик опять-таки пресловутого лихоимца.
В третьих, когда его личность наконец-то с таким трудом установили и скрипя зубами признали, он был вынужден, уже до хриплого шепота, доказывать, что он, Гарольд Джеймс Поттер, вовсе не подло дезертировал с поля боя в самый разгар сражения, а был смертельно ранен и героически спасен из-под развалин присутствующим здесь Драко Малфоем ( И, БЛЯДЬ, СИМУС, УБЕРИ В КОНЦЕ-КОНЦОВ ОТ ЕГО ГОЛОВЫ СВОЮ ДОЛБАННУЮ ПАЛОЧКУ!!!) (и я не ору.., а стекло уже было треснутым)…
… в десятых – да, Френсис Гойл по прозвищу Барон и Люциус Малфой приняли самое непосредственное участие в зачистке (здесь стоически молчавший и державший лицо Люциус не выдержал и скривился) Мэнора от Упивающихся, и только благодаря их героизму, силе духа, выдержки, умению и т.д…
… и, наконец, хоть кто-нибудь обратит внимание, что в кабинете по соседству наличествуют уже начавшие разлагаться останки Темного Лорда.., и, может, теперь мы бросим заниматься всякой херней и поздравим-таки друг друга с окончанием войны и безоговорочной, блядь, победой?!

Ту историческую встречу с аврорами Драко впоследствии вспоминать не любил. И причин для этого было несколько.
Во-первых, белый платок, шутки – шутками, а все-таки выданный Люциусом, был лохматым придурком безалаберно проигнорирован, и в результате Драко пережил несколько неприятных минут, наблюдая, как тот уворачивается от града проклятий, совершенно обоснованно обрушенного аврорами, и тихо матерясь сквозь стиснутые зубы.
Во-вторых, когда Поттера, наконец, услышали, весь последующий разговор ему пришлось вести под нацеленными на него палочками и даже подвергнуться нескольким сканирующим заклинаниям.
В третьих, Драко внезапно обнаружил, что, наблюдая за Поттером, что-то горячо доказывающему Шеклболту, сам ведет себя как истеричная первокурсница на распределении – переминается с ноги на ногу, обильно потеет и ощущает постоянные перебои в области сердца, причем… все эти волнительные телодвижения вызваны вовсе не страхом за собственную любимую шкурку, а пониманием того, чем этот разговор может для придурка закончиться, если выражение неприкрытого недоверия вскорости не исчезнет с жесткого лица аврора.
… и, наконец, в последних, Поттер в своей жаркой речи все-таки выставил их долбанными героями – как и собирался. И на лица всех без исключения авроров в этом момент стоило посмотреть.
… А того, что Финниган все это время держал его под прицелом своей палочки, Драко даже не заметил.

Такое резкое окончание войны для вновь прибывших стало большой неожиданностью.

Авроры рассылали Патронусов и оставшихся филинов из совятни Мэнора. Поттер был деятелен и зол, носился по поместью, как вихрь, исчезая и появляясь так внезапно, что это вызывало головокружение и тошноту. Люциус откровенно наслаждался ситуацией в целом и общением со все сильнее мрачнеющим Кингсли в частности, Гойл так же откровенно скучал, полистывая призванную из кабинета книгу и принципиально не замечая направленных на него, полных страха и все-таки уважения, взглядов. Драко… Драко же просто устал. Хотелось в ванну и в кровать, и хотелось тем сильнее, чем явственней понималось, что ванна и кровать отодвигаются на неопределенный срок. А еще понималось следующее: Поттер теперь – геройский Герой, выполнивший свой Долг и избавивший мир от монстра, в ближайшем будущем, вполне вероятно, – Главный Аврор. Он, Драко, тоже вроде как герой, только помельче и с противоположной стороны. Могло ли что-то у них – если засунуть куда подальше свою гордость и позволить себе слабость чуть пофантазировать - получиться теперь? Если бы он – а это уже не фантазии, это бред смертельно уставшего и тяжело больного на голову – поставил себе такую цель – по-настоящему, а не просто в постель, заполучить Поттера? Теоретически – да, но… Но пропасть между геройским Героем и героем-перебежчиком такая, что преодолеть ее нереально, значит, об этом и думать не стоит. Значит, для сохранения остатков гордости и собственного душевного спокойствия от главного Героя надо срочно избавляться.., снова, твою мать. Сегодня утром это получилось почти красиво и элегантно (неужели только утром…?), сегодня ночью… Поттер ведет себя так, словно ничего не произошло. Неужели думает, что одни окопы все меняют?! Пора… вносить ясность.

Расходились уже под утро.
- Барон только что ушел по каминной сети, – Люциус, до безобразия бодрый и свежий, хлопнул по плечу стоящего у окна Драко. – Обещал вернуться в ужину… А куда делся Поттер – что-то его давно видно не было?
Драко вымученно улыбнулся. Куда, интересно, мог деться Поттер, после того, как его отловили в кабинете и открытым текстом заявили ему, что… В общем, заявлений было сделано много. Заявлений, которые Поттер выслушал молча, ни разу не перебив. Выслушал, подождал, пока Драко окончательно выдохнется, пожал плечами, уронил «Ты начал повторяться, Малфой» и… аппарировал прямо из кабинета, наплевав на все противоаппарационные навороты отца и Лорда. А Драко остался – сидеть на подоконнике, смотреть в окно на уже сиявшую всеми огнями иллюминацию в парке и на свое нечеткое отражение, пить неизвестно какую по счету чашку кофе и – ни о чем не думать. Даже о ванне и кровати перестало мечтаться. И почему-то до одури, до жалких всхлипов, хотелось увидеть Нарциссу…
- Маму надо забрать, - не отвечая, пробормотал он. – Ты… уже решил что-нибудь насчет нее?
Люциус перестал улыбаться и нахмурился.
- Думаю, мы с ней все уладим. Обсудим наши разногласия.., в общем, разберемся. Попозже. Так где Гарри?
Все-таки отец редко называл Поттера по имени, тем более за глаза. Почему сейчас?.. Драко, чувствуя, как внутри что-то ломается, повернулся и, больше не скрываясь, устало посмотрел на него.
- Ушел.
- Сам? – взгляд Люциуса потяжелел
- Нет.
- Так, - отец отвернулся и задумчиво почесал нос. – Драко… Я хотел бы тебя попросить… Не мог бы ты… немного отложить выяснения отношений с Поттером?
- Нечего откладывать. Мы уже все выяснили.
- Ты выяснил.
- Да.
- А он молча ушел.
- Да, - Драко невольно поморщился. Он и в лучшие годы не обсуждал свои личные дела с отцом, предпочитая разбираться самому. А тут еще и Поттер. Поттер. Стыдно.
- Малыш, - Люциус чуть улыбнулся, - хорошо бы тебе больше не играть на его… гм… лояльном отношении к тебе. Знаешь, даже думать не хочется, чем бы сегодня все закончилось, если б не он.
- Знаю, - Драко скрипнул зубами и поднялся с подоконника, намереваясь закончить этот пустой разговор, - но ты опять всех обхитрил. И Поттера, и Лорда, и авроров… И Гойла, кстати… Ты ведь и порцию Оборотного не случайно забыл в погребе, и рассчитывал на то, что мама в крайнем случае бросится за помощью к Барону, а ей он сказать «нет» точно не сможет… Ловко, пап.
- Как недавно выразился Поттер, есть такое слово – стратегия, - Люциус тонко хмыкнул. – Поэтому я и прошу тебя… быть с ним чуть менее… резким.
- Зачем? Все закончено.
- Все не бывает закончено никогда, малыш, - Люциус непроизвольно отвел глаза, а Драко вдруг похолодел от охвативших его смутных предчувствий – взгляд отца сделался не то задумчивым, не то мечтательным… Уходить резко расхотелось, и даже жалость к себе, несчастному, как-то отодвинулась на второй план – Люциус явно замыслил очередную авантюру… И когда успел?.. Драко мысленно застонал.
- Так… Давай, выкладывай.
- Пока нечего выкладывать. Просто сделай, как я тебе сказал. Просто не грызись с Поттером. Договорились?
- Постой, - Драко схватил его за локоть, заставив остановиться, и, заглядывая в глаза, настойчиво произнес. – Чего тебе не хватает? Ты ведь и так уже герой войны и весь в шоколаде!.. Во что ты собираешься ввязаться на этот раз?!
Люциус вдруг мягко рассмеялся и давно забытым жестом потрепал его по волосам.
- Ни во что новое, малыш. Но начатое ведь нужно довести до конца, так?
- То есть? – кажется, предчувствие все-таки не обмануло…
- Я собираюсь стать Министром, Дракон. А Поттер мне в этом поможет.
Драко медленно убрал руку и, глядя, как отец уходит по коридору, не выдержал и бросил в спину:
- Чтобы стать Министром, тебе потребуется хотя бы видимость крепкой и полноценной семьи, пап. Избиратели это очень ценят.
Люциус не остановился, но Драко с тайным злорадством увидел, как окаменели его плечи.


"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"